Туманным английским утром Арик ехал на юго-запад между Кираном и Дрейком. Они почти не разговаривали и перекинулись несколькими словами лишь тогда, когда его ирландский друг попытался заставить улыбнуться его и Дрейка.

Но Арику было не до улыбок.

Ох, следовало ему придержать язык в разговоре с Гвинет! Она поступила так, как поступила бы любая другая женщина. Они все ложатся в постель с мужьями ради того, чтобы обеспечить себе безоблачное будущее. Глупо было ждать от нее, от их брака чего-то другого. Собственно, он смог бы пережить все это, если бы не ложь о любви. Арик не выносил лжи. Хуже того, ему очень хотелось верить в то, что Гвинет действительно привязалась к нему. Глупец! Поэтому он так и разгневался, узнав, что она солгала ему, – почувствовал себя преданным, обиженным.

Арик нахмурился. Неужели женитьба все-таки изменила его, сделала мягче, повлияла на его разум? А может быть, Гвинет связана каким-то образом с темными силами, обладает способностью к колдовству, которую жители Пенхерста приписывали ему?

Но возможно, все дело в том, что он ее любит.

Арик даже вздрогнул, когда эта мысль пришла ему в голову. Неужели именно в этом дело? Неужели за несколько последних месяцев его сердце привязалось к этой невоспитанной, крикливой, несдержанной, но в то же время такой теплой, ласковой и нежной девчонке, которую он назвал своей женой? Помоги ему Господь!

Неудивительно, что он не согласился на сделку, вынуждавшую его принять ее тело в обмен на его богатство. Просто он уже некоторое время любит Гвинет.

Но полюбит ли она его по-настоящему, если ему удастся выжить в предстоящей битве? Святые угодники, да ему ненавистна даже мысль о том, что он будет жить рядом с женщиной которая отдалась ему только ради денег и общественного положения. А ведь он все больше попадал под ее обаяние, его гак и манил ее чувственный рот, удивительная душа. Он был готов на что угодно, лишь бы она была рядом.

Хотя нет, это все не так важно. Как бы ни любил он ее, им лучше находиться подальше друг от друга. У Гилфорда ей будет хорошо, ведь она сможет хозяйничать в замке, наслаждаться своим положением знатной леди. А он после окончания битвы уедет в свою лесную хижину, потому что безжалостная, жестокая политика и бессмысленные смерти не для него. Не станет у него легко на сердце, если он убьет и свою душу.

Вздохнув, Арик посмотрел на небольшую возвышенность, простиравшуюся перед ними. Окутанный туманом зеленый пейзаж оказался ему знаком и был приятен глазу. И все же у него нет желания продолжать это путешествие.

Подумать только, ведь когда-то он женился на Гвинет, чтобы спасти ее жизнь. А теперь именно из-за этого она может умереть. Арик с отвращением покачал головой. Политика, когда-то восхищавшая его, теперь кажется бесчеловечной и бесчестной. А король Ричард стал для него символом всего плохого, что было в Британии, символом полного отсутствия морали.

И для того чтобы сохранить жизнь женщине, которую он не может выбросить из головы, он вынужден биться на стороне того самого режима, который презирает. Поразительно! Но это можно счесть признаком любви.

– Какой-то у тебя озадаченный вид, мой друг, – тихо проговорил Дрейк, скачущий на коне рядом с ним.

Арик постарался придать лицу более приветливое выражение.

– Я просто думаю о грядущем сражении, – промолвил он в ответ.

Дрейк кивнул, но ничего не сказал.

– Считай его развлечением, полезным для души, – улыбнулся Киран.

Развлечением? Ничего себе развлечение – из смерти, крови и битвы! И почему только этот юный глупец не понимает, что его беспечность может привести к его собственной смерти?

Арик подавил вздох – за долгие годы знакомства с Кираном он уже уяснил: бесполезно увещевать его и объяснять, что война – это не развлечение. Не поверит.

Бросив недовольный взгляд на своего ирландского друга, Арик пришпорил коня и поскакал вперед. Он понимал, что Дрейк и Киран сочтут его поведение по меньшей мере странным, но ему было все равно.

Еще никогда в жизни Арику так не хотелось побыть в одиночестве.

Миля за милей оставались позади. Утро за утром переходили в дни и сменялись теплыми сырыми ночами, которые он проводил в беспокойном сне. Арик заставлял себя не думать о Гвинет, но его разум противился этому. И одна мысль ни на мгновение не выходила у него из головы: он любит женщину, которая никогда не захочет жить той простой жизнью, которая так нужна ему.

