Кто-то нежно целовал Линана в щеку. Тщетно он пытался открыть глаза, это оказалось сделать намного сложнее, чем обычно. Поцелуй стал жарче, и Линан с трудом припомнил, где он находился. Тогда он с ужасом представил себе невероятную картину — целующий его с определенными намерениями хозяин палатки Гатерас, — и это видение заставило его раскрыть глаза. Перед его взором оказался вовсе не Гатерас, а Гудон, легонько и ласково похлопывавший его по щеке.

— Что ты делаешь? — спросил еще не вполне проснувшийся Линан.

— Пытаюсь разбудить вас, маленький господин.

— А что, уже рассвет?

— Пока еще нет.

— Что случилось?

— Я должен идти.

Линан в недоумении потряс головой, чтобы обрести некоторую ясность.

— Что ты сказал?

— Я должен идти. Я должен оставить вас, пока не рассвело.

Линан сел и выпрямился.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

В его голосе прозвучала неуверенность. Снова его оставляли одного на произвол судьбы.

— Я хочу добраться до Приюта Странников раньше, чем к нему подойдет караван. Я должен найти своих друзей, чтобы все устроить.

— Разве я не могу отправиться с тобой?

— Наемники выслали патрули, они шныряют по дороге. На одинокого четта никто не обратит внимания — очень многие из нас пробираются этим проходом в обе стороны, — но если они увидят вас, это их непременно насторожит.

— Но что я буду делать? — Линан старался скрыть волнение, найти в сердце хоть немного храбрости, однако это ему не удалось.

— Я попросил Гатераса позволить вам остаться при нем. Я пообещал ему достойную награду от четтов. Он согласился и возьмет вас с собой к Приюту.

— Но что я стану делать, когда окажусь там?

— Если к тому времени меня там не будет, то вам следует отыскать четтского торговца по имени Кайякан. Вы можете полностью довериться этому человеку. Он будет знать, что делать, только вам придется полностью положиться на него и в точности исполнять все его указания. Вы поняли меня?

Линан кивнул, хотя и не вполне все понимая, только потому, что хотел верить Гудону.

— Как же твое колено?

— Гатерас поможет мне и даст коня. Верхом я благополучно доберусь до Приюта. Для одинокого всадника это недальний путь. — Гудон ободряюще похлопал Линана по плечу. — С вами все будет в порядке. Будьте только осторожны. Не разговаривайте ни с кем, кроме Гатераса. Если меня не окажется возле Приюта, отыщите Кайякана.

— Ты готов? — раздался за спиной Линана голос Гатераса, заставив юношу вздрогнуть от неожиданности.

Гудон кивнул, Гатерас подошел к нему и протянул руку. Четт вышел из палатки, не произнеся больше ни слова. Линан обхватил руками колени. Ему захотелось свернуться клубком, чтобы окружавший его мир проходил мимо со своими заботами, не задевая его. Он не хотел вставать, выходить из палатки, либо добираться до Приюта Странников и разыскивать там человека по имени Кайякан. В его душе возникло страстное желание, чтобы все события последних недель обратились в кошмар, от которого он мог бы очнуться в своей теплой и безопасной постели во дворце Кендры.

Так он сидел еще несколько минут. Вернулся Гатерас и опустился рядом с ним.

— В жизни существуют маленькие пустяки, которые делают ее более или менее сносной, — произнес торговец деловым тоном. — Подумайте, к примеру, о том узле, который вы завязали на веревке вокруг моей повозки. Это был пустяк, однако мне вы оказали неоценимую услугу. Я довезу вас до Приюта Странников. Это тоже пустяк, но, думаю, для вас он будет означать очень много. Я прав?

Линан кивнул.

— Хорошо. Теперь вы должны сделать еще один пустяк. Вы должны встать.

Линан взглянул Гатерасу в глаза.

— Я…

— Только не говорите, что вы боитесь. Никто не боится вставать. — С этими словами Гатерас сам встал и широко раскинул руки, как бы в знак подтверждения. — Это пустяк.

Линан сглотнул слюну и встал.

— Это пустяк, — повторил он дрожащим голосом.

Гатерас уже держал в руках тунику.

— На этой одежде стоит знак моего дома. Вы сейчас оденете ее и не будете снимать до тех пор, пока мы не доберемся до Приюта Странников. Это настоятельная просьба Гудона.

Линан снял рубашку и облачился в тунику.

— Ну вот, теперь все будут считать, что вы работаете на меня, и никто дважды не посмотрит в вашу сторону.

Линан нахмурился.

— Что рассказал вам обо мне Гудон?

Гатерас ничего на это не ответил, лишь загадочно улыбнулся.

— Вы голодны?

Вспомнив о том непомерном количестве еды, из которого состоял ужин, Линан уже собирался ответить «Нет», однако когда он об этом подумал, то понял, что действительно был голоден.

— Да, — только и произнес он.

— Значит, следующий пустяк, который мы сделаем, будет завтрак. Я не могу позволить моим слугам оставаться голодными. Идите со мной.

Гудон пустил коня легкой рысью. По мере того, как он удалялся от лагеря, дорога шла слегка под уклон в западном направлении. Ему предстояло проехать по ней несколько километров, и тогда через час быстрой езды он оказался бы возле первых пограничных застав четтов, которые состояли из отдельных четтских воинов, прятавшихся среди высокой травы и внимательно наблюдавших за всеми, кто выходил из прохода Альгонка.

