Жизнь семьи Боско проходит спокойно и скромно. Среди многочисленных домиков Бекки домик Боско отличается бедностью. Двухэтажное строение служит одновременно жилым помещением, ригой и хлевом. В кухне хранятся мешки с кукурузной мукой, а за тонкой перегородкой мычат две коровы. На втором этаже и под чердаком расположены тесные и темные жилые комнатки.
Настоящая бедность, но не нищета, так как все работают. Хотя труд в деревне и не окупается, но все же кое-что дает. На стенах пусто, но они чисто выбелены. Мешков с кукурузной мукой немного, но расходуются они бережливо, поэтому муки кое-как хватает. Коровы тоже должны работать в поле – они впрягаются в телегу или плуг. Молока они дают мало и нежирного, но этого хватает.
Дети семьи Боско веселые и не жадные. Ведь и в беде можно быть счастливым.
Между восьмым и девятым годом жизни Джованнино начинает активно работать вместе с семьей и делить ее суровую и жесткую жизнь. Работают с рассвета до поздней ночи, а ведь летом солнце восходит очень рано. «Кто рано поднимается, тому Господь благословит» – любила говорить Маргарита, поднимая детей на рассвете. Завтрак очень скромный и простой: кусок сухого хлеба и кружка чистой воды.
Джованнино умеет уже копать, косить сено, управлять садовым ножом, доить коров. Он настоящий крестьянин. Расстояния одолеваются здесь пешком. Дилижанс проезжает далеко от дома по дороге на Кастельнуово, и за него надо дорого платить. Вечером все укладываются спать на матрацах, набитых кукурузными листьями.
Ноги бедняка
Если кто-нибудь ночью заболел в округе, всегда прибегали будить Маргагиту. Все знали, что она не откажет в помощи. В свою очередь она будила одного из своих сыновей, забирала его с собой и говорила:
Идем, надо сделать доброе дело. «Сделать доброе дело» – этим простым предложением определялось много ценностей, которые сегодня называем благородство, услужливость, неравнодушие, милосердие, альтруизм.
«Зимой – вспоминает дон Боско – часто стучал в наши двери один нищий. Вокруг все было покрыто снегом, а он просился переночевать в риге на сене».
Прежде чем проводить его на чердак, Маргарита всегда давала ему тарелку теплого супа. После этого осматривала его ноги. Чаще всего они были в плачевном состоянии. В истоптанные ботинки проникала вода. У Маргариты не было ни одной пары запасной обуви, поэтому она окутывала ноги старика кусками сукна.
В одном из домов Бекки жил убогий старик по фамилии Цекко. Когда-то он был богат, но растратил все. Деревенские ребята высмеивали его, называя «кузнечиком», так как матери, показывая его своим детям, часто рассказывали поучительную басню о стрекозе и муравье. «В то время как мы трудились, он пел и бездельничал. Был беззаботным как кузнечик. А теперь, видишь как выглядит? Запомни это себе!» – говорила Маргарита.
Старик стеснялся просить хлеба и часто был голоден. Мать Джованнино каждый вечер оставляла на подоконнике горшочек горячего супа. Когда темнело, Цекко приходил и забирал еду. Как раз поэтому и Джованни учился больше милосердию чем бережливости.
Один парень служил батраком в хозяйстве по соседству. Его звали Секондо Матта. Утром хозяин давал ему ломоть черного хлеба и велел пасти двух коров до полудня. Спускаясь в ложбину, он встречал Джованнино, который тоже выводил коров на пастбище. Обычно он имел в руках кусочек белого хлеба. В те времена белый хлеб считался деликатесом. Однажды Джованнино сказал товарищу:
– Ты можешь мне сделать одну услугу?
– Охотно сделаю.
– Давай заменим наш хлеб. Твой ведь вкуснее, чем мой.
Секондо Матта поверил и на протяжении трех лет ребята при встрече меняли свой завтрак. Только став взрослым, Матта понял, что Джованнино Боско уже тогда имел очень благородное сердце.
Политика и дезертиры
Недалеко от дома был лес. Не раз, когда темнело, в дверь Маргариты стучались беглецы, преследуемые стражниками. Обычно, они просили немного еды и соломы, на которой могли бы поспать. Маргарита не боялась таких визитов. Она к ним привыкла. При Наполеонеа много молодых людей пряталось от службы в армии. Историки утверждают, что в последние годы правления императора в лесах и горах укрывалось до 70 % призывников. В поисках этих «бандитов» – как их тогда называли – часто приходили карабинеры, призванные на службу Виктором-Эммануилом I.
Посещающих дом семьи Боско обязывал обычай «тихого перемирия». Карабинеры, утомленные восхождением на холм, просили у Маргариты чашку воды, иногда глоток вина. Укрытые же на чердаке или в хлеву дезертиры, услышав чужие голоса, тотчас же тихонько уходили. «Хотя карабинеры многократно прекрасно знали, кто укрывается дома – пишет Лемонье, главный биограф дона Боско, который сам об этом говорил с ним – они делали вид, что ничего не видят и никогда никого не старались арестовать».
