– Дяденька! – Голосок Молли раздался с уходящей под уклон темной дороги. – Мы нашли ее!

Задержав дыхание, Мэдди высвободилась из теплых объятий Брока и побежала на голос. Ее глаза, уже привыкшие к полумраку, почти сразу выхватили из темноты Молли и четырех ее друзей-оборванцев. В середине, держась за руки ребят стоялала Эми. Облегчение теплом разлилось в душе Мэдди.

– Мама! – крикнула Эми со слезами в голосе.

Мэдди бежала к дочери, заливаясь слезами. Нахлынувшая радость заполнила ее измученное страхом сердце. Ее ноги буквально летели над утрамбованной грязью, неся женщину к ее единственному ребенку.

Подбежав к Эми,Мэдди упала на колени, заключив девочку в объятия. Худенькое тельце Эми сотрясалось от рыданий и холода. Она обвила ручонками шею Мэдди, сжав ее так, будто ничто больше не имело значения. Так оно и было.

Долгие секунды никто не двигался, не произносил ни слова. Мэдди чувствовала, как ее горячие счастливые слезы смешиваются со слезами дочери.

– Господи, благодарю тебя! – сквозь рыдания произнесла Мэдди. – Я так волновалась. С тобой все хорошо?

Она еще раз крепко прижалась к Эми, но, пересилив себя, отстранилась, чтобы взглянуть на перепачканную дочку. Одна из косичек растрепалась, коленки были поцарапаны, но для Мэдди ребенок никогда не выглядел лучше.

– Мама, у меня болит ножка, и я хочу есть. – Мэдди заволновалась:

– Ножка? Где именно?

Эми вытянула левую ногу. Лодыжка опухла. Мэдди слегка сжала ее, и девочка вскрикнула.

– Мы нашли ее в аллее, она плакала, – поведала Молли. – Сказала, что бродила и упала, пытаясь увернуться от этого злого парня на лошади.

При мысли о том, что могло случиться, сердце Мэдди на мгновение замерло, и она снова прижала к себе Эми. Благодарение Господу, перелома, нет. – Спасибо, – поблагодарила она Молли, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. – Спасибо вам всем за то, что нашли ее.

Молли смущенно сказала:

– Моя мама тоже волновалась бы, если бы я потерялась. – Мэдди не стала возражать, хотя была уверена, что Эми нашлась только благодаря чуду. – Ты совершила большое дело, – заверил. Брок девочку. – Ты просто молодец!

Мэдди подхватила Эми на руки и встала, крепко держа дочь.

– Не вздумай когда-либо убегать снова, маленькая леди. Ты напугала меня!

– Прости меня, – пробормотана девочка, опустив глаза. Пока Мэдди приходила в себя, все еще с трудом веря в то, что все кончилось благополучно, Брок отсчитал двадцать соверенов и передал их Молли:

– Спасибо тебе. Мы очень благодарны.

Карие глаза девочки выросли до размеров блюдца.

– О, моя мама до конца года не будет беспокоиться о плате за крышу над головой. Спасибо!

– А где наша доля? – спросил долговязый парень.

– Да, где она? – поинтересовался второй приятель Молли.

Когда дети Ист-Энда заспорили о том, как разделить неожиданно привалившее им богатство, Мэдди обернулась к Броку.

– У меня есть двадцать соверенов, чтобы заплатить им, – сказала она. – Ты не обязан тратить эти деньги. Позволь мне вернуть кх тебе.

– Нет, – ответил он тоном, не терпящим. возражений.

– Но я не могу…

– Мэдди, эти монеты тебе нужнее. Просто позволь. мне помочь. Дети вернули твою дочь, и я счастлив, что могу заплатить за это.

Слова благодарности, как и возражения, готовы были сорваться с языка Мэдди. Она никак не могла решиться принять деньги, но обижать Брока отказом ей не хотелось, и она прошептала:

– Спасибо.

Молли протянула остальным детям по соверену:

– Вы получили то, что я обещала.

Ребята поворчали немного, но взяли по монете и исчезли в темноте. Наверное, по домам разбежались, подумала Мэдди.

Рядом с ней, Броком и Эми осталась только Молли.

– Твоя мама будет очень гордиться тобой, ты совершила хороший поступок, – сказала Мэдди.

– Она будет счастлива, – ответила Молли. – Теперь у нас каждый вечер будет ужин.

Мэдди была потрясена. Не важно, сколько лишений пережила она, но отказывать Эми в еде ей не приходилось. Несчастная Молли радовалась тому, что теперь у нее по вечерам будет ужин!