К нему направился стражник из наемников и ехал поблизости до тех пор, пока Гудон не помахал ему приветливо рукой и не показал на две веревочные корзинки, в каждой из которых было по образцу красивых расписных глиняных горшков Гатераса. Наемник покачал головой. В ответ Гудон пожал плечами и продолжал свой путь.

Мгновение спустя стражник повернул обратно.

Только успел Гудон вздохнуть с облегчением, как неожиданно из небольшой рощицы неподалеку от реки выехал еще один наемник. Гудон вовсе не хотел показаться разбойником, поэтому он придержал коня и дождался, пока наемник не поравняется с ним. Всадник поставил своего коня поперек дороги, преградив Гудону путь. Сложения он был борцовского, с волосатыми руками и неровно остриженными черными волосами, стянутыми на затылке в пучок серебряной заколкой. Он достаточно добродушно улыбнулся и почесал мозолистым пальцем подбородок.

— Рано пустился в дорогу? — спросил он.

— И на самом деле, рано, — ответил Гудон и взялся за свои корзины. — Меня послали вперед, чтобы проверить рынки, с товарами моего хозяина.

— Кто такой?

— Его зовут Гатерас, он едет из Спарро.

Наемник с важностью кивнул, затем показал на ногу Гудона.

— Страшная рана. Как это тебя угораздило?

— Меня ударил конь, господин.

Наемник рассмеялся.

— Этот, что ли?

— Нет-нет. Того, что меня ударил, я съел.

— Я слыхал, будто четты едят своих обидчиков, даже людей.

— Прости меня, господин, но это сказки. Мы никогда не едим ничего такого, что ходит на двух ногах. То есть, мы не едим ни людей, ни птиц.

— Звучит убедительно. — Наемник тронул поводья и приблизился вплотную к Гудону. — Думаю, что мне хочется забрать тебя с собой. Мой капитан не отказался бы с тобой побеседовать.

Лицо Гудона выразило удивление.

— Вашего капитана интересует глиняная посуда?

— Равно как и всякое другое.

Наемник потянулся, чтобы взять поводья коня Гудона и не увидел острого костяного ножа, который Гудон вонзил в основание его шеи. Солдат успел лишь раз захрипеть, свалился с седла, но прежде чем его тело ударилось о землю, он был уже мертв.

Гудон быстро нагнулся и схватился за стремя коня наемника. Животное заржало и переступило ногами, однако конь не попытался убежать. Тогда Гудон скользящим движением отправил нож на его обычное место — в рукав рядом с шеей, привязал поводья к собственному седлу и осторожно спешился, стараясь, чтобы вес его тела приходился по большей части на левую ногу. Он наклонился над мертвым наемником и его ножом вырезал небольшой кусочек из щеки мертвеца, тотчас же проглотив его.

— Я солгал тебе, господин, — сказал он мертвому солдату. — Мы всегда едим наших врагов.

Затем Гудон быстро обвязал веревкой руки наемника и туго привязал эту веревку к седлу покойника. Подойдя к коню с другой стороны, он приложил всю свою силу, чтобы сдвинуть животное с места. Когда это ему удалось, он взобрался в седло своего коня, взял в руки поводья второго и возобновил свой путь, тихо напевая какую-то протяжную мелодию.

— Я проголодался, — прорычал Камаль. Он поднялся с земли и отряхнул плащ, на котором лежал.

— Думай о том жарком, которое ожидает тебя в Зеленых Океанах, — предложил другу Эйджер. — Тысячи, нет, даже миллионы коров и быков, которые только того и ждут, чтобы их сожрал какой-нибудь плотоядный обжора вроде тебя.

На эти слова желудок Камаля отозвался таким бурлением, что люди, оказавшиеся поблизости, начали оглядываться в тревоге.

— Или, наоборот, совсем не думай об этом, — продолжал Эйджер. — Думай вместо этого о том, чтобы стать маленьким, незаметным. А в особенности думай о том, чтобы не издавать больше таких звуков, которые привлекут к тебе внимание.

Камаль сердито взглянул на горбуна.

— Тебе легко говорить, а я просто не могу ничего поделать с этим. Мы не ели уже несколько дней.

К ним подошла Дженроза, державшая поводья их лошадей.

— Первые повозки уже отправились.

— Не удалось ли тебе увидеть каких-нибудь признаков..? — начал Камаль, однако Дженроза в ответ покачала головой.

— Линан здесь. Я знаю это. Я могу чувствовать это.

— Ты ведь не маг, Камаль, — произнес Эйджер. — Не придавай нашим надеждам слишком большое значение. Может быть, он уже впереди нас. — Он задумчиво посмотрел на реку, где наемники поили своих коней. — По крайней мере, им он пока не попался.

— Я думаю, что Камаль прав, — вмешалась Дженроза. — Но ведь я-то маг. Я способна кое-что чувствовать, а своим чувствам я доверяю.

— Но, несмотря на это, мы ни в чем не можем быть уверены, и не можем отправиться на поиски Линана. Нам следует идти с караваном до Приюта. Когда караван распадется, мы сможем увидеть его.

— Наемники уходят, — сказал Камаль. Эйджер и Дженроза посмотрели в сторону реки и увидели, что отряд наемников рысью направился вперед, обгоняя караван и тучи пыли, которые он поднимал. Камаль от всей души желал, чтобы и они могли отправиться быстрее вперед. Однако он заметил, что некоторые солдаты отстали. Он показал в их сторону. — Эти останутся позади, чтобы прочесывать караван.

— Я скоро вернусь, — сказала Дженроза и направилась к реке, уводя за собой лошадей.

