– Давай присядем, – предложил Люк с лукавой улыбкой.

Ребекка с радостью села в кресло – у нее от волнения подкашивались ноги.

Но она должна извиниться за необоснованность своих обвинений и поблагодарить его за безграничную щедрость. Только наберется сейчас храбрости.

– Мы с Саймоном ездили в город… в банк. Там я узнала, что вы уезжаете, и пришла попрощаться, – торопливо объяснила Ребекка. – Я не хочу, чтобы вы уехали и…

– И?…

– …и думали, что я плохо воспитана… Не хочу, чтобы мы расстались, не помирившись, – нашлась она.

– И это все? – разочарованно проговорил Люк.

Вспомнив, с какими обвинениями она на него накинулась на прошлой неделе, у себя в спальне, она покраснела и смущенно опустила глаза.

– Мне следует извиниться перед вами… Я обвиняла вас без всяких на то оснований… Мне очень жаль, что так получилось… Еще хочу поблагодарить за то, что вернули наследство, оставленное мне моим отцом, – выпалила Ребекка и похолодела: она совершенно забыла, что обещала брату не говорить ему об этом. – Я догадалась, что это вы помогли Саймону вернуть мои деньги, – добавила она, помолчав. – И я вам очень благодарна за это.

– И когда же вы догадались? До или после того, как он вам все рассказал? – саркастически улыбаясь, спросил Люк. – Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной мне… или была преисполнена благодарности… или обременена чувством долга… – задумчиво проговорил он.

Люк внимательно вглядывался в красивое побледневшее лицо Ребекки – ее безупречная красота обезоруживала его. Бегство в Корнуолл ничего не решит – его убивала одна мысль о разлуке. Вот она стоит перед ним во всей своей красе, и он боится, что не вынесет этого испытания. Создавшееся положение делает несчастным не только его, но и Ребекку. Ее гордость, ее ревность… ее недоверчивость, ее инфантильность… это и его поражение, грустно подумал он.

Безыскусная наивность девушки покорила его с первого взгляда. Ему с первой минуты надо было сказать ей слова любви. Произнеси он их сразу – и между ними не возникло бы теперешнее отчуждение. Ребекка с таким нетерпением ждала его признания. Именно оно стало бы для нее дорогим подарком судьбы – простые, искренние слова, а не его знатность и несметные богатства. Люк все откладывал хотел, чтобы их отношения стали более доверительными и чувственными… И тут объявился этот Меррилл, чтоб ему гореть в геенне огненной за его проклятый длинный язык!

Ребекка теперь наверняка полна ревности к его бывшим приятельницам. Ни одна из них не оставила и следа в жизни Люка, но Ребекка не захотела даже вникать в суть дела.

– Ребекка, ты что-то таишь у себя в душе, – тихо проговорил он.

– Я очень рада, что Саймон будет работать у вас в Бристоле, – будто не слыша его, продолжала она благодарить.

– Не возьми я его к себе на работу, он сел бы в тюрьму, – сразу посерьезнев, сказал Люк.

– Что вы имеете в виду? – опешив, воскликнула Ребекка.

– Блэккер донес таможенникам, что твой брат – член его шайки и занимается контрабандой. Чтобы спасти Саймона от тюрьмы, мне пришлось заверить таможенников, будто он давно работает у меня и помогает ловить контрабандистов на южном побережье… Ты о чем-то хочешь спросить у меня? Спрашивай, не бойся, – настаивал Люк, облокотившись всем телом о стол.

Под его ласковым взглядом Ребекка сдалась.

– О ваших… любовницах, – едва слышно пролепетала она.

– О любовницах?! Ты имеешь в виду женщин, которые были у меня до встречи с тобой? Почему это тебя так беспокоит? – недоуменно спросил Люк.

Ребекка почувствовала, что сказала глупость.

– Ничего меня не беспокоит! – воскликнула она, вставая и бросаясь к двери. – Мне надо вернуться домой, пока не стемнело…

– Но почему ты продолжаешь думать о тех женщинах? Меня почему-то совершенно не волнует, что ты любила мужчину настолько, что собиралась выйти за него замуж.

– Дэвид умер, – прошептала Ребекка. – Он навсегда ушел из моей жизни. Я его больше никогда не увижу.

– И я больше никогда не увижу тех женщин, что были у меня в Корнуолле. Если только случайно. Поверь мне!