Мэдди и Брок обменялись взглядами. Кивнув, мужчина взглянул на Молли:

– Кстати, может, ты позволишь нам накормить тебя? Ведь пока ты искала Эми, наверняка пропустила ужин.

Молли посмотрела на Брока и покачала головой:

– Спасибо, дяденька, но я должна бежать домой, мне хочется побыстрее отнести маме деньги. И мы обязательно с ней поужинаем.

С этими словами Молли скрылась в направлении полуразвалившейся хибары, которая, по всей вероятности, служила ей домом. Когда ночь поглотила девочку, ликование Мэдди смешалось с душевным страданием.

– Несчастный ребенок, – пробормотала она. Брок пожал плечами:

– Это Ист-Энд.

Мэдди несколько удивила его реакция.

– Нужно найти коляску, – сказала она.

Прижав к себе Эми, Мэдди пошла, стараясь не споткнуться. Брок все еще стоял, задумчиво глядя вслед убежавшей Молли, невеселые воспоминания тенью легли на его лицо.

– Брок?

Он слегка вздрогнул, огляделся и нахмурил брови:

– Давай найдем коляску.

Мэдди кивнула, и они пошли в сторону Уайтчепел-роуд. Она заметила, что по пути Брок несколько раз оглядывался на оставшиеся позади лачуги.

– Ты вырос здесь, Брок? – спросила Мэдди.

Мэдди давно подозревала, что Брок родом из Уайтчепсла. Пять лет назад он, однако, отказался рассказать ей о своем прошлом. И Мэдди пожалела, что спросила его об этом. Он снова мог замкнуться в себе, как и пять лет назад.

– Извини, – начала она. – Ты не должен…

– Да, – перебил ее Брок, сжав кулаки. – Я вырос здесь. – Реакция удивила Мэдди, но она была благодарна Броку за это признание. Женщина не успела ответить, как Брок, тряхнув головой, посмотрел на Эми.

– Держу пари, вы замерзли и проголодались, юная леди, – сказал он, натянуто улыбаясь девочке.

Она кивнула, потирая глазки грязными руками.

– Я голодна и хочу имбирный пряник.

– Имбирный пряник? – удивился Брок, взглянув на Мэдди.

Мэдди кивнула.

– Дорогая, мама не пекла сегодня пряник. Что ты скажешь, если мы пойдем домой и перехватим несколько бутербродов с сыром? Мы можем испечь пряник завтра, вдвоем, ты и я.

– Не-ет, – простонала девочка и снова потерла глаза. – Я хочу пряник.

Мимо прошла пара проституток, оставляя запах дешевых духов и джина. Они призывно посмотрели на Брока, но тот их даже не заметил.

Мэдди обняла Эми, стараясь оградить девочку от этого мира, защитить ее, она готова была пожертвовать чем угодно, лишь бы дать ей то, в чем малышка нуждалась сейчас больше всего, – пищу и постель, но до этих простых, казалось бы, вещей, к сожалению, были еще долгие часы.

– Прости, дорогая, у мамы сейчас ничего нет.

Только теперь, неся Эми по темным, наполненным зловонием улицам, Мэдди осознала, как много вынесла девочка. Сердце кольнуло, и она еще крепче прижала к себе ее маленькое теплое тельце.

– Положи голову маме на плечо. Может быть, мистер Тейлор, сможет проводить нас к своей конторе, а оттуда мы доберемся домой на лошадях.

– Мэдди, даже не думай об этом. До твоего дома слишком, далеко, чтобы ехать туда сегодня.

Она посмотрела на Брока, он явно сердился.

– Эми нужна кровать и еда. Я…

– У меня все это есть.

Мэдди понимала, что Брок прав, но ее смущало его беспокойство и настойчивое желание помочь. Однако молодая женщина была так измучена, что у нее не осталось сил на размышления.

Несколько подростков прошли мимо них, передавая друг другу бутылку, вид мальчишек не предвещал ничего хорошего.. Один из них сделал глоток и сплюнул прямо под ноги Мэдди.

– Что за дрянь? – спросил один. – На вкус, как моча. – Другой парень грязно выругался.

Брок даже не взглянул на них.

– Хэмпстед слишком далеко, Мэдди, Лодыжке Эми нужен отдых, и никто не повезет вас ночью через Хэмпстед-Хит.

Решимость Мэдди отказаться от помощи Брока бесследно исчезла. Эми надо отдохнуть. Смирив свою гордыню, Мэдди кивнула.

– Спасибо, – прошептала она.

