Кара провела тяжелую беспокойную ночь. Ко времени, когда первый луч солнца пробился сквозь шторы, глаза ее покраснели и распухли от слез. Из носа текло. Хуже всего было то, что Алекс, как ей сказали внизу, еще не вернулся домой. Как она ни старалась, она все время представляла его в объятиях костлявой блондинки.

Неужели она прогнала мужа из дому своей глупой ревностью? При свете дня его промахи казались уже не столь значительными. В конце концов, выходя замуж, она знала о его репутации известного повесы. Каково бы ни было прошлое мужа, она все равно никогда не перестанет его любить. Только ужасно больно сознавать, что он не разделяет ее чувства.

Неужели он и вправду исправился и бросил распутство? Или нежится в эту самую минуту в объятиях другой? Совершенно расстроенная, она удалилась в утреннюю гостиную и надулась на весь мир.

В дверь постучали, и ее сердце лихорадочно забилось.

— Войдите, — сказала она тихим голосом.

Дверь отворилась, и появился Фаулер.

— Миледи, лорд Резерфорд ждет в библиотеке. Я объяснил, что милорда нет дома. Но у него срочное дело, и он просил разрешения подождать.

— Мы не можем оставить нашего гостя одного. Проводите сэра Дэниела сюда, я приму его, — ответила она и встала.

Вскоре Резерфорд вошел в гостиную.

— Милорд, — проговорила она, сладко улыбаясь и протягивая руку для поцелуя, — я сожалею, но мужа... э-э... нет дома. Могу я что-нибудь сделать для вас? — И она уселась на кушетку.

— Я надеялся поговорить с Алексом. — Дэниел присел рядом с ней.

— О чем? — пустила она пробный шар.

Дэниел закашлялся и неловко заерзал на кушетке.

— Ну же, милорд. — Она взмахнула ресницами самым подкупающим образом. Кара никогда прежде не пыталась флиртовать с мужчинами и вовсе не была уверена, что у нее получится. Но ей отчаянно хотелось узнать побольше о таинственных исчезновениях мужа. — Похоже, вы тоже связаны с этим делом?

— Значит, Алекс сказал вам? — удивленно спросил Дэниел.

Она наклонила голову и мило улыбнулась.

Он расслабился и откинулся на спинку кушетки.

— Я все думал, когда он решится. Особенно после инцидента на балу с этим проклятым французом.

Так, значит, француз тут тоже замешан. Может быть, Алекс преследовал его? Боже! Может быть, это он напал на Алекса? Кара прочистила горло и принялась выпытывать подробности.

— Я просто не могу понять, почему этот человек оказался таким скользким?

Дэниел кивнул.

— Бушар действительно скользкий сукин сын. Но Алекс очень упорный. Когда мы найдем Бушара, он пожалеет, что родился. Это я вам гарантирую.

Бушар? Так его звали?

— Гм... — протянула она, стараясь скрыть замешательство. — Алекса, конечно, ничто не остановит. — Она по собственному опыту знала, как ловок и находчив ее муж. Немного времени ему понадобилось, чтобы соблазнить ее. При этой мысли она разозлилась.

— Бушар был гвоздем в сапоге слишком долго. Поверьте, Алекс окажет человечеству услугу.

Боже мой! Алекс собирается убить этого человека. Неужели он способен на такое? Проглотив комок в горле, она постаралась скрыть страх.

Дэниел взглянул на ее бледное лицо и выпрямился.

— Не бойтесь, леди Далтон, — проговорил он, потрепав ее ледяную руку. — Алекс всегда выходил победителем из подобных ситуаций. Уверен, он доживет до глубокой старости.

Кара была потрясена. Что все это значит? Как давно Алекс знает француза? Кто такой Бушар? И при чем тут ее отец? Она никогда не думала, что Алекс будет преследовать француза, тем более убивать его. Он делал вид, что ничего не знает об этом человеке. И все это время планировал убийство. Почему? За кого же, в конце концов, она вышла замуж? И он еще имеет наглость говорить с ней о честности и доверии! Он просто бессовестный лжец!

