Анри, умеющий всегда подобрать нужные слова, успокаивал клиентку. Мисс Мэлия лишь недавно приехала из небольшого городка, едва покинув стены колледжа. Здесь же на нее свалилось столько дел, что у нее просто не было времени помыть голову шампунем.

— Но погодите, — промурлыкал он, — я приведу ее в порядок.

Ибо разве не чесались у него руки с тех пор, как он только увидел ее?

— У нас определенно есть голова на плечах, — сообщил Анри женщине, которая в его воображении быстро стала великосветской дамой, — она принесет «Двойному зеркалу» немало пользы.

Пожалуй, Анри мог бы добавить: «С моей помощью», ведь он и впрямь собирался убедить мисс Мэлию предоставить мастерам большую свободу творчества, чем давала им мисс Мэри.

Дождавшись перерыва на ленч, Мэлия пригласила Анри к себе в кабинет.

— Я случайно услышала, как две женщины обсуждали мой внешний вид, — сказала она ему. — Я не желаю создавать салону плохую репутацию. Да и вообще не хочется выглядеть гадким утенком. У вас есть на сей счет какие-либо соображения?

Анри склонил голову набок и подумал, что в данном случае следует действовать осторожно. Было бы неразумно сразу придать облику мисс Мэлии ореол романтичности. Однако потихоньку, шаг за шагом этого можно добиться.

— Вам следует сменить образ студентки на имидж молодой деловой женщины, — извиняющимся тоном промолвил он. — Я бы вам посоветовал сделать современную прическу, губы и глаза подводить лишь слегка. Пожалуй, еще вам не помешало бы обновить полностью свой гардероб.

Затем Анри заговорил об образах: образ для личного пользования, образ для показа себя миру.

— Ладно, выкладывайте! В каком образе я должна предстать перед местным обществом?

Анри лихорадочно подыскивал слова, чтобы облечь в них мысли, скрыть их. Даже мисс Мэлия не позволит называть себя чучелом.

— В образе барышни, отдающей предпочтение высокой оценке своих знаний, а не одобрительному свисту записного бабника.

Все служащие салона облегченно вздохнули: смех мисс Мэлии был таким искренним, таким непринужденным. Ясно одно: их новая работодательница не сердится на колкости.

Тут же Анри поднял щекотливый вопрос:

— Надеюсь, вам не требуется одобрение со стороны и ваш мужчина принимает вас такой какая вы есть?

До чего ж он проницателен. И подумать только: единственная причина, почему она так выглядит, в том, что Дэнни никогда не давал ей времени изменить облик. «Ну брось, — обычно говаривал он, — ты и так красивее других».

Погруженная в глубокую задумчивость, девушка поехала домой обедать. До своего превращения ей не следует показываться на людях в этом небольшом городке. Она должна стать лицом лучшего косметического салона в Лизбурге и лишь тогда явить себя публике.

— Мэгги, — неожиданно спросила она, — как я, по-твоему, выгляжу?

— Здоровой.

Быть может, это и альфа, но отнюдь не омега в косметологии. Ну что ж, она спросит еще раз. Усевшись за столик, откуда открывался вид на город, девушка спросила вновь:

— Я хочу знать твое мнение, на которое, как ты утверждаешь, полагалась мисс Мэри.

Мэгги колебалась лишь одно мгновение, а затем решительно поставила на кон свою работу:

— Селедка и то пофигуристее вас будет. Ох… Это был даже не возглас, а какое-то кряканье, словно служанка пустила ветры. Но девушка тут же пришла в себя:

— Мэгги, клянусь, я никогда не задумывалась о том, как выгляжу. Я заботилась лишь о чистоте тела и чтоб на мне была добротная одежда без заплаток.

— Я о том и говорю, — произнесла служанка, ставя на стол тарелку и поспешно удаляясь на кухню.

Поданное блюдо оказалось просто восхитительно вкусным. Однако Мэлии было не до еды. Девушка задумчиво перебирала свой лексикон, и ей почему-то на память всплывали такие слова, как самодовольная, чопорная, эгоцентричная и высокомерная!

С ее стороны это и впрямь было высокомерно — пренебрегать веяниями современной моды. Она, например, свысока посматривала на тех девушек в женском общежитии, которые из кожи вон лезли, чтобы вырядиться как можно лучше.

