Дасти вышел на работу в понедельник и сразу же столкнулся с Джубалом во дворе лесопилки.

– Сегодня ты вроде не такой агрессивный, Кейн.

Джубал рассмеялся.

– Нет. А ты хочешь снова драться, Дасти? Тогда начинай.

Стоящие неподалеку мужчины подошли ближе и обступили их тесным кольцом. Дасти посмотрел на Джубала, затем стал рассматривать свои руки с незажившими еще ссадинами.

– Ты упал первый, Кейн. Я победил.

– Это ты так считаешь.

– Я не собираюсь доказывать то, что и так ясно, – громко, но как бы оправдываясь, сказал Дасти и пошел прочь.

А Джубал остался стоять посреди залитого солнцем двора лесопилки. Он не знал, каким образом, но на этот раз он точно победил. Все остальные тоже знали это. Что-то определенно изменилось в отношении к нему окружающих.

Джубал удивлялся, как такая жгучая ночь, подобная той, что он пережил, может послужить чему-то хорошему, но именно так оно и было. Вкалывая в мастерской, он вдруг подумал с надеждой: может, и из него получится что-нибудь хорошее, и тогда, наконец, им с Террил не придется скрываться от людских глаз.

Отношения с ней развиваются так стремительно, что скрывать их становится все труднее. Джубал понимал, что они вот-вот переступят черту, за которую запретили себе заходить. Террил тоже это понимала. Но она не осознавала до конца, насколько он близок к срыву.

Если же она догадывается, то ни в коем случае не должна появляться сегодня на работе. Во вторник ей нечего делать здесь, на лесопилке.

Но как только он сел на свое обычное место, дверь распахнулась, и его сердце учащенно забилось.

На пороге стояла Террил и сбивчиво бормотала что-то Розали насчет недоделанной вчера работы.

– Боже, неужели ты пришла только из-за этого? – поразилась Розали.

Проскользнув на свое место за соседним столом, Террил, наконец, украдкой взглянула на Джубала. Застенчиво и вместе с тем вызывающе. Уж он-то знал, зачем она здесь; чтобы встретиться с ним.

Когда она вытянула длинные ноги и скрестила их, у него кровь закипела в жилах. Террил всегда так сидела, но сегодня он был готов взорваться, словно Везувий.

Как же он хотел коснуться ее стройных икр, гладить их, поднимаясь выше и выше… Джубал с трудом заставил себя вернуться к реальности и поспешил заняться бумагами, но цифры прыгали перед глазами, а буквы никак не хотели складываться в слова.

Когда прошел еще час этой пытки, он не выдержал, захлопнул папку и тихо окликнул ее.

Террил быстро окинула взглядом помещение: дверь в кабинет Генри закрыта, Розали уехала в банк – и только потом посмотрела на него.

– На автостоянке, – его голос звучал настойчиво и даже требовательно.

Они уже давно не встречались там. Террил покраснела и кивнула. Он нежно посмотрел на нее и погладил по волосам.

– Знаешь, что вытворяли твои ноги минуту назад? Больше не вздумай так делать, – мрачно сказал Джубал. – Ты сведешь меня с ума. И я пошлю к черту эту проклятую работу. – Он приложил палец к ее губам и тихо уточнил: – До вечера, Рила.

– Сегодня же не пятница, а только вторник.

– Какая разница? Сегодня ты пришла на работу. Мы оба знаем зачем – нам хотелось увидеть друг друга. По два часа дважды в неделю, черт побери, Рила, неужели мы не заслуживаем большего?

Террил погладила его лицо.

– Да, – согласилась она и попыталась улыбнуться. – Только будь нежным, когда я приду вечером, Джубал.

Он был слишком уставший, слишком истерзанный. Но дал себе слово, что, как только увидит ее, тут же отправит обратно домой. Он найдет для этого причину.