Брок пожал плечами, его прекрасный сюртук расстегнулся и слегка сполз с широких плеч.

– Я знаю, куда можно отнести девочку. Там, спокойно и уютно. Утром слуга найдет для вас лошадь.

Когда они дошли до поворота на Уайтчепел-роуд, Брок огляделся. Он заметил приближающуюся коляску и махнул кучеру. Тот остановился. Брок помог Мэдди войти в экипаж и, усевшись на старые, истертые подушки сиденья, назвал извозчику адрес. Как только они оказались в коляске, Эми заснула. Ни Мэдди, ни Брок больше не проронили ни слова. Она не знала, что сказать, как сопоставить Брока, который угрожал ее дочери, с тем человеком, который помог ее спасти. Обо всем этом она подумает завтра. Когда немного отдохнет.

Мэдди смотрела на проплывавшие мимо лондонские дома, Эми была в безопасности, но покой почему-то не приходил. Вскоре Уайтчепел перешел в Сити. Из Сити они добрались до собора Святого Павла. Брок пристально вглядывался в ночь, поглощенный своими мыслями. Мэдди внимательно смотрела на него. Почувствовав на себе ее взгляд, Брок заглянул ей в глаза. Луна, скрылась, и в темном экипаже нельзя было рассмотреть выражение его лица, но все же Мэдди видела знакомый блеск глаз, тени, лежавшие на угловатых скулах и кончике тонко очерченного носа. Он сидел, сжав свои чувственные губы в жесткую, упрямую линию, и Мэдди ощутила непреодолимое желание потрогать их.

Уложив Эми на колени, Мэдди освободила левую руку и положила ее на руку Брока. Он резко повернулся и вопросительно посмотрел на нее. В порыве благодарности Мэдди сжала его руку:

– Спасибо тебе, Брок. Без твоей, помощи я не нашла бы Эми.

– Я ничего особенного не сделал, – прошептал он, бросив отсутствующий взгляд за окно, где из-за сгустившегося тумана видны были лишь силуэты домов. Поняв, что он не впервые видит эти улицы ночью, Мэдди осознала, что он больше остерегается ее, чем ночного Лондона.

Не выпуская его руки, Мэдди перешла на шепот:

– Для меня это очень много значит.

Брок никак не отреагировал на ее слова, и она удивилась. Почему ему не хочется разговаривать с ней? Может быть, он просто устал?

Пожав плечами, она отвела взгляд и принялась смотреть в окно.

После Флит-стрит они медленно проехали через Стрэнд. Ночью на улицах было пустынно и тихо.

Через некоторое время экипаж свернул направо, потом налево, и Мэдди поняла, что они выехали на Мейден-стрит, где располагались театры «Аделфи» и «Ковент-Гарден». Прямо перед ними виднелся вход в весьма сомнительного вида паб.

Мэдди вопросительно посмотрела на Брока. Не проронив ни слова, он открыл дверцу экипажа и вышел. Спустившись с подножки, он обернулся и протянул несколько монет кучеру. Когда Мэдди наклонилась, чтобы поднять спящую дочь, Брок остановил ее, сам поднял девочку и бережно прижал к своей широкой груди. Эми даже не пошевелилась.

Все так же молча Брок открыл дверь, вошел в зал паба и направился к боковой двери. Смущенная, Мэдди последовала за ним.

– Никто здесь не знает, кто ты, – оглянувшись, произнес Брок. – Никто ни о чем не будет тебя расспрашивать. Если ты исчезнешь до восхода солнца, никто не увидит тебя – и твоя репутация не пострадает.

Мэдди благодарно кивнула. Он подумал о ее репутации, когда страх и усталость заставили ее совершенно забыть о ней.

Брок видел, что Мэдди растеряна, и постарался придать своему голосу как можно больше убедительности.

– После всех твоих тайных поездок в Сент-Джонс-Вуд и в Паддингтон я решил, что осторожность не помешает.

Они прошли через зал, вдыхая аппетитные запахи, доносившиеся с удивительно чистой кухни. Вышедший им навстречу старик приветствовал гостей беззубой улыбкой. Обменявшись с хозяином парой фраз, Брок договорился о комнате наверху.

Они молча поднялись по лестнице – впереди Брок со спящей Эми на руках. Мэдди устало следовала за ним, радуясь, что согласилась не ехать в Хэмпстед сегодня.

Комната, снятая Броком, была довольно чистой, но очень скромно обставленной. Старая, потемневшая от времени софа стояла почти у самого окна, выходившего на чахлые деревца городской аллеи, в одну из стен был встроен камин. За дверью справа располагалась спальня.

