— Они назвали это сокращением, но я думаю, что попала в число потерявших работу не случайно. Сотрудники банка начали сплетничать, заметив, что Рейф стал часто поджидать меня у банка, чтобы пойти со мной пообедать. А потом, когда тайное стало явным…

— Тебе известно, как трудно сейчас кого-нибудь уволить?

Джо хорошо это знал. Интересно, подумал он, беря еще один кусок хлеба, каким образом удается безнаказанно увольнять беременную одинокую женщину, если только ее не поймали на месте преступления. Например, в момент ограбления кассы. Или чего-нибудь в этом роде.

— Итак, тебя сократили. Что было потом?

— Я начала искать другую работу и другое жилье, так как в своей квартире могла позволить себе жить только до конца месяца. Найти работу оказалось нелегко. Ведь не многие захотят взять женщину, которая через несколько месяцев уйдет в декретный отпуск, но их понять можно.

Джо тоже не винил их. Но вот с негодяем, который заварил всю кашу и исчез, стоило поговорить по-мужски. Если это дело рук Дэвиса, то здесь ничего не попишешь. Он недосягаем для закона. Если же это был кто-то другой, то его надо обязательно найти и наказать. Да, все это так, но Джо находился здесь совсем по другому поводу.

— А почему же ты решила жить в доме, вместо того чтобы снять, например, две комнаты? Не слишком ли это для одинокой женщины без видимых средств к существованию?

Вопрос был непростой. Джо ждал ответа. Софи задумалась, и глаза ее затуманились. Он успел заметить эту ее особенность. Надо сказать, что все короткое время их знакомства он внимательно наблюдал за ней.

— Так получилось, что у меня случайно появились кое-какие деньги. А моя соседка по лестничной площадке оказалась агентом по продаже недвижимости. Она-то и рассказала мне об этом доме, о возможности его покупки. Собственный дом — это хорошее вложение денег. Это не плата аренды, когда теряешься в догадках, куда исчезают твои деньги. Кроме того, жить за городом гораздо дешевле.

Ловко! Неглупая женщина! Интересно, рассказала ли соседка о таких мелочах, как налоги на собственность, страховка и стоимость новой крыши? Джо уже понял причину, по которой пустовали комнаты второго этажа.

— Да, конечно, — сказал он.

Но Софи не отреагировала на его сарказм, а продолжала рассказывать о своих планах устройства сада и разведения кур. Слушая ее, Джо почувствовал, что все это было для Софи той спасительной соломинкой, за которую она пыталась ухватиться.

Джо уже был готов вернуться к разговору о деньгах, которые у нее «случайно» появились, но «зов природы» (Джо так назвал подобное явление) прервал его намерение. Софи поспешила к малышке, почувствовав ее неровное дыхание.

Значит, она начала распродавать коллекцию, потому что, совершенно очевидно, ей не хватало денег. Выходное пособие в лучшем случае составило месячный оклад.

Коллекция была спасением для Софи. Сколько она уже продала? Нет, вернее, каким образом он собирается вернуть ценности? Возместить убытки, продав этот дом? Но он ведь даже не был еще собственностью этой женщины.

Обдумывая дальнейшие действия, Джо допил кофе, заложил руки за голову и вытянул ноги. Он слышал звуки, доносившиеся из детской, где мама разговаривала с дочкой. Он намеренно отсутствовал во время кормления, так как считал, что должна быть определенная дистанция в отношениях мужчины и женщины, едва знающих друг друга.

Джо решил позвонить бабушке. К сожалению, он не мог сообщить ей ничего конкретного о ходе своего расследования, но ему хотелось узнать о ее здоровье. Прошлой зимой она перенесла инсульт и сейчас выздоравливала.

— Привет, дорогая. Я не оторвал тебя от чего-нибудь важного?

— Я лежала. Ты едешь домой? Ты нашел коллекцию?

— Да, да, нашел. Но есть небольшая заминка.

— О! — только и сказала она и замолчала. Это было очень не похоже на бабушку. Обычно ее интересовало все, что происходило вокруг. Но после инсульта, по словам Донны, она могла спать часами, пропуская даже службу в церкви. Сестра уверяла Джо, что подобное поведение характерно для пожилых людей.

