Мэдди не желала выходить замуж за Брока Тейлора. Слишком много для этого было причин. Но когда на карту поставлено все, она не может ему отказать.

Мэдди провела бессонную ночь, и голова буквально раскалывалась от боли. Тяжело вздохнув, она побрела в залитую солнцем столовую и едва не застонала от досады, увидев там, несмотря на довольно поздний час, ее словоохотливую тетушку Эдит, неспешно попивавшую чай со своей компаньонкой Вимой, коренной жительницей Индии.

Круглолицая Эдит, несмотря на почтенный возраст, всегда, пребывала в прекрасном расположении духа. Ярко-розовое платье и легкомысленная шляпка контрастировали с темно-синим сари Вимы. Иссиня-черные блестящие волосы уроженки Пенджаба, собранные в скромный узел на затылке, оттеняли ее лицо цвета кофе со сливками. Обе женщины сдружились десять лет назад, когда тетушка жила в семье своего племянника в Дели.

Хотя Мэдди всем сердцем любила обеих, сейчас она не была расположена к светской болтовне. Мэдди попыталась было незаметно удалиться, но тут тетушка Эдит подняла глаза.

– Дитя мое, как мило, что ты пришла! Присоединяйся к нам, дорогая.

– Тетя Эдит, дело в том, что я… – начала было отнекиваться Мэдди.

– Глупости, – перебила ее Эдит. – Посиди с нами хоть несколько минут.

Деваться было некуда. Мэдди вернулась и села в кресло.

– До меня дошли слухи, будто тебя вчера посетил некий джентльмен. Надеюсь, не новый кредитор? – завела разговор Эдит, поправив нелепую соломенную шляпку, украшенную бумажными цветами и пчелами.

Несмотря на неприятную для нее тему и мигрень, Мэдди усмехнулась, оглядев тетушку.

– Противная девчонка, что смешного ты нашла в моей очаровательной шляпке?

– Господь с вами, дорогая тетя! Я как раз подумала о том, как эта шляпка вам идет.

Эдит жеманно поправила седые волосы, аккуратно убранные под единственный в своем роде головной убор.

– Действительно, дорогая, она у меня уже несколько лет, а я все не устаю удивляться, как же я удачно ее купила, – сменила гнев на милость Эдит и вернулась к прерванному было разговору: – Но не будем тратить время на пустяки. Ты лучше расскажи, что за посетитель к тебе приходил.

Мэдди, прекрасно зная, что тетя истерзает ее бесконечными расспросами, но в конце концов выпытает у нее все, решила ничего не скрывать.

– Э-э… в некотором смысле это бьит кредитор.

– Что ты имеешь в виду, дорогая?

– Ко мне приходил Брок Тейлор, – со вздохом призналась Мэдди. Ошеломленная, тетя Эдит на какое-то мгновение потеряла дар речи. – Брок Тейлор?! Этот твой Брок…

– Он самый, – поспешила перебить ее Мэдди, не давая тетушке завершить язвительную тираду. – Он выкупил все оставшиеся долги Колина и сказал, что простит их при одном условии – если я выйду за него замуж.

– Потрясающе! – воскликнула тетя Эдит, всплеснув руками и расплывшись в улыбке. – Когда свадьба, дорогая?

Мэдди ушам своим не поверила, по телу побежали мурашки.

– Тетя Эдит, я не могу выйти за него замуж. Вы знаете, как он со мной поступил. А сейчас с моей помощью хочет проложить себе путь в высший свет. Весьма умно, хотя и цинично.

– А если ты ему откажешь?

Мэдди потянулась за чашкой и стала сосредоточенно наливать себе чай. Ей до смерти не хотелось делиться своими бедами с Эдит и Вимой.

– Если я откажусь, он грозится засадить меня в долговую тюрьму, но я…

– Какой кошмар! – ахнула тетя Эдит, вполне искренне придя в ужас от услышанного.

– Но я решила по-другому, – продолжила Мэдди сквозь стиснутые зубы. – Я найду способ погасить долги. Я не вынесу брака с таким безжалостным негодяем.

