В самый глухой полуночный час на обширных болотах поднялся густой зловонный туман, внутри которого мерцали синие призрачные огни. Птицы и звери, попавшие в него, падали замертво, а деревья превращались в скелетообразных чудовищ. Пласты тумана клубились и перемешивались до тех пор, пока не образовали нескольких громадных змей и они двинулись к путникам, забредшим в эти богом забытые места. Попутно колдовские рептилии забирали жизнь у всего живого, что встречалось им на пути; там, где они проползли, трава высохла и покрылась инеем.

Когда змеи приблизились к стоянке, одна из них подкралась к дереву и напала на сокола. Справиться с ним она не смогла и после короткой, но яростной схватки, заключила его в клетку из болотных огней, и Финист, открыв клюв, бессильно опустил крылья.

После этого туманные змеи окружили спящих людей и собрались в единое облако. Оно выпустило тонкие щупальца, которые первым делом потянулись к Аделии и утащили её ведовской камень. Почуяв беду, она застонала и заметалась по лежаку, но так и не смогла проснуться. Остальные её спутники, отравленные болотными миазмами, даже не пошевелились. В зловещем синем свете, который окружил стоянку, они походили на мертвецов.

Когда облако сделало своё дело, в его центре появилась тёмная клякса, стремительно растущая в размерах. Сгустившись, она приняла облик высокой сутулой старухи. Облачённая в лохмотья карга опиралась на сучковатый посох. Как и положено, у неё были седые космы до пояса, крючковатый нос и множество бородавок. Но ужасней всего были глаза ведьмы, прячущиеся в тёмных провалах глазниц.

Старуха подошла к Аделии, и её отвратительное лицо осветилось торжеством. «Гляди-ка, какая удача! Не знала, что в ведовском племени ещё встречается эльфийская кровь, — проговорила она низким, мужским голосом и ткнула её посохом. — Просыпайся, девочка! Я хочу с тобой побеседовать».

Колдовские руны разорвали паутину жутких сновидений, и Аделия распахнула глаза. При виде незваной гостьи у неё упало сердце — чёрная ведьма, да ещё в таком возрасте была ей не по зубам. Тем не менее она не потеряла присутствия духа и приготовилась к бою. Перед тем как пустить в ход магию, она обратилась к чёрной ведьме:

— Матушка, отпустите моих спутников! Не причиняйте им вреда! Если хотите забрать мою душу, давайте сразимся один на один.

— Наглая девчонка! — прорычала карга. — Вообразила, что сможешь победить саму Рудату? Что ж, попробуй! А я посмотрю, что у тебя получится, да ещё без ведовского камня!

— Что?!

Рука Аделии метнулась к груди, и она едва удержалась от крика.

— Верните мой амулет! — потребовала она. — Такой поступок слишком низок даже для вас, матушка!

— Кто это здесь говорит о низости? Дурочка, которая не смогла окрутить собственного мужа, и тот предпочёл ей жалкую человечишку? И это при таком-то ведовском даре и красоте? — проскрипела чёрная ведьма и, надсмехаясь, добавила ещё много чего, о чём Аделия предпочла бы не слышать.

И хотя всё сказанное было острым ножом по сердцу, она крепилась и сохраняла спокойствие.

— Это вас не касается! — холодно сказала она и протянула руку. — Отдайте мой амулет.

— Держи! — старуха плюнула ей на ладонь. — Запомни раз и навсегда, мне уже давно нет дела до ваших правил.

Чёрная ведьма стукнула посохом о землю и Аделию оплели туманные щупальца, которые держали не хуже настоящих верёвок. Она попыталась призвать магию и когда та не отозвалась, она испугалась по-настоящему. Причём не столько за себя, сколько за своих спутников. Без амулета она ничем не могла им помочь.

— Да ты не бойся, девочка! Сначала я займусь твоими спутниками. Потомок Аталисы заслуживает особой чести, тебя я оставлю на десерт, — подтвердила старуха её мысли и мерзко хохотнула. — Заодно посмотришь, как должна относиться к людям настоящая ведьма.

Неожиданно на жутком лице промелькнуло странное выражение.

— А знаешь что, если ты пойдешь ко мне в ученицы, пожалуй, я оставлю тебя в живых. Да ты не спеши отказываться, девочка, подумай хорошенько. Я многому могу тебя научить, — голос чёрной ведьмы обрёл не свойственную ему ранее мягкость и музыкальность. — Ну? Только кивни и ты свободна.

