Громадные волны, по которым скользил их корабль, то возносили его к облакам, то коварно швыряли в пенистую бездну. Измученная качкой, Лора судорожно икала и морщилась, закрывая глаза. Но стихия не унималась, и судно продолжало нестись по коварным волнам, вынуждая Лору крепче держаться за край койки побелевшими пальцами.

Она сидела в крохотной каюте одна и уже на другом корабле, на котором им с Кейдом предстояло добраться до конечного пункта их долгого изнурительного путешествия. Большинство пассажиров составляли беженцы, Лора видела бедно одетых изможденных людей, когда они толпой поднимались на борт судна. Бледные лица исхудалых женщин иногда являлись ей в ночных кошмарах, и, проснувшись, она потом долго думала о том, как тяжело сложилась их судьба.

На палубу Кейд ее по-прежнему не выпускал, опасаясь ее неожиданных выходок, однако она не роптала и смиренно терпела все неудобства заключительного этапа их путешествия. Как ни мала была каюта, в которой она теперь обитала, в ней все же спокойнее, чем на палубе, среди неопрятных и угрюмых людей, один лишь внешний вид которых повергал ее в уныние.

Глядя на них, она невольно проникалась опасением, что и сама станет такой же и завершит свой жизненный путь в одиночестве и бедности, сломленная бесчисленными ударами злого рока. Однако Лора всякий раз находила в себе силы собраться с духом и прогнать непрошеные страшные мысли. Упрямо вскинув подбородок, она клялась себе, что никогда не уподобится этим изгоям и преодолеет все испытания, которые выпадут ей на долю.

Лора старалась избегать ссор с Кейдом, он же, напротив, все чаще зло подшучивал над ней и всячески издевался. Она объясняла его поведение усталостью и нервным переутомлением и никак не отвечала на его колкости и провокации. Силы она черпала в надежде, что по прибытии в Соединенные Штаты она станет наконец свободной. В своих молитвах Лора просила Бога лишь об одном — дать ей терпение вынести все злоключения и дождаться желанного дня.

Озабоченное лицо Кейда подсказывало ей, что он обдумывает свои дальнейшие шаги. Во время путешествия по Панамскому перешейку он случайно познакомился с офицером мексиканской армии и без особого труда выпытал у него, как обстоят теперь дела в Республике Техас. За минувшие годы там произошли значительные перемены, все обстояло уже не так, как в ту пору, когда там воевал Кейд. Он с жадностью впитывал слова своего нового знакомого, и Лора замечала, как порой вспыхивают его темные глаза. Но с ней он свои планы не обсуждал и вообще старался не оставаться наедине, стыдясь немого укора ее золотистых глаз, напоминающего ему о том насилии, которому она подверглась во время их последней интимной близости.

Униженная и оскорбленная, Лора отгородилась от него невидимой стеной отчуждения. Кейд признавал свою неправоту и мирился с ее поведением. И даже по ночам, когда он вынуждал ее к близости, Лора оставалась холодной и молчаливой, не допуская Кейда к своему сердцу и мыслям. Его угнетало и повергало в отчаяние ее недоброе отношение к нему. Он с каждым днем все острее сознавал свою вину и укреплялся в намерении вернуть ее былое расположение.

Однако Лора оказалась более крепким орешком, чем он предполагал. Она не сдавалась и продолжала игнорировать его, находя отдохновение в чтении стихов английских поэтов. Их творения поднимали ей настроение и не давали сойти с ума, пока корабль, качаясь на волнах, милю за милей преодолевал оставшееся расстояние до порта, в котором Лору ждала свобода.

Порой ей наскучивало чтение, и тогда она принималась размышлять о побеге. Ей хотелось поскорее скрыться от Кейда и забыть о нем до конца своих дней. За многие недели путешествия Лора так изменилась внешне, что даже не узнавала собственного лица, глядя в зеркало. Ее глаза впали, скулы заострились, губы сжались, а волосы спутались. Она была уже не прежняя молодая и веселая Лора, а новая женщина, испытавшая много мук и лишений.

Незнакомка, смотревшая на Лору из зеркала, пугала ее и вынуждала задумываться, как могла произойти с ней такая чудовищная метаморфоза. Во всех своих несчастьях Лора винила Кейда: он растоптал ее гордость и выставил на всеобщее посмешище, он уничтожил ее светлые надежды и обрек на страдания. Простить его Лора не могла и мечтала об отмщении. Обида жгла ее сердце, словно тлеющие уголья, и заставляла плакать от нестерпимой душевной боли.