Колин в этом отношении был весьма изобретателен – льстивые обхаживания внезапно сменялись ледяным молчанием на протяжении нескольких дней, нелепые обвинения, мерзкая клевета. В постели он обзывал ее ледышкой, а распалившись, не стеснялся в прозвищах, повергавших ее в стыд и бессильную ярость. В конце концов долго сдерживаемая злоба прорвала все преграды, и однажды ночью он ее избил. Она могла поклясться чем угодно, что до сих пор время от времени чувствует у себя на горле его толстые пальцы, а ребра и живот взрываются болью от его кулаков. Колин постоянно унижал ее. Женившись на Мэдди, Колин знал, что она его не любит. Он клялся и божился, что брак их будет счастливым. По наивности Мэдди ему поверила. Два кошмарных года и одна страшная ночь убедили ее в обратном. Внезапная смерть мужа спустя неделю после того, как он ее избил, принесла молодой женщине избавление. Мэдди решила, что никогда не выйдет замуж, поскольку закон превращает женщину в рабыню мужчины. Вступив в брак с Броком, человеком, который уже показал себя во всей своей неприглядной красе, она совершит непоправимую ошибку. Если же он узнает правду про Эми…

Тогда да поможет ей Бог!

– Милочка, где же ты найдешь средства, чтобы с ним рассчитаться? У нас нет таких денег. Так что тебе придется выйти за него замуж.

Мэдди вздрогнула.

– Вы предлагаете мне выйти замуж за человека, который бросил меня на произвол судьбы, не погнушавшись взять у моего отца кругленькую сумму и нарушив все обещания? Это из-за него я вышла замуж за презренного Колина.

Эдит сочувственно потрепала ее по руке:

– Сейчас мистер Тейлор предлагает тебе вступить с ним в брак. Ты должна согласиться. У него достаточно средств, чтобы обеспечить тебя до конца дней. Кроме того, он умеет приумножать свое богатство, у него это очень неплохо получается.

Слова тетушки явились для Мэдди полной неожиданностью. Практичность в устах женщины, являвшейся образцом легкомыслия и ветрености.

– Кроме того, не забывай, что Эми его дочь, – стояла на своем тетушка.

У Мэдди перехватило дыхание.

– Об этом он не должен узнать никогда!

Мэдди не собиралась давать Броку дополнительные козыри в его нелепом и скандальном стремлении заполучить се в жены. Со своими деньгами Броку не составит никакого труда убедить любой суд в том, что, будучи отцом Эми, он обладает полным и неоспоримым правом на опекунство над ней. Он может даже попытаться навсегда удалить Эми из ее жизни, наплевав на возможный скандал. В том, что он в этом преуспеет, Мэдди не сомневалась. Ведь суды, как правило, защищают права отца, а не матери.

От охватившей ее паники у Мэдди потемнело в глазах. Она не переживет, если у нее отберут дочь и отдадут в руки повесе, которого трудно заподозрить в любви к малышке, который заставил Мэдди выбирать между долговой тюрьмой и браком.

Мэдди покосилась на тетушку и поймала ее исполненный недвусмысленного озорства взгляд. В душе шевельнулось недоброе предчувствие.

– Он не может знать про Эми, – решительно заявила Мэдди. – И никогда не узнает. Мы с Колином на шесть недель вперед переписали дату ее рождения, чтобы не было скандалов.

– Есть одна индусская пословица, – заговорила молчавшая все это время Вима. – Все, чего мы желаем, но не имеем, мы обретаем, когда входим в сердце свое; ибо только там пребывают все истинные желания, пусть и прикрытые ложью.

Мэдди с недоумением уставилась на Виму, но очень скоро поняла, что та имела в виду.

– Вы считаете, что я тайно влюблена в этого человека, но убедила себя в обратном?.

– Если это не так, почему, моя милая, ты никогда не проявляла интереса к другим мужчинам, в том числе и к собственному мужу? – возразила Эдит.

