Стояло безветрие. Саргон чуть ослабил завязки мантии, подставляя тощую шею солнцу. Редкие мгновения тепла: в Радужном городе постоянно сквозило. Предки из гордыни ли, или дурости возвели город посреди бушующей стихии. Под столпами града вращались, сталкивались, бурлили валуны водоворотов. Горожане никогда не смеялись над шуткой о ветре с четырех сторон одновременно.

Легион растянулся на милю по дороге. Тракт был узкий, полузаброшенный, торговля рухнула ещё столетие назад, с развалом альянса. Если бы не каменная плитка и остатки старых заклятий он бы давно зарос. Кустарник подбирался к дороге и подсыхал на обочине. Столетние буки отбрасывали неровные тени на солдат.

– Лорд, разведчики достигли заставы. Центурия уничтожена! – доложил один из легионеров. Саргон видел хвастливый алый плащ, пушистый гребень на шлеме, блестящие полоски брони. Показуха! Легионеры слишком давно не встречались с настоящими врагами. Привыкли давить толпу бедноты, а не профессиональных воинов.

Сенатор махнул рукой, мол, ясно, иди. Он презирал вояк, их порядки, нравы. Но без легиона не обойтись, на каждую улицу не поставишь верного чародея.

Раньше легион составлял три тысячи человек из числа нобилитета. Со временем доходы города упали, и жалование сократил втрое. На поддержание порядка в республике хватало и меньшего числа солдат, поэтому постепенно легион сократился почти в два раза. Когда служба перестала быть престижной в нём остались служить только самые бедные роды.

Саргон прижал пальцы к вискам. Сконцентрировал силу, почувствовал токи живой энергии. Тысячи чаек стали частью его глаз. У него был врождённый дар обращаться с птицами. Чайки видели многое: ползущую гусеницу-войско. Сотни и сотни тяжеловооруженных пехотинцев шли навстречу по тракту. От сплошных зелёных плащей зарябило в глазах. Они были в шаге от города! Маг разорвал ментальную связь. Голову щемило от боли.

– Легата, быстро! – приказал Саргон. «Их слишком много. Нас сметут в одно мгновение. Можно отступить к хрустальному мосту или наоборот, наступать к Чёрным вратам, – размышлял маг. – Шансов всё равно почти нет».

– Вызывали? – спросил Легат. Маг считал его бестолковым болваном. Он смотрел на пухлые розовые щёки, выпученные голубые глаза и кривился. Легат был командующим только на бумаге, в Радужном городе никто не мог даже задницы подтереть без разрешения Сената.

– Оставь со мной первую центурию. Остальным маршем отступить к Хрустальному мосту. Черный город сжечь.

– Сжечь город? – возразил легат. Он нахмурил редкие брови. – Сенат будет против.

– Я здесь Сенат! – Саргон приблизил костлявое лицо к одутловатой роже солдата. – И ты будешь выполнять мои приказы!

Глаза чародея заблестели синими колдовскими огоньками.

– Если мы не вернёмся – немедленно разрушить мост! А теперь проваливай, поворачивай армию!

Черные врата – каменная арка через сухую расселину. Внизу острые камни, ни спуска, ни удобного подъёма. Если разрушить мост, то отступнику понадобится не меньше недели, чтобы обойти с другого тракта. Неделя – целая вечность.

Медленно, нехотя, как стадо коров легион развернулся. Ряды спутались, солдаты разных центурий смешались между собой. Скоты. Но других нет. Даже чёрное ополчение не пришло. Все кто успел – предали город.

Последние мили к мосту заняли пропасть времени. Слишком много ушло на перегруппировку, окрики, споры. Железная дисциплина осталась в легендах. Легионеры давно выродились в стражников.

Чёрные врата так называли не случайно. Мост строили из чёрного, как смола камня. Под аркой разверзлась самая настоящая бездна. До того как маги воздвигли переход, в пропасть регулярно срывались люди, будто сама тьма затягивала на верную смерть. Да и сейчас, нет-нет, но кто-нибудь пропадал, а потом тела замечали на камнях. Люди шептали, что сначала сгущался белёсый непроглядный туман…

Саргон первым ступил на камень подножия. Бессознательно посмотрел вниз – и отшатнулся от отвращения. На острых как игла скалах висела раздувшаяся туша вола. Обломки повозки и поклажу разбросало вокруг. Опять кто-то сорвался. Похоже, сама ночная мерзость свила внизу гнёзда и заманивает жертв.

С другой стороны расселины к мосту подходили чужестранные солдаты. Они шли в полном молчании, без знамён, труб, окриков. Только слышался грохот сапог по каменной плитке и позвякивание кольчужных колец. Со стороны враги напоминали многоногую зелёную гусеницу.

Не ожидая команды от мага, легионеры засуетились. Воины доставали дротики из-за прямоугольных щитов.

