В древности мы, скандинавы, называли себя викингами, ходили с длинными колючими бородами, испачканными медовой брагой, и плавали, опередив Колумба, в Америку. Как только в мире пошла мода на горностаевые мантии, Дания, Норвегия и Швеция сделались монархиями. Скандинавские короли популярны и по сей день: в любом скандинавском доме их величества висят на стене под стеклом среди других семейных портретов, каждый скандинав на «ты» с королём и королевой и, встретив на улице, раскланивается с ними.

Швеция — самая крупная из Скандинавских стран. В учебнике она разделена на южную, центральную и северную части. На плодородном юге живут так называемые сконцы, что-то вроде говорящих по-шведски датчан, естественно, ни центральные, ни северные шведы не хотят их признавать за шведов. В Северной Швеции живут лапландцы, небольшой добрый народ, говорящий на языке, едва ли понятный им самим, что заставляет их почти постоянно молчать.

В центральной части Швеции, где расположена столица, живут так называемые шведы — у них просто нет другого выбора, так как никто не признаёт их за своих ни в Сконе, ни в Лапландии.

Норвегия — вторая по величине страна Скандинавии и самая редконаселённая. В то время как Дания имеет 94 жителя на квадратный километр, Норвегия едва ли набирает четверть жителя на одну гору. Из этого нетрудно заключить, что поверхность Норвегии довольно неровная. Кое-где там даже пришлось взгромоздить одни вершины на другие, чтобы нашлось место для всех. Таким путём гора Гальхёпиген достигла высоты 2500 метров, став высочайшей вершиной Норвегии, что, однако, не прибавило стране дохода, так что норвежцам пришлось заняться рыболовством.

Дания — самая маленькая из Скандинавских стран. Она настолько мала, что все карты Дании сделаны в масштабе 1:500, иначе страну невозможно будет разглядеть.

Дания в отличие от соседа, может похвастаться лишь одной горной вершиной. Она вздымается на 157,5 метра над уровнем моря во время отлива и с подобающей датчанам скромностью названа Небесной горой. С её вершины открывается чудесный вид, особенно если стать на стул.

Стокгольм известен как «Северная Венеция» или «Северный Париж», Копенгаген — как «Город множества шпилей», Осло — как «Город прекрасных панорам». Впрочем, известно это лишь туристам, и то, если они не проконсультируются у какого-нибудь местного жителя. В этом случае им будет сказано, что «ничерта здесь стоящего для осмотра нет».

В Скандинавии существует множество различных средств передвижения. Наиболее быстрый — самолётом, наиболее медленный — ходьба на собственных руках. Но по крайней мере здесь можно рассчитывать своё время. Правда, час отправления всех поездов можно найти в расписаниях, а громкоговорители на каждой станции объявляют, на сколько времени данный поезд опаздывает, к этому необходимо добавить ещё каких-нибудь 10-15 минут.

Поэтому наиболее популярный способ передвижения в Дании — велосипед. Датчанин покупает свой первый велосипед в возрасте двух лет и после этого держит его под рукой всю жизнь. В Копенгагене ходят специальные троллейбусы, которые перевозят с работы и на работу людей со сломанными велосипедами. В часы «пик» иногда надо быть водителем троллейбуса, чтобы быть уверенным в том, что вы сможете наверняка в него сесть.

В Норвегии, насчитывающей, как сообщалось выше, 12 миллионов гор, передвижение довольно затруднено. Обозревать местность несколько мешает тот факт, что вы всё время едете по тоннелям и видите дневной свет только для того, чтобы перевести дыхание. Во всём остальном поезда в Норвегии удобны для путешествия, и рассказы датчан и шведов о том, будто бы они видели на норвежских вагонах надписи: «Вместимость: 32 пассажира или 6 лошадей», можно считать простым выражением зависти. Если такие вагоны и существуют, можете не сомневаться — любая самая привередливая лошадь будет чувствовать себя в них очень удобно.

