Утром Маня проснулась первая. Она быстро вскочила. Дождя не было, но ветер свирепствовал. Снаружи обдавало холодом. Хотя одежда была сырая, но девочка поспешно оделась, обулась и вылезла из шалаша.

Лодка стояла накренившись на сыром песке. Начался отлив. Кругом с криком носились чайки. На другой стороне острова море воевало со скалой. Удары волн, как выстрелы, четко отдавались в воздухе.

«Да, теперь нескоро за нами приедут, нескоро, – сокрушенно подумала девочка. – А следующей ночью, вероятно, дождь сильный будет… Какой наш шалаш! Не совсем хороший шалаш. Надо получше его сделать; как Митя проснется, надо сделать. А сейчас пойду посмотрю, где вода есть. Проснется Митя, пить захочет. А то еще, может быть, ягоды найду…»

Только что Маня отошла от шалаша, Митя проснулся и долго по привычке, как дома, не открывал глаз. Шум ветра и колючие корешки мха, за которые он задел рукой, вывели его из сладкой дремоты. Мальчик неловко приподнялся и стукнулся головой о палку.

Он огляделся кругом – Мани в шалаше не было.

– Где же она? – с испугом воскликнул Митя.

Выбравшись из шалаша, он осмотрелся кругом. Никого! Подбежал к лодке, постоял около нее несколько минут. На щеках заблестели слезы.

– Маня-а-а… – протянул мальчик и, собравшись с духом, крикнул более громко: – Ма-ня-а-а!..

Но Маня не слышала криков Мити: шум ветра и прибоя глушил Митин голос.

А он кричал до хрипоты и, не услыхав отклика, пошел искать девочку. Не зная, куда ушла Маня и где ее искать, просто пошел в ту сторону, куда стоял лицом. У воды он прошел несколько шагов по песку, а затем поднялся на утес. Впереди было видно море, сзади – горы.

«Куда девалась Маня? – задал себе вопрос Митя. – Утонула или сломала ногу и не может идти?»

Вдали между деревьями блеснуло что-то белое; мальчику показалось, что это озерко, и он уверенно пошел туда. Шум прибоя остался как будто далеко-далеко. Митя крикнул:

– Ма-ня-а-а!..

Никто не отозвался. Только орел взлетел с камня и стал реять в воздухе.

Продравшись сквозь заросли ольховника, Митя вышел на болото. Его охватил страх. Заблудился! Куда идти? Глухой удар прибоя подбодрил его. Прислушавшись, можно было через определенные промежутки времени услышать тягучий звук мощного всплеска. Звуки шли с одной стороны. Мальчик пошел на них.

Почти ползком пролез он через кедровый стланец и взглянул под обрыв. Вправо тянулась галечная отмель, на которую накатывались громадные волны, а у скалы стекала в море тоненькая струйка прозрачной воды. Жестокий ветер с моря разбрызгивал ее, орошая прибрежный кустарник.

«Маня должна быть здесь», подумал Митя и снова громко крикнул:

– Ма-ня-а-а!..

Никто не отозвался.

Хватаясь за кусты, Митя спустился к истоку. Он плохо соображал, плохо проверял точку опоры и поэтому часто сползал на спине, рискуя упасть на острые камни.

Утолив жажду, мальчик сказал:

– Теперь пойду в шалаш; может быть, Маня вернулась.

Галечная отмель, на которой очутился мальчик, прилегала к отвесному, метра в два высотой, каменному обрыву, а концы ее упирались в грозные, неприступные утесы. Куда бы Митя ни подошел, везде перед ним высилась скользкая стена. Только в одном месте он мог достать кончиками пальцев кромку уступа, от которого начинался кустарник и трава.

В полный прилив море ударяло в стену, и все, что попадало ему на пути, разбивалось вдребезги. Митя не сознавал опасности, не искал выхода и с громким вздохом опустился на сырую гальку.

* * *

Маня нашла ягоды и пресную воду. Из содранной бересты она сделала чумички – в одной несла морошку, а в другой воду. Кроме того, подмышкой у нее торчал пучок мягкой сухой болотной травы, годной для стелек и для обертывания ног вместо портянок. Ей стало весело. Она угостит Митю ягодами, водой, подправит к ночи шалаш и пойдет ловить нерпёнка, чтобы поесть его теплого и вкусного мяса. Поставив чумички, Маня заглянула в шалаш и с криком отскочила:

– Митя-а-а!.. Куда ты ушел? Зачем ты ушел?

Отчаяние охватило ее. Где его искать? Найдет ли она Митю до ночи? Он может погибнуть!

Девочка тщательно осмотрела шалаш и взглянула на лодку и море. Волны наступали. Начинался второй дневной прилив.

Воду и ягоды Маня убрала в шалаш, а сама побежала к лодке. Следы… Это его сапоги. Хорошо, хорошо… Значит, он пошел в ту сторону.

Девочка быстро нашла место, где Митя поднимался в гору, – там осыпалась земля. И дальше уже она ни на минуту не теряла следа, который хорошо был виден на свежепримятой траве.

* * *

Начавшийся прилив быстро заполнял галечную отмель.