– Шевелись! Первая линия к бою! – центурион отдавал приказы низким рыкающим голосом.

Зелёные солдаты группами ступали на мост. Саргон, прищурившись, намалёванного чёрного ворона на круглых щитах. Символ отступника.

– Центурион, держите их, пока я не подготовлюсь! – приказал чародей. Долговязый, костлявый сенатор возвышался над коренастыми солдатами. Саргон прижал руки к сердцу, попытался достигнуть других сенаторов. Что-то мешало, опутывало незримыми нитями, ослабляло волю. Ответил только Септимий.

– Да! – из марева выплыло колеблющееся лицо старика. – Саргон! Что всё это значит?

– Нет времени, сенатор! Мы не успели, они здесь. Я отослал легион назад. Готовьтесь к осаде! Мне не уйти!

– Саргон! Не пори горячки! Ты нам нужен, ты мне нужен! Сенат слаб, лишён воли без тебя. Они решили сдать город! Никто не…

– Тогда сделай всё сам! Я больше не могу удерживать связь. Бери легион – жгите Чёрный город!

Связь разорвалась. Саргона отбросило назад, он тяжело дышал, захлебываясь воздухом, как утопающий. Шум боя оглушил на мгновения. Кричали.

Враги дошли до середины моста и попали под обстрел. Нескольких, самых наглых солдат убило первыми. Дротики пронзали несчастных навылет и отбрасывало назад. Один из воинов споткнулся о тело, потерял равновесие и перелетел через перила. Его жуткий крик прервал мягкий приглушённый удар со всхлипом, будто яйца разбились.

– Давай, маг! – крикнул один из легионеров. По загорелому лицу стекал грязный пот. – Сделай хоть что-нибудь!

– Третья линия, вперёд!

Новые дротики вносили смятение в ряды нападавших. Никто из солдат не смог перебраться на половину защитников.

Саргон решил обрушить своды моста, напряг волю, сконцентрировался и… ничего. Стоило только начать поиски червоточины, как магия внезапно иссякла. Чужая, несравненно более могучая воля подавляло любое желание разрушить мост. Чёрные врата охраняло древнее лютое колдовство, замешанное, возможно, что и на крови. Я – самый последний глупец! Я не только переоценил свои силы, но и привёл сотню солдат на убой. Это конец.

Последний залп дротиков завяз в поднятых щитах. Ещё несколько врагов сорвалось вниз. Сегодня у ночной нежити будет роскошное пиршество.

– Сколько вы продержитесь? – спросил Саргон.

Центурион рассмеялся в лицо, что было неслыханной дерзостью. И за меньший проступок в Радужном городе для не-мага полагалась смерть. Должно быть, легионер уже сам себя приговорил.

– Стена щитов! Мечи из ножен! – приказал центурион.

Сенатор спрятался за солдатами. Сейчас он чувствовал себя бесполезным. Вся эта мишура слов и титулов: лорды, сенаторы, чародеи, ранги была бесполезной перед ликом смерти.

Воины с криками бежали навстречу. Сапоги скользили по лужам крови. Ещё один несчастный сорвался вниз. Место точно проклято!

Первый из врагов, перебравшийся через пропасть, был коренастым воителем в длинной кольчуге с головы до пят. Из-под капюшона топорщились рыжие усы. Воин ударил топором в прямоугольный щит перед собой. Лезвие завязло в фанере. Сразу двое легионеров с разных сторон выступили вперёд и пронзили храбреца короткими мечами. Минус один. Строй восстановился.

– Вперёд! – рявкнул центурион. Тяжёлый удар сотряс линию щитов. Сразу трое – больше не позволяло узкое подножие моста – обрушились на легионеров. Расколотые щиты падали вниз.

– Перегруппироваться! – Задние ряды вышли вперёд, но слишком медленно. Воины в зелёном, почуяв слабину, рванулись вперёд. Озверелые морды чужаков нависали над легионерами. Линия прогнулась назад. Центурион дал отмашку отступить. Чем дальше отходили легионеры, тем большее преимущество получали враги. Теперь, шаг за шагом, они оттесняли защитников. Поражение стало делом времени.

Если бы рядом стоял Тиберий. Или Натали. Все они более искусны, чем меня.

Саргон выступил вперёд. По былым временам он оставался недоучкой, пусть и талантливым. Маг не мог обратить землю под ногами врагов или заставить заставить небо прессом обрушиться на головы. Но обычный ассортимент стихийного волшебства был ему знаком. Огонь, молнии, лёд – для победы над простыми врагами этого хватало. Но не против отступника.

Огненная петля захватила сразу четырёх воинов, их стащило в кучу и разрезало надвое. Саргон выпростал левую руку вперёд – ветвистая молния рванулась по мосту, стряхивая врагов в пропасть. Было занятый мост опустел. Дно расселины сплошь покрывали тела.