– Нет, не верю! Мэйхью сказал, что ваша теперешняя любовница ведет себя так, будто вы женаты…

– Следовательно, она глупа, раз уверовала в это, – спокойно возразил Люк. – И достаточно мудра, ни разу не проговорившись мне. Это увлечение давно прошло, и я никогда не женился бы на женщине легкого поведения. До встречи с тобой мне вообще не встречалась женщина, на которой я хотел бы жениться. У меня, Ребекка, больше оснований ревновать, поскольку я понимаю, как сильно ты любила своего Дэвида. – Немного помолчав, он спросил: – Ты мне веришь?

– Да, – сказала она едва слышно и подняла на него сверкающие бирюзовые глаза, жадно всматриваясь в его необыкновенно красивое лицо.

Люк увидел этот страстный призыв и улыбнулся про себя.

А может, Люк действительно любит ее? – вдруг сверкнуло в мозгу как молния. Но она так неопытна! Смотри, не наделай глупостей! – нашептывал внутренний голос. Она ощущала неведомые ей прежде чувства: жгучую ревность и всепоглощающую страсть.

– С тех пор, как вы приехали в Брайтон… у вас… – вдруг сорвалось у нее с языка.

– Никого, – поспешил Люк с ответом, не дав ей договорить.

Невозможно представить, как она будет жить без него, ежедневно казня себя, что так бездумно отвергла его любовь.

Какой же отважной была Шарлотта Рэмсден, которая, не задумываясь, последовала за своим любимым и стала женой Джаго Трилоуни… Ребекка тоже могла стать миссис Трилоуни, не будь она такой подозрительной и ревнивой… Да, она сама во всем виновата…

– Люк, возьми меня с собой… – с мольбой прошептала Ребекка. Всего два месяца назад она отчитывала его за унизительное предложение, а сегодня говорит, что будет счастлива принять любое его предложение. Она умоляет его не бросать ее… – Клянусь, что не стану тебе обузой, я умею зарабатывать на жизнь. Если у нас ничего не получится… я уеду обратно в Брайтон или к Саймону в Бристоль…

– Нет, в Корнуолл ты не поедешь, – отрезал Люк хриплым, приглушенным голосом.

Происходящее потрясло его, он чувствовал себя опустошенным из-за тех страданий, которые невольно ей причинил. Мучительные бессонные ночи иссушили его мозг и тело. Смешно признаться, но длинными бессонными ночами он мучился тем, что Ребекка горда и неприступна… и тут она является и умоляет его взять ее с собой.

Если вдуматься, это проснувшаяся в ней страсть не стесняется предлагать себя, упрятав глубоко девичью скромность и женскую гордость. Но, увидев, что Ребекка вот-вот разрыдается, он понял, что его ответ разбил ей сердце.

Желая побыть с ним хотя бы какое-то время, девушка снова подошла к столу.

– Оказывается, судьба поместья Рэмсденов решена? – нарочито громко спросила она. – И кто же будет здесь жить?

– Новобрачные.

– Здешние? – спросила она, судорожно сцепив руки.

– Она из местных, а он – приезжий.

Ей было решительно все равно, кто поселится в этом доме. Нужно немедленно уйти отсюда, чтобы не разреветься перед ним.

– Не могли бы вы отпереть дверь? – торопливо спросила она. – Кажется, вы ее закрыли на ключ.

Люк кивнул, и Ребекка направилась к двери.

– Тебе не интересно, что за люди будут жить здесь? – тихо спросил Люк.

– Абсолютно неинтересно. Я переезжаю в город, и мне безразлично, кто тут будет жить.

– Хорошо, я немного расскажу тебе о них, – проговорил он так проникновенно, что горячие слезы предательски потекли по ее щекам. – Жених – самонадеянный глупец, – тихо начал Люк. – Он даже не сказал своей обожаемой невесте о безумной любви к ней, о том, что жизнь без нее теряет для него всякий смысл, что он готов жить где угодно, лишь бы находиться рядом с ней. Что ему совершенно безразлично, где они будут жить – в хижине или во дворце, – лишь бы вместе. Он выжидал подходящей минуты, чтобы сказать ей это, но откладывал и откладывал до лучших времен. Он не думал надолго здесь задерживаться. И тем более не задумывался над тем, какие муки может испытывать эта прекрасная девушка при расставании со всем, что так дорого ее сердцу. Он вел себя как черствый и бездушный эгоист, хотя безумно полюбил ее с первой встречи, когда увидел ее на лесном озере. Ребекка, знаешь, что заставило его остаться здесь? «Саммер-Хауз»! Да, да, этот скромный уютный особнячок! Жених понял, что ему жаль расставаться с ним, а взять с собой этот домик он не может! А без этого домика его детям негде будет играть.

