B пчелином царстве царило неслыханное возбуждение. Даже в дни революций не бывало такого волнения. Улей гудел. Пчелы были объяты гневом и горячим желанием дать отпор врагам. Ho не было ни растерянности, ни беспорядка. Каждый знал, в чем его долг и где он может быть полезен.

По призыву царицы воины заступили на стражу у входов. Вскоре прилетели разведчики и объявили, что шмели приближаются. Воцарилось напряженное молчаливое ожидание. Сплоченными рядами застыли у входов те, кому предстояло первыми сразиться с врагом. B глубине улья офицеры строили все новые и новые полки. У ворот лихорадочно трудились работницы. Они укрепляли входы и выходы свежим воском. Вскоре выросли две толстые восковые стены, на разрушение которых шмелям пришлось бы потратить много времени!

Царица расположилась в центре улья. Отсюда она могла наблюдать за ходом битвы. Ee адъютанты так и летали в разные стороны. Вернулся еще один разведчик. Усталый, он упал у ног царицы.

— Я последний! Остальные наши разведчики мертвы!

— Где шмели? — спросила царица.

— Под липами! О, в воздухе свистят крылья гигантов! — испуганному разведчику все еще казалось, что его преследуют.

— Успокойся! Сколько их?

— Я насчитал сорок!

B душе царица ужаснулась могуществу противника. Ho произнесла громко и уверенно:

— Никто из них не вернется в родное гнездо.

Ee слова прозвучали как предсказание, которое не может не сбыться, и вселили в ее воинов новые силы.

Ho когда в утренней тишине разнесся боевой клич шмелей, когда раздались голоса этих страшных разбойников рода насекомых, лица пчел побледнели. Они увидели перед собой смерть!

И тут снова спокойно и смело заговорила царица:

— Позвольте разбойникам войти! Пусть входят один за другим. Когда я отдам приказ, пусть первые ряды бросаются на вошедших в улей шмелей, а задние ряды пусть загородят вход! Так мы ослабим боевую мощь врагов! Бойцы первых рядов, от вашей выдержки, от вашей смелости зависит судьба государства! Сохраняйте уверенность! B полумраке враги не сразу поймут, какая участь им готовится, и пока они, ни о чем не подозревая…

Царица прервала свою речь, потому что у входа показалась голова первого разбойника. Усы его шевелились, челюсти то сжимались, то разжимались. Это было так страшно, что кровь замирала в жилах! Чудовищное тело медленно пролезло в отверстие входа, блеснули сильные крылья и могучая броня.

Трепещущие пчелы молчали.

Шмель обернулся и тихо сказал своим:

— Улей спит! Ho вход наполовину заделан и стражников нет. He знаю, может быть, это дурной знак!

— Это добрый знак! — ответили снаружи. — Вперед!

Два тяжеловооруженных гиганта, один за другим, проникли в улей. Это было ужасающее зрелище! За ними вошли и другие. B улье находилось уже восемь разбойников, а царица все не отдавала приказа! A вдруг она и сама оцепенела от страха? Шмели еще не заметили, что со всех сторон окружены стойкими пчелиными бойцами.

Ho вот раздался ясный голос:

— Bo имя наших прав и свобод, во имя царицы защищайте родину!

Воздух улья взорвался воинственными голосами. Пчелы набросились на шмелей. Один из молодых офицеров даже не дождался, пока царица кончит свой короткий призыв. Он был готов к бою, он первым хотел обрести смерть! Он кинулся на первого шмеля и вонзил острое тонкое жало в шею противника. Шмель скорчился с бешеным воем. Страшное оружие разбойника вонзилось прямо в сердце молодого храбреца/Умирая, тот увидел, как его товарищи отважно бьются с врагами. Смерть храбреца воспламенила пчелиных воинов.

Ho шмели недаром считаются закаленным во многих битвах разбойничьим народом. Убийства и грабежи издавна стали их промыслом. Первая атака пчел, конечно, смутила их, но они скоро оправились. Пчелиные жала не могли пробить броню великанов, а сила и величина шмелей давали им огромные преимущества в битве с пчелами. Боевой клич шмелиных воинов скоро заглушил крики, которыми подбадривали себя пчелиные бойцы. Этот страшный клич ужасает даже людей и заставляет их принимать дополнительные меры предосторожности, когда они вступают в борьбу с этими огромными насекомыми.

Шмели, первыми проникшие в улей, быстро поняли, что надо освободить вход для остальных разбойников. И они начали теснить пчел в темные улицы и переходы пчелиного города. По приказу царицы новые бойцы встали на защиту входа. Развернулось настоящее сражение. Заметив, что шмель утомлен, пчелы, притворяясь, будто тоже устали, влекли его в глубь улья. Ho его товарищи не могли последовать за ним, пчелы не пропускали их. A проникший в улей противник вдруг видел себя окруженным целыми роями пчелиных бойцов и вскоре падал мертвым.

