Хотя она и не представляла, зачем кому-нибудь понадобится ее похищать, и уж точно не могла вообразить, чтобы ее муж, Мосс, ринулся платить выкуп в случае, если похищение все же произойдет, Ли Боус тем не менее наняла телохранителя, когда выяснилось, что она единственная заметная фигура в Лас-Вегасе без оного. Самсон с первого дня стал сущим наказанием. Он, безусловно, выглядел внушительно, но вооруженный здоровенный мужик, постоянно в паре футов позади, мягко говоря, надоедал. Вдобавок он был страшно неуклюж. Всякий раз, проходя вслед за ней через кухню, он сшибал со стола что-нибудь ценное, приводя Руди, шефа, в бешенство. Самсон настаивал на том, чтобы запирать Ли в спальне на ночь, ради ее же собственной безопасности. Он не ел ничего, кроме первосортных ребрышек. Однако, поскольку большинство членов «Кантри-клуба» Лас-Вегаса имели телохранителей, а Ли уже в течение восьми мучительных месяцев пыталась войти в это суперэлитное объединение, она терпела его общество.

К сожалению, ее управляющий не был настолько гибок. Недавно он вошел к ней в ванную комнату, закрыл за собой дверь и заявил:

— Или Самсон, или я.

Ли была в ужасе: через неделю предстояла вечеринка по поводу дня рождения ее собачки породы бишон-фризе, Тициана. Уже приглашены триста гостей, с телохранителями и собаками.

— Да что с вами такое, Фердинанд?

— Он чистит пистолеты в кухне. Руди это бесит. Он оставляет использованные бритвы в раковине и заводит шашни с Керри. — Горничная-ирландка. — Я постоянно застаю их на месте преступления.

— Каким образом это возможно? Самсон проводит со мной восемнадцать часов в сутки.

Фердинанд через замочную скважину заглянул в хозяйскую спальню:

— Пока мы с вами разговариваем, мадам, они оскверняют ваш матрас.

Ли провела ладонью по лицу:

— Вы ставите меня в трудное положение, Фердинанд.

Он ничего больше не сказал. Просто собрал вещи и уехал. Занятая шопингом, Ли даже не знала, что Фердинанд уехал, пока ее ежедневный мартини почему-то не материализовался, как всегда, в пять часов. «Каса-Боус» немедленно охватил хаос. Об отмене праздника Тициана не могло быть и речи: подобный провал стал бы ядерной катастрофой для ее планов вступления в «Кантри-клуб». Ли обзвонила все агентства по найму персонала в Неваде — без всякого результата. Наконец она вынуждена была отдаться на милость своей подруги Дюси Деймон, одной из последних, кому она хотела бы сообщить о катастрофе. Дюси направила ее к Оливии Непроизносимо-Высокомерной в Аспен, которая после нескольких дней неопределенности наконец переплюнула через губу замену. И теперь Ли была столь многим обязана Дюси, что это граничило с моральным банкротством.

Панически напуганная перспективой потерять еще одного работника, Ли ничего не стала говорить Самсону и Керри об их безнравственном поведении. Она не осмелилась рассказать о прелюбодеянии прислуги мужу, поскольку Мосс всегда был против телохранителя. Он вообще считал, что три человека прислуги для «Каса-Боус» слишком много, жалкий ублюдок. Мосс был раздражен даже тем, что Ли нашла замену Фердинанду: по его мнению, она вполне могла сама стирать пыль с мебели. И после всех этих разглагольствований он спустил миллион долларов на аукционе, приобретя крошечный натюрморт Пуссена. Ли готова была прикончить его на месте.

Она завтракала в атриуме, просматривая каталоги, когда в дверь позвонили.

— Не могли бы вы открыть, Самсон? — после третьего звонка попросила она. — Керри, должно быть, все еще занята приготовлением собачьего печенья.

— Только если вы пойдете со мной, — отвечал тот. Контракт запрещал ему удаляться от объекта охраны дальше чем на шесть футов.

— Дьявол! — Ли отшвырнула серебряную антикварную ложечку для грейпфрута. — Я что, должна все делать самостоятельно?

Она рывком распахнула дверь. На пороге стоял высокий стройный — парень? — в сером пиджаке и переливающихся лилово-зеленых шелковых шортах. Большую часть лица закрывали громадные очки и пышные усы.

— Сеньора Боус, — поклонился он. — Космо дю Пиш к вашим услугам.

И это ее супермен за шестьдесят пять тысяч долларов? Ли постаралась не расхохотаться. У парня, похоже, серьезная близорукость. А голос высокий, как у девушки.

— Входите. Хорошо долетели?

— Я приехал на машине, благодарю.

Космо не сказал, откуда он ехал, а Ли не стала спрашивать. Оливия наверняка сманила его у какой-нибудь злополучной знатной хозяйки; чем меньше Ли будет об этом знать, тем более невинной сможет прикинуться, когда дело выйдет наружу.

— Где я могу поставить машину? — осведомился он.

Ли в замешательстве посмотрела на голубой «мазерати».

— Оставьте пока машину здесь. Мой шофер поставит ее в гараж.

Пока они разговаривали, позади «мазерати» остановился бронированный грузовик. Из него выскочили четыре вооруженных охранника, открыли задние двери и потащили к входу в дом большой ящик.

— Резиденция Мосса Боуса?

— Да. Я миссис Боус.

— Мы привезли картину.