Троица отважных воинов повстречалась с силами короля Ричарда в Ноттингеме и последовала за ними в Лестер, где был разбит лагерь. Арик разделил палатку с Дрейком и Кираном и молил Бога о чуде, которое каким-нибудь непостижимым образом прекратит эту бессмысленную и глупую войну до того, как дело дойдет до кровавой развязки. Войска Генриха Тюдора прошли к западу от Уэльса и теперь ждали начала боевых действий в считанных милях отсюда.

Той ночью он так и не смог крепко заснуть, а когда все же погружался в тревожную дремоту, ему снился страшный сон, в котором все было погружено в багряное марево, прячущее убитых мальчиков, и слышались их крики о помощи. Арик проснулся, рассвет был жарким и влажным. Ну как он мог оставить молодых принцев, особенно младшего? Как мог недооценить преступных намерений короля?

Больше всего на свете ему не хотелось принимать участие в этой бессмысленной войне, но он должен сделать это – ради Гвинет. Слепая ярость терзала его нутро. Увы, ничего нельзя изменить и неминуемого не избежать. Его момент истины – хотя вообще-то это был момент истины для всей Англии – наступил.

При мысли об этом Арика затошнило. Не находя себе места, он встал и вышел из палатки, оставив Дрейка и Кирана спать, сколько им хочется. Он быстро прошел мимо нескольких рядов палаток. Все люди, спавшие в них, были сторонниками короля Ричарда. Они были готовы ценой своих жизней удержать гнусного убийцу на троне.

Подумав об этом, Арик яростно заскрежетал зубами. Вскоре он оказался возле палатки герцога Норфолка, к которой была прикреплена записка: «Норфолкский мошенник, не слишком ярись, твой хозяин Дикон куплен и продан».

Арик, нахмурившись, снова и снова перечитывал записку, пытаясь разгадать содержащуюся в ней загадку. Наконец, когда он, кажется, уже в сотый раз проговорил странные слова про себя, ему пришло в голову: король Ричард предан одним из своих сторонников, которого подкупил его враг Генрих Тюдор. Но кто этот человек?

За последние два года многие северные лорды отказывались поддерживать короля. Герцога Бекингема схватили за открытый мятеж и казнили за измену прямо на рынке Солсбери. Его сосед граф Нортумберленд по-прежнему поддерживал Ричарда, но, слышал Арик, и он высказывал недовольство чрезмерно жестоким королем. Преданность королю лорда Стенли была весьма непостоянной, о чем всем было известно. А теперь, после того как он стал третьим мужем Маргарет Боуфорт, матери Генриха Тюдора, его особа и вовсе вызывала подозрения. Лишь в лорде Говарде можно было не сомневаться, раздумывал Арик, но его армии не хватит для того, чтобы оказать влияние на ход сражения.

Спаси их всех, Господи, потому что многие из этих людей найдут сегодня свою смерть на поле брани. Ради чего?

– Ты знаешь, что это означает? – спросил кто-то у него за спиной.

Арик замер – он сразу же узнал этот резкий и властный голос.

Взяв себя в руки и придав лицу почтительное выражение, Арик повернулся к своему королю и слегка поклонился ему.

– Нет, ваше королевское величество, не знаю, – ответил он.

Король Ричард выругался, его тело напряженно вытянулось.

– Неужели я вообще никому не могу доверять?

Ярость охватила Арика, он едва сдерживал себя, чтобы не выложить этому мерзавцу, что он не будет биться на его стороне, не поддержит детоубийцу. Конечно, у него был неплохой шанс сделать это, ведь они стояли совсем рядом, наедине, и он мог сказать королю все, что думает о нем. Но поступить таким образом – значит обречь себя и, главное, Гвинет на казнь. Арик заговорил, тщательно подбирая слова:

– Повсюду можно повстречать тщеславных людей, которые жаждут власти для себя ценою жизни других.

Тщеславных людей вроде самого короля, который принес в жертву собственных племянников, для того чтобы занять место на троне.

Темные глаза Ричарда прищурились.

– Умный человек знает, как проложить себе путь, чтобы сохранить господствующие позиции, и когда захватить власть для себя, – вымолвил он многозначительно.

