ПРОЛОГ

Деревенская тарелка

Вили возник передо мной, повернул голову в направлении зала и приказал вроде бы безадресно:

— Кляву с медом для лорда Талтоша.

Затем развернулся ко мне и проговорил:

— Ваш столик свободен, господин.

Если Вили не собирался делать каких-либо замечаний относительно того, что я где-то пропадал несколько лет, или что у меня стало одним пальцем меньше, или что за мою голову назначена награда, от которой каждый убийца в городе просто кипятком писал — ну что ж, мне и подавно ни к чему упоминать о подобных мелочах. Поэтому я просто проследовал за ним внутрь.

«Валабар и сыновья» расположен в той части Адриланки, которая выглядит хуже, чем есть на самом деле. Узкие улочки, замусоренные подворотни, крошечные, порядком обветшавшие домишки; да и население горожане-теклы и, в небольшом числе, креоты — не выглядит привыкшим к богатству и к особым удобствам. Но как я уже сказал, выглядит это хуже, чем есть на самом деле. Мало кто из здешних по-настоящему бедствует; большая их часть — лавочники или подручные у лавочников, а многие семьи живут тут тысячелетиями. Некоторые — Циклами. «Валабар» именно таков.

Вы спускаетесь по трем шатким ступенькам, и если вы драгаэйрянин (я нет) или очень высокий человек (я — нет), пригибаете голову. Когда вы поднимете ее снова, вас атакует аромат свежевыпеченного хлеба — атакует и одолевает. Почему сквозь все здешние запахи чувствуется именно аромат хлеба — понятия не имею. Снаружи разносятся мириады других, но внутри главенствует хлебный.

В помещении одиннадцать столов, самый большой достаточно велик для обеда на шесть персон. Между столами много свободного пространства. Стены и скатерти белые, стулья бледно-желтого оттенка. На каждом столе — желтый цветок, белая плошка с мелкой столовой солью и прозрачный стеклянный флакон с молотым восточным красным перцем.

Я проследовал за Вили во второй зал, такой же как первый, но всего на девять столов. У Валабара только два зала, вечером оба они обычно забиты под завязку. Мы подошли к моему любимому столику — на два места, в заднем углу; любимый он не по соображениям безопасности, мне просто нравится смотреть, что едят другие.

Стул был приятно-знакомым. Я сглотнул слюну, в желудке заурчало. Едва я сел, появился Михи с моей клявой. Я сделал глоток, что немедленно породило проблему: я могу вам столько рассказывать об этой кляве, что на все прочее времени просто не останется. Корица, монра, мед, густые сливки… улыбаясь, я отпил еще. Лойош и Ротса, мой дружок и его самка, помалкивали, не отвлекая меня от наслаждения. Редкий случай, особенно у Лойоша.

Сбоку от стула поставили маленькую жаровню — аккуратно, так, чтобы я случайно не опрокинул ее. На ней заботливо разогревались щипцы. Рядом с жаровней находилось ведерко со льдом, а во льду стояло длинное белое перо.

Сегодня вечером — вино. О, да.

Я пришел рано; мало кто обедает в такой час. Четверо за одним столиком, один за другим. Четверо — все креоты — тихо беседовали. «Валабар» вообще располагает к тихим беседам, почему — не знаю. Одиночка походил на валлисту. Когда я вошел, он покосился в мою сторону, потом вернулся к своей тарелке. Картофель «Пепельная Гора». Хороший выбор. Впрочем, сколько я знаю, «Валабар» плохих не предлагает.

Я и сам случайно сделал хороший выбор, появившись здесь вскоре после полудня. «Валабар» мне нравился и переполненным, но сейчас побыть почти в одиночестве очень соответствовало моему настроению. Я пил кляву и на мгновение закрыл глаза, ощущая на языке то, что было и вскоре будет. Я улыбался.

Час назад я был на горе Дзур. Еще часом раньше я сражался за собственную жизнь и душу моего друга против…

Так, у нас тут еще одна проблема. Вы видите меня, но я не вижу вас. Я не знаю, кто вы. Вы тут, но незримы, словно Судьба, если вы в нее верите; словно Владыки Правосудия, даже если вы не верите в них. Вы меня знаете? Мы встречались? Вам надо объяснять, кто я такой, или можно полагать, что вы тот самый тип, который слушает меня с самого начала?

Ладно — в любом случае, думаю, нет смысла рассказывать обо всем, что произошло раньше. Если вы там уже были, вы знаете. Если нет, все равно не поверите. Я и сам-то едва верю. Но я коснулся рукояти Леди Телдры, висящей вдоль левого бедра, и ее мягкое присутствие было таким явственным, что сомневаться не приходилось, как бы я ни желал обратного.

Ну да ладно, это все было давно — несколько часов назад, как я уже сказал. Сейчас жизнь заключалась в кляве, а клява была хороша, так что жизнь тоже была хороша.

Клява — часть того, что я называл своей «прежней жизнью». Каждое утро я появлялся в конторе, выпивал первую чашку клявы, которую приносил мой секретарь Мелестав, и начинал планировать преступления на сегодняшний день. Когда Мелестав был убит, Крейгар, мой партнер и, если хотите, заместитель, который не умел варить кляву и едва мог приготовить кофе, заказывал ее из заведения в доме по соседству.

Сейчас я могу лишь вздохнуть — о, сколь прекрасна была та моя жизнь. Меня уважали, я обладал властью и деньгами, а еще я был счастливо женат (по крайней мере, я тогда так думал). Если же время от времени конкуренты пытались меня прикончить, а гвардейцы Феникса — избить (и у них часто получалось, в отличие от убийц), — ну что ж, таковы правила игры. Я тогда не понимал, насколько же был счастлив; впрочем, расходовать свои дни, спрашивая себя, счастливы ли вы — один из вернейших способов впасть в убожество. Хотите быть счастливыми — не задавайтесь сложными вопросами, а просто посидите в тихом, мирном местечке и в одиночестве насладитесь клявой.

Мне, однако, не было суждено в одиночестве насладиться клявой.

— Господин, — проговорил Вили, — некий посетитель желал бы, чтобы его проводили к вашему столику.

Лойош крепче сжал мое левое плечо.

«Думаешь, если бы он хотел меня убить, он бы стал спрашивать?»

«Нет, босс. Но кто вообще может знать, что мы здесь?»

«Давай посмотрим.»

И еще до того, как Лойош ответил, я спросил:

— Что за посетитель, Вили?

— Драгаэйрянин. Похоже, что он из Дома Дзур.

Я нахмурился. Вот уж точно неожиданность.

— Приведите его.

Молод, по первому впечатлению. Я не слишком хорошо оцениваю возраст драгаэйрян, но будь он человеком, он, пожалуй, едва начал бы бриться. Рослый, нескладно-худощавый, словно еще толком не разобрался в собственном теле. Зато насчет Дома никаких сомнений. Только у дзурлордов такие уши и глаза, а еще они полагают, что черный на черном — в высшей степени модное цветосочетание. И если всего этого недостаточно, из-за плеча у него торчала рукоять меча, который наверняка был длиннее меня самого. Дзурский меч, в общем.

А вот на лице у него было совсем не дзурское выражение. Он улыбался.

— Привет, — проговорил он, очень дружелюбно. — Однажды меня будут звать Зунгароном, но пока что я — Телнан.

Я слегка замешкался с ответом. Во-первых, таким манером еще никто при мне не представлялся. Во-вторых, дзурлорды… ну, многие из них могут быть… можно даже найти таких…

В общем, не надейтесь отыскать дружелюбного дзурлорда.

Я встал. Будь он джарегом, я бы остался сидеть, как требовали правила вежливости, но он был дзуром, так что я встал и совершил полупоклон.

— Владимир Талтош. Зови меня Влад.

Я сел снова.

Он кивнул.

— Да, знаю. Я от Сетры.

— Ясно. А почему тебя зовут Телнан?

— Сетра сказала, что я еще не заслужил имени «Зунгарон».

— Так. А что значит «Зунгарон»?

— Этого она мне не сообщила.

— А что значит «Телнан»?

Он подумал.

— Кажется, «ученик», но я не очень уверен. Могу я присоединиться к тебе?

Я показал Вили два пальца, он кивнул и вернулся к своим обязанностям.

Телнан сел. Не понимаю, как он умудрился совершить это с той штукой, что висела у него за спиной, но движение было легким и естественным. Наверное, дзурлордов подобному специально обучают.

Он сказал:

— Сетра о тебе беспокоилась.

— Мило с ее стороны. Но разве ты достаточно обучен, чтобы справиться с убийцами-джарегами, если они тут возникнут?

Он улыбнулся, словно получив приказ вступить в битву при подавляющем превосходстве противника и половиной Империи в зрительных рядах.

— Пока нет.

— Ага. Так значит, это будет твоим обучением?

Он кивнул.

«Не знаю насчет тебя, босс, но мне стало лучше.»

«Угу.»

Мили принес клявы Телнану, а я отпил еще глоток своей.

— Ты давно знаком с Сетрой?

— Нет, не очень. Лет двадцать.

И то, недавно. Я живу на свете почти вдвое больше.

— Странно, что я раньше тебя не встречал.

— Мне всего полтора года как разрешили покинуть подземелья.

Я моргнул.

— Если я могу спросить…

— Да?

— И чем ты эти двадцать лет в подземельях занимался?

Он нахмурился.

— Изучал чародейство, конечно. Чем же еще?

— Да, конечно, — кивнул я. — Чем же еще?

Он согласно кивнул.

«Знаешь, босс, это не самая яркая свеча в канделябре.»

— То, что ты носишь, похоже на своего рода мундир.

Он засиял, словно небеса в День Вознесения.

— Ты заметил?

— Догадался. — Его реакция предполагала вопрос, а клява рассеяла мою обычную лень. — И чей же это мундир?

— Лавоудов.

Что ж, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО занимательно.

Михи, приятный, пухлый восточник с большими и кустистыми седыми бровями, появился снова. На сей раз он держал знакомую мне большую деревянную тарелку. Он заговорщицки подмигнул, словно знал, о чем я думаю. Вероятно, так и было.

На тарелке возвышался каменный блок — гладкий, в фут шириной, раскаленный в хлебной печи. Михи поставил тарелку на стол и добыл из кармана фартука керамический кувшинчик. Уверенно и быстро встряхнул его, а затем откупорил.

В кувшинчике было масло — смесь оливкового и орехового масла с виноградными отжимками, если точнее. Растекаясь по раскаленному камню, оно издавало легкий мускусный аромат. Я откинулся на спинку стула. Давно, так давно… В последний раз, когда я был у Валабара…

Я был все еще женат, но в это лучше не углубляться.

Я еще не возглавлял список тех, за кем охотится Организация, и в это тоже лучше не углубляться.

У меня все еще было десять пальцев, но… ну и так далее.

Прошли годы. На этом и остановимся.

Телнан с интересом рассматривал тарелку, словно гадал, что будет дальше. По краю были разложены листья латука — красные, зеленые, желтые. Между латуком и камнем располагались тонкие полоски сырого мяса, копченой рыбы, сырой рыбы и птичины, крабы — и две пары небольших щипцов для нас обоих. Кроме щипцов, все покрыто маринадом. Впрочем, и щипцы тоже. Хотел бы я знать, из чего состоит маринад; лимон в нем точно есть.

На той же тарелке стояли три мисочки с соусами — острый горчичный, мягкий лимонный и смешанный соус из чеснока, хрена и давленой горчицы. Обычно я обхожусь без мягкого лимонного соуса: что-то раздражает в слиянии запахов. Два прочих использую поочередно.

Нужно взять кусочек мяса, или рыбы, или что там еще, и положить на середину каменного блока, где он поджаривается секунд десять — официант сделает это для вас, если пожелаете. Затем взять щипцы, окунуть кусочек в соус по собственному выбору — и вперед. Мясо я предпочитаю заворачивать в лист латука. Я начал было объяснять все это Телнану, но Михи оказался быстрее и куда компетентнее меня. Телнан очень внимательно слушал инструкции.

— Знаешь, — сказал дзур, — это действительно вкусно.

— Знаешь, — ответил я, — ты прав.

«Не забудь оставить кое-что для Планового Комитета, босс!»

«Я когда-нибудь забывал?»

«Когда ел здесь — примерно через раз.»

«Ты злопамятный, знаешь?»

«Просто забочусь о даме, вот.»

«Думаешь, Ротсе здешняя еда понравится?»

«Я тебе сообщу.»

Телнан покосился на меня.

— Ты говоришь с, э-э, джарегом?

— Да, — отозвался я.

— О.

Больше Телнану сказать было нечего, однако меня развлекла возможность дать ему пищу и для размышлений.

Как только мы прикончили содержимое деревенской тарелки, появились две новости. Первой была корзинка с тем, что в моей семье зовут «лангош», это восточные чесночные хлебцы. Второй оказался новый посетитель.

Хлеб мне очень нравился, а с посетителем сейчас разберемся.

Когда я потянулся за зубком чеснока, по левой руке пробежала легкая боль. Остаточный эффект от недавней раны, еще более недавно мастерски исцеленной. Ничего страшного: пять часов назад я этой рукой и шевельнуть не мог. Пусть ее побаливает.

Телнан и я некоторое время молчали. Я сосредоточенно натирал хлебец чесноком, когда Лойош сжал когтями мое правое плечо, и почти сразу же Ротса проделала то же самое с левым. Я поднял взгляд, что не укрылось от Телнана, который повернул голову в том же направлении и наполовину развернулся всем корпусом, потянувшись за мечом. Пожилой, просто одетый драгаэйрянин шагал к нашему столику, не прилагая усилий, чтобы скрыться или ускорить движение. Если у него имелись в отношении меня враждебные намерения, вряд ли он был опасен: у меня хватило времени положить хлеб, вытереть руки и добыть кинжал из сапога. Кинжал я оставил под столом. Телнан, наверное, пришел к тому же выводу, потому что меча так и не обнажил.

Я изучал приближающегося гостя. Невысокий для драгаэйрянина. В их возрасте я нередко ошибаюсь, но этому дал бы более двадцати пяти веков. Ни по одежде, ни по лицу я не мог угадать его Дома.

Ни единая черточка не выдавала в нем джарега — то бишь у меня не возникло подозрения, что он знает как себя вести, или что он нарывается на неприятности, или что он, наконец, не просто пожилой лавочник. Само собой, я предположил, что он здесь с целью убить меня.

За те шесть секунд, пока он добирался до стола, я вспомнил про Леди Телдру. Я слегка отодвинулся назад, спрятал кинжал обратно в сапог и оставил правую руку на эфесе Леди Телдры у левого бедра. Леди Телдра это… ладно, потом. Пока скажу так: касаясь эфеса, я ощущаю ее успокаивающее присутствие. Если этот тип испортит мне обед, я буду более чем слегка расстроен.

Вили нахмурился и двинулся было наперерез, но я жестом остановил его. Никогда себе не прощу, если Вили пострадает, пытаясь храбро защитить мое право на спокойный обед.

Забавно, как растягивается время, когда речь идет о защите собственной жизни. Когда он подошел ближе, я заметил еще пару мелочей: вопреки благородным чертам, лицо у него было приятное, округлое, почти крестьянское. Светлые приветливые глаза, тонкие брови. Руки были единственным, что я счел опасным, убейте не пойму, почему: ровно подрезанные ногти, средней длины пальцы, может, чуть толстоватые. Я встал, Телнан сделал то же самое. Если это невежливо, мне плевать.

Посетитель не заставил меня томиться ожиданием. Приятным баритоном он сообщил:

— Меня зовут Марио Серый Туман. Могу я присоединиться к вам, лорд Талтош?

Когда я смог заговорить, то сказал:

— Так, поправьте меня, если я ошибаюсь: вы, значит, не миф?

— Не совсем, во всяком случае. Я могу присоединиться к вам?

Телнан, кажется, не узнал этого имени.

Я надеялся, что мой голос оставался достаточно спокойным, а слова сходят с языка плавно.

— Пожалуйста, если мой приятель не возражает. Кстати, его зовут Телнан.

— Привет, — улыбнулся Телнан.

Марио Серый Туман наклонил голову и улыбнулся в ответ.

Я обратился к своему дружку.

«Лойош, ты жаждешь крови?»

«Прости, босс.» — Он ослабил хватку.

Вили вытащил стул из-за другого стола, поставил его слева от меня и справа от Телнана. Если Марио Серый Туман присоединится к нам за обедом, будет тесновато.

Мы сели, все трое.

«Босс, если бы он хотел тебя убить…»

«Знаю, знаю.»

— Я полагаю, вы обо мне слышали? — Марио улыбнулся. Так улыбается сосед, сердечно вам благодарный за только что одолженные полфунта кофе.

— Ага, — отозвался я. Мой ум остр как никогда.

— А я нет, — сказал Телнан.

Марио и я посмотрели на дзурлорда.

— Э… — начал я.

— Неважно, — заметил Телнан.

— Пусть мое присутствие не препятствует вашему обеду, — проговорил Марио.

Говорил он вроде бы искренне.

— Не хотите ли перекусить чего-нибудь? — спросил я.

— Нет, благодарю. Я тут не задержусь.

Я почти сказал «Хорошо», но спохватился.

Подошел Михи, задал Марио тот же вопрос и получил тот же ответ. Затем он спросил нас, желаем ли мы вина. Мы желали. В таком случае он может порекомендовать… Прекрасно, я ему доверяю, пусть принесет лучшее на его выбор. Он поклонился.

Марио.

Для убийц он то же, что Киерон Завоеватель для солдат. За вычетом того, что Киерон мертв. Марио убил Императора перед поворотом Цикла, по крайней мере так рассказывали. Когда Гвардия Феникса не могла раскрыть убийство, вердикт был «это сделал Марио», что значило — дело никогда не будет раскрыто. Ходит байка (вероятно, лживая) о парне, который, узнав, что Марио охотится за ним, сам прибежал к Вратам Смерти и прыгнул в Водопады.

А Марио сидел передо мной и приветливо улыбался.

Мне почти расхотелось есть.

«Эй, босс?»

«Что?»

«Откуда ты знаешь, что он правда Марио?»

«Хм… хороший вопрос. А ты можешь себе представить парня, который зовет себя Марио, но не является им?»

«Ну, нет. И все же.»

«Ага.»

Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Пожалуй, самое мирное положение, какое можно занять, не демонстрируя нарочитое намерение выглядеть мирным.

Он сказал:

— Естественно, вы в курсе, что разозлили массу народу.

— Да, — ответил я, — это мне совершенно ясно.

Телнан покосился в мою сторону. Вводить дзура в курс дела у меня не было желания, так что я промолчал.

Марио продолжил, обращаясь, вероятно, к нам обоим:

— Не следует делать двух вещей. Во-первых, говорить с властями об ассоциации…

— Ассоциации? — переспросил я.

— Старый термин, — улыбнулся он. — Организация, так?

— Ясно.

— А мне нет, — сказал Телнан.

«Вот что, Лойош. Отведи дзура в сторонку и все ему объясни.»

«Угу.»

Но это про себя, вслух же я ничего ему не ответил, как и Марио. Я кивнул, а Марио продолжил:

— Итак, не стоит говорить с властями о нас и чинить препоны нашему представителю в Империи. Вы сделали и то, и другое. Хотя бы частично.

— Я не рассказывал Империи ничего об, э-э, Ассоциации. Ничего такого.

— И тем не менее этого достаточно, чтобы народ разозлился.

— Полагаю, так.

— Но это вам известно.

Я кивнул.

— Последние несколько лет я шатался по свету, уклоняясь от соответствующих встреч, так что тут все более-менее ясно. Полагаю, вам в какой-то мере предложили «работу»?

Он взглянул прямо мне в глаза. Где-то в затылке возникла странная щекотка, словно мне кто-то что-то шептал — слишком тихо, чтобы разобрать. Но щекотку и все сопутствующее я решил отложить на другой раз.

— Простите, — извинился я. — Невежливый вопрос.

Он едва заметно кивнул.

— Вы несколько рискуете, придя сюда, не так ли?

Лойош шевельнулся на моем плече, Ротса в ответ сделала то же самое на другом.

— Здесь я, — сказал Телнан.

— Да, конечно, — согласился Марио.

— Не так чтобы сильно, — ответил я. — Вам известно, как мы… как делаются такие дела. Пока слух о том, что я здесь, дойдет куда нужно, и будет что-либо предпринято, я окажусь уже далеко от города.

— Поэтому, когда я вошел, вы были столь расслаблены.

— Да, поэтому.

Он кивнул.

— Прошли слухи, что у вас появилось довольно эффективное средство для самозащиты.

Леди Телдра висела у меня вдоль левого бедра, прямо перед шпагой. Хотелось коснуться ее, но я этого не сделал.

— Нет, — проговорил я, — это не слухи. Вам сообщили напрямую, причем из доверенного источника.

— Ну, и это тоже.

Что, я полагал, было наилучшим приближением к подтверждению слышанных мной ранее баек о том, будто известнейший убийца в истории Драгаэйрской Империи — любовник Алиеры э'Киерон, второй по порядку Наследницей Драконов, и главой самой высокопоставленной линии этого Дома. Поразительно. Вроде того.

Вот он я, сижу между валабаровым «кермеферцем» и Марио Серым Туманом, в компании странного дзурлорда, и пока я жду, когда подадут вино, может быть, следует кое-что поведать о себе… А может быть, и нет.

Возник Михи с вином, представив бутылку мне на одобрение. Я кивнул. Разумеется, это бутылка. При помощи пера, щипцов и добытой из заднего кармана толстой перчатки он уверенно откупорил вино. Яни, мой второй любимый официант, всегда открывает бутылку с видом маленькой, но важной победы. Подобные стилистические мелочи — вот то, что нас всех различает, верно?

Я откинулся на спинку стула, словно ни о чем на свете не беспокоился, и предложил:

— Желаете вина?

Телнан желал, Марио — нет. Михи разлил вино и оставил бутылку на столе. Я кивнул, пригубил и стал ждать хода Марио.

— Хорошее вино, — сказал Телнан.

Сомневаюсь, что он чувствовал разницу. Впрочем, я мог и ошибиться.

Марио шевельнулся, словно ему вдруг стало неуютно. Но еще до того, как кто-либо мог это заметить, он проговорил:

— Вы знаете Алиеру.

Ну да, я знаю Алиеру. То бишь я знаю ее так хорошо, как восточник (в смысле: человек) может знать человека (в смысле: драгаэйрянина). Я знаю, что она невысокая, по драгаэйрским меркам — едва за шесть футов. Я знаю, что у нее взрывной нрав и великолепные способности к волшебству. Я знаю, ну…

— Да, пожалуй, — согласился я.

Он кивнул.

— Она попросила меня поговорить с вами.

Я вздернул бровь; дело того стоило.

— Она беспокоится о моей безопасности?

Он нахмурился.

— Вообще-то нет.

— Это удручает.

— Она беспокоится о других.

— Вы хотите, чтобы я сам догадался?

Он с неловким видом вздохнул.

— Ладно, — сказал я, — начинаю догадываться. Раз она послала вас, дело должно быть связано с Организацией, поскольку Алиера не может позволить себе публичного признания, будто у нее есть какие-либо связи с преступниками.

Телнан и Марио дружно уставились на меня, а я слегка смутился.

— Ну, я не в этом смысле, — уточнил я.

Марио кивнул.

— Что ж, продолжайте. Пока получается неплохо.

К сожалению, дальше я уткнулся в стену. Если у Алиеры неприятности с Организацией, чего я представить себе не мог, то Марио способен помочь не хуже меня. Если какие-либо неприятности возникли у Организации, мне теперь до этого дела нет; меня они вообще больше не интересуют ни в каком ракурсе, за исключением…

— Коти, — выдохнул я.

Он кивнул, а внутри у меня что-то перевернулось.

— Южная Адриланка, — добавил я.

Он снова кивнул.

— Тогда виноват я.

Он снова кивнул.

— Э… может, объяснишь? — спросил Телнан.

— Нет.

Я сделал еще несколько замечаний, содержание каковых носило более эмоциональный, нежели рациональный характер.

— Вероятно, — сказал Марио.

Телнан выглядел озадаченным.

Я ощутил присутствие Лойоша в своем разуме, словно имел дело с идущим вразнос заклинанием. Я сосредоточился на дыхании, как делал во время фехтовальных тренировок.

На случай, если мы прежде не встречались: в свое время я заправлял небольшой территорией в Адриланке. То бишь если там происходило нечто незаконное, я либо получал свою долю, либо заставлял кого-то пожалеть о том, что я не получил своей доли. Также я однажды заполучил аналогичное дело в гетто людей с Востока, именуемое Южной Адриланкой. Тогда я был счастлив в браке. Зато моя жена, Коти, оказалась в браке несчастлива, главным образом потому, что имела моральные предубеждения против того, чтобы зарабатывать на людях с Востока так же, как мы зарабатывали на драгаэйрянах. Кто бы мог подумать?

Она оказалась в опасности, а я героически спас ее и все такое. Попутно я нажил себе нескольких врагов и быстро сбежал. И перед тем, как распрощаться со своей карьерой, женой, друзьями и прочим, я передал Коти все свои права в Южной Адриланке. Прощальный подарок, так сказать.

Тогда я думал, что это забавно, в некотором извращенном смысле.

Теперь это звучало извращением, в довольно забавном смысле.

Михи поинтересовался, не пора ли… Нет, не пора. Он может вернуться после ухода нашего гостя, поскольку гость не расположен к обеду. Михи понял и исчез, как исчезают все официанты и кредиторы в промежутках между появлением на сцене.

— Хорошо, — сказал я, — давайте подробнее.

Он кивнул и улыбнулся. Словно сосед снизу, как я уже говорил. Или словно старик, который ущипнул красотку на рынке, а она улыбнулась ему вместо того, чтобы влепить пощечину. Такая вот улыбка.

— Кинжал начала с того…

— Ее так больше не зовут.

Он странно взглянул на меня.

— Так называю ее я.

— Э… ладно.

— Она начала с того, что вовсе выдворила Организацию из Южной Адриланки.

Я кивнул.

— И разумеется, та возникла снова, только теперь уже неподконтрольная ей.

— Да.

— Я бы мог ей сказать, что так и будет.

Он чуть покачал головой.

— Некоторые вещи легко понять, не будучи их частью.

— Пожалуй. Что дальше?

— Она вернула себе частичный контроль и попыталась управлять территорией сама… — Он нахмурился. — Более мягко, так сказать.

— Это я первым делом и попробовал, — проворчал я.

— В общем, оно тоже не сработало. Как я понял, долги не возвращали, а залоговые ставки были слишком низкими…

— Уловил.

Он кивнул.

— Ну, а потом некоторые личности почуяли открывшиеся возможности. Вы знаете, как это бывает.

— Да уж.

— А я нет, — радостно заявил Телнан, но мы его проигнорировали.

Марио проговорил:

— Она пыталась разобраться со всем этим, но ведь у нее не было собственной организации. Только она сама и ее репутация. Этого недостаточно.

Я кивнул.

— Потом ей начали помогать. Убили нескольких ключевых персон…

— Помогать? Кто?

— Тот еще вопрос.

Я пристально взглянул на него.

— Нет, — ответил Марио, — я в этом не участвовал.

— Тогда кто… Ах, да.

Он кивнул.

— Ее прежняя напарница.

— Меч джарегов.

— Да. Таковы по крайней мере слухи.

— Меч джарегов, ныне — Наследница Трона от Дома Дракона.

Он кивнул.

— И не только лично она, но и ряд ее друзей и сторонников.

— Алиера?

— Нет. Просто драконлорды, которые чувствовали себя обязанными помочь ей, неважно в чем.

— Выглядит жутковато.

— Да уж, — согласился он.

— Если откроется, что Наследница от Дома Дракона замешана в…

— Именно.

Я потер подбородок.

— Они же только-только прикрыли последний скандал того же рода. Но да, я ее понимаю. Норатар и Коти, — было до сих пор больно произносить ее имя, — друзья. Норатар просто не могла бросить ее.

— Точно так. И Алиеру это более чем беспокоит.

— Мне она ничего не говорила.

Он нахмурился.

— Всего я не знаю, но мне кажется, когда вы в последний раз видели Алиеру…

— Часа два назад.

Он кивнул.

— …она уделяла больше внимания иным вещам.

— Да уж, пожалуй.

— А потом вы внезапно удалились.

— Пожалуй, так я и сделал. А во всех этих делах никак не замешана Киера Воровка?

Он сдвинул брови.

— А ей-то что до этого?

— Не знаю. Просто интересно.

Он покачал головой.

Я откинулся на спинку стула.

— Итак, Алиера хотела бы, чтобы я помог, если смогу.

Марио кивнул.

— Коль скоро вы снова в этом районе.

— Ну да, пока я в этом районе. — И глазом не моргнув, я заявил: — Да, признаю, я по многим причинам обязан помочь. Я знаю, как все устроено.

Он кивнул.

— И не могу утверждать, будто ни капли не виноват в нынешней ситуации.

Он снова кивнул, хотя этого не требовалось.

— Однако беда в том, что если я задержусь в этом районе еще на несколько часов, жизнь моя не будет стоить ломаного гроша.

— Вот тут-то и вступают в игру те новые средства, которыми вы вроде бы обладаете.

Телнан чуть вздрогнул, услышав это. Большая часть разговора прошла мимо него, однако он наверняка должен был кое о чем догадаться.

Я проигнорировал его и ответил:

— Но не против всего же Дома Джарега. Нет уж, спасибо.

— А также ресурс, о котором вы можете и не знать.

— Да?

— Я, — сказал Марио.

Какое-то время я смотрел в никуда. Затем сказал:

— Вы точно не желаете чего-нибудь пожевать?

— Определенно.

Я кивнул и кашлянул.

— Э… могу я звать вас Марио?

— Это мое имя.

— Ладно. Послушайте. Я представляю, чего вы стоите, но…

— Но?

— Ведь за моей головой охотится весь Дом Джарега.

— Не весь. Только Правая Рука, так уж сложилась.

— Ну да, конечно, тогда все в порядке.

— А в Южной Адриланке работает Левая Рука.

Я уставился на него.

— Сучий патруль?

Он усмехнулся, словно никогда не слышал этого прозвища.

— Да, если хотите.

— Им-то что нужно в Южной Адриланке?

— Спросите у них.

Я выпрямился, вспомнил про вино и сделал глоток, потом еще один. Вкуса совершенно не помню.

Лойош сказал:

«Босс, дело во всех смыслах поганое.»

«Благодарю за точное наблюдение.»

Я сидел и перебирал в памяти все, что знал о Левой Руке Джарегов, а знал я куда меньше, чем следовало бы. Правая Рука, которую я подразумевал, обычно говоря о «Доме Джарега» и «Организации», состояла почти полностью из мужчин; Кайра и Коти с Норатар — исключения. В сферу интересов Правой Руки входили, в общем, все знакомые мне предприятия — азартные игры (без уплаты налогов), нелицензированная проституция, скупка краденого, быстрые кредиты под залог и многое иное. Я знал, что существует Левая Рука, которая в основном состояла из женщин; но чем занимались они, я толком не представлял. Ну не то чтобы совсем не представлял; я знал, что если нужно приобрести артефакт Высокого Волшебства, обращаться следует к ним. Если требуется толика волшебства, чтобы помочь кому-то умереть или остаться мертвым, нужно попросить их. А если надо раздобыть сведения, которые существуют только у кого-нибудь к голове, то лучший вариант волшебница-джарег.

Но я знал также, что этим их деятельность исчерпываться не может.

Что им нужно в Южной Адриланке?

— Что вы еще можете мне сообщить? — наконец спросил я.

Он вздохнул и покачал головой.

— Увы, но Правая Рука столь мало осведомлена о том, что делает Левая. Хотел бы я рассказать вам больше.

— Любые детали.

— Так. Что ж, на сегодняшний день Кинжал предупредили, чтобы она оставила Южную Адриланку в покое. Иных шагов, насколько мы знаем, не предпринималось.

— А почему вы считаете, что предупреждает именно Левая Рука?

От сунул руку под плащ. Я непроизвольно вздрогнул и потянулся за стилетом, который вернул было обратно в сапог. Телнан тоже шевельнулся.

Марио предпочел этого не заметить и вытащил аккуратный листок бумаги, который передал мне. Четкий разборчивый почерк, почти лишенный индивидуальности.

«Мы благодарим вас за проявленный интерес и вклад в данную часть нашего города. Теперь, когда ваша работа завершена, мы надеемся, что вы примете наши наилучшие пожелания относительно вашего благосостояния и здоровья.»

Подписано «Мадам Триеско», а внизу символ Дома Джарега.

— Никогда не слышал о мадам Триеско.

— И я не слышал, — пожал плечами он.

— Что ж, согласен. Выглядит недвусмысленно.

Он кивнул. Я глотнул еще вина.

— Итак, — спросил Марио, — вы в деле?

— Ну разумеется, я в деле.

— Да, Алиера так и сказала. — Он поднялся. — Где вы планируете находиться?

— Я мог бы отправиться в Черный замок, но пожалуй, не стоит начинать еще одну войну драконов с джарегами. Так что пусть будет гора Дзур.

— Отлично.

— Э…

— Да?

— Если мне потребуется связаться с вами…

— Алиера сможет меня найти.

— Да, но я, быть может, не смогу связаться с Алиерой.

— Простите?

Я указал на цепочку, которую носил на шее.

— Видите ли, я не хотел бы снимать…

— А, понятно.

Он на мгновение застыл, покосился на Телнана, потом перегнулся через стол и шепнул кое-что мне на ухо. Телнан вежливо сделал вид, будто ничего не заметил.

Я уставился на него.

— Вы шутите.

Он покачал головой.

— Э… не уверен, что мне потребуется кого-нибудь убить.

— Возможно, это не лучший выход, — согласился Марио.

— Ну да. Ладно. Договорились. Если потребуется связаться с вами, я знаю, что делать.

Он кивнул и встал.

— Буду на связи, — попрощался он. И добавил, обращаясь к нам обоим: — Приятного аппетита.

— Да уж, спасибо, — ответил я за нас обоих, а Телнан дружелюбно улыбнулся.

Он ушел, и тотчас же появился Михи, возникнув, как возникают на сцене официанты и кредиторы.

Иных дел пока не предвиделось, так что я занялся трапезой.

 

1. Сухое красное вино

Когда Марио ушел, я смог сосредоточиться на вине. Не претендую на звание дегустатора вин, но мне понравилось. Оно, разумеется, было сухим, сладкое предназначено для десертов, но в нем имелись нотки, которые вызывали воспоминания о поросших травой склонах с фруктовыми садами и ветрами, что блуждают меж ними, — поэзия, одним словом. Я знал дальнейшие этапы нынешнего обеда, а вино создало нужное настроение, мол, мой язык в безопасности и беспокоиться не о чем.

Мерзкое, дурное вино.

Не знаю, что там себе думал Телнан; он молчал, а у меня не было желания разговаривать.

Я сказал Марио, что он может найти меня на горе Дзур. Теперь я задумался. Есть ли иные варианты? Деда в городе больше нет, да и не хочу я тут оставаться, когда все джареги охотятся за мной. И насчет Черного замка все верно. А при мысли о том, чтобы постучаться к Коти и спросить, не возражает ли она, если я пару недель посплю на кушетке, кожа у меня покрылась мурашками. Нет, гора Дзур — единственный выбор.

Гора Дзур.

Обитель Сетры Лавоуд, Чародейки, Темной Владычицы. Прежде мы с ней всегда ладили, думаю, она возражать не станет. И Телнан никак не воспротивился, когда я предложил такой вариант. По крайней мере там я смогу побыть в безопасности и подумать, как быть дальше.

Я поступлю так, как поступал всегда. Разберусь в происходящем, составлю план и осуществлю его. Пара пустяков.

Мерзкое, дурное вино.

Через несколько часов я встал из-за стола в хорошем настроении. Даже более — глубоко удовлетворенным, как бывает только после исключительного обеда, где все кусочки сочетаются наилучшим образом, а каждый по отдельности — произведение искусства. Я сообщил Лойошу: если меня все-таки сейчас прикончат, по крайней мере я успел принять свою последнюю трапезу. Роскошную последнюю трапезу. Лойош ответил, что это весьма утешительное известие, потому как двигаюсь я сейчас достаточно медленно, чтобы меня успел прикончить даже ребенок, задавив детской коляской. Уфф. Я посоветовал ему заткнуться.

Кроме того, Телнан вроде как должен защищать меня. Если только он сам не в том же состоянии.

Я послал Лойоша и Ротсу вперед, проверить, не ждут ли меня снаружи с детскими колясками наготове. Таковых не обнаружилось, так что я обменялся теплыми прощаниями кое с кем из рестораторов, оплатил счет — за себя и Телнана, — и мы вышли на улицу.

И точно, меня никто не пытался убить.

Я огляделся. Теплый предвечерний денек, тишь да благодать.

— Ты собираешься на гору Дзур? — спросил Телнан.

Я кивнул.

— Может, мне…

— Да, пожалуйста.

Я снял с шеи цепочку (длинная история), спрятал ее в шкатулку, которую ношу специально для этого, и кивнул дзуру. Он кивнул в ответ, и у меня кольнуло в спине, а еще возникло легкое ощущение нереальности, как всегда, когда мир вокруг меняется во мгновение ока. Я постоял минутку, чувствуя, как холод добирается до моей кожи, а хвойные ароматы заполняют нос. Вокруг меня была гора Дзур. Несколько лет назад я бы не смог воспользоваться этим заклинанием, не лишившись всего, что только что приобрел у «Валабара». А теперь — ничего похожего, чуть дернуло и отпустило. Я снова надел цепочку на шею, и когда камень у меня на груди отозвался в такт сердцебиению, я слегка расслабился. Теперь я в безопасности.

В относительной.

Сравнительно.

В общем, тут безопаснее.

«Вокруг никого, босс.»

«Ладно. Спасибо, Лойош. Телнан решил нас не сопровождать, я так понимаю.»

«Видимо, нет. Э, босс… я знаю, что мы в безопасности, но давай-ка войдем внутрь.»

Землю устилал тонкий слой снега. Я оставил следы, когда шел к двери.

Мой друг Морролан устроил так, что входная дверь сама открывается, когда подходишь к ней. Впечатляет. Как с этим обстоит у Сетры, я так и не выяснил: иногда дверь открывается сама, иногда приходится стучать, иногда ее еще отыскать надо. Однажды мне пришлось проторчать снаружи часа полтора. Идиотская ситуация. Я тогда хотел сказать Сетре пару ласковых по этому поводу, но как-то не сумел.

В этот раз дверь сама не отворилась, но и заперта она не была. Я вошел. Здесь я бывал достаточно часто, чтобы думать, будто смогу сам найти дорогу и не заблудиться — но недостаточно, чтобы сделать это на самом деле. К счастью, у Лойоша с подобными делами выходит лучше, и спустя всего несколько переходов, поворотов и язвительных замечаний от моего проводника мы оказались в одной из гостиных Сетры. В той самой, где мы впервые встретились. Узкие покои в темных тонах, почти без мебели, только несколько удобных кресел, расставленных так, будто Сетра предпочитает, чтобы ее гости не смотрели друг на друга. Входя, я услышал нечто похожее на шлепки убегающих босых ног, и вроде бы даже чье-то хихиканье. Внимания этому я не уделил: такова уж гора Дзур, где может произойти все что угодно, и можно мозги сломать, пытаясь разгадать ее маленькие секреты, не говоря уж о больших. Я выбрал в кресло и, глубоко вздохнув, расположился в нем.

Слуга Сетры — звали его Такко — возник, смерив меня взглядом, в котором читались отсутствие уважения и интереса, и спросил:

— Не желаете ли чего-нибудь, лорд Талтош?

— Нет, — сказал я. Во-первых, я действительно не хотел больше ни есть, ни передвигаться, во-вторых, хотелось как можно дольше сохранить на языке послевкусие. — Могу я узнать, дома ли Сетра?

— Она вскоре появится, — проворчал он.

Такко зашаркал прочь с прежним отсутствующим видом. При ходьбе он сутулился, пальцы тряслись, правое плечо подергивалось. Я каждый раз задумываюсь, а не игра ли все это, может, старик на самом деле совершенно здоров. Свидетельств тому нет, и все же… Ладно. Я прикрыл глаза и погрузился в сладостные грезы, снова переживая все то, что подарил мне Валабар.

Я слышал шаги Сетры, но остался с закрытыми глазами. Я достаточно хорошо знаю, как она выглядит, единственное отличие может быть разве что в выражении лица. И если я верно угадал, нечто среднее между мрачным восхищением и умеренным удивлением я на нем тоже видел не раз.

— Привет, Влад. Я не ожидала так скоро тебя увидеть.

— Надеюсь, я не помешал?

— Ничуть. И как «Валабар»?

— Совершенство невозможно превзойти.

— И ты сделал правильный выбор?

— Легкий выбор, во всех отношениях.

— Я так понимаю, ты решил оказать мне честь своим присутствием, пока окончательно не поправишься?

— Не совсем, — я замялся, не зная точно, что сказать.

Я открыл глаза. Сетра стояла передо мной, и выглядела как Сетра. Насчет лица я тоже был прав.

— Ты послала мне защитника.

— Да. Я надеюсь, ты не обиделся.

— Ты меня хорошо знаешь.

Она кивнула.

— Полагаю, он был приятным сотрапезником.

— Уж точно интересным.

— Да?

— Дзурлорды более сложные создания, чем я полагал.

— Влад, но всякий…

— Да, знаю. И все же.

— И о чем вы беседовали?

— О многом. Главным образом, о еде. А еще… Сетра, ты же знаешь дзурлордов.

— Я бы сказала, да.

— Я так и не понял, насколько все это трудно и серьезно.

— Да. Не расстраивайся. Это смущает почти всякого, кто не является дзуром. Они думают, что дзурлорд живет исключительно ради возбуждения, или ради возможности славно пасть в схватке с непобедимым врагом. Как ты заметил, дело несколько сложнее.

— А ты можешь объяснить эти сложности?

— Откуда подобный интерес?

— Не знаю. Твой приятель, вернее, ученик, Телнан, — он меня заинтересовал.

Сетра добыла из кармана одну из неописуемых сетриных улыбок и нацепила ее.

— Итак, — сказал я, — если дело не сводится к возбуждению или славной смерти, что тогда?

— У каждого по-своему. Некоторые наслаждаются праведным чувством принадлежности к избранному меньшинству.

— Ага. Этим мне хочется закатить оплеуху.

— А некоторые просто хотят поступать правильно.

— Многие хотят поступать правильно, Сетра. Я пытаюсь не позволить таким слишком наседать на меня.

— Дзурлордам нет дела до правильных поступков, если только все прочие не восстают против них.

— Хм. Странно, что я не видел кое-кого из них, вставших на защиту выходцев с Востока во время тех волнений несколько лет назад.

— В общем-то, такое не было вовсе невозможным… Что тут забавного?

— Картинка: герой-дзур, защищающий текл. Его возненавидела бы Империя, его возненавидела бы Гвардия, его возненавидел бы Дом Дзур, его возненавидели бы теклы.

— Именно, — согласилась Сетра. — Поэтому такое могло бы случиться.

Я покрутил это так и эдак, а потом сказал:

— Ладно, а как разобрались с последствиями нынешних волнений?

— Кто, в частности?

— Морролан.

— Жив, дышит, вернулся в Черный замок.

— И как он воспринял новости?

— О леди Телдре? Плохо, Влад.

Я кивнул и снова погладил эфес кончиками пальцев. Снова возникло присутствие, успокаивающее и одновременно отдаленное.

— А Алиера?

— Удалилась вместе с Морроланом.

Я кашлянул.

— А императрица?

— А с ней-то что? — нахмурилась Сетра.

— Так, подумалось, не желает ли она пожаловать мне герцогский титул за героизм, проявленный…

— Влад, ради всего этого ты бы сюда не возвращался.

— Ну да. — Наконец я решился. — Кое-что возникло.

— Да? Рассказывай.

— Не уверен, что могу.

Она кивнула.

— Северо-Западное наречие — то бишь нынешний наш язык, — слабо соответствует процессу мышления и не способно столь совершенно отобразить все оттенки чувств и семейных отношений, как, например, Сариоль; однако оно может дать достойное, на свой манер, приближение, и искусному оратору обычно удается четко передать смысл своих намерений.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять: наживку она не взяла. Обед несколько замедлил мои мыслительные процессы. Наконец я проговорил:

— Это дело джарегов, и личное дело.

За свою весьма долгую жизнь Сетра где-то научилась по достоинству ценить молчание. Я вроде как тоже научился, но она владела этим искусством лучше.

Я выдохнул:

— Коти. Южная Адриланка.

— А, ну да, — сказала она. — Пожалуй, с учетом полученного из моих источников среди джарегов, я могу сложить общую картину.

Я не стал уточнять относительно ее «источников среди джарегов».

— А как ты услышал? — спросила она.

— Марио.

Сетра вздернула бровь.

— Понятно.

Разумеется, она выстроила ту же цепочку связей, что и я: Марио-Алиера-Норатар-Коти, — но озвучивать ее не сочла нужным.

— И что ты собираешься делать?

— Я бы попросил совета, но ты наверняка откажешься его дать, а если и дашь, я наверняка слишком упрям, чтобы ему последовать.

— Совершенно верно по обоим пунктам. Ты связывался с кем-нибудь из своих?

— Сетра, «мои» — это теперь вы. Ты, Морролан, Алиера. Ну и Киера, конечно же.

Сетра Лавоуд выглядела несколько растерянной. Не каждый день увидишь такое.

— Но должны же у тебя быть знакомые джареги, с кем ты все еще можешь поговорить.

— С теми, кому я могу доверять, я не желаю подобного проделывать.

— Подобного чему?

— Ставить их под удар, прося помочь мне.

— Даже по части информации?

— Ладно, подумаю, — проворчал я. — А где ты отыскала дзура?

— Телнана? Ледяное Пламя указало на него.

— Да?

— Вернее, Ледяное Пламя указало на его оружие.

— Я хочу об этом услышать?

— Да, но я не хочу тебе рассказывать.

— Даже под пыткой?

— Это не так уж забавно, как ты полагаешь.

— Но ты, кажется, возрождаешь Лавоудов.

— Да, потихоньку. А что? Думаешь, это может тебе пригодиться?

Я издал короткий смешок.

Лойош, что странно, безмолвствовал; думаю, он лучше меня понимал, что происходит. И Сетра тоже. Возможно, это понимал даже ломбардщик с Тарнского проезда.

— Так как ты поживаешь, Сетра?

— Влад, я живу на этом свете очень и очень давно, — вздохнула она, а вот ты ограничен во времени.

— В общем, да.

— Я научилась терпению.

— Полагаю, что так.

— Я могу сидеть тут сколько потребуется, но может быть, ты наконец спросишь о том, что действительно тебя беспокоит?

Я вздохнул и кивнул.

— Расскажи мне о Коти.

— А-а.

— Ты не знала, о чем я хочу спросить?

— Мне следовало бы.

Я кивнул.

— Так о чем ты хочешь знать, собственно говоря?

— Начнем так: здорова ли она?

Она нахмурилась.

— Мы не очень часто встречаемся. Нормально, сколько я знаю.

— А с кем она встречается?

— С Норатар.

— И все?

— По крайней мере из тех, кого знаю я.

Я кивнул.

— А с кем встречается Норатар?

— С Алиерой.

— Ладно. И я полагаю, нельзя повидать Алиеру, не видя Морролана?

— А ты не хочешь видеть Морролана?

Вместо объяснения я коснулся эфеса Леди Телдры. И почувствовал при этом нечто, похожее на приятный ветерок с привкусом океана, омывающего лицо моей души. Да, знаю, звучит глупо. Ну что ж, почувствуйте это сами, а потом попробуйте описать получше.

— Если хочешь, я спрошу леди Алиеру, может ли она нанести мне визит.

— Был бы весьма благодарен.

Она кивнула, лицо ее на минуту стало отсутствующим.

— И как? — спросил я, когда Сетра снова посмотрела на меня.

Она кивнула.

Через пару минут Алиера вплыла в комнату. Ну, может, вошла. Или и то, и другое вместе; ее платье, серебряное, с черной отделкой у шеи и на рукавах, ниспадало до самой земли, и я не мог понять, она передвигается столь грациозной походкой или искусно левитирует. Улыбка на губах, Искатель Тропы на боку и пушистая белая кошка в руках.

Она поцеловала Сетру в щеку и повернулась ко мне.

— Привет, Влад. Рада встрече. Как же давно мы не виделись — целых четыре часа, или уже пять?

— Спасибо, что заглянула, Алиера. Она сказала тебе, о чем я хочу попросить?

— Нет, — сказали обе одновременно.

Я кивнул.

— Я хочу найти свою… Я хочу найти Коти.

— Зачем? — спросила Алиера. Она все еще улыбалась, но в голосе возникли ледяные нотки.

— Неприятности с джарегами, — произнес я. — Вы не желаете знать об этом. Ну, честь драконов и все такое.