Из неприятных размышлений Лору вывело неожиданное возвращение Кейда в каюту.

— Привет, малышка! — застыл он в дверном проеме. — Похоже, ты мне не рада.

— Я так надеялась, что ты упадешь за борт, — в сердцах крикнула Лора, спуская ноги с койки.

— Как я могу позволить себе оставить тебя одну, — ответил Кейд, входя в каюту. — Во всяком случае, теперь.

— Жаль, — пробормотала она, поджав ноги к подбородку и обхватив колени руками.

Кейд погладил ее по волосам и окинул долгим мрачным взглядом. По спине Лоры поползли мурашки.

— Завтра мы будем в порту, — сказал он и посмотрел на нее.

В ее глазах он прочитал ненависть и укор. Скривив тонкие губы, он спросил:

— Наверное, надеешься обрести там долгожданную свободу, крошка? Увы, я должен тебя огорчить: мы сойдем на берег не в Новом Орлеане, а в Галвестоне, вместе с другими переселенцами в Техас.

У Лоры заныло сердце. Она с ненавистью посмотрела на него:

— Но почему ты не хочешь дать мне там свободу? Как далеко от этого порта до Нового Орлеана? И вообще, что ты намерен делать в Галвестоне?

Кейд не удостоил ее ответом. Он молча плеснул из кожаной фляжки виски в стакан, осушил его и стал разглядывать Лору так, словно увидел ее впервые. Как такой упрямой девчонке с большими янтарными, как у кошки, глазами удалось пленить его сердце? Почему черты именно ее раскрасневшегося от обиды исхудалого лица стали для него милее всех других женских лиц на белом свете? Отчего его завораживает ее диковатый взгляд и манят к себе шелковистые волосы?

— Ты похожа на дикую кошку, готовую броситься на свою добычу, крошка, — наконец отозвался он. — Может, ты соскучилась по моим ласкам?

— Нет, — ответила Лора и предупредила: — Даже не думай ко мне прикасаться! И не надоело тебе надо мной издеваться?

— Так вот как ты расцениваешь мое доброе отношение к тебе! — насмешливо заявил Кейд. — Какая черная неблагодарность!

— Какой благодарности ты ждал от пленницы? Да как у тебя язык поворачивается говорить подобные слова! Впрочем, не надейся, что они что-то значат для меня, я тебе совершенно не верю.

— Успокойся, любовь моя! — усмехнулся Кейд и, пересев со стула на койку, погладил ее ладонью по щеке.

— Не смей так меня называть, я твоя невольница! — в бешенстве закричала она. — И даже не пытайся умаслить меня столь примитивным образом! Я не поддамся на твой дешевый обман!

— Куда уж мне тягаться с тобой в искусстве притворства, малышка Лора! Тебе ведь без труда удалось соблазнить своими ласковыми речами не только бывалого капитана Гарсиа, но и наивного Мартина! Он едва не погиб из-за тебя! Тебе нравится наблюдать, как легковерные мужчины, соблазненные твоими медовыми речами, убивают друг друга, подобно необузданным дикарям. — Он стиснул пальцами ее подбородок, но Лора даже не поморщилась и лишила его удовольствия увидеть, что ей больно.

— Убери свои грязные руки, пьяный мужлан! — с презрением выдохнула она.

— Да, я пьян! — подтвердил Кейд. — Но только не от виски, а от огромного желания вновь овладеть тобой!

— Я ненавижу тебя, Кейд Колдуэлл! — прошипела она, отшатнувшись. — Оставь меня в покое!

— Ты повторяешься и становишься скучной, крошка! — рассмеявшись, он сильнее сжал пальцами ее щеки. — Что ж, раз ты утверждаешь, что я тебе отвратителен, позволь мне в этом убедиться.

Кейд подхватил ее под мышки и рывком поднял с койки. Ошеломленная Лора позволила ему прижать ее к груди и с ужасом почувствовала, что он перевозбужден и готов немедленно перейти к решительным действиям. Она сжала кулачки и приготовилась к худшему. Кейд не впервые затевал с ней игру в кошки-мышки, исход которой ей хорошо был известен. Она решила во что бы то ни стало сопротивляться до конца, ответив ему ледяным презрением.