И хотя он многого не знал о пожилых людях, он знал характер своей бабушки. Да, выглядела она на свои восемьдесят три года, но душою всегда была молода. К тому же она была единственной женщиной, способной достучаться до сердца Джо. Ни матери, ни бывшей жене Лизе не удавалось этого сделать.

Джо стал рассказывать бабушке о Софи и об Айрис.

— Малышка требует внимания. Надо научить ее различать день и ночь. Ты же знаешь, как это трудно.

— У меня был только один ребенок. Твой отец. Похоже, ни один из его отпрысков не собирается заводить семью.

Джо вспотел, но вовсе не из-за жары.

— Послушай, почему бы тебе не позвонить в музей и не сказать им, что коллекция, за исключением одного-двух предметов, скоро будет у них? Как только я узнаю, чего недостает, я сразу же сообщу тебе.

Он надеялся, что бабушка с ним согласится, но она промолчала. Вот уже почти год она ждала момента, когда коллекция обретет свое место в музее. Рядом с ней будет надпись: «Коллекция Джонатана Джозефа Дана». Похоже, она уже теряла и к этому интерес.

Как ни странно, но Джо хорошо помнил, как доставалось от бабушки деду за эту же самую коллекцию при его жизни.

— Почему ты не займешься рыбалкой, как все нормальные мужчины? — спросила она, когда дед принес небольшой треснутый нефритовый поднос, отдав за него восемьдесят тысяч. В ответ на это Джонатан начал рассказывать древние легенды и истории о уже не существующих династиях, чем привел бабушку в ярость.

Эти двое оставили самый значительный след в жизни Джо. Всеми своими достижениями он был обязан дедушке и бабушке. Когда погибли родители, Джо было одиннадцать лет, Донне — два, а Дейзи — три.

Сейчас, спустя почти двадцать семь лет, жизнь оставляла желать лучшего. Дейзи разводилась с третьим мужем. Донна, разведясь с очередным мужем, продолжала усердно учиться.

Что касается Джо, то он уже успел поработать, уйти в отставку, жениться, развестись и даже одержать победу в собственном сражении с бутылкой. И на протяжении всей его жизни, в горе и радости рядом с ним была бабушка. Она оказалась для своих внуков путеводной звездой, которая помогла каждому из них выбраться в большую жизнь.

Джо вздохнул. У него ныло колено. Прогноз погоды, который он слышал, обещал ливни и шквалистый ветер. Не очень-то приятно. В сырую погоду он плохо себя чувствовал.

Стараясь не шуметь, Джо на цыпочках прошел по коридору и тихонько заглянул в детскую. Софи укачивала ребенка, закрыв глаза и запрокинув голову на подушку, лежавшую на спинке кресла.

Вернувшись на кухню, Джо стал открывать ящик за ящиком и проверять их содержимое. В одном из шкафчиков он обнаружил метелку, несколько щеток и ведерко с мусором. Он заглянул в него. Конечно же, глупо надеяться что-нибудь в нем найти, но ведь никогда не знаешь, что ожидать от женщин. Как-то раз ему пришлось разговаривать с одной дамой, у которой украли бриллиантовое колье. Выяснилось, что она прятала его в рулоне туалетной бумаги!

— Почему же вы не хранили его в сейфе? — спросил Джо.

— Но ведь вор прежде всего заглянул бы в сейф, — ответила она. — Как вы наивны!

Возможно, она была права.

— Джо, принеси, пожалуйста, мокрое полотенце из ванной, — услышал он голос Софи.

— Сейчас.

Держа одной рукой полотенце, а другой подхватывая падающие капли, Джо плечом открыл дверь и остановился. Софи все так же сидела в кресле, а Айрис спала, уткнувшись ей в грудь. Взглянув на них, Джо вспомнил тот единственный незабываемый момент: бледно-золотистые волосы в отсвете утреннего солнца, прозрачные веки, густые ресницы, касающиеся щек. Золотистая кожа. Крепкие руки, длинные ноги, нежная шея. Лицо, которое…

Не слишком ли много воспоминаний?!

