Следующим вечером я приехала в отель «Беркли», где находился «Синий бар», на несколько минут раньше времени, чтобы немного освоиться и прикинуть, слишком ли я вырядилась или же недостаточно. Определить точно, как я должна выглядеть за ужином с бабушкой и двумя принцами, было не так-то просто. Нельсон посоветовал надеть белые перчатки и прицепить шлейф, как у официанток в ночных клубах, но, думаю, он лишь пошутил.

После долгих раздумий я остановила выбор на маленьком черном платье и украсила его винтажной брошью под слоновую кость, которой скрепила края выреза так, чтобы он стал поменьше, а грудь не смотрелась вызывающе. Впрочем, она у меня такая, что, пожалуй, выглядеть скромно не способна в принципе. Я люблю облегающую одежду, однако чувствую себя в ней свободно, лишь когда упакую свои телеса в надежные утягивающие приспособления. Сегодня мне помимо корсета пришлось натянуть и довольно непривлекательного вида специальные трусы-шорты, зато фигура стала казаться пусть не изящной, но почти роскошной. Волосы я собрала сзади в хвостик, в глаза, чтобы они блестели, вставила контактные линзы и надела очки в черепаховой оправе, а в последнюю минуту переместила брошь чуть пониже.

Сами понимаете, в мои задачи отнюдь не входило превратиться в знойную красотку. Как-то это неправильно – выставляться перед собственной бабушкой. С другой стороны, я, хоть и шла на встречу с этим жутким Николасом не убийственной Милочкой, а Мелиссой, имела полное право произвести на него должное впечатление.

«Синий бар» – одно из модных мест. Там на каждого вошедшего сразу оборачиваются – проверить, не знаменитость ли пожаловала,– и отворачиваются, удостоверившись, что нет. Малый зал, царство нарощенных волос и сумок «Прада», был набит битком. Бабушки я нигде не видела. В воздухе густо пахло сигарным дымом, тут и там велись беседы о фондах и прибылях. Я принялась осторожно осматриваться в поисках принца Александра. По моим предположениям, из гостей на роль принца подходили только четверо: слишком загорелые, слишком ухоженные и слишком хорошо одетые, явно не англичане.

Худенькая женщина с выщипанными в ниточку бровями обвела мое платье – подделку под творение Дианы фон Фюрстенберг – откровенно пренебрежительным взглядом, и меня охватила тревога: какого черта я тут делаю? Прекрати, строго велела я себе. Прав находиться здесь у тебя не меньше, чем у нее. Может, она и покупает наряды на Бонд-стрит, зато у тебя впереди – ужин с двумя принцами.

Я, хоть и отчаянно старалась смотреть лишь вперед, против воли снова повернула голову и, глядя на лампу позади незнакомки, улыбнулась, будто заметила друга. Незнакомка, выждав мгновение-другое, тоже оглянулась – проверить, с кем я поздоровалась. Я, чувству я небольшое облегчение, протолкалась к стойке с намерением заказать напиток.

Бармен подскочил незамедлительно. Забавно: стоит мне захотеть, чтобы меня обслужили, облокотиться на стойку и наклониться вперед, как мое желание тут же исполняется. Нельсон и Габи всегда отправляли меня за спиртным.

– Пожалуйста, бутылочку минеральной воды с газом,– попросила я.

В ожидании следовало чем-нибудь занять руки. Парень справа от меня встал с табурета, и я села на его место.

– Не поможете мне допить шампанское? – протяжно спросил мужчина средних лет, почти касаясь моей левой руки, потому что его теснила ко мне толпа.

Я взглянула на его лицо, стараясь не слишком явно искать признаки представителя аристократии. Мы встречались с Александром десяток лет назад. Он выслушивал наши объяснения по поводу машины, а меня переполняли раскаяние и стыд. За эти годы я, должно быть изменилась. Во всяком случае, теперь я не ношу брекеты и давно распрощалась с невероятной стрижкой, с которой в то лето ходила по милости Аллегры.

– Э-э… спасибо,– неуверенно произнесла я. Галстук, по-моему, дорогой, мелькнула в моей голове мысль. Это уже показатель. – Очень мило с вашей стороны… Я Мелисса.

– Очень приятно, Мелисса.

Тут, будто по волшебству, откуда-то появился бокал для шампанского. Мой собеседник его наполнил и придвинул ко мне.

Я решила, что покажусь грубой, если спрошу в лоб: ты, случайно, не Александр? А он уже улыбался мне так, будто мы давно и хорошо друг друга знали.

– Вы… – протянула я, суматошно придумывая, что бы такое сказать, чтобы не ударить лицом в грязь. – Остановились в этой гостинице?

По-моему, он подмигнул. Или мне только показалось?

– Еще нет. Впрочем, если того потребуют обстоятельства…

Проклятье. Что это значит? Может, Александр был тут по делам? Но разве принцы работают?

– А вы? – спросил мой собеседник.

– Нет… – Я запнулась. – Я живу неподалеку.

– Очень удобно.

Он улыбнулся так, будто мы с ним в близких отношениях. На меня вдруг навалила толпа, и я, хоть и сопротивлялась что было сил, все-таки была вынуждена плотнее прижаться к нему, когда меня толкнул сзади чересчур напористо пробиравшийся к стойке парень.

– Простите, я не расслышала, как вас зовут?– начала было я, но в эту минуту бармен прямо передо мной принялся шумно смешивать коктейль, и мой голос утонул в какофонии звуков.