— Что она делает? — спросил Эйджер Камаля, обеспокоенный тем, что девушка шла в сторону отряда солдат, ожидавших, пока караван пройдет.

Камаль одобрительно хмыкнул:

— То, что мы с тобой сами сделать не можем. С моим сложением и твоим горбом нас тотчас же узнают.

Они провели несколько беспокойных минут, глядя, как девушка поила лошадей и набирала воду во фляги. Не больше чем в десятке шагов от нее стояли два солдата и о чем-то взволнованно разговаривали.

Как только Дженроза вернулась, они тотчас же двинулись в путь, держась как только было можно ближе к большой повозке, которая скрывала их от любопытных взглядов.

— Тебе удалось что-нибудь услышать? — нетерпеливо спросил Эйджер.

— Они знают, что их капитан кого-то разыскивает, но не знают, кого именно. Они встревожены тем, что он завел их так близко к четтской территории. Они напуганы этой близостью к четтам.

— А они не называли имя капитана?

— Нет, однако это не Прадо. Они говорили о том, что он здесь рядом с их начальником, однако похоже на то, что он им не очень-то нравится.

— Ну, это неудивительно, — заметил Камаль. — Особенно после того, как он выпустил из рук свою добычу.

— Они говорили еще кое о чем, — продолжала Дженроза. — Они говорили о том, что не вернутся в Хьюм, и это их весьма огорчает.

Камаль и Эйджер переглянулись.

— Ты был прав, — сказал Камаль. — Они направляются на север.

— Да, с Линаном или без него, — подтвердил Эйджер. — Это означает, что если мы найдем Линана и укроем его от их глаз, то в конце концов они прекратят поиски и уедут отсюда.

— Я думаю, что чем ближе мы будем подходить к Приюту, тем внимательнее станут наемники, — сказала девушка. — Важно, чтобы мы нашли Линана раньше их.

— Мы говорили об этом… — начал Эйджер, но Дженроза перебила его неожиданно властным жестом руки.

— Нет, это вы говорили об этом. Я ни с чем не соглашалась. Я собираюсь найти Линана. Вы оба оставайтесь здесь. И не тревожьтесь, меня никто не обидит.

С этими словами она отдала Камалю поводья своей лошади, и прежде чем друзья успели остановить ее, она затерялась в толпе.

— Она всех нас доведет до гибели, — заметил Эйджер.

Камаль покачал головой.

— Нет. Нет, я так не думаю. Она будет молодцом.

Эйджеру показалось, что в интонации великана он расслышал нечто большее, чем уважение. Он пристально посмотрел на Камаля, однако не смог прочитать ничего особенного на лице своего друга.

Поднялся ветер запорошил их глаза пылью. Они наклонили головы и продолжали свой путь.

Линан, ехавший в одной из повозок Гатераса, неожиданно увидел впереди буйную зелень, окружавшую Приют Странника. Он встал в повозке, чтобы получше разглядеть открывавшийся перед ним вид. К югу от Приюта начиналась пустыня Лессера, ее серая каменистая поверхность выглядела особенно мрачно под яркими лучами осеннего солнца, однако к западу и северу от Приюта раскинулись Океаны Травы. Издали они выглядели не такими изумрудно-зелеными, как ему до сих пор представлялось, зелень, представшая его изумленным глазам, была нежной, подобно агату. И эта зелень двигалась. От изумления и восторга у него перехватило дыхание. Ветер играл травой, словно невидимые пальцы. Линану показалось, что раскинувшиеся перед ним равнины были живыми.

— Как красиво, — вслух произнес он.

Возница, сидевший рядом с ним, хмыкнул.

— Мне довелось побывать здесь во время засухи. Тогда все это море трав было мертво, как пустыня.

Однако Линан не мог поверить в то, что все это зеленое пространство когда-то могло быть мертво.»Это самая великая жизнь, которую я когда-либо видел», — подумал он.

— Сядь, мальчик, — прошептал Гатерас, ехавший рядом с повозкой на своем осле. Линан послушно сел, испытывая настоящее ошеломление. Торговец увидел выражение лица юноши и хихикнул.

— Потрясающее зрелище для первого раза, верно?

— Как красиво, — повторил Линан.

Гатерас задумчиво посмотрел на него.

— Единственными людьми, от которых мне приходилось раньше слышать подобное, были четты.

— Моя бабушка была из четтов, — отсутствующе произнес Линан, все внимание которого было поглощено зеленой равниной.

— В самом деле? Должно быть, она была слишком маленького роста для четтов.

Дженроза переходила от повозки к повозке со всей осторожностью, на какую только была способна, и пыталась вглядеться в лицо каждого человека так, чтобы это никому не бросилось в глаза. Вдоль каравана больше не ездили наемники, однако нельзя было быть абсолютно уверенной в том, что среди людей и повозок они не оставили своих соглядатаев, которые обращали бы внимание на любую странность. Она проходила мимо повозок с сушеными фруктами, пряностями, посудой, слитками железа и меди, веревками и нарядной одеждой; она шла вперед мимо торговцев и их слуг, мимо путешественников и священников. Никого, похожего на Линана, девушка пока не увидела.

Когда впереди каравана показался Приют Странников, ее внимание рассеялось. У нее перехватило дыхание при виде зеленевшего небольшого озерца и бескрайних зеленых равнин, простиравшихся до самого далекого горизонта. Казалось, что травы двигались вместе с облаками, проплывавшими над головой. Девушка глубоко вздохнула и ощутила запах травы, заполненного воздухом простора… и почувствовала свободу. Это чувство не было похоже ни на что, что ей приходилось испытывать раньше, однако теперь, когда ей открылись зеленые дали, она поняла, что именно это она искала всю жизнь.»Новый мир, — подумала она. — Мой дом».