Джо прокашлялся. Софи открыла глаза.

— Кажется, я опять заснула? Прошлой ночью я почти не спала.

Он так и думал, потому что утром, появившись на крыльце ее дома с первыми лучами солнца и услышав звуки, доносившиеся из комнаты, он понял, что она не спит.

— Я, должно быть, что-то не так делаю. Она срыгнула на меня уже во второй раз. Боюсь, это не конец. Мне всегда казалось, что материнское молоко хорошо усваивается.

Джо взглянул на Софи, на ее раскрасневшиеся щеки, на спустившийся с плеча халат. В комнате пахло детским тальком и творогом. Едва ли этот запах мог возбудить в нем желание. Но Джо задумался, насколько увиденное им (а именно Софи с ребенком) способствовало возрождению в нем инстинкта продолжения рода, который вот уже много лет не напоминал о себе.

— Джо, подержи ее немного, пока я приведу себя в порядок. — Софи поднялась, поправила халат и передала ему малышку. — В книге написано: чем дольше она будет бодрствовать днем, тем лучше будет спать ночью. Но, по-моему, это бессердечно.

— У новорожденных всегда так. Ей нужно привыкнуть, и со временем она научится различать день и ночь. — Джо говорил это так, как будто был специалистом по уходу за малышами, хотя ни у одной из его сестер не было детей, несмотря на многочисленные браки. Не говоря уже о том, что у него самого тоже не было детей.

Глядя на розовощекого младенца, лежавшего у него на руках, Джо вдруг почувствовал, как внутри все перевернулось.

— Сегодня она выглядит лучше, — сказал он.

Софи поправила халат.

— Что ты хочешь сказать? Разве вчера она выглядела хуже?

— Перестань, Софи. Признайся, что вчера ее лицо было в морщинах, как будто помятое. Посмотри, да у нее синие глаза. Ты видела?

— Конечно. Я все замечаю. У всех малышей синие глаза, но это вовсе не означает, что они такими и останутся. А лицо ее было просто пухленьким.

— Да. Теперь, когда ты об этом сказала, я вижу разницу.

Она свернула полотенце и бросила его в кипу белья, приготовленного для стирки. Туда же можно было бы бросить и ее халат.

— Какая большая стирка мне предстоит! Хорошо бы не было дождя еще несколько часов.

Джо качал на руках малышку, которая смотрела на него как маленький совенок. Эта картина умилила Софи. Мужественный Джо Дана в джинсах, ботинках и рубашке цвета хаки держал на руках новорожденную девочку.

Он поднял глаза.

— Ты считаешь, что должна стирать? А не слишком ли рано? Мне кажется, ты должна прийти в себя после родов и отдохнуть еще несколько дней.

— Мысль прекрасная, но не осуществимая на практике.

— Я умею пользоваться стиральной машиной и мог бы помочь.

— Иметь такую домработницу — это роскошь, которую я не могу себе позволить.

— А может быть, со временем у тебя появятся деньги? — Он поднял бровь, как будто спрашивая.

— Может быть. Но я найду им другое применение.

— И тогда у тебя хватит денег, чтобы купить сушилку.

— А может быть, их хватит, чтобы заплатить за машину.

— Я забыл про машину. Что ты будешь делать, если тебе понадобится срочно куда-нибудь добраться?

Именно об этом она и думала всю прошлую ночь. О непредвиденных ситуациях, о том, как мало она знает о новорожденных детях. Что она будет делать, если что-то случится? Ведь поблизости никого нет и помочь ей будет некому. Уж не ангел ли хранитель появился в ее доме в образе бывшего полицейского из Техаса?

— Джо, — тихо сказала Софи, — что ты все-таки здесь делаешь? Ты приехал сюда, чтобы о чем-то меня спросить. Прошло уже два дня. Или три? Сколько же нужно времени, чтобы задать простой вопрос?