– Вы бывали наверху, в бассейне? – продолжал мой незнакомец. Я уже не знала, куда деваться. – Крыша сползает в сторону, и ты купаешься прямо под звездами. Это, скажу я вам, что-то!

Я нервно засмеялась.

– Какая я глупая! Совсем забыла взять купальник!

– В нем нет особенной нужды, честное слово…

Теперь он точно подмигнул.

Когда мой рот сам собой раскрылся и из груди вырвался возглас, посетители как по команде повернулись к выходу. На пороге появилась бабушка под руку с высоким элегантным мужчиной. Конечно, это и был принц Александр.

Откуда-то слева на меня вдруг пахнуло ароматом «Живанши джентльмен», смешанным с запахом сигар, и кто-то прямо над ухом воскликнул:

– Красивая брошка! Отстегивается?

Я испуганно прикрыла грудь руками и отвернулась, стараясь не шлепнуться с табурета. Бабушка и Александр плыли по бару, точно пара лебедей.

Бабушка, в элегантном платье, двигалась с грациозностью супермодели или слишком высокой и броской женщины. В ее ушах красовались серьги, естественно, не под слоновую кость, а с настоящими бриллиантами. На Александре был безукоризненный синий костюм, который очень шел к его седине и карим глазам. Оба излучали некое теплое сияние и непоколебимую уверенность в себе, отчего все остальные в зале казались нелепо расфуфыренными. Обращало на себя внимание и то, что Александр касался рукой бабушкиной талии. Милый старомодный жест, и без слов говорит о том, что кавалер гордится своей дамой и, если потребуется, готов в любую минуту защитить ее.

Недостатка в подобном я не испытывала – Джонатан точно так же заботился обо мне.

Заметив меня, бабушка приветственно взмахнула рукой, а Александр что-то сказал выросшему будто из-под земли официанту.

– Извините,– обратилась я к мужчине, предлагавшему мне шампанское. – Пришли люди, с которыми у меня встреча.

Он выпучил глаза.

– Спасибо за угощение,– добавила я, поспешно спрыгивая с табурета. – Ужасно мило с вашей стороны.

Один столик бесцеремонно освободили от группы россиян. Бабушка опустилась в мягкое кресло с таким видом, будто в нем никого и не было, и поманила меня рукой. Я стала протискиваться сквозь толпу, снова чувствуя себя не в своей тарелке и жутко волнуясь.

– Детка! – воскликнула бабушка, приподнялась и чмокнула меня в щеку. – Выглядишь потрясающе! Алекс, ты ее не узнал, угадала? Правда, она превратилась в настоящую красавицу?

Александр едва заметно поклонился, отчего у меня затрепетало сердце. Потом взял мою руку и поднес к губам.

Честное слово, я была так поражена, что, даже если бы он не выглядел как Кларк Гейбл – а он выглядел,– могла запросто лишиться чувств.

Мой отец – хитрый лис премьер-лиги; Александра же можно было оценивать лишь по критериям мирового чемпионата. Необыкновенно обаятельный, он был старомодно галантен. Его изысканные манеры отдавали пародией, что делало его еще более привлекательным. Густые седые волосы он зачесывал назад, во взгляде карих глаз виднелись отблески бурной молодости. На лице темнели морщины, но то были не признаки старости, а лишь характерные особенности и вызов ботоксу или подтяжкам. Весь его вид так и говорил: да, я уже немолод, но взгляните на мои туфли ручной работы! Словом, Александр, подобно Полу Ньюмену, был представителем той немногочисленной группы мужчин, которые с возрастом становятся лишь притягательнее.

Казалось, на разные мелочи он никогда не обращает внимания. Но любит, чтобы стол был сервирован по всем правилам.

– Конечно, я помню Мелиссу. – Его глаза под слегка нависшими веками добродушно заискрились. – У тебя бабушкина очаровательная улыбка. И ее стиль. – Выражение его лица сделалось доверительно веселым. – Надеюсь… на дорогах с тобой больше не приключается неприятностей?

– Нет! – Я вздохнула. – Теперь я очень внимательна и предельно осторожна за рулем. И мне до сих пор стыдно…

– Такое случается! – сказал Александр тоном человека, который разбивает спортивные машины едва ли не каждую неделю. – Нет ничего страшного в том, что дама водит автомобиль чуть-чуть взбалмошно,– галантно добавил он. – Это даже забавно. Твоя бабушка, было время, гоняла как вихрь.

– И выкидывала много других фокусов,– с невинным видом добавила бабушка.

– Теперь она остепенилась,– сказала я. – Ездит только по магазинам и в гости.

– Верно,– согласился Александр. – К тому же теперь за рулем чаще всего сидит мой водитель. – Он, сияя глазами, улыбнулся бабушке. – А прекрасная дама отдыхает на заднем сиденье и любуется видами за окном.

– Ей и на заднем сиденье не сидится спокойно,– сказала я. – Она постоянно…

Александр сдержал улыбку. Или мне это только показалось?

– Мелисса – моя самая добросердечная внучка,– перебила бабуля. – Насмотришься на ее непорочность, и возвращается вера в человечество. – Она подняла бокал. – Итак, за старых друзей!

Я тоже взяла бокал и осмотрелась по сторонам, проверяя, не появился ли в поле зрения четвертый «друг». Бабушка и Александр чокнулись и одновременно пробормотали дополнение к тосту, что– то в греческом стиле.

