— Викинг!.. Гляди, как тесен мир!

— Убью мерзавца!

— За что?! — изумился Юлиан, не ожидавший такой экспрессии от «викинга». Ведь их единственный, к тому же немой диалог состоялся три месяца назад, да и тот проходил на порядочном расстоянии друг от друга.

— Ты знаешь! — рыкнул де Фокс. Вытащив меч, он двинулся вперёд, полный решимости поквитаться за насмешки родичей. Уж они вдоволь поиздевались над ним, перед тем как сдаться на уговоры и уехать.

Поняв, что «викинг» не шутит, Юлиан перестал улыбаться и попятился назад.

— Эй-эй! Успокойся, придурок! Мы даже не знакомы! — воскликнул он, лихорадочно соображая, что делать. Но как назло ничего стоящего не приходило в голову, и он решил положиться на импровизацию.

— А вот за придурка ты мне заплатишь вдвойне, — зловеще процедил «викинг» и играючи взмахнул мечом. Судя по лёгкости, с которой он управлялся с оружием, такие упражнения были для него не в новинку.

— Всемилостивый Аллах! Да что здесь происходит?! — не выдержала Цветанка.

Она выскочила из-за спины Юлиана и широко распахнула глаза — с воинственным выражением на лице к ним приближался молодой человек, с которым она совсем недавно познакомилась в трактире. «О Аллах! Что ему нужно от Юлиана?» Не теряя времени, она робко улыбнулась и, прижав руки к груди, низко поклонилась.

— Добрый вечер, господин Курт! — пропела она нежным голоском.

При виде девушки де Фокс встал как вкопанный, и бросил на неё растерянный взгляд.

— О, сеньорита! — он опустил меч и после лёгкой заминки убрал его в ножны. Черты его лица смягчились, и он со всей учтивостью поклонился в ответ. — Извините за неподобающий вид, но у меня есть некоторые разногласия с тем недоразумением, что прячется за вашей…

— Это мой муж! — быстро перебила его Цветанка. — На нас напали разбойники, и он ещё не оправился от тяжёлого ранения. — Она напряжённо улыбнулась. — Надеюсь, вы не собираетесь с ним сражаться?

— Ваш муж? — на лице де Фокса появилось недоверчивое выражение. — Тяжелое ранение, говорите? Что-то не похоже по его виду.

— Клянусь Аллахом! Если мне не верите, спросите госпожу Аделию! Мы только что от неё. Она удивительная лекарка! Буквально вытащила моего мужа с того света. — В поисках поддержки Цветанка обернулась к юноше. — Ведь правда, Юлиан?

— Нет! — отрезал тот. — Если твоему знакомому приспичило помахать мечом, то он в своём праве.

С тех пор как его фиктивная жена вступила в разговор с тем, кого она назвала господином Куртом, на его лице появилось непроницаемое выражение. Он обошёл девушку и, встав вплотную к де Фоксу, прямо глянул ему в глаза.

— Сударь, если вы порядочный человек, то сейчас объясните мне, в чём суть ваших претензий, — громко проговорил он, а затем, слегка подавшись вперёд, с нежной улыбкой на губах чуть слышно добавил: — Ах, милый Курт, только не говорите, что вас обидело моё восхищение. Этого не пойму не только я, но даже такая простушка, как моя спутница. Потому успокойтесь. Не стоит размахивать мечом, чтобы не пожалеть об этом впоследствии. Ведь вы совершенно не знаете, с кем имеете дело.

С чисто женской кокетливостью Юлиан взмахнул ресницами и двинулся дальше, перед этим заговорщицки подмигнув де Фоксу. Ошарашенный его неожиданной переменой — граф поклялся бы, что это переодетая женщина — он глянул вслед непонятному созданию, а затем вопросительно посмотрел на Цветанку.

— Сеньорита, — де Фокс замешкался, — видимо, я обязан именовать вас сеньорой, если вы замужняя дама, но несмотря на ваши уверения, что-то мне не верится, что это ваш муж. Случаем вы не разыгрываете меня? Сознайтесь, что это ваша подруга, переодетая мужчиной.

— Что вы, господин Курт! Зачем мне вас обманывать? Юлиан действительно мой муж!