Чьи-то сердитые слова вырвали ее из забытья, и она быстро шагнула в сторону, пропуская повозку, груженную бревнами. Возница продолжал выкрикивать что-то в ее сторону, она бросилась назад, и в ее сознании уже возник грозный призрак высокой темницы, когда она увидела в следующей повозке юношу, так же, как и она сама, захваченного открывшимся зрелищем Приюта. Он стоял в этой повозке, которая везла на продажу глиняную посуду. С ним поравнялся какой-то человек верхом на осле, что-то сказал ему, и юноша сел, продолжая завороженно смотреть вперед. Она обратила внимание на его одежду, и поскольку уже вспомнила, чем была занята, смогла представить себе его сложение.

Девушка замерла на мгновение.»О Боже, о Боже, о Боже…» — пронеслось в ее сознании. Она побежала вдогонку проехавшей повозке, затем передумала и снова остановилась. Человек, шагавший с длинной палкой, замахнулся на нее и пробормотал что-то невразумительное, однако она не обратила на это внимания. Ведь она не могла прямо сейчас подбежать к повозке и обхватить Линана, сжать его в объятиях и закричать от восторга. Это могло бы привлечь к ним гораздо больше внимания, чем требовалось. Дженроза лихорадочно думала. Теперь ей стало известно, где он был. Она должна была возвращаться к Камалю и Эйджеру. Они тогда ехали бы в хвосте каравана, а когда караван добрался бы до цели, быстро догнали бы нужную повозку. Девушка едва сдерживала радостное возбуждение.

Она повернула обратно, чтобы теперь найти друзей, и вскоре на самом деле обнаружила их за той же самой повозкой, за которой оставила. Когда девушка села на свою лошадь и оказалась почти на одном уровне с ними, она похлопала их обоих по плечам. Она была уверена в том, что ее лицо ничего не выражало, однако для этого ей пришлось выдержать внутреннюю борьбу.

Камаль взглянул на нее.

— Ну что ж, по крайней мере ты попыталась, — ободряюще произнес он.

— Да, действительно, — вздохнув, ответила Дженроза.

— Я все-таки считаю, что это было опасно, — подал голос Эйджер, однако его тон был не сердитым, а сочувственным.

— Так оно и есть.

— Я не перестаю думать о том, где он сейчас находится и что делает, — мрачно сказал Камаль.

— Сидит в повозке, которая везет груз глиняной посуды, — предположила Дженроза.

Камаль хмыкнул:

— Вполне возможно.

Несколько мгновений они продолжали ехать молча, до тех пор, пока не стал виден Приют, и перед глазами Камаля и Эйджера оказалось удивительное зрелище.

— Вот это вид, — произнес Эйджер. — Думаю, что на Линана он произвел бы впечатление.

— Так оно и было, — сказала Дженроза.

Друзья снова замолчали, а минуту спустя Эйджер искоса взглянул на Дженрозу.

— Что ты сказала? — Дженроза притворилась, что не поняла, о чем он спрашивает. — Ты сказала что-то о Линане.

— Я сказала?

Снова наступило недолгое молчание, а затем, вопреки всем своим усилиям, девушка разразилась веселым смехом. Некоторое время она не могла ничего сказать, но постепенно смех перешел в долгое хихиканье, сотрясавшее ее грудь. В глазах Эйджера появилось выражение внезапного понимания, и он тоже рассмеялся. Камаль смотрел на них так, будто оба они сошли с ума. Выражение его лица еще больше развеселило Эйджера и Дженрозу, однако в конце концов оба они овладели собой и немного успокоились.

— Люди смотрят, — прошипел Камаль.

— Верно, — со строгим выражением лица согласился Эйджер, но это замечание только развеселило их с Дженрозой еще больше.

— Ради богов! — воскликнул Камаль. — Что вас так сильно рассмешило?

— Неужели ты не понимаешь? — давясь от смеха, отозвался Эйджер. — Дженроза нашла его!

От неожиданности лицо Камаля стало белым, точно мел, но тотчас же его лицо осветила самая широкая улыбка, какую Дженрозе только удавалось видеть, а при виде этой улыбки ее собственное сердце запело еще громче.

Теперь Линан уже мог разглядеть среди деревьев белые каменные здания. Все они были двухэтажными, с плоскими крышами и сглаженными углами. Дорога обвивалась узкой лентой вокруг Приюта, а конец ее терялся где-то в свободном пространстве на западе. А встречали караван наемники в своей кожаной форме и блестевших на солнце доспехах. Большинство из них спешились, однако не было видно никаких признаков того, что они собирались разбить лагерь. Они жадно ждали. Между деревьев Линан смог разглядеть местных жителей, внимательно наблюдавших за солдатами. Ему оставалось надеяться лишь на то, что Гудон не подвел его и сделал все так, как обещал.

Рядом с ним снова появился Гатерас, и Линан спросил его, не знает ли он, где отыскать Кайякана.

Гатерас отрицательно покачал головой.

— Может быть, Гудон собирался как раз предупредить его, чтобы он мог нас здесь встретить.

— Если только самому Гудону удалось добраться до этого места, — заметил Линан.