– А Николас? – спросила я. – Может, стоило подождать его?

Александр пожал плечами и покачал головой, будто я сказала какую-то глупость.

– Он опоздает. Вдобавок мне хотелось бы насладиться компанией двух очаровательных дам в спокойной обстановке, пока не началось цирковое представление. Ведь нам троим есть о чем вспомнить! Скажете, это слишком? Быть одному в центре внимания двух красавиц?

Я хихикнула и посмотрела на бабушку. Она улыбалась, как кошка, которой достались сливки, кусок мяса и ласка хозяина.

Мы около часа смаковали изысканную «взрослую» беседу – такую, о каких я мечтала, будучи школьницей. Александр задавал серьезные вопросы о моих поездках в Париж, где нередко жила его семья, о том, чем, по-моему, Нью-Йорк отличается от Лондона, и, казалось, внимательно выслушивал мои ответы. Мы то и дело поднимали бокалы и лакомились незаметно появившимися на столе закусками. Разговор плавно перешел на мое агентство, в основном на мою работу по улучшению мужчин. Судя по всему, бабушка старательно ввела Александра в курс моих дел. Насколько полно, определить было сложно.

– Еще немного – и я не захочу ужинать,– сказала я, беря из чашки очередную пригоршню жареных орехов кешью.

– Люблю, когда женщина не прочь поесть,– сказал Александр.

Бабушка одарила его улыбкой сфинкса. Внезапно подошедший к столику официант зашептал Александру на ухо. Тот нахмурился, что-то ответил, и официант поспешно удалился.

Бабушка взглянула на изящные золотые часы.

– Алекс, дорогой, я понимаю, ты не желаешь показаться грубым, но, по-моему, не стоит больше ждать. – Она многозначительно посмотрела на друга. – Более того: мне кажется, так будет даже лучше. Пусть Николас поймет, что не должен заставлять людей томиться в ожидании.

Я положила в рот кешью и тут заметила, что привлекательное лицо Александра ужасно помрачнело.

О нет! Неужели драма уже начиналась?

– Мой внук здесь, Дайлис,– процедил он. – Явился добрых полчаса назад.

– Правда? – Я почувствовала такое облегчение, что чуть не засмеялась. – Наверное, не заметил нас? Сидит где-нибудь в соседнем зале? Со мной тоже такое случалось. И знаете ли, не раз…

– Он в бассейне.

Александр сильнее стиснул зубы.

– О нет! – воскликнула бабушка. – Как он мог? Мы же договорились поужинать вместе, заказали столик…

– В бассейне? – переспросила я. – Который на крыше? Он что, любит поплавать?

Будто в ответ на мой вопрос, в зал вошел молодой человек с такой сильной аурой, с какой я в жизни не сталкивалась, и с ним другой господин, наверное управляющий. Не сказала бы, что управляющий вел себя грубо, однако его недовольство ясно чувствовалось. Возможно, причиной был белый махровый халат Николаса.

Так или иначе, остальные посетители только рты разинули.

– Привет всем,– сказал принц Николас Холленбергский, подмигивая мне. – Сиськи что надо.

Я машинально прижала к груди руку и потупилась, не желая видеть, как он бесстыдно меня рассматривает. Даже моя шея залилась краской.

– Николас! – произнес Александр жестким тоном капитана фон Траппа из «Звуков музыки». Он был точь-в-точь кинозвезда. – В чем дело?

Николас помолчал, поджав губы, словно в раздумье. Должна признаться, я смотрела на его загорелые ноги и не смела поднять глаза выше, боясь то ли выразить взглядом собственное восхищение, то ли стать жертвой его больших карих глаз, как кролик, попадающий в свет фар. С халата на пол капала вода.

Николас пригладил мокрые волосы и покачал головой.

– Спрашиваешь, в чем дело? Да ни в чем. Мы всего лишь поныряли. Повеселились. С друзьями.

Судя по голосу, он был уже слегка пьян.

– Плавать в уличной одежде в нашем бассейне запрещено,– извинительным тоном произнес управляющий. – Мы были вынуждены удалить принца из воды.

– У меня нет слов,– произнес Александр. – Я просто в ужасе!

– Знаю! – ответил Николас. – Но ведь туфли-то я снял!

Александр посмотрел на внука таким взглядом, который даже Аллегру довел бы до слез, а Николасу хоть бы хны.

– Насколько я понимаю, ты не составишь нам компанию за ужином,– ледяным тоном произнесла бабушка.

Николас пожал плечами.

– Да нет, почему же. Могу и составить. Одежду мне сейчас привезет друг, на мотоцикле.

– Очень рада,– ответила бабушка, выражая всем своим видом, что ей отнюдь не до радости.

– О чем ты только думаешь? – воскликнул Александр. Он едва заметным кивком указал на меня и разозлился еще сильнее. – Поверить не могу! Заставил дам так долго ждать! Неслыханное хамство!

Николас закатил глаза.

– Да успокойся ты! Тут бассейн под открытым небом. Иначе я просто не мог.

– Иначе не мог? – выпалил Александр. – Да как у тебя поворачивается язык?

– Не цепляйся к словам.

Николас посмотрел на меня, как бы говоря: что с них взять, со стариков? Но я взглянула на него с каменным лицом. Если красавчик полагает, будто я из тех девиц, которые с радостью позволяют ему бросать себя в шоколадный фонтан или в плавательный бассейн, он глубоко заблуждается.

Странно, что его восторгали забавы, куда более подходящие для подростков.