Аделия недоверчиво фыркнула.

— Хотите сказать, что поверите мне на слово?

— О нет! Рудата не настолько доверчива! — чёрная ведьма усмехнулась. — Чтобы стать моей ученицей, ты должна съесть сердце одного из своих спутников. Да ты не пугайся! Это не страшно. Поверь, к вкусу человечины быстро привыкаешь, она почти ничем не отличается от свинины.

— О, боги! — Аделию передёрнуло от отвращения. — Спасибо, матушка, но лучше я умру, чем стану людоедкой.

— Ну и дура! — прорычала чёрная ведьма грубым мужским голосом. — Мало тебя пинали по жизни! Убивай, мучай людишек, высасывай из них душу, и ешь их плоть, тогда они не смогут причинить тебе боли. Думаешь, эти твари скажут тебе спасибо за всё хорошее, что ты делаешь для них? — Она вгляделась в замкнутое лицо белой ведьмы и захохотала. — Да ты глупей, чем я думала!.. Наивная идеалистка! Совсем как я в твоём возрасте! Но со мной людишкам не повезло, я не из тех, кто подставляет щёку за добавкой. Уж я им так отомстила, что они до сих пор помнят и боятся упоминать моё имя!

Чёрная ведьма уселась рядом с белой ведьмой и по-отечески погладила её по щеке.

— Ой, девочка! Будь у тебя шанс на жизнь, со временем ты обязательно поняла бы, что люди это неблагодарные скоты. Сколько ни делай им добра, они всё равно воткнут тебе нож в спину. Поверь, лучше сразу избавиться от иллюзий. — Скрюченные пальцы чёрной ведьмы удлинились, и тёмные провалы глазниц зловеще сверкнули. — Ну, ты ещё не передумала? Неужели предпочтёшь умереть во цвете лет?

Аделия собралась с духом.

— Делайте что хотите, но я не буду чёрной ведьмой.

— Бесстыжие твои зенки! Значит, предпочитаешь умереть, чем стать такой как я?

— Да, матушка!

Когда острые когти потянулись к её глазам, Аделия зажмурилась, как ребёнок, но чёрная ведьма её не тронула.

— Что ж, тогда ещё немного полежи и подумай, каково тебе будет в моём желудке.

Безумный смех старухи походил на карканье кладбищенских ворон и по спине Аделии пробежал суеверный холодок. Смерть подошла так близко, что у зашевелились волосы на затылке. Она попробовала призвать магию без амулета, но ей не давались даже простенькие наговоры. Стараясь не впасть в отчаяние, она повернула голову, надеясь, что у неё ещё есть время на эксперименты, но чёрная ведьма не медлила. От удара посоха угасший было костёр с рёвом взметнулся к ночному небу и в его пламени возник большой чёрный котёл, в котором бурлила и шипела вода, переливаясь через его край.

Магической энергии было так много, что вокруг резко похолодало, и трава покрылась пушистым снежным покрывалом. Аделии оставалось лишь завидовать, видя, с какой лёгкостью чёрная ведьма плетёт сложнейшие заклинания. Она действительно была мастером своего дела и по силе не уступала Верховной ведьме, высшей жрице Ведьминских кругов.

— Смотри, девочка! Смотри внимательно и запоминай! Больше ты такого нигде не увидишь. Я уже говорила, у Рудаты есть чему поучиться, — сказала чёрная ведьма, видя, что белая ведьма не спускает с неё глаз.

— Ах, матушка! При других обстоятельствах я была бы просто счастлива стать вашей ученицей, — с искренним огорчением откликнулась Аделия. — Может, измените свои привычки в еде? Сами же говорили, что свинина вполне заменит человечину.

— К твоему сведению у нас, чёрных ведьм, тоже есть свой кодекс. На самом деле человечина гораздо вкусней в сыром виде, но я всегда её варю или жарю. Этого требуют традиции. Не будешь их соблюдать, и людишки перестанут нас бояться. Ладно, заболталась я с тобой, того и гляди, что рассветёт. А всё те же традиции требуют, чтобы чёрные дела вершились под пологом ночной тьмы.

Чёрная ведьма обошла спящих людей.