Без сомнения, размышлял Арик, Ричард считает себя человеком умным. А почему бы и нет? Это ведь почти неслыханное дело, чтобы третий сын стал королем. Как тщательно он разработал план убийства собственных племянников, как поддерживал своего старшего брата Эдуарда в его горе, ведь тот, будучи королем, был вынужден казнить их третьего брата! Как надо было все продумать, чтобы после всех этих маневров дверь во власть для Ричарда оказалась открытой!

И как мало, судя по его виду, он сожалеет о совершенных убийствах!

Арик заставил себя скупо улыбнуться.

– Бывает, что глупцы в прошлом считали себя людьми умными, – промолвил он. – Но я не вижу, чтобы они переменились.

Темные глаза короля полыхнули недобрым огнем, но он промолчал. Да, ему показалось, что его оскорбили, только он не был абсолютно в этом уверен.

– Я отправлю на тот свет всех предателей! – воскликнул он.

– Меньшего я от вас и не ожидал, ваше величество.

Придав взору ледяное выражение, король топнул ногой, сорвал записку, отвернулся от Арика и вошел в палатку Норфолка.

Пожав плечами, Арик пошел готовиться к предстоящей битве.

Не прошло и часа, как воины пустились в путь; Дрейк и Киран ехали рядом с Ариком. Они молча следовали за королевскими рыцарями на юго-запад. Возле широкой голубой реки Сор, над которой нависал массивный мост, всадники остановились и стали по очереди пересекать его.

Король Ричард ехал в гуще своих людей с высоко поднятой головой. Утреннее солнце отражалось в его темных волосах и в короне – главном знаке королевской власти.

– Ричард Плантагенет! – внезапно закричала какая-то старуха, стоявшая у моста.

Воины, как по команде, остановились и изумленно посмотрели на бедно одетую крестьянку, которая отважилась так смело разговаривать с королем.

Словно не замечая их недоуменных взглядов, старуха отбросила со сморщенного лица длинные пряди седых волос и спокойно произнесла:

– Еще до конца дня твоя голова ударится о то место, которое ты только что задел шпорой.

Когда старуха указала на боковую часть моста, несколько воинов громко охнули, только Арик не понял, что было причиной такой реакции – страх или ярость. Другие принялись осенять себя крестным знамением, сокрушаясь по поводу того, что женщина, вероятно, была ведьмой. Уж кому-кому, а Арику-то было известно, с какой легкостью к человеку пристает подобное обвинение, однако когда он подумал, что старуха могла говорить правду, по его спине пробежал холодок.

– Бесстыжая старуха, – прошептал Киран на ухо Арику.

Король Ричард, стараясь держаться храбрецом, только посмеялся над пожилой женщиной и поехал вперед. Армия двинулась вслед за своим предводителем. Создавалось впечатление, что войско окутано недоверием, словно английским туканом.

Заскрежетав зубами, Арик вознес Богу молитву о том, чтобы этот день не стал последним в жизни его младшего брата.

Позвякивая металлическими доспехами, армия с помпой двигалась на юг через Босуортский рынок. Коробейники спешили к солдатам со своими товарами, а дети бросали игры и, разинув рты, глазели на них. Фермеры с женами громко благодарили короля за то, что тот не повел войско через посевные поля. Арик старался не обращать на все это внимание, но запахи сена, лошадей и навоза так и щекотали ему нос, заставляли его держаться начеку. Впрочем, не давало ему расслабиться и тревожное чувство ожидания.

Наконец они вышли на открытое пространство, с одной стороны которого возвышался невысокий холм с пологими склонами. Остальная часть пространства представляла собой равнину, простиравшуюся вдаль, насколько мог видеть глаз.

На этот раз более дальний обзор заслоняла армия Генриха Тюдора.

Как только противники заметили друг друга, движение вперед прекратилось. Воины обеих армий выстроились в ровные шеренги, в затылок друг за другом – так они демонстрировали свою мощь. Арик направился к Стивену, который с мрачным видом подвел своего скакуна к Нортумберленду. Они заняли позицию за холмом. Если даже Стивен и удивился, увидев брата, то виду он не подал. Во всяком случае, выражение его юного нервного лица ничуть не изменилось. Но здесь Арик сможет защитить своего брата, если в этом возникнет необходимость, к тому же за холмом он сможет держаться подальше от пекла битвы.

С мрачным видом оглядев равнину и холм, которые кто-то при нем назвал Амбиенскими, Арик увидел армию Генриха Тюдора, уступающую по численности королевской. Тюдор выстроил своих людей вдоль старинной римской дороги.