При виде неподдельного изумления, написанного на лице девушки, озадаченный де Фокс переглянулся с ухмыляющимся Вагабундо. Не вмешиваясь в происходящее, приор безмолвно наблюдал за фарсом, разворачивающимся на его глазах. «Действуй!» — было написано на его разбойничьей физиономии и граф, взяв Цветанку за руки, мягко улыбнулся.

— Ах, моя бедная сеньора! Если это ваш муж, то я вам искренне сочувствую. Ведь в нём нет ничего от настоящего мужчины…

— Да как вы смеете! Юлиан настоящий мужчина! Рискуя собственной жизнью, он спас меня от разбойников!.. Немедленно пустите меня!

Рассерженная Цветанка отпрянула де Фокса и, закрывшись платком, бросилась к юноше, который стоял в коридоре, не заходя внутрь отведённой им комнаты.

Обескураженный граф посмотрел на непонятную пару и, резко развернувшись, зашагал прочь. Первым его желанием было отправиться в конюшню и, сев на коня, отправиться, куда глаза глядят. Сцена в коридоре постоялого двора задела его самолюбие — женщины редко отвечали ему отказом, и замужние в том числе. Но затем он передумал и повернул к своей комнате. Налив вина из графина, принесённого трактирным мальчишкой, он заходил из угла в угол, обдумывая произошедшее.

Загадка юноши не давала ему покоя. Единственно, что ему приходило на ум, так это то, что он столкнулся с талантливым комедиантом.

Взгляд де Фокса натолкнулся на сумку, забытую Вагабундо. Сейчас он был бы рад присутствию приора — несмотря на презрение к выскочке, он отдавал должное его уму — но тот почему-то не последовал за ним. Де Фокс походил вокруг сумки приора, а затем не удержался и с брезгливой гримасой взял её в руки. Внутри не было ничего кроме пухлой книги в потёртом кожаном переплёте и принадлежностей для ухода за лошадьми. Книга оказалась скучным философским трактатом с размышлениями об устройстве мира и он, презрительно фыркнув, кинул её в сумку, а ту в свою очередь пнул под стол.

Воспитатель, обучивший его воинским искусствам, привил де Фоксу привычку рано ложиться, и хоть сна не было ни в одном глазу, он совершил ежевечерний гигиенический ритуал и опустился на колени.

Привычная молитва на этот раз не оказала своего успокаивающего действия, и он снова заходил по комнате. Мысли де Фокса метались от генерала ордена, который дал ему невыполнимое задание — во искупление греха, которого он не признавал за собой — и снова возвращались к встрече в коридоре постоялого двора. Чёртыхнувшись, он достал нож и, положив руку на стол, растопырил пальцы. Игра в ножички, требующая неослабного внимания, тоже хорошо успокаивала его нервы.

Молодые люди не ведали о смятении графа, но тоже не забывали о нём.

Как только они оказались в своей комнате, Цветанка бросилась накрывать на стол (трактирщица успела расставить только посуду), а Юлиан сел на стул, предназначенный для ведьмы, и с облегчением прислонился к его высокой спинке. У него ничего не болело, но ощущения были препогаными — как будто он перенёс тяжёлое заболевание и только что пошёл на поправку. Впрочем, так оно и было.

Немного оклемавшись, он уставился на девушку, суетящуюся по хозяйству, и та под его неотвязным взглядом сразу же занервничала. Её движения стали скованными, и она чуть было не уронила тяжёлый поднос, который несла.

Насладившись этой маленькой местью, Юлиан наконец-то соизволил заговорить:

— Ну, и давно ты знаешь этого типа?

Цветанка обернулась.

— Господина Курта?

Комкая в руках чистую тряпку, заменяющую ей кухонное полотенце, она виновато улыбнулась.

— Я помогала Рунике в трактире, и он был настолько любезен, что защитил меня от нападок того мужчины, что был с ним в коридоре…

— Любезен, говоришь? — протянул Юлиан издевательским тоном. — Ну-ну! У вас это так называется?

— Что?! — Намёк был более чем прозрачен и, охваченная волнением, девушка страшно смутилась. — Юлиан! Что такое ты говоришь?! Между мной и господином Куртом ничего нет! Клянусь Аллахом Всевидящим и Справедливым!