— Даже не знаю, с кого начать. Так много добычи мне уже давно не попадалось. Пожалуй, стоит себя побаловать и начать со свежачка.

Облизнувшись, она склонилась над юной парочкой. При виде кулона, пульсирующего зловещим рубиновым светом, в тёмных провалах её глазниц вспыхнули ответные красные огоньки.

— Ого! Да у меня здесь редкая дичь! Прямо со стола самой Царицы вампиров.

Карга ткнула в Цветанку сучковатым посохом, и та распахнула ничего непонимающие глаза.

— Просыпайся, милая крошка! Взгляни на свою погибель! Ну как? Я тебе нравлюсь?

Девушка сначала зажмурилась, не веря своим глазам, а когда жуткая кривляющаяся старуха не исчезла, набрала полную грудь воздуха и закричала.

— Визжи громче, мой поросёночек! Сегодня у меня счастливый день! — купаясь в страхе девушки, чёрная ведьма запрыгала вокруг неё, размахивая посохом как дирижёрской палочкой. — Вот так! Вот так! Давай ещё громче!.. Ах, какая сладкая музыка! Век бы слушала, но что-то хочется кушать. — Она достала из своих лохмотьев нож и склонилась над Цветанкой. — Как думаешь, милая крошка, из тебя получится хорошее жаркое на рёбрышках?

— Юлиан! — просипела девушка, уже ни на что не надеясь, и тут случилось чудо.

Вокруг юноши разлилось золотое сияние. Вскочив, он отшвырнул от неё чёрную ведьму и что-то требовательно выкрикнул на неизвестном языке. В ответ на его призыв оперение Финиста заиграло радужными всполохами и болотные огни, выполняющие роль прутьев в его клетке, бросились врассыпную. С победным криком сокол расправил крылья и устремился к своему хозяину.

Вдвоём они напали на чёрную ведьму, но она обернулась гигантской змеёй, и Юлиан лишь чудом уходил от её стремительных бросков и плевков ядом. Когда он прижал её к земле и замахнулся кинжалом, собираясь отсечь голову, змея превратилась в пантеру.

Сокол, как мог, отвлекал чёрную ведьму, но Аделия, наблюдающая за схваткой, видела, что юноша долго не продержится. Вымотанный стремительными атаками тварей, в которых превращалась чёрная ведьма, он двигался всё медленней и его удары всё чаще не достигали цели. Понимая, что развязка близка, Аделия с удвоенной силой рванулась из пут, а затем, прося о помощи, воззвала к Источнику и ко всему известному ей пантеону богов.

Когда она уже совсем отчаялась, предвидя их общий конец в желудке чёрной ведьмы, снова свершилось чудо или откликнулся кто-то из богов — во всяком случае ей хотелось на это надеяться.

Юлиан, придавленный кошмарным зверем, занёс руку с кинжалом и его лезвие, отразив свет луны, вдруг полыхнуло кровавым огнём. После этого у него будто открылось второе дыхание. Он снова двигался так стремительно, что подуставшая чёрная ведьма не успевала менять обличья. На какой-то миг она застряла в шкуре быка с акулой и это стоило ей жизни. Удар юноши наконец достиг цели, его кинжал угодил прямо в сердце чёрной ведьмы, и она грудой лохмотьев рухнула у его ног.

«Слава богу!» — пробормотал Юлиан. Он бросился к неподвижно лежащей Цветанке и взял её за запястье. Судя по его просветлевшему лицу, девушка была жива. После чего неимоверное напряжение взяло своё и он свалился без сознания.

«Ах, ты рогатый!» — расстроилась Аделия, рассчитывавшая на его помощь. Чёрная ведьма была слишком сильна и чары, наложенные ею, рассеивались очень медленно. К тому же юноша мог больше не очнуться: болотный туман по-прежнему отравлял собой всё живое. К счастью со смертью чёрной ведьмы колдовские верёвки слегка ослабли и ей после неимоверных усилий всё же удалось освободиться. Стараясь как можно меньше прикасаться к скрюченному телу, она обыскала мерзкие лохмотья.