– Она что, немая? – спросил он у деда, кивая на меня. – И сидит тут просто так, для украшения?

До этой самой минуты я молчала, будто проглотив язык. И дело не в Николасовой голубой крови, а в его убийственной привлекательности. Больно сознавать, что я могу потерять дар речи перед столь самовлюбленным парнем. Однако Николас обладал настоящим магнетизмом и даже в халате, с мокрыми, небрежно зачесанными назад волосами и с легкой щетиной на подбородке выглядел так, будто только-только явился на модную вечеринку «Да здравствуют халаты!».

Впрочем, бросались в глаза и другие его качества. Передо мной был грубиян, разбалованный дурак и женофоб, а это портило всю картину, подобно скверному запаху изо рта, сводящему на нет роскошный наряд.

Внутренний голос подсказал мне не быть идиоткой и не пялиться на его широкие плечи.

– Нет, она умеет говорить,– быстро ответила я, не дав бабушке с Александром ни слова произнести.

– Что именно? – протяжно спросил Николас.

– Что вода с халата капает на мою сумку.

Мы уставились друг на друга. Если бы он вел себя прилично, его принадлежность к так называемым сливкам общества нагнала бы на меня страху. При нынешнем же раскладе я вдруг почувствовала, что передо мной типичный отвратительный тип, такой же, с какими мне доводилось работать чуть ли не каждый день. Нельсону и Джонатану в смысле умения держаться как подобает Николас в подметки не годился. Роджер и тот, хоть, бывало, от него и странно пахло, никогда не позволял себе подобных гнусностей.

Бедный Александр не знал, куда девать глаза. Я специально по случаю взяла сегодня новую сумку – от Лулу Гиннесс.

– Да, так бывает каждый раз,– протянул Николас, проводя рукой по необыкновенно густым волосам.

– Что бывает? – не поняла я.

Он подмигнул мне.

– Когда я знакомлюсь с девицами, у них тут же образуются влажные пятна.

Бабушка, негодуя, шумно вздохнула.

Я озадаченно посмотрела на нее. Что?

– Мне лишняя влага сейчас ни к чему,– сказала я, убирая сумку и стряхивая с нее воду.

– Сними номер, дождись там своего приятеля с одеждой. Присоединишься к нам, когда приведешь себя в порядок,– произнес Александр угрожающе тихим голосом.

– Ага, я уже снял номер,– ответил Николас, снова переводя взгляд шоколадно-карих глаз на меня. – Двести второй. Две-сти вто-рой. – Он медленно подмигнул мне, и его щек коснулись густые ресницы. – Может, записать на салфетке?

– Запиши, если у тебя проблемы с памятью,– весьма учтивым тоном сказала я.

– Убирайся! – рявкнул Александр, и изумленные ротозеи, наблюдавшие за невообразимой сценой, так и застыли.

Последовало напряженное молчание. Николас пожал плечами, отпил шампанского из моего бокала и, преисполненный важности и самодовольства, пошел прочь.

Я смотрела ему вслед, как зачарованная. Он не шаркал ногами и не сутулился, как большинство моих клиентов-англичан, а фланировал.

«Какой же придурок!» – подумала я, одергивая себя.

За столиком в шикарном зале расположенного буквально в двух шагах «Петруса» мы с бабушкой и Александром наконец немного пришли в себя. Александр тут же заказал вино.

– Мне очень стыдно,– произнес он, когда нам принесли меню и наполнили бокалы. – Николас прекрасно знал, на какое время назначена встреча.

– Не сомневаюсь,– пробормотала бабушка.

Я, притворяясь, что просматриваю меню холодных закусок, тайком взглянула на нее. По-моему, она сердилась больше, чем иной раз на Аллегру. А та была исключена из шести разных школ и вышла замуж за человека, формально женатого на другой женщине и едва избежавшего ареста за мошенничество международного масштаба.

– Не волнуйтесь,– сказала я, стараясь, чтобы голос звучал доброжелательно. – Даже хорошо, что сначала нам довелось пообщаться втроем

Александр чуть наклонил голову набок.

– Ты очень великодушна, Мелисса. А мне ничего не остается – могу лишь еще раз извиниться за внука.

Бабушка издала досадливый возглас.

– Сама видишь, в одиночку Александру с ним не справиться,– сказала она. – Представить себе не могу, кто лучше тебя сумеет урезонить Ники. – Она сделала небольшой глоток вина. – Для начала – хоть самую малость.

– Дайлис,– произнес Александр, бросив на меня беглый взгляд,– по-моему, это несправедливо – обременять Мелиссу подобным…

Бабушка подняла руку.

– Вовсе нет. Мелисса сталкивалась с безобразниками и почище Ники, правда ведь, детка? Например, с ужасным актером в Нью-Йорке. Расскажи про него Александру.

– Вообще-то»– начала я, краснея,– Годрик был не настолько ужасен– просто чувствовал себя не в своей тарелке. Я помогла ему…

– С ним ты чего только не натерпелась! – перебила бабушка. – Ты слышал о нем, Алекс? О Ри– ке Спенсере? Актер-британец, играл в том фильме, про крупную авиакатастрофу? Он сыпал оскорблениями, во время интервью сидел мрачнее тучи и понятия не имел, как следует себя вести. Но, слава богу, повстречал Мелиссу, она его обтесала, и теперь, говорят, это чуть ли не второй Хью Грант. Я от кого-то слышала, что его даже подумывают взять на роль нового Джеймса Бонда. Не от тебя ли, Мелисса?