Джованнино присматривался ко всему этому и пытался понять. От матери он узнал, что вначале солдаты демократичного режима преследовали тех, кто был верен королю. В настоящее время недавние преследователи сами стали преследуемыми. Королевские карабинеры как раз охотились за демократами. В скором времени ситуация должна была измениться: демократы станут министрами, возглавят полицию, станут управлять общественными делами. Преследовать будут кого-нибудь другого.
Мать Маргарита, привыкшая к переменам этих фронтов, подает тарелку супа и кусок хлеба каждому, кто стучится в дверь, не спрашивая, к какому кто принадлежит. Может как раз эти события и повлияли на то, что в Джованнино родилось недоверие к политике и к разного рода политическим группировкам. В жизни он осуществлял более ценные идеалы: спасение души, воспитание и содержание бедных ребят. Впоследствии он назовет эту деятельность «политикой Отче наш».
«Мама научила меня молиться»
Жители Бекки были милосердными. Они руководствовались не только симпатиями, но и христианской любовью. Маргарита не умела читать и писать, но она знала наизусть целые главы из Ветхого Завета и Евангелия. Верила в то, что надо обязательно молиться, т. е. беседовать с Богом, чтобы почерпнуть нужную силу к жизни и исполнению добрых дел.
– «Когда я был еще маленьким – пишет дон Боско – она сама учила меня молиться. Велела мне и братьям становиться на колени утром и вечером и вместе читать молитвы».
Священник жил далеко, и мать не ждала, пока он найдет время, чтобы навестить их и научить детей катехизису. Вот несколько вопросов и ответов из «Сокращения христианской доктрины», которые Маргарита выучила в детстве и передала потом Джованнино, Джузеппе и Антонио.
«Вопрос: Что должен сделать истинный христианин сразу после пробуждения?
Ответ: Перекреститься.
Вопрос: Что должен сделать истинный христианин после того, как встанет и оденется?
Ответ: Если может, должен встать на колени перед святой иконой и, возбудив в своем сердце веру в присутствие Бога, набожно произнести: Прославляю Тебя, Боже мой…
Вопрос: Что следует сделать перед началом работы?
Ответ: Посвятить свой труд Богу».
Одним из первых религиозных упражнений, в котором участвовал Джованнино, было чтение розария. В то время это была вечерняя молитва всех христиан. Повторяя пятьдесят раз «Аве Мария» также и крестьяне Бекки «вели свою беседу» с Мадонной, которую представляли себе больше матерью, нежели царицей. В то время как пальцы перебирали зернышки розария, мысли молящихся часто обращались то к детям, то к полям, жизни и смерти. Подобным образом Джованнино стал беседовать с Марией и знал, что она смотрит и слушает.
В своих «Воспоминаниях» дон Боско описывает также свою первую исповедь.
«Это мама подготовила меня к ней. Она привела меня в храм, сама исповедалась первой и поручила меня исповеднику. Потом помогла мне прочитать благодарственную молитву».
В мертвом сезоне – учеба в школе
По всей вероятности в первый класс начальной школы Джованнино ходил зимой 1824–1825 года, когда ему было уже девять лет. В те времена школьные занятия начинались 3 ноября и продолжались только до 25 марта. Это был так называемый «мертвый сезон» в деревне. До него и после даже слабые детские руки нужны были для работы в поле и дома.
С 1822 года в Италии обязывало положение о школьной повинности. Обучение было обязательным и бесплатным. Детей учили читать, писать, преподавали арифметику и Закон Божий. Однако не все волости могли выполнить это положение.
Поскольку волостная школа в Кастельнуово находилась в 5 км от Бекки, первым учителем Джованнино был один крестьянин, который умел читать и писать. После этого тетка Джованнино, Марианна Окхиена, которая вела хозяйство у священника – учителя в Каприллио, попросила своего попечителя, чтобы взял в школу ее племянника.
Дон Лякуа согласился, и Джованнино по всей вероятности несколько месяцев жил у своей тетки. Так было зимой 1825-26 года. Однако в это время Антони опять воспротивился учебе брата.
– Зачем посылать его еще в школу?. Если кто-нибудь умеет читать и сможет расписаться, вполне достаточно этого. Пусть берет лопату в руки, как это сделал я.
Маргарита старалась переубедить Антони:
– С каждым годом обучение становится все более нужным. Ведь теперь даже сапожники и портные ходят в школу! Хорошо будет, если дома кто-то научится чему-нибудь больше.
Как только Джованнино научился читать, книги стали его увлечением. Он брал их у дона Лякуа, и летом, в послеобеденное время в тени деревьев, читал их запоем. На пастбище был готов присмотреть за коровами своих товарищей, чтобы те только разрешили ему спокойно почитать. Однако чудаком он не был. Любил читать, но любил также играть и взбираться на деревья.