– Пить! – попросил чародей. Он взял фляжку из рук центуриона и отпил сразу половину. – Сколько погибло?

– Почти два десятка и несколько раненных.

Враги перегруппировались. Впереди остались только лучники. Остальные стояли.

– Вы тут бесполезны! Добейте раненных и отходите к городу! Легат должен разрушить Хрустальный мост. Это очень важно!

Сенатор вышел к мосту. Пусть видят, что я не сдался, пусть знают, с кем имеют дело. Я – маг! И это звучит гордо! Один против целой армии!

Среди солдат в сплошь зелёных плащах из глубины появилось алое пятнышко. Кто-то в красных доспехах, шлеме с пышным плюмажем и легионерском плаще вышел на мост. Кто это? Предатель из аристократии?

Враги заревели от восторга. Неизвестный витязь без страха вышел вперёд, будто чувствовал себя неуязвимым.

Отступник? Нет, тот любит чёрное, под стать происхождению.

– А ведь я могу тебя защитить! – услышал Саргон. Он попробовал отследить голос, но сбился. Какое-то магическое существо обращалось издалека. Женский голос. Наваждение, бич молодых магов, искушение. То ли демон, то ли нежить, завлекающая учеников. Ночная хозяйка.

– Прыгай в бездну! Смелей! И я подарю тебе вторую жизнь. Ты станешь во главе целой армии!

– Поди в Бездну, тварь! – Саргон сплюнул под ноги. – Я лучше трижды загнусь перед отступником!

Чародей шагнул навстречу воителю в красных доспехах. Он не был высок, этот чужестранец, на две головы ниже Саргона.

Маг вскинул руку, собираясь молнией отправить наглеца прямо в бездну. Но ничего не произошло. Таинство пропало. Саргон словно потерял магическую силу.

Воин с мечом побежал навстречу.

«Что делать? Что же делать?» – нахлынула паника. Дрожащими руками чародей начал расчехлять кинжал у пояса, которым не пользовался ни разу в жизни.

Воитель в два прыжка настиг чародея. Рука занесла меч над головой.

– Только не так! – завопил Саргон и с разрубленным плечом полетел головой вниз с моста. Его крик, полный боли и какого-то удивления, прервался на камнях.

Один за другим солдаты в одинаковых зелёных плащах переходили на другую сторону расселины. Дорога на Радужный город лежала открытой.

Войско Владимера волочилось по тракту, делая не больше десятка миль в день. Шли с опаской, в кольчугах и полном вооружении. Разведка предупреждала о засадах на дорогах.

Вместе с солдатами шли несколько заложников из местных. Владимер считал, что они могут пригодиться: как переводчики, проводники и разменная монета на крайний случай. В их числе был и Имре. Проводник говорил на устаревшем наречии усташей, но быстро учился. Урман едва понимал паренька, но и их общения хватало, чтобы понять сходство. Здешние чёрные аборигены и усташи были одним народом.

– Большой человек, злой, большой человек, – рыцарь вспомнил бормотания проводника. Мальчишка был ужасно перепуган, первое время от него не было никакого толка. От Урмана не укрылось, как сжимался проводник при виде Варги.

– Разведка хорошо сработала, – похвалил Олег. – Идём медленно, но безопасно. Третий день – ни одной смерти.

Урман молча кивнул. Рыцаря мучали дурные предчувствия, слишком много потеряно времени. Армии Максимуса и хвост простыл.

– Почему Владимер не уничтожил их флот? – спросил Олег. – Я думал ему под силу управление стихией.

– А домой ты как, по небу, будешь добираться? – раздражённо вмешался Хмель. На губах воина пузырилась простуда.

Урман давно перестал понимать колдуна. Что им двигало, кроме бешеной слепой ненависти ко всему теплому, живому? Владимер любил приговаривать о стальной воле, душевном напряжении, но сам, похоже, не заметил, как стал жертвой нового тела. По сути, чернокнижник был просто ожившим покойником, ничего более, никакого величия и благородства. Покойнику нужна кровь, человеческое мясо и страдания. И чем больше оживший мертвец губил людских душ, тем сильнее разгоралась жажда.

– Когда никого не останется, он сожрёт самого себя… – пробормотал Урман.

– Что?

Прошлой ночью над спящим лагерем часовые видели огромную тень, будто гигантская летучая мышь пронеслась несколько раз. Тревогу не поднимали, чтобы не порождать паники. Владимер смотрел на тень и, как показалось, рыцарю, что-то шептал под нос на чужом языке. Может, отводил беду наговором?

С той самой ночи чародей переменился. Он почти перестал вмешиваться в дела войска. Придётся думать своей головой. Если безумный чернокнижник окончательно спятил, вся тяжесть упадет на наши плечи. И уже сейчас мне многое не нравится: наша черепашья скорость, ночные тени, страхи заложников.