Зимой поезда и автобусы заносятся снегом, и все ходят на лыжах. Норвежцы их очень любят и чувствуют себя на них вполне уверенно. Если вы встретите у подножия горы в сугробе парня со сломанной рукой или вывихнутой ногой, он обязательно окажется датчанином.

По Швеции с её необозримыми просторами не проедешь ни на лыжах, ни на велосипеде. В результате ни один швед не имеет точного представления, как выглядит его страна, если только его бабушке не случалось рассказывать ему об этом в детстве. Посадка в стокгольмский автобус представляет собой бесконечный процесс, состоящий из того, что каждый раз, когда три пассажира садятся через заднюю дверь, такое же количество выталкивается из передней.

Скандинавский климат спланирован таким образом, что летом там тепло, а зимой холодно. Правда, чтобы быть объективным, следует добавить, что часто бывает и наоборот. Животный мир в Скандинавии многочислен и разнообразен, кроме Дании, где водятся лишь лошади, свиньи и коровы, так что датским охотникам приходится туговато. Их единственной добычей чаще всего бывает заблудшая корова, что приносит им одни неприятности, так как охота на неё запрещена в Дании круглый год.

В Норвегии наиболее известным животным является лось, который достигает высоты восьми метров, если одного поставить на другого. Лоси живут в горах, но зимой частенько спускаются прямо на улицы Осло. Жители столицы, которым до отвращения надоедают их стандартные завтраки, более чем охотно делятся с животными съестными припасами.

В Швеции наиболее популярны олень и медведь. Последнему, правда, неизвестно о его популярности, да и о Швеции он тоже никогда не слыхал.

Мы, скандинавы, большие любители природы. По воскресеньям наши города мертвы. Жители Осло отправляютс в горы собирать голубику или кататься на лыжах, обитатели Стокгольма оставляют город без какого-либо чёткого плана в голове — им важно одно: уехать как можно скорее и как можно дальше. Жители Копенгагена собираются в лес для того, чтобы съесть свой прогулочный завтрак, уложенный в коробку из-под ботинок и содержащий образцы всех товаров гастрономического магазина.

В целом еда играет немаловажную роль в жизни скандинавов. Датчане постоянно жуют, и при этом с большой скоростью, так как боятся, что не успеют покончить с едой к тому времени, когда снова нужно будет садиться за стол. Их любимое блюдо — мясо, поджаренное как рыба, у норвежцев же любимое блюдо — рыба, пожаренная как мясо. У шведов любимое блюдо — лангуст, а также всё остальное, чем можно закусывать водку. Скандинавы считают вершиной достижения кулинарного искусства следующие вещи: чёрную икру, жаркое из баранины, копчёного гуся, дикую утку и омаров, но, поскольку все эти вещи бесчеловечно дороги, мы их никогда не едим, так что никто не знает их вкуса. Что касается выпивки, то мы, скандинавы, не слишком её уважаем. Норвежцы, правда, пьют пиво и древесный спирт, датчане пьют пиво и водку, а шведы просто пьют. Когда датчанин пропустил три стопки, он начинает петь, после шести он бойко разговаривает по-английски. После девяти датчанин затащит вас в уголок и в мягких выражениях с шокированным видом расскажет о том, как сильно пьют в Норвегии и Швеции. Когда норвежец выпьет двенадцать стопок, он уже не может рассказать ничего даже о шведах. Когда швед выпил три стопки, он пригласит вас пообедать, после шести будет называть вас братом, а после двенадцати он от всего сердца разрыдается из-за того, что не в состоянии выпить ещё двенадцать.

Однако необходимо чётко представлять себе, что национальным напитком скандинавов является похожая на помои коричневая вода, которую мы называем «кофе».

Скандинавы наделены высокоразвитым талантом вести застольную беседу. Хорошей темой для разговора является погода. При этом необходимо всегда относиться к ней оппозиционно. Более того, её следует не признавать. Осенью, когда температура в Скандинавии падает до -5, мужчины надевают кепки и тёплые наушники — не потому, что они мёрзнут, а потому, что меховые кепки придают им особенно «мужской» вид. Когда воздух охлаждается до -25, они снимают их, опять-таки для проявления «мужественности».