Брок осторожно положил девочку на софу.

– Положи ее на кровать, – запротестовала Мэдди. Брок мотнул головой:

– Нет, тебе нужно хорошенько выспаться, кроме того, ноги Эми лучше немного приподнять, не волнуйся, ей будет удобно здесь, только надо ее чем-то укрыть.

Брок прошел в спальню, нашел там легкое, сильно потертое стеганое одеяло из желтых и голубых лоскутов и подушку. Он укрыл мирно посапывающую Эми, приподняв больную ножку на невысокую спинку софы. Очень осторожно положил ей под голову подушку.

Мэдди молча сидела, наблюдая за Броком.

– Спасибо. Я…

– Все будет хорошо, – еле слышно пробормотал он и вышел из комнаты.

Мэдди с тоской посмотрела на закрывшуюся дверь. Вернется ли он?

Господи, как она устала, особенно от непонимания и беспокойства. До этого вечера Брок зачастую вел себя так, будто ненавидел ее. Он словно играл с Мэдди в непонятную ей игру, которая давала ему возможность развлечься и служила каким-то извращенным целям. Может, это ее замужество так больно ударило по его самолюбию, а может, он был обычным негодяем, которому доставляет удовольствие причинять ей боль, но сегодня он продемонстрировал беспримерную доброту, и Мэдди ничем не могла объяснить его поведение.

Пожав плечами, она решила, что это не имеет значения, Эми в тепле и безопасности. Все остальное не важно.

Мэдди опустилась на колени и внимательно посмотрела на дочь: Эми безмятежно спала. Однако Мэдди никак не могла обрести душевный покой, Мэдди, отвела прядку золотых волос с личика Эми, чувствуя, как опять подступают слезы. Услышав осторожные шаги у двери, Мэдди вздрогнула.

– Не обращайте на меня внимания, – прошептала полная женщина средних лет, смешно переваливаясь, она вошла в комнату с подносом еды. – Мистер, приехавший с вами, приказал принести вам поесть.

Женщина улыбнулась, глядя на тихо посапывающую Эми, и поставила поднос на стол.

– Бедная малютка, у нее, наверное, был тяжелый день. – Мэдди выдавила улыбку:

– Очень тяжелый.

Чуть позже в комнате появился хмурый подросток и развел в камине огонь.

Женщина прошла в спальню и постелила постель, неумело скатав покрывало и кое-как расправив простыни, Мэдди догадалась, что обслуживание постояльцев не входит в ее обычные обязанности и что Брок заплатил ей за это.

Почему? Нахмурившись, Мэдди искала ответ на этот вопрос, но не находила.

– Я думаю, мисс, – сказала женщина, прошаркав в комнату, – вы должны поесть перед сном.

Устало вздохнув, Мэдди села за стол. Решив, что и дочке необходимо подкрепиться, молодая женщина обернулась, но Эми спала так спокойно, что она не решилась ее разбудить.

Ласково улыбнувшись спящей девочке, Мэдди подвинула поднос поближе. Еда была самой обычной – хлеб, сыр, немного вина, пирог с бараниной. Брок позаботился о них с Эми.

Горячие слезы тихо потекли из ее глаз. Сегодня он был таким, как пять лет назад, – заботливым, понимающим, добрым. Он не только помог вернуть Эми, но и поддерживал ее все эти ужасные часы, когда она опасалась за жизнь дочери.

Совсем недавно он был безжалостным мерзавцем, угрожал ей долговой тюрьмой и не заслуживал ничего, кроме ненависти, с того момента, как он вновь вошел в ее жизнь, он осыпал ее поцелуями и ласками, словно находил удовольствие в том, как ее изнемогающее тело восстает против решительного и строгого разума.

Но после сегодняшнего вечера она чувствовала, что он сломал ее оборону и начал вторгаться в ее сердце.

Глаза опять обожгло слезами, но теперь это были другие слезы. Крупные и тяжелые, они соленым потоком хлынули по щекам, оставляя на них блестящую дорожку и бесшумно падая на грубый деревянный пол. Она плакала, думая об Эми, которая совсем недавно оказалась в опасности, а теперь спокойно спала в тепле и скромном уюте маленькой комнаты, и все благодаря человеку, которого Мэдди поклялась ненавидеть.

Брок неслышным шагом вошел в освещенную огнем камина комнату. Оглядевшись, увидел, что жена трактирщика сделала все, как он просил, – постелила Мэдди постель, принесла еду, развела в камине огонь. Забота о женщине отвлекла его от мыслей о неосторожном признании в Уайтчепеле.