Идиотский Пуссен! Ли поборола страстное желание отказаться от доставки.

— Поставьте в кладовку.

— Не так быстро, — преградил путь Самсон. — Сначала уберите оружие.

Охранники посмотрели так, словно он предложил им убрать половые признаки.

— Не имеем права, пока картина на нашем попечении. Условия страховки.

— А я не могу пустить вас в дом с оружием. Правила безопасности.

Целую минуту никто не двигался с места. Ли словно подстрелили.

— Кто-нибудь, сделайте же что-нибудь! — возопила она.

Космо дю Пиш столкнулся с первой проблемой.

— Предлагаю вам позвонить своему начальству, — посоветовала Пиппа курьерам. — А вы позвоните своему, — обратилась она к Самсону. — И попробуем начать диалог.

— Кто этот тип? — спросил парень с оружием.

— Мой мажордом, — пояснила Ли. — Делайте, что он говорит.

Фыркая, курьеры позвонили в офис. Самсон тоже. Как минимум дюжину раз ситуацию разъяснили различным менеджерам. Президенты компании по доставке позвонили президентам страховой компании. К делу подключили юристов. Курьеры не двигались с места, а Ли, Самсон и Пиппа оставались в холле. После того как на сцене возникла проезжавшая мимо патрульная машина, дилемма была разъяснена еще раз, полицейским, но уже с гораздо меньшей сдержанностью. К тому времени, когда полицейские проверили у всех лицензии на ношение оружии, парадная дверь Ли оставалась распахнутой настежь уже в течение тридцати минут. В гостиной с каждой минутой становилось все жарче, и налетало все больше пыли.

— Не могли бы мы ускорить процесс? — возмутилась она, раздраженно притопывая ножкой.

Зазвонил ее мобильный телефон. Арт-дилер из Нью-Йорка сообщил, что его в полдень вытащили из постели юристы, страховщики и представители «Сотбис». Это ее доконало.

После отъезда полицейских все молчали. Пиппа воспользовалась возможностью изучить обстановку. Гостиная и холл Ли были набиты мебелью времен Людовика XIV, на которой ни один человек не осмеливался сидеть уже лет сто. Устрашающих размеров клавесин в стиле рококо, крышка которого была расписана пасторальными сцепами, занимал весь угол комнаты. Темные картины висели по стенам. Каждое полотно изображало птичку — либо мертвую среди корнеплодов, почившую на лоне природы, либо в ладонях дворянина. Местечко, в общем, претенциозное, скучное и бестолковое. Пиппа заметила, что Ли нетерпеливо ожидает ее реакции.

— Прелестно, — улыбнулась она.

Ли оказалась привлекательной блондинкой чуть за тридцать. Крупные бриллианты смотрелись на ней несколько агрессивно. Светло-вишневая с блестками блузка на бретелях и четырехдюймовые шпильки казались не вполне уместными для такого раннего часа, но она с изяществом носила и то и другое. Ноги у нее были как у танцовщицы. Профессионально наложенный макияж не оставил ни одной открытой поры, но просто увлажнив лицо кремом, она выглядела бы симпатичнее. То же самое касалось украшений: одна изысканная цепочка и браслет смотрелись бы гораздо лучше, чем дюжина, увесившая ее шею и запястья.

Позади «мазерати» и грузовика затормозил абрикосовый «мерседес». Пиппа разглядела мужчину, выбравшегося с водительского места. Высокий, темноволосый, приятной наружности. В абрикосовой рубашке поло, как у Самсона, с надписью «Каса-Боус», вышитой коричневым над фирменным аллигатором. С чувством необъяснимой тревоги Пиппа следила, как он приближается к собравшимся у входа.

— Коул! — воскликнула Ли. — Можешь себе представить такую ужасную неразбериху?

Пиппа чуть не грохнулась в обморок. Коул из Феникса!

Коул предположил, что малышка в переливающихся панталонах только что доставила музыкальную телеграмму песику Тициану. Она вся покраснела от смущения: и ее нельзя было винить. Внезапно он застыл на месте: несмотря на дурацкие усы, он узнал ее губы. Их образ преследовал его в течение нескольких недель. Чиппа? Что она делает здесь в странном наряде, притворяясь, что не замечает его? Либо она его не помнит, либо не дает себе труда вспомнить: обе теории нелестны. Коул решил разыгрывать дурачка, пока не прояснит все обстоятельства.

— Вижу, Пуссен прибыл, — обратился он к Ли.

— Они не могут внести его, иначе Самсон их пристрелит, — ответила та. — Мы стоим здесь уже полчаса.

Старший курьер захлопнул крышку своего телефона:

— О'кей, мы договорились.

Он положил револьвер на коврик у дверей:

— Я оставляю здесь ствол и вношу картину. Трое моих парней охраняют меня. Ваш парень охраняет картину. Если я попытаюсь сбежать с картиной, все стреляют в меня.

— Резонно, — согласилась Ли.

— Не так быстро. — Самсон не собирался так просто впускать чужака, пока не разыграет перед своим боссом весь сценарий. Он обыскал курьера, затем подобрал его пистолет и направил в грудь парню. — Медленно и спокойно. Одно неверное движение — и ты гамбургер.

Это разозлило остальных, и они нацелились своими пушками в грудь Самсона:

— А ты, чтоб тебя… — подал голос один.

— Только не изрешетите картину, а? Ребята? — заметил Коул.