– Олег! – позвал Урман. – А много ли ты знаешь о Диких кланах?

– К чему это ты вспомнил?

– Просто говори что знаешь! Это сложно? А, бездна с тобой! Хмель – что ты знаешь о Диких кланах?

Олег выругался и уже открыл рот нагрубить, как его перебили:

– Клан – это навсегда, чтобы не произошло. Клан превыше всего!

Урман нахмурился. Клан превыше всего. Значит, всё можно. И через человека переступить, и честью подтереться, если будет выгодно клану. Потом ещё станет ходить довольный собой, мол, хорошо всех обставил, пользу принёс. Бездна, почему меня это так задевает?

– Клан превыше всего, – повторил Урман. В голове рождалась страшная догадка. Страшная не потому, что за ней стояли смерти, нет, она просто бросало подозрение на хорошего, проверенного человека. И от этого на душе стало гадко.

Он вспомнил, как впервые повстречал необыкновенных воителей из кланов. Горсть витязей отбила приступ почти двух сотен. Они были способны на большее, чем простой человек. Тогда Урман считал их свирепыми тварями из Бездны. Со временем, рыцарь переменил мнение: просто сильные тренированные воины, возможно, что и с магическим даром. И один из них служил под его началом.

– Если тебе так интересно, спроси у Варги, когда вернётся! – ядовито указал Олег. – Ты перегрелся что ли?

Пьяная драка в трактире, странный воин с длинным изогнутым мечом, что-то вроде сабли. Куча трупов на полу. Варга был там, сказал, что из какого-то клана. Бездна, дай мне памяти какого!

– Будь рядом! – буркнул Урман. Голова даже заболела, когда он попытался вспомнить.

Ночью Максимус оборотившись вороном, оставил спящее войско. Верные люди и так знали, что надо делать. Кнут поведёт армию на город. Марий, Красный Дракон (чародей даже скривился от этого хвастливого прозвища) защитит от магов. Мальчишка непроходимо глуп, самодоволен и жаден до славы, но талантлив как тварь из бездны. Жаль, что он не достался кому-нибудь более достойному, тому же Кнуту. Хотя, что жалеть – с Марием, как с человеком, кончено. Теперь это и впрямь дракон – говорящее животное.

Огромные крылья поднимали ворона всё выше и выше. Внизу простирались изрезанные хребтами массивы гор. Тракт извивался вдоль круч, входил в туннели, перепрыгивал через расселины. Сколько же труда ушло зря? Сколько безымянных костей предков осталось под насыпями дорог? Ради чего? Удобств патрициев?

– Где ты? Отзовись! – крики призыва, понятные только высшим волшебникам, пронзили невидимый глазу Астрал. – Натали!

Она не отзывалась. Либо не слышала, либо отгородилась щитами от бывшего любовника. Двадцать лет разлуки – слишком огромный срок. Но не для Максимуса.

– Натали!

Ворон клекотал и ярился, но в ночном небе никого не было. Чародейка осталась глуха к призыву. Никто не придёт на помощь. Максимус оставался совершенно один против великого Радужного города.

С той проклятой ночи, когда он почуял смертную тень, Владимер потерял покой. В мире простых смертных чародей не знал равных, тамошние колдуны были сплошь шарлатанами, пускающими дым из рукава. Их нельзя было принимать всерьёз, без усмешки. Не то, что здешних существ. Хотя бы Ночную хозяйку.

Владимер не любил вспоминать, как получил силу. Он был наг, когда море вынесло его в грот подземного храма. Ночная хозяйка была куда более старше самых древних сенаторов и гораздо могущественней. Даже магистр Клавдий был ребёнком рядом с ней.

Ночная хозяйка… иногда Владимер, какой-то прежней, любознательной частью сущности, пытался понять, кто она вообще такая. И тут же путался в паутине домыслов и откровенной лжи. Учителя пытались защитить неофитов от соблазна. Слишком много могла дать хозяйка, чтобы за это ничего не было.

– Ничего не было! – повторил Владимер и тут же зажал рот когтистой лапой. Не стоило расслабляться даже в собственном лагере. Безумная жажда крови, от которой лезешь на стенку. Ненависть и зависть ко всему теплому? Вспышки бешенства? Но ничего нет хуже кровной присяги Ночной хозяйке. Она вкусила моей плоти, трахнула мою душу, украла прошлое, все самые светлые моменты жизни. Я стал другим, чтобы уйти из-под её контроля. Превратился в ходячего мертвеца. Но и сейчас для неё я просто мальчик, одинокий испуганный сорокалетний мальчик.

Никто в лагере не понял призыв ночной тени. Но даже самые недалекие солдаты догадались, что ничего хорошего он не предвещал. Наступали страшные времена. Владимер вспоминал видение: разрушенный город, пылающие груды книг, надломленные столпы основания. Несмотря на загубленную жизнь, безжалостность и неуступчивость в делах всё близилось к исполнению пророчества.