— Я вижу, что ты настроена достаточно миролюбиво, — издевательски пробормотал он и впился ртом в ее сжатые губы. — Будь со мной помягче, любимая, — промурлыкал он, заключая ее в стальные объятия.

Лора продолжала хранить холодное молчание, зная, что от ласковых слов он может моментально перейти к угрозам и оскорблениям. Однако многоопытный Кейд умел вынудить ее стать податливой. Он стал творить чудеса своими длинными пальцами и возбуждать ее языком. И как ни пыталась она уклониться от его настойчивых ласк, ей ничего не удавалось сделать.

Ощутив головокружение, Лора прильнула к нему и впилась пальцами в его предплечья. Кейд истолковал ее движение как проявление страсти и возликовал. Дрожа в его медвежьих объятиях, Лора со страхом гадала, как он поведет себя дальше. Будет ли он груб и бесцеремонен, как дикарь, или нежен и ласков, как в ту ночь, когда она лишилась невинности?

— Ты помнишь, как впервые я тебе отдалась? — прошептала она, решив прибегнуть к хитрости. Для пущей убедительности она плотнее прижалась бедрами и низом живота к его чреслам и потерлась о них, чувствуя, как твердеет его мужское естество. Руки Кейда сжали ее грудь, и хриплым, чувственным голосом Лора пояснила: — Я не могу забыть ту волшебную ночь! Ты был восхитителен, милый!

Кейд не промолвил ни слова, продолжая деловито расшнуровывать ее корсаж, и Лоре стало страшно. Отчего он молчит? Что у него на уме? Неужели ее слова не затронули его тайные струны?

Лора изобразила соблазнительную улыбку, но тотчас же поняла, что совершила ошибку. Кейд больно сжал ей запястье, не позволив дотронуться ей до его волосатой груди, и с угрозой произнес:

— Не строй из себя кокетку! Я уважаю твое негодование, но не стану прощать твою неловкую попытку притвориться соблазнительницей!

Он оттолкнул ее, и Лора плюхнулась на кровать, раскрасневшаяся и злая. Но молчать она не собиралась.

— Реши же наконец, что тебе от меня надо! — воскликнула она, готовая вцепиться ногтями ему в физиономию. — Ты говорил, что я нужна тебе лишь в качестве заложницы, однако все время принуждал меня к унизительной, постыдной акции! Почему бы тебе просто не признать, что ты получаешь удовольствие, грубо насилуя меня? Скажи честно, что ты мне мстишь!

— Насилую? — холодно переспросил Кейд. — О нет! Возможно, я склоняю тебя к совокуплению, но насилием это назвать нельзя, поскольку ты быстро и охотно включаешься в предложенную мной любовную игру. Даже если допустить, что я совершаю своеобразное отмщение, то и тогда я не вижу причины для извинений. Подумай сама, Лора, разве ты не заслужила наказания за свое предательство?

— Предательство? — переспросила Лора и громко расхохоталась, словно безумная. — Ты до сих пор не можешь понять, как все в действительности обстояло! Ты не желаешь внять моим правдивым словам, самовлюбленный упрямец. И не пытайся убедить меня в том, что я одна виновата во всех свалившихся на тебя напастях. Во многом ты и сам повинен в своих злоключениях, а не только роковое стечение обстоятельств. Не забывай, что не одному тебе пришлось страдать в минувшие несколько месяцев, я тоже испытала немало мук и унижений.

Тонкие губы Кейда побледнели от охватившего его гнева, глаза потемнели. Он окинул Лору презрительным взглядом:

— Разве тебя арестовывали за то, чего ты не совершала? Разве ты пыталась выручить из беды упрямую персону, не способную понять, что она ввязалась в бессмысленную опасную игру? Я уже почти собрал доказательства виновности алькальда, необходимые для смещения его с должности! Мне потребовалось немало времени, чтобы проследить все его преступные связи и опросить свидетелей его злодеяний. А ты разрушила весь мой план, затеяв свой дурацкий маскарад! Из-за тебя подвергся смертельному риску не только я, но и многие батраки, согласившиеся сотрудничать со мной ради торжества справедливости. Твоему глупому поступку нет оправдания!