Вспомнив об этом, Брок покачал головой. Зачем он прижался Мэдди в своем низком происхождении? Зачем дал ей еще один повод презирать его?

Он даже себе не мог дать разумного объяснения. Конечно. Брок понимал, почему в его обычную невозмутимость вкралось это странное беспокойство. Он был поражен – глубоко поражен – слезами Мэдци этим вечером, ее искренним страхом и болью. Все эти тревожные часы он думал только о том, как успокоить эту прекрасную женщину. А после того как ребенок был найден, Брока до глубины души тронула и ее искренняя радость. В этот момент он даже позавидовал маленькой Эми.

Но даже это не объясняло, почему вдруг у него возникло желание быть до конца честным с этой женщиной.

Тяжелый вздох привлек его внимание. Мэдди сидела за столом, опустив голову. Она плакала. Чем были вызваны эти слезы? Радостью?

Недоумевая, Брок подошел к ней, положил ей руки на плечи и повернул ее лицом к себе. В душу его снова закралось беспокойство.

– Мэдди? – прошептал он, заглянув ей в лицо.

Она подняла глаза, еще влажные от слез, и в них вместо умиротворения он увидел волнение. Растрепавшиеся волосы обрамляли ее лицо шелковистым темно-рыжим ореолом. Мэдди очень устала, нос покраснел от слез, но она все равно была прекрасна. Ее боль смягчила его сердце.

– Мэдди. – Он привлек ее к себе. Мэдди сразу расслабилась.

– Тебе больше не нужно обо мне беспокоиться. Большое спасибо.

Ее дыхание стало прерывистым, и Брок понял, что Мэдди пытается совладать со своими эмоциями.

– Ты поела? – спросил он.

– Чуть-чуть.

Брок налил ей вина и вложил стакан ей в руку. Ей нужно отдохнуть, поспать после пережитого.

– Пей.

Мэдди взяла стакан и выпила все до последней капли. Потом она обернулась и остановила любящий взгляд на дочери.

– Она спит, Мэдди, – пробормотал он. – Поспи и ты.

– Не могу. – Она повернулась к нему, в глазах ее была боль.

Брок обнял Мэдди.

– Эми с тобой. Она в безопасности.

Мэдди молчала, только крепче прижималась к нему.

Брок был счастлив. Он снова держал ее в объятиях, а не просто находился рядом. Ему нравилась эта близость, но в то же время это чувство было немного другим. Сейчас он был нужен ей в другом качестве, но в каком именно, он не понимал. Однако он точно знал, что необходим Мэдди, и это придало Броку сил.

Молчание бушевало эмоциями, никакие слова сейчас не имели смысла, и Брок молчал, стараясь не разрушить эту минуту единения их душ. Он не хотел, чтобы Мэдди ушла.

Брок боялся, что она снова закроет от него свое сердце, как это случилось пять лет назад.

Когда молодая женщина через несколько секунд отстранилась, Брок, поборов желание снова прижать ее к себе, отпустил Мэдди. Но она не отпустила его руки.

– Спасибо за то, что был таким замечательным сегодня, – прошептала она.

Не дав ему ответить, Мэдди обвила руками его шею. Брок прильнул губами к ее губам.

Внезапно он почувствовал что-то новое и терпкое в ее поцелуе, он наслаждался тяжелым, сладким, словно мед, вкусом ее губ. Мэдди словно хлынула в него медовым потоком, и он целовал ее снова и снова, увлекаясь новым ощущением этого чувства.

Прильнув к нему всем телом, Мэдди страстно отвечала па его поцелуи. Брок вытащил шпильку из ее волос, и они рассыпались по его ладони, струясь между пальцами. Брок медленно намотал их на руку и привлек Мэдди к себе.

Мэдди тихо застонала, и Брок опомнился. Сегодня Мэдди нужна поддержка, а не страсть. Каким бы мерзавцем она его ни считала, он не воспользуется тем, что она ослабела после столь ужасных испытаний. Брок прикоснулся к ее губам еще раз, потом еще и осторожно попытался отстраниться.

– Нет. – Ее голос дрожал. – Нет, не надо.

Брок посмотрел в зардевшееся лицо Мэдди: слегка припухшие и такие сладкие губы казались сейчас необычайно красными. В этот момент она была такой открытой и беззащитной. Невысказанная мольба стояла в ее глазах, проникая в самое сердце Брока. Он понял: Мэдди хочет, чтобы он остался, чтобы успокоил ее своими ласками. Ее тело жаждет этого.