— Я не так хорошо успел узнать этого Гудона, как узнал его ты, мальчик, но могу сказать тебе, что если он хотя бы наполовину знает то, что известно каждому четту, то он не только добрался до Приюта, но, скорее всего, заказал для нас комнаты в единственной здесь харчевне, да еще позаботился о пяти порциях еды для всех нас.

К тому времени, когда они добрались до открытого пространства, оно было уже заполнено повозками и их хозяевами, распоряжавшимися установкой палаток и навесов. Множество местных жителей, большинство которых были четтами, бродили вокруг, разглядывая товары, привезенные для продажи и обмена. Линан старался лишь не заглядывать в лицо каждому четту, останавливавшемуся возле повозок Гатераса, пока помогал разгружать их. Вместе со слугами он выстраивал небольшие пирамиды из глиняной посуды, так, чтобы можно было увидеть в этих пирамидах изделия любого размера и любых форм. Сам Гатерас весьма любезно осведомлялся у каждого подходившего о здоровье, а затем с поражавшей Линана ловкостью заводил беседу о том, как необходимо было иметь в хозяйстве глиняные горшки и кувшины для еды и вина, зерна и приправ. Он и сам поверил в истинную необходимость этой посуды, слушая разговоры Гатераса с любопытными.

Работа оказалась тяжелой, и Линан успел подумать, что ей не будет конца на долгие часы. Когда он вместе с остальными слугами Гатераса закончил разгружать повозки, солнце еще не успело опуститься до самого горизонта, и несмотря на то, что с равнин к горам задул теплый ветер, дневной жар все же начал спадать. Некоторые из слуг успели разжечь костры и уже готовили ужин. Теперь, когда время приблизилось к ночи, еще больше посетителей подходили к палаткам, пользуясь преимуществами вечерней прохлады, привлеченные товарами, которые предлагали им торговцы, прибывшие с караваном.

Линан заметил, что все здешние четты, в отличие от своих собратьев, обитавших на востоке, были одеты в традиционные одежды — плотно облегавшие ноги полотняные штаны и свободные рубахи с V-образным вырезом; на некоторых были широкие тяжелые пончо, украшенные блестящими знаками, обозначавшими их принадлежность к тому или иному племени, клану и семье. Перед ним как бы проходил парад всевозможных одеяний, гораздо более захватывающий, чем парад солдат, носивших на своих мундирах самые разные знаки отличия, или парад одежды слуг в разных провинциях на восточной стороне гор.

К этому времени Линану уже ничего не оставалось делать, кроме как раздумывать о том, что могло случиться с Гудоном. Пока его нигде не было видно, и никто не подходил к нему от имени Гудона.

Как раз в ту минуту, когда он размышлял обо всем этом, его окликнул Гатерас. Торговец стоял рядом с четтом, рост которого был необычен даже для его народа. Его темные волосы местами были тронуты сединой, а золотистая кожа казалась грубой, как у ящерицы. Четт взглянул на Линана сверху вниз.

— Этот слуга? — спросил он.

Линан внимательно всматривался в лицо четта. Был ли это Кайякан? Юноша уже собирался спросить об этом сам, когда Гатерас крепко сжал его руку.

— Конечно, сэр, он весьма невысок ростом, но Мигам на самом деле много сильнее, чем кажется на первый взгляд. Он может унести три больших горшка и не упасть при этом под их тяжестью. — Он повернулся к Линану. — Этот знатный господин выбирает несколько наших товаров, но сейчас ему нужны три разных горшка, чтобы показать их другим четтским покупателям, которые остаются с ним здесь до тех пор, пока не уйдет наш караван. Ты отнесешь их в его дом.

Линан коротко кивнул. Где-то в животе у него появился холодок.

— Какие горшки, сэр? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно безразличнее.

Четт не снизошел до разговора с Линаном, а просто указал ему на три выбранные посудины, которые ему приглянулись.

Мысленно Линан застонал — эти горшки были поистине велики.

Однако он хладнокровно поставил их друг на друга и, поднимая этот груз на левое плечо, что он видел у других слуг, он изо всех сил пытался упереться ногами в землю. Четт направился прочь, и Линан последовал за ним.

Они прошли через лагерь и вскоре оказались среди высоких деревьев, с ветвей которых свисали красивые львиные цветы, кивая на вечернем ветерке своими головками. За четтом Линан вскоре дошел до грязной дороги и увидел стоявшие вдоль нее дома и лавки, открытые до сих пор по случаю прибытия каравана. Повсюду витал запах съестного, напомнивший Линану о том, что он снова успел проголодаться.

— Не оглядывайся, но нас преследуют, — небрежно бросил четт через плечо. — Пять человек в плащах, но под плащами я смог разглядеть кожаную форму.

Сердце Линана застучало сильнее.

— Сэр, я думаю, что они хотят причинить мне зло.

— Может быть, и так, — спокойно произнес четт, однако казалось, что его нимало не смутили слова Линана. — Я предпочел бы любое противостояние не в столь людном месте.

Они прошли мимо открытой двери таверны и свернули налево, вниз по узкой аллее, которую с обеих сторон тесно обступили домики.

— Но это верный конец! — воскликнул Линан.

— Иди впереди меня и положи на землю свои горшки, — спокойно произнес четт. В тот миг, когда Линан проходил мимо него, он круто повернулся назад и выхватил из-под своего пончо длинный нож. Не слишком заботясь об аккуратности, Линан прислонил горшки к ближайшей стене и встал за спиной четта, В тени аллеи появились пятеро мужчин, казавшиеся тенями в лучах заходившего солнца. Увидев перед собой вооруженного человека, они остановились. Минуту помедлив, вперед выступил самый важный из них, отличавшийся от остальных своим высоким ростом и внушительно широкими плечами.