Курьер с картиной робко, на цыпочках, переступил через порог. Он не сомневался: стоит ему споткнуться или икнуть, Самсон пристрелит его на месте.

— Где мне ее поставить?

— Прямо у стойки для зонтиков. Благодарю вас. — Ли подписала дюжину квитанций.

«Выбрось это из головы. Он тебя не узнает». Пиппа испытала одновременно облегчение и досаду, вытащила четыре сотни из пачки в своем кармане:

— Большое спасибо за терпение, джентльмены. Прекрасная работа.

— К вашим услугам! — Курьер метнул взгляд в сторону Самсона: — Только не к твоим, задница.

С этими словами они уехали.

— Нет ничего лучше маленькой перестрелки для начала славного дня. А вы?.. — обратился к Пиппе Коул, поскольку она явно не собиралась уходить.

— Космо дю Пиш, — представила Ли. — Наш новый мажордом.

— Коул Мэдиссон. С чаевыми был отличный ход. — Подхватив картину, он унес ее в дом.

Затрезвонил телефон Ли. Вновь арт-дилер. Из-за нее он потерял лицо перед «Сотбис». Если какие-то ковбои будут доставать пистолеты всякий раз, когда он пытается доставить на Дикий Запад шедевры французского искусства, Боусы будут удалены из списка его клиентов.

— Я же извинилась! — резко бросила Ли и, отключившись, потерла пылающий лоб. — Космо, вы знакомы с боевыми искусствами?

— Знаю несколько приемов карате.

— Для меня вполне достаточно. — Ли повернулась к Самсону: — Вы уволены. Космо, подождите здесь.

Ли проводила Самсона в его комнату. Пять минут спустя, с уже упакованными чемоданами, они вернулись в холл.

— Удачи, придурок, — бросил он Пиппе, выходя.

Когда от Самсона осталось лишь облако пыли на дороге, Ли обернулась к Пиппе:

— Мне уже гораздо лучше. Не желаете осмотреть дом?

Пиппа всю ночь провела за рулем и предпочла бы десятичасовую сиесту, но, опасаясь перспективы быть, как Самсон, уволенной на месте, ответила:

— С огромным удовольствием, сеньора Боус.

— Начнем прямо отсюда, от парадной двери. Я заметила, она вызвала ваше восхищение. Не правда ли, фантастическая вещь?

Лак еще не успел высохнуть на массивных палисандровых створках. На левой стороне, под надписью «Каса», был вырезан барельеф в виде фигуры женщины в вечернем платье. На правой, под надписью «Боус», фигура мужчины в смокинге — вероятно, парня, который платит здесь за все. Порхающие пташки украшали углы каждой из створок.

— Птички мне нравятся, — сказала Пиппа.

— На них настоял мой муж. Его компания — крупнейший импортер перьев в Соединенных Штатах.

Это объясняло тематику живописных полотен.

— Браво.

— «Превосходное перо» является также крупнейшим в Лас-Вегасе поставщиком блесток, блестящих тканей, китового уса, стразов, искусственного меха и змеиной кожи. — Захлопнув двери, Ли продолжила экскурсию в роскошном помещении рядом с холлом. — Я слегка помешана на Людовике Четырнадцатом. «Каса-Боус» представляет собой копию Версаля площадью тридцать тысяч квадратных футов.

Заметив, что улыбка Пиппы несколько поблекла, Ли продолжила:

— Вас, наверное, интересует, почему же дом называется не «Поместье Боус»?

Вообще-то Пиппу интересовало, существует ли в Неваде смертная казнь, и если да, то когда казнили здешнего декоратора.

— Да, это действительно несколько озадачило меня.

— Мы не хотели показаться чересчур претенциозными.

— Прелестно.

Пиппа продолжала держать улыбку, когда Ли демонстрировала стоящий в гараже «дюсенберг», выкрашенный, как и все вокруг, в фамильный абрикосовый цвет: повозка для прогулок по городу. Пиппе показали шесть бальных залов, серебряный буфет размером с гроб, плавательный бассейн внутри дома, дорожки для боулинга и пещерообразную библиотеку, набитую чучелами птиц.

— Мой муж — специалист-ортодонт, как вы могли намекнуть.

Пиппа не решилась поправлять хозяйку, заменяя «ортодонт» на «орнитолог», а «намекнуть» на «смекнуть».

— Это впечатляет, сеньора Боус.

В суперсовременной кухне они наткнулись на Руди, пожилого шефа в белом колпаке. Он был занят приготовлением тарталеток для завтрашнего праздника; их требовались сотни, крошечных.

— Дедушка Руди был шефом-кондитером императора Франца-Иоанна.

— Иосифа, Dummkopf, — рявкнул Руди.

Ли проигнорировала выкрик.

— А это наша дорогая Керри, ответственная за стирку, белье, серебро и фарфор.

Мрачная, без особого тщания умытая девица сидела за столом и наносила узор на собачье печенье, плод вчерашних стараний Руди.

— Кто ты, черт побери, такой? — недовольно спросила она у Пиппы.

— Космо дю Пиш. — Это практически невозможно было произнести с достоинством.

— То есть ты мужчина. Где ты достал эти лохмотья? Выглядишь как изгнанник с «Острова головорезов».

Все служащие Ли носили абрикосовые рубашки поло с надписью «Каса-Боус» спереди и архитектурным планом его же — сзади. Пиппе ни при каких обстоятельствах нельзя было появляться в таком виде: ее половая принадлежность немедленно станет очевидна.