— Но почему же ты ничего мне не рассказал? — спросила Лора, осознав весь ужас содеянного ею и устыдившись своих необдуманных поступков.

— Я не мог рисковать жизнью доверившихся мне людей, ведь ты не умеешь держать язык за зубами и не способна шевелить своими слабыми мозгами! Ты предпочитаешь играть в детские игры, возомнив себя неуловимым мстителем! Все было бы смешно и забавно, если бы не закончилось большой бедой. — Кейд схватил ее за руку и рывком поднял с койки. — Вспомни-ка, разве я не предупреждал тебя, что твоя затея плохо кончится? Но ты продолжала вести себя легкомысленно. И когда ты попала, как я предсказывал, в опасную ситуацию, я не задумываясь пришел тебе на помощь. Сейчас я жалею, что помешал тогда солдатам схватить тебя. Какой же я наивный глупец! Мне и в голову не приходило, что капитан Гарсиа допущен к твоим нижним юбкам. Я отдал себя в руки прислужников алькальда, желая спасти тебя от казни. А в награду за свои мучения получил только оскорбления и обвинение в насилии! Ты помнишь, как выглядит моя спина, исполосованная кнутом? Как, по-твоему, образовались эти страшные рубцы? Жаль, что ты не испытала таких страданий на собственной шкуре. Тогда бы ты не осмелилась укорять меня за скверное обращение с тобой. — Он грубо толкнул ее на койку и добавил: — Иного обхождения ты и не заслуживаешь! — Он повернулся и вышел из каюты, хлопнув дверью.

Лора закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Теперь у нее не оставалось сомнений в том, что только она во всем виновата. Если бы она тогда послушала Кейда, ничего дурного с ним не случилось бы. Но ей хотелось доказать всем, что Мститель неуловим, и в результате их судьбы оказались сломаны…

Однако сказать о своих мыслях Кейду Лора пока еще не готова. Да и Кейд явно не расположен выслушивать ее покаяние. Вот почему она проплакала весь вечер, лежа на койке лицом к стене. Кейд вернулся в каюту вдрызг пьяный, упал с ней рядом и захрапел. Лора вздохнула с облегчением: еще одной сцены ее нервы, натянутые до предела, не выдержали бы.

Столь же покорно она сошла на следующее утро с корабля на берег в Галвестоне, где царили жара и духота, и молча села в повозку, нанятую Кейдом, чтобы добраться до гостиницы. Они не проронили ни слова на протяжении всей поездки, не желая ссориться. Лора остро чувствовала настроение Кейда: он был напряжен, резко отдавал вознице распоряжения и время от времени окидывал свою спутницу ледяным взглядом. Лора закусывала губу и отворачивалась, сожалея, что не может отодвинуться от него, чтобы не ощущать прикосновений его ноги к ее бедру и локтя — к ее ребрам.

— Приехали! — наконец возвестил Кейд.

Экипаж остановился, и Лора увидела двухэтажное оштукатуренное строение, на фасаде которого черной краской было выведено: «Отель».

— Отнеси наш багаж к стойке, — приказал извозчику Кейд и, расплатившись, помог Лоре выйти из повозки.

— Не тревожься, — поймал он ее вопросительный взгляд, — мы пробудем здесь недолго.

— Полагаю, что спрашивать, куда мы направимся потом, бессмысленно? — съязвила она.

— Ты угадала, — самодовольно пробурчал он и, ухмыльнувшись, спросил: — Тебя все еще подмывает пустить в меня пулю, крошка?

— Именно так, — прошипела Лора, дрожа от злости и сверкая глазами.

— Возможно, когда-нибудь тебе представится такая возможность, — успокоил ее Кейд и, взяв под руку, повел в отель.

Выцветшие бархатные портьеры на окнах холла и потертые ковровые дорожки на полу не украшали убогое помещение, а лишь придавали ему еще более жалкий вид. Из соседнего зала тянуло дымом дешевых сигар и доносились звон монет и женский смех, — очевидно, там был игровой салон. Из комнат, расположенных в полутемном коридоре справа от портье, слышались звуки, не оставлявшие у Лоры сомнения в том, что репутация гостиницы оставляет желать лучшего. Она досадливо поморщилась, услышав очередной женский визг, и с дрожью в голосе спросила:

— Неужели в городе нет отеля поприличнее?

Кейд хмыкнул и потащил ее за руку к стойке.