Но это были лишь благие намерения. Он прекрасно знал, что будет на самом деле. Как только появлялась Террил, он становился полной размазней. Когда она забиралась в грузовик, принося с собой холодное дыхание улицы и свой сладкий запах, он понимал, что только полный идиот может отпустить такую теплую и желанную девчонку с блестящими глазами и нежными губами домой к суровой тетке, ненавистному отчиму и умирающей матери.

Террил появилась такая же красивая и оживленная, как всегда. Она быстро прикоснулась к его щеке теплыми губами. – Что с тобой? – спросил Джубал, когда она в третий раз увернулась от его объятий.

– Перестань, – наконец неохотно выговорила она. – Не надо так.

– А как? – рассердился Джубал. – Ты сама этого хотела, – слова его звучали как обвинение. – А теперь, значит, в кусты?

Она ничего не ответила, лишь нервно теребила пальцами шарф.

– Давай немного покатаемся, Джубал, – наконец нарушила она молчание.

– Покатаемся? – непонимающе переспросил он.

– Нас же никто не увидит. Совсем недолго. Вместо того… чтобы сидеть здесь. По дороге поговорим… – Ее щеки залились краской, и она отвела взгляд.

Они повернули к темнеющей вдали реке и вырулили на бесконечную ленту шоссе, уводившую их на север. Единственным источником света в кабине был красноватый огонек приемника.

– Кажется, ты хотела поговорить, – сказал, наконец, Джубал.

– Да. Я и сейчас хочу. Но ночь такая замечательная… Она не стала продолжать. Ночь была холодная, луна все время пряталась за тяжелые, низкие тучи, а ветер угрожающе налетал порывами, словно хотел смести грузовик с дороги в непроглядную темень. Более замечательную ночку просто трудно представить.

– Тогда я скажу, – он внимательно смотрел на дорогу. – О том, как ты сидишь здесь, вцепившись в дверь. Почему?

– Не знаю. – Она чуть придвинулась к нему. Он обернулся через плечо, но обнимать ее как обычно не стал.

– Осторожно, – предупредил Джубал с сарказмом. – Ты можешь оказаться слишком близко, и я могу достать тебя. – Последняя фраза была намеренно двусмысленной.

– Думаю, – тихо сказала Террил, – тебе лучше отвезти меня домой.

Злоба захлестнула его. Ни говоря ни слова, Джубал резко свернул на проселочную дорогу. Поплутав немного, вернулся на шоссе и прибавил газу так, что гравий из-под колес с треском полетел в разные стороны.

Террил поглядывала на его суровое мрачное лицо, и у нее начинали дрожать коленки.

– Послушай, Джубал, я хочу домой просто потому, что у меня плохое настроение. Я устала.

– Ты хочешь домой, потому что боишься, – выпалил он, не отводя взгляда от дороги. – Боишься, что я поцелую тебя, как сегодня на работе.

Джубал вздохнул и полез в карман рубашки за сигаретами. Не успел он достать пачку, как Террил запротестовала:

– Нет. Не кури.

Он открыл пачку.

– Если ты думаешь, что я собираюсь поцеловать тебя на прощание, выкинь это из головы. И курить я буду, когда захочу.

Террил опять отстранилась.

– Хорошо. Тогда, пожалуйста, скорее. Какие уж теперь поцелуи?

– Так я и думал, – пробормотал он и скомкал сигареты. – Я домчу тебя в твой проклятый дом быстрее ветра. Только завтра не строй мне глазки. Мне надоели эти игры. Я устал просыпаться среди ночи и представлять, как я ласкаю тебя, целую…

Господи, что он несет? Он резко замолчал.

– Прекрати, Джубал. Ты действительно пугаешь меня. Но это был не испуг, что-то другое витало в воздухе. Желание, сильное и горячее.

Он, рассыпая проклятия, свернул с дороги около полуразвалившейся лачуги, бывшей в незапамятные времена небольшим магазинчиком. Когда он выключил двигатель и фары, они остались в полной темноте. Только они, да ветер, да их сердца, готовые выпрыгнуть из груди.