Митя с ужасом смотрел, как на него надвигаются грозные пенистые волны. Ему чудилась борода Морского старика и костлявые длинные пальцы. Они высовывались крючками из волн, стараясь схватить Митю. Но в самый ужасный момент море на несколько мгновений отступало от берега; тогда пальцы судорожно царапали землю и волочили за собой гальку и крупные камни.

Митя обезумел, но не кричал. У кого просить пощады? Кого пугать криком? Кого звать?

Волны уже докатывались до стены и стучали об нее галькой.

Мальчик повернулся спиной к морю и ухватился пальцами за щели утеса.

– Митя-а!.. – раздалось почти над головой мальчика.

Маня увидела его с ближайшего мыса и пробралась к уступу. При помощи большой суковатой палки, установленной наискось, Маня втащила обессилевшего мальчика в безопасное место.

– Пойдем скорее к лодке. Там ягоды есть.

Мальчик дрожал: вся одежда его была пропитана морской водой.

С большим усилием вскарабкались дети наверх и добрели до шалаша. Маня раздела Митю, повесила все сушить, а его одела в свой халатик и уложила на мховую постель.

Небо все больше и больше хмурилось. Солнца не было видно, и день, казалось, клонился к вечеру…

Девочка заставила Митю поесть хлеба с ягодами и сахаром, а сама утолила голод сырой головкой кеты.

Не теряя времени, она нарезала несколько охапок свежей травы и еще тщательней укрыла шалаш. Чтобы траву не разнесло ветром, Маня придавила ее палками.

Сначала Митя лежал смирно, но потом начал жаловаться, что ему холодно.

– Подожди, подожди, Митя, и огонь будет, – утешала девочка.

– А где ты спичек возьмешь? Ведь у тебя нет спичек, – хныкал мальчик.

– Да, это правда.

Спичек нет, но огонь нужен, очень нужен! С огнем тепло и весело. Можно было бы сделать маленькую урасу из сена и веток, развести огонь и около очага поджарить рыбу. А спичек нет… Как добыть огонь?

Маня часто видела, как ее отец и мать выбивали огонь из камня.

«Это настоящий, живой огонь. Такой огонь крепко держится, потому что он из камня. От спичек огонь так себе: скоро добудешь, ну и не смотришь за ним. Спички воды боятся: намочил их – и пропало дело, – часто говорила мать Мане. – Тебе надо самой уметь добывать огонь из камня».

Девочка очень хорошо помнила, как один раз мать дала ей в одну руку огниво, а в другую – кремень с прижатым к нему кусочком трута и велела бить по камню.

Были сумерки. После каждого удара сыпались золотистые искорки. Потом вдруг ей обожгло палец. Мать подложила тоненькой бересты и велела раздувать тлеющий трут. Вспыхнул огонек, и Маня, слушая указания матери, развела свой маленький очаг. Ах, как тогда ей было весело! Вот сейчас бы добыть живого огонька! Как бы обрадовался Митя!..

Девочка опустила голову. Ей хотелось вспомнить, какой это был камень и что такое трут. Камешек был маленький, немного желтоватый, а трут серый и такой мягкий…

Вдруг она подскочила. Неужели потеряла?.. Девочка схватилась за ремешок, висевший на шее, и потянула. На ремешке были привязаны амулеты и кожаный, крепко зашитый оленьими жилами сверточек. Да, да, в этом свертке живой огонь. Теперь Маня отчетливо помнила, как мать, зашивая сверток, приговаривала: «Вот я тебе сюда кладу кремень и немного трута; его хватит разжечь два-три огня. Смотри береги все это и не распарывай, пока не будет у тебя большой-большой нужды в огне. Смотри не распарывай в открытом месте. Сделай шалашик или урасу… Сухих дров приготовь раньше да тонких-тонких стружечек нарежь или бересты приготовь, больше бересты, тонкой бересты приготовь. Если у тебя не будет настоящего огнива, обухом ножа по камешку ударяй. И всегда с собой камешек и трут вози. Будут у тебя спички – все равно не забывай про кремень и трут. Спички что? Намокнут – и пропали, а трут намокнет – высуши его подмышкой, и он опять огонь даст…»

Маня выскочила из шалаша и запрыгала хлопая в ладоши, как будто около нее уже горел костер.

– Когда будет большая-большая нужда… – проговорила девочка.

А что, сейчас большая нужда или нет?.. Сейчас лето, в шалаше тепло, а рыбу и мясо нерпы она может есть сырыми. «Нет, огня разводить пока не надо… А Митя?.. Ведь он не может есть сырое мясо, да и море его намочило. Ему огонь нужен. Да, да, нужен… нужен… Для Мити огонь разведу. С огнем будет весело-весело. Сначала маленькую урасу сделаем. Сухих дров и бересты приготовим. Убить нерпу еще нужно. Убью нерпу и дам Мите кусочек сырого мяса – пусть ест. Съест! Все равно съест. Хлеба-то маленький-маленький кусочек остался. Вот будет хорошо! Митя настоящий охотник тогда будет. Никого бояться не будет, плутать по лесу не будет; сильный и ловкий будет. А то сейчас он совсем плохой. Не мог вылезть на уступ. Не мог догадаться камешков подложить и подняться. Совсем плохо так… Подожду огонь разводить. Покормлю его сырым мясом, а тогда разведу. Вот будет хорошо!»

