Глава 1

На сборы Никос дал мне неделю. Я был готов выступать немедленно, но оружейнику нужно было залатать магические доспехи, а «компании» мастера Эйранта, запастись водой и провизией, починить поврежденные телеги и похоронить мертвых.

Мы с Килитом и Брасом объезжали окрестности крепости Маген, высматривая кочевников, которые запросто могли вернуться и готовить нам новые сюрпризы.

Дождь шел по пять раз на день, смывая все следы. Мы натыкались лишь на разбитые повозки, да на вздувшиеся трупы животных, лежащие в воде. Волки и стервятники уже успели ободрать с падали большую часть мяса, однако там еще было чем поживиться более мелким хищникам.

Мокрые растрепанные птицы лениво поднимали свои огромные крылья при нашем появлении, словно приветствуя нас, а надменные вороны выглядывали, сквозь ребра мертвых животных, злобно каркая.

— Это какой-то загробный мир, — вздохнул Килит. — Вот уйдете вы с «компанией», и крепость Маген совсем опустеет!

Последние несколько дней скауты только и делали, что копали могилы. Наемники мастера Эйранта тоже хоронили своих мертвых. С утра до вечера шли траурные службы, богам приносили жертвы, и молились за души погибших товарищей.

— Вам предстоит большая работа, — напомнил я товарищу. — Так что скучать не придется!

Килит тяжело вздохнул, работа по восстановлению крепости его тяготила. Он, как и я, предпочитал конные патрули и ночные дозоры, лишь бы не оставаться за высокими стенами, в компании угрюмого Никоса.

— Как бы я хотел поехать с тобой! — воскликнул он.

— Ты же знаешь, что это невозможно, — вздохнул я. — У нас, теперь, каждый скаут на счету. Даже Брас должен будет вернуться, после того, как проводит нас до побережья!

— Я должен вернуться, — хмыкнул мастер-скаут. — А почему тогда Пенбайт не должен?

— Потому, — сказал я. — Что мастер-скаут сейчас на вес золота, а лишнего стражника никто не хватится.

Все равно Браса не удалось убедить, и он грозно нахмурился.

— Скажи еще спасибо, что мастер Никос решил освободить тебя от наказания, и оставил тебя со скаутами, а не на кухне у мастера Геренхира! — сказал я.

— Вам за это спасибо, — улыбнулся, наконец, Брас. — Для меня это было бы хуже смерти!

Мы целый день шли по следам кочевников, и ближе к вечеру, наткнулись на высокий помост из связанных вместе жердей. На вершине помоста важно восседали стервятники. Они глядели на нас круглыми желтыми глазами, оценивая нашу упитанность и упитанность наших коней.

— Вот же ненасытные твари, — сказал Килит, натягивая лук, намереваясь подстрелить одну из птиц.

— Оставь их, — остановил его Брас. — У корнвахов принято, чтобы тела воинов, которые не погибли в бою, поедали стервятники. Для этого их и оставляют на таких помостах.

— Хороший обычай! — фыркнул Килит. — Кому бы такое пришло в голову!

— Это же варвары! — хмыкнул мастер-скаут, в очередной раз позабыв, что сам был наполовину корнвах.

— А сколько еще таких захоронений мы встретим на пути к морю, — сказал я. — Путь ведь не близкий!

Мои товарищи притихли.

Взобравшись на скалу, мы осмотрели горизонт, высматривая хоть какое-нибудь движение, но ничего не заметили.

— Они уже наверняка грабят Нерв, — предположил Килит. — Вот же не повезло бедолагам!

— Да уж, — кивнул Брас. — Пришел конец их безбедному существованию.

Вернулись в крепость мы рано утром.

Никос принял меня в своем кабинете, который прежде занимал Магистр Элидир. В маленькой комнате все оставалось без изменений, словно ее новый хозяин боялся хоть что-то менять.

Никос стоял у окна, кончиками пальцев поглаживая засохший цветок на подоконнике.

— Мастер Эйрант доложил, что у них уже почти все готово, — сказал он.

— Я знаю, — кивнул я. — Все ждут теперь только Хрианон, которая пообещала мне изготовить бочонок «чинна»!

— Похоже, что твоя подружка хочет отомстить всему миру, за свой остров! — сказал Никос.

— Я ее хорошо понимаю! — сказал я. — А «чинна» может нам очень пригодиться!

— Все равно, тебе нужно быть очень осторожным, — Никос повернулся ко мне. — Ты же знаешь как это опасно, выпускать такой секрет в большой мир.

— Но зонтракийские маги использовали что-то подобное в битве против нас, — напомнил ему я. — Выходит, это не такой уж и секрет! Нет никакой гарантии, что завтра алхимик в Пааре или в Мино не получит такую же смесь, или даже гораздо более мощную!

Никос уселся в свое кресло и уставился на письмо от мастера Кеандра, лежащее перед ним на столе.

— Похоже, что век чародеев действительно подходит к концу, — сказал он. — Обычные люди скоро завладеют силой, сравнимой лишь с мощью богов!

Мастер-колдун положил руку на письмо и посмотрел на меня.

— Волшебник развивает свои способности столетия, колдун обучается мастерству всю жизнь, а простой крестьянин с бочонком «чинна» может теперь прикончить их в мгновение ока! И можешь мне поверить, такой возможности он ни за что не упустит!

— Ты преувеличиваешь, Никос, — засмеялся я. — Производство «чинна» слишком дорого и сложно, чтобы каждый крестьянин начал изготавливать его в своем хлеву! И потом, они первым делом пойдут взрывать своих соседей, а не волшебников и колдунов!

— Хрианон сказала мне то же самое, — улыбнулся Никос, задумчиво глядя в пространство. — Она повторяет твои слова, или ты повторяешь ее?

— Это слова моего друга Айса, — сказал я. — Он большой специалист по крестьянам!

Никос вздохнул.

— Хотелось бы, чтобы все было так просто, как вы себе это представляете, — сказал он, вставая. — Извини, Марк, у меня еще много дел.

Я спустился во внутренний двор, где под платанами сидели молодые колдуны и весело перемигиваясь, щипали курей. Перьями была засыпана вся земля. Они кружились в воздухе, попадая в нос и в рот.

Отплевываясь, я помахал колдунам рукой, чем вызвал у них новый взрыв хохота.

— Мы готовим торжественный обед! — сообщил мне один из них. — В честь победы над магами!

— И в честь вашего отбытия! — добавил другой.

Мастер Геренхир стоял над большим чаном и медленно помешивал содержимое длинной деревянной ложкой, время от времени меланхолично выуживая из варева очередное перо.

— Мастер Маркус! — воскликнул он радостно. — Хотите перекусить до обеда?

Он жестом пригласил меня войти, и указал на поднос, стоящий на столе в углу.

— Можете угоститься пока кексами, — сказал он. — Наши скауты подчистили все до крошки, это единственное, что мне удалось спасти!

Подтянув ногой табурет, я уселся рядом с пожилым колдуном и принялся за ним наблюдать.

От котла неслись дразнящие ароматы специй, которые мастер-повар бросал в варево маленькими щепотками.

— Это мое фирменное рагу, — колдун улыбнулся. — Специи для него мне доставили из самого Авалора!

Рядом, в масле, на кольцах красного лука, шкворчали груды куриной печенки. У меня рот тут же наполнился слюной!

— Мастер Геренхир, — сказал я. — Я не за едой пришел.

Повар не оборачиваясь кивнул.

— Не трудно было догадаться, — вздохнул он. — Ты даже не заглянул в мой котел…

— Вы знаете, с моими руками? — спросил я, вытягивая свои ладони вперед, чтобы мастер-колдун получше их видел. — Что со мной?

Мастер Геренхир накрыл свой котел крышкой и повернулся ко мне. Лицо у него было веселое, но в глазах блестели слезы, наверно, от нарезанного лука, лежащего горой на разделочной доске.

— Понятно, — сказал колдун. — Твой друг Никос не захотел говорить на эту тему?

Я кивнул.

— Он, даже не захотел дотронуться до Ивинена, — пожаловался я. — Хоть он теперь и кроток как ягненок!

— У твоего копья дурной нрав, — сказал мастер Геренхир, вытирая глаза рукавом. — Он правильно сделал, что не пожелал до него дотронуться.

— А что с моими руками? — спросил я. — У них тоже дурной нрав? Почему он не захотел об этом со мной говорить?

— Может он тебе завидует? — мастер-повар улыбнулся. — Когда колдун достигает предела своих сил и возможностей, мана наделяет его Черными Руками.

У меня даже рот открылся от удивления.

— Вы хотите сказать, Никос завидует моей силе? Это значит, что я достиг всего, чего может добиться колдун?

— Похоже, что так, — кивнул мастер Геренхир. — Мана тебе покорилась, теперь ты с легкостью сможешь делать с ней все что угодно.

— Правда? — воскликнул я, и призвал ману.

Ощущение было непривычным. Мою руку словно втянуло в настоящее торнадо энергии и силы. Ману не нужно было теперь удерживать, она сама льнула к моим пальцам, умоляя, чтобы ее использовали!

— Здорово! — выдохнул я и закрыл глаза, прислушиваясь к непривычным ощущениям. — Неужели я теперь так же силен, как и волшебники?!

Мастер Геренхир засмеялся.

— Ну что ты, мой мальчик, — сказал он, принимаясь вновь за готовку. — Как можно сравнивать! Ты теперь гораздо сильнее!

У меня челюсть отвисла от удивления.

Мастер-колдун помешал шипящую печенку, и принялся ловко выуживать ее из масла с помощью деревянной ложки.

— Ты должен понимать, что Черные Руки это не конец обучения, а самое его начало. Это значит, что ты начинаешь потихоньку понимать то, что делаешь! — сказал он. — Они дают огромную силу, но и налагают на тебя большую ответственность.

Мана растворилась в воздухе, а мои пальцы задрожали. Я вспомнил спину мастера Данте, покрытую сотнями шрамов, и ремень с железными бляхами с которым он никогда не расставался.

— Ты заметил, — спросил мастер Геренхир, поворачиваясь ко мне. — Что иногда чувствуешь и видишь то, что чувствует твоя жертва, когда ты ее убиваешь с помощью маны?

Лицо старого колдуна внезапно оказалось в дюйме от моего лица. Его глаза глядели прямо в мои глаза, а из его рта неприятно пахло чесноком. Я с трудом удержался, чтобы не отпрянуть!

— Ощущения передаются через ману, — прошептал мастер-колдун. — Теперь, твоя чувствительность возросла стократ! Каждая смерть теперь будет причинять тебе такую боль и страдания, что ты проклянешь тот день, когда решил стать боевым колдуном!

Этого я уже выдержать не смог! В ужасе я отпрянул от старика, и рухнул на пол, перевернув табурет.

— Какая же это сила! — воскликнул я. — Это же какое-то проклятье!

Мастер Геренхир засмеялся, уперевшись ладонями в колени.

— А ты спрашивал о волшебниках, глупый мальчишка! Теперь, ты подумаешь сто раз, перед тем, как воспользоваться маной, — сказал он. — Однако, если ты решишь, что выбора нет, твоей силе противостоять никто не сможет!

Схватившись за голову, я застонал!

— Я знаю, что будет потом! — вздохнул я.

— Потом будет боль, — кивнул мастер-колдун. — Столько боли, что ты себе не представляешь! В том числе и боли душевной, которая стократ сильнее физической! Тебе придется преодолеть все это, стерпеть все это, и не сойти при этом с ума!

Меня всего даже затрясло от злости! Так вот зачем мастеру Данте нужен был ремень с железными бляхами! Он пытался заглушить боль душевную, болью физической! Неужели и я теперь обречен на бесконечные страдания?!

Я этого не просил!

Мастер Геренхир положил руку мне на плечо.

— Но всегда есть выход! Теперь, когда у тебя есть Ивинен! — сказал мастер-колдун. — Он возьмет на себя часть твоей ноши. Сделай его своим рабом, и никогда не думай о нем как о друге! Копье коварно, копье может предать! Ты напои его кровью врагов, пусть пьет в свое удовольствие! Свою же ману приберегай только на самый крайний случай! Никогда не забывай моих советов!

Хрианон вернулась в свою лабораторию в лагере наемников. У входа в ее палатку стоял стражник Пенбайт в полном боевом снаряжении. Он лихо козырнул мне, звякнув латной рукавицей по шлему.

— Госпожа велела гнать всех посетителей взашей, — доложил он. — А вас особенно!

— Это еще почему? — удивился я. — Надеюсь, ты не решишься на такую глупость?

— Ну что вы, хозяин, — Пен весело оскаблился. — Если вы пожелаете, я вам даже помогу засунуть госпожу в бочку с камнями и утопить в ближайшем колодце!

Я усмехнулся, видать и добряка Пенбайта Хрианон уже успела достать!

— Нужно обмозговать твое предложение, — сказал я заговорщицким тоном. — Уж больно оно соблазнительное!

Хрианон появилась на пороге своей мастерской и треснула стражника по каске пестиком из обожженной глины. Звук был такой, словно два рыцаря сшиблись на ристалище! Пен горестно закатил глаза.

— Вот погоди, я тебе «чинна» в гульфик подсыплю! — рявкнула девушка. — Твоя лояльность живо исправится!

Стражник зажмурился, ожидая нового удара по шлему.

— Не кипятись, — я взял Хрианон под локоть, и, подмигнув Пену, втолкнул ее в палатку. — Нам с тобой нужно срочно кое-что обсудить.

Хрианон хватила пестиком по столу, так, что все реторты и змеевики подпрыгнули до потолка.

— Ты же знаешь, — сказала она. — Я ненавижу, когда судачат у меня за спиной!

— Сама виновата, — парировал я. — Ты же всех тут так запугала! Тебя и Никос обходит теперь десятой дорогой! А ведь он не боится даже драконов и самых могучих магов!

Девушка с довольным видом уселась за стол и закинула ногу на ногу.

— Боятся, значит, уважают! — сказала она, подтаскивая к себе миску с черным порошком.

— Да уж, — вздохнул я. — Похоже, один только я тебя не боюсь.

Хрианон удивленно вскинула бровь.

— Нужно и с тобой, быть построже!

Я уселся рядом с ней на скамью и кивнул на миску с порошком.

— Это и есть пресловутый «чинна»?

— Не, — девушка бросила в миску пестик. — Видишь, какие кристаллы крупные? Пока их не перетрешь в порошок, они безобидны. Их можно даже есть вместо соли!

— Спасибо, — я улыбнулся. — Мастер Геренхир наверняка найдет им достойное применение!

На краю стола стоял поднос с остывшей нетронутой едой и запечатанный кувшин с нервским пивом. Видно у мастерицы совсем не было времени на еду.

— Ну, ты и дурень! — усмехнулась Хрианон. — Так что ты там хотел? Может материнского тепла?

Я почувствовал, что у меня краснеют уши. Девушка это сразу заметила и довольно захихикала.

— Я хочу, — начал я. — Чтобы ты на этот раз сделала не большой бочонок, а несколько маленьких зарядов, размером с кулак!

Хрианон нахмурилась, внимательно меня слушая. Когда речь заходила о деле, она тут же забывала обо всех глупостях.

— Ага, — она вскочила и сняла с полки круглую флягу, сделанную из высушенной тыквы. — Я тоже об этом давно думала! Если дать каждому солдату по такому заряду…

— Упаси нас Орвад! — воскликнул я. — Тогда и глазом не успеешь моргнуть, как вся наша армия взлетит на воздух! Поверь мне, я однажды такое уже видел!

— Ты видел «чинна» и раньше? — спросила девушка недоверчиво, вертя флягу в руках.

— Не думаю, что это был твой «чинна», — сказал я. — Но смесь взрывалась со страшной силой. Ее использовали против нас в бою зонтракийцы!

Мой рассказ о битве с алимами и их союзниками произвел на Хрианон большое впечатление. Ее глаза загорелись.

— Ну, это нужно было быть полным идиотом, чтобы держать все запасы порошка в одном месте, — сказала Хрианон кивая. — От магов я как раз такого и ожидала! Они ведь своих секретов никому не доверят!

Она опять уставилась на флягу, словно прикидывая, какой силы будет взрыв, если начинить ее порошком.

— Я хочу вооружить твоими метательными снарядами только самых надежных и проверенных воинов, которые будут находиться друг от друга на приличном расстоянии, — пояснил я. — В нужный момент, они метнут свои снаряды и смогут оказать серьезное влияние на исход боя!

Мастерица задумалась, время от времени кивая.

— Такое сделать, это пара пустяков! — сказала она важно. — Только нужно будет сначала хорошенько обучить твоих метателей как хранить заряды, и как ими пользоваться!

Подбрасывая флягу в руке, Хрианон направилась к своим ретортам, что-то бормоча себе под нос. Я понял, что это самый благоприятный момент, чтобы улизнуть незамеченным. Покинул палатку я не прощаясь.

Копье висело в моей комнате над полом, медленно вращаясь вокруг своей оси. Я мог оставлять его где угодно, не опасаясь, что кто-нибудь может его умыкнуть. Любой, кто без моего разрешения осмелился бы к нему прикоснуться, рисковал остаться без пальцев, а то и без руки.

Я сжал холодное черное древко в кулаке. Длинный и широкий листовидный наконечник, испещренный таинственными надписями, ударил о пол, высекая сноп искр! Ивинен приветствовал меня!

Перебросив копье из руки в руку, я в который раз подивился его безупречному балансу.

Взмахнув рукой, я метнул его через всю комнату, целясь в квадратную павезу, стоящую у дальней стены. Ивинен мелькнул как молния. Он пронзил стальные пластины и дубовый каркас щита как бумагу! Его острие звякнуло о стену, вонзившись в камень на добрые три пальца.

Усмехнувшись, я выдернул копье из стены, и отбросил пробитый щит в сторону. Сжимая древнее оружие в руке, я чувствовал, как сквозь мою ладонь струится сила. Копье казалось живым! Оно наблюдало за мной, стараясь предупредить мои желания, проворачиваясь в ладони и пристраиваясь поудобнее.

Мне вспомнилось, как я впервые вошел в кабинет Никоса с Ивиненом на плече. Я вспомнил, мой друг изменился в лице.

— Ну и ну, — сказал он. — Кто же из вас теперь хозяин?

Никос отступил к стене своего кабинета, стараясь держаться от копья на расстоянии.

Видеть своего наставника таким, мне раньше не приходилось!

— Конечно я! — сказал я, смеясь, и вонзил копье глубоко в каменный пол, демонстрируя его силу. На черном древке тогда все еще были видны следы крови мага Грениркаста.

Никос обошел Ивинена стороной покачал головой.

— Ты каждый раз чем-нибудь меня удивляешь, — сказал он. — Но такого, я даже от тебя не ожидал!

Похоже, что Ивинен ему сразу не понравился.

— Теперь, когда ты у меня есть, — сказал я, ласково поглаживая черное древко. — Все будет по-другому!

Копье торжественно загудело мне в ответ.

Кондотьер приветствовал меня на пороге своей палатки. Перед ним стоял тазик с мыльной водой и зеркало. Одет он был в свой неизменный гамбезон, и высокие сапоги, уже заляпанные грязью до самых колен.

— Мы практически готовы, выступать нужно как можно быстрее — сказал он, вытирая лицо полотенцем. — Если помедлим еще пару дней, то рискуем надолго увязнуть в этой грязище!

Я махнул рукой, указывая на ряды палаток, в которых солдаты прятались от дождя.

— Я вижу, что вы еще не собрались, — сказал я.

— Это дело пары минут! — мастер Эйрант вскинул бровь, проверяя пальцем, хорошо ли выбрит подбородок. — Мы снимемся с места, как только вы прикажете!

— Значит, сегодня в полдень! — воскликнул я, чувствуя, будто непомерная тяжесть свалилась у меня с плеч. — Я с разведчиками выеду первым, а вы с «компанией» пойдете следом за нами. В Нерве пополните запасы воды и провианта, а оттуда двинетесь через степь к побережью. У Тента, нас будут ожидать транспорты, которые наняли мои помощники. Если нам ничто не помешает, то через три недели мы будем уже в Пааре!

— Может и вам стоит идти вместе с нами? — кондотьер выглядел озабоченным. — Слишком опасно ехать одному! Кто знает, что задумали наши друзья корнвахи!

— Я поеду не один, — уверил его я. — Со мной будет Брас и полсотни скаутов!

— Спасибо, успокоили, — фыркнул мастер Эйрант. — Пятьдесят скаутов против двадцати тысяч кочевников!

— Мы с ними драться не собираемся, — сказал я. — На этот счет можете не беспокоиться.

Кондотьер только пожал плечами.

— Как вам угодно, господин, спорить не стану, — сказал он. — Вы же теперь командир!

Никос сунул письма в кожаный футляр, тщательно завязал ремешки и, запечатав сургучом, передал их мне.

— Может, хоть останешься на торжественный обед? — спросил он с надеждой.

Я только покачал головой.

— Не люблю расставаний, — сказал я. — У меня от них потом с желудком плохо!

Мастер-колдун усмехнулся и похлопал меня по плечу.

— Не первый и не последний раз, — вздохнул он. — Кто знает, когда мы с тобой теперь свидимся.

— Ты всегда будешь здесь, — я приложил руку к груди. — Я навсегда запомнил все твои уроки!

Взгляд Никоса задержался на моей руке.

— Береги свои силы, — сказал он. — Используй ману только в самом крайнем случае. Лишь тогда, когда у тебя не будет другого выбора!

— Я знаю, мне все рассказал мастер Геренхир, — сказал я. — Можешь обо мне не беспокоиться.

Никос покачал головой.

— Прости меня, — сказал он негромко. — Просто, каждый раз, когда я смотрю на тебя, я вспоминаю мастера Данте…

— Меня больше не нужно опекать, — успокоил я друга. — Я уже не маленький мальчик, и сам могу найти ответы на интересующие меня вопросы.

— Ты теперь мастер-колдун, — кивнул Никос. — Совсем не просто свыкнуться с этой мыслью.

Крепко сжав руку учителя, я поклонился.

— Не нужно привыкать, — сказал я. — Я знаю, что для тебя я навсегда останусь сопливым мальчишкой, каким был при нашей первой встрече!

Никос засмеялся и махнул рукой.

— Иди, мальчишка, — сказал он. — Не то у меня самого станет плохо с желудком!

Я обнял своего учителя на прощанье и, не оглядываясь, выбежал из кабинета.

День был на редкость ясным, словно созданным для начала нового путешествия! На голубом, словно умытом небе, не было ни облачка. Воздух был свежим и прохладным.

Не теряя времени, я направился к конюшне, где меня дожидались Бевид со скаутами.

По пути я заглянул во двор лазарета и увидел мастера Бланада дремлющего в кресле на солнышке.

Один его глаз был закрыт, а второй прикрывала черная повязка. По губам мастера-привратника блуждала легкая улыбка. На повязке, стягивающей рану, проступило небольшое пятнышко крови.

Чуть поодаль двое его помощников тихонько играли в клатчи. Завидев меня, они вскочили со своих табуретов, и замахали руками, предлагая войти. Я только приложил палец к губам, и помахал им на прощанье.

 

Глава 2

Крепость Маген скоро скрылась из виду, а горный массив Нефул все еще заслонял собой половину неба!

Глядя на орлов, кружащих в лазурной высоте, я улыбнулся! Как здорово, что все наконец закончилось! Маги были разбиты, кочевники убрались прочь, а «компания» мастера Эйранта скоро займет свое место под стягами короля Кеандра.

Настроение у меня было замечательное, его не могла испортить даже мрачная рожа мастера-скаута Браса, который глядел на меня как на безумца.

— Хозяин, — сказал он надувшись. — Мы все-таки не на прогулке! Где-то тут бродит орда кочевников, если мы не ускоримся, то можем запросто лишиться своих скальпов, вместе с головами!

Мне и самому не нравилось находиться на открытом месте, однако выбора не было. Все овраги и расщелины, по которым мы могли двигаться скрытно, были заполнены бурой вязкой грязью, так что очень часто нам приходилось идти по самому верху каменистой гряды.

— Мы здесь как ходячие мишени, — продолжал брюзжать Брас. — Давайте дождемся ночи, или спустимся с этого возвышения поскорее!

Я оглянулся назад, осматривая свое воинство. На этот раз с нами были только скауты. Хрианон и Пен остались вместе с «компанией». Двигаться они будут медленно, зато с относительным комфортом.

Заметив, что я обернулся, скауты приосанились, а улыбки, словно ветром сдуло с их лиц.

— Бравые ребята, — кивнул я, одобряя выбор Браса. — Жаль, что нельзя будет взять вас с собой.

— А уж как мне жаль! Для меня расставание хуже смерти! — вздохнул мастер-скаут. — А вдруг мастер Никос передумает, и после вашего отъезда переведет меня на кухню?!

— Вот оно что, — я засмеялся. — А я-то думал, что ты просто не хочешь оставлять меня одного!

— Ну, это само собой, — буркнул Брас. — Да только кухня страшит меня хуже аннувира!

Вернулись разведчики. Они подскакали ко мне и доложились.

— Впереди проход размыло, — рапортовал молодой скаут. — Дыра в два полета стрелы!

— Придется идти в обход, по каменному гребню, — добавил пожилой скаут, показывая направление. — Для пехоты мы метки тоже оставили.

— В пустыне будет еще хуже, — не унимался Брас. — Не знаю, как там пройдут все эти увальни, со своими телегами!

— Не переживай, — успокоил я товарища. — Не сахарные, не растают!

— Да мне то что, — фыркнул Брас. — Пусть хоть в аннувир провалятся!

С гребня каменистой гряды, на которую мы взобрались, открывался великолепный вид на расстилавшуюся перед нами пустыню.

Были хорошо видны силуэты древних развалин, и накренившиеся башни, и полуразрушенные стены! Я в который раз пожалел, что у меня опять нет времени, чтобы как следует их изучить. Кто знает, быть может, я, как знаменитый Пекул Варг, смог бы сделать великие открытия, о которых еще многие века судачили бы ученые всего мира!

— Это плохое место, — сообщил мне Брас, проследив за моим взглядом. — Мы обойдем его стороной.

Мне оставалось только вздохнуть, и обратить свой взгляд вперед, отложив исследование руин на необозримое будущее.

Положив руку на волшебное копье, упрятанное в кожаный чехол, я пришпорил свою мохнатую лошадку и поскакал следом за разведчиками, показывавшими дорогу.

Оставляя вехи для «компании» мастера Эйранта, мы двигались в сторону Нерва. Ночевали мы в небольших ложбинках, из которых уже успела испариться вода. Брас даже иногда разрешал разводить костер, так как ночи стали довольно холодными.

У небольшого ручья со студеной водой мы спешились, и наконец-то смогли первый раз помыться, и постирать одежду, которая давно успела превратиться в куски грязи.

Скауты разделись догола и быстро попрыгали в ледяную воду. Они выскакивали из ручья как ошпаренные, и скакали по берегу, стуча зубами, и натирая друг друга мыльными камнями.

Мастер-скаут важно разделся, зашел в ручей по пояс и невозмутимо принялся за стирку. Ватага разведчиков уважительно заухала.

— Эй, Брас, — крикнул один из скаутов. — Побереги свои колокольца! После такой студеной водицы они у тебя будут звенеть как ледышки!

Скауты покатились со смеху!

— Ничего, — усмехнулся Брас, не глядя на остряков. — Я их потом разотру!

Скауты попадали на землю, задыхаясь от смеха, и хлопая друг друга по спинам.

Я стянул с себя куртку мастера-колдуна и сбросил сапоги. Раздевшись, я направился к ручью и попробовал воду ногой. Она была такой холодной, что я сразу же пожалел о своей затее.

Воцарилась тишина. Скауты с любопытством пялились на мои татуировки и мои черные до локтей руки. Они столпились вокруг, делясь друг с другом впечатлениями.

Чтобы не опозориться, нужно было войти в воду так же эффектно, как и мастер-скаут. По коже у меня побежали мурашки, а «колокольца» предательски съежились.

— Чо стоишь? — ухмыльнулся Брас. — Залезай! Вода, как парное молоко!

Скауты у меня за спиной захихикали.

Я тоже усмехнулся и призвал ману. Она потекла с моих ладоней ручьем, заключая все мое тело в невидимый кокон! От моей кожи пошел пар, стало даже жарко!

Окунувшись с головой в ледяную воду, я с наслаждением принялся натираться мыльным камнем под одобрительное улюлюканье скаутов.

— Колдовские штучки! — завистливо хмыкнул Брас, выбивая чечетку зубами.

Я заметил, что губы у него уже посинели от холода.

К Нерву мы подъехали к полудню пятого дня. В канавах вдоль дороги валялись раздувшиеся трупы, утыканные стрелами. Ворота в город были распахнуты, а улицы пустынны.

— Корнвахи не прошли мимо! — нахмурился Брас.

— Еще бы, такая легкая добыча, — кивнул я.

Изготовив оружие к бою, мы стали дожидаться разведчиков. Я расчехлил копье и погладил ладонью черное древко. Ивинен зарычал, требуя крови.

— Выживших нет! — доложил скаут, выезжая из ворот нам на встречу. — Женщин и детей они увели, а мужчин всех перебили!

Мы въехали в мертвый город цепочкой. Копье пело у меня в руке, предвкушая схватку, да только сражаться здесь было не с кем…

Трупы лежали повсюду. Со многих были сняты скальпы, у многих отрублены головы и вспороты животы.

— Они решили на горожанах отыграться, за свои неудачи, — сказал Брас, осматриваясь по сторонам. — Обычно они так не зверствуют!

Мы остановились у знакомого постоялого двора. Ступени были запачканы засохшей кровью, а голова трактирщика висела на двери, пришпиленная к ней длинной стрелой пронзившей глазницу. Ярко синее оперенье стрелы трепетало на ветру.

— Первый раз, за всю историю своего существования крепость Маген пропустила захватчиков сквозь ущелье Герант! — вздохнул Брас. — Ну и кто теперь их остановит?

— Мы, — сказал я. — Больше некому.

Мастер-скаут посмотрел на меня как на сумасшедшего.

Провизией нам не удалось разжиться. Скот кочевники угнали с собой, а амбары и лавки вымели подчистую, забрав все, что представляло для них хоть малейшую ценность.

— Похоже, и мастеру Эйранту придется затянуть пояс потуже, — сказал Брас, заглядывая в свою сумку с припасами. — Мы-то, еще кое-как протянем, а вот им будет не сладко.

Скауты вздохнули с облегченьем, когда мы покинули разоренный город. Теперь перед нами простиралась бесконечная степь.

Идти по следам орды кочевников смог бы даже слепой. Земля походила на лицо больного оспой, испещренная следами копыт и повозок.

Мы шли за корнвахами, разглядывая поломанную утварь, торчащую из травы, следы костров, и вздувшиеся окровавленные трупы пленниц, которых они оставляли на месте каждой стоянки.

— Почему они так поступают? — спросил я Браса, когда мы наткнулись на очередное обнаженное тело. — Ведь корнвахи храбрые и благородные воины!

— Они относятся с уважением только к воинам, — сказал Брас, объезжая мертвую женщину. — Все остальные для них, что пустое место. Видите, хозяин, они даже скальп снять не потрудились!

У мертвой пленницы были роскошные светлые волосы, спускавшиеся почти до колен.

— На такую добычу могли бы позариться разве что сопляки, едва прошедшие посвящение в воины!

Я вспомнил мальчишек, которых совсем недавно собственноручно казнил. Брас говорил правду, у них были не только женские, но даже детские скальпы.

Мы двигались по следам кочевников, и наши сердца становились все тверже и тверже с каждой ужасной находкой, пока, наконец, они не превратились в камень.

— Они идут очень быстро, не смотря на все свои повозки и пленников, — доложил скаут, вернувшийся из разведки. — Мы прошли много миль, но не нашли ни одного свежего следа. Нас постоянно опережают на несколько дней!

— Наверно, спешат к морю, — предположил я. — Они думают, что там им достанется куда более богатая добыча!

Встречи с корнвахами я не боялся, но и не горел желанием увидеть их вновь. Мое восхищение благородными воинами окончательно превратилось в ненависть, после того, как мы наткнулись на умирающую девушку.

Она была совсем юной, даже моложе чем я. Ее стонов мы могли бы не услышать, если бы ехали чуть быстрее.