Она проигнорировала шпильку и заявила:

— Коти больше не связана с джарегами.

— Связана, в том-то и беда. Или ей следует связаться с джарегами, чтобы более не быть с ними связанной, так, наверное, лучше выразиться.

Алиера нахмурилась:

— Влад…

«Начинается, босс. Если б не кошка, она бы уже уперла руки в бока.»

«Знаю, знаю.»

— Ты пропадаешь на несколько лет, потом внезапно возникаешь, заключаешь в оружие душу нашего друга, заставляешь мою мать опасаться за собственную жизнь, подвергаешь риску самые основы бытия — а теперь собираешься уладить неприятности между женщиной, с которой расстался, и бандой преступников, от которых она ухитрилась отречься. Я правильно тебя понимаю?

Что ж, полагаю, кое-что из этого было частично правильно, с определенной точки зрения. Но с моей точки зрения все это выглядело так неправильно, что правильное располагалось где-то на совсем другой карте.

— Ну да, точно так, — отозвался я.

— Ладно, просто уточняю.

Алиера погладила кошку. Лойош сделал несколько мысленных замечаний, которые не совсем выражались в вербальной форме.

Я спросил:

— Значит, ты скажешь мне, как связаться с Коти?

— Нет.

Я вздохнул.

— Но я дам ей знать, что ты хочешь с ней поговорить.

— Когда?

— Это срочно?

Я начал придумывать остроумный ответ, передумал и просто сказал:

— Не уверен. Тут много чего еще происходит — и это может длиться вечно, а может взорваться буквально через час. В этом часть нынешних трудностей: я слишком мало знаю.

Она кивнула.

— Хорошо. Нынче вечером я увижу ее и Норатар, тогда и расскажу. Но как же она до тебя дотянется, пока ты носишь эту свою… штуку?

Она имела в виду, разумеется, Камень Феникса, что висел на цепи у меня на шее.

— Если Сетра не возражает, я просто останусь здесь, а Коти может связаться с ней.

Сетра кивнула.

— Хорошо, — решила Алиера. И добавила: — Сетра, нам кое-что следует обсудить.

Я тихо застонал, дамы воззрились на меня, и я пояснил:

— Если вы намекаете, что мне следует удалиться, не уверен, что смогу.

Алиера снова нахмурилась; потом чело ее разгладилось.

— А, ну да. «Валабар». И как?

— Выше всяких похвал.

— Надо как-нибудь там перекусить.

Она что же, ни разу… Я уставился на нее, не в силах что-либо сказать. Наверное, она соврала.

— Идем, Алиера, прогуляемся, — сказала Сетра.

Так они и сделали, а я задремал. В таком состоянии по-настоящему не спишь, а просто дремлешь, развалившись, переполненный снедью, с глупой ухмылкой на физиономии.

Иногда я люблю жизнь.

— Здравствуй, Влад, — проговорила Коти. — Извини, что разбудила, но мне сказали, что ты хотел поговорить со мной.

— Я не спал, — возразил я.

— Конечно же нет.

Выглядела она отлично. Там и сям прибавила несколько фунтов, однако это были приятные фунты. Она носила серую блузу с жестким стоячим воротником и красно-коричневые брюки, которые сужались книзу и были заправлены в остроносые черные сапожки. При ней был кинжал — простая рукоять с кожаной оплеткой, — и никакого другого оружия. Во всяком случае я такого не заметил, а в подобных делах я разбираюсь.

— Не возражаешь, если я присяду?

— Э, а разве тебе требуется мое позволение?

Лойош и Ротса дружно дернулись.

«Валяйте.»

«Уверен?»

«Угу.»

Лойош переместился к ней на руку и потерся головой об ее щеку. Она улыбнулась и поприветствовала его. Миг спустя Ротса опустилась ей на плечо. Коти почесала обоих джарегов и заворковала. Ей определенно недоставало их. Я обрадовался бы и пожалел самого себя, если бы захотел.

— Я слышала про твою руку, — сказала Коти.

Я покосился на нее:

— Откуда?

— От Киеры.

Я кивнул.

— Рад, что ты поддерживаешь с ней связь.

Она кивнула.

— Как это вообще случилось?

— С Киерой?

— С твоим пальцем, — без тени улыбки отозвалась она.

— Гостил на Востоке, а когда собирался вернуться, забыл его упаковать.

— Ты действительно снова был на Востоке?

Я кивнул.

— Научился ездить верхом. Но пока не научился получать от этого удовольствие.

Это вызвало легкую улыбку. А потом она спросила:

— Итак, что у тебя на уме?

— Южная Адриланка.

— Ты о ней слышал?

— Угу.

— От Алиеры, разумеется.

— Не напрямую.

— Полагаю, ты намерен спуститься в город и спасти меня, как дзур приходит на помощь беспомощной девице.

— Ну, на уме у меня не совсем это. — Но довольно близко к цели, черт возьми. — Ты намерена утверждать, что у тебя все в порядке и никакая помощь тебе не требуется?

— И какую же помощь ты можешь предложить, Влад? Я спрашиваю не риторически.

Она сказала «Влад». Раньше она звала меня «Владимир».

— Я знаю немало народу. Некоторые до сих пор желают оказать мне услугу.

— Какую же — убить тебя? Ты хоть знаешь, какую цену джареги назначили за твою голову?

— Вообще-то нет. Какую? — Странно, но прежде меня никогда не интересовала точная цифра.

— Ну, я точно не знаю, но очень много.

— Я думаю. Но все же найдутся те, кому я по крайней мере могу задать вопрос-другой. — И пока она не ответила, я спросил: — Так как у тебя дела?

— Вполне неплохо. А у тебя?

Я издал неопределенный звук. Она кивнула и поинтересовалась:

— У меня что, выросли бородавки?

— Хм?

— Ты то и дело смотришь на меня, а потом отворачиваешься.

— А.

Лойош вернулся ко мне. Коти погладила Ротсу по голове.

— У тебя неприятности, — проговорил я.

Она кивнула.

— Я могу помочь.

— Я ненавижу… Что такое?

— Ничего. Я думал, ты скажешь… Неважно. Но я правда МОГУ помочь.

— Тебя, Влад, я не ненавижу.

— Хорошо. Я могу продолжать?

Вошел Такко и спросил, не желаем ли мы чего-либо. Мы хором сказали: «Клявы», а Коти добавила: «Ему побольше сливок и поменьше меда. Какую предпочитаю я, ты знаешь».

Такко проворчал нечто в смысле, что он знает, какую кляву предпочитаем мы оба, а может — что он приготовит кляву так, как сочтет нужным, а мы пусть пьем и благодарим.

— Я ненавижу то, что мне нужна твоя помощь, — произнесла она.

— Ты уже сказала. Я понимаю.

Я поднялся и стал расхаживать. Она спросила:

— Ты волнуешься или расстроен?

— Это потому что я хожу из угла в угол?

— У тебя поникли плечи и ты сутулишься. Это или волнение, или расстройство.

— А. — Я снова сел, но она, пожалуй, способна разгадать мои чувства и по тому, как я сижу. — И то, и другое, думаю. Волнуюсь, позволишь ли ты мне помочь. Расстроен тем, что ты этого не хочешь.

— Не думаю, что я могу убедить тебя подрядиться на эту работу за плату.

Я засмеялся было, потом перестал.

— Отчего же. Есть плата, которую я охотно приму.

Она взглянула на меня так, как смотрит тот, кто вас очень хорошо знает. И подождала.

— Кое-какие сведения, — объяснил я.

— А именно?

— Скажи, что означал этот взгляд.

— Какой взгляд?

— Когда я упомянул Южную Адриланку.

Она нахмурилась.

— Понятия не имею, как я на тебя тогда посмотрела.

— Вроде как с облегчением.

— С облегчением?

— Да. Ты словно боялась, что я скажу что-то другое.

— О.

Некоторое время мы оба молчали.

Вернулся Такко с клявой для нас. Когда-то я спросил Сетру, сколько ему лет, и она ответила: «Он моложе меня».

Он поставил кляву и повернулся, намереваясь уйти. Я спросил:

— Такко, сколько лет Сетре, если точно?

— Она моложе меня, — отозвался он и зашаркал прочь. Можно было догадаться.

Коти сделала глоток клявы.

— Ты хочешь получить плату вперед? — наконец спросила она.

— Это неважно.

Она прикусила губу.

— А если я скажу, что мне это не по средствам?

Я пожал плечами.

— Не знаю. Я все равно все сделаю.

Она кивнула.

— Да, я так и думала, что ты это скажешь.

Лойош потерся головой об мою шею.

Еще три (ее) глотка, и она проговорила:

— Ладно. Поехали.

Внезапно у меня появилось дело. Может, если повезет, я кого-нибудь убью. Мне сразу стало лучше.

— Начнем с имен, — предложил я.

— С имени, — уточнила Коти. — Я знаю только одно.

— Мадам Триеско.

Она уставилась на меня.

— Алиера этого не знает.

— Я же сказал, информация не прямо от нее. Мой источник…

— Кто?

— Это важно?

Она посмотрела на меня так, как смотрела когда-то — не искоса, но сквозь слегка прикрытые веки. Я знал, что это значит.

— Ладно, это важно, но сейчас я бы предпочел его не называть.

— Это твоя подруга Киера?

— Я же сказал, прямо сейчас предпочитаю не называть.

Миг спустя она коротко кивнула.

— Ладно. Да, Триеско.

— И что ты о ней знаешь?

— Имя.

— Ты знаешь, что она из Левой Руки?

Она пожала плечами.

— Предполагаю, поскольку это «она».

— Ладно. Где в точности идут дела в Южной Адриланке?

Она вздрогнула.

— Там, где я их не контролирую.

— У тебя есть люди?

— Нет, я их распустила. Я пыталась прикрыть лавочку, и…

— Да, я слышал. Кого-то можно вернуть?

— Никого из тех, кого я желала бы.

Этот тон мне был знаком; о возражениях я и не думал.

— Ладно. Мне надо кое-что проверить.

— Если тебе причинят вред, мне это весьма не понравится.

— Мне тоже.

— Не шути так.

— Знаешь, есть масса более трудных дел, чем отвести в сторону Левую Руку Джарегов.

Уголок ее рта дернулся.

«Маленькая победа, Лойош.»

«Как скажешь, босс.»

Она сказала:

— До меня дошли кое-какие слухи.

— О чем?

— О тебе. О дженойнах. О леди Телдре.

Почти неосознанно моя рука коснулась рукояти длинного тонкого кинжала на боку. Да, она была там.

— Пожалуй, это более или менее правда, — проговорил я.

— Леди Телдра мертва?

— Не совсем.

Она нахмурилась.

— Ты участвовал в сражении с дженойнами?

— Ну, там скорее была драка, а не сражение, — заметил я. — Но как раз эта часть верна.

— И как это случилось?

— Сам удивляюсь. Целый ряд случайностей, наверное.

Она отпила еще клявы и окинула меня медленным, оценивающим взглядом.

— Я не уверена в том, о чем с тобой теперь говорить.

— Ну, не знаю. Вряд ли это так сложно. Можешь вспомнить об угнетенных выходцах с Востока, чтобы заставить меня обороняться. Должно сработать.

Глаза Коти сузились, но она промолчала.

— Ладно, — произнес я, — давай-ка лучше о деле. А ты пока придумай тему для беседы.

Она промолчала.

Я поднялся. Даже несколько часов спустя и после отдыха, это было непросто. Надеюсь, сейчас на меня никто не нападет, я двигаюсь слишком медленно.

«Ты всегда…»

«Заткнись, Лойош.»

— Ладно, Коти. Буду на связи.

— Действуй, — сказала она.

Я вышел из комнаты без дальнейших церемоний, даже не оглядываясь, поскольку мне было трудно сказать что-либо. Немного порыскав, я нашел Такко.

— Будь так добр, спроси Сетру, не телепортирует ли она меня.

Он даже не поморщился.

У меня есть походный рюкзачок, в котором сложена запасная рубашка, несколько пар носков и пара-тройка плащей, которые я меняю в зависимости от погоды и иных обстоятельств. Я развернул серый и пристроил на место кое-какое оружие из той коллекции, которой меня вчера снабдил Морролан. Потом я надел плащ, проверил, правильно ли он сидит, и глубоко вздохнул.

Сетра вошла и кивнула мне. Я снял амулет и спрятал его.

— Удачи, — пожелала она. Я кивнул.

Мгновение, и я стоял на восточной стороне Цепного моста, в Южной Адриланке.

 

2. Чесночный хлебец

Михи сообщил, что господин Валабар приготовил сегодня вечером. «Вечер» пока еще был ясным днем немного за полдень, но не будем занудствовать. Тушеный домашний перец; говяжья грудинка; картофель «Пепельная Гора»; жаркое из кетны, фаршированной фенарианскими сосисками; бифштекс из виннеазавра с анисовым желе; говядина с тройным луком. Затем он отступил и застыл в ожидании. Меня занимала эта странность, пока я не сообразил, что он просто дает клиентам время обдумать заказ, и в то же время готов ответить на их вопросы.

— А ты что порекомендуешь? — спросил Телнан.

— Что хочешь. Здесь все вкусно.

Я тем временем жевал чесночный хлебец.

«Лангош» не имеет себе равных во всем мире. Дед тоже его печет. Семейная верность требует заявить, что у него выходит лучше, но давайте не будем уточнять.

Лангош — это небольшой кругляш самую чуточку пресного хлеба, приготовленного до поджаристой корочки. Подается он с дольками чеснока. Чеснок нужно разломить пополам и натереть им хлебец, пока в пальцах не начнется жжение. Затем куснуть чеснок и подождать, как только он взорвется во рту — откусить немного хлеба. Главное — точно рассчитать время.

Я выбрал грудинку, Телнан заказал жаркое. Михи улыбнулся так, словно мы оказались самыми умными клиентами на его памяти. Телнан изучил мою технику работы с хлебцами, скопировал ее и расплылся в довольной ухмылке.

Дзурлорд с ухмылкой до ушей. Весьма странное зрелище. Но я был рад, что ему понравилась еда.

— Итак, — я попытался продолжить беседу с того же места, где мы остановились, — ты изучаешь чародейство. Может, объяснишь мне, что значит «чародей»? А то я просто теряюсь в догадках.

Он ухмыльнулся, словно учитель только что задал ему тот самый вопрос, к которому он подготовился.

— Чародейство, — изрек Телнан, — есть искусство объединения, равно как и управления, с несоизмеримыми силами природы для получения результатов, недоступных либо значительно более трудоемких для всякого иного тайного умения.

— Ага, — сказал я. — Ладно. Понятно. Большое спасибо.

— Всегда пожалуйста, — ответил он с ноткой удовлетворения. — А чем занимаешься ты?

— Хм?

— Ну, я — чародей. А ты чем занимаешься?

— А. — Я немного поразмыслил. — Ну, в основном убегаю, вопя от страха.

Телнан рассмеялся. Судя по всему, он мне не поверил. С другой стороны, может, и поверил, но тогда ему полагалось бы проявить презрение, а мне в ответ полагалось бы прикончить его, а Сетре это не понравится.

Однако эти слова надежно прикончили разговор.

Я куснул зубок чеснока, дождался взрыва и откусил кусок хлеба. Превосходно. Каждый кусочек чеснока был открытием, он захватывал, даже растворяясь. Каждый кусочек хлеба был эпитафией, достойно его завершающей. А сочетание их вновь переносило меня назад, вдаль от всего, что случилось за эти годы, в те дни, когда жизнь была куда проще. Разумеется, она никогда не была простой, но оглядываясь на нее из нынешнего мгновения, когда чувства мои переполнены чесноком и свежевыпеченным лангошем, кажется, что все было простым и ясным.

Шагнуть с Цепного моста — тоже было шагом в прошлое. Я сразу вспомнил те дни, когда еще не встретил Коти, когда я еще не работал на джарегов, когда я был просто выходцем с Востока, живущим на Нижней Киероновой дороге, но несколько раз в неделю пересекающим этот мост, или проходя по берегу к Плотницкому, чтобы нанести визит деду. Его больше нет тут, теперь он живет в особняке рядом с городком Мыска, у озера Щурк. Пару лет назад я навещал его. Пожалуй, надо сделать это снова, если я сумею уладить тут дела и меня не прикончат.

В моих воспоминаниях Южная Адриланка постоянно воняет. Это не совсем так. Пахнут кварталы восточников, а выходцы с Востока занимают хотя и немалую часть Южной Адриланки, но далеко не всю.

Улицы эти знакомы моим ногам не хуже, чем языку знаком вкус лангоша. Лангош куда приятнее.

В Адриланке стояла прохладная погода, однако плащ защищал от морского ветра. Лойош и Ротса шевелились у меня на плечах, глядя по сторонам. Я коснулся эфеса шпаги, просто чтобы проверить, на месте ли она. Леди Телдра висела прямо перед ней.

Сапоги мои сделаны из мягкой, прекрасно выделанной кожи дарра; удобные, равно пригодные для прогулок по лугам и по каменистым горным перевалам. Они не совсем подходят для каменных мостовых Адриланки, но мои старые сапоги остались там же, где и старая жизнь.

Я добрался до Шести Углов, одного из многих центров Восточных кварталов, и осмотрелся. Вокруг были люди — такие же, как я. Внутри у меня словно распустился узел, о котором я и не подозревал. Быть самим собой все-таки не то же самое, что оказаться среди своих.

Кто для меня «свои» — не всегда понятно, но я просто описываю то, что чувствовал в тот момент.

Шесть Углов, как говорят, не самый фешенебельный район. До Междуцарствия, насколько я слышал, тут обитали зажиточные торговцы, но после пожаров район так и не восстановили. А поскольку он никому не был нужен, сюда вселились восточники, которые прибыли, ну, с Востока. После этого район строился медленно и без всякой планировки; никого не интересовало, что тут происходит и как это все выглядит. И кто что с кем делает — тоже. Патрули гвардейцев Феникса днем курсировали по установленным маршрутам, ночью отсутствовали вовсе. Не думаю, что они боялись, просто им не было дела до происходящего.

Стены, которые когда-то были зелеными, просевшая посредине кровля и дверной проем, прикрытый ветхой завесой из мешковины. Здесь обитель лучшего сапожника в Южной Адриланке, а может, и во всей империи. Порядки тут далеко не как у Валабара, и Якуб уставился на меня с неподдельным изумлением:

— Лорд Талтош! Вы вернулись!

Я согласился, мол, да, вернулся.

— Как дела, Якуб? — Я пожалел о своих словах, едва произнес их.

— Ничего, лорд Талтош. У нас тут дожди, знаете, после них всегда поднимают налоги. А Николас несколько дней как повредил руку и не может работать, так что большая часть его заказчиков перешла ко мне. Конечно, леди Киата оставила половину своих земель под паром, и мы не получаем…

— Рад слышать, — быстро вставил я, пока он еще не набрал обороты.

Якуб, хвала Вирре, уловил намек.

— Как вы, господин?

— Неплохо, спасибо.

Он посмотрел в район моих ног.

— А это что?

— Даррова кожа, — сказал я. — Мне пришлось немало побродить по бездорожью.

— Ага, понимаю. И раз речь о бездорожье, в подъеме они не натирают? На пятках нет мозолей? На подошвах…

— У тебя сохранились мои мерки?

— Разумеется, — с обиженным видом ответил он.

— Тогда сделай мне что-нибудь, в чем я мог бы ходить по улице и мощеным тротуарам.

Он задумался.

— Подметки я бы сшил…

— Якуб, я хочу носить сапоги, а не слушать о них.

И я быстро выложил перед ним достаточно серебра, чтобы загладить вторую подряд обиду.

Он откашлялся.

— Теперь, насчет ваших особых, э-э, потребностей…

— Их не так много, как прежде. Только нож в каждом, примерно такого размера, — я извлек один из клинков и показал Якубу.

— Могу я взять его?

Я положил нож на стол.

— И больше ничего? Вы уверены?

— В сапогах — ничего, но мне еще понадобятся новые ножны для шпаги. Старые, которые ты когда-то сделал, э-э, повреждены.

Он поднялся и наклонился через стол, чтобы осмотреть их поближе.

— Их жутко покорежили. А кончик вообще отрезан. Что произошло?

— Их воткнули в меня.

Он уставился на меня, вероятно, желал спросить, как же так получилось, но не смел заикнуться.

Я пожал плечами.

— Делал это ученик лекаря, и я сам не знаю, что он сотворил и зачем, но это сработало.

— Э… да, господин. Новые ножны…

— Используй прежний шаблон.

— Со всеми дополнениями?

— Если хочешь.

— Непременно, господин, — поклонился он. Очень низко.

— И когда будет готов заказ?

— Через четыре дня.

Я вздернул бровь.

— Послезавтра.

Я кивнул.

— Хорошо. А теперь давай-ка поболтаем.

— Прошу прощения?

— Закрывай лавку, Якуб. Надо поговорить.

Он слегка побледнел, хотя за все то долгое время, пока мы знакомы, я никогда не причинял ему вреда и не угрожал. Наверное, все дело в слухах.

Я ждал.

Он закашлялся, прошаркал мимо и навесил тесьму поперек дверного проема. А потом отвел меня в заднюю комнату, наполненную кожей, запахом кож, маслами и масляными ароматами.

У Якуба пышная черная шевелюра, которую он по-драгаэйрски зачесывает назад, подчеркивая благородные черты лица (каковых у него нет). Я так и не смог разобрать, это парик или его собственные крашеные волосы. У Якуба недостает пары нижних зубов, а выпирающая челюсть лишь подчеркивает это. Дымчато-седые, совсем не в цвет волос, брови; маленькие уши; короткие пальцы, постоянно в чем-то вымазанные.

Он придвинул ко мне единственный стул, и я сел.

— Господин?

Я кивнул.

— Кто нынче заправляет делами, Якуб?

— Простите?

Я выдал ему Патентованный Джареговский Взгляд Номер Шесть. Якуб более или менее проникся.

— Вы имеете в виду, кто собирает деньги с игроков?

— Именно об этом я и спрашиваю, Якуб, — улыбнулся я. — Итак?

— Я доставляю свою часть обходительному юному джентльмену из вашего Дома. Его зовут Файявик.

— А кому доставляет сборы он?

— Господин, но я не…

Он умолк, когда я слегка наклонился к нему.

До того, как здесь появился я, у Якуба имелась своя доля во всем, что происходило в Шести Углах, а слышал он обо всем, что происходило и за пределами этой территории. Сейчас его доля могла уменьшиться, но она была. И уши тоже остались. Я это знал, и он знал, что я знаю.

Он слегка наклонил голову.

— Что ж, несколько недель назад все переменилось. Появилось много ваших… то есть джарегов, и…

— Мужчин или женщин?

— Мужчин, мой господин, — нахмурился он.

— Так. Продолжай.

— И их, ну, их просто стало в округе гораздо больше. Мои друзья забеспокоились. Я начал спрашивать.

— Так-так.

— Похоже, кто-то встал у руля. Кто-то из города.

Я кивнул. «Городом» в Южной Адриланке звали ту часть Адриланки, что к северу от реки. Или, так сказать, к западу от реки.

— И я слышал, что деньги идут к некоей Группе Странников.

— Это по имени Дороги Странников, или причина в другом?

— Да, у них особняк на Дороге Странников.

— Кому он принадлежит?

— Не знаю.

Я быстро взглянул на него, сузив глаза, но Якуб ответил:

— Я правда не знаю. Раньше он принадлежал старой госпоже Колетти, но она умерла в том году, и кто купил дом, мне неизвестно.

— Ладно, — сказал я.

Забавная все-таки штука разум, он сразу же выдал, кого из подчиненных послать, чтобы подкупить нужного клерка и проверить реестр домовладельцев, а потом постановил: «забыть об этом», потому что теперь у меня нет подчиненных. Меня не было несколько лет, я всего день как вернулся — и уже думаю как джарег. Это и хорошо, и плохо.

Ну ладно, теперь я знаю место. Что дальше? Проверить его? Ну а почему нет, собственно, что может случиться?

«Ты зарываешься, босс.»

«М-да, пожалуй. Отвык я от всего этого. Преступная деятельность требует постоянной практики.»

«Запиши это для потомства. А пока…»

«Угу.»

Намек понят.

— А что со сборами?

— Господин?

— Посыльные доставляют все к ним, или они сами шлют сборщика с большим мешком?

— А. Посыльные доставляют все прямо в особняк. Собственно, я так и делаю.

— Посыльных оправляют каждый день или раз в неделю?

— Каждый день, господин.

Я еще раз перебрал варианты. Парни определенно не делают секрета из своих намерений. Они что, специально ждут визита, или думают, что с их прикрытием можно ни о каких визитах не беспокоиться? Или они поступают так, чтобы их заметили и вопрос лишь в том, кто заметит?..

Здесь-то и начинается головная боль.

— Хорошо, — сказал я. — А насчет сапог…

— Да, господин. Теплые в стужу, но чтобы дышали. Мягкие, прежде всего удобные, чтобы не скользили. И я еще могу наложить заклинание против волдырей — это поможет, пока будете их разнашивать.

Я кивнул.

— Послезавтра.

Коснувшись рукояти Леди Телдры, я улыбнулся ему так тепло, как только мог. Возможно, недостаточно тепло. Ну, попробовать-то я должен был, правда?

Якуб отодвинул занавес. Лойош вылетел первым и быстро просканировал окрестности, сообщил, что все нормально, и вернулся, чтобы устроиться у меня на плече, когда я выходил наружу. Занавес опустился, ароматы кожи и масла остались за ним, а вокруг меня снова пахло Южной Адриланкой — и чем меньше говорить об этих запахах, тем лучше.

Дорога Странников была недалеко. Я остановился у грязно-серого ломбарда, ярдов за сорок-пятьдесят до нужного места, и осмотрел дом. Старый трехэтажный особняк красного кирпича, деревянное крыльцо пристроено позднее. На первых двух этажах по паре застекленных окон, на верхнем только одно.

Я пристроился у ломбарда и погрузился в ожидание. Вечерело, но до темноты оставалось еще достаточно времени. Шесть Углов как раз просыпались, здесь по вечерам всегда так. Несколько прохожих, старик выгуливает уродливую собачонку, дети играют на мостовой…

«Лойош?»

«Уже летим.»

Джареги взмыли и закружили высоко над домом, опустились ниже, еще ниже, потом вернулись.

«Все тихо, босс. А на окнах занавески», — несколько оскорбленно заявил он.

«Я непременно попеняю им на этот счет.»

Впрочем, «все тихо» тут же и закончилось. Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел кто-то в серых джареговских цветах. Драгаэйрянин и женского пола. Стоя там, она держала в правой руке что-то вроде жезла и осматривала улицу.

Я придвинулся ближе к ломбарду и больше не мог видеть дом, а это значит, что и она меня не видела. Лойош высунул голову из-за угла.

«Что она делает, Лойош?»

«Просто смотрит вокруг. И еще что-то делает своей палкой.»

«Что именно?»

«Описывает маленькие круги, в одном направлении, в другом… А сейчас она пошла дальше, свернула за угол и больше я ее не вижу.»

«Ладно, две вещи мы выяснили. Левая Рука действительно ведет тут дела, и они чувствуют, когда я рядом. Если, конечно, ты не полагаешь, что она просто случайно вышла именно сейчас.»

«Но как они могут почувствовать, босс? Они же не должны…»

«Леди Телдра,» — напомнил я.

«Ой.»

Даже я чувствую, когда рядом клинок Морганти, если только он не в ножнах, ослабляющих психическое давление проклятой штуки. А с таким мощным оружием, как Леди Телдра — что ж, искусный волшебник по крайней мере заметит, что неподалеку возникло что-то такое.

«Знаешь, босс, это повредит твоей всегдашней незаметности.»

«Ага. Я поразмыслю насчет специальных ножен для нее, или чего-то в том же роде.»

«Вот еще одна вышла. Не пора ли убраться?»

«Или войти.»

«Босс?»

«Не беспокойся, я люблю рисковать, но не настолько. А мне нужно знать больше.»

«Хорошо. А то я уже собрался помолиться Ворону.»

«Ворону?»

«Он покровительствует всему падшему.»

«Где ты только это выкопал?»

«Мы несколько минут назад проходили мимо храма, я подслушал разговор.»

«Я и не заметил.»

«Ты отвлекся.»

«Я предпочитаю называть это сосредоточенностью.»

«Как скажешь, босс.»

«Ладно, пошли.»

Долгая прогулка вдоль реки проходила в молчании. Пожалуй, визит получился плодотворным. Я получил подтверждение, что Левая Рука ведет тут дела, заказал новые сапоги и ножны для шпаги.

Я шагал по правой стороне Цепного моста, а воды струились внизу. Я смотрел вверх по течению реки, думая обо всем, что творится на берегах реки. О тех, кто рождается, живет и умирает. Пожалуй, мне тоже стоит довериться реке насчет того, на какой берег она вынесет меня.

На восточный, само собой.

Когда между мной и мостом осталась пара миль, я остановил кабриолет и поехал на север, в район, что господствовал над доками. В нескольких милях отсюда, на том берегу реки, были скотобойни; здесь возвышались дома, особняки, склады, лавочки ремесленников победнее и магазины их более успешных коллег.

Уже темнело, когда я вошел в дом с вывеской, изображавшей корабельный фонарь на мачте. Здесь должно было быть много орков. В этой части Адриланки орки толпами сидят в каждой таверне, так что догадка не из самых необоснованных.

Длинная узкая комната. В дальнем конце я заметил дверь, вне сомнения, ведущую в меньшие покои. У двери небольшой помост для музыкантов. А неподалеку от двери стоял бледный драгаэйрянин; одетый в белое и синее, он держал какой-то музыкальный инструмент, прихотливо выгнутый и со множество струн.

Когда-то я заключил сделку с гильдией Менестрелей. Обошлось недешево, но вещей умнее я в своей жизни сделал немного. Всех подробностей вы выслушивать не желаете.

Я показал драгаэйрянину свое кольцо, задал пару вопросов, получил пару ответов и вознаградил его горсткой монет. А потом покинул помещение быстро, пока некоторые из взглядов от посетителей-орков не подвигли их к действиям, которые привлекли бы к себе больше внимания, чем мне хотелось бы.

Я последовал указаниям музыканта, что заставило меня отшагать без малого милю в западном направлении. Можно добавить «и никто не попытался убить меня», чтобы подчеркнуть — мысли о такой возможности никогда меня не оставляли; но сократим повествование, и вы просто имейте в виду: если я не останавливаюсь на этом особо, можете предположить, что меня не убили.

Дом был чуть побольше прежнего и более квадратный, а блестящая свежей краской вывеска изображала спящую собаку. Помост здесь располагался слева, а парень, которого я искал, стоял у самого края и держал в руках широкий вычурный барабан.

— Айбин, — поздоровался я, преодолев двадцать шагов, которые разделяли входную дверь и помост.

Он пару раз моргнул, словно услышал слово на иностранном языке, а потом улыбнулся.

— Привет, Влад. А у меня новый барабан.

— Угу. Я поэтому и вернулся.

— Да? Ты уезжал?

— Ну, в общем да.

Айбин худ даже для драгаэйрянина, и такой же высокий, как Морролан. Он не уроженец Империи; мы познакомились на одном острове в процессе некоего сложного дела, где были замешаны божество, король, императрица, политические интриги и прочие развлечения. Из всех знакомых мне драгаэйрян его я понимал хуже всего, но зато он же был одним из немногих, кто совершенно точно не воспользуется мной в собственных целях.

Мы присели за столик. Официантка принесла Айбину бокал чего-то прозрачного и долго пожирала его взглядом. Потом наконец вспомнила и поинтересовалась, не желаю ли и я чего-нибудь. Я не желал.

Айбин спросил:

— Ты пришел на представление? Я тут играю с этим парнем…

— Да нет, пожалуй, — проговорил я. — Я, по правде говоря, не люблю музыку.

— Ага, я тоже, — согласился Айбин.

— Нет, я серьезно.

— И я, — кивнул он.

Айбин — музыкант. Я нет.

Я проговорил:

— Не то чтоб у меня вовсе к музыке вкуса не было, нет. Кое-что мне правда нравится. Простые мелодии, которые можно мурлыкать себе под нос, со словами умными и добрыми. Но большая часть того, что зовут «настоящей музыкой»…

— Ага, — поддакнул Айбин. — Иногда я хочу послать все это подальше.

Пока он говорил, его пальцы барабанили по столу. Не просто постукивали, как я сам иногда делаю от скуки, именно барабанили создавали сложные ритмы, переборы, аранжировки. Кажется, Айбин не обращал внимания, чем заняты его пальцы. Но он вообще обращал мало внимания на большую часть окружающего мира.

«Босс, по-моему, он не поймет», — заметил мой дружок.

«По-моему, тоже.»

— Как бы то ни было, — вздохнул я, — вообще-то я пришел, потому что хочу задать тебе пару вопросов.

— Да? — Айбин сказал это так, словно ему и в голову не приходило, будто он может знать ответ на сколь-либо значимый вопрос. — Ну ладно.

— Ты когда-то нередко посещал Южную Адриланку. Это по-прежнему так?

Его глаза слегка расширились, но в случае Айбина это ничего не значило.

— Да. У восточников есть инструмент, который они зовут…

— Этот тип вас беспокоит?

Мы оба подняли глаза. Особо уродливый представитель Дома Орки обращался к Айбину. Забавно, как изменяется реакция окружающих, стоит лишь облачиться не в цвета джарегов.

Айбин хмуро взглянул на парня, словно нуждался в переводе. Я потянулся к шпаге, но рука коснулась эфеса Леди Телдры. Я откинулся на спинку стула и подождал, что ответит Айбин.

Он сказал:

— Нет, нет. Мы друзья.

Орка странно посмотрел на меня, открыл было рот, потом пожал плечами и зашаркал прочь. Пять лет назад пролилась бы кровь. Десять лет назад тут уже лежал бы труп. Да, я изменился.

Мое внимание снова обратилось к Айбину.

— Ты знаешь район под названием Шесть Углов?

Он кивнул.

— Да, я играл там в одном местечке, оно называется… э, не знаю, как оно называется. Но да, знаю.

— Хорошо. Это был мой следующий вопрос.

— Что именно?

— Неважно. Расскажи мне про это местечко.

— Ну, там хорошая акустика, потому что…

— Нет-нет. Э…

В конце концов я выудил-таки из него ту информацию, которую хотел получить, и даже донес то, что желал сообщить. Он пожал плечами и согласился, потому что не имел причины отказать.

Я покинул заведение без дальнейших нелицеприятных происшествий и обошел его по кругу, размышляя над своим следующим ходом.

«Думаешь, из этого будет толк, босс?»

«А что, есть причины не подготовить это сейчас, на всякий случай?»

«Ну, может, и нет. Ротса проголодалась.»

«Как, уже?»

«Босс, уже несколько часов прошло.»

«Да, но ведь это же валабарова стряпня! Разве это не в счет?»

«В счет, в каком-то смысле… босс, они нашли тебя.»

«Что?»

«Босс, кто-то только что нашел тебя.»

«Как…»

«Не знаю. Но что-то чувствую. Тебя выслеживают.»

«А может, тебя?»

«Не знаю.»

Пока мы говорили, я шагал так быстро, как только можно, чтобы не вызвать подозрений. Я миновал нескольких торговцев и текл, не уделивших мне никакого внимания. Я свернул на улицу, названия которой не знал.

При мне был талисман, который не позволил бы найти меня с помощью волшебства. Я был защищен также и от колдовства на тот случай, если бы джареги использовали этот способ. Существуют и другие тайные дисциплины, но можно ли использовать их, чтобы разыскать меня? Хотел бы я знать больше.

Сетра Лавоуд однажды отыскала Лойоша. Такая возможность есть, но на свете не так уж много Сетр Лавоуд. Могли ли они выследить Леди Телдру, когда она в ножнах? Я не привык разговаривать с собой вслух, а то давно бы предался этому.

Лойош и Ротса покинули мои плечи и взмыли вверх, откуда и присматривали за обстановкой. Если выслеживали Лойоша, у меня будет в запасе мгновение-другое. Я, конечно, слишком много думал о Сучьем патруле, но сейчас постоянным моим кошмаром была какая-нибудь волшебница, которая возникнет передо мной и шарахнет чем-нибудь, разорвав меня на куски, прежде чем я пальцем шевельну.

Ладно, у меня три варианта. Найти проулок, где им пришлось бы подходить с одной стороны, и подождать. Рискнуть снять амулет и телепортироваться, пока они не появились. Или же двигаться дальше, пока я не придумаю что-нибудь еще.

Я избрал третий вариант.

На ближайшем углу я свернул налево. Хотел бы я иметь при себе Чаролом.

Стоп, что за глупости. У меня же ЕСТЬ Чаролом.

Оставив в ножнах шпагу, я потянулся к рукояти Леди Телдры и обнажил клинок. А потом уставился на нее.

Как и я, она изменилась.

 

3. Шами

Я скормил Лойошу и Ротсе остатки хлебцов (к чесноку оба они не выразили ни малейшего интереса). Тем временем Михи принес «шами». Никогда не встречал шами нигде, кроме как у Валабара, и как его делают, понятия не имею. В основном оно состоит изо льда, раскрошенного или мелко-мелко нарубленного, ароматного и сдобренного… ну, чем-то таким, что держит все это вместе. Может, это сливки, может, яичные белки. Запах очень тонкий, но напоминает аромат некоторых любимых вин Морролана, вин, которые щекочут язык. Шами язык не щекочет, но толику запаха имеет.

— Кто этот тип, Влад?

— Хм?

— Ну, тип, который пришел и сел рядом с нами.

— А. Это был Марио.

— Имя я услышал, но кто он?

— Марио Серый Туман. Ты что, не слышал о нем?

Он покачал головой.

— Он, э… он джарег.

— Я понял. Но я был с ним вежлив. Ты заметил?

— Да. Это потребовало усилий?

Он улыбнулся.

«Ты заметил, Лойош, что мое лицо неподвижно.»

«Ага, босс. Это потребовало усилий.»

— А я должен был о нем слышать?

— Ну в общем, это он прикончил императора прямо перед Междуцарствием.

— О, так он ТОТ САМЫЙ Марио! — Он нахмурился. — А разве его не убили?

— Полагаю, нет. Или не сумели сделать это окончательно.

Он кивнул.

Шами растаяло у меня на языке, смывая вкус чеснока, но не воспоминания.

Суть в том, как когда-то объяснил мне Вили, чтобы во рту надолго не задерживалось ощущение только что съеденного, ибо необходимо подготовить чувства к следующей перемене блюд.

Похоже, Телнану понравилось. Мне так точно.

Хороший обед, знаете ли, весь построен на неожиданном удовольствии. Одно дело, «вкусная еда», но истинное мастерство — сделать ее вкусной так, чтобы это удивляло. Чтобы сие сработало, начать нужно с места, где вы можете позволить себе такое удивление. А чтобы достичь полного успеха, персона, которая ест, должна в этом всячески сотрудничать.

Я неплохой кулинар. И выдающийся едок.

Очень долго — секунды три-четыре — я, напрочь забыв о преследователях, просто стоял, уставившись на Леди Телдру. Позабыв даже об ощущениях, которые пронизывали руку, сжимавшую эфес.

Давным-давно — часов тринадцать тому назад — в моей руке был длинный и тонкий клинок Морганти, с которым я провел, э-э, некоторые действия, превратив оружие в то, что склонные к громким фразам именуют Убийцей Богов, а я называю Леди Телдрой. Но клинок остался длинным и тонким кинжалом Морганти.

Она не ЧУВСТВОВАЛАСЬ иной, она все так же ласкала мою ладонь, как шами ласкало язык. Но она больше не была длинным кинжалом. Леди Телдра превратилась в нож, широкий, со слегка изогнутым десятидюймовым лезвием. В самый раз для боя на ножах. Совсем не мой стиль. Ну, то есть, если до такого дойдет, я смог бы защититься, но…

«Босс!»

Она стояла ярдах в тридцати передо мной. Как она там оказалась, понятия не имею. Воздух всегда подрагивает перед тем, как кто-либо телепортируется, а секунду-другую после завершения телепортации в искомом месте мерцает легкая аура или что-то в этом роде. Ни того, ни другого я не заметил. Возможно, слишком отвлекся, разглядывая Леди Телдру.

Но она стояла там, облаченная в серое джареговское одеяние, и указывала на меня пальцем, словно обвиняя в чем-то.

В руке я держал этот нож. Достать волшебницу с такой дистанции я точно не мог, и если существовал нож, не созданный для метания, мой был именно таков. Так что я крутанул его в пальцах. Этому фокусу я научился когда-то, чтобы производить впечатление на девушек — в те дни, когда я только и думал о том, как производить впечатление на девушек.

Крутанул раз, другой — словно в старые времена, когда при мне была золотая цепь Чаролома, и по руке пробежала очень знакомая щекотка, словно в те старые времена. Два оборота, а потом я перехватил нож острием вперед, вскинув руку перед собой, и волшебница вскрикнула и рухнула наземь.

Ее одежда слегка дымилась. Надо же.

Я не знал толком, что произошло; однако чем бы это ни было, я не чувствовал ни усталости, сопутствующей колдовству, ни краткой дезориентации, которая следует за волшебным заклинанием.

«Босс, что это было?»

«Я живой.»

«Это-то я понял.»

«А насчет остального сам не уверен. Знаю только, что хочу убраться в безопасное место.»

«Хорошая мысль, босс. На гору Дзур?»

«Точно так.»

Я еще раз посмотрел на Леди Телдру, а потом убрал ее в ножны. Они, кстати, тоже изменились и теперь в самый раз подходили для кривого ножа с лезвием дюймов в одиннадцать. Одно к одному. Нет, сейчас задумываться об этом не стоит.

Я снял с шеи амулет, убрал в коробочку, что висела на поясе, закрыл коробочку и телепортировался так быстро, как только мог, не рискуя обратиться в восточника, мелкими кусочками размазанного по округе.

На горе Дзур было холодно. Но, как только амулет снова оказался у меня на шее, я почувствовал себя в безопасности.

Дверь не была заперта. Я вошел и вскоре добрался до гостиной. Очень хотелось пить, однако Такко так и не появился.

Я сел и начал размышлять над всем, что произошло, что еще предстоит и чего я не знаю. В частности, обо всем том, чего я не знаю, и что может обозначать разницу между жизнью и смертью.

Где-то в процессе размышлений вошла Сетра.

Я встал.

— Извини, Сетра, но я снова влип в переделку и мне нужно было место…

— Тебе здесь всегда рады, Влад.

— Спасибо. Э…

— Да?

Я откашлялся.

— Ты не знаешь, случайно, как бы мне поговорить, э-э, с Киерой Воровкой?

Ее брови поднялись. Я не стал отвечать на вопросы, которых она не задала.

Мгновение спустя она непередаваемо пожала плечами и проговорила:

— Думаю, она скоро будет здесь.

— Спасибо, — сказал я.

— За что?

Дать ответ не представлялось возможным, и я промолчал. Сетра ушла, а я остался в комнате, проведя ближайшие полчаса в бесплодном волнении. С тем же успехом я мог снова вспоминать о приятных подробностях обеда у Валабара.

В комнату наконец скользнула Киера.

— Привет, Влад.

— Киера. Спасибо, что заглянула увидеться со мной.

— Без проблем, я как раз была рядом. Полагаю, тебе нужно что-то украсть?

— Вообще-то нет. Не сейчас.

— Тогда что у тебя на уме?

— Левая Рука Джарегов.

— Да? Хочешь присоединиться к ним?

— Не на этой неделе. Но кто-то из них, похоже, намерен отослать меня в места, откуда нет возврата — кроме как для тех, кто возвращается.

— М-да. Ты кого-то достал.

— Я достал, почитай, весь Дом Джарега. В смысле с нашей стороны. Это как, волнует Левую Руку?

— Сложный вопрос, Влад, — нахмурилась она.

— Вот спасибо. Какой я, оказывается, умный.

— Я знаю о взаимодействии двух организаций куда меньше, чем ты полагаешь.

— Ты знаешь больше меня. Для начала уже что-то. Например, ты упомянула «две организации»; они действительно настолько не связаны?

Она кивнула.

— А как насчет имперского представителя? — спросил я.

— Официально, он представляет Дом, а не какую-то из организаций.

— А неофициально?

— Не знаю точно. Возможно, он представляет обе стороны. Или у Левой Руки есть во дворце свой представитель, о котором я не слышала.

— Если он представляет обе стороны, это уже причина для Левой Руки, чтобы попытаться убить меня…

— Джумаешь, это они?

— Женщина, цвета джарегов, боевое волшебство.

— Да, очень похоже на то.

— Так что или я им мешаю по той же причине, что и прочим джарегам, или кто-то из джарегов их нанял, или они уже выяснили, что я задумал; если последнее, то сработали они чертовски быстро.

— А что ты задумал?

— Ну… в общем, мы можем столкнуться лбами в Южной Адриланке.

— Ага. Понятно. И когда все началось?

— Несколько часов назад. Меня… в общем, попросили.

— И на тебя уже напали? Волшебница?

— Да.

— Что случилось? Как именно напали?

— Не знаю. Какое-то заклинание. — Я пожал плечами. — Леди Телдра справилась.

Она нахмурилась.

— Леди Телдра? Но она ведь…

Я щелкнул по рукояти. От Киеры можно ожидать, что она знает то, чего знать не может, особенно когда на самом деле знает.

Она кивнула.

— Ну да. Кое-что я слышала.

— В любом случае, мне необходимо знать о Левой Руке больше, чем сейчас. Так или иначе, но я с ними связан.

Она кивнула и нахмурилась.

— Хотела бы я больше рассказать тебе… Что ж, как ты и сказал, тебя могли им просто заказать. Скажем, Совет. Ты же знаешь, Левая Рука берется за такую работу.

— Да, знаю. Вообще это возможно. Но Совет хочет, чтобы использовали Морганти.

Она вздрогнула.

— Да, верно. А насколько я знаю, с помощью волшебства такой эффект недостижим.

— Некий атира над этой проблемой работал .

— Не сомневаюсь. Но в настоящее время мы может заключить, что Совет тут ни при чем.

Мне понравилось, как она сказала «мы». Первая приятная весть во всей этой катавасии. Чудесное слово, «мы».

Наконец возник Такко и поставил на столик в углу нечто свежеубитое. Оба дружка тут же покинули мои плечи и принялись за еду. Я не говорил, что они голодны, ни Сетре, ни Киере, а Такко тут вообще не было. Поразительный народ.

Потом он спросил, не желаем ли мы тоже чего-нибудь.

— Нет, спасибо, Чаз, — сказала Киера, а я попросил вина. Такко зашаркал прочь.

— Левая Рука, — выдохнула она. — Знаешь, всегда старалась держаться подальше от них.

— Я тоже, — пробормотал я.

— Они появились не так уж давно, как я понимаю. В смысле, не так уж давно по имперским меркам. Где-то в Четырнадцатом Цикле Атиры, когда волшебство совершило несколько значительных прорывов, а силы джарегов Правой Руки, в смысле — резко сократились.

Я кивнул и стал слушать дальше.

— Пять женщин, волшебниц, начали все дело. Странно, но ни одна из них прежде не была связана с Организацией, насколько я знаю.

— Интересно.

— Да. Почему женщины? Не имею представления. Наверняка это не было случайностью, но ни одного приличного объяснения мне не попадалось.

Возник Такко, поставил передо мной бокал с вином, и ушел.

— Более того, — продолжала она, — они даже и джарегами не были. В смысле, не были ни членами Организации, ни членами Дома.

— То есть?

— Две были, кажется, атирами, две — драконами, а одна — дзурледи.

— Но…

— И всех их, разумеется, вышвырнули из их Домов, едва узнали про их занятия.

— И они что же, купили титулы джарегов?

Она кивнула.

— Они сотрудничали — работали, изучали и все такое прочее, и деятельность эта завела их по ту сторону закона. В доимперское волшебство, а также в иные области, которые Империя не одобряет.

— И их не арестовали?

— Арестовали. И судили. Так я об этом и узнала, дело вышло весьма громкое.

— Ну и?

Она пожала плечами.

— Империя не смогла доказать их виновность, они не смогли доказать свою невиновность. Их изгнали из их родных Домов, подвергнув различным наказаниям, от клеймления до бичевания. Но к смерти приговорить не смогли, за отсутствием вердикта «виновна».

— Так. И они что, просто продолжили работу?

— Атира, полагаю, их предводительница, предложила всей компании войти в Дом Джарега и попробовать заинтересовать тамошних шишек возможностью делать деньги с помощью противозаконного волшебства. Верхушка джарегов не проявила энтузиазма, но она продолжала попытки, пока не умерла. Затем…

— Умерла? От чего именно?

— Несварение желудка.

— Так-так. И кто его подстроил?

— Никто. Это правда было несварение желудка.

— Шутишь.

