– Ну и видок у тебя, киска. Об угол, наверное, стукнулась?

Мистер Рак, толстый, краснорожий борец с курением любовно выпустил очередное колечко дыма в момент, когда Сара вывалилась из госпиталя, прижав к груди сумочку, которой предположительно была убита мисс Лукас, и баул с вещами, на котором стоял логотип очень дорогого магазина на Бонд-стрит, поскольку Сара все еще была убеждена, что такие вещи имеют значение.

– Пошел в жопу, – ответила она, достаточно громко для того, чтобы ее могла услышать даже бедная мисс Лукас.

Билли ожидал ее, отбивая ногой в такт музыке.

– Как ты? – спросил он с нежностью, пока Сара садилась в машину, и ей захотелось записать этот момент на видео, чтобы потом показать Марте и Ромашке, которые, как она убедилась, начали лепить из Билли нечто похожее на серийного убийцу.

– Формально, – ответила она.

Билли стиснул ей руку и нажал на газ.

– Я подброшу тебя до дома. Увидимся после работы. Может, тебе что-нибудь нужно?

– Нет. Спасибо, – ответила Сара, думая, как полезны друзья с короткой памятью, – тогда бы не пришлось соглашаться на словах с Мартой и Ромашкой и с идеей разобраться с Билли.

Билли остановил машину у дома, поцеловал Сару одним из тех поцелуев, которыми обмениваются дедушки и бабушки и которые могли бы считаться неприличными, если бы в дело пошли языки. Отъезжая, Билли посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, как из-за двух декоративных пальм у входа, словно два испачканных феникса, восстают Марта и Ромашка.

Он улыбнулся.

– Мамочки! Кажется, он нас видел, – испугалась Ромашка.

– Ну и что теперь? – ответила Марта, которая, упав на землю с таким Животом, была уверена, что без санитаров ей не подняться.

– И что это вы тут делаете? Пришли уговорить меня записаться на курсы самообороны или в группу жертв насилия? – язвительно поинтересовалась Сара.

Марта и Ромашка смущенно переглянулись. – Ну вы и задроты, – бросила Сара, которая не считала, что оскорбительные выражения, существующие в английском, должны делиться по половому признаку.

– Ты не можешь называть женщину «задротом», – заявила Ромашка, затем последовал бессмысленный спор о том, выглядят ли мастурбирующие девушки так же глупо, как мужчины, или можно ли называть кого-нибудь задротом, если этому человеку не с кем заниматься сексом.

Ромашка отказывалась признать, что женщины могут быть вовлечены во все это, на что Марта громко расхохоталась, но, увидев выражение лица Сары, сменила тему.

– Я записала нас на курсы самообороны сегодня, – сообщила Ромашка.

– Это не слишком прямолинейно выглядит? – поинтересовалась Сара.

– А ты ему не говори, – предложила Марта, для которой неприкрытая ложь всегда служила выходом из трудных ситуаций. – Это все для тебя, Сара. Зачем женщине на восьмом месяце беременности заниматься активными упражнениями с кем-то, кого только что спустил с лестницы бойфренд…

– Я же тысячу раз говорила – я споткнулась, – разозлилась Сара.

– Уж больно горячо леди нас уверяет.

– Только Шекспира не надо цитировать, – возмутилась Сара.

– Слушайте, – вмешалась Ромашка, – я нашла в Интернете очень хорошие курсы самообороны, Сар, и я не утверждаю, что Билли спустил тебя с лестницы, но он же тебе однажды врезал так, что это, в общем, не лишено смысла… и потом где-нибудь еще может пригодиться.

– С онкологическими больными, например, – предложила Сара.

– А почему этот чувак такой жирный, если у него рак? – спросила Марта.

Ромашка понятия не имела, о ком они говорят, и решила, что они обсуждают кого-то из журнала о знаменитостях.

– Так когда занятия? – спросила Сара.

– Сегодня вечером, – ответила Ромашка.

– И что я скажу Билли, куда я иду?

