О правовом отличии от национальных меньшинств вкратце говорилось выше.

Пожалуй, в этом вопросе отдельно стоит пояснить то, что русский национализм не подразумевает каких-либо притеснений по отношению к коренным народам, лояльным русским.

Наши предки отнюдь не были сторонниками уничтожения всех соседей, методика войны на уничтожение применялась лишь к явным врагам (причем с послаблением для близкородственных народов).

Отношение же к союзникам и даже к завоеванным народам, сохраняющим лояльность, было, можно сказать, добрососедское. Нестор писал: "Вот кто только говорит по-славянски на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные так потому, что сидели по Бугу, а затем ставшие называться волынянами. А вот другие народы, дающий дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливонцы, - эти говорят на своих языках…" (Повесть временных лет, М.-Л, 1950, ч. 1., С. 212).

Таким образом, есть славянские племена, имеющие общий язык и составляющие стержневую нацию государства, и есть подданные, которые "суть инии языци" и "иже дань дають Руси". При этом многие из неславянских народов, упомянутых в летописи, существуют и в настоящем: русичи не подавляли национальной самобытности, не требовали установления исключительно своих порядков и т.д. Необходима была лишь лояльность, причем взамен на защиту, что для малых племен было немаловажно. Выплата дани не может служить "критерием порабощения" - ее платили все племена как государственный налог; также от всех племен требовалось выставление своих воинов в общее войско.

Высшая мудрость в национальном вопросе, которую хорошо понимали наши предки, заключается в том, чтобы хорошо относиться к своим друзьям и лояльным подданным, а по отношению к врагам проявлять максимальную жесткость.

Как более поздний пример можно привести колонизацию Сибири, которая планомерно велась с конца XVI века. Представители местных национальностей легко могли приходить на государственную службу, получать жалованье, официально иметь оружие, пользоваться соответствующими льготами и статусом. Правда, для этого надо было принять православие, что было связано с полиэтничностью Сибири, где этническое самосознание в большей степени было связано с осознанием религиозной принадлежности. Впрочем, на Руси с самого начала становления христианства как государственной религии имело место двоеверие; так и сибирские новоявленные христиане посещали по праздникам церкви (если такие имелись в близлежащей округе), но не понимали и не пытались понять чуждую им религию, оставаясь в душе приверженцами своих богов и духов. При этом сибирская администрация достаточно лояльно относилось к такому положению дел, понимая приоритет государственной задачи присоединения новых земель с дружественно настроенным населением перед насильственным обращением в незнакомую веру (что, строго говоря, противоречит и христианству как таковому). Позднее среди священнослужителей стали появляться фанатики типа Лешинского, которые истово уничтожали языческие капища и чуть ли не призывали к крестовым походам, но это было уже в XVIII-м веке, и относилось не к народной воле, а к локальной политике церковного аппарата. Да и царизм в выбивании прибылей методом "огненную воду за пушнину" не отставал.

Короче говоря, именно шовинизм русским никогда не был свойственен - сравните численность тех же народов Крайнего Севера в начале прошлого века и в конце.

Кстати говоря, с коренными народами связана одна пикантная ситуация. Уже не далеко не первый год ООН пытается протолкнуть "Декларацию о правах коренных народов", в которой есть положение о правах на землю и на природные ресурсы.

Намечен потенциальный новый и перспективный фронт борьбы с Россией за ресурсы, которые она считает своими и которые можно объявить принадлежащими "коренным народам". Мол, ездило по некоей местности несколько собачьих упряжек, а потом там нашли нефть или, например, алмазы. Геологической разведкой, о которой местное население не имеют ни малейшего представления.

И вот сокровища недр якобы принадлежат не государству, а местным, которые мимо ездят. И глобалистскому капиталу можно их выкупить.