Однажды пополудни вместе с друзьями он высмотрел среди ветвей густого дуба гнездышко щеглов. Взобрался на дерево и увидел, что в гнездышке находятся малые птенчики, которых можно посадить в клетку. Гнездышко было свито на самом конце длинной ветки, параллельной земле. Подумав минуту, Джованнино крикнул друзьям: «Пойду» – и стал медленно ползти по ветке. Ветка становилась все тоньше и гибче. Он протянул руку, взял четырех птенцов и положил себе за пазуху. Теперь надо было вернуться вдоль толстой ветви, которая гнулась под его весом. Джованнино двигался медленно, но внезапно ноги его соскользнули с дерева. Он повис на руках на большой высоте. Быстрым движением охватил он опять ветви ногами, но не смог больше ничего сделать. Все усилия, направленные на то, чтобы снова взобраться на ветвь и лечь на ней ничком, не удались. На лбу выступила испарина. Снизу друзья кричали и подпрыгивали, но не смогли ничем помочь. Когда, наконец, руки обессилели – он упал на землю. Удар был очень сильным. На несколько минут он потерял сознание, потом удалось ему сесть.
– Тебе очень плохо?
– Наверное, нет – прошептал он с трудом.
– А птички как?
– Они здесь, живые. Он расстегнул рубашку и осторожно вынул птенчиков. – Дорого же они ему стоили…
Джованнино попытался идти домой, но его охватил озноб и он вынужден был присесть на землю. Когда, наконец, добрел до дома, он сказал Джузеппе:
– Мне плохо, только ты ничего не говори маме.
Ночью в кровати почувствовал себя лучше, но последствия этого несчастного случая ощущал еще много дней.
Большая трагедия по поводу маленького дрозда
Птицы были его увлечением. Однажды добыл из гнездышка маленького дрозда. Поселил его в клетке из ивовых прутьев и научил свистеть. Как только дрозд увидел Джованнино – тут же приветствовал его своим птичьим голосом. При этом весело подпрыгивал между прутиками и всматривался в Джованнино своими блестящими глазками. Это был в самом деле симпатичный дрозд.
Как-то утром Джованнино не услышал знакомого пения – дрозд навсегда замолчал. Какая-то кошка проникла в клетку и съела беднягу. Осталась только горстка окровавленных перышек. Джованнино расплакался. Мать старалась его успокоить: ведь найдет еще не одного дрозда в гнездах. Но Джованнино продолжал всхлипывать – его любимый маленький дрозд убит, и он никогда больше не увидится с ним…
Несколько дней мальчик был очень опечален, и никому не удавалось его развеселить. «Наконец, – как рассказывает Лемонье – он начал задумываться над незначительностью земных дел и принял удивительное в этом возрасте решение – не быть привязанным сердцем к земным делам». Эти слова повторил несколько лес спустя, после смерти своего любимого друга. И еще потом многократно повторял.
К счастью, однако, можно отметить, что этого решения Джованнино Боско никогда не смог выполнить. Ведь как и все люди он тоже имел сердце, которое должно было любить других людей, а также большие и малые дела. Поэтому его сердце разрывалось от боли, когда он плакал при смерти дона Калоссо, Алоиза Комолло и тогда, когда впервые увидел своих ребят за решеткой тюрьмы. Как-то он сказал, что «если бы это не было грехом, он задавил бы собственными руками тех, кто обижал его ребят». Его ребята не один раз повторяли: Он любил меня! Один из них, Алоиз Орионе, написал: «Я бы охотно прошелся по раскаленным углям, если бы мог увидеть его еще раз и поблагодарить».
В то время духовные отцы учили о том, что не стоит привязываться сердцем к живым существам. Лучше не рисковать и любить поменьше. Директивы же II Ватиканского собора (1962–1965) утверждают, что, конечно, не следует существ боготворить, что надо усовершенствовать нашу любовь, но ведь это же Бог и дал нам сердце, чтобы мы могли любить, не боясь. Бог философский – это бог бесчувственный. А бог из Библии – любит, гневается, терпит, радуется и нежно улыбается.
Его земля
В возрасте девяти лет ребенок начинает постепенно выходить из мягкой оболочки семьи и оглядываться вокруг. Джованнино тоже смотрел на все широко открытыми глазами и находил, что его земля является прекрасной, холмистой, спокойной. Росла на ней шелковица, виноград, кукуруза, конопля. Паслись стада коров и овец. Густые, широкие леса казались темно-зелеными пятнами. Крестьяне, работая на солнце не спеша, были терпеливыми и стойкими, привязанными к своей земле, в которую запустили корни, подобно деревьям. Они не стеснялись приподнять шляпу перед Богом и священником, но когда закрывали двери своего дома, чувствовали себя удельными князьями.
Джованни Боско был великим сыном Бога, но он был также и сыном своей земли. Провидение послало ему призвание, но сформировала его обстановка родной земли, родной воздух и характер окружающих его людей. В своем языке сохранил он навсегда специфический акцент диалекта родной стороны, а в сердце – наследие своих соотечественников.