– Просто скажи ему, что идешь с нами в паб, а если начнет выпендриваться, скажи, пусть подождет пять часов, и тогда ты придешь домой и начистишь ему задницу парой новых приемчиков, – подсказала Марта.

Некоторые, и это зависит от степени расстройства личности, умеют лгать очень хорошо, а другие абсолютно не знают, как это делается. Сара попадала во вторую категорию, поэтому ей пришлось включить радио и отвернуться к окну, когда она говорила Билли о своих планах на вечер, чтобы он не заметил, как у нее дрожит голос, и не увидел, как она краснеет.

– О'кей, – сказал он, не отрываясь от телевизора.

Саре казалось, что это в каком-то смысле предательство, хотелось сказать ему. «Слушай, я тут собираюсь на курсы самозащиты, получиться кое-каким приемам на тот случай, если ты снова превратишься в урода, потому что характер у тебя еще тот. Нет, не то чтобы я ожидала, что ты меня снова ударишь, но так будет лучше, потому что тебе ведь не хочется убить меня и попасть за это в тюрьму?»

Вместо этого она сказала: «Хочешь чаю?»

У Майкла Рэндалла, тренера по самообороне в колледже Воксхолла, человека крайне положительного, было две дочери – обеим немного за двадцать. Девушки в свое время были до смерти напуганы водителями-частниками и возвращались домой парализованные страхом, в отчаянии от того, что не смогли правильно среагировать, несмотря на самоуверенное «я ему заеду по яйцам, и он готов» – отношение, присущее женской натуре.

Майкл хоть и был хорошим парнем, хорошо разбирался в психологии плохих ребят, а потому знал, что большинство насильников и эксгибиционистов пользуются тем, что жертва настолько перепугана, что не может оказать сопротивления.

Поэтому на своих занятиях Майкл стремился научить молодых женщин нескольким простым приемам, которые позволили бы им выйти из неприятной ситуации и быстро убежать. Однако вся его теория занимала около двадцати минут, поэтому приходилось растягивать эти двадцать минут на скучный семидневный курс, сопровождаемый еще более скучными рассуждениями о природе агрессии.

Самой большой проблемой в жизни для Майкла Рэндалла было то, что он сам был похож на предводителя местных педофилов – землистое лицо, худоба, очки с толстыми стеклами, засаленные грязные волосы. При этом обе его дочери были невероятно красивы, и каждый раз, когда они куда-либо ходили вместе, люди думали, что он их преследует.

Курсы начинались в семь тридцать; в семь Марта, Ромашка и Сара зашли в паб пропустить стаканчик перед тем, что в их представлении было простым битьем манекенов.

Ромашку, как обычно, подбросил Чарли. Он где-то взял на время фургончик, провонявший псиной и капустой, поэтому она была одета абсолютно не по погоде. Такая холодная и дождливая ночь в самый раз подошла бы для прогулок Джеку Потрошителю. Ромашка была в футболке, кардигане, джинсах и шлепанцах. Верхняя одежда Сары выглядела как наряд небогатой русской аристократки начала столетия, а под пальто скрывалась американская рэпперша. Марта из-за беременности постоянно потела и поэтому напялила темный ниспадающий балахон и мужские ботинки.

На курсы ходило мало народу. Майкла Рэндалла это беспокоило, он ежедневно просматривал местную газету, с возрастающим отчаянием наблюдая рост числа нападений, изнасилований и убийств. Он знал, что обходить дома в поисках клиенток бессмысленно: половине живущих в городе женщин достаточно было просто посмотреть на него, чтобы сразу набрать номер полиции.

Сегодня, когда он вошел в гимнастический зал, на него выжидающе обратили свои взгляды восемь женщин. Пол в зале был застелен резиновыми матами – по идее такие маты должны смягчать боль от падения, но на самом деле этого не происходит.

Марта, Ромашка и Сара были единственными новичками и сразу перезнакомились с остальными пятью: двумя подругами-тинейджерами, студенткой, писавшей работу о насилии над женщинами, теткой средних лет, которой угрожали у банкомата, и молодой азиаткой, работавшей в маленьком магазинчике и насмотревшейся ежедневных издевательств над отцом и братьями.