– Не надо, Джубал, – пролепетала Террил дрожащим голосом.

– Не надо, не надо, не надо. Только это и слышишь каждый раз, – он отвернулся. – То ты льнешь ко мне, то отталкиваешь…

В ее голосе слышалось отчаяние: он должен понять.

– Я веду себя глупо. Я лишь хочу сказать: Джубал, не надо. Не останавливайся. Ласкай меня, пожалуйста, ласкай меня и…

Ее руки обвили его шею, ее губы искали его рот.

Террил ни разу в жизни так не целовалась. Искорка, загоревшаяся днем, превратилась в огромный костер. Каждая черточка его лица притягивала ее, каждое его движение. Она хотела его, и он сгорал от желания, от прикосновений ее рук и губ.

Когда они разомкнули объятия, оба с трудом дышали. Террил сидела у него на коленях, а его руки ощущали тепло ее плеч под тоненькой розовой блузкой.

Глядя ему в глаза, которые страсть превратила в черные, она прошептала:

– Я люблю твои губы, твои поцелуи и ласки, Джубал. Он застыл в изумлении и долго сидел неподвижно.

– Не говори мне это, Рила. Не здесь. Не сейчас… Я постоянно думаю о тебе и не могу больше выдерживать эту пытку. Я вижу тебя и представляю, как ты выглядишь без этих джинсов. Думаю везде. На работе. Дома. Господи, я не могу сохранять спокойствие, даже когда ты просто пересекаешь двор лесопилки.

Она молчала, обдумывая услышанное. Но даже при тусклом свете видно было, как пылают ее щеки. Она не отвела взгляда и заговорила нехотя и как бы через силу:

– Почему ты не спросишь, что я об этом думаю? Джубал сжал пальцами руль так сильно, что костяшки побелели.

– Я не просыпаюсь ночью, – продолжала Террил. – Я просто сплю. Знаешь, что мне снилось прошлой ночью? Мне снилось, – она прикоснулась к нему, – что мы в поле, светит солнце, я протягиваю руки, как сейчас, расстегиваю тебе рубашку, и она соскальзывает с плеч…

Его сердце забилось сильнее от ее прикосновений, кровь заструилась быстрее, ее дыхание опалило его губы.

– Твоя кожа была золотистая и горячая, как солнце.

Он вцепился в ручку двери, дернул с диким усилием, словно хотел вырвать с корнем, и нырнул в холодную мглу.

– Джубал!

Он застыл на месте, в нескольких шагах от машины.

– Что ты со мной делаешь? – простонал Джубал и с силой засунул руки в задние карманы брюк. – Тебе, наверное, весело. Думаю, многие девчонки так развлекаются. Но мне это не нравится, Рила.

– Джубал, – еще раз повторила она.

Он нехотя обернулся. Террил тоже вылезла из грузовика и стояла рядом с дверью. Джубал в тусклом свете различал лишь ее тонкий силуэт.

– Ты сказал, что мне нечего бояться. Я верю тебе, Джубал.

С минуту Террил молча стояла, и он даже на расстоянии мог слышать ее прерывистое дыхание. Вдруг она закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Я не знаю, что со мной, – всхлипывала она. – Я на самом деле не понимаю. Иногда я просто ненавижу тебя, Джубал Кейн, потому что ты имеешь надо мной такую власть. У тебя были другие женщины… А я хочу, чтобы первым мужчиной был тот парень, за которого я потом выйду замуж.

Она говорила сбивчиво и страстно. Наконец снова наступила тишина. Джубал нарушил ее. В его голосе слышалась решимость.

– Рила, посмотри на меня, – ветер уносил его слова в сторону.