— Серьезно. Хроническая язва. Слишком много работы, слишком много смертей…

— Ну ладно, как скажешь.

— Так вот, когда она умерла…

— Дай-ка угадаю: четыре остальных решили больше с джарегами не связываться, а работать сами по себе. Так?

— В точности, — кивнула она. — И так с тех пор и продолжается.

— Очаровательно.

— У них собственная структура, о которой я ничего не знаю. Собственное силовое крыло, с которым я почти не знакома. И у них на самом деле мало общего с нашей Организацией.

— Кроме того, что они теперь взяли под контроль Южную Адриланку.

— Да. Что, по мне, совершенно бессмысленно. Никогда прежде о подобном не слышала.

— А какие слухи на этот счет бродят среди джарегов? В смысле, у Правой Руки?

— Никаких. Все в растерянности, никто толком ничего не знает и не представляет, что делать, если вообще делать.

Я кивнул.

— Так, кажется, я вляпался в самую середину весьма интересного варева, не так ли?

— Как обычно.

— Как обычно, да. Война будет?

— Какая еще война? Между Правой и Левой Рукой? Не слышно ни звука, люди слишком боятся, чтобы говорить о подобном вслух.

Я отпил немного вина. Вкуса не помню.

— Итак, мне нужно выяснить, что им нужно в Южной Адриланке. Причем у меня нет доступа к их внутренней информации, и вдобавок обе Руки Джарегов желают меня прикончить. Кажется, ничего не забыл.

— Вроде бы так.

Я отпил еще вина.

— Пара пустяков.

— Помощь требуется?

— Спасибо, Киера, но это будет… нет, спасибо.

Она кивнула.

— Итак, каков твой план?

— План? Да. Хорошая мысль. Надо составить план.

«Как насчет просто встать в центре событий и ждать, пока что-то случится? А потом, когда тебя почти убьют, тебя спасут…»

«Как насчет заткнуться и дать мне подумать?»

Лойош, наверное, мог бы выдать несколько ответов, но предпочел промолчать.

— Итак, Киера, если бы тебе потребовалось узнать, что творится в Левой Руке, что бы ты сделала?

Она нахмурилась.

— Понятия не имею.

— Я боялся, что ты именно это и скажешь.

— О чем ты думаешь, Влад?

— Думаю? Я пытаюсь придумать, что делать.

— Наверное…

— Да?

— Что-нибудь дурацкое.

— Дурацкое?

— Ага.

— Я собираюсь попытаться узнать что-то о противнике. Когда узнаю, я смогу вычислить, есть ли разумный способ сделать то, что мне нужно сделать.

— А если нет?

— Полагаю, это риторический вопрос.

Она вздохнула и поднялась. Я тоже встал и слегка поклонился ей, ну или что-то в этом роде.

— Спасибо, что уделила мне время, Киера.

Она улыбнулась — неповторимая кьерина улыбка, непохожая ни на какую другую.

— Всегда пожалуйста, Влад. Будь осторожен.

Она ускользнула из комнаты. Я сел и понял, что вино кончилось, а Такко не видать. Я чертыхнулся.

«Ага, босс. У тебя полный город охотящихся за тобой волшебниц-убийц, ты не знаешь, что им нужно или на что они способны, но должен это прекратить, и никого под рукой, чтобы принести немного вина.»

«Точно.»

До появления Такко я не успел решить иных задач, но по крайней мере вскоре у меня появилось вино. Большого облегчения это не принесло.

Потом вернулась Сетра.

— Ты поговорил со своей приятельницей?

— Да.

— Она смогла помочь?

— Кое в чем.

Она кивнула.

— Скажи, Сетра, Ледяное Пламя когда-нибудь… изменяется?

— В каком смысле?

— В любом смысле.

— Разумеется. — Она коснулась голубой рукояти. — Мое оружие весьма восприимчиво на некоторых уровнях, и реагирует на различные… — Она замялась. — Пожалуй, ты не поймешь этих слов.

— Уверен, что так.

— Почему ты спрашиваешь?

— Недавно, когда на меня напали, я обнажил Леди Телдру, и она была другой.

Сетра нахмурилась.

— Как — другой?

— Размер. Форма. Вес. Она стала небольшим кривым клинком.

— Весьма интересно, — проговорила Сетра.

— Вот и я так подумал.

— Судя по ножнам, теперь она не такая.

— Нет, в какой-то момент она вернулась к прежнему виду. Я совершенно не засек изменения. Ножны, кстати, тоже изменялись.

— Ножны?

— Да, повторяя форму оружия.

— Где ты взял ножны?

— Дженойны дали мне кинжал в ножнах.

Она задумалась.

— Самое простое объяснение… ты не возражаешь на минутку снять амулет?

— Пожалуйста. — Так я и поступил. — Что ты делаешь?

Сетра сделала несколько легких коротких пассов, потом покачала головой.

— Нет. Насколько я могу сказать, на тебе не было заклятья иллюзии.

— Уже хорошо. — Я вернул амулет на место.

— Не знаю, как помочь тебе, Влад.

— Ладно.

— Но могу дать совет.

— Да?

— Носи амулет.

— Ну, я так и делаю.

— Пока ты на несколько секунд снял его, кто-то пробовал отыскать тебя.

— Мило. И как, преуспел?

— Не уверена, но думаю, да.

— Отлично. Итак, они знают, где я.

— Достать тебя здесь им будет далеко не так просто, Влад.

— И все же.

— Но…

— Да?

— Подумай, что все это значит. Всего несколько секунд — и тебя уже нашли. Они очень плотно взялись за дело.

— Ага. Ну что ж, моя жизнь сразу стала ярче.

Она позволила легкой улыбке коснуться губ, вероятно, чтобы сохранить их форму.

— А что ты скажешь о поиске?

Она пожала плечами.

— Искали с помощью волшебства, напрямую.

— Гора Дзур не защищена от подобного?

— Мне никогда это не требовалось.

— Ну да, пожалуй.

— Никогда тебя таким не видела, Влад.

— В смысле?

— Чтобы ты жевал большой палец.

— А. Наверное, заразился у Киеры. Она так делает, когда думает.

— Понятно, — сказала Сетра.

Совершеннейшая неправда, и Сетра это знала, но признать свое знание она не могла.

«Ну ты и гад, босс.»

«Ага.»

— Кстати, об амулете…

— Да?

— Насколько он сильный?

— Ты о чем?

— Насколько хорошо он меня защищает? Можешь ли ты пробиться сквозь него голой силой?

Она свела брови.

— Не знаю. Попробовать?

— Э, нет, спасибо.

— Как скажешь.

Я откашлялся.

— Так вот, мы говорили о Леди Телдре…

— Да?

— Да. Я говорил. Вернее, о Великом Оружии вообще. На меня постепенно снисходит озарение, что одно из них у меня.

— У тебя, верно.

— Э… а что оно может делать?

Она нахмурилась.

— Все они различны, конечно.

— Да, но многое их и объединяет.

Она кивнула.

— Все они могут убивать дженойнов. А еще богов.

— Точно. Но убивать богов и дженойнов — не мечта моей жизни. Что еще?

— Великое Оружие встанет на защиту твоей души и, возможно, твоей жизни.

— Возможно?

— Возможно. Но в твоем положении, учитывая, что хотят сотворить с тобой джареги — оружие, которое сохранит твою душу, весьма ценная вещь, не так ли?

— Так. Ты сказала «встанет на защиту». То есть предпримет самостоятельное действие.

— Да.

— Насколько это надежно? В смысле, могу ли я положиться на него?

— Ну, если ты знаешь, что будет, а у оружия есть время на подготовку, шансы неплохи. Помнишь случай с Алиерой в Черном замке?

— Такое трудно забыть.

— Но свою жизнь на кон лучше не ставь. Я знаю как минимум три случая, когда душу носителя Великого Оружия уничтожили клинком Морганти.

— Понятно.

— И еще… не знаю, как бы это сказать… — Она прикусила нижнюю губу. Я и забыл, какие острые у нее зубы. — Обладая Великим Оружием, ты связан более чем с этим миром. Смысл понятен?

— Не уверен. Ты имеешь в виду другой мир — в понимании Некромантки?

— А ты понимаешь Некромантку?

— В общем, нет.

— Я имела в виду то, что ты мог бы назвать «судьбой».

— Ненавижу это слово, — заметил я.

— Попробую найти другое, если хочешь. Оно связано…

— Я ненавижу всю концепцию, которую это подразумевает, так что другое слово не поможет. Подразумевается, что я не волен поступать так, как хочу.

— Все не так просто, — возразила Сетра.

— Простого не бывает, — вздохнул я. — Я на самом деле просто хочу знать, чего ждать от Леди Телдры. Что она может сделать, что я могу попробовать с ее помощью такого, чего не мог прежде, и на что я с ней могу замахнуться так, как не рискнул бы прежде.

— А на что такое ты не замахнулся бы прежде?

— Очень смешно, Сетра.

Она пожала плечами.

— О твоем оружии много историй и легенд, но в действительности я, увы, мало что знаю.

— В общем, вернулись туда, где и были.

— Боюсь, что так. Впрочем…

— Да?

— Я никогда не слышала ничего, что можно было бы счесть намеком на странное поведение, о котором ты рассказываешь.

— Чудесно. Ладно, а как насчет этих самых историй и легенд?

— Ты уверен, что хочешь их знать? Все, что слышала я, включают в себя предназначение.

— Чудесно. Да, думаю, я все равно хочу об этом знать.

— Хорошо. Это оружие предназначено уничтожить Вирру.

Я кивнул. С учетом всех подробностей — ничего удивительного.

— Хм-м. Сетра, а дженойны об этом знали?

— Безусловно, Влад.

— Ладно, пару мелочей это объясняет. Что еще?

— И некогда мне встречалась метафора, из которой следует, что Убийца Богов создан, так сказать, чтобы отсечь пораженную болезнями плоть мироздания.

— Ладно, вроде как ясно. А что это обозначает?

— Точно не знаю.

Я вздохнул.

— Ладно, давай сменим тему.

— Давай.

— Что ты знаешь о Левой Руке Джарегов?

— Ты же собирался изменить тему.

— То есть?

— Шучу, не беспокойся. — Она задумалась. — За все эти годы я несколько раз пересекалась с ними.

— И что можешь сказать?

— У них есть магия, какой нет больше ни у кого. Знаю, что атиры часто пытаются внедрить кого-то в их организацию, чтобы выяснить, как работают кое-какие чары.

— Пытаются?

— Пока успехов не видно.

— «Пока» — это уже давненько, Сетра.

— Ну да. Насколько я знаю, джареги — то есть Левая Рука — даже и между собой не обсуждают особо сложные и тайные магические действа.

— Кажется, одно из таких я наблюдал.

— Да?

— Ну, из меня тот еще эксперт в вопросах волшебства, так что могу и ошибаться. Но волшебница, которая на меня напала… в общем, когда она появилась, это не походило ни на какую телепортацию из тех, что я видел раньше.

— Занятно. И в чем же отличия?

Я как мог описал все, что видел и чего не видел. Сетра выглядела задумчивой.

— Не знаю, что это было. Хотела бы знать.

— Если вежливо попросишь, возможно, тебя научат.

— Буду иметь в виду. Ты собираешься остаться здесь на ночь?

— Да, пожалуйста. И спасибо тебе. И, в общем, я порядком устал, денек был тот еще.

Она кивнула.

— Такко проводит тебя.

Возник Такко и проводил меня в покои, где я когда-то проснулся после того, как меня убили. Он оставил горящую свечу и закрыл дверь. Постель была очень мягкой, перина вполне заменяла одеяло. Не мой любимый вид постелей, но в тот момент такая пришлась очень кстати.

Единственным украшением в комнате была картина, изображающая схватку джарега и дзура. Оба выглядели израненными. В жизни я никогда не видел таких джарегов: меньше тех гигантов, что кружат у Водопадов Врат Смерти, но много больше стервятников, которые обитают в окрестных джунглях, лесах, а иногда и в самой Адриланке. Возможно, неизвестный художник никогда не видел настоящих. Насчет дзура ничего сказать не могу, никогда не видел их вблизи. Не то чтобы особо хотелось: они больше тиасс, черные, бескрылые и, как все утверждают, очень быстрые. А еще у них есть когти и клыки, и они не ведают страха.

Те, кто не ведает страха, меня пугают.

Раньше, изучая эту картину, я полагал, что побеждает джарег. Теперь я не был в этом уверен. Пожалуй, теперь я поставил бы на дзура.

Я задул свечу и уснул, чтобы добрый сон очистил мой разум так, как доброе шами очищает язык.

 

4. Ячменно-грибной суп

Сейчас подадут суп. Имелось несколько вариантов, я решительно одобряю любой, кроме свекольного. Сегодня был один из моих любимых; запах грибов возник еще до того, как появился Михи, неся на подносе широкие белые чаши, над которыми курился восхитительный пар.

Валабаров ячменно-грибной суп — из тех рецептов, которые я способен воссоздать. По крайней мере я сумел подобраться к должному эффекту гораздо ближе, чем с большей частью прочих позиций в здешнем меню.

Перво-наперво берется цыпленок и режется на части. Мясо идет в горшок с луком, чесноком, сельдереем, солью, перцем и толикой шафрана. Профильтрованный бульон заправляется молотым шафраном. Ячмень варится в том же горшке (я далеко не сразу вычислил это), в него добавляется немного нарезанного чеснока и шалота, выдержанных в топленом гусином жире до потери цвета, а потом лесные грибы, древесные грибы, сушеные грибы, — в общем, что там окажется на базаре. Варить до готовности.

Получается почти как у Валабара. Разницу мне выловить не удалось. Нет, кое-какие секреты я раскрыл. Взял морскую соль вместо каменной, и уже ближе. Заменил черный перец на белый, и это тоже помогло. С количеством шафрана пришлось поиграть, и думаю, я наконец поймал верную пропорцию. Но какая-то деталь все-таки не совсем на месте. Возможно, дело во времени выдержки лука, тут секундная разница может дать заметное отличие во вкусе.

Это я изливаю свою досаду, что ничуть не портит мне удовольствия от собственно блюда. Первая ложка наносит выверенный удар, запах заполняет ноздри, жидкость — самую толику маслянистая от гусиного жира прокатывается по языку…

Великолепно.

— Очень вкусно, — сказал Телнан. — Как они его делают?

— Понятия не имею. Но рад, что тебе понравилось.

— Так ты жил где-то рядом?

— Когда-то жил. А что?

— Ты, похоже, очень хорошо знаешь это местечко.

— А. Ну, да, я тут очень, очень часто обедал.

— А сейчас ты где живешь?

— Хм. Интересный вопрос. Я владею землями у озера Щурк, но там не живу. А живу сейчас… да нигде, в общем..

— Нигде?

— Я странствую.

— А, понятно. Мне всегда хотелось заняться тем же.

— Пусть дорога доставит тебе удовольствие.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

— А где это озеро Щурк?

— На востоке, у Запретного леса.

— Слышал о нем. А почему он так называется?

— Как-то я спросил Сетру. Она сказала, что лесом когда-то владел некий герцог, который сильно не любил браконьеров.

— А что, кто-то любит?

— Но этот особенно отличался, выискивая их и придавая казни.

Он кивнул.

— Впрочем, — добавил я, — Сетра могла и приврать.

Суп появляется на сцене, как я понимаю, финальным аккордом прелюдии. После тарелки и хлебцов вы уже не так чтобы голодны, а шами подготовило вас к тому, что последует за ним. И вот появляется суп, и вкушая его, вы начинаете понимать, какой опыт приобрели. Вы и страстно ожидаете, что же будет дальше, и готовы переносить это ожидание с решительным спокойствием. Суп теплый и, так сказать, чувственный, он создает ощущение определенного уюта.

Ложка за ложкой, наполненная счастьем, и вот его уже нет, а вы в отменной форме и готовы встретить все, что будет дальше. Все готово.

Вили принес бутылку вина, предъявил мне, открыл и разлил в наши бокалы. Прошлая бутылка осталась едва початой, но я давным-давно понял, что попытаться допить вино будет ошибкой. Иногда некоторые траты необходимы, чтобы усилить удовольствие.

Я спал и видел неразборчивые сны, где «Валабар» сговаривался с Левой Рукой, а части Шести Углов возникали во дворе Черного замка. Еще присутствовало общее ощущение опасности, без каких-либо конкретных причин, или по крайней мере я не вспомнил таковых, когда проснулся. Никаких связей со всем, во что я успел ввязаться, у сна не имелось. А если сон намекал мне, что я в опасности, то напрасно: это я уже и сам вычислил.

В общем, я проснулся и протер глаза. Картина напомнила мне, что я на горе Дзур, а потом я сам вспомнил, что согласился совершить. Вставать или как? Я с удовольствием полежал бы, планируя грядущий день, но понял, что никаких планов без чашки-другой клявы не будет. Я что-то проворчал себе под нос касательно необходимости найти кляву в чужом доме.

Видите ли, я отвратительный гость. Главным образом потому, что боюсь оказаться отвратительным гостем. Я беспокоюсь об испачканных мной полотенцах, о передвинутой скамеечке для ног, о том, что я влез в чужую кастрюлю или использовал все остатки керосина. Я не могу расслабиться. Однажды мне пришлось путешествовать с мальчиком-драгаэйрянином, и когда я привел его обратно домой, его семья настояла, чтобы я задержался у них на несколько дней. Я спал на полу в их маленьком домике. Один из худших опытов в моей жизни, включая парочку тех, что завершились успехом. Даже здесь, у Сетры, которая была мне другом, я содрогался при мысли о том, чтобы встать и пошарить у нее в кухне на предмет клявы.

Так что я еще немного повалялся, вспоминая подробности вчерашнего обеда. Это подняло мне настроение. Наконец я встал, оделся и зашагал по коридорам горы Дзур в поисках неуловимого Такко, который, по слухам, обитал у гнездовий клявы.

«По утрам ты неадекватен, босс.»

«Ты что, только сейчас это понял?»

Искомый Такко обнаружился у кухни. Я произнес тайный пароль, который обеспечивал получение клявы. Уже направляясь в гостиную, я сообразил, что услышал, как бурлит закипающая клява, еще ничего не сказав.

В гостиной стало светлее, когда я вошел, но откуда исходил этот свет, я не заметил. Еще один из местных приятных фокусов. Хотя свет был ярче, чем я предпочел бы.

Спустя десять долгих минут в моей руке появилась чашка, из которой исходил пар, на свой манер не менее восхитительный, чем в «Валабаре» от чаши с супом. Еще минут через десять я все же проснулся.

«Мы сегодня возвращаемся в Южную Адриланку, босс?»

«Иных вариантов пока не вижу.»

Ротса резко оттолкнулась от моего плеча (я не то чтобы не знал, что она там сидит, просто привык), взлетела, покружила по комнате и уселась на спинку кресла.

«Лойош?»

«Ей просто не сидится на месте.»

«Ладно.»

Я проверил оружие, которое носил при себе. Когда-то я таскал несколько дюжин разнообразных штуковин и знал, что где находится, даже не думая о них. Не так давно я держал при себе лишь пару ножей. Но сейчас предстоял неуютный переходный период.

Я пил кляву и обдумывал следующий ход, что неизбежно вело к обдумыванию всего, чего я не знал. Рука гладила эфес Леди Телдры; как и раньше, кончики пальцев ощущали ее теплое, успокаивающее присутствие. Из всех вещей, о которых я не знал, она была самой важной. Какая-то часть меня верила: пока со мной Леди Телдра, я могу гулять где угодно, джареги меня не достанут. Но оставались вчерашние слова Сетры, и более того, из моей памяти всплыл мертвый Морролан на полу пивной в Адриланке. Он носил Черный Жезл. И был убит.

Волшебницей Левой Руки.

А Алиеру убили простым старомодным кинжалом в сердце, когда при ней был Искатель Тропы.

А сама Сетра вернулась из-за Врат Смерти, восстав из мертвых, а следовательно, что-то же ее как-то убило. Не самая вдохновляющая статистика.

Однако были еще и замечания Телнана, о которых я не переставал думать. Он слишком прямолинеен, чтобы обманывать. Да, знаю, тут возможна хитроумная западня. Но непохоже, чтобы это было так.

«Посоветуй, что мне делать, Телдра?»

Она не ответила. А если бы ответила — не знаю, что бы я сделал.

Так, ладно, вопреки вчерашнему опыту — лучше предположить, что выбираться из неприятностей мне предстоит в одиночку. Таким образом все сюрпризы на сей счет окажутся приятными, а я предпочитаю именно их.

Я допил кляву и поискал глазами Такко, намереваясь попросить еще. Его не было. Тогда я сам прогулялся в кухню, свершил ритуал приготовления клявы, вернулся в гостиную, сел и стал обдумывать ближайшее будущее.

От основной стратегии, какой бы она ни была, я перешел к практическим подробностям…

— Доброе утро, Влад. Я пошлю Такко прибрать и принести тебе еще. Ты не обжегся?

Я убрал кинжал.

— Доброе утро, Сетра. Я даже не заметил. Спасибо.

— Ты погряз в размышлениях. Или просто дернул рукой?

— И то, и другое. — Я сел. Лойош вернулся мне на плечо, Ротса обиженно взглянула на меня и осталась сидеть на кресле. — Я пытаюсь сообразить, как бы мне выбраться отсюда. Не хочу снимать амулет, пока они ищут меня. А значит, я не могу телепортироваться.

Она нахмурилась.

— Я не подумала. Но окно Морролана может легко отправить тебя в Адриланку.

— А как далеко отсюда Черный замок?

— День верхом.

— Верхом?

— В конюшне несколько лошадей, могу одолжить любую.

— А. Да. Лошади.

— Мне распорядиться, чтобы твои брюки вычистили?

— Нет, спасибо, это просто клява.

— А пятна от клявы не в счет?

— Знаешь, Сетра, я иногда забываю, что ты женщина.

— На это я просто ничего не могу ответить.

— Э… ладно, просто забудь.

Возник Такко с другой чашкой, поставил ее передо мной, окинул меня тем еще взглядом и принялся за уборку.

— В любом случае, тебе будет проще центром своих операций сделать Черный замок, хотя, конечно, я рада видеть тебя в любое…

— Я не поступлю так с Морроланом.

— Как — так?

— Джарег, или беглец от мести джарегов, скрывается в Черном замке. Ничего не напоминает? Если нет, спроси Киеру, она поймет.

Она нахмурилась.

— Да, понимаю.

Я кивнул.

«Она права, босс.»

«В чем?»

«Ты начинаешь грызть пальцы.»

Я перестал грызть большой палец.

— Сетра, ты можешь, ну, не знаю, как-то ненадолго прикрыть меня от наблюдения, пока на мне нет амулета?

— Что ты задумал?

— Я хочу вернуться, не тратя на это несколько недель, и чтобы меня не убили в ту же секунду, как я появлюсь.

— То бишь телепортировать тебя куда-нибудь и вводить их в заблуждение относительно твоего местонахождения достаточно долго для того, чтобы ты успел снова надеть амулет?

— Ну, скажем так: достаточно долго, чтобы я успел снова надеть амулет и убраться подальше оттуда, куда телепортировался.

— И сколько тебе нужно времени?

— Двадцать минут?

Она задумалась.

— Ну, может, я и справлюсь.

— А десять минут?

— Десять минут ты получишь, — кивнула она.

— Тогда все в порядке.

— И куда ты хочешь отправиться?

— Надо подумать. Туда, где меня будет непросто найти десять минут спустя.

— Но, полагаю, в Южную Адриланку?

— Да. Туда, где будет много лавочек, но не в Шесть Углов, потому что в том районе мне нужно в конце концов оказаться.

Она кивнула, как будто понимая. Может, она и поняла.

Я пощупал кошелек под плащом. Да, монеты на месте. Порядок. Было бы весьма неловко остаться без наличных, спешно добраться до моей казны дело непростое и, возможно, проблематичное.

— Хорошо, я знаю нужное место.

— В таком случае — как только ты будешь готов.

— Ладно. Как только закончу с клявой. Или допью, или разолью.

— А как ты рассчитываешь вернуться обратно?

— Не думаю, что сумею сделать это, оставаясь в безопасности. Так что побуду в городе, пока все не утихнет.

— А. У тебя есть план.

— Ага, что-то в этом роде.

— Ладно.

Я пил кляву. Сетра молчала, а я мысленно перебирал каждый шаг, который нужно будет сделать за те несколько минут, что окажутся в моем распоряжении по прибытии на место. Потом я еще раз продумал весь маршрут, вспоминая двери, которые потребуется открыть.

Мне хватало меньшего, чтобы спланировать убийство.

Позднее утро, для Южной Адриланки не самое оживленное время. Мне это поможет.

Такко не очень хорошо размешал кляву, на донышке осталось немного меда. Я поставил чашку и поднялся. Достал из плаща пару ножей, один спрятал в сапог, другой положил на стол. Вынул кошелек и привязал к поясу. Проверил плащ, чтобы убедиться, не забыл ли я в нем чего нужного, потом свернул и положил рядом на стол.

— Все, я готов, — повернулся я к Сетре.

Она кивнула и обнажила Ледяное Пламя. Я почти отпрыгнул — рефлекс, обнаженное оружие такого рода творит с мозгами те еще штуки. Оно и творило их, но не как раньше. Прежде от него исходила неприкрытая угроза, я словно был рядом с жуткой и невероятно могущественной силой, как если бы на меня, безоружного и припертого к стене, нападал дракон.

Сейчас чувствовалось другое. Угроза, не менее мощная, присутствовала, но была направлена уже не на меня. Я знал, чувствовал, это был как бы сторожевой пес в доме старого друга, дайте ему обнюхать вашу ладонь и беспокоиться больше не о чем.

А еще — в обертонах, тонких оттенках — чувствовалась связь Ледяного Пламени с Сетрой, с горой Дзур. И все это — издалека. В общем, слишком много для простого выходца с Востока.

Я настолько увлекся, разбираясь в этих ощущениях, что почти упустил действия самой Сетры. Таковые включали хитрые движения пальцев и бормотание на выдохе. Потом я очень хорошо почувствовал, как в дело вступило Ледяное Пламя, а затем Сетра проговорила:

— Начинаем, Влад.

— Хорошо.

— Влад, это значит, что ты должен снять амулет.

— А. Ну да.

— Теперь сосредоточься на том месте, куда хочешь попасть. Так четко, как только можешь — представь себе вид, запахи, звуки, все возможные ощущения. При всех помехах, которые я создаю, образ должен быть очень четким, иначе ты рискуешь оказаться в океане на тысячу футов под водой, или в ином месте, где тебе не хотелось бы быть.

Сетра, друг мой, ты умеешь быть убедительной.

Я еще раз проверил все детали плана, снял амулет, пробормотал Сетре «спасибо» и спрятал эту штуковину в чароустойчивое хранилище. Вокруг все поплыло. Я подумал было, что причина в моих глазах, но вскоре понял что-то творится со светом в комнате. А еще начал слышать странные звуки, что-то вроде низкого «хрумм» в сопровождении тихих подвываний.

Я стоял у небольшой рыночной площади в Южной Адриланке. Я пошатнулся, но быстро восстановил равновесие. Может, кое-кто из прохожих — людей — и заметил, как я здесь возник, но четкой уверенности не было, а зрение толком не восстановилось.

«Прямо позади, босс.»

«Хорошо.»

Я повесил Камень Феникса обратно на шею, подождал, почувствовал, как он пульсирует, затем развернулся и быстро зашагал прочь. Лойош указывал дорогу. То ли заклинание Сетры на него не подействовало, то ли у него имелись другие способы ориентирования.

«Просто мое зрение лучше твоего.»

«Заткнись.»

Я был в двух шагах от нужного места, когда зрение внезапно вернулось, а звуки, наоборот, исчезли. Что бы там ни делала Сетра, это закончилось.

Отодвинув дверной занавес, я нырнул в лавочку слева, быстро осмотрелся и взял длинный коричневый плащ с большими карманами. Заодно выбрал берет. Бросил лавочнику монету, сказал «Сдачи не надо», и вышел вон. Следующая лавочка, футах в девяноста дальше по улице, снабдила меня белой блузой и мешковатыми штанами бледно-зеленого цвета. Рядом была пивная, при которой имелась уборная. Там жутко воняло, но хватило места переодеться. Я переправил несколько вещиц в плащ и надел его. Старая блуза отправилась туда, откуда я ее никогда не захочу доставать. Запасной нож перекочевал из-за голенища в карман плаща. Кошелек занял свое место во внутреннем кармане.

«Вокруг никого, босс. Вроде сработало.»

Я сдвинул берет на самые глаза и вышел, вдохнув вонючий — и все-таки освежающий — воздух Южной Адриланки. Влад Талтош, мастер перевоплощений.

«Ладно, Лойош. Вы с Ротсой держитесь сверху. Или по крайней мере в стороне от меня. Вы слишком заметны.»

«Есть, босс. Будем рядом.»

Они уже улетели, когда я вышел на улицу.

Я немного расслабился и зашагал по направлению к Шести Углам, но остановился в переулке у некогда хорошо знакомого местечка. Оно изменилось. Исчезло маленькое крыльцо с тряпьем там и сям, полуогражденное занавесями. Домишко обзавелся новой дверью, а заодно свежим слоем краски. Никаких указаний на то, кто здесь теперь обитает.

Я не сомневался — внутри или хотя бы там, где было крыльцо, я непременно почувствовал бы псионические следы деда. Он много лет жил тут, пока я не убедил его поселиться в месте, которого никогда не видел сам. Возможно, его утомляет одиночество, оторванность от сородичей. А может, он развлекается, играя во владетельного господина. Трудно делать добро кому-либо: никогда толком не знаешь, а добро ли это.

«Босс, что ты, собственно, тут делаешь?»

«Предаюсь сантиментам.»

«А. Ладно. И как долго ты намерен этим заниматься?»

«Ты никогда не скучаешь по тем временам, когда сам погружался в ностальгию?»

«Чего?»

«Неважно.»

Я развернулся, удовлетворенный, что сумел-таки разок поддеть Лойоша.

Прошагал к Шести Углам и свернул на север, на безымянную улочку. Несколько сот футов, и передо мной был двухэтажный деревянный дом с небольшой вывеской. Я прищурился. Да, пожалуй, что-то на ней все же некогда нарисовали, и возможно, это даже был рог. Или что-нибудь еще.

Я вошел. Несомненно, я легко смешался бы с посетителями, вот только их не было. Управляющий похрапывал, склонив голову на стойку, отвисшая нижняя губа чуть подрагивала. Я откашлялся. Он вздрогнул, открыл глаза, вытер слюну в углу рта и проворчал:

— Чего?

— Меня зовут Сандор. У вас найдется комната на день-другой?

— Мы не сдаем комнаты на один день.

— Повторяю, меня зовут Сандор.

— А? Ну да. Точно. — Он задумался. — И чтобы никакой музыки по ночам.

— Договорились.

— Три и три за сутки.

Я заплатил за пару дней вперед и дал понять, что добавлю, когда потребуется. Он проурчал согласие и закрыл глаза. Я откашлялся, и управляющий снова очнулся.

— Комната? — напомнил я.

— А. — Он дернул подбородком. — Задняя дверь, вверх по лестнице, вторая слева. С багажом помощь нужна?

— Нет, спасибо. Приятных сновидений.

По его указаниям я отыскал комнату, которая послужит мне домом по крайней мере несколько дней.

В комнате имелось окошко. Лойош и Ротса влетели и устроились у меня на плечах. Я осмотрелся, выясняя, что же тут еще есть.

«Кровать, босс. Уже что-то.»

«И умывальный таз. Что подразумевает наличие воды где-то неподалеку. Но хорошо бы тут еще имелась настоящая дверь.»

Ротса беспокойно шевельнулась.

«Скажи ей, Лойош, что придется привыкать.»

«Уже сказал.»

Выглянув из окошка, в трех футах от себя я обнаружил стенку соседнего дома, некогда покрашенную в красный цвет. Внизу валялись деревяшки, бывшие прежде стулом, полусгоревшие останки старого матраца и прочий хлам, который мне не захотелось исследовать вблизи. Я закрыл бы шторы, если бы они здесь висели.

«В следующий раз надо бы получше объяснить Айбину.»

«В следующий раз?»

«Но пока сойдет.»

«Сойдет?»

«Сойдет. Мы приближаемся к кульминации. А вам обоим снаружи по-прежнему надо держаться в стороне от меня.»

«Тебе просто стыдно показаться с нами в свете.»

Комнату я пока оставил в покое, а остаток дня посвятил бытовым хлопотам. Прикупил сменной одежды. Нанял пару мальчишек, чтобы они как следует прибрались в комнате. Купил на кровать колдовской амулет для изгнания мелкой живности, которая могла там пригреться. Купил дешевый стул, чтобы у Лойоша и Ротсы появился насест, столик-подставку для умывальника, точильный брусок и масло.

Помимо прочего, я хотел поработать над своим новым обликом и новой личностью. Я старался иначе ступать, иначе держать голову, а главное иначе выглядеть: безобидным, приветливым, немного застенчивым. Поболтав с соседями, я решил — поскольку услышал из собственных уст, — что работаю клерком на скотобойне. Не то чтобы я знал, чем именно заняты клерки на бойне, но они там точно были, а эта профессия не из тех, что порождают лишние расспросы. Где остановился? Пока в «Охотничьем роге», потому что в моих прежних апартаментах приключился пожар. Я или вскоре вернусь туда, или найду новую квартиру, вы, кстати, не знаете, не сдает ли кто подходящих комнат? Понимаете, мне надо, чтобы там было чисто, и не слишком далеко от бойни, потому что это просто невероятно, какую прорву денег сжирает добираться на извозчике туда и обратно каждый день, а сейчас, увы, приходится… Женат ли? Нет, пока нет, не нашел еще подходящей женщины. У вас никого нет на примете? Я всегда полагал, что человеку нужна семья, верно?

И так далее. Я всем улыбался, нося личину Сандора словно костюм.

Я купил у разносчика хлеба, пару сосисок и флягу дешевого красного вина. Когда я тащил наверх стул и прочие мелочи, управляющий (на этот раз он не спал) не обратил на меня никакого внимания. Равно как и двое выходцев с Востока, с которыми он разговаривал.

Стул я поставил у входа, столик — под окном.

Хлеб и сосиски я разделил с дружками, когда они влетели в окошко и устроились на стуле.

«Недурно, босс.»

«Но не сравнить с валабаровым ячменно-грибным супом.»

«Ты мне так и не дал его попробовать.»

«Тебе не понравилось бы.»

«Точно. Ячмень не еда. Ячмень — это то, что еда ест.»

«Угу.»

«Ротса со мной согласна.»

«Вот и договорились.»

«А сосиски неплохие. И хлеб мне тоже понравился.»

«Да, хлеб хороший. Интересно, сколько в нем ячменя?»

«Ты такой забавный, босс.»

«Часть моего обаяния.»

С помощью бруска и масла я поправил лезвия всех своих ножей. Не то чтобы в этом была острая необходимость, но надо же чем-то занять руки.

«И какой будет план, босс?»

«Сделаю тебе сюрприз,» — ответил я.

«М-да? Думаешь, нам тут ничто не угрожает?»

«Сам хотел бы знать. Мы в большей безопасности, чем если бы я не был замаскирован и не носил Камня Феникса. А еще мы в Адриланке. И что более важно, у нас есть база для нападения.»

Лойош взлетел, высунул из окна свою длинную змеиную шею, затем развернулся и как бы кувыркнулся в воздухе, заняв прежнее место на стуле рядом с Ротсой. Они переплели шеи и посмотрели друг на друга. Не знаю, о чем они говорили, и лучше мне, наверное, не знать.

Я сделал пару глотков вина. Оно так отличалось от того, что подавали у Валабара, что казалось неправильным использовать тот же термин. Но у Сандора не имелось возможности увидеть разницу, так что лучше и мне притвориться, что я не вижу.

Нацепив уродливый плащ и шляпу, я подождал, пока Лойош и Ротса вылетят в окошко, отодвинул завесу и вышел.

Вечерело. В полумиле отсюда, на Дороге Странников, стоял красный кирпичный особняк. Сандор потопал в том направлении с самым безразличным видом, и уж точно без каких-либо опасений.

 

5. Белое вино из Гуинчена

Следует признать, мой отец отменно разбирался в вине, гораздо лучше, чем я. Как-то он сказал, что хорошее вино доступно любому — надо всего лишь как следует заплатить. А учиться разбираться в вине нужно, чтобы найти хорошее вино без таких затрат. Проклятье мелких предпринимателей: все на свете они переводят на язык «плюс-минус несколько медяков».

Однако отец был прав.

Михи знал мои пристрастия по части вина лучше меня самого. Как он однажды объяснил, с ячменно-грибным супом следовало бы подавать такое белое вино, как «Долина Бреска» или «Пимен». Загвоздка в том, что я не улавливаю ни тончайшего яблочного привкуса «Брески», ни абрикосового аромата «Пимена». Когда я ем, мне не до тончайших привкусов, их просто слишком много, даже в потоке той приятной кислинки, которую так ценят настоящие дегустаторы. Так что Михи принес «Лескор» из Гуинчена. По мне, оттенок сон-травы и зеленого перца — самое то, что сочетается с супом. Кто-то может полагать иначе, но мои вкусы Михи знает, так что он принес гуинченское. Михи, он такой.

Телнан просто пил вино, вероятно, даже не задумываясь. В общем-то, причин для задумчивости у него и не было. Вино для того, чтобы сделать еду приятнее, а не для создания повода для длительных бесед. Ну разве что у вас совсем не о чем больше поболтать, а это не про Телнана. Его запас тем казался бесконечным.

Обсудив, где я живу, он сообщил мне несметное множество подробностей про жизнь в горе Дзур; про тамошнюю пищу, сравнивая таковую с валабаровым ячменно-грибным супом; про трудности обучения Лавоудов (главным образом одиночество). Тема пищи (для меня — всегда актуальная) плавно перетекла в вопрос, а кто же там готовит. Я спросил; Телнан с озадаченным видом сказал, что он никогда не задумывался.

— А сколько вас там? — поинтересовался я.

— То есть? Не понял.

— Других соискателей, или учеников-Лавоудов. Которые скрыты в недрах горы Дзур.

— А. Нет, только я. — Он сделал глоток вина и добавил: — По крайней мере, насколько я знаю. Она обучает меня из-за… ну, из-за моего оружия. Не думаю, что таких еще много.

— Оружия? — Я бросил взгляд на рукоять, которая торчала у него над плечом, и снова подивился, как же он сидит, причем вполне уютно, со штуковиной такого размера на спине.

«А может, там вообще нет меча, босс. Только рукоять. Для вида.»

«Угу. Думаешь, мне тоже стоит такую завести?»

«Определенно.»

— А что с твоим оружием?

Глаза его округлились, что живо напомнило мне Айбина.

— А ты не знаешь?

Намек тут, намек там… Но поскольку у нас была дружеская трапеза, я сказал:

— Нет.

— Ну, оно одно из Семнадцати. — Он нахмурился. — Ты слышал о Семнадцати Вели…

— Да, слышал, — согласился я.

Он кивнул.

— Как Ледяное Пламя.

— Да.

— Ты много о них знаешь?

— Не знаю, что значит «много», но уверен, что ответ — «нет», раз ты об этом.

— А жаль.

— Почему? Думаешь, я могу рассказать тебе что-нибудь, чего не знает Сетра?

Он усмехнулся.

— Что-нибудь, чего не скажет Сетра. Была такая надежда.

— Понятно. Ну, уверен, ты знаешь больше меня.

Мы ели суп и пили вино. Вошла пара лиорнов и устроилась за столом в дальнем конце зала.

— Многого я не знаю, — проговорил Телнан, — только общеизвестное. То есть что они живут своей жизнью, что с ними нужно договориться, и в какой-то момент твоя воля будет подвергнута испытанию, и если одно из них у тебя, оно станет мостом между тобой и силами за пределами этого мира.

— Э. Да. Разумеется. И это общеизвестно?

Он весьма уверенно кивнул.

— А что значит «силы за пределами этого мира?»

— Именно то, что значит.

«Сам спросил, босс.»

«Пожалуй.»

Я зашел с другой стороны.

— Я не знаком с силами за пределами этого мира. Я даже не знаю, о котором мире ты говоришь в смысле его пределов, и что такое «за пределами».

— Э, я не очень понимаю.

— Трудно спорить.

— Хм.

— Твои слова о «силах за пределами этого мира» озадачили меня, вот и все. Я не знаю, что это значит.

— Ага, — кивнул он. — Я тоже.

Не зная, что сказать, я просто сделал глоток вина. Вино было хорошим и создавало приятный контрапункт и к беседе, и к супу.

Бесспорно, Михи знает мои вкусы.

Особняк на Дороге Странников не изменился. Я изучал его с большего расстояния, чем в прошлый раз, проверяя, почувствуют ли они сейчас мое присутствие. Лойош и Ротса покружили над домом, потом убрались.

Прошло немного времени. И еще немного времени. И еще.

«Босс?»

«Да, да. Я почти уверен, что они меня не засекли.»

«Хорошо. Что теперь?»

«Теперь надо немного подождать.»

«А мы знаем, чего мы ждем теперь?»

«Да.»

Что бы ни происходило в Южной Адриланке, центр всего этого находился здесь, в этом особняке. А если не центр, то нечто очень к нему близкое. Когда я впервые его увидел, у меня возникло желание извлечь из ножен Леди Телдру, войти и начать резню. Лойош тогда тоже ощутил это желание и боялся, что я ему поддамся. Но я недаром в свое время сделал карьеру: наемный вышибала, наемный головорез, мелкий босс; поддавайся я таким желаниям, мне бы не выжить. Особенно когда я понятия не имел — приближусь ли я хоть на шаг к решению проблемы, если вдруг случайно останусь после этого в живых.

«Э, а как насчет разделить этот теплокровный секрет с рептилией?»

«Я скажу, когда начнется.»

«Ну ладно.»

Минут через пять после этого все и началось. Малорослый бледный выходец с Востока, примерно моих лет, прошел в двух шагах от меня и поднялся на крыльцо. При нем была небольшая сумка. Он постучал кулаком в дверь, потом остановился, поставил сумку и хлопнул в ладоши. Дверь открылась, он вошел.

«Так мы этого ждали, босс?»

«Точно так.»

«Весьма интересно.»

«Полагаю, что так.»

«Ну ладно, а теперь что?»

«А теперь немного подождем.»

«Я знал, что ты так скажешь.»

Через пару минут выходец с Востока, все так же сжимая сумку, снова появился на крыльце и направился туда, откуда прибыл. Он снова прошел мимо меня.

Следовать за кем-то — целое искусство, и боюсь, я в таковом не мастер. Мне приходилось делать это и я справлялся, но настоящего умения не приобрел, не возникало нужды.

«Так. Лойош…»

«Уже лечу, босс!»

«Может Ротса остаться тут и понаблюдать за домом?»

«Конечно.»

Лойош последовал за посыльным, а я шел за Лойошем. Мы пересекли Шесть Углов, держась Дороги Странников, чьи изгибы вели на северо-восток, мимо лачуг, хибар и базарчиков. Внимания я не привлекал. Однажды на меня с надеждой взглянул тощий темноволосый попрошайка — он сидел на земле у кондитерской, держа в руках жестянку для милостыни и сковородку, назначение каковой знал лишь он сам. Сутулый старик с намотанным на голову шарфом оперся на палку и хотел было заговорить со мной, но, вероятно, передумал, так как развернулся и прокричал нечто нелицеприятное в адрес толстой женщины на той стороне улицы. Не поворачивая головы, она обозвала его каким-то словом вроде «фотс» и высказала пару оскорбительных намеков. Так они и беседовали, пока я шагал по указаниям Лойоша и вскоре потерял их из виду. Миновал компанию уличных плясунов: музыканты со скрипками и трубами выдавали зажигательный «чардош», ненадолго вернувший меня на Восток; девицы были хорошенькими. Но я не задержался и не дал им ни монеты.

Посыльный наконец добрался до шляпной лавки, в которую и вошел. Я его примеру не последовал: ему незачем меня видеть, а головной убор у меня уже имелся.

«Теперь ждем дальше?»

«Нет, возвращаемся.»

«Мне это не кажется интересным, босс.»

«Там ничего такого не происходит?»

«Пока никто не входил и не выходил.»

Мы вернулись на Дорогу Странников и подождали еще. Появился другой посыльный с другой сумкой, вошел в особняк и вышел, а я последовал за ним и выяснил еще одно местечко.

До завершения дня я возобновил свое знакомство с Южной Адриланкой. Врата Горшечников, Шпиль, Двор Доннера, Круг… А еще я определил шестерых посыльных и нашел шесть мест, где они жили, работали или по крайней мере появлялись. Будет ли эта информация полезной, я пока не знал, но она дала мне неплохую картину относительно денег, вовлеченных в эту операцию. У джарегов имеется одна хорошая черта: чем бы они ни были заняты, важность их действий легко определяется весом затраченного на них золота.

Итак, насколько серьезна нынешняя операция? Я видел шестерых посыльных с сумками средней тяжести, несомненно, с серебром. Шестеро в день, пять дней в неделю… да, операция достаточно серьезная, чтобы организовать постоянное место.

И Левая Рука определенно замешана в операцию того типа, который до недавнего времени был исключительно прерогативой мужской половины Дома Джарега.

Я купил хлеба и сосисок — уже у другого лоточника — и вернулся в комнату, где снова поделился обедом со своими дружками. А заодно подумал. Сосиски были жирными, но мне такие в общем нравятся.

Лойош и Ротса подбирали хлебные крошки. Люблю за ними наблюдать: балансируя на одной ноге, они хватают добычу другой и подносят к самому рту. Совсем не похоже на рептилий.

«На сегодня все, босс?»

«Не совсем. Я хочу разобраться, что творится во Дворе Доннера. Раньше там не было никаких заведений…»

Я почувствовал что-то вроде психического вздоха.

«Да, да, вы до смерти устали. Заткнись.»

Я снова стал Сандором и вышел из комнаты, а они покинули ее через окошко. До Двора Доннера шагать пришлось изрядно, и в основном в гору. Улицы тут были кривыми, но несколько шире, чем в большей части Адриланки, и выглядели поприличнее. Вот здесь Сандор, будь он в действительности клерком с бойни, мечтал бы обитать, приобретя на собственные деньги собственный домик с крошечным огородиком. Он бы выращивал морковь, горох и лук, он нашел бы себе толстушку-жену и воспитал детей, которых научил бы, что уважение к Империи превыше всего. Начнись восстание, он спрятался бы под кроватью; и он никогда не сказал бы детям, что окружающая нищета вина самих бедняков, но непременно читал бы им морали о личной ответственности. Как вы понимаете, мне нет особого дела до бедняков, но я могу быть подонком и не лицемерить. Сандор гордился бы собственным горохом и боялся бы лишний раз выйти за ограду. Полтора месяца такой жизни, и я бы повесился.

В общем, с такими размышлениями Сандор преодолел пологий склон Южной Адриланки и вошел в район Двора Доннера. Транспорта здесь было немного и в основном паланкины, потому что паланкин воспринимался знаком «почти-что-достатка», где-то посредине между пешеходами и владельцами экипажей. «Почти-что-достаток» всегда куда больше внимания уделяет внешности, чем оба конца шкалы «состоятельных персон».

Маленький дворик, по которому назван весь район Двора Доннера — это все, что осталось от некогда величественного храма Барлана. Построенного, как ни странно, выходцем с Востока по имени Доннер. Ко дворику ведет улица Гарвот, по обе стороны которой на четверть мили расположены алтари и храмы всевозможных богов. На другом конце улицы — Круг Доннера, местный рынок. Сегодня вечером народу тут было немного, в основном — молящиеся у одного из алтарей или делающие небольшие приношения. Если Левая Рука получает отсюда деньги, а курьера я видел собственными глазами, то я понятия не имел, каков их источник.

Я шагал вдоль храмов, напустив на себя уважаемый вид, и пытался вычислить, на чем джареги тут делают неплохие деньги.

Сзади и слева что-то промелькнуло. Рука сама нырнула под плащ, нашаривая эфес Леди Телдры. Волна приятного, ободряющего тепла; я понял, что это была просто взлетевшая птица, и расслабился. Впрочем, я по-прежнему касался эфеса Леди Телдры, просто потому, что это было приятно. Я частенько видел, как Морролан или Алиера поглаживают рукоять своего Великого Оружия; теперь понятно, почему.

Слева от меня возвышался идол — круглая четырехфутовая башенка черного мрамора. Размышляя, я положил на него левую руку.

«Все это несущественно, Талтош Владимир, позволь ей касаться дум твоих так, как она пожелает. Внешний облик не имеет значения. Отдайся течению и плыви сквозь тени, где собственные твои демоны пляшут на лучах света, подобно улыбке невинности. Это не имеет значения, ибо это не настоящее…»

Не настоящее? Что ты имеешь в виду, когда говоришь «не настоящее», Богиня? О, я помню, я помню твой голос, который входит сквозь уши и эхом отдается в голове, и не думаю, что ты желала сохранить его во мне. Однако я помню слова, которые текут как вода, я тону в них, мысленно выкрикивая «не надо! хватит!», а ты все продолжаешь и продолжаешь…

Сука.