Айрис спала. Сейчас она была сыта, но он знал, что такое счастливое состояние может продлиться недолго, поэтому следовало бы им воспользоваться. Джо положил девочку в кроватку и накрыл простынкой, коснувшись рукой маленького теплого тельца. Его опять охватило необъяснимое чувство. Давно с ним такого не бывало. Что же это?

Через мгновение он все понял. Нежность. Безнадежное чувство, от которого можно потерять голову и которое может довести до беды, если быть неосторожным.

— Да, да, — сказал Джо, скрестив руки на груди. — Я собирался задать тебе несколько вопросов, а ты хотела на них прямо ответить, но нас прервала малютка Пышечка.

— Только давай я переоденусь и замочу белье. Потом я приду на кухню, и спрашивай меня о чем угодно. Хотя, мне кажется, я уже знаю, что это будут за вопросы.

Ну конечно, знает. Поместив объявление в «Антикваре», она не могла не понимать, что совершает ошибку. У продавца краденого, если он достаточно опытен и умен, есть свой список вероятных покупателей. Он не станет ничего публиковать, а уж тем более помещать подобное объявление в Интернете, ставя себя под подозрение.

Но может быть, Софи просто не давала себе отчета в том, что делала? Пожалуй, глупой ее не назовешь.

Спустя десять минут Джо уже наблюдал, как Софи хозяйничала на кухне. Она сварила кофе, поставила на стол чашки и блюдо с шоколадными пончиками. Ему очень нравилось наблюдать за ней. В ее движениях была какая-то необыкновенная грациозность.

— Кстати, кто-то перерыл мой шкаф в спальне. Все вещи оказались не на месте. Уж не твоих ли это рук дело?

Да, перед тем как отправиться с Софи в больницу, он наспех заглянул в ее шкаф, в ящики туалетного столика и на книжную полку. Сейчас он чувствовал себя немного растерянным.

— Да, это сделал я.

— Ну, ты нашел, что искал?

— Я обнаружил, что ты любишь Шопена, шоколад и кроссворды. У тебя двенадцатый размер платья и девятый — туфель. Твоя левая нога на полразмера больше правой. Но того, что искал, я не нашел. Софи, признайся, где твой тайник?

Всего лишь секунду назад она казалась сонной. Сонной, притихшей и нежной, и вдруг она заволновалась. Ему следовало действовать аккуратней.

— Все зависит от того, что ты ищешь. Если ты мне скажешь, то я, возможно, смогу помочь тебе отыскать эту вещь.

— Я был бы очень благодарен. Я ищу то, что принадлежит моей бабушке, что было украдено у моей сестры и что музей Гарланда в Форт-Уорте собирался выставить для всеобщего обозрения.

Софи была так поражена сказанным, что Джо пожалел о своих словах.

— Форт-Уорт в Техасе?

— Ты поняла, о чем идет речь.

— Но… но почему ты надеешься найти это здесь, в моем доме? Я никогда не была в Техасе.

— Софи, не глупи. Послушай, мы уже установили твою связь с Дэвисом. Почему бы нам теперь не разобраться со всем остальным?

Софи побледнела как полотно.

— Дэвис умер, что еще о нем сказать? Я… я не слишком хорошо его знала.

— Думаю, достаточно хорошо, — сухо заметил Джо.

Софи с перекошенным лицом рухнула на стул.

— Не понимаю, почему ты задаешь мне эти вопросы. Все, что известно, я уже рассказала полиции.

— Чем же ты их заинтересовала?

— Ничем, — резко ответила Софи. — Полиция была здесь, чтобы… чтобы уведомить меня, я думаю. По поводу моей машины.

— Не понимаю. А что с ней? — Джо поднялся. Тишину старого дома нарушал лишь звук вентилятора и стиральной машины.

Софи тоже встала.

— Наконец она нашлась. Рейф угнал мою машину и врезался на ней в поезд. Я заявила в полицию об исчезновении еще до того, как поняла, кто угонщик. А потом была в таком бешенстве от всего происшедшего, что даже не всплакнула, узнав о его гибели.