— Уверена, вы правы. — Самообладание быстро возвращалось к ней. Какая жалость, что она вышла не за Дэниела, им гораздо легче управлять. — Когда Алекс вернется, неизвестно. Мне не хотелось бы, чтобы вы теряли целый день. Быть может, — добавила она с милой улыбкой, — вы поделитесь этой срочной новостью со мной?

Дэниел нахмурился и покачал головой.

— Разумеется, если вы мне не доверяете...

— Не в этом дело, — поспешил заверить ее Дэниел.

— В чем же тогда? — спросила она невинным голоском. Он замялся и виновато глянул на нее. — Ну-ну, — подтолкнула она его, — вы ничем не рискуете. Алекс мне муж, и между нами полное согласие и доверие.

Как только эти слова соскользнули у нее с языка, она внутренне передернулась. Это ее самый коварный поступок; обыск кабинета дяди Джорджа бледнеет рядом с ним.

Если бы Алекс не был таким тупым, ей не пришлось бы прибегать к обману. Она имеет право знать, что, черт побери, происходит!

Дэниел испустил тяжелый вздох.

— Алексу это не понравится, — проговорил он, качая головой. — Вы знаете, как он о вас тревожится.

Кара моргнула. Неужели?

— О да... Глупо, правда? Он думает, что я еще ребенок. — Она рассмеялась. — Но уверяю вас, я могу позаботиться о себе.

— Хорошо, — решился Дэниел. — Не вижу в этом вреда. В конце концов, раз Алекс поделился с вами, какая разница? И я не опоздаю на встречу с сэром Гилбертом.

Кара наморщила лоб. Сэр Гилберт? Он тоже замешан. Боже!

— Отличная идея, — согласилась она с готовностью. — Итак, вы говорили... — Она надеялась, что он не заметит, как жадно она впитывает каждое слово.

Дэниел улыбнулся ее любопытству.

— Дело в том, что Бушара не было среди тех ублю... э-э... среди тех людей, которые напали на Алекса. Как Алекс и подозревал, он нанял каких-то бродяг для грязной работы. Полагаю, француз, который заговорил с вами, скорей всего какой-то фанатик-бонапартист, действительно верящий в пустые обещания Бушара. Мне, однако, неясно, почему он заговорил с вами. Алекс выясняет, кто он такой. Не знаете, он что-нибудь нашел?

Кара тупо глядела на Дэниела, пытаясь усвоить информацию, которой он поделился. Если человек, разговаривавший с ней на балконе, не Бушар, тогда французов два. Господи, как все запутано!

— Кара, Алекс выяснил его имя? — настойчиво переспросил Дэниел.

— Еще нет. Он сказал только, что тот еще на свободе.

— Черт. Думаю, важно выяснить, где здесь связь. Была ли атака на вас местью или это попытка подставить Алекса?

Сердце на секунду остановилось. Местью? Письмо матери стояло у нее перед глазами. «Как можно держаться за вендетту так долго? Я не посылала бы к вам Кару, если бы не думала, что вы пожертвуете жизнью, чтобы спасти ее».

Дэниел был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить ее тревогу.

— Трудно поверить, что кто-то может лелеять мысль о мести целых пятнадцать лет, — сказал он со вздохом. — Но исключать, конечно, нельзя.

В сердце прокрался внезапный безотчетный страх.

— Почему? — спросила она тихонько.

Дэниел пожал плечами.

— Ваш отец был великий человек. На службе своей стране он приобрел много врагов. Видимо, убить его одного показалось им недостаточно. Они, очевидно, хотят большего.

Кара вздохнула. Сомнений нет, информация Бринстона верна. Отец не прячется где-то под чужим именем — он мертв. Не было никакого несчастного случая. Кто-то убил его.

Заметив мрачное выражение ее лица, Дэниел нахмурился и быстро добавил:

— Я не хотел вас расстраивать. Пока это проклятое дело не кончится, в деревне вам будет безопаснее. Я скажу Алексу. — Он дружески пожал ей руку.

— Так вы думаете, этот человек охотится за мной, поскольку убил моего отца? — спросила она, запинаясь.

— Возможно. Правда, вам не о чем волноваться. Вы в хороших руках. Поверьте мне, Алекс никогда не выпустит из рук такую ценную собственность, — пошутил он, стараясь ее ободрить.