Один из молодых скаутов вынырнул из кустов и жестом позвал нас за собой.

Девушка лежала на животе, лицом вниз, а из ее спины торчало копье. Крови почти не было, не было на ней и никакой одежды.

— Крепкая девчонка! — спешившийся Брас осмотрел ее раны. — Она может прожить еще несколько дней, но спасти ее мы не в силах!

— Тот, кто ее ранил, не хотел, чтобы она сразу умерла, — сказал молодой скаут. — Он хотел, чтобы она помучилась!

Я схватился за Слезу Сердца, но камень никак не отозвался на мое прикосновение. Он оставался холодным как ледышка.

Девушка тяжело дышала, по ее телу время от времени пробегали судороги, а пальцы, с обломанными ногтями, то и дело впивались в землю. Ее жажда жизни была настолько велика, что она успела проползти довольно большое расстояние, пытаясь скрыться от своих мучителей. Жизнь едва теплилось в этом теле, вытекая с каждым ударом сердца.

Я расчехлил свое копье, размахнулся и вонзил его несчастной в основание черепа. Девушка вздрогнула, и жизнь в ней угасла. Ивинен зарычал, наслаждаясь смертью и кровью, но я не дал ему напиться. Я выдернул острие из трупа и вытер кровь о свой сапог.

— Клянусь, кочевники не останутся безнаказанными! — сказал я.

Скауты, стоявшие вокруг меня кругом, молчали. Это были закаленные воины, привыкшие к смерти и к жестокости, еще одна смерть для них ничего не значила.

— Да бросьте, господин колдун, — сказал молодой воин по имени Танку. — Подумаешь, еще одна мертвая девчонка!

Скаут хотел казаться жестким и равнодушным, но мне было сразу понятно, что ему жаль мертвой девушки.

Мы стояли, слушая завывание холодного осеннего ветра, глядели на худенькое обнаженное тело, а в наших сердцах уже наступила зима.

Восемь дней мы шли по следам корнвахов, но так и не смогли их догнать. Когда в воздухе запахло морем, их покрытые инеем следы разделились, расходясь в разные стороны.

— Не нравится мне это, — сказал Брас, рассматривая четкие отпечатки на подмороженной земле. — Это может быть и ловушкой!

Мастер-скаут разослал разведчиков в разные стороны, а наш маленький отряд продолжил свое движение по прямой, в направлении городка Тент, возле которого я со своими друзьями когда-то спустился с палубы «Карателя».

Тент был небольшим приморским городком. Он был окружен высокими деревянными стенами, обнесенными глубоким рвом. На крепких квадратных башнях поблескивали шлемы стражников, а мост через ров был поднят.

— Хвала Орваду! — воскликнул Брас. — Дикарям не удалось разорить и этот городок!

— Рано радуешься, — вздохнул я, и стиснул зубы. — Гляди, что там на побережье!

На мелководье чернели обугленные остовы трех больших кораблей! Их силуэты напоминали выброшенных на берег левиафанов, с чьих гигантских ребер стервятники уже успели ободрать всю плоть.

— Забери меня Мистар! — рявкнул Брас. — Это же наши корабли! Что теперь делать будем?

— Посмотрим, — сказал я, чувствуя, как у меня внутри все заледенело. Что делать дальше, я не имел ни малейшего представления. Без кораблей мы оказались в ловушке!

Когда мы подъехали к стенам города Тент, стражник на башне затрубил в рог.

Осмотревшись по сторонам, я понял, что городок с честью отразил нападение кочевников. Во рву громоздились трупы, а из деревянных стен торчали сотни стрел.

— Городок им не удалось взять, — усмехнулся Брас. — Так они со злости корабли и спалили!

Стражник в железном шлеме выглянул из бойницы. В его руках был заряженный арбалет.

— На кочевников вы не похожи, — крикнул он, внимательно нас разглядывая. — Кто такие, чего надо?

— Это наши корабли лежат у вас на берегу, — крикнул я. — Что случилось с их командами?

— Это вы у нашего капитана спросите, — ответил стражник. — Ждите!

Ждать пришлось недолго. Капитан стражников свесился со стены и помахал нам рукой.

— Подойдите ближе! — крикнул он.

— Я бы этого не делал, — пробормотал Брас, но все равно поехал за мной следом.

— Судя по одежде, вы колдун из крепости Маген, — крикнул он. — Спасибо вашему Магистру за предупреждение, иначе кочевники застали бы нас врасплох!

— Спасибо за гостеприимство! — крикнул Брас, кивая на поднятый мост.

— Ага, — усмехнулся капитан. — Как там вашего Магистра зовут?

— Никос, — сказал я. — Магистр Элидир погиб в бою с магами. Вы впустите нас или нет?

— Погодите еще минутку! — крикнул капитан и исчез. Вместо него из-за стены высунулась физиономия Маша.

— Это же мастер Маркус! — заорал старый скаут. — Опускай свой гребаный мост!

Мост с грохотом опустился, и нас впустили в город.

Город Тент был похож на огромный хлев. Все улицы были запружены скотом и лошадьми. Уши закладывало от рева быков, блеянья овец и ржания лошадей.

— Что тут творится, во имя Орвада? — рявкнул Брас, поскользнувшись на куче свежего дымящегося навоза. — Тут зверья больше чем людей!

— Это все ваши дружки! — хмыкнул капитан стражников, указывая на ухмыляющегося Маша. — Они закупили на Санкте провиант для крепости Маген, и едва успели его разгрузить, как налетели кочевники и спалили ваши корабли.

— Зато теперь мы не умрем с голоду! — заметил Маш.

Капитан стражи возмущенно взмахнул руками.

— Если бы ваши колдуны не пропустили эту орду через ущелье Герант, ничего этого бы не было!

— А если бы они вас не предупредили, — парировал Аш. — Ваши скальпы уже давно болтались бы у дикарей на поясах!

— Хватит! — я решил, что нужно немедленно остановить эту перепалку, пока скауты не схватились за ножи.

— Маш, — я повернулся к старому скауту. — Мы сможем нанять еще корабли?

— Сомневаюсь, — вздохнул Маш. — Новость о вторжении кочевников быстро разлетится по островам, так что к нашим берегам теперь никто в здравом уме не сунется!

Мы поднялись на крепостную стену. Отсюда были отлично видны остовы кораблей лежащих на мелководье.

— Пока мы загоняли сюда скот, — виноватым тоном начал Аш. — Несколько сотен мальчишек — корнвахов спустились с холмов и подпалили наши транспорты огненными стрелами. Как только мы захлопнули ворота, подоспела и вся орда! Драка была славная!

— Тебе бы все подраться! — возмущенно фыркнул Брас.

— Молчал бы уже, — усмехнулся я. Мастер-скаут поспешно захлопнул рот.

Маш достал из рукава письмо от Никоса и показал его мне.

— Голубь прилетел неделю назад! Мастер Никос приказал нам нанять транспорты, для перевозки наемников, а на оставшиеся деньги приобрести скот. Кто же знал, что кочевники так быстро до нас доберутся! Они ведь двигались со всеми своими пожитками и стадами!

— Такие вот они, быстрые, — цокнул языком Брас.

— Мы сначала наняли маленькую галеру, — продолжил рассказ Аш. — На ней помчались на Санкт, и купили там скот. Нагрузили транспорты и мигом назад!

— Но не успели, — констатировал Брас, ухмыляясь.

— Можно я прирежу этого старика? — Аш схватился за нож и уставился на мастера-скаута.

— Ни в коем случае! — воскликнул я. — Ему еще гнать это стадо назад, в крепость Маген!

— Мне?! — Брас трагично всплеснул руками и распахнул куртку на груди. — Тогда режь!

Капитан стражников наблюдал за всей этой сценой с немым удивлением. Это был немолодой воин, с седыми висками и шрамами на обветренном загорелом лице. Сразу было видно, что он не всю жизнь провел в захолустном сонном городишке, а успел повидать всякого.

— У вас все скауты такие ненормальные? — спросил он меня с опаской.

— Ну что вы, — успокоил его я. — Только эти трое! Поэтому меня и приставили за ними присматривать!

Моя троица довольно осклабилась.

— Глядите, капитан! — закричал один из стражников. — К нам еще гости!

На холме как из-под земли выросли бунчуки двенадцати родов корнвахов, а в считанные мгновения все побережье заполнилось фигурками всадников, на низкорослых мохнатых лошадках.

— Ну мы и влипли! — фыркнул Брас. — Из огня да в полымя!

Я расчехлил волшебное копье и хлопнул скаута по плечу.

— На этот раз все будет по-другому, друг мой! — у меня сердце забилось, как кузнечный молот, казалось, что от этих ударов даже летят искры. — Найдите мне белую тряпку, я хочу поговорить с королем Торхом Вторым Ужасным!

— Вот мышеловка и захлопнулась! — крикнул король со своего золотого трона, установленного под родовыми бунчуками. — Жаль, только, что не все предатели в нее угодили!

Король был облачен в магические доспехи и шлем с открытым забралом. Вокруг него теснились клыкастые великаны с топорами наизготовку. Чуть поодаль стояли гордые фигуры вождей в боевой раскраске. Среди них я заметил вождя рода Волков, в меховой шапке, надетой на оскальпированную голову. Встретившись со мной взглядом, он чуть заметно кивнул.

Как полноводная река, отряды кочевников выплескивались из-за холмов, занимая все побережье. На этот раз, тут не было ни женщин, ни детей, ни скота. Только воины, со скальпами на длинных копьях.

Я опустил свое копье, с привязанной к наконечнику белой тряпкой.

— Вижу, тебе вновь удалось собрать всех вождей вместе, — сказал я. — Что ты им пообещал на этот раз?

— Я пообещал им смерть! — захохотал король. — Если они меня ослушаются! Что может быть более убедительным!

Вожди стояли рядом, гордо задрав подбородки. Они прислушивались к нашему разговору, пытаясь по интонации понять, о чем идет речь.

— Это единственное, что они от тебя получат при любом раскладе, — сказал я.

Король захохотал.

— Я это обещаю всем, кто меня предал! — сказал он, чеканя каждое слово. — Здесь и ты найдешь свою смерть, и предатель наемник, и ваша баба-алхимик!

— Не имею ничего против! — воскликнул я. — За этим я сюда и пришел!

— Ты пришел сдаться на мою милость? — король нахмурился, ожидая какого-нибудь подвоха. — Если ты хочешь вымолить помилование для своих дружков, предупреждаю сразу — ничего не выйдет!

— Я пришел вызвать тебя на поединок! — закричал я, поворачиваясь к вождям. Брас выступил вперед и торопливо перевел мои слова.

Вожди корнвахов важно закивали, соглашаясь. На их лицах появились улыбки. Они повернулись к своему королю, ожидая ответа.

Торх Второй застыл на своем троне, пристально меня разглядывая.

— Какой в этом смысл? — спросил он. — Ты же знаешь, что меня нельзя победить! Ты же знаешь, что я бессмертный!

— Я хочу попытать удачи, — сказал я. — В этом я кое-что смыслю!

Брас исправно переводил всю нашу беседу слово в слово.

— Ты опять приготовил для меня какую-то ловушку! — король ударил закованным в броню кулаком о подлокотник кресла, посыпались искры. — На этот раз у тебя ничего не выйдет!

— Ваше Величество зассало? — невинно поинтересовался мастер-скаут. — Так и перевести уважаемым вождям?

Торх Второй попытался испепелить взглядом наглеца, но тот устоял бы и перед настоящим василиском!

— Я выставлю вместо себя чемпиона! — король внезапно расслабился, и откинулся в кресле. — Одного из своих вождей. Если он проиграет, тогда буду биться я! Так и переведи!

Брас быстро затараторил по корнвахски.

Вожди переглянулись. Их лица побледнели, очевидно, драться с мастером-колдуном никто не желал.

— Похоже, что это мои уважаемые вожди зассали! — фыркнул король. — Ну, кто из вас выйдет, чтобы защитить честь своего повелителя?

Корнвахи молчали и отводили глаза.

Внезапно вперед выступил вождь рода Волков. Он снял свою меховую шапку и показал мне на забинтованную голову.

— Он спрашивает, не потерял ли ты его скальп! — перевел Брас.

Я опешил. Из всех вождей мне меньше всего хотелось драться именно с ним. Мне нравился этот суровый воин, и его храбрые сыновья.

Засунув руку за пазуху, я вытащил шелковый платок, в который была завернута седая косичка.

Вождь улыбнулся и поклонился своему вождю.

— Надо же! — воскликнул король. — Среди стада баб нашелся один мужик! Ну что ж, завтра на рассвете один из вас примет славную смерть!

— Один из нас, — я поправил короля. — Вождь Волков все равно что мертв!

Брас торопливо переводил наш разговор.

Вождь нахлобучил свою шапку на забинтованную голову, лихо сдвинул ее на затылок и засмеялся.

— Ты совсем ополоумел! — Аш всплеснул руками. — Если все, что нам рассказали, правда, у тебя нет даже самого маленького шанса одолеть ублюдка!

Мы сидели на постоялом дворе, за столом, заставленным всевозможной снедью. Капитан городской стражи, освободил зал для военного совета, и восседал теперь во главе стола, с кружкой пива в руке и прислушивался к разговору.

— Бессмертный! — Маш фыркнул. — Ни за что не поверю! Что ты об этом думаешь, Бедвир?

Пожилой капитан покачал головой.

— В своей жизни я много повидал, и много баек слыхал, — начал он. — Слыхал и об одном бессмертном, которого можно было убить, лишь поразив его в пятку! Может и у короля варваров есть уязвимое место?

— О боги! — взвыл Аш, давясь от смеха. — И как же мы найдем это место? Подошлем к нему красавицу рабыню, чтобы сделала ему расслабляющий массаж?

— Я бы сам ему массаж сделал! — Брас хрустнул пальцами. — Он бы у меня мигом расслабился!

Я встал со своего места и обеими руками поднял над головой волшебное копье.

— У меня есть Ивинен! — сказал я торжественно, но мои товарищи не выказали никакого энтузиазма.

— Как ты палку не назови, — начал Маш. — Палкой она и останется!

— Это не палка! — вступился за меня Брас. — Это волшебное копье, которое хозяин получил из рук демона на горе Неф, в пещере дракона Этфулстага!

Аш и Маш ухмыляясь, переглянулись.

— А вы уже убивали бессмертных этим грозным оружием, о повелитель? — спросил Аш с издевкой.

— Нет, — ответил я. — Но Ивинену очень хочется отведать его крови!

Я выпустил копье из рук. Оно повернулось острием вниз и трижды ударило о пол, высекая снопы искр.

— Оно живое! — капитан Бедвир уронил свою кружку на пол.

— Колдовской трюк! — фыркнул Маш. — Я за время своей службы и не такого навидался!

Копье словно взбесилось! Его острие трижды рассекло каменную плиту пола, осыпав нас горячими искрами.

— Это знак смерти! — воскликнул капитан, разглядывая высеченный на камне иероглиф. — Их в древности рисовали на могилах Проклятых!

— Смотрите, какой знаток истории! — хмыкнул Маш презрительно.

В зале повисла напряженная тишина.

Я взял копье и сунул его в чехол. Мои товарищи молча пялились на рисунок. Борозды в камне были четкие и глубокие. Пахло горелым.

— Король носит магические доспехи, — сказал Брас. — Тебе придется биться с ним как простому воину!

— Я знаю, — сказал я.

— Он мастерски владеет саблей, — продолжал Брас. — Но если на тебе будут хорошие латы, он, ни за что не сможет их пробить!

— Тогда как его магические доспехи можно проткнуть пальцем, — кивнул Маш. — Похоже, что он сам себя загнал в ловушку!

— Так ведь он же бессмертный! — напомнил товарищу Аш. — От колдовства он защищен, большего ему и не нужно! Снесет Марку голову, этим все и закончится!

Я вспомнил поединок мастера Элидира с магами. Вспомнил, как мастер-колдун сразил ученика мага Грениркаста, и у меня мурашки побежали по коже. Если я ошибался на счет возможностей своего волшебного копья, меня ждала незавидная участь!

На рассвете меня разбудил Маш. В его руках я увидел смену чистого белья.

— Ты что, Маш, — усмехнулся я. — Хочешь нарядить меня как покойника?

Старый скаут вздохнул.

— Тяжело у меня на душе, мастер Маркус! — сказал он. — А вдруг, мы с вами видимся в последний раз…

Я быстро переоделся.

— Глупости, — сказал я непринужденно, стараясь не показать своего волнения. — Скажи, лучше, какая погодка на улице.

— Ночью шел дождь, а теперь все подмерзло, — Маш выглядел неважно. — Одевайтесь потеплее, господин, не дайте боги, простудитесь.

Мы спустились в зал, где меня уже поджидали скауты и капитан Бедвир.

— Давайте примерим вот этот доспех, — предложил капитан. — Он принадлежал моему сыну и сберег его в сотне боев.

— Спасибо, Бедвир, — я пожал руку старому воину. — Я уверен, что он сохранит и меня!

Латы были рыцарскими. Их форма была непривычной, линии резкими, заостренными. Сталь кирасы была голубоватого оттенка, без всяких украшений, гравировки и эмали.

Латные перчатки и поножи были усыпаны декоративными шипами и завитками. Конический шлем полностью закрывал голову, а забрало изображало сцепленные кривые клыки!

— Марк будет похож на краба в этих доспехах! — ухмыльнулся Аш. — Хоть бы шлем украсили плюмажем!

— Это боевой доспех, — тихо сказал капитан. — Для турниров у моего Гверна были красивые латы, покрытые голубой эмалью, и шлем в виде головы орла, усыпанной золотыми перьями.

— Может лучше их примерить? — Аш был в восторге. — Вы так здорово их описали!

— Их пробили насквозь турнирным копьем, — капитан Бедвир стал темнее тучи. — Я потом своими руками удавил оружейника, который эти доспехи сделал!

В комнате воцарилась тишина, в которой были слышны только лязг стали, да скрип кожи, когда старый воин защелкивал застежки.

— Подтяни ремень сзади еще туже, — приказал капитан Машу, осматривая меня с ног до головы. — Отлично! Вы с Гверном практически одного роста!

Латы были очень тяжелыми, но сделаны они были так искустно, что практически не сковывали движений. В них было так же комфортно, как и в магических доспехах.

Аш похлопал меня по спине и протянул мне подшлемник.

Тяжелый шлем опустился мне на голову. Моя шея тут же заныла. Повернув голову из стороны в сторону, я понял, что долго так не продержусь. Нужно было закончить бой с королем как можно быстрее.

Аш застегнул ремни на шлеме и, захлопнув забрало, отступил назад, любуясь.

— Хорош! — воскликнул Брас. — Настоящий рыцарь!

Я смотрел сквозь узкие прорези на своих друзей, вдыхая запах, который остался от предыдущего владельца, и мне внезапно стало страшно! Вся моя затея показалась до невозможного глупой и бесполезной!

Как я рассчитывал победить бессмертного короля? Как я мог надеяться лишь на волшебное копье, не имея запасного плана! Разве поступил бы так на моем месте мастер Данте?

«Герои делают, а не думают!» — раздалось у меня в голове. — «Стань героем, или стань легендой»!

Я стукнул кулаком себя по лбу, прогоняя незваного гостя из своего разума. Шлем загудел.

— Вот это боевой задор! — воскликнул Маш. — Так держать, мой мальчик!

Боевого задора у меня почему-то не было, а в глазах капитана Бедвира блестели слезы.

Чтобы добраться до места дуэли мне оседлали могучего рыцарского коня.

Аш вел скакуна под уздцы, Маш нес мое зачехленное копье, а капитан Бедвир гордо сжимал в руках шлем своего сына. Брас шел впереди, неся над головой белую тряпку.

На стены Тента высыпали стражники в стальных касках, они провожали нашу процессию боевыми кличами и залихватским свистом.

На улице пахло скотным двором и приближающейся зимой. Было холодно. Изо рта валил пар, а под копытами коня трещал лед в замерзших за ночь лужах.

 

Глава 3

Король Торх Второй Ужасный восседал на золотом троне укутанный в плащ из шкуры медведя. Воины корнвахи тоже понадевали теплые куртки и меховые шапки.

Молодежь, видимо желая продемонстрировать свою стойкость и мужество, щеголяла голыми торсами и боевой раскраской.

Глядя на их посиневшие от холода губы и покрытые изморосью косички, мне самому стало зябко, не смотря на теплый гамбезон и шерстяное белье.

Лагерь кочевники разбивать не стали. Они грелись возле костров, готовые в любой момент сняться с места. Только для вождей поставили маленькие палатки, которые можно было собрать за считанные минуты.

Вождь рода Волков стоял чуть в стороне от других. Я сразу же заметил на нем магические доспехи! Король Торх снарядил своего чемпиона на славу!

В руке у пожилого воина было копье, украшенное десятком скальпов, а его старший сын стоял рядом, с магическим шлемом в руках.

— У него копье длиннее! — воскликнул капитан Бедвир. — Оно даст существенное преимущество в бою!

— Это ритуальное оружие, — успокоил его Брас. — Драться он, скорее всего, будет с «ахват», парными боевыми топорами. Их корнвахи используют для рукопашного боя.

Мы подъехали к трону, на котором восседал король, и Аш помог мне спешиться. Доспехи были тяжелыми и холодными, я даже увидел иней на своих латных рукавицах.

— Прекрасный день для смерти! — король выпустил облачко пара из-под теплого плаща. — Вы не находите, господин колдун?

— Для смерти любой день подходит, — сказал я. — Не вижу особой разницы.

— Вам, смертным, виднее, — Торх Второй усмехнулся. — Давайте тогда приступим, или вы рискуете сами окочуриться от холода.

Брас отстегнул мой плащ и перебросил его через руку. Капитан Бедвир надел шлем мне на голову и тщательно застегнул ремни.

— Подвигайте-ка головой, мастер-колдун, — попросил он. — Шлем не болтается?

Шлем сидел как влитой.

— Спасибо, Бедвир, — сказал я. — Все в порядке.

Королю поднесли чашу с горячим вином, а под ноги поставили маленькую пышущую жаром жаровню.

— Для меня большая честь биться с вождем Волков, — сказал я, обращаясь к кочевникам. — Вы самый достойный противник, которого я мог бы пожелать!

Король насмешливо фыркнул и пригубил чашу.

Брас перевел мои слова корнвахам. Вождь Волков улыбнулся и поклонился. Его сын осторожно одел шлем на голову отца, и вручил ему пару «ахват». Солнце блеснуло на острых лезвиях, на миг ослепив меня.

Брас это заметил и фыркнул.

— Он стоит против солнца, но он может попытаться ослепить вас своими топориками!

— Спасибо, Брас, — сказал я, расчехляя копье и опуская забрало. — Я это учту!

Вождь корнвахов развел руки в стороны, словно приглашая меня нападать. Кочевники дружно взвыли, подбадривая своего вождя.

Король сидел на троне, кутаясь в медвежью шкуру и улыбаясь. Его, казалось, забавляет вся эта сцена.

Сердце забилось в моей груди как бешенное! Дыхание перехватывало, а тяжесть доспехов и шлема тянули меня к земле. Я чувствовал себя загнанным в ловушку.

Нужно было немедленно сконцентрироваться! Нужно было успокоиться, собрать всю свою злость и ненависть и направить ее на острее копья! Если вождь Волков сумеет меня одолеть, смерть ждет не только моих друзей, но и всех обитателей Тента! Кочевники не пощадят никого!

Схватка началась, и я сразу же оценил по достоинству мастерство вождя Волка.

Он, более легкий и более ловкий, закружил вокруг меня, как борзая вокруг медведя, примеряясь, за что бы тяпнуть. Выставив копье вперед, я старался держать его на безопасном расстоянии.

Ивинен что-то тихонько напевал у меня в руках, я чувствовал вибрацию, идущую от него, даже сквозь латные перчатки.

Обзор сквозь опущенное забрало оказался никудышным, так что приходилось постоянно вертеться из стороны в сторону, чтобы не выпустить врага из поля зрения.

Вождь Волков, очевидно, не в первый раз сражался с закованным в доспехи рыцарем. Его «ахваты» мелькали в воздухе как крылья бабочки, направляя солнечные блики мне в глаза. Его шаги были легкими и скользящими, казалось, что он исполняет какой-то ритуальный танец!

У меня мурашки побежали по коже, когда я почувствовал, что ритм, в котором двигался мой противник, гипнотизирует меня, как покачивание змеиной головы!

Мои веки отяжелели, а руки и ноги словно налились свинцом! Зашипев от злости, я призвал ледяную ману и заполнил ею доспехи. Мои зубы застучали от холода, однако, голова мигом прояснилась.

Решив попытать удачи, я протянул тоненькую паутинку в сторону кочевника, и коснулся его доспехов, рассчитывая обнаружить в них хоть какую-нибудь слабину.

Боль, обрушившаяся на меня, была невыносимой! Меня словно хлестнули раскаленным прутом! Мана закипела в моих доспехах, и я закричал!

Быстро отступив на несколько шагов назад, я откинул забрало и с наслаждением втянул в ноздри свежего ледяного воздуха.

Вождь продолжал наседать, жонглируя своими топорами. Мы описали еще один круг, и я вновь оказался лицом к солнцу. Перед моими глазами заплясали солнечные блики, и я, сообразив, что нахожусь в смертельной опасности, бросился вперед.

Ивинен взревел в моих руках как бешеный медведь! От переполнявшей его ярости у меня у самого на мгновение помутился рассудок. Я закричал, оттолкнулся ногами от земли и прыгнул. Прыжок оказался довольно неуклюжим, так что противнику не составило никакого труда избежать столкновения.

Вождь Волк метнул свой топор. Он, казалось, даже не целил в меня. Оружие полетело куда-то в сторону, а мое копье ударило его прямо в центр нагрудника с такой силой, что кочевник кубарем покатился по покрытой инеем траве.

Я бросился за ним следом. Копье вибрировало у меня в руках, требуя крови!

Не давая противнику подняться на ноги, я ударил его в бок. Кочевник перекувыркнулся в воздухе и вновь заскользил по твердой как камень земле.

Мои удары сыпались градом, но они не могли пробить магических доспехов!

Вождь перекатился через голову и отбил удар копья своим оружием. «Ахват» разлетелся на тысячу сверкающих осколков. Корнвах попятился, вытаскивая из ножен кинжал.

За моей спиной кто-то страшно заревел! Рев был такой силы, что у меня даже доспехи завибрировали!

Ивинен, развернулся у меня в руке, проскользнул подмышкой, и ударил кого-то сзади! Копье вонзилось в мускулистую грудь королевского стража, расколов его тяжелые доспехи как яичную скорлупу! Кровь хлынула фонтаном, угодив даже мне на лицо через опущенное забрало.

Облизнув соленые губы, я развернулся, и приготовился к новому нападению.

Вождь Волк прыгнул вперед, и подхватил топор, выпавший из руки стражника. Я отшатнулся, выставив копье перед собой, но корнвах, судя по всему, больше не собирался на меня нападать!

Огромный как скала страж набросился на корнваха, размахивая чудовищной шипастой булавой. Кочевник ловко уворачивался от ударов, уводя монстра прочь от меня.

Я ничего не понял! Только что я дрался с Вождем кочевников, а вот мы вдвоем уже отбиваемся от королевских телохранителей!

Ивинен разил как молния. Его черное жало разбивало на куски все, что попадалось ему на пути! Во все стороны летели куски доспехов, обломки оружия, оторванные головы и конечности.

Мертвые тела громоздились вокруг нас, как на какой-то страшной скотобойне.

Клыкастые великаны, залитые кровью, с диким ревом атаковали нас со всех сторон! Ловкий корнвах опять исполнял свой танец, уворачиваясь от ударов и безжалостно разя противника.

Все мое тело горело, как в огне. Мускулы трещали от напряжения. Я хрипел и задыхался, а неудержимый Ивинен колол направо и налево, заставляя меня следовать за собой, и наполняя мою голову жутким безумным хохотом.

Кончилось все внезапно. Кровожадное копье застыло у меня в руках и запело жуткую победную песню!

Я откинул забрало и осмотрел поле боя. Повсюду лежали изуродованные тела мертвых гигантов. Невозможно было понять, сколько их, так как трупы лежали друг на друге вповалку. Ивинен никого не пощадил!

Вождь Волков стоял рядом со мной. Забрало его шлема было тоже откинуто. Его магические доспехи, которые служили плохой защитой от обычного оружия, были пробиты во многих местах, а левая рука висела плетью.

Взмахнув окровавленным топором, он указал мне на что-то, и засмеялся.

Король Торх Второй сидел на троне, свесившись с подлокотника. Из его лица торчал «ахват» вождя Волков. Кровь, стекавшая с рукоятки топора, с шипением капала на жаровню.

Корнвахские вожди даже не сдвинулись с места. Они смотрели на мертвого короля с безразличием. Некоторые из них делали какие-то жесты пальцами в направлении мертвеца, словно отгоняя злых духов.

Скауты во главе с Машем, подбежали ко мне, и помогли снять шлем.

— Видите, — засмеялся Аш. — Слухи о его бессмертии были сильно преувеличены!

Я все еще ни как не мог взять в толк, что же произошло. Повернувшись к вождю Волку, я указал копьем на него, а потом на мертвого короля.

Корнвах кивнул и засмеялся, откидывая голову назад. Его сыновья уже стаскивали с отца доспехи и смазывали его раны какой-то густой мазью, похожей на смолу.

— Выходит, это корнвахи задумали прикончить короля, — сказал Маш. — А мы им в этом только помогли!

Тяжело облокотившись на Ивинена, который все еще что-то утробно мурлыкал, я вздохнул.

Битва была страшная, но я был в ней всего лишь марионеткой, за ниточки которой дергали боги. Я не чувствовал радости победы, мне хотелось лишь поскорее снять доспехи и завалиться спать! Усталость внезапно обрушилась на меня, и я покачнулся, едва устояв на ногах.

— Знали бы вы, как я устал, — сказал я, опираясь на плечо Аша.

И тут раздался ужасный крик! Я быстро обернулся, и увидел, что из груди вождя Волков торчит окровавленный «ахват»!

Со стороны золотого трона послышалось какое-то жуткое карканье. Король был жив! Он стоял, облокотившись на огромный двуручный меч. Его лицо было залито кровью, вытекавшей толчками из страшной открытой раны. На месте носа вздувались кровавые пузыри, а из черной дыры рта неслись страшные нечеловеческие звуки.

Король закашлялся, и харкнул на землю кровавой пеной. Страшное месиво, в которое превратилось его лицо, зашевелилось! У меня даже мурашки побежали по коже от отвращения.

Прямо на моих глазах жуткая рана закрылась! Король вновь засмеялся. На этот раз это был уже человеческий смех.

Отерев лицо полой плаща, он уставился на меня насмешливым взглядом.

— Извините, мастер-колдун, — сказал он. — Не смог отказать себе в удовольствии сыграть с вами эту шутку! Я все же чему-то научился у старика Грениркаста!

Вожди корнвахов стояли с открытыми ртами. Их лица приобрели землистый оттенок. В полной тишине, опустившейся на поле, было слышно, как завывает ветер, треплющий бунчуки, и хрипит умирающий вождь Волк.

Это было похоже на страшный сон! Я отказывался верить, что все это происходит наяву!

Мастер Бедвир деловито водрузил шлем мне на голову и застегнул ремни.

— Он все еще жив, мастер Маркус, — сказал он. — Да хранит вас Орвад!

Ивинен задрожал у меня в руках, нацелившись на короля. Его сила и жажда убийства переполнили меня до краев. Кровавая пелена опустилась на мои глаза, и я, оттолкнув с дороги капитана, решительно двинулся вперед.

Вожди корнвахов, однако, оказались более проворными! В их руках появились кинжалы и «ахваты». Преодолев секундное замешательство, они разразились боевыми кличами и бросились в атаку.

Поверх их голов полетели отравленные стрелы. Одна стрела ударила короля в грудь, а вторая чуть не выбила из его рук магический шлем, который он как раз надевал на голову.

— Собаки! — зарычал король, опуская забрало. — Предатели! Как вы посмели напасть на своего короля!

Огромный двуручный меч поднялся навстречу атакующим, и вонзился в живот вождя Ворона. Корнвах метнул свой топорик, но король от него легко уклонился.