— Ты нам не нужен, — обратился он к четту. — Нам нужен этот парень.

— Вы можете забрать посуду, которую я купил, но за мальчика я в ответе перед его хозяином до тех пор, пока не приведу его обратно.

Наемник широко раскинул руки, одновременно с этим показав длинный кавалерийский меч под полой плаща.

— Мы не хотим причинить ему никакого вреда. У моего капитана есть к нему дело.

Он потряс кошельком, висевшим на поясе, послышался звон монет.

— Мы заплатим тебе, если ты оставишь парня на нашем попечении. Ты ведь всегда можешь сказать его хозяину, что он сбежал. Никто не останется в дураках.

На мгновение четт задумался, как бы взвешивая предложение. Линан приготовился к нападению. Если бы ему удалось завладеть ножом четта, он смог бы проложить себе дорогу, прежде чем солдаты успели бы опомниться и сообразить, что к чему. Но в этот миг к его величайшему удивлению четт покачал головой.

— Нет, мне не подходит ваше предложение.

Наемник со вздохом взмахнул рукой, призывая своих солдат присоединиться к нему. Аллея была настолько узкой, что им пришлось разбиться на пары. Как один, они перебросили плащи через плечи и обнажили мечи.

— Мне жаль, что я слышал твои слова, — сказал тот, что был предводителем, и, проговорив это, он бросился вперед с обнаженным оружием.

Неожиданно четт метнулся вперед с проворством, удивившим как Линана, так и солдат. Его нож блеснул в воздухе раз, другой, и он вновь отступил. Предводитель наемников упал вниз лицом на землю с жутким шлепающим звуком. Из-под его тела заструилась кровь. Остальные солдаты заколебались и нервно переглядывались.

— Я способен расправиться со всеми вами при помощи этого испытанного оружия без особой трудности, — едва ли не со скукой в голосе произнес четт.

— Он говорит правду, — сказал спутникам один из солдат. — Будет лучше, если трое из нас подождут за аллеей, пока четвертый не приведет подмогу.

Послышались бормотания, в результате которых остальные согласились на предложение своего сослуживца, и солдаты начали отступать. Однако поскольку их внимание целиком было сосредоточено на четте и Линане, они не заметили, как за их спинами на аллее появились две тени, — одна гигантская, а вторая какая-то бесформенная. Они успели услышать лишь звон стали, скользнувшей из ножен, однако они даже не смогли обернуться, как трое из них распростерлись на земле бездыханными. Четвертый вскрикнул, резко повернулся лицом к четту, потом в отчаянии совершил поворот в обратную сторону, чтобы встретиться лицом к лицу с неожиданно возникшей за его спиной страшной угрозой. На долю секунды в воздухе над ним блеснул меч и опустился вниз с такой силой, что надвое разбил его голову. Кровь фонтаном брызнула в воздух и тотчас же залила то, что только что было человеческим лицом. На удивление, тело наемника оставалось стоять, а меч, унесший из него жизнь, торчал из кости черепа. Великан, повернув меч, вынул его из страшной раны. Только тогда мертвец упал на землю под стеной, его руки и ноги неестественно вывернулись, и все затихло.

В конце аллеи появилась еще одна хрупкая фигурка.

— Линан?

Линан неуверенно шагнул вперед. Он узнал этот голос и обе тени мужчин, пришедших к нему на помощь, однако все еще не мог в это поверить.

— Позвольте приветствовать вас, Ваше Высочество, — произнес великан. — Ну и заставили же вы нас за вами побегать.

— Ты знаешь этих людей? — спросил четт.

Не ответив, Линан бросился вперед. Он прыгнул на грудь гиганта, его руки обвились вокруг широких плеч, ладони хлопали по широкой спине.

— О боги, Камаль! Камаль! — Из его глаз уже текли слезы радости, однако это его мало заботило.

Великан в свою очередь сжал Линана в объятиях и поднял его над землей.

— Я уж думал, что мы навсегда потеряли тебя, малыш, — прохрипел он.

К ним подошли Эйджер и Дженроза, немедленно добавив свой вес к обнимавшимся Камалю и Линану. Тотчас же они принялись подобно малым детям скакать вокруг Линана и хлопать в ладоши.

Четт смотрел на все происходившее с удовлетворенной ухмылкой.

— Что ж, это отвечает на все мои вопросы, — произнес он, вкладывая в ножны свой нож, и стал ожидать окончания бурной встречи. Когда четверо друзей в конце концов смогли отделиться друг от друга, он заявил:

— Мигам. Линан. Мне не важно ваше имя. Однако вам по-прежнему осталось донести эти три горшка.

Линан вытер мокрые от слез щеки и согласно кивнул.

— Да, конечно. — Внезапно он вскинул голову, словно вспомнил о чем-то важном. — Я до сих пор не поблагодарил вас, сэр, за то, что вы встали на мою защиту! Простите меня, сэр…

Четт жестом оборвал его извинения.

— Я только рад тому, что мне представилась возможность разделаться с одним из наемников Рендла. Между прочим, Гудон никогда не простил бы меня, если бы я допустил, чтобы вам нанесли какой-нибудь вред.

— Рендл! — удивленно воскликнул Камаль. — Так за всем этим стоит этот выродок?!

Четт ответил Камалю, вложив в голос нечто вроде уважения.