Цепляясь за остатки самообладания, Кара встала. Ей нужно время, чтобы переварить услышанное.

— Безусловно, — ответила она сухо.

Дэниел быстро поднялся.

— Просто скажите Алексу, что нападение в ту ночь было попыткой убийства. Похоже, Бушар собирался подстроить несчастный случай. Остальное может подождать.

— Попытка убийства? — тупо повторила она.

Дэниел поморщился.

— Ничего серьезного, — заверил он ее. — Профессиональный риск.

Кара мрачно кивнула и проводила гостя до двери.

— Алекс — превосходный боец и отличный стрелок. Храбрейший человек из всех, кого я знаю, — сказал Дэниел на прощание, пытаясь ее успокоить. — Вам абсолютно не о чем волноваться.

— Конечно, вы правы. — Она слабо улыбнулась.

Дэниел поцеловал ей руку и поспешно удалился.

Кара еще переваривала полученную информацию, когда тетя Генриетта скатилась по лестнице в расстроенных чувствах.

— О Господи! — воскликнула она, прижимая к виску надушенный платочек. — Я в ужасе. Приличным людям небезопасно ходить по улице.

Кара нахмурилась. Самый последний человек, которого она хотела бы сейчас видеть, была взволнованная герцогиня.

— О чем вы говорите?

Глаза тети Генриетты в ужасе расширились.

— Моя дорогая девочка, вы не видели утренний выпуск «Таймс»? — Она сунула газету Каре под нос.

Карина помотала головой и выхватила газету из рук готовой к обмороку тетки.

— Я и ночи не проведу в этом кошмарном городе! — воскликнула герцогиня. — Я этого не вынесу. Мы должны вернуться в Грантли немедленно.

Игнорируя истерику тетки, Кара просмотрела страницу и прочла вслух:

«Один из сыщиков мистера Филдинга с Боу-стрит найден сегодня утром убитым. Ему перерезали горло».

— Небо! Это слишком. Убийство в нашей столице! — Тетя Генриетта вскрикнула и закрыла глаза.

По словам газеты, это было одно из самых ужасных преступлений в Лондоне за последнее время. Кара уронила газету. Желудок жгло, комната начала кружиться перед глазами.

— Дорогая, с вами все в порядке? — встревожилась тетка, глядя на белое как мел лицо Кары.

— Да, все отлично, — пролепетала Кара и присела на ступеньки, чтобы не упасть.

— Не нужно было давать вам это читать, — прокудахтала герцогиня, качая кудрявой головкой. — Вы слишком слабого сложения. Нюхательную соль, моя дорогая?

— Нет, я приду в себя через минуту, это просто шок, — пробормотала Кара.

— Да уж, действительно, — воскликнула тетка, размахивая платком в воздухе и отплывая на кухню. — Ночи не проведу в этом проклятом городе, скажу я вам. Деревня — единственное безопасное место.

Голова плыла. Прошлой ночью. Он был убит прошлой ночью. Бушар? Или... Алекс? По спине побежали мурашки. Если убийство Бринстона как-то связано с ее расследованием, стало быть убийца хотел помешать ей узнать истину. Это значит, что ее жизнь также в опасности. Если Дэниел прав, француз жаждет мести.

Пытаясь унять пульсирующую боль в висках, она закрыла глаза. Ох, хорошо бы сейчас оказаться дома, в Бостоне. И забыть эту ужасную маленькую страну и все эти тревожные события. Она отдала бы все, чтобы убежать от неразрешимых проблем.

Что она имеет в Англии? Ничего. Муж ее не любит. Она не сомневалась, что, стоит ей только исчезнуть, следующая жертва не заставит себя ждать. К тому же он вполне может оказаться убийцей.

Домой. Да, она хочет домой. Забыть Алекса и этого ужасного маленького француза. И зачем она только затеяла это проклятое расследование.

Бостон наилучшее и единственное решение. Пятнадцать лет она находилась там в безопасности. Правда, она потратила большую часть денег на бедного мистера Бринстона. Конечно, у Алекса денег не получить, по крайней мере не возбудив его подозрений.