В следующее мгновенье могучий вождь Конь плечом врезался в грудь Торха Второго, опрокидывая его навзничь. Вожди как дикие кошки прыгали на короля сверху, разя его своими кинжалами и «ахватами».

Я стоял над переплетенными в жестокой схватке телами и не решался нанести удар. Ивинен визжал как тысяча демонов. Он рвался у меня из рук, и если бы я, хоть на секунду, дал ему волю, он разорвал бы моих неожиданных союзников на части!

Я пытался удержать Ивинена, но копье вращалось у меня в ладонях все быстрее и быстрее, оглушая своим визгом и боевыми кличами.

Тем временем из клубка человеческих тел появилась рука в магических латах. Кинжал, зажатый в бронированном кулаке, методично вонзался в голые спины корнвахов, окрашивая их кровью.

Вождь Сокол рухнул мне под ноги с разорванным горлом. Вождь Змей отполз в сторонку, прижимая к животу вываливающиеся внутренности.

Кочевники бились отчаянно. Они не обращали внимания на потери и собственные раны.

Вождь Конь ухватил короля за руку, и своими огромными пальцами вырвал их нее кинжал.

Окровавленные корнвахи расступились. Вождь Конь крепко держал короля в своих стальных объятиях, приподняв пленника над землей. Магические латы хрустели и трещали, впиваясь в бессмертное тело, а ослепленные жаждой убийства вожди, вонзали свои клинки в беззащитную спину врага.

Торх Второй Ужасный засмеялся.

— Давайте, собаки! — закричал он. — Покажите, как вы любите своего короля!

Магические латы были разворочены в десятках мест. Кровь стекала из-под шлема и капала прямо в глаза вождю Коню, который крепко держал противника на весу.

— Ну что же вы! — закричал Торх Второй. — Это все, на что вы способны?

Откинув голову назад, он со всей мочи ударил вождя Коня шлемом в лицо. Великан покачнулся, но не выпустил его из смертельных объятий. Руки корнваха напряглись еще сильнее, сжимая пленника так, что доспехи затрещали и заскрипели, кровь из-под них хлынула ручьем.

Король продолжал бить кочевника шлемом в лицо. Вождь Конь втянул голову в плечи и плотно прижался к пленнику, однако стальное забрало, как клюв хищной птицы, раз за разом вонзалось в беззащитный череп.

Раздался треск, корнвах попятился и зашатался. Руки великана безвольно разжались, и он, как подкошенный, рухнул на землю. Из пробитой головы толчками вытекала кровь.

Корнвахи отступили. Они тяжело дышали, и выглядели как израненные бойцовские собаки, глядящие на своего жестокого хозяина.

Король, как ни в чем ни бывало, подошел к лежащему на земле вождю Ворону и выдернул из мертвого тела свой двуручный меч.

— Теперь, — крикнул он, плюясь кровью сквозь забрало шлема. — Я вам покажу, как я люблю вас!

Меч сверкнул в воздухе и один из вождей упал на землю с перерубленными ногами. В падении он метнул свой «ахват», который был с легкостью отбит крестовиной меча.

— Прими мою любовь! — закричал Торх Второй и пригвоздил кочевника к земле, пронзив ему грудь мечом.

Две стрелы, пущенные из-за моей спины, пробили короля насквозь и опрокинули на землю.

— Давай, Марк! — закричал Аш, потрясая луком. — Добей эту тварь!

Не мешкая ни секунды, я прыгнул вперед. Ивинен обрушился на поверженного врага, как удар молнии!

Копье отскочило от магических доспехов, даже не оставив на них царапины. Король засмеялся и рубанул меня по ногам. Я успел отпрыгнуть и ударил вновь.

Посыпались искры. Ивинен завизжал от бессильной ярости, жаля поверженного противника как огромный скорпион.

Каждый удар был сильнее предыдущего, но король смеялся, а его все глубже и глубже вгоняло в кровавую грязь.

— Брось эту затею мастер-колдун! — кричал он. — Не выставляй себя на посмешище!

Пот заливал мои глаза, ремень под подбородком стал скользким, я задыхался. Сделав шаг назад, я открыл забрало, пытаясь отдышаться.

Воспользовавшись передышкой, король перевернулся на живот и пополз прочь, неуклюжий и нелепый, как страшный ископаемый ящер.

Оставшиеся в живых вожди пришли в себя и тут же бросились в атаку. Многие из них были безоружными, свои кинжалы и «ахваты» они давно потеряли, однако они были готовы сражаться даже голыми руками.

Двуручный меч описал полукруг, и кочевники остановились, в нерешительности поглядывая друг на друга. Преимущество теперь было вновь на стороне врага.

— Падите на колени, — закричал король. — И я буду милостив!

Стрела Аша пронзила шлем Торха Второго насквозь. Он сделал два шага вперед и обернулся.

Железный наконечник торчал у него из щеки, а забрало болталось, наполовину оторванное.

— Вами я займусь потом, — пообещал король, и поднял свой страшный меч, надвигаясь на соплеменников.

Я зацепил струну из маны за древко Ивинена, размахнулся и метнул его, целя королю в спину. Удар был такой силы, что Торх Второй кувыркнулся через голову, сбивая с ног опешивших кочевников. Его шлем слетел с головы, и как мяч на игре в траки, дребезжа покатился по ледяному полю.

— Вам всем конец! — взревел король, поднимаясь на ноги. — Мое терпение кончилось!

Двуручный меч описал круг, рассекая обнаженные тела и меховые куртки. Корнвахи закричали от ярости! Ладони вождя Медведя сомкнулись на окровавленном лезвии меча и выдернули его из рук короля. Торх Второй взвыл от злости.

Я рванул за струну маны привязанную к копью, и вернул Ивинена себе в руку.

Король, увидев, что копье вновь у меня, засмеялся и погрозил мне пальцем.

— Грязные трюки, это ваша вторая натура — чародеи! — крикнул он. — Вы такие же предатели, как и мои корнвахи!

В тот же миг вождь Медведь обрушил на короля трофейный меч, однако Торх Второй уклонился, и ударом бронированного кулака, свернул корнваху челюсть. Второй удар бросил вождя на колени, а третий превратил его лицо в кровавое месиво.

Ивинен рвался в бой! Сопротивляться я не стал, позволив свирепому существу овладеть мной полностью, превратившись с ним в единое целое.

Мир словно распахнулся передо мной! Теперь я его видел не сквозь узкие прорези в забрале шлема, а словно с наконечника копья!

Так вот каким видит мир Ивинен! Это было невероятно!

Люди для копья были пульсирующими сгустками чистой энергии! Корнвахи казались мне призрачными серыми тенями, пронизанными голубыми прожилками, а тело короля пылало как пожар, переливаясь всеми оттенками красного и желтого!

Разум копья был настолько чуждым, настолько не человеческим, что меня тут же затопила волна черного липкого ужаса! Неужели я смогу подчинить своей воле это непонятное и свирепое существо? Неужели оно сможет признать меня своим хозяином? Я чувствовал в копье неутолимую жажду крови. Ненасытную страсть к убийству! Вот кто был настоящим Разрушителем!

Первый удар откинул короля на несколько шагов назад. Второй удар был сильным и коварным. Если бы он угодил в цель, Торху Второму пришлось бы не сладко!

Король с легкостью, будто предугадывая наши замыслы, увернулся, и контратаковал!

Мое сознание словно раздвоилось. Я почувствовал, будто меня касается другой разум. Я почувствовал иное существо, которое пряталось на груди врага! Оно было не менее свирепым и жестоким чем Ивинен, и оно смеялось надо мной! Торх Второй был одержим, им, как и мной, управляло сверхъестественное создание!

Слеза Сердца вспыхнула под моими доспехами, опаляя меня своим жаром. Враждебное существо взревело от ярости.

Удары двуручного меча посыпались как град. Ивинен бросался вперед, но каждый раз клинок короля парировал наши атаки. Широкое сверкающее лезвие мелькало так близко от моих глаз, что я с легкостью мог разглядеть таинственные символы, нанесенные на сталь.

От страшного удара по шлему зазвенело в ушах. Кровавая пелена спала с моих глаз, и я вернулся в собственное тело. Ощущение было не из приятных!

Из прокушенной губы сочилась кровь. Воздух в шлеме был спертый и горячий. По забралу стекала моя собственная слюна и блевотина.

От следующего удара латы загудели как колокол. Я покачнулся, ожидая, что металл не устоит, но доспехи выдержали. Капитан Бедвир сказал правду, латы были очень прочные!

Король наседал на меня как тысяча демонов! Его руки мелькали в воздухе со страшной скоростью, а меч разил без промаха, каждый раз оставляя на моих латах отметину и высекая сноп искр.

Я медленно отступал, пятясь задом как нелепый слепой краб. Волшебное копье возмущенно гудело в моих руках, проклиная мою трусость. Оно рвалось в бой, но я успевал только отбивать направленные в меня удары. Долго так продолжаться не могло.

Меч достал меня в очередной раз. Ивинен парировал удар, но он был такой силы, что опрокинул меня на землю! Мой шлем врезался в твердую подмерзшую землю так, что у искры брызнули из моих глаз, а рот наполнился кровью из прокушенного языка.

Король перехватил меч поудобней, и приготовился пригвоздить меня к земле. Его глаза сверкали, волосы были мокрыми от пота, а из щеки торчало окровавленное острие обломанной стрелы.

— Вот и все! — прокаркал он, нечеловеческим голосом. — Прощай, господин колдун!

Мое дыхание прервалось, а сердце на секунду замерло. Время словно остановилось, превратившись в тягучую патоку. Я поднял копье, защищаясь от удара, и увидел, как в голову Торха Второго вонзились одновременно две стрелы! Одна поразила его в правый глаз, а вторая в левый!

Король захрипел, и сделал шаг назад.

Ивинен издал торжествующий рев, и, не мешкая ни секунды, погрузился противнику в обнаженное горло. Копье провернулось у меня в руках, и голова короля закувыркалась в грязи. Двуручный меч зазвенел о землю, и отлетел прочь.

— Посмотрим, как ты оживешь без головы! — завопил Аш.

Безжизненное тело рухнуло на меня сверху, обнимая мертвыми руками.

— Вот и все, — сказал я, спихивая труп в грязь. Тело короля было практически невесомым, в голове не укладывалось, что в нем может скрываться такая чудовищная сила!

Я распахнул забрало и захрипел, втягивая в легкие холодный воздух, пропитанный запахами крови, дерьма и смерти.

Ощущение было такое, словно это мне самому только что срубили голову, и проткнули грудь десятком стрел. Руки у меня тряслись, а ноги, разъезжались в разные стороны, не желая сгибаться в суставах.

Мы победили, мы одолели очередное чудовище, которое Судьба поставила у нас на пути. Но радости не было. У меня все словно заледенело внутри. Со стоном я поднялся на ноги и оперся на Ивинена, вонзив черное острие глубоко в землю.

Повсюду валялись изувеченные тела вождей. Мои ноги по щиколотку утонули в кровавой грязи, а с низких осенних небес посыпались первые белоснежные хлопья.

— Зима пришла рано в этом году, — перевел Брас слова Вождя Скорпиона. — Мы не сможем вернуться в Дикие земли. Там нас ждет только голод и смерть.

Оставшиеся в живых вожди сидели вокруг костра. Глядя на них, я понимал, что некоторые из них не протянут и до утра. Раны, полученные ими в бою, были такими страшными, что даже самые искусные лекари были бессильны помочь.

На столе передо мной лежал амулет бессмертия, который корнвахи сняли с тела короля. Амулет был холодным и безжизненным. Я коснулся его Ивиненом, но тот никак не отреагировал. Похоже, что тварь умерла вместе со своим хозяином.

Что же, тем лучше! Одной проблемой меньше!

Я повернулся к сыновьям вождя Волков, которых тоже пригласили на совет.

— У меня есть для вас предложение, — сказал я. — Вы готовы его выслушать?

Брас исправно переводил.

Кочевники гордо подняли головы и коснулись пальцами своих ушей.

— Я предлагаю вам пойти со мной, — сказал я, прикладывая руку к груди. — Я знаю, где есть прекрасные пастбища и хорошая охота!

— Вожди слушают, — перевел Брас.

— Вы возьмете эти земли себе, — продолжил я. — И станете нашими добрыми соседями, соседями и союзниками, на века!

Вожди переглянулись и зашептались.

— А кому сейчас принадлежат эти земли? — спросил вождь Скорпион.

— Племенам алимов, — сказал я. — Нашим врагам.

— Это сильные воины? — спросил вождь улыбаясь.

— И очень храбрые! — кивнул я. — Они столетиями совершают набеги на наши земли, и мы до сих пор не можем с ними справиться!

Вожди зашептались.

— Мы согласны, — сказал вождь. — Чем храбрее враг, тем больше слава! Мы заберем их земли и сделаем их нашими пастбищами!

— Мне кажется, — зашептал мне на ухо Маш. — Что ты делаешь большую ошибку, пытаясь стравить этих кочевников!

— А мне кажется, что это гениальная идея, — возразил Аш. — Если они перебьют друг друга нам же лучше!

— Я не хочу, чтобы корнвахов перебили, — оборвал я скаутов. — Я хочу, чтобы наш с ними союз продлился столетия, и чтобы они верно охраняли наши западные границы!

— Задумка великая, — кивнул Маш. — Кто знает, может что-то из этого и выйдет.

Старший сын вождя Волков встал со своего места, выхватил из-за пояса нож и полоснул себя по ладони. Подняв руку над костром, он уронил несколько капель крови в пламя.

— Клянусь своей кровью, и кровью предков вечно хранить верность нашему союзу, — перевел Брас.

Я посмотрел на забинтованную голову воина и кивнул. Запустил руку за пазуху и, вытащив сверток со скальпом, протянул его корнваху. Тот незамедлительно встал на колени и с величайшим почтением принял мой подарок.

 

Глава 4

Я тут же отправил скаута на встречу «компании» мастера Эйранта, чтобы предупредить его о нашем союзе с корнвахами, которые разбили свой лагерь на холмах к югу от Тента.

С утра шел снег, укутав весь мир белоснежным одеялом. Кочевники разбирали свои повозки, ставили палатки и готовили погребальные костры. Скауты, к радости местных жителей, выгнали скот из города и погнали его к крепости Маген.

— Спасибо, что оставили меня, — сказал Брас, хватая меня за руку ледяными пальцами. — Я принесу больше пользы в роли переводчика, чем посудомойки мастера Геренхира!

— Это как сказать! — засмеялся Аш. — Руками ты лучше орудуешь, чем языком!

Мы стояли на крепостной стене и наблюдали за кочевниками. Каждый род, потерявший своего вождя, готовился к похоронам. На огне жарилось угощенье, а безутешные вдовы пели заунывные печальные песни.

— Мы должны будем обойти все костры, — сказал я Брасу. — В первую очередь я хочу навестить род Волков.

Мастер-скаут закивал.

— Это для них будет большой честью, — сказал он. — Они первыми присягнули на верность, так что они это по праву заслужили.

Для короля Торха Второго сложили особенно большой погребальный костер. Мертвеца усадили на золотой трон, а отрубленную голову положили ему на колени.

Женщины отмыли тело от крови и грязи и нарядили в лучшие одежды. Пожилая рабыня расчесала спутанные волосы, а суровый жрец покрыл лицо белой краской и подвел глаза сурьмой.

Теперь, Торх Второй не внушал ужаса. Его лицо было спокойным и умиротворенным. Он казался простым мальчишкой, уснувшим на коленях у матери.

— Если бы магия не поработила его, — сказал я, повернувшись к друзьям. — Все могло бы быть по-другому.

— Думаю, что нечего все валить на магию, — сплюнул Маш. — Ведь человечек был сам по себе дерьмо!

— Все не так просто, — возразил я. Больше говорить на эту тему мне не хотелось.

Погребальные костры пылали всю ночь. Запах горелой плоти и крики женщин проникали в дома даже сквозь закрытые ставни, не давая горожанам заснуть.

Ночь мы провели в компании пьяных воинов Волков, которые наперебой рассказывали о своих подвигах, хвастались скальпами и трофеями. Мы были уже настолько навеселе, что плохо соображали, происходит это все на самом деле, либо нам это только снится.

Белый снег почернел, усыпанный пеплом. Прогоревшие погребальные костры превратились в груды головешек, а страшные события вчерашнего дня, с первыми лучами солнца, казалось, навсегда канули в лету.

Сбросив плащ из волчих шкур, который кто-то заботливо накинул мне на плечи, я побрел по спящему лагерю.

Женщины всегда просыпались раньше всех. Они разбивали лед в бочках с водой, и ставили на огонь котелки со снедью. Сонные детишки выползали, ежась, из палаток, и изумленно таращили на меня свои раскосые глазенки.

Аш поджидал меня на краю лагеря.

— Я расставил посты, — скаут кивнул на холмы. — Они предупредят нас о прибытии наемников и проследят, чтобы не возникло неразберихи.

После ночной пьянки с кочевниками он выглядел на удивление свежим, тогда как у меня раскалывалась голова, а ощущение было такое, словно я только что воскрес из мертвых!

— Хлебни-ка вот этого, — Аш протянул мне флягу, с каким-то скаутским зельем. — Это изобретение Маша, спасает от любого похмелья!

С благодарностью я пригубил чудо-снадобье, и заставил себя сделать пару глотков.

«Компания» мастера Эйранта прибыла через пять дней. За это время корнвахи успели перессориться межу собой и передраться с горожанами.

Каждый день нам приходилось мирить драчунов и разбирать жалобы, которыми нас завалили жители Тента.

— Нужно вам поскорее отсюда убираться, — сказал капитан Бедвир. — Уж больно вспыльчивые и неуживчивые у вас союзники. Еще пара дней, и они вцепятся друг другу в глотки, а мои горожане взбунтуются!

— Мы и сами рады поскорее отсель убраться, — вздохнул Маш. — Дайте нам еще хоть день на сборы!

Капитан пожал плечами и вышел из комнаты.

— Мои люди не успели даже перевести дух! — возмутился кондотьер. — Они не станут роптать, но нам нужно больше времени! Нужно починить телеги, запастись продовольствием и пресной водой. Нужно сделать еще тысячу дел!

— Продовольствием с вами поделятся кочевники, — сказал Брас. — Они дадут вам целое стадо скота.

— Вот спасибо, — мастер Эйрант хмыкнул. — Наверняка соберут нам всех больных животных, которые передохнут сами уже через пару дней!

Я поднял руку, прерывая перепалку.

— Мы с корнвахами выступим завтра утром, — сказал я. — Вам же я даю три дня на отдых. Потом двинетесь по нашим следам до реки Партус. Мы будем ждать вас на другом берегу.

— Не нравится мне все это, — вздохнул Маш. — Поганое время для путешествия!

— У нас нет выбора, — сказал я. — Попытаемся нанять корабли в крепости Барр, это ближайший к нам порт на побережье. Если там ничего не выйдет, придется топать до самого Лие!

Все склонились над картой, которую развернул на столе мастер Эйрант.

— Топать! — кондотьер фыркнул. — Так мы себе все ноги сотрем, по самые колени!

— Вы хотите что-то предложить? — спросил я, заметив, что кондотьер выжидательно на меня смотрит.

— Давайте вернемся в Андор, — сказал он. — Там у меня много знакомых. Мы мигом наймем целую флотилию кораблей, которая вмиг домчит нас до Паары!

Я осмотрел предложенный маршрут и покачал головой.

— От Тента до Андора вдвое большее расстояние, чем до Барр, — сказал я, меряя линейкой. — Дорога может и более легкая, но с каждым шагом мы будем только удаляться от нашей цели, вместо того, чтобы к ней приближаться.

— Кто знает, сколько нам потом придется ждать кораблей в самом Андоре, — кивнул Маш. — Так мы потеряем драгоценное время, которое у нас и так на исходе!

— Даже если нас высадят в Пааре, — я сделал еще замер. — От Паары до Лие расстояние такое же, как от Паары до Барр! Мы никогда не поспеем вовремя!

В комнате воцарилось молчание.

— А что, если не идти вдоль побережья, — вдруг воскликнул Аш. — Давайте направимся прямиком к Занду, что на берегу Белого Внутреннего моря. Если нам повезет, мы переправимся через него за пару дней и высадимся у Илие! Так мы сократим дорогу вдвое!

Маш посмотрел на товарища как на сумасшедшего.

— Ты наверно не знаешь, — сказал он прищурившись. — Что путь, который ты нам предлагаешь, лежит прямехонько через земли Инсубров. Это могучий и воинственный народ, которому платят дань все города на западном побережье Белого моря!

— У нас достаточно войска, — отмахнулся Аш. — При виде такой армии они отступят и дадут пройти нам беспрепятственно!

— С Инсубрами войска никогда не достаточно, — фыркнул кондотьер. — Они растащат наши косточки по своим лесам, а черепами украсят свои капища!

— Более того, — продолжил Маш. — Если нам все же удастся добраться до Занда, то нет ни какой гарантии, что мы сможем переправиться через Белое море, даже если соберем все суда на побережье! Тогда нам придется идти вдоль берега, через земли Треверов и Моров, а эти товарищи, чужаков на дух не переносят!

— Товарищи! — хмыкнул мастер Эйрант. — Это самые настоящие людоеды!

— Все это сказки! — ухмыльнулся Аш. — Или господа вояки верят в сказки?

— Береженного боги берегут! — мастер Эйрант пожал плечами.

— С каких это пор мы полагаемся на богов? — хмыкнул Аш.

— Мы полагаемся только на самих себя, — кивнул я. — Решено, если в Барр не получится нанять корабли, мы пойдем к Занду!

За время похода Хрианон изготовила два бочонка порошка. Она работала ночью на привалах, а отсыпалась днем.

Пальцы у нее были синими, от въевшихся реактивов, глаза красными, а настроение препаршивым.

— Ты опять оставляешь меня с этими черепахами, а сам налегке уматываешь с приятелями кочевниками? — рявкнула девушка, хватая меня обеими руками за грудки. Моя куртка затрещала по швам.

— С мастером-колдуном так не обращаются, — усмехнулся я, отрывая разъяренную Хрианон от себя.

— Ох, простите, Ваше Превосходительство! — девушка гневно сверкнула глазами. — А может вас называть «Хозяином»? Как ваши псы — скауты? Это вам больше по нраву?

— Успокойся, Хрианон, — я с трудом отцепил от себя руки с синими ногтями. — Я дал вам несколько дней на отдых, вы это заслужили!

— Если ты рискнешь меня бросить и на этот раз, — Хрианон коварно ухмыльнулась. — Не видать тебе «чинна» как своих ушей!

Я устало опустился на скамью. Только этого мне еще и не хватало! Пробыв с Хрианон всего несколько минут наедине, я уже чувствовал себя выжатым как тряпка, а опекать ее в походе было для меня хуже смерти!

— Скажи, — я повернулся к девушке-алхимику. — Чего ты ждешь от нашего похода? Это же не увеселительная прогулка! Мы пойдем через враждебные земли, так что с наемниками тебе будет безопаснее!

— Плевала я на безопасность, — хмыкнула Хрианон, показывая себе на горло. — Вот где она у меня сидит! Ч тому же, мне до смерти надоело трястись в телеге и целыми днями слушать рассказы бравого Пенбайта о его любовных похождениях. Если ты меня бросишь и на этот раз, я за себя не ручаюсь!

— Думаешь, с корнвахами будет интереснее? — я улыбнулся. — Мы будем есть только скаутский сыр да сушеное мясо. Будем спать на холодной земле, а весь оставшийся день будем проводить в седле!

— Вот это жизнь! — Хрианон вздохнула с восхищеньем. — Если ты пытался меня напугать трудностями, попробуй еще раз!

— И нужду тебе придется справлять на виду у всех, — добавил я. — Потому как от лагеря на привале запрещено удаляться!

Хрианон чуть не подавилась от смеха. Она хлопнула меня по плечу и кивнула.

— Это конечно ужасно, — сказала она трагическим тоном. — Однако это я как-нибудь переживу!

Она присела со мной рядом, и хмыкнула.

— Надеюсь, что наше предприятие увенчается успехом, и мы все получим достойное вознаграждение.

Я взял Хрианон за руку. Ее пальцы были холодные как ледышки. Подняв их к своим губам, я попытался согреть их дыханьем. Девушка засмеялась, но руки не отняла.

— Смешной ты, — сказала он. — И глупый!

Я только пожал плечами, внезапная смена настроения у девушки была мне не понятна.

— А что бы ты хотела получить в награду? — спросил я, стараясь скрыть смущение. — Ты сможешь попросить короля о чем угодно!

Хрианон мечтательно устремила свой взгляд куда-то далеко-далеко за пределы палатки.

— Я попрошу короля дать мне какой-нибудь титул, — сказала она улыбаясь. — Тогда ни один благородный не посмеет смотреть на меня сверху вниз!

Девушка крепко сжала мою ладонь.

— У меня будет собственный родовой герб, — вздохнула она мечтательно. — И звать меня все будут госпожой, а не телкой или девкой! И кто знает, может даже какой-нибудь благородный господин, очарованный моей красотой, предложит мне свою руку и сердце!

Я не смог удержаться и засмеялся. Лицо Хрианон тут же помрачнело. Она выдернула свои пальцы из моей ладони, в которой они только-только начали оттаивать, схватила со стола грязную тряпку и швырнула ее мне в лицо.

— Какой же ты дурак, Маркус Гримм! — рявкнула она, и пинками выгнала меня из своей палатки.

Мы выступили из Тента с первыми лучами солнца. Старейшины встретили меня у ворот города, и торжественно вручили мне «ахват», украшенный орлиными перьями и скальпами.

— Теперь вы «Унега Аховали»! — сказал Брас. — Белый Орел, главный военный вождь, выбираемый корнвахами на время похода и совместных боевых действий!

— Торх Второй тоже был «Унега Аховали»? — спросил я с опаской, припоминая, какой конец постиг их последнего военного вождя.

— Конечно, нет! — возмутился Брас. — Его никто не выбирал! Он же был королем!

Я не стал вдаваться в подробности, и сунул «ахват» себе за пояс.

Перед тем, как выступить в поход, я предложил несколько нововведений.

К моему удивлению молодые вожди не воспротивились реорганизации. Они внимательно выслушали приказания и тут же разослали посыльных по родам.

Для того чтобы перестроиться им не нужно было много времени. Подчинялись приказам все беспрекословно и с большим энтузиазмом.

Теперь наше войско было организовано привычным мне образом. В авангарде шли воины родов Волка, Орла, Ворона, Медведя и Коня. В центре размещались женщины и дети с обозом. Замыкал все арьергард с воинами из семи родов, за которыми следовали стада, ведомые молодыми воинами.

— Первый раз вижу, чтобы корнвахи превратились в единую армию, — сказал Брас с восхищением. — Обычно они всегда держались своих родов! Воистину, вы настоящий Унега Аховали!

— Это потому, — сказал я. — Что старых вождей, которые ни за что бы не нарушили традиций, почти не осталось! А молодые будут делать все, что прикажет им новый вождь Волков!

Молодой Оквахо пользовался непререкаемым авторитетом среди своего народа. Когда он приказал освободить всех рабов, которых кочевники захватили в Нерве, ему никто даже не посмел воспротивиться.

Мы стояли на холме, а мимо нас двигались нескончаемые колонны всадников на мохнатых лошадках. Проезжая мимо, воины улыбались и приветственно махали руками.

— Похоже, что вы одним махом избавили мой народ от всего старого и дали ему надежду на будущее! — пробормотал Брас.

— Хотелось бы, чтобы ты был прав, — сказал я. — Быть может, они еще и проклянут меня за это.

К нам подъехали молодые вожди корнвахов. На их смуглых лицах сияли улыбки, а на длинных копьях развевались скальпы.

Оквахо был одет в теплую куртку из волчьего меха, а на голове, скрывая повязку, красовалась островерхая шапка с лисьими хвостами. На левом бедре у него висела изогнутая сабля, а в руках он сжимал круглый кожаный щит, украшенный перьями и длинное копье. За плечами у воина виднелся колчан со стрелами и зачехленный лук.

По своему снаряжению вожди ничем не отличались от простых воинов, единственным их различием должна была быть лишь отвага на поле боя!

— Вожди Согвили, Янса, Ухчире и Аквекс хотят прикоснуться к ахвату Унега Аховали! — перевел Брас слова Оквахо.

— К чему? — Аш прыснул в кулак.

Маш, не меняясь в лице, отвесил товарищу подзатыльник.

Вожди не обратили на инцидент ни малейшего внимания, они поклонились, а я достал топор из-за пояса и протянул его вперед. Один за другим воины подъезжали ко мне и хлопали ладонями по сверкающему на солнце лезвию.

— Они клянутся вам в верности, — сказал Брас. — Это большая честь, прикоснуться к ахвату Унега Аховали и остаться в живых!

Я поклонился вождям, спрятал топорик за пояс и поднял вверх зачехленное волшебное копье.

— Я тоже, перед лицом своих богов, клянусь им в верности, — сказал я, глядя на скуластые смуглые лица.

Корнвахи выслушали Браса и разразились боевыми кличами. Услыхав своих вождей, воины их поддержали, и вскоре вся долина сотрясалась от громогласного «И-ссса»!

К полудню небо затянуло облаками, и опять пошел снег. Стало холодно, и я поплотнее закутался в свой теплый плащ.

На горизонте поблескивала лента реки Партус, через которую нам предстояло переправиться и уже там, на вражеской территории, принадлежащей воинственным племенам Инсубров, дожидаться подхода «компании» мастера Эйранта.

Аш с Машем и отрядом корнвахов — разведчиков ускакали вперед разыскивать подходящую переправу, а мы с Хрианон, Пеном и Брасом, не спеша следовали за отрядом телохранителей, которых выделил нам вождь Оквахо.

— Пока никаких врагов я не заметила, — хмыкнула Хрианон. — Как я и думала, все это были выдумки, чтобы не брать меня с собой!

— Конечно, — фыркнул Пен. — Все в этом мире вертится вокруг вас, моя госпожа!

Хрианон зарычала, и направила своего скакуна к обидчику, однако Брас преградил ей дорогу.

— Земли Инсубров начинаются за рекой Партус, — пояснил он. — Когда мы через нее переправимся, придется постоянно держать ушки на макушке!

— С таким-то войском? — Хрианон фыркнула. — Что они нам могут сделать?

— В землях Инсубров количество войска ничего не значит, — сказал Брас. — Нам придется идти через глухие леса и непролазные топи, которые для них как дом родной.

— Хватит меня запугивать, — фыркнула Хрианон. — Я в своей жизни всякого повидала. Нужно гораздо больше, чем сотня дикарей, чтобы нагнать на меня страху!

— Я никого не запугиваю, — хмыкнул Брас. — Просто никогда нельзя пренебрежительно относиться к противнику. Лет сто назад генерал Сенгар из Гонкора пытался с наскока взять золотые копи инсубров. У него было десять тысяч войска! Он думал, что с такой силищей ему нечего бояться, да только ни один из гонкорцев не вышел из инсубрских лесов! Все до единого сгинули!

Хрианон замолчала, обдумывая слова мастера-скаута. Я подозвал стражника Пенбайта, и похлопал его по плечу.

— Потерпи еще немного, друг мой, — сказал я. — Нам очень важно, чтобы с Хрианон ничего не случилось!

— Вам легко говорить, хозяин, — проворчал Пен. — На вас она так не вызверяется!

Я улыбнулся, лицо могучего стражника походило на лицо обиженного ребенка.

— Несчастным будет тот мужик, на которого она глаз положит, — вздохнул стражник. — Как же я сочувствую бедолаге!

Солнце поднялось высоко в зенит, снег растаял, начало даже припекать. Я откинул плащ и подставил озябшие руки солнечным лучам.

День был пригожий. По небу плыли безобидные на вид облака, которые, правда, иногда заслоняли солнце, и мы, попав в их тень, опять поспешно кутались в свои плащи.

Сверкающая лента реки Партус была уже совсем близко, и с вершины очередного холма мне хорошо были видны первые отряды корнвахов, которые вели своих коней к водопою.

Аш появился как всегда неожиданно. Он словно вырос из-под земли. Куртка на груди расстегнута, лук изготовлен к бою, а черный тюрбан лихо сдвинут на затылок.

