30 октября

Четверг

16:50

Продолжая разговаривать, Майя и Фло незаметно вышли из парка и направились к Примроз-Хилл, самому красивому холму Лондона, на склонах которого раскинулся самый фешенебельный квартал города. Здесь жили Джуди Лав, Гвен Стефани, Дэниэл Крэг. Путь девушек лежал мимо здания, где располагалась студия Дэвида. Майя, боясь увидеть дом, решила обойти его стороной.

— Фло, пройдемся по Примроз Бейкери?

— Как хочешь. Только я позвоню Джону, он хотел присоединиться к нам, ты не возражаешь?

Я-позвоню-Джону-ты-не-возражаешь? А если б я сказала, что возражаю? Тоска с этими подругами, у которых такие прилипчивые женихи!

На самом деле Майю это не слишком напрягало. Особенно в эту минуту, когда было решено зайти в их любимую кондитерскую. На этом свете не существовало ничего, что могло бы разрушить их предвкушение удовольствия от пирожных с кремом и сливками, шоколадом и фруктами.

Войдя в кондитерскую, девушки сыграли в игру типа китайской моры. Игра состояла в том, что обе выбрасывали пальцы соответственно трем вещам: камню, бумаге и ножницам. Каждая последующая «побеждала» предыдущую. Кто выигрывал, за тем был выбор пирожных.

Камень — шоколадные.

Ножницы — фруктовые.

Бумага — сливочные.

Официанты их знали, и всякий раз, когда девушки появлялись в зале, готовились к долгому ожиданию. Но девушки были так увлечены, что не замечали неудобств, которые доставляли другим. Количество калорий в пирожном-победителе зависело исключительно от вкусов подружек. Фло предпочитала фруктовые и сливочные пирожные, Майя — шоколадные. Но, как правило, все заканчивалось тем, что перед ними ставили огромный поднос с теми и другими. Так случилось и на этот раз.

Сложив пирожные в пакет, они вышли из кондитерской и вновь направились к Риджентс-парк. Там, сидя на великолепно подстриженном газоне, они собирались окончательно разделаться с неприятностями, похоронив их под кучей глазированных сладостей. Они торопились сделать это прежде, чем появится Джон.

Прожорливый дармоед. Как всякий мужик.

— М-м-м, как вкусно! Попробуй... полно карамели... Слушай, а чего ты боишься Трента? — Фло никак не могла оставить эту тему.

— Не знаю, просто у меня такое чувство... Смотри, а это пропитано топленым шоколадом... Что до Трента... я не знаю... от него просто веет опасностью.

— Ты боишься, что он замешан в каких-нибудь темных делишках?

— По-моему, этого боится Меган. Я тебе говорила, что она запретила мне видеться с ним?

— Вот видишь, я так и знала, что без нее не обойдется. Но, Майя, ты же сама говорила, что в таких делах она немного параноик!

— Да, но...

— Что «но»? Разве Трент похож на торговца, на дельца, на гангстера, наконец?

— Фло, я не знаю... Но, согласись, он странный тип. Л вдруг он член какой-нибудь секты?

— Тина сатанист, что ли? Да брось ты, сатанисты — кучка клоунов! Они устраивают свои шабаши всего лишь затем, чтобы потом расписать их в Интернете. Ты же сама видела. Типа окрошки из песенок, запущенных от конца к началу, в которых им чудятся сатанинские послания. Говорят, в этом участвует даже Бритни Спирс. Если ты послушаешь ее песню «Я служу тебе», запущенную наоборот, то услышишь: я тебя люблю, я тебя люблю, Сатана, мой запрещенный плод. Бабах!

— Нет, это совсем другое. Понимаешь, в нем есть какая-то неуловимая загадка, которую я никак не могу разгадать.

— Вон, смотри, бежит Джон. Как ты думаешь, почему он должен каждый раз махать руками, приветствуя нас? Он что, думает, я его не вижу?

— Только не говори с ним о Тренте, прошу тебя. Я не хочу, чтобы он знал о нас с ним, ладно?

— Обещаю.

— Привет, Джон!

— Привет, девчонки! Какая история в школе, а?

За спиной рюкзак, в ухе iPod, темно-синие джинсы, голубые кроссовки «Али Стар» с нарисованными овечками... Джон. Надежный, добрый Джон. Славный парень. Натуралист и спортсмен-любитель. Друг половины школы.