— Это цвета рода дю Пиш. Они дарованы были моим предкам папой Пием Третьим в память о победе над сарацинами.

— Нет слов. — Керри вернулась к своему занятию, но вдруг сообразила, в чем непорядок в привычной картине мира: — А где Самсон, миссис Боус?

— В очереди за пособием по безработице. Сегодня утром он едва не пристрелил четырех курьеров.

— Этот сукин сын должен мне сто баксов! — Керри пулей вылетела из кухни.

— Керри такая вспыльчивая, — извинилась Ли. — А еще она ленивая и строптивая неряха. — И, понизив голос до шепота, добавила: — Руди обожает ее. Я не могу потерять лучшего кондитера Лас-Вегаса. Уверена, вы найдете способ поладить с ней.

Пиппа и Ли поднимались по грандиозной парадной лестнице, когда их окликнул Коул:

— Прошу прощения, мадам. Чей «мазерати» перекрыл проезд?

— Космо. Пожалуйста, поставьте его в гараж и принесите багаж. — Ли повернулась к Пиппе. — Коул — личный слуга и шофер моего мужа.

Шофер? С часами «Брегет»?

— Понятно.

Ли продемонстрировала Пиппе гигантскую гардеробную с обувью. Она определенно испытывала странную привязанность к серебристым босоножкам. И Пиппа вскоре поняла почему: следующая гардеробная была забита блестящими нарядами ярких цветов.

— Люблю эффектные наряды, — покаялась Ли.

— Отличная реклама продукции вашего мужа.

— Вы просто прелесть. Но вообще-то это давняя привычка. Я танцевала в «Рокитс».

— Да что вы! Я пятнадцать лет бил чечетку, — выпалила Пиппа, прежде чем осознала свою ошибку. Но, делать нечего, надо было развивать тему. — Это изменило всю мою жизнь.

Ли тут же решила, что Космо — гей или бисексуал. Ну, с уходом Самсона его по крайней мере никто за это не поколотит. Она провела мажордома через роскошные гардеробные и хозяйские спальни — кошмар из абрикосовых подушек, оборочек, пуфиков и прочей муры. Ванная комната Ли была даже больше, чем у Тейн, но обилие оранжевых оттенков начинало действовать Пиппе на нервы. Они устало протащились через зеркальную танцевальную студию, где Ли все еще ежедневно занималась. Пиппе показали кабинет, комнату охраны и очаровательную комнатку Тициана, бишон-фризе.

Далее они проследовали во флигель прислуги, где все было исключительно удобно, но того же абрикосового цвета. Ли указала на одну из дверей:

— Это комната Коула. А это ваша. Надеюсь, вы не станете возражать против того, чтобы пользоваться с ним одной ванной комнатой. Там две раковины и две душевые кабины. Он очень аккуратен.

Вот это было здорово.

— Замечательно, сеньора Боус.

Явился Коул с двумя громадными чемоданами в крупный красный горошек — прощальный подарок Оливии.

— Вперед, Космо, — произнес он, забрасывая чемоданы на кровать. — Не нужна помощь в обустройстве? Я в этом деле большой специалист.

— Нет, благодарю вас. Если позволите, я бы хотел разобрать вещи.

— Ну разумеется. Как устроитесь, приходите в кухню. Керри подберет вам несколько форменных рубашек подходящего размера.

— Если не возражаете, я бы предпочел остаться в своей форме, — поспешно сказала Пиппа. — Этот ансамбль разработан Ивом Сен-Лораном для роскошных резиденций, таких, как ваша.

Ли не осмелилась возражать. Ей пришлось признать, что тридцать медных пуговиц Космо действительно смотрятся шикарно.

— Как пожелаете.

— Правило номер один: диктуй свои правила, — заметил Коул, после того как дверь за хозяйкой закрылась. — Отличное начало.

Пиппа почувствовала, что покраснела. В комнате внезапно стало очень жарко.

— Насколько я понял, мы будем пользоваться одной ванной комнатой. Я буду признателен, если вы не станете входить, когда я там. — Единственным ответом Коула была преувеличенно приподнятая бровь, словно он пытался понять смысл идиотской шутки.

— В чем проблема? — буркнула она. От прямого взгляда в его глаза у нее кружилась голова. — Вы гомофоб?

— Кажется, нет. А вы?

— Конечно, нет!

— Отлично. Тогда мы можем вместе пользоваться ванной комнатой. Мы оба знаем, как выглядит пенис.

— Вы не понимаете, — взмолилась Пиппа. — У меня иногда бывают непристойные порывы.

— В таком случае я всегда буду стучать, Космо. — Забавно, как легко ее дразнить. Коул бросил взгляд на часы. — Пора забирать собаку. Ему делают прическу.

— Постойте! — Пиппе не хотелось, чтобы Коул уходил. Его присутствие странным образом вселяло в нее уверенность. — В этом доме все нормально?

— Да. Вам понравится.