В воздухе повисло ожидание. Воины проверяли свое вооружение, а их кони нервно били копытами, ожидая команды двинуться вперед. Было еще раннее утро, но солнце уже поднялось высоко в небе.

«Сколько людей не увидит закат?» – подумал Арик.

– Эй вы, Макдугал и Бродерик! – крикнул Нортумберленд, указывая на Дрейка и Кирана. – Возьмите двоих моих людей и отправляйтесь на разведку в тыл врага. А потом возвращайтесь к месту битвы.

Нортумберленд вызывающе посмотрел на Арика, словно понимая, что без двух своих друзей тот может почувствовать себя неуверенно или хотя бы разгневаться. Для того чтобы доказать графу, что его цель не достигнута, Арик спокойно кивнул вслед уезжающим друзьям, а затем вновь обратил взор к полю боя.

Отдаленный звук боевого горна и клацанье оружия вернули Арика в настоящее. Он вытащил меч и уже собрался рвануться вперед, но тут Нортумберленд остановил его взмахом руки.

Обращаясь к почти сотне воинов, занявших боевую позицию позади Амбиенского холма, граф прокричал:

– Мы будем ждать сигнала о выступлении, чтобы застать наших уэльских врагов врасплох!

Арик с тяжелым вздохом опустил меч. Он ждал. Где-то вдалеке маленькая армия Генриха Тюдора двинулась вперед навстречу медленно продвигавшейся армии Ричарда. Воинов короля поддерживали лучники, выстроившиеся вдоль края равнины.

Воздух наполнился лязганьем мечей, громкими угрожающими криками и стонами умирающих. Стрелы взлетели в небеса, чтобы закончить свой путь в человеческой плоти. Лошади ржали и топтали землю, в воздухе стоял запах крови.

Нет, Арик не испытывал желания вступить в бой, однако ожидание изматывало его. Господи, как ему хотелось, чтобы все поскорее закончилось! Но не мог он в то же время трусливо отступить с занятой позиции!

Вскоре армия Тюдора остановилась. Она продвинулась вперед всего на каких-нибудь десять футов от своего знамени. Неужели армия короля оказалась настолько сильнее армии Тюдора и смогла с такой легкостью доказать свое превосходство?

– Что ты видишь, Белфорд? – крикнул ему Нортумберленд. Граф, который был много ниже Арика, привстал в стременах, безуспешно пытаясь увидеть происходящее.

– Похоже, армия Тюдора прекратила продвижение вперед, – ответил Арик. – Впрочем, вид загораживают королевские воины, так что я не совсем уверен.

Нортумберленд от нетерпения нахмурился.

– Скачи на вершину холма и рассмотри все как следует, – сказал он. – А потом расскажешь мне, что увидел.

– Но разве таким образом я не раскрою нашу позицию для разведчиков Тюдора? – недоуменно переспросил Арик.

Граф окинул Арика ледяным взглядом.

– Король лично назначил меня ответственным за эту часть боя, – отчеканил он. – Считай, что это приказ, Белфорд.

Пожав плечами, Арик направил коня на вершину Амбиенского холма. Увиденное представляло собой печальное зрелище: королевские воины дрались на пределе сил.

Находившийся в гуще собственного войска король Ричард пришпорил коня и рванулся вперед, на открытое пространство. От изумления Арик похолодел. Святые угодники, о чем только Ричард думает?

А потом Арик рассмотрел Генриха Тюдора, стоявшего в северной части поля рядом со знаменосцем. Ричард увидел, что его противник один, и решил атаковать его. Святой Господь!

Ричард сделал резкий выпад, и уже через мгновение знаменосец, заливаясь кровью и крича от боли, повалился на землю. Один из воинов бросился к Тюдору, чтобы подхватить знамя однако едва ли уэльский противник Ричарда заметил это. Генрих и король вступили в единоборство. Они бились с отчаянной решимостью, ведь победителю наградой станет корона и власть.

И каждый пытался поразить другого. В воздухе стоял звон стали, клинки мечей поблескивали в игривых лучах августовского солнца. Войско короля приблизилось к армии Тюдора – оно одерживало победу исключительно благодаря численному превосходству. Но это продолжалось недолго.

Внушительные силы лорда Стенли, сидевшие в засаде, сделали неожиданный боковой маневр и начали атаку на королевское войско. Воины Стенли бросились на королевских рыцарей, втягивая их в смертельную схватку. Похоже, счет стал равным.