Портье с бледным испитым лицом скользнул по ним равнодушным взглядом и, велев расписаться в журнале регистрации постояльцев, протянул Кейду ключи от номера со словами:

— Ваша комната справа в конце коридора, сэр! Курить в номере, валяться в грязных ботинках на кровати и стрелять из револьвера по стенам у нас запрещено. Желаю вам приятно провести здесь время!

Лора криво усмехнулась и последовала за Кейдом. Он отпер дверь номера и распахнул ее. Интерьер комнаты оказался столь же убог, как и весь отель в целом: провисшая кровать, перекошенный умывальник с треснутой раковиной и поцарапанный платяной шкаф с мутным зеркалом, в котором Лора с трудом рассмотрела свое отражение.

Словно не замечая бедного убранства, Кейд захлопнул дверь и, подойдя к окну, взглянул на свинцовые волны Мексиканского залива. Штормило.

— Советую тебе немного поспать, — предложил он после долгого молчания, сложив руки на груди. — Мы уедем отсюда на рассвете.

— Как тебя понимать? — удивилась Лора, сев на кровать. — Почему так скоро? И куда мы отправимся?

Матрац под ней просел, панцирная сетка жалобно скрипнула.

— Не надо задавать мне столько глупых вопросов! — обернулся к ней Кейд.

Терпение Лоры истощилось. Забыв об осторожности, она с вызовом возразила:

— Разве я не имею права знать, куда ты собираешься меня увезти?

— Ты нравишься мне больше, когда молчишь, — ответил Кейд. — Или ты опять хочешь поругаться?

Смахнув с лица упавшую прядь волос, Лора недовольно передернула плечами:

— Я думала, что ты отпустишь меня, как только окажешься в безопасности. Теперь мы в свободном Техасе, так почему бы тебе наконец не оставить меня в покое?

Кейд прищурился, и Лоре стало зябко от пронзительного взгляда его холодных глаз. Она передернула плечами, а Кейд ухмыльнулся:

— Я пока еще не готов расстаться с тобой. Лучше не торопи меня, иначе я заткну твой маленький ротик кляпом.

Судорожно вздохнув, Лора благоразумно умолкла. Кейд вызвал горничную и приказал приготовить горячую ванну и принести завтрак. Вскоре в номер доставили поднос с едой, медную лохань и несколько ведер с кипятком. Лора созерцала все происходящее в полном молчании.

— Примешь ванну или сначала поешь? — спросил Кейд.

Она не мылась по-настоящему уже целую вечность, и ей дьявольски хотелось почувствовать себя наконец чистой. Однако от блюд исходил чересчур соблазнительный аромат, поэтому ей потребовалось некоторое время, чтобы сделать выбор.

— Сначала приму ванну, — решила она и встала, надеясь, что Кейд выйдет.

Плохо же она его знала!

— Замечательно. — Он швырнул ей полотенце и кусок мыла. — А я тем временем заморю червячка. Только мойся побыстрее, я не хочу окунаться в остывшую воду. Ну, что же ты замерла! Если передумала, давай я вымоюсь первым.

Лора покосилась на небольшую ширму в углу комнаты, но та показалась ей недостаточно высокой, чтобы чувствовать себя за ней комфортно, и робко спросила:

— Может, ты выйдешь?

— Даже и не думай! — с улыбкой ответил Кейд. — Я помогу тебе раздеться и потру спинку.

Не дожидаясь ее согласия и не обращая внимания на ее возмущенные вопли, он раздел ее и, наполнив лохань водой, бесцеремонно принялся тереть мочалкой се нежную кожу. К концу процедуры Лора чувствовала себя ошпаренным и ощипанным цыпленком. Но Кейд не успокоился, он принялся мыть ей голову. Лора едва не захлебнулась водой, которую он лил не переставая, мыло разъело ей глаза, однако Кейд лишь гнусно хохотал и продолжал ее терзать. Обтерев лицо влажной салфеткой, Лора обрушила на него поток изощренной брани. Кейд прервал ее тем, что вынудил погрузиться с головой в воду, и, подхватив под мышки, вытащил из лохани со словами:

— Я слыхал выражения и похлеще!

Закутав ее в большое полотенце, он добавил:

— Вытрешься сама, а я пока переведу дух. Между прочим, из-за тебя мне придется есть холодную пищу и мыться в остывшей воде. Так что лучше не зли меня и веди себя прилично.

