Судя по записке под дверью комнаты, пока Роберт с Лили «дремали» после обеда, отъезд на ужин был назначен на 20:30 и всем следовало собраться к этому времени. Столик был заказан на 21:15, но отель «Карл Густав», в ресторан которого они направлялись, находился с другой стороны острова. Лили читала в путеводителе, что длина Сен-Барта всего двенадцать километров, а ширина еще меньше, поэтому никак не могла взять в толк, зачем выезжать за сорок пять минут, если дорога займет всего пять или десять. Причина стала ясна сразу, как только они встали в пробку напротив отеля «Том-бич» в деревне Сен-Жан. Но Лили не возражала: у нее появилась возможность изучить наряды проходящих мимо дам и рассмотреть витрины бутиков, ведущих достаточно бойкую для девяти вечера торговлю. В одной из витрин она увидела темно-коричневую тунику с разрезами, глубокий вырез которой был расшит бирюзой. Плетеный пояс из кожи и шнура свободно свисал на бедрах манекена, придавая тунике форму.

– Смотри, – показала она в окно машины. – Мы можем приехать сюда завтра?

– Конечно. – Роберт похлопал ее по колену. – Тебе что-то понравилось?

– Угу, – ответила Лили; ее внимание уже переключилось на женщину в белом топе без бретелек, настолько обтягивающем, что можно было судить не только о размере ее сосков, но и о форме ареол.

Они опоздали на пять минут, что, судя по поведению метрдотеля – невысокого мужчины с большими ушами, – было недопустимо. Он начал возмущаться, но Джозефин что-то прошептала по-французски в его огромное волосатое ухо, и он тут же проводил их к круглому столу у окна с видом на открытый бассейн и гавань, где были пришвартованы десятки маленьких и больших яхт. На фоне темного неба мерцали огни фонарей, прикрепленных на мачтах и бортах.

Лили села на стул из ротанга и принялась разглядывать заполненный зал. Столы, покрытые идеально белыми скатертями, были сервированы тяжелыми фарфоровыми тарелками и столовым серебром. За каждым сидели шикарно одетые гости, поблескивая в свете свечей золотыми часы и бриллиантовыми серьгами. Лили услышала, что кто-то играет на фортепиано рядом со старой барной стойкой темного дерева, но в самом ресторане стояла такая тишина, что был слышен даже звон бокалов на дальних столах и плеск воды в бассейне.

Официант подал Лили меню в кожаном переплете, и она принялась изучать перечень закусок, написанный от руки каллиграфическим почерком. Все было на французском. Она знала этот язык вполне сносно, чтобы продержаться в Париже один уик-энд, но расшифровать предложения высокой кухни была не в состоянии.

– Простите, мне нужно меню на английском, s’il vous plait, – вежливо обратилась она к метрдотелю.

– У нас их нет, мадам, – ответил он и, обойдя столик, остановился возле Эдварда, изучающего винную карту. – Monsieur, желаете поговорить с сомелье? – спросил он.

Эдвард кивнул. Сомелье появился очень быстро.

– Расскажи нам об этом, – попросил Эдвард, указав пальцем на название в списке.

Пока сомелье излагал отличительные признаки выбранного вина – белого бургундского из долины Луары во Франции, – Роберт наклонился к Лили и прошептал:

– Ты ведь сможешь разобраться?

– Здесь есть несколько сложных слов, но, думаю, я справлюсь, – ответила она, хотя на самом деле не понимала ничего и знала, что ей придется делать выбор, как говорится, «пальцем в небо». Сомелье вернулся с бутылкой вина, налил немного в бокал, покрутил его и предложил Эдварду попробовать.

– Отлично, – констатировал Эдвард.

Сомелье передал бутылку официанту, и тот, обойдя стол, наполнил всем бокалы.

Разлив вино, он принял заказы Джозефин и Колетт и повернулся к Лили.

– Et pour vous, Madame? – спросил он, склонив голову набок. – Vous avez choisi? [19] – повторил он чуть медленнее, с насмешкой в голосе.