– Возвращайся под мои крылья! – прошептала тень. Владимер содрогнулся. Ночная хозяйка может покинуть храм? Древние путы настолько ослабли? Или это борьба с Максимусом настолько расшатала мироздание? А что если… если вся история с перехваченным видением была подстроена хозяйкой, чтобы получить ключ к освобождению? Но если она настолько… сильна в предсказаниях, будет ли вообще хоть малый шанс остановить хозяйку? Только не мне.

Урмана продолжали мучить подозрения. Он боялся пойти с ними к Владимеру, нет доказательств, да и не хотелось наводить напраслину. Чернокнижник карал не раздумывая. А вдруг Варга невиновен?

«Жизнь за клан. А если клан разгромлен? То ради чего жить? Или ради кого?» – рассуждал рыцарь. Надо было идти к Арсену на поклон. Просить помощи, взять нерассуждающих солдат. Им всё равно кого, хоть родного отца. Но инцидент ослабит полк, навлечёт на всех подозрение. Урман не хотел подставляться.

Хмелю не доверял, даже не потому, что тот в последнее время сдал. Гильдии родственны Диким кланам. Ворон ворону глаз не выклюет. Бертин мог бы подойти, но он сгинул, сразу после объявления Владимера в живых. Церковники весьма толковы в интриге.

В итоге Урман взял Олега и двух солдат в сопровождение. Выглядели они достаточно уверенно и, как полагал рыцарь, их вполне хватало.

Разведчики располагались на самом краю лагеря. «Как псы, чтобы сразу подать лай!» – вспомнились слова Варги. Только благодаря этим псам прекратились таинственные смерти в ночи.

И я брошу обвинения в лицо… Заступникам, спасителям от ночного кошмара. Глазам армии. Меня сочтут сумасшедшим.

У костра сидел один только Варга. Заметив рыцарей, он улыбнулся и приглашающе махнул рукой.

– Давайте, браты, к котелку!

Он не выглядит как предатель. Всегда представлял предателей слизкими, худосочными мерзавцами. Они дрожат, не смея посмотреть в глаза, вид у них виноватый. Может, я ошибся?

Олег заглянул в котелок и довольно потёр руками. Не каждый день поешь варёного мяса. От каш и хлеба тошнило.

– Откуда мясо? – спросил один из солдат. Урман даже не знал его имени.

– У разведчиков своих секреты! – подмигнул Варга. Олег рассмеялся.

Значит, украл. Или у местных отобрал. Для страны мы хуже урагана. Стихия приходит и уходит, а мы остаемся, от нас не спрячешься, не убежишь.

– Вот помню случай, – улыбнулся рыцарь, выуживая из кипящего котла розовый кусок. – Это было на Жечи. Мы за короля ходили, против баронов.

Урман пожевал губами. Он не хотел разделить еду с предателем. Но с другой стороны… это же не доказано, верно? Мясо пахло так аппетитно… Пальцы сами собой потянулись в котёл.

– В общем, кругом голод, пожгли всё что можно. Жрать нечего. Начали с лошадей. И тут такое дело – заходим в село…

– А где все остальные? – спросил Урман.

– В рейд ушли, – странно улыбнулся Варга. Именно что странно, да ещё и подмигнул, будто намекал на общий секрет. – На дальнюю заставу.

– Вы слушаете? – переспросил Олег. – В общем, село разорено, только один дом цел. Заходим с рыцарями – там старик со старухой. И мясом сладко пахнет! Боже, я за всю жизнь ничего более приятного не нюхал! Сэр Лех из Омута, едва не упал в обморок от этого сладкого запаха! Смотрю – лицо мечтательное, глаза закатились и бум… на колени. Мол, так и так добрые хозяева, приглашайте к столу. Полез я в котёл – а там пальцы человеческие. Представляешь – пальцы!

– Да, помолчи ты! – прикрикнул Урман. – Погоди с байками! Варга, где разведчики? Не есть!

Олег проверил котёл. Он потрогал сваренные кости и осклабился:

– Да конина это! Что ты сдурел?

Варга продолжал улыбаться. Он переплёл пальцы перед грудью.

– А кто твои новые друзья, сударь рыцарь? – спросил разведчик. – Что-то не замечал их раньше. Давай, переходи к делу! Я тебя знаю, просто так, из-за мяса бы не пришёл. Вон как надулся, на уме держишь. Может, помочь?

Сейчас признается, что свёл у ордынцев коня. И мы все посмеёмся.

– Ты нашел тела?

– Какие тела? – переспросил Олег. Он положил кусок обратно.

– Ой! – Варга засмеялся. – Кажется, я себя выдал. Ну, да, ладно, и так пришла пора расставаться. Дайте мне уйти, совсем не хочется никого убивать. Тем более тебя, Урман. Так сложилось!