Арик понимал, что именно армия лорда Стенли может взять верх и свергнуть истинного изменника нации с трона. Битва была ужасной. Но что, если лорд Стенли проиграет? Тогда король Ричард покарает лорда. Как изменника? Ведь он стремился восстановить справедливость. Как иначе отомстить за бессмысленное убийство двух принцев?

Арик не должен отдавать будущее нации на произвол судьбы Он ведь хотел, чтобы место на троне занял Генрих Тюдор. Да и практически любой человек имеет больше прав носить титул короля, чем преступный Ричард. Но если он хочет, чтобы Генрих сел на трон, то и сражаться, он должен на его стороне. И черт с ними, с последствиями!

Неожиданно Арика охватило ощущение покоя. И в то же время он почувствовал воодушевление. Да, он давным-давно должен был принять такое решение, должен был связать судьбу с другим человеком – с тем, кто не брал с детства уроки зла в семействе Плантагенетов.

– Что ты видишь? – крикнул Арику Нортумберленд. Арик медлил. Если он скажет графу правду, тот тут же поспешит напасть на войско лорда Стенли.

Подняв руку, чтобы остановить находившихся позади него немногочисленных воинов, Арик ответил:

– Я должен подъехать ближе. Отсюда мне почти ничего не видно.

Нортумберленд задумался.

Арик почувствовал, как его тело под доспехами покрылось потом. Что, если граф не поверит ему?

– Если только ты сам не хочешь приблизиться к месту битвы, – добавил Арик, понадеявшись, что Нортумберленду его предложение не придется по нраву. Арик ждал ответа.

– Меня не должны увидеть, – заявил граф. Его губы скривились от недовольства, и Арик невольно подумал о том, что они с Ровеной должны отлично понимать друг друга. – Хорошо, скачи туда, только смотри, чтобы тебя никто не заметил.

Кивнув, Арик стал спускаться на коне по склону холма, объезжая кругом место битвы. Он очень торопился, опасаясь, как бы Нортумберленд не передумал.

Он продвигался вперед по глинистому месиву до тех пор, пока не оказался на изрезанной колеями римской дороге.

Подняв меч, Арик вступил в битву на стороне лорда Стенли.

Заметив его, Стенли оглянулся. Его голубые глаза, видневшиеся в прорезях шлема, были полны неподдельного изумления.

– Ты друг или враг, Белый Лев? – спросил он.

– Друг, – отозвался Арик. – Правда, мне следовало раньше принять такое решение.

– Это не важно, – промолвил Стенли, отбиваясь мечом от одного из королевских рыцарей, а затем пронзая его клинком. – Давай к нам!

Арик поправил на голове шлем и, издав громкий боевой клич, поднял меч.

Он бросился в самую гущу битвы, нанося сокрушительные удары по королевским воинам направо и налево. Уверенность в том, что он поступает правильно, придала ему сил. Жестокому правлению короля Ричарда сегодня должен наступить конец!

Прямо перед ним лорд Оксфорд, возглавляющий лобовую атаку Тюдора, наступал на авангардные части короля Ричарда и в конце концов обратил их в бегство. Вонзив клинок меча в живот противника и высвободив его, Арик увидел воинов Нортумберленда. Поднявшись на вершину Амбиенского холма, те пытались прорваться к центру сражения.

Господи! Эти люди могут повернуть ход битвы вспять и принести победу Ричарду.

Нет, зло не должно победить!

Арик направился в их сторону, намереваясь вклиниться в гущу войска Нортумберленда, чтобы увести от битвы эту новую угрозу. Его обдувал горячий ветер, отчего по его лицу поползли струйки пота. Отступающий противник огрызался, но клинок Арика ни разу не изменил ему. Он снова и снова опускался на головы врагов, вонзался в их плоть. Ариком руководила высшая цель – он должен был остановить глупого графа и спасти Генриха Тюдора.

Не успел Арик покончить с группой воинов, пытавшихся вмешаться в битву, как Нортумберленд, Стивен и остальные королевские воины остановились. Недоуменно приподняв брови, Арик увидел, как граф кричит что-то одному из своих людей. Тот соскочил с коня и попытался провести Нортумберленда вперед.

Но у него ничего не вышло.

Даже с большого расстояния Арик слышал, как Нортумберленд кричит, ругается и последними словами проклинает человека, который пытался вести его коня. Граф отчаянно колотил шпорами бока бедного животного. Но копыта коня завязли в жидкой грязи.