– Мэдди…

Она привстала на цыпочки, ее губы находились совсем близко.

– Не уходи. Пожалуйста. Мне все еще страшно. – Мэдди поцеловала его. Потом еще и еще.

Брок пристально посмотрел ей в глаза. В них была мольба.

Брок понял – он нужен ей.

Брок затаил дыхание. Его сердце бешено колотилось при мысли о том, что он снова будет обладать Мэдди, что прямо сейчас овладеет ею. Он хотел дать ей все, чего она сейчас так страстно желала.

Главное, чтобы он был абсолютно уверен – Мэдди это нужно, и он ей не откажет.

Повинуясь неистовому желанию и подчиняясь ее мольбе, он повернулся и толкнул дверь спальни. Черт возьми, несмотря ни на что, он не мог оставить ее.

– Я здесь. Я не уйду, – пообещал он, нежно коснувшись ее раскрывшихся в ожидании губ. Мягкие и податливые, они словно подавали возбуждающий тайный знак, Брок буквально утонул в поцелуе, подчинившись волнам нахлынувшего желания. Медовые недра ее рта он жадно исследовал языком, и два тела постепенно сливались в одно целое – уста к устам, дыхание к дыханию, вздох к вздоху.

Руки Мэдди заскользили по его груди, с нетерпением теребя сюртук. Наконец сюртук с легким шуршанием скользнул на пол.

Брок изнемогал от желания. Он должен обладать ею, тем более что она молит его об этом.

Мэдди нежно смотрела на него; призыв и желание, светившиеся в ее взгляде, довели его страсть до еще неизвестных ему высот. Секунду спустя она выскользнула из его объятий и повернулась к нему спиной, но за мгновение до этого он увидел, нет, скорее почувствовал, что она улыбается.

– Мэдди…

Он услышал беспомощность и отчаяние в своем голосе, но сейчас ему было все равно. Она знает, что он ее хочет, и это главное.

Повернув голову, Мэдди поверх плеча еще раз взглянула на него. Затем подняла волосы, обнажив полоску своей прекрасной кожи и длинный ряд пуговиц на платье.

Не в силах сдержать рвавшийся наружу стон, Брок ласкал губами сладкую жасминовую кожу ее шеи, пытаясь нащупать первую пуговицу. Мэдди прерывисто, со всхлипом вздохнула, сердце забилось, как попавшая в силок птица. Брок продолжал ласкать ее, нежно целуя бьющуюся на шее тонкую голубую жилку, не забывал он и о другом деле – три крошечные пуговицы были уже расстегнуты. Постанывая, Мэдди запрокинула голову, отдаваясь его ласкам. Брок щекой коснулся ее щеки и покрыл поцелуями обнажившиеся плечи, обжигая их горячим дыханием. Наконец оказалась расстегнутой последняя пуговица.

Брок кончиками пальцев провел по ее горлу, и она медленно стянула с плеч платье, но оно легло ей на бедра, зацепившись за нижнюю юбку. Брок нащупал на ее талии тонкий витой шнурок и развязал его. Платье соскользнуло вниз к ее ногам.

На Мэдди остался корсет, чулки и сорочка. Мэдди перешагнула через платье и коснулась ворота его рубахи. Теперь она расстегивала пуговицы, касаясь своими сладкими губами его горящей кожи. Желание и без того переполняло Брока, но, когда она коснулась кончиком языка его пупка, ему показалось, что он сейчас взорвется.

Грациозно поднявшись, Мэдди поцеловала Брока и сняла с него рубаху. Глаза ее блестели, она хотела Брока, молила, чтобы он овладел ею, она не соблазняла его, но ее мольба подействовала на него сильнее самых изощренных соблазнов.

Он отправил свои руки в страстное, но неторопливое путешествие по ее спине, расшнуровал корсет, в котором совершенно не нуждалась ее изящная фигура. Секунду помедлив, коснулся ее бедер. Мэдди задрожала. Его пальцы властно, но осторожно ласкали ее лоно, и она со стоном прильнула к нему.

Он поцеловал Мэдди, едва коснувшись губами ее губ, Мэдди ответила на поцелуй. Она приняла его ласку со страстным, молящим и сладким голодом. Желание Брока росло с каждой минутой.

Брок ощущал любимую всем телом. Руки его легли на шелковистые плечи Мэдди и восхитительную грудь, открывшуюся его взгляду. Он знал, что Мэдди тоже изнемогает от желания.