«Странное зрелище — коленопреклоненный Морролан. Еще более странное мерцание, слишком четкое, чтобы оказаться плодом моего воображения, мерцание, пробегающее по мечу, на который он уставился, по мраморному мечу в мраморной руке…»

Верно. Статуя эта по-своему жила, я хотел спросить Морролана: это дух Киерона запечатлен в мраморе, или тут жизнь иного сорта. Хотел, но так и не спросил. Из-за этого голоса? Да, из-за него. И был еще один голос, очень недолго…

«Прости, дядя Влад. Я должна была это сделать. Но ничего не утрачено, и однажды ты все вспомнишь…»

Вот и оно. И кому доверять? Она выглядела такой безобидной, воплощение всего, чему можно довериться — милая и невинная. Но она старше меня, она внучка Вирры. Я помню ее и в других картинах, и многие возвращаются вновь и вновь, желая быть истолкованными заново, и мой природный цинизм развлекается на всю катушку. А некая неизвращенная часть меня сражается с этим, желая верить, пробивается сквозь поток образов, словно пловец сквозь бурное течение…

«На Дорогах Мертвых есть прозрачный источник, у высокой арки, что ведет в Залы Правосудия. Перед тем, как войти, нужно окунуться в него, чтобы очиститься. Однако он не очищает; он всего лишь смывает то, что могло помешать тебе принять все окружающее как действительность. Он хранит тайны Дорог, и поэтому тебя предупреждали не пить ни капли. А когда выходишь, не остается ни крошки воспоминаний относительно того, почему же ты мокрый…»

Да, так это и началось. В том самом источнике. Да, возможно, это естественная часть тех мест, но теперь я знаю, что действует он не только там. Богиня окунула в источник свою длань и погрузила ее в мою голову, чтобы сделать то, что полагала нужным. Возможно, я не должен был вспомнить и об источнике. Возможно, я только потому его вспомнил, что она попыталась заставить меня забыть слишком многое. Возможно, она запуталась в собственных увертках.

«Вокруг меня стены, белые, белые, белые. Интересно, почему они белые, думаю я, а потом понимаю: вопрос в том, почему я ощущаю их белыми. Вопрос этот — одновременно и ответ, и новое прикосновение…»

Точно! Я возвращался в ее залы. Я задавал вопросы и требовал ответов, а она качала головой и говорила. Я видел ее размытой, словно отраженной в неспокойных водах, а когда она говорила, я слышал ее вовсе не ушами. Я снова дрожал. Да, все возвращалось. Я плотно зажмурился и снова открыл глаза, пытаясь вспомнить…

Люди смотрели на меня, некоторые спрашивали, в порядке ли я.

«Босс! Да скажи же что-нибудь, черт возьми!»

«Э…»

«Уже что-то.»

Я лежал на спине, а люди вокруг стояли, глядя вниз.

«Что случилось, Лойош?»

«Понятия не имею.»

Снова кто-то спросил, все ли в порядке. Я кивнул, потому что не знал, могу ли говорить.

— Что случилось? — спросил кто-то.

— Его коснулась Богиня Демонов, — проговорил кто-то другой с оттенком благоговения.

— Больше похож на пьяного.

— Вы пили?

— Он не похож на пьяного.

— Кто он?

— Кто вы?

Я снова открыл глаза и увидел полукруг из полудюжины лиц. Выражение их варьировалось от беспокойства до подозрительности.

Кто я? Ладно, начнем с этого. Я — Влад, но сейчас называю себя Сандором, из-за хитрого дельца, которое должно вытащить Коти из беды. Левая Рука Джарегов. Леди Телдра. Вчера я обедал у Валабара. Так, память пока действует.

— Сандор, — произнес я. — Меня зовут Сандор.

И голос тоже пока действовал.

— И я не пьян, — добавил я.

— Что случилось? — спросило одно из лиц.

— Не знаю.

Я с трудом поднялся на ноги. Мне немедленно помогли, пусть я и не хотел этого; но по крайней мере ноги мои тоже действовали. Я улыбнулся так дружелюбно, как только мог, и зашаркал обратно к Шести Углам.

Кто-то сзади просил меня повременить. Я не послушался.

«За мной кто-то идет?»

«Нет, они просто смотрят.»

«Хорошо, пусть смотрят.»

Я добрался до комнаты без приключений, хотя голова кружилась так, что было трудно сосредоточить взгляд на чем-либо или вспомнить, куда идти. Оказавшись внутри, я сбросил плащ и плюхнулся на кровать.

Лойош и Ротса влетели в окошко.

«Ты в порядке, босс?»

«Не уверен.»

«Что это было? Что случилось?»

«Не уверен. Что-то. Голова… В моей голове…»

«Знаю, — сказал Лойош, — в моей тоже.»

Звучал он почти испуганно. Я попробовал было подбодрить его, но сам не мог собраться с мыслями. Лойош удрученно восседал на спинке стула. Не знаю, прочел я это по его поведению или напрямую, мысленно. Ротса сидела рядом и терлась об его шею.

«Что случилось, босс?»

«Не знаю. Пытаюсь сообразить.»

Однажды Сетра сказала: когда тебя заполоняет мистика, начни с вещного и рукотворного и работай от них внутрь и наружу. Никогда толком не понимал, что значит «внутрь и наружу», но смысл здесь был.

«Ладно. Последнее, что я сделал — коснулся алтаря Богини Демонов.»

«Но ты делал это раньше, босс?»

«Ну да.»

«И раньше такого не случалось?»

«Ну да.»

«А что изменилось?»

«При мне не было Леди Телдры.»

«Да, но держал ли ты ее, когда коснулся алтаря?»

«Нет, но… стоп. Да, держал.»

«Точно?»

«Да. Уверен.»

«Ага. Ладно. Загадка решена, правда, чудесно, босс?»

«Ну да, великолепно.»

Я расслабился, вытянулся на кровати и закрыл глаза. Матрац был одновременно и комковатый, и слишком мягкий. Сделан по спецзаказу, не иначе.

«Ладно, кое-что из того, что случилось, я знаю. Ко мне вернулись некоторые воспоминания.»

«Босс, но… я не понимаю, какие.»

«Ну да…»

Я попытался сосредоточиться, свести концы с концами.

Вирра, Богиня Демонов, покровительница моих предков, каким-то образом изменила мои ощущения и удалила часть моих воспоминаний. Лучший способ управлять действиями другого — управлять информацией, на которой он основывается, принимая решения. Некоторые способы управления информацией весьма мерзкие.

Вопрос в том, чего она от меня хотела, что я должен был сделать или не сделать. Ответа не было, а он мне нужен. Чтобы сделать все наоборот, назло.

Я понял, что старательно обхожу вопрос: какие же воспоминания были удалены и теперь восстановились. Наверное, точно так же я когда-то, получив удар ножом, не желал видеть вошедший в меня кусок стали. Дело в том…

«Ты дрожишь, босс.»

«Ну да. Ты как?»

«Не слишком хорошо. Все, что они сделали с тобой, они и со мной тоже сделали?»

«Не они. Она.»

«Это не ответ.»

Я просто не знал, какие воспоминания ушли и какие вернулись. Прошло несколько недель, и я по-прежнему не знаю. Такая уж штука, память. В ней можно рыться в поисках чего-то, как в ящике стола, и даже есть шанс найти искомое. В ней можно прогуливаться, как между колоннами в старой галерее, и отыскать занятные вещицы. В ней можно двигаться от одного ориентира к другому, как в изгибающихся поворотах коридора, чтобы просто выяснить, куда же он ведет.

Но нельзя исследовать собственную память и проверить, чего же там нет.

Весь ужас в том, что так оно и осталось. Какие воспоминания, или воспоминания о воспоминаниях, вернулись и поджидают удобного момента, чтобы вцепиться в меня? И каких до сих пор нету?

Я поднялся, зажег свечу, отыскал флягу с вином и отхлебнул. Привкус напоминал старый башмак. Говорят, дегустаторы весьма ценят толику подобного привкуса. Звучит глупо, но на самом деле есть многое, что хорошо, когда его самая толика, и отвратительно, когда его слишком много. Это как забывать о чем-нибудь неприятном или не стоящим воспоминаний. Чуть-чуть — в самый раз.

Старого башмака было слишком много.

Я поставил флягу на место.

«Ты даже не напился, босс? Впечатляет.»

«Лойош, когда ты в последний раз видел меня пьяным?»

«Вчера, после «Валабара» .»

«Я не был пьян. Я был счастлив.»

«Ага, так счастлив, что едва не отключился под дверью у Сетры.»

«Не помню такого.»

«Неудивительно.»

«Я не в том смысле. Ладно, неважно.»

Я снова сел на кровать и прислонился к стене. Итак, я коснулся алтаря. Ладно, я не эксперт в подобных материях, но полагаю, какую-то связь с Богиней мне это могло обеспечить. Вот только я носил Камень Феникса, а с ним такое вроде бы невозможно. А если и возможно — какая связь с Богиней могла возвратить мне воспоминания, которые она же и отобрала?

Сосредоточиться было трудно. Сама мысль о том, как она в самом прямом смысле пудрила мне мозги…

«Босс, ты скрипишь зубами.»

Я перестал скрипеть зубами, сел поудобнее и попытался расслабиться. Некоторое время беззвучно проклинал Вирру. Полегчало. Плюс если Камень Феникса действовал, слышать меня она не могла.

Хотелось встать и пойти куда-нибудь, мне так лучше думается. С другой стороны, не хотелось покидать безопасную комнату. Или, пожалуй, следует сказать «скрытную».

Я добыл нож из сапога и метнул его в стену. Раздалось громкое, гулкое «чанк». Надеюсь, управляющий придет ругаться, тогда я смогу высказать ему все, что думаю по поводу качества комнаты. Мне сразу полегчает. Я достал второй нож и послал его встретиться с первым. Разрыв в четыре дюйма. Надо бы получше.

Я встал, вынул ножи из стены, сел на кровать и повторил. Результат тот же, но в стене теперь было четыре отметины. Когда число достигло дюжины, результат немного улучшился, а еще я понял, что с жалобами на шум никто не придет, так что я убрал ножи, сделал глоток вина и вышвырнул флягу из окна. Она чудесно разбилась о землю. Кто-то заорал что-то непонятное. Я ответил бы, но как назло, не смог подыскать никаких непонятных слов.

«Больше пить не хочется, босс?»

«Жуткое было вино.»

«Понятно.»

«Напомни, чтобы больше я такого не покупал.»

«Хорошо.»

«Это Чаролом.»

«Босс?»

«Чаролом. Он сейчас часть Леди Телдры. А я одновременно касался ее и алтаря. Не знаю как, но Леди Телдра разрушила чары, которые пудрили мне мозги.»

«Но как она это сделала?»

«Понятия не имею.»

«Ага. Ладно, тогда все в порядке.»

Я растянулся на кровати и уставился в потолок. Надо было сказать мальчишкам, чтобы и его тоже вычистили. Дрожал огонек свечи, и на стенах танцевали тени, которые отбрасывали стул, Ротса и Лойош. Наверное, Лойош ее задул. Или потушил крылом. В общем, я наконец-то заснул.

 

6. Сыр «серталия»

Сыр делается из молока какой-то зверюги вроде коровы или козы.

Ну, вот вы и знаете о производстве сыров столько же, сколько я.

Не сомневаюсь, это целое искусство, и говорят, что в каждом краю Империи теклы варят свои сорта сыра, но за всю свою жизнь я так и не понял, как их отличают, или как их надлежит по-разному употреблять, и почему один сыр крошится буквально от взгляда, а второй расползается как лепешка грязи.

После супа нам подали сыр, который в «Валабаре» зовут «серталия». Он очень мягкий, его скорее намазывают, чем режут. Он сладковатый и пахнет диким чабером. А еще «серталия» самую толику щекочет кончик языка.

Подавали его с крекерами, о которых вообще ничего сказать нельзя, потому что вкуса у них нет. Просто чистые квадратики, на которых можно написать желательный сорт сыра.

Подали крекеры на маленьких тарелочках, а сыр — в маленьких мисочках с маленькими ножичками. Последняя перемена блюд перед рыбой, иными словами, перед первой настоящей, плотской частью обеда, сиречь перед мясом, если использовать сию метафору в самом прямом ее значении. Это последний глубокий вдох перед погружением, как раз после привыкания к воде.

Но не стоит увлекаться. Впереди еще много чего осталось, и если съесть слишком много сейчас, потом не останется места, чтобы удивиться удивительному и восхититься восхитительным.

Спал я плохо и несколько раз просыпался. Для меня необычно, но и положение было необычным. Всякий раз, однако, просыпаясь, я чувствовал присутствие Лойоша и Ротсы, что успокаивало. Не помню, как, но я снял с пояса ножны с Леди Телдрой и положил ее на постель рядом с собой. И когда я проснулся от утренних лучей, заглядывающих в окно, ладонь моя лежала на ее рукояти, а мысли мои были о том, как она отыскала меня в далекой глуши, чтобы попросить о помощи, и это запустило цепочку событий, которые и привели к ее смерти.

Глубокая боль и сожаление проистекали не от нее, эти чувства были моими. Хотя я и ощущал ее присутствие, но именно присутствие, без каких-либо чувств или мыслей. Впрочем, Сетра намекнула, что однажды она «проснется». Интересно, на что это будет похоже. Во всяком случае, в голове моей тогда станет весьма тесно.

Я встал и пробормотал:

— Клява. Надо раздобыть клявы.

Спустя несколько минут я оделся как Сандор. На выходе из гостиницы мне никого не встретилось, и почти никого — по дороге в местное заведение, где подавали кляву. А еще там подавали свежие кексы. Минут через десять я уже готов был встретиться со всем миром. Более или менее.

«Итак, босс, какой план? Или я слишком много хочу знать?»

«Ты слишком много хочешь знать.»

Короткая прогулка, Шесть Углов, небольшой магазинчик. Я вошел и позвал:

— Якуб!

Он материализовался из задней комнаты и хмуро воззрился на меня.

— В чем дело?

Голос его был недовольным и почти грубым. Я сказал:

— Кажется, у тебя есть кое-что для меня.

Он взглянул внимательнее, вероятно, кое-что в моем голосе показалось ему знакомым. Я снял берет и порадовался тому, как изменилось выражение лица Якуба. Значит, маскировка удачная.

— Гос…

— Да, да. Итак, что с моими заказами?

— Все готово, господин.

— Отлично. Сапоги я надену, а ножны заверни во что-нибудь.

— Сию минуту, господин.

К Сандору с подобным пиететом не относились никогда.

Якуб достал из-под стола обещанные сапоги, затем встал, чтобы принести новые ножны. Я обошел стол, уселся на его табурет, стащил старые сапоги и начал надевать новые. Пока я натягивал левый, правый приспосабливался ко мне, принимая форму стопы. Было щекотно, особенно на лодыжке. Якуб внимательно смотрел мне в лицо, желая увидеть, счастлив ли я. Или подловить момент, когда я захихикаю. А нам, крутым и хладнокровным убийцам, хихикать не полагается.

Пару минут спустя сапоги окончательно сели на место. В своем деле Якуб и правда мастер.

Он вернулся с ножнами. Я проверил, все ли мелкие добавления на месте и работают так, как нужно. Все в порядке. Я кивнул и вернул ножны Якубу, а он с поклоном упаковал их в бумагу. Того же сорта, в который на рынке заворачивают свежую рыбу.

— Это все, господин?

— Не совсем, — проговорил я.

Он немного подобрался.

— По каким дням ты ходишь в тот дом на Дороге Странников?

— В домодень, господин.

— А ты встречал по дороге других посыльных?

— Иногда, господин.

— Итак, я предполагаю, что каждый день там показываются несколько людей с деньгами. То бишь тебе не известно ничего такого, что противоречило бы этому.

— Точно так, господин.

Я взглянул на него, пытаясь понять, не скрывает ли он что-то. Чувствовать подобное я не умею, но все равно каждый раз смотрю. Кивнув, я передал Якубу еще несколько монет и вышел из лавки.

Короткая прогулка — обратно в комнату, где я оставил ножны — убедила меня, что сапоги мне понравятся. Хорошо сделаны. Я надеялся, что мне не придется убивать Якуба. Я вышел и направился к Дороге Странников, посмотреть, кто еще там объявится.

Преодолел я примерно полпути.

«Босс…»

«Да?»

«Кто-то…»

«Лойош?»

«Я…»

Желудок мой подпрыгнул, разум закаменел, но ноги действовали самостоятельно, так что я нырнул в первый подвернувшийся переулок, а потом — в подворотню, где видеть меня практически никто не мог.

«Можешь вернуться ко мне?»

Он не ответил. Просто зашумели крылья, Ротса опустилась на мое левое плечо, Лойош на правое. Мне стало чуть лучше. На мгновение, пока я не понял, что чувство паники мне передает Ротса. Если Ротса боится, я тоже боюсь.

«Лойош, в чем дело?»

«Сражаюсь…»

Он дрожал, когти крепче сдавили мое плечо. Я попробовал мысленно спросить у Ротсы, что происходит, но не уверен, что она поняла. Я чувствовал ее страх и растерянность, и мои собственные эхом отвечали ей. Я положил руку на эфес Леди Телдры. А потом, вероятно, обнажил ее, потому что в следующий миг она была у меня в руке, а я осматривал пустой переулок. Щекотка вроде той, которую я привык ощущать от Чаролома, пробежала вверх по запястью, по руке, по плечу…

«Спасибо, босс. Помогло. Я в порядке.»

«Что помогло? Что это было? Что случилось?»

«Кто-то пытался разыскать меня.»

«И ты его остановил? Как?»

«Не знаю.»

«Я не знал, что ты такое можешь.»

«Я тоже. И я почти сломался.»

«Можешь сказать, какое это было заклинание?»

«С учетом моих познаний в магии?»

«Лойош, ты знаешь, на что похоже колдовство.»

«Да. Это не оно.»

«Хорошо.»

«Не совсем оно.»

Я вздохнул.

«Трудно описать, босс. Немного похоже, но…»

«Ладно. Возвращаемся в комнату.»

Я спрятал в ножны Леди Телдру, а Лойош и Ротса снова взмыли в воздух. Сделав пару шагов, я остановился. Вот что нужно сделать.

Я добыл огрызок карандаша и клочок бумаги, и нацарапал записку.

«Лойош.»

Он опустился на плечо и взял бумажку.

«Доставь куда следует.»

«А потом?»

«А потом поработаешь проводником.»

Я чувствовал, как в голове у моего дружка собираются возражения, но он так и оставил их невысказанными, и просто отправился в полет. Ротса осталась присматривать за мной. А потом я немного погулял, поскольку ожидал, что Лойошу потребуется пара часов.

До комнаты я добрался без происшествий. К этому моменту Лойош исполнил поручение, о чем свидетельствовала персона со скрещенными ногами, парившая в шести дюймах от пола. На миг я закрыл глаза. С закусками покончено, сейчас начнется обед.

— Привет, Деймар, — проговорил я. — Надеюсь, я не заставил себя ждать.

 

7. Рыба

В Залах Правосудия есть бог по имени Форель. Точно знаю, есть, потому что я его там видел, но это уже другая история. В остальном же знаю я о нем весьма немного, только что имя его произносится теми же звуками и записывается теми же символами, что и рыба.

На стол «Валабара» богов не подавали. Только рыбу. Впрочем, есть те, кто утверждает, что вкушать рыбу — все равно что общаться с божеством. Неправда, как по мне. Я общался с богами; вкушение валабаровой форели опыт более глубокий, он приносит большее вознаграждение и приводит к большему просвещению.

А еще это куда приятнее.

Я не знаком с ритуалами, которыми сопровождается ритуал почитания бога по имени Форель. Рыбные же ритуалы «Валабара» начинаются с юноши, который услужливо уносит суповую чашу, чтобы в следующее мгновение вернуться и принести белую тарелку, расписанную по краешку голубыми цветочками. Самый вид тарелки, поставленной чуть в стороне, заставляет сердце затрепетать. Вы еще не знаете, какая рыба появится, но тарелка предупреждает: дело серьезное, пора за работу.

Затем, после неизбежного полуминутного ожидания, появляется Михи, в левой руке у него серебряное блюдо, в правой — две ложки. На блюде — две рыбины и корни сон-травы.

Телнан выглядел заинтригованным. Я улыбнулся и сел поудобнее. Михи подмигнул мне: это вне рамок ритуала, но ничего страшного.

— Свежепойманная форель, — провозгласил Михи, — из реки Адриланки, фаршированная ломтиками моркови, свежим розмарином, солью, давленым черным перцем, посыпанная молотым восточным красным перцем, с рубленым чесноком и лимонными дольками. В сопровождении свежих кореньев сон-травы, быстро запаренных в лимонном масле.

А затем, пользуясь ложками как щипцами, он благочестиво переложил на наши тарелки рыбу и овощи.

Я благочестиво начал есть.

О форели я могу поведать не больше того, что уже поведал Михи. Разве только однажды господин Валабар заметил, что рыба заворачивается в двойной слой жаростойкого пергамента и, собственно, так и готовится в пару. Знай я больше, я сам попытался бы приготовить ее в меру своего умения. Конечно, большая часть валабарова искусства — в неимоверном количестве усилий, которые затрачиваются на то, чтобы все составляющие были свежайшими, наилучшего качества из всех, какие можно добыть. Внимание к мелочам, все в точности как с убийством. Хотя тут главное, чтобы хороша была сама рыба.

— Если ты собираешься быть героем, — заметил я, — думаю, что важно уделять внимание мелочам.

— Хм? — отозвался Телнан.

— Э, ладно. Просто думал вслух.

— А. Это вкусно.

— Да.

— А в героизме первая вещь — подготовка.

— Хм?

Он проглотил кусок рыбы и сказал:

— Когда собираешься сойтись с разительно превосходящим тебя противником, очень важно довести себя до состояния, когда ты в принципе готов умереть, но можешь этому воспрепятствовать; выстроить в разуме все имеющиеся в запасе заклинания, и быть уверенным, ну, что все, что ты сделать мог — сделано и готово к действию. Подготовка, вот смысл. Ты это имел в виду, говоря о героизме?

Я кивнул, хотя вовсе не имел в виду всего этого. Но разум мой продолжал пережевывать его слова, пока рот делал то же самое с рыбой.

— Единственное, чего я не пойму, — проговорил я через какое-то время, — это — зачем?

— Что — зачем? — проглотил еще кусок Телнан.

— Зачем идти туда, где ты вряд ли выживешь.

Он пожал плечами.

— В общем, забавы для.

И вернулся к рыбе.

Мне следует рассказать о Деймаре. Следует, но не уверен, что смогу. Деймар из Дома Ястреба, и воплощает в себе многие черты этого Дома: проницателен, умен, но поскольку задирает голову до небес, кое-что доходит до него туго. Он высокий, тощий, при ходьбе несколько сутулится. Почему-то я ему нравлюсь. Никогда не понимал, почему, особенно припоминая обстоятельства первой нашей встречи. И еще он мастер в… впрочем, по ходу дела поймете.

— Привет, Влад. Нет, я всего пару минут как тут. Так чем могу помочь?

— Лойош.

— То есть?

— Лойош. Вот с ним ты и можешь помочь.

Он взметнул бровь — почти единственное выражение, которое может принимать его лицо.

— И что с ним?

— Кто-то попытался наложить на него заклинание поиска.

— Какое именно?

— В том-то и дело. Не знаю.

— Не волшебство?

— Нет.

— И ты думаешь о псионике.

— Это возможно?

— Ну, на самом деле нет. Нельзя с помощью псионики узнать, где находится объект. В смысле, физически.

— А не физически ты можешь такое определить?

Деймар кивнул.

Я сохранял бесстрастное выражение лица.

— И что это значит, в точности? Ты не можешь отыскать объект физически, тогда что?

— Отыскать его мысленно.

— Ага. Понятно. Ты мысленно находишь его, но не можешь сказать, где он физически.

Деймар кивнул.

— Точно.

«Весьма ярко, босс.»

«Хм?»

«Образ Деймара, который собирает свои внутренности по всей комнате.»

«Я не знал, что ты способен копнуть так глубоко.»

«Обычно не способен, но у тебя сейчас уж очень яркая картинка.»

«Ага.»

Я откашлялся.

— Деймар.

— Да?

— Ты знаешь Айбина?

— Боюсь, мы незнакомы.

Я кивнул.

— Ладно, давай еще раз. Вдруг мне удастся все-таки понять.

— Что понять?

Я вздохнул.

— Что это значит — найти кого-то и не знать, где он.

— А.

Деймар выглядел сбитым с толку. Это второе выражение его лица.

Вскоре он заговорил:

— Ну, ты наверняка знаком со склонностью накапливаемой психической энергии создавать своего рода духовную решетку.

— Заверяю тебя, в той деревушке, откуда я родом, только об этом и говорят.

«Это и в первый раз не звучало забавно, босс.»

«Заткнись, Лойош.»

— Хорошо, — сказал Деймар, — в таком случае…

Я сел на кровать.

— Но для тебя же будет лучше, если ты вкратце объяснишь мне это еще раз.

Он моргнул.

— Ладно.

Деймар скрестил руки на груди. Забавное зрелище — парящая в воздухе фигура со скрещенными руками и ногами.

— Всякий разум, способный произвести определенное количество психической энергии, создает некий образ, который способен воспринять адепт. Должное число таких образов в одной психической локации создает нечто вроде решетки…

— Погоди.

Он дернул головой.

— Да?

— Этот термин, «психическая локация», практически на грани моего понимания.

— А. Объяснить?

— Нет-нет, я люблю оставаться сбитым с толку.

— Хорошо.

Я закрыл глаза.

— Нет, объясни.

— Всякий разум, излучающий энергию, делает это в соответствии со своими свойствами.

— Хорошо, согласен.

— Одно из свойств — насколько он силен. Например, мой довольно-таки сильный.

— Ага.

— Еще одно свойство — ощущение разума. Например, когда ты хочешь войти в телепатическую связь к тем, кого хорошо знаешь.

— Ясно.

— Еще одно — форма, то, как разум ее ощущает, оперируя при этом… ладно, не суть важно. Назовем его вкусом.

— Хорошо, пусть так.

— В связи со всем этим можешь считать так: каков разум, такова и его энергия. Она идет волнами, и в процессе тренировки сознания ты учишься улавливать эти волны и работать с ними. Тебе еще понятно?

— В общем да, продолжай.

— И вот, говоря о вкусе, я говорю на самом деле о расстоянии между этими волнами. Расстояние может быть различным, вариантов много, но все же не бесконечно много. Ясно?

— Ну… в некотором роде.

Он кивнул, немного помолчал.

— Ладно. Представь себе многоэтажный дом.

— Хорошо, такое я могу.

— Разум, способный излучать энергию — то есть почти любой — излучает на нескольких этажах. Если на каком-то этаже излучает достаточно разумов, этот этаж становится ощутим для адепта.

— Понятно.

— Представь себе, что вкус — это этаж.

— Деймар, у меня голова болит.

— Извини.

— Продолжай.

Он кивнул.

— Так вот, психический поиск позволяет найти этаж и местоположение некоего разума на этом этаже.

Я задумался.

— Знаешь, я пожалуй даже кое-что понял.

— Извини. Давай я попробую еще раз.

— Нет-нет, продолжай.

— Я знаю, Влад, это шутка.

— А я думал, ты не понимаешь шуток.

— Иногда понимаю.

— Ладно. Так, а есть какой-нибудь способ переместиться из этой самой, э-э, психической локации в физическое местоположение?

— Конечно.

— И как?

Он удивленно посмотрел на меня.

— Не знаю, Влад. Это делал ты.

— Я?

— Да.

— Когда?

— Не так давно. Помнишь, я мысленно отыскал кое-кого? А ты поместил его мысленное местоположение в кристалл, и затем я смог преобразовать его в физическое местоположение.

— А. Да. Точно. Так это оно и было?

— Я думал, ты знаешь.

— Э, ну, в общем да. Я только не знал про здание.

— Какое здание?

— Со многими этажами.

— А.

— Ладно, давай вернемся к тому, что случилось.

— К попытке отыскать Лойоша?

— Да. Если они не могли переместиться из, э-э, здания в физическое местоположение, то что они делали?

— Не знаю.

— Можешь определить?

— Я могу заглянуть к Лойошу в голову.

— Да, примерно об этом я и думал, — кивнул я.

«Босс…»

«Это не больно.»

«А тебе это что, уже делали?»

«Ну…»

«Ладно, будешь должен.»

«Хорошо.»

— Давай, Деймар.

Деймар нахмурился.

— Мне нужно, чтобы он был несколько дальше от тебя.

«Босс…»

«Знаю. Вперед.»

Лойош взлетел и устроился на подоконнике. Деймар кивнул и уставился на него. Потом лицо ястреблорда стало удивленным и он сказал:

— Интересно.

— Что, уже? Что ты выяснил?

«И что, все?»

— Не уверен, — проговорил Деймар.

— Это наполняет меня чувством глубокого удовлетворения.

— Хм?

— Неважно. Так что ты можешь мне сообщить?

— Кто-то попытался использовать чары, каких я никогда прежде не встречал, — голос его был почти довольным.

— А ты можешь определить, что они должны были сделать?

— Ну, отыскать Лойоша. Но я не понимаю, как она собиралась осуществить переход с мысленного на…

— Она?

— Да.

— Ты точно знаешь, что работала женщина?

Он моргнул.

— Определенно.

— Что еще ты можешь о ней сказать?

— А что ты хочешь знать?

— Она любит форель?

— Да.

— Это еще одна шутка?

— Да.

— Ладно. Я хочу знать, она из Левой Руки Джарегов?

— Откуда?

— Ладно. А что ты скажешь относительно состояния ее разума?

— Холодная ярость, — сообщил Деймар.

«Босс, это явно личное.»

«Да, я так и подумал.»

«И кого ты недавно обидел?»

«Деймара, пожалуй.»

— Деймар, если она сумела отыскать Лойоша, могла ли она напасть на меня — через него?

Он нахмурился.

— Может быть. Да, полагаю, это возможно. Я не в должной степени понимаю природу твоей связи с Лойошем.

Я кивнул.

— Хорошо. Что еще?

— Ну, я могу найти ее, если хочешь.

— Э, да. Но твое «найти» ведь не включает настоящего местоположения?

— В общем, нет, если только…

— Если что?

— Если ты не сделаешь той штуки еще разок.

— Какой штуки?

— Ну, когда ты использовал восточную магию, чтобы найти…

— А, эту. Увы, сейчас не получится.

Он пожал плечами.

— Ну хорошо.

Я вздохнул.

— Ладно, Деймар. Спасибо, что заглянул.

— Почему?

— Почему? Ну, потому что помог мне узнать…

— Нет, почему не получится?

Я щелкнул по кулону у себя на груди.

— Пока я ношу эту штуку, колдовать я не могу.

— А. Это из-за нее я не чувствую твоего психического присутствия?

— Угу.

— Э, а почему бы тебе ее не снять?

— Хороший вопрос, Деймар.

— И?

«И» и «да», наверное, любимые его слова. Деймар смакует их, как я смакую валабарову форель.

— Если я ее сниму, то умру.

— О.

Я терпеливо ждал неизбежного вопроса, который последует, когда он осилит этот. Я мог бы ответить и не дожидаясь собственно вопроса, но развлекался на свой безумный лад.

— И что тебя убьет?

— Джареги пытаются найти и убить меня.

— О.

— Морганти.

— О.

Я кивнул.

— Почему?

— Я их разозлил.

Он кивнул.

— Напомни мне не злить джарегов.

— Пришлю записку с Лойошем. По этим делам у меня он.

«Заткнись, Лойош.»

«Я…»

— Конечно, — сказал Деймар, — если хочешь, я могу защитить тебя, пока ты творишь заклинания.

— Можешь?

— Безусловно.

— Ты можешь делать все, что может этот амулет?

— Ну, нет, не совсем. Но я могу скрыть твое местонахождение.

— Не понял. О чем ты, собственно, говоришь?

— Я имею в виду, что могу помешать им отыскать тебя, когда ты снимешь эту штуку.

— Отыскать меня в, э-э, здании? Или в этой комнате?

— И там, и там, — сказал он куда увереннее, чем я себя чувствовал.

— Он также останавливает волшебство. От этого ты тоже можешь меня защитить?

— Нет, — сказал Деймар, — боюсь, тут моих умений недостаточно.

Я задумался.

— Пожалуй, я могу разделить две части амулета, и просто отложить…

«Босс…»

«Да?»

«Это же Деймар.»

«Ты о чем?»

«Босс, в чем он мастер?»

«Ты о чем?»

«И что случится, когда ты снимешь амулет?»

«Хм. Хорошая мысль, приятель.»

— Деймар, у меня идея.

«У кого идея?»

— Что за идея, Влад?

— Скажи, сработает ли это. Когда я сниму амулет…

Я объяснил. Он моргнул. Не знаю, было ли это «мне самому бы следовало подумать» или «в жизни не слыхал подобной глупости».

— Ну?

— Я справлюсь.

— Уверен?

— Да.

Я откинулся назад.

— Тогда вперед.

— А как же волшебство?

— Рискнем. Но побыстрее.

Он кивнул.

— Побыстрее так побыстрее. Хочешь сделать все сейчас?

— Да, погоди минутку.

Он кивнул.

Я откинулся назад и перебрал различные варианты — что может пойти не так. Нашел только один — я умру ужасной смертью, если Деймар переоценил свои способности. А Деймару я доверял; иногда сам себе удивлялся, но доверял.

Да, я доверял ему.

— Итак, — сказал я, — действуем.

Деймар кивнул.

— Снимай амулет, — сказал он.

 

8. Запаренные коренья сон-травы

Когда готовишь на пару, великое — в малом. Для сон-травы это, пожалуй, вернее, чем для чего-либо иного. Дело непростое — еще и потому, что не существует двух корней совершенно одинаковой толщины, не говоря уж о длине, и значит, от повара требуется совершенное чутье, чтобы довести сон-траву до совершенства.

Вкус у этого растения от природы тонкий и, честно говоря, не такой уж интересный. Но оно прекрасно впитывает масло, и не менее замечательно сочетается с сырными соусами, какие весьма популярны в некоторых видах восточной кухни. Однако стоит перебрать, и блюдо становится несъедобным.

Валабар сырного соуса не добавлял. Только лимонное масло и соль. И, само собой, не передерживал коренья в пару. Природная простота продукта делает его великолепным дополнением к рыбе.

Подобрать правильный овощ или гарнир в дополнение к каждому из главных блюд трапезы — тоже своего рода искусство, и заслуживает более обстоятельного объяснения, какового я не способен предоставить. Вот еще одна область, где мои таланты едока превосходят мои способности кулинара.

Телнан получил удовольствие от великолепного контраста и даже не осознал этого, отчего я немедленно ощутил свое превосходство. Нельзя упускать возможности в чем-то превзойти дзура.

Некоторое время мы молчали и, каждый по-своему, оценивали искусство «Валабара и сыновей».

Я снял амулет и убрал его в шкатулку. Закрывая крышку, я всматривался в лицо Деймара, чтобы отыскать… ну, не знаю, что я хотел отыскать. Мне досталось лишь легкое движение деймаровой брови, а потом он закрыл глаза. Не зажмурился, а просто опустил веки, как делают, не желая отвлекаться на то, что находится прямо впереди. Не помню, чтобы я решил коснуться рукояти Леди Телдры, но я сделал это и стало легче.

Деймар сел на пол.

Я пытался решить, должно ли это меня беспокоить, а потом заметил испарину у него на лбу. Да, решил я, должно.

В моей голове раздался голос Деймара:

«Надень эту штуку.»

Я открыл шкатулку, взял амулет и повесил обратно на шею.

Деймар открыл глаза и вздохнул. Глубоко и медленно.

— Уфф.

— Труднее, чем ты думал?

— Пришлось потрудиться. — Он нахмурился. — Голова болит.

— Ничего удивительного. Тут есть кровать, может, полежишь немного?

— Не думаю, что могу пошевелиться, — сказал он и лег прямо на пол.

Я сел на кровати, смотря на распростертого ястреблорда и подбирая нужные слова. Он сам решил задачу, проговорив:

— Ее зовут Критнак.

— Ты сделал слепок сознания?

— Нечеткий.

— Критнак, — повторил я.

— Да.

— Она, должно быть, очень сильна.

— Да. — Он закрыл глаза, открыл, и со стоном приподнялся. — И она по-настоящему тебя ненавидит.

— Это личное?

— О да.

— Хм. А не знаешь, почему?

— Ты уничтожил душу ее сестры.

— Я что?!

— Ты убил ее сестру. Оружием Морганти.

Я уставился на него.

«Лойош, я тут не гулял во сне?»

«Не-а.»

«И не убивал во сне?»

«Насколько я знаю, нет.»

— Э, Деймар, а подробностей ты не выяснил?

— Она не знает, как это случилось.

— Но думает, что сделал это я?

— О да.

— Почему?

— Ну, потому что ее сестра преследовала тебя, а потом умерла.

Я попытался выстроить все вопросы по порядку, но их получилось слишком много. Так что я взял первый попавшийся:

— А почему ее сестра преследовала меня?

Он нахмурился.

— Не уверен. Кажется, здесь ничего личного…

— Просто дело?

— Вероятно. Но подробностей я не отследил.

— А ты можешь сказать, пыталась ли она меня убить?

— Кто?

Я уставился на него.

— В смысле, ты о Критнак или о ее сестре?

— О сестре.

— Извини, не могу сказать. Ее разума я полностью не читал. Смог только узнать то, что она думает, и…

— Ладно. Интересно…

— Да?

— Ну, вчера кто-то за мной охотился. Возникла из ниоткуда. Я ее убил, но не клинком Морганти.

Деймар наклонил голову в мою сторону.

— Не думаю, что в таких делах ты можешь ошибиться.

— В смысле, был ли клинок Морганти?

— Да.

— Да уж вряд ли.

Он покосился на рукоять Леди Телдры.

— Ты не пускал в ход, э, эту штуку?

— Вообще-то именно ее. Но она — я про оружие — и на пятьдесят футов не приближалась к волшебнице, которая на меня напала.

— Ну и что?

В этом «ну и что» содержалась бездна информации, и большую ее часть я наверняка не хотел знать.

— То есть ты хочешь сказать, что Леди Телдра могла уничтожить ее душу и на расстоянии?

— Конечно, при правильном сочетании обстоятельств.

— Даже если я ей не велел делать такого?

— А ты велел такого не делать?

Я моргнул.

— Ладно, а что определяет правильное сочетание обстоятельств?

— Хм. Хороший вопрос.

— Спасибо, я горжусь собой.

Он нахмурился.

— Влад, ты зол?

— Нет, я переполнен радостью и любовью ко всему человечеству, но весьма упорно работаю над сокрытием этих чувств.

— Это сарказм, да?

— Да.

— Ладно. Ты зол на меня?

Я вздохнул.

— Да, хотя и не следовало бы. Мне следовало бы просто злиться, но прямо сейчас…

Он кивнул.

— Так вот, наиболее точно отвечая на твой вопрос: связано это с природой твоего оружия и с… ну… я полагаю, волшебница пустила в ход какое-то заклинание?

Я снова вспомнил страх, который охватил меня, когда я стоял в аллее и смотрел на волшебницу, пока та…

— Да.

— Значит, с природой заклинания. Если оно было из тех, что открывает эфирный канал, и ничто не препятствовало обратной связи, то возмож…

— Деймар, ты в курсе, что я ни слова не понимаю?

Он моргнул.

— Да, пожалуй, ты не поймешь.

— А как насчет упрощенного объяснения?

— С уверенностью сказать нельзя, но возможно, твое оружие сумело достать ее душу из-за того заклинания, которое она пустила в ход.

— Ну… — сглотнул я. — Это хорошо.

Деймар медленно поднялся и вскоре уже висел в воздухе, скрестив ноги, примерно в футе от пола.

— Тебе уже лучше? — спросил я.

Он кивнул.

Я глубоко и медленно вздохнул.

— Ладно. Где мы остановились?

— Ты столкнулся с волшебницей и пустил в ход оружие Морганти.

— Ну… пожалуй, что так.

«Ну, босс, можешь объяснить, что ты не хотел.»

«Не время, Лойош.»

«Извини.»

— Ты сказал насчет «велел не делать»…

— Да?

— А как это — велеть?

— Извини, я не в курсе. Я слышал, что так можно, но…

— Ладно. Так эта… как там ее?

— Критнак.

— Ага. Эта Критнах хочет убить меня, потому что я убил ее сестру.

— Потому что ты уничтожил ее душу.

Я пожал плечами.

— Ладно. И она пытается разыскать меня?

— Да. Было очень трудно удержать блок.

— И как она это делает?

— Во многом — чистая психоэнергия.

— А я думал, лучше тебя в этом деле никого нет.

— Я тоже так думал.

— Ты расстроен?

— Немного.

Я вздохнул.

— Ладно, что у нас на очереди?

— Хм?

— Извини, это я себе. И — э, спасибо за помощь.

— Конечно, конечно.

— Поставить тебе выпивку?

Он покачал головой.

— Я, пожалуй, отправлюсь домой.

Я кивнул.

— А где ты живешь, кстати?

— Хм? Но Лойош знает.

— Да, ему ты сказал, но он мне никогда не рассказывал.

Деймар рассмеялся — редкий случай. А потом исчез, предоставив мне складывать мозаику самостоятельно.

Я извлек Леди Телдру и полюбовался элегантными очертаниями легкого темного клинка.

— Ты и правда это сделала? — спросил я. Она не ответила.

Я убрал ее обратно в ножны.

Лойош ткнулся носом мне в шею.

Она уничтожила чужую душу.

Нет. Я уничтожил чужую душу. Это не в первый раз, но в прошлом я получал за подобное кучу денег и имел причину полагать, что вершу правосудие, по крайней мере по стандартам джарегов.

Сейчас все иначе.

Что сказала бы Коти? Что сказала бы Алиера?

И какое мне дело до того, что скажет Алиера?

«Расслабься, босс.»

«Хм?»

«Расслабься, говорю. Со временем остынет.»

«Это не так-то просто.»

«Знаю. Но все равно расслабься.»

Совет выглядел неплохим. Я растянулся на кровати с намерением ненадолго расслабиться. Хватило меня примерно на минуту. Я встал. Бездействие не числится среди моих любимых занятий.

Шаг, другой, третий. В комнате было слишком тесно, чтобы расхаживать.

«Наружу, босс?»

«Ага. Мне надо пройтись.»

Они выскользнули через окно, я воспользовался дверью.

Прогуливаться взад-вперед, когда меня пытается убить масса народу, а голова забита чем угодно, только не мыслями о том, как бы от них уйти возможно, не самое умное решение, но со мной такое не впервые. В любом случае, сейчас я знал, что найти меня будет непросто, а Лойош и Ротса приглядывали сверху.

В общем, я выжил. Пару часов я болтался по Южной Адриланке, и никто не пытался убить меня; кажется, на меня вообще никто внимания не обратил.

Однажды я прошел мимо домика, где много лет жил мой дед, но не остановился. Я подумал, не перекусить ли чем-нибудь, но понял, что не голоден. Вспомнил, когда я ел последний раз, подумал и решил, что это дурной симптом и следует что-то съесть, неважно, хочу я или нет.

Я остановился, взял какой-то снеди и немного пожевал. Остатки бросил в переулок, где их подобрали Лойош и Ротса. Им понравилось больше, чем мне. Помню, как мимо проходила старуха в ослепительно-белом вязаном шарфе и массивных башмаках. Пробегали стайкой трое или четверо детей. Старики и дети; в большей части Адриланки их не увидишь, а в Восточном квартале, кажется, только они и обитают.

Я оставлял позади магазины тех, кто был богат, по меркам Южной Адриланки, и лавки и палатки тех, кто не был. Иногда я останавливался, делая вид, что чем-то заинтересовался, потом шагал дальше.

Интересно, существовал хоть кто-то помимо меня, кто уничтожил бы чужую душу, не сознавая этого? Или я первый такой? Я вспомнил Наппера, который на моих глазах в сердце битвы рухнул грудью на клинок Морганти. Мы были знакомы, он мне нравился, и такой смерти он не заслужил. Не заслужила и та волшебница Левой Руки, которую я убил, уничтожил и навсегда лишил Врат Смерти и возрождения.

— За это ты заплатишь.

Мне потребовалась минута, чтобы понять: голос настоящий и раздается не в моей голове. Я сосредоточился на типе, который заговорил со мной, и вспомнил, что я пока Сандор.

— Прошу прощения?

— За это придется заплатить.

— За…

— Это. — Он указал на остатки синей керамической плошки, которую я сжимал в руке. Раздавленную. Я слегка порезался, чуть ниже безымянного пальца.

— Сколько? — спросил я.

— Шесть и восемь, — отозвался он.

Я кивнул, добыл семь державок, отдал ему и ушел, не дожидаясь сдачи.

«У тебя кровь, босс.»

«Царапина.»

«Но она капает на землю…»

«И что? А. Правильно.»

Я сложил ладонь ковшиком и купил лоскут, чтобы перетянуть ранку. Кажется, кто-то спросил, что случилось. Не помню, что я ответил.

Спустя несколько часов мне полегчало. Все-таки быть безвестным Сандором успокаивало, вероятно, потому что он не уничтожал ничью душу. Во всяком случае, меня наконец осенило, что так я никуда не продвинусь по нужным мне направлениям — выяснить, что задумала Левая Рука, вытащить из неприятностей Коти и обезопасить себя от волшебницы-мстительницы.

Я снова почувствовал желание просто войти в особняк на Дороге Странников, извлечь из ножен Леди Телдру и начать резню — а там поглядим. Теперь, вспоминая эту историю, я не знаю, почему меня так потрясла участь волшебницы, и при этом я желал пустить в ход то же самое оружие против обитателей того особняка. Бессмыслица. Но я рассказываю так, как помню.

Как бы то ни было — нет, я не стал штурмовать тот особняк. Просто хотел.

«Готов вернуться, босс?»

«Готов сделать что-нибудь полезное, как только придумаю, что именно.»

«В крайнем случае убьешь кого-нибудь.»

«Я об этом думал. Но, знаешь ли, я хочу точно знать, кого убивать.»

«Да кого угодно.»

«Сейчас это не смешно.»

«Смешно.»

«Я тебе покажу кое-что смешное.»

«Когда?»

«Позже.»

«Мы недалеко от нашей комнаты. Поднимаемся?»

«Не знаю. Зачем? Там нечего делать.»

«Там безопаснее, чем тут.»

«Когда это я сколько-нибудь думал о своей безопасности?»

«Ладно, босс, очко в твою пользу. Это действительно смешно.»

«Я удовлетворен. Давай вернемся и еще понаблюдаем за тем домом. Это по крайней мере не так бесполезно, как все, что мне приходит в голову.»

Так мы и сделали, и в течение еще нескольких часов курьер-другой заглянули туда, чтобы сдать выручку. Помимо прочего, я еще раз убедился, сколько денег крутится во всей операции. Много. Более чем достаточно, чтобы смешать с землей подвернувшегося выходца с Востока. Кстати, это даже больше раздражало, чем мысли о том, что джареги хотят уничтожить мою душу, и за мной по личным причинам охотится волшебница.

«В любом случае, босс, пусть тебя это не оскорбляет.»

«Заткнись, Лойош.»

Бесцельная прогулка и бессмысленное наблюдение, но в целом я почувствовал себя немного лучше, когда направился обратно в комнату. По дороге я купил большую ковригу хлеба, перцев и сосиски. За сосисками выстроилась небольшая очередь, так что я решил, что они достаточно хороши. Стоявшая впереди хрупкая бабушка покосилась на меня и заметила:

— У Янци все больше и больше работы. Слухи распространяются.

Я кивнул.

— Я уже тридцать лет покупаю у него сосиски, знаете ли.

— Может, не стоило рассказывать всем своим друзьям?

— М-м-м?

— Неважно.

Она странно на меня посмотрела. А чуть позже спросила:

— А почему это вы гуляете в середине дня?

— Мне разрешают выйти пообедать.

— Вот как? А где вы работаете?

— Веду учет на скотобойне.

Она кивнула.

— Неплохое занятие, полагаю, если работать на кого-то.

— А чем же еще заниматься? У меня малоподходящий характер, чтобы управлять лавкой или торговать сосисками на улице.

— Мой сыночек мечтает присмотреть участок землицы. Вырастить кукурузу, возможно, разводить овец и кур.

Я кивнул.

— И как, получается?

— Он хороший работник. У моего сыночка будет земля.

— Он работает на скотобойне?

Она кивнула.

— И мы откладываем каждую монетку, мы оба.

— Что ж. Желаю ему всего наилучшего.