Лора готова была выцарапать его бесстыжие глаза, но Кейд осмотрительно держался настороже. Лора почувствовала, как его рука сжимает ее грудь, и пробормотала сквозь зубы:

— Прекрати меня тискать! Тебе еще не надоело?

— Не притворяйся, что мои ласки тебе неприятны, — возразил он, засовывая свою лапу под край мокрого полотенца и теребя ее сосок. Лора обреченно зажмурилась и уткнулась лбом ему в грудь. Кейд погладил ее по животу и дотронулся до чувствительного места на лобке. Лора тихо застонала.

Совершенно обнаглев, Кейд дал рукам полную волю, и ей не осталось ничего другого, кроме как скрежетать зубами и стараться думать о чем-то еще, чтобы отвлечься от происходящего с ней. Она представила себе солнечный пляж Калифорнии, пенистые гребни волн, лижущих белый песок, лазурное небо и огромные красные маки, цветущие у подножия изумрудных холмов.

Кейд размотал полотенце, упавшее на пол, и услышал стук в дверь. Кейд досадливо хмыкнул и на миг оставил Лору в покое.

Лора нырнула за ширму, схватив со спинки стула свой халат и подняв с пола полотенце. Надев на влажное тело халат, она почувствовала себя увереннее. Кейд закончил разговор с горничной, захлопнул дверь и, подойдя к столу, на котором лежал его пистолет в кожаной кобуре, с сожалением произнес:

— Какая досада, что я не могу завершить начатое. Однако ничего, займусь тобой несколько позже, если ты будешь паинькой. — Он надел портупею и добавил, насмешливо глядя на Лору: — Только не пытайся дать отсюда деру, прелесть моя! Уверен, что тебе не понравятся последствия твоего опрометчивого поступка.

Лора облизнула пересохшие от волнения губы, но промолчала. Кейд вышел из номера, тихо закрыл за собой дверь, и в замке щелкнул ключ. Лора села на кровать, посмотрела на лужу, образовавшуюся на полу рядом с лоханью, перевела взгляд на поднос с едой, вздохнула и пересела за столик, чтобы поесть.

Подняв крышку кастрюли, она обнаружила в ней горку вареных креветок, устриц и речных моллюсков. В другой кастрюльке находился ароматный соус, а на отдельной тарелочке лежал гарнир, состоящий из острой овощной смеси. Горка булочек с хрустящей корочкой была накрыта белой салфеткой. В ведерке со льдом стояла бутылочка белого вина. Немного поколебавшись, Лора наполнила бокал.

Не рассчитав, она сделала чересчур большой глоток и поперхнулась. Отдышавшись, она стала пить вино маленькими глотками, наслаждаясь его восхитительным букетом. Ей вспомнились Франция, такое же прекрасное вино, милые беседы за изысканным ужином со своей дорогой кузиной Миньон. Любопытно, подумала Лора, как теперь она поживает, эта темпераментная и миловидная брюнетка с многообещающими глазками и пухлыми губками? По ночам, лежа на одной большой кровати, они с ней делились своими сокровенными мыслями и мечтали о мужчинах, которых когда-нибудь полюбят. В ту пору Лора даже представить себе не могла, что влюбится в человека, подобного Кейду Колдуэллу. Боже, что сказала бы Миньон, если бы узнала о ее выборе!

Лора принялась расхаживать по комнате, держа в одной руке початую бутылку вина, а в другой — наполненный бокал. Ей потребовалось немного времени, чтобы осознать в полной мере, в каком трудном положении она оказалась. Лора не сомневалась, что лишь мечтой о большой любви можно оправдать ее неразумные поступки. Любовь ее больше походила на ненависть. Лора осушила бокал, вновь наполнила его и, прикладываясь к нему на ходу, продолжала свои размышления.

Ей не удавалось оставаться безразличной к жарким поцелуям и нежным, хотя и настойчивым, ласкам Кейда. Любопытно, в чем же тут дело? Неужели ее разум и тело настолько не в ладах между собой? Без доброй порции вина разобраться было трудно, поэтому она снова наполнила свой бокал.