— О! Правильно говорят, что на воре шапка горит!

— Ты неправильно всё понял!

— Ой, вот только не нужно отпираться и лить крокодиловы слёзы! Иначе с чего бы этому господину Курту хватать тебя за руки, и это при живом-то муже!

Юлиан хотел было добавить, что встреча в коридоре была не случайной, и они сговорились его убить, но у него не повернулся язык произнести столь явную ложь. Видя, что девушка вот-вот заплачет, он стукнул кулаком по столу.

— Ну чего встала? Я есть хочу!

От его окрика Цветанка вздрогнула и бросилась к столу. Наполнив тарелку разнообразными закусками, она попятилась прочь и застыла поодаль. Юлиан взялся за еду, но не предложил ей сесть, хотя видел, что она тоже голодна и еле держится на ногах после всего что с ними приключилось за день. И хотя его мучили угрызения совести, — ведь своим вмешательством девушка спасла ему жизнь не только от разбойников, но и от воинственного «викинга» — внутренний бес заставлял его молчать.

Сам не понимая почему, Юлиан злился, а может, не хотел понимать. Перед его внутренним взором неотступно маячила картинка, где «викинг» и его фиктивная жена держатся за руки. Вот только он никак не мог понять, на кого из них конкретно злится, и потому сейчас отыгрывался на Цветанке.

Наконец он не выдержал и приказал ей сесть за стол. Девушка подчинилась, но не прикоснулась к еде. Она сидела, опустив голову, но плечи держала прямо, и у него окончательно пропал аппетит. «Тихая, но упрямая как ослица!» — сердито подумал он и снова не выдержал характер.

— Да, ладно тебе дуться, цыплёнок! — в его голосе зазвучали жалобные нотки. — В конце концов, могу я хоть немного приревновать, как положено мужу? — Юлиан беззлобно улыбнулся. — Ладно, чего уж там говорить! Женщины такой народ, что их ни на секунду нельзя оставить без присмотра. Стоит только отвернуться, и они уже строят глазки другому. Но от тебя, Цветана Ивьевна, я такого легкомыслия не ожидал. Не успели пожениться, как ты уже вовсю вертишь хвостом: то разбойники за тобой увяжутся, то придурковатые блондины!

Не поднимая глаз, девушка потянулась к плошке, от которой шёл одуряющий запах специй.

— Хочешь подливки? — тихо спросила она.

— Хочу! — обрадовался Юлиан, поняв, что им же нагнанное напряжение понемногу рассеивается. — Лей больше! Я обожаю базилик, — распорядился он.

А когда с едой было покончено, и Цветанка собрала пустую посуду со стола, он огорошил её неожиданным вопросом:

— Слушай, а ты не хочешь развестись? Ведь у вас мусульман это просто, сказал три раза «талак» и вот она — долгожданная свобода!

На этот раз он всё же добился своего, посуда вместе с подносом грохнулась на пол.

— Вот-вот! — понимающе закивал Юлиан. — Я так и думал, что ты втюрилась в Курта, — он усмехнулся, припомнив, какое впечатление «викинг» произвёл на него самого. — Ну, да! В такого безумно красивого парня сложно не влюбиться, — мечтательно добавил он. Когда его взгляд сфокусировался на изумлённом личике девушки, он деловито добавил: — Ну, что? Кто скажет талак ты или я? Давай, это сделаю я. Ведь ты у нас скромница и будешь бог весть сколько ломаться, прежде чем признаешься, что неравнодушна к своему «господину Курту», — передразнил он и вскочил со стула. — Талак!..

— Нет! — выкрикнула Цветанка.

— Что, нет? — не понял Юлиан.

С его точки зрения «викинг» был идеален, как мужчина, и он считал, что сравнение с ним явно не в его пользу.

— Полно смущаться, цыплёнок! — сказал юноша доброжелательным тоном. — Так называемый «господин Курт» положил на тебя глаз. Признайся уж, что он тебе нравится больше чем я, но тебе мешает наша дурацкая женитьба…

— Нет!

Юлиан начал сердиться, воспринимая упорство девушки как жеманство скромницы.