Она улыбнулась, лицо ее озарилось так, словно я только что подарил ей ферму.

— Спасибо, — сказала она.

Потом Янци спросил, что ей нужно, и тем самым спас меня от неудобной беседы.

На ходу я сжевал хлеб, перцы и сосиски. Сосиски оказались чуть суховатыми, но вкусными, перчеными, кусающими за губы и переднюю часть языка. А люди вокруг меня были ничуть не выше меня. Фактически это я был выше многих, и, пожалуй, наслаждался этим.

Я помнил, как на этих улицах гвардейцы Феникса сталкивались с восточниками, вооруженными кухонными ножами, молотками, дубинками, иногда — ржавыми мечами. Сейчас от всего этого и следа не осталось. Ненависть исчезла? Или просто затаилась там, где я ее не вижу, и ждет повода взорваться снова? Не знаю. И не знаю, волнует ли это меня, помимо того, что вопрос этот явно волнует Коти, а если повторится нечто подобное, она непременно ввяжется.

Я не знал этих людей, людей, которые мечтали, например, о том, как бы прикупить землицы.

Остатки сосиски я спрятал обратно в пакет, чтобы потом скормить джарегам, и направился в заведение под названием «У Ференка». Заказал стаканчик фенарианского персикового бренди под названием «орегигерет» и сел за столик, чтобы выпить его. Оно ужалило язык и обожгло глотку, заполнив нос густым ароматом дыма и чего-то, похожего на смолу. Превосходно. У драгаэйрян тоже есть бренди, но они не называют его так. И правильно не называют — потому что если вы любите бренди, та штука, которую перегоняют они, вам не понравится. По части бренди я безусловный выходец с Востока.

У Ференка почти никого не было, только пара стариков, выглядящих как профессиональные пьяницы. Ну а кто же еще будет сидеть тут в такое время? Тот, кто сидел за соседним столиком, кивнул мне и расплылся в полуулыбке, обнажив полоску желтых зубов. Может, мне тоже начать пить профессионально?

— Хорошее бренди? — спросил я.

— Это юшка.

— И как?

Он оскалился, а я попытался не смотреть на его зубы.

— Работает, — сказал он.

— Помогает забыть о всех бедах?

— Никаких бед у меня нет. Зато есть юшка.

— Хороший ответ.

Да, профессиональному пьянице легче живется. Конечно, если я примусь шататься по округе в пьяном угаре, через пару дней я буду мертв. Однако это будут приятные дни.

— Вы уже не работаете? — спросил я соседа.

Он кивнул.

— Когда-то я крепко покалечил ногу, и теперь живу за счет дочки и ее мужа. — Он усмехнулся. — Ничего дурного не вижу. Я трудился достаточно сурово и достаточно долго.

— А где трудились, можно спросить?

— У нас был надел, и мы работали на лорда Керулина.

Я кивнул.

— И что случилось?

— Меня лягнула кобыла, благословенно будь ее сердце.

Он рассмеялся, поднял стакан в безмолвном тосте в честь кобылы, потом залпом опорожнил его и двинулся за следующим.

Я прикончил бренди и подумал, не взять ли второй стакан, но в конце концов просто вышел на улицу.

Вернувшись в комнату, я скормил Лойошу и Ротсе остатки сосисок. Пока они ели, я размышлял. Отринув пьянство как стиль жизни, я вернулся к старым задачам и способам их решения. Ко всем задачам, или хотя бы к некоторым из них.

Как бы мне хотелось связаться с Крейгаром и велеть ему собрать информацию о Критнак. Но я не мог позволить себе убрать защиту даже на столь малый срок. Это удручало.

«Можешь прогуляться пешком.»

«Ага, я уже думал об этом.»

«И?»

«Моя личина хороша для Восточных кварталов. Но не уверен, что стоит пробовать ее на прочность в моем прежнем районе.»

«Ты всегда был мастером в том, чтобы пробраться куда-нибудь, оставаясь незамеченным.»

«Да, во многих отношениях. Но учитывая, как за мной охотятся…»

«Ну, можешь пробраться в особняк и пошарить там.»

«Да, я мог бы. Если пойду без Леди Телдры.»

«М-да. Пожалуй. Вряд ли.»

«Не нравится?»

«Хорошие сосиски.»

Странно, как после стольких лет странствий в глуши, ни с кем не сходясь, не считая временного знакомства с умственно неполноценным теклой (эту историю мы опустим), я сейчас чувствовал себя более одиноким и отрезанным от всех, чем тогда. Наверное, это потому, что многие, кого мне не хватало, были физически близко, а связаться с ними я по-прежнему не мог.

Я снова коснулся рукояти Леди Телдры. Снова почувствовал, словно она рядом. Пришло воспоминание о тех днях, когда я был на Востоке. Не неприятной их части, которой было изрядно, но само ощущение: я стою, закрыв глаза, перед Горнилом, словно под теплым душем. Да, она спасла мне жизнь. Но она уничтожила душу автоматическим для себя действием, столь инстинктивно, что я даже не понял, что произошло.

Или я слишком глубоко копаю? Возможно. Вероятно, существовали просто механические принципы, о которых я не знал, согласно которым она и действовала. Попытки переложить на нее часть моральной ответственности все равно, что обвинять камень, который кто-то бросил вам в голову.

Как же я хотел иметь возможность пообщаться с ней. Но все, что у меня было — легкое ощущение. Приятное и разочаровывающее.

«Если меня не будет рядом, когда она проснется, передай от меня привет» — так сказала Сетра, или что-то похожее.

«Эй! Леди Телдра! Доброе утро!»

Она не проснулась.

Я хотел уснуть, или напиться, или еще что-нибудь. Что мне было НУЖНО, это прежняя моя организация, со всеми ее источниками информации и посыльными. Но я не мог добраться ни до Крейгара, ни до разведывательной сети Морролана. Я был одинок и удручающе беспомощен.

Весьма странно, учитывая, что у меня оставались все мои умения, мои дружки, куча денег и Великое Оружие. Если бы я мог…

Хм.

У меня ведь есть куча денег, верно?

«Босс? Что-то придумал?»

«Да, вроде того,» — ответил я.

«Что-нибудь глупое?»

«Как ни странно, нет. Кое-что, о чем я напрочь забыл.»

«А именно?»

Я проверил время. Вечерело. На улицах как раз начинает появляться народ.

«Пошли, Лойош. Наш ход.»

«Звучит неплохо. Значит, у нас есть план?»

«Просто приглядывай за мной.»

 

9. Охлажденная дефрина

Михи убрал вино и заменил бутылку, а заодно и бокалы. Снова — перо, перчатка, щипцы.

Дефрина — белое вино с привкусом, пожалуй, вишни. Обычно оно для меня слишком сладкое, но сейчас сладость оказалась нейтрализована усиленным охлаждением, специально для меня Михи добавил льда. Первый глоток сказал радостное «привет» всем прочим ароматам, которые танцевали у меня на языке, а потом он скользнул в глотку, но оставил вкус рыбы, просто сделал его несколько ярче, если можно так выразиться.

Я откинулся назад и взглянул на моего сотрапезника.

— Забавы для, — повторил я.

Он улыбнулся и кивнул.

Первые несколько вариантов продолжения были весьма саркастичны, а сарказм плохо сочетается с валабаровой форелью и прекрасным охлажденным белым вином. Поэтому я проговорил:

— Можешь объяснить?

Он на минутку задумался и сказал:

— Не уверен. Но я попробую.

Я отпил вина и кивнул.

— Понимаешь, — начал он, — это такое чувство, когда все вокруг вертится почти слишком быстро, чтобы с этим совладать, а одна ошибка, и ты труп. Ты жутко перепугался бы, но слишком занят. Понимаешь, о чем я?

— Ну, я примерно знаю, как я себя чувствую в такое время. Мне в общем все равно.

— Что, правда?

Я съел еще рыбы и выпил еще вина.

— В общем, — заметил я, — не помню, чтобы я радовался или горевал. Я просто слишком занят, как ты сказал.

— Ну вот и я о том же.

— А потом я жутко недоволен, — проворчал я.

Он улыбнулся.

— Вот и разница.

«Если она вообще есть.»

«Я как раз об этом и думал, Лойош.»

— Конечно, — добавил он, — важна и причина.

— Причина?

— Смысл — зачем ты дерешься.

— А разве не затем, чтобы подраться?

— Ну, иногда и так.

— Ты имеешь в виду, в основном так?

— Да, пожалуй, в основном.

— Ага.

— Но не в самых важных случаях.

— Хм. Объяснишь?

— Это-то нетрудно. Когда делаешь большое дело, ты хочешь, чтобы все было по-твоему. — Он посмотрел на меня. — Верно ведь?

— Ну, мои планы обычно не включают драки. Она случается сама собой, а потом я слишком занят, пытаясь выжить, чтобы размышлять о важности причин.

Он кивнул, словно понимая.

Я съел еще кусок рыбы и выпил еще немного вина.

Мне вспомнился старый приятель по имени Рикард, один из немногих моих знакомых, не связанный с Организацией. Выходец с Востока, крепкий парень с не слишком густыми волосами; мы вместе обедали, выходили в залив на его лодке и напивались, болтая о вопросах великих и малых. Он работал десять часов в день четыре дня в неделю, делая то, что изображал сейчас я — вел счета на скотобойне, — и два-три раза в неделю по вечерам брал цимбалы и играл мрачную музыку в мрачном домишке в Южной Адриланке. Раз в пару месяцев он откладывал достаточно серебра, чтобы пригласить меня на обед к Валабару, а я приглашал его на следующий месяц. Вдвоем или со спутницами, это как получится. Добрая еда доставляла Рикарду больше удовольствия, чем всем прочим моим знакомым, что делало его великолепным сотрапезником. Как раз за этим блюдом он обычно с ухмылкой глядел на меня и заявлял: «Вот для чего мы так надрываемся на работе».

Сандор — то бишь я, если вы вдруг забыли — двигался в южном направлении, туда, где улицы уходят под уклон, чтобы привести к восточным докам Адриланки. Действительно, с наступлением вечера народу на улицах стало куда больше. Кое-что в облике прохожих зацепило меня, как и в прошлый раз, когда я мысленно сравнивал живущих в этой части Адриланки с обитателями «Города». Шрамы. Я не про большие и уродливые, нет. Но вот у этого парня — небольшой рубец в углу рта, а у этого — белая отметина над бровью. Порой попадались и культи, и обрубки, и впечатляющего вида шрамы, у их обладателей явно имелось что порассказать внукам; но даже таких вот мелких рубцов не бывало у драгаэйрян. У тех, кто всегда может заглянуть к целителю и залечить ранение так, как если бы его вообще не случалось.

Драгаэйряне. Народ, не ведающий шрамов.

«Что тут смешного, босс?»

«Ничего, Лойош. Просто представил, как я заглядываю к Морролану и говорю: привет тебе, о не ведающий шрамов…»

«И что тут смешного?»

«Выражение его лица.»

Улочки здесь были узкими и еще более кривыми, чем в большей части Южной Адриланки. Вроде как это специально — что-то, связанное с наводнениями. Никогда не претендовал, что понимаю, о чем речь, но у меня остались зыбкие впечатления о том, как я когда-то ребенком был здесь после сильных дождей, и как мне нравилось играть в воде, которая стекала к морю.

Ничего, что указывало бы на названия улиц, здесь не было, но я узнал нужную, свернул туда и начал подниматься. Там и сям улочка расширялась, чтобы дать место небольшому базару, а в остальном все то же: дешевые деревянные домишки, в каждом — одна дверь, боковая лестница, два окна на этаж и квартирки на четыре семьи. Ряд за рядом, одинаковые, словно какой-то крестьянин посадил их и поливал, а они выросли и теперь ждали, пока соберут урожай.

Я нашел нужный домик и поднялся по боковой лестнице.

«Босс, напоминаю: стучать, а не хлопать в ладоши.»

«Помню.»

Я дважды стукнул кулаком в дверь. Через минуту она открылась, на пороге стоял Рикард, в мятой белой рубахе и шортах.

— Да?

— Привет, Рикард.

Он склонил голову, разглядывая меня, потом узнал и широко улыбнулся.

— Влад! Заходи! Доброе утро!

У Рика всегда утро, вне зависимости от времени дня. Я не спрашивал, почему; боялся узнать ответ.

— Бренди? — спросил он.

— Непременно. — Рику крайне трудно отказать.

Живет он в двух комнатах, завешанных пасторальными акварелями. К большей из комнат пристроено что-то вроде кухни. Достаточно уютно.

Не знаю, как называлось то бренди, что принес Рик, но оно было много мягче, чем я обычно пью, вероятно, не такое сложное, и совершенно точно из персиков. Неплохо. Мы сделали по паре глоточков и обменялись улыбками.

— Ты замаскировался, — заметил он, полагая, что это розыгрыш.

— Точно так, — отозвался я, полагая прямо противоположное. — Я думал, ты сегодня вечером играешь.

— Не-а. Завтра.

Я кивнул.

— И как они дела?

— У меня? Славно. Слышал о Бастрае?

— О скрипаче? Конечно, даже я о нем знаю.

— Я ходил послушать его на Кривую улицу, а когда он закончил, я остаток ночи играл с его оркестром.

— Занимательно, наверное.

— Просто чудесно, — улыбнулся он.

— Надо свести тебя с моим знакомым, парнем по имени Айбин. Он с острова.

— Он играет?

— На барабане.

Рик кивнул, но не выглядел жутко заинтересованным. Наверное, он знал много барабанщиков.

Мы попивали бренди. Рикард сидел и выглядел наполовину серьезным. В его случае — на грани допустимого.

— В чем дело, Влад?

— Мне нужна помощь.

— Это как-то связано с твоими делами?

— Нет. Хотя — есть такое, среди прочего. Все не так просто.

Рикард знал, чем я раньше занимался, по крайней мере кое-что, но мы никогда этого не обсуждали. Он кивнул.

— Меня могут убить?

Я взвесил варианты.

— Не думаю. За то, что я от тебя хочу — нет. А в остальное просто не встревай.

— Ладно. Так что тебе нужно?

— Думаю, ты знаешь массу народу.

Он нахмурился.

— Не понимаю, о чем ты.

— Ты играешь и все такое. Ты встречаешься со многими людьми, верно ведь?

— Ну да.

— Друзья, знакомые, случайные встречные, которых ты знаешь по имени, может, пропустил по глоточку в баре или на лодке.

— Угу.

— Мне надо бы поговорить кое с кем из них.

— Э… и с кем?

— С такими, кто хочет получить денег и готов многим за них рискнуть.

— То есть их и убить могут?

— Ага.

Он кивнул.

— А сколько денег?

— Достаточно, чтобы каждый мог прикупить надел и заняться сельским хозяйством.

Глаза Рика расширились, он ухмыльнулся.

— А я могу поучаствовать?

— Нет. Опасно.

Он глотнул бренди.

— А риск большой?

— Быть убитым? Не очень, но я могу и ошибиться.

— Ну…

— Нет, Рикард. Если тебе нужно столько денег, я просто дам их тебе, но я не хочу, чтобы ты во всем этом участвовал. Не хочу, чтобы… ну, ты понял.

Он вздохнул и кивнул.

— Ладно. Итак, нужны такие, которые хотят денег, и о ком я не стану слишком горевать, случись что с ними. Это все, никакой другой квалификации не требуется?

— Не повредит, если они не будут полными идиотами.

— Большая часть людей именно такие, сам знаешь.

Я усмехнулся. Это была одна из постоянных тем наших споров, когда мы накачивались до бессвязного трепа.

— Все же подыщи несколько исключений, — сказал я.

— Сделаю, — ухмыльнулся он. — А где Лойош?

— Летает по округе. Если нас заметят вместе, прощай моя маскировка.

— Тогда передай ему привет.

— Передам. Вот, уже. Он шлет ответный рептилий привет, замечая, что он недостоин твоего внимания, но неизменно благодарен за оказанную ему честь.

Рик рассмеялся, а Лойош сказал:

«Босс, ты нарвешься.»

— Ладно, — проговорил я. — Пошли пообедаем?

— Хорошая идея. Дай только оденусь.

— Там, снаружи, называй меня Сандором.

— Сандор, — повторил он. — Ладно, попробую запомнить.

Мы спустились по улочке в заведение, куда заглядывали по большей части портовые рабочие. Взяли по куску жаренной с вином дичи и ковригу черного хлеба. Просто, но вполне сносно.

Рикард за едой в основном молчал, и я наконец спросил:

— Что-то не так, Рик?

— Хм? А, да нет, просто размышляю над списком тех, кто тебе нужен.

— А, тогда хорошо. Думаешь, подберешь для меня несколько имен.

— О, конечно. Легко. Тебе нужен только список, или мне собрать их всех где-нибудь, чтобы ты переговорил со всеми?

— Хороший вопрос. Пожалуй, лучше я увижу каждого по отдельности.

Он кивнул и ухмыльнулся.

— Знаешь, мне ведь может и понравится такое шныряние.

— Ты напоминаешь мне парня, с которым мы недавно обедали.

— Да?

— Он дзур, но тут не его вина. И ему понравился «Валабар».

— Ты обедал у Валабара и не сказал мне?

— Выпал внезапный случай.

— И как там?

— Примерно как ты и помнишь, но лучше.

Он кивнул.

— Ладно. В следующий раз?

— Договорились. Столик за мной.

— А вообще, дела-то у тебя как?

Не знаю, почему я сказал то, что сказал. О Рике я всегда думал как о друге, с которым хорошо проводят время, а не взваливают на него свои неприятности. Но он спросил, а я ответил:

— Я узнал, а может, понял, что Богиня пудрит мне мозги.

— Э?..

— Богиня…

— Богиня Демонов?

— Ага. Она.

— Что за… в смысле, что случилось-то?

— Воспоминания уходят и возвращаются. Их не было, пожалуй, несколько лет, но кое-что случилось и я смог заполучить их обратно. Всякие мелочи, но сделала это Богиня Демонов, и из-за этого я чертовски хочу ее прикончить, и я не совсем уверен, что не могу этого сделать. Фактически, я думаю, что могу. И хочу. Я…

— Влад!

— Хм?

— Ты понимаешь, что говоришь?

Я вздохнул.

— Ну да. Ладно, если повезет, она не слушает. Но с учетом моих к ней чувств — частично надеюсь, что мимо нее не проскользнуло.

— Пожалуйста, только после того, как я смоюсь куда-нибудь подальше.

Я пожал плечами.

Он проговорил:

— Насчет воспоминаний… Откуда ты знаешь, что это поработала Богиня?

— Просто знаю.

— Просто знаешь.

— Ага.

— А что за мелочи?

— Да всякое, но… я тебе никогда не рассказывал, что был на Дорогах Мертвых?

Во рту у Рика застрял полупрожеванный кусок хлеба, когда он уставился на меня. Он сглотнул:

— Нет, ты как-то не упоминал ничего такого.

Я кивнул.

— В общем, это случилось несколько нет назад, и…

— Но зачем? Не говоря уже, как?

— Было одно дело.

— Одно из твоих дел.

— Ага, я тоже об этом думал. В общем, я посетил Дороги Мертвых, и теперь ко мне возвращаются кусочки воспоминаний об этом путешествии. Кусочки, о которых я никак не способен был забыть.

— Вот и попробуй пойми…

— А еще был случай: я попал в переделку и воззвал к ней.

— Со мной тоже случалось. И она ответила?

— Да.

Он снова уставился на меня.

— Влад, ты шутишь, да?

— Нет.

Он сел прямо.

— Живут же некоторые…

— Я думаю. В общем, некоторые моменты этого посещения…

— Посещения?

— Знаю, странное слово. Она перенесла меня в свои залы. Или заставила меня думать, что перенесла, что возвращает нас к сути вопроса. И вот некоторые моменты этого посещения я только сейчас вспоминаю.

— Например?

— Она порезала мне руку.

— Да?

— Я говорил с ней, а она взяла нож, велела мне вытянуть левую руку и сделала надрез на ладони. И собрала кровь в бутылочку или что-то похожее. Не знаю, что она потом с ней сделала.

— Так что у нее есть твоя кровь.

— Да.

— Кажется, она богиня колдовства?

— Нет, это одна из ее сестер.

— Ты уверен?

— Уверен? Когда имею дело с Богиней Демонов? Я не уверен ни в чем.

— Это начало мудрости. Что еще?

— А этого мало?

Он широко улыбнулся и ждал, пока я не продолжу.

— У Водопадов Врат Смерти стоит статуя Киерона Завоевателя, военачальника старой…

— Я знаю, кто он такой.

— Ладно. В общем, парень, с которым я был — дракон — преклонил перед статуей колени. Потом, чуть позже, он что-то забормотал, словно разговаривал с ней. Потом он встал и сказал, что теперь знает, как пройти по Дорогам — раньше он этого не знал.

— Хм. Ну ладно.

— Видишь ли, я ничего этого не помнил тогда. А вспомнил лишь пару лет спустя.

Он кивнул.

— Да, подобное удручает.

— Ага, ну, вот такие вот дела.

— А еще что?

Я пожал плечами.

— Там и сям, вспомнились разные мелочи. Это…

— Удручает, — сказал он.

Я кивнул.

— Все-таки обычно думаешь, что все, что в твоей голове — твое собственное, неважно, что там снаружи. Даже Киере такого не украсть.

— Кому…

— Неважно. Суть в том, что она все еще пудрит мне мозги, или что-то вроде того. Всякий раз, когда я об этом думаю, я просто в бешенство впадаю, я хочу добраться до Богини — и… в общем, ты понял.

— А практические эффекты?

— Хм?

— Кроме того, что ты по этому поводу думаешь. Ты забыл что-нибудь действительно важное?

— В том-то и дело. Не знаю. Надо… — Я подыскивал слова, а Рик ждал. — При всех моих занятиях мне нужно быть уверенным в своих решениях. Я должен выяснить все, что в моих силах, и составить план действий настолько обстоятельный, насколько могу. Так я работаю.

— Понимаю.

— Ну, а теперь беда в том, что я не могу быть уверен — а есть ли важные вещи, о которых я не знаю. Более того: а что, если это не воспоминания? Что, если она играет с, так сказать, самой механикой моего мышления? Как я могу планировать какие-либо действия, когда я понятия не имею: а вдруг Богиня прямо сейчас вмешивается в то, как я принимаю решения?

— А зачем ей это?

— А зачем ей вообще что-то? Откуда мне знать? Может, я ей зачем-то нужен.

Он невесело рассмеялся.

— Утешительная мысль.

— Угу. Но ты понимаешь, в чем беда.

Он кивнул.

— Знаешь, моя семья из крестьян.

— Хм?

— Я был еще ребенком, мы работали милях в двадцати отсюда, на земле у леди Дренты.

— И?

— Однажды Па поставил меня к плугу. Он поставил меня куда нужно, а потом указал на нашего старого одра, его звали Мелок. Он сказал: «Начинай отсюда и целься туда, где стоит Мелок. Но, Рико…» — «Да, Па?» — спросил я. — «Если Мелок сдвинется с места, тебе понадобится новая веха».

Он засмеялся, я вежливо улыбнулся в ответ.

Немного позже он с удовлетворенным вздохом поднялся из-за стола. Я кивнул, мы вернулись в нему в квартирку, где он составил список с именами, адресами и примерным временем где кого искать.

— Спасибо, Рик.

— Ты дашь мне знать, когда это закончится?

— Если услышишь, что я мертв, значит, закончилось плохо.

Он покачал головой.

— Ладно, в любом случае, я рад, что занимаюсь своими делами, а не такими, как ты.

— Это доказывает, — заметил я, — что ты не дзур.

— Не уверен, что это значит, но думаю, что это комплимент.

— Так и есть, — подтвердил я. — Рад был повидать тебя, Рик.

— Я тоже. И, Влад…

— Да?

— Легко называть слабаком того, кто беспокоится о вещах, до которых тебе нет дела. Но кто на самом деле слабак?

— Э, не понимаю, при чем тут это.

— Вероятно, ты поймешь раньше, чем я.

Я пожелал ему приятного вечера и ушел.

Нырнув в ближайшую уборную, я прочел список. Первое, что меня удивило — оказывается, я знаком с Южной Адриланкой лучше, чем полагал. В смысле, Рик делал пометки вроде «третий дом к югу от Сломанного моста, на восток» — и я сразу понимал, где это. Парочка мест оказалась в пределах прямой досягаемости и я не видел причин откладывать визит.

«Ты еще тут, приятель?»

«А что мне еще делать? Не нравится мне, когда ты где-то гуляешь без меня.»

«Мне это тоже не по душе. Вот закончится, тогда…»

«Ага.»

Тип по имени Эрнест вечерами обычно сидел дома и жил неподалеку. В Городе там и сям расставлены шары-осветители; я настолько привык к этому, что даже не задумывался о них. Здесь, однако, источниками освещения были окна и двери в домах и тавернах. Хватает, чтобы обходить ухабы и кучи мусора на дороге и ни в кого не врезаться, но и только. Впрочем, нужное строение я по описанию Рика нашел. Одно из тех, что построены с расчетом на десять семей выходцев с Востока; в доме того же размера жили бы где-то три семьи драгаэйрян, причем у восточников семьи обычно больше.

Я подошел к правой двери и постучал. Дверь со скрипом приоткрылась, в темном проеме блеснула пара глаз, и раздалось:

— Да?

— Эрнест? Меня зовут Сандор, я друг Рика.

— Чей друг?

— Рика. Который играет на цимбалах.

— А! — Дверь открылась шире, Эрнест улыбнулся. — Заходи. Раз ты друг Рика, у тебя наверняка есть чего выпить.

— Вообще-то нет, но если хочешь, поставлю тебе стаканчик.

— Сейчас, плащ накину.

Я подумал, что если такими темпами начну пить со всеми встречными, то меня и до конца дня не хватит. Но раз уж пришлось иметь дело с Рикардом и с людьми, которых знает Рикард, лучше быть готовым к капитальной выпивке. Если бы я только осмелился снять амулет, я мог бы сотворить отрезвляющее заклинание. Если бы я только осмелился снять амулет, многих проблем просто не существовало бы. Я мысленно пожал плечами. Ладно, сейчас я в норме.

Мы нашли пивнушку, сели в уголке, и я заказал ему бренди и стакан воды. Себе я взял кружку плохого пильзенского, которое мог пить долго.

— Спасибо, — кивнул он, и я кивнул в ответ.

Эрнест был невысоким, плотным, его руки выглядели длиннее, чем были, из-за массивных плеч, а взглядом он походил на тех орков-отморозков, которые в детстве били меня только потому, что могли сделать это. Мне он инстинктивно не понравился. С другой стороны, что-то же стоящее в нем есть, иначе Рик не называл бы его другом. Но, впрочем, Рик мог надеяться, что его убьют.

— Меня зовут Сандор. Рик назвал мне твое имя, потому что мне нужна помощь в одном деле, и у меня есть деньги, которые я могу на эту помощь истратить.

— И сколько денег?

— Достаточно.

— А…

— Давай лучше сперва поговорим о том, что я хочу, чтобы ты сделал. Если тебе подойдет, тогда поговорим о деньгах.

— Ладно, — пожал он плечами.

— Ты, конечно же, знаешь, кто такие джареги. А о Левой Руке Джарегов слышал?

— Нет.

— Хорошо.

— А кто это?

— Вроде как джареги, но они применяют магию, и связаны со многими делами.

— С какими делами?

— Вот это ты и должен будешь выяснить.

— Это как?

— Мне нужен кое-кто — несколько человек, на самом деле, — чтобы выяснить, чем они заняты.

— Не знаю, — протянул он, — я сам никогда…

— Я знаю, что ты не знаешь. Я объясню, что нужно делать.

— Но что я, в смысле…

— Мне нужно, чтобы ты расспрашивал, как бы не специально. Просто болтал с приятелями, собирал слухи и все такое прочее.

— А как именно? В смысле, с кем болтать-то? Кто может знать?

— Кое-кого я тебе укажу, людей, которые служат посыльными.

— Посыльными?

— Бегают с поручениями от них и кое-что им доставляют. Когда будешь знать, кто они, ты просто познакомишься с ними, посмотришь, станут ли они болтать с тобой. Или найдешь тех, с кем они говорят, и поболтаешь уже с ними, в общем, испробуешь разные подходы.

— Ага, ладно, с этим понятно.

— Как думаешь, справишься — с тем, чтобы никто не узнал, что ты пытаешься выудить информацию?

— Думаю, да. А что, если меня поймают?

— Ты не получишь денег.

— В смысле, что они со мной сделают?

— Ничего особенного, думаю. В отличие от джарегов, они не любят причинять людям вред. Да, и еще, по поводу того, как ты будешь передавать мне информацию.

— Хм?

— Ну не можешь же ты — и все остальные — открыто приходить ко мне по очереди, это привлечет внимание.

— А что же нам тогда делать?

— Ты грамотой владеешь?

— Конечно.

— Тогда ты запишешь все, что тебе удалось узнать, и закрепишь эту записку снаружи над окном своей спальни…

— Булавкой?

— Подойдет.

— А потом?

— Я позабочусь, чтобы записку забрали.

«О, у меня новая замечательная работа.»

«Заткнись, Лойош.»

Эрнест кивнул.

— В общем, это все. Тебе подходит?

Он пожевал губами и наконец спросил:

— Сколько?

Иметь кучу денег — в этом есть свое преимущество. Он согласился.

В течение пары дней я повторял этот разговор одиннадцать раз. Никто не сказал «нет». Осталось лишь указать им посыльных, еще раз напомнить, как важно, чтобы никто не понял, чем они заняты, — и работа начата.

Когда я закончил инструктировать последнего, первый едва-едва выдал крошку информации. Пока я соберу что-то существенное, пройдет некоторое время — и к тому моменту мне потребуется более основательная опора.

И я занялся тем, что никогда не делал прежде: провел собственное исследование. Я прогулялся в Город и, все еще в личине Сандора, добрался до Имперской библиотеки. Спустился в исторический отдел, уселся и взялся за изучение.

 

10. Салат

Юноша, чьего имени я не знал, подошел и убрал тарелки с остатками рыбы, потом вернулся и поставил перед нами тарелки чуть поменьше. Затем подошел Михи с большой деревянной чашей и парой деревянных ложек.

У «Валабара» подают несколько салатов. Сегодняшний включал в себя два вида латука — длинный широколистный и круглый, — а также земляной миндаль, дольки очищенного помидора, кокосовую стружку, стручковый перец, зеленый лук и, в качестве приправы — сердцевины артишока, маринованные в слабом уксусе. Сверху наструган жареный на решетке сыр «нитлан» — острый, с запахом мускуса, — а венчали валабарово творение засахаренные розовые лепестки.

Михи подал блюдо с обычной своей небрежной элегантностью, и рот мой увлажнился.

— Это что? — указал Телнан.

— Засахаренные розовые лепестки.

— Засахаренные розовые лепестки?

— Угу.

— Это такой термин, или настоящие лепестки розы?

— Настоящие лепестки розы. Засахаренные.

— Несильно засахаренные, — добавил Михи, — чтобы не были слишком сладкими.

— Э…

— Ты просто ешь, — сказал я. — Доверься мне.

— Ладно.

Он отправил в рот первую порцию со странным выражением на лице. Я тем временем радостно погрузился в свою.

А потом спросил:

— Ну?

— Хм?

— И как оно?

Он проглотил салат.

— Чудесно.

Хотел бы я иметь под рукой кого-то вроде Крейгара, чтоб было с кем шерстить собранную информацию. Собеседником он был великолепным, пожалуй, в некотором роде именно этого мне больше всего недоставало. Я, конечно, всегда мог поболтать с Лойошем, но его работа — держать в равновесии мои чувства, а не помогать мне в сборе сведений и поиске зацепок. Так уж, наверное, функционирует его рептилий разум.

Но вовлекать в нынешнее дело Крейгара я не хотел, и значит, мне самому предстояло обрабатывать поступающую информацию, а еще — провести несколько часов в Имперской библиотеке, разыскивая то, что он мог просто добыть. Я несколько выше оценил всю ту помощь, которую прежде получал от Крейгара. Если мы когда-нибудь снова сойдемся, непременно об этом упомяну.

Или нет.

Но урок я получил.

Имперская библиотека не упорядочена по такому принципу, чтобы, скажем, спуститься в дальнее крыло третьего подземного яруса и взять там книгу «Описание тайных замыслов Левой Руки Джарегов». Она не упорядочена даже и для того, чтобы найти историю Левой Руки Джарегов. Говорят, в сравнении с университетскими библиотеками тут вообще никакого порядка нет. И чтобы сделать картину еще темнее, библиотекари не особенно склонны помогать восточникам; смотрели они на меня в лучшем случае с умеренным удивлением, в худшем же — с откровенным недружелюбием.

Но в конце концов, после длительных бесцельных блужданий, я разыскал горы не рассортированных рукописей и среди них — очень высокого и, как для драгаэйрянина, тучного старика с дымчато-седыми волосами и полусомкнутыми веками, которому было, по-моему, все равно, к какой породе «людей» я отношусь. Занимался он тем, что делал на рукописях какие-то пометки и перекладывал их из одной кучи в другую.

Когда я объяснил, что пытаюсь проследить историю Левой Руки Джарегов, глаза его озарил какой-то дикий огонек.

— Сюда, — кивнул он и повел меня по закоулкам библиотеки.

Звали его Делин или как-то в этом роде. Он был тсалмотом и, кажется, любил свое занятие. Он ни разу не спросил, откуда взялся такой странный интерес, ни разу не выказал, что заметил мое восточное происхождение, и не прочел ни одной лекции относительно важности своей работы — а это практически естественно для любого специалиста, вынужденного сотрудничать с любителем. Я так понял, что смысл жизни он видел в том, чтобы копаться в не рассортированных документах и неразборчивых рукописях, выуживая из них крохи информации.

Мне, впрочем, особенного дела до этого не было.

Я видел, как время от времени он пускает в ход странные чары, и спросил о них. Он проворчал что-то насчет повторяющихся фрагментов текстов в документе. Понятия не имел, что волшебство способно на такие штуки.

Мы проводили вместе не менее одиннадцати часов на протяжении трех дней. Он все это время главным образом копался в документах и делал выписки, а я стоял рядом, иногда держал или подавал ему то, что надо было удерживать или подать, а иногда бегал к коллегам Делина с записками, результатом чего обычно оказывались рукописи или документы, каковые мне следовало отнести ему. Каждый день я приглашал его перекусить, и всякий раз он отказывался и исчезал, чтобы поесть самостоятельно, а через час мы встречались и продолжали. Он копался попеременно в исторических хрониках и дневниках современников (большая часть последних состояла из местных слухов и анекдотов). Я как-то заметил: удивительно, что в Имперской библиотеке сберегается подобное барахло. Он ответил что-то крайне неразборчивое, и я не стал продолжать.

Это не было самым увлекательным периодом в моей жизни. Лойошу тоже не понравилось — мы вообще предпочитаем не разделяться, и он долго жаловался на скуку и одиночество. Прекрасно понимаю, как он себя чувствовал.

По вечерам я разговаривал со своими, так сказать, «исследователями», и выяснял, удалось ли им что-нибудь узнать.

Не хотел бы я снова прожить эти три дня. Исключительно по доброте душевной я передаю их конспективно, а не заставляю вас выслушивать подробности о том, как именно я их провел. Все «спасибо» принимаю в золотом и серебряном эквиваленте.

Во-первых, Киера оказалась права — каких-либо сведений о связях Левой Руки с деятельностью прочих джарегов не имелось. Они были или, вернее, оставались собственной организацией, и единственным пересечением между ними являлось использование общих представителей во Дворце. Далее, я узнал (а вернее, Делин выяснил), что хотя Империя следила за действиями Левой Руки самым тщательным образом, им так ни разу и не удалось осудить их за что-либо, помимо отдельных волшебниц, пойманных на владении запрещенными артефактами. И третье — кажется, в Левой Руке порядки были еще более вольными, чем в Правой, она практически никак не контролировала своих членов.

Делин продолжал копать.

Как-то он спросил меня:

— Вы слышали такое имя — Дайфан?

— Нет.

Он кивнул, что-то проворчал и продолжил труды.

Еще Делин спрашивал о некоторых случаях из истории Дома Джарега, вроде «Резни на Каретном рынке». Я рассказал, что знал, и он с ворчанием возвращался к работе.

На второй день он спросил:

— Кем был Куритне?

— Был? — переспросил я.

— Был, — кивнул он, — он мертв. Кем он был?

— А когда он умер?

— Года полтора назад.

— Убит?

— Нет. А если и да, то это никому не известно. Кем он был?

— Если верить слухам, номером первым в Доме Джарега.

— А вы верите?

— Да.

— Понятно.

— Значит, он умер?

Но Делин уже снова вовсю перебирал страницы чего-то, озаглавленного «Голос Адриланки».

Пока меня не было, Куритне умер. Интересно. И кто же сейчас во главе стола? Демон? Полетра? Смерть Куритне должна была начать…

— Можете взять у Дотти «Огни Кэндлтауна» за прошлый год?

— Уже иду, — отозвался я.

Вскоре — утром следующего дня — Делин сообщил, что в высших слоях Дома Джарега идет борьба за власть. Я в общем и сам пришел к тому же выводу.

— Похоже, — сказал он, — пост лорда Куритне в Правой Руке Джарегов пока никем не занят.

— А было ли необычное количество трупов?

— Нет. Волшебница из тех, что вы зовете Левой Рукой, недавно была убита оружием Морганти. Это единственное из убийств, что в последнее время связаны с джарегами.

Я сохранил бесстрастное выражение лица и проговорил:

— Значит, никакой войны нет.

— Да, похоже на то. Есть определенные действия, которые предпринимает Империя, когда джареги начинают активно убивать друг друга, и…

— Действия?

— Кое-какие отделы в Гвардии Феникса увеличивают численность, а кое-какие меняют дислокацию и патрулируют беспокойные районы.

— Понятно.

— Ничего подобного Империя сейчас не делает.

— Ладно. Значит, есть группа боссов Дома Джарега, и каждый пытается стать во главе всего предприятия. Имена вы уже выяснили?

— Выясняю, но дело непростое. Даже уличные газетенки неохотно называют имена высокопоставленных джарегов.

— Я думаю.

— Но одно имя мелькнуло — Полетра.

— Ага.

— И еще один — Дайфан, который называет себя Демон.

— Э?

— Хм?

— Я думал, его имя… ладно, неважно.

Он открыл было рот, потом закрыл, и наконец проговорил:

— Есть еще двое или трое. Я пытаюсь выяснить, кто они.

— Но трупов на улицах нет.

— Пока нет.

— Хорошо, — сказал я, — а как все это связано с Левой Рукой?

— Я пока не вижу связи.

— А.

— Хотя…

— Да?

— Вам знакомо такое имя — Терион?

— Конечно.

— Он может быть одним из претендентов?

— Вероятно.

Делин прошерстил еще несколько страниц желтого листка и сказал:

— Есть слух, что его любовница принадлежит к Левой Руке.

— А имя любовницы называется?

— Триеско.

— Так-так.

— Хм?

— Это уже что-то. Мне нужно над этим подумать.

— А, хорошо. И что вы можете мне о ней рассказать?

Не буду добавлять, что я чувствовал себя полным идиотом: следовало начать с этого имени, оно-то у меня было. Делин кое-что проверил и поведал мне то немногое, что нашел. Затем я выбрался на улицу и со всей должной осторожностью зашагал по направлению к Южной Адриланке. Лойош и Ротса присматривали за мной.

«Ну, босс, как сегодняшние библиотечные успехи?»

«Утомительно, однако я приближаюсь к разгадке некоторой части того, что, как полагают, может быть аспектом толики происходящего…»

«В общем, все решено. А как там Иррегулярники?»

«Кто?»

«Иррегулярная сыскная служба Дома Джарега.»

«Лойош, я понятия не имею, о чем ты.»

«Это проще, чем звать их «теми друзьями Рика, что шатаются по округе, собирая для тебя сведения» …»

«А, эти. Кое с кем встречусь сегодня вечером.»

«Хорошо. Это может приблизить тебя к разгадке некоторой части…»

«Лойош, не начинай, а?»

Я встретился кое с кем из них. Мы договорились встретиться в таверне неподалеку, сели в дальнем углу и немного поговорили. Затем я нашел другую таверну и поговорил с другим. Занимаясь всем этим, я к своему удовольствию обнаружил, что начинаю думать о них как о «иррегулярниках». Заодно я получил довольно точное представление о рамках вовлеченности Левой Руки в нынешнее дело.

Они намерены определять итоги. Они хотят быть теми, кто решает, кому возглавлять Совет Дома Джарега.

Что вызывало вопрос — почему?

Потому что Триеско — любовница Териона? Возможно ли, чтобы причина была в этом? Может ли вся эта чушь вырасти из банальной любовной интрижки?

Ну… в общем, именно так я сам и ввязался в это дело, верно?

Ну да, верно, но я-то выходец с Востока.

И что с того?

Я мысленно выругался и отложил эту мысль, рядом со связанным с ней вопросом — так почему же та волшебница возникла и попыталась сотворить со мной то, что попыталась.

Я полагал, что последнее связано с жгучей и неутолимой жаждой Дома Джарега оставить от меня пару дымящихся сапог, но только особого смысла в этом не было. Сейчас открывалась вероятность, что это могло быть частью внутриджареговской борьбы за власть, но в подобном смысла было еще меньше.

Хмурый и раздраженный, после последней встречи я возвращался в свою комнату.

«Босс!»

Я остановился футах в сорока от входа.

«В чем дело?»

Я понятия не имел, как оказался у дверного проема внутри, с рукой на эфесе Леди Телдры, что во всех смыслах успокаивало.

«В комнате кто-то есть. Я снаружи, и уловил запах…»

«Чудесно. Можешь глянуть, только чтобы тебя не поджарили?»

«Думаю, да…»

«Не рискуй. Там нет ничего такого, за чем бы мне нужно было возвращаться.»

«Понял. Я просто проскользну мимо окна.»

Спустя две минуты я отодвинул занавес, вошел в комнату и поздоровался:

— Привет, Киера. Как ты меня нашла? Выследила Лойоша?

Она с улыбкой поднялась:

— У меня есть друг, который сделал это.

Лойош влетел, пронесся над ее плечом и сел на мое.

— Садись, — предложил я. — Но заставила же ты меня поволноваться.

— Да, извини. Но связаться с тобой я никак не могла.

— Знаю. И хотел бы я, чтобы меня нельзя было так легко найти.

— Это вовсе не легко.

— Ну, если твой друг может…

— Это не значит, что может всякий другой.

— Возможно.

— Ну, первым делом надо еще догадаться, а это не так просто, как ты полагаешь.

— Я не полагаю, я уверен. Кое-кто недавно попробовал.

— Да?

— Ты удивлена?

— Да. Это требует тесного знакомства с Лойошем, либо со связанным с ним объектом. А еще незаурядного колдовского мастерства. И ведь надо еще догадаться о подобном способе, вот что меня больше всего удивляет.

— Знаю, Киера, потому-то и нервничаю. Кстати, о колдовстве. Как поживает Морролан?

— Я не очень хорошо с ним знакома.

Я слегка покраснел.

— Ну, ты упомянула колдовство, и я подумал…

— Ты прав, но я просто делала одолжение моему другу, Сетре, а она позднее поделилась со мной результатами.

— А, понятно.

— Я слышала, что Морролан до сих пор переживает о леди Телдре. Ее гибель стала для него ударом.

— Ну, она не то чтобы умерла…

Киера Воровка бросила на меня быстрый взгляд и не ответила. Я коснулся Леди Телдры. Все в порядке, отозвалась она. Или это я сам выдумал. Да, наверное выдумал. Выдумал.

— Богиня Демонов пудрит мне мозги, Киера. Вмешивается в мои воспоминания, в ощущения, возможно, в самое мое, ну, мышление…

— Да. Я слышала, она порой проделывает такое, когда хочет, чтобы кто-то что-то сделал.

— А. Ну, тогда все в порядке.

Она рассмеялась.

— Что, Влад, тебе не нравится, что есть те, кто знает, как лучше, и используют тебя для всеобщего блага?

— Навряд ли, — отозвался я, — а тебе?

— Только когда у меня нет выбора.

— А у меня нет выбора. Ну да. Вот в чем вся прелесть.

— Могу себе представить.

— Вообще-то выбор есть… — Я снова коснулся Леди Телдры.

— Думаю, Влад, это не будет лучшим вариантом.

— Для кого?

Пока она сочиняла ответ, я проговорил:

— Но в любом случае, ты пришла по другому поводу. В чем дело?

— Дело? Кровь, смерть, дружба, джареги, Левая Рука.

— Занятно. Я сам только об этом и думаю. Можешь посвятить меня в подробности?

— Ты по-прежнему забываешь, что у тебя есть друзья, некоторые готовы помочь тебе, а некоторые за тебя беспокоятся.

— И кто есть кто?

— Я почти хочу ответить на этот вопрос, просто потому, что знаю, что ты не хочешь слышать ответа.

— Ну хорошо, ты — номер первый. Но, Киера, за мной охотятся джареги, и хотят, чтобы в ход шло оружие Морганти. Я не могу…

— Знаю.

— …ввязывать других в это дело.

— А что бы ты сделал, если бы кто-то угрожал Морролану клинком Морганти?

— Посмеялся бы над этим глупым сукиным сыном.

— Влад…

— Ладно, ладно. Но…

— Ты знаешь, что Крейгар послал сообщение Алиере?

Я моргнул.

— Будь я… Что, действительно?

— Он хочет знать, как связаться с тобой, чтобы предложить свою помощь.

— Не знал, что он такой храбрый.

— Он такой.

— Я имею в виду, рисковать получить отповедь Алиеры…

— Я понимаю, о чем ты.

— Он спятил.

— Быть может.

— Киера, он джарег. Три минуты, и он труп.

— Я тоже джарег, но не беспокоюсь.

— А стоило бы.

Она улыбнулась.

— Ну ладно, ладно. Может, ты и права.

— Отвечая на твой вопрос: я здесь, чтобы узнать, не нужна ли тебе помощь.

Я вздохнул.

— Не уверен. Главная моя загвоздка в том, чтобы выяснить, что происходит, почему здесь Левая Рука. А об этом я тебя уже спрашивал.

— Да. Ты уже узнал что-нибудь?

— Есть волшебница по имени Критнак, которой я очень не нравлюсь.

Ее лицо дрогнуло. Либо мое искусство физиономиста дало осечку, либо она знала это имя, но вспомнила, что ей не полагается его знать.

— Что еще?

— Борьба за власть в Доме Джарега.

Она нахмурилась.

— Ты уверен? Я знаю, что Куритне умер…

— Как?

— Как я узнала? Или как он умер?

— Последнее.

Она пожала плечами.

— Он был уже стар, Влад. Сердечный приступ.

— Ты уверена?

— Полной гарантии нет, но довольно-таки уверена.

— Ладно.

— А ты не знал?

— Нет, меня тут не было.

— Извини. Надо было об этом упомянуть. В любом случае, я не вижу никаких признаков борьбы за власть. Просто пока еще никто не занял его место, а время терпит, благо дела крутятся.

— Они всегда крутятся. Но — да, трупов пока нет. Однако есть признаки, что некоторые, включая моего старого приятеля Демона, сражаются за право это место занять.

Она нахмурилась.

— Ты уверен?

— Точно не скажу. У меня нет доступа к прежним источникам. Но могу заявить, что есть определенные свидетельства.

— Я и не знала. Они, должно быть, действуют очень тихо.

— Да, без трупов. Для джарегов, можно считать, весьма тихо. Это что-то меняет?

— Ну, да. Нет. Полагаю.

— Но чего я пока не понимаю — как все это связано с Левой Рукой.

Она села и задумалась.

Я проговорил:

— Терион.

— А что с ним?

— Ты его знаешь?

— Мы встречались. Новогодних открыток я ему не посылаю. Как он во все это вписывается?

— Он единственный из членов Совета, о ком я слышал в связи с Левой Рукой.

— У него… и что у него за связь?

— Триеско.

Я видел, что имя это ей знакомо.

— Понимаю. Да. Это подошло бы. А что за связь? Семейная?

— Она его любовница.

— Ну и ну. Что ты о ней знаешь?

— Она волшебница, родилась в Доме Атиры, покинула его и стала джарегом за несколько лет до Междуцарствия.

— Почему?

— Из-за любви.

— Вот так так… — выдохнула Киера.

— Угу.

— Триеско, я полагаю, занимает достаточно высокое положение в Левой Руке?

— Я бы сказал, да, но я почти ничего не знаю об их структуре. В любом случае, стоило покопаться.

— Покопаться?

— Я провел некоторое время в Имперской библиотеке, пытаясь выяснить…

— Так вот где ты прятался? В Имперской библиотеке?

— Ну, не совсем прятался…

Она запрокинула голову и рассмеялась.

— Влад, ты чудо.

— Ну… ладно, чего я не понял?

