Посланница небес, бессмертных дар счастливый, Подруга тихая печали молчаливой, О память! ты одна беседуешь со мной, Ты возвращаешь мне отъятое судьбой; Тобою счастия мгновенья легкокрылы, Давно протёкшие, в мечтах мне снова милы. Ещё в забвении дышу отрадой их; Люблю, задумавшись, минувших дней моих Воспоминать мечты, надежды, наслажденья, Минуты радости, минуты огорченья. Не раз, волшебною взлелеянный мечтой, Я в ночь безмолвную беседовал с тобой; И, в дни счастливые на час перенесённый, Дремал утешенный и с жизнью примирённый. Так, всем обязан я твоим приветным снам. Тебя я петь хочу; дай жизнь моим струнам, Цевнице вторь моей; твой голос сердцу внятен, И резвой радости, и грусти он приятен. Ах! кто о прежних днях порой не вспоминал? Кто жизнь печальную мечтой не украшал? Смотрите: вот старик седой, изнеможенный, На ветхих костылях, под ношей лет согбенный, Он с жизнью сопряжён страданием одним; Уже могилы дверь отверста перед ним, Но он живет ещё! Он помнит дни златые! Он помнит резвости и радости младые! С товарищем седым, за чашей круговой, Мечтает о былом и вновь цветёт душой; Светлеет взор его, весельем дух пылает, И руку друга он с восторгом пожимает. … … Наскучив странствием и жизни суетою, Усталый труженик под кровлею родною Вкушает сладостный бездействия покой; Благодарит богов за мирный угол свой; Забытый от людей, блажит уединенье, Где от забот мирских нашёл отдохновенье; Но любит вспоминать он были прежних лет, И море бурное, и столь же бурный свет, Мечтанья юности, восторги сладострастья, Обманы радости и ветреного счастья; Милее кажется ему родная сень, Покой отраднее, приятней рощи тень, Уединённая роскошнее природа, И тихо шепчет он: «Всего милей свобода!» О дети памяти! О Фебовы сыны! Певцы бессмертные! Кому одолжены Вы силой творческой небесных вдохновений? – Отзыву прежних чувств и прежних впечатлений. Они неопытный развить умели ум, Зажгли, питали в нём, хранили пламень дум. Образовала вас природа – не искусство: Так чувство выражать одно лишь может чувство. Когда вы кистию волшебною своей Порывы бурные, волнение страстей Прелестно, пламенно и верно выражали, Вы отголоску их в самих себе внимали. Ах, скольких стоит слёз бессмертия венец! … … … Но всё покоится в безмолвии ночном, И вежды томные сомкнулись тихим сном. Воспоминания небесный, светлый гений К нам ниспускается на крыльях сновидений. В пленительных мечтах, одушевлённых им, И к играм и к трудам обычным мы спешим: Пастух берёт свирель, владелец – багряницу, Художник – кисть свою, поэт – свою цевницу Потомок рыцарей, взлелеянный войной, Сверкающим мечом махает над главой. … … Доколе памяти животворящий свет Ещё не озарил туманной бездны лет, Текли в безвестности века и поколенья; Всё было жертвою безгласного забвенья: Дела великие не славились молвой, Под камнем гробовым незнаем тлел герой. Преданья свет блеснул – и камни глас прияли, Века минувшие из тьмы своей восстали; Народы поздние урокам внемлют их, Как гласу мудрому наставников седых. Рассказы дивные! Волшебные картины! Свободный, гордый Рим! Блестящие Афины! Великолепный ряд триумфов и честей! С каким волнением внимал я с юных дней Бессмертным повестям Плутарха, Фукидида! Я персов поражал с дружиной Леонида; С отцом Виргинии отмщением пылал, Казалось, грудь мою пронзил его кинжал; И, подданный царя, защитник верный трона, В восторге трепетал при имени Катона. … … Но любопытный ум в одной ли тьме преданий Найдёт источники уроков и познаний? Нет; всё вокруг меня гласит о прежних днях. Блуждая странником в незнаемых краях, Я всюду шествую, минувшим окруженный. Я вопрошаю прах дряхлеющей вселенной: И