Кааврен проснулся рано утром следующего дня от замечательно-громкого звука, больше всего похожего на «бум», которое делает тяжелый ствол дерева, когда падает с большой высоты в такую каменистую долину, в которой такие падения вызывают громкое эхо. Он мгновенно вскочил на ноги и обнаружил, что все остальные тоже проснулись, и весь лагерь слегка напуган этим звуком. Он спросил себя, кто сейчас сторожит, и, машинально, не задумываясь, попросил, чтобы Орб сообщил ему время – что доказывает, как быстро он, по меньшей мере в некотором отношении, свыкся с его возвращением.

Узнав время, он быстро определил, что это была последняя стража, которая разделялась, согласно схеме, которую он составил вчера, между Йасой и Тазендрой, поэтому он немедленно позвал леди Дзур. – Тазендра?

– Я здесь, – спокойно ответила она, выходя из-за большого камня, над которым, как осознал Кааврен, стояло облако тяжелого серого дыма, причем этот дым продолжал идти из-за этого камня так, как если бы там только что залили огонь.

– Клянусь Лошадью! – крикнул Кааврен. – Вы ранены?

– Ба, пустяки.

– Как, пустяки? – сказал Кааврен, пока все остальные, полностью проснувшись, с изумлением глядели на нее. – Видите ли, ваше лицо почернело, большая часть вашей одежды сгорела и изорвана вплоть до точки, за которой начинается ваша скромность, и, если я не ошибаюсь, дым все еще идет от вашей левой руки.

– Ну, – сказала Тазендра, пожимая плечами и пытаясь привести в порядок остатки своей одежды. – Все не так плохо, как кажется.