Шагнув к окну, она едва не упала, наступив на подол халата, и, с трудом сохранив равновесие, дернула на себя ручку оконной рамы. Как она и предполагала, окно оказалось намертво приколоченным к наличникам гвоздями. Лора со злостью потянула за шнур пыльной портьеры и с тяжелым вздохом уставилась на пляж, начинавшийся прямо за улицей. Свобода находилась совсем рядом, но оставалась для нее пока недостижимой. Может быть, ей устроить в номере шум, на который прибежит портье, и выйти через отпертую им дверь? Нет, бесполезная затея, Кейд наверняка предвидел подобное и принял меры.

На всякий случай Лора подергала за шнурок звонка вызова горничной, но та не пришла. Не принес желанного результата и ее настойчивый стук в дверь, из-за которой доносились гомон в игровом салоне, развратный женский смех и гул мужских голосов. Лора вернулась к окну и стала пить вино из горлышка бутылки.

Между тем раскаленный солнечный шар уже клонился к горизонту, намереваясь нырнуть в океан. Пронизанные его лучами волны жадно лизали ослепительно белый песок пляжа. Лора сделала очередной глоток и, к своему удивлению, обнаружила, что опустошила бутылку. Перед глазами все плыло, она повернулась и неверной походкой направилась к кровати, чтобы немного вздремнуть. Пол покачивался под ногами, как палуба корабля. Лора снова споткнулась, запутавшись в полах халата, и расхохоталась, вспомнив, как смешно однажды качался на Рождество ее дядюшка Жан-Клод из Нового Орлеана. Тетушка Аннетта делала вид, что сердита на него, однако втайне улыбалась. Отец Лоры сперва смеялся над дядей Жан-Клодом, но позже тоже стал таким же неуклюжим. Какое же было славное время!

Лора никогда еще не пила так много вина, за исключением той ночи, когда безрассудно пошла с Кейдом в беседку в темном парке и там отдалась ему на скамейке. Воспоминания об этом согнали улыбку с ее лица, губы предательски задрожали, и по щекам потекли слезы. Лора взвыла, уткнувшись лицом в подушку, обхватив ее руками, и попыталась понять, почему все так скверно обернулось. Но от мыслей у нее моментально разболелась голова, и она повернулась на спину и уставилась в потолок, обливаясь потом и задыхаясь от духоты. Свежий воздух проникал в комнатушку сквозь щель приоткрытой фрамуги, но тонкой струйки было явно недостаточно.

Пустая бутылка выпала из пальцев Лоры на пол и покатилась по дырявому коврику к ширме в углу. Кровать вдруг начала вертеться с такой немыслимой скоростью, что Лора вцепилась в покрывало, чтобы не упасть. Удивляло, что после выпитой бутылки вина ей не стало веселее. Напротив, ее охватила такая невыносимая тоска, что она снова расплакалась. Слезы разъедали ей глаза и жгли щеки. Лора свернулась калачиком, подложив руки под щеку, тяжело вздохнула и погрузилась в глубокий сон.

Именно такой, лежащей на кровати в расстегнутом халате и с заплаканным лицом, застал ее вернувшийся Кейд. Он пришел сильно пьяный и с трудом держался на ногах, разглядывая при лунном свете свою спящую мертвым сном пленницу. Сегодня он провел вечер в компании своего старинного друга Джима Тайлера, с которым они вместе сражались за свободу Республики Техас. Приятелям нужно было многое обсудить без свидетелей, однако сосредоточиться Кейду мешали назойливые воспоминания о Лоре, ожидающей его в номере гостиницы. В конце концов он не выдержал и заявил Джиму, что устал и хочет уйти из бара. Приятель принялся уговаривать его остаться, но Кейд был неумолим.

— Тебе тоже хватит пить, старина, — посоветовал он Тайлеру. — Не забывай, что нам завтра вставать ни свет ни заря.

— Я помню, — пробурчал Джим. — Пожалуй, ты прав, на сегодня с меня достаточно. Успеем поболтать в другой раз.