А Дэнни всячески поддерживал ее в этом и даже поощрял. Почему?

А ее родители? Видимо, за заботами о других двух дочках, которых приходилось одевать, они сочли ее безразличие к моде Божьим даром. Однажды ее матушка заметила: «Но ведь она так интересна своими добрыми делами».

Мэлия нашла на кухне понурившую голову Мэгги и ласково погладила ее по волосам:

— Все было просто восхитительно, Мэгги, но мне больно, и боль не утихает. Раздели ее со мной. Ох! И соберись с духом к сегодняшнему вечеру. Анри собирается на скорую руку привести меня в порядок.

На сей раз охнула Мэгги. Про себя она поклялась, что устроит Анри головомойку. Она позвонила, когда того не было в салоне. Однако Жак успокоил ее и спросил, не может ли дорогая Мэгги помочь им и, например, посоветовать мисс Мэлии отправиться за новой одеждой к Джулиан.

Он сообщил ей, что Анри сейчас у Джулиан и как раз подбирает туалет для Мэлии. Та завтра утром должна приобрести его и отправиться в нем на обед с Анри. Естественно, деловой.

Девушка провела всю вторую половину дня в кабинете. Она сняла карточки, прикрепленные к стене чертежными кнопками, и внимательно прочла ту, где говорилось, будто красота исходит изнутри. Боже мой, неужто это правда?

Помнится, Анри заметил: чем хуже нрав у клиентки, тем сильнее ее ярость, когда ей на это указывают. В тот момент она, Мэлия Морган, ощутила собственное превосходство. У нее, да будет это известно всему миру, идеальный характер. Ей не надо меняться изнутри.

Конечно, она вспылила, когда Берт Лихуф постарался занять ее место на автостоянке. Да, но она-то была права! Ни один водитель не имеет права лезть на чужое место или красть чужое время…

— Брр! — пробормотала девушка. Разве ей не пришлось проползти еще два квартала и самой, задержав движение, подкравшись исподтишка, захватить место на стоянке?

Всю вторую половину дня Мэлия безропотно знакомилась с бухгалтерскими отчетами и строила планы, как оживить это окрашенное в мышиный цвет помещение.

В полшестого девушка подкрепилась чашкой кофе и пирожным, а затем вышла из своего убежища с таким видом, словно ей предстояло взойти на гильотину.

Анри был совершенно сбит с толку. Он занимался косметическим бизнесом столько лет, что самому себе боялся признаться. Он не сомневался в собственном мастерстве. Он даже считал себя вправе претендовать на непогрешимость вкуса.

Однако такого, как эта печального образа племянница его бывшей хозяйки, ему прежде не доводилось видеть. У него бывали клиентки, которые нервничали, были испуганы или чересчур веселы, но никто из них не вытягивал шею, словно на плахе.

— Я отрежу только волосы, а не голову, — ласково пожурил он ее.

— Знаю, — вздохнула Мэлия. — Приступайте к делу.

Анри стоял в нерешительности:

— Вам настолько дороги волосы?

— Ненавижу их, — созналась девушка. — Вечно с ними хлопот не оберешься. То шляпку не подберешь, то, сколько ни возись с ними, они все равно выглядят как бог весть что.

И Анри вновь заколебался.

Срезав тяжелые концы волос, он вздохнул с облегчением: а они у нее, оказывается, волнистые. Сейчас он и сам ни за какие коврижки не стал бы ей делать химическую завивку. Сверкающие лезвия мелькали вокруг ее головы. Анри взбивал волосы и придавал им форму. Затем, когда Беттин промыла ее волосы шампунем и приподняла муссом для укладки, он закрепил прическу.

— Кофе для мисс Мэлии, — приказал Анри, закончив с прической, и повел девушку к сушильному аппарату.

Бодрящий напиток благотворно действовал на нее до тех пор, пока она не взяла в руки журнал о кинематографе и, испытывая нечто похожее на ужас, уставилась на башни и каскады, покоящиеся на головах киношных див.

Подумать только, какую нужно было воспитать в себе силу воли, чтобы ходить с такой прической. Нет, ей такое не под силу. По крайней мере, пока. Впрочем, после двух последних суток — чем черт не шутит?