Оставшись в одиночестве, Пиппа сорвала очки, оставившие у нее на переносице глубокий отпечаток. Парень в круглосуточной аптеке уговаривал купить оправу поменьше, но она спешила. Наверное, это было ошибкой. Она распаковала форму дю Пиша. На всякий случай Пиппа прихватила один из костюмов «Шанель»: вероятно, это было второй ошибкой; пришлось затолкать его поглубже в шкаф. Сверток с драгоценностями она спрятала под креслом и пошла в ванную. Коул пользовался туалетными принадлежностями «Ланвин», брился четырнадцатикаратной золотой бритвой и помазком «Пенаглион». Раковина сияла чистотой. В обычных обстоятельствах Пиппа этому обрадовалась бы, теперь же понимала, что существование в одном пространстве с таким загадочным мужчиной могло представлять опасность для ее диплома. Ей нужно быть предельно осторожной. Приняв душ, Пиппа прилепила усы и направилась в кухню.

Ли и Керри пробовали микроскопические тарталетки, которые Руди планировал подать на завтрашнем банкете.

— Что вы об этом думаете, Космо? — Ли протянула ей крошечный кругляшок. — С прошютто и спаржей.

— Очень вкусно.

— Ягненок и лук-порей.

— Прекрасно. Руди, вы настоящий мастер.

— Копченая индейка с укропом.

— Потрясающе.

— Отлично. Эти мы и выберем, — решила Ли. — Триста штук каждого вида, Руди.

— А что-нибудь для вегетарианцев есть? — спросила Пиппа. — В каждом обществе найдется хотя бы один.

— Для вегетарианцев? Это для собак.

Людям полагался тунец. Три пятидесятифунтовые рыбины, каждая стоимостью три тысячи долларов, прибудут завтра прямо с рыбного рынка Токио.

— Как вы собираетесь жарить их, Руди?

— Я никогда не работать с рыба.

— Космо? Можете заняться грилем?

Пиппа сглотнула. На девять тысяч баксов можно превратить в головешки много тунца.

— Нет проблем, сеньора.

Кроме того, Ли собиралась подать тонну разных салатов. Юбилейный торт Тициана представлял собой пятьдесят фунтов тартара из телятины в форме окорока, украшенного глазурью из картофельного пюре. Людям подадут домашний шербет и крошечные шоколадные булочки в форме головы Тициана.

— Что с напитками? — продолжала Ли. Об этом никто ничего не знал. — Космо, могу я оставить это на вас?

— Разумеется.

Ли повернулась к Керри:

— А развлечения?

— Прицепить хвост ослу. Прятки, — пожала плечами Керри.

— Я специально обратила ваше внимание на игры для собак.

— А я специально обратила ваше внимание на то, что в мои обязанности входит стирка, белье и серебро.

— Космо, могу я и это доверить вам?

— Конечно. — Напитки, гриль и игры для трехсот гостей? Завтра? Пиппа почувствовала первые признаки нервной диареи. — А каков бюджет, простите?

Тейн всегда первым делом спрашивала о деньгах.

— Никакого бюджета. Можете тратить сколько посчитаете нужным.

Ли удалилась на урок брейк-данса, который врач прописал ей для снятия стресса. Пиппа налила себе полчашки кофе, с трудом поборов желание долить чашку доверху виски. «Действуй по порядку», — сказала она себе. Если Седрик, отставной морпех-алкоголик, сумел без всякой подготовки организовать для Тейн «несвадьбу века», Пиппа вполне могла совладать с устройством вечеринки для бишон-фризе.

— Тициан, должно быть, особенная собака.

— Да кому дело до этой тупой шавки? — огрызнулась Керри. — Весь фокус в том, чтобы произвести впечатление на членов «Кантри-клуба». Попасть туда труднее, чем выиграть мировое первенство.

Эти игры были Пиппе хорошо знакомы.

— В таком случае кто-то всерьез готовил праздник. Подобные мероприятия планируют как военные кампании.

— Над этим работал Фердинанд. Парень, которого ты заменил.

— Он оставил какие-нибудь записи?

— Да, наверху.

— Не могли бы вы принести их?

Керри ушла, зато прибыл грузовик с навесами. Шестеро мужиков спрашивали Пиппу, где втыкать опорные шесты. «Всегда действуй уверенно», — мысленно произнесла она.

— Сюда, пожалуйста! — К счастью, двор у Ли был просторный. — Вон там. Не сломайте кактусы.

Вернулась Керри с папкой «Первый день рождения Тициана». Большая часть задуманного уже была, благодарение Господу, выполнена.

— Могу я положиться на вас в организации столов? — обратилась к Керри Пиппа. — В десять часов прибудут двадцать официанток.

— Я знаю, что делать.

— О закусках я могу не беспокоиться, Руди?

— Вы не беспокоиться.

Игры? Фердинанд, видимо, до них не дошел. «Мысли масштабно, — всегда говорила Тейн. — Заявляй о себе». Пиппа припомнила, что собакам нравится смотреть собачьи же шоу, поэтому позвонила в Вестминстерский собачий клуб и пригласила на завтра трех экспертов для участия в мастер-классах и неформальных соревнованиях. Затем Пиппа пригласила декоратора из казино «Луксор», чтобы построить трибуны и мини-Гайд-парк. Детвора любит рисовать пальцами, поэтому она заказала актера, который должен был явиться в костюме большой птицы и провести веселый урок рисования ладошками. А что, если устроить состязания в бассейне? Пиппа позвонила в Олимпийский комитет и поинтересовалась, не найдут ли они пловца-любителя, желающего руководить мероприятием на завтрашней собачьей выставке. Благотворительной, добавила она: после окончания он мог бы раздать автографы по тысяче долларов за штуку.