— Да, так и есть. Я узнал его, как только он появился здесь со своим отрядом.

— А был ли с ним Джес Прадо?

Теперь наступила очередь четта удивляться.

— Прадо вместе с ним? О, все божества земли!

— Вы знаете Гудона? — спросил Линан.

— Он ждет вас в моем доме.

— Значит, вы — Кайякан, — удовлетворенно произнес Линан.

Четт в ответ глубоко поклонился.

— Ваше Величество.

— Кто такой Гудон, Линан? — спросил, нахмурившись, Камаль.

Линан только рассмеялся в ответ.

— Прости меня. Это, может быть, тебя сконфузит.

— Так расскажи же, наконец.

— Гудон был лоцманом на той барже, которую нанял Прадо. Это он спас мне жизнь и жестоко поплатился за это. А Кайякан — посланник Гудона здесь, в Приюте.

— Посланник? — Вид у Камаля был самый что ни на есть недоверчивый. — Каким образом у лоцмана баржи может оказаться посланник здесь, в Приюте Странников?

— Гудон сам тоже четт.

— Ах, вот оно в чем дело, — протяжно произнес Камаль. Вид у него по-прежнему оставался недоверчивым, однако других вопросов он задавать не стал.

Неожиданно Дженроза вскрикнула и протянула руку, чтобы коснуться страшного шрама на щеке Линана, протянувшегося до самой челюсти.

— Линан, что это с вами случилось?

— Это подарок мне на память от Прадо, — ответил он.

— Я искрошу этого ублюдка на мелкие ленточки, — медленно произнес Камаль.

— Идите со мной, — сказал Кайякан. — Мы должны поскорее убраться отсюда. Я велю нескольким своим людям очистить аллею от этой падали. Капитан Рендл никогда не сможет узнать, что случилось с его людьми.

Линан подхватил горшки. Камаль предложил ему взять на себя тяжелую ношу, однако Линан решительно от этого отказался.

— Для меня это отличная тренировка, — заявил он. — Я должен исполнить эту работу сам.

В конце аллеи Кайякан остановился, чтобы убедиться в том, что никто их не видел, после чего вышел на улицу. Спустя недолгое время они подошли к одному из самых больших домов в городке. Однако вместо того, чтобы войти через парадный вход, Кайякан провел друзей к черному входу, и перед ними оказалась тяжелая деревянная дверь, которую пересекали стальные балки. Войдя в дом через этот вход, друзья оказались в большой кухне. От железной плиты, протянувшейся вдоль одной из стен, исходило тепло, а большую часть места здесь занимал огромный длинный деревянный стол. Тотчас же в кухне появились суетливые слуги. Один из них сразу же освободил Линана от его ноши, другой снял с друзей плащи, третий забрал тунику Линана со знаками дома Гатераса, а взамен предложил ему четтскую рубашку. После всей этой суеты появился Гудон. Сперва при виде нежданных гостей на его лице выразилось удивление, однако он быстро справился с ним и обнял Линана.

— Ведь правда, маленький господин, разве я не говорил вам, что все будет хорошо?

— Да, это так, — подтвердил Линан и представил Гудона своим друзьям.

— Мы должны отблагодарить тебя за то, что ты присматривал за нашим другом в последние несколько дней, — заявил Камаль.

— Это было моей обязанностью, — просто ответил Гудон.

Кайякан пригласил всех садиться к столу. Прислуга внесла глиняные кружки с вином, приправленным разными специями. Кайякан велел слугам убрать из аллеи тела наемников, и они тотчас же скрылись.

— Тела? — спросил Гудон.

Кайякан коротко рассказал ему о том, как их с Линаном преследовали пятеро наемников, об их короткой беседе и о внезапном появлении друзей Линана.

— Мы сидели в таверне и ломали головы над тем, как бы нам найти Линана, — пояснил Камаль, — и тут он сам вместе с Кайяканом прошел мимо окон. А следом за ними шли эти самые наемники.

Кайякан живо описал короткую схватку, осторожно выбирая слова.

— Это доставит капитану Рендлу большое разочарование, — заметил Гудон.

— Так все же, что будет дальше? — спросил Камаль.

У него было слабое представление о том, как посреди ночи ускользнуть из Приюта Странников и отправиться дальше на запад, в глубь Океанов Травы, чтобы найти в них какое-нибудь племя, в котором все они смогли бы обрести надежное убежище. Он лелеял надежду на то, что новые друзья Линана смогут хотя бы указать им направление или просто посоветовать, куда направиться.

— Мы мало что можем сделать, пока наемники бродят вокруг Приюта, — заметил Гудон. — Но ведь не могут же они оставаться здесь вечно. Им, должно быть, уже хорошо известно, что весть об их появлении разнеслась по всем ближайшим племенам, и о том, что грозная армия четтов поднимается для войны с ними. Мы вовсе не забыли, кто такой капитан Рендл и что он и все, ему подобные, принесли нашему народу перед Невольничьей Войной.

— А скоро ли будет здесь ваша грозная армия?

— Мы не можем сейчас сказать этого с уверенностью, — ответил Гудон.

— Нам нельзя оставаться здесь, — заявил Камаль. — Даже если Рендл уберется отсюда, он оставит здесь своих подручных или даст знать обо всем людям, которые желают Линану зла. Может быть, он уже успел сделать это. Для нас оставаться здесь небезопасно.

— Но ведь он не станет обыскивать весь Приют? — спросила Дженроза.

Кайякан покачал головой.