Когда до конца сушки оставались считаные минуты, она расслабилась и почти задремала. Ее мягко подняли, провели обратно к зеркалу Анри и усадили. Она прикрыла глаза, хотя об этом ее никто не просил.

— Вот!

Мэлия открыла глаза и уставилась на девушку в зеркале. До чего ж хорошенькая. Интересно, кто это. Она чуть развернулась, желая посмотреть, не вошел ли кто в кабинку, и тут ей вручили зеркало для «бокового осмотра».

— Вы хотите сказать… ну, разумеется. — И тут Мэлия вскрикнула: — Но я же не нелепо выгляжу!

Ее волосы, переливающиеся под мягким светом ламп для загара, приятно, словно шапкой, блегали ей голову. Два ниспадающих локона смягчали линию щек. Ба, да она же не хуже тех девушек, которыми привыкла восхищаться. Отныне она — одна из них.

— Voila! Завтра же за одеждой. Мэгги подскажет вам, где мисс Мэри приобретала лучшие наряды.

— Анри, спасибо. — На смену настороженности пришла благодарность. Он такое для нее сделал!

Даже Мэгги одобрила.

— Ты становишься похожей на саму себя, — заметила служанка.

Мэлия отправилась в столовую, но слова Мэгги не давали ей покоя.

Откуда той знать, какова она, когда ей самой это неизвестно? И что собирался сказать Дэнни?

Утолив аппетит во время ленча, девушка теперь, в обед, была не голодна. Дэнни. Ей ли не знать. Бросит взгляд и скажет: «Ну вот еще, от тебя и так глаз не оторвать».

Интересно, а сумел ли он толком рассмотреть ее, лишь мимоходом бросая на нее взгляды?

Мэгги вошла с чашкой кофе и поставила ее напротив девушки.

— Хватит мучить себя за столом, — велела служанка. — Поешь у себя. В ближайшее время тебе понадобятся силы.

— Больше чем до сих пор?

— То были цветочки. Первым делом разберись в себе, а потом уж принимайся за собственных служащих и постоянных клиенток. Руководство салоном красоты, знаешь ли, заключается вовсе не в том, чтобы посиживать в кабинете да подсчитывать прибыль.

«Если учесть, сколько там народу, — подумала Мэлия, — то мне действительно лучше побыстрее разобраться в себе».

Девушка прыснула. Она и в самом деле ни в грош не ставила доставшееся ей наследство. Ведь руководить косметическим салоном под силу всякому. Подумать только: с ее-то образованием — и тратить попусту время на какую-то парикмахерскую, когда ее ждут не дождутся и впрямь заслуживающие пристального внимания дела.

Все же за последние сутки она немало узнала о себе. Как же так, ведь она всю жизнь верила, что неряшливый внешний вид окупается качеством сделанной ею работы.

Мэгги улыбнулась ей:

— Если у тебя на уме то же, о чем я думаю, то не унывай. Мне понадобился год, чтобы узнать, кто же такая настоящая Мэгги. Когда-то я была всего лишь миленькой служанкой, которая все путалась с грубым, неотесанным мужиком. Ну знаешь, с таким типом, который сначала собьет тебя с толку, а затем всю душу вымотает. И ты понимаешь, что не заслуживаешь такого обхождения.

— Что же случилось потом?

— Я получила то, что мне причиталось, — сухо ответила она. — Все мы в свое время оказываемся в западне по собственной дурости. Когда-нибудь я все расскажу тебе. Ну-с, что насчет одежды?

Мэлия и в самом деле нуждалась в нарядах, ведь она становилась новым человеком, а молодое вино в старые меха не нальешь.

— А имею ли я право тратить деньги на себя? — с беспокойством осведомилась девушка.

— Не на себя, на салон. Ведь не стала бы ты разводить турусы на колесах, если бы понадобилось оклеить его новыми обоями? Или поставить современное оборудование? Ты, твой внешний вид — это сейчас не менее важно. Каждый сразу уразумеет: все идет своим чередом.

Мэлия подняла на нее сияющие глаза.

— Я и впрямь никогда не позволяла себе ничего лишнего, — призналась она.

— Ну тогда вперед. К Джулиан. Цени, что у тебя есть деньги, — как-то невпопад присовокупила служанка.