Найдя свой ведовской амулет, Аделия первым делом разогнала колдовской туман. Памятуя, что даже после смерти чёрная ведьма могла быть опасна она со всеми предосторожностями разрядила защитные руны. Затем она отвела седые нечёсаные космы и, вглядевшись в лицо чёрной ведьмы, почувствовала, что к сердцу подкрадывается невольная жалость. Теперь это была не могущественная злобная колдунья, а просто старая несчастная женщина, которую за что-то обидела судьба. Иногда ведьмы теряли свои амулеты по независящим от них причинам, но их всё равно изгоняли из Ведьминских кругов.

Представив себя на месте Рудаты, Аделия содрогнулась от ужаса.

— Матушка, я не виню тебя. Все мы рискуем оказаться в рядах изгоев. Большое тебе спасибо, что ты не уничтожила мой амулет.

Она закрыла глаза мёртвой ведьме и зашептала заупокойную молитву. «О, благостная Сьёфнейг! Прости несчастную и за страдания даруй ей перерождение на небесах», — с искренней мольбой попросила она.

«Небеса?! — раздался жуткий рёв. — Нет! Это моя добыча!»

Вслед за этим тело чёрной ведьмы охватило багровое пламя, в котором сначала мелькнул алый плащ, а затем появился демон, с головы до ног закованный в броню. Он протянул когтистую лапу к бледному радужному шарику души, висящему над телом умершей ведьмы, но Аделия была начеку и ударила его колдовским лучом.

— Убирайся! Здесь нет твоей поживы! Рудата не сознавала, что творила! Она была безумна, и поэтому заслуживает снисхождения!

Демон оскалил жуткие клыки.

— Хочешь сразиться со мной за её душу? Ну, давай! Битва — это моя родная стихия!

Аделия побледнела, поняв, что имеет дело с адским прислужником Единого, но не отступила.

— Убирайся, пока цел! — воскликнула она и изо всех сил сжала в руке ведовской амулет.

В ответ на её браваду, адское создание разразилось жутким смехом.

— Ах ты, жалкая ведьма! Да я размажу тебя так, что даже мокрого места не останется!

Внезапно перед носом демона вонзился трёхметровый жезл. На его вершине трепетали приметные белоснежные крылышки, а гладкое древко обвивали две живые змеи. Демон протянул к жезлу лапу, и они дружно оскалили пасти, истекающие ядом.

— Зепар, не советую дотрагиваться до моего кадуцея, а то заполучишь массу удовольствия на свою бронированную задницу, — проговорил приятный голос и вслед за жезлом материализовался красивый обнажённый мужчина — в одной лишь шляпе и крылатых сандалиях.

— Мир вам, мальчики и девочки!

Он поклонился Аделии, и его хитрую физиономию осветила чудеснейшая улыбка.

— Прекрасная госпожа, я рад, что вы не из разряда пуританок, и я могу оставить шляпу на её законном месте.

— Ну что вы, сударь! Зачем же прятать такую красоту? Лично у меня ваша мужественность вызывает лишь восхищение.

— Ах, какая милая девочка! — отозвался польщённый олимпиец.

— Гермес! Какого чёрта ты здесь делаешь? — взревел недовольный демон. — Убирайся, мы уже налюбовались твоим …

— Не говори за всех! Видишь, девочка совсем не против лицезреть меня во всей красе, — Гермес подбоченился. — Нам, олимпийцам, всегда есть что показать, в отличие от вас, адских шавок.

— П…!

— Полно злиться, бронированная задница! По части однополых связей у тебя у самого рыльце в пушку. — При виде наливающегося кровью лица демона Гермес ухмыльнулся. — Ладно, угомонись, Зепар. Давай-ка на время забудем о наших непростых взаимоотношениях и определим, куда нам отправить душу любезнейшей Рудаты.

С этими словами в руках божественного пройдохи появились весы.

— Ну-с, грехи! Попрошу вас пройти на левую чашу.

При виде множества злодеяний чёрной ведьмы у Аделии упало сердце.

— Спокойно, девочка! Ещё не всё потеряно, — проговорил бог-олимпиец и распорядился: — Ну-ка, добрые дела, марш на правую чашу!

К удивлению Аделии их оказалось не так уж мало, но всё равно левая чаша сильно перевешивала. Видя её расстроенное лицо, Гермес лукаво подмигнул.

— Ой, забыл! Чёртов склероз! Нужно же добавить молитвы за её душу.