– Потому что первого брака мне хватило с лихвой. – Лицо Эдит приняло такое недоверчивое выражение, что Мэдди не знала, куда деть глаза. – Ну хватит, ты еще слишком молода, чтобы ставить на себе крест. Согласись, ты всегда проявляла интерес к мистеру Тейлору.

Все еще мучаясь головной болью, Мэдди поднялась из-за стола.

– Вы обе просто сошли с ума. На самом деле двинулись рассудком. Это оттого, что вы пьете слишком много индийского чая, я в этом уверена. – Молодая женщина скрестила руки на груди. – Если бы я захотела выйти замуж, ни за что не остановила бы свой взор на Броке Тейлоре.

– Вполне возможно, – кивнула Эдит, окинув Мэдди проницательным взглядом. – За мою долгую жизнь, милочка, я поняла, что чем больше женщина возражает против чего-то, тем сильнее она этого желает.

Она желает Брока? Мэдди приложила ладонь к пылающему лбу. Да, однажды она его возжелала. После того как пять лет назад он ее бросил, только о нем и думала. Это особенно злило Колина. Хотя Брок и разбил ее девичье сердце, она чуть ли не целый год надеялась, что он вернется.

Но сейчас Мэдди хотела только одного: чтобы, он навсегда оставил ее в покое.

– Сватайте кого-нибудь другого, кто жаждет выйти замуж. А я не желаю, тем более за этого презренного типа!

– Тебе решать, дорогая.

Полуденное солнце залило гостиную теплым светом, когда Мэдди с тяжелым вздохом захлопнула. наконец конторскую книгу. Если бы этот худосочный фолиант можно было швырнуть о стену и поменять доходную часть, она с великой радостью проделала бы это. И не один раз.

Мэдди встала со стула и, чтобы размять затекшую шею, повертела головой. Эми надо купить платье. Девочку не в чем упрекнуть, она бережно относилась к своей одежде. Но дети растут, и одежду приходится обновлять. Мэдди из кожи вон лезла, чтобы Эми не чувствовала, на какие скудные средства им приходится жить. Чтобы детство ее было безоблачным и радостным.

Немного помогала крошечная пенсия в пятьдесят фунтов в год, которую Эдит получала от мистера Бикема за своего, теперь уже покойного, мужа. Да еще двести фунтов годового дохода от земельных участков, которые отец отписал дочери в Уорикшире.

Сомнения продолжали терзать душу Мэдди, и она в бессильной ярости до боли закусила нижнюю губу. Прими она предложение Брока, все проблемы будут решены как по мановению волшебной палочки Но за это придется дорого заплатить.

В дверь постучали.

– Кто там?

– Это я, Матесон, миледи, – донесся из-за двери скрипучий голос дворецкого. – К вам с визитом мистер Тейлор, миледи.

Мрачные предчувствия, злость и непонятный ей самой внутренний трепет охватили Мэдди. С каким удовольствием она попросила бы Матесона сообщить этому наглецу мистеру Тейлору, что ее нет дома. Однако рассудок взял верх. Она попытается добиться хоть какого-нибудь компромисса, чтобы дело обошлось без замужества.

– Проведи его сюда и оставь нас одних.

– Слушаюсь, миледи.

Брок Тейлор должен понять, что она ни за что не уступит его требованиям.

Негромкий стук закрывшейся входной двери окончательно лишил ее мужества. Она заставила себя поднять глаза и увидела Брока Тейлора. Он сверлил ее тяжелым взглядом.

У Мэдди перехватило дыхание. Все вокруг, казалось, исчезло – стены, окна, шторы – остался только Брок. Кровь прилила к лицу Мэдди.

Выделялся Брок не одеждой, скроенной выше всяких похвал: темно-синее пальто сидело на нем как влитое. И не блеском темно-каштановых, слегка рыжеватых волос с идеальным пробором. Дело было во взгляде его зеленых глаз. Они притягивали ее к себе. Не отпускали. Напоминали о его поцелуях, о прикосновениях его рук, о его жарком прерывающемся шепоте.