— Нет да нет! Чего ты заладила, как попугай?! — проговорил он на повышенных тонах. — Не может быть, чтобы такой парень тебе не нравился! Вот лично я… — спохватившись, он состроил несчастную мину и уныло добавил: — В общем, кто я такой, чтобы стоять на пути твоего счастья? Короче, талак…

— Нет! Пожалуйста, не надо! — Собравшись с духом, Цветанка выпалила: — Поверь, мне никто не нужен, кроме тебя!

После этого полупризнания настала очередь Юлиана впадать в расстройство. «Блин! Так и знал, что вся эта авантюра не кончится добром. Не хватало ещё, чтобы девчонка влюбилась в меня. Тогда вовеки от неё не отвяжешься».

— С ума сошла? Если бы ты знала кто я на самом деле, бежала бы от меня без оглядки. — Снова плюхнувшись на стул, он исподлобья глянул на девушку, которая ползала по полу, собирая рассыпанную посуду. — Уверена, что не хочешь развода? — буркнул он.

Не оборачиваясь, Цветанка отрицательно помотала головой.

— Ну и дура! А тебя не напрягает, что я тебя бросил?

Девушка встала, но не повернулась к нему.

— Такое случается с ярмарочными невестами. Не я первая, не я последняя, — проговорила она и, помолчав, тоскливо добавила: — Снова собираешься бросить меня?

Тогда Юлиан подскочил к ней и, повернув к себе, потребовал:

— Ну-ка, скажи, кого ты видишь! Только смотри внимательно, не торопись. Разве перед тобой мужчина? — получив утвердительный кивок, он закатил глаза и грустно констатировал: — Действительно дура! Ты видишь красивую оболочку, за которой нет сущности мужчины… Думаешь, это метафора? Как бы ни так!

Черты прекрасного лица ужесточились, и оно сразу же утеряло всякий намёк на женственность.

— Ладно. Думаю, моя исповедь живо излечит тебя от романтических бредней. Ты лучше присядь, — посоветовал он девушке, и та беспрекословно опустилась на стул. — Ведь ты слышала мой рассказ Аделии и знаешь, что я из другого мира и сюда перенёсся при помощи демона, точней, это он при помощи меня… в общем, не важно. Есть ещё одна пикантная подробность, которую я опустил, болтая с ведьмой… — Юлиан замолчал и его янтарные глаза потемнели. — Видишь ли, от рождения я девочка, а не мальчик, а эту подлянку со сменой пола мне подстроил сволочной демон. Произошло это три месяца назад, когда я имел глупость пожаловаться ему на свои трудности.

Признавшись, он исподлобья глянул на девушку.

— Вот такие дела. Теперь ты понимаешь, что в моём случае неоткуда взяться качествам настоящего мужика. Конечно, если не считать того, что в течение пяти лет я прикидывался тем, кем никогда не являлся. Сначала это была вынужденная роль, поскольку нужно было скрываться от бандитов, которые убили мою мать, а затем уже в силу привычки. Во время перемещений по мирам проще выжить, натянув на себя мужскую шкуру. Кто же знал, что она прирастёт намертво? — он криво усмехнулся. — Ну, что теперь скажешь? Всё ещё не хочешь расставаться со мной?

— Нет, — несчастным голосом сказала Цветанка и, вцепившись обеими руками в его подарок, добавила: — Я хочу быть с тобой.

— Но почему? — воскликнул удивлённый Юлиан. — Даже интересно, на что ты надеешься?

— Мне всё равно, кем ты был раньше. Сейчас ты настоящий мужчина.

— Ау, цыплёнок! Ты вообще слышала, что я сказал? Де факто я женщина!.. Слышишь, женщина, женщина!.. Я такая же женщина, как ты! — завопил Юлиан, расстроенный тем, что в гостинице он предстал перед девушкой во всей свой красе и сейчас ему не отвертеться от того, что он мужчина. Чем она не замедлила воспользоваться.

— Я собственными глазами видела, что ты мужчина, — тихо упорствовала Цветанка, не поднимая головы.

— Блин! Да пойми ты, дурья твоя голова! Конечно, сейчас я мужчина, но это же временное состояние! Как только Светозар вернёт меня на Землю, я снова буду женщиной!