Затаив дыхание Аделия наблюдала, как на правую чашу порхнула благодарственная молитва матери спасенного Рудатой ребёнка; солдата, чьи муки она облегчила перед смертью; жителей города, спасенных от пожара. В общем, их тоже оказалось немало и чаши весов заколебались. Решающей оказалась молитва Аделии, обращённая к Сьёфнейг. Правая чаша весов поехала вниз, и она обрадовано захлопала в ладоши.

— Какое свинство! — буркнул демон, но не стал оспаривать решение Гермеса. Земля разверзлась, и он с грохотом, приличествующим его немалому сану, провалился в Преисподнюю.

Радужный шарик заискрился яркими красками и перед тем как улететь с небесным посланником, ласково ткнулся в её ладонь. «Спасибо, девочка, ты спасла мою душу. Будь счастлива и прощай!»

«Прощай, Рудата! Удачи в новой жизни!» — пожелала Аделия и проводила взглядом яркую искорку в светлеющем небе.

На мгновение у неё закружилась голова, и она с недоумением посмотрела на плавно опускающуюся ленту — та выпала из её рук, когда она дочитывала заупокойную молитву над Рудатой. Это открытие заставило её усомниться в реальности только что происшедшей сцены с Зепаром и Гермесом, но почему-то она была уверена, что с душой несчастной людоедки всё будет в порядке.

«Как бы то ни было, пора позаботиться о живых», — решила ведьма и направилась к Юлиану, основательно залитым кровью, своей и чужой. Она протянула руки, засветившиеся исцеляющей магией, но сокол, ещё не отошедший от горячки боя, преградил ей дорогу.

— Не бойся, Финист! Разве я могу причинить ему вред? Ведь вы спасли нас от участи, которой не пожелаешь и врагу. Думаю, твоему хозяину основательно досталось, поэтому разреши его полечить.

Успокоительный тон или сказанные ею слова, но уговоры Аделии возымели действие. Сокол взлетел на ветку дерева и она, опустившись на колени, простёрла руки над юношей. К счастью его многочисленные раны оказались не очень серьёзными, и ей хватило сил на лечение остальных спутников, отравленных болотным газом. Наибольшие хлопоты ей доставила Цветанка, в которую угодил ядовитый плевок змеи. Но здесь помогли обычные лекарства.

К своему удивлению наутро Аделия чувствовала себя довольно сносно, хотя потратила на лечение массу жизненной энергии.

Из осторожных расспросов выяснилось, что никто из её сопровождения ничего не знает о нападении чёрной ведьмы и вдобавок её труп бесследно исчез. Аделия решила, что это работа Источника, но тот отверг её благодарность, заявив, что она не по адресу. Тогда под подозрение попали Юлиан и его сокол. В ответ на это Источник сказал, что хоть в это сложно поверить, но юноша здесь ни при чём, мол, пусть она для начала сосчитает своих спутников.

Недоумевающая Аделия зорко глянула по сторонам. Поблизости никто не прятался, она была в этом уверена. Пожав плечами, она оставила загадки на совести Источника и направилась к Юлиану, который с тихой руганью чистил лезвие кинжала, но никак не мог его отчистить. Зная, что кровь чёрной ведьмы можно вывести только колдовским наговором, она предложила ему свою помощь. И лишь взяв в руки кинжал, она ощутила, что он заряжен чужеродной магией, а ещё ей показалось, что на серебряной рукояти в форме волка загорелись рубиновые глаза и зверь, повернув голову, пытливо глянул на неё.

Подарки любви с надеждой на взаимность. Сословные сложности.

Следующие две недели путешественники двигались без особых приключений и наслаждались удобствами, ночуя в постоялых дворах, которые во множестве встречались на их пути. А всё потому, что после получения депеши, привезённой курьером из ведовской обители, Аделия неожиданно поменяла своё решение — идти напрямую к границе Ночного королевства — и свернула в направлении ближайшего крупного города.

Пока они находились в пути, де Фокс занимался с Юлианом и тот под его началом добился поразительных для новичка успехов. Причём на почве общих интересов молодые люди быстро сдружились и были практически неразлучны. Целыми днями они либо тренировались на мечах, либо болтались по окрестностям — под предлогом охоты с соколом. При этом оба делали вид, что не замечают ревнивых взглядов своих подруг. Де Фокс не считал нужным опускаться до объяснений с крестьянкой, и был убеждён, что вправе проводить время, как ему заблагорассудится. Юлиан поначалу допытывался у девушки, что случилось, но затем списал её настроение на ежемесячные недомогания и усталость от долгой поездки.