Мэдди окинула его взглядом. Нос с горбинкой почти что римской формы, тяжелый квадратный подбородок. Лицо утратило прежний загар, но не было достаточно бледным, чтобы понравиться высшему свету. Она посмотрела на его крепкие плечи, широкую, мускулистую грудь и заставила себя отвести от него глаза.

– Зачем ты пришел? – Он криво усмехнулся:

– Ты, я вижу, очень обрадовалась моему приходу.

– Обрадовалась. Присаживайся.

Мэдди жестом указала на софу и опустилась в стоявшее рядом старинное кресло.

– Мистер Тейлор, – помолчав, начала она, молясь про себя, чтобы Брок не заметил, как предательски дрожит у нее голос. – В свете нашего… э-э-э… не очень удачного прошлого, учитывая, что у каждого из нас теперь своя жизнь, думаю, мы могли бы прийти к компромиссу.

– Под нашим неудачным прошлым ты, как я понимаю, имеешь в виду тот неоспоримый факт, что мы с тобой были любовниками. А что ты имеешь в виду, говоря о том, что у каждого из нас своя жизнь? Хочешь сказать, что мы занимали разное положение в обществе?

Именно это Мэдди и хотела сказать, однако металл в его голосе удержал ее от этого признания. Оно могло подействовать на Брока, как красная тряпка на быка.

– Возможно, через какое-то время я смогла бы полностью рассчитаться с тобой по долгам, – уклонившись от ответа на его вопрос, осторожно произнесла Мэдди. – Я могу прямо сейчас отдать тебе тридцать фунтов.

Ни за что на свете она не призналась бы ему в том, чтр это была вся ее наличность. Остальную сумму нужно где-то раздобыть. Но об этом она подумает позже.

– Мэдди, я не хочу, чтобы ты называла меня мистером Тейлором. И мне не нужны твои тридцать фунтов.

– Но я…

– Даже если ты выплачиваешь мне эти шесть тысяч семьсот восемьдесят три фунта и двадцать пенсов, которые, как мы установили, ты мне задолжала, и ты будешь платить и рассрочку на пять лет под пять процентов годовых, тебе придется платить ежемесячно… – он замолчал, прищурился, что-то подсчитывая в уме, и договорил: – по сто двадцать восемь фунтов и несколько центов.

Мэдди похолодела. Сто двадцать, восемь фунтов? Значит, каждый месяц она будет отдавать Браку половину своего годового дохода? Она, Эми, Эдит и Вима весь прошлый год жили примерно на эту сумму.

– Так что можешь эти тридцать фунтов оставить себе, – сказал Брок, окинув критическим взглядом ее выцветшее лавандового цвета платье, и, хмыкнув, добавил: – Сходи на них к портнихе.

Мэдди отшатнулась, словно получив пощечину, и гордо выпрямилась в кресле.

– Я не намерена выходить за тебя замуж, так что возьми эти тридцать фунтов. Какое-никакое, а погашение долга.

Брок лениво откинулся на софе и улыбнулся:

– Не совсем так. Настоящее погашение твоего долга для меня – быть рядом с тобой, Мэдди. И оно вовсе не «какое-никакое», а весьма существенное.

Он не сводил глаз с ее лица, и Мэдди показалось, что взгляд его то и дело возвращался к. ее губам. Мэдди, отмахнувшись от мысли, что они сейчас совершенно одни и что сердце у нее готово выскочить из груди, ответила ему вызывающим взглядом.

– Я не собираюсь погашать долг никаким другим способом, только денежным возмещением.

Брок едва заметно усмехнулся:

– Поскольку у тебя осталось шесть дней для принятия решения по поводу моего предложения о замужестве, ты должна мне позволить за тобой поухаживать.

Поухаживать? Учитывая обаяние Брока, такой поворот событий таил в себе угрозу. Одному Богу известно, на какую ложь он пойдет, чтобы добиться своего.

