Во второй половине 40-х годов на страницах прогрессивной американской печати промелькнуло новое имя — Филипп Боносский. Первые литературные опыты молодого писателя, еще не совершенные по форме, свидетельствовали о том, что он хорошо знает жизнь рабочих и ему близки их интересы. В рассказах Боносского, тесно связанного с рабочим движением, бился пульс современности и затрагивались острые социальные проблемы. На страницах передового журнала «Мэссис энд Мэйнстрим», деятельным сотрудником, а затем одним из редакторов которого стал Боносский, часто появлялись его публицистические статьи, рецензии на новинки американской литературы,

В 1953 году журнал «Мэссис энд Мэйнстрим» напечатал отдельной книгой первый роман писателя «Долина в огне», представляющий американский уклон жизни не с парадной его стороны, а в его истинном виде. В 1961 году увидел свет новый роман Боносского «Волшебный папоротник», над которым писатель работал на протяжении многих лет, стремясь передать все то, что волнует американских рабочих в послевоенные годы.

Филипп Боносский пришел в литературу обогащенный большим жизненным опытом. Он принадлежит к числу тех писателей (Альва Бесси, Альберт Мальц, Карл Марзани, Александр Сакстон и др.), чье творчество прочно связано с жизнью и борьбой американского народа за мир и демократические свободы.

Филипп Боносский родился в Дюкене, близ Питтсбурга, в 1916 году в семье переселенца из старой Литвы, в поисках счастья прибывшего в «обетованную страну». Детские годы автор «Долины в огне» провел среди голых холмов Пенсильвании, в прокопченном дымом и гарью городе стали. Отец будущего писателя работал на металлургическом заводе могущественной компании Моргана. С детских лет ребенка окружали простые люди, создавшие богатства Америки и по иронии судьбы оставшиеся ее пасынками.

В годы кризиса мир социальных контрастов встал перед юношей во всей своей обнаженности. Окончив среднюю школу, Боносский тщетно пытался найти применение своим силам. Он присоединился к огромному потоку безработных, скитавшихся по дорогам Америки в надежде найти какую-либо работу. Исколесив всю страну, юноша некоторое время живет в Вашингтоне и учится в педагогическом колледже.

Важная страница в биографии Боносского — его приход в рабочее движение. В 1936 году двадцатилетний юноша становится руководителем одного из комитетов безработных. В 1941 году Боносский возвращается в родные края. Здесь он устраивается на металлургический завод и принимает участие в работе союза сталелитейщиков.

Кризис 30-х годов, когда формировалось мировоззрение писателя, преподал ему много поучительных уроков. Безработные были лишены самых элементарных прав, в частности права голоса, но за ними тщательно сохранялась «привилегия» презирать других людей: белые должны были помнить, что они — белые, а черные, что они — черные, и знать свое место. В огромном потоке людей, передвигавшихся с места на место по дорогам Америки, белые и негры, естественно, шли рядом, но там, где им давали пищу или временный приют, они должны были есть и спать в отдельных помещениях. Уже тогда Боносский отчетливо сознает, что американские буржуазные политики искусственно разжигают расовую и национальную рознь, чтобы ослабить силу сопротивления народа. Именно в ту пору скитаний по стране юноша ясно увидел наихудшие проявления расизма. Перед ним во всей сложности встали социальные проблемы, — в том числе и «негритянская проблема», — требовавшие глубокого осмысления и решения.

Юношу возмущали проявления расизма, он с детских лет привык глубоко уважать негров. Принимая активное участие в движении безработных Вашингтона, Боносский убедился в том, какой грозной силой могут быть сплотившиеся в борьбе белые и негры. Он видел не только расовую дискриминацию и разобщенность, не только смиренную покорность и приниженность, но и единство действий американских рабочих всех цветов кожи.

У молодого писателя сразу же определилась своя излюбленная и большая тема, к которой он неизменно обращается: в самом широком смысле — это тема борьбы американского рабочего класса. Молодой писатель стремился верно и точно передавать противоречия и контрасты американской действительности; он напряженно искал средства художественного воплощения образов мужественных борцов, простых людей Америки, надежды и мечты которых были ему так понятны и близки.

В рядовом американском рабочем Боносский открывал необыкновенного героя, незаурядную личность, отличающуюся твердой волей и большой духовной силой. Таков привлекательный и живой образ Джонни Куку, рабочего-литейщика, в новелле с ироническим названием «Рекорд Джонни Куку».