Мы, скандинавы, всегда следуем моде. Если в Южной Америке стало модным носить ботинки на толстой подмётке из искусственного каучука, будьте уверены, что это также станет модно и в Скандинавии, хотя южноамериканцы внедрили этот стиль, чтобы стать немного повыше. Но даже самый высокий швед не придаст никакого значения подобным вещам.

Среди нас, скандинавов, шведы, несомненно, одеваются лучше других. Они обязательно наденут фрак, если им надо выйти купить сигарет или вечернюю газету. Другое дело — норвежцы или датчане. Им ничего не стоит прийти в оперу в свитере и лыжных ботинках. И если вы увидите в Дании джентльмена в смокинге в передних креслах партера, им может быть только оркестрант, перепутавший дверь. В целом скандинавы очень заботятся

о своей внешности. Шведы при этом настолько щепетильны, что непременно бреются, прежде чем пойти к парикмахеру.

Мы, скандинавы, любим слушать радио. Скандинавские широковещательные радиостанции передают камерную музыку, информацию о ценах на рыбном базаре, сводку погоды и вновь камерную музыку. Правда, то, что они передают, никакого значения не имеет, так как скандинавы особенно охотно слушают иностранные радиостанции.

Нашей наиболее привлекательной чертой за границей является «скандинавская честность». Широко распространены только две формы обмана: первая, когда мы пытаемся недоплатить за проезд в троллейбусе, что рассматривается у нас как вид спорта, вторая, когда мы, заполняя налоговую декларацию, пытаемся уменьшить цифры доходов, что рассматривается как жестокая необходимость.

Мы, скандинавы, очень любознательны. Мы ни за что не поверим, что скамейка только что выкрашена, пока не испортим костюма. Если вы сунете в руку скандинава бомбу и скажете, что попытка разобрать её может стоить ему жизни, он не почувствует удовлетворения до тех пор, пока не взлетит на воздух. Надпись на птичьей клетке в зоопарке «Кормить запрещается» повергает скандинава в состояние глубочайшей депрессии, если у него не найдётся с собой кусочка чего-нибудь съестного, чтобы бросить птице. И сделает он это вовсе не для того, чтобы причинить ей какой-нибудь вред, а только чтобы взглянуть, что же произойдёт — станет ли птица икать, или изменит свой цвет, или вдруг начнёт терять перья из хвоста. Обычно он бывает глубоко разочарован, ибо ничего подобного не происходит. Если скандинав окажется в музее перед кремневым ножом, снабжённым надписью «Руками не трогать», он не шелохнётся, пока не останется один и не получит возможности быстренько дотронуться до вожделенного ножа. Кстати, скандинав в музее — это рассказ сам по себе.

Датчане быстро несутся через музей, громко разговаривая и отпуская шутки, когда натыкаются на экспонаты. В музее их интересует только одно: как побыстрее найти выход. Шведы не так торопливы, и чем безынтересней экспонат, тем внимательней они его изучат. Очутившись на улице, они станут уверять друг друга, что всё было очень-очень интересно. Норвежцы не моргнут глазом, проходя мимо стендов. Они часами будут стоять, глядя на скелет неандертальца для того, чтобы сказать затем служителю безразличным голосом: «В музее нашего родного города есть в точности такой же экспонат, только больше, о, намного больше».

Нигде нельзя увидеть так много флагов, как у нас в Скандинавии. Флаги поднимают, когда в семье день рождения, когда день рождения в семье соседа, когда встречают гостей и когда их провожают; флаги поднимают по праздникам, по воскресеньям или просто потому, что кто-то другой поднял флаг. Когда же скандинав не может найти причину для того, чтобы поднять флаг, он поднимает его просто потому, что он скандинав и очень этим доволен.

Перевёл с датского О. Костров.