Где взять наличные? Ценностей у нее нет. Кроме... сапфиров. Она может продать их. Они стоят целое состояние.

Сердце ее упало. Продать свадебный подарок? Но где выход? Она не собирается становиться жертвой маньяка-француза. И Алекс ее не любит. Прошлой ночью он, вероятно, отправился прямо в объятия другой женщины.

— Убивать сыщика было очень глупо с вашей стороны, — сказал Бушар, поглаживая черного кота, сидящего у него на коленях.

— Он подошел слишком близко к разгадке и все бы ей рассказал. А этого нельзя было допустить. — Филипп равнодушно пожал плечами. — Что мне было делать?

— Она бы даже не знала о вас, если бы вы ее не преследовали. Я предупреждал вас. Далтон не идиот.

— У меня кончается терпение. Когда я ее убью? — Филипп стукнул кулаком по столу. — Когда? Когда?

— Если вы будете создавать мне проблемы вашей глупостью, — проворчал Бушар, — я убью вас сам.

— Но вы обещали мне месть!

— Имейте терпение! Отомстите. Я тоже начинаю уставать от такой жизни. — Он обвел рукой убогую комнату. — Думаю, я использую молодую жену как наживку. — Он рассмеялся, откинув голову. — Это будет очаровательно. Влюбленный болван попадет прямо в нашу ловушку. Как вы думаете, Филипп?

Филипп усмехнулся.

— Да, конечно. Это будет легко. И я заставлю ее страдать. У нее такая нежная шея, как шелк...

Бушар нетерпеливо отмахнулся.

— Довольно о бабах. Сейчас у нас есть более срочные дела. Мы должны заняться нашим старым другом Билли Харпером, — проговорил он, поворачиваясь к человеку, забившемуся в угол убогой лачуги. — Мы оба уже отомстили бы, если бы он все не испортил. Ты это знаешь, Билли?

— Я не виноват! — выкрикнул Билли. — Я заставил его прийти, как вы просили. Я свое дело сделал. Откуда мне было знать, что он приведет друзей? Это его вина! — крикнул он, тыча пальцем в Филиппа. — Он дал ему уйти! Далтон умнее вас, вот что!

Закрутив ус, Филипп спросил:

— Хотите, я убью его прямо сейчас?

— Вы знаете, что надо делать, — кивнул Бушар.

— Нет-нет, начальник, я сделал, как вы сказали! — закричал Билли, пятясь от Филиппа.

— Мы не можем позволить себе ошибки, — произнес Бушар, отправляя в рот шоколадную конфетку. — Ты слишком много знаешь, mon ami. И имеешь скверную привычку рассказывать это любому, кто заплатит.

Колокольчик на дверях маленькой ювелирной лавки прозвенел, и Кара, прижимая ридикюль к груди, вошла внутрь.

— Добрый день, мадам, чем могу служить? — произнес невысокий лысый человек за прилавком.

— Я хотела бы продать... драгоценности, — ответила Кара.

Человек протянул руку, и она неохотно открыла ридикюль. Почувствовав укол совести, она быстро заглушила его и протянула шкатулку пожилому ювелиру.

Осмотрев сапфиры, она покачал головой.

— В чем дело? — спросила она, начиная тревожиться.

— Я не могу предложить вам столько, сколько они стоят, — ответил ювелир со вздохом сожаления.

— Сколько вы можете дать?

Он подозрительно посмотрел на нее из-под очков.

— Почему вы хотите продать такие прекрасные драгоценности? — спросил он, задумчиво потирая подбородок.

— Вряд ли вас это касается, сэр. Если вы не способны справиться с моим делом, я пойду в другое место, — заявила она, забирая сапфиры.

Ювелир протянул руку в попытке остановить ее.

— Я не говорил этого.

— Сколько вы предлагаете?

— Поймите, я могу предложить только очень скромную цену.

— Сколько? — спросила она, сдерживая нервную дрожь.

— Эти драгоценности редки. Немногие могут позволить себе такое, — заметил он, поднеся сверкающее ожерелье к свету.

Она кивнула, чувствуя тошноту. Названная им цена была оскорблением, но у нее не было времени на поездку к другому ювелиру.