Брок снял с нее чулки и сорочку. И Мэдди предстала перед ним нагая, дрожа от возбуждения, с нетерпением ожидая его пылких ласк, нежных слов и жарких признаний.

Мэдди взглянула в серые глаза Брока, стараясь проникнуть в их глубину. Своими прикосновениями он словно давал ей понять, что самое страшное позади и теперь все будет хорошо. Радость охватила ее, дополнив ощущение близости, которое она чувствовала весь предыдущий вечер.

Впрочем, чувство близости, так ярко проявившееся сегодня, она ощутила еще пять лет назад, когда впервые встретила Брока.

– Ты прекрасна, – с благоговейным, трепетом прошептал он.

Мэдди знала: он искренне произнес эти слова, и слезы счастья блестели у нее на глазах.

– Ласкай меня, – взмолилась она, – ласкай еще. – Он дотронулся до нее. Их губы снова встретились. Мэдди изнемогала, она едва держалась на ногах и упала бы, не поддерживай ее Брок. Мэдди была на вершине блаженства, она и представить себе не могла, что страсть может овладеть ею с такой силой.

Руки Мэдди скользнули вниз, охватив его бедра. Брок затаил дыхание.

Ее нежные поглаживания заставляли этого сильного мужчину изгибаться от ее прикосновений. Он то припадал к ней, то отстранялся, Мэдди чувствовала себя сильной, желанной и абсолютно свободной. Она ощущала каждый дюйм его тела. Его желание заставляло вскипать ее кровь.

Наконец Брок подхватил ее на руки и перенес на кровать. Она коснулась спиной прохладного одеяла, но оно не остудило ее разгоряченную кожу. Брок лег на нее и стал целовать ее грудь.

– Брок…

Задохнувшись, Мэдди выгнулась в его жарких объятиях.

Брок медленно провел рукой по ее животу и положил ладонь на ее холмик. Мэдди напряглась.

Его пальцы проникли в ее лоно и стали ласкать бутон страсти.

Когда Брок снова коснулся ее груди, Мэдди раскинула ноги. Она чувствовала, что сейчас взлетит на вершину блаженства. Ее вздохи сменились стонами, стоны перешли в хрипы. Тело настойчиво требовало разрядки.

Мэдди подняла бедра навстречу Броку.

– Черт возьми, только не в одиночку, – пробормотал он. – Я хочу ощущать тебя всю.

Внезапно он отнял руку, быстро освободился от остатков одежды и вошел в нее.

Она ощутила его внутри себя и почувствовала некоторое облегчение, но Брок двигался неторопливо. Останавливался на полпути, выходил из нее, снова входил.

Мэдди, изнемогая от желания, запечатлела на губах Брока поцелуй и, подняв бедра, рванулась ему навстречу. Несильная, но резкая боль пронзила ее чрево, к она тотчас отпрянула. Мужское естество у Брока было явно больше, чем у Колина.

– Ты слишком напряжена, дорогая, – прошептал он ей на ухо, – расслабься.

Ока кивнула и попыталась расслабиться, но у нее не получилось. Ей так хотелось ощутить его внутри себя и наконец попасть на волшебную вершину, описанную в «Камасутре».

В следующее мгновение Брок вновь вошел в нее. До конца.

Затем с мучительным стоном вышел, снова вошел. Мэдди подняла свои бедра к нему, она не почувствовала сопротивления своего тела, только невообразимое удовольствие, усиливающееся с невероятной скоростью.

Когда Брок стал вновь входить в нее, Мэдди встретила его на полпути, желая полнее ощутить его внутри себя. Продолжая двигаться, Брок положил руку на ее бугорок. От этого двойного удовольствия у нее перехватило дыхание, и, крепко упершись пятками в матрас, она рванулась навстречу Броку, взлетая на вершину блаженства.

– Ты готова, Мэдди? – прошептал он ей в губы.

– Нет.

Он замер, оставшись внутри нее. Ее тело напряглось, протестуя против этой ненужной остановки, которая резкой болью пронзила ее естество. Брок тяжело дышал, стиснув зубы. По его шее струились ручейки пота.

– Нет! – вскрикнула она. – Не останавливайся!

Мэдди почувствовала, что он, коснувшись ее губ, улыбнулся и вновь продолжил толчки, на этот раз быстрее и сильнее, чем раньше. Пощипывание между ее ног возродилось с новой силой, доминирующей над пылающим телом. Его пальцы, ласкающие ее самые чувствительные места, усиливали удовольствие.

– Теперь готова? – спросил он.

Волшебное чувство становилось все сильнее, буквально испепеляя ее.

– Да, да! О да!