У Анри был хороший вкус, ничего не скажешь. Уж до чего ей было не по душе, что он заранее выбрал одежду для мисс Мэлии. А ведь ей придется помочь там, в салоне, пока девушка сама не поймет, что к чему.

«Вечером, — подумала Мэлия, — напишука я Дэнни. Быть может, мое письмо застанет его на очередном привале». Девушка отправилась в мыслильню мисс Мэри и, усевшись перед инкрустированной золотом и слоновой костью пишущей машинкой, оцепенело уставилась на нее.

Дэнни. Любовь всей ее жизни. О чем же ей написать ему? Поймет ли он, сколько всего с ней произошло за эти два дня?

Да ведь она не осмеливается даже сообщить ему, что постригла волосы без его ведома и купилась на всякую словесную труху.

Девушка принялась стучать по клавишам — и через несколько мгновений остановилась. Цифры — вот что ему понятно! Она сообщит ему, сколько денег оказалось в ее распоряжении, расскажет о встрече с финансовым инспектором и чуть, самую малость, обмолвится о Лихуфе.

И вновь ее пальцы забегали по клавишам. Как-то страшно. И не только потому, что она себя не узнает: Дэнни предстает перед ней в другом свете.

До какой же степени она скрывает от него правду, подменяя ее фактами, которые, как ей кажется, ему бы понравились? Бедняга Дэнни. Она к нему несправедлива.

Мэгги с понимающим видом отошла от дверей на цыпочках.

Мэлия, сжав ладонями лицо, пристально смотрела на девушку в зеркале, висящем над письменным столом. Да пропади все пропадом — и дом, и салон! Повсюду одни зеркала, откуда на тебя таращится совесть.

Она должна написать Дэнни и (ах, если бы клавиши могли плакать) покаяться: «Дэнни, я вовсе не такая девушка, которую ты, как тебе кажется, любишь. Вот поставь меня сейчас перед выбором: встретиться с тобой или пройтись по магазинам — так я бы на первое место поставила магазины».

В конце концов она отстучала на листе несколько строк и отправила письмо авиапочтой.

Проснувшись на рассвете, Мэлия почувствовала себя вновь десятилетней девочкой на рождественском празднике. Вот она, дрожа от нетерпения, гадает, что же за сюрприз ждет ее под елкой.

Ей удалось справиться с волнением, и она со спокойным видом вошла в салон. Служащие — каждый на свой лад — принялись восхищаться ее стрижкой.

— Ну, теперь вы точно наша, — промолвила серебристая блондинка Нельса.

— Разве у вас нет ощущения, будто вы сбросили с головы целую тонну? — проворковала Дав. — Когда-то у меня были косы, а теперь вот короткая стрижка. Всего за час я избавилась от них. По-моему, даже моим ногам тогда полегчало.

Лорин перевела пытливый взор с Мэлии на Анри и заметила, что в данном случае стрижка в консервативном стиле — разумное и вполне уместное решение.

Беттин призналась откровенно:

— Что до меня, то стрижка мне нравится. Как же мы рады, что мисс Мэри остановила свой выбор на вас!

Мэлия чуть ли не на цыпочках вошла в магазин Джулиан. Та выплыла ей навстречу. Девушке никогда еще не встречались такие женщины, как Джулиан. Она сделала всего одну покупку. Впрочем, к чему ей больше?

К счастью, девушка не гнала машину. Все обошлось. Лишь широкополая шляпа стукнула свою владелицу по негодующему носу, и вслед за тем раздался стук каблуков.

Мэлия не думала заезжать в «Двойное зеркало», однако заскочила. Посетительница салона, стоящая снаружи, около входа, переговаривалась через плечо с другой, уже вошедшей внутрь клиенткой:

— Спроси у Анри. Только вообрази: до вечера подкарауливать хищницу. Берт весь изведется.

Мэлия одарила девушку своим самым снисходительным взором.

— О, извините, — промолвила та и тут же посторонилась.

— Я учту это, — ответствовала Мэлия и смутилась. Пообещала ли она учесть извинение или же то, за что оно было принесено?

— Кто это? — прошептала девушка. Беттин не смогла удержаться:

— Дикарка.