— Мы нашли подходящую переправу в двух милях вниз по течению, — доложил он. — Там легко пройдут и повозки, и скот. Я направил туда пять сотен кочевников, чтобы закрепились на другом берегу, и следили за непрошенными гостями!

— Отлично, Аш! — кивнул я. — Прикажи окружить лагерь повозками и сразу же отправь разведчиков вглубь вражеской территории.

— Уже сделано! — Аш хлопнул свою лошадку по крупу и тут же растворился среди холмов.

Непрошенные гости, как и ожидалось, пожаловали незамедлительно. Это был седобородый старец с тремя ребятишками. Старик сжимал в руке длинный бугристый посох, отполированный до блеска. Одет он был в рубище, борода и волосы заплетены в косички. Сквозь нос у старца было продето золотое кольцо.

Мальчишки были аккуратными и ухоженными. Их кожаные курточки были расшиты бисером и жемчугом. Воротники были из белого меха, а пуговицы из рога, украшенного перламутром. На поясах у юных инсубров висели кинжалы с золотыми рукоятками в красных бархатных ножнах.

Они стояли на другом берегу реки в окружении корнвахов, невозмутимые и бесстрастные.

Переправа и в правду была очень удобной. В этом месте можно было пересечь реку, практически не замочив ног.

Мы пришпорили своих скакунов и, вздымая фонтаны брызг, помчались к нашим гостям.

Старик в рубище вышел вперед и заговорил по корнвахски. Я покачал головой.

— Извините любезный, — сказал я, спускаясь с лошади. — Я не говорю на языке кочевников.

— Тем лучше, — усмехнулся старик. — Я и сам не очень силен в корнвахском!

Его беззубый рот растянулся в улыбке.

— Мои господа хотят поговорить с вами, — старик с поклоном указал на мальчишек. — Мне приказано переводить дословно, так что извините, если что.

Я кивнул, и повернулся к юным инсубрам, которые глядели на меня с такой заносчивостью и надменностью, что мне даже стало не по себе.

— Мы идем к Занду, юные господа, — сказал я, глядя в светло-голубые глаза мальчишки, что стоял чуть впереди. — Мы не задержимся надолго в ваших землях. Мы не будем охотиться и разорять ваших полей и городов. Если вы будете любезны, дать нам провожатых, мы щедро оплатим их услуги.

Мальчишка с хрюканьем втянул воздух через нос и со смаком харкнул мне под ноги белесой слизью. Его голос был тонким и высоким, хоть он и старался придать ему грозное звучание.

— Мне насрать кто вы, и откуда вы, — перевел старик, виновато глядя в землю. — Мне насрать, куда вы идете, и что вам здесь нужно!

Юноша положил руку на рукоять кинжала.

— Я хочу только одного, — продолжил он. — Чтобы вы на хрен убрались с земель моего отца, или я собственноручно отрежу вам всем яйца и запихаю их в ваши вонючие глотки!

Хрианон покатилась со смеху, а мы все застыли на месте с открытыми ртами.

— Передай своим господам, — сказала девушка, давясь от смеха. — Что мы их отшлепаем, вымоем им рты с мылом и отправим домой!

Старик застыл, его лицо исказилось от ужаса.

— Вы не можете так разговаривать с моими господами! — прошипел он. — Падите ниц, и молите их о пощаде!

— Ага, щас! — Пен, не слезая с лошади, плюнул мальчишкам под ноги. — Господа сейчас понюхают, чем пахнет у моей лошадки под хвостом!

Мальчишки инсубры покраснели от возмущения и ярости. Самый старший рванул кинжал из ножен и, плюясь слюной, что-то завизжал.

— Вы все станете подстилками для моих солдат, а мерзкую шлюху я собственноручно набью шишками и утоплю в колодце!

— Это кто мерзкая шлюха? — зарычала Хрианон, обнажая собственную саблю, которая была в три раза длиннее, чем кинжал мальчишки. — Да я тебе сейчас собственноручно свистульку отчекрыжу!

— Стоп! — закричал я, поднимая руки вверх. Переговоры были окончательно сорваны. — Передай их отцу, что я буду говорить с ним лично, а не с его невоспитанными чадами! Если он хочет нам что-то передать, пусть приходит сам!

Старик удрученно покачал седой головой.

— Вождь инсубров не станет вести с вами переговоров, он скорее отрежет ваши головы и отдаст их своим сынишкам как игрушки!

— Этого я и опасался, — сказал Брас в полголоса. — Будет война!

Я повернулся к старику, стараясь не обращать внимания на мальчишек.

— Иди старик, а сыновья вождя останутся с нами, — сказал я. — Если он решит воспрепятствовать нашему продвижению, они будут первыми, кто отведает стали!

— Теперь точно будет война! — ахнул Брас, однако я не обратил на него никакого внимания.

— Если вождь захочет получить сыновей в целости и сохранности, — сказал я. — Он пришлет нам проводника и сделает так, чтобы мы даже не узнали о его существовании, пока мы находимся на землях инсубров.

— Ничего не выйдет, — вздохнул старик. — У вождя много сыновей! Он даже не заметит, если этих троих не станет!

— Мы все же попытаемся, — улыбнулся я. — Может, он любит этих троих больше чем всех остальных!

Старик нахмурился и заговорил с юными инсубрами. Глаза старшего мальчишки злобно блеснули.

— Ты оскорбил нас! — рявкнул он. — Ты оскорбил наше племя! Я сделаю все, чтобы ваша кровь до последней капли осталась в нашей земле.

Мальчишки выхватили из ножен кинжалы и перерезали себе горла. Кровь хлынула на нарядные курточки и на белые меховые воротники. Мальчишки попадали на землю и задергались в предсмертных конвульсиях.

— Храни нас Орвад! — воскликнул Пен.

— Может, повернем назад, пока не поздно? — спросил Брас, глядя на извивающиеся на земле фигурки.

— Уже поздно, — горестно вздохнул старик. — Инсубры пойдут за вами до самого края мира, и не успокоятся, пока не набьют ваши глазницы землей!

У меня сердце билось как бешеное! Голова закружилась от переизбытка кислорода, а руки и ноги стали ватными.

— Никогда не поздно, — сказал я, набрасывая струну маны старику на шею. Его позвонки хрустнули, и безжизненное тело рухнуло на землю рядом с мальчишками.

Мне в голову словно воткнули раскаленную кочергу и провернули ее, перемешивая мозги! Сжав зубы, я проглотил крик, и сделал вид, что ничего не произошло.

— Закопайте тела, — приказал я. — Уничтожьте все следы. Этой встречи никогда не было! Инсубрам незачем будет на нас нападать!

 

Глава 5

Лагерь мы разбили на берегу реки, укрепив его со всех сторон рядами повозок, оставив лишь два входа, которые в случае необходимости можно было быстро загородить.

— Инсубры гордый народ, — рассказывал Брас, сидя у костра. — Для них любое оскорбление смертельно!

— Удивительно, как они до сих пор не перебили друг — друга, — фыркнула Хрианон. — Они тем самым сделали бы всему миру большое одолжение!

— Похоже, — усмехнулся Аш. — Боги решили возложить это миссию на нас! А? Что скажешь, мастер-колдун?

Я только покачал головой. Поход начался с кровопролития, а это было плохое знамение!

— Но старика то, зачем было убивать, — Хрианон глядела на меня в упор. — Разве это было необходимо?

— Это называется «концы в воду», — хмыкнул Аш. — Если бы мы его оставили в живых вчера, то сегодня уже отбивались бы от полчищ бородатых мужиков с огроменными топорами и плохим запахом изо рта!

— Очень смешно! — фыркнула девушка.

— У инсубров культ смерти, — пояснил Брас. — Если они не ценят своих собственных жизней, то жизни всех остальных стоят для них еще меньше. Они считают, что жизнь и смерть это одно и то же. Они считают, что даже сон — это один из видов смерти, и что человек умирает каждый день с заходом солнца, когда ложится спать!

— Какая мерзость! — Хрианон вздрогнула.

— Вам бы они выпустили кишки просто ради забавы, — добавил Брас. — А может и дали бы помучиться пару дней.

К костру подошел Маш и уселся рядом, скрестив ноги.

— Мы прошли по следам инсубров, и нашли двух рабов с лошадьми, прятавшихся в овраге, — мастер-скаут невозмутимо отрезал ножом кусок мяса, жарившегося над костром. — Теперь беспокоиться не о чем.

Я смотрел на алые языки пламени, и в их неустанном танце видел лица мальчишек — инсубров. Какой отвагой и презреньем к смерти нужно было обладать, чтобы вот так, без всякого колебания расстаться с жизнью! Воистину, сражаться с этим народом было безумием!

Бросив в огонь щепку, я встал.

— Пойду, обойду посты, — сказал я товарищам. — Не ждите меня.

Аш вскочил было на ноги, но Маш потянул его за рукав, усаживая обратно.

Махнув рукой на прощанье, я двинулся через лагерь.

Корнвахи поставили палатки по родам. Этого никто не мог им запретить. Женщины и дети суетились вокруг своих мужей и отцов. Суровые воины смеялись, подбрасывая вверх младенцев. Огромные пятнистые собаки с визгом скакали вокруг хозяев. Старухи, разевая беззубые рты, пели заунывные песни.

Лагерь был шумным и веселым. Меня повсюду встречали белозубыми улыбками и приветствиями, приглашениями посидеть у костра и разделить трапезу. Я улыбался и кивал в ответ, но негде не задерживался.

У входа в лагерь стояли спешенные воины с копьями и щитами. Они никого не выпускали за ограждение из повозок. В темноте за воротами я разглядел силуэты всадников.

Корнвахи всегда были начеку. Командиром отряда стражи был один из младших братьев Оквахо. Он подбежал ко мне и что-то залопотал по корнвахски. Увидев, что я его не понимаю, он хлопнул себя по лбу, и засмеялся.

На голове у молодого воина была повязка, видневшаяся из-под теплой шапки. Что ни говори, корнвахам мужества было тоже не занимать! Если кто и мог пробиться сквозь земли инсубров, то только они!

Я указал на темноту за воротами и на лошадь, стоящую у привязи. Воин кивнул и что-то закричал своим стражникам. Мне подвели оседланного скакуна, а командир протянул мне свой теплый плащ из волчьих шкур.

Миновав конных дозорных, которые стояли в полной темноте на расстоянии полета стрелы от лагеря, я направился к черной полосе леса, видевшейся на горизонте.

Изо рта вырывались облачка пара. Мороз щипал мои пальцы и уши, торчавшие из-под теплой одежды.

Зима была уже не за горами. Не пройдет и месяца, как все вокруг будет укутано белоснежным одеялом и через земли инсубров проход будет закрыт.

Я посмотрел вверх, на мириады холодных льдинок, висящих в бархатной черноте, и вздохнул. Мир вокруг меня был бесконечным и безмолвным.

Тоненький огрызок луны практически не давал света, но моей лошадке было достаточно и света звезд, чтобы безошибочно выбирать себе дорогу.

Удалившись от лагеря на приличное расстояние, я расчехлил Ивинена, с которым теперь не расставался ни на секунду, и поднял его вверх.

Копье запело тоненьким голоском, вибрируя у меня в руке. Казалось, что оно вытягивается к самим звездам, пронзая черный свод и впитывая их ледяной свет. Я призвал ману и устремился следом за копьем!

Мы поднимались все выше и выше! Туда, где неспешно плывут облака, да летают ночные птицы.

Я увидел лагерь кочевников, мерцающий мириадами огней, как опрокинутый небосвод, отражающийся в неподвижной глади реки. Мы поднимались все выше и выше, туда, где летают орлы. В заоблачную даль, которую посещают лишь драконы, да боги!

Горизонт изогнулся передо мной исполинской дугой. Я увидел черные леса, покрывающие земли инсубров, непроходимые топи и каменистые пустоши. Я увидел море и крепость Барр, далеко на горизонте.

Картина, представшая передо мной, была такой величественной и умиротворенной, что у меня захватило дух! Мои тревоги куда-то улетучились, а на груди забилась горячая Слеза Сердца.

Возвращение в свое тело было подобно падению с небес. У меня закружилась голова, а Ивинен издевательски захохотал.

Опасность была рядом, я это почувствовал сразу! Бросив нити маны во тьму, я тут же нащупал десяток воинов лежащих в густом кустарнике в ближайшей ко мне расщелине.

Шпионы наблюдали за мной. Одеты они были в теплые куртки, мехом вовнутрь, старомодные медные шлемы и поножи. Рядом с ними на земле лежали связки дротиков, и короткие копья с длинными как мечи лезвиями.

Я развернул коня и тихонько направился в сторону лагеря. Шпионы не шелохнулись. Они остались лежать на земле, неподвижные и молчаливые, как холодные покрытые инеем камни.

Остаток ночи прошел спокойно. Инсубры, может, и наблюдали за нашим лагерем, но приближаться к нему не решались.

Разведчики нашли множество следов вокруг нашей стоянки, но самих врагов никто не заметил.

— Руку даю на отсечение, — пробормотал Брас, пристраивая на огонь котелок с водой. — Что пока мы здесь сидим, эти варвары собирают вокруг нас полчища!

— Делать нечего, — сказал я. — Мы держим переправу. Если бы мы остановились на другом берегу, нам было бы гораздо труднее потом пересечь реку.

Хрианон вышла из своей палатки и, потянувшись, осмотрелась вокруг.

— Мы все еще живы? — спросила она. — Или это уже аннувир?

— В аннувире должно быть жарко, — фыркнул Пен, придвигаясь к костру. — А я тут себе чуть задницу не отморозил!

— Жарко? — девушка вскинула брови. — Тогда я не против!

Аш стоял у бочки с водой, обнаженный по пояс. Пробив лед локтем, он зачерпнул ковшик и плеснул себе на грудь.

— В Лие таких зим не бывает! — воскликнул он восхищенно. — Там даже лужи по ночам не подмораживает!

— Хочу в Лие! — пискнула Хрианон, втискиваясь между Пеном и Брасом, и протягивая руки к огню.

На мое плечо опустилась тяжелая рука. Я обернулся и увидел улыбающуюся физиономию Оквахо.

Вождь был облачен в свои лучшие одежды, украшенные стеклянными бусинками и разноцветными перьями.

— Это что за маскарад? — фыркнул Аш, опрокидывая на себя ведро ледяной воды. — Может, мне его тоже освежить?

Оквахо поклонился и заговорил.

— Вождь Волков приглашает вас на охоту, — перевел Брас. — Его разведчики обнаружили неподалеку следы льва!

— Следы льва?! — ахнул я, чувствуя, как сердце у меня учащенно забилось. Вскочив на ноги, я забросил на плечо чехол с копьем и запахнул свой плащ.

Оквахо улыбнулся и протянул мне руку.

— Погодите, — закричал Аш. — Я только оденусь!

— На льва охотятся только вожди, — остановил его Брас. — Можешь продолжать свои водные процедуры.

Маш встал со своего места и вытащил из палатки сверток, перетянутый веревкой.

— Ваш арбалет, мастер-колдун, — сказал он мне, и подмигнул. — Покажите дикарю, как стреляют в Лие!

Мы выехали из лагеря и направились вверх по течению реки. Оквахо был вооружен копьем и луком, а за поясом у него поблескивала пара ахват.

Арбалет лежал у меня поперек седла. Я машинально поглаживал пальцами полированное ложе, пытаясь припомнить, когда же я стрелял из него в последний раз.

Теперь, когда я стал боевым колдуном, мне не нужно было другого оружия кроме маны. К Ивинену я относился как к живому существу, а арбалет казался мне теперь чем-то грубым и примитивным. Однако было что-то успокаивающее в его тяжести. В его запахе, в фактуре полированного ложа, которое я ощупывал пальцами. Арбалет даже стал казаться таким же живым, как и волшебное копье.

Я прислушался к своим ощущениям, коснулся его маной, но ничего не почувствовал. Оружие не отозвалось на мое прикосновение.

День был просто создан для охоты! Светило яркое солнце, воздух все еще не прогрелся, а под копытами наших скакунов похрустывала заиндевевшая трава.

Вождь Волк принюхался, задрал голову вверх, изучая движение облаков. Улыбнувшись, он постучал указательным пальцем себя по носу, и указал вперед.

Кивнув, я похлопал по своему оружию, показывая, что готов.

Мы спустились в небольшой овраг. Оквахо свесился из седла до самой травы, разглядывая следы, которые царственное животное оставило на подмерзшей за ночь земле.

Сколько я не присматривался, но ничего не заметил, однако корнвах остался доволен. Он распрямился в седле и махнул рукой вперед.

Мы несколько часов осторожно шли по следу льва. Овраг оказался длинным и извилистым. Местами он превращался в настоящее ущелье. Высокие земляные стены, поросшие кустарником, поднимались высоко над нами, заслоняя небо. Пахло землей и гнилью.

Я пытался ощупать дорогу нитями маны, но они путались в бесчисленных поворотах и обрывались.

Наконец Оквахо поднял руку и указал вниз. Под копытами наших коней был сплошной камень. Приглядевшись, я увидел какие-то странные письмена, высеченные на нем.

— Это развалины какого-то сооружения! — воскликнул я. — Вот так удача!

Вождь Волк приложил палец к губам. Мы осторожно двинулись вперед и выехали на открытое пространство.

Лев сидел прямо перед нами. Его величественная голова была поднята вверх. На его широченной груди бугрились могучие мышцы, а длинный хвост с кисточкой на конце, был обернут вокруг передних лап.

Я вздохнул, и опустил свой арбалет. Лев был высечен из цельного камня!

Оквахо улыбнулся и указал рукой на черное изваяние, стоящее среди обломков мраморных колонн с разбитыми капителями.

— Это чудо! — сказал я, обернувшись к вождю. — Не могу передать, как я благодарен, что ты привел меня сюда!

Изваяние было поразительным! Лев казался живым, словно заклинание чародея превратило царственное животное в камень, а не рука мастера высекла его из гранитной глыбы!

Я спрыгнул с коня и положил руку на холодную львиную морду. В изваянии чувствовалась какая-то первобытная сила. Мою ладонь пронзили тоненькие струйки кипящей маны. Ощущение было таким непривычным и неожиданным, что я поспешно отдернул руку.

— Это древнее место, — раздался голос. — Это место спящей силы!

Из-за изваяния выступил сухонький согбенный старичок в корнвахской одежде. Он кивнул вождю и протянул мне свою черную, трясущуюся руку.

— Пойдем со мной, юный чародей, — сказал он. — У нас не так много осталось времени!

Я подчинился беспрекословно. Кожа у старика была сухая как пергамент, а руки, такими же черными, как и мои!

— Вы боевой колдун! — воскликнул я, идя за корнвахом следом. — В должно быть обучались в крепости Маген!

— Это было так давно, — сказал старик. — Что я позабыл, было ли это на самом деле, или же мне это только приснилось.

Вокруг нас возвышались полуразрушенные стены домов, покрытые выцветшими за века фресками. Под ногами хрустела черепица и осколки стекла. Повсюду валялись разбитые изваяния людей и животных.

— Это город древних, — сказал старик. — Я наткнулся на него случайно, когда еще был молод, а мое тщеславие гнало меня в дальние страны, в поисках запретных знаний.

— Вы, наверно, знали и мастера Данте! — воскликнул я взволнованно. — Когда он обучался в крепости Маген.

Старик отрицательно покачал головой.

— Если когда-то и знал, то сейчас позабыл, — сказал он. — Боги лишили меня сил за мои преступления, а люди лишили меня прошлого.

Мы вышли на небольшую площадку, где каменный пол под ногами был выложен голубой мозаикой, а по периметру стояли обломки колонн из черного камня.

— Корнвахи нашли меня в пустыне и взяли к себе, — сказал старик, опускаясь на колени в центре площадки. — Я был безумен, а безумцы для них, как посланцы богов!

Я опустился на корточки рядом с колдуном. Мои руки коснулись холодного мозаичного пола.

— Выходит, вы потеряли всю свою силу? — спросил я осторожно, боясь обидеть старика.

— Ее у меня забрали, — старый колдун улыбнулся. — Но я научился быть простым человеком, и поверь мне, это не так уж и плохо!

Мои уши зарделись, и я поспешно отвел взгляд, чтобы не выдать своего замешательства.

— Я наблюдал за вашей битвой с магом, и за твоей схваткой с Проклятым, — старик сложил черные ладони на груди, — И я понял, что тебе не обойтись без моей помощи!

Вздохнув, я поднял пальцы к глазам. Выходит, даже самого могучего чародея можно лишить силы! Неужели старик научит меня, как это делается?

Колдун словно читал мои мысли. Он улыбнулся и кивнул.

— Попробуй, призови ману, — сказал он.

Я раскрыл ладони, но мана не пришла. Ее словно никогда и не было в этом мире! Это было так страшно, словно меня лишили чего-то жизненно необходимого, без чего я уже и не представлял своего существования!

— Теперь ты знаешь, что испытал я, — сказал старик. — Страх, панический страх! Мне показалось, что весь мир выдавили насухо, лишив его волшебства, и оставили от него лишь сухую оболочку!

— Ты забрал мои способности! — воскликнул я. Мое сердце замерло в груди, отказываясь гнать кровь по венам, а легкие затрепетали, отказываясь принимать воздух. Я застонал и рухнул на каменный пол лицом вниз.

— Я знаю, это больно, — сказал колдун. — Мана это кровь нашего мира! Наш мир умрет, если его лишить маны!

Лежа на холодном полу, я ловил ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Тебя лишило сил это место, — продолжил старик. Он положил свою горячую руку мне на затылок и надавил пальцами в основание черепа.

Словно тяжелый камень свалился с моей груди, и я с жадностью наполнил свои легкие ледяным воздухом.

— Не знаю, зачем древним понадобилось создавать место, в которое мана не может проникнуть, — сказал старик. — Возможно, чтобы чародеи древности, приходившие сюда, не забывали, каково это быть простыми людьми!

— Я этого никогда не забываю! — сказал я, с трудом переворачиваясь на спину.

— Неужели? — старик засмеялся. — Мана меняет людей. И чем больше ты ей пользуешься, тем сильнее она тебя изменяет! Судя по твоим рукам, ты достиг мастерства. Мана признала тебя и подчиняется тебе беспрекословно!

Я уселся на колени и уставился в бесцветные глаза старика.

— Ты знаешь, какую большую опасность она для тебя представляет? — спросил он.

— Я это понял, — кивнул я, пытаясь проглотить ком застрявший у меня в горле. — Мастер Геренхир меня предупредил.

— Я помню Геренхира, — старик улыбнулся. — Славный был мальчик. Когда меня бросили в яму, он таскал мне лепешки и моченые яблоки с кухни.

Мне хотелось спросить старого колдуна, за что его бросили в яму, но я не решался. Что-то страшное было в его лице, в его черных пальцах с вздувшимися суставами и в его беззубой улыбке.

— Когда ты начинаешь воспринимать ману как часть себя самого, — продолжил старик. — Она становится не только твоим оружием, но и органом твоих чувств. Она становится продолжением твоей нервной системы! Каждая жизнь, которую ты забираешь с помощью маны, это твоя собственная смерть! Ты чувствуешь каждое биение сердца своей жертвы, каждое ее дыхание. Вся боль и все страхи разом обрушиваются на тебя в тот момент, когда ее жизнь обрывается!

Я уже успел на собственной шкуре испытать то, о чем говорил старик!

— Вы знаете способ этого избежать? — спросил я.

Старик покачал головой.

— Это наше проклятье, — сказал он. — И наше благословенье. Это единственное, что удерживает нас от бессмысленных убийств и не дает превратиться в проклятых волшебников!

— Проклятых волшебников? — выдохнул я, не веря своим ушам. — Как вы можете так говорить?!

— Могу, — сказал колдун. — Для волшебников мана просто инструмент! Топливо для их непомерных амбиций! Эликсир от старости и болезней! Они используют ее как раба! Подчиняют ее своему желанию, высасывают из нее жизнь, обрекая весь наш мир на погибель!

— Так вот оно что, — вздохнул я, чувствуя, как слезы наворачиваются у меня на глаза.

— Мы можем трансформировать ману и манипулировать ею. Мана наш друг и союзник, — кивнул старый колдун. — Тогда как волшебники ее просто уничтожают! Пользуются ее жизненной силой! Они даже не хотят признать, что нарушают баланс в нашем мире, своей глупой беспечностью!

— Баланс! — воскликнул я. — Вы не правы, господин колдун! Айдиола Глеф всегда говорил о балансе! О том, как важно его соблюдать, и как без баланса может все разрушиться!

— Твой Айдиола величайший лжец! — фыркнул колдун. — Баланс, говоришь? Ты знаешь, что каждый раз, когда волшебник уничтожает ману, где-то пополняются запасы черной маны! Когда чаша весов переполнится, черная смерть выплеснется в наш мир и разорвет его на части!

Я застыл тяжело дыша. Все сказанное просто не укладывалось в голове! Все мои представления о волшебстве, магии и колдовстве были разом перевернуты с ног на голову! Может старый колдун лгал? Может он просто хотел меня смутить, запутать, напугать? Что ж, должен признать, что у него это получилось! Я был смущен, запутан и напуган!

— Вы хотите сказать, что волшебники являются причиной, по которой баланс в нашем мире был нарушен? — воскликнул я. — Вы хотите сказать, что маги, напавшие на крепость Маген, пытались восстановить этот баланс?

— Что за ерунда, — засмеялся старик. — Маги уничтожают ману точно так же как и волшебники! Только колдунам под силу сохранять баланс! Только колдуны, которые чувствуют ману как свои плоть и кровь, достойны ею пользоваться! Только колдуны, которые чувствуют страх и боль каждой своей жертвы, достойны пользоваться чарами!

Я задумался. В словах старого колдуна была логика. Мне нечего было ему возразить!

— Я учился в Академии Волшебства в Пааре, — сказал я. — И могу вас заверить, что любому волшебнику, прежде чем начать обучать мастерству, прививают понятие об ответственности, которую несет с собой дар!

— Слышал я об этом, — хихикнул колдун. — И кто их наставляет? Такие же безответственные и безнаказанные волшебники, которым невдомек, что такое настоящая ответственность!

Старик протянул ко мне свои черные руки.

— Вот она ответственность! Впечатанная в наши тела намертво! Глаз за глаз, зуб за зуб, смерть за смерть! Если ты не примешь правил игры, то в конце, тебя ожидают только безумие, смерть или бессилие! Волшебники же навсегда остаются безнаказанными, что бы они ни делали! Их нужно истреблять как бешеных собак, если мы хотим сохранить наш мир для потомков!

— Но я не понимаю! — закричал я, чувствуя, как слезы застилают мои глаза. — Ведь волшебники существовали всегда! И мир существовал всегда!

— Мана существовала всегда, — поправил меня колдун. — А мир они уничтожали уже не раз!

Я осмотрелся по сторонам, следя за взглядом старика.

— Эти развалины, тому свидетели! — старый колдун раскинул руки в стороны. — Прошли тысячелетия, прежде чем наш мир смог возродиться и новые волшебники за компанию с магами принялись вновь за его разрушение!

Старик вздохнул и положил свои руки мне на плечи.

— Неужели ты не видишь, что все повторяется? Колесо почти завершило полный оборот, и мир вновь стоит на пороге уничтожения!

Меня затрясло. Не знаю, от прикосновения колдуна, или от его слов. Голова моя шла кругом, хотелось вырваться из этих черных пальцев и бежать, куда глаза глядят! Хотелось навсегда забыть его слова, и навсегда забыть об этой встрече.

— Я не стану говорить тебе, что нужно делать, — вздохнул колдун. — Наблюдай сам за миром. Изучай ману. Слушай каждое ее колыхание! Ответ к тебе придет сам. Тогда ты поднимешь свои Черные руки и свершишь правосудие!

Я разревелся как ребенок! Колдун прижал меня к своей груди и принялся убаюкивать как младенца, бормоча мне на ухо что-то успокаивающее.

— Вы разрушили мой мир! — всхлипнул я.

— Ты построишь новый, на его развалинах, — улыбнулся колдун. — Это неизбежно, так происходит всегда!

Колдун встал, снял с себя корнвахскую куртку, и я увидел хитросплетения черных и красных линий, покрывающих его тело. Он и в правду был боевым колдуном из крепости Маген.

— Я научу тебя пользоваться маной, в местах, в которых маны нет! — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Я научу тебя беречь ману и не тратить ее попусту. Я научу тебя держать удар! Я сделаю тебя более могущественным, чем волшебники! Когда придет твой час, и ты сделаешь свой выбор, они ничего не смогут противопоставить твоей силе!

Вытирая глаза рукой, я улыбнулся. Чему меня может научить этот тщедушный старичок, давным-давно потерявший свой дар? Может он и в правду сумасшедший?

— Я не сумасшедший! — колдун покачал головой и протянул ко мне руки. — Доверься мне, и делай так, как я тебе велю!

Встав на ноги, я сбросил свою куртку на землю. Холода я не почувствовал. Все мое тело словно горело, а Слеза Сердца висела, безжизненная, у меня на груди.

— Твои амулеты тут бесполезны, — колдун покачал головой, он словно читал мои мысли. — Положиться ты можешь только на самого себя!

Он опустил руки вниз и вытянул пальцы, направляя их на свои ступни.

— Повторяй за мной, — сказал он. — Призови ману!

Сколько я не пытался, мана не приходила! Ее словно никогда и не существовало! Это было так страшно и необъяснимо, что я с трудом сдерживался, чтобы не закричать.

— Маны нет! — сказал я. — Она исчезла!

Колун кивнул.

— Она огибает это место, — сказал он. — Оставляя тебя в пустоте, в которой все твои способности бесполезны!

— Что же мне тогда делать! — воскликнул я, в отчаянье.

— Возьми ману из своего тела, — сказал колдун. — Она всегда сохраняется внутри тебя!

Это было так просто, что мне захотелось засмеяться и захлопать в ладоши!

— Но будь очень осторожен, — предупредил меня колдун. — Если ты откроешь ей выход, и она вся вытечет наружу, ты умрешь.

— Что же делать? — я сразу поник, вспоминая, что происходило с людьми, из которых маги высасывали ману.

— Я тебя научу, — старик пошевелил пальцами. — Открой каналы на кончиках пальцев и выпускай ману, как тигр выпускает когти!

Я сразу понял, о чем говорит колдун!

Боль была ужасной! Гораздо более сильной, чем та, которую я ощущал убивая! Мое тело словно выворачивали наизнанку, вытягивая из меня все жилы и нервы!

— Не спеши, — предупредил меня колдун. — В первый раз ты можешь даже потерять сознание.

Закусив губу, я выдавливал из себя собственную жизнь, сквозь тоненькие каналы на кончиках пальцев. Сердце бешено колотилось, отказываясь верить, что я могу так надругаться над собственным телом!

— Стоп! — приказал колдун. — Теперь нужно закрыть каналы, но так, чтобы не оборвать связь с маной!

У меня вновь сперло дыхание, и я не мог издать ни звука.

— Заморозь свою ману, как ты обычно делаешь, придавая ей форму! — рявкнул колдун. — Поспеши, иначе ты отключишься, а я ничем тебе помочь не смогу!

Мои ладони занемели от холода. Каналы запечатались, и я тут же пришел в себя.

Я стоял, глядя на острые изогнутые когти, которые торчали из кончиков моих пальцев, и не мог поверить своим глазам!

— Я не сомневался, что у тебя все получится! — улыбнулся старик. — Такого сильного колдуна как ты, наш мир еще не видел!

Когти мелодично зазвенели, ударившись друг о друга.

— Это идеальное оружие для рукопашной, — сказал колдун. — Уж можешь мне поверить! Ты не расходуешь теперь ману и ничего не чувствуешь!

— Теперь, я могу убивать как волшебники? Не ощущая боли и страха? — спросил я потрясенный.

— Только остерегись пользоваться своей собственной маной слишком часто, — предупредил меня старик. — Иначе окончишь свои дни, как и я, безумным старцем!

Мы возвращались к нашим коням по полуразрушенному древнему городу, а я с наслаждением плескался в океане маны, окружавшей меня со всех сторон. Страшный мир, в котором маны не было, теперь казался жутким кошмаром! Кошмаром, который я пообещал себе запомнить навсегда!

Вернулись в лагерь мы уже в темноте. Стражники встречали нас приветственными жестами.