– Итак, – начал Майкл Рэндалл, по-отечески глядя на новеньких, – что привело вас сюда?

Марту подмывало ответить, мол, хотим узнать, как покрепче навалять ее парню, но вместо этого сказала что-то нейтральное, вроде: «На улицах сейчас стало неспокойно, и мы хотим защитить себя и своих сестер».

– По-моему, звучит по-мудацки, – шепотом сказала она остальным.

Майкл Рэндалл отметил про себя, что Марта на восьмом месяце, у Сары – следы побоев, а Ромашка не способна на какую-либо агрессию.

– Вам, деточка, поосторожнее надо с физическими нагрузками, – добродушно обратился он к Марте.

– За меня не волнуйтесь, – ответила Марта, – постараюсь, чтобы Живот мне не мешал.

– А вы, – он повернулся к Саре, пытаясь проявить сочувствие, – наверное, стали жертвой насилия?

– Я упала с лестницы, – глухо отозвалась Сара, зная, что скорее Билли возьмет пылесос и займется уборкой, чем кто-то на курсах самообороны в это поверит.

– Ну что же, – начал Майкл, – на прошлой неделе на первом занятии я говорил о случившемся с моими дочерьми, и мы обсудили возможные сценарии действия в таких ситуациях. На этой неделе мы продумаем еще несколько ситуаций и их решения.

– А что делать, если группа подростков обзывает тебя по-всякому? – спросила Марта.

– Что вы имеете в виду? – удивился Майкл.

– Ну типа шлюха жирная… толстожопая овца… – подсказала Марта.

Майкл ее перебил:

– Извините, но какое это имеет отношение к самообороне?

Марта признала, что никакого, но ей все равно хотелось получить какой-нибудь практический совет насчет возможности физически атаковать обидчиков и уцелеть после этого. Другим женщинам эта идея тоже понравилась, но никто не удивился, когда Майкл объяснил, что нападение на того, кто физически тебя не тронул, считается уголовно наказуемым деянием, и идти за решетку из-за группы подростков неразумно. После этого Ромашка рассказала историю о том, как они с Чарли участвовали в одной демонстрации, а полицейский ее пнул, и поинтересовалась, существуют ли законные способы защиты в такой ситуации. Майклу снова пришлось признать, что нападение на полицию не входит в программу его курсов.

– А как насчет вас? – обратился он к Саре, чье нежелание посещать курсы переросло в антипатию к этому маленькому странному человечку.

– Хорошо, – сказал Майкл. – Давайте вспомним, что случилось с Дайаной, и посмотрим, сможем ли мы вместе придумать, как ей следовало выйти из ситуации. Дайана, пожалуйста, напомните, что с вами произошло.

– Ну, я стояла у банкомата пару месяцев назад, часов в семь вечера, и только взяла свои деньги, почувствовала, как что-то уперлось мне в спину, и чей-то голос сказал «гони бабло, сучка!» – там было еще нецензурно, но я пропущу.

– А потом? – спросила Марта. Насилие всегда казалось ей притягательным.

– Потом я недвусмысленно дала ему понять, куда ему следует пойти, – ответила Дайана.

– Ну и как, помогло?

– Не совсем. Он меня пырнул ножом. Господи, это было ужасно!

– Можешь рассказать нам об этом? – попросила Марта.

– Ну, мой муж не оплатил частную медицинскую страховку, и я оказалась в муниципальной больнице, в палате с вонючими старухами и одной старой каргой, которая все время орала «Убейте меня!». Кругом жуткая грязь, а медсестры ленивые и в основном иностранки. У половины не разобрать, что говорят.

Марта уже начинала чувствовать симпатию к порезавшему Дайану хулигану.

– Итак, – сказал Майкл, – что должна была сделать Дайана, чтобы избежать нападения?