— О, ничего, поверь.

— Киера…

— Помимо того, что ты курсируешь дважды в день по Цепному мосту, или как ты там еще добираешься…

— Я ношу личину, если ты заметила.

— …ты не мог не заметить, что Имперская библиотека находится прямо напротив Императорского дворца, а вернее, крыла Джарега.

Я пожал плечами.

— Все равно никто из тех, кто что-либо значит, там не бывает. Перестань ухмыляться, Киера.

— Попробую.

— Ты…

— Я просто восхищаюсь, Влад. Воистину, Имперская библиотека…

Я пожал плечами.

— И я полагаю, ты там что-то нашел?

— Я бы сказал, да. То есть я выяснил о внутриджареговской борьбе за власть и о связи между Терионом и Триеско.

— Хорошо. Итак, что тебе нужно?

В моей голове начал обретать форму список, но не тот, которым я намеревался поделиться с Киерой.

— Главным образом мне нужен собеседник, чтобы помочь собрать в кучу все мысли.

— Это я могу. Начинай.

Она заняла стул, так что я сел на кровать.

— Ладно. Мы знаем, что началась борьба за власть между джарегами — в Правой Руке, — и знаем, что в ней участвует Сучий патруль. Мы можем быть уверены, что Триеско пытается выбить для Териона кресло во главе Совета. Вопрос в том, каким образом маневрам Териона помогает деятельность Левой Руки в Южной Адриланке?

Она покачала головой.

— По-моему, ты зашел не с той стороны.

— Да?

— Южная Адриланка — цена, которую Терион заплатил за помощь Левой Руки.

Я нахмурился.

— Об этом я и не подумал. Плата авансом?

— Обычно так и делают.

— Верно. Это создает беспорядки и среди джарегов — в смысле, в Правой Руке — и в Южной Адриланке. Но я понятия не имею, что все это значит для Левой Руки.

— Я тоже.

— Но сами по себе беспорядки в Южной Адриланке кое-что могут мне открыть. Я могу делать тут то, что не под силу большинству джарегов.

— О чем ты?

— Пока еще не знаю. Я недостаточно знаю о том, что происходит. Но кое-что может открыться. Мне нужны источники информации.

— В Южной Адриланке я тебе помочь не могу.

— Понимаю.

Я обдумал то, что она сказала.

— Так, тогда первый вопрос: как именно Левая Рука, или может быть только Триеско, помогает Териону? И второй: при чем тут та волшебница, что на меня напала? Ой.

— Ой?

— Я, кажется, догадался.

— Да, теперь и я тоже. Твоя голова — для джарегов достаточно ценный приз, чтобы Терион, выложив ее на стол, сел в нужное кресло.

— Угу. Или хотя бы выложив как часть сделки, откуда можно начать торги. В любом случае, значит, та волшебница хотела убить меня. Хорошо. Теперь мне стало легче.

— Легче?

— Да, в определенном смысле.

— Э, может, объяснишь?

— Я не рассказал тебе то, что выяснил Деймар.

— Деймар? Да, помню его. И что он выяснил?

Я рассказал.

— Так, — проговорила она, — да, понимаю, в этом есть смысл. А волшебницу зовут Критнак?

Я кивнул.

— Попробую что-нибудь о ней выяснить.

— Буду весьма признателен. Тогда я смогу решить, как убедить ее напасть на меня на выбранной мной территории.

— Убедить ее напасть на тебя? — нахмурилась Киера.

— Ну да, — с невинным видом ответил я. — Сетра Лавоуд однажды сказала, что защита сильнее нападения.

— Понятно. — Лицо ее осталось безучастным. — Ну, заочно ничего сказать не могу, но полагаю, во-первых, говорила она это в тактическом, а не в стратегическом плане. А во-вторых, когда она так говорила, это могло относиться к конкретным решениям в том месте и в то время. Она с легкостью могла бы объяснить, что бывают случаи, когда верно прямо противоположное скажем, у атакующих боевых чар есть преимущества против защитных.

— Ты думаешь, она бы так сказала?

— Я просто предполагаю, но, пожалуй, так.

— Ладно, я никогда толком не понимал разницы между тактикой и стратегией.

— Что, правда? Расскажи Сетре. Она сделает из тебя военачальника.

— Потому что я чего-то не знаю?

— Потому что у тебя нет предубеждений относительно того, что тактика есть тактика, стратегия есть стратегия, и одно никогда не будет другим.

— А я и не знал, что они так связаны.

— Но ты не предполагаешь обратного, а это общий недостаток всех драконов. У них в голове стратегия всегда стратегия и работает отдельно от тактики. В битве же, на войне, в любое время одно может смениться другим. Из-за этого у драконов нередко случаются неприятности. Поэтому драконы всегда стремятся завербовать некоторое количество дзуров. Во всяком случае, так, полагаю, рассказала бы Сетра.

— И поставила бы меня в тупик.

— Когда дзур видит возможность, он пользуется ей.

— А драконы нет?

— Некоторые пользуются. Но чаще всего они просто составляют план и действуют согласно распорядку. И неважно, что изменились обстоятельства. Или что возник лучший способ добиться своего.

— Я думал, дзуры просто бросаются в атаку, и неважно, как обернется.

— И это тоже, но по-разному. Дзурлорд не думая бросается в драку, потому что думает он во время драки.

— Не уверен, что это можно назвать «думает».

— Возможно. Сетра сказала бы, что это самый непосредственный вид мышления.

— Хорошо, что Сетры здесь нет. Ее я никогда не мог переспорить.

Я подумал о Морролане и Алиере в свете того, что Киера назвала предубеждениями. Потом решил запомнить это и поразмыслить на досуге.

— Дзуры сложнее, чем выглядят, — сказал я.

— Да.

— Но и все остальные тоже.

— Ты изменился, Влад.

— Правда?

— Да. Ты иначе говоришь. Ты… ну, не знаю, другой, что ли.

— Возможно, это отпечаток Востока во мне. Это было…

— Ты путешествовал на Восток?

— Угу. Шпионил для Сетры Младшей.

Киера вежливо улыбнулась и спросила:

— И как?

— Совершенно непохоже на то, чего я ожидал. Весьма странно, учитывая, что никаких ожиданий у меня не было.

— Что же случилось?

Я позволил воспоминаниям свободно течь и ответил:

— Я потерял палец, но приобрел…

— Хм?

— Неважно. В другой раз.

Киера кивнула.

— Да, и еще одно.

— Да?

— Еще кое-кто желает знать, не нужна ли тебе его помощь.

— Кое-кто… а, Марио.

Она кивнула.

— Пока нет, — сказал я, — но вскоре, быть может, понадобится.

Она поднялась.

— Вернусь завтра.

— Тебе не стоит рисковать…

— Обещаю, Влад, я и носа не суну в Имперскую библиотеку.

— А. Ну что ж. Мне сразу полегчало. Правда, Киера. У меня есть ты, Марио и Леди Телдра. Ну что такого может при подобном раскладе составить хоть малейшие затруднения?

— Полагаю, это звучало иронически.

— Чуть-чуть, возможно.

— Всего хорошего, Влад.

— Киера…

— Да?

— Спасибо тебе.

Она кивнула и задвинула за собой занавес.

 

11. Вино «Дескани»

Михи заменил вино на «Дескани». В бокалах словно бы смешали половину красного вина с половиной белого. Жутко звучит, но на деле совсем неплохо. Каким бы ни было это вино, оно легко пощипывало язык, что прекрасно сочеталось со сладостью засахаренных розовых лепестков.

— Кажется, ты им по душе, — сказал Телнан.

— Хм?

— Ну, по тому, как ведет себя этот тип…

— Михи.

— Да. По тому, как он тебе улыбается…

— Ну, я тут давний и постоянный посетитель. А еще, конечно, я восточник, как и они.

Телнан кивнул.

Он, однако, был прав. Меня здесь и правда хорошо знали. Выяснил я это несколько лет назад. Однажды в пивнушке в Южной Адриланке я повстречал Вили, мы пропустили по стаканчику и поболтали. Выяснилось, что они, ну, в общем, знают, чем я занимаюсь, и знают, что я преуспел. Иными словами, я выходец с Востока, который вошел в высшие слои драгаэйрянского общества. Ну хорошо, пусть в средние слои. Я был одним из них, тем парнем, который добился успеха — а как именно я этого добился, либо ничего не значило, либо просто добавляло в блюдо толику специй.

Мне, в свою очередь, это их отношение добавляло к посещению «Валабара» еще чуток удовольствия.

Но Телнану я всего этого объяснять не стал.

«Как ты, босс?»

«Лучше. Очень мило с ее стороны.»

«Тебя не пугает, что она тебя разыскала?»

«Не так сильно, как должно бы.»

«Ладно, что теперь?»

«Думаю послать тебя в Имперскую библиотеку продолжать исследование.»

«Очень смешно, босс.»

«Ладно, а как насчет выяснить все, что можешь, относительно Триеско и Териона?»

«Конечно, босс.»

«Хорошо, пропустим. Просто продолжай охранять меня там, снаружи, а я…»

«Да?»

«Эту часть плана я еще не проработал. К счастью, однако, я устал и проголодался, так что я могу взять еды, выспаться, и ненадолго ее отложить.»

«Я знал, что ответ у тебя всегда наготове, босс.»

Составив план, я немедленно занялся его реализацией. Сработал он превосходно.

На следующий день я вернулся в Имперскую библиотеку — с бóльшими опасениями, спасибо Киере — и провел еще один день с Делином. Я не ожидал, что он разыщет что-нибудь новенькое, но не мог пока придумать для себя иного занятия.

Ничего новенького Делин не отыскал. Когда долгий день подходил к завершению, он заявил:

— Начинаю думать, что мы нашли все, что тут можно было найти.

— Верю, что вы правы, — сказал я, — и хотел бы отблагодарить вас за все.

— Такова моя работа, — ответил он, — и мне нравится отвечать на брошенный вызов.

— Хорошо. Это помогло.

— Помогло?

— Я имею в виду, вы нашли кое-какую информацию, которая мне пригодится.

Он нахмурился. По-моему, он только сейчас сообразил, что я собирал информацию с какой-то целью. С минуту он рассматривал меня так, словно увидел впервые. Потом я почти увидел, как Делин мысленно пожал плечами, решив, что с ним и с его жизнью этот факт никак не связан.

— Ну что ж, тогда хорошо, — проговорил он.

— Если я могу что-либо сделать для…

— Нет-нет.

Он кивнул и ушел, вернулся к своей работе, чем бы она ни была. Думаю, Делин забыл о моем существовании еще до того, как я покинул здание. На обратном пути я нервно взглянул на серую крышу крыла Джарега, которая вырастала из громады дворца. Внимания мне никто не уделял.

Киера, впрочем, была права. Хорошо, что больше мне не потребуется сюда возвращаться. В целях безопасности обратный путь я проделал через Пятимильный мост: не думаю, что там было безопаснее, но это позволило мне лишние несколько часов погулять и подумать.

Улицы Адриланки, и даже Южной Адриланки, изначально проложены по старым тропам, где людям было удобно ходить в столь давние дни, каких я и представить себе не могу. Их вымостили камнем, утрамбовали, новые слои легли поверх старых. Говорят, со дней основания города он на несколько футов погрузился в землю — улицы ушли глубже, чем здания, но и те, и другие постепенно погружаются. Не знаю, правда ли это. Знаю только, что когда я вернулся в Шесть Углов, ноги мои болели больше, чем после многосотмильных блужданий по континенту. Забавно, но даже после всех колотых и резаных ран и побоев, нанесенных профессионалами с обеих сторон законности, ноющие ступни могут так раздражать.

Впрочем, я был искренне благодарен своим новым сапогам. Могло быть куда хуже.

Наконец я добрался до «Дома Девона», пивнушки в четверти мили к востоку от Шести Углов. Я пришел раньше срока и просто сел в углу, попивая белое вино, которое было слищком сладким и недостаточно охлажденным. Ноги мои оценили заботу.

Пивная потихоньку стала заполняться, главным образом работниками со скотобоен, учитывая сопровождающие их запахи. Еще тут было несколько лавочников. Все — восточники. Окруженный выходцами с Востока и замаскированный, я чувствовал себя в безопасности, возможно, чрезмерной. Я напомнил себе не слишком расслабляться, особенно когда в помещении нет Лойоша и Ротсы, которые приглядывали бы за мной.

Через час или чуть позже появился мой человек. Заметил он меня не сразу, что доставило мне определенное удовольствие. Плотный тип, в отличие от Рика, лысеющий, с тонкими губами и носом, сломанным как минимум однажды.

— Сандор.

— А ты, кажется, Винсент, — проговорил я.

Он кивнул.

— Пожалуйста, присаживайся. Вина?

— Конечно.

Я налил ему стакан и передал вместе с парой золотых империалов. Он кивнул и сказал:

— Я расскажу, что накопал.

— Я о большем и не прошу.

Он назвал мне три имени. Все — восточники, которые вели небольшие дела и платили Левой Руке. Не то чтобы сюрприз и не то чтобы весьма полезно.

Потом он добавил:

— Знаешь парня, которого они ищут, да?

Я нахмурился.

— Нет. Рассказывай.

— Прошел слух — высматривать парня, восточника, который разгуливает с парой джарегов на плечах.

— Что, правда?

— Каждому, кто заметит и донесет куда нужно, обещают сотню империалов.

— Хороший куш.

— Ты, кажется, не очень заинтересован?

— Отчего же, всегда полезно знать, и я рад, что ты рассказал мне.

Он кивнул.

— Ты его видел?

— Нет. А как они распространяют, э-э, слухи?

— Рассказывают посыльным. Тот, от которого я услышал, сказал, что если я засеку нужного парня, он со мной поделится.

— Весьма щедро с него стороны.

Винсент пожал плечами.

— Ну, я парня не видел.

— Ладно. Еще что творится?

— Ничего особенного.

— То есть?

Он пожал плечами.

— Льняной рынок закрылся, но здесь нет ничего общего с…

— Как закрылся? Когда? Я там был только вчера.

— А сегодня закрылся. Я проходил, хотел прикупить продуктов, а он закрыт. Весь рынок. Лотков нет, прилавки под брезентом, и все прочее.

— А почему, не слышал?

— Только слухи.

— Мне нравятся слухи.

— Говорят, кто-то грозился избить любого, кто откроется.

— Кто-то? И ты говоришь, что здесь нет ничего общего с нашим делом?

— Ну, это местные.

— То есть?

— Есть, знаешь, бандиты, которые собирают дань с продавцов, и если кто не заплатит…

— Ага, знаю.

— Ну, я никогда не слышал, чтобы джареги работали так.

— Ты что, думаешь, у джарегов нет крутых парней, чтобы наезжать на лавочников?

— Но не таким же манером. И они бы не действовали так неуклюже. Закрыть целый рынок, привлекая к себе внимание…

— Ты, как вижу, кое-что знаешь о джарегах.

— Немного. Я несколько лет назад сам был посыльным, поэтому и знаю стольких.

— Ясно. Что ж, ты знаешь почти достаточно, чтобы подобраться и отыскать нечто важное.

— Э?

— Почти — но не совсем.

Я пододвинул к нему еще пять империалов.

— А это за что?

— За полезную информацию.

— Ну, ладно. Буду копать дальше.

— Не копай так глубоко, чтобы тебя закопали.

— Что?

— Неважно. Просто будь осторожен.

Он кивнул, допил вино и вышел.

«Эй, Лойош, мы снова в деле!»

«А это хорошо? Голос у тебя довольный.»

«Ага. Я только что нашел большой кусок головоломки.»

«Да?»

«Да.»

«И насколько большой?»

«Достаточно большой, чтобы я придумал, что делать дальше.»

«Это значит, через час тебя срочно надо будет спасать?»

«До завтра не понадобится, пожалуй.»

«Тогда ладно, я пока передохну.»

Я, конечно, слегка сгустил краски для Лойоша. Толком ничего еще не решено. Но у меня появилась четкая уверенность, и главное, я знал, как ее проверить.

Следующая встреча у меня была на четверть мили дальше, и я опять пришел раньше. Парня звали Клод, он был большой, неуклюжий, кривоногий, с непропорционально массивной головой. Он едва начал отчет, когда я спросил:

— Тебе знаком Льняной рынок?

Он остановился на полуслове.

— Конечно. Надо пройти по Прорезной до…

— Где это, я знаю. Ты знаешь кого-то, кто держит там прилавок, или ларек, или что-нибудь? В смысле, имя и, может, адрес?

Клод подумал.

— Ага. Парня зовут Франсис, Франсис Дон-как-то-там. У него фруктовый прилавок. Где он живет, точно не знаю, но это в двух шагах от рынка.

— Хорошо. Еще кто?

— Ну, еще парочку я знаю просто по имени, знаешь — «Привет, Пéтров, [8]В Венгрии — имя, не фамилия, и ударение на первый слог (прим. перев.).
как сегодня твой хлеб?» — и в таком роде.

— Ладно, отставим остальных. Пока хватит этого.

Я заплатил ему и отослал, а сам немного посидел и подумал. Где-то в желудке возникло знакомое ощущение — приятное ощущение, «вот, началось». Давненько я его не чувствовал, потому и позволил себе минутное наслаждение.

Чтобы найти Франсиса Доновера, потребовались кое-какие усилия, но вовсе не чрезмерные. Он действительно жил прямо у рынка, над лавкой сапожника, который для приработка сдавал внаем верхний этаж, потому что был не таким мастером, как Якуб.

Если бы Франсис Доновер родился драгаэйрянином, он был бы теклой. В личине Сандора я выглядел так безобидно, как только возможно, и тем не менее Франсис был перепуган. Он открыл дверь на узенькую щелку и готов был чуть что захлопнуть ее.

— Меня зовут Сандор, и я не причиню вам вреда. Могу я побеспокоить вас по поводу краткой беседы? Вам она принесет только пользу.

Губы его, уже готовые произнести «нет», замерли при последнем слове. Я сказал «текла»? Может, все-таки орка?

— В чем дело? — спросил он.

— Могу я войти? Заверяю, я не причиню вам вреда.

Он поколебался. То ли Доновер сквозь всю мою маскировку видел, что я все-таки не такой безвредный, каким прикидываюсь, то ли он боялся даже собственной тени.

Несомненно, текла.

Я предъявил ему почти пустые руки, демонстрируя собственную безвредность. «Почти», потому что в одной из ладоней сиял новенький золотой империал. Он впустил меня.

И без того маленькая комната была загромождена мебелью — стульями и столиками, которые совершенно друг к другу не подходили. Столько стульев, и при этом сесть Доновер мне не предложил.

— В чем дело? — повторил он, а взгляд его при этом не отрывался от монеты на моей ладони.

Монету я ему тут же вручил.

— У меня есть к вам ряд вопросов. Когда закончим, получите еще одну такую монету.

— Что вы хотите знать?

— Вы закрыли прилавок. И весь рынок закрылся.

— Да, были, э-э, кое-какие трудности.

— Да. Я неплохо представляю, трудности какого именно рода. Есть кое-кто — нет-нет, вам не нужно называть имя, — кто пытается выбить деньги из всех из вас.

Он надолго замолчал, потом сказал:

— Возможно.

— Вы хотите получить этот империал, или нет?

— Ладно. Да. Кое-кто…

— Хорошо. Что я хочу знать — кому в голову пришла мысль закрыть весь рынок?

Он слегка побледнел.

— Почему вы…

— Нет-нет. Вам не следует задавать вопросов. Могу сказать, что я не собираюсь причинять этому деятелю вреда, кто бы он там ни был. Я не собираюсь никому причинять вреда. Я никогда никому не причинял вреда. Мне просто платят, чтобы я собирал информацию. Мой начальник — тот, кто платит мне — тоже не собирается причинять вреда этому деятелю.

— Я не о том. Я про…

— А, вы про то, можем ли мы защитить вас от него.

Он кивнул.

— Да он никогда не узнает, что вы мне рассказали.

Он все еще колебался.

— Но, — добавил я, — если вас этот деятель так пугает, что ж, пусть будет два империала. — И я улыбнулся дружественнейшей из улыбок Сандора, которая даже дружественнее, чем самая дружественная из моих дружественных улыбок.

Он снова помолчал, затем сказал:

— Это кое-кто из, ну, знаете, из них.

— Из драгаэйрян?

Он кивнул.

— Он или она?

— Мужчина. Он.

— Как он был одет?

Он нахмурился.

— Я, право, не отмечаю подобные…

— Подумайте. Это важно. Вспомните цвета его одежды.

— Не знаю. Невозможно описать. Серая, пожалуй.

Ну еще бы.

— И что он сказал?

— Он сказал, что слышал о наших трудностях, и желает помочь.

— Ясно.

— Он сказал, что нам ничего не сделают, если мы все просто закроем рынок.

— Но разве мы можете себе это позволить?

— Он дал нам денег.

— Ясно. И сколько?

Он забеспокоился было, но сказал:

— Достаточно, чтобы на время закрыться.

Я кивнул.

— Вы видели его снова, или только однажды?

— Дважды. Три дня назад он предложил эту мысль, и потом вчера, когда он пришел с деньгами. Он обошел рынок и говорил с каждым.

— Итак, три дня назад он впервые предложил все это?

— Да.

— А когда вы впервые услышали о типе, который наезжает на вас?

— Простите?

— О том, кто хочет, чтобы вы ему платили, угрожая всякими жуткими вещами, если вы откажетесь.

— А. Э. Пожалуй, с неделю как.

Я кивнул.

— И последнее.

— Да, сударь?

Сударь? Когда это Сандор стал «сударем»? Пожалуй, когда стал сверкать золотыми империалами.

— Я хотел бы поговорить кое с кем из ваших коллег.

— Моих…

— С теми, кто работает на рынке.

— А.

— Просто пара имен и адреса, где я могу их найти.

Он назвал все это без запинки, а я записал.

— Спасибо, — проговорил я, — вы мне очень помогли.

Я дал ему три империала, потому что люблю делать людей счастливыми на случай, если они мне снова понадобятся, — и потому что могу себе это позволить. Было время, я сам расшибся бы в лепешку за империалы, которыми сейчас швыряюсь. Было время.

— Со всеми этими делами вы окажетесь в прибытке, — сообщил я, открывая дверь.

Он выглядел удивленным, словно я открыл ему тайну. Я действительно открыл, но не ему — ту, которую как раз собирался разгадать.

Я выбрался на улицу. Я немного волновался, потому что всегда волнуюсь, когда собираю информацию и узнаю в точности то, что ожидал узнать.

Да, ответ оказался именно там, где я его и искал. Неудивительно: я был уверен, что все так и есть, еще когда получил отчет Винсента.

Видите ли, Винсент совершенно прав.

В молодости, еще до того, как я получил Лойоша, кое-кто затеял дело вроде описанного Винсентом, и попытался наехать на нескольких местных лавочников. «Обдирать воронье», так они это называли. Я точно знал об этом, потому что одним из лавочников, на которых они положили глаз, был мой дед — он не совсем лавочник, но получал достаточно неплохой доход, чтобы его заметили. Произошла заварушка, и в конце концов парни зарубили себе на носу: не стоит связываться со старым колдуном и юным отморозком. О да, я был знаком с подобными делами. Дед, безуспешно стараясь убедить меня не вмешиваться, рассказал, что время от времени в Южной Адриланке такое случается — когда жадным некого грабить, кроме нищих.

Но Винсент прав, джареги так не работают. Надавить на нескольких лавочников и выбить из них несколько монет — разовая операция, из-за такого не стоит рисковать, привлекая внимание Империи. Не окупится. Да, конечно, раз-другой независимый деятель может позволить себе подобное — и джареги либо возьмут его к себе, либо раздавят, как в нынешнем случае. Когда я управлял территорией, у меня бы такой деятель пяти минут не продержался. И ни у кого из тех, о ком я слышал, тоже. Потому что такое плохо для дел.

И тот факт, что все это происходило прямо сейчас, был либо невероятным совпадением, либо совсем даже наоборот. Можете предположить, на что поставил бы я.

Я совершил еще пару визитов и потратил еще восемь империалов. Ничего нового не узнал, но перепроверил рассказ Доброго Доновера, а еще получил имя, адрес и неплохое описание одного из тех выходцев с Востока, которые надавили на продавцов с Льняного рынка. Звали его Йозеф, доброе восточное имя.

Я никогда не убивал выходцев с Востока и надеялся, что не придется делать этого и сейчас. Возможность такая имелась. Однако, пожалуй, придется слегка прижать его.

«Ну, Лойош, вот теперь мы знаем все необходимое, чтобы сделать ход и быть убитыми.»

«Отлично, босс. Как раз то, на что я надеялся.»

«Почти все. Надо еще связаться с парочкой Иррегулярников и добыть еще кусок головоломки, но это будет несложно.»

Так и случилось. От меня потребовалось несколько часов терпеливого ожидания, но я получил нужное.

Вернулся я поздно вечером, прихватив по пути праздничную бутылку вина, какого никогда раньше не встречал. На кровати меня дожидалась записка от Киеры, где сообщалось, что она заглянет завтра. Было приятно, что друзья присматривают за мной, и огорчительно, что мы разминулись. А ведь я мог похвастать перед ней тем, что решил головоломку или хотя бы заметную часть ее.

Будь она тут, что бы я ей поведал? Наверное, что-нибудь загадочное и многозначительное. О том, как в некий момент всякая сложная ситуация разрешается в нечто простое и прямолинейное, беда в том, что тогда обычно слишком поздно.

Возможно, на сей раз мы успеем.

«Ты уверен, босс?»

«Ты о чем?»

«Ну, я тут подумал, если Богиня Демонов пудрит тебе мозги…»

«Лойош, ты пытаешься меня рассмешить?»

«Нет, босс, я серьезно. Просто немного беспокоюсь. Ты составил план, ты вычислил, что происходит, но что, если…»

«Как раз то, что мне сейчас нужно. Мне просто необходимо, чтобы кто-то сокрушал мою уверенность в успехе.»

«Босс, я просто…»

«Ага, ладно.»

Таков мой дружок. Его работа — беспокоиться о вещах наподобие этих. Что подразумевает также: если у меня в подсознании заведется какая-то дрянь, его работа — вытащить ее на поверхность. Не то чтобы мне это нравилось. Терпеть не могу думать о подобном, особенно учитывая, что Лойош может оказаться прав. Если не верить собственным мыслям, чему тогда?

«Э, босс, это помогло?»

«Нет, но вреда не причинило. Винцо в любом случае вшивое.»

Я спустился, взял под лестницей метлу и вымел осколки стекла. Винное пятно на стене я оставил, решив, что оно послужит неплохим напоминанием, хотя и не мог придумать, о чем именно.

Что, если Лойош прав? Что, если в моей голове только и осталось, что посеянное Богиней Демонов? Той, которой я больше не верю, если и верил прежде? Что, если все, что у меня есть — плод воображаемой логики и искаженных ощущений?

А что, если остаток своей жизни я потрачу, беспокоясь об этом, и так ничего и не совершу?

Ладно. Однажды мы с Богиней Демонов сведем счеты. Но сейчас…

«Ты прав, босс, мне не следовало поднимать эту тему.»

«Не беспокойся, Лойош. Ты просто озвучил мои собственные сомнения. Двигаемся дальше. Пора проливать кровь. И если часть крови окажется моей собственной — что ж, так тому и быть.»

Я достал кинжалы и наточил их.

Завтра ожидался интересный денек.

 

12. Цыпленок с луком-шалотом

Михи убрал тарелки из-под салата и унес вино. Что нас ждет дальше, я знал лишь в общих чертах — это должна быть какая-то дичь. В прошлом это бывали: старый добрый каплун в соусе из восточного красного перца, утка в сливовом соусе, фаршированный трюфелями фазан, скирда в винном соусе, и то, что Валабар вежливо называл…

— Цыпленок с луком-шалотом, — провозгласил Михи, в одной руке блюдо, в другой — ложки, которыми он столь грациозно орудовал.

— Что такое лук-шалот? — спросил Телнан.

— Что-то вроде зеленого лука, — пояснил Михи, прежде чем я сказал то же самое.

Когда Михи расставил блюда, пар вздымался манящими руками.

Не могу рассказать, как именно приготовлено это блюдо, но оно включает в себя цыпленка без кожи и костей (что необычно для Валабара, который предпочитает готовить дичь с костями и кожицей), нарезанного ломтями и зажаренного в масле с рубленым чесноком, луком-шалотом и восхитительными (что подчеркивается названием) «императорскими» грибами. Еще, разумеется, добавляют соль, и я почти уверен насчет белого перца. Сверху все это поливают соусом, и боюсь, о нем я могу сказать немногое, только что готовится он вместе с цыпленком и имеет схожий вкус, а еще туда добавляют томатную пасту, вездесущий восточный красный перец и вино.

Вместе с цыпленком подали крошечные коренья приготовленной на пару моркови и крошечные красные плошечки с очищенным маслом.

Напомню еще раз: никак невозможно съесть все, если я хочу хотя бы попробовать следующую перемену блюд. Такая вот дилемма — немного меньше одного, чтобы получить кусочек второго. Хотел бы я, чтобы все мои решения были столь безболезненными.

— Очень вкусно, — сказал Телнан, едва отведав кусочек цыпленка.

— О да, — согласился я.

Некоторое время мы ели молча. Вернее, я общался с цыпленком. Язык слегка жгло, грибы дарили сюрприз, вино и красный перец восхитительно рикошетили от лука-шалота. Разнообразные привкусы, внезапно сходясь во рту, порождали удивительное сочетание, которое было не просто «всеми частями, сложенными воедино», но — как становилось очевидно после нескольких кусочков — цельным блюдом.

Не знаю, сделал ли Телнан такое же волнующее открытие. Пожалуй, я был рад его присутствию; всегда приятнее обедать вместе с кем-то, даже с малознакомым. А у меня бывали сотрапезники много худшего рода. С краткой горечью я подумал, что никогда не обедал вместе с леди Телдрой, а теперь уже и не смогу. Интересно, доступно ли ей адекватное удовольствие?

— Телнан, как думаешь, твоему оружию обед нравится?

— Хм?

— Я что имею в виду — тебе же еда нравится?

— О, да! Великолепно!

— Ну, а ты же связан со своим оружием. Ты не знаешь, разделяет ли оно удовольствие от…

— Понятно. — Он нахмурился. — Никогда не думал об этом. Может быть. Моя связь с Ночным Убийцей не столь…

— С Ночным Убийцей?

— Так зовется мой меч. Ночной Убийца.

— А как зовут его сариоли?

— Э… кажется, что-то вроде… — Он издал звук, который, будь он громче, заставил бы официантов думать, что кто-то подавился едой и задыхается.

— Ладно. А что это в точности значит?

— Сетра сказала, что-то вроде «позиционирующий различные уровни энергии в различных фазах существования».

— Позиционирующий различные… И как они из всего этого сделали «Ночного Убийцу»?

— А они и не сделали. Я назвал его «Ночным Убийцей», потому что мне нравится, как это звучит. Опасный, злой и всякое такое.

Он ухмыльнулся. Опасный, злой и всякое такое…

— Ладно…

Я так и не узнал, способна ли Леди Телдра радоваться моему удовольствию от хорошей трапезы. Надеюсь, что способна. Возможно, однажды я и узнаю.

Утром я проснулся быстро. Не так быстро, как я просыпаюсь, когда Лойош выкрикивает предупреждение, или когда я слышу звуки, которые заставляют меня потянутся за оружием. Быстро в том смысле, что я резко и полностью проснулся, и в голове моей билось: сегодня с ожиданием покончено, сегодня мой ход, сегодня я начинаю действовать.

Жизнь полна контрастов. Обычно меня не вдохновляет то, что я собираюсь с налету ворваться в положение, где меня запросто могут разрезать на кусочки. И холодок страха в животе присутствовал. Но после стольких дней утомительной рутины было невероятным облегчением почувствовать, что я наконец начинаю действовать. Да, я почти понимал, как драконлорд чувствует себя перед битвой или дзур перед поединком. Ну, может, не понимал, но чувствовал, словно понимаю, а это почти то же самое.

«Хорошее настроение, а, босс?»

«Хорошее настроение, Лойош. Я уж и не упомню, когда мне в прошлый раз было так хорошо.»

«Не уверен, что разделяю его. Итак, что у нас первым пунктом?»

«Прикончить Богиню Демонов.»

Мгновение спустя он сказал:

«Босс, в другое время я сказал бы «ха-ха» , но…»

«Нет, можешь сказать «ха-ха» . Впрочем, убивать мы ее не будем…»

«Хорошо.»

«…по крайней мере не сегодня.»

«А что будем?»

Я обрисовал план и не услышал в ответ ни единого замечания, какая, мол, глупость. Если учесть, что в прошлом я все-таки выжил в результате выполнения тех планов, которые Лойош глупыми счел, тот факт, что нынешний ему понравился, заставил меня подумать еще минуту-другую.

Я упаковал кое-что в сумку, забросил ее на плечо и направился к выходу.

Первым делом я встретил утреннюю зарю и взял свежий, теплый лангош с уличного лотка. Затем прошел в заведение через дорогу и выпил чашку средненькой клявы. Не подумайте только, что я жалуюсь, нет, напротив, я смаковал каждый глоток, ибо слишком хорошо помнил недавние дни, когда обходился вообще без клявы.

А лангош был великолепным.

Я вышел из гостиницы и обошел ее с тыльной стороны.

«Лойош…»

«Чисто, босс, никто не смотрит.»

Сандор убрался в аккуратный пакет под мусорным контейнером, а Влад на несколько часов вернулся. Появились Лойош и Ротса, неуклюже хлопая крыльями, и когда я наконец поправил плащ, они опустились мне на плечи.

«Рад видеть тебя, босс.»

«Да, возвращаться приятно.»

Я проверил, что то и се на месте и достаточно свободно извлекается, затем сказал: «Ладно, вперед». Леди Телдра, хлопнув ножнами по моей ноге, почти выразила свое согласие.

Площадь Фалворта располагалась немного не доходя до Пятимильного моста, неблизкая прогулка. Свежий океанский бриз — и ни тени скотобоен.

«Хорошо, когда тебя убивают в такой приятный день, да, босс?»

«Вот это уже лучше. Мне недоставало твоей циничности.»

Через некоторое время я поймал себя на том, что мычу под нос некий мотивчик, и перестал.

Лойош и Ротса по очереди кружили в вышине, иногда приземляясь мне на плечо. Кажется, Ротса тоже была рада вернуться ко мне. Я тоже радовался, что она вернулась. Потянувшись, я почесал ей под подбородком.

«Итак, Лойош, спектакль начнется на Холме Фалворта.»

«Я думал, мы сперва зайдем в то местечко на Гармонии?»

«Да, это первый шаг. Но спектакль начнется только у Фалворта.»

«О, так я могу пока подремать?»

«Вообще можешь, но просто безопасности ради…»

«Верно, босс. И что там?»

«А там мы проведем несколько скучных часов наедине сами с собой.»

«Не могу дождаться.»

Я был прав. Нужное место я отыскал без проблем, на Гармонии, в четверти мили на северо-восток от Шести Углов, я спрятался в тени через дорогу от дома номер четыре и стал ждать. Лойош устроился напротив другой двери и тоже ждал. Часа три с небольшим. Вот что получается, если встаешь слишком рано.

«Так, босс, проверяй. Восточник, чуть выше тебя, гладко выбрит, короткие светлые волосы, золотое кольцо в левом ухе, короткий меч в коричневых кожаных ножнах.»

«Наш человек. Очко в пользу Иррегулярников. Он вышел с черного хода?»

«Да, направляется на север.»

«Уже иду. Не потеряй его.»

«Это вряд ли.»

Я упал Йозефу на хвост в полутораста футов позади него. Улицы петляли, и я видел его лишь изредка, но для этого имелся Лойош. Первый раз, когда он остановился, для нас был бесполезен — он просто стоял посреди улицы и разговаривал с кем-то в дверях. Ничего страшного, времени достаточно.

Йозеф направился к Льняному рынку, что не застало нас врасплох. Где-то на полпути он остановился у лавки кузнеца.

«Как думаешь, Лойош?»

«Может, ему просто нужны гвозди?»

«Я про место. Подойдет?»

«Снаружи выглядит неплохо. И народу вокруг немного.»

Вообще-то я уже предположил, что гвозди ему не понадобятся. Лойош и Ротса опустились мне на плечи, а я вошел в лавку минуты через две после Йозефа. Оружия я не доставал: во-первых, я могу достать его достаточно быстро, если потребуется, во-вторых, когда-то давно я имел такую неосторожность и напоролся на двух гвардейцев Феникса, которые вовсе не сочли мое поведение забавным.

Четыре стены, потолка нет, и задняя дверь, которая, я полагал, ведет в жилую часть помещения. Даже при отсутствии потолка меня ударило стеной жара. Гигантский горн источал оранжевое зарево, на двух длинных столах, по одному у каждой стены, во множестве разложено оружие. Простите, инструменты. Кузнец — по крайней мере, я предположил, что это кузнец, потому что он носил кожаный фартук — был смуглым, с аккуратной бородкой и ярко-голубыми глазами. Как только его взгляд остановился на мне, я приветственно кивнул и сказал:

— Мне бы надо поговорить с этим парнем. Не возражаете оставить нас одних на минутку?

Йозеф развернулся.

— Ты кем себя счита…

Я врезал ему — достаточно сильно, чтобы сбить с ног, а когда он очнулся, я держал у его горла нож. Удобный такой стилет, дюймов девять тонкого лезвия и очень, очень неприятное острие. Кузнец, пятясь, отступил в заднюю дверь. Какая-то часть меня отметила, что происходящее мне нравится больше, чем следовало бы.

— Мы недолго, — пообещал я, обращаясь к двери, в которой скрылся кузнец.

В помещении пахло серой и углем. Йозеф, вытягивая шею, пытался уклониться от ножа и пялился на меня.

Я сказал:

— Как делишки, Йозеф? Меня зовут Влад. Я заглянул, просто чтобы кое о чем тебе поведать. И не пялься на меня, когда я приставил нож тебе к горлу. Когда твой нож будет у моего горла, тогда можешь пялиться сколько влезет. Как я уже сказал, мне есть что поведать тебе. Ты хочешь услышать, что именно, или предпочитаешь, чтобы я выяснил, могу ли пощекотать тебе череп изнутри?

— Говори, ну, — почти выплюнул он.

— Тебе следует найти честную работу. Либо бесчестную работу другого сорта. Но на Льняном рынке ты закончил раз и навсегда. Передай своим помощникам, если не хочешь, чтобы я сам с ними побеседовал.

— Кто…

Я легонько двинул кинжалом, заставив его откинуть голову еще дальше и слегка порезав кожу.

— Нет, — сказал я, — ты сейчас молчишь, говорю я. Когда я задам вопрос, тогда ты говоришь.

Я прочистил глотку.

— Так вот, ты закончил. Не нужно рассказывать продавцам, они сами узнают. И не нужно рассказывать джарегам, кто помешал тебе, я об этом позабочусь.

Блеск в глазах? О да. Я и так знал, но приятно получить подтверждение.

— А теперь мой вопрос: кто. Мне нужно знать имя, и где его можно найти.

Он замешкался. Я слегка отодвинул нож от горла Йозефа и вбил левый кулак ему в живот. Когда он скрючился, я врезал рукоятью кинжала ему по скуле. Лойош слетел с моего плеча, на миг завис у Йозефа перед физиономией, приземлился на пол рядом с ним и зашипел.

— Извини, не расслышал, — проговорил я. — Как, ты сказал, его зовут?

Он закашлялся, что не было ответом, но на этот раз я бить его не стал.

Сплюнув кровью, он сказал:

— Да я…

Тут я пнул его в физиономию. Парень был круче, чем я полагал, но пинок свое дело сделал.

— Вааски, — выдохнул он.

— И как ты с ним связываешься?

Он замешкался не более чем на секунду.

— «Ветка» на Холме Фалворта. Задняя комната.

— Хорошо. Теперь слушай. Я поговорю с твоим другом Вааски. Если он вдруг будет готов к разговору со мной, я вернусь и украшу Льняной рынок твоими внутренностями. А к тому моменту, как я закончу разговаривать с ним, ты наверное захочешь убраться из города, потому что я собираюсь рассказать ему, от кого узнал его имя, и Вааски будет очень недоволен, если, конечно, останется в живых.

— Ты…

Я занес ногу, чтобы повторить пинок, и он заткнулся.

— Если ты еще не понял, — проговорил я, — мне ты не очень нравишься. И лучше не давай мне повода усилить это чувство. Впрочем, дружкам своим можешь обо мне рассказать. Если они уберутся из города, мне же меньше работы. А если начнут охоту за мной, всю дополнительную работу мне компенсирует полученное удовольствие.

Лойош вернулся на мое плечо. Я повернулся к Йозефу спиной и вышел.

Южная Адриланка пахла как никогда прекрасно.

«Босс, ты хулиган, ты знаешь это?»

«Ага.»

«И что еще хуже, наслаждаешься этим.»

«Ага.»

«Ты столько лет мечтал снова всласть похулиганить, да?»

«Ага.»

«Я горжусь, что знаком с тобой.»

«Угу.»

Я шагал примерно на запад, пока не нашел рынок, который был открыт. Я взял клявы у разносчика и добавил несколько медяков за стакан, чтобы выпить ее по дороге. Я стоял на улице и пил кляву. Открыто, выглядя самим собой, с двумя джарегами на плечах. Клява была прекрасной.

«Прошла легкая часть, да, босс?»

«Нервничаешь?»

При этих словах Ротса шевельнулась на левом плече.

«Немного,» — сказал Лойош.

«По какому поводу?»

«Стоять тут вот так…»

«Хорошо, мы пойдем.»

И мы пошли. Без особой цели, но примерно на запад, там и сям отклоняясь севернее. День все еще был ранний, а я не думал, что Вааски из ранних пташек. Я по крайней мере не был, когда состоял в Организации.

«Ладно, босс. Объяснишь мне кое-что?»

«Возможно, что и нет, но попробую.»

«Ты специально даешь тому восточнику время, чтобы сделать то, что ты сказал ему не делать?»

«В смысле, время предупредить Вааски? Конечно.»

«Этой части плана ты мне не объяснял.»

«Я действовал по наитию.»

«Не объяснишь, почему?»

«Не думаю, что могу.»

«А.»

«Впрочем, попробую. Во-первых, я хочу знать, пойдет ли он на это. В смысле, если Йозеф передаст сообщение Вааски, это засвидетельствует, что либо он ему по-настоящему верен, либо боится Васски больше, чем меня. Знать такое необходимо.»

«Рискуя при этом войти прямо в ловушку?»

«Словно мы раньше никогда такого не делали.»

«Не нарочно же. Ну, то есть обычно не нарочно.»

«А во-вторых… трудно сказать.»

«Ты надеешься, что у тебя будет возможность кого-нибудь убить?»

«Не совсем.»

«Ты надеешься, что кто-то попробует убить тебя?»

«Уже ближе.»

«Босс…»

«Когда я пнул в лицо этого подонка, Лойош, я почувствовал вкус. Я хочу большего.»

«Босс, я не понял.»

«Знаю.»

«И мне это не нравится.»

«Знаю.»

«Не похоже на тебя — принимать решения, основываясь на…»

«Знаю. Ты когда-нибудь оказывался полусонным, не уверенный, это еще сон или уже нет?»

«Я не вижу снов, босс.»

«Ну, в общем, я же сказал, что не могу объяснить.»

«Босс…»

«Суть в том, что если ты не уверен, спишь ты или как, нужно попробовать проснуться и посмотреть.»

«Верю на слово.»

«А если не сработает, придется играть дальше, как если бы всего этого не было — потому что других вариантов нет.»

«В полусне трудно принимать решения.»

«Я и не говорил, что легко.»

«Очень утешительно.»

«Кроме того, есть еще полезная информация, которую можно собрать. Так что тут имеется и практическая сторона.»

«Точно. Полезная информация. Итак, босс?»

«Опять же, я могу прийти к Богине Демонов, помахать у нее перед носом Леди Телдрой и сказать: ты эту кашу заварила, ты и исправляй. Признаю, мне импонирует идея о том, как Богиня Демонов возникает на Совете и строит по струнке весь Дом Джарега.»

«Мне тоже нравится, босс, но вряд ли это практично.»

«Ага. Я даже не знаю, как попасть в ее залы.»

«Уже легче.»

«Э… хотя, если подумать, может, и знаю.»

«Босс…»

«Неважно, Лойош.»

Я допил кляву и отдал дешевый стакан старому нищему, а заодно и пару медяков. В Южной Адриланке немало нищих. В Городе я не видел ни одного. Может, драгаэйряне убивают своих нищих? Я бы не удивился.

Некоторое время я просто слонялся по улицам. Тогда я полагал, что даю Вааски время сделать свой ход. Сейчас мне кажется, что я просто испытывал судьбу и джарегов. Но никто пока не охотился за мной.

«Я пытаюсь решить, не пора ли пересечь Город и поговорить…»

«Босс, какой смысл доставать оружие, когда нет цели?»

«Цель у меня есть, Лойош.»

«А. Об этом я и не подумал.»

«Фокус в том, что тогда все взорвется.»

«О да.»

«И точно рассчитать время будет хитрой задачей.»

«Будет.»

«Особенно с учетом того, что я не знаю, когда, э, оружие поразит цель. То есть вообще не знаю, сколько это займет. День? Год? Нечто среднее?»

«Ну, можешь сказать ему, чтобы поторопился.»

«Ты смеешься?»

«Беру с тебя пример, босс.»

«А еще, когда прикидываешь, как кто-то на что-то отреагирует, ты ведь никогда заранее не знаешь. В смысле, я думаю, что знаю, как это будет, но что, если я ошибаюсь?»

«Ага. Что если.»

«Так что я пытаюсь вычислить…»

«Ты боишься, босс, да?»

«Не то чтобы боюсь. Скорее нервничаю.»

«Угу.»

Я мысленно повертел то и это. Было уже два часа дня, и я сказал:

«Ладно, Лойош. За дело.»

«В Город?»

«Нет, займемся пока здешней частью.»

«А, забавной частью.»

«Угу.»

Он и Ротса взмыли в воздух и мы двинулись вперед.

Холм Фалворта нависает над Каменным мостом, который, как мне говорили, непременно изберет Императрица, если однажды надумает пересечь реку. Здесь элита выходцев с Востока живет по соседству — ну почти — с драгаэйрянами, это одна из тех редких жизненных ситуаций, когда они согласны терпеть нас под боком. Несколько из таких попалось мне навстречу, в основном креоты и тсалмоты, и парочка загадочных иоричей. Странные они. С восточниками, обитающих на Холме Фалворта, они или на редкость приветливы, или удачно таковыми притворяются. С остальными восточниками они ведут себя хуже типичного драконлорда, если можете себе такое представить.

«Как играем, босс?»

«У них стеклянное окно.»

«Значит, деньжата там водятся.»

«Ага. Готовы вы с Ротсой разбить окно?»

«Сделаем.»

«Уверен? Помнишь…»

«Я справлюсь, босс.»

«Ладно. Я дам тебе знать, где я. Чем лучше расчет времени, тем скучнее все получится.»

«Лично я за то, чтобы поскучать.»

«Нас таких двое.»

Между Грушево-Садовой и Плавниковой улицами на рынок Фалворта выходит массивное, квадратное, красное каменное строение, где сдаются внаем помещения для различных дел. С фасада, выходящего на рыночную площадь, расположена таверна с намалеванным на вывеске обломком дерева. Думаю, это и был пресловутый «Плавник», который все именовали «Веткой». Местечко было приятным: скамьи и стулья с мягкой обивкой, столы темного дерева, фонари в офортах, и все такое прочее.

На меня посматривали, когда я вошел. Хозяин нахмурился и хотел сказать, должно быть, что восточники не обслуживаются, но я посмотрел на него еще до того, как он открыл рот, и наверное, он передумал. Я не стал садиться, а просто прошагал к дальней стене и прошел сквозь занавес.

«Прямо к задней стене, и сквозь…»

«Я видел, босс.»

За столом сидели двое драгаэйрян, просматривая что-то вроде счетных книг. Оба носили черные и серые цвета Дома Джарега.

Один взглянул на меня:

— Кто ты такой?

Вопрос был бы интересным, оставайся я Сандором.

— Вы, должно быть, Вааски.

— Я задал другой вопрос.

— Я посланник.

— Чей?

— Вашего друга Йозефа.

— Чей-чей?

Я вдруг засомневался: говорил он с уверенностью.

— Йозеф, — сказал я. — Выходец с Востока. Льняной рынок.

— А, этот. И что ему нужно?

— Он передал, что операция закончена и он убирается из города.

Вааски нахмурился.

— Почему?

— Потому что если он останется, ему причинят вред.

— Вред?

— Да.

«Давай, Лойош.»

«Уже в пути.»

— И кто же?

— Я. — И я улыбнулся.