Глядя теперь на Лору, Кейд криво усмехнулся, представив ее самочувствие после пробуждения. Взгляд его упал на пустую бутылку на полу, закатившуюся под груду мокрых тряпок возле медной лохани. Ему вспомнилось, как он тер мочалкой нежную кожу Лоры и поглаживал ладонями ее интимные места. Однако он прогнал свои мысли прочь, рассудив, что сейчас уже поздно и ему лучше поспать, хотя потом у него вряд ли скоро появится шанс потешить свою похоть: ведь узнав, куда он ее затащил, Лора наверняка рассвирепеет и станет опасна. Кейд улегся рядом с ней на кровати и подумал, что лучше отпустить ее с миром восвояси, пока она сгоряча ему что-нибудь не откусила. Но тут Лора прижалась во сне к нему ягодицами, и мысль о ее освобождении показалась Кейду преждевременной. Он положил руку ей на бедро и тотчас же уснул, убедившись, что пока еще не готов с ней расстаться.

Проснувшись, она даже не сразу сообразила, где находится и кто так громко храпит ей в ухо. Во сне она побывала в своем детстве, в той счастливой поре, когда по утрам ее будила Изабо — милая няня с улыбкой на смуглом лице и любовью в больших и мудрых глазах, которой Лоре теперь так не хватало. Липкий туман дремоты наконец рассеялся, и она поняла, что лежит вовсе не в своей кровати в Новом Орлеане, а Изабо больше уже никогда не разбудит ее рано утром. Бедро Лоры онемело, придавленное тяжелой ногой Кейда Колдуэлла, а воздух в комнате перенасытился зловонным перегаром и мужским потом.

В голове Лоры гудело, во рту ощущался привкус ваты, в горле саднило, а в животе подозрительно урчало. Самым же неприятным было то, что она не могла пошевелиться, не рискуя разбудить Кейда. Лора тяжело вздохнула и тупо уставилась в стену, освещенную бледным светом зари. Ладонь Кейда скользнула по ее бедру, она вздрогнула, поняв, что он проснулся, и хрипло воспротивилась:

— Нет! Даже не мечтай об этом!

— Всегда только «нет», моя прелесть, — пробурчал он. — Когда же ты скажешь мне «да»?

Не дождавшись ответа, он сжал руками ее грудь и прижался к ней своими чреслами. Сопротивляться было бессмысленно, и она пошла на хитрость, заявив, что у нее начались месячные. Он слегка отодвинулся и переспросил:

— В самом деле?

Лора кивнула, устыдившись собственной наивной лжи. Еще несколько месяцев тому назад ей бы и в голову не пришло сказать такое мужчине, а теперь она преспокойно говорит с ним о таких пикантных вещах. Как быстро, однако, произошло ее падение! Как низко она опустилась!

В сумраке рассвета раздавшийся голос Кейда прозвучал особенно зловеще и насмешливо:

— Мне бы тоже стало стыдно, если бы я прибег к такому глупому обману. Могла бы придумать что-нибудь поумнее!

Щеки Лоры вспыхнули, а на глаза навернулись слезы. Ей хотелось провалиться сквозь землю. Кейд хмыкнул, встал и начал умываться, чтобы переодеться в чистую одежду. Лора тоже молча переоделась, стараясь не глядеть на него, и стала укладывать свои вещи в саквояж.

— Мы отправимся в Остин налегке, так что возьми только самое необходимое, — наконец нарушил молчание Кейд.

— Куда? — спросила Лора, мучительно пытаясь припомнить, где находится названный городок и как далеко от него Новый Орлеан. — Почему бы тебе не отпустить меня сегодня же? — добавила она с мольбой во взгляде.

— Потерпи еще немного, прелесть моя! — с улыбкой ответил Кейд. — И постарайся быть со мной более приветливой.

— И что мне лучше взять с собой в эту чертову дыру под названием Остин? — дрожащим голосом спросила Лора.

— Во-первых, Остин вовсе не дыра, а новая столица Техаса, — поправил ее Кейд. — Прежде город носил название Ватерлоо, но недавно его переименовали в честь Стивена Остина, доблестного героя и одного из основателей свободного Техаса. Можешь взять с собой несколько платьев и других необходимых предметов туалета. Нам предстоит проделать нелегкое и опасное путешествие через территорию, населенную недружелюбными индейцами. Поэтому лучше не брать с собой весь багаж.

— Как мило с твоей стороны подвергать мою жизнь риску! — побледнела Лора.

— Не будем терять время на пустые разговоры, нам лучше поторопиться, малышка, — посуровел Кейд. — И не вздумай кричать и сопротивляться! Я сегодня не в духе и могу расквасить твой милый носик.

Лора закусила губу, пошвыряла вещи в кожаную сумку и молча вышла из номера, готовая к худшему.