Арик рассмеялся, испытывая огромное удовольствие от того, что на ход битвы повлияла сама природа. Нортумберленд не мог прийти на помощь королю, потому что недавние дожди сделали свое дело: глинистая почва раскисла под копытами всадников. Граф продолжал кричать и ругаться, размахивая мечом. Арик видел, как его брат пытался вывести скакуна из грязи, чтобы присоединиться к сече. Такая ситуация не могла не радовать Арика: пока Стивен не в состоянии одолеть вязкую глину, он находится вдали от пекла битвы, а значит, и в безопасности.

Но тут внимание Арика привлек какой-то шум слева. Повернувшись, он увидел, что лорд Стенли и его люди окружили короля. Большая часть королевского войска отступила на исходные позиции у подножия Амбиенского холма. Если бы Нортумберленд не завяз в грязи, исход битвы мог бы стать иным.

Король стоял в одиночестве, окруженный врагами.

Амбиенская равнина погрузилась в тишину – находящиеся там воины понимали, что перед ними разворачивается настоящая драма.

– Принесите мне боевой топор и поправьте у меня на голове корону! – криком нарушил король Ричард внезапную тишину. – Сегодня король Ричард погибнет во имя того, кто создал сушу и море. И если никто не последует за мной, я выступлю в одиночестве.

Со стороны его армии не раздалось ни звука. Никто не пришел королю на помощь. Еще мгновение – и жизнь закончилась для изобретательного и коварного Ричарда. Корона упала с его головы. Битва завершилась.

Арик испытал необыкновенное облегчение, к которому примешивалась изрядная доля усталости. Да, справедливость восторжествовала. Но, обведя взором Амбиенскую равнину, он понял, что этот новый мир получен дорогой ценой. Повсюду были распростерты мертвые тела. Некоторые воины, еще не осознавшие, что бой окончен, продолжали сражаться.

Убедившись в том, что Ричард мертв, лорд Стенли стал искать корону – символ власти в Англии. Он обнаружил ее в зарослях боярышника, который рос возле колодца.

Засияв от удовольствия, лорд Стенли подобрал корону и водрузил ее на голову Генриха Тюдора.

Этот неказистый темноволосый человек принял корону с сердечной, улыбкой.

– Так захотел Господь! – прокричал он. – А я получаю английский трон по своему праву победителя!

Новую королевскую армию охватило веселье. Лишь время покажет, на что способен новый король. Но хотя бы он покончит с этой кровавой войной, потому что возьмет в жены Елизавету Йоркскую.

Арик молился о том, чтобы процветание и мир воцарились наконец на земле, которую больше тридцати лет рвали на части войны и раздоры. Он молил Господа, чтобы души убитых принцев нашли упокоение и чтобы в Англии их никогда не забыли. И еще он просил Бога за себя, свое будущее.

Теперь когда человек, приказавший убить принцев, нашел свою смерть, Арик наконец-то имеет право на счастье. Он бился за справедливость, не щадя себя. А теперь он сумеет утешить собственную душу и найти покой в объятиях Гвинет. Потому что сомнений у Арика не осталось: он полюбил свою пылкую жену.

Все чего он хотел от жизни, – это провести остаток дней в Нортуэлле вместе с Гвинет. Увы, уродливая, безобразная война еще не отпустила его. Новый король захотел, чтобы воины принесли ему присягу верности, и Арик был полон искреннего желания сделать это.

Вскоре к Арику подъехали Дрейк с Кираном. Судя по их виду спокойной прогулка в тыл врага не получилась. Троица друзей молча наблюдала за тем, как люди Тюдора раздели труп Ричарда и перебросили его через седло.

Дрейк положил руку на плечо Арика.

– Вот наш новый король, – проговорил он. – Ты последуешь за ним?

– Я бился на его стороне, – промолвил Арик в ответ.

– И у тебя это неплохо получилось, черт побери! – добавил Киран. – Господи, ты наконец-то улыбнулся!

Криво усмехнувшись, Арик кивнул:

– Да. Ну а вы? Как поступите вы? – поинтересовался он.

– Свои обязанности по отношению к Гилфорду мы выполнили, – сказал Дрейк, медленно кивая. – Но Тюдор – твой король, а не наш.

– И куда же вы направитесь? – спросил Арик у обоих своих друзей.