Он медленно стянул куртку и положил на землю, не обращая внимания на ее удивленный взгляд. Затем начал расстегивать старую фланелевую рубашку. Она соскользнула с плеч и присоединилась к куртке. Казалось, это тянулось целую вечность.

– Я… я боюсь, – прошептала она дрожащими губами.

– Не бойся, – сказал Джубал тихо. – Ты хотела посмотреть на меня. Что ж, смотри…

Не отводя от нее глаз, он взялся за нижний край майки, одним ловким и быстрым движением стянул ее через голову. Ветер обдувал его горячее тело. Обнаженный до пояса, он стоял и ждал.

Даже в полумраке Террил видела четкую линию его шеи, стройный торс, гладкие, словно отполированные плечи. Синяки совсем не портили его.

Огненные стрелы желания пронзили ее насквозь. Слишком поздно, чтобы остановиться. Вихрь сегодняшних событий увлек ее – и, значит, она должна довести дело до конца в эту холодную ночь. Его глаза изумрудами светили из темноты. Страх понемногу отпускал ее.

– Ты можешь этого не делать, – начал Джубал, но голос его прервался.

Террил расстегнула джинсы и приспустила на бедрах. Блузка едва доставала до их середины. Затем она по очереди сбросила туфли, которые упали на землю с глухим стуком. Согнув ногу в колене и взявшись рукой за край одной штанины, она сдернула ее, ухватилась другой рукой за дверь грузовика и тут же выпрямилась, готовая проделать маневр со второй брючиной.

Готово. Джинсы у ее ног. Она дрожала от холода и ожидания дальнейшего, но старалась сдержать стук зубов.

Джубал стоял изумленный, не в силах пошевелиться. Больше ему в жизни ничего не нужно, кроме созерцания полураздетой Террил. Она была такая, как он и представлял, стройная, грациозная и желанная.

Он шагнул к ней, наслаждаясь зрелищем, открывшимся ему. Каждый удар сердца отдавал по всему телу: в висках, в горле, в кончиках пальцев. Везде.

– Рила, – прошептал он, наконец, стоя вплотную к ней. Она боролась с вновь охватившим ее страхом. – Ты – лучшее, что я видел в этой жизни, девочка.

Он притянул ее к себе. Прижал лицо к обнаженной груди, чувствуя кожей ее дыхание. Ее дрожь и сжатые в кулаки руки мгновенно охладили его пыл.

Джубал прижался щекой к ее волосам, мучимый сладкой истомой и нежностью.

– Я замерзаю, – пробормотала Террил, прикасаясь к нему губами.

Ему понадобилось время, чтобы справиться с чувствами, прежде чем он смог сказать:

– Пойдем. Пойдем в машину.

Террил уселась на холодное сиденье. Обивка царапала кожу, нога касалась шершавого коврика, лежащего на полу.

Она наблюдала за Джубалом. Он, нагнувшись, подбирал с земли разбросанную одежду. Луна освещала его высокую фигуру, гибкую, как у пантеры. Террил снова представила, как дрожит его шелковистая кожа от прикосновения ее пальцев.

Джубал выпрямился, обернулся, и вспыхнувшее в ней желание смешалось с паникой. Слишком поздно. Она знала: это игра. Опасная игра, и она вступила в нее, потому что его поцелуи и ласки заставляли бурлить кровь, наполняли ее монотонную, скучную жизнь новым смыслом…

Пришла пора платить.

Джубал забрался в грузовик, захлопнув за собой дверь. Наступила тишина, и они остались вдвоем в целом свете.

Террил потянулась к одежде, но он резким движением скинул вещи на пол.

– Сейчас, – прошептал он. Его глаза обожгли ее, Джубал стал похож на хищника. Он чуть приподнялся и придвинулся к ней. Ближе. Еще ближе. Еще. Террил прижалась спиной к двери, больно ударившись о какую-то железяку. Он обнял ее за талию и прижал к себе, чувствуя через блузку тепло нежной кожи.