Напитки? Все будут счастливы после девяноста галлонов «Зомби». Пиппа заказала выпивку, а Керри разыскала миску для пунша размером с крестильную купель.

Зажаривание тунца на гриле по-прежнему оставалось проблемой. Пиппа не представляла, как к этому подступиться. Она задумчиво подошла к кухонному окну и едва не выронила чашку с кофе на гигантский навес, взмывший над землей. Ей показалось, что послышался рев разъяренного слона.

Но это были вопли Ли:

— Не смей вмешиваться! Это мой праздник!

Хозяйка дома ворвалась в кухню, от нее не отставал какой-то мужчина — блондин, загорелый, стильный: Хладнокровный Люк в костюме от Армани. Не останавливаясь, Ли схватила со стола алюминиевую миску и запустила ею в преследователя.

— Жалкий ублюдок! — проорала она, выбегая на улицу.

Мужчина молча замер на месте. Две кварты шафранового майонеза стекали по его пиджаку. Руди взвился под потолок.

— Тшорт! — взвизгнул он, швыряя миску в раковину. — Моя только что делать это! Руками, нет миксер!

Швырнув в раковину и вторую миску, он покинул место события:

— Тшорт!

Появившийся Коул оценил масштабы повреждений и ринулся на помощь костюму «Армани». Пока Коул чистил лацканы, мужчина обратил внимание на Пиппу.

— Космо дю Пиш, — поклонилась она, чуть напуганная стальным взглядом голубых глаз.

— Новый мажордом, — переведя дыхание, пояснил Коул. — Утверждает, что мужчина.

— Колумба ливиа, — произнес мужчина.

— Вы знакомы с Оливией? — растерялась Пиппа. — Она действительно некоторое время жила в Колумбии.

— Колумба ливиа, — повторил мужчина. — Это латинское название домашнего голубя.

— О! Вы абсолютно правы, сэр. Цвета дю Пиш — это цвета благородного голубя. Вы первый, кто заметил связь. Я поражен.

В ответ она заслужила сардоническую усмешку. Мужчина подождал, пока Коул соскребет большую часть майонеза, извинился и вышел на улицу. Спустя несколько секунд вопли возобновились.

— Если вы не догадались, это Мосс Боус, — пояснил Коул, бросая Пиппе пару кухонных прихваток. — Помогите мне с духовкой, пока печенье не превратилось в чипсы.

Пиппа поспешила на помощь:

— Они всегда так скандалят?

— Непрерывно. Вы скоро привыкнете. — Коул вытащил два противня тарталеток со спаржей. — Как продвигается дело с подготовкой?

— Фердинанд подготовил почву. — Пиппа наблюдала, как ловко Коул управляется с прихватками. — Вы заняты завтра днем? Мне нужен помощник, чтобы зажарить на гриле трех тунцов.

— Целиком?

— Ну разумеется! Имидж — всссссе! — Цитата прямо из записной книжки Тейн. — Вы ведь сможете повесить их над огнем, как поросят например? В доме наверняка найдутся вертелы.

— Посмотрим, что я смогу сделать. Это зависит от расписания Мосса. Я ведь его слуга, а не Ли. — Коул снял перчатки. У нее определенно восхитительная шея. Он умирал от желания откусить кусочек. — А еще я рефери, — признался он, когда крики во дворе усилились. — Увидимся, Космо.

Пиппа поднялась наверх в кабинет поискать список гостей. На столике Ли она обнаружила лишь пачку исписанных листков, причем каждый был разделен на четыре колонки: в первой — имена вроде Харриет, Корнелия, Ардель, Голда и Мири; во второй несколько иные — Тата, Чекерс, Пузо, Ошкош и Наткин; третья содержала названия пород — такса, мопс, португальский легавый водолаз, бишоп-фризе и шарпей; в четвертой колонке красовались числа с большим количеством нулей. Многие пункты были отмечены звездочками, стрелками, подчеркнуты или сопровождены пометкой «очень важно».

— Космо?

Пиппа испуганно вздрогнула:

— Здравствуйте, сеньора. Я просто ищу список гостей.

Ли успела переодеться в тонкий халатик от Донны Каран. Украшения и блестящие босоножки на шпильках не добавляли ей солидности. Как и белая пушистая собачка у нее в руках.

— Вы уже знакомы со звездой шоу? Поприветствуйте моего обожаемого Тициана.

Бишон-фризе попытался цапнуть Пиппу за палец — видимо, терпеть не мог усатых.

— Плохой мальчик! Он всегда так раздражителен, когда возвращается от стилиста.

Пиппа потерла царапину:

— Как я говорил, сеньора, я ищу список гостей.

— Вы держите его в руках. — Ли пробежалась тонким пальчиком по колонкам. — Имя гостя, имя собаки, порода собаки, цена гостя согласно официальным сведениям. Я несколько недель изучала их.

— А что означают звездочки?

— Эти женщины входят в «Кантри-клуб» Лас-Вегаса. На них следует обратить особое внимание. Крайне важно произвести хорошее впечатление, не то они проголосуют против меня. И это будет катастрофой.

— Вы уверены? Очень немногих владельцев шарпеев вообще стоит знать. И сколько человек действительно придут? Где список подтвердивших свое присутствие?

— Я не получила ни одного отказа.

— У вас на самом деле три сотни друзей?

— Скажем так: тремстам женщинам очень хочется увидеть мой дом. Как вы думаете, Космо, им понравится? Я несколько месяцев занималась его дизайном.