Повсюду горели костры, пели женщины, смеялись дети. Наш лагерь совсем не походил на армию на марше. Глядя на все это, мне стало страшно. Не обрекаю ли я корнвахов на новые несчастья, не стану ли я тем, кого они возненавидят, кого они проклянут, и будут сплевывать через плечо каждый раз, услышав мое имя?

— Ну, и где лев? — Хрианон встретила меня у палатки. — Я так и знала, что вы никого не добудете!

— Лев оказался слишком крепким орешком! — усмехнулся я. — Мы бы об него себе зубы обломали!

Скауты сидели вокруг костра в компании молоденьких корнвахских девушек. Они в лицах рассказывали какие-то истории, а девушки смеялись, не понимая ни слова.

Жизнь казалась такой простой, костры такими теплыми и яркими, лица друзей такими близкими, что я чуть не расплакался.

Притянув к себе Хрианон, я чмокнул ее в щеку. Девушка застыла на мгновение, раздумывая, стоит ли меня треснуть по морде, потом засмеялась и поцеловала меня в ответ.

— Какой же ты дурак, Маркус Гримм! — сказала она, и скрылась в своей палатке.

 

Глава 6

«Компания» мастера Эйранта показалась на горизонте через три дня. Предупрежденные разведчиками мы собрали лагерь, загрузили повозки и потушили костры.

С утра шел снег, а реку у берегов покрыло тоненькой корочкой льда.

Пехотинцы мастера Эйранта перешли реку первыми. Они заняли свое место в авангарде, и вся колонна медленно двинулась в направлении Инсубрского леса.

— Как вы добрались? — спросил я у колена кондотьера. Огромный боевой конь, на котором он ехал, был вдвое крупнее моей мохнатой лошадки.

— Вы что-то сказали, мастер — колдун? — усмехнулся наемник. — Боюсь, что не разгляжу вас без монокля!

— А я боюсь, что вы свернете себе шею, если сверзнетесь с этой твари, — засмеялся я.

Кондотьер ласково потрепал своего скакуна по холке.

— Я тоже этого боюсь, — сказал он. — Поэтому в бою пристегиваюсь к седлу ремнем.

На высоком седле и в правду имелись широкие кожаные ремни с позолоченными пряжками.

— Добрались мы без приключений, достойных упоминания, — сказал кондотьер. — Самое интересное теперь впереди! Инсубры наверняка готовят нам какую-нибудь пакость, как несчастному стратегу Сенгару.

— Мы дали им время подумать, — сказал я. — Решить, стоит ли с нами связываться!

— Инсубры сначала дерутся, а только потом думают, — возразил мастер Эйрант. — Об этом все знают.

Не смотря на опасения кондотьера, до самой крепости Барр нас никто не беспокоил. Занесенные снегом леса были безмолвны, даже мои скауты не смогли обнаружить слежки.

— Дикари попрятались в свои норы! — весело заявил стражник Пен, который правил повозкой нагруженной алхимическим оборудованием Хрианон. — У них наверняка поджилки затряслись при виде нашей армии!

— Глупости, — фыркнул Брас, натягивая поводья. — Инсубры живут не в норах, а в городах. Их по лесу разбросаны сотни! Если они соберут всех своих воинов, наша армия покажется горстью песка перед горой!

— Будем надеяться, что не соберут, — шмыгнула носом Хрианон, сидящая в повозке под навесом. — Не хочется умирать с полным носом соплей!

Крепость Барр стояла на скале, нависающей над морем. Ее стены были сложены из массивных каменных глыб, а круглые башни, казалось, достают до самых небес.

— Не ожидал я увидеть здесь такое чудовище! — присвистнул Аш. — Они что, вели войну с великанами?

— С инсубрами, — хмыкнул Брас. — Слава богам, что сейчас мир!

Крепость была и в правду внушительной. На башнях поблескивали шлемы стражников и угадывались очертания зачехленных баллист и скорпионов.

Ров, окружающий стены, был вычищен и утыкан ржавыми стальными кольями, подъемный мост охранял десяток алебардистов под командованием бравого сержанта.

— Стой! — закричал сержант, грозно топорща усы. — Кто такие? Чего вам надо во владениях короля Риагала?

Мы с мастером Эйрантом выехали вперед, тогда как наши войска все продолжали выходить из леса нескончаемым потоком.

— Мы хотим нанять корабли, чтобы переправиться на Самнор, — сказал я. — Или же до самой Паары!

— Корабли? — сержант озадаченно сдвинул шлем на затылок. — Для такой прорвы народу? Не думаю, что у вас что-то получится господа! У нас в порту всего лишь одна галера!

Порт лежал перед нами как на ладони, и у причала действительно виднелась лишь маленькая сторожевая галера.

— Тогда, быть может, мы сможем съездить на Самнор, и там нанять корабли, — предложил мастер Эйрант, кивая на черный силуэт большого острова, видневшегося на горизонте. — Это займет совсем немного времени!

— Да на Самноре вы тоже не найдете столько кораблей! — вздохнул сержант. — Поговорите с мастером Гудолвином, комендантом крепости. Он расскажет вам, что к чему!

Мы разбили лагерь на побережье, в тени исполинской крепости, закрывавшей полнеба. Корнвахи быстро поставили палатки и принялись разводить костры, а наемники, скрепив свои возы цепями, начали собирать сторожевые вышки и копать рвы.

— Мы всегда так делаем на неприятельской территории, — пояснил мне мастер Эйрант. — И вам я советую загнать весь скот за заграждение, иначе мы рискуем остаться без провизии.

Я предал слова кондотьера Оквахо, а сам в сопровождении кондотьера и скаутов направился в крепость, на встречу с комендантом Гудолвином.

Ворота, ведущие во внутренний двор, были массивными, сделанными из целых древесных стволов, окованных железом. Вышибить их тараном было бы непросто.

Солдаты, выстроившиеся в почетном карауле, казались закаленными ветеранами. Крепость содержалась в полной боевой готовности, не смотря на мир с племенами инсубров.

Комендант Гудолвин принял нас в своем кабинете. Это был крепкий пожилой человек, с широкими плечами, коротко стрижеными седыми волосами и волевой челюстью.

Когда мы вошли, он даже не потрудился встать из-за стола, заваленного свитками пергамента и бумагами. Зыркнув на нас из-под мохнатых бровей, он вновь уставился на лежащие перед ним счеты.

Несколько минут он деловито щелкал костяшками, и что-то записывал на бумаге, словно позабыв о нашем присутствии.

Мастер Эйрант открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумав, прошел через весь кабинет, сбросил на пол книги лежащие на мягком диване и уселся на нем, водрузив ноги на жалобно заскрипевший столик из красного дерева.

— Как я устал, — сказал он, растирая шею. — Вы себе и представить не можете!

Комендант смерил кондотьера тяжелым взглядом. Отложив счеты в сторону, он перевел взгляд на меня.

— Судя по вашим одеждам, вы колдун из крепости Маген, — сказал он. — Судя по манерам, ваш спутник — Миносский наемник.

— У наемников нет никаких привязанностей, — фыркнул кондотьер. — Только наниматели!

— Мне это абсолютно безразлично, — комендант Гудолвин пожал плечами. — Впрочем, как и вы сами.

Мастер Эйрант ухмыльнулся и воткнул шпоры в полированное дерево.

— Нам нужны корабли! — сказал я поспешно, чтобы предотвратить назревающий конфликт. — Мы хотим переправиться в Паару.

— Ну, а мене то что? — комендант важно выпятил губу. — У меня кораблей нет!

— Зато у вас есть торговля с инсубрами и их золотые копи! — сказал мастер Эйрант, вынимая кинжал из ножен и принимаясь за маникюр. — Не говорите мне только, что корабли с Самнора к вам не заходят!

Лицо коменданта Гудолвина побагровело.

— Наши дела и наша торговля касаются только меня и короля Самнора! — просипел он.

— А мы и не собираемся вмешиваться в ваши дела, — вздохнул мастер Эйрант. — Нам не нужны ваши золотые копи, нам не нужна ваша вшивая крепость, нам нужны всего-навсего корабли!

Комендант встал из-за стола, и, заложив руки за спину, прошелся из угла в угол.

— У Самнора больше нет кораблей, — сказал он скривившись. — Единственное что нам оставили, это галера, которая стоит в порту. Может грузить на нее свое войско и убираться к Мистар, где вам самое место!

Мастер Эйрант довольно оскаблился.

— Наша армия не поместится на вашей несчастной галере, — сказал он.

Комендант Гудолвин подошел к окну. Я знал, что он видит побережье усеянное палатками корнвахов и укрепления наемников. Выражение его лица стало совсем кислым.

— Это все, чем я могу вам помочь, господа, — сказал он удрученно.

— Расскажите тогда нам, что случилось, — попросил я. — У Самнора всегда был большой торговый флот! Вы торгуете с Парой, Мино, Гонкором и остальными крупными островами!

Комендант пожал плечами. Он стоял перед мастером Эйрантом и озадаченно чесал в затылке, очевидно придумывая как бы от нас побыстрее избавиться.

— Мы не хотим с вами ссориться, мастер Гудолвин, — сказал я. — Думаю, что это и не в ваших интересах.

Комендант вернулся за стол, к своим бумагам и счетам.

— Была большая битва у Кортаса, — сказал он. — Король Санкта Риагал Четвертый примкнул к Союзу Островов. Они попытались снять осаду с Кортаса, но флот Мино подкараулил их у Железного Пальца! Была страшная битва, в которой каждая сторона понесла тяжелые потери. Мы были в шаге от победы, но, как назло, страшный шторм разбил корабли обеих сторон о прибрежные скалы!

Мастер Эйрант нахмурился и вопросительно уставился на меня.

— Вы хотите сказать, что Союз Островов остался без кораблей? — спросил он.

— Именно это я вам и пытаюсь втолковать! — кивнул комендант. — На море остались только одни пираты! Они подходят к нашим берегам по несколько раз в неделю, так что приходится постоянно держать баллисты на готове!

— Может стоить попытаться договориться с пиратами? — казал мастер Эйрант задумчиво. — Если им хорошо заплатить, они довезут нас до Паары.

Комендант пренебрежительно фыркнул.

— На их посудинах только устриц ловить, а не армии перевозить! — сказал он. — Теперь каждый большой корабль на вес золота!

В комнате воцарилась напряженная тишина.

— Вам придется возвращаться восвояси, господа! — усмехнулся комендант Гудолвин. — Или топать пешком до самой Паары!

— Смешно, правда? — кондотьер недобро осклабился.

— А мне то что? — комендант пожал плечами. — Вы вольны идти куда угодно, у нас вам делать не чего!

— Все же вы нам поможете, — сказал я. — Вы нам поможете договориться с Инсубрами, чтобы они пропустили нас через свои земли к Занду.

— К Занду? — комендант оживился. — Можно попробовать! Эта дорога ни чем не хуже чем другие!

— Но если вы попытаетесь нас обмануть, — предупредил я. — Мы вернемся!

— Боги с вами, — вздохнул комендант. — К чему мне все это? Я пока из ума не выжил!

Он взял со стола писчие принадлежности.

— Я пошлю голубя королю Кадейрну прямо сейчас, и приглашу его на встречу, — перо заскрипело по листу бумаги. — Он наш давний союзник и торговый партнер. С ним будет не сложно договориться. Так что можете спокойно начинать сворачивать свой лагерь!

— Это всегда успеется, — хмыкнул мастер Эйрант. — Мы не спешим.

Я лежал в своей палатке и слушал шум прибоя. Волны размеренно накатывались на берег, разбиваясь о прибрежные скалы, и откатывались назад, шурша галькой.

Этот звук походил на дыхание спящего великана. Вдох — выдох, вдох — выдох. В воздухе пахло морской солью и гниющими водорослями.

Если крепко зажмуриться, и не обращать внимания на звуки лагерной суеты, можно было представить себя вновь на борту «Карателя». Можно было услышать свист ветра в рангоуте, и шипение морской волны, рассекаемой могучим тараном.

Я вздохнул, вспоминая свои с Айсом приключения на борту пентеры. Каким же я тогда был наивным! Жизнь представлялась мне захватывающим приключением, которому нет конца. Волшебство кружило мне голову, а рыцарские романы все еще были свежи в памяти!

Сидя в тени под парусом, я читал стихи, и мечтал о дальних странах, которые однажды раскроют передо мной все свои секреты, и подарят мне все свои чудеса!

Как оказалось, жизнь совсем не походила на мои юношеские мечты. Она была более скучной, более грубой и более жестокой. Подвиги теперь казались глупыми ошибками, а чародеи — жестокими обманщиками.

Мои плечи с каждым днем сгибались все больше и больше, под грузом ответственности, а времени, которое я мог уделить себе, становилось все меньше и меньше.

Сбросив одеяло на пол, я вышел из палатки. Стражники — корнвахи, стоявшие у входа, молча поклонились. Свет костров отражался на их обнаженных саблях, а смуглые скуластые лица были суровы и неподвижны.

Спустившись к самой кромке воды, я уселся на камень, и, обхватив колени руками, уставился на лунную дорожку, убегавшую к горизонту. Полная луна висела в ночном небе, освещая верхушки гор на острове Самнор.

Если бы у меня был флот! Если бы проклятый Торх Второй не спалил мои корабли! Быть может, мы бы уже были на полпути к Пааре! А оттуда по Инсарскому тракту не далеко до Инсаны, Исмарги и Лемнарка! Две недели пути по степям и мы уже в Лие!

Лие… Я уже успел позабыть названия улиц, по которым бегал мальчишкой. Забыл лица своих школьных друзей, забыл, как были расставлены книги в нашей домашней библиотеке… Вещи, которые, казалось, навсегда впечатались в мою память, со временем потускнели и выцвели. Что меня ждет дома? Не станет ли он для меня совсем чужим?

После великолепия Паары, чудес островов, немыслимых просторов степей и суровой красоты гор, не покажется ли мне родной город унылой серой дырой на краю цивилизованного мира?

Я подобрал гладкий камешек и бросил его в море. Он ускакал от меня по серебристой лунной дорожке, и исчез во тьме.

Скауты молча сидели поодаль. Я чувствовал их, даже без помощи маны. Мои верные товарищи, мои учителя, мои телохранители.

Как страшно было не оправдать надежд, которые они на меня возлагали. Как страшно было взвалить себе на плечи ответственность за их жизни и за их судьбы!

Я тихонько вернулся в свою палатку и тут же провалился в глубокий сон, в котором колдуны сражались с магами, драконы испепеляли города, и темные волосы Хрианон щекотали мне губы.

Король инсубров Кадейрн походил на сказочного великана. Его голова едва не касалась потолка кабинета мастера Гудолвина.

Одет он был в плащ из медвежьей шкуры. Медвежья голова как капюшон покрывала его рыжие волосы, а медвежьи когтистые лапы были скреплены на груди массивной золотой заколкой. Под плащом виднелась стальная кираса, а к поясу был подвешен полуторный меч, казавшийся простым кинжалом, на бедре этого великана.

Кожа у короля была очень белая, а усы огненно-рыжими. Завидев нас, король улыбнулся, обнажив безупречные зубы.

— Хорош, мерзавец! — пробормотал у меня за спиной Маш. — Я ожидал увидеть какого-нибудь согбенного карлика с гнилыми зубами и серой в ушах!

Аш шикнул на своего товарища.

— А вдруг он по-нашему понимает!

Король усмехнулся, и протянул мне свою ручищу.

— Конечно, понимает, — сказал он раскатистым басом. — И не только по-вашему!

Моя рука утонула в гигантской ладони, которая сомкнулась вокруг нее как тиски. Если король хотел произвести впечатление своей силой, то его ждало разочарование.

— Мы хотим пройти через ваши земли к Занду, — начал я без предисловий. — Сколько это нам будет стоить?

Король прекратил попытки сломать мне руку и опустился на жалобно заскрипевший диван.

— Вы так спешите? — кивнул он. — Не удивительно, что вы разминулись с моими сыновьями, которых я послал вам на встречу!

— Сыновьями? — мастер Эйрант вскинул брови. — Какая досада!

— Да, — кивнул великан. — Они до сих пор не вернулись. Странно, правда?

Мне такое начало переговоров совсем не понравилось. Неужели инсубры все же что-то пронюхали?

— Ваши сыновья нас не интересуют, — сказал я. — Разберетесь с ними без нас. Нас интересует только беспрепятственный проход через ваши земли. Сколько вы за это хотите?

Король Кадейрн сложил свои ручищи на коленях и посмотрел на коменданта Гудолвина.

— Обычно мы никому не разрешаем проходить через наши земли, — сказал он. — Плата может быть только одна, головы непрошенных гостей!

— Мы слышали о стратеге Сенгаре, — кивнул я. — По этому, и решили с вами договориться.

— Очень мудрое решение, — одобрил король. — Жаль, что не все наши гости так мудры!

В углу кабинета виднелись свободные кресла, однако сесть нам не предложили. Похоже, переговоры обещали быть трудными. Я повернулся к мастеру Эйранту и пригласил его встать рядом с собой.

— У нас имеются и другие планы, — сказал невозмутимый кондотьер. — Просто мы решили попробовать, для начала, самый простой.

— Самый простой, говорите, — усмехнулся великан, продемонстрировав свои безупречно белые клыки. — Пожалуй…

Комендант Гудолвин завозился за своим столом.

— Давайте посмотрим, что вы можете предложить, — сказал он, раздуваясь от важности. — Наши друзья инсубры, люди справедливые и разумные!

Король Кадейрн криво усмехнулся, бросив быстрый взгляд на коменданта.

— Мы можем дать вам сто быков и сто лошадей, — предложил мастер Эйрант. — Как вам такое предложение?

Король вздохнул и покачал головой.

— Вы, наверно, принимаете меня за мелкого царька, а не за короля могучего народа!

— А вы нас наверно принимаете за кучку бандитов, а не за могучую армию, — парировал мастер Эйрант.

Великан усмехнулся, прикрывая рот ладонью.

— Интересно, — хмыкнул он. — С оружием вы так же мастерски управляетесь, как и со словами?

— Может, лучше обсудим плату за проход? — поинтересовался я, прерывая словесную перепалку.

Король оторвал взгляд от кондотьера и повернул свою большую голову ко мне.

— Тысяча быков и тысяча лошадей, — бросил он небрежно. — Не знаю, правда, что мы будем делать с вашими лошадьми, уж больно они хилые. На таких не поле вспахать, не грузом навьючить.

Инсубр перевел взгляд с меня на скаутов, которые тихонько стояли у двери.

— Пустим их скорей всего на мясо! — ухмыльнулся он, наблюдая за реакцией моих товарищей.

Скауты даже ухом не повели. Они тупо таращились на короля, заткнув пальцы рук за пояса. У моих друзей хватило здравого смысла не поддаваться на провокации.

— Тогда зачем вам лошади, — хмыкнул мастер Эйрант. — Попросите еще быков взамен!

— Ну нет, — король покачал головой. — Быков мы резать не станем, а конина хороша на вкус!

— Я дам вам триста быков и двести лошадей, — сказал я. — На большее корнвахи не согласятся.

Король открыл было рот, чтобы что-то сказать, но комендант Гудолвин его опередил.

— Остаток вы можете оплатить золотом и оружием, — предложил он. — Пятьсот мечей и сотня золотых будет достойной оплатой.

— Зачем инсубрам золото? — хмыкнул мастер Эйрант. — Я полагаю, это ваша часть сделки?

Король Кадейрн усмехнулся, глядя на своего союзника.

— Мечей мы вам не дадим, — отрезал я. — Мы идем на войну, они нам самим пригодятся. Золото вы получите.

Инсубры, которые пришли за скотом, практически не отличались от своего вождя. Все до одного могучие великаны, в ладной одежде с великолепным оружием.

— Говорят, что мастера у дикарей куют лучшую в мире сталь, — сказал Брас, наблюдая за ловкими всадниками, на огромных скакунах.

— Какие же это дикари, — хмыкнул Маш, осматривая вооружение и одежду инсубров. — На них столько добра и украшений, что можно конного рыцаря снарядить, за эти деньги.

У каждого инсубра в ушах поблескивали золотые серьги, у многих на шеях болтались золотые обручи, а на руках позвякивали золотые браслеты.

— Тогда какого хрена они с нами торговались! — прошипел мастер Эйрант. — Это все наш любезный комендант Гудолвин затеял! Попомните мое слово, все это плохо закончится!

— Они нападут на нас, это как пить дать, — кивнул Маш. — Просто хотят усыпить нашу бдительность, чтобы мы поверили, что нам ничего не угрожает.

Я всегда доверял суждениям старого скаута, похоже и на этот раз он был прав.

Оквахо выслушал перевод Браса и похлопал меня по плечу.

— Тем лучше, — сказал он. — Мы получим все назад, да еще и добычу возьмем!

— Стратег Сенгар тоже так думал, — хмыкнул Аш. — А теперь его черепушка болтается где-то на дереве в инсубрских лесах.

От крепости Барр до Занда было две недели пути. Однако снег шел все чаще, а солнце грело все меньше. День становился все короче, и время дневного перехода тоже уменьшалось.

— Что скажешь, Маш? — спросил я у скаута, указывая ему на карту.

— В лесу наши разведчики бесполезны, враг может притаиться за каждым деревом, — Маш нахмурился. — Мы будем там как слепые котята!

— Мои собаки почуют любого врага, — Брас перевел слова Оквахо. — Они не смогут к нам подобраться незамеченными.

— Мои арбалетчики в лесу тоже будут бесполезны, — сказал мастер Эйрант. — Они успеют сделать всего по выстрелу, прежде чем дикари перережут им глотки.

— Да и от конницы корнвахов тоже толка никакого, — добавил Аш. — Они просто не приучены биться в лесу.

— Мы лезем в ловушку, господа! — торжественно провозгласил мастер Эйрант.

— У меня есть идея, — сказал я, припоминая, как мы с торговцами пробирались сквозь инсарский лес. — Мы пустим обоз не следом за нами, а сделаем из повозок две стены, между которыми пойдет войско.

Мастер Эйрант прищурился и склонился над картой.

— Мы спешим корнвахов — стрелков и посадим их на повозки, — продолжил я. — Пехота будет двигаться внутри коридора из телег, а тяжелая кавалерия мастера Эйранта вместе с легкой конницей корнвахов будут прикрывать тыл.

Мои спутники задумались.

— На словах звучит не плохо, — кивнул кондотьер. — Но на деле, боюсь, не сработает. Для вашего плана подошел бы инсарский тракт, но ни как не узенькие лесные тропы!

— А кто вам сказал, что мы будем идти по лесным тропам? — удивился Брас. — От Барр до Занда есть вполне приличная дорога, проложенная еще в те времена, когда инсубры были маленькими разрозненными племенами. Она, конечно, довольно запущенная, но мы ей все равно сможем воспользоваться!

Брас провел ногтем по карте, показывая, где находится дорога.

— Когда я в молодости служил скаутом в армии короля Санкта, дикари позволили нам даже перевезти несколько кораблей по этому тракту!

Как только погонщики инсубры скрылись в лесу со своим скотом, наши мастера принялись наращивать борта и укреплять повозки.

Я вошел в палатку к Хрианон и осмотрелся. У дальней стены стоял окованный железом ящик с откинутой крышкой. Девушка заботливо упаковывала в промасленную бумагу последние фляги, с торчащими из них фитилями.

— Подготовка идет полным ходом, — сказала она, не оборачиваясь. — Мастер Эйрант дал мне сотню своих самых сильных арбалетчиков, которые камнем птицу сбивают на лету!

— На них можно положиться? — спросил я.

— Я лично следила за тренировками, — Хрианон закрыла сундук и заперла его на замок. — Это сообразительные ребята, храбрые и хладнокровные. Если ты мне позволишь, мы разнесем весь лес в щепки!

— Как раз этого я тебе и не позволю! — засмеялся я. — Я хочу, чтобы на каждой повозке был один из твоих стрелков. И я хочу быть уверен, что твой «чинна» не причинит нам больше вреда, чем пользы.

— На этот счет можешь не волноваться, — сказала Хрианон, шмыгая носом. — Я сделала кое-какие изменения в его составе, так что его даже огонь не сможет теперь воспламенить. Если выдернуть из фляги фитиль, она станет совершенно безопасной.

Я уже собрался было уходить, как Хрианон схватила меня за руку.

— Ты можешь зайти ко мне после полуночи? — спросила она. — Нужно поговорить.

— Конечно, — кивнул я. — Как скажешь.

Корнвахи смотрели на меня подозрительно. Идея пересесть с коней на телеги им совсем не понравилась. Еще меньше им хотелось идти через инсубрские леса.

— Оставь конными только самых сильных воинов, — сказал я Оквахо. — Тех, что лучше других владеют саблей и копьем. Молодые стрелки принесут больше пользы, расстреливая врага с телег.

— Согвили, Янса, Ухчире, Аквекс и остальные против этого, — сказал вождь Волк. — Но они подчиняются Унега Аховали.

Лица вождей были мрачными и неприветливыми. Я достал из-за пояса ахват и протянул его вперед. Воины послушно коснулись его руками и разошлись по своим родам выполнять приказы.

— Оставшихся воинов вооружите копьями, они будут поддерживать пехоту мастера Эйранта, — приказал я.

Гневно сверкнув глазами, Оквахо удалился.

Я смотрел вслед вождю и не знал что сказать. Брас похлопал меня по спине.

— Кочевники подчинились вам, а это самое главное, — сказал он.

Повсюду стучали молотки, мастера таскали доски и ящики с гвоздями. Повсюду высились горы снятых с осей колес, громоздились перевернутые повозки.

Кочевники смотрели на все это с мрачной решимостью. Им совсем не нравилось происходящее, но они были готовы выполнить мои приказы любой ценой.

— Утром мы будем готовы, — сказал мастер Эйрант, показывая на своих мастеров. — Они только рады, что нашлась хоть какая-то работа!

Люди кондотьера работали как муравьи. Они всем скопом набрасывались на повозку и в считанные мгновенья разбирали ее на части. Оставшиеся детали они заботливо собирали и тут же находили им применение.

— Я не хочу, чтобы наша колонна слишком растянулась, — пояснил кондотьер. — Мы укоротим ее вдвое, выстроив повозки в два ряда, однако она все равно останется слишком длинной. Придется бросить часть имущества, или навьючить его на освободившихся лошадей.

— Делайте, как считаете нужным, — сказал я. — Главное выступить как можно быстрее.

Корнвахи наотрез отказались оставлять свои пожитки. Они нагрузили все, что только можно на лошадей и быков, которых поведут мальчишки позади армии. Женщины, дети и старики пойдут налегке, под защитой вооруженных повозок.

Я ходил по лагерю взад и вперед, решая сотни вопросов. Убеждал одних, спорил с другими, ругался с третьими. Дел было так много, что я едва не забыл о своем обещании встретиться с Хрианон.

Было уже далеко за полночь, когда я, наконец, добрался до ее палатки.

У входа стоял бравый Пенбайт с трубкой в зубах. Завидев меня, он ухмыльнулся, и показал мне большой палец.

— Что скалишься, — фыркнул я. — Я по делу пришел!

— Само собой, — кивнул Пен. — Как освободитесь, посидите со мной, хозяин. Поболтаем, трубочку покурим!

За целый день это было самое заманчивое предложение, и я с радостью согласился.

— Конечно, Пен, — я улыбнулся. — Это мне не помешает!

Хрианон сидела за столом и читала книгу.

— Что-то интересное? — спросил я, опуская за собой полог палатки.

— А, это ты, — Хрианон даже не оторвалась от чтения. — Я думала, что ты уже не придешь…

— Мы завтра выступаем, — сказал я виноватым тоном, ведь я и впрямь чуть не позабыл о своем обещании. — Дел было невпроворот.

Хрианон отодвинула от себя световую сферу, и захлопнула книгу. В палатке пахло химическими препаратами, а на смятой постели валялись тяжелые перчатки с завязками и стальная маска.

Усевшись рядом, девушка взяла меня за руку. Ее пальцы были холодными, Хрианон дрожала.

— Да ты совсем замерзла! — сказал я. — Почему не попросила Пена разжечь жаровню?

Девушка распахнула мою куртку и запустила под нее руки, прижимаясь ко мне всем телом.

— Я думала, ты придешь, чтобы согреть меня, — пробормотала она, утыкаясь лицом мне в грудь. Ее дыхание обжигало, а от холодных ладоней мурашки побежали по всему телу! Я вздрогнул. Может это не от холода у меня мурашки?

Одной рукой я обнял девушку, а вторую запустил в ее густые волосы.

— У хозяина свидание! — послышался голос Пена снаружи. — Попытаетесь войти, я вас как гонкорскую колбасу нашинкую!

Хрианон захихикала у меня на груди.

— Совсем не похоже на рыцарские романы, — прошептала она. — Правда?

— Правда, — выдохнул я, прижимая девушку к себе. — И пахнет от тебя не розовой водой, а аптекой!

Хрианон опять захихикала.

— Какие на хрен телеги! — завопил снаружи Пен. Послышался звон меча извлекаемого из ножен. — Вы что, сами и перднуть не можете? Валите отсюда на хрен!

— Ты знаешь, как завладеть сердцами людей, — прошептала Хрианон. — Они за тебя жизнь готовы отдать. Почему так?

— Наверно потому, — ответил я шепотом. — Что я за них готов отдать свою.

Девушка прижалась ко мне поплотнее, и у меня перехватило дыхание.

— Чего бы мне тебе дать, что не могут дать твои друзья? — руки Хрианон заскользили по моей спине, и я задрожал.

Девушка перебросила ногу через скамью и очутилась у меня на коленях. Она была довольно тяжелой, и скамейка под нами жалобно заскрипела.

— Может, переберемся на койку? — спросила она шепотом.

Я обхватил ее гибкое тело обеими руками, не зная что делать. Сердце у меня колотилось как бешенное, а в горле пересохло.

— Не бойся, — сказала она. — Я прочла много книг, и знаю что к чему!

В книгах, которые я прочел, про «что к чему» ничего не писали! Рыцарь обычно заключал принцессу в свои объятия, и они сливались в страстном поцелуе. Что делать, видно не те книги я читал!

Хрианон распахнула свою куртку, и, взяв меня за руку, положила ее себе на грудь.

— Смотри как это просто, — прошептала она срывающимся голосом. — У нас все получится!

 

Глава 7

Рано утром в палатку ворвался взволнованный Пен. В обеих руках он сжимал по обнаженному мечу. Снаружи царила суматоха. Кричали люди, лязгало оружие, ржали кони.

— Я говорю вам, что он здесь! — закричал Пен. — Слава богам, вы целы и невредимы!

Следом за стражником вбежали Маш и Аш. В руках у них поблескивали сабли, а их лица были белее мела.

— Слава Орваду, он здесь! — завопил растрепанный Аш. — Ты в порядке?

Я никак не мог понять, что происходит, и из-за чего весь сыр-бор. Хрианон укуталась с головой в одеяло и пробурчала что-то невнятное.

— Выйдите из палатки, — приказал я. — Вы смущаете даму.

— Даму! — фыркнул Аш. — Ты тоже одевайся, давай! Мы ждем снаружи!

Скауты вышли и опустили за собой полог.

— Что случилось? — из-под одеяла появилась растрепанная голова Хрианон. Я замер на мгновенье, любуясь ею. Этим утром она казалась мне даже прекрасней легендарной леди Марен!

— Приди в себя! — рявкнула девушка, торопливо натягивая штаны и застегивая куртку. — Не стой как столб!

Я захлопнул рот и поспешно принялся облачаться в скаутскую униформу. Что бы между нами с Хрианон не произошло, она ничуть не изменилась! В моих же интересах было не задерживаться.

В лагере царила суматоха. Полуголые корнвахи носились туда-сюда на неоседланных конях, отряды копейщиков и алебардистов, путаясь в своем снаряжении, строились в шеренги. Пищали дети и кричали женщины. Я схватился за голову.

— Что случилось, Маш? — спросил я у мастера-скаута, который с невозмутимым видом обозревал все происходящее.

— Теперь все в порядке, — сказал он. — Вы живы, а это самое главное!

— На тебя было покушение, — сообщил Аш. — Слава Орваду, что ты был с девчонкой!