грады, и поля, и сей безмолвный ряд Рукою времени набросанных громад. Событий прежних лет свидетель молчаливый, Со мной беседует их прах красноречивый. Здесь отвечают мне оракулы времен: Смотрите – видите ль, дымится Карфаген! Полнеба Африки пожарами пылает! С протяжным грохотом Пальмира упадает! Как волны дымные бегущих облаков, Мелькают предо мной события веков. Печать минувшего повсюду мною зрима… Поля Авзонии! Державный пепел Рима! Глашатаи чудес и славы прежних лет! С благословеньем вас приветствует поэт. Смотрите, как века, незримо пролетая, Твердыни древние и горы подавляя, Бросая гроб на гроб, свергая храм на храм, Остатки гордые являют Рима нам. Великолепные, бессмертные громады! Вот здесь висящих рек шумели водопады, Вот здесь входили в Рим когорты плебеян, Обременённые богатством дальних стран; Чертогов, портиков везде я зрю обломки, Где начертал резец римлян деянья громки. Не смела времени разрушить их рука, И возлегли на них усталые века. Всё, всё вещает здесь уму, воображенью. Внимайте времени немому поученью! Познайте тления незыблемый закон! Из-под развалин сих вещает глухо он: «Всё гибнет, всё падёт – и грады, и державы… О колыбель наук, величия и славы! Отчизна светлая героев и богов! Святая Греция! Теперь толпы рабов Блуждают на брегах божественной Эллады; Ко храму ветхому Дианы иль Паллады Шалаш пристроил свой ленивый рыболов! Ты б не узнал, Солон, страну своих отцов: Под чуждым скипетром главой она поникла; Никто не слышит там о подвигах Перикла; Всё губит, всё мертвит невежества ярем. Но неужель для нас язык развалин нем? Нет, нет, лишь понимать умейте их молчанье И новый мир для вас создаст воспоминанье. … … Счастлив, счастлив и тот, кому дано судьбою От странствий отдохнуть под кровлею родною, Увидеть милую, священную страну, Где жизни он провёл прекрасную весну, Провёл невинное, безоблачное детство. О край моих отцов! О мирное наследство! Всегда присутственны вы в памяти моей: И в берегах крутых сверкающий ручей, И светлые луга, и тёмные дубравы, И сельских жителей приветливые нравы. Приятно вспоминать младенческие дни… … … Когда, едва вздохнув для жизни неизвестной, Я с тихой радостью взглянул на мир прелестный, — С каким восторгом я природу обнимал! Как свет прекрасен был! Увы! тогда не знал Я буйственных страстей в беспечности невинной: Дитя, взлелеянный природою пустынной, Её одну лишь зрел, внимал одной лишь ей; Сиянье солнечных, торжественных лучей Веселье тихое мне в сердце проливало; Оно с природою в ненастье унывало; Не знал я радостей, не знал я мук других, За мигом не умел другой предвидеть миг; Я слишком счастлив был спокойствием незнанья; Блаженства чуждые и чуждые страданья, Часы невидимо мелькали надо мной… О, суждено ли мне увидеть край родной, Друзей оставленных, друзей всегда любимых, И сердцем отдохнуть в тени дерев родимых?.. Там счастье я найду в отрадной тишине. Не нужны почести, не нужно злато мне; Отдайте прадедов мне скромную обитель. Забытый от людей, дубрав безвестных житель, Не позавидую надменным богачам; Нет, нет, за тщетный блеск я счастья не отдам; Не стану жертвовать фортуне своевольной. Спокойный совестью, судьбой своей довольный, И песни нежные, и мирный фимиам Я буду посвящать отеческим богам. Так, перешедши жизнь незнаемой тропою, Свой подвиг совершив, усталою главою Склонюсь я наконец ко смертному одру; Для дружбы, для любви, для памяти умру; И всё умрет со мной! Но вы, любимцы Феба Вы, вместе с жизнию принявшие от неба И дум возвышенных и сладких песней дар! Враждующей судьбы не страшен вам удар: Свой век опередив, заране слышит гений Рукоплескания грядущих поколений. … …