Глаза его сузились, и у меня возникло ощущение, что он меня узнал. А потом занавес раздвинулся и влетели Лойош и Ротса. Вернее, влетела Ротса. Я собирался спросить Лойоша, куда он запропастился, но все произошло слишком быстро.

Оба они встали, и Ротса устремилась к лицу приятеля Вааски, который утратил равновесие и сел обратно в кресло. Я нырнул к Вааски, саданул его плечом под ребра, достал кинжал и метнул его в того, кто сидел. Клинок попал ему под сердце, где и остался, а я развернулся к Вааски. Как танец. Красиво и легко.

Я извлек из ножен Леди Телдру, и делая это, ощутил внезапный порыв неуязвимости. Я постарался не поддаться этому порыву, чтобы не влипнуть в беду. Но на сей раз по крайней мере все получилось: Вааски слегка всхлипнул, совсем не по-джареговски, и обмяк.

Голос мой произнес:

— Брось.

Только тогда я заметил, что в руке у него кинжал.

Вааски не колебался, а просто уронил оружие на пол.

Леди Телдра, прекрасная и надежная в ладони, стала чуть короче и заметно шире. Идеальный клинок для перерезания глоток. В самый раз, приятное совпадение.

Я проговорил:

— Если мне покажется, что кто-либо из вас вступает в псионическую связь, вы оба лишитесь душ.

Вааски был восхитителен, он даже не моргнул. Приятель его застонал, но вероятно, из-за того, что в нем торчало несколько дюймов стали. Я покосился на него и сказал:

— Выживешь.

Он попробовал что-то сказать, закашлялся, изо рта выступила кровавая пена. Я мог и ошибиться.

«Лойош…»

«Сейчас буду, босс. Ты в порядке?»

«Нормально.»

— Ладно, — повернулся я к Вааски, — а теперь поговорим. Я…

— Я знаю, кто ты.

— Хорошо. Сбережем время.

Лойош влетел в комнату и приземлился на мое правое плечо. Ротса уселась на левом.

«Что случилось?»

«Ничего.»

«Я что-то чувствовал. Не мог отвлечься, но ты…»

«Не беспокойся, босс.»

Я молча изучал Вааски и одновременно обдумывал происшедшее.

«Запутался в занавесе, да?»

«Заткнись, босс.»

«Присматривай за ними повнимательнее. Мне нужно знать, если кто-то из них решится на псионическую связь.»

«Уже занялся.»

«Тут нет занавесов.»

«Заткнись, босс.»

— Ладно, лорд Вааски. У нас тут проблема, у вас и у меня.

Он был взбешен. Или просто зол. Никогда не понимал разницы.

— Отдаю должное вашей находчивости, — сказал я. — Хороший был ход. Но не могу позволить такой. Личные мотивы.

— Ты настолько мертвец, Талтош, что с тобой и разговаривать-то не стоит.

— Может, вы и правы. Но я могу успеть кое-что сделать до того, как упокоюсь. И вы, наверное, не хотите, чтобы я сделал это с вами.

— Ладно, говори дальше.

— Таков и мой план.

Я прочистил глотку.

— Как я и сказал, операция свернута. Вы немедленно убираетесь из Южной Адриланки. Я знаю, кстати, на кого вы работаете, и не боюсь его. Меня вообще трудно сейчас чем-либо напугать, ведь, как вы заметили, я и без того мертвец.

— Заканчивай и убирайся.

— У вас есть характер, лорд Вааски, отдаю вам должное.

— Избавь меня от комплиментов, мертвец.

Я хотел всадить в него клинок. Но не сделал этого, и он знал, что я не сделаю.

— Передайте вашему боссу, что… нет, не так. Передайте вашему боссу, чтобы он передал своему боссу, чтобы сбросил Южную Адриланку со счетов. И для вас, и для Левой Руки. Все дела джарегов здесь свернуть. Пусть выходцы с Востока занимаются здесь тем, чем сами пожелают.

— Да, Талтош. И он послушается, потому что ты так сказал.

— Нет, он послушается, потому что я весьма убедителен, и потому что оставить этот район в покое будет куда дешевле.

— И ты намерен убедить его в этом.

— Ага.

— Ладно, я передам.

— А вы убирайтесь отсюда. Если я хоть раз увижу вас по эту сторону реки, мне не надо объяснять вам, что случится, правда?

Он неотрывно смотрел на меня.

— Думаю, я хорошо это понял.

— Хорошо. Позаботьтесь о вашем сотруднике, ему, кажется, неудобно.

Я повернулся спиной к нему и вышел. Неторопливо.

«Лойош?»

«Они не двигаются.»

«Ладно, все ясно. Выбираемся. Осторожно, занавес.»

Я прошел через зал. Хозяин, глядевший на меня, быстро отвернулся. Два или три клиента столь же старательно не смотрели в моем направления. Прямо как после убийства, только дело длилось несколько дольше и никто не умер. Ну, если только приятель Вааски не скончался от торчащего в нем кинжала.

Меня чуть-чуть трясло, когда я шагал по улице. Лойош и Ротса вылетели через разбитое окно и присоединились ко мне. Окна было жаль.

Мы быстро двигались на восток. Лойош сказал:

«Мы выжили.»

«Да. Ты волновался?»

«Я? Конечно, нет, босс.»

«А я да. Ход был рискованным.»

«Ладно, признаю, окажись там в комнате еще парочка, дело обернулось бы интереснее.»

Я добрался до Шести Углов и нашел Сандора там, где его и оставил. Лойош уверился, что никого рядом нет, и я снова надел личину, не без некоторого сожаления, но зато с определенным облегчением.

Итак, плотину я вскрыл. Теперь посмотрим, чьи поля затопит.

 

13. Вино «Дескани» (продолжение)

Если следовать рекомендациям официанта, как я всегда и поступаю в «Валабаре», вино к салату должно быть также и вином, которое сопровождает дичь. Почему — не знаю, но предполагаю, что дело связано с переменами блюд.

Перемены в доброй трапезе всегда важны, является ли различие между последующим и предыдущим вкусом блюд тонко-незаметным, как у рыбы и кореньев сон-травы, где вкус определяется маслом и лимоном, или резким и красочным, как у салата и цыпленка.

В данном случае вино растянуло вкус и напомнило моему рту, что как бы ни менялись обстоятельства и как бы новый миг ни отличался от предыдущего, они всегда остаются мгновениями в бесконечном потоке, потомками всего, что было прежде, предками всего, что будет потом; томная прохлада вина, сочетающего в себе полноту красного и элегантность белого, заставляя на миг отодвинуться от беспомощного цыпленка и провозглашая беспредельное обрамление бытия, или трапезы.

Да, если вы до сих пор не поняли, еда делает меня философом. И поэтом. Смиритесь с этим.

Но вот о чем я хочу напомнить: вино, которое пьют с салатом, отличается от вина, которое пьют с дичью. Да, это одно и то же вино, но на тарелках все так по-другому, что и вино становится другим. Словно бы вы одним и тем же тоном произносите одни и те же слова, приветствуя некоего господина вчера — и сегодня, заключив контракт на его убийство. Обрамляющие обстоятельства изменяют смысл приветствия.

Другая еда делает другим вино. Она все делает другим.

— Вкусно, — сообщил Телнан.

Да, он не поэт, подобно мне.

Пауза между переменами блюд — тоже блюдо, как паузы между нотами являются частью музыки. Вообще-то последнего я бы не знал, не упомяни однажды Айбин об этом. Но могу засвидетельствовать, что для хорошей трапезы это так.

Что последует за дичью — известно, потому что именно это и было заказано, кажется, с пол-жизни тому назад. И все это время заказ вертелся где-то на задворках сознания. Каждый укус, каждая крошка, сами по себе будучи наслаждением, в то же время являлись прелюдией к дальнейшему.

И теперь Валабар заставляет ожидать это «дальнейшее», попивая вино, которое сопровождало дичь.

Со стола убрали посуду, оставив полупустую бутылку вина и бокалы. Потом принесли новую посуду, аккуратно ее расставляя. Причин такому поведению я найти не могу, разве что намеренно, задерживая, разжигая нетерпение. Если так — что ж, это работает. Новые тарелки, новые приборы, новые бокалы. Звон — тонкий, но безошибочный — соприкосновения каждого предмета сервировки со столешницей звучал как музыка. Или, полагаю, так, как музыка звучит для тех, кто чувствует музыку так, как я чувствую еду.

— А что сейчас? — спросил Телнан.

— То, что ты заказал.

— А. — Он нахмурился. — А я уж и не помню, что именно.

— Тогда наслаждайся удовольствием, даруемым неожиданностью.

Он кивнул.

— Это сколько угодно.

— Ты просто принимаешь то, что случается, так?

— А что, кто-то думает иначе?

— Я не в этом смысле, я вообще.

— А. Да, пожалуй что так.

— Это свойство дзуров, или твое личное?

Он моргнул. Не думаю, что он знал, как ответить. Наконец он проговорил:

— А зачем тебе это?

— Хороший вопрос. Не знаю.

— Ты пытаешься понять, что значит — быть дзурлордом, да?

— Может, и так.

— Зачем?

— Телнан…

— Хм?

— Ты пытаешься понять, что значит — быть, э-э, мной?

— Конечно.

— Зачем?

— Откровенность за откровенность.

— А. Ладно.

— Подавали бы они уже еду.

— Наслаждайся ожиданием, приятель.

— Моя любимая часть ожидания — когда оно кончилось и начинается дело.

— Ага.

— Хм?

— Только что я кое-что понял о дзурах.

— А. Но ты еще не рассказал, зачем тебе это.

— Потому что я вам не верю.

— То есть?

— Знаешь, я в некотором смысле изучаю драгаэйрян всю свою жизнь.

— Зачем?

— Необходимо. Для выживания.

— Ладно. Ну и?

— Я могу понять всех драгаэйрян, но не дзуров. Вы только и ищете ситуаций, которых я всеми силами стараюсь избегать. Я не могу понять смысла.

— А.

— Я ответил на твой вопрос?

— Пожалуй. Но…

— Что?

— Подавали бы они уже еду. Мне нравится переходить к делу.

«Итак, Лойош, готов к долгой прогулке?»

«Мы-то полетим, если для тебя это важно. И куда мы направляемся?»

«В Город.»

«А. Что, теперь пора?»

«Давно уже пора.»

«А кто пойдет, ты или Сандор?»

«Сандор. Я, пожалуй, не дойду.»

«Я как раз об этом и думал.»

Через реку я перешел по Каменному мосту, что удлинило прогулку на несколько часов, однако иных занятий у меня пока не намечалось. День был прохладным, бриз порой кусался, но ходить в моих новых сапогах было удовольствием. Когда я в прошлый раз покидал город, когда за мной охотились джареги, а жизнь моя была разрушена, мне следовало выкроить время и добыть новые сапоги. Теперь все было иначе. Теперь моя жизнь разрушена, и за мной охотятся джареги.

Такие дела.

На Каменном мосту встречные то и дело поглядывали на меня, но я не поднимал взгляда и все обошлось. Каменный мост, говорят, самый старый из всех, что связывают две части Города. Во всяком случае, он поуже остальных и, в нынешние дни, используется реже всего. Не знаю, зачем его построили именно тут, разве что Город вырос совсем не туда, куда планировалось. Но это же глупость — я что имею в виду, уж если где построили мост, то сам он и определяет, куда расти Городу. Но было это очень уж давно. В общем, еще одна позиция в списке вещей, которых я не понимаю.

Мост, впрочем, всегда оставался надежным, а что еще от него требуется?

Я пошел в обход, держась на приличном расстоянии от Императорского дворца, вернее, от крыла Джарега. Частично из-за сказанного Киерой. Да, я тоже не лишен предрассудков. Лойош милосердно не стал делать никаких замечаний.

Уже под вечер я добрался до Нижней Киероновой дороги, где когда-то жил. Волосы у меня на затылке зашевелились, и Лойош, я чувствовал, напрягся еще сильнее. Я хотел ухватиться за рукоять Леди Телдры, но пересилил себя.

Еще сложнее было не задержаться перед входом в мою старую контору, чтобы как следует ее осмотреть. Но я снова пересилил себя и вошел прямо внутрь. Безвредный восточник, который и норска не обидит. Да, это я, или вернее, Сандор.

Два месяца в шкуре Сандора, и я перерезал бы себе глотку.

Владелец магазинчика трав вежливо спросил, не нужна ли мне случайно помощь. Превосходно. Несколько лет, пока он работал на выходца с Востока, бесспорно оставили свой отпечаток.

Я широко улыбнулся.

— Я ищу подарок для моего дядюшки.

До него не сразу дошло, полагаю, фраза все-таки не была из самых распространенных. Он спросил:

— А какими именно травами он привык пользоваться?

Я прочистил глотку.

— Я ищу подарок для моего дядюшки, — снова проговорил я, очень разборчиво.

— О! — Он внимательно взглянул на меня, но сквозь личину не узнал. Странно, не такая уж хитрая маскировка. — Какой именно подарок вы имеете в виду?

— Все, что ни продадите, подойдет.

Он кивнул, с усмешкой взглянул и сказал:

— Знаете, мы уже три года не пользовались этим кодом.

— Да? А какой же… нет, неважно. Прошу прощения.

Он кивнул, а я прошагал мимо него в следующую комнату.

Игра в шеребу была в разгаре, и я готов был поклясться, что те же самые недотепы сидят на тех же самых стульях в тех же самых позах с теми же столбиками монет, выстроенными в тех же пропорциях, что и в последний раз, когда я тут был. Конечно, взгляни я в их лица, я мог бы заметить разницу, но дело того не стоило. Дежурный вышибала покосился на меня, я заискивающе указал на дальнюю дверь и вопросительно двинул головой. Он кивнул, и я прошел к лестнице.

Джарег, которого я не знал, подпирал стену на верхних ступенях лестницы. На середине пролета я остановился и спросил:

— Крейгар на месте?

— Вроде да, — ответил он. — А о ком…

— Передайте, что здесь кое-кто с сообщением от Киеры Воровки.

Кажется, я вырос в его глазах. Лицо его на мгновение потеряло выражение, потом он проговорил:

— Подождите.

Я кивнул, и миг спустя он сказал:

— Хорошо, поднимайтесь.

Я поднялся по знакомым ступеням, и мне вдруг подумалось, что здесь, в моей бывшей конторе, возможно, единственное место во всей Империи, где выходца с Востока встретят вежливо. Что ж, наследие не из худших.

Я не узнал парня, который сидел за столом, принадлежащим Мелеставу до того, как тот поддался искушению. Он кивнул:

— Вот эта дверь. Проходите.

Да, я знал эту дверь. Когда-то она была моей. На миг я разозлился на Крейгара, занявшего мою контору, потом сообразил, что это совершеннейшая дичь. Входя внутрь, я смотрел очень внимательно, и да, он сидел там, за столом, взирая на меня с вежливо-безличной деловой улыбкой, столь отличающейся от его всезнающей ухмылки.

— Я Крейгар, — проговорил он. — Садитесь. У вас сообщение от…

— Насчет этого я соврал, — признался я. — Не возражаешь, если я прикрою дверь?

— Влад!

Я понял это как «да» и закрыл дверь. Он сказал:

— Что ты…

— Не возражаешь отворить окно, Крейгар?

— Зачем? А, ну да.

Он открыл окно, внутрь влетели Лойош и Ротса, устроившись у меня на плечах. Лойош прошипел «привет», пока Крейгар закрывал за ними створки.

— Ладно, Влад. Теперь что…

— Ты, — прервал я, — самый хитрый сукин сын, какого я знаю.

— Э? А что я такого сделал?

— То же самое, что делал много лет, но ни разу мне не заикнулся.

— Э… Влад, я не уверен…

— Передай владельцу, что товар готов к отправке, и ему может потребоваться место, чтобы принять его полностью.

У Крейгара отвисла челюсть, а я почувствовал себя удовлетворенным.

— Как ты… я даже не знаю, о чем спросить в первую очередь.

Я кивнул.

— Да, со мной так часто бывает.

— Влад…

— Ладно, к твоим вопросам мы скоро вернемся. Но перво-наперво работа.

— Какая работа?

— Оформить договор.

— Какой договор?

— Передай владельцу…

— То есть ты серьезно?

— А с чего ты решил, будто я шучу?

Чуть погодя он сказал:

— Ну, ладно. Ты серьезно. Мне нужно… Груди Вирры, Влад! Ты просто вот так вот вваливаешься и… Ладно. У тебя есть имя?

— Сандор.

— Так. Где найти этого Сандора?

— Нет-нет, это мое имя. Когда я замаскирован.

— А это маскировка? Мне показалось, ты просто сменил одежду.

— Заткнись, — предложил я.

— Впрочем, берет тебе идет.

— Заткнись.

— Ну ладно, теперь я по крайней мере знаю, как называть тебя, когда ты не отвечаешь на вопросы.

— Ты имеешь в виду имя цели?

— Да, это помогло бы.

— Это волшебница по имени Критнак. Из Левой Руки.

— Ладно. Еще информация?

— Ее сестра мертва.

— Ладно. Это важно?

— Сомневаюсь.

— Что еще?

— Волшебница очень сильная. Она ухитрилась найти меня, хотя никакой возможности сделать это не имела.

— Он уже дрожит от ужаса. Что еще?

— Ты давно работаешь связным у Марио, Крейгар?

— Что-то около девяноста лет, пожалуй.

— Как вы встретились?

— Нас познакомил наш общий друг.

— Друг? Не думаю, что Алиере ты хотя бы нравишься.

Он усмехнулся.

— Один-ноль в твою пользу, Влад.

— Крейгар, а разве ты когда-то не сказал мне, грубо говоря, что не знаешь, как связаться с Марио?

— Э, не думаю, что сказал именно так. Возможно, я слегка сгустил краски.

— Угу.

— Но я в тот раз спросил его, хочет ли он, чтобы к нему обратились. Он не захотел.

— Почему?

— Не в моих обычаях задавать подобные вопросы.

— Ладно.

Он кивнул.

— Посиди здесь, мне надо отослать сообщение.

— Угу.

«Думаешь, он занят именно этим, босс?»

«В смысле, не работает ли он над тем, чтобы получить награду за мою голову?»

«Ага.»

«Я ему доверяю. А ты?»

«Доверяю, но исключительно потому, что если он не доставит послания для Марио, тот его убьет.»

«Тоже правильно.»

Глядя в открытую дверь, я подумывал, не закрыть ли ее. Нет, все же больше это не моя контора. Я огляделся. Как же я скучал по этому месту. Не больше всего на свете, нет, но — скучал.

— Ладно, Влад. Могу я теперь задать пару вопросов?

Я подпрыгнул чуть ли не до потолка и уставился на Крейгара.

— Только не спрашивай, почему я тебя ни разу не убил. Сам не знаю.

Он ухмыльнулся. Может, я ни разу не убил его, потому что он один точно знал, когда я шучу.

«А я?»

«А ты только вчера не понял одной из шуток.»

— Так где ты был, Влад?

— Ты про последние годы?

— Вообще-то про последние дни. Но и про годы мне тоже интересно.

— Везде. Прогулялся на Восток, на северо-востоке… везде.

— Ладно. Но последние дни… а, ну конечно. Ты жил в Южной Адриланке, гуляя там среди восточников.

— Точно. Как тебе понравилось заправлять делами?

— Мне нравятся деньги.

— Да, это приятная сторона. Проблемы были?

— Да. Найти такого дурака, который делал бы для меня все, что я всегда делал для тебя.

— Было трудно, да?

Он кивнул.

— Так что происходит? Я не слышал…

— Ты все это время работал на Марио, хитрая сволочь.

— Ну, да.

Я покачал головой.

— И хуже всего, тебя по-настоящему забавляет то, насколько меня это потрясло.

Он невинно улыбнулся.

— Сволочь.

— Это значит, что ты не расскажешь мне, что происходит?

— А ты действительно хочешь влезть в мои дела больше, чем уже влез?

Он пожал плечами.

— Почему нет?

— Ну, для начала, тебя убьют.

— Ладно. А что потом?

— Насколько я понимаю, никаких «потом» уже не будет.

— Что, одна-единственная проблема? Не так много.

— Как давно, ты сказал, ты работаешь связным у Марио?

— Лет девяносто, и я предпочитаю термин «деловой агент».

— То есть посланник.

— Что-то вроде того.

Я покачал головой.

— Так какой план, Влад?

Я смотрел на него, пока Крейгар не нахмурился.

— Влад, ты размышляешь, можешь ли доверять мне?

— Вообще-то нет.

— Ладно.

— Я знаю, что могу тебе доверять. Но сомневаюсь, могу ли подставлять тебя под удар.

— Это еще почему? Раньше ты никогда не сомневался.

— Сейчас все иначе, сам знаешь.

— Что иначе?

— Во-первых, Морганти. Во-вторых, весь, будь он проклят, Дом Джарега. Включая Левую Руку. Я ушел и больше не с ними. Если узнают, что ты во всем этом связан со мной, и если ты выживешь, тебе тоже придется уйти. Ты не сможешь вернуться и продолжать вести дела.

— Решать мне, верно?

— Это не так уж легко.

— Легко.

— Не для меня.

— А ты вечно все усложняешь.

— Так вот в чем моя беда!

— Да, одна из.

— Может, огласишь весь список?

— Ну если попросишь как следует… — усмехнулся он.

Я вздохнул.

— Я привел в движение силы, которыми не могу управлять. Все уже завертелось. Я…

— Ты про мое сообщение?

— Нет, незадолго до того. В центре всего этого — Южная Адриланка.

— Ага, эту сторону я знаю.

— А почему, знаешь?

— Понятия не имею, — радостно улыбнулся он.

— Во-первых, Терион, — начал я.

— А что с ним?

— Он метит в кресло Номера Первого в Совете.

— Ну и?

— Он заручился поддержкой Левой Руки.

— Как ему это удалось?

— Его любовница из них.

— Ага. И как?..

— Получив контроль над Южной Адриланкой.

— А почему там?

— Доходная территория, готовая к захвату. Они уже за нее сражаются. В смысле, джареги. В смысле, Правая Рука.

— Трупы есть?

— Нет, — сказал я. — Но одна из групп затеяла небольшое предприятие среди выходцев с Востока. Мелочь, но если бы она сработала, это могло бы поддать жару Левой Руке и помешать делам, которые ведут там они.

— Могло бы?

— Я, в общем, сорвал им игру.

— Ладно. Остается Терион.

— Как я понимаю, да. И я почти уверен, что знаю весь расклад.

— А Терион связан с Левой Рукой, потому что его любовница — как, кстати, ее… А, ну конечно. Критнак.

— Угу.

— Да, Терион не обрадуется.

— Немного везения, и Терион будет мертв.

— Ты им займешься?

— Ага.

— Как?

— Как обычно.

— Влад, «обычно» не включает в себя защиту Левой Руки.

— Они не защищают его, Крейгар. Они просто помогают ему отвоевать Южную Адриланку.

— С чего ты взял?

Я нахмурился.

Черт.

— Будь ты проклят, Крейгар.

— Я?

— Да. Я-то думал, что у меня есть план.

— Угу. Как тот парень, который обнаружил, что у него дырявые стены, когда увидел, как бурундук делает в них норку, и воскликнул: будь проклят этот бурундук, у меня была прекрасная квартирка, пока он не явился.

— Ага, примерно так. Я думал, что у меня есть план.

— Чертовски хороший, ага. Так в чем главная проблема-то?

— Я замаскирован.

— И?

— И тот тип, которого я пытаюсь выкурить, не сможет меня найти.

— Объяснить можешь?

— Не уверен.

— Ладно. Давай следующий план.

— Есть особняк в Южной Адриланке, на Дороге Странников. Оттуда Левая Рука заправляет своими операциями. Я подумывал войти туда и проверить, сколько глоток я успею перерезать, пока они меня не уложат.

— Хм. Ты был в депрессии, да?

— Немного.

— Как насчет запасного плана, на случай, если ты все же придешь в чувство до того, как перейдешь к этому?

— А ты ничего не придумал?

— Не-а. Планы — твоя работа. Развенчивать их — моя.

— Ладно. Рад, что мы поделили сферы ответственности.

Он кивнул.

Крейгар сидел по другую сторону моего старого стола, а так — все словно в старые времена. Я бы еще больше этим наслаждался, но был слишком занят, отыскивая выход из катавасии, куда сам себя загнал.

Через несколько минут я проговорил:

— Все уже завертелось. Мне надо убрать Териона. Как только прикончат его любовницу, в погоню за мной пустится вся Левая Рука, помимо прочих. Я вздохнул. — Как это грустно. Все хотят убить меня.

— Точно.

— А ведь я такой хороший.

— Да, все так говорят. Можешь объяснить, как ты вообще во все это ввязался?

— Коти, — ответил я.

— О.

Кое о чем мы с Крейгаром никогда не говорили. В частности, о Коти.

Он прочистил глотку, прервав неудобную паузу, и сказал:

— Ладно. Значит, тебе нужен новый план.

— Вообще-то всего пара изменений в прежнем.

— Хорошо, принято. И что у тебя на уме?

— Ты убедил меня в одном: мне нужна твоя помощь.

Крейгар улыбнулся и выглядел польщенным. Порой я ему удивляюсь.

— Ты хочешь, чтобы я выяснил, кто в Совете только что расстроился из-за свежесломанного плана по Южной Адриланке.

— Да. Можешь выяснить это так, чтобы никто не заподозрил о твоей связи со мной?

— Не беспокойся.

Я мысленно выругался.

— Что-нибудь еще? — спросил Крейгар.

— Только одно.

— Хм?

— Можешь найти Териона?

— Думаю, да. Нужно немного времени.

— Ладно. Но убедись, что никто не знает, что ты ищешь.

— Как я, по-твоему, должен это сделать?

— Не знаю. Я вообще не знаю, как ты делал все то, что делал. Но убедись.

Он пожал плечами.

— Проклятье, Крейгар, ты что, не понимаешь? Ты не видишь, куда мы лезем? Если они узнают, что ты со мной, они убьют тебя.

— Ну…

— Убьют, Крейгар. Не знаю, как они найдут тебя, но они найдут и убьют. И ответственность за это я на себя брать не хочу. Если ты не придумаешь, как отыскать его, чтобы о тебе никто не узнал — лучше и не ищи.

— И что ты тогда будешь делать?

— Придумаю что-нибудь другое.

— Ну да.

— Это не ответ, — заявил я. — Я хочу услышать согласие.

— Я на тебя больше не работаю, — усмехнулся он, — и ты не можешь мне приказывать.

Я нашел применение нескольким изобретательным проклятиям, которые подхватил, когда путешествовал с орками. Крейгар терпеливо ждал.

— Наверное, угроза прикончить тебя положительного действия не возымеет?

— А полное устранение угрозы невозможно, — кивнул он.

— Ага.

Я побарабанил пальцами по подлокотнику. Откинулся назад.

— Ладно. Давай вернемся в самое начало и посмотрим с другой стороны.

Он выжидательно кивнул.

— Что будет, если я убью Териона?

— Он не получит места в Совете. Есть определенные правила насчет мертвецов…

— Ну да, ну да. И что?

— Не знаю, кто тогда будет номером первым. Возможно, Демон. Возможно, нет.

— А что с Южной Адриланкой?

— А что с ней?

— Кто получит ее?

— Без Териона, который добавил Левую Руку к раскладу, они не станут за нее драться. Возможно, сделают призом для номера первого, кем бы он ни был. Или номер первый отдаст ее кому-то из своих приверженцев.

— Да, оба варианта разумны. Что еще?

— Ну, стараться убить тебя еще сильнее, чем сейчас, они не смогут, так что тут изменений не предвидится.

— Верно.

Он нахмурился.

— Если ты правда хочешь, чтобы я помог тебе что-то придумать, тебе следует подробнее ввести меня в курс дела.

— Да, знаю.

— Ты говоришь «все завертелось», не уточняя, что именно это «все».

Я кивнул.

— Так ты хочешь мне рассказать или как?

— Не особенно.

— Влад…

— Ладно. — Я глубоко вздохнул. — Левая Рука, кажется…

— Кажется?

— Крейгар, у меня есть только догадки. Если ты требуешь точных сведений, лучше забудь обо всем.

— Ладно.

— Левая Рука, кажется, прикрывает Териона в борьбе за власть в Совете, потому что одна из них — его любовница. Они — Левая Рука пытаются взять под контроль Южную Адриланку, полагая, что этим помогут Териону добиться успеха. Пока следишь за мыслью?

— Угу.

— А сейчас начинается веселье.

— Вот спасибо. Всегда мечтал повеселиться.

— Что случается, когда ты направляешь свои силы на определенную часть вражеских порядков?

— Влад, ты слишком долго шлялся в компании Сетры.

— Ладно, извини. В любом случае, раз Терион связан с Южной Адриланкой, она будет полем битвы.

— Да, ты упомянул, что тут работает еще кое-кто. Тот, чье имя я должен буду выяснить. Кстати, как мне тебя найти, когда выясню?

— К-хм. Хороший вопрос. Есть такой сапожник, зовут Якуб. Оставь у него записку.

— А он ее не прочитает?

— Не смеши меня.

— Ладно. Значит, Южная Адриланка становится полем битвы. И пока ты выкуриваешь того типа…

— Да, и в то же время я отправил Марио заказ…

— Убить любовницу Териона.

— Ага.

— Итак, ты полагаешь, что выяснишь, кто закрутил операцию в Южной Адриланке, убьешь Териона, увернешься от Левой Руки, когда Марио убьет ту волшебницу… а что дальше?

— В том-то и беда. Дальше я не уверен.

— А что, если ты все так и сделаешь, но оставишь Териона в живых?

— И что мне это даст?

— Аргумент для сделки.

— Как… да, правильно. Сделки с заинтересованными лицами.

— Да, у тебя есть то, что им нужно.

— Может сработать, — протянул я.

— И это устраняет проблему — как именно тебе до него добраться раньше, чем кто-то доберется до тебя.

— Да, эту задачу я пока не решил.

— Значит, так и сделаем?

— Да, тут есть положительные стороны.

— Но?

— Но мне хочется прикончить Териона. Он подонок.

— Не он один такой.

— Угу. Однако ты прав, именно этот кусочек может помочь Коти выбраться из передряги.

— Значит, у тебя есть клин, но насчет вбить его…

— О, это-то я продумал.

— Да? Ну, мне уже интересно. Каков великий замысел?

— Это твое следующее задание.

— Угу.

— И как минимум одна персона узнает, что ты работаешь со мной.

— Ладно.

— И это небезопасно.

— Понял.

— Тогда устрой мне встречу с Демоном.

Лицо Крейгара осталось бесстрастным.

— Ты собираешься убить его?

— Нет.

— Потому как я уверен, что он тебя в живых оставлять не намеревается.

— Ага.

— Ты… ладно.

— Сделаешь?

— Да.

— Но не сейчас.

— О?

— Нужно, чтобы варево закипело.

— То есть, чтобы успели узнать…

— Да.

Он кивнул.

— Это сработает?

— Возможно.

— Выстрел наудачу?

— Точно.

Он усмехнулся.

— Рад снова поработать с тобой, Влад.

— Надеюсь, через пару дней ты будешь в состоянии снова сказать это.

Он рассудительно кивнул.

— Да, хорошо бы. Кстати…

— Хм?

— А что мне за все это будет?

— За мной обед в «Валабаре».

— Договорились, — сказал Крейгар.

 

14. Говяжья грудинка

Телнан восхищенно покачал головой.

— Как они делают еду такой вкусной?

— Вообще это не так уж сложно, — ответил я, — если знаешь, как делать перечный экстракт, и если ты гений.

Я только что дал ему попробовать кусочек моей порции. Лицо Телнана было лицом человека, который только что обнаружил, что еда может быть совершенством. О да, я знал этот вид, и завидовал его прозрению.

Я вернулся к общению с мясом и был слишком занят, чтобы завидовать. Чуть погодя Телнан спросил:

— А что такое перечный экстракт?

— Ты правда хочешь знать?

— Если он входит сюда — хочу.

— Растопи пару ложек гусиного жира. Размешай в нем несколько ложек молотого восточного красного перца. Помешивай и не давай пригорать. Ты получишь сгущенный вкус перца.

— О. Да, он очень густой, он…

Ему не хватало слов.

— Совершенный, — подсказал я.

— Да.

Вначале берут грудинку. Не знаю, какая тут связь, но это лучшее мясо, чем когда-либо выбирал мой отец. Соус готовят с луком, чесноком, восточным красным перцем, солью и толикой томатов. А затем добавляют перечный экстракт с кислыми сливками. Вот и все.

Удивительно, верно? Так просто, так бесхитростно, и такой эффект. Где-то тут наверняка кроется мораль.

Я благополучно вернулся в Южную Адриланку и, двигаясь по знакомым улицам, добрался до Двора Доннера. Народу было немного, и на безвредного маленького Сандора никто не обращал внимания.

«Босс, что мы делаем?»

«Сейчас я собираюсь убить Богиню Демонов.»

«Сейчас ты будешь меня убеждать, что не шутишь?»

«Я скоро вернусь, — сказал я. — Не улетай далеко.»

Я обнажил Леди Телдру.

«Босс, что…»

Я положил ее плашмя на алтарь.

Что-то ПОРВАЛОСЬ внутри и снаружи меня, со скрежетом и чувством, что это совсем не больно, хотя вроде как и должно быть больно. Потом — разрыв во времени, неопределенной длительности, я видел лишь жуткий ярко-голубой свет, а потом, когда он погас, моя правая рука была сверкающим золотым копьем, которое практически сразу же обернулось в просто мою руку, сжимающую Леди Телдру.

— Добрый день, Богиня, — сказал я.

Сработало лучше, чем я ожидал. Я стоял в ее залах, таких, как я и запомнил, а она находилась футах в четырех от меня, и обнаженный клинок Убийцы Богов был в моей руке. Она чуть-чуть расслабилась, рассматривая меня.

— Не знала, что ты на такое способен. Непременно запечатаю этот портал.

— Если сможете.

— Если бы ты хотел меня убить, ты бы не разговаривал.

— Еще не поздно.

— Я не заключаю сделок со смертными.

— Даже с теми смертными, которые обладают властью вас уничтожить?

— Особенно с ними.

— И как, работает?

— По-всякому. Где твой дружок?

— Там, в вещном мире, вне досягаемости вашего гнева.

— Хорошо придумано. И какая колючка оказалась у тебя под седлом?

— Что-что?

— Извини, я все еще думаю о тебе по-фенариански. Что поставило зарубку тебе на клинок?

— Кое-какие воспоминания вернулись.

— Откуда?

— Оттуда, куда вы их спрятали.

— Я? Ты в меня слишком веришь, фенарианец. Или недостаточно веришь.

— Не думаю. Я вспомнил, что вы пудрили мне мозги.

— Это не я…

— Лжете.

— …не я одна. И не говори мне о лжи. Кстати, не уберешь ли эту штуку?

— Пусть лучше будет у меня в руке. Она успокаивает.

— Даже и с ней, вероятно, ты не причинишь мне вреда. Не здесь, не после того, как дал мне время подготовиться. А я готовлюсь в эти самые минуты.

— Возможно, вы правы. Возможно, я и не смогу причинить вам вреда. Но пока мы не проверим этого, давайте поговорим. Я хочу знать, что случилось с моей памятью. С моим мыслительным процессом. Я хочу знать, что вы сделали со мной и зачем. И если вы не хотите проверить это «возможно»…

— Талтош Владимир, ты не можешь пройти по Дорогам Мертвых как живой человек и ожидать, что сохранишь все полученные тобой ощущения и останешься в здравом уме. Я действовала, желая сохранить тебе рассудок.

— Дело не только в этом, Богиня. Есть еще что-то.

— Кое-что.

— Ну?

— Что — ну?

— У вас есть план на мой счет. Или я — часть плана, включающего что-либо еще, что-либо слишком отдаленное, чтобы я мог это понять, слишком тонкое, чтобы доверить мне его восприятие, и слишком важное, чтобы рисковать моей доброй волей.

— Не такое уж невозможное дело.

— Расскажите мне об этом. Объясните мне. Доверьтесь мне. Рискните. Один из нас должен рискнуть. Если не желаете вы, рискну я.

Она изучала меня, как я изучал грудинку, в которую намеревался вонзить всякие острые штуковины. Она была выше драгаэйрян, то есть много выше меня. Острые черты лица, темные волосы собраны сзади, по дополнительному суставу на каждом пальце.

Наконец она заявила:

— Я сказала все, что желала сказать, и никакие угрозы не заставят меня сказать больше. Попытайся выполнить свою угрозу, и я уничтожу тебя окончательно. Ты в моих залах, восточник. Не заставляй меня демонстрировать, на что я способна.

Странно. Во мне бурлил жуткий гнев. Я хотел проверить это «возможно». Я не хотел никаких «по-хорошему»; она меня, или я ее, но пусть только все решится. Но было и еще что-то, что-то, державшее крышку. Что-то, благодаря чему мой голос оставался спокойным. Что-то…

Что-то, чем была Леди Телдра.

Не могу сейчас сказать, чувствовал я радость или сожаление, что она оказалась там.

— Вы задолжали мне, Богиня. Не знаю толком, за что и сколько именно, но задолжали.

— Что ж, возможна и такая точка зрения. Но есть и другие.

— Богиня, у моего народа есть легенды про вас и дженойнов.

— И что?

— Вы обращались со мной так же, как они с вами? Или вы ожидали, что я поведу себя иначе?

— Даже не заикайся. Тут нет ничего общего.

— А мне кажется…

— Однако, если вспомнить…

Я ждал, пока она продолжит.

— Меня восхищает твоя храбрость — явиться сюда вот так вот, — через некоторое время произнесла она. — На тебя совсем не похоже.

— Я пообщался с одним дзуром.

— Но ты явился сюда не для того, чтобы меня уничтожить. Так что же тебе на самом деле нужно?

— Объяснение.

— Его ты не получишь. Что тебе нужно?

— Я…

— Не играй со мной, Талтош Владимир. Тебе нужна помощь, но ты слишком зол, чтобы молить о ней, как это принято. Что ж, по ряду причин я согласна помочь тебе, потому, в частности, что, как ты знаешь, имею на тебя виды. Но ты должен сотрудничать. Ты должен сказать мне, чего ты хочешь. Иначе я не смогу этого сделать.

— Богиня, вы не так хорошо знаете меня, как вам кажется.

— Ты действительно собирался убить меня?

— А вы как думаете?

— Чего ты желаешь?

— Мы с этим вопросом еще не закончили, предупреждаю.

— Я знаю об этом лучше тебя. А сейчас — чего ты желаешь?

Вообще-то я о подобном не задумывался, но…

— Я не уверен. Если я войду в дом, переполненный волшебницами Левой Руки, которые намерены убить меня, вы сумеете меня защитить?

— Я не вмешиваюсь во внутренние дела Великих Домов.

— Великолепно.

— Не напрямую, по крайней мере, — улыбнулась Богиня.

— Если вам известен непрямой способ вытащить меня оттуда живым, я буду рад его услышать. Я думал насчет снятия телепортационного блока…

— Нет, это прямое вмешательство.

— Тогда, полагаю, божественное явление тоже отпадает.

— Боюсь, что так.

— Что тогда?

— Я неплохо умею насылать сны.

— О да. Мне вы послали несколько штук, да?

— Да.

— Последний отправил меня на Восток и стоил мне пальца.

— Это был не последний.

— О.

— Ну так как с этим?

— Кажется, я понимаю, к чему вы ведете.

— И?

— Согласен.

— Значит, я возвращаю тебя.

— Но скажите, что…

Большего я выговорить не успел — окружавшие меня залы Вирры пропали, и я снова стоял у ее алтаря в Южной Адриланке.

 

15. Клецки

Отец потратил многие часы, пытаясь научить меня, как делать хорошие клецки, но полагаю, просто есть вещи, мне недоступные. С другой стороны, даже и умей я делать хорошие клецки, им было бы далеко до совершенной консистенции валабаровых.

Секрет клецок более, чем, пожалуй, во всех остальных блюдах, какие я когда-либо пробовал приготовить, заключается в терпении. Терпение — чтобы сделать в точности правильную смесь, терпение — чтобы по отдельности погрузить в кипяток каждую клецку, терпение — чтобы вытащить их ровно тогда, когда нужно. Готовясь к тому, чтобы кого-то прикончить, я затрачивал примерно столько же усилий, но вероятно, подобный труд мне тогда нравился больше.

Раз уж я так развиваю аналогии между профессиями убийцы и кулинара, надо особо остановиться на терпении, потому что это ключевой фактор и там, и там. Забавно, но до того, как ступить на эту стезю, я полагал, что характер у меня весьма беспокойный. Оказалось, что когда дело доходит до осуществления убийства, я без затруднений выжидаю удобного момента, чтобы нанести удар, или часами жду на улице, высматривая кого-то, или сутками напролет шагаю за клиентом, отслеживая его передвижения.

Не знаю, почему в одних делах я проявляю величайшее терпение, а в других становлюсь нервным, раздражительным, и в конце концов выдаю тихое ругательство и объявляю цель достигнутой, либо иным способом убеждаю себя, что результат неплох.

В убийстве и кулинарии результат не должен быть «неплох». Или надо приблизиться к совершенству так близко, как только возможно, или стоит избрать иную стезю. Что я в общем и сделал.

Я наблюдал за Телнаном, который отдавал должное кетне с гарниром из валабаровых кабачков, о которых я мог бы многое рассказать, если бы имел склонность. Одно из искусств приготовления трапезы — и Валабар в нем мастер, — это решить, что с чем правильно сочетается. Наверное, это как подобрать правильное оружие, чтобы прикончить кого-то; оно выбирается с учетом обстоятельств, как то: умения конкретного лица, правильное время и место.

Вот еще одна параллель между убийством и кулинарией, в качестве гарнира к терпению, необходимому, когда готовишь кому-то смерть или клецки. Но об этом я думаю уже сейчас, спустя немалое время после обеда и всего, что за ним последовало. А тогда я просто ел и даже не думал об убийствах, хотя, наверное, местами и вспоминал насчет клецок, которые я никогда не мог приготовить как следует, по мнению моего отца. Да и по моему собственному тоже.

Награда за правильно приготовленные клецки — идеальный гарнир для валабаровой говяжьей грудинки. Раскусишь одну, и она взрывается во рту вкусом впитанного ею чистого соуса. Великолепно.

Единственная загвоздка — к этому времени приходится притормозить. Слишком много уже съедено, и хорошо чувствуется, что предел вместимости совсем недалеко.

Кажется, Телнан в это время что-то говорил, но я не слышал, или слышал, но не запомнил. Наверное, он говорил о сосисках внутри кетны, однако я не уверен. Грудинка, соус и клецки — мне просто не хватало внимания на что-то еще.

Вот, если угодно, еще одна параллель насчет осуществления убийства и погружения в беспредельное удовольствие. И то, и другое требует полной сосредоточенности.

«Босс!»

— Проклятье!

«В чем дело, босс?»

«Все в порядке, Лойош.»

«Если ты еще хоть раз такое выкинешь, я тебя укушу. По-настоящему, крепко.»

«Понял. Меня долго не было?»

«Целую вечность. С час.»

Я связался с Державой. Отсутствовал я около двадцати минут.

«Ладно. Пошли домой.»

Я вернулся в свою безопасную каморку и залег в ожидании. Ожидание продолжалось минуты три, а потом я понял, что вот так вот сидеть и ничего не делать раздражает меня до безумия.

«А ведь может пройти несколько дней, босс.»

«Или несколько недель.»

«Ну не можешь же ты просто шататься тут несколько недель.»

«Я и не собираюсь просто шататься. У меня есть четкая цель.»

«Тогда ладно. И куда идем?»

«Куда-нибудь.»

И мы пошли куда-нибудь. Лойош и Ротса летели надо мной, но держались поближе. По-моему, Лойош нервничал.

В воспоминаниях об этом дне остались только лица, плывущие мимо меня по улицам. Лица восточников, моего народа. Старые и молодые. Одно чем-то довольное, пара выглядевших несчастливыми, несколько погруженных в раздумья, пара любопытствующих. Тип примерно моих лет взглянул мне прямо в глаза и кивнул. Не помню, где я их видел и что делал — наверное, просто шагал. Однако лица — помню.

— Бывают мгновения, — сказал Телнан, — когда ты или бросаешься в атаку всеми силами, какие только есть, или делаешь что-то еще. В это самое мгновение, когда решение еще не принято, ты узнаешь, кто ты есть на самом деле.

— Ладно, — ответил я, — а что, если ты себе не нравишься?

Он рассмеялся, словно услышал забавную шутку.

Но что мне следовало спросить, это — как перетерпеть те неисчислимые секунды, или часы, или дни, за которыми следует искомое мгновение? Если снова его увижу, непременно спрошу, однако вряд ли ответ мне пригодится. Кем бы я ни был, я все же не дзур.

«Скажи, босс, твой план — просто шататься по Южной Адриланке, сколько бы там дней-недель все это ни заняло?»

«В общем да.»

«Весело.»

Спустя несколько часов я прошел мимо Льняного рынка. Он был полон продавцов и покупателей. Ну хотя бы эта часть заработала. На рынке я купил пакет орехов пекан и грыз их на ходу. Пеканы не растут около Адриланки, их ввозят из… э… в общем, издалека, так что они довольно дорогие. Наверное, поэтому они мне и нравятся.

Наконец я вернулся в комнату и лег спать.

А потом я сжимал кинжал в руке, а потом Лойош сказал, что все в порядке, а потом Лойош поднял тревогу, а потом я проснулся. Снова я помню не совсем то, что случилось на самом деле, и раздражает это меня сильнее обычного. Это из-за Вирры, или так происходит со всяким, кого дружок разбудил посреди ночи воплем «тревога, убийцы!», а потом сказал — нет-нет, беспокоиться не о чем, это всего лишь твой друг-убийца.

Э… надо бы подобрать другие слова.

А впрочем, ну их.

«Это Марио, — передал Лойош. — Извини, что напугал.»

«Альтернативный вариант был бы куда хуже.»

А вслух я сказал:

— Входите, Марио.

Он отодвинул занавес и вошел. Я зажег лампу и указал на стул.

Он сел и проговорил:

— Простите, что разбудил.

— Я не спал. В чем дело?

— Сработано.

Я зевнул.

— Хм-м?

— Сработано.

— Э… А, да. — Голова моя только приступила к делу. — И что случилось?

— Извините?

Я прочистил глотку.

— Что об этом говорят? Или, вернее, что будут говорить?

— А. — Он минутку поразмыслил. — Неизвестным лицом либо лицами умерщвлена волшебница, возникшая при телепортации в Круге Ди'бани у Императорского дворца. Причиной смерти стал один удар большого ножа в основание черепа, перебивший ей позвоночный столб. Свидетелей не было. Несомненно, после длительного и тщательного расследования Гвардия Феникса пожмет плечами и заявит: «Это сделал Марио». — Произнося сию тираду, он не улыбнулся, что наверняка потребовало немалых усилий.

— Угу. Понимаю… — сказал я. — Нет, погодите. ВОЗНИКШАЯ при телепортации?!

— Конечно. Знаете, всегда есть мгновение потери ориентации, когда…

— Да, но как вы… нет, неважно.

Марио улыбнулся.

— Спасибо, — проговорил я.

— Это самое меньшее, что я мог для вас сделать при нынешних обстоятельствах. Вам нужно еще что-нибудь?

Хороший вопрос. Очень хороший.

— Чувствуете себя в состоянии прикончить весь Дом Джарега? И половину Левой Руки?

— Знаете, иногда так и бывает.

Я кивнул.

— Уважаю.

— Все, что вам нужно, в пределах разумного.

— Разве только массовая бойня среди джарегов. Не думаю, что в моем случае вопрос можно решить, устранив нескольких персон.

— Да, иногда случается и такое. Странно, правда?

— Сам порой удивляюсь.

Когда Марио ушел, я растянулся на кровати.

«Завтра, Лойош. Наш ход завтра.»

«Знаю, босс.»

Наутро я не тратил времени даром. В несколько минут собрался и вышел. Не то чтобы я так уж торопился, просто устал сомневаться и передумывать.

Я добрался до Шести Углов и постоял там, глядя по сторонам, словно мне больше нечем было заняться. Разглядывая округу, я набросал записку и сложил листок вдвое, а на чистой стороне вывел адрес конторы и указал, как туда добраться.

Минут через пять мне попался на глаза подходящий объект.

— Эй, парень. Поди сюда.

В ответ я получил подозрительный взгляд от мальчика, каким и я сам мог быть лет этак в девять.

— Поди сюда, — повторил я, — только пообещай меня не бить.

Тон был выбран правильно. Он подошел, и я бросил ему империал.

— Еще один хочешь?

Он воззрился на монету, прикусил ее, спрятал в карман и ухмыльнулся.

— Кого я должен убить?

Голос у мальчишки еще не ломался. Одет он был в блузу, которая когда-то была ярко-синей, и бурые шерстяные штаны.