— А если не вернёт? — огорошила его девушка вполне резонным вопросом и, подняв голову, перешла в наступление. — Каким образом ты попадёшь в Ночное королевство? Ты подумал? А ты знаешь, что установленный магический барьер не пускает с двух сторон? Не только вампиры не могут его пересечь, но и ты без помощи ведьм. Может быть, ты уговоришь Аделию, и она поможет тебе, и всё равно, где гарантия, что ты не опоздаешь к празднику Кровавой жатвы…

Цветанка испуганно вздрогнула, ей показалось что по спине прошёлся ледяной порыв ветра.

— Прости! Кажется, я болтаю невесть что.

— Да, нет! — призадумался Юлиан. — В твоих словах есть определённый резон.

«Да, дела!.. Действительно, а вдруг я здесь застряну на ближайшие сто лет?» — подумал он почему-то без особого расстройства и весело глянул на девушку.

— А что? Ты согласна рискнуть, надеясь на мою неудачу?

Девушка вскинулась.

— Да!.. Если позволишь, я буду рядом, пока ты не отправишься в свои земли.

— Правда? И ты готова следовать за мной хоть в рай, хоть в ад? — вкрадчиво поинтересовался Юлиан и пристыжено умолк, встретившись с огромными чёрными глазами.

— Да! Пойду! — со страстью воскликнула девушка и, соскочив со стула, наступила на длинный подол юбки.

— Ну, что ты притихла? — улыбнулся Юлиан, не давший ей упасть. — И даже не надейся! Я не собираюсь целоваться с тобой.

Не делая попытки высвободиться из кольца поддерживающих её рук, Цветанка вскинула глаза.

— Тогда что мы будем делать? — спросила она с тихой насмешкой в голосе.

— Дай подумать! — отозвался юноша и, лучась самодовольством, воскликнул: — Ну, конечно! Мы будем танцевать! Как того требует настоящая сказка! — и, подхватив девушку за талию, он закружил её в танце. — И раз, два, три! И раз, два, три!.. Цветик, это же вальс — король танцев, а не ваша деревенская кадриль! Прекрати суетиться и прислушивайся к партнёру!.. О боже! Сколько можно наступать мне на ноги! И раз, два, три! И раз, два, три!.. Ну вот, теперь совсем другое дело! Выпрями спину, выше подбородок и гляди мне в глаза!.. Замечательно! Ты прирождённая танцовщица, я это сразу понял! А теперь руку вверх и кружись! Смелей! Не бойся, не упадёшь. Если что, я тебя поймаю!

Чудесный танец ударил им в головы не хуже шампанского. Цветанка счастливо рассмеялась и вдруг поверила, что всё будет хорошо. Ну а юноша вообще ни о чём не думал и просто радовался жизни. Впервые за пять лет.

Скрип дверных петель заставил их остановиться. Юлиан вопросительно глянул на девушку.

— Чего-нибудь заказывала?

Она отрицательно покачала головой.

— Наверно, сквозняк.

— Или любопытные, — добавил юноша и весело хмыкнул. — А помнишь, какое паломничество было к нам в Адисе?

— Конечно! А ещё я помню, как ты меня бросил, — сказала Цветанка и тихо добавила: — Не стыдно?

На весёлой физиономии появилась не очень убедительная покаянная мина.

— Честное слово, я хотел вернуться, но забыл обратную дорогу!

— Бессовестный! — девушка оттолкнула своего ветреного мужа. — Ладно, иди спать. Ханум Аделия велела, чтобы ты как можно больше отдыхал.

— Я помню, — Юлиан неожиданно посерьёзнел. — Цветик, я ведь не шутил, когда сказал что был женщиной. Вижу, ты не веришь мне, но это так. Потому у нас проблема. Пока я не буду точно знать, что окончательно застрял в мужской шкуре, я ничего тебе не обещаю. Ведь ты понимаешь, да? Если ты надеешься, что я того… В общем, я не могу и, главное, не хочу исполнять супружеские обязанности.

— Почему? — вырвалось у Цветанки, и она тут же прикусила язычок, кляня себя за вопрос.