Варга поднялся. Великан не носил брони, на нём кожаная куртка с меховым воротником. На поясе не было ножен с оружием.

– Стоять! – приказал Урман. Воины обступили разведчика. Мечи поползли из ножен. Особенно упорствовали солдаты. Они старались выслужиться перед рыцарями. – Где разведчики?

– Вот же надоел! Ну, нету их давно. Всех прикопали. И те, кто изображал роль разведчиков действительно ушли на дальнюю заставу. Моего хозяина Максимуса. Жизнь за клан, Урман, жизнь за клан. Я, наконец-то воссоединился с братьями. А теперь прочь! Последнее предупреждение.

Урман был на целую голову ниже предателя, но лучше вооружён. Лёгкий роговой доспех с чешуйками, за спиной лук с полным колчаном стрел, на перевязи через живот сабля.

– Ты задержан! Сдавайся под честное слово! – твёрдо выговорил северянин.

– Я не из благородных. Мы много старше! – Варга сделал неуловимое глазом движение. Острие меча одного из солдат оказалось отведённым в сторону. Всё так же, без усилий, разведчик оказался за спиной воина и обхватил шею руками. Раздался хруст, будто сломалась старая ветка. Тело начало опадать вниз, когда второй солдат сделал колющий выпад.

Варга не стал отступать. Урман видел, как предатель будто насадился на меч и перехватил правую руку солдата. Сначала показалось, будто клинок пронзил предателя, но это была иллюзия. Меч оказался зажат между рукой и боком, вместе с кистью воина. Варга ухмыльнулся в лицо солдату и потянул сложенный замок вверх. На этот раз хруст перемежался с жутким воплем. Изломанная в нескольких местах рука повисла плетью. Вторым движением Варга ударил костяшками в кадык и добил сапогом в висок. Минус два.

– Я не хотел никого убивать! – процедил Варга. Проклятье, он даже не вспотел!

Урман нанес несколько быстрых ударов, но лишь зря рассёк воздух. Олег надвинул забрало, зашёл с боку, закружил вокруг. Варга отпрыгнул к костру, подняв сапожищами тучу искр. Урман зажмурился и тут же успел проклясть себя за ошибку. Сильный удар в грудь опрокинул навзничь. Если бы не броня, Варга переломал бы все рёбра.

Не давая опомниться, разведчик ударил ногой в лицо. Рыцарь, лёжа на спине, слабо закрывался руками. По касательной удар прошёлся по губе и щекам. От разбитых дёсен исходил сладковатый привкус.

– Защищайся! – выкрикнул Олег. Выпад едва не пронзил Варгу. Великан отпрыгнул в сторону, поднял оброненный меч. Клинки встретились в воздухе, выбив искры.

Урман откатился в сторону. Он видел, как тяжело дышит Олег. Рыцарь не мог выдержать ударов такой нечеловеческой звериной силы. Надолго бы его не хватило.

Ещё удар! Олег отшатнулся, споткнулся о тело и чуть не упал.

– Грязный предатель! – прошипел Урман. Он поднимался с колен, пыша ненавистью. В руке снова оказалась верная, никогда не подводившая сабля.

– Я… не… предатель! – заорал Варга, и это было первое его проявление эмоций. Слова вывели из себя. Великан развернулся к Урману и нанёс быстрый удар. Сабля встретила меч снизу и смогла только смягчить, но не отбить. Урман снова рухнул наземь.

Варга оказался над ним. Лезвие чиркнуло над бровью, облив кровью левый глаз.

– Ещё раз и смерть! – предупредил великан. Заметив, что поверженный рыцарь пытается дотянуться до рукояти, он наступил на пальцы. – Тебе жить надоело?

Он быстро нагнулся и вырвал саблю. Повертел её в руках, а потом быстрым движением ударил плашмя по колену.

– Мусор! – Обломки полетели в рыцаря.

– Гад! – сзади налетел оправившийся Олег. Но чуда не произошло. Варга будто имел глаза на затылке. Сталь встретила сталь. Искры взметнулись в воздух.

Урман на локтях отполз назад.

Сдохну, но тебя достану. Оставлю напоследок отметину.

Он достал лук и приложил стрелу к тетиве.

Создатель, помоги! Ты и так задолжал мне!

Все знали, что Урман не умеет стрелять из лука. Даже крестьянские дети стреляли лучше.

Олег едва стоял на ногах. Несколько мощных удара Варги прорвались-таки через защиту и оставили срезы на броне. Великан будто вообще не испытывал усталости. Он порхал вокруг латника и атаковал с разных сторон. Новые и новые удары обрушивались на рыцаря. Один из них смял забрало на шлеме. Олег зашатался и рухнул вперёд, на колени. Варга поставил ногу на спину и надавил.