— Ну конечно, понравится. Это сногсшибательно. — Пиппа протянула список обратно. — Полагаю, у вас есть в клубе достойный поручитель.

— Да-да. Завтра вы с ней познакомитесь. Она чудесная. Всех знает. Она помогала мне составлять список гостей. — Ли не терпелось узнать, какие развлечения запланированы. Она не спрашивала, во что это обойдется, а Пиппа, памятуя о сцене в кухне, не рискнула сказать. — Я так рада, что вы здесь, Космо. Вы профессионал.

— Совсем недавно я участвовал в масштабном мероприятии. По сравнению с ним ваше торжество — тихая прогулка в парке. — «Призы, — пометила для себя Пиппа в блокноте. — Именные сувениры, украшенные стразами Сваровски».

Ли надо было спешить на ленч, потом на чай, коктейль и обед — все с разными членами «Кантри-клуба». В дверях она резко остановилась:

— Это платье подойдет?

— У вас прекрасные ноги. Всего остального никто просто не заметит.

Ли поняла намек:

— Вы поможете мне подобрать наряд для завтрашнего приема?

— С удовольствием. А сейчас — развлекайтесь, сеньора.

* * *

На следующее утро, в семь часов, Пиппу разбудили крики, звук бьющейся посуды и плеск воды. Она стремительно натянула одежду, приклеила усы и помчалась в кухню. Руди лепил крошечные шоколадные пирожные. Коул мирно читал газету.

— Что случилось? — воскликнула Пиппа.

Коул поднял взгляд от банковских новостей:

— Ли бросила стул в джакузи. Прямо через окно. В джакузи был Мосс.

— И вы спокойно сидите?

— Я его слуга, а не защитное силовое поле. — Коул старался не смотреть на ее очень привлекательные лодыжки. — Хорошо спали, Космо?

— Да, благодарю. — Пиппа около восьми свалилась в кровать как подкошенная. — Но почему она швырнула стулом в окно?

— В кармане рубашки Мосса она нашла сережку.

— Каким образом она туда попала? — Пожатие плеч. — Вы же с ним весь день! Вы должны знать.

— Я вожу его машину, Космо. И не сопровождаю его вне автомобиля.

Пиппа поспешила к джакузи. Мосс все еще пребывал в воде. Как и антикварный стул. Пол патио весь был сплошь усыпан стеклом.

— Вы в порядке, сеньор Боус?

Мосс прервал разговор по телефону:

— Внимание, она еще не закончила!

Из окна спальни вылетел второй стул и приземлился точно в то место недавно воздвигнутого шатра, на котором все держалось. Пиппа с ужасом наблюдала, как рушится конструкция.

— Отличный бросок, дорогая! — крикнул Мосс, вылезая из бассейна.

— Сэр! Умоляю! — Пиппа поспешно отвернулась. — Вы голый!

— И в чем проблема? — не понял Мосс. Если Космо натурал, вид обнаженного мужского тела для него ничего не значит; если же гей, то получает бесплатное шоу.

— Мы ждем курьеров. — Это все, что могла ответить Пиппа.

— Полагаю, дверной звонок работает. — Мосс вытряхнул из шлепанцев битое стекло и вошел в дом.

Выловив антиквариат из все еще бурлящего джакузи, Пиппа вернулась в кухню.

— Где Керри? — раздраженно спросила она Коула. Он, кажется, утверждал, что в этом доме все замечательно.

— Она никогда не встает раньше десяти. Это записано в ее контракте.

— Черт возьми, она же знает, что к десяти часам явятся двадцать человек. — Пиппа ринулась к Керри и заколотила в ее дверь. — Керри! — Нет ответа.

Тогда она решительно вошла в комнату. Керри лежала в кровати и оглушительно храпела. Пиппа остервенело потрясла ее за плечи:

— Подъем!

— Чё те надо…

— Мне нужна твоя помощь! — Мирный храп. — Пятьсот баксов, если будешь в кухне через пять минут.

Маленький свинячий глазик приоткрылся:

— Ты такой зануда, Космо…

— Спасибо. Я знал, что могу на тебя рассчитывать. — На пороге Пиппа наступила на что-то круглое и твердое: жемчужная сережка. Она сунула ее на комод Керри. — Четыре минуты.

Она убрала второй антикварный стул с полотнища шатра и подмела патио. Тысячи необходимых мелочей мелькали в ее мозгу, и к четырем часам дня она должна была их уладить. Как только явилась Керри, Пиппа потащила ее, Руди и Коула во двор, где расставила всех по местам и распорядилась, кому какую веревку тянуть: шатер взмыл вверх. Пиппа поставила на место центральный шест и вколотила в землю колышки.

— Где вы этому научились? — изумился Коул.

— В скаутах. Вы собираетесь заниматься тунцом? Прием начинается в полдень. В час все проголодаются.

— Буду на месте.

Коул повез Мосса на работу.

Звонок: кондиционеры для шатра. Прибыли помощники повара и официанты. Прибыли флористы и собаководы из Вестминстерского клуба. Каждые несколько минут доставляли то ящик вина, то громадный букет, корзину мыла, банку икры, шоколад, ветчину, и все с надписью «Для Тициана» от Вуки, Пеппера, Удлса и прочих. В одном из залов Пиппа устроила выставку подарков. Прибыл дизайнер из «Луксора» с дюжиной пластиковых пожарных гидрантов; Пиппа отправила его заниматься копией Гайд-парка. Через три часа безумной суеты она внезапно вспомнила, что так и не купила призы для победителей и участников соревнований. Ринулась наверх.

