Встреча с Фуксом навела меня на важные мысли. Меня считали планетологом, и все же я сделал слишком мало, чтобы оправдать это звание.
Приборы, которые я взял на борт «Геспероса», чтобы удовлетворить исследовательский интерес профессора Гринбаума и Микки Кокрейн, делали все автоматически. Мне почти не нужно было обращать на них внимания, тем более - заниматься научной деятельностью. А теперь и их не существовало, а я оказался немногим более чем пленником в команде Фукса.
Алекс прилетел сюда, чтобы выяснить, как планета превратилась в парниковый ад. Он хотел определить, что случилось на Венере, что сделало ее столь отличной от Земли и не может ли то же самое произойти с нашей родной планетой. Конечно, не последнюю роль тут играла политика. «Зеленые» раструбили про экспедицию Алекса и собирались использовать открытия, полученные в ходе экспедиции, в собственных предвыборных программах.
Но Алекса интересовала с научной точки зрения прежде всего сама Венера. В душе он был самоотверженным романтиком, каким и полагается быть настоящему ученому. Я знал брата и понимал, что он лишь воспользовался предложением «зеленых» - взяв у них деньги на экспедицию, точно так же как и они воспользовались им.
А что же я? Я поклялся идти по следам Алекса, но теперь от меня зависело немногое. Здесь правили Фукс и его экипаж, а я был сторонним наблюдателем. Фукс кипел страстью первооткрывателя, в то время как я напоминал бессловесное бревно, как дилетант, изображающий из себя ученого.
«С меня довольно»,- поклялся я себе, убрав учиненный в койке разгром. Больше они не услышат от меня ни слова. Я и в самом деле не сказал им ни слова, а они смотрели на меня с немой враждой. Кое-как приладив на место оторванные клочья «шодзи», я пообещал себе, что с этого времени займусь изучением Венеры, как и подобает планетологу, а остальное катись ко всем чертям.
Проблема оказалась только в том, что все оборудование осталось на «Гесперосе». Конечно, на «Люцифере» имелись аналогичные приборы, не в таком количестве, но с их помощью можно было проводить измерения.
Через несколько дней, когда мы наконец достигли поверхности, я решил собрать экземпляры раскаленных камней, чтобы доставить их на Землю.
Красивое и благородное намерение. Но тут проклятая анемия вновь набросилась на меня в самый неподходящий момент.
Во-первых, я не обратил внимания на первые симптомы. Не придал им значения. Усталость, прерывистое дыхание, головокружение со звоном в ушах. «Забудь о них,- говорил я себе.- Сконцентрируйся на своей работе».
Я пытался убедить себя, что чуть перегрузился на работе, поскольку был вынужден разрываться между моими новыми обязанностями ученика техника насосной станции и изучением данных по венерианской атмосфере, собранных Фуксом. Но себя не обманешь, я знал, что число красных телец в крови неумолимо падает, с каждым часом становилось все хуже.
Маргарита заметила это. Она превратила медсанчасть на корабле в нечто вроде биологической лаборатории, где изучала венерианские аэробактерии. Изучала теоретически, по собранным данным, поскольку не смогла захватить с собой ни одной пробы воздуха с «Геспероса», а Фукс ни за что бы не позволил проникнуть хоть одной прожорливой твари на свой корабль.
- Я пытаюсь вычислить, какой бы нам понадобился для них контейнер,- объяснила мне Маргарита.- Я хочу доставить их на Землю.
Небольшой дисплей на переборке лазарета показывал химический анализ протоплазмы воздушных бактерий: бессмысленную путаницу химических символов и чисел, по крайней мере - бессмысленную для меня.
Прикусив нижнюю губу, Маргарита изучала экран.
- Если бы только у меня хватило времени сделать анализ ДНК,- бормотала она.
- Если у них есть ДНК,- отозвался я. Я сидел на столе, болтая ногами. В отсеке госпиталя казалось попрохладнее, но, воображая, что сейчас творится за бортом «Люцифера», я ощущал себя вполне комфортно.