Зато сейчас она готова разрыдаться. Нет никаких сомнений: перед Джо была еще одна жертва. Вспомнив, что им пришлось вместе пережить за эти два дня, — а ведь они еще до сих пор плохо знали друг друга (надо сказать, что чем лучше он узнавал ее, тем больше ему хотелось знать), — Джо осторожно обнял Софи за плечи… и совершил ошибку.

На ее месте любая здравомыслящая женщина отстранилась бы от мужчины, но Софи прижалась к Джо и опустила голову ему на плечо.

— Мне нужно повесить белье сушиться, — сказала она, уткнувшись в его рубашку.

Джо нежно провел рукой по ее теплой и мягкой спине. От Софи пахло шоколадом и детским тальком.

— Я сам повешу белье. Не волнуйся, — успокоил он ее.

— Скоро пойдет дождь.

— Софи, послушай меня.

— Я не хочу ничего слушать. — Джо показалось, что она плачет.

— Дорогая, давай не будем плакать, — сказал он, сожалея, что затеял этот разговор сейчас. Надо было бы подождать еще несколько дней, чтобы она пришла в свое обычное состояние.

— Я… не п-плачу, — всхлипывала она. — Я уже вычеркнула его из своей жизни. Для меня это был хороший урок, и он не повторится.

Хороший урок? Чему же научил ее этот урок, если она рыдает на плече почти незнакомого мужчины? Он должен предостеречь ее: позволять незнакомым мужчинам входить в дом и тем более приближаться так близко — в наши дни довольно опасное занятие.

Софи отстранилась. Пока Джо искал в кармане платок, она оторвала бумажное полотенце, вытерла глаза и нос и пошла вынимать белье.

Вешать белье пошли вместе. Джо нес тяжелую корзинку, Софи — прищепки. Джо вспомнил свое детство, дом в Далласе. Там всегда вкусно кормили и было чистое постельное белье, но он никогда не задумывался, откуда все это появлялось.

— Скоро пойдет дождь.

— Да. Когда он начнется, надо будет перевесить белье в подсобную комнату. После дождя станет легче дышать. Кстати, что ты искал в моем доме? Ты упомянул какую-то вазу Чен Линк?

— Чен Лунг. У меня есть с собой несколько старых фотографий. Я покажу тебе. — Лучше один раз увидеть, чем описывать словами. А что он мог сказать? Эта коллекция из камня зеленого цвета, по мнению Джо, не отличалась особенной красотой.

Софи с пустой корзинкой в руках вошла в дом через заднюю дверь, а Джо, обогнув дом, подошел к своей машине и вынул фотографии из кармана за сиденьем. Когда он вернулся на кухню, Софи сидела за столом, держа на руках девочку.

— Она снова начала капризничать, и я решила подержать ее немного на руках.

— Да, конечно. Вот, посмотри…

— Тебе надо было бы принести свои рубашки, — вдруг прервала его Софи. — Я бы их выстирала.

— Нет, нет. Я могу выстирать их в прачечной.

— Да, но…

— Так вот. Все вместе это называется «Коллекция Джонатана Джозефа Дана». В ней четырнадцать предметов.

Софи недоумевала. Она брала фотографии одну за другой, читала надписи, на которых были указаны название, номер лота, размеры в сантиметрах и страховочная стоимость.

— Ну, что? — Джо внимательно следил за Софи. Она не сможет уйти от ответа. Ваза, которую она собиралась продать, значилась под номером триста тридцать девять. Ее украшали вырезанные в камне кисточки, драконы и цветы лотоса. Ваза была бледно-зеленого цвета с желтовато-коричневыми прожилками.

— Ну, что? — как эхо откликнулась Софи.

— Я видел твое объявление. Ты совершила ошибку, дав объявление в журнале. Разве ты не знаешь, что любой полицейский участок имеет информацию о краденых вещах?

— Я ничего не воровала. Мне ее подарили, — сказала Софи с гордостью, и Джо снова пожалел, что занялся поисками этой коллекции. Страховая компания с ее опытными сотрудниками тоже отыскала бы ее, и сделала бы это даже быстрее и проще. Сотрудники компании не стали бы примешивать в это дело личные отношения. — И ошибаешься ты, а не я. Я ошиблась только тогда, — продолжала Софи, — когда поверила этому негодяю, лгуну и вору.