Хотя он и предложил ей сочетаться браком, указав единственной причиной этого свои деловые интересы, Мэдди сердцем чувствовала, что тут есть, еще и что-то личное. В его глазах затаилась страсть, А как осторожно он подбирает слова в разговоре с ней. Тогда, пять лет назад, он просто бросил ее. Напоминать ему об этом она не собиралась. Любое обсуждение их прошлых отношений неминуемо приведёт к Эми.

В очередной раз напомнив себе о том, что она обязана соблюдать предельную осторожность, Мэдди поднялась с кресла.

– Я бы предпочла отдать тебе мои тридцать фунтов. – Чувственная улыбка, до этого момента не сходившая с губ Брока, исчезла, уступив место притворному сожалению.

– Я вынужден настаивать на единовременной выплате не тридцати, а ста двадцати восьми фунтов в том случае, если ты не примешь моего приглашения.

– Сейчас?.. – Брок кивнул. Как же она ненавидела эти мерзкие игры! Как ненавидела Брока Тейлора!

– Ты же знаешь, что прямо сейчас я такую сумму выплатить не могу.

Брок с невозмутимым видом повел плечами:

– В таком случае заеду за тобой завтра вечером. Я заказал ложу в театре «Аделфи».

Он подошел к Мэдди. Она с трудом удержалась от того, чтобы не отпрянуть. Жизнь с Колином научила ее, что страх всегда делает человека беззащитным. Брок взял ее за руку, поднес ее пальцы к губам и поцеловал, пристально глядя на нее. В его глазах ей почудилась насмешка.

Мэдди высвободила руку.

– С нетерпением буду ждать завтрашнего вечера.

Его вкрадчивый голос проник ей в душу. Мэдди невольно поднесла руку к горлу и, собрав всю свою волю, гордо вскинула голову:

– Желаю всего наилучшего, мистер Тейлор.

– До завтра, сладкая моя.

Мэдди кожей ощутила ласку этих воркующих слов. Брок неспешно направился к дверям.

Не успел он их распахнуть, как на него налетела белокурая девчушка. Одной рукой она крепко сжимала разукрашенную разноцветной пряжей трость, на которой скакала верхом. Другая рука была занята бумажным мечом. Брок, заприметив две полурастрепанные косички и серые глаза, точь-в-точь такие, как у Мэдди, понял, что это ее дочь.

– Эми! Немедленно марш наверх, в постель!

– В такое время, спят только одни малолетки. Я дева-рыцарь! – гордо заявила девочка.

Заинтригованный, Брок присел перед малышкой на корточки:

– Дева-рыцарь? Звучит более чем серьезно.

– Меня зовут Эми. А ты кто такой?

Юная аристократка уже вполне освоила высокомерный тон. Брок усмехнулся:

– А я Брок Тейлор.

Он протянул девочке руку, однако та скорчила презрительную гримаску, наморщила нос и отступила назад.

– Я выгоню тебя из этого замка, злой рыцарь!

– Злой? Я? – Девочка кивнула.

– Из-за тебя мама от злости прямо на стену лезет, вот! – Брок рассмеялся. Мэдди в замешательстве ахнула.

– Эми! О незнакомых людях нельзя плохо говорить. Немедленно извинись!

– Теперь, после того как мы с тобой познакомились, меня можно считать плохим? – поддразнил девочку Брок.

Мэдди залилась румянцем.

– Я вызываю тебя на рыцарский поединок! – гордо заявила девочка.

– А если я одержу победу, ты перестанешь меня обзывать злым рыцарем?

– Клянусь честью! – вздернула подбородок Эми.

– А если победишь ты?

– В темницу!

– Послушай, Эми, оставь мистера Тейлора в покое, – строго произнесла Мэдди.

– Но я же могу победить этого мир… мирза… Мам, как ты его называешь, я забыла?

– Может быть, мерзавца? – участливо подсказал Брок.

– Точно. Мерзавца. – Очень довольная, Эми подняла своего коня-трость на дыбы.