— У вас есть наличные? — спросила она, заметно волнуясь.

— Нет, но я дам вам чек, и вы сможете получить сумму в моем банке.

Кара закрыла глаза. Еще одна задержка, прежде чем она сядет на корабль и окончательно избавится от этих противных британцев.

— Прекрасно! Я согласна.

Пока он заполнял чек, Кара нетерпеливо барабанила пальцами по прилавку. Наконец все было готово, и Кара поспешила на улицу.

К несчастью, пешком до банка на Кинг Уильям-стрит было далеко. Улицы были забиты народом. Ей никак не удавалось взять кеб.

Вскарабкавшись наконец в экипаж, она прокляла все на свете. Никогда прежде ее не преследовало такое возмутительное невезение. Скорей бы уж покинуть эту Богом забытую страну!

Подъезжая к банку, она задыхалась от нетерпения. Прошла целая вечность, пока она дождалась очереди к кассиру. Тот отсчитал сумму, и Кара поспешила прочь из банка. На этот раз у нее хватило ума попросить кеб-мена подождать.

— В доки Ист-энда, и скорее! — крикнула она.

Кебмен поднял бровь.

— Вы уверены, мисс?

— Да, — сказала она коротко. У нее кончалось терпение. — Вы меня отвезете или поискать другой кеб?

— О нет, мисс. Как скажете, мисс.

Никогда Кара не была в таком состоянии. Закрыв глаза, она прислонила голову к кожаной подушке. Скоро, думала она, очень скоро все будет кончено. Ужасный кошмар останется в прошлом.

Алекс... Он не любит ее. Это совершенно очевидно. Как бы ей хотелось, чтобы их связь продолжалась за пределами спальни. Он такой добрый, внимательный любовник. И такой эгоистичный грубый муж.

Если бы только он сделал шаг навстречу. Он бы обнажила перед ним свою душу. Вместе они могли бы противостоять любому злу. Но этому не бывать. Вот почему она не может остаться. Это слишком опасно для нее и окружающих.

Бостон прекрасный город. Он был ее домом, сколько она себя помнила. Он сможет найти жилье и получить работу. Она прекрасно шьет, и, быть может, ей удастся получить работу в модном салоне? Да, будущее выглядит вполне радужным. Почему же тогда она утирает слезы рукавом?

После бесконечного пути по переполненным улицам они наконец прибыли в доки. Торопливо расплатившись с кебменом, она подобрала юбки и устремилась в судовую контору.

Дверь конторы с грохотом захлопнулась за ней, заставив довольно невзрачных людей обернуться к молодой элегантной даме. Оглядев маленький грязный зал и его отталкивающих посетителей, она крепче сжала ридикюль и приблизилась к кассе.

— Я хотела бы купить билет до Бостона. В один конец, пожалуйста.

Человек за окошком выплюнул на пол жевательный табак и прорычал:

— Судов нет до утра.

Кару передернуло от огорчения.

— Не может быть! — воскликнула она. — Вы не понимаете, я должна отплыть сейчас. Возможно скорее!

Но противный кассир только покачал головой.

— Это все, что я могу вам предложить.

Кара перевела дыхание.

— Очень хорошо, — сказала она и, порывшись в ридикюле, начала отсчитывать деньги на билет.

В момент, когда она подвинула деньги через прилавок, на них легла большая мужская рука. В ярости она обернулась, чтобы вырвать деньги у наглого грубияна, и застыла как вкопанная. Алекс!

— Моя жена, — сказал он, — передумала.

Стальные пальцы сомкнулись на ее запястье. Она не успела открыть рот, как он выволок ее из конторы, сопровождаемый смехом и поощрительными возгласами посетителей.

Порыв ветра сдул с головы шляпку. Она попыталась поймать ее, но муж дернул ее за руку и потащил дальше.

Она споткнулась.

— Алекс! — вскрикнула она, опускаясь на землю.

Он обернулся к ней, глаза его дымились от ярости. Алекс выглядел так, будто был готов убить ее. Он ведь способен на убийство, напомнила она себе. Ноздри его раздувались, жилка на виске бешено пульсировала.

— Вставай! — рявкнул он.