- Марсианские бактерии имеют спиральную структуру в своем ядре ДНК. То же самое у марсианского лишая.
- И если венерианские бактерии пошли по тому же пути, то это доказывает, что спиральная структура является базовой для всех живых организмов, или же то, что жизнь на всех трех планетах зародилась от первоисточника.
Маргарита посмотрела на меня с уважением, чего я прежде никогда не читал в ее взгляде.
- Глобальный вопрос,- вздохнула она.
- Так ведь и я глобальный парень. Тут она пристально посмотрела на меня.
- К тому же очень бледный парень. Как ты себя чувствуешь?
Я выпрямился, расправил плечи, но тут же услышал свой голос:
- Она возвращается.
- Анемия?
- Да.
- Значит, переливание не помогло?
- Оно прекрасно помогло, на несколько дней,- ответил я. -Но никакое, даже полное, переливание крови не излечит анемии. У меня в организме не производится достаточного количества красных телец, чтобы поддерживать мое бедственное существование.
С крайне озабоченным видом девушка проговорила:
- В таком случае тебе нужно еще одно переливание крови.
- А разве такое возможно? - спросил я, и мы оба поняли, о ком идет речь.
Маргарита очистила экран, ткнув в него пальцем, и вызвала медицинскую справку.
- Ни у кого нельзя забирать крови больше полулитра за несколько дней, Ван. Иначе можно убить донора.
- Поверь мне, он не настолько щедр,- фыркнул я. Она посмотрела на меня, как на врага.
- Откуда ты знаешь?
- У Фукса вполне здоровое чувство самосохранения, вот и все, что я хотел этим сказать.
- Тогда почему он решился дать кровь тогда, в первый раз?
- Потому что иначе ты обвинила бы его в убийстве, помнишь?
- Правильно,- согласилась она с печальной улыбкой.- Припоминаю.
- Не думаю, что это снова сработает.
- В этом нет необходимости,- сказала она.
- Почему?
- Он даст кровь добровольно.
- Правда?
- Правда,- твердо сказала она, с определенной уверенностью.
- Отчего ты так убеждена в этом? - поинтересовался я. Она посмотрела куда-то в сторону, намеренно отводя
взгляд от меня.
- Теперь я узнала его поближе. Он вовсе не чудовище, каким ты его себе представляешь.
- Ах, ты узнала его поближе? - фыркнул я.
- Да, узнала,- ответила она с вызовом.
- В «горизонтальном» смысле? - спросил я решительным тоном супруга, уличающего в измене.
Маргарита ничего не ответила.
- Ну, так как же?
- Знаешь, Ван, честно тебе скажу: не твое это дело.
- Да ну? Ты идешь в его койку, чтобы сохранить мне жизнь,- и это никак меня не касается? Меня не касается то, что ты делаешь для моего спасения?
Тут у нее вид стал просто недоуменный:
- Для твоего спасения? Ты что - серьезно думаешь, что я прыгну к нему в постель для твоего спасения?
- Ну, не то чтобы…- Я несколько потерялся от такой атаки.- Я имел в виду…
Взгляд черных глаз зажал меня, как в тиски:
- Ван, неужели ты не понимаешь, что все, что мы делаем: я, он, ты - мы делаем лишь из эгоистических соображений? Мы пытаемся выжить и делаем это для самовыживания.
Теперь я оказался совершенно выбит из колеи:
- Но… ты и Фукс,- пролепетал я.- Я думал…
- Что бы ты ни думал - все чепуха,- твердо объявила Маргарита.- На твоем месте я бы занялась одной проблемой: как получить достаточное количество переливаний крови от капитана, чтобы самому выжить - и его не погубить.
Я смотрел на нее, чувствуя, как закипает во мне магма - такая же красная, как под поверхностью планеты, на которую мы готовились совершить посадку.