В глазах Дрейка вспыхнул недобрый огонек, и Арик, похоже, понял, в чем дело. Дрейк быстро превратил его предположение в уверенность.

– Я должен отомстить, – вымолвил он. – На сей раз Мердоку придется заплатить за то, что он сделал с моим отцом и со мной.

Арик молча смотрел на друга, пытаясь скрыть свою тревогу. Сейчас еще не настал момент отговаривать Дрейка, но вот скоро…

– А я вернусь в Испанию, – оторвал его от размышлений Киран. – Местные сеньориты очень милы, к тому же испанцы хорошо платят за всякого рода… забавы.

Разубеждать Кирана бессмысленно, и все его доводы не будут услышаны – это Арик понял давно. Поэтому, заставив себя промолчать, он похлопал ирландца по спине.

– Храни вас Бог, – сказал Арик. – Вас обоих.

– И тебя тоже, – промолвил Дрейк.

– Береги себя и Гвинет, – напутствовал друга Киран. Выражение его лица внезапно стало очень серьезным.

Обменявшись с Ариком крепким рукопожатием и еще раз попрощавшись, друзья уехали: один отправился на север, в Шотландию, а другой – на юг, в Лондон, чтобы оттуда пересесть на судно, отправляющееся в Испанию.

Арик искренне надеялся, что оба его друга сумеют одолеть собственных демонов и найти наконец счастье. Но уверенности в том, что это произойдет, у него не было.

Тяжело вздохнув, Арик заставил себя вернуться в реальность и последовал за войском Генриха Тюдора, которое двинулось на север, везя с собой тело свергнутого короля. Встречавшиеся им на пути солдаты с ненавистью кололи труп короля. Вскоре процессия свернула в сторону Босуортского рынка.

Арик старался не смотреть на происходящее. Он думал о том, что старуха могла сказать правду: не исключено, что голова Ричарда ударится о боковую часть моста в том самом месте, где проезжал король и где его шпоры задели за ограду моста.

Арик увидел, как солдаты Тюдора арестовали Нортумберленда. Это его ничуть не удивило – именно таким способом новые короли укрепляли свои позиции, но ему было интересно, что станет с графом. Отнесутся ли к нему снисходительно, ведь он, по сути, ни разу не принимал непосредственного участия в битвах? Или его попросту казнят как изменника, потому что долгие годы он был сторонником короля Ричарда?

Стивена нигде не было видно, и Арику оставалось лишь надеяться, что его младшему брату удалось скрыться еще до того, как воины нового короля одержали победу над армией Ричарда.

Проехав через Босуортский рынок, армия Тюдора прибыла в Лестер. Победители остановились в мужском монастыре. Древние серые стены, поросшие мхом и увитые плющом, казались просто волшебными в свете сырого августовского солнца.

Новый король приказал вывесить почти нагое тело своего предшественника на всеобщее обозрение. Нортумберленда и остальных сторонников Ричарда куда-то увезли – очевидно, в Тауэр. И снова Арик попросил Бога о том, чтобы Стивену удалось бежать.

Когда остальные рыцари собрались на монастырской земле, Генрих Тюдор вышел вперед и приказал:

– Опуститесь на колени все, кто готов называть меня королем!

Готовый служить правому монарху и начать новую жизнь со своей милой Гвинет, Арик опустился на колени на мягкую траву. Так же поступили и остальные воины вокруг него.

Тюдор направился к воинам. Переходя от одного к другому, он хвалил кого-то за храбрость, кого-то благодарно похлопывал по голове. Солнце освещало его фигуру. Арик увидел сапоги Генриха Тюдора прямо перед своими глазами – они были в глине, траве и крови.

– Лорд Белфорд, Белый Лев? – осведомился Тюдор.

– Да, ваше величество, – подняв голову, ответил Арик.

– И ты собираешься присягнуть мне?

Уважительно опустив голову, Арик сказал:

– Собираюсь, ваше величество.

– После того, как ты отказал моей матери? – допытывался Генрих Тюдор.

– Прошу тебя простить мою ошибку, я был не прав.

Наступило молчание. Арик едва сдерживал желание посмотреть на короля, чтобы убедиться в том, что тот действительно может простить его. Но если он сделает это, то король сочтет это дерзостью, а этого Арик допустить не мог.

– Слишком долго ты поддерживал этого плантагенетского выродка, – промолвил наконец Генрих. – Не думаю, что смогу простить тебя. Арестуйте его!