Наклонившись, он поцеловал ее коленку, медленно, ласково, словно успокаивающе, погладил стройные икры и начал стягивать носки. Его пальцы щекотали ее лодыжки.

Джубал подался вперед, и ее ноги обвили его обнаженный торс. Вдруг он застыл, весь в ожидании, и настолько разительна была перемена – хищника больше и в помине не существовало, – что она поняла: это знак. Он – в ее власти, и за ней выбор.

– Больше всего на свете я хотел этого, Рила, – прошептал он. – С тех пор как я впервые увидел тебя, я хотел, чтобы твои ноги обвили меня. Я хотел тебя.

Она любила его.

Не произнесенные, эти слова были больше, чем просто звуки. Они были правдой. Если бы Джубал был грубым, если бы он пытался заставить ее, она бы остановила его. Но тогда он не был бы Джубалом – с любящим сердцем и нежными руками.

Она раскинула руки, приглашая его в объятия, нашла его губы, и они слились в страстном поцелуе. Его сердце – нет, ее сердце – гулко отстукивало удары. Оно раскрывало ему свою тайну, а он завороженно слушал.

Едва разомкнув губы, они вновь прильнули друг к другу. И опять поцелуй – горячий и долгий. Она гладила плечи и ерошила его волосы. Он просунул ладонь под ее блузку, лаская плечи и спину.

Наконец Джубал перевел дух и принялся целовать ее лицо, снова и снова; глаза, щеки, подбородок, шею. Он откинул назад волосы и прильнул к нежной коже за ухом. Затем дрогнул всем телом и замер.

Целую минуту ни единого движения. Ни жеста. Ни вздоха. Ни слова. Неумолимая и безжалостная тишина. Она тяжело дышала, чувствуя, как его руки крепко сжимают ее ладони.

– Еще одно движение, и я не смогу остановиться, Рила.

Голос разума уговаривал ее закончить эту опасную игру.

Но его объятия были такими сильными, нежными, надежными, что она не могла покинуть их. Террил прильнула к его рту губами, не дав договорить, призывая ответить поцелуем.

Он вздрогнул от этого прикосновения и пристально посмотрел на нее.

– Что ж, пусть будет так, – прошептал он. – Если ты этого хочешь, Рила.

Она дрожащими пальцами начала расстегивать блузку.

– Еще одну ночь я не выдержу. Пожалуйста, Джубал, пожалуйста…

У него внутри все перевернулось, поспешно и неловко он обхватил ее руками и привлек к себе. Самое драгоценное существо, бесценный подарок судьбы. И когда он положил ее на сиденье, руки Рилы обхватили его, а губы едва касались кожи.

Он помог расстегнуть блузку и медленно распахнул ее.

Тело Террил светилось. С головы до самых кончиков пальцев.

– Все будет хорошо, Рила. Потому что я люблю тебя больше всех на свете.

Джубал спустил с ее плеч блузку – последнее препятствие, отделявшее его от нежной груди. Она ждала прикосновения его губ. Он поцеловал ее плечо, другое, скользнул губами ниже.

Террил слышала, как бьется его сердце. Она задыхалась, дрожала от восторга при каждом его прикосновении. Она чуть отстранила его. Его глаза – такие горячие и изумленные, такие счастливые и близкие.

Террил чуть приподнялась, запустив пальцы в его густую темную шевелюру. Лицом к лицу, глаза в глаза.

Джубалу хотелось отвести взгляд, но он не позволил себе сделать этого.

«Мир прекрасен ночью», – подумала Террил. Луна, выползающая из-за туч, ее отражение на грузовике, едва уловимый запах кожи и табака. И он прекрасен – коленопреклоненный перед ней: упрямый подбородок, зеленые глаза, густые черные кудри.

Она дотронулась до его губ. Он не пошевелился. Ждал.

– Я люблю тебя, Джубал. Кроме тебя, мне никто не нужен. И не будет нужен никогда, – услышал он ее прерывистый шепот.