Брок покосился на Мэдди. Она прикрыла лицо ладонью. Он снова рассмеялся. Неплохо, совсем неплохо. Чем дальше, тем интереснее.

– Ну ладно, – обратился он к Эми, – я не хочу, чтобы все считали меня мерзавцем. Как будем биться? Во дворе на мечах?

– Нет! Там холодно, и нас могут увидеть, – укоризненно покачала головой Эми.

– Ты права, – согласился Брок.

– Я спрячусь, а ты меня должен найти, – заявила Эми.

– Эми, послушай, сейчас не время играть в прятки. Мистер Тейлор уже уходит.

Брок наблюдал за Мэдди. Ей было явно не по себе. «Но почему?» – терялся он в догадках. Ясное дело, она ждет не дождется, когда он уйдет. Брок едва заметно усмехнулся. Если он сейчас задержится и поиграет с девочкой, появятся кое-какие ответы на кое-какие вопросы.

Он повернулся к Эми:

– Если я не сумею тебя найти, то проиграю? – Эми кивнула:

– Да. Зажмурь глаза! – Мэдди обратилась к дочери:

– Мистер Тейлор очень занят и не собирается тратить время на игры…

– Что вы, – перебил ее Брок, с удовольствием отмстив про себя, что Мэдди смешалась. – Я не могу отказать себе в удовольствии поиграть в прятки с такими прелестными дамами.

– Видишь, мама? Он согласен! А теперь зажмурься и считай до десяти. Только медленно и не открывай глаза!

– Послушай, Брок, ты не должен…

– Не стоит так волноваться, честное слово, – перебил он Мэдди, одарив ее одной из своих самых ослепительных улыбок.

Она молча отвернулась, чтобы скрыть свое раздражение.

– Начинай считать, – потянула его за рукав Эми.

– Один, два, три, четыре… – неторопливо начал Брок, зажмурив глаза. Продолжая считать, он услышал возню, что-то со стуком упало на пол (скорее всего трость), потом раздался приглушенный детский смех, удаляющиеся шажки, и тишина. Брок поймал себя на том, что улыбается.

– Десять! Я иду искать! – громко объявил он и открыл глаза.

Мэдди стояла рядом и пристально на него смотрела. Лицо ее выражало неприкрытую враждебность, смешанную с любопытством. Ну что ж, есть чем заняться завтра вечером.

– Уходи, пожалуйста, – прошептала она.

– И тем самым расстроить твою дочку? О чем ты говоришь…

Он отошел от Мэдди и первым делом заглянул за каминную ширму, потом за софу и под старое массивное кресло на высоких ножках, знавшее лучшие дни.

Дом явно нуждался в основательном ремонте. Уж если гостиная имела такой непрезентабельный вид, можно бьшо лишь догадываться, в каком состоянии внутренние комнаты на обоих этажах. Сразу после свадьбы он этим займется. Первым делом надо сменить мебель, затем пригласить садовников, пусть вычистят в парке сорняки, необходимо сменить драпировки, повесить картины.

Комнатам, в которых они будут жить с Мэдди, он уделит первостепенное внимание. Прежде всего той комнате, где будет стоять их кровать. Никаких целомудренных раздельных спален. Пять лет он был лишен ее прелестей и не намеревался продлевать эту пытку ночь за ночью. Их спальня будет лучшим местом в этом доме. Шелковые простыни тончайшей выделки, чтобы ее нежная кожа не страдала, когда он будет предаваться с ней любви. Широкий и толстый матрас, чтобы хватало места для радостей супружеской жизни. Плюшевые кресла, ковры на полу на тот случай, если на кровати им станет тесно. От этих мыслей у Брока кровь побежала быстрее по жилам, и он с рассеянной улыбкой покачал головой.

Короткий, тут же пропавший детский хохоток вернул его та бренную землю. Эми скорее всего спряталась в дальнем конце гостиной. Брок медленно двинулся в том направлении.