— Покушение? — я осмотрелся по сторонам, и, отпихнув скаутов в сторону, побежал к своей палатке.

Запах дыма сразу же ударил мне в ноздри. От моего тента остался только центральный шест, все остальное, включая мою кровать и сундук с книгами, превратилось в уголья.

— Она вспыхнула как факел! — сказал Маш. — Все было кончено за считанные мгновенья, мы даже поднять тревогу не успели!

Я зашагал по пепелищу, расшвыривая ногами остатки утвари и мебели. Судя по всему, жар был страшный! Серебряные ложки расплавились, а медный тазик для умывания потерял свою форму и деформировался.

— Ого, — из-за моего плеча выглянула Хрианон. — Температура была больше тысячи градусов!

Она присела на колени и потыкала пальцем оплавившийся таз.

— Совсем холодный! — сказала она.

— Какая-то магия! — нахмурился Маш.

Глядя на причиненные огнем разрушения, я был готов с ним согласиться.

Присев возле груды обломков, бывших некогда сундуком, я разгреб их руками.

Ивинен лежал в золе не тронутый огнем. Кожаный чехол, в который он был завернут, сгорел, так же сгорели и мои книги, и все письма, что я получил из дома.

Вытащив копье из-под обломков, я стряхнул с него пепел. Ивинен слегка провернулся в моей ладони, устраиваясь поудобнее. В остальном, он вел себя тише воды и ниже травы. Возможно, что магическое пламя его все же напугало!

— Вы живы, слава богам! — подбежавший к палатке мастер Эйрант тяжело дышал. — Глядите, что мы нашли у входа в лагерь!

В руке у кондотьера был полированный посох, на котором красовалась обглоданная зверьем человеческая голова. По седым волосам и золотому кольцу в остатках носа, я без труда определил, кому она принадлежала.

— Это что за дрянь? — спросил меня мастер Эйрант.

Скауты только отмахнулись от кондотьера.

— Как им удалось ее найти? — нахмурился Аш. — Не иначе при помощи магии!

— Мы хорошо все спрятали, — подтвердил Маш. — Их даже с собаками не смогли бы сыскать.

— Это голова переводчика, который был вместе с сыновьями вождя инсубров, — сказал я, чувствуя, что голова у меня идет кругом.

— Маленькие ублюдки перерезали себе горла, когда мы захотели взять их в плен, — продолжил за меня Маш. — Пришлось срочно заметать следы.

— И вот, это голова красуется перед нашим лагерем, — хмыкнул кондотьер. — Разве так заметают следы?

— Так ведь магия… — виновато вздохнул Аш. — Что мы могли поделать!

Хрианон впилась ногтями мне в руку как дикая кошка. Я попытался вырваться, но девушка вцепилась намертво. Проследив за взглядом ее вытаращенных глаз, я сам охнул.

Глаза на мертвой голове открылись, а губы беззвучно зашевелились, словно налагая на нас какое-то проклятье.

Маш сплюнул через плечо и потянул саблю из ножен. Я его остановил, выставив руку вперед.

Ивинен утробно заурчал и ринулся к мертвой голове. Удар был такой силы, что череп мертвеца взорвался как арбуз! Обломки кости и клочья волос, измазанные отвратительной слизью, разлетелись в разные стороны.

— Тьфу, — мастер Эйрант вытер свое лицо, на которое попали капли слизи. — Можно было ее сжечь, а не взрывать, как праздничную петарду!

— На это времени не было, — возразил я. — Она начала читать какие-то заклятья!

Я понимал, что магия не работает подобным образом, но в любом случае стоило подстраховаться.

Выступили мы через несколько часов.

Мастера укрепили стенки повозок павезами и щитами копейщиков. Корнвахи со своими луками уселись на скамьи, а метатели Хрианон, получив по одному снаряду, устроились позади возниц.

Дорога на Занд оказалась именно такой, какой ее описал Брас. Шириной она не уступала инсарскому тракту, правда камни, которыми она была выложена, во многих местах были выворочены, да кое-где росли молоденькие деревья и кустарник.

Бригада мастеров, сопровождаемая отрядом тяжелой кавалерии, выдвинулась вперед, расчищая путь колонне.

Колеса телег загремели по каменному настилу. Пошел снег, и небо затянуло серой пеленой. Видимость значительно ухудшилась, однако фонари на повозках мастеровых служили нам хорошим ориентиром.

— Вот это холодина! — пожаловалась Хрианон, стуча зубами.

Я закутал ее во все свои теплые вещи, которые мне презентовали скауты, но девушка все равно никак не могла согреться.

— Может тебе пешочком пройтись? — оскаблился Пенбайт. Здоровяк шагал рядом с повозкой, держась за нее рукой. По его лицу катились капли пота, а из расстегнутой на груди куртки валил пар.

Через несколько часов марша добавилась новая проблема. Непривычные к ходьбе кочевники постирали себе ноги в кровь. Теперь каждый второй корнвах хромал, бормоча себе под нос проклятия, в которых наверняка отводилось почетное место и Унега Аховали.

Мы приказали женщинам, детям и старикам сесть в повозки. Для этого понадобилось выбросить половину их груза, выбросить осадные орудия и строительные материалы.

— Делать нечего, — сказал я разъяренному кондотьеру. — Если мы хотим сохранить людей, придется пожертвовать баллистами и скорпионами.

— Да плевал я на этих дикарей! — прорычал мастер Эйрант. — Мои — то молодцы и без них хоть до края мира протопают, а эти будут нам только обузой!

— Когда мы выберемся из лесов, вы увидите, что ошибались! — уверил его я.

Догнав Оквахо, который с отрядом всадников охранял фланги колонны, я отозвал его в сторону.

— Я хотел бы встретиться со стариком, — перевел ему Брас. — Ты можешь это устроить?

— Старик уже давно не с нами, — ответил вождь. — Он отправился в новые странствия, сразу же после встречи с Унега Аховали!

Я закусил губу. Сколько нового мог мне поведать старый колдун! Сколько секретов он знал! Может и на счет магов инсубров он смог бы что-то посоветовать.

— Старик не сидит на одном месте, — пояснил Оквахо, видя, что я расстроился. — Он приходит когда ему угодно, иногда приносит новости, иногда чудесные подарки. Это человек, который ходит между мирами. Мы зовем его Нвда Вахухи.

Я задумался. Было ли это просто красивой метафорой, или старик и вправду ходил между мирами? Быть может, когда-нибудь я и узнаю ответ на этот вопрос.

Мальчишки с собаками на поводках шли с внешней стороны колонны. Некоторые псы не были привязаны, они убегали далеко в лес, оглашая его своим лаем. Псари зорко следили за поведением своих питомцев, читая его как открытую книгу.

— Если вонючие бледнолицые подберутся к нам на три полета стрелы, мои псы об этом расскажут первыми! — похвастался вождь Согвили. Он шагал рядом с мальчишками, ведя в поводу трех огромных животных, совершенно не похожих на собак.

Я проехал в хвост колонны, чтобы проверить, что творится в арьергарде.

Колонну замыкали три сотни тяжелых конников мастера Эйранта и пятьсот копейщиков корнвахов.

Две сотни подростков гнали за нами следом стада, следя за тем, чтобы животные не забредали в лес и не отставали.

Мы двигалась очень медленно, что приводило кочевников в бешенство и смешило наемников.

— Господин колдун, — крикнул один из тяжеловооруженных конников. — Может, мы пойдем быстрее, если я понесу своего коня?

— Это вряд ли, — хмыкнул другой. — Ты быстро завязнешь в дерьме по уши!

Всадники весело заржали, выпуская облачка пара из-под шлемов. Дорога и в правду была покрыта сплошным месивом из раздавленного навоза и мусора.

Где-то впереди взревела сигнальная труба. Командир всадников привстал в стременах.

— Похоже, началось! — крикнул он. — Две сотни за мной! Остальным глядеть в оба!

Пришпорив своего скакуна, я рванул вперед, не дожидаясь тяжелой кавалерии. Вскоре послышался лай собак и боевые кличи корнвахов. Мне навстречу вылетел сияющий Аш.

— Дикари поджидали нас в засаде, — доложил он. — Не много, всего с десяток. Наши лучники положили их за считанные секунды!

На снегу расплывались кровавые пятна. Мертвые инсубры, лежащие на земле в белых балахонах, были практически не различимы.

— Это шпионы, — Маш присоединился к нам. Спрыгнув с коня, он пнул мертвеца ногой. — Они не собирались нападать, а просто следили за нашими передвижениями.

— Корнвахский яд убил их мгновенно, — заметил Аш уважительно. — Обычной стрелой таких здоровяков вряд ли остановишь!

Мертвецы и вправду были огромного роста. Стоя, они, наверно, были вровень с нами, сидящими верхом.

— Вот и первая польза, от наших друзей и их собак, — улыбнулся Маш. — Посмотрим, как они проявят себя в рукопашной.

Ближе к вечеру вновь пошел снег и задул ледяной северный ветер. Все закутались в свои плащи, накидки, и одеяла, пытаясь сохранить остатки тепла.

Собаки, жалобно повизгивая, жались к ногам своих хозяев, ослепленные и лишенные обоняния метелью.

Голова колонны скрылась в белесом тумане, дальше двигаться стало опасно.

Прикрывая глаза от секущих по щекам снежинок, я ударил свою лошадку по бокам и медленно двинулся вперед.

Мастер Эйрант сквозь завывания ветра что-то втолковывал своим вестовым.

— Будет сильная буря! — закричал мне на ухо Маш. — Командор приказал разбить лагерь!

Приказ передавали по цепочке, ибо сигнальные трубы и флажки оказались совершенно бесполезными.

Колонна растянулась, медленно останавливаясь. Между повозками образовались широкие, ничем не прикрытые проходы, в которые в тот же миг хлынули волны визжащих инсубров.

Мы с Машем стояли, открыв рты, не понимая что происходит. Варвары были с головы до пят замотаны в белые одежды. Нам показалось, что снежные сугробы вдруг ожили, и обрушились на нас со всех сторон!

— Нападение! — заорал Маш, вынимая саблю из ножен.

Огромный воин с обоюдоострым топором в руке, вырос прямо передо мной. Его глаза сверкнули, а из открытого рта вырвался леденящий кровь боевой клич.

Я ударил нападавшего копьем, не снимая с него чехла. Черное лезвие вспороло кожу, и, вонзившись варвару в рот, вышло у него из затылка. Ивинен запел свою боевую песню. Череп нападавшего раскололся на две части, когда копье провернулось у меня в ладони. На белый снег низвергся кровавый водопад.

Вокруг нас началось безумие! Свирепые инсубры рубили корнвахов и наемников направо и налево. Мертвые тела валились им под ноги, и они, как по лестнице взбирались по ним в повозки, чтобы продолжить резню уже там.

Маш методично раскалывал черепа своей тяжелой саблей. С нечеловеческой ловкостью он уворачивался от ударов, умудряясь одновременно атаковать трех — четырех противников.

Тяжелая пехота мастера Эйранта тоже недолго пребывала в замешательстве. Они сомкнули ряды, достали короткие мечи и принялись колоть врагов, как быков на скотобойне.

Корнвахи же словно взбесились! Они бросались под ноги атакующим великанам, вспарывая им животы кинжалами и метая в них свои смертоносные ахваты.

Могучие инсубры разрубали кочевников на части. Их тяжелые топоры и длинные мечи крушили даже прочную броню мечников — наемников, если те вставали у них на пути.

У меня на глазах огромный дикарь, одним ударом двуручного меча, уложил троих наших, выпустив им кишки. Другой варвар ударом топора разрубил надвое копейщика вместе со щитом!

В страшной давке между телег, неимоверная сила атакующих, превратила их в настоящие машины смерти. Они косили защитников как траву, завывая как дикие звери.

Перепуганные криками быки отчаянно лягались, пытаясь освободится от сбруи, и вырваться на свободу. Тяжелые телеги сталкивались, давя людей и переворачиваясь. Лучники корнвахи попадали в снег, ломая себе руки и ноги. Ослепленные страхом и яростью животные плясали сверху на человеческих телах, превращая их в кричащую кровавую кашу.

Чехол на Ивинене вспыхнул и превратился в пепел. Копье задрожало у меня в руках, переполняя меня яростью и жаждой крови.

Ударив свою лошадку пятками, я ринулся в самую гущу смертельной схватки. Копье пело и завывало одновременно, его стремительные удары были смертоносными. Головы взрывались как арбузы, тела ломались, внутренности валились под ноги, а кровь кипела и пузырилась.

Ивинен тянул меня вперед, управляя моими руками и моим телом. Подняв своего скакуна на дыбы, я подцепил острием копья одного из великанов за ребра и швырнул его вверх. Внутренности из вспоротого живота вывалились прямо мне на голову, а волшебное копье захохотало, наслаждаясь кровавым безумием.

Дикари попятились, хохотал и я сам! Мой смех лишил их уверенности и вселил ужас в их сердца. Казалось, еще секунда и они дрогнут, но тут из лесу пришло подкрепление.

Громадные твари, похожие на медведей перепрыгивали через повозки, приземляясь прямо на головы защитников. Послышались крики и стоны. Кривые когти рвали тела и доспехи с одинаковой легкостью, а громадные челюсти раскалывали стальные шлемы как орехи.

Кони и быки, впряженные в телеги, в панике вставали на дыбы, бешено мотая головами и отчаянно лягаясь.

Моя лошадка, однако, не испугалась. Появление нового противника только ее раззадорило. Тихонько заржав, она обнажила зубы, и бросилась на волосатое чудище, которое разбрасывало алебардистов, как фигурки для игры в клатчи!

Ивинен плотоядно заурчал и бросился на страшного зверя как молния. Черное острее вошло в огромный налитой кровью глаз и раскололо волосатый череп на части.

Вторую тварь Ивинен прикончил ударом сзади, от которого спина чудовища переломилась как тростинка.

На третьего зверя набросился Маш. Он полоснул его саблей по плечу, но не смог даже ранить! Шкура у животного была, как оказалось, очень прочной.

Чудище встало на задние лапы и одним ударом желтых изогнутых когтей, снесла лошадке Маша голову начисто! Скаут покатился по земле, однако его тут же загородили наемники с выставленными вперед копьями.

Обернувшись, я увидел еще одно черное существо, которое скакало по повозкам, разбрасывая корнвахов, как тряпичные куклы. Дело было плохо!

Похоже, без колдовства тут было не обойтись! Я призвал ману, и, обернув ее вокруг Ивинена, метнул его в страшную окровавленную пасть, которая как раз растерзала молоденького кочевника.

Копье пригвоздило тварь к телеге, пронзив ее насквозь. Ивинен торжественно взвыл, и, завертевшись вокруг своей оси, разорвал чудище в клочья!

И тут грянул первый взрыв! Земля вздрогнула у нас под ногами. Порыв горячего воздуха разорвал снежную пелену, полыхнуло ослепительное белое пламя.

Небо над нами заполнилось вырванными с корнем деревьями, камнями, и кусками тел. Все это смертельной шрапнелью обрушилось нам на головы, поражая всех без разбора.

Чудище, наседавшее на копейщиков, припало к земле, его шерсть встала дыбом и оно зарычало.

Цепочка взрывов прокатилась от головы колонны, до ее хвоста! Земля теперь ходила ходуном без остановки, словно твердь внезапно превратилась в поверхность моря!

Чудище жалобно завизжало и попятилось. Копья ринулись вперед, и животное завыло, заваливаясь на спину. Черная кровь хлестала из его вспоротого брюха.

Остальные твари в панике бросились наутек. Растерянные инсубры пятились, отступая к лесу, а корнвахи осыпали их дождем ядовитых стрел, убивая на месте.

Нападение было отбито.

По обеим сторонам дороги горели поваленные деревья. Клубы черного дыма застилали небо. Вокруг огромных смердящих ям валялись обугленные трупы. Все видимое вокруг пространство было устлано ковром из обезображенных останков людей и животных.

Пахло горелым мясом и «чинна» госпожи Хрианон.

Я осмотрелся по сторонам. Картина, представшая моим глазам, была устрашающей.

Наш караван был разорван на части. Телеги лежали поваленные на бок. В остатках упряжи корчились издыхающие животные. Стонали раненные, хрипели умирающие.

Мимо меня прошел корнвах с землистым лицом, он нес в плаще собственные внутренности.

Копейщик в разодранных в клочья доспехах плевался кровью и умолял товарищей добить его, однако никто не спешил на его зов.

Маш быстрым движением сабли перерезал несчастному горло, и закрыл пальцами глаза. Копейщик обмяк, и голова его свесилась на грудь.

— Хуже такой победы — только поражение, — сказал мастер-скаут, вытирая клинок обрывком плаща.

Трудно было с ним не согласиться.

Мечники навалились на тушу мертвого чудища, и откатили его в сторону. Из-под нее выбрался копейщик в помятой кирасе и окровавленным лицом. Ухватившись за плечи товарищей, он запрыгал на одной ноге, вторая была сломана.

— Это что за твари такие? — спросил я у Маша. Тот только плечами пожал в ответ.

— Брас у нас специалист по инсубрам, — сказал он. — Может он знает.

Я помог мастеру-скауту усесться на коня позади меня, и мы медленно поехали вдоль колонны, оценивая потери.

Убитых было очень много, еще больше было раненных. Повсюду полыхал огонь, и дымились шкуры чудовищ, убитых взрывами. Мертвых инсубров было невозможно сосчитать!

Маш ткнул меня под ребра, привлекая к чему-то внимание. Проследив за его взглядом, я оторопел. Возле дороги, не добравшись до повозок всего несколько метров, лежала туша медведя, закованного с головы до ног в железные доспехи. Огромные лапы были одеты в стальные перчатки, с длинными серпами металлических когтей.

— Храни нас Орвад! — ахнул Маш. — Если бы эта тварь добралась до наших людей!

— Ее сразили стрелой! — удивился я, указывая на оперенье, торчащее из открытой пасти. — Не думал, что у корнвахов такой сильный яд!

— Вот видите, — хмыкнул Маш. — Они нам еще много сюрпризов преподнесут, голову даю на отсечение!

Мастер Эйрант. с забинтованной головой, и в помятых закопченных доспехах, отдавал приказания с невозмутимым видом.

— Двигайте телеги! Чего вы ждете! — прикрикнул он на своих копейщиков. — Убрать мертвых животных! Если понадобится, сами впрягайтесь! Я хочу, чтобы мы ушли отсюда как можно скорее, и чтобы до темноты лагерь был готов!

— Как наши дела? — спросил я кондотьера. — Что можете сказать?

— Мы победили, а это главное, — мастер Эйрант вскинул брови. — Если бы не «чинна» госпожи Хрианон, мы бы с вами сейчас не разговаривали!

— Еще одна такая победа, и мы останемся без армии! — вздохнул я. У меня до сих пор голова шла кругом! Схватка не продолжалась и десяти минут, а ее последствия были такими страшными!

— Ну что вы, — усмехнулся кондотьер. — Мастеру Сенгару пришлось куда хуже! Дайте мне пару часов, и я предоставлю вам, полный отчет о потерях.

Я кивнул, и, пришпорив коня, поехал к хвосту колонны, всматриваясь в проломы в нашем караване и разыскивая повозку Хрианон.

— Вот вы где! — нам навстречу вылетел Аш. Мой друг больше походил на демона, вырвавшегося из аннувира, чем на человека.

От его скаутской униформы остались одни лохмотья. Тело покрывали бесчисленные порезы и наспех наложенные повязки. Сразу было понятно, что в стороне Аш не стоял!

— Хрианон в порядке, — он опередил меня, ответив на незаданный вопрос. — Мы со скаутами ее защищали, пока она забрасывала тварей своими снарядами. У меня до сих пор в ушах звенит, а девчонке хоть бы хны!

Мы поехали следом за Ашем. Судя по разрушениям и количеству трупов, схватка тут была особенно жестокая. Приходилось постоянно объезжать дымящиеся зловонным дымом воронки и завалы из мертвых тел.

— Вон она, наша Богиня Разрушения! — торжественно провозгласил Аш, указывая в сторону стоящей на боку телеги, на вершине которой восседала Хрианон, все еще сжимающая в обеих руках по заряду с «чинна».

Завидев меня, девушка что-то пискнула и кивнула себе под ноги, где лежали огромные туши мертвых животных. На ее перепачканном сажей лице виднелись белые дорожки. Хрианон плакала.

— Он убил двоих, прежде чем до него добрались, — сказала она, глотая слезы.

— Силища у парня была неимоверная, — Аш сразу как-то поник. — Была бы у него рогатина, а не простое копье…

Мертвый Пен лежал придавленный черной мохнатой тушей. Его лицо было спокойным и умиротворенным, а в уголках губ, казалось, таилась насмешливая улыбка.

У меня перехватило дыхание. Я взял мертвого друга за руку, и склонился над ним. Терять друзей всегда было страшно! Я к этому никогда не привыкну…

Пальцы у Пена были все еще теплые, мне даже показалось, что его рука напряглась, отвечая на мое пожатие. Надежда, затеплившаяся было, тут же растаяла.

Мой друг был мертв. Он смотрел на меня, но его глаза меня не видели, они видели уже другой мир.

— Он защищал меня как лев! — всхлипнула Хрианон. — А я, дура, только и делала, что допекала его!

— Это потому, — сказал Маш. — Что только дура не могла понять, что парень был в тебя влюблен!

У меня совсем мерзко стало на душе. О чем же Пен хотел поговорить со мной, в ту последнюю ночь, перед пожаром? О чем он думал, охраняя наш сон?

Сбросив тяжелую тушу на землю, мы вытащили тело Пенбайта из-под обломков, и смогли, наконец, рассмотреть его раны.

Чудовище, которое он пронзил копьем, и в правду смогло до него дотянуться.

Хрианон тут же стошнило, она заплакала, зажимая рот рукой.

— Хорош реветь, — строго прикрикнул на нее Маш. — Гляди, сколько народу погибло! Он-то хоть сделал это с достоинством!

Я не видел в смерти никакого достоинства. Пен лежал с раздавленной грудью, а обломки его ребер торчали сквозь доспехи.

— Умирать нужно с достоинством, — Аш похлопал меня по плечу. — С улыбкой на губах, даже если тебе страшно до усрачки! Пен нам всем показал, как умирают настоящие мужчины!

Слова Аша почему-то мне были непонятны. Он словно говорил на другом языке. Неужели это я так изменился? Неужели так изменились мои представления о жизни? Я хотел закричать, сказать им, что все это чепуха, умрешь ты с улыбкой или полным шлемом блевотины! Смерть никогда не была началом, смерть всегда была концом!

Словно в ответ на мои мысли раздался голос Браса.

— Хозяин, Оквахо с Ухчире захватили живого инсубра в плен!

Я отпустил руку верного Пена и побежал туда, где окровавленные корнвахи вязали по рукам и ногам рыжеволосого великана.

Инсубр был без сознания. Его щека страшно распухла, а на лбу вздулась огромная шишка.

— Это Оквахо его так обухом ахвата приложил! — похвастался Брас с такой гордостью, будто это он сам пленил вражеского воина. — Нужно его связать, пока не очухался, чтобы как другие пленники себе глотку не перерезал!

— Трусы, — сплюнул Маш. — Небось, пыток боятся?

— Эти ничего не боятся, — Брас кивнул на пленника, на котором сидели верхом два дюжих вождя. — Они поклоняются смерти, они почитают ее как божество. Бывало, что целые деревни сводили счеты с жизнью, наслушавшись жрецов, которые внушали им, что жизнь есть зло!

— И правильно, — одобрил Маш. — Побольше бы им таких жрецов!

Пленник заворочался и застонал.

— Давай, Брас, — я кивнул скауту. — Попробуй его разговорить.

Брас присел на корточки рядом с великаном.

— Я по-ихнему всего пару слов знаю, — сказал он. — Боюсь, что толку от меня будет немного.

Мы подошли поближе и склонились над раненным. Инсубр открыл глаза и попытался встать. Корнвахи засмеялись, наблюдая за его попытками. Пленник застыл, осмотрел нас с головы до ног и тоже засмеялся.

— Странное у них чувство юмора, — хмыкнул Маш. — Чего он радуется?

Инсубр замер на мгновение, его зубы лязгнули, а глаза расширились, как от боли. С шумом втянув воздух носом, он чем-то плюнул Брасу в лицо и вновь засмеялся, захлебываясь кровью, льющей изо рта.

Брас отшатнулся и разразился корнвахской бранью.

— Он откусил себе язык! — сказал он.

— Мы догадались, — буркнул Маш.

Пленник некоторое время лежал на земле, скалясь окровавленным ртом, потом его глаза закатились, он вытянулся во весь рост, захрипел и замер.

Смерть забрала себе еще одного, и, похоже, не последнего за сегодняшний день.

 

Глава 8

Лагерь мы разбили в полумиле от поля боя. Застучали молоты мастеровых, завизжали пилы хирургов, запахло полевой кухней.

Люди постепенно приходили в себя.

— У меня погибло два десятка арбалетчиков, — начал свой доклад мастер Эйрант. — Полторы сотни копейщиков, пятьдесят три мечника, сто двадцать два алебардиста, и сорок всадников. У корнвахов потери гораздо больше. Около шестисот воинов и столько же гражданских. Среди погибших вожди Согвили и Янса. Тяжело ранен вождь Аквекс, лекари считают, что он не протянет и до утра.

— Вот вам и дикари! — присвистнул Аш. — Вломили нам на славу!

— Потери самих инсубров невозможно определить, — продолжил кондотьер. — Их по большей части разнесло на куски снарядами госпожи Хрианон. Но я могу примерно предположить, сколько их участвовало в нападении.

— Тыщ двести, не меньше, — кивнул Аш. — И несколько тысяч медведей!

— Тысяч десять, — поправил его кондотьер. — И несколько сот лохматых тварей.

— Было бы их побольше, мы бы так легко не отделались, — хмыкнул Маш. — Я-то думал, что все гораздо хуже!

— А все и так, гораздо хуже, — заметил мастер Эйрант. — У нас раненных — каждый третий! Все повозки нуждаются в починке, да еще половина скота разбежалась по лесам!

— Все не так уж и плохо, — я склонился над картой, лежащей на столе. — Думаю, что инсубры теперь не скоро оправятся и дадут нам передышку.

— Мы здесь, — Маш ткнул пальцем в карту. — В трех днях пути от реки Алои.

— Нам предстоит перейти ее по мосту, — к нам присоединился Брас. — Насколько я помню, это добротное каменное сооружение. Когда мы его пересечем, до побережья останется всего четыре дня пути.

— Что докладывают разведчики?

— Всадники, которых я послал вперед, пока не вернулись, — доложил Маш. — Подождем до утра, если не вернутся, отправим еще отряд.

— Надо было мне с ними ехать, — вздохнул Аш. — У меня на душе не спокойно!

У нас у всех на душе было не спокойно. Мы все еще оставались на вражеской территории, и, не смотря на победу, расслабляться было нельзя.

— Как только лекари закончат перевязки и операции, мы двинемся дальше, — сказал мастер Эйрант. — Тем временем мастеровые починят телеги, а кочевники соберут свой скот.

— Не забывайте про похороны, — вздохнул Брас. — Сегодня в полночь!

Погребальные церемонии стали для нас теперь привычным делом, таким же обыденным как утренний туалет.

Наемники долбили кирками промерзшую землю, копая братские могилы.

Корнвахи сложили огромный погребальный костер. Они приволокли разбитые повозки, и соорудили из них прямоугольник, внутри которого на настиле из свежесрубленных веток лежали мертвые.

Здесь были воины всех двенадцати родов, погибшие в схватке. Здесь были женщины, старики и дети, которых не пощадили ни инсубры, ни их ручные твари.

Над лесом воцарилась тишина. Не голосили матери, не плакали дети. Лица у всех были суровыми и неподвижными.

Без всяких церемоний принесли тела вождей Согвили из рода Коня, и Янса из рода Бизона. Их положили на липкие от выступившей смолы бревна, рядом с простыми воинами, рядом с их женами и детьми.

Похоронный мастер зажег факел и поднял его над головой, бормоча себе под нос молитвы. Корнвахи вторили ему как один.

Над лесом полилась заунывная погребальная песня. Костер вспыхнул, и пламя поднялось до самых небес. Жар был такой, что мы со скаутами отошли от огня подальше, однако корнвахи остались на месте.

Они пели свою печальную песню, не замечая, как искры от костра падают им на одежду, а от жара трескается кожа.

Песня не умолкала ни на минуту. Женщины принялись раскачиваться из стороны в сторону и ногтями расцарапывать себе лица и рвать одежду.

— Пойдемте, хозяин, — Брас потянул меня за рукав. — Дальше будет еще хуже!

Я увидел, что корнвахи вынимают из-под курток кинжалы и поспешно отвернулся.

— Пойдем, Брас, — кивнул я. — У нас еще много дел, с которыми нужно управиться до рассвета.

Палатки лекарей были переполнены. С перевязками было давно покончено, теперь полным ходом шли операции.

Визжали пилы, кричали раненные, ассистенты выносили из палаток ведра с ампутированными конечностями. Все это я уже видел раньше! Война везде была одинаковой, что в инсубрских лесах, что в Диких землях.

Кровь и плоть, вот и все!

Нам навстречу вышел врач в кожаном переднике, с пилой в руке, и топором на плече.

— Мастер-колдун! — оживился он. — Может, вам будет любопытно присутствовать на вскрытии инсубрского медведя?

— Конечно, — кивнул я, чувствуя, что мое любопытство на сегодня уже полностью удовлетворено. — Пойдемте, посмотрим, что у этой дряни внутри.

Брас куда-то запропастился по дороге, ему, очевидно, не хотелось смотреть, как потрошат косматую тварь. Зато Хрианон была тут как тут. Она сидела на стуле, вытянув шею, чтобы ничего не пропустить.

Огромное животное было разложено на большом куске парусины. Его лапы были вытянуты в разные стороны и привязаны к колышкам, вбитым в землю.

Страшная пасть была раскрыта и зафиксирована металлической распоркой.

Мастер Эйрант тоже был здесь.

— Все собрались, — провозгласил он. — Можете приступать.

Медик плеснул на живот мертвой твари мыльной воды, и принялся скоблить ее огромным ножом с кривым лезвием. Кожа у медведя под шерстью оказалась иссиня-черной. Под ней были отчетливо видны огромные бугры могучих мышц.

— Анатомией он больше походит на человека, — отметил доктор. — Таких медведей мне прежде вскрывать не доводилось!

Разрезать кожу оказалось совсем не просто! Острое лезвие скальпеля соскальзывало, кожа пружинила, но не поддавалась.

— Нужно колоть, как это делал Пен, — подала голос Хрианон. — Проткните ее, а уж потом режьте!

Доктор пожал плечами, взял какой-то инструмент, похожий на мизерикордию, поднял его над головой обеими руками и с силой вонзил в брюхо животного.

Острие проткнуло кожу и под давлением массы тела погрузилось в плоть. Помощники тут же подставили тазики для сбора крови.

— Получилось! — врач выдернул трехгранное острие из раны, и взялся за нож.

Со своего места я не заметил на теле чудища других ран, кроме той, над которой сейчас трудился доктор. Скорей всего его убил яд корнвахской стрелы!

Медики тем временем расширили разрез и закрепили его крючками.

— Грудная клетка необычайно развита, — бормотал доктор. — Ребра в ее верхней части срослись, превратившись в костяной щит, который защищает сердце.

Размахнувшись своей мизерикордией, он ударил по кости, но не смог ее пробить.

— Очень прочная! — ассистенты записывали в тетрадь каждый шаг операции.

— Ну-ка я попробую, — мастер Эйрант встал со своего места. Он взял у доктора клинок и со всей силы вонзил его в кость, защищающую сердце чудовища. Лезвие с хрустом вошло на полдюйма и застряло.

— Крепкая как сталь, — подтвердил кондотьер. — У него, оказывается, под шкурой еще и доспехи! Какая бестия!

Я перебрался поближе к Хрианон, но она не обратила на меня никакого внимания.

— В твоих книгах когда-нибудь встречались упоминания о подобных существах? — спросил я в полголоса.

Хрианон, не оборачиваясь, покачала головой.

— Либо их совсем недавно выпустили из аннувира, — сказала она. — Либо никого не осталось, чтобы рассказать о своей с ними встрече!