Джонни Куку, вероятно, мог бы уцелеть и не был бы так изувечен, если бы он думал только о себе и не тревожился о судьбе своих товарищей по работе. То, что случилось с ним, — обыкновенная американская история. Пренебрежение корпораций к правилам безопасности труда, пренебрежение к жизни рабочего человека привело к тому, что, спасая во время аварии других, жизнелюбивый здоровяк Джонни во мгновение ока превратился в беспомощного инвалида. Но он протянул еще двадцать три дня, побив все рекорды, пока наконец не пришел к твердому решению покончить все счеты с жизнью. Джонни не хотел быть в тягость своим близким. Он не хотел прозябать, а жить полной жизнью и работать он уже не мог.

Многое связывало его с жизнью: любимая жена Эллен, дети, о которых он долго и напряженно думал бессонными ночами. Он так же хотел жить, как и попавший в ловушку неудачник Вилли Ломен, герой пьесы Артура Миллера «Смерть коммивояжера». Но Вилли Ломен в конце концов был раздавлен жизнью и деморализован. Физически раздавленный Джонни остался несломленным.

Принципиально важен подход писателя к изображению внутреннего мира своего героя — человека большой душевной глубины, доброго и щедрого. Сколько трогательной заботы и нежности вкладывает Джонни в слова прощания во время последней встречи с Эллен и другом Джимми, которому он вверяет судьбу жены и детей!

В этом рассказе — своеобразной антитезе новелле «счастливого конца» — писатель, продолжая лучшие традиции американского критического реализма, стремился показать жизнь такой, как она есть.

В творческом развитии Боносского определенную роль сыграл и опыт создания биографического очерка. «Брат Билл Макки» — своего рода портрет рабочего-активиста, растущего в борьбе за общие интересы. И новеллы и биографический очерк говорили о том, что писателя больше всего привлекают героические натуры, подобные Джонни Куку или Биллу Макки.

Важной чертой творчества Филиппа Боносского является его близость к народной жизни. Писатель смело использует мотивы и образы народного творчества, воплощающие в поэтической форме исторический опыт народа, его мудрую прозорливость и сознание своей силы и непобедимости. Эта черта Боносского проявилась в его первом романе «Долина в огне», где удачно использован мотив аллегорической легенды о чудо-богатыре, пробуждение которого не предвещает ничего доброго «хозяевам» Америки. По наивной доверчивости и честности, радушию и любви к труду, по диковинной силе Джо Магарака можно поставить рядом с героем повести В. Г. Короленко «Без языка» — украинским крестьянином Матвеем Лозинским, приехавшим в Новый Свет в погоне за призраком райского счастья и свободы. Простодушный великан, «настоящий медведь из пущи», человек «с глазами и сердцем — как у ребенка», Матвей Лозинский так же непосредствен и неистов в своей ярости, в своем гневном протесте против чуждых ему нравов деляческой Америки, как и Джо Магарак. В истории их жизней действительно есть много созвучного и общего. Эта история разочарований и обманутых надежд — типичная история конца прошлого и начала нынешнего века. Привлеченные заманчивыми посулами вербовщиков, целые потоки переселенцев устремлялись из стран Европы в заокеанские манящие дали, надеясь устроить там свою судьбу. Но американский рай оказывался для них сущим адом.

Легенда о Джо Магараке и показывает в сказочной форме типичную историю переселенца. Джо Магарак — Джо Вьючный Осел, как его прозвали, — работал не покладая рук, а главное — никогда не роптал и не жаловался. Разумеется, компания не преминула широко использовать в своих целях это смирение могучего Вьючного Осла. Но даже и он, неутомимый силач, утомился и заснул Великим Сном. Правда, в конце концов, проснувшись, он снова принялся за работу. Но с тех пор членов заводской компании преследовали кошмары. Они ворочались в постелях, объятые великим страхом: а вдруг Джо Магарак устанет и снова погрузится в свой великий, могучий сон?

В повествовании о судьбе Джо Магарака запечатлен горький опыт переселенцев в «золотую Америку», их ироническое отношение к своим притеснителям. Безропотный Джо Вьючный Осел может стать грозной силой. И хотя этот аллегорический сказ скорее говорит о прошлом переселенцев, в нем угадываются и черты их будущего — они не захотят мириться со своей долей. Именем Джо Магарака подписано в романе обращение ко всем рабочим на английском, венгерском, словацком, русском, литовском и польском языках, обличающее махинации компании и банка и призывающее к сопротивлению. Имя силача Джо Магарака становится знаменем в борьбе. Сказочный образ Джо так или иначе перекликается с образами реального плана.