Маня громко рассмеялась и начала бить ладонями по коленкам.

Когда одежда подсохла, дети отправились собирать морошку и черемшу. Маня деловито рассуждала о запасах ягоды и зелени:

– Нерпёнка можно и сразу после дождя искать, а ягоду трудно, да и осыпаться она может.

Из бересты при помощи ножа она быстро наделала продолговатых и круглых коробочек.

Морошка поспела окончательно, была желтого цвета, очень сочная и отличалась приятным запахом.

– Ешь, Митя, не бойся! Спелой морошки ведро можно съесть, а живот не заболит.

Собирать было хорошо и легко. Ветер загнал куда-то комаров и мошек. Девочка все время смеялась. Прыгая с кочки на кочку, она вызывала на такие же скачки Митю, но он больше попадал между кочек, рассыпая ягоды.

Дети незаметно перешли на другую сторону острова.

– Постой, Митя, посмотрим, что там есть. Нет ли там какого-нибудь зверя?

Ползком между корнями кустарника они пробрались на край обрыва. Все камни и галька были усыпаны нерпами. Мальчик никогда не видел такого скопления зверей. У него захватило дух. Он испугался и попятился назад.

– Тише, тише, куда ты! – заметила Маня. – Лежи смирно… Я пойду убью сейчас нерпу, а ты смотри и учись.

Девочка ушла вправо по ветру, с тем чтобы к зверям там внизу, у моря, подползти против ветра.

Митя крепко схватился за ствол небольшой ольхи и смотрел на нерп. Все они спокойно лежали, лениво поворачивая голову или изредка шлепая о землю задними ластами.

Вглядываясь в ту сторону, откуда должна была появиться девочка, Митя заметил, что между камней у самой воды двигался зеленый куст. Когда куст поравнялся с ним, он понял, что это ползет Маня с привязанной к ее спине веткой; в правой руке у Мани была толстая суковатая палка.

Вдруг она вскочила и побежала к самой ближней кучке зверей. Ветка откатилась в сторону, но нерпы, не сразу поняв, в чем дело, медленно задвигались… А Маня уже колотила одну из них по голове, стараясь попасть в самый нос.

Ни Митя, который наблюдал за Маней, ни девочка, увлеченная охотой, не видели, как все остальные звери сползли в воду. Теперь они плавали вдоль берега, высоко поднимая из бурных волн свои глазастые морды.

– Митя, иди сюда! – закричала девочка, вонзая нож в грудь нерпы. – Скорее иди! Там кругом, где я шла, иди!

Как только брызнула кровь и потекла струей, девочка припала к зияющей ране губами и начала жадно пить красную теплую жидкость.

Насытившись, она оглянулась. Мальчика не было. Что случилось? Она взяла палку и пошла его искать.

Осторожно шагая между камней, Митя увидел на повороте усатую морду с большими красноватыми глазами и в страхе залез на березу. Нерпа испугалась его, нырнула в море, но другие по-прежнему лезли и размещались по камням, не замечая спрятавшегося мальчика.

Маня со своей дубинкой снова спугнула зверей и громко крикнула:

– Митя-а!.. Где ты?..

Мальчик слез с дерева.

– Ты что здесь?

– Нерпа на меня бросилась… чуть-чуть не укусила…

– Ах, какой ты еще смешной! Разве ты не видел, как они боятся людей? Почему они не кинулись на меня, когда я била палкой их товарища?

– Они тебя боятся, – проговорил Митя.

Маня захохотала.

– Ну, пойдем со мной скорей. Попей теплой крови – и тебя будут бояться, и ты будешь охотником.

– Не буду я кровь пить, не хочу я…

– Пойдем, пойдем, посмотришь.

Кровь еще сочилась из убитой нерпы. Девочка снова припала к ней губами, потом, поднявшись, весело поглядела на спутника. Ее личико было в крови, – она смачно облизывалась.

– Вкусно, очень вкусно! Пей, пока течет. Совсем другой станешь. Смотри, какая кровь хорошая.

Митя двинулся было, чтобы попробовать, но, окинув взором неуклюжую тушу зверя, брезгливо отвернулся.

Маня сокрушенно мотнула головой и начала снимать шкуру вместе с жиром. Ободрав животное, она поела теплого еще мяса.

Кожу нерпы и часть мяса дети затащили как можно выше на камни и закрыли палками. С собой они взяли часть нерпичьей тушки и желудок животного.

– Раздуем, высушим и воду будем в нем держать, – проговорила Маня, выдавливая из желудка полупереваренные куски рыбы.

Ночью пошел дождь. Дети крепко спали, особенно Маня. Мальчик просыпался, ворочался: он был голоден, Хлеб вышел, ягоды же больше утоляли жажду, чем голод.

Шалаш выдерживал напоры ветра и не протекал. Детям было тепло. Они спали рядом, спина к спине.