Ближе к городу движение на дороге оживилось. Нарядные по случаю последнего дня недели крестьяне небольшими группами двигались на базар, везя с собой различные поделки и дары природы. И как только городские ворота остались позади, де Фокс и Юлиан сразу же повернули коней к торговым рядам. Остальные решили им составить компанию, хотя женщины поначалу колебались, мечтая об отдыхе и ванне в гостинице. Но пёстрые ряды с украшениями, тканями и прочими предметами, столь дорогими женскому сердцу, влекли их не меньше, чем мужчин оружейные лавки.

К своей великой радости Цветанка обнаружила торговых партнёров отца и под их поручительство получила у менялы небольшую сумму денег. Кошель с монетами, спрятанный в надёжное место, впервые за последнее время дал ей ощущение независимости. С тех пор как они остались ни с чем, благодаря болтливому племяннику Руники, парочке приходилось брать взаймы. Как правило, деньгами их снабжала Аделия, и хотя она предлагала им любые суммы, конечно, в разумных пределах, девушка отказывалась и брала только на самые необходимые расходы.

Не желая быть в долгу, она сразу же протянула часть денег ведьме, но та увлечённо перебирала разноцветные безделушки — недовольная тем, что её отвлекают, она заявила, что это не к спеху. Цветанка не стала настаивать, решив, что базар с множеством жулья действительно не место для расчётов, и лучше это сделать в гостинице. И хотя свободных денег было совсем мало, тем не менее она без колебаний отправилась в ряды кожевенников.

Остановившись около приглянувшейся лавки, девушка попросила показать ей мужские пояса. «Не слишком дорогие, но самые лучшие», — уточнила она и с надеждой посмотрела на высокого сурового старика в потёртой овечьей тужурке.

Кожевенник оторвался от работы и, подняв голову, пытливо глянул на неё из-под кустистых седых бровей. Скромная девушка пришлась ему по сердцу, и он решил не скупиться.

Порывшись под прилавком, старик разложил перед Цветанкой несколько поясов и у неё загорелись глаза. Товар был отменный. Украшенные тиснением, затейливым шитьём и серебряными накладками все пояса были как на подбор. Наконец, она остановилась на широком кожаном поясе, инкрустированном чеканным серебром. Правда, за него пришлось отдать чуть ли не все свободные деньги, но она ничуть не жалела об этом. По привычке девушка попробовала было торговаться, но старик молча сгрёб товар и снова спрятал его под прилавок. Потом пришлось долго его уговаривать, чтобы он всё-таки продал ей понравившийся пояс.

И всё же Цветанка не осталась в накладе. Старик видел какой радостью светится её личико, видел как она, любуясь тонкой работой, проводит пальчиками по причудливым узорам. Тогда он также молча достал ножны для кинжала. Украшенные точно таким же узором они прекрасно подходили к поясу. Он бросил их перед девушкой и сердито рыкнул, когда она попыталась вручить ему остаток денег. Пока она цветисто благодарила его за подарок, старик положил перед ней замшевый, явно женский кошелёк, который украшала изящная шёлковая вышивка.

Опешившая от такой щедрости Цветанка уже не знала как его благодарить. Смущённо улыбаясь, она прижала покупки к груди и, непрерывно кланяясь, попятилась прочь, но старик больше не обращал на неё внимания и, держа шило и кусок кожи в узловатых пальцах, что-то снова мастерил. Когда девушка отвернулась, он поднял голову и, посмотрев ей вслед, улыбнулся. «Эх, молодо-зелено!» — пробормотал он и, вздохнув, снова взялся за работу, требующую внимания и сноровки.

По случаю базарного дня вокруг толпилось множество народу и Цветанка, подхваченная его круговертью, не сразу спохватилась, что ушла не в ту сторону. Остановившись, она стала спрашивать дорогу, и прилично одетая женщина взялась её проводить, сказав, что им по пути. По дороге она расспросила девушку и, узнав, что она нуждается в деньгах, предложила ей работу — мол, это займёт не слишком много времени, а платят очень даже хорошо.

