Арива уединилась в своих покоях. Она выставила за двери всех фрейлин с их непременной и непрерывной болтовней, удалила секретаря со всеми его бумагами и даже стражников, имевших самый что ни на есть торжественный и важный вид. Впервые с тех пор… она даже не могла вспомнить, с каких пор, она осталась в полном одиночестве, она бодрствовала и наслаждалась покоем.

Ее возлюбленный проводил последние часы со своим отцом перед возвращением короля Марина в Аман. Олио снова исчез из дворца; она подумала, что следовало бы присмотреть за ним, ей вовсе не хотелось, чтобы с братом что-нибудь случилось.

Большинство гостей из провинций, прибывших на коронацию, уже покинули Кендру, и после нескольких дней праздничной суматохи жизнь в городе вернулась в обычное русло. Во время коронации все аристократы из Двадцати Домов, все ее дядюшки и тетушки, все дальние родственники вели себя превосходно и даже сообщение о ее помолвке с Сендарусом восприняли с полной невозмутимостью.

Провинциалов эта новость, конечно, весьма обрадовала. Одному из них предстояло стать членом королевской семьи, женившись на королеве. Возможно, что все они покидали столицу, думая о том, что королю Марину выпала удача, о том, что теперь можно было надеяться даже на то, что их собственные внуки и правнуки смогут стать супругами будущих поколений семьи Розетемов. Эта мысль развеселила и взволновала Ариву. Близилось время, когда Гренда Лиар должна была стать настоящим королевством на самом деле, а не только по названию.

Она положила ладонь на живот. Она была вполне уверена в том, что еще не забеременела, однако не сомневалась и в том, что в будущем году беременность непременно наступит. Ей хотелось иметь дочь. Конечно, она была бы счастлива и в том случае, если бы родился сын, но больше всего ей хотелось иметь дочь. Как бы она назвала девочку? Конечно, Ашарной. А если бы появился сын, какое имя она выбрала бы для него? Берейма? Олио? Сендарус или Марин? Она поморщилась. Только не Линан. Ни за что на свете. Это имя на все времена должно исчезнуть из королевской семьи.

Арива вышла на балкон. Белый камень дворцовых стен казался золотистым в лучах заходившего солнца.»Маяк для самых дальних кораблей, — подумала она. — Великий символ для самых дальних земель». Ветер с моря играл всеми знаменами Розетемов, украшавшими дворец, и казалось, что черные пустельги взлетали.

За дверью послышались звуки борьбы. Стражники кого-то удерживали. Затем Арива услышала голос Харнана, который объяснял кому-то, что королева занята и не может никого принять. Вслед за этим мужской голос настойчиво заговорил о том, что у него срочное сообщение. Его звали Прадо, и у него было срочное сообщение для королевы.

»Может быть, что-то о Хаксусе», — подумала Арива и улыбнулась. Конечно, несколько недель назад Харнан был прав. Работа и на самом деле никогда не могла прекратиться. Ей припомнились и слова Олио, и она ощутила гордость оттого, что, может быть, она действительно все больше и больше начинала походить на свою мать.

Она уверенно подошла к большой двери и распахнула ее. Харнан взглянул на королеву с удивлением. Рядом с ним стражники все еще удерживали самого неряшливого и грязного человека, какого Ариве когда-либо приходилось видеть. Он посмотрел ей прямо в глаза, и она смогла прочесть в его взгляде что-то неясное, но серьезное.

Она улыбнулась Харнану.

— Я королева для всех своих подданных, мой добрый секретарь. Я буду рада выслушать известия, которые принес этот человек.

— На этой неделе в основном дети, Ваше Высочество, — произнес отец Лукас.

Олио одним пальцем слегка отодвинул занавеску и заглянул в палату. Все семь кроватей были заняты, и только на двух из них лежали взрослые люди.

— Ваше Высочество, — сказал маг за его спиной, — никто из них не болен серьезно. Они не нуждаются в вашем внимании. — Маг помнил о наказе, полученном от Эдейтора Фэнхоу, который строго велел не позволять принцу Олио изнурять себя в тех случаях, когда дело не касалось жизни и смерти.

Олио попытался прогнать усталость.

— Я не могу допустить, чтобы дети страдали, — ответил он. — Подождем до тех пор, пока они заснут, а тогда я буду лечить их.

Отец Лукас проводил принца обратно в кухню, поставил на стол свежий хлеб, вино и деревянную тарелку с ветчиной, сыром и луком.

Олио взглянул на угощение, однако решил, что не голоден. Впрочем, вино бы не помешало. Он наполнил кружку и быстро выпил. Тотчас же по всему его телу разлилось приятное тепло, и он почувствовал себя лучше. Тепло исходило и от Ключа Сердца, висевшего на его груди.

»Уже скоро, — подумал он. — Пока что дети еще не спят, но скоро мы сможем исполнить наш долг».

Гудон взял его за руку и не спеша вывел из палатки. Линан зажмурился от яркого света и стоял с закрытыми глазами до тех пор, пока кто-то не водрузил на его голову широкополую четтскую шляпу. Свет все-таки немного слепил глаза, но когда Линан прищурился, глаза перестали болеть. Поблизости горел костер, на котором готовилась пища, и юноше пришлось побороть желание вернуться в сумрак палатки, чтобы не видеть желтых языков пламени. Ему следовало привыкнуть ко всему, что его окружало.

Он огляделся и увидел рядом Камаля, Дженрозу и Эйджера с перевязанной головой. Они улыбались ему, и он ощутил такую огромную любовь к своим друзьям, что едва удержался от слез. Потом он увидел четтов, сотни четтов, склонившихся перед ним с поднятыми головами так, чтобы они могли его видеть. Лишь одна женщина стояла, выпрямившись, и в его душу закрался страх, странно смешанный с неясной надеждой. Женщина слегка улыбнулась и чуть наклонила голову. Линан кивнул ей. Гудон назвал ему ее имя, однако принц не смог его вспомнить. Он и вообще мало что помнил с тех пор, как очнулся от своего страшного сна.

Гудон перестал держать его за руку. Линан медленно прошел десяток шагов, привыкая заново к теплу солнечного света. Он оглядел землю вокруг, и вид зеленых равнин наполнил его сердце необъяснимой радостью.»Вот я и дома, — подумал он. — Уже пора».

— Мое имя Линан Розетем, — сказал он. Голос его прозвучал слабо, однако в тишине его слова услышали все люди. — Я сын королевы Ашарны Розетем и генерала Элинда Чизела. Я владею Ключом Союза. Я пришел к вам.

Все четты как один начали повторять его имя. Звук их голосов поднимался к небу и летел над Океанами Трав. Его эхо донеслось до каждого города, до каждой деревни Тира, достигло слуха всех королей и королев Гренды Лиар, для которых оно прозвучало подобно шепоту любовного признания и одновременно подобно свистящему шипению вражеского проклятия.

Линан был жив.