– А я же просил! – процедил предатель.

Урман натянул тетиву. Нельзя было медлить, но и торопиться не стоило. Одна попытка – один удар. Не дышать!

– Вот они! – пискнул мальчишеский голос. Имре! Мальчишка вёл за собой подмогу.

Нет, ты не уйдёшь! Даже если и когда-то мы были друзьями.

Урман отпустил тетиву. Охнув, отступил Варга. Стрела пробила куртку. Оперение покачивалось в такт движениям.

– Попал-таки, – прохрипел Варга. – Надо было тебя сразу кончать.

Он развернулся и пошёл на Урмана, вытянув руки со скрюченными пальцами. Вторая стрела вошла пониже груди, откинув на два шага. Варга устоял на ногах, коснувшись пальцами земли.

– За собой унесу! – пообещал он.

Третья стрела попала чуть пониже шеи, между ключицами. Варга рухнул на колени. Его затрясло как в лихоманке. Он пытался что-то сказать, и никак не мог, хрипел. Потом рот ощерился в предсмертной улыбке.

– Я… не знал… что ты умеешь стрелять! – просипел Варга и рухнул ничком.

Урман отбросил лук в сторону. Руки дрожали. Не было ни сил, ни желания проверить тело. Но хуже всего был вопль мальчишки. Он даже пожалел, что не свернул ему шею.

– Урман сразил великана! Урман сразил великана!

Утро выдалось тяжёлым. Максимус пребывал в дурном настроении. Ни один из старых сторонников не мог припомнить его в таком состоянии. Вождь накричал на Кнута, обозвав воина старым дураком, и отправил вперёд с авангардом. Красный Дракон тоже попал в опалу.

– Что ты носишься с пленниками? Кто эта низкая тварь рядом с тобой? Вот уж, собрал мразь под стать себе! – выкрикнул Максимус. Маг кричал первый раз в жизни.

– Не смейте на меня поднимать голос! – вспыхнул Дракон. Лицо, закрытое красной маской, дерзко уставилось на повелителя. – Я великий воин и чародей. Я дракон! И это мой пленник!

– Ты свихнувшееся ничтожество! – Максимус шагнул вперёд и одной рукой поднял воина. – Думаешь, в краю истинных чародеев твои фокусы чего-нибудь стоят? Ты возгордился с одной-единственной победы над сенатором? После использования моего же приёма? Помни, червяк, что ты всего лишь моё оружие! Ты мог бы стать действительно великим, но через годы труда. Нет, ты решил всё сразу! Закрой рот, или я сам вырву тебе язык! Вон! Забирай своего пса и оставайся с арьергардом! Чтоб я тебя не видел при себе!

Марий тяжело дышал. Зубы скрежетали от ненависти.

Рвать, кусать, жечь! Я стану ещё сильней, ты будешь умолять о пощаде на карачках! Я выжгу весь этот край, поимею всех баб, убью всех мужчин!

Из-под прорезей в маске летели искры. Дракон прорывался наружу.

– Повинуюсь! – склонился Марий.

Погоди! Осталось немного.

Ссора случилась из-за пленника. В порту, куда причалил флот Максимуса, солдаты отбили у местных повстанцев какого-то бродягу. Судя по сбивчивым объяснениям, он признался в совершении убийства с помощью магии. Ничего особого, если не учитывать того, что никаких способностей преступник с рождения не имел. Магии нельзя выучиться, не имея таланта.

Сначала Максимус заинтересовался преступником, но после нескольких бесед охладел. Тебе просто не хватило ненависти для победы. Ты не готов идти до конца. Я больше не уважаю тебя, вождь. Ты слаб!

– Ещё раз, повтори! – потребовал Марий. Ласло пыжился, выпячивал тощую грудь.

– Да, господин, всё так и было, – повторил пленник. – Я его выпил. Смотрел глаза в глаза и чувствовал, как жизнь покидает мужчину. И моя сила выросла.

Ласло раз за разом демонстрировал светящийся шарик на ладони. Больше он ничего не мог. Но и это было прорывом.

– Мне нужны ещё жертвы! – объяснил проводник. – Думаю, пары десятков хватит, чтобы стать вровень с настоящими магами.

– Тише! – потребовал Марий. – Всё будет. Чего ты хочешь? Всё будет! Женщины – я лично приведу тебе целый гарем. Земли – бери всё, что хочешь. Мне нужен способ. Больше ничего.

– Признали, после стольких лет. Признали! А помню, как меня дразнили, дурачком обзывали. Жаль, что нельзя воскресить обидчиков, отомстить. Но почему нельзя? Может, Ночная хозяйка сможет поднять…

Марий потряс Ласло за плечи. Выглядел он угрожающе. Маска краснолицего демона выражала желание терзать и мучить.

– Способ.