- Не надо так волноваться,- процедил я.- Обо мне и капитане.
И, прежде чем она успела ответить, я протиснулся мимо нее в коридор и умчался в обсерваторию на носу корабля. Так далеко я не заходил ни разу.
На пути из открытого люка кубрика меня позвал голос Саньджи:
- Мистер Хамфрис, зайдите, пожалуйста.
Он один из всего экипажа проявлял ко мне нечто большее, чем подозрительную враждебность, человек, отвечавший за насосную станцию, мой прямой начальник по долгу службы.
Пройдя в люк. я увидел здесь Багадура и еще двух членов команды, в их числе одна женщина - они спрятались за переборкой.
Саньджа выглядел так себе - прямо скажем, не аховый. Скверный вид. Сложения он был хрупкого, почти птичьего, и кожа у него казалась темнее, чем у остальных.
Трое остальных астронавтов смотрели на меня в хмуром молчании. В глазах Багадура плясали зловещие огоньки.
- Мистер Хамфрис, нам надо сходить на вторую насосную подстанцию,- сообщил мне Саньджа.
- Прямо сейчас? - спросил я, обводя взглядом остальных. Как будто палач с подручными окружали меня со всех сторон после вынесения приговора.
Через силу кивнув головой, Саньджа ответил:
- Да. Сейчас.
Пульс стучал у меня в висках, когда мы все вместе направились по коридору, мимо мостика, на этот раз двигаясь на корму. Фукса в командирском кресле не оказалось, на его месте сидела Амарджагаль. Потом мы прошли мимо кают Маргариты и капитана. Двери оказались заперты.
«Прекрасно,- подумал я.- Они - в постель, а меня - в расход. Багадур правильно выбрал время».
Я не знал, что делать. Колени начали трястись по мере приближения ко второй насосной станции. Ладони взмокли от пота. Ни Багадур, ни остальные не сказали ни слова. Тут я на миг вспомнил старый вестерн. Мне показалось, что меня ведут линчевать. «Тебе повезло, что идет дождь,- как сказал палач приговоренному.- А мне еще назад возвращаться».
С каждым шагом Багадур казался все больше и опаснее. Он был выше всех на борту, и его бритая голова и густая борода придавали ему диковатый вид островитянина-людоеда. Бальдансаньджа смотрелся рядом с ним заморышем. Сопровождающие пара мужчин и женщина тоже имели крепкое сложение, чуть повыше меня и не в пример мускулистее.
Вторая насосная находилась двумя лестничными переходами ниже, в самом хвосте коридора. Впрочем, «станция» - слишком громкое название. Небольшой отсек, по форме - как треугольный кусок торта, в котором размещалась пара насосов, прикрытых полукруглыми металлическими кожухами.
- Садись,- приказал Багадур, указывая на одну из полусфер.
- Я знаю, о чем ты думаешь,- начал я.- Ты уверен, что я шпионю на капитана. Но я не…
- Сиди спокойно,- отрезал Багадур.
Однако я не мог держать язык за зубами в таком положении. Страх пробуждает красноречие. Я стал нести всякий вздор. Я не мог остановиться. Я рассказал им, можно сказать, в прозе и стихах, о том, как Фукс ненавидит моего отца и меня, и как он будет рад, когда они меня уничтожат, и как потом он сдаст их властям по возвращении на Землю, и…
Тут женщина ударила меня ладонью по лицу. Я почувствовал вкус крови. Моей и капитана.
- Помолчите, мистер Хамфрис,- прошипел Багадур.- Мы не собираемся причинять вам вреда, если вы сами не вынудите нас к этому.
Я растерянно моргал, лицо мое пылало от пощечины. Я глотал соленую горячую кровь. Женщина смотрела на меня и цедила мне в лицо что-то на своем родном языке. Я понял, что она говорит: «Закрой свой рот, глупец»,- что-то в этом роде.