Блузка упала к его ногам. Джубал сжал ее в объятиях и опрокинул обратно на сиденье. Он ударился плечом о руль, но едва почувствовал это. Он ласкал ее шею, целовал плечи и, наконец, сжал губами выпуклый розовый сосок.

В угаре нарастающей страсти Джубал ощутил, как ее пальцы расстегнули «молнию» на его джинсах.

В одно мгновение он содрал с себя джинсы и скинул ботинки, в очередной раз больно стукнувшись о руль.

Когда она задрожала под тяжестью его тела, он погладил ее по голове и чуть приподнял ее лицо, стараясь ни на секунду не забывать, почему он должен быть осторожен.

Для нее все в первый раз: испуг и наслаждение видел он в ее глазах.

Джубал не должен забывать: она никогда этого не делала.

– Тебе может быть больно, – с усилием выговорил он. – Я не хочу причинять тебе боль.

Он осыпал ее лицо короткими поцелуями.

– Ничего не поделаешь, Джубал. Я хочу тебя…

Он прижался ртом к ее губам, ловя каждый вздох, чувствуя каждое движение, успокаивая и лаская ее.

Она вскрикнула и вздрогнула под ним. Джубал замер. Он сделал ей больно.

– Я не знаю, как надо себя вести, – он беспомощно посмотрел ей в глаза. – У меня никогда не было девственницы.

Террил тяжело дышала, прильнув щекой к его ладони.

– Послушай, – он был явно расстроен. – Забудь об этом ненадолго. Мы подождем немного. Часочек. Не обязательно успеть все сразу. – Он откинул волосы с ее лица и облокотился на локоть. – Хорошо?

Но ее глаза горели голубым огнем, а руки притянули его к себе.

– Пожалуйста, Джубал, пожалуйста.

Мгновение он пытался сопротивляться, призывая на помощь рассудок. Но ее губы искали и, наконец, нашли его лицо, и он тут же капитулировал.

Террил дикой кошкой взвилась от его прикосновения, такая неловкая и прекрасная, невинная и неопытная.

– Тихо, тихо, – успокаивающе бормотал он.

– Джубал! Джубал! – Она неистово рванулась ему навстречу, вцепилась в него, и вдруг все вокруг взорвалось, и пламя вспыхнуло в ночи.

– Рила! – он выкрикнул имя, прижал ее к себе, и они закружились в этом пламени, поглотившем их обоих.

Наконец они слились в едином порыве.

Когда Террил начала замерзать, она снова обрела способность видеть и соображать. Она дрожала и прижималась к его теплому сильному телу.

Джубал был рядом, откидывал волосы с ее щек и нашептывал бессвязные слова нежности.

– Я люблю тебя, Джубал Кейн, – сказала она.

– Я тоже тебя люблю. Но ты не будешь жалеть об этом завтра?

– Зачем портить это прекрасное мгновение столь банальным вопросом?

Террил уперлась рукой ему в грудь, силясь подняться. Да, узкое сиденье – не самая удобная постель. Джубал скользнул по сиденью и оказался под ней, а она смотрела на него сверху. Ее волосы закрыли его лицо.

– Помни меня такой, – посоветовала она, улыбнувшись, когда он с видом собственника обхватил ее за талию.

Террил сжала пальцами его горло.

– Я прикончу тебя, – свирепо сверкая глазами, сказала она, – если хоть одна из твоих бывших подружек приблизится к тебе. Никто, кроме меня, не прикоснется к тебе. Никто не посмеет поцеловать тебя.

– Никто, никогда, – смиренно согласился он и крепче прижал ее к себе.

– Кроме меня, – кокетливо выговорила она, вспыхнула и попыталась вырваться.

Но Джубал не собирался легко сдаваться.

– Кроме тебя, – покорно ответил он, и Террил утонула в его объятиях и поцелуях.