— Алекс! — взмолилась она; сердце билось как пойманная птица.

— Встаньте на ноги, мадам! — прорычал он, грубо дернув ее за руку. — Или предпочитаете, чтобы я волок вас всю дорогу до Брук-стрит?

Она помотала головой и с трудом поднялась.

— Алекс, пожалуйста... — крикнула Кара. Охая, она заковыляла вслед, еле поспевая за его быстрым шагом.

Поглазеть на позорное зрелище собралась целая толпа, которая весело поощряла ее грубияна-мужа.

Она едва успела перевести дух, как Алекс открыл дверь кареты и процедил сквозь зубы:

— Внутрь! — Поднявшись за ней, он хлопнул дверцей.

Удивленная, что сустав еще не вывихнут, она растирала болевшее запястье и смотрела мужу в лицо, окаменевшее от гнева. Ее била дрожь, слезы отчаяния лились по щекам. Наконец она отвернулась от него и закрыла лицо руками.

Когда она заплакала навзрыд, Алекс шепотом выругался. И выхватил из кармана носовой платок.

— Вы никогда не носите платок? — спросил он неприятным голосом, бросив платок ей на колени. — Учитывая, сколько вы ревете, — пробурчал он с раздражением, — платки были бы полезным вложением капитала.

— Я... не реву. — Она взяла платок и шумно высморкалась.

Карета подкатила к дому на Брук-стрит. Алекс распахнул дверцу и спрыгнул на землю. Не заботясь о сбежавшей жене, он взлетел по ступеням.

Фаулер почтительно поклонился и помог всхлипывающей Каре снять грязную мантилью. Он окинул неодобрительным взглядом растрепанную хозяйку, но промолчал.

Алекс пронесся по холлу и громко хлопнул дверью библиотеки. Нервно ломая руки, Кара подошла к двери. Открыв ее и заглянув в его святилище, она увидела, что он стоит, засунув руки в карманы, явно стараясь вернуть самообладание.

Однако добиться даже подобия самообладания оказалось дьявольски трудно. Черт подери! Эта дерзкая девчонка пыталась сбежать от него! Алекс чувствовал себя полным идиотом. Он был уверен, что она любит его. Однако попыталась сбежать при первой же возможности. Как мог он так ошибаться в ее преданности?

Тупая боль саднила ему грудь. Что, если вульгарное столкновение с Дженни отвратило ее от него? Навсегда. Что делать? Он не мог вынести мысль о потере ее любви. Хотя он очень мало сделал, чтобы сохранить ее. Лицо его ожесточилось, в нем боролись самообвинение и ярость.

Скользнув к ближайшему креслу, она села. Тиканье часов на камине подчеркивало бегущие минуты, молчание становилось невыносимым. Пройдя к столу, Алекс налил себе стакан бренди. Залпом осушив, он грохнул его на поднос.

— Я понимаю, вы сердитесь на меня. — Она робко взглянула на него из-под полуприкрытых ресниц.

— Еще как, — процедил он сквозь зубы.

Она сглотнула и сжала мокрый платок.

— Как вы нашли меня? — рискнула она спросить.

— Генриетта сказала мне, что вы ушли. Мы оба знаем, что вы дали слово не покидать дом без эскорта. Но, слава Богу, — добавил он со злой насмешкой, — я приказал следить за домом.

— Вы — что? — взвизгнула она, вскакивая на ноги. — То есть все время, после всего, что было, вы мне не доверяли?

В ответ послышался короткий злой смешок.

— Ни на минуту. Я слишком хорошо вас знаю, моя радость. Мне повезло, что я не доверял вам, — буркнул он в заключение.

— Ну и ну, — сказала она, падая в кресло.

Ярость исказила его черты.

— Ты маленькая дура! Какого дьявола? Если ты собираешься удирать после каждой супружеской ссоры, ты навек поселишься в деревне. Не терплю женщин, которые прячутся в кусты из-за каждого пустяка. И не позволю вам меня оставить. Никогда. Нравится вам это или нет, вы моя жена. И я не потерплю в будущем подобных детских выходок.

Сердце ее запело от радости. Она едва не улыбнулась в ответ на эту яростную декларацию. Но она вспомнила прошлую ночь, и улыбка ее растаяла.