— Я рад. Теперь у тебя появились другие заботы. Перед отъездом мне бы хотелось вызвать мастера по замкам и удостовериться…

— Не надо.

— Почему?

— Нет, спасибо. Если мне понадобится вставить замок, я сама вызову мастера.

Все было совсем не то, о чем он сейчас думал. Неужели эта женщина не понимала, что он может обвинить ее в получении краденых вещей или даже в соучастии? Он может вызвать ее и для дачи показаний. У него, конечно, нет в Северной Каролине таких связей, как в Техасе, но в подобном деле достаточно одного слова, сказанного вовремя.

— Сколько вещей ты уже продала? — устало спросил Джо.

— Я не должна перед тобой отчитываться.

— Софи, не заставляй меня действовать жестче.

— Почему я должна тебе верить? Ты появился в моем саду неизвестно откуда, совершенно незнакомый человек… — Она говорила так, будто это было самым серьезным преступлением. — А потом заявляешь, тебе нужно то, что я получила в качестве подарка по случаю помолвки?..

— Подарок по случаю помолвки?

— Да, именно так! По крайней мере мне так сказали. И прежде чем начать все сначала, вспомни, что ты говорил мне о незнакомых мужчинах. Ты один из них, и я не собираюсь отдавать тебе что бы ни было только потому, что ты объявляешь эту вещь своей. Такие фотографии могут быть у кого угодно. Их можно купить в сувенирном киоске в музее.

Джо провел рукой по волосам.

— Послушай, Софи…

— Нет, это ты послушай! Всю жизнь мне не везло. Я…

— Не везло?

— Да. Я из тех, кому достается больше всех. В детстве я не отличалась ни умом, ни красотой. Видимо, поэтому никто не захотел меня удочерить. Я была единственной, кого всегда наказывали за малейшую шалость. Глупышка Софи, говорили обо мне, не знает, когда следует убежать.

Джо коснулся руки Софи, но она отдернула ее. Малышка зашевелилась и зачмокала губами.

— Теперь «глупышка Софи» поумнела. Поэтому забирай свои фотографии и отправляйся к себе в Техас и… и…

Джо поднялся, налил кофе, добавил сливки в чашку Софи и протянул ей:

— Выпей.

— Думаю, мне не стоит пить так много кофе, пока я кормлю ребенка. Возможно, поэтому Айрис капризничает ночью.

— Сегодня мы это проверим.

— Но тебя не будет здесь ночью.

— Нет, я остаюсь. Расположусь в спальне на втором этаже, хотя там может протекать крыша. — Это решение созрело в голове Джо внезапно. — Я заплачу тебе как за номер в гостинице. Здесь мне будет даже удобнее. Ведь прежде, чем отправиться в обратный путь, мне необходимо отдохнуть. А о коллекции моего дедушки я не буду говорить до тех пор, пока ты сама этого не захочешь, но…

— Ага! Сначала ты говорил «бабушкина коллекция», а теперь она стала уже «дедушкиной». Так чья же она, в конце концов?

Раскат грома заставил их посмотреть в окно. Небо было сиреневого цвета. Порывы ветра срывали с деревьев темно-зеленые листья, падали первые капли дождя.

— Мое белье! — воскликнула Софи. Джо вскочил со стула.

— Я сниму его, а ты посмотри за Айрис: она может испугаться шума.

Он выбежал во двор и начал срывать белье. В одно мгновение вымокнув до нитки, он, казалось, совсем не замечал дождя. Оценивая свои действия, Джо признал, что был на правильном пути.

Софи защищалась, а именно этого он и добивался.

Все вроде было правильно. Но почему же он чувствовал себя как паршивая собачонка? Почему он извинялся, вместо того чтобы забрать то, за чем приехал, и покинуть этот дом? Ведь наверняка оставшихся от коллекции предметов будет достаточно для устройства экспозиции в музее. Что же касается проданных вещей, то они послужили доброму делу: бездомная и безработная женщина приобрела дом для себя и своего ребенка.

Бабушка Эмма должна все это понять. Джо надеялся на это.