Я замолчал, но каждый нерв моего тела оставался в диком напряжении.
Астронавты извлекли черные коробки и просканировали переборки, потолок и палубу. «Ищут „жучков"»,- понял я. Женщина хмыкнула и указала на пластину в металлической подвеске. Пока Саньджа стоял рядом со мной, уставясь в пол, они открутили пластинку и вытащили крошечный кусочек пластика. Для меня это был не более чем комок пыли, но Багадур нахмурился, увидев его, бросил на палубу и раздавил каблуком.
Я поднял глаза на Саньджу.
- Что здесь происходит? Что они задумали? Он лишь прижал палец к губам.
Мне пришлось просидеть в жутком молчании, которое, как мне казалось, растянулось на несколько часов. Саньджа стоял передо мной в нерешительности, с жалким видом, в то время как остальные сгрудились у люка, то и дело выглядывая в коридор.
Наконец женщина прошипела нечто вроде предупреждения, и они спрятались, прижавшись к переборке сразу за люком. Саньджа, которого, казалось, трясло не меньше, чем меня, предупреждающе шепнул:
- Ни звука, мистер Хамфрис. От этого зависит ваша жизнь.
Сидя на кожухе насоса в маленькой треугольной тюрьме (или, может, на эшафоте), я чуть отклонился в сторону, заглядывая в коридор. Сюда шел Фукс, с лицом как грозовая туча. Он размахивал кулаками.
Багадур вытащил длинный кинжал. Я узнал его - это был кухонный нож с камбуза, для резки мяса. В руках у остальных появилось аналогичное оружие.
Я посмотрел на Саньджу. Казалось, он парализован страхом, скован ужасом того, что сейчас должно произойти. Даже мой страх рассеялся рядом с его ужасом. Саньджа стал его олицетворением, чистым страхом. Прикусив губу, он взирал на приближающегося по коридору капитана. Я слышал, как стучат по металлической палубе его подошвы.
«Они убьют его,- понял я.- И мы улетим с Венеры домой. Если я буду молчать, то останусь жив. Сейчас я им нужен только как приманка. Капитан войдет за мной, и капкан захлопнется. А потом они придумают историю в свою защиту, и я буду всем ее рассказывать. Венера считается местом настолько опасным, что здесь сойдет любая история. И мы останемся живы! Я не добуду останков Алекса, зато всегда смогу вернуться за ними. То, что мы узнали из этого похода, позволит сконструировать более надежное судно для следующей экспедиции».
Фукс находился уже в нескольких шагах от люка. Багадур и еще двое стояли по обе его стороны с ножами наготове.
«А если бы нас поменять местами,- подумал я,- Фукс не моргнув глазом дал бы им меня на растерзание. Ведь он сам устроил все это, выставив меня в глазах команды шпионом».
И тут я спрыгнул с крышки и метнулся в проход с воплем:
- Это ловушка!
И тут же врезался в Фукса, который отшвырнул меня в сторону. Когда я поднялся на ноги, Багадур и двое других ринулись в люк, скрежеща зубами от ярости.
Багадур первым настиг капитана, и Фукс послал его в аут одним мощным ударом. Второй азиат попятился, увидев перед собой валявшегося на палубе вожака. Фукс наступил на горло Багадуру и обвел всех взглядом со зловещей усмешкой.
Второй мятежник сделал выпад, взмахнув ножом, но Фукс нырнул под нож и так двинул его снизу в живот, что У азиата ноги оторвались от палубы. Я услышал, как у того со свистом вышел воздух из легких,- и второй бунтарь упал
на колени. Фукс треснул его по затылку, как глушат кроликов,- и второе бесчувственное тело распростерлось на потерявшем сознание Багадуре.
В проеме появилась женщина, удивленная и смущенная, с ножом в руке, переводя взгляд с Фукса на тела своих товарищей-заговорщиков.