— Что слушаешь? — спросила Майя, не сомневаясь в ответе.

— Непревзойденных.

— «Nirvana». «Воняет духом молодежи...» — пропела Фло.

— «...вот и мы, развлекайте нас. Я заразный идиот...» — подхватил Джон.

— Мог бы время от времени менять записи... — сказала Майя.

Джон не возразил. С улыбкой от уха и до уха он не сводил глаз со своей Фло. Слепому было ясно, что он влюблен. Она же строила из себя строптивицу, хотя Джон ей тоже очень нравился. У них было много общего. Оба любили науку, математику, оба бредили последними технологическими новинками.

Джону нисколько не надоедало, когда Фло начинала свои лекции-о-жизни-какой-ее-видит-мисс-Крамбл-слушайте-слушайте. Он и слушал ее с раскрытым ртом. Майя не раз замечала, что Джон, обсуждая какие-то темы со своими товарищами, пользовался фразами, заимствованными у Фло. Молодец Джон. Браво. Лучшего парня подруге и не пожелать.

— Тебе тоже об этом известно? — спросила Майя.

— Да об этом знает уже половина школы! А мне рассказала Фло.

Майя испепелила подругу взглядом. Ну никак не может она удержать язык за зубами. Эта неутомимая моралистка, не пропускающая ни одной возможности устроить коллективную конференцию на любую тему и выболтать чужой секрет.

«Боже, Фло, если б ты знала, как ты иногда выводишь меня из себя», — подумала Майя.

Фло, почувствовав недовольство подруги, отвернулась с легким чувством вины. О чем через мгновение забыла, стараясь, как обычно, взять инициативу в свои руки.

— Джон, ты не думаешь, что мы обязаны помочь Фебе? Только поэтому я с тобой этим и поделилась. Представь себе, что с этой минуты все будут против нее. Ее мать. Сондерсиха и все другие учителя. И, конечно же, Стейси.

— Вы думаете, это Гарри? — спросил Джон.

— А по-твоему, не он? — насмешливо переспросила Фло.

— Я не знаю... эта Феба... она переспала со всеми и звонила об этом на каждом перекрестке... Кто вам сказал, что ребенок именно от Гарри? А может, он не имеет к этому никакого отношения?

— Джон, черт тебя побери! Ты опять заставляешь меня задаться вопросом: ну не с придурком ли я связалась?

— Ну а как ты думаешь, почему она до сих пор не сказала ему об этом? Потому что не уверена.

— Как ты не можешь понять? До тебя не доходит, что она может быть перепугана? Что чувствует себя но уши в дерьме? Настолько, что последнее, чего ей хотелось бы, — это вылить все на этого подонка, чтобы тот все отрицал и бежал бы от нее как от огня.

— Но кто тебе сказал, что он так поступит? Почему ты в этом уверена? Вот ты всегда, Фло, осуждаешь других, думая, что все знаешь.

Майя улыбнулась, услыхав вывод влюбленного Джона, попавшего на этот раз не в бровь, а в глаз.

— Я уверена, по крайней мере, что он не позаботится о том, чтобы помочь ей найти выход из создавшегося положения, — продолжила Фло, будто не слышала слов своего дружка.

— А ты на его месте позаботился бы? — спросила Майя.

Джон уже собирался ответить на ее провокационный вопрос, как вдруг зазвонил его мобильник. В трубке раздался голос Трента:

— Джон, это ты? Джон, послушай меня! — Трент как будто запыхался. — Джон, ты должен срочно приехать! Случилось страшное! Они убили Джеми Хоггса!

— Что?! — услышали вскрик Джона девушки.

Кровь бросилась ему в лицо, но он постарался овладеть собой.

— А ты где? — спросил он почти спокойным тоном.

— В Хэкни. Приезжай поскорее! Как можно скорее! Ты должен это видеть... Джеми больше нет. Это резня, Джон! Я прошу тебя, быстрее!..

— А что произошло?

— Сведение счетов. Ты не знал, Джеми был членом одной из местных банд... Что ему взбрело в башку!.. А теперь... Джон, они пробили ему голову! Прошу тебя, Джон, скорее!..

— Бегу.

— Когда будешь на пересечении с Хокстон-стрит, позвони мне, я объясню дорогу. Нет, будет лучше, если я сам тебя встречу... Здесь такое!..