Ласло умел похищать жизненную силу. Он признался, что его подучила морская нечисть. «Они плавают там. Покойники. Из потонувшей империи, – рассказывал проводник. – Они где-то посредине между мирами. Душат, чтобы жить. И живут, чтобы душить. Их хозяйка из высших магов. Она владычица всей нечисти. И вся нечисть – это древние предки магов-основателей Радужного города. Магический талант произошёл от убийств соплеменников».

Вот чего испугался Максимус. Он чистоплюй, привык быть хорошим. И титулов поднабрал себе под стать: вождь, защитник, заступник, хранитель Черного города. Он испугался правды. Маги тысячелетиями пожирали соплеменников, пили соки из народа. Пусть нынешние чародеи сделаны из иного теста – но все их способности из Бездны, накоплены за счет смертей. Вот поэтому колдуна да побей камнями. Мрази они все! И я мразь.

Ласло непростительно много знал. Дракон не собирался терпеть рядом всезнайку. Едва способ накопления силы был открыт, равно, как и тайна высших магов, Марий попросил Ласло посмотреть в глаза. Это была решающая проверка сил. Они столкнулись взглядами. Черные непроницаемые глаза Ласло начали заволакивать сознание. Темные нити тянулись в голову, стремясь стереть личность Мария. Если бы он оставался прежним – неопытным рыцарем – то непременно погиб. Но в его теле жил и другой, совершенно чуждый дух Красного Дракона. Звериная воля превозмогла. Ласло лишился жизни.

Сильные станут ещё сильнее, а слабые пойдут на корм. Берегись, Максимус, скоро ты ответишь за грубость. Когда-нибудь, я выпью и тебя.

Новая сила переполняла чародея. Он чувствовал, как изменяется его тело. Блестящая чешуя сменяла кожу. Марий превращался в настоящего дракона.

– Господин, – Марий почувствовал страх оруженосца. Бузина – воин из Диких кланов – чудовище из сказок – боялся Дракона. – Ласло был ещё нужен. С кем теперь будут сотрудничать душилы?

– Со мной! – пробасил Дракон и расхохотался.

Марий чувствовал чёрные нити по всему здешнему краю. Эта грязь была похожа на плесень на хлебе. Между нитями барахтались тысячи личинок. Аборигены называли их душилами. Но Марий видел, что это переродившиеся чернокнижники былых времён. Одни нашли смелость умереть, другие достигли вершин, а третьи стали душилами. И всю нечисть сковывала единая воля Ночной хозяйки.

Да кто же она такая? Этот червь, Ласло, ничего не знал.

Септимий давно заметил: чего больше всего боишься на свете, то и происходит. Сенаторы один за другим покидали город. Даже старый пердун Кальпурий погрузил все пожитки на корабль и отплыл в неизвестном направлении. Последняя надежда оставалась на лорда Натали, владычицу моря и Тиберия с помощью.

Септимий склонился над чашей с вином. Его талант позволял видеть других на водной поверхности. Сенатор обнаружил несметное войско, подступающее к Радужному городу. До их прибытия оставался один переход. С другой стороны подступала армия Экатузы, горсточка в сравнении с армией вторжения. Но были и другие силы. Во тьме и тишине вызревало древнее зло. Ночная хозяйка почти превозмогла путы. Но в игру вмешался новый игрок. С удивлением, так как никто из магов не почувствовал их, Септимий смотрел на чужеземную армию. Её вело зло, подобное Ночной хозяйке. Маг вгляделся в лицо предводителя и тут же отшатнулся, как ужаленный. Это был Владимер! Чернокнижник потерял последние человеческие черты.

С одной стороны к городу подступает обиженный и разозлённый узурпатор. Он хочет навести порядок, в своём понимании. Организует пару казней, может, разгонит весь Сенат раз и навсегда. Заставит патрициев мыть ночные горшки. Но Максимус остаётся человеком. В то время как Ночная хозяйка и Владимер – это чудовища. Они не успокоятся, пока всё живое не уподобится им.

Септимий оборвал видение. Надо было идти принимать легион. План Саргона был хорош, но недооценивал силы зла. Сенатор был слишком молод, чтобы знать тайну Хрустального моста. Единственную причину, почему нечисть никогда не могла приблизиться к Радужному городу.

Либо я сдам город узурпатору, либо защищу и поднесу его как на блюдечке Ночной хозяйке. Нет, Хрустальный мост разрушать нельзя. Лучше поражение и смерть. Пусть даже он меня повесит. Но зато другие останутся целы и жизнь не прервётся.

– Легат! – Сенатор подозвал щелчком пальцев, как приблудную собачонку. – Зажигайте Чёрный город!

Сегодня умрут сотни и сотни женщин, стариков и детей. Всех тех, кто не смог уйти в горы или остался верен городу. Я попаду в историю как палач. Мне жаль, что никогда не найдётся опровержение.