Цветанку уже подумывала согласиться — спутница внушала ей доверие, и ничего неприличного в её предложении не было — речь шла о работе подёнщицы. По словам женщины, представившейся экономкой, она подыскивала девушек для срочной уборки в особняке, хозяева которого неожиданно сообщили о своём приезде.

Но своднице не повезло, по пути они натолкнулись на Рунику и та, показав ей кулак, потащила Цветанку за собой, при этом всячески обругивая её за глупую доверчивость.

Когда они встретились с Аделией, она тоже укоризненно посмотрела на девушку и посоветовала впредь не теряться, а если уж такое произошло, то никуда не ходить с незнакомыми людьми — кем бы они не представлялись, и что бы не обещали. «Это тебе не халифат Перси. Не зная местных обычаев, вмиг окажешься посвящённой культу какой-нибудь богини», — добавила ведьма для острастки.

Цветанка расстроилась и, поблагодарив спутниц, извинилась за доставленное беспокойство. Когда Аделия ушла к прилавку по соседству, она не выдержала и потихоньку спросила, о каких культах она говорила. Руника глянула на невинную мордашку девушки и сказала, мол, лучше ей не знать, крепче будет спать.

Когда было куплено всё что нужно, а ведьма в придачу к этому набрала ещё множество бесполезных безделушек, они отправилась к месту, где условились встретиться с мужчинами. Конечно, они опоздали и те встретили женщин сердитым ворчанием, но Руника соврала, что они искали редкие приправы с Востока и забота об их желудках смягчила суровые мужские сердца.

После этого они всей компанией отправились на поиски гостиницы. Вроде бы это была не такая уж сложная задача для большого города, но Аделию обуял особо острый приступ снобизма, и им пришлось основательно поездить по улицам в поисках того, что удовлетворило бы её взыскательный вкус.

Когда они уезжали из очередного заведения, которое не устроило их предводительницу по причине близости к рыбному рынку, который и впрямь пованивал, остальные были уже готовы взбунтоваться и лишь де Фокс стоически сносил её капризы. Он уже давно заприметил чрезмерную тягу Аделии к роскоши. Правда, во время пути красавица-ведьма редко капризничала, но когда была такая возможность, она всегда старалась устроиться с наилучшими удобствами и заказывала себе самые дорогие вещи.

Аделия с такой лёгкостью расставалась с крупными суммами, покупая всякие пустяки, что даже де Фокс удивлялся её непомерной расточительности. Она не только ни в чём себе не отказывала, но при каждом удобном случае одаривала спутников более чем щедрыми подарками. Даже приор не смог отказаться, когда она вручила ему редкую рукописную книгу, хотя до этого клялся, что никогда ничего не примет из рук проклятого ведовского племени.

Иезуитов её поведение удивляло ещё по другой причине. В Ордене они изучали устройство ведовских обителей и знали, что они мало чем отличаются от католических монастырей. Внешняя пышность обрядов уравновешивалась почти аскетическим образом жизни. Наставницы были суровы и сразу же пресекали в воспитанницах тягу к роскоши. Да и высшие эшелоны жриц жили довольно скромно. Большинство из них проводили время в лабораториях, изучая тонкости своего ремесла, и почти не появлялись за стенами обители.

«Видимо, семейство де Линь очень богато, и ни в чём не может ей отказать», — заметил граф в ответ на возмущение приора, завидующего расточительным замашкам ведьмы.

Иезуиты чувствовали, что дело не только в том, что Аделия де Линь наследница богатого и знатного рода. Единственный, кто мог прояснить ситуацию была Руника. Увы, она по первому зову шла в постель к де Фоксу, но никакие хитрости и угрозы не могли развязать ей язык. Его это страшно бесило. И всё же, он мог как угодно растаптывать гордость любовницы-простолюдинки, но когда дело касалось Аделии, она была тверда как кремень. Это ещё больше выводило графа из себя, и тогда он жалел, что в Эдайне нет рабства, — взаимоотношения «раб-хозяин» были ему более понятны.

В конце концов, Аделия всё же определилась со званием лучшей гостиницы города и её спутники, обрадованные этим, передали лошадей на попечение конюхов. После короткого совещания в холле было решено, что они остановятся здесь на два-три дня, чтобы как следует отдохнуть и развлечься.