Тем временем доктор препарировал лапу медведя.

— Когти загнутые, средняя длинна семь дюймов, — сказал он своим помощникам. — На правой лапе два когтя заменены металлическими протезами!

— Я вижу, что у дикарей медицина на довольно высоком уровне, — хмыкнул мастер Эйрант. — Вот вы смогли бы такое сделать?

Доктор смущенно заморгал.

— Ну что вы, для этого нужен мастер-протезист, — сказал он. — Это отдельная наука, связанная с чародейством. Видите ли, человеческий организм очень плохо принимает транспланты. Можно взамен сделать протез, но он никогда не будет действовать как настоящая рука или коготь!

— Так это протез или трансплант? — кондотьер склонился над медвежьей лапой.

— Похоже на трансплант, — вздохнул врач, надавливая пальцем на подушечку пальца и выпуская наружу семидюймовое лезвие. — Видите, палец тоже искусственный, но он вживлен в плоть.

— Вот так дикари, — кондотьер сплюнул. — Не удивительно, что они нам задали жару!

Я больше не хотел наблюдать за тем, как чудище разбирают на кусочки и тихонько удалился.

Похоронная церемония закончилась, и толпы кочевников потянулись от погребального костра к своим палаткам. Некоторых воинов родственники вели под руки, а на земле за ними оставались кровавые дорожки.

Вожди корнвахов сидели под штандартами своих родов и курили трубку, передавая ее по кругу. Завидев меня, Оквахо приветственно помахал рукой, и, подвинувшись, пригласил меня сесть рядом.

— Унега Аховали! — сказали кочевники хором. Они поклонились и вновь вернулись к своему занятию.

Положив Ивинена на землю, я уселся рядом с вождем Волком на волчьей шкуре. Когда трубка сделала круг и оказалась в моих руках, я затянулся, задержал дым в легких и улетел!

Ощущение было такое, будто я вдохнул чистой маны! В голове у меня зашипели радужные пузырьки, как в бокале игристого Паарийского вина. В кончиках пальцев началось какое-то покалывание, а рот наполнился ледяной слюной.

Я чувствовал, как мое тело уплывает куда-то прочь, земля раскачивается как маятник, а вожди корнвахов превращаются в разноцветные облачка дыма.

— Выдыхай! — кто-то хлопнул меня по спине. Я закашлялся и выронил трубку. Вожди смотрели на меня и улыбались.

— У нашего Унега Аховали сильные руки и слабая голова! — сказал вождь Ухчире. Его огромные ладони подхватили трубку и он затянулся.

— Это у тебя слабая голова, — усмехнулся Оквахо. — Не видишь, его приняли духи предков!

— Духи предков принимают только корнвахов, — важно ответил Ухчире, передавая трубку дальше по кругу. — И не важно, что он Унега Аховали!

Это было невероятно, но я понимал, о чем говорят вожди! Может духи предков и впрямь меня приняли?

— Я предлагаю, — не знакомый мне вождь сделал затяжку, и выпустил сиреневое облачко дыма. — Когда мы получим обещанные нам земли, принести Унега Аховали в жертву, чтобы задобрить местных духов!

Вожди замолчали, обдумывая слова своего товарища.

— Лучше, принесем в жертву тебя, — сказал, наконец, Оквахо. — Духи не заметят разницы!

Вожди захихикали.

— Это большая честь, — кивнул вождь, который предложил меня в жертву. — Если вы считаете, что духам хватит моей презренной печенки, насквозь пропитанной тааррой, сделайте это!

Вожди вновь захихикали.

— Нельзя приносить в жертву колдуна, — другой вождь затянулся трубкой. — Его дух будет вечно приносить нам несчастья. Давайте принесем в жертву вождя бледнолицых Эй-рун-да! Такое подношение духи примут с удовольствием.

Тут уже я засмеялся.

— Я вам покажу, приносить в жертву мастера Эйранта! — сказал я, вытирая слезы. — Глядите, какие мерзавцы!

Корнвахи застыли с открытыми ртами. Лица у них стали такие, будто с ними заговорили сами духи предков!

Оквахо приложил правую руку к сердцу, и осторожно поклонился, не решаясь оторвать от меня взгляда. Его примеру последовали остальные вожди.

— Духи земли примут кровь врагов, — сказал я. — А духи ветра примут песню! Вы будете свободны от духов предков, которые шептали вам на ухо в Диких землях. Это новая страна, и вы сможете стать новым народом и даже выбрать себе новое имя. Когда мы завоюем для вас степь, и вышвырнем из нее алимов, я перестану быть вашим Унега Аховали, но вы останетесь связанными узами братства навсегда. Помните об этом, и я сделаю все, чтобы защитить вас и помочь вам.

— Повелитель Драконов красиво говорит, — прошипел вождь Аквекс, лежащий на носилках. — Я закрываю глаза и вижу прекрасную страну обещанную нам. Если она на самом деле, хоть на десятую часть будет так прекрасна, как обещания Белого Орла, значит, мы не зря проливали свою кровь и сеяли свои жизни!

Вожди согласно закивали.

— Может нам действительно стоит выбрать новое имя для нашего народа, — продолжил старый вождь. — Чтобы в новых землях мы нашли мир и процветание! Чтобы все племена жили вместе, и никогда больше не ссорились по пустякам!

На этот раз вожди молчали. Сразу было понятно, что добровольно никто из них с властью не расстанется.

Вождь Орел усмехнулся.

— Я этого уже не увижу, — он затянулся трубкой, и закашлялся. — Не увижу, как вы будет драться за лучшие пастбища, слава богам! Не увижу, как вы будете проливать кровь свих братьев, похищать чужих жен и совершать набеги на своих соседей!

Вождь Аквекс поманил меня пальцем. Я склонился над стариком, и посмотрел в его желтые слезящиеся глаза.

— Из стариков остался лишь я, — сказал он. — Мой народ благороден, но вожди могут позабыть даже о чести, в борьбе за власть. Так случалось уже не раз.

Раненный тяжело дышал.

— Я вижу, что духи предков благоволят тебе. Помоги им. Помоги моему народу. Выбери самого достойного среди вождей, а остальных, вместе с их детьми и женами предай земле…

Кровь запузырилась на губах Аквекса, и его дыхание прервалось.

— На каком языке он говорил? — спросил Ухчире. — Я ничего не понял.

— На языке предков, — ответил Оквахо, и накрыл мертвого вождя плащом. — Его слова предназначались только для Унега Аховали!

Выступили мы в поход через два дня. Корнвахи собрали разбежавшийся скот, а мастера закончили починку повозок. Теперь, кроме лучников, в телегах ехали раненные. Их было так много, что мастер Эйрант схватился за голову.

— Мы теперь похожи на передвижной лазарет! — сказал он вздыхая. — Если на нас сейчас нападут, нам не поздоровится!

Снег скрипел под ногами шагающих людей. Изо ртов валил пар. С каждым утром лед на бочках с водой становился все толще и толще. Зима постепенно вступала в свои права.

Воины ежились от пробирающего до костей холода. Все свои теплые плащи, шапки и перчатки они отдали раненным товарищам, лежащим на повозках.

У меня у самого зуб на зуб не попадал, только Маш с Ашем, казалось, совсем не замечают холода. С лихим гиканьем они промчались мимо меня. Хрианон, укутанная с ног до головы в скаутские плащи, высунула нос из своей повозки.

— Куда это они помчались? — спросила девушка, выбивая зубами замысловатую мелодию. — Что-то затевается, о чем мне не известно?

— Если и затевается, то мне об этом тоже не доложили, — ответил я, шмыгая носом. — Они поскакали в разведку.

Мимо пробежал мальчишка корнвах с тремя собаками на коротких поводках. Псы захлебываясь лаяли и тащили парнишку к обочине.

Я призвал ману и запустил ее тонкие нити под заснеженные еловые лапы. Нити двигались быстро, ощупывая на ходу каждую веточку, каждый сугроб, проникая в каждое дупло и залезая под каждую корягу.

Инсубры были тут. Их было пятеро. Они следили за нами сидя на помосте, спрятанном в заснеженной кроне вековой ели. У подножия дерева была глубокая берлога, в которой свернулся калачиком огромный медведь со стальными когтями.

— Забери собак, — приказал я мальчишке. — Там нет ничего, заслуживающего нашего внимания.

Мальчишка деловито кивнул и поволок свою свору вперед. Я остался на месте, следя за инсубрами, и за бесконечной вереницей повозок с грохотом проползающих мимо меня.

Лучники выглядывали из-за бортов и приветственно махали руками. Метатели Хрианон, в стальных шлемах и с арбалетами на спинах, всегда были начеку. Снаряды спрятаны под прочными круглыми щитами, а рядом теплятся угли в каменном горшке.

Теперь мы ничего не боялись. Оружейники снарядили каждую повозку парой рогатин, способных проткнуть любую медвежью шкуру, а лучники приготовили стрелы с особенно сильным ядом, который мог свалить даже легендарного великана.

Инсубры даже не пошевельнулись, когда последняя телега прогромыхала мимо. Я зацепил маной ветку над головами шпионов и дернул за нее, обрушивая на воинов сверху гору снега.

Мы шли еще три часа, прежде чем в голове колонны зазвучал тревожный сигнал рога. Пришпорив своего скакуна, я во весь опор помчался вперед. Дорога была перегорожена толстым стволом дерева, на котором была вырезана стрелка.

— Скауты показывают, что засады нет, — пояснил я мастеру Эйранту. — Можно двигаться дальше.

Инженеры тут же принялись распиливать ствол на куски и сбрасывать их с дороги.

— А как же они сами тут прошли? — удивился кондотьер, наблюдая за работой своих мастеров. — У вас, у скаутов, кони по воздуху летают?

— Не летают, — улыбнулся я. — Но по деревьям лазят!

Через час пошел снег, и мы вынуждены были остановиться, так как видимость упала всего до нескольких метров.

— Всем приготовиться! — по колонне прокатился приказ.

Копейщики ловко повынимали копья из зажимов, приделанных к бортам повозок, арбалетчики завертели свои вороты, заряжая оружие.

Мальчишки с собаками забегали взад вперед.

Мы ждали несколько часов, пока не вернулись скауты.

— Дальше лес вообще сплошной стеной, — доложил Маш. — Лучшего места для привала мы не нашли.

Лагерь разбили за несколько часов и все не занятые дежурством и патрулями люди сбились вокруг жарких костров, впитывая живительное тепло.

— Мы видели мост, — доложил Аш. — Завтра к полудню до него доберемся.

— На реке уже стоит лед, — добавил Маш. — Если бы не повозки, можно было бы сэкономить полдня и перейти Алою в миле отсюда.

— В каком состоянии мост? — поинтересовался мастер Эйрант. — Не развалится?

— Ну, нет, — усмехнулся Маш. — Его, похоже, еще древние строили, еще в те времена, когда Алоя была полноводной рекой, а не струйкой мочи, как сейчас!

— Пошлем отряд тяжелой кавалерии вперед, — решил кондотьер. — Займете мост, и будет ждать нас. Я не хочу никаких сюрпризов!

Ночью ударил такой мороз, что стволы деревьев вокруг нас начали лопаться! Тепла от костров было для всех недостаточно.

— У нас люди замерзают, — пожаловался Оквахо. — К утру будут одни трупы!

— Освободить каждую десятую телегу! — приказал мастер Эйрант. — Забирайте только раненных, оружие и теплые вещи!

Повозки откатили подальше от палаток.

— Поджигай! — приказал он.

Телеги горели всю ночь, давая людям тепло и ограждая нас огненной стеной от враждебного леса.

Выступили мы с первыми лучами солнца. Оставшиеся повозки были переполнены до отказа, из них постоянно слышалась ругань и стоны.

Двигались мы медленно, под надрывный скрип колес и натужное фырканье лошадей. Люди роптали, однако за ночь никто не замерз, а это было главное.

Многие корнвахи вновь уселись в седла, их лица посветлели, повсюду слышался смех и веселые песни.

Копейщики с тяжелыми щитами по двое в ряд шли по обочинам дороги, а рядом с ними пристроились и мальчишки с собаками.

— Все мое оборудование осталось на телеге, — пожаловалась Хрианон. — Мы раздали последние снаряды стрелкам, так что нас хватит всего на один бой!

— Нам больше и не надо, — успокоил я ее. — Сегодня мы перейдем через реку, а там начинаются пустоши. До Занда всего два дня пути. Пробьемся!

Я взял с собой скаутов и полсотни корнвахов — лучников. Тяжелой кавалерией командовал мастер Кервин, один из офицеров мастера Эйранта.

— Ваша цель захватить мост, и удерживать его до нашего прибытия, — приказал кондотьер. — Я не хочу оказаться в ловушке на переправе!

— Да нет там никого, — сказал Аш. — Мы со стариком вчера все вдоль и поперек излазили. Инсубрами там даже не пахнет!

Через несколько часов скачки перед нашими глазами предстала огромная конструкция, которая совсем не походила на мосты, которые мне доводилось видеть прежде.

Мост был огромный! Четыре арки, как четыре исполинские ноги стояли над замерзшей рекой, которая на самом деле оказалась не шире ручья.

Инсубры поджидали нас на мосту. Их было, на первый взгляд, всего несколько тысяч.

С ними были и лохматые чудища, чинно сидящие на задних лапах в ожидании приказов.

Инсубры, были одеты, по большей части, в кольчуги, из-под которых виднелись теплые куртки подбитые мехом. На головах у них красовались стальные шлемы с наносниками и бармицами, а длинные бороды были выкрашены в красный цвет, и заплетены в косички.

Повсюду дымились костры, над которыми стояли медные чаны, из которых воины черпали питье своими ковшами на длинных ручках.

Над армией инсубров стоял гомон, как над рыночной площадью в праздничный день. Животные рычали, воины хохотали, били в щиты и потрясали огромными двуручными мечами и топорами из черной стали.

— Решили дать нам бой в открытую, — сказал Маш. — Не нравится мне это!

— Какой в этом смысл? — пожал плечами Аш. — Мы сметем их с моста, как саранчу!

— Их зверюги распугают наших коней, — сплюнул Маш. — Придется биться пешими!

— Тогда расстреляем их ядовитыми стрелами, — не сдавался Аш. — Или забросаем «чинна»!

Я молча указал ему на два десятка бронированных медведей, готовых ринуться в атаку в любой момент.

— Эти порвут наших лучников за считанные секунды! Тем более метателей!

Мастер Кервин оценил обстановку и тут же отрядил посыльного к мастеру Эйранту.

— Может, не будем лезть на мост, господин колдун? — спросил он. — Здесь река промерзла до самого дна, можно попробовать пересечь ее по льду!

— Не думаю, что нам это позволят, — я покачал головой и указал на отряд конных инсубров, наблюдавших за нами с другого берега. — Мы примем бой!

— Вы с ума сошли? — офицер удивленно вскинул брови. — Да этот мост может защищать даже один человек!

— Вы совершенно правы, — сказал я, снимая чехол с Ивинена. — Его и атаковать может только один человек!

 

Глава 9

Мост через реку Алоя изогнулся огромной дугой. Построившие его люди были настоящими мастерами! Сооружение было гигантским, но казалось совсем невесомым и прозрачным.

Массивные опоры, вытесанные из какого-то неизвестного мне камня, были покрыты темной патиной, до середины своей высоты. Возможно, когда-то именно такой глубины и была река Алоя.

Мы со скаутами и всадниками мастера Кервина взобрались на крутой берег и стояли теперь лицом к лицу с армией инсубров.

— Это безумие, Марк, — прошипел Аш. — Даже мастер Данте не решился бы на такое!

— Неужели? — я удивленно вскинул бровь. — По-моему, именно на такое он и решился!

— Ну да, — кивнул Маш. — И мы все помним, чем это закончилось…

Мои друзья притихли, они знали, что даже при всем своем желании они не смогут меня остановить.

— Еще одна битва, и у нас не останется армии, — сказал я. — Тем более в такой теснине. Инсубры своими мечами и топорами превратят корнвахов в фарш.

— Копейщики с ними справятся! — возразил мастер Кервин. — Мы сбросим их с моста, а на том берегу уже будет, где развернуться.

— Вы, наверно забыли о медведях, — сказал я. — Они не будут спокойно смотреть, как вы сбрасываете их хозяев с моста. Даже если вы и справитесь, победа будет слишком дорогой!

Я спрыгнул с коня, передал поводья Машу и сделал первый шаг. Мост был гладким, словно вытесанным из цельного куска камня. Глядя себе под ноги, я не заметил никаких стыков и следов кладки. Поверхность была ровной, отполированной до блеска, сразу было понятно, что мостом постоянно пользуются.

Мне не было страшно, все словно заледенело внутри. Дыхание было спокойным, да и сердце не выделывало обычных кульбитов.

Мастер Хайл называл это состояние боевым трансом. Состояние, в котором ты смотришь на все словно со стороны. Когда твой разум спокойно взвешивает все «за» и «против». Когда ты способен действовать хладнокровно и разумно.

Я поднял волшебное копье над головой и двинулся вперед. Под ногами блеснули две параллельные полосы из отполированного черного металла, которые тянулись через весь мост, и исчезали под ногами инсубров.

Завидев меня, король Кадейрн поднял над головой меч и медленно зашагал мне на встречу.

На нем были стальные латы и плащ из шкуры медведя. На голове у короля красовался рыцарский шлем, украшенный драгоценными камнями, голубой эмалью и фигуркой золотого дракона с рубиновыми глазами и раскинутыми в разные стороны крыльями.

— На этом мосту мой прапрадед Илликух Жестокий сразил волшебника Теннаумра, — король радушно улыбнулся. — Похоже, что я стану продолжателем славной традиции!

— Мне бы этого не хотелось, — уверил его я. — Убирайтесь с нашего пути! Мы исчезнем навсегда, и больше никогда не вернемся!

— Может и так, — кивнул король. — Но пойдут рассказы, о том, как вы прошли через земли инсубров. Как вы разгромили наше войско, и как мы бежали, зажав свои хвосты между ног! Разве не так?

Я только пожал плечами.

— Какое дело великому вождю до пустой болтовни?

Король нахмурился.

— Слово — самое опасное оружие! Оно может начать войну, оно может нанести незаживающую рану! — сказал он. — Наши соседи Треверы и Моры решат, что мы ослабли, и пришло время сделать из Инсубров рабов! Они придут на наши земли и превратят их в поле боя. Извини, колдун, но лучше мы покончим с горсткой наемников и дикарей, чем будем сражаться с полчищами настоящих воинов!

— Я вижу, что урок, который мы вам преподнесли, не пошел на пользу! — вздохнул я. — Даже если вы с нами справитесь, у инсубров больше не останется армии!

Король склонил голову на бок, внимательно меня изучая.

— Наши женщины рождают много сыновей, через пятнадцать лет у нас будет новая армия, еще более сильная! — сказал король Инсубров.

— Ну и кто же будет отцом этих детей, — усмехнулся я. — Если сегодня все их мужья падут в битве?

Король согнулся пополам от смеха.

— Ты смешной, господин колдун, — сказал он отдуваясь. — Как кто? Я сам и буду, если понадобится!

— Если я тебя сегодня не сделаю евнухом! — сказал я, и поднял Ивинена над головой. Волшебное копье было подозрительно тихим. Я даже не ощущал его тепла у себя в ладони.

Король Кадейрн вновь разразился громовым смехом.

— Я бы предпочел иметь вас в союзниках, господин колдун, а не этих слизняков из крепости Барр! — сказал он. — Ну, ничего, зато из вашего черепа получится отменная чаша!

Король опустил свой огромный меч на землю, и уперся в крестовину руками.

— Время слов закончилось, теперь будет говорить сталь, — он подмигнул мне. — Вы можете помолиться своим богам, попросить отпущения грехов! Не знаю, как там у колдунов принято. Только делайте это быстро, мои люди жаждут зрелищ!

Я вздохнул и призвал ману. Мои ладони увлажнились, но мана не пришла. Я чувствовал лишь холодный ветер, завывающий в пролетах моста. Маны в этом мире словно не существовало!

Оглядевшись по сторонам, я поспешно сошел с металлической полосы, проходившей по центру моста, и повторил попытку. Но мана все равно не пришла.

Король Кадейрн презрительно хмыкнул.

— На этом мосту чародеи бессильны, — сказал он. — Именно так мой прапрадед и справился с волшебником. Без своих чар тот оказался слабее девчонки, так что победа оказалась не такой сладкой, как могла бы быть.

Король поднял свой меч. На полированном лезвии блеснули непонятные письмена.

— Вы готовы принять смерть, господин колдун? — спросил он. — Сделайте это как мужчина!

Меч обрушился на меня как молния. Я отпрыгнул в сторону и отбил удар волшебным копьем. Посыпались искры, но Ивинен словно впал в спячку! Я не слышал его утробного рычания, я не чувствовал его неукротимой ярости.

В этот момент я лишь почувствовал, как страх запустил с мое сердце свои острые коготки!

Стало трудно дышать, я больше не находился в состоянии боевого транса.

Удары сыпались один за другим. Мне казалось, что я схватился с огромной ветряной мельницей, у которой вместо лопастей, сверкающие клинки.

Король нападал, а я пятился назад. Если я сумею продержаться еще чуть-чуть и сойти с моста, мои силы ко мне вернутся, и тогда Ивинен наверняка проснется!

Я оглянулся, спасение было близко! И тут над моей головой мелькнули серебристые тени. С лязганьем и грохотом бронированные твари перепрыгнули через нас с королем и теперь преграждали мне путь к отступлению!

Мои товарищи возмущенно закричали, а король только улыбнулся.

Он упер свой меч острием в камень и оглянулся на своих соплеменников, которые разразились торжествующими воплями.

— Молись, колдун! — зрачки короля расширились. — Даю тебе последний шанс!

Я сделал несколько шагов назад. Сердце бешено колотилось в груди, а пот заливал глаза. Король спокойно наблюдал за мной, зная, что из ловушки мне не выбраться. Из его рта вылетали облачка пара, а у меня за спиной ревели и лязгали броней порождения аннувира.

Ивинен выпал из моей ладони и со звоном покатился к парапету. Я не умру сегодня! Это не мой день!

Каналы на пальцах открылись, и мана потекла из моего тела. Моя собственная мана! Мана моего сердца!

Боль была, как и в первый раз, ужасной! Мне показалось, что меня выворачивают наизнанку, зацепив за нервные окончания в пальцах. Стиснув зубы, и тяжело дыша, я выдавливал из себя жизнь каплю за каплей. От ледяного дыхания маны мои руки покрылись инеем. В голове зазвенел набат, а перед глазами заструились кровавые полупрозрачные покрывала, через которые я видел расплывающуюся фигуру короля.

— Хватит, — прошептал я, и затрясся от холода.

Мана застыла, превратившись в длинные сверкающие клинки. Нвда Вахухи мог бы мной гордиться!

Я распрямился, и пошел навстречу королю.

— Склони голову, — произнес он. — Я подарю тебе быструю смерть!

Меч мелькнул в воздухе, и разлетелся на тысячу осколков, столкнувшись с моими клинками!

Невидимые лезвия с мелодичным звоном рассекли воздух и распороли кирасу у короля на груди. Из-под доспехов закапала кровь. Король Кадейрн попятился назад, не понимая, что произошло.

Он смотрел на обломок меча у себя в руках и тряс головой.

— Предательство! — зашипел он. — Ты же не должен пользоваться своим колдовством?

— А ты рассчитывал зарубить беззащитного мальчишку, вместо того, чтобы драться с боевым колдуном? — я сплюнул ему под ноги. — Боюсь, тебя ждет разочарование!

Медведи набросились на меня сзади. Они ревели как драконы, а их доспехи грохотали громовыми раскатами.

Первому я вспорол бронированное брюхо еще в воздухе. Он рухнул мне прямо под ноги и покатился дальше по мосту, разматывая за собой клубок зловонных внутренностей.

Вторая тварь встала на задние лапы, и, выпустив свои страшные когти, громко взревела. Мы бросились друг на друга как игроки в траки!

Бронированные лапы закувыркались у меня над головой, брызжа кровью, а клыкастая пасть впилась в руку. Боли я не почувствовал, на это не было времени!

Размахнувшись свободной от захвата рукой, я погрузил свои клинки в железную грудь чудовища и вспорол ее сверху донизу с такой легкостью, будто это была тюлевая занавеска! Сталь и кости разошлись, разорванные в клочья, и я увидел огромное все еще бьющееся сердце!

Тварь завизжала, и, выпустив мою руку из своей пасти, сиганула с моста!

Покрытый кровью с ног до головы я обернулся. Короля Кадейрна и след простыл!

Инсубры стояли молча, глядя на медведя, который с жалобными стонами полз по мосту, окрашивая его в красный цвет.

Огромный воин в тяжелой черной кольчуге вышел вперед, подошел к несчастной твари и вонзил ей в глаз свое тяжелое копье. Медведь дернулся и затих.

— Я Нуалан, — взревел воин, выдергивая копье из мертвого медведя. — Я сам сражусь с демоном!

Инсубры завыли, потрясая своим оружием. Толпа потихоньку поднималась на мост и приближалась ко мне.

— Я Маркус Гримм, мастер-колдун, — закричал я, не зная, понимают ли инсубры меня, или это только я понимаю их речь. — Даю вам последний шанс, убраться с моего пути!

Вместо ответа воин бросился в атаку. Его копье ударило меня в плечо. Боль была обжигающая, однако крови не было совсем.

Второй удар попал мне в бедро. Копье пронзило его насквозь и ударило в железную полосу у меня под ногой, высекая из нее сноп искр.

Я взмахнул рукой, и голова храброго инсубра разлетелась на куски. Я попятился было назад, но мертвые руки продолжали крепко держаться за копье, не давая мне даже сдвинуться с места.

Без боевых кличей и угроз, еще два воина бросились в атаку. Один на ходу метал дротики, а второй размахивал боевым топором с двойным лезвием. Что произошло дальше, я помню смутно. Все смешалось в безумную круговерть, в которой мелькали лица инсубров, разинутые пасти медведей, мечи, копья, топоры, кровь, кровь и кровь!

Копья пронзали меня со всех сторон, мечи рубили, а ревущие медведи терзали мою плоть. Я кричал и дрался как демон! Инсубры тоже кричали, кто-то от ярости, кто-то от боли, а кто-то от страха.

Мертвые тела возвышались вокруг меня курганами и сыпались с моста, громоздясь кучами у опор и окрашивая воды реки Адувы в красный цвет.

Пятеро инсубров подняли меня на копьях, пронзив мое тело со всех сторон. Я полоснул клинками по запрокинутым к небу лицам, превращая их в кровавые лохмотья.

Огромный медведь вскарабкался по трупам, и, опрокинув меня навзничь, принялся грызть мою голову.

Я чувствовал боль. Но эта боль словно была чужой. Единственное, что принадлежало мне в этом мире, это клинки из маны!

Голова медведя отделилась от тела, и я, освободившись, вновь бросился в людской водоворот, разя направо и налево.

Инсубров было так много, они стояли так плотно прижавшись друг к другу, что уже не могли пользоваться оружием. Они рвали меня зубами, вонзали в мои раны свои пальцы, пытаясь сорвать мясо с моих костей.

Чьи-то могучие руки стиснули мое горло, прерывая мой боевой клич. Чей-то кинжал вонзился мне в спину, пронзая мое сердце.

Боль вновь стала моей! Я чувствовал ее в каждой клеточке своего обезображенного покалеченного тела! Слезы потекли по моим щекам, а руки, неустанно разившие врага, опустились.

Инсубры бросили меня на землю и исступленно принялись топтать меня ногами и колоть копьями. Торжествующий рев толпы оглушал, заглушая даже боль. Крови почему-то не было, но мое сердце больше не билось.

Я почувствовал, как тяжелеют мои веки, как усталость накатывается на меня вязкой волной, убаюкивая, успокаивая, унося куда-то далеко-далеко, куда-то за пределы боли и страдания. Я задрожал и вытянулся, поудобнее устраиваясь на каменном мосту, не обращая внимания на укусы копий и удары ног.

Наверно, все же это конец! Я улыбнулся. Все было не так уж и страшно. Я представлял, все это совсем по-другому!

Подложив ладонь под голову, я закрыл глаза и умиротворенно вздохнул.

И тут боль вновь заполонила меня до краев, не давая уснуть! Я вновь заплакал от отчаянья! Ну когда же все это прекратится! Оставят меня в покое или нет?!

Что-то вновь запульсировало у меня в груди. Моя кровь вновь побежала по венам, а воздух наполнил мои легкие, сладкий, как чистейшая мана!

Мои клинки зазвенели, и чудесная мелодия вновь зазвучала в воздухе. Расшвыривая в разные стороны беснующихся инсубров, я поднялся на ноги и прочертил в толпе кровавый круг.

Мертвецы попадали как скошенные серпом колосья.

Воины попятились, их лица были искажены от ужаса, а глаза превратились в бездонные колодцы наполненные страхом. Некоторые держались за вспоротые животы, некоторые зажимали кровоточащие культи. Под моими ногами стонали раненные, а с моих когтей стекала алая кровь.

Толпа молчала, выжидая. Инсубры стояли, глядя на меня, не решаясь даже пошевелиться.

Я распрямился во весь рост и сорвал с себя окровавленные лохмотья. Толпа качнулась вперед, чтобы лучше все видеть. Мои раны затягивались на глазах. Инсубры застонали. Все их усилия были напрасны!

Я коснулся груди, там где всегда висела Слеза Сердца и не нашел амулета. Мой палец провалился в обугленную дыру, и его опалило нестерпимым жаром!

Так вот что вернуло меня к жизни! Я усмехнулся. Инсубры вскрикнули и попятились. Оружие со звоном посыпалось на землю, а лица воинов были мокрыми от слез.

— Принесите мне голову короля Кадейрна, — приказал я, не узнавая собственного голоса. — И я позволю вам вернуться к вашим женам и детям!

Ждать долго не пришлось. Голова короля перелетела через толпу и плюхнулась в лужу крови у меня под ногами. Я поддел ее сапогом и перевернул лицом вверх. Это и в правду было лицо короля Кадейрна. Я наступил на него и вдавил в грязь.

— Вот и все, — сказал я. — Вы бились мужественно, никто не назовет вас трусами!

— Инсубры, народ героев, — прохрипел рассеченным ртом один из воинов. — Об этой битве будут слагать легенды!

— Тогда хорошенько запомните мое имя, — усмехнулся я. — Меня зовут Маркус Гримм, мастер-колдун из крепости Маген!

Инсубры отступали пятясь. Они не решались повернуться ко мне спиной! Когда последний воин покинул мост, я поднял трясущиеся руки к лицу. Клинки из ледяной маны растворились в воздухе.

Голова у меня закружилась, и я ухватился за торчащее из земли копье, чтобы не упасть лицом вниз.

Аш и Маш бежали ко мне со всех ног. Они на ходу вытирали слезы со своих лиц и кровь с искусанных губ.

— Марк! — Аш подхватил меня за плечи и поднял на руки, как маленького ребенка. — Это был самый жуткий день в моей жизни!

Маш подхватил меня с другой стороны.

— Я думал, что мы тебя навсегда потеряли! — сказал он, и смахнул со щеки слезу.

Я в ответ только улыбался, чувствуя, как мир начинает медленно вращаться, а небеса крениться.

— Спать, — пробормотал я, утыкаясь носом Ашу в грудь. — И найдите мое копье…

Проснулся я от того, что кто-то вытирал мне лицо влажной тряпицей. Я лежал, не открывая глаз и прислушиваясь к своим ощущениям. Все вроде было нормально. Боль ушла.

Прикосновение мокрой ткани к коже был легкими и освежающими, в воздухе пахло солью, слышался шум прибоя.

Неужели я все еще сплю? Я открыл глаза и увидел молодую девушку, которая сидела со мной рядом. Она держала в руке мокрое полотенце, ее волосы были завязаны в конский хвост, а позади нее расстилалась бесконечная голубая гладь, сверкающая под солнцем.

— Кто я такой? — спросил я у девушки, любуясь ее профилем. — Что я здесь делаю?

Девушка быстро повернулась ко мне, испуг на ее лице сменился улыбкой. Она схватила меня за руку и поцеловала мои пальцы.

— Как ты нас напугал, Марк, — сказала она. — Ты пробыл без сознания почти неделю! Мы думали, что ты никогда не очнешься!

