Сесил стоял перед раскрытым чемоданом, уперев руки в бедра, явно растерянный. Содержимое чемодана было выложено на барную стойку. Тут же стоял включенный ноутбук Каминского.
— Сесил? — окликнул Томас.
Заправщик вздрогнул и резко обернулся к нему.
— П-простите. К-кажется, это д-для в-вас…
Томас приблизился. Чемодан выглядел очень прочным, способным вынести любые удары. Но, как выяснилось, в нем была всего одна вещь: компакт-диск в футляре, на который был наклеен квадратик бумаги с надписью: «Поздравляю с годовщиной, Томас!»
— У вас день рождения? — спросил Камерон.
— Нет.
Томас почувствовал, как вдоль позвоночника заструился пот. Он открыл футляр и вставил диск в ноутбук.
— Тогда что значит эта надпись?
— Кажется, годовщина нашей с Карен свадьбы… Хотя точную дату я не помню, она как раз приходится на эти числа…
Он запустил диск.
Звук был плохого качества, особенно если учесть искаженное воспроизведение через крошечные боковые динамики. Но когда раздался первый крик, все поняли, что их недавние надежды оказались иллюзорными. Что все их планы рухнули. Что тонкая граница, отделяющая «мгновение до» от «мгновения после», пройдена. И что они снова вернулись в ад.
Изображение без дополнительных команд развернулось во весь экран.
Вначале были видны лишь клубы черного дыма, но потом они рассеялись, и появилось лицо молодой женщины. Глаза ее были закрыты.
Карен Уэлш.
На щеке виднелся след ужасного ожога. Глаза были обведены темными кругами и, казалось, запали глубоко в орбиты. Волосы слиплись от пота.
Затем камера отъехала.
— Привет, Линкольн, — сказал тип в маске-шлеме, с «молнией» на месте рта.
Томас вздрогнул всем телом.
В руках у Сета был какой-то непонятный железный инструмент.
— Видишь эту штуку? Ею клеймят скот. Сейчас я тебе покажу, как она работает.
Он приложил железный предмет к затылку Карен. Ноги и руки женщины задергались, словно в приступе эпилепсии. Сет несколько мгновений неподвижно держал инструмент на том же месте, потом убрал. Карен вновь стала неподвижной. Он приблизил лицо к камере.
— Карен ведь и была для тебя просто скотом, правда?
Томас сжал кулаки. Не оборачиваясь, он услышал, как Ленни уводит Питера на улицу. Потом до него донеслись сдавленные рыдания Элизабет.
— Я т-тоже в-выйду, — пробормотал Сесил. — М-мне п-плохо…
На экране Сет вновь приблизил раскаленное железо к шее молодой женщины, потом отдернул. Снова приблизил — на этот раз оно оказалось всего в нескольких миллиметрах от ее кожи. И снова убрал.
— О Боже, — прошептал Томас, — прошу тебя…
— Какое невыносимое зрелище, правда? — спросил Сет, слегка покачиваясь с мысков на пятки. — Не знаю, как ты, но я считаю, что сейчас лучше сделать рекламную паузу.
«СЮРПРИЗ!» — появилась надпись во весь экран, сделанная на большом листе бумаги.
Новые кадры. Внутренность ангара. Перл Чан, полуобнаженная, со связанными руками, была подвешена к потолку на стальной цепи. Все ее тело, когда-то столь восхитительное, было покрыто сотнями маленьких язвочек.
«ПРОБЛЕМЫ С КОЖЕЙ?» (Новая надпись во весь экран.)
Затем крупным планом появилось лицо Перл, все в волдырях.
«АЛЛЕРГИЯ НА УКУСЫ НАСЕКОМЫХ?»
Новая перемена кадра: тучи жирных мух, а может, слепней, облепивших мертвую тушу какого-то животного.
— Не позволяйте каким-то мерзким насекомым издеваться над вами! Ваша чудесная кожа заслуживает самой лучшей защиты! Ведь вы этого достойны! — провозгласил голос за кадром.
На экране вновь появился Сет. В руках у него была газовая горелка.
— Долой эти ужасные отметины! — радостно воскликнул он, поднося горелку к лицу Перл.
Затемнение. Потом снова появилась туша мертвого животного, облепленная мухами. Изображение становилось все крупнее и отчетливее, и наконец стало понятно, что это не животное.
Это было тело Перл Чан.
«ОДНАКО ОПАСАЙТЕСЬ ПОБОЧНЫХ ЭФФЕКТОВ! ИНАЧЕ ПОЙДЕТЕ НА КОРМ МУХАМ!»
Томас окаменел от ужаса.
Затемнение. Потом на экране снова появилась внутренность ангара. Теперь Карен лежала на спине, живот ее был обнажен.
— А теперь, после небольшой рекламы, мы снова в студии, — жизнерадостно объявил Сет. — Итак, мы говорили о клеймении скота…
Он приблизил раскаленное железо к животу Карен.
— А кстати, Линкольн, — неожиданно сказал он, повернувшись к камере, — ты знал, что ей пришлось сделать аборт? Не знал? Ну да, готов спорить, что она тебе не сказала. Это и была ее тайна. Ребенок был от тебя. Но поскольку в те времена она была еще несовершеннолетней, то предпочла от него избавиться. Правда, операция прошла не лучшим образом, и в результате она осталась бесплодной. Она очень долго злилась на тебя за это. Но в конце концов она тебя простила. По крайней мере, мне так кажется. Она так кричала, когда я ее расспрашивал, что я почти ничего не разобрал. — Он прижал раскаленное железо к животу Карен, отчего кожа почернела и задымилась. — Дети — это ведь обуза, правда?
Экран погас.
Томасу казалось, что он проваливается в бездну. Он падал, неотвратимо падал, и ничто не могло удержать его от падения.
И вдруг экран вспыхнул снова.
— Упс! Я ведь совсем забыл о нашей маленькой игре, — воскликнул Сет. — Послушай вот эту цитату: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое». Ну а поскольку я не хочу, чтобы ты бился над отгадкой слишком долго, вот тебе подсказка: в ответе три цифры. Хочешь знать больше? Спроси у Сесила. — Он рассмеялся. — Я уверен, его мнение покажется тебе очень интересным.