Как только прибежал хозяин гостиницы, ведьма затребовала лучшие номера и настояла на том, что оплатит их сама. Она уломала всех, за исключением де Фокса, которому гордость не позволяла воспользоваться её щедрым предложением.

Когда пришла пора расходиться по своим комнатам, произошла неприятная сцена. Аделия попросила Рунику помочь разобрать её гардероб, но де Фокс тут же потребовал, чтобы она шла с ним. Несчастная трактирщица попеременно смотрела то на ведьму, то на графа, не зная, за кем ей следовать. Под негодующими взглядами пары отъявленных эгоистов её лицо пошло красными пятнами и она, расплакавшись, убежала прочь.

— Н-да! Похоже, наша стерва попала в переплёт. Даже немного её жаль, — сказал Юлиан и, взяв под локоть упирающуюся Цветанку, потянул её за собой. — Подожди, не лезь к ней со своими утешениями! — упредил он её намерение.

Когда они оказались в своей комнате, девушка загородила ему дорогу.

— В чём дело? — удивился он, видя, что она взволнована и прячет руки за спиной.

— Вот, возьми. Надеюсь, тебе понравится.

Лучась радостью, Цветанка протянула ему свой подарок.

— Ну-ка, посмотрим, что здесь!

В мгновение ока Юлиан распотрошил аккуратный свёрток, перевязанный алой ленточкой, и уважительно присвистнул при виде поясного ремня с прикреплёнными к нему ножнами. Застегнув его на талии, он покрутился перед девушкой.

— Ну, как я тебе?.. Нет, подожди! — Он прикрепил к поясу новенький, только что купленный меч и, вложив кинжал в ножны, горделиво выпрямился. — Что скажешь?

— Истинный воин Аллаха! — воскликнула Цветанка с восторженным видом.

— А ты настоящая женщина Востока, робкая и льстивая. — Склонившись, Юлиан одарил её целомудренным поцелуем в щёку. — Большое спасибо! Это чудесный подарок!

— Рада, что тебе понравилось, — сказала разочарованная девушка.

Она ожидала не такой благодарности. Увы, с появлением ведьмы с компанией их отношения вновь охладели. Обиженная, она частенько думала, что её ветреный спутник только рад постоянному присутствию посторонних, что позволяет ему держать её на расстоянии. Вот и сейчас он куда-то сбегал от неё, судя по тому, как он придирчиво рассматривал себя в зеркале и поправлял отросшие волосы, которые с недавних пор завязывал в хвост, подражая де Фоксу.

Уже догадываясь, с кем именно он встречается, девушка всё же не выдержала и спросила, куда он собирается.

— О, прости! Забыл сказать, что мы с Куртом договорились обмыть мой первый настоящий меч. Так что скоро меня не жди, хорошо?.. Не сердись, цыплёнок! Я не мог ему отказать. Сама понимаешь, этот дамасский клинок я купил не сам… Господи! Вот это вещь! — с восторженным выражением на лице юноша провёл по лезвию меча. — Кузнец, у которого мы его купили, уверял что он остёр как бритва, и хороший мечник с одного удара может снести голову быку. И вообще, я стольким обязан Курту, что просто обязан составить ему компанию.

— Я не сержусь, а просто беспокоюсь.

Девушка натянуто улыбнулась, чувствуя, что уже ненавидит белокурого красавца, который в последнее время полностью завладел вниманием её любимого.

— Будь осторожен, хорошо? Говорят, эдайнцы задиристы и не очень любят чужеземцев, — предупредила она.

— Это везде так, — рассеяно отозвался Юлиан. — Ну, я пошёл?

— Скатертью дорога! И постарайся не упиться до поросячьего визга, — напутствовала его Цветанка.

— Ах ты! — юноша захохотал и, обняв, поцеловал её в макушку. — Вроде бы вся такая милая из себя, но нет-нет да проглянет злючка.

— Я не злючка! — запротестовала Цветанка, мечтая о том, чтобы он никогда не выпускал её из объятий.

— Да я пошутил! Ну, всё я ухожу, а то Курт обидится, что я опаздываю!

С этими словами он выскользнул за дверь, и девушка тяжко вздохнула. «Ах ты, шайтан! Видите ли, Курт обидится! А я, по-твоему, железная что ли? Ведь я тоже могу обидеться!»