– Просто отдать чуваку все деньги, – предложила Ромашка. – Наверное, он был в отчаянии, если так поступил.

– В отчаянии, что не мог вкатить себе дозу крэка, – сказала добрая Дайана.

Ромашка хотела объяснить, что обычно крэк курят, но вовремя передумала.

– В такой угрожающей жизни ситуации я бы отдал деньги, – подытожил Майкл.

– Вы меня разочаровали, – отрезала Дайана. – Учитывая то, через что пришлось пройти вашим дочерям, вы могли бы проявить больше мужества.

Подростки захихикали, а Майкл ответил:

– Такое сейчас время – надо реально оценивать ситуацию, если у кого-то есть нож, тем более нацеленный вам в спину.

– Тогда я тут просто теряю время, – сказала Дайана, встала, надела пальто и вышла. Никто не попытался ее остановить.

Далее занятия проходили в более дружелюбной атмосфере: Майкл предложил несколько способов увеличить свои шансы остаться в живых, одним из способов была постоянная готовность к неприятностям.

У Марты любимым приемом самообороны, усвоенным из уроков Майкла, был удар в горло, который, как ей казалось, был куда эффективнее удара по яйцам. Она решила опробовать его на первом, кто ее ущипнет.

Женщины весело провели время и ушли довольные и оптимистично настроенные на будущее, в котором они справлялись с опасностью пинками, кулаками и острым языком. Даже Сара, настроившая себя крайне отрицательно, выйдя из колледжа, представила, как она твердо противостоит насилию со стороны Билли, и от этого их любовь становится только сильнее. Однако вечер оказался для Сары бурным и тяжелым. Случилось так, что Билли проезжал мимо колледжа и увидел трех подруг, выходивших из ворот здания.

Чарли тоже находился там, – заехал за Ромашкой. Билли было видно, как они смеются, и, как это часто с ним происходило, принял их смех на свой счет. Он остановил машину, кое-как припарковался и направился в их сторону. В сумраке он не видел, как Сара остолбенела от ужаса. Они посмотрели на него, как на прокаженного.

– Привет. А я-то думал, вы все в пабе, – произнес Билли, глаза его сузились, когда он посмотрел на Сару. Все четверю застыли. Никто не знал, кому первым лгать. Марта посчитала, что правда – лучшее оружие.

– Мы тут решили записаться на курсы по самообороне. Сам знаешь, время сейчас такое, ну и… – она неловко замолчала. Взгляд Билли стал еще более злым и, грубо схватив Сару за руку, он притянул ее к себе.

– Ладно, пойдем домой.

– Эй, – Сара попыталась высвободить руку. Ромашка была удивлена больше всех, обнаружив, что тело у нее управляет рассудком, а не наоборот. Остановиться она уже не могла и врезала Билли кулаком в горло. Во всяком случае, так было задумано. На самом деле она просто выбросила в сторону Билли плохо сжатый кулак и поцарапала ему щеку кольцом, купленным, когда они ездили смотреть затмение несколько лет назад. Ромашка хотела попробовать еще раз, но у Билли были другие планы. Он поднял руку, чтобы остановить ее, и поймал за запястье, которое, когда она стала вырываться, негромко хрустнуло. Ромашка упала на землю, истерично всхлипывая: «Он сломал мне руку, он сломал мне руку!» Ромашка не была прирожденным бойцом.

На этом этапе вмешался Чарли в присущей ему расслабленной манере:

– Эй, чувак, – сказала она. – Ты что тут делаешь?

Билли подумал: «Господи! Я не могу поверить в то, что это происходит… Они все выставили меня так, будто я избиваю женщин, а теперь я этой хиппушке руку сломал».

– Простите, – сказал он. – Я не хотел.

– А я уверен, что Гитлер не хотел убивать миллионы евреев, – заметил Чарли.

– А по-моему, хотел, – возразила Марта, как всегда вызывая у Чарли раздражение.

– «Скорую» вызовите, пидоры! – крикнула Ромашка. Адреналин позволил добавить ругательство к набору новоприобретенных навыков.