Улыбка Фукса была ужасной, она приводила в содрогание. Женщина колебалась. Саньджа подошел сзади и вырубил ее ударом карате - ребром ладони по шее.
Все было кончено. Фукс нагнулся и подобрал ножи. Багадур стонал, приходя в себя, его ноги конвульсивно дергались, второй заговорщик лежал на нем бесчувственный, как полено.
Повернувшись ко мне, с тремя ножами в одной руке, Фукс подвел итог:
- Все кончено.
- Капитан,- заговорил Саньджа, голос его дрожал.- Меня заставили, обманули… я не мог предать вас, я…
- Спокойно, Саньджа,- приказал Фукс.
Азиат тут же закрыл рот. Он сделал это так поспешно, что я услышал, как клацнули зубы.
- Вижу, ты немного перестарался,- сказал мне Фукс. Я тяжело дышал, ноги подкашивались, мочевой пузырь готов был взорваться.
- Я знал, что происходит,- продолжал он.- Весьма разумно с их стороны - использовать тебя в качестве приманки. А потом, естественно, перерезать тебе глотку.
- Естественно,- пробормотал я, пытаясь проглотить ком в горле.
- И все же твой порыв оказался не бесполезен. Он прошел не без пользы.- Лицо капитана оставалось бесстрастным: ни боли, ни удовольствия не отражалось в нем. Даже облегчения. И уж совершенно точно - никакой признательности.
- Твой, прямо скажем, дурацкий поступок выманил их в коридор,- продолжал он, осмотрев еще раз помещение, с видом генерала, осматривающего поле битвы.- Это облегчило задачу.
- Но вас чуть не убили,- промямлил я, снова слыша свой голос как бы со стороны.
- Они пытались,- ответил Фукс.- Они бы очень этого хотели. Поэтому там,- он показал на помещение насосной станции,- бой был бы куда жарче.
Меня это начинало раздражать. Он говорил о бунте на корабле, как о банальном бытовом происшествии. Как будто ничего необычного не случилось.
Багадур снова застонал и попытался сесть. Фукс наблюдал эту борьбу: как Багадур старался сбросить с себя груз тела второго мятежника. Наконец бунтовщик прислонился спиной к переборке, схватившись руками за голову и жмурясь.
- Болит головка? - склонился над ним Фукс.- Конечно, загнать под ребра нож - это куда как хуже. Я тебя понимаю - ты пострадавший.
Багадур открыл глаза. В них не осталось вызова, ненависти, даже злобы. Он плакал. По щекам его текли слезы от боли, и он сознавал это.
- Саньджа,- скомандовал капитан.- Вы с Хамфрисом возьмете этих троих смутьянов и отведете обратно в кубрик. Привязать их к койкам вплоть до дальнейших распоряжений.
- Смутьянов - то есть мятежников? - спросил я. Фукс кивнул.
- Попытка покушения на капитана - это уже мятеж, Хамфрис. Наказание за мятеж - публичная казнь.
- Но вы же не будете убивать их! Фукс криво ухмыльнулся:
- Почему бы нет? Ведь они хотели зарезать меня?
- Но…
- Ты хочешь, чтобы их судили? Хорошо, я буду прокурором, ты - адвокатом, а Саньджа - судьей.
- Что, прямо сейчас?
Не обратив на мой вопрос внимания, капитан наклонился и потрепал Багадура по щеке.
- Ты хотел меня убить? Багадур тупо кивнул.
- Скажи вслух,- наставительно произнес Фукс.- Для протокола. Ты собирался убить меня?
- Да.
- Зачем? - спросил я.
- Чтобы улететь отсюда. Чтобы оставить это проклятое место. Тут мы все погибнем.
Фукс выпрямился и пожал плечами:
- Вот оно - признание. Разве нам нужны другие свидетели? Саньджа, каков твой вердикт?
- Виновен, капитан.
- Вот так,- объявил Фукс.- Все чисто и на законных основаниях. А теперь по койкам. Я разберусь с ним позже.