— Никогда никого не убивай меньше, чем за тысячу, — посоветовал я, — тогда будет проще.

— Что…

— Сбегай в Город и доставь послание.

— Я уже занимался этим.

— Пари держу, столько ты еще не получал.

Мальчишка пожал плечами.

— И я получу еще один, когда вернусь с ответом, да?

— Да.

— А если ответа не будет?

— Значит, тебе не повезло.

— Ладно. Вы будете здесь?

Я кивнул и отдал ему записку.

— Читать умеешь?

— Немного. — Он прищурился, изучил надпись и кивнул. — Усек, доберусь.

— Отлично. Если обернешься быстрее, чем за два часа, получишь еще империал сверху.

Он убрался неспешным шагом, демонстрируя передо мной свою независимость. Уверен, едва скрывшись из виду, он припустит во все лопатки. Хороший мальчик.

«Я мог бы сэкономить тебе пару империалов, босс.»

«Знаю, но сейчас я хочу, чтобы ты был неподалеку.»

«Ждешь неприятностей?»

«Нет. Просто… просто хочу, чтобы ты был неподалеку.»

«Ладно.»

Я вернулся в комнату, собрал все, что было Владом, в смысле наружности, в рюкзачок, и навсегда попрощался с каморкой. Что бы ни случилось, больше я сюда не вернусь. И горевать по этому поводу не стану.

Снова дошагав до Шести Углов, я купил грушу и, пока ждал, грыз ее. Потом помыл руки под колонкой на рынке и оставил медяк для бедных. Выглядело бы странно, не сделай я этого.

Я засек мальчишку минутой раньше, чем он заметил меня. Он передал мне записку. Я бросил на нее взгляд, проверил подпись и отдал мальчишке два империала. Смотрел он на меня странно.

— Тебе небось удивительно, что у такого, как я, может быть общего с джарегами.

Он кивнул.

Я улыбнулся. Позволить бы ему посмотреть, как я превращаюсь во Влада. Занятно, зачем мне производить впечатление на…

…большие удобные кресла. Удобное место для меня, джареги тут слишком выделялись бы. В основном здесь проводят время драконлорды, дзуры, лиорны и тиассы. Разумеется, выделялся и я, но точно так же был здесь заметен и Демон, и все прочие, испытывающие ко мне недружелюбные намерения. Опять же чья-либо смерть в этом месте вызвала бы крайнее раздражение Гвардии Феникса, что для джарегов нежелательно.

Когда я вошел, все посмотрели на меня. Прекрасно. Всегда беспокоюсь, когда кто-либо не удостаивает меня даже взглядом. Я прошел к дальней стене, где бок о бок располагались две двери. Я посмотрел на хозяина, он указал на правую дверь, в которую я и шагнул.

Маленький кабинет, хорошо освещен, без окон, и главное, пустой. Я оставил дверь открытой и сел в кресло сбоку, где прекрасно видел дверь, но при этом не демонстрировал свою готовность к обороне. Лойош и Ротса неподвижно восседали у меня на плечах, пребывая в ожидании вместе со мной. Я уловил эхо псионических шепотков — они переговаривались. Из соседнего зала доносился негромкий гул разговоров. В «Белом фонаре» не шумят.

Я проверил время. Ровно шесть. Я ждал.

Пару минут спустя незнакомый джарег вошел, посмотрел на меня, игнорируя мое присутствие, окинул взглядом остальное помещение и кивнул кому-то за дверью. Следом за ним вошел Демон, в сопровождении второго телохранителя, который закрыл дверь. Демон не изменился. Я не вставал.

Он сел напротив меня и сказал:

— Ладно. Говори.

— Может, сперва закажем чего-нибудь выпить?

— Говори.

— Вы не желаете задушевной беседы?

Он взглянул на меня.

— Проклятье. Я-то думал, мы друзья.

— Говори, — сказал он с характерной интонацией: «в последний раз повторяю перед тем, как послать парней по твою душу, и мне плевать, о чем мы там договаривались или какие последствия будут от убийства такого ничтожества». В интонациях я разбираюсь хорошо.

— Некоторые персоны метят в кресло номера первого в Совете. Я…

— Ты выполняешь «работу»?

Я хмыкнул.

— Спасибо за предложение, но пожалуй, нет. Я подумываю стать галантерейщиком.

— Ага.

— Терион обеспечил себе прикрытие Левой Руки, как именно — не будем углубляться. Вы…

— Ты это сделал! — внезапно выдохнул он.

Я вздернул одну бровь и промолчал.

— Ладно, продолжай, — проворчал Демон.

— Я могу выиграть для вас этот круг.

— Можешь, ну-ну?

— Да.

— И как?

— Это мое дело.

— Если ты полагаешь этим снять себя с крючка за то, что ты сделал…

— Нет. Мое снятие с крючка частью сделки не является. Но я хочу получить тридцать часов, чтобы закончить все это.

— Я не указываю Дому Джарега.

— Тридцать часов со стороны ваших людей

— Здесь невозможного нет. Что ж, продолжайте.

— Южная Адриланка.

— А что с ней?

— Я хочу, чтобы она была закрытой территорией для джарегов. Полностью.

— И как долго?

— Ну, скажем… до завершения следующего правления Дракона.

— Довольно приличный срок.

— Да.

— Вы вряд ли проживете так долго.

Я хмыкнул.

— Это еще мягко говоря.

— Но как, лорд Талтош, вы намерены следить за исполнением данного обещания? Вот я о чем.

— Я вам доверяю.

— Нет.

— Верно, пожалуй, не доверяю.

— Ну и?

— У меня есть друзья.

Он посмотрел на меня и ничего не сказал. А я продолжил:

— Вы, наверное, слышали, кто вчера ее прикончил.

Демон мысленно сопоставил некоторые факты и медленно кивнул.

— Понятно.

— Вот-вот.

— Полагаю, это достаточная гарантия. Но вы просите многого.

— Знаю.

— Там со временем вырастет собственная Организация, и она будет буквально молить, чтобы ее кто-то возглавил. Весьма трудно будет удержать джарегов от такого соблазна.

— Да, я так себе и представлял. Однако вы знаете, как справиться с этой задачей.

— А вы справитесь со своей?

— Думаю, да.

— Думаете.

Я кивнул.

— И, разумеется, если вы не получите место номера первого, вы не платите.

— И ваша жизнь не является частью сделки.

— Точно так, не является.

— Ладно. Что еще?

— Во исполнение обязательства оставить в покое Южную Адриланку вам также придется договориться с Левой Рукой. Они сейчас там заправляют, и…

— Ваша жена. Вот в чем суть, верно?

— Да.

— Хорошо. Я пытался понять, зачем вы вообще в эту историю ввязались. Теперь знаю.

— Угу.

— Вы глубоко нырнули ради нее.

— Точно.

— Словно герой-дзур, спасающий деву.

— Ваша правда.

— И как она на это смотрит?

— Не ваше гребаное дело.

— Так я и полагал.

— Договорились?

— Буду с вами честен: не знаю, сумею ли я отозвать Левую Руку. Они подчиняются лишь собственному начальству.

— Да, однако если их, как вы сказали, отзовут, думаю, вы сумеете договориться с ними, чтобы они тоже не посягали на эту территорию.

Он оценивающе взглянул на меня.

— Я, разумеется, не знаю, что у вас на уме. Но все зависит от того, как именно их отзовут.

— Да.

— Расскажете мне об этом?

— Нет.

— Тогда я не смогу дать вам ответ, верно?

— Я договариваюсь с ними.

— Договариваетесь?

— Ага. Если хотите, можете понаблюдать.

— Да?

— Я встречаюсь с ними около семи часов.

— Где?

— В Южной Адриланке. Район называется Шесть Углов, неподалеку есть особняк, одиннадцатый номер по Дороге Странников. Встречаемся там.

— И я приглашен?

— Да. По крайней мере, там мы начнем договариваться.

— И когда же переговоры будут завершены?

— Как я уже говорил, мне нужно что-то около тридцати часов.

— В таком случае я не смогу дать вам ответ до их истечения.

— Разумеется, можете. Условный ответ.

Он медленно кивнул.

— Вы многого просите, знаете.

— Но и вы немало получаете.

— Это верно.

— И повторяю, можете спокойно присоединиться.

— Возможно, так я и сделаю.

Я дал Демону время подумать. В какой-то мере я сожалел, что больше не состою в Организации и не работаю на кого-то вроде него. Демон был бы хорошим начальником, а жизнь вышла бы куда проще.

Вскоре он кивнул.

— Насчет тридцати часов — хорошо. И в зависимости от того, как пройдут эти переговоры — да, согласен, если вы выбьете для меня нужное кресло, я буду держать Дом Джарега вне пределов Южной Адриланки до завершения следующего правления Дракона, либо до своей кончины, смотря что наступит раньше.

— Договорились, — сказал я.

— Вы же знаете, что это ничего не изменит.

— Хм?

— Я имею в виду — если вы думаете, что чем-то поможете этим людям…

— Вовсе нет. Лучше им от этого не будет, а может стать и хуже, если только там не найдется собственного таланта, который знает, как вести дела эффективно.

Он кивнул.

— Она, должно быть, еще та женщина.

— О да, — сказал я.

— Жаль, что так получилось, Влад. Мне бы не помешал такой подчиненный, как вы.

Я кивнул.

— Удачи, — сказал он.

— Спасибо.

Он встал и вышел, уведя с собой телохранителя.

— Хорошо сработано, Влад, — проговорил Крейгар. — А теперь ты сможешь разобраться с дальнейшим?

— Надеюсь, — ответил я.

 

16. Красное вино

Вспоминаю местечко, через которое я проходил, когда пару лет назад посещал Восток. Такой себе луг, простирающийся вниз от голого каменистого склона до леса. Не очень большой, с верхушки склона хорошо виден лес. Но на лугу росла целая коллекция ягод и цветов, и я оказался там ровно в то время, когда все они источали присущие лишь им ароматы. Там были дикие розы, костяника, белоцвет, медовый кеолш и клевер.

Сейчас я упомянул о нем, потому что Михи подал к грудинке новое вино. Относилось оно к так называемым «чистым», «глубоким» и «ароматным», думал я в настоящее время несколько об ином и много внимания вину не уделял — но все же в его букете чувствовались отзвуки того самого луга.

Я поставил бокал на стол и открыл глаза.

Михи подмигнул и удалился, Телнан отпил и кивнул.

— Подходит к еде.

— Повезло, — отозвался я.

Телнан сверкнул улыбкой. Одна совместная трапеза, а он уже понимает мои шутки.

— Пари держу, тут целое искусство, да? В смысле, подобрать правильное вино к трапезе.

— Ты прав, — согласился я. — Не знаю, как они это делают, но рад насладиться результатом.

Он кивнул.

— А ты правда чувствуешь разницу? В смысле, между вином, которое идеально сочетается с тем, что ты ешь, и вином, которым просто запиваешь еду? Наверное, ну, не знаю, получаешь больше удовольствия, или как?

Я задумался, и причин к тому было больше, нежели просто подумать над заданным им вопросом.

— Есть многое, — наконец сказал я, — что ты на самом деле не замечаешь, но что тем не менее дает значимый результат.

— О да, верно, — ответил дзур. С минуту он размышлял. — Воистину верно, — повторил он, словно я совершил некое открытие.

Вот и ладно, а я пока занялся грудинкой.

Потом я проговорил:

— Для меня они подают вино прохладным, хотя вообще-то так не принято. Не сильно охлажденным, как белое вино, а просто чуточку прохладным. Мне просто представляется, что вино вкуснее, если его чуточку охладить. Совсем не то, что бренди.

— Ага, и героизм тоже, — улыбнулся он.

— Хм?

— Труднее всего быть героем и оставаться холодным.

— Не понял.

— Шутка.

— А, ладно.

— Но это правда.

— Я не…

— Одно дело — ринуться в бой, когда тебя превосходят по всем статьям, и ты просто, ну, рубишься как только можешь. Совсем другое — когда ты просто сидишь, все и вся против тебя, и никто не нападает. В твоей голове просыпаются все демоны, какие только есть, твои страхи при любой возможности выбираются наружу, а ты все равно должен держаться. Я, наверное, не очень хорошо объясняю…

— Не думаю, что я когда-нибудь бывал в подобном положении.

— Приятного меньше, чем кажется.

Я кивнул и выпил еще вина. Чуточку прохладное, как раз как я люблю.

— Ты сидел тут с самого начала? — спросил я.

Крейгар покачал головой.

— Я опоздал.

— Я так и полагал. Как думаешь, он закончит мою игру?

— Влад, но ты сам пока еще не вне игры.

— Ну да.

— Я выйду первым.

— Как в старые времена.

— Вроде того.

— Да, Крейгар, я кое-что вспомнил.

— Ну?

— Интересно, всякий раз, когда я выходил, гадая, не ждет ли меня за дверью кто-то, намеренный воткнуть в меня нож — был ли такой хоть однажды?

— В смысле, охотился ли кто-то за тобой, когда ты ожидал такого? Не припоминаю, но возможно, меня не оказалось рядом.

— Знаешь, сейчас такое может впервые случиться.

— Ты так говоришь, потому что ты суеверный восточник и считаешь: помяни беду, она и не придет.

— Точно.

— Хороший план.

План, кстати, сработал, по крайней мере, никто не попытался убить меня на выходе из «Фонаря».

— Что теперь? — спросил он. — Ты не голоден? Надо бы перекусить.

— Я подумывал просто поболтаться тут час-другой, так было бы умнее.

Крейгар фыркнул.

— В контору?

— Хорошее предложение.

Добрались мы без происшествий, но я бы солгал, сказав, что сохранял полное самообладание.

Когда мы вошли, парень, заправлявший игрой, кивнул мне, но проигнорировал Крейгара.

— Как у тебя это получается? — спросил я, когда мы были в конторе, а он сидел за моим старым столом.

— Что получается?

— Заставлять людей подчиняться твоим приказам, когда они тебя даже не замечают.

— А. Я отдаю приказы в письменном виде.

— Опасное дело.

— Они сгорают. К тому же, сам знаешь, обычно в них нет ничего, что можно было бы поставить в вину.

— Не знаю, Крейгар, все, что потребуется, это…

— Ты хочешь занять свое старое место?

— Нет уж, спасибо.

— Тогда заткнись.

— Уже заткнулся.

— Что дальше?

— Левая Рука охотится за мной.

— И как ты уклонишься от этой встречи?

— Никак.

Он изучающе посмотрел на меня.

— То есть ты позволишь им себя найти.

— Я сам к ним явлюсь.

— Может, объяснишь, почему?

— Не могу позволить им напасть на меня. Хватит и того, что джареги точат кинжалы, если еще и Левая Рука примется за дело…

— Погоди. Ты не можешь позволить им напасть на себя, и поэтому сдаешься на их милость? Нет, в каком-то смысле это даже логично, только…

— Наверное, мне не стоило пытаться объяснить.

— Да, не стоило. И где это будет?

— Особняк в Южной Адриланке, откуда Левая Рука заправляет лавочкой.

— Где именно?

— Тебе не нужно знать.

— Полный особняк волшебниц, и ты просто вот так вот войдешь?

— Выкину их оттуда, на самом деле. И сегодня их меньше, чем было вчера.

— М-да. Прикрытие нужно?

— Ты тут не поможешь, разве что разбираешься в волшебстве куда лучше, чем я полагал.

— Ты и сам-то не такой великий волшебник, Влад.

— Я договорился насчет помощи.

— Ладно. Но если вдруг захочешь иметь рядом лишний клинок, я не возражаю…

— Нет, спасибо.

Он кивнул.

— Я знал, что ты это скажешь. Поэтому и предложил.

— Угу. Ты есть хочешь? Я плачу.

— Давай лучше я пошлю кого-нибудь принести снеди сюда.

— Что, тебя смущает показываться на людях в моем обществе?

— А тебя бы не смущало?

— Ну, пожалуй.

Он заказал похлебку из морепродуктов и каравай хлеба из «Медальона». Заказ прибыл и мы съели его. Никогда не ел в «Медальоне», хотя он не так далеко от конторы. Не знаю, почему я так туда и не попал. Жаль. Похлебка у них вкусная.

Пока мы ели, он сказал:

— А ты не хочешь узнать у меня имя, о котором спрашивал?

— То есть ты уже его выяснил?

— Да, я собственно поэтому и решил с тобой пересечься. Искать сапожника в Южной Адриланке слишком хлопотно.

— Хорошо, я впечатлен.

Он поклонился.

— Итак, кто это?

— Нилант.

— Имя знакомое. Кто он?

— Член Совета. Он так и так управляет частью Южной Адриланки, и я подумал…

— Какой частью?

— Морскими перевозками.

— Перевозками? Да что там есть такого, чтобы управлять перевозками?

— Влад, не все, что перевозят, законно.

— А разве не орки занимаются этим?

— Да. Он подкупает орков, когда нужно. А еще он распоряжается азартными играми на причалах.

Я кивнул.

— Что ж, тогда понятно. И как он отреагировал?

— На то, что ты ломаешь его планы? Ну, если он прежде и не пытался убить тебя, как вся прочая Организация, уверен, что сейчас начнет. А в остальном без изменений.

— Да, вот большой плюс моего нынешнего положения: хуже не будет.

— Сомневаюсь. Ты точно можешь сделать его хуже. Например, отдаться в руки волшебниц, которые хотят тебя убить, — это будет хуже.

— Нет, таких глупостей я не делаю.

— Тогда хорошо. Какие меры предпримем?

— Меры?

— По поводу Ниланта.

— А. — Я задумался и наконец проговорил: — Нет, никаких мер. Пусть его охотится за мной вокруг Южной Адриланки. Не думаю, что он тут что-либо изменит.

— Ладно.

Мы доели и оставили миски на столе у Крейгара. Я сказал:

— Ну, пора мне двигаться.

— Минутку.

Он ненадолго прикрыл глаза, затем проговорил:

— Я бы не выходил через парадную дверь, Влад.

— Кто-то ждет?

— Ребята никого не видят, но говорят, что ничего не гарантируют. Слишком людно.

— Так. Если там кто-то есть, заднюю дверь они тоже перекрыли.

— Ага. Воспользуйся туннелем.

— Отлично. Прекрасно. Великолепно. Каким еще туннелем?

— Я тут кое-что поменял.

— Почему? В смысле, почему ты? Ты же можешь выйти через парадную дверь и никто не заметит.

— Я думал, что рано или поздно ты вернешься, и я знаю, что с телепортацией у тебя в последнее время не очень.

— И выкопал туннель?

— Небольшой.

— И куда он выходит?

— За галантерейной лавкой по эту сторону Круга Малак.

— Ладно. А где он начинается?

— Тут в подвале было помещение, где древние люди проводили некие языческие ритуалы…

— Моя лаборатория?

— Мне-то от нее проку не было.

— Ну да, пожалуй. Ладно, веди.

— Да, Влад…

— Хм?

— Хорошие сапоги.

Он зажег фонарь и мы спустились по лестнице в подвальный этаж. Запах плесени, грязный пол — как прежде, как мне и помнилось. Большая часть моего инструментария исчезла, но жаровня все еще стояла на старом месте, у дальней стены.

Никакой новой двери я не заметил и вопросительно посмотрел на Крейгара. Он ухмыльнулся и повернул один из подсвечников на стене. Ничего не изменилось, но я услышал тихое «щелк».

— Тайный выход за скрытым проходом с потайным замком, — заметил я. Нетрудно поверить.

— Не смог устоять.

— Ты выдержал марку и прикончил строителей?

— Нет, об этом я забыл.

Он шагнул к левой стене и толкнул ее посредине. Плита беззвучно повернулась. Он шагнул вперед. Проход был узким, едва пройти, но достаточно высоким, чтобы Крейгару не пришлось наклоняться. Стены были гладкими, кажется, покрыты плиткой, а подметки сапог касались пола с легким стуком. Когда я заговорил, отозвалось эхо.

— Ты оставил в подвале грязь, но вымостил здесь пол?!

— Ну, когда я после тебя встал у руля, у меня образовалась куча денег, с которой я толком не знал что делать.

Ответа у меня не было, и я заткнулся и последовал за дрожащим огоньком его фонаря. Туннель казался довольно длинным.

Коридор безо всяких ответвлений уперся в лестницу, которая закончилась узкой дверью. Крейгар наклонился к ней.

— Глазок? — спросил я.

— Конечно.

Он дернул за свисавший с потолка шнур, дверь открылась. Он вышел, осмотрелся и кивнул мне. Лойош снялся с моего плеча и вылетел наружу, за ним последовал я. Никого.

— Спасибо, Крейгар.

— Удачи, Влад.

Возвращался в Южную Адриланку я через Цепной мост, чувствуя себя крайне открытым и уязвимым, хотя Лойош и Ротса предупредили бы о любом, кто хотя бы взглянет на меня. До района Шести Углов я добрел к семи часам. Пройдя на Дорогу Странников, я воспользовался тем же наблюдательным пунктом, что и ранее.

«Давай, Лойош, глянь, что там.»

«Уже, босс.»

Я скользнул за угол дома, вес Ротсы на плече придавал уверенности.

«Пока ничего, босс.»

«Терпение. Раз они заметили раньше, заметят и сейчас.»

«О, я терпелив. А ты как?»

«Схожу с ума.»

«Так я и думал. Э, босс, не возражаешь, если спрошу — что будет, когда они тебя заметят? Или это секрет?»

«Это секрет. Я не имею права рисковать, вдруг ты передашь информацию имперским властям.»

«Ну да. А тебе не приходило в голову, что имперским властям плевать, убьют тебя или нет?»

«Но я нравлюсь Императрице. Уверен, если меня убьют, она облачится в белое. По крайней мере после полудня.»

«О, это утеш… Так, кто-то выходит.»

Желудок мой сжался.

«Хорошо.»

«Босс, может, просто в общих чертах опишешь, что мы собираемся делать?»

«Мы входим в особняк.»

«Входим?! Что…»

«У меня есть план, Лойош.»

«И как мы выберемся оттуда живыми?»

«Так далеко план не простирается. Что делает волшебница?»

«Осматривается.»

«Хорошо.»

«Мне оставаться там?»

«Да. Наблюдай.»

«К ней кто-то присоединился. Разговаривают. Мне подлететь поближе и послушать?»

«Нет, оставайся где ты есть.»

«Теперь третья.»

Я глубоко вздохнул и послал Лойошу мысленное одобрение.

«Три, босс. Просто стоят у крыльца…»

«Хорошо.»

Ротса стиснула мое плечо. Я повернулся — позади меня стояла волшебница, ярдах в десяти, вся в черном и сером, с кинжалом в руке. Если кинжал не зачарован, я съем свои новые сапоги. Желание извлечь из ножен Леди Телдру было таким сильным, что рука заболела.

— Вы подзадержались, — заметил я. — Я тут уже почти час стою.

Она крепче сжала кинжал, словно собиралась пустить его в ход, так что я обнажил Леди Телдру, направив ее перед собой. Острие кинжала волшебницы изобразило маленький круг. Леди Телдра чуть засветилась, по руке у меня пробежала щекотка. Только и всего.

— Ну-ну, — проговорил я. — Не надо никаких неприятностей.

Лицо ее не изменилось, и я почувствовал, что она просто не знает, как реагировать на такой поворот дела. Или, быть может, джареговские шуточки понимает только Правая Рука. Хотел бы я знать, какие чары она пыталась пустить в ход. У нее были длинные руки и ноги, довольно светлые волосы и глубоко посаженные глаза. Держалась она с небрежной грацией.

— Я Влад, — сказал я. — А вы?

— А я нет, — ответила волшебница.

— Я этого и не предполагал. Не хотите назвать мне свое имя?

— А зачем? Вы собираетесь зачаровать меня с его помощью?

Хорошо, значит, джареговские шуточки ходят и на другой стороне.

— Нет, пожалуй, — проговорил я, — впрочем, готов попробовать, если пожелаете.

— Меня обычно зовут Нисаста. На каком-то языке это обозначает «взыскующая истины».

«Они идут к тебе, босс.»

— Ладно, Нисаста. До того, как подойдут ваши подруги и мне придется как следует попотеть, мы можем немного мирно поговорить?

— Вы убили…

— Да, убил. Так как насчет моего предложения? Ваши подруги приближаются, у вас будет численное преимущество, и мне придется что-то по этому поводу предпринять.

Леди Телдра приняла форму короткого, крайне неприятного трехгранного стилета. Я чуть качнул ее в руке, проверяя равновесие. Надежная и крепкая. Нисаста старалась не смотреть на нее.

«Далеко они еще?»

«Шагов тридцать.»

— Решайте, — сказал я. — Разговор или резня. Мне все равно.

Она по-прежнему не смотрела на Леди Телдру. Я зауважал ее, это совсем непросто.

— Я не могу принимать таких решений, — наконец произнесла она.

— Тогда вам бы стоило поговорить с теми, кто может. И побыстрее.

Она кивнула, чуть нахмурилась, но глаза не закрыла. Это тоже непростое дело; когда общаешься с кем-то псионически, инстинктивно закрываешь глаза.

Она проговорила:

— Ответ — подождите.

«Они остановились, босс.»

«Что там?»

«Здесь Демон, босс. С парочкой телохранителей. Он говорит с волшебницами. Мне их не слышно.»

«Хорошо, пока все в порядке.»

«А если они не захотят разговаривать?»

«Будем импровизировать.»

«Прекрасно.»

«Не волнуйся, если они захотят разговаривать, мы будем делать то же самое.»

«А. Хорошо. Тогда ладно.»

— Мне передали, — сказала волшебница, которая называла себя Нисаста, — что с вами будут говорить, если вы разоружитесь.

Я рассмеялся.

— Ага, конечно. Вот так вот сходу. Я просто войду с вами под руку в особняк, где меня окружит несколько дюжин волшебниц, намеренных меня убить, и перед этим сдам ту единственную вещь, благодаря которой могу остаться в живых. Есть иное предложение?

— Думаете, вы сумеете благодаря этой… вещи остаться в живых? Вам стоит знать, что весь район накрыт телепортационным блоком. Попасть сюда или уйти отсюда можно теперь только пешком, и поблизости нет никого, кто помог бы вам.

Я пожал плечами.

— Я примерно этого и ожидал, придя сюда. Хотите потанцевать пожалуйста. В конце концов вы, вероятно, меня достанете. Но скольких из вас я успею свалить, как вы думаете? Опять же, если вы меня достанете что будет? Вы же знаете, что при мне.

Она чуть наклонила голову и снова замолчала.

«Они не двигаются, Лойош?»

«Нет. Просто стоят, беседуют с Демоном. Может, мне подобраться поближе…»

«Нет. Ждем.»

Я немного удивлялся собственному спокойствию, но потом осознал мягкое, холодное, уверенное «пожатие» рукояти Леди Телдры и удивляться перестал. Интересно, назвал бы Телнан это жульничеством? Спрошу у него, если выберусь из всего этого живым.

— Но может быть, вы хотя бы спрячете ее в ножны?

Вопрос был неожиданным, и я задумался.

— Если мы разговариваем тут, снаружи — нет. Если войдем внутрь, тогда уберу в ножны — до тех пор, пока не произойдет чего-нибудь такого, что я буду рассматривать как угрозу в свой адрес. Очень не люблю чувствовать, что мне угрожают. Такая вот черта характера.

Минуту спустя она сказала:

— Тогда пройдемте в дом.

— После вас, — кивнул я.

«Босс, ты правда хочешь войти внутрь?»

«Да.»

«Зачем, во имя…»

«Если из искры возгорится пламя, я хочу, чтобы они стояли поплотнее.»

«Но…»

«Не сейчас, Лойош.»

Она направилась к особняку. Не без сожаления я вложил в ножны Леди Телдру и зашагал следом. Лойош спикировал ко мне. Нисаста, насколько мне было видно сзади, слегка вздрогнула, когда он пролетел мимо нее. Она обернулась, когда он садился мне на плечо.

Я больше не был так спокоен. Вот и ладно, Телнан не сочтет меня жуликом.

«Итак, босс. Как бы ты оценил шансы, что там, внутри, они попытаются тебя убить?»

«Чертовски высоко, более или менее.»

«Да, я примерно так и думал.»

«Рад, что мы в этом не расходимся.»

«Ага. Есть идеи насчет того, как мы отсюда выберемся?»

«Есть парочка туманных идеек.»

«Ладно. Не просветишь меня, зачем мы вообще сюда вошли?»

«Это и было целью всего плана.»

«А. Ладно. Тогда хорошо. А то я уже забеспокоился.»

Волшебницы, а также Демон и его телохранители, шли шагах в сорока перед Нисастрой, а она, в свою очередь, буквально в нескольких шагах впереди меня. Передовая группа открыла дверь, вошла и скрылась внутри. Нисаста подошла к двери и придержала ее для меня. Я кивнул ей вперед. Она пожала плечами и вошла передо мной.

«Хочешь, разведаю?»

«Нет. Оставайся со мной.»

Мы стояли в широкой передней. Направо уходила прихожая с аркой в дальнем конце и лестницей сразу за аркой. Слева была дверь, предположительно гардеробная. Приятно и уютно, о таком домике мог мечтать Якуб. Или Сандор.

Дверь за мной захлопнулась — то ли сработал противовес, то ли какое-то заклинание. Замок сказал неизбежное «щелк». Интересно, трудно ли будет ее открыть?

«Босс, мы в ловушке?»

«Не мы, они.»

«Тогда ладно.»

Нисаста обернулась ко мне через плечо.

— Разговаривать будем здесь, — сказала она и шагнула к арке.

«Последний шанс смыться, босс.»

«Заткнись.»

Я с беззаботнейшим видом прошел к арке.

 

17. Палачинта

Вернулся Михи. Он принес ведерко со льдом и подставку для него, а в ведре была хорошо знакомая мне бутылка. Михи широко улыбался. Думаю, наступала его любимая часть. Моя так точно.

Драгаэйряне в завершение трапезы обычно подают фрукты, но мы, выходцы с Востока, предпочитаем выпечку или что-нибудь сладкое. Мы зовем это «десерт», и лучше Валабара его не готовит никто.

Михи совершил полупоклон, наполнил наши бокалы, глубоко вздохнул и начал речь:

— Сегодня господин Валабар приготовил творожно-яблочный пирог со слабой коричной добавкой, покрытый толченым сахарным песком, а также мусс из тертых пеканов, шоколада и малины в шоколадной оболочке, подслащенной белым сахаром с кремом из прыгуники, а также ассорти из свежих ягод в ванильно-коричном желе с бастровой корочкой, а также сопровождаемую свежими фруктами шестислойную десертную палачинту, состоящую из тертых красных орехов, подслащенного шоколада, малины, тертых грецких орехов и клюквы, политой сверху кремом из шоколада и бренди.

Телнан воззрился на Михи, излучавшего самодовольство.

— Чего? — наконец проговорил Телнан.

— Нет-нет, — вставил я, — не проси его повторять, сердце мое этого не вынесет. Я возьму палачинту.

Рот Телнана открылся и закрылся. Дважды.

— А ему принесите мусс, — сказал я. — Ему понравится.

— Э, конечно, — согласился Телнан.

Михи удовлетворенно кивнул и удалился.

Палачинта — это просто лепешка вроде вафель, подходящая, чтобы намазывать на нее варенье, а может быть, масло с подслащенной корицей, или чтобы закатать в нее мясо и поджарить. Но в «Валабаре» из этих лепешек складывают слои с различными наполнителями в каждом, а потом режут наподобие торта. Получается восторг и наслаждение, получается одна из тех вещей, ради которых стоит жить.

Я наблюдал за каплями, стекающими вниз по бокам бутылки с вином, и ждал возвращения Михи, предаваясь покуда приятным думам.

Михи вернулся через несколько кратких минут. В левой руке у него была белая тарелочка, а вторая покоилась на сгибе левого локтя. По выражению его лица можно было заключить, что он не просто приготовил вкуснейшие блюда, но изобрел саму концепцию десертов. Мне он всегда нравился.

Длинный стол темного дерева и резные стулья с высокими спинками заполняли большую часть гостиной. Они стояли и ждали меня. Демон — в углу, с двумя телохранителями по бокам, уставившись в никуда, словно от скуки. И шесть волшебниц, все в одеждах черных и серых оттенков.

Одна из них проговорила:

— Садитесь где угодно, лорд Талтош.

Я подвинул к себе один из стульев, сел и широко улыбнулся.

— Ну разве это не замечательно!

Присутствующие тоже сели, одна из волшебниц, которую я не знал, во главе стола справа от меня, Демон — во главе стола слева. Телохранители стояли позади него.

«Скажи Ротсе, чтобы не сжимала когти так сильно.»

«Мы немного нервничаем, босс.»

«Почему?»

«Не могу сказать.»

Боль в плече пропала.

Волшебница во главе стола сказала:

— Меня зовут Каола, лорд Талтош. Я бы поприветствовала вас под своим кровом, однако попробую обойтись без вульгарного лицемерия. О чем вы желали говорить с нами?

— Кто из вас Триеско?

— А что?

— Просто интересно.

— Я, — сказала та, что сидела справа от Каолы.

— Хорошо.

Каола проговорила:

— Еще раз спрашиваю, о чем вы желали говорить с нами?

— Об этом районе, — ответил я. — О Южной Адриланке.

— И что с ней?

— Я хотел бы предложить вам сделку.

— Хорошо, мы послушаем. Интересно, что из имеющегося в вашем распоряжении вы полагаете достойным предметом для сделки.

— Резонный вопрос.

Она кивнула и ожидала от меня продолжения. Я не был уверен, какого рода отношения связывают ее и других волшебниц. Я ничего не знал о структуре Левой Руки. Но она явно отличалась от той, что имела Правая Рука; ни одна из них не сказала ни слова, даже не двинулась. Они просто сидели и смотрели то на меня, то на Каолу.

И от взглядов по спине бродили мурашки.

— Достойным предметом для сделки я полагаю вас всех, сидящих в этой комнате — живыми и сохранившими свои души.

Парочка волшебниц напряглась, Демон вздернул бровь, а Каола пожала плечами.

— Мне кажется, будет вернее спросить, как ВЫ, сидящий в этой комнате, намерены остаться в живых.

— Если вы отклоните мое предложение, я и не намерен. — Ладонь моя застыла в двух дюймах от рукояти Леди Телдры. — Но скольких из вас я заберу с собой?

— Я не думаю, что вы…

— Ошибаетесь, — прервал я. — Вот почему я хотел, чтобы Демон присутствовал здесь. Вы знаете его, он знает меня. Спросите у него.

Каола вопросительно взглянула на него, Демон пожал плечами.

— Думаю, он это серьезно. Да.

— Интересно, — заметила Каола. — Хорошо, лорд Талтош. Давайте послушаем ваше предложение.

— Вы собираете вещи, покидаете Южную Адриланку и держитесь от нее подальше до завершения следующего правления Дракона.

— Продолжайте.

— Ваш план относительно Совета джарегов — простите, Правой Руки отменяется. Вы признаете это и не возражаете, если пост займет Демон.

— Слушаю дальше.

— Это все.

— Так. А что мы получаем?

— Я уже сказал: это все.

Она уставилась на меня.

— Это все?

— Да.

— Вы просите, чтобы мы свернули наши проекты, предлагая в обмен…

— Ваши жизни.

Она попыталась сказать что-то, но я прервал.

— Леди Каола, вы ведь с самого начала не собирались позволить мне живым покинуть эту комнату, верно? Так что ничего не изменилось. Давайте потанцуем.

Она встала и воздела руку, а я к этому моменту уже слетел со стула и катился по полу. Лойош и Ротса взмыли в воздух. Я вскочил, обнажив Леди Телдру и направив ее перед собой. Ладонь уверенно сжимала рукоять, дыхание было медленным и спокойным. Что будет, то и будет, и беспокоиться не о чем.

Сейчас в самый раз, решил я.

«Лойош, погоди!»

«Да?»

«Назад, вы оба.»

«Мы не собираемся…»

«Нет. Пока нет. Мы выжидаем.»

«Ты босс,» — отозвался он.

Они описали круг по комнате, заставив всех, даже Демона, чуть вздрогнуть, и опустились мне на плечи.

Я знал, что рядом сгустились новые чары. Без сомнения, телепортационный блок. Они не хотели просто запечатать особняк, они хотели запечатать и саму комнату. Леди Телдра способна его сломать, если бы я пожелал приложить для этого немного сосредоточенности, а потом несколько больше сосредоточенности, чтобы телепортироваться, и при этом убрать свою защиту.

Насколько эффективен Камень Феникса? Он конечно же ничуть не поможет, если кто-то решит уронить мне на голову несколько сот фунтов кирпичей самый простой способ с помощью волшебства убить того, кто от волшебства защищен. Я подавил искушение взглянуть вверх.

Впрочем, эти мысли быстро ушли. Я принял их во внимание, но они не имели значения. Значение имело ожидание.

Одна из волшебниц встала между мной и дверью. Сейчас очень даже в самый раз.

Демон наблюдал за мной. Он не двинулся, но телохранители придвинулись ближе к нему. Волшебница по имени Триеско сделала легкое движение правой рукой. Я шевельнул острием Леди Телдры, движение прекратилось.

Сейчас. Сейчас в самый раз.

Я пытался следить сразу за всеми. Даже с помощью Лойоша и Ротсы дело непростое. Кто-то двинется, а потом я двинусь, а потом прольется кровь. Они должны знать про Камень Феникса, они должны учесть это. Они или сумеют его обойти, или нейтрализуют его, или просто его уничтожат.

Я наблюдал за собой, стоящим там, в ожидании. Удивительно, но я не боялся.

Где-то сзади, за стенами комнаты, раздались звуки стычки. Приглушенный крик, удар.

Может ли…

Я услышал звук открывающейся двери.

Общее внимание внезапно сосредоточилось где-то за моим левым плечом. А потом я ощутил присутствие оружия, и сомнениям в этих ощущениях места не осталось: чистая, сырая сущность хищника. Я присутствовал при том, когда Черный Жезл покидал ножны, и всегда полагал это своего рода пределом — что разум не сможет воспринять ничего более дикого и могущественного. Но теперь появились новые нотки.

Почувствовали все. Даже Демон напрягся.

Все волшебницы встали, отступили и начали совершать различные движения — кто пальцами, кто изукрашенными кинжалами.

«Босс…»

«Это он?»

«Как ты узнал, что…»

«Он не мог удержаться.»

«Но как он узнал, где…»

«Ему приснилось. Я договорился с Богиней Демонов.»

«Знаешь, босс, ты не такой дурак, как все рассказывают.»

— Привет, Влад. Как дела?

— Неплохо, Телнан. Спасибо, что заглянул.

— Всегда пожалуйста.

Каола уставилась на него. Думаю, она очень хотела спросить, как он умудрился одолеть телепортационные блоки, но разумеется, спрашивать не стала. Я наблюдал за волшебницами и не оборачивался, чтобы посмотреть на дзура.

— А теперь, Влад, — сказал Телнан, — ты просто выходишь, пока я держу эти чары…

— Нет, не думаю.

Позади меня возникло очень громкое молчание.

Минуту спустя я сказал:

— Думаю, мы выйдем отсюда вместе.

Все они уставились на него. Кроме Демона, который взирал на меня с выражением иронического одобрения, словно я сделал что-то умное.

— Влад, я явился сюда…

— Знаю, Телнан. Как дзур. Но я джарег. Мы выйдем вместе.

Каола проговорила:

— Я не думаю, что вы вообще выйдете отсюда.

Она смотрела на меня, и я чувствовала, что Телнан делает то же самое.

Я приподнял Леди Телдру.

— Нас двое против кучки вас, — сказал я. — Неплохие шансы.

— Я не оцениваю шансов, — ответила она.

Я пожал плечами.

— Дело ваше.

Я-то как раз шансы оценивал. И не был так уж уверен насчет своих, но Телнан и я совершенно точно заберем с собой кое-кого из них. Вопрос в том, сможет ли Каола отступить в присутствии своих людей? Я знал, что в нашей части Дома Джарега при таких обстоятельствах это недопустимо. А как для нее?

— Влад, — проговорил Телнан, — мне правда хочется, чтобы ты дал мне это сделать.

— Подумай об этом как о хорошей возможности потренироваться не поступать по-своему.

— Но я в таком не слишком хорош.

— Поэтому тебе и нужна тренировка.

Позади прозвучал вздох.

— Ладно. Думаешь, мы справимся со всеми? Раз уж мы не умираем как герои, окруженные превосходящим противником, я могу с тем же успехом и победить.

— Возможно. Ни на ту, ни на другую сторону ставить не собираюсь. А вы, Демон?

— Я? Я тут просто наблюдатель.

— Знаю. Но как бы вы оценили шансы?

— Может выйти по-всякому, — ответил он. — Не то чтобы это значило. Если они не свалят вас, позже мы сами это сделаем. Ничего личного, но нас в общем-то не волнует, кто именно вас прикончит, если только это будет сделано должным образом.

— Логично, — согласился я.

Я перевел взгляд на Каолу и поднял бровь.

— Ваш ход, — проговорил я. — И для меня он не имеет большого значения.

— Для меня тоже, — отозвалась она. — Как заметил ваш коллега из Правой Руки, сейчас или позже, все одно.

— Да.

Она изучающе посмотрела на меня.

— Хорошо, — наконец сказала Каола. — Можете идти. Мы отложим…

— Нет! — выкрикнула Триеско.

Каола повернулась к ней.

— Сядь.

— Я…

— Сядь, Триеско.

Она села. Каола сказала:

— Вы…

— Он убил одну из наших сестер и уничтожил ее душу. И устроил убийство другой. Он умрет. По меньшей мере.

Я прочистил глотку.

— Хотел бы уточнить, что она сама в тот момент пыталась убить меня…

Каола проигнорировала меня и обратилась к Триеско:

— Он умрет. Но не сейчас.

— Я хочу…

— В другой раз, — сказала Каола.

Я не сомневался, что у Триеско много талантов, но одним она не обладала: не умела скрывать свою ярость. По крайней мере не могла сделать этого сейчас. Наконец она выдавила из себя кивок.

— Ладно, — проговорил я. — Значит, в другой раз. Но сейчас, давайте закончим с этим. Вы, — я кивнул Каоле, — и ваши люди уходите из Южной Адриланки и не вмешиваетесь в дела Совета.

— Договорились, — холодно ответила она.

— Хорошо.

— Что еще?

— И мой друг и я выходим отсюда.

— Да. Что еще?

— Все.

— Договорились, — сказала она.

Триеско беззвучно зашипела, прошли незаметные движения, но никто ничего не сказал.

— Хорошо.

— Не думайте, что победили, — заметила Каола. — Это еще не конец.

— Я разве злорадствую? — отозвался я.

— Тогда убирайтесь.

Я кивнул.

Я повернулся и прошагал к двери, Телнан за мной.

Воздух снаружи был сладостен.

 

ЭПИЛОГ

Десертное вино «Айлор»

— Знаешь, — сказал Телнан, — мне здесь нравится.

— Рад, что ты одобряешь.

Он икнул. В некоторых восточных культурах, говорят, это своего рода комплимент. Меня учили в подобных случаях извиняться. Драгаэйряне на них не обращают внимания.

— Спасибо тебе, Телнан, — проговорил я.

— Но это я не в твой адрес. Просто еда…

— Я не про икоту. Спасибо за то, что помог мне понять, что я не дзур, никогда не был им и не буду.

— А ты беспокоился на сей счет?

— Не то чтобы очень.

— А. Ну, всегда пожалуйста. Я рад, что Сетра отправила меня сюда.

— Я тоже, — ответил я, поднял бокал в его направлении и выпил.

Вино к десерту подают всегда одно и то же. «Айлор», подавать охлажденным. Как описать мне сей продукт Виноградников Айлора из Фенарио? О нем слагают целые поэмы, я так не умею. Со своей стороны скажу лишь, что я полагал невозможным, чтобы что-то было сладким без намека на приторность. На Востоке есть поговорка: «Айлор» сотворен не магией, он сам магия. По-фенариански это рифмуется.

И понадобилось бы десять поэтов, чтобы описать ощущение от вина с палачинтой. У меня не хватает слов.

Я спросил:

— Где ребенок сейчас?

— С Норатар.

— Я могу его повидать?

— Влад…

— Хм?

— Ты уверен, что хочешь?

— А что тут такого?

— Ну, ты же снова исчезаешь.

— Знаю. И все же. Да, уверен.

Она кивнула.

— Я договорюсь, чтобы мальчика принесли сюда, и ты мог увидеть его.

— Сюда? — Я хихикнул. — Крейгар будет восхищен, узнав, что его контору превратили в ясли. Как ты его назвала?

— Влад Норатар.

Я сглотнул. Что-то в звуке этого имени заставило меня поверить: да, это правда.

— А Нойш-па знает?

— Конечно. Я послала ему письмо, как только смогла.

— Смогла? А. Да. А, э-э, роды были трудными?

— Нет. Со мной была Алиера. Все прошло легко и почти безболезненно.

— Я рад. Хотел бы и я быть с тобой.

— Что ты собираешься делать теперь? — спросила она.

— Повидать своего сына.

Она предпочла не услышать, что стало с моим голосом, когда я это говорил.

— Я про дальнейшее.

— А. Снова отправлюсь в странствия, наверное. Ведь дело далеко не улажено.

— И куда же?

— Ты правда хочешь знать?

— Нет. Пожалуй, лучше, если я знать не буду.

Я кивнул.

— Я так поняла, тебя спас сетрин дзурлорд.

— Ага.

— И как тебе понравилось в роли спасаемого?

— Примерно так же, как тебе — я, решающий твои проблемы.

— Ага, именно об этом я и подумала.

— Знаю.

— Влад…

— Да?

— Нет, ничего. Я пойду принесу ребенка.

Я кивнул.

Мне надо бы навестить деда. Прадеда Влада Норатара. Да, я могу это сделать.

Я многое могу сделать.

Все что угодно.

Ну, все, что не включает в себя пребывание в черте Адриланки; и все, что я могу совершить, имея на шее амулет. И только пока я странствую, не останавливаясь.

Интересно, надолго ли меня хватит.

— Где Коти?

— Привет, Крейгар. Я и не заметил, как ты вошел. Примечательно, не так ли?

— Поразительно. Так где Коти?

— Сейчас принесет моего сына.

— Твоего… так.

Я кивнул.

— Сложил мозаику, да?

— Это было нетрудно. А я могу повидать мальчика?

— Конечно.

— Спасибо.

— А потом мы отправимся в «Валабар».

— Думаешь, это разумно?

— Нет, конечно.

— Ну, ты всегда можешь замаскироваться.

Я пожал плечами.

— Рискну. Это моя дзурская сущность говорит.

— Ничего личного, Влад, но не думаю, что ее в тебе так уж много.

— В общем-то немного. Дзурлорды вообще предпочитают одиночество, а я люблю иметь друзей. Поэтому я веду тебя к Валабару.

— Ладно.

— И еще я познакомлю тебя с моим другом Риком. Я обещал в следующий раз дать ему знать. Если только ты не против, чтобы тебя заметили в обществе двух выходцев с Востока.

— Да кто меня заметит-то?

— Надеюсь, официантам это все же удастся.

— Хорошо сказано.

— Ты, Сетра, Киера, Алиера, Деймар, Марио, Морролан…

— Хм?

— Хорошо иметь друзей.

— Угу. И что ты будешь делать дальше?

— Уберусь из города. Если возможно, живым.

— А есть куда отправиться? Не то чтобы я спрашивал.

— Да, в общем и целом, есть.

— Раньше или позже, Влад, тебе придется уладить дела с джарегами.

— И с Левой Рукой.

— Да, и с Левой Рукой.

— Но сейчас я вижу только один вариант «улаживания», который мог бы пройти, и он мне не слишком нравится.

— Почему бы и нет.

— Эх…

— Я серьезно, Влад. Дело придется уладить.

— Не сегодня. Сегодня я должен увидеть сына.

Он кивнул.

За дверью послышались быстрые шаги, и я узнал походку Коти.

Крейгар встал.

— Скоро увидимся, Влад.

Я пытался ответить, но не смог, и просто кивнул.

Руки мои дрожали.

 

Примечания переводчика:

— кулинарную часть вычитывал очень тщательно, однако все равно боюсь гарантировать точное соответствие компонентов. Приму любые правки, только прошу обосновать.

— в разговоре Влада с Крейгаром (гл. 13) любовницей Териона почему-то объявляется Критнак вместо Триеско, и это не просто путаница имен; сама Триеско в конце текста жива, а «убитая сестра» и «сильная волшебница» — сказано именно о Критнак. Западные фэны по данному поводу тоже выразили недоумение. Сам Браст вроде как собирался исправить ошибку при подготовке нового издания, однако правильного варианта не озвучил. Переводилось по скану первого издания. Если кто читал оригинал «Дзура» в твердой обложке (вышел позднее), пожалуйста, сверьте это место и свистните, соответственно подправлю перевод. Другие глюки в тексте, связанные с географией Адриланки и временем передвижения по таковой, менее существенны.