Удовлетворение жаркой волной разлилось по всему ее телу, вызывая чувство неописуемого восторга. Брок вскрикнул, мышцы его на секунду окаменели от напряжения, и она ощутила, как поток тепла разлился глубоко внутри ее лона. Через секунду стон удовлетворения вырвался из его горла, глубоко вздохнув, он поцеловал ее в губы и расслабленно лег на нее, продолжая согревать Мэдди своим теплом, прижимаясь губами к изгибу ее шеи.

Неудивительно, что даже в «Камасутре» не описано это ощущение полного освобождения. Словами это просто не передать.

Абсолютная расслабленность начала растекаться по ее телу, такая полная, которой ранее она никогда не испытывала. Брок погладил ее по плечу, его нежное прикосновение напомнило ей о том, что он рядом. Потом он начал нежно, словно нрикасаясь к некой святыне, целовать ее шею и плечи.

На нее нахлынула волна освобожденных эмоций. Мэдди вплела свои пальцы в завитки его волос и уткнулась носом в его теплое и чуть влажное плечо. Ощущение полнейшего спокойствия окутало ее. Мэдди вздохнула.

Он поднял голову и отвел с ее лица локон.

– Мэдди?

В его зеленых глазах читалась легкая обеспокоенность. Она глубоко вздохнула, пытаясь найти слова, чтобы описать свои чувства.

– Я никогда не испытывала ничего подобного. Даже представить себе не могла.

Она боялась увидеть даже тень усмешки, но Брок просто кивнул:

– Мы идеально подходим друг другу.

Брок закрыл глаза и нахмурился, казалось, он хочет сказать что-то еще. Когда он вновь открыл глаза, они блестели яркой решимостью.

– Мы подходим друг другу во многих отношениях. – Его взгляд стал очень серьезным. Мэдди затаила дыхание. Он мягко провел большим пальцем по ее влажной щеке.

– Выходи за меня замуж, Мэдди. Я знаю, что, занявшись с тобой любовью сегодня ночью, я проиграл пари.

– Сегодняшняя ночь не имеет никакого отношения к нашему пари, – возразила Мэдди. И она действительно так считала.

Мысль о том, что воспоминаниями о заключенном пари она может омрачить блаженство, которое они испытали, заставила ее содрогнуться. Нет, то, что произошло сегодня ночью, произошло потому, что ей нужен был кто-то… нужен был он… и он оказался рядом. Мэдди не хотела смотреть на это по-другому.

И все же она не могла и подумать о том, чтобы возобновить их пари. В следующий раз, когда он снова предложит ей выйти за него замуж, она скорее всего согласится. Познав волшебство его прикосновений, она согласится на что угодно.

Как она может устоять перед ним?

Или она должна это сделать?

Мэдди нервно вздохнула, вдруг осознав, что Брок пристально смотрит на нее, ожидая ответа. Ответа у нее не было. Тот человек, который сегодня держал ее в своих объятиях, не имел ничего общего с тем, который не так давно угрожал ей долговой тюрьмой. Сегодня ночью он сделал все, чтобы спасти ее и от долговой тюрьмы, и от отчаяния. Он не представляет никакой опасности ни для нее, ни для Эми.

Но может ли она быть в этом уверена? Готова ли она вновь выйти замуж, связать себя узами с мужчиной, который, казалось бы, относится к ней с пренебрежением? И как сильно он возненавидит ее, когда узнает правду об Эми? Возможно, ей следует рассказать ему об этом, если, конечно, еще не слишком поздно..

Мэдди закусила губу, чувствуя на себе пристальный взгляд Брока.

– Мне нужно подумать. Дай мне, пожалуйста, несколько дней. Я измучена. Сейчас я не могу принять решение.

Губы Брока сжались, но он кивнул. Хотя ему не понравился ее ответ, он принял его. Мэдди потянулась к нему и ласково коснулась его обнаженного загорелого плеча.

– Я непременно подумаю об этом, обещаю. Прежде чем согласиться на твое предложение, я должна быть полностью уверена в себе.

Он снова кивнул. Но в глаза ей уже не смотрел.

Мэдди хотела все объяснить ему, сказать, что она боится за свою независимость, за свое сердце. Но она прекрасно понимала, что он попытается переубедить ее и, возможно, добьется своего.

– Обещаю, что буду думать только об этом и дам тебе ответ в конце недели. Возможно, мне просто необходимо поспать.

– Тогда спи, – прошептал он и заключил ее в объятия. Он обнимал ее, согревая своим телом, и Мэдди погрузилась в сон.