Боевые кличи, стоны умирающих, жалобы раненых — все смешалось в один дикий вой, выражающий боль и смертный страх. Ужасные жала шмелей поражали пчел направо и налево. Улицы города были забиты мертвыми пчелами. Проникшие в улей шмели поняли, что назад пути не будет и не увидеть им больше дневного света. Ho они продолжали безнадежную борьбу. И умирали один за другим. Пчелиным воинам помогало и то, что удары шмелей не всегда оказывались смертоносными, яд, которым были напитаны их жала, быстро исчерпал свое действие. Раненые пчелы знали, что поправятся, и это придавало им новые силы.

Постепенно битва в улье стихла. Напрасно шмели, оставшиеся снаружи, звали своих товарищей. Te не откликались.

— Они погибли! — с этими словами предводительница шмелей отозвала своих воинов.

Погибла половина войска!

— Нас предали! — воскликнула предводительница. — Кто-то предупредил пчел!

Шмелиные воины собрались у серебристой сосны. Солнце позолотило верхушки лип. Слышалось пение птиц. Таяла роса. Бледные, трепещущие яростью шмели теснились вокруг своей предводительницы. Она колебалась, чему отдать предпочтение — воинской страсти или мудрости. Она понимала, что битва проиграна. Угроза уничтожения нависла над ее оставшимися в живых воинами. И, охваченная ненавистью и оскорбленным честолюбием, она решила послать к пчелам одного из шмелей, чтобы спасти пленников.

Она позвала самого умного из своих офицеров.

B ответ — молчание. Этот воин тоже был пленен.

Тогда она быстро выбрала другого, тревожась за судьбу воинов, оставшихся в улье.

— Поторопись! — приказала она, вручая ему белый лепесток жасмина — знак примирения. — Скоро проснутся люди и тогда мы пропали! Скажи пчелам, что мы никогда больше не станем нападать на них, если они отпустят пленников!

Вестник мира полетел к улью. Размахивая белым лепестком, он опустился на площадку у входа.

Об этом тотчас осведомили пчелиную царицу, и она выслала адъютанта для переговоров. Когда ей передали просьбу шмелей, она ответила:

— Если желаете, мы можем передать вам убитых. Пленных у нас нет. Все шмели, проникшие в улей, погибли. Вашим обещаниям, будто вы больше не станете нападать на нас, мы не верим! Ho если вы снова нападете, вас постигнет та же участь, что и ваших товарищей сегодня. Мы всегда готовы к битве с вами, если только вы пожелаете продолжить войну!

Узнав, что ответила пчелиная царица, предводительница шмелей побледнела. Она молча сжимала кулаки. 0, с каким наслаждением эта свирепая разбойница отдалась бы жестокой мести, направив в бой уцелевших воинов! Ho разум победил воинскую страсть!

— Мы еще вернемся! — она скрипнула зубами. — Нас предали! Мы ведь сильнее пчел! И прежние походы покрывали нас боевой славой! Как явлюсь я пред очи нашей царицы после такого унижения! — и, трепеща от гнева, она повторяла: — Нас предали! Нас предали!

Старый рыцарь-шмель, приближенный царицы, подал голос:

— Да, мы могучи! Ho пчелы сильны единением! C этой силой мы ничего не можем поделать. Они никогда не предают друг друга. Каждая пчела служит общему благу!

Ho предводительница не слушала.

— Придет мой день! — грозилась она. — Какое мне дело до пресловутого единства этой мелюзги! Я разбойница и разбойницей умру! Ho продолжать битву сегодня было бы безумием. Какая польза нам от того, что мы разрушим улей, если никто из нас не вернется живым!

Она обернулась к вестнику:

— Пусть выдадут мертвых! Мы отступаем! Уцелевшие шмели молчали. Вестник полетел выполнять приказание.

Царица пчел сказала своим:

— Мы должны помнить о коварстве противника! Хотя я и не верю, что шмели вновь решатся сегодня на нападение.

Она приказала воинам охранять входы. A работницы пусть очистят улей от шмелиных трупов.

Трупы шмелей вытащили из-под груды мертвых пчел и бросили наружу. Уцелевшие воины мрачно наблюдали, как падают на землю тела их товарищей. Лица их выражали безграничную скорбь. Более двадцати шмелей нашли в улье свою смерть. B руках неприятеля не осталось ни одного пленника. Шмели улетели, похоронив своих мертвецов.

Пчелиный народ победил.

Ho ценой каких жертв! Убитыми пчелами были переполнены улицы и переходы и даже ячейки сотов. Утро выдалось чудесное, расцветали цветы. A в улье кипела скорбная работа. Выносили мертвых. Заботились о раненых.

Ho еще до полудня улей зажил своей обычной жизнью. Пчелы не праздновали победу, не оплакивали убитых. Каждый тихо переживал случившееся, исполняя свои обязанности. Такой уж они народ, эти пчелы!