Эми оказалась весьма занятным ребенком. Глаза она унаследовала от матери, а белокурые кудри и смуглую кожу… Тут Брок терялся в догадках. Быть может, от какой-нибудь дальней родни. У Седжуика были темно-каштановые волосы и очень бледная кожа.

Брок присел перед закрытым шкафом, что стоял в углу, и услышал, как внутри кто-то пыхтит. Он распахнул дверь и обнаружил, скрючившуюся в три погибели Эми. С громким визгом она выпрыгнула наружу и со всех ног понеслась к валявшейся на полу трости, чтобы оседлать своего, боевого кеня.

– Эй, я по-прежнему злой рыцарь? – спросил Брок.

– Уже нет! Давай я еще спрячусь!

– Эми! – строго обратилась к дочери Мэдди. – Ты меня слышишь? Игры закончились.

По крайней мере на сегодня, подумал про себя Брок.

– Ну, мам, ну пожалуйста! – заныла Эми.

– В другой раз, – пообещал Брок, и личико девочки озарилось улыбкой.

– Обещаешь?

– Эми, оставь мистера Тейлора в покое! – резко сказала Мэдди.

Брок опустился перед Эми на корточки и притронулся кончиком указательного пальца к ее носику.

– Обещаю.

– А когда ты опять придешь? – нетерпеливо спросила Эми. Брок поспешил подняться на ноги, посмотрел прямо в глаза Мэдди и не смог удержаться от улыбки:

– Скоро, Эми, очень скоро. Я буду приходить к твоей маме очень и очень часто.

Верхом на стареньком пони, которого ей, хотя и с превеликим трудом, но пока удавалось держать, Мэдди, овеваемая прохладным утренним ветерком, направлялась в район Лондона, известный под названием Сити. В руке она крепко сжимала бумажку с адресом адвоката-солиситора, который при жизни Колина вел все его дела. От отчаяния у нее то и дело перехватывало горло. Если у этого адвоката есть хоть какой-нибудь совет, как выйти из нынешнего кошмарного положения, она должна узнать его сейчас. Хотя ее отец никогда не одобрял обсуждения семейных проблем с солиситором, а высший свет по этому поводу спешил презрительно скривить губы, у Мэдди не было выбора. Брок с убийственной уверенностью профессионального охотника неумолимо замыкал свою ловушку вокруг нее.

Мэдди не составило труда разгадать его замысел. Через пару дней он хладнокровно затянет у нее на шее петлю денежного долга. Затянет намертво. Вдобавок сегодня вечером он пригласил ее в театр, и Мэдди всерьез опасалась, что своими ухаживаниями он вознамерился расставить еще один хитроумный и гораздо более опасный капкан прежде всего для ее сердца.

Всю ночь она не спала, а утром за завтраком кусок ей в горло не лез. Тетя Эдит, со своей неизменной жизнерадостностью, не преминула озаботиться видом племянницы. Мэдди твердила себе, что вторично не влюбится в Брока, этого подлеца, однако не могла отрицать, что, как только он оказывался рядом, ее охватывало волнение. В памяти всплывали его поцелуи, страстные ласки. «Этому надо положить конец», – думала Мэдди.

Мэдди осторожно слезла с пони, привязала его и вошла в театрального вида здание. Ладони, затянутые в перчатки, взмокли от волнения, когда она подошла к дверям приемной солиситора и осторожно постучала.

Открыл ей молодой человек в очках.

– Что вам угодно?

– Я леди Вулкотт. Мне необходимо поговорить с мистером Генри касательно имущества моего покойного мужа.

На пухлом румяном лице клерка появилось выражение недовольства. Мэдди в отчаянии схватила его за руку.

– Пожалуйста, – едва слышно проговорила она. – Для меня это очень важно.

– Что там у вас происходит? – донесся из-за двери кабинета низкий голос.

Клерк откашлялся.

– К вам леди Вулкотт, сэр.