В центре романа — судьба семьи рабочего-литовца Винсентаса Блуманиса, которому, как и многим другим жителям долины, грозит выселение из жалких хибарок, принадлежащих компании, или из собственных домов. События происходят, как можно заключить из повествования, в 20-х годах нашего столетия. Компания сочла выгодным снести ветхие хижины у Большого Рва, заселенные неграми, которых когда-то привезли сюда как самую дешевую рабочую силу; и она ни перед чем не останавливается, осуществляя свои планы. В ее распоряжении шериф и полиция, на ее стороне — сила, власть, закон. Против рабочих брошены все силы подавления и устрашения. Постепенно, но неизбежно назревает конфликт, и мы являемся свидетелями драматических сцен выселения, пожара в долине, собрания рабочих в лесу.

Сопоставление «Долины в огне» с романом Эптона Синклера «Джунгли» (1906) позволяет со всей остротой ощутить, какое жизненное значение имела тема трагических судеб переселенцев в истории развития американского критического реализма. Эптон Синклер дал потрясающую картину бедствий литовской семьи, испытавшей на себе все прелести «американского рая». Главный герой романа «Джунгли» Юргис Рудкус в конце концов приходит в ряды социалистов и живет мечтой о грядущем золотом веке — социализме. Сопоставление двух романов позволяет увидеть, как обострились классовые противоречия Америки, как усилился террор, направленный против тех, кто борется за социальную справедливость.

В накаленной атмосфере борьбы протекает сложный процесс духовной эволюции и прозрения юноши Бенедикта Блуманиса, запутавшегося в тенетах католицизма, жаждавшего стать «святым» и посвятить всю свою жизнь служению церкви. Как бы ни хотелось наивному юноше отрешиться от земной юдоли, мирские дела во всей своей беспощадной жестокости вставали перед его взором, приковывали к себе его внимание, побуждали много и напряженно размышлять о них, вызывали смятение и разброд в его душе. Мучителен его разлад с отцом, который открыто, иногда очень зло, издевается над ним, над его слепотой. Этот разлад составил сущность внутренней драмы, которую пережил цельный и чистый юноша, старавшийся пробиться к правде, силившийся в религии найти ответы на мучительные вопросы, встававшие перед ним. Но ни священник Дар, ни тем более вновь прибывший отец Брамбо, исполненный скрытой неприязни к своей пастве, состоящей из «черни», конечно, не смогли рассеять все обуревавшие его сомнения и наставить Бенедикта на путь истинный. Горький опыт отца и неожиданная встреча с коммунистом Добриком дали юноше то, что не могли ему дать «духовные наставники». В конце концов он вырывается из-под их влияния, и этот его приход в реальную жизнь вполне закономерен.

Столкновения с отцом, пусть тяжкие и мучительные, открыли Бенедикту глаза. Как он ни был ослеплен религией, он не мог не заметить, что отец, давно утративший наивные иллюзии переселенца, глубоко знает жизнь. Из рассказов отца Бенедикт понял, как отчаянно бился тот за свое счастье. Отец гнул спину по десять-двенадцать часов в день; он работал так, как теперь, в старости, и недели бы не проработал. Но все-таки он был счастлив — счастлив, что у него семья, что он платит взносы за свой дом. Первая мировая война прошла стороной, не затронув его. Винсентас Блуманис верил в свою звезду. Он знал, что у него есть самое главное — его сила. Однако и в те счастливые времена, когда была работа, у него не было иллюзий: он гораздо лучше местных уроженцев понимал, что его труд был подневольным и принудительным. Но пришли плохие времена: он среди армии безработных, и компания настоятельно рекомендует ему оставить дом, за который он выплачивал столько лет. Так завязывается «узел» жизненной драмы, которую должен осознать Бенедикт. Он не может не видеть правоты отца, который не складывает оружия и борется рука об руку с такими людьми, как Добрик.

Впервые с Добриком Бенедикт Блуманис встречается в стенах тюремной камеры. Потрясенный тем, что он без всякой вины попал в тюрьму, Бенедикт увидел в камере человека — живое воплощение спокойствия, уверенности, неугасимого юмора. Мальчика глубоко тронула отзывчивость и чуткость этого веселого человека, который, казалось, понимал его с полуслова. Жизнерадостный и стойкий Добрик, подвергшийся зверскому избиению на глазах у Бенедикта, оставляет в его сознании неизгладимый след. В своих раздумьях мальчик вновь и вновь обращается к воспоминаниям об этом человеке, воплощающем для него надежду и справедливость. Последующие встречи с ним, происходящие в моменты острой, драматической борьбы рабочих с хозяевами и их наемниками, помогли Бенедикту всем сердцем почувствовать правоту людей, подобных Добрику.