— Это еще почему? — я улыбнулся девушке в ответ. Еще чуть-чуть и я вспомню, как ее зовут! Она… Ее зовут… Нет, не получается! Я откинулся на подушку.

— Твое сердце не бьется, — сказала девушка. Она взяла мою ладонь и приложила ее к моей груди. — Чувствуешь? Зато ты дышишь! И тело у тебя теплое…

Мое сердце действительно не билось, вместо него беззвучно пульсировало что-то жаркое, обжигающее волнами лучистой энергии.

— А оно должно биться? — спросил я, ощупывая след от ожога у себя на груди.

Девушка заплакала.

— Если ты человек, то да! — ответила она.

— А я разве человек? — спросил я.

— Когда-то был, — рядом со мной присел на корточки высокий молодой человек в черных одеждах. На боку у него висела кривая сабля, а в руках он сжимал чашу с какой-то жидкостью. — Вот, Оквахо передал. Он сказал, что Нвда Вахухи, приготовил для тебя эту настойку, и велел тебя ею напоить, если тебе вдруг отшибет память.

— Нвда Вахухи, — это имя мне было знакомо, но я никак не мог вспомнить откуда, как я не старался.

— Пей, Марк, — сказал здоровяк, протягивая мне чашу. — Ты нужен нам!

Осторожно я сделал несколько глотков. Напиток был сладким, с травянистым вкусом. На его поверхности плавали кусочки зеленой коры.

— Ну, что, память возвращается? — поинтересовался воин.

А я уже летел куда-то вниз, с такой скоростью, что дух захватило!

В следующий раз я проснулся возле костра. Я лежал закутанный по самые глаза в ворох разноцветных одеял, а Маш сидел ко мне спиной и жарил на прутике кусочек мяса.

Запах был такой соблазнительный, что у меня сразу же рот наполнился слюной.

— Маш, я хочу есть! — сказал я.

Скаут обернулся, на его лице расцвела широченная улыбка. Он протянул мне прутик с подрумянившимся беконом.

— Ты опять с нами, — вздохнул он. — Пойду всех позову!

Наш лагерь расположился на холме, а далеко внизу поблескивала водная гладь, и лунная дорожка, уходившая к горизонту. Я с наслаждением втянул в легкие воздух, наслаждаясь соленым запахом моря, походного костра и жареного бекона.

Занд оказался грязным и вонючим приморским городком, через который шла вся торговля солью. Ее привозили на огромных баржах с солончаков у разрушенной Истры. Инсубры, Треверы и Моры покупали соль телегами, торговля шла даже с крепостью Барр и островами Санкт и Самнор.

Мы стояли у причала и глядели не флотилию плоскодонок столпившихся у берега.

— Как ты думаешь, нам хватит кораблей, чтобы перебраться через море? — спросил я у мастера Эйранта.

— За два раза всех перевезем, — кивнул кондотьер. — Через четыре дня мы будем на другом берегу!

— Я уже договорился с торговцами, — ухмыльнулся Маш, похлопывая по рукоятке сабли. — Они даже согласились сделать все совершенно бесплатно! До них успели дойти истории о битве на мосту через Алою!

— Теперь инсубрам долго соль не понадобится, — хмыкнул Аш. — К ним наверняка скоро соседи в гости пожалуют!

Лишившиеся защиты торговцы были более чем готовы удовлетворить любое наше желание, лишь бы мы поскорее убрались из Занда.

Погрузку на корабли мы начали немедленно. В первую очередь мы решили перевезти пехоту мастера Эйранта. Они должна была найти место для лагеря и удерживать плацдарм до тех пор, пока не переправится вся армия.

— Вы считаете, — кондотьер склонился над картой. — Что мы можем подвергнуться нападению кочевников?

— Алимы никогда не упустят возможности пограбить и поубивать, — кивнул Маш. — Мы должны высадиться у устья реки Ил, на ее южном берегу. Земли, некогда принадлежавшие Илие, теперь под контролем Алимов. Так что будьте предельно осторожны. Не поддавайтесь на провокации и не вступайте в бой без нас!

— С каких это пор скауты отдают приказы? — хмыкнул кондотьер. — Я сам разберусь что делать!

— Я отправлю с вами Маша и Аша, — сказал я. — Они поедут вперед, чтобы предупредить короля Кеандра о нашем прибытии. Сам я останусь, чтобы проследить за погрузкой корнвахов. Уж очень им не нравится наша затея. Вожди даже предложили идти в Лие по берегу, через земли Треверов и Моров!

— Вы уверены, что сможете убедить их отказаться от этой затеи? — кондотьер вскинул бровь. — Мы можем, переправить вождей первыми, вместе со мной! Тогда всем остальным ничего не останется, как последовать за ними следом.

— Они послушаются меня, — заверил я товарищей. — Ведь я все еще Унега Аховали.

Богатые торговцы солью в роскошных нарядах стояли на берегу, и, горестно заламывая руки, глядели, как наши войска грузятся на их бесценные суда.

— О, Повелитель Вселенной! — застонал толстяк в парчовом халате, расшитом золотой нитью и жемчугом. — Вы пустите нас по миру с протянутой рукой!

Несмотря на мороз, халат на груди торговца был распахнут, чтобы мы могли по достоинству оценить золотые цепи инкрустированные смарагдами и золотые обручи украшенные сапфирами. На толстых пальцах торговца поблескивали многочисленные кольца с разноцветными каменьями.

— Если вы не поснимаете все эти побрякушки, — фыркнула Хрианон. — Вам никто ничего не подаст, жирный боров!

— Не серчайте, Госпожа Волшебница, — завыл торговец. — Я просто хотел сказать, что за время простоя мы понесем такие убытки, что два года будем есть только соленую рыбу! Вы знаете, сколько стоит содержание флота? А плата капитанам и матросам? А ремонт, а износ?

— А сколько будет стоить операция по пришиванию носа? — рявкнула Хрианон, вынимая из ножен кинжал.

Торговец торопливо засеменил прочь, убедившись, что денег из нас не выжать.

— С этими торгашами из Истры лучше не связываться, — девушка спрятала кинжал. — Они не менее опасны, чем кровожадные инсубры!

— Ничего удивительного, — сказал я. — Они на половину алимы, а эти с радостью ограбят даже собственного отца!

Весла опустились в воду, и тихоходные перегруженные транспорты отчалили от пристаней. На ветру заплескались флаги с изображением красного быка и маленькие треугольные флажки подразделений.

Мастер Эйрант помахал нам рукой на прощанье с бака головного судна. Корабли развернулись и потянулись цепочкой к горизонту, за которым начинались земли алимов, и откуда было уже рукой подать до моего родного Лие.

 

Глава 10

Ночевали мы с Хрианон в лагере корнвахов. Торговцы из Истры приглашали нас на пир, но мы отказались, сославшись на неотложные дела. Не стоило искушать судьбу лишний раз!

Корнвахи поставили свои палатки ровными рядами, подражая наемникам. Они вообще очень быстро перенимали все новое и практичное с их точки зрения.

Шатры вождей теперь стояли в центре лагеря, к ним вели удобные ровные проходы. Рядами расположились коновязи, с корытами наполненными овсом и водой. Аккуратными пирамидками стояли копья и щиты.

Оквахо с довольной улыбкой прохаживался между кострами, проверяя, все ли сделано так как надо.

— Они быстро учатся, — заметила Хрианон. — Хорошо, что они наши союзники, а не враги!

— Надеюсь, что с такими соседями в наших землях наконец-то наступит мир, — вздохнул я. — И нам больше не придется постоянно опасаться набегов из степей!

Мы присели у костра возле шатра вождя. Братья Оквахо встретили нас приветственными жестами. Гигагей Ваха, Гихли и Йонв, все еще носили повязки на оскальпированных головах. Их меховые куртки были украшены разноцветными перьями и лисьими хвостами. Скальпы, снятые с инсубров они носили привязанными к сапогам, чтобы постоянно наступать на них ногами.

Заметив мой взгляд, Гихли засмеялся. Он наклонился, подобрал с земли косичку инсубра и небрежно протер ей свой сапог.

— Вот какого уважения заслуживают враги, убивающие женщин и детей! — сказал он.

Его примеру последовали и остальные братья. Йонв оторвал один особенно грязный и истрепавшийся скальп и бросил его в огонь. Волосы затрещали, запахло паленым. Воины засмеялись.

— Пусть он почувствует пламя у себя на голове, в загробном мире!

Я нахмурился, еще совсем недавно корнвахи сами убивали женщин и детей. Нужно было об этом не забывать!

Оквахо закончил обход и опустился рядом с нами. Выглядел молодой вождь торжественно. На нем была куртка из шкуры белого волка, с капюшоном из волчьей головы, а на бедре висел длинный инсубрский меч, из полированной до зеркального блеска стали.

— Мои люди с ужасом ожидают возвращения кораблей, — сказал Оквахо. — Корнвахи еще никогда не плавали по воде!

— Река Тарук всегда была границей наших земель, — подтвердил Гигагей Ваха. — Ее истоки у самого края мира!

— У мира нет края, — возразил я. — Мои товарищи несколько месяцев шли на север, но так не достигли его. За горизонтом всегда оказывался новый горизонт, а за горами новые горы. Я слышал, что река Тарук берет свое начало из ключей, под горным массивом Нефул, а истоки ее у гор Тангерн.

Кочевники притихли, прислушиваясь к моим словам.

— Темные земли огромны, но и это еще не край мира, — продолжал я. — За рекой Тарук степи уходят в бесконечность. Откуда-то оттуда, пришли чародеи, чтобы предупредить нас о вторжении. Проклятый маг Грениркаст со своими учениками явился из-за гор Нефул, перебравшись через них потаенными тропами! Мир, расстилающийся к северу от Темных земель, бесконечен, а за пределами внутреннего моря простираются океаны, которые еще никому не удавалось пересечь!

Молодой Гихли даже открыл рот от восхищения.

— Значит, мы можем всю жизнь путешествовать, открывая все новые и новые земли! — воскликнул он. — Это же здорово!

— Только все новые земли уже давно заняты, — усмехнулся Оквахо. — Нас там не ждут, дорогой брат. Чтобы путешествовать, в надежде добраться до края мира, нужна огромная армия!

— Или армия чародеев, — подтвердил я. — Иначе далеко не уйдешь!

— А мы и не собираемся уходить далеко! — воскликнул Гигагей Ваха. — Мы отвоюем себе новые земли и будем разводить на ней скот, растить детей, да любить женщин! Все что нам нужно, это тучные пастбища, да водопои которые не пересыхают каждое лето!

Воины засмеялись, хлопая брата по спине.

— Кто-то будет разводить стада скота, а кто-то стада детишек! — усмехнулся Оквахо. — Расскажи нам лучше о землях, которые ты нам обещал, Унега Аховали!

Я откинулся назад, оперевшись на локти, и подмигнул сонной Хрианон. Девушка сидела рядом, и слушала, не понимая ни слова из нашей беседы.

— Земли, которые занимают алимы, простираются к югу и западу от Лие, — начал я. Места хватит для всех родов, даже если Гигагей Ваха разведет много детишек!

Корнвахи захихикали.

— На северо-западе лежит полноводная река Ил, она тянется через степи до самого Белого моря, — я взял прутик и принялся чертить на земле карту. — На Юге, бурная река Адува, рядом с которой живут мои друзья Серты.

Корнвахи склонились над картой, и заворожено следили за движениями прутика.

— На ваших землях окажутся заброшенные города Иррагу, Илеу и Илие. Они когда-то были крупными торговыми центрами, но после того как алимы их разрушили, никто так и не решился их восстановить, — я положил камешки на тех местах, где на моей карте были города. — Быть может, вы пустите туда поселенцев, и когда-нибудь они вновь закипят жизнью, как в далеком прошлом!

— Ну, это надо подумать, — важно изрек Йонв. — Если от этого будет какая-то выгода, то почему бы и нет!

— Ты сначала прогони алимов! — Гихли, смеясь, ткнул брата локтем под ребра. — А то уже решает, какая будет от этого выгода!

Я засмеялся вместе с кочевниками.

— Надеюсь, что вы понимаете, что ничего этого не будет, если вы откажетесь плыть через море! — сказал я. — Треверы и Моры окажут вам не менее теплый прием, чем Инсубры. По суше вы ни за что не доберетесь.

Корнвахи замолчали, задумавшись над моими словами.

— Ты как всегда прав, — сказал, наконец, Оквахо. — Поэтому мы и выбрали тебя Унега Аховали.

Мы оставили воинов у костра, а сами отправились спать.

Палатка у нас с Хрианон была одна на двоих. Мы лежали под ворохом теплых шкур и плащей, согревая друг друга теплом своих тел. Я слушал, как умиротворенно посапывает девушка, а ее сердце размеренно бьется под моей ладонью.

Я уткнулся носом в ее пышные волосы и вздохнул. Шрам от ожога на моей груди нестерпимо зудел, а мое сердце не билось.

Прислушавшись к своим ощущениям, я не заметил никакой разницы. Я так же дышал, так же мерз и потел, как и раньше. Единственное, чего мне не хватало, так это привычного мерного постукивания в груди.

Раньше, я не обращал на него никакого внимания, а теперь, мне казалось, что внутри меня пустота! Будто пустая комната, в которой только что было полно гостей, которые ушли, не закрыв за собой дверь.

Ощущение было жуткое, от него даже мурашки время от времени пробегали по коже.

Хрианон зашевелилась во сне и запустила свои пальцы в мою ладонь. Я притих, словно мои тревожные мысли могли ее разбудить.

Теперь, когда в моей груди горела Слеза Сердца, не перестал ли я быть человеком? Не превратился ли я в чудовище, подобное Пожирателю, и не стоит ли простым людям теперь меня опасаться?

Раньше от этих вопросов у меня бы сердце забилось как бешеное, перехватило бы дыхание, и я бы ворочался в постели до утра, не в силах уснуть. Теперь, я всегда оставался спокоен, внутри меня горело маленькое солнышко, наполняющее меня покоем. Я закрыл глаза и мгновенно соскользнул прямо в объятия сна.

Корабли вернулись порожняком через пять дней. Они спустили паруса и на веслах подошли почти к самому берегу. По сходням на причал сбежал офицер Кервин, командовавший кавалерией.

— Все в порядке, господин, — он вытянулся передо мной во фрунт. — Мы заняли плацдарм и принялись за сооружение укреплений. Рано утром была стычка с кочевниками, но мы их раздавили как тараканов! Мастер Эйрант послал меня приглядывать за капитанами, чтобы те не вздумали направиться куда-нибудь в другое место!

— Очень правильно! — Брас с самого начала невзлюбил торговцев. Теперь, когда мне не нужны были услуги переводчика, он все свое время проводил со своим народом.

— Не думаю, что они бы на это решились, — я покачал головой. — Их хозяева все равно в Занде.

— Осторожность не помешает, — упрекнул меня скаут. — Они могли договориться с торговцами и сбежать! Тогда нам бы пришлось топать пешком, в обход моря!

На погрузку войска ушел весь день. Корнвахские лошадки не были такими покладистыми как скаутские, так что пришлось напоить их успокоительным отваром.

Со скотом все получилось гораздо проще, его загнали на корабли как в обычный загон и заперли в трюмах.

Кочевники со всеми своими пожитками перебрались на транспорты и установили на ютах символы своих родов. Мы с Оквахо и Хрианон поднялись на борт последними, убедившись, что корм и вода для скота погружены, и никто и ничто не забыто на берегу.

На месте нашей стоянки остались только ровные ряды прогоревших костров, да голая земля там, где скот подчистую выщипал траву.

Богатые торговцы махали нам на прощание руками и что-то кричали.

— Проклинают наверно, — хмыкнула Хрианон. — Сбрось-ка ты их в воду!

Я улыбнулся и обнял девушку за талию.

— Была бы ты на их месте, — сказал я. — Ты бы бесновалась еще и не так!

— Я? — Хрианон сделала удивленное лицо. — Да я же самый мирный на свете человек!

Гребцы втянули весла, и моряки засуетились, поднимая над нашими головами треугольные паруса.

— Ветер попутный! — закричал капитан. — За два дня доберемся!

— Тебе это ничего не напоминает? — шепнул я на ухо Хрианон.

— Напоминает, — кивнула она. — Только тут потеснее, чем на «Карателе», да и пахнет здесь не очень приятно!

Вся палуба была занята кочевниками, которые сидели, вцепившись друг в друга, и с тоской таращились на удаляющиеся берега.

— Интересно, что сейчас Айс поделывает, — сказал я мечтательно. — Он уже, наверно, стал великим волшебником! Быть может мы с ним и встретимся, если мастер Кеандр взял его с собой!

— Жду не дождусь, — фыркнула Хрианон. — Может, он еще и хорошим манерам научился!

— Это было бы кстати, — кивнул я. — Может и тебя чему-нибудь научит!

Девушка открыла, было, рот, чтобы ответить очередной колкостью, но вместо этого повернулась, и поцеловала меня в щеку.

— Вот погоди, — прошептала она. — Даст король мне дворянский титул, найду себе жениха, который оценит меня по достоинству!

— Сомневаюсь, что кроме меня в Лие найдется второй такой же идиот, — усмехнулся я. — Я с ужасом жду того момента, когда моя мама тебя увидит!

Хрианон больно ткнула меня локтем в живот и засмеялась.

Море было спокойным, а ветер попутным. Как и предсказывал капитан, плаванье заняло два дня. За это время кочевники успели проклянуть всех богов, своих вождей и Унега Аховали с ними за компанию.

Большую часть времени корнвахи проводили перевесившись через планшир, или валяясь вповалку на тесной палубе. Малейшая качка приводила воинов в ужас. Только маленькие дети, да подростки совсем не страдали от морской болезни. Они веселыми ватагами скакали между взрослыми и карабкались на мачты, приводя в ярость матросов и в ужас матерей.

— Чтобы я еще раз взял себе на борт этих обезьян! — причитал капитан. — Лучше пусть меня за ноги подвесят на рее!

— Будешь возникать, я тебя за яйца подвешу! — радостно пообещал капитану Брас. После чего морской волк сразу же перестал жаловаться.

Когда на горизонте показался берег, корнвахи разразились леденящим кровь боевым кличем.

— И-ссса! — прокатилось над морем, когда двадцать тысяч глоток завопило одновременно.

Заржали кони, почувствовавшие землю, заволновался и скот.

На берегу дымились сигнальные костры, но нас никто не встречал.

Мы смотрели не бесконечные пологие холмы покрытые травой и не видели никаких следов армии мастера Эйранта.

С кораблей спустили трапы, и мы сошли прямо в воду, которая едва достигала щиколоток. Корнвахи принялись выводить коней и выносить сбрую.

Мы быстро разгрузили кавалерию, и, оставив корабли на попечение офицера Кервина, взобрались на крутой берег.

Степь, покрытая морем голубоватой травы, простиралась до самого горизонта. Увидев бескрайние просторы, кочевники просто завыли от восторга. Воздух здесь был гораздо теплее, словно зима задержалась позади Белого моря. Изо рта не вырывались облачка пара, а руки не мерзли.

Кочевники тут же поснимали свои теплые шапки и меховые куртки, как дети, радуясь теплу.

— Гляди, — Брас указал мне пальцем на тучу пыли вдали. — Похоже, там полным ходом идет битва!

— Волки, Орлы, Бизоны за мной! — приказал я. — Остальным охранять корабли!

Оквахо и юные вожди Янса и Аквекс взмахнули своими штандартами, украшенными шкурами животных и перьями птиц. Воины спешно расчехляли луки и натягивали тетивы, принимая боевое построение. Солнце засверкало на остриях длинных копий и на лезвиях ахватов.

— Вперед! — приказал я, и мы помчались к месту битвы во весь опор.

Вновь ветер степей свистел у меня в ушах, Ивинен пел свою боевую песню, а рядом скакали суровые воины, для которых война была жизнью. Вдохнув пряного воздуха, напоенного запахами степных трав, я засмеялся. Смеялись и корнвахи!

Пыльная туча росла у нас на глазах. Уже можно было различить блеск металла и призрачные фигуры, то появлявшиеся, то вновь скрывавшиеся под клубящейся завесой.

Я махнул рукой вправо, и наша колонна развернулась во фронт. Копья опущены, луки натянуты, стрелы готовы разить врага.

Пехота мастера Эйранта теснила тяжелую кавалерию алимов своими длинными пиками и рубила алебардами. Бронированные всадники прикрывали фланги, однако кочевников было так много, что их левый фланг постепенно выгибался, окружая наемников.

Сквозь поднятую тысячами ног пыль, я видел, как мечники проходят сквозь строй в тыл, перестраиваясь в каре. Кавалерия наемников пыталась удержать кочевников, и не дать им зайти в тыл к пехоте. Однако это оказалось им не под силу, алимы обошли их сзади и принялись осыпать дождем стрел.

— И-ссса! — завыли корнвахи и со всего маху врезались в алимов.

Затрещали копья, сшибающие врагов с лошадей на землю, засверкали сабли и ахваты. Кони топтали поверженных лучников, а отравленные стрелы жалили тяжеловооруженных воинов в незащищенные лица и руки.

Удар был страшным! Алимы попятились, но тут же наткнулись на пятиметровые пики пехоты. Их кони ржали, вставали на дыбы и тут же валились на землю, пронзенные стальными жалами.

Ивинен упивался битвой. Его удары были стремительными и беспощадными. Самые прочные латы разлетались как яичная скорлупа, а сабли, которыми кочевники пытались защищаться, ломались как тростинки.

Суровый алим, только что пронзивший копьем конника мастера Эйранта, заметив меня, бросился в атаку. Его оружие было покрыто кровью до самого кулака. Желтые кривые зубы обнажены в хищном оскале, а пятки нещадно лупят бока коня, заставляя его лететь над землей, едва касаясь ее ногами.

Ивинен тоже заметил нападающего и завертелся у меня в кулаке так, что листовидное острие превратилось в смазанное пятно.

Я пришпорил свою лошадку, и мы рванули вперед. Вокруг нас кипела схватка, летали стрелы, мелькали сабли, но я видел только одну цель!

Копье алима прошло у меня над головой, мимо пролетели роскошные доспехи и островерхий шлем с алым плюмажем!

Сила удара чуть не вывернула мне руку из плечевого сустава. Вращающееся лезвие вонзилось алиму в грудь, и его разорвало на части! Голова и руки полетели в одну сторону, а ноги, в добротных сапогах и обрывках голубых шаровар, в другую.

Я завертел головой по сторонам, высматривая нового противника, и едва не врезался в колесницу, с вершины которой три лучника методично обстреливали пехоту.

Ивинена аж затрясло от предвкушения! Я ухватил его нитью из маны и изо всех сил метнул, целясь в возницу.

Волшебное копье мелькнуло в воздухе как молния. Оно пронзило стрелка насквозь, и лишь потом, впилось в затылок второго кочевника. Рывком за струну я вернул копье себе в руку. Оно было скользким от крови и кусков прилипшей плоти.

Возница покатился в пыль, натягивая поводья, намотанные на предплечья. Лошади заржали и встали на дыбы. Колесница перевернулась, и закувыркалась по земле, сшибая попадающихся не ее пути конников.

Пролетая мимо рядов пехоты, я успел заметить мастера Эйранта в пыльных доспехах. Он бился двуручным мечом в передних рядах, могучими ударами сбрасывая наземь наседавших конников.

Сообразив, что к врагам пришло подкрепление, алимы попятились. Завизжали сигнальные дудки, и войско обратилось в бегство. Стремительные корнвахи помчались следом за отступающим противником, опустошая колчаны и пронзая врага длинными копьями.

Я натянул поводья и остановился перед копейщиками. Узнав меня, наемники испустили торжествующий вой, кондотьер положил на плечо свой окровавленный меч и важно шагнул вперед. Он брезгливо стянул с головы перепачканный кровью шлем, и сунул его оруженосцу.

— Что-то вы задержались, — закричал он, пытаясь перекричать солдат. — Еще чуть-чуть, и вся слава досталась бы нам одним!

Копейщики в восторге застучали копьями о землю, приветствуя своего командира.

Осмотревшись по сторонам, я убедился, что это были не пустые слова. Трупы алимов громоздились повсюду.

— Это была славная битва, но мы всегда готовы поделиться славой, — улыбнулся мастер Эйрант, вытирая пот, заливавший глаза. — Так что не зевайте!

— Корнвахи будут вам благодарны! — крикнул я в ответ, и, развернув своего скакуна, помчался туда, куда скрылись мои союзники.

Мы преследовали алимов почти до темноты, прежде чем повернули назад. Корнвахи взяли много скальпов и коней. Возвращались мы по собственным следам в сопровождении небольшого стада.

— Вот это мне по душе! — смеялся Оквахо. — И алимы оказались отличными бойцами, с какими и сразиться не стыдно!

Кочевники, которых нам удалось настигнуть, без боя не сдавались. Они дрались как тигры, до последней капли крови, до последнего вздоха! Так что корнвахи с нескрываемой гордостью поглядывали на скальпы, украшавшие их копья.

— Я бился с одним молодцем, который сам уложил троих наших, — хвастался юный Янса. — Вон, его косичка болтается! Будь у него копье подлиннее, кто знает, может это мой скальп украсил бы его палатку!

— Алимы не берут скальпы, — я покачал головой. — Они бы взяли только твой меч, а на все остальное даже не взглянули бы. Они сражаются ради добычи, а не ради славы!

Юный вождь помрачнел.

— Все равно они славные воины, — утешил его Оквахо. — Какая тебе разница, ты же победил!

Воин приободрился и засмеялся.

— И то, правда! — он пришпорил своего скакуна и умчался прочь с залихватским гиканьем.

— Не очень радуйтесь, — предупредил я вождя Волка. — Наши противники коварные и кровожадные. Они как инсубры, только те пешие, а эти конные.

— А медведи у них есть? — глаза Оквахо округлились.

— Медведей нет, — заверил я его.

— Тогда мы их быстро в бараний рог согнем!

Упоминать о магах, которые служили алимам, я не стал, чтобы не отравлять радости победы.

Я скакал рядом с Оквахо и думал, как отнеслись бы ко мне корнвахи, если бы узнали, с какой беспощадностью я расправился с их соплеменниками у ручья, возле крепости Маген.

В ту пору, правда, мы были врагами, и я ненавидел их так же сильно, как сейчас полюбил.

Мне стало нестерпимо стыдно, но мое сердце не забилось учащенно, и кровь не прилила к моему лицу.

Мы прошли через земли алимов без приключений. Кочевники постоянно следили за нами, но больше не решались нападать.

Оквахо смотрел по сторонам с видом хозяина, запоминая каждый овраг, каждую скалу, каждый источник.

Корнвахам понравились новые земли, в которых и климат был мягче, и пастбища лучше.

— Мы будем биться за эти земли до смерти, — заверил меня вождь Волк. — Чтобы навсегда сделать их своими.

— Алимы тоже будут биться до смерти, — уверил его я.

— Тем лучше, — улыбнулся Оквахо. — Тем больше славы нас ждет!

Аш появился в нашем лагере ночью, у него была свежая повязка на руке и пакет с письмами и приказами.

— Король Кеандр с армией союзников уже два месяца осаждает Лие! — доложил он. — И осаде не видно конца!

— Не понимаю, — я покачал головой. — Почему? Неужели у Лие появился свой могучий волшебник?

— Все гораздо хуже, — улыбнулся Аш. — Они распечатали мощи пророка Нефрота, так что теперь в Лие и его окрестностях чародеи бессильны! Нам приходится сражаться как в древности, деревом и сталью!

Я знал, что мощи пророка уже тысячу лет защищали Лие. Только благодаря им, еще ни одна армия не могла взять город. Лорд Брезель не преминул воспользоваться своим секретным оружием, и теперь мог спокойно дожидаться окончания осады. Припасов в городе было предостаточно, а воины из корпуса Единорога все как один были закаленными в боях ветеранами.

— Мастер Леонард командует обороной, — продолжил Аш. — Его инженерам удается разгадать все наши уловки! Они сжигают осадные башни, затапливают подкопы, а все подходы к крепости утыканы хитроумными ловушками!

— Я помню мастера Леонарда, — нахмурился я. — Это очень опасный человек.

— Опасных людей в Лие прибавилось! — хмыкнул Аш. — Лорд Брезель нанял пять тысяч наемников — северян. Кроме того, из-за гор Тангерн к нему на помощь пришли какие-то Братья Креста!

— Это что еще за напасть? — удивился я. Раньше о Братьях Креста мне слышать не приходилось.

— Это какой-то религиозный воинственный орден, — пожал плечами Аш. — Они все отлично вооружены и организованы как настоящая армия.

— И много этих «братьев» встало под знамена Лие? — спросил я, нутром чувствуя, что ответ мне не понравится.

— Больше десяти тысяч, — усмехнулся Аш. — Если бы не наемники с севера, их было бы даже больше, чем солдат у самого лорда Брезель!

— Ты считаешь, что они пришли сами, без приглашения? — удивился я.

— Похоже на то, — кивнул Аш. — Этот старый лис никогда бы не пустил к себе союзников, у которых армия сильнее, чем его собственная!

— Нам нужно срочно поговорить с королем Кеандром, — сказал я, поднимаясь со стула. — Выезжаем немедленно!

Я передал конверты с приказами мастеру Эйранту и приказал Оквахо во всем слушаться кондотьера.

— Может статься, что мы увидимся не скоро, — сказал я вождю Волку. — Теперь твоим командиром будет мастер Эйрант.

— Командиром, да, — кивнул Оквахо. — Но не Унега Аховали! Только ты наш настоящий вождь!

Я достал из-за пояса ахват, украшенный орлиными перьями, и вожди по очереди коснулись его, обещая выполнять приказы кондотьера.

Хрианон ждала нас на окраине лагеря. Одета девушка была в скаутскую униформу, с кривой саблей на бедре и луком за плечами. Аш одобрительно хмыкнул и хлопнул Хрианон по спине, проверяя, не тарахтит ли что в ее снаряжении.

Мы ехали почти до рассвета, когда на горизонте появилась усыпанная звездочками огней вершина Иглы.

— Лие! — я показал Хрианон на гору. — Вон там, чуть ниже белого дворца мой дом!

Девушка привстала в стременах.

— Чего же мы ждем? — сказала она и пришпорила своего скакуна.

— Резвая девица, — ухмыльнулся Аш. — Так и рвется в бой!

Мы взобрались на вершину холма, и нашим глазам предстала устрашающая картина.

Повсюду пылали осадные башни! Металлические конструкции, возвышавшиеся над городскими стенами, поливали атакующих струями жидкого пламени. Огонь ревел, а клубы зловонного черного дыма поднимались к небесам.

Глухо ухали катапульты и требюше. Огромные камни, обломки статуй и фасадов домов взлетали высоко в воздух, и, обрушиваясь на осаждающих, превращали плоть в фарш, а осадные орудия в щепки.

Стены города оказались вдвое выше, чем я их помнил! Сверху они были защищены металлической решеткой, а на вершинах башен вращались платформы с исполинскими скорпионами и баллистами.

— Это еще что?! — воскликнул я, указывая на огромную механическую руку, которая свесилась через крепостную стену и железными пальцами переломила десятиметровый таран, как тростинку.

— Это машины мастера Леонарда! — Аш презрительно сплюнул. — Погоди, ты еще и не такое увидишь!

На стенах города распустились огненные цветы. Пылающие лепестки раскрывались, разбрасывая во все стороны раскаленную пыльцу! Это было очень красиво, да только в этом огне корчились живые люди!

— Чтоб меня! — простонала Хрианон, хватаясь за голову. — Я просто обязана познакомиться с этим мастером Леонардом!

Лучи прожекторов выхватили из темноты отряды, отступающие в беспорядке. Вся земля вокруг была перекопана и превращена в какое-то подобие лабиринта, перечерченного во все стороны сверкающей паутиной.

— Это тоже изобретение мастера Леонарда? — я кивнул на паутину, в которой намертво запуталось несколько пехотинцев.

— Да, это проволока с шипами, — кивнул Аш. — Мерзкая штука! Она мне чуть всю шкуру со спины не сняла!

У меня мурашки побежали по коже. Это была совсем другая война! Война еще более жестокая и бездушная, чем война чародеев!