Мэдди широко распахнула дверь в кабинет и бросила беглый взгляд на дородного мистера Генри. Ему было лет пятьдесят, если судить по волосам и бакенбардам с проседью. Откровенное любопытство на его лице подсказало Мэдди, что человек этот редко общался с женщинами.

– Прошу вас, проходите, миледи.

Поднявшись из-за стола, он подошел к ней, проводил ее в небольшую комнату и закрыл дверь. Крепкий на вид простой деревянный стол, книжная этажерка и пара кресел занимали чуть ли не весь небольшой кабинет.

– Чем могу служить? – спросил солиситор, указав, жестом на одно из кресел.

Мэдди села и, стиснув руки, сложила их на коленях.

– Вы, наверное, помните, что мой покойный муж, лорд Вулкотт, скончался около трех лет назад. – Мистер Генри кивнул, и она продолжила: – Он оставил меня ни с чем.

– Знаю. – Мэдди судорожно сглотнула.

– Я пришла посоветоваться с вами. Может быть, вы знаете… Не принадлежало ли моему мужу какое-нибудь ценное имущество?

– Хм… – Солиситор нахмурил кустистые седые брови. – Сейчас посмотрим.

Он повернулся к этажерке у себя за спиной и стал рыться на, полках. У Мэдди от волнения даже живот подвело. После нескольких минут томительного ожидания мистер Генри повернулся ней, держа в руке тонкую папку. Открыв ее он принялся перебирать находившиеся там документы, хмурясь все сильнее и сильнее.

– Что вы ищете? – не выдержала наконец Мэдди.

С глубоким вздохом адвокат закрыл папку, положил на стол, откинулся в кресле, скрестил на своем объемистом животе, руки и внимательно посмотрел на Мэдди.

– У вашего мужа не было ни наследников, ни прямых родственников мужского пола.

– Не было, – подтвердила Мэдди.

– Ваш отец осуществлял надзор за выплатами с этого имущества.

– Знаю, – кивнула Мэдди, сгорая от нетерпения.

– Ваш муж владел небольшим коттеджем за городом, – с явной неохотой сообщил мистер Генри. – В местечке Сент-Джонс-Вуд.

Слова солиситора явились для Мэдди настоящим ударом. В таких коттеджах влиятельные господа развлекались с любовницами. Мэдди охватило возмущение, смешанное со стыдом.

– Я прежде не говорил вам об этом по настоятельной просьбе вашего отца. Он не хотел вас расстраивать, леди Вулкотт.

«Расстраивать» – это мягко сказано. Тут Мэдди вспомнила, зачем пришла к солиситору, и взяла себя в руки. То, о чем она только что узнала, могло оказаться выходом из неумолимо маячившей впереди нищеты.

– Я вовсе не расстроилась, сэр, – солгала она. – Этот коттедж я бы хотела продать.

– Что ж, можно попробовать, – без энтузиазма ответил мистер Генри. – Но если вам срочно нужны деньги, то проще и выгоднее сдать коттедж внаем. Он будет вам приносить, я полагаю, сотню фунтов в год.

Сотня фунтов в год не выход из положения, подумала Мэдди.

– Может быть, муж владел еще чем-нибудь?

– Нет, миледи, – развел руками мистер Генри.

Мэдди зажмурилась, отчаянно гоня прочь охватившее ее чувство безнадежности. Если сдавать коттедж внаем, то это даст какой-никакой доход. Только вот дохода этого никак не хватит, чтобы рассчитаться с Броком Тейлором. Потом не следует забывать про ремонт и содержание самого дома и про налоги на недвижимость…

Ей же нужна поддержка, а не очередное неподъемное бремя. Мэдди поднялась с кресла.

– Пожалуйста, оформите все, как полагается, и дайте мне знать, – попросила Мэдди.

Молодая женщина была в полном изнеможении. Увидев на улице пони, терпеливо дожидавшегося хозяйку, Мэдди не сдержала слез. Неизвестно, что хуже: долговая тюрьма или замужество с Броком. Внутренний голос нашептывал ей, что шансы избежать замужества уменьшаются с каждым часом.