К моим щекам снова прилила краска.

– Да, от меня, но я просила тебя никому не рассказывать…

Александр со вздохом расстелил на коленях белоснежную салфетку.

– Дайлис, я ни капли не сомневаюсь, что Мелисса способна… творить такие чудеса. Однако мне крайне неудобно ставить перед ней столь сложную задачу.

Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся.

– А в чем конкретно суть этой задачи? – спросила я, одаривая его милой улыбкой. – Хотелось бы знать точно, тогда я могла бы сразу прикинуть, по плечу ли мне она.

Александр и бабушка переглянулись.

– Ники – твой внук, Алекс,– сказала она. – Лучше скорее все объясни Мелиссе, пока он снова не появился.

Александр мгновение-другое мешкал, потом посмотрел мне прямо в глаза. Я постаралась выдержать его взгляд.

– Мой отец – последний из коронованных правителей в одной небольшой провинции на побережье Черногории,– сказал он. – Наша семья владела восхитительным старинным замком и лесом, где специально обученные собаки искали трюфели… Однако в тридцатые годы произошла революция… Ты слишком молода – ты представить себе не можешь, что это были за времена.

– Да и нам с тобой их припомнить сложновато,– вставила бабушка.

Александр едва заметно улыбнулся.

– Да, конечно. Дело не в этом. Нашей семье пришлось в большой спешке бежать из родного дома и переехать во Францию, но я с тех самых пор мечтаю вернуться домой. А теперь безмерно рад, что такая возможность появилась…

– Замечательно! – воскликнула я. – Прямо как в кино!

– Не совсем. – Александр вскинул руку с поднятым указательным пальцем. – Все не так просто. Государство это небогатое, и замок нам придется реставрировать на собственные средства. Возможность восстановить свой дом мы сочли бы за честь. Раз в год или, может, чаще нас будут снимать репортеры Би-би-си. Мои юристы сейчас обсуждают все подробности этой сделки. Однако главная сложность состоит в том, что правительство этой страны очень чтит традиции и хотело бы в нашем лице приобрести королевскую семью, которую не стыдно показывать туристам.

Он на европейский манер пожал плечами.

– Ага,– сказала я, начиная понимать, чего от меня хотят.

– Моя дочь, Ориана, не может.– Александр повернулся к бабушке. – Как бы это объяснить, Дайлис?

– Ориана мне очень сильно напоминает твою маму,– сказала она, многозначительно глядя на меня. – Помешана на спа-курортах, регулярно проходит курс лечения в реабилитационных центрах для алкоголиков. Посещает врача-кинезиолога.

– Последний развод стал для нее настоящим ударом,– произнес Александр.

– С отцом Ники? – спросила я.

– Об отце Ники лучше не будем,– попросил Александр, мрачнея.

– Тот гонял на машинах как ненормальный,– едва слышно пробормотала бабушка.

– Мне ясно дали понять: если Ники не возьмется за ум и не покажет, что он умеет нести ответственность, сделка не состоится. И прощай, последняя надежда! Признаюсь, я был бы рад, если бы он женился и научился думать о семейных делах и проблемах, а не только о собственных развлечениях. Однако боюсь, его избранница будет такой, что… – Александр помолчал. – Что проблем только прибавится. – Он посмотрел на меня. На его лице отражалась тревога. – В тех кругах, в которых Ники вращается, вряд ли попадаются приличные девушки. Вот, например, ты, Мелисса, согласилась бы выйти за него?

– Гм…

Я растерялась, не зная, что ответить, чтобы не показаться грубой.

– Нет. Конечно нет. – Александр покачал головой. – Поэтому мы все и страдаем. Наша семья не для картинок в туристических буклетах. Но у нее богатая история. Никогда прежде наше имя не чернили, как теперь. Страшно представить, что ждет Николаса впереди. Вереница скандальных разводов? Дети от каждой из жен и любовниц?

– Но если сам он не желает ничего менять,– начала было я.

– Верно, Ники живет, как ему хочется,– резко сказала бабушка. – В том-то и вся беда. И пусть бы жил, если бы был банковским работником, откуда-нибудь из Эпсома. Ему же нравится быть принцем, однако о лежащей на нем ответственности он предпочитает не задумываться.

Александр перевел на меня взгляд своих волшебных печальных глаз.

– Я хотел бы попросить тебя, Мелисса, лишь о том, чтобы ты попробовала научить Ники, как себя вести. Потерпи его несколько месяцев.

– Подшлифуй его,– добавила бабушка. – И походи с ним по художественным галереям или музеям. Необходимо, чтобы он показался в обществе с достойной девушкой. А то его только и видят, что засыпающим прямо на развратницах массажистках, в этом ночном клубе… – Она приподняла бровь. – Как он называется? Туда еще ездит принц Гарри.

– «Буджис»,– машинально произнесла я.

Мне в голову пришла одна мысль, и сделалось

страшно. Они хотят, чтобы я бывала с Ники в обществе? Интересно, что именно рассказала бабушка Александру о моем агентстве?

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы я притворялась его подругой? – спросила я, глядя на Александра. – Я, наверное, не упомянула об этом, но у меня есть жених по имени Джонатан. Помолвка состоялась на прошлое Рождество. Он… – Я чуть не сказала «озвереет, если я снова возьмусь за старое», но вовремя остановилась и поправилась: – Ему эта затея, скорее всего, будет не по душе.