– Для начала, пожалуйста, asperges blancs [20] , а вот что попробовать из plat principal, andouillettes или Rillons [21] … – Она замолчала, выбирая одно из двух самых дешевых основных блюд. – Lequel des deux vous preferez? [22]

– Ah, ca c’est facile, pour moi, j’adore les andouillettes [23] , – произнес он быстро, используя жаргонные словечки. – Это фирменное блюдо la maison.

Захлопнув меню, Лили улыбнулась официанту:

– Звучит замечательно. Я согласна. – И, сделав глоток вина, вернулась к созерцанию великолепной панорамы гавани.

Белая спаржа в жирном белом соусе, который уже застыл по краям тарелки, оказалась не лучшим выбором. Лили пыталась достать нежные побеги из-под толстого слоя бешамеля и слушала Джозефин, которая оживленно рассказывала печальную историю о недавно расставшейся паре, отдыхающей сейчас в Сен-Барте на одной яхте, но уже с новыми любовниками. То есть на судне под названием «Счастье на берегу» жили ее владельцы Джек и Сандра Фортрайт со своими новыми спутниками (он выбрал владелицу сети модных бутиков одежды, а она – симпатичного дерматолога из района Верхний Ист-Сайд, который планировал запустить собственную линию косметики по уходу за кожей), и две их дочери двадцати с небольшим лет.

Фортрайты пережили очень неприятный развод, подробности которого стали достоянием общественности («Шестая страница» публиковала материалы о нем по меньшей мере раз в месяц), и ни один не согласился отказаться от ставшей привычной ежегодной поездки на Сен-Барт. В последний момент их адвокаты договорились о совместном пользовании яхтой, разделив персонал и решив, кто займет какую спальню. Этот сорокастраничный документ определял, когда мистер и миссис Фортрайт могут ужинать на борту и сколько гостей разрешено пригласить каждому, а также время пользования кинозалом, игровой комнатой, палубой и различными «игрушками» – как поняла Лили, речь шла о катерах, скутерах и так далее. Но даже такое подробное соглашение не смогло предотвратить ссоры. Она вспыхнула вчера – как говорят очевидцы, миссис Фортрайт истерически кричала и выбрасывала за борт мужскую одежду. Судя по всему, на таком крошечном острове других тем для обсуждения не было.

Тарелку с закуской убрали, и перед Лили появилось основное блюдо. Оказалось, она выбрала пару колбасок с перченым салатом из кресса. Лили отрезала от края и положила в рот горячий и жирный кусок.

Джозефин рассматривала тарелку Лили в просвет между свечами, занимающими центр стола, и в итоге поинтересовалась:

– Ну как, тебе нравятся andouillettes?

– Очень вкусно, спасибо. А как ваше блюдо?

Джозефин заказала себе дуврскую камбалу, которая, как успела заметить Лили, стоила больше ста евро. Ее подали на серебряном блюде с половинками лимона, обернутыми сыром, и кусочком масла, вырезанным в форме розы и посыпанным чем-то желтым.

– Камбала здесь просто изумительная. Единственное блюдо, которое стоит заказывать. Хотя, должна признать, я потрясена, что ты выбрала потроха, – усмехнулась Джозефин, поднимая за ножку свой бокал. – Я и не догадывалась, что у тебя такая склонность к риску.

Джозефин уже неоднократно испытывала девушку, а теперь к ней присоединились еще и светские «акулы», и Лили уже научилась не реагировать на подобные выпады. Она тоже подняла свой бокал и смело улыбнулась:

– Я ела andouilletes с раннего детства.

– О, дорогая. – Свекровь тихо засмеялась, но в ее взгляде мелькнуло злорадство. – Не думаю, что свиные рубцы могут сравниться с аndouilletes. Это очень изысканная еда, совсем не то, к чему ты привыкла. Я имею в виду мамалыгу с сыром и кукурузный хлеб. Хотя, дорогая, мне лично меню на твоей свадьбе показалось очень милым. И не важно, что говорили остальные.

Роберт предостерегающе взглянул на мать.

– Что ж, мама, если тебе понравилось, остальное не важно, – с сарказмом произнес он.

– Ха! – выдал Эдвард и прополоскал вином горло. – Молодец, сынок!

Роберт нашел колено Лили под столом и сжал. Ночью они снова занимались сексом и на этот раз уже не заботились о том, чтобы их никто не услышал.