— А вдруг мне понравится спать с женщинами, что тогда? — янтарные глаза снова потемнели. — Конечно, мы могли бы, пока я мужчина… — юноша затряс головой. — Нет-нет! Прости, но я тоже хочу иметь семью. Как положено, с любимым мужем и детьми. А что мне делать, если я сменю традиционную ориентацию и стану лесбиянкой?.. Понимаешь, что это такое? Это когда…

— Знаю! Ты боишься полюбить женщину.

— Правильно! — помолчав, Юлиан вопросительно глянул на девушку. — Похоже, мы вернулись к тому, с чего начали. Я не хочу, чтобы ты обманывала себя ложной надеждой. Ну, что? Давать тебе развод?

— Если хочешь!

Подхватив поднос, Цветанка бросилась к двери. Но услышав гневный вопль, что она трусливая устрица, девушка остановилась.

— Ладно, я трусиха, а ты? — спросила она звенящим от напряжения голосом.

— А я собака на сене, — признался Юлиан. — Как говорится, сам не ем и другим не даю.

Так и не выйдя из комнаты, Цветанка вернулась и, поставив поднос на стол, подпихнула юношу к кровати.

— Хватит болтать! — сказала она. — Живо в постель! Утро вечера мудренее. В конце концов, что мешает нам быть просто подругами, для других оставаясь супружеской парой.

— Ты это серьёзно? — обрадовался юноша.

— Серьёзней некуда. Спи, давай, — девушка вздохнула и, присев рядом с кроватью, положила подбородок на сплетённые пальцы рук. — Рассказать тебе сказку?

— Да! — восторженно выдохнул Юлиан, забравшись под одеяло.

— Жила-была Марья Моревна, заморская королевна. Однажды она уснула в саду, и приснился ей красивый юноша — глаза как звёзды, брови как луки, на щеке родинка слаще амбры, по плечам золотые кудри вьются. И одежда на нём богатая: на плечах шитый золотом кафтан, на ногах сафьяновые сапожки. Держит он в руках сабельку и по сторонам поглядывает. С первого взгляда влюбилась Марья Моревна в красивого юношу и говорит ему: «Чего ты ищешь?» А он ей отвечает: «Вот уже год как я караулю конюшни моего батюшки, но каждый месяц ровно в полнолуние пропадает по самому лучшему скакуну». Подумала Марья Моревна и говорит юноше: «Если я приведу тебе вора, ты женишься на мне?» Юноша согласился и тут Марья Моревна проснулась. Вспомнила она свой сон и горько заплакала. Она не узнала у юноши, из каких он земель и как его зовут. Но как известно, слезами горю не поможешь. Марья Моревна отправилась к кузнецу, и он сковал ей десять пар железных башмаков…

Когда раздалось ровное дыхание, говорящее о том, что Юлин уснул, девушка замолчала и, склонившись над кроватью, подоткнула одеяло.

Обуреваемая волнением, не дающим ей уснуть, она побродила по комнате, а затем подошла к окну и распахнула ставни.

Над миром властвовала ночь. Бархатно-чёрное небо расцвечивали колючие звезды, и полная луна заливала всё вокруг холодным мистическим светом. Она словно магнитом притянула взгляд девушки, вызывая странный трепет в её груди. Звуки и запахи обострились, и Цветанке нестерпимо захотелось летать. Поддавшись искушению, она взобралась на подоконник и раскинула руки. Восторженно глядя на бледный диск, подёрнувшийся красной дымкой, она напевно продекламировала:

Спасло её крестьянское здравомыслие. Разорвав путы непонятного наваждения, девушка спустилась с подоконника и на цыпочках прокралась к кровати, на которой спал Юлиан. Она долго вглядывалась в прекрасное лицо, освещённое луной, и в её груди нарастал иной радостный восторг, вытесняя мечты о тёмном полёте. «Пусть сейчас он не принял моей любви. Это не важно». Свернувшись клубочком на соседней кровати, Цветанка задумалась, правду ли сказал Юлиан, что прежде был женщиной, но затем решила, что и это тоже не важно. «Самое главное, что мы снова вместе!» — счастливо подумала она и мгновенно уснула.