Александр приоткрыл рот, однако бабушка опередила его:

– Назовем это работой по улучшению имиджа. Представь, что проводишь пиар-кампанию.

Я задумалась, как бы помягче подчеркнуть, что для исправления принца Ники потребуются самые хитроумные пиар-уловки, когда Александр вдруг бросил салфетку на стол, вскочил и извинился.

На пороге появился Николас. На нем была рубашка, не застегнутая на три верхние пуговицы, темные джинсы, пряжка на ремне которых так и кричала: я от Гуччи! И легкие кожаные туфли.

Можно было, не приглядываясь, заметить, что надеть носки он не потрудился.

Мы с бабушкой проследили, как Александр заключил внука в горячие объятия, прежде чем вывести вон. Мне за свою жизнь довелось повидать столько теплоты напоказ, что сейчас я мгновенно определила: Александр всего лишь работает на публику.

– Наверное, решил заставить его надеть галстук,– предположила я, просто чтобы нарушить молчание.

Бабушка рукой в кольцах и браслетах схватила мою руку. Я приготовилась к серьезной обработке. В моей семье понятия не имеют о простых просьбах, без напора. Хуже того: ответа «нет» для моих родных не существует.

– Прошу тебя, детка, – произнесла бабушка негромким, исполненным волнения голосом. – Помочь Алексу больше никто не в силах! Мы знакомы с ним сорок пять лет, и все это время он мечтает о фамильном замке!

– Хочешь, чтобы я сказала «да» из жалости? – вяло засопротивлялась я.

– Не нравится из жалости – возьмись за Николаса хотя бы с целью проверить, по зубам ли он тебе! И вообще, представь, какая это будет реклама твоему бизнесу!

– Джонатан ни за что не позволит мне снова ввязываться в столь сомнительную историю,– сказала я. – С него и Годрика хватило. По его мнению, мне не следует так глубоко вникать в проблемы других мужчин. А нынешнее дело – целый клубок семейных незадач.

– Если мне не изменяет память, Джонатан сейчас работает в Париже?

– Там тоже есть газеты,– напомнила я.

Бабушка небрежно взмахнула рукой, по-видимому готовясь выложить козырную карту.

– В любом случае мы еще не обсудили конкретные условия. Я знаю, что на вознаграждение Алекс не поскупится.

– Это меня не волнует,– упрямо сказала я.

Вообще-то это меня очень даже волновало. Особенно теперь, когда я задумала выкупить офис.

Однако я сомневалась, что смогу выполнить просьбу Александра и бабушки. До встречи с Николасом я и не подозревала, сколько на его перевоспитание потребуется смекалки и душевных сил. А теперь была почти уверена: я не приму это странное предложение. Перед моими глазами вдруг возникла картинка: я с гордостью показываю Джонатану документы о передаче права собственности на квартиру в Пимлико. При мысли о том, что моей мечте не суждено сбыться, меня окатила волна разочарования.

– На нет и суда нет. – Бабушка открыла меню. – Глупо все вышло. Пожалуйста, забудь.

Мы в напряженной тишине стали просматривать списки основных блюд.

Нельсон терпеливо изучил мои счета. Оказалось, хоть средств у меня и достаточно, чтобы платить по закладной, необходимо достать по меньшей мере двадцать пять тысяч на первый взнос.

Любопытно, в какую сумму оценит Александр мой труд? Может, все же попробовать? Потерпеть этого Ники хотя бы месяц?

Я прикусила губу.

– Александр – просто умница,– будто между прочим, задумчиво произнесла бабушка. – Помимо основной суммы хотел предложить тебе платить за одежду и прочее, если бы ты согласилась показываться с Ники на людях. Чтобы ты не тратила на это собственные деньги. Очень порядочно с его стороны, правда же?

Я прищурилась.

– Не хитри, ты ведь прекрасно знаешь, что одежду я в основном шью себе сама.

Бабушка счастливо улыбнулась.

– Да, конечно. У тебя море талантов, детка.

Мы снова уткнулись в меню.

– Да, и еще машина,– произнесла она, пробегая глазами по строчкам. – В твоем распоряжении была бы машина и личный водитель. Замечательно, правда? Сидишь себе на заднем сиденье и не ломаешь голову, где найти свободное местечко, чтобы припарковаться у торгового центра!

– Меня устраивает и мой «смарт»,– сказала я, не желая клевать на приманку. – А проблемы с парковкой не слишком выводят из себя.

Последовало продолжительное молчание. Вокруг звенели бокалы, ножи и вилки.

– Кстати, я говорила, что у Александра есть роскошная яхта? – беззаботным тоном спросила бабушка. – Он с удовольствием пригласит нас обеих в Средиземноморье, можно устроить себе морское путешествие… Что бы такое заказать? Перепелиные яйца? Интересно, как их тут готовят-

– Бабушка, да ведь дело не в машине и не в одежде! – воскликнула я, теряя терпение. – Мужчины типа Ники не слушают женщин вроде меня. Да и не видят никого, кроме худеньких полуголых блондинок! Сама знаешь, я с удовольствием помогла бы ему, только у меня ничего не выйдет!

Бабушка вскинула голову, и я заметила мелькнувшее в ее глазах ликование.

– Еще как выйдет! – с легким упреком заявила она. – Я протягиваю руку помощи давнему другу. Он переживает далеко не лучшие времена. Уверена, ты на моем месте поступила бы точно так же. – Она помолчала. – Если бы столь же дорогой друг попросил тебя о подобном одолжении…

– Хмм,– произнесла я, стараясь выглядеть бесстрастной.