Сильное впечатление оставляет собрание в лесу, на которое пришли рабочие, чтобы обсудить свои дела втайне от хозяйских лазутчиков. Во тьме ночи юноша слышит знакомый голос — это голос Добрика. Он умеет и весело шутить, и спокойно убеждать, он призывает к единству и сплоченности всех рабочих, будь то белый или негр. Побои и угрозы не сокрушили Добрика. Бенедикт понимает, что собравшиеся здесь люди уважают, любят и поддерживают человека, одно имя которого приводит отца Брамбо в трепет.

Для прозревающего юноши Добрик воплощает в себе все светлое и лучшее, что он находит в простых людях труда, о которых его духовный пастырь отец Брамбо говорит с неприязнью и презрением. Но «презренная чернь» выдвигает из своей среды таких отзывчивых и гуманных людей, как Добрик, верящих в силы народа и торжество социальной справедливости. Писателю удалось убедительно показать, как в ожесточенной борьбе выковываются сильные характеры, показать процесс рождения нового человека, внимание которого сосредоточено не на себе, а на судьбах всех людей. И хотя Добрик не так уж часто появляется на страницах книги, именно он влияет на мысли людей и ход событий.

С большой теплотой и симпатией изображены в романе негритянка матушка Берис и непокорный негр Клиффорд, борющийся рука об руку с Добриком. В романе, естественно, возникает тема интернационализма, тема единства действий «белых» и «цветных» рабочих. Характерно, что эта тема проходит через многие произведения передовых американских писателей нашего времени.

Филипп Боносский гневно изобличает духовных пастырей, таких как католический священник отец Брамбо, лощеная и привлекательная внешность и приятные манеры которого прикрывают гнусного доносчика и шпиона, ненавидящего простых людей, испытывающего страх перед миром бедноты.

Изображая сложность борьбы и трудности, встающие на пути борцов за социальную справедливость, Боносский не запугивает читателя, а вселяет в него веру в тех людей Америки, которым принадлежит будущее.

В речи на Третьем съезде писателей СССР, на котором он был почетным гостем, Филипп Боносский сказал: «Мы, трудовые люди Америки, хотим жить и будем бороться за свое право на жизнь...», «Я верю в свой рабочий класс и буду верить в него...»

В полемически-публицистических статьях на литературные темы, например в статье «Тридцатые годы в американской культуре» (май 1959), Филипп Боносский отстаивает от нападок буржуазной критики боевые традиции 30-х годов, давшие такие значительные произведения литературы критического реализма, как «Иметь и не иметь» Эрнеста Хемингуэя и «Гроздья гнева» Джона Стейнбека. Не в отходе от острых социальных тем, а в их художественной разработке писатель видит залог появления значительных произведений.

В статье о миссии писателя, опубликованной в журнале «Мэссис энд Мэйнстрим» (февраль 1957), Боносский приводит веские аргументы в защиту тех писателей, которые не отступают от своих идейных убеждений. Задачу писателя он видит в том, чтобы как можно глубже проникать в сущность изображаемых явлений. Коммунисты, как справедливо подчеркивает Боносский, вписали славную и неповторимую страницу в историю Америки. Каким бы преследованиям они ни подвергались, они не откажутся от своих убеждений.

По признанию писателя, эта борьба есть и останется той темой, которую не может отвергнуть либо недооценить писатель, если он хочет сохранить себя как художник.

Развитию этой темы и посвящен роман «Долина в огне», как и связанный с ним общностью идей «Волшебный папоротник».

Мотивы и образы первого романа Боносского находят в «Волшебном папоротнике» дальнейшее развитие. Здесь значительно расширились границы повествования и еще резче выступили социальные контрасты Америки наших дней. Писатель ярко рисует картины рабочего быта, сцены ожесточенной борьбы внутри профсоюза, закулисные маневры хозяев, направленные на раскол бастующих рабочих. Появляется в романе и характерная для современной Америки фигура агента ФБР — зловещая фигура шпиона и доносчика. Все это верно воссоздает общую атмосферу в стране.

Писатель смело подходит к развитию и художественному воплощению большой эпической темы нашего времени — темы борьбы человека за торжество истинно человеческого, справедливого и прекрасного.

Социальные романы Филиппа Боносского «Долина в огне» и «Волшебный папоротник» правдиво освещают картины жизни и борьбы американского рабочего класса. В них читатель найдет изображение того, о чем мечтают и за что борются передовые люди Америки,

П. Балашов