— Каждый из этих домов — маленькая крепость. Его силы не приспособлены к сражению в ограниченном пространстве узких улочек и аллей, в то время как мы не готовы сражаться с ним в открытом поле.

— Тогда это тупик, — пожал плечами Эйджер.

— Если только Рендл не получит подкрепления своим силам, — отозвался Кайякан. — Возможно, что сейчас сюда уже движется армия с востока.

Наступило тягостное для всех молчание. Эйджер прокашлялся.

— А что же вам известно о нашем Линане и о том, что происходит в Кендре?

— Все, — ответил Гудон.

— Вы приносили присягу на верность короне Гренды Лиар, и, несмотря на это, вы готовы помогать Линану? Кое-кто сочтет это изменой.

— Но ведь вы, несмотря ни на что, сопровождаете и защищаете его, — возразил Гудон.

— Это не ответ, — настойчиво произнес Эйджер.

Гудон вздохнул.

— Здесь и сейчас я не могу объяснить всего, но скажу вам, что четты никогда не смогут забыть того, что сделал для нас Элинд Чизел. Принц Линан — его сын, и он всегда будет желанным гостем для нас, даже если все остальные народы королевства отвернутся от него.

На секунду взгляды Гудона и Эйджера встретились, потом Эйджер удовлетворенно кивнул.

— Это хорошо.

— Не забывайте, что мы отвлеклись от главного — что мы будем делать после того, как Рендл со своими людьми уйдет отсюда, если он вообще уйдет, — напомнил им Камаль.

— У нас есть еще выход, благодаря которому все вы окажетесь в безопасности, и никто из ваших недругов не сможет вас найти, — сказал Гудон. — Я сам провожу вас.

— Что это за место?

— Я не сказал бы, что это какое-то место.

— У нас нет времени разгадывать загадки, — угрюмо произнес Камаль.

— Я и не пытаюсь говорить загадками, о друг Линана, но все же вам придется потерпеть и увидеть все самим. Не могу ничего больше сказать об этом. Вам придется довериться мне.

В воздухе повисло тягостное молчание, затем Линан сказал:

— Я доверяю тебе, Гудон. Я отправлюсь с тобой.

Гудон взглянул на него по-дружески.

— Я знал, что вы доверитесь мне, маленький господин.

Он обвел взглядом товарищей Линана:

— Но что скажут ваши спутники?

Прежде чем успели подать голос Эйджер и Камаль, Дженроза произнесла:

— Если вам доверяется Линан, то я тоже доверюсь.

Она взглянула на своих спутников.

— И они поступят так же.

— Хорошенькое дело, — проворчал Эйджер.

Кайякан хлопнул в ладоши.

— Как хорошо, что все мы здесь друзья, особенно в наше беспокойное время. А теперь я предлагаю…

Однако он не успел ничего предложить. В кухню вбежал один из его слуг и прошептал что-то на ухо хозяину. Его лицо приобрело серьезное выражение. Слуга хотел было исчезнуть, однако Кайякан остановил его.

— Принеси ужин нашим гостям. — Слуга отвесил поклон и скрылся за дверью.

Желудок Камаля забурчал при одном только упоминании о еде. Он выразительно взглянул на хозяина дома.

— Я не ел как следует вот уже несколько дней, да и мои друзья тоже.

— Сейчас об этом позаботятся, — заверил его Кайякан. — Однако появились обстоятельства намного посерьезнее, чем еда. Мой слуга доложил мне, что Рендл со своим отрядом уходит отсюда, а кроме того, из разговоров между некоторыми торговцами он понял, что наемники говорили, будто бы направятся теперь на север, в Хаксус. — Он повернулся к Гудону. — Как только они уйдут, придется уйти и вам на тот случай, если Рендл переменит свои намерения и вернется сюда с солдатами.

Рендл выводил свой отряд из Приюта. На первом же подъеме он задержал Эдера и Прадо и оглянулся.

— Насколько ты уверен в том, что парнишка, которого ты видел, и был Линан? — спросил он у Прадо.

— Пятеро твоих солдат не вернулись и уже никогда не вернутся. Вот тебе и ответ на твой вопрос.

— В один прекрасный день я вернусь сюда, — сказал Рендл. — Я вернусь с тысячным войском, и мы опустошим эту землю.

Прадо ухмыльнулся.

— Ты и на самом деле думаешь, что четты позволят тебе прожить так долго?

Рендл пропустил его издевку мимо ушей.

— Мне было бы лучше ехать, — неуверенно произнес Эдер.

— Твои люди готовы?

— Да, в точности, как вы приказали. Двадцать пять всадников.

— Когда вы закончите все свои дела, отправляйтесь прямиком в Колби.

Эдер кивнул и поскакал прочь.

— Все, что теперь тебе нужно, так это, чтобы Линан и его друзья делали все в точности, как тебе того хочется, — насмешливо произнес Прадо.

Рендл перехватил его насмешливый взгляд и продолжал смотреть прямо ему в глаза до тех пор, пока тот не стушевался и не отвел взгляда в сторону.

Линан сбежит из Приюта. Что бы особенного ни знали его друзья об этих местах, здесь он не останется в безопасности. Каждый день, который Линан промедлит, оставаясь здесь, грозит ему либо признанием его наследственных прав, либо очередным изгнанием. Только вдали отсюда, среди Океанов Травы, он окажется в настоящей безопасности. — Рендл улыбнулся собственным мыслям.

— По крайней мере, они думают именно так, и эта ошибка дорого им обойдется.