Я догадывалась, что она намекает на Нельсона. Отец не осторожничал бы, а прямо назвал бы его по имени. Да, бабушка права: если внук Нельсона окажется таким же грубияном, а Нельсон от этого будет страдать, я, чтобы уменьшить его горе, пущу в ход любое средство.

Бабушкин радар, должно быть, определил, что я колеблюсь. Она продолжила уговаривать меня, на сей раз, по-видимому, дав себе слово победить.

– Ты всегда себя недооценивала, детка. Если ты согласишься, моей благодарности не будет предела. Когда тебе нужны были деньги,– добавила она с таким видом, будто эта мысль только-только пришла ей в голову,– я выручила тебя, надеюсь, помнишь?

О господи! Бабушка знала все мои слабые места. Да, это верно: если бы она не одолжила мне тогда денег, у меня не было бы никакого агентства.

Я притворилась, будто снова сосредоточиваю внимание на меню, а сама еще раз все взвесила и минуты через три произнесла фразу, не означающую ничего конкретного:

– Я поговорю с Джонатаном.

– Спасибо, детка! – воскликнула бабушка. – Ой, взгляни! Идут наши мужчины!

Я подняла голову и увидела Александра и Николаса. Обоих приветствовали со всех сторон. Дед и внук отвечали весьма сдержанными улыбками.

Очевидно, Александр сказал внуку нечто такое, что временно подействовало на него – он целый вечер был само очарование. Непродолжительное время разговор не клеился, но потом вдруг выяснилось, что у нас есть общие знакомые и что мы бывали в одних и тех же парижских барах. Когда я напомнила Николасу о Тигги, он на мгновение напрягся, после чего рассмеялся и пообещал отправить ей цветы и извинительную записку.

– Давно бы так,– одобрительным тоном произнес Александр. – Возьми это себе за правило.

У меня мелькнула мысль: если Ники отправит по букету каждой девушке, которую когда-то бросил в фонтан или в бассейн, в центре Лондона не останется ни одной герберы; впрочем, вслух я ничего не сказала. После кофе Александр с бабушкой поехали на вечеринку на Гровенор-сквер к какому-то давнему другу, греку.

Выходя из зала, Александр с тревогой оглянулся и, увидев, что мы с Николасом продалжа– ем мирно болтать, как будто успокоился. У меня потеплело на сердце. Рассказывая за ужином о замке – потайных ходах, башнях, сказочном лесе,– он очень волновался, а я чувствовала, что готова на что угодно, лишь бы помочь ему.

Может, все эти выпады Ники – сплошное представление, задумалась я. Может, он, подобно некоторым из моих знакомых, всего лишь нуждается в понимании и помощи… ' – Да, я еще здесь. Да, запел. Забрал с собой Камиллу и оставил меня с ее толстухой внучкой.

Мое внимание мгновенно вновь переключилось на Ники. Он разговаривал по сотовому телефону с ярко выраженным американским акцентом, совсем не похожим на прекрасный английский выговор, предназначавшийся нам за ужином. Я пронзила его возмущенным взглядом. Его губы растянулись в улыбке.

– Подожди секундочку… Чего тебе? – бесцеремонно спросил Ники.

– По-моему, мы разговаривали,– сказала я. – Если звонок не срочный, выйди в коридор, я не против. Но болтать с посторонним прямо при мне крайне невежливо. Ты ставишь меня в неловкое положение, неужели не понимаешь?

– Дорогая, я перезвоню,– сказал Ники, продолжая смотреть на меня. – Что ж… – Он захлопнул телефон, поправил на блюдце кофейную чашку и ложечку и снова заговорил как истинный британец: – Давай начистоту. Мне не нужна добренькая нянька, которая будет ходить за мной по пятам. А тебе, насколько я понимаю, неинтересно против воли ездить на вечеринки и там напиваться. Верно?

Я возмущенно насупилась, однако и слова вымолвить не успела, потому что Ники поднял руку и продолжил:

– Но мой дед, который спит и видит себя в этом вонючем старом замке, ясно дал мне понять, что если я не пожелаю выполнить их условия, тогда, как бы это выразиться? – Он прикоснулся пальцем к подбородку, а я еле сдержалась, чтобы не влепить ему пощечину. – Тогда у меня возникнут финансовые затруднения.

– Дед перестанет выдавать тебе денежки?

– Именно.

– Наверняка для тебя это не проблема,– едко произнесла я, устав подавлять в себе гнев. – Ты же взрослый мальчик и, готова поспорить, умеешь сам себя обеспечивать. Или ты не работаешь? Не поверю! – добавила я еще более язвительно.

Николас нахмурился.

– Прикидываться невестой и за это брать деньги? Нет уж, спасибо! Я на подобное не способен.

– А я не способна быть великовозрастным паразитом,– выпалила я, стараясь не показывать, что потрясена его словами. – Чем ты зарабатываешь на жизнь? Скажешь, твоя профессия – принц? Но у принца непременно должен быть замок, а без замка он… кто?

– Все равно принц,– хмуро заявил Ники.

– Все равно принц,– повторила я. – Только от принца в нем одно лишь название. Это что-то вроде «артиста, ранее известного как Принц» в сравнении с принцем Уильямом.