— Я не пряталась в кусты. И я не ребенок. — Вскинув голову, она встретила его застывший взгляд. Прошлая ночь отнюдь не пустяк, холодно напомнила она себе.

Он опустил глаза. Про себя она улыбнулась своей маленькой победе. Очевидно, милорд не так уж уверен в себе, как казалось.

Алекс растирал болевшие мускулы на шее. Он проявил излишнюю снисходительность к ней с самого начала. В нем совершенно не было твердости. Он как дурак жалел ее. Кроме того, желал ее больше всего в жизни. Мысль потерять ее сводила его с ума.

— Черт знает что, Кара! Это что, ваша излюбленная манера показывать, что вы находите в муже недостатки? Простого упрека было бы достаточно, уверяю вас. — Она открыла было рот, но он оборвал ее. — Какого дьявола ты собиралась делать в Бостоне?

— Я планировала найти работу, — промямлила она робко.

— Работу? И что ты умеешь делать? — спросил он с презрением.

— Многие вещи, — горячо возразила она, уколотая его тоном.

— И что же, скажи, умоляю тебя, должен был делать я?

Она удивленно взглянула на него.

— Ну, я думала, что вы аннулируете брак и женитесь снова. — Вам все равно на меня наплевать, подумала она. — Какая вам разница, кто согревает вашу постель?

— Я тебе сказал, что развод вне обсуждения. Более того, — он подчеркивал каждое слово, — если ты помнишь, наш брак не фиктивный, он настоящий. Аннулировать его невозможно. Или ты случайно забыла?

Память об их близости не покидала ее никогда. Она полностью отдавалась его ласкам. Даже теперь ей хотелось укрыться от всех бед и неприятностей в его сильных объятиях.

— Нет, — ответила она слабым голоском, — не забыла.

— Трудно представить себе такое слабоумие. Что, если у тебя будет ребенок? Об этом ты подумала?

Нет, не подумала.

— Я бы справилась, — ответила она шепотом. — Это не ваша забота.

— Не моя забота? — повторил он, не веря своим ушам. — Это очень даже моя забота!

— В настоящий момент это вряд ли важно, милорд, — пробормотала она, желая изменить тему разговора.

— Думаю, это крайне важно. Прости меня, но я не в восторге от открытия, что моя жена может скрыть такую новость от меня.

— Я ничего от вас не скрывала! — крикнула она. — Это вы все утаивали от меня!

— Полагаю, моя вина в том, что я женился на глупом ребенке, — пробормотал он.

— Сожалею, что не гожусь для роли совершенной жены, — сказала она с горечью. — Если вы помните, милорд, наш брак не моя идея. Меня принудили, запугали и, наконец, соблазнили.

— Против последнего ты, кажется, не так уж бурно возражала, — заметил он холодно.

Краска бросилась ей в лицо, и она прикрыла глаза.

— Я хорошо сознаю, что заперта в браке без любви, — проговорила она жалким голоском. Болезненный ком образовался в горле, и пришлось смаргивать подступившие слезы.

Он сунул руки в карманы и сердито зашагал по комнате.

— И ты честно веришь, что я сидел бы сложа руки, пока моя жена удирает в Бостон? — прорычал он через плечо.

— Нет. Я... — начала она оправдываться.

Он покачал головой и провел рукой по волосам.

— Ты думаешь, я был так тобой околдован?

Она покачала головой, удивленно глядя на него. Околдован? Боже, она надеялась, что да.

— Нет, я...

Но он снова перебил ее.

— И где, черт возьми, ты взяла деньги?

Она хотела было сказать правду, но испугалась. Если он сердится теперь, какова же будет его ярость, когда он узнает всю правду.

— Если за мной следили ваши мерзкие шпионы, вы должны знать.

Он смотрел на нее с упреком.

— Я не стал ждать полного доклада. Как только я узнал, что моя сумасбродная жена направилась к докам, этого оказалось достаточно, чтобы я бросился в погоню. Теперь отвечай, черт побери! — прогремел он.

Она поерзала на сиденье и с трудом прочистила горло.

— Ну, я... гм... продала сапфиры.