— Сеньора Боус! Как вы себя чувствуете?

Ли заучивала наизусть список гостей. Шестеро рабочих, устанавливавших новое окно в спальне, не помогали зубрежке.

— Все путается, — простонала она.

— Не беспокойтесь. Для собак у нас есть медальоны с именами, а дамы так захмелеют от «Зомби», что не смогут вспомнить даже размер своего бюстгальтера. Где вчера причесывали Тициана?

— В салоне «Каноссаль».

Пиппа велела им доставить десять подарочных сертификатов на пятьсот долларов.

— О'кей. Теперь займемся вами. — Пиппа потащила Ли в гардеробную. — Покажите, что вы собирались надеть.

Облегающий белый кожаный комбинезон с бахромой, красные блестящие босоножки, красная ковбойская шляпа с блестками.

— Это, пожалуй, чересчур, — решила Пиппа. Ли выглядела такой несчастной, что она поспешно добавила: — Для полудня.

Пиппа перебрала сотни нарядов. Без блесток, перьев и стразов не нашлось ничего: Мосс, должно быть, собственноручно ободрал всех змей, птиц и коров в странах «третьего мира».

— У вас найдутся джинсы? Простые джинсы? — Да, благодарение Господу. Пиппа обшарила гардероб Мосса и отыскала там белую шелковую рубашку ручной работы. — А это сверху.

На ноги — розовые босоножки.

— Но это танцевальные туфли! — испуганно воскликнула Ли.

— Но вы ведь отличная танцовщица, верно? Так продемонстрируйте это. — Пиппа взглянула на часы. — Мне нужно переодеться. Пояс подберите сами. Чтобы он подходил к петелькам на джинсах.

— А волосы? — чуть не плакала Ли.

— Хвостик и бейсболка. Одна цепочка на шее, один браслет, одно кольцо. Сережки не больше двух карат. Вы должны продемонстрировать, что вам нечего доказывать.

— Но мне нужно доказывать буквально все, — проныла Ли.

— Так перестаньте! Доверьтесь мне. Первые гости появятся через полчаса.

Пиппа помчалась вниз. Коул был с Моссом, так что в ванной свободно. Она поспешно приняла душ и переоделась в свежую форму. Пиппа заметила, что усы по краям чуть обтрепались, а клей уже вызывал раздражение на верхней губе. К счастью, Оливия положила в ее багаж огромное сомбреро дизайна «Ив Сен-Лоран», для отпуска в Боготе. Тень от широких полей прикроет лицо.

Пиппа пронеслась по залам «Каса-Боус»: столы накрыты, шарики надуты, Пуссен подсвечен. Подарки выставлены на обозрение. «Зомби» смешан. Собачье шоу, Гайд-парк, класс для рисования руками и лапами в шатре. Канапе и официанты в кухне, в полной готовности. Дорожка для боулинга подготовлена. Девять тысяч долларов в форме тунца покоятся на льду. Пиппа позвонила в Олимпийский комитет: пловец уже в пути. Керри причесалась и переоделась в свежую рубашку-поло. Ли, спустившаяся вниз, выглядела на миллион долларов, несмотря на блестящий абрикосовый пояс. Даже Тициан казался счастливым. Пиппа улыбнулась: почти так же хорошо, как вернуться во «Флер-де-Ли».

— Я нервничаю, — сказала Ли.

Пиппа подала ей бокал «Зомби», позволив отхлебнуть лишь глоток:

— Не пейте ничего, кроме воды, пока за последним лабра-пуделем не закроется дверь, поняли? А сейчас ступайте к двери и приветствуйте гостей. Я буду рядом.

Пробило ровно час, и раздался первый звонок в дверь.

— Привет, дорогая! — Ли обняла даму в костюме от Миу-Миу и, в тон к нему, бледно-желтых шляпке, перчатках, туфлях и с такой же сумочкой. Украшений на ней было больше, чем на королеве Елизавете в день коронации. — Выглядишь великолепно.

Дама не потрудилась вернуть комплимент. Со своим английским бультерьером на титановой цепи она торжественно вступила в дом.

— Двери слишком темные, Ли. Нужно было раскрасить их под березу, как я советовала.

Пиппа почувствовала, что паруса Ли поникли. Кто эта несносная кошелка?

— Окраска под березу считается совершенно неподходящей для боливийского палисандра, мадам.

Дама задохнулась от возмущения:

— А это кто еще такой?

Поскольку Ли пребывала в ступоре, Пиппа ответила сама:

— Космо дю Пиш, мажордом и личный телохранитель сеньоры Боус.

— Вы знаете, кто я такая, молодой человек?

Какая зануда. И какая гротескная подтяжка.

— Полагаю, одна из трех сотен гостей, которые проведут великолепный день в «Каса-Боус». — Пиппа взяла поводок из руки дамы. — Вижу, у вас с генералом Паттоном одинаковые вкусы в отношении собак.

— Ну, знаете ли! И это лучшее, что могла прислать тебе дама из Аспена, Ли?

Ли вернулась к жизни:

— Космо, позвольте представить вам моего поручителя, даму, благодаря которой состоялся сегодняшний прием. Дюси Деймон.