Мы несколько мгновений смотрели друг на друга. Внезапно Ники улыбнулся. Я сразу почувствовала фальшь, однако улыбка была настолько светлой и ослепительной, что на секунду сбила меня с толку.

– Как хочешь,– сказал он, проверяя, не пришло ли на мобильный сообщение. – Можем попробовать. У нас есть два пути. Первый: я настолько омрачу твою жизнь, что через полмесяца ты сама не выдержишь.

– Ошибаешься,– твердо возразила я. – У меня в этих делах немало опыта.

– Не знаю, не знаю. Ты уверена, что не хочешь стать плохой девочкой? Хотя бы на время? – Он мне подмигнул. – Было бы забавно.

– Окажись я помехой на бабушкином пути в родной дом, сделала бы все возможное, чтобы ее мечта сбылась,– многозначительно произнесла я.

– Мелисса, Мелисса,– пробормотал Ники, кладя руки на стол ладонями вниз и наклоняясь вперед. – Неужели ты действительно такая порядочная, какой кажешься?

– Внешность бывает обманчивой,– произнесла я. – Вот и ты, я чувствую, где-то глубоко внутри совершенно…

Я умолкла и посмотрела собеседнику в глаза, как могла, бесстрастно.

– Что «совершенно»? – спросил он, глядя на меня сквозь густые ресницы.

Я проглотила слюну и отвела взгляд. Так Николас, наверное, и заманивает женщин в постель, мелькнуло у меня в мыслях.

– Совершенно нормальный человек,– договорила я, подавляя свою неловкость. – А хулиганом только прикидываешься. Ты сказал, у нас два пути. Что имеешь в виду под вторым?

Ники вздохнул, будто почувствовал досаду оттого, что я больше ничего не добавила.

– Второй путь – плясать под их дудку. Только имей в виду: я делаю это лишь из-за денег. И не корчи из себя мою подругу. Вокруг и так полно девиц, которые уверены: у меня с ними связь. Я бы объяснил им, что к чему, да всегда не хватает времени.

Он усмехнулся.

– Я и не собираюсь притворяться твоей подругой,– сказала я. – Во-первых, потому, что это не понравится моему жениху, а во-вторых…

Я замолчала на полуслове, вовремя останавливая себя.

– Продолжай,– спокойно произнес Николас.

Наши взгляды снова встретились, и во мне шевельнулось подернутое туманом воспоминание Если бы мой бывший парень, Орландо, был более высоким, загорелым и богатым, смотрелся бы примерно как Николас.

– Ты совершенно не в моем вкусе,– солгала я.

Ники прижал руку ко лбу.

– Какое горе! – убитым голосом произнес он.

– Что поделаешь.

Я уткнулась в стакан с водой, чтобы спрятать улыбку, против воли заигравшую на губах. Ники в каком-то смысле был не лишен чувства юмора.

Он заметил, что мне смешно, и тоже заулыбался. Ники, когда не лез из кожи вон, разыгрывая отпетого хама, был по-ребячески очарователен. Сейчас ему, наверное, казалось, что я уже полностью в его власти.

– Надеюсь, ты даешь себе отчет в том, что согласилась гоняться за диким гусем,– произнес он.

– Что ты имеешь в виду?

– Дед полагает, будто ты сумеешь превратить меня в настоящего принца, научишь хорошим манерам.

– Знаю. И что же?

Ники наклонился ближе и пробормотал доверительным тоном:

– Мелисса, я провожу гораздо больше времени в окружении титулованных особ, чем ты, постоянно бываю в ночном клубе «Буджис» и в Клостерсе и могу заверить тебя, что все они точно такие же, как я. Я прекрасно вписываюсь в их компанию.

Я тоже наклонилась вперед, приблизила к Ники лицо, будто с намерением поцеловать его. Ничего подобного у меня, естественно, и в мыслях не было.

– Но у современных титулованных особ, Николас, не появляется замков по мановению волшебной палочки. Поэтому им и приходится сниматься в «Острове любви» и выставлять себя круглыми дураками. В общем, если хочешь, чтобы у тебя был замок да еще и деньги, лучше начни прислушиваться к советам эксперта по хорошим манерам. Договорились?

– Ммм,– промычал он, рассматривая мою брошь. – Настоящая?

Он потрогал украшение пальцем.

– Нет, подделка,– ответила я, от греха подальше откидываясь на спинку кресла.

– Вообще-то я спросил не про брошку. Ладно, не важно. – Николас подмигнул и вылил в рот остатки вина. – Меня ждут на вечеринке. Тебя куда-нибудь подвезти?

– Нет, спасибо,– ответила я.

– Ну, как хочешь. – Он привстал, нагнулся над столом и, обняв меня за талию, поцеловал в обе щеки. – Ого! У тебя под платьем что, резиновые штаны? Пускаем пыль в глаза, мм?

Он нагло мне подмигнул и пошел прочь, а я, не придумав достойного ответа, никак не отреагировала на его дерзость.

Если честно, у меня шла крутом голова.

Лишь когда я встала, направилась к выходу и заметила, что на меня глазеет весь ресторан, обнаружила, что Николас умудрился ловкой, умелой рукой расстегнуть мою брошь и несколько пуговиц сзади на платье. Вырез значительно расширился, а неприглядные «резиновые штаны» увидел целый зал.

Что ж, злобно подумала я, на ходу застегивая пуговицы. Простоватой Мелиссе подобный кошмар явно не по плечу. Отныне Николас будет иметь дело исключительно с Милочкой.