Ребекка повернулась и устремила взгляд влажных от подступивших слез бирюзовых глаз на Люка.

Он медленно вышел из-за стола и, подойдя к ней, вытер смуглой рукой ее мокрые щеки.

– И он решил вернуть усадебному дому его прежнее великолепие, сделав его свадебным подарком невесте… им обоим… чтобы они жили в нем долго и счастливо всю оставшуюся жизнь. Потом этот дом перейдет к их детям и к детям их детей. Пока усадебный дом будут перестраивать, молодоженам придется пожить где-нибудь в другом месте, например в «Саммер-Хаузе». Ребекка, что ответит невеста своему глупцу, когда он все расскажет ей? Сможет ли она простить его? Или она уже разлюбила его?

– Невеста ответит, что любит его и что пойдет за ним на край света… Лишь бы быть всегда рядом… – проговорила она, пристально вглядываясь в его лицо.

Люк погладил ее по белокурой головке, обнял и прижал к себе.

– Как же я люблю тебя, Ребекка! – воскликнул он. – Прости меня. Я должен был давно тебе это сказать! Но я все ждал какого-то необыкновенного случая…

Обнимая ее одной рукой, Люк снова повел ее к письменному столу, открыл ящик и достал две изящные коробочки и сложенный лист бумаги.

– Открой их, Ребекка.

Дрожащими руками она открыла крышечку, и ее изумленному взору предстало необыкновенное по своей красоте золотое кольцо с аквамарином в обрамлении нескольких бриллиантов, которые переливались всеми цветами радуги.

– Никогда не видела ничего подобного! – воскликнула она со счастливой улыбкой. В другой коробочке лежало традиционное обручальное золотое кольцо.

– А это брачный договор. – Люк протянул ей бумагу. – Я собирался отдать тебе договор и кольцо с аквамарином в день поездки в Брайтон и отпраздновать нашу помолвку. Но тут появился Росс со своей девицей и помешал мне признаться тебе в любви и пригласить тебя на мою яхту, чтобы уйти в море вдвоем наслаждаться тишиной и покоем. Ребекка, я больше не в силах ждать…

– Я тоже, – прошептала она.

– Видит Бог, я мог бы остаться у тебя уже два месяца тому назад. Но, к счастью, все случилось по-другому. Я хочу, чтобы ты полюбила меня всем сердцем, всей душой. И хочу, чтобы к алтарю ты пошла в белом подвенечном платье. Ты поняла, что я имею в виду? Когда я ушел от тебя той ночью, я вскочил на своего вороного и помчался, не разбирая дороги. И что же ты думаешь? Я очутился у того лесного озера, где впервые увидел тебя! Это наваждение здесь началось и здесь должно закончиться, сказал я себе и вошел в озеро, чтобы остудить страстное желание. Слушай, что было дальше! Когда я на рассвете вернулся домой мокрый с головы до ног, Майлз дал мне полотенце и свежую газету… Наверняка он решил, что я сошел с ума, но не проронил ни слова.

– Майлз очень хороший человек. И все здесь – добрые, хорошие люди.

– И все тебя очень любят, Ребекка. Это особый дар – располагать к себе людей. Росс обожает тебя. Кларки пожертвовал собой, чтобы спасти тебя, а ведь вы были едва знакомы…

Они сидели на диване, тесно прижавшись друг к другу.

– А что же будет с «Мелроузом»? – с тревогой воскликнула Ребекка. – А твои дела в Корнуолле? Ты действительно решил остаться здесь навсегда?

– Да. Угольными шахтами займется Тристан, он и раньше замещал меня. Судоходной компанией буду управлять я сам. Ну а «Мелроуз» никогда и не был моим. Это имение моих родителей, и я всегда чувствовал это. Мы обязательно съездим туда, и ты увидишь, какое это замечательное место. Сама судьба направила меня сюда. Похоже, настало время корнуолльским Рэмсденам вернуться в родное гнездо. Отсюда начнется новая династия Рэмсденов, моя ветвь. Я уверен, что Шарлотта Рