Войдя в комнату, Бетани обнаружила на кровати большой сверток прямоугольной формы. Снедаемая любопытством, она села на кровать и взяла его в руки. На свертке не было ни карточки, ни надписи. Только приглядевшись более внимательно, она заметила свое имя, нацарапанное на темной бумаге.

Бетани потрясла сверток, как делала еще ребенком, получая подарки на Рождество или в день рождения, и только потом развернула бумагу. Внутри оказалась деревянная коробка, в которой ровными рядами были уложены цветные мелки.

— Набор для рисования! — радостно воскликнула она и, достав один мелок, провела им по оберточной бумаге. Ярко-малиновый штрих расцветил серый лист. Бетани улыбнулась. — Какой прекрасный сюрприз, но кто?..

Она положила мелок и задумалась: кто же мог сделать ей такой подарок? Отец еще не вернулся, все остальные пошли с ним, кроме… нет, это невозможно. Мелки скорее всего оказались на ее кровати сразу после завтрака, значит, это вполне мог быть отец, а может, Спенсер Бентуорт или синьор Бертолли. Любой из них имел возможность принести этот сверток в ее комнату. В конце концов, не было ничего необычного в том, что кто-то подарил молодой женщине набор мелков!

И все же Бетани сомневалась, что его купил отец. Профессор Брейсфилд не умел делать подарки. Для него вообще не существовало ничего, кроме археологии.

Однако Бетани решила, что, когда отец вернется, она поблагодарит его и скажет, что очень ценит его заботу о ней. Впрочем, она совершенно не удивилась, когда вечером, в ответ на слова благодарности, профессор заявил, что понятия не имеет, кто мог сделать ей такой подарок.

— Нет, нет, дорогая, это не я, — сказал он, — Но, конечно, очень мило, что кто-то тебе купил их. Хотя я не вполне понимаю, зачем они здесь.

— Папа, ты разве забыл, что совсем недавно я жалела об оставленных дома красках и мелках? Мне так хотелось зарисовать… но ты вряд ли помнишь об этом.

Профессор растерянно покачал головой:

— Нет, я совершенно не помню, что мы говорили о чем-то подобном. Но хорошо, что кто-то обратил внимание на то, что ты любишь баловаться красками или, как их там, мелками. Очень мило. Учитывая, что мы потеряли фотографическое оборудование, ты могла бы зарисовать развалины крепости и старый мост… — Неожиданно его лицо просветлело. — Да, конечно! Если моя камера, которую я сегодня купил, вдруг выйдет из строя или потеряется, ты сможешь делать рисунки того, что мы обнаружим в затерянном городе. Прекрасно!

— Да, — пробормотала Бетани, — это действительно прекрасно.

Она взглянула на Трейса и, натолкнувшись на его ставший уже привычным насмешливый взгляд, страшно рассердилась. И почему он всегда все слышит? Ей было неприятно, что отец невольно подтвердил правоту Трейса. И почему ее отец так погружен в себя? Что ему стоило противостоять этому самодовольному Тейлору?

Бетани с вызовом посмотрела прямо в глаза Трейсу, пытаясь предотвратить любую попытку с его стороны прокомментировать происходящее, но он, к счастью, промолчал. Даже когда она позволила себе несколько нелицеприятных комментариев по поводу его способности отыскать затерянный город, Трейс был подчеркнуто вежлив.

— Скажите, мистер Тейлор, — язвительно спросила она, — затерянный город действительно существует или это лишь плод вашего воображения?

— Не вы одна задаетесь этим вопросом, мисс Брейсфилд. Но я действительно видел затерянный город. А руководитель экспедиции Гиббс даже нашел там золотую ритуальную маску.

— А эта маска вернулась из экспедиции? — не унималась Бетани. — Или вы ее тоже потеряли?

— Нет, нет, — вступил в разговор Бентуорт. — Я видел ее собственными глазами! Надеюсь, там есть и другие, не менее ценные, экспонаты.

— А также предметы быта, — добавил Брейсфилд. — Мне бы хотелось выяснить, как они жили, что ели, какую одежду носили, и как им удалось построить такие великолепные храмы. Инки были гениальными архитекторами. Они даже сумели осуществить подачу воды в жилые дома. Истинный археолог всегда мечтает разгадать тайны жизни древних. — Он возбужденно снял очки и протер их носовым платком. — Я буду рад любой находке!

Синьор Бертолли внимательно посмотрел на профессора и спросил:

— Горацио, надеюсь, вы готовы к тому, что можете ничего там не обнаружить? Расхитители гробниц в наших местах не редкость, и вполне возможно, что вас ждут только руины или пустые пещеры.

— Дорогой Карло, даже это способно дать массу информации, особенно человеку, желающему ее получить!

— Горацио, ваша преданность делу восхищает и радует меня. Сокровища и история инков не должны исчезнуть в хранилищах частных коллекционеров. Об этом следует писать книги. Как жаль, что достояние всех людей разворовывается алчными охотниками за сокровищами. — Синьор Бертолли встал из-за стола и обвел присутствующих торжествующим взглядом. — У меня есть некоторые вещи, которые я хотел бы показать вам прямо сейчас. Уверен, вы сможете оценить их по достоинству. Прошу вас, джентльмены и прекрасная синьорина, следуйте за мной.

Слегка заинтригованные таким приглашением, все вышли из гостиной в просторную прихожую. Синьор Бертолли достал из кармана ключ и открыл одну из дверей.

— Прошу вас, подождите минутку, — сказал он и исчез в темной комнате.

Бетани вопросительно посмотрела на Трейса, но тот лишь пожал своими широкими плечами и загадочно улыбнулся. В этот момент синьор Бертолли пригласил всех внутрь.

Войдя в длинную, узкую комнату без единого окна, Бетани увидела ряды полок, уставленных различными археологическими редкостями. Здесь были сосуды в форме животных, ритуальные маски и скульптуры. Посреди комнаты стоял стол, на котором также размещались экспонаты, многие из которых тускло, поблескивали золотом. Семенивший за Бетани профессор Брейсфилд восхищенно воскликнул:

— О Боже! Неужели все это принадлежит вам?

— Кое-что, — ответил Бертолли. — Я собирал свою коллекцию много лет. Некоторыми вещами я владею совместно с правительством Перу. Оно не поощряет вывоза сокровищ из страны, но… — Он улыбнулся и залихватски подкрутил усы. — Если поговорить с нужным человеком, договориться можно о чем угодно.

— Вы это продаете? — испугался Брейсфилд.

— О нет. Я хочу сохранить историю и искусство этой страны. Сам я из Италии, поэтому являюсь истинным поклонником прекрасного!

— Конечно, конечно, — засуетился профессор. — Я не хотел обидеть вас. Но вы не думали о том, чтобы устроить выставку вашей коллекции?

— Возможно, когда-нибудь я это сделаю, но не сейчас. В наши дни охрана, ненадежна, а мне не хочется, чтобы эти вещи украли. — Он взял со стола фигурку, расписанную причудливым орнаментом. — Вот это, например, относится примерно к началу первого века нашей эры. Прекрасный образец раннего искусства. Осторожнее с ней, пожалуйста.

Профессор Брейсфилд благоговейно взял из рук итальянца статуэтку.

— Посмотрите, какие детали! Великолепно! — Бетани наклонилась, чтобы получше рассмотреть вещицу, и тут же покраснела: это было изображение мужчины и женщины, занимающихся любовью, что было очевидно даже для ее неопытного взора. Она немедленно вспомнила, как Трейс занимался любовью с темноволосой женщиной в Уанкайо.

Синьор Бертолли продолжал свою небольшую лекцию:

— Обратите внимание, что многие предметы той эпохи отражают повседневную жизнь людей. Они делали не только обрядовые вещи, используемые для жертвоприношений.

Он взял еще одну статуэтку и протянул ее Бетани. Это было изображение мужчины в длинных одеждах.

— Похоже, это что-то ритуальное? — предположила она, и Бертолли согласно кивнул.

— Мочика были предшественниками инков. Они построили первые города, при них появились зачатки цивилизации. Если вы внимательно рассмотрите статуэтку, то увидите, что это керамический сосуд, изображающий слепого музыканта. В те времена, как и теперь, слепые зарабатывали себе на жизнь, играя на музыкальных инструментах. Искусство мочика более приближено к реальности, чем искусство инков, которые приукрашивали действительность.

Бертолли показал украшения, которые носили только знатные люди. Это были массивные золотые серьги в виде фигурок людей и животных. Немалую долю коллекции составляли изделия из серебра.

— Это так прекрасно, Карло, — вздохнул профессор Брейсфилд, разглядывая глиняный кувшин, найденный на побережье.

— Стоит целое состояние, — добавил Бентуорт. Он взвесил на руке большую чашу из золота. — Неудивительно, что вы держите свою коллекцию в секрете.

Бертолли улыбнулся:

— У меня надежная охрана. Ключ один, и он всегда со мной. Кроме того, если сюда войдет несведущий человек, он обречет себя на неминуемую смерть.

— Да? — Бентуорт огляделся по сторонам. — Что вы имеете в виду?

— Я использовал древние приемы инков для охраны моих находок. Только я знаю секрет.

— У вас здесь есть ловушки? — вздрогнула Бетани. — Поэтому вы попросили нас подождать снаружи?

— Совершенно верно, синьорина. Это способ защиты, понимаете?

— Да, понимаю. — Она посмотрела на Трейса, который вертел в руках длинную веревку с завязанными на ней узлами.

— Это квипу? — спросил он.

— Да, приспособление для счета, — подтвердил итальянец. — Специальный человек делал при помощи узлов своего рода записи. Достаточно эффективный способ счета, но, к сожалению, инки не оставили после себя никаких письменных свидетельств. Информация передавалась только устно, и после испанского вторжения все было утрачено.

— Я надеюсь, что затерянный город, который мы обязательно найдем, даст мне возможность разгадать некоторые тайны, — сказал профессор Брейсфилд. Он окинул взглядом стол и добавил: — Просто невозможно не восхищаться вашей замечательной коллекцией, Карло.

— Благодарю. — Бертолли взял в руки еще одну статуэтку. — Взгляните на это. — С этими словами он небрежно бросил статуэтку Брейсфилду, который едва успел подхватить ее.

Бетани ахнула, но Бертолли рассмеялся:

— Это просто умелая подделка, Горацио. Посмотрите внимательно. Ее изготовили в Германии и привезли в Перу, чтобы продавать недалеким коллекционерам. Я показал вам ее, чтобы вы были начеку и не дали себя обмануть.

Увидев, что это копия статуэтки совокупляющихся мужчины и женщины, Бетани отвернулась и тут же встретилась взглядом с усмехающимся Трейсом.

— Не надо так нервничать, — тихо сказал он. — Это всего лишь искусство.

— Я не нервничаю! — солгала она. — Просто мне… неловко. Хотя я признаю, что подобные вещи очень ценны для изучения жизни инков.

— Но это подделка.

— Да, конечно. Я хотела сказать, что, то, чем занимаются эти люди… то есть их стиль. — Она смущенно замолчала, поняв, что сама загнала себя в угол. В отчаянии Бетани посмотрела на отца, надеясь найти у него поддержку, но тот был занят беседой с Бертолли и не обращал на нее ни малейшего внимания.

К счастью, Трейс не стал развивать тему. Указав на золотую ритуальную маску, он заметил, что видел похожие на развалинах города.

— Надеюсь, — добавил он, — расхитители гробниц не добрались до них. Правда, в город попасть очень трудно.

— Но не невозможно, — проговорила Бетани.

— Почти невозможно. Конечно, если у тебя не возникнет желания обрести крылья, чтобы оказаться там.

— Охотно верю, но я буду продолжать идти, несмотря ни на какие трудности.

— Нисколько не сомневаюсь в этом, — усмехнулся Трейс.

— Очень хорошо, и хватит говорить об этом! — вспыхнула Бетани.

Трейс небрежно облокотился о стол и внимательно посмотрел в ее разгоряченное лицо.

— Пытаешься быть смелой? — тихо спросил он. — Думаю, ты стараешься убедить не столько меня, сколько себя.

— Никого не интересует твое мнение! Ты всего лишь проводник, и я не нуждаюсь в твоих бессмысленных советах!

— Это я уже слышал. Хотелось бы мне знать, как ты относишься к советам других людей.

— О чем ты?

— У меня сложилось впечатление, что ты отвергаешь только мои советы, даже если они вполне разумны.

— Довольно, — сердито сказала Бетани. — Я не хочу больше говорить об этом! — Она повернулась к двери. — Собираюсь лечь пораньше, чтобы как следует отдохнуть, — объявила она. — Завтра мы отправляемся в путь, и мне хотелось бы быть в хорошей форме.

Отец подошел и поцеловал ее в щеку.

— Спокойной ночи, моя девочка, — сказал он. — Я тоже скоро лягу. Надеюсь, мистер Тейлор, завтра мы выступим с первыми лучами солнца?

Трейс кивнул и сложил руки на груди, с сарказмом поглядывай на Брейсфилда.

— Все правильно, профессор. Нам нужно как можно скорее подняться в горы. Ночью идти опасно, так что придется поторопиться.

— Но мы уже путешествовали ночью, — заметила Бетани. — Не думаю, что это будет так опасно.

— Думаю, вы измените свое мнение, мисс Брейсфилд. Уверен, что именно так оно и будет.

Трейс пожелал всем спокойной ночи и вышел из комнаты, даже не взглянув на Бетани.

Она почувствовала себя брошенной. Но чего можно было ожидать от него? Проявления внимания? Какого-то знака того, что он думает о ней? Бетани же не сомневалась, что именно Трейс купил мелки, ведь больше никто не понимал, как это важно для нее. Но если он сделал это, то почему не захотел сказать ей об этом?

Однако Трейс дал ей возможность поговорить с ним — он дожидался ее на лестнице, ведущей на второй этаж.

— Бетани, — тихо позвал он.

— Это ты? — испуганно воскликнула она. — Караулишь в темноте, словно вор! Ты меня напугал.

— Тебя легко напугать.

Тейлор вышел на освещенную площадку. Его ладонь медленно скользила по перилам. В полумраке лицо Трейса казалось еще более опасным и… красивым.

— Насколько я понимаю, мне следует поблагодарить тебя за набор для рисования. Большое спасибо, но почему бы, не сказать, что это от тебя?

— И продемонстрировать всем, какой я внимательный и заботливый? — улыбнулся он.

— Почему ты умудряешься даже добрый поступок представить как грубую выходку? — возмутилась она. — А я уже подумала было, что ты не лишен благородства.

— Осторожнее с такими мыслями, Бетани Брейсфилд. Иначе вскоре ты поймешь, что хочешь меня так же, как и я тебя.

Бетани возмутило это заявление. — Ты отвратительное, грубое животное!

— Согласен. Видишь, я честен с тобой. А ты? Ты готова быть честной?

— Не хочу больше тебя слушать! — Она попыталась пройти мимо, но он схватил ее за руку.

— Хорошо, иди, но помни — мы проведем вместе еще несколько недель. Если ты не можешь признать правду сейчас, то, что будет через день? Или через неделю?

— Тейлор, у тебя слишком богатое воображение! Я же говорила тебе, что мне просто…

— Любопытно, — закончил он вместо нее. — Я знаю. Но я не поверил тебе тогда, не верю и сейчас.

— Мне все равно, веришь ты мне или нет! — Бетани сердито посмотрела на него.

Он снова оказался прав! Ей ужасно хотелось, чтобы он поцеловал ее, и она пыталась убедить себя, что это желание вызвано любопытством. Однако он легко догадался о ее истинных чувствах, причем раньше, чем она сама призналась себе в них!

— Спокойной ночи, мистер Тейлор, — холодно произнесла Бетани. — Увидимся утром.

— Бетани, это будет долгое путешествие. — Он нежно погладил ее по руке. — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Она поднялась на несколько ступенек и посмотрела на него. Ее сердце замерло, когда она увидела, что его глаза больше не смеются, а горят странным, завораживающим огнем, проникающим в самую ее душу.

— Может быть, я действительно не вполне осознаю, что делаю, — медленно проговорила она, — но мне кажется, что ты тоже этого не знаешь. Наверное, мы оба должны будем выяснить нечто важное.

— Похоже, что так. Ты готова к этому?

— Так же, как и ты.

Позже, лежа в кровати, Бетани спрашивала себя, готова ли она выяснить, что чувствует по отношению к Трейсу. Прошло два года с тех пор, как закончились их отношения со Стивеном. Два долгих, трудных для нее года. Она боялась снова влюбиться, боялась еще раз испытать душевную боль. И почему этим человеком стал именно Трейс Тейлор? Их отношения, похоже, были очевидны для всех, кроме ее отца. Горацио Брейсфилд не замечал ничего, если только события не имели отношения к античному прошлому.

О, как бы ей хотелось снова стать юной девушкой, беззаботно влюбляющейся, не боясь обжечься! Ей не нужно было бы держать сердце в узде. Бетани испуганно вздрогнула, вспомнив, что именно эти слова произнес Трейс в Уанкайо.

«Держи свое сердце в узде», — сказал он тогда. В тот раз они говорили о Спенсере Бентуорте, припомнила она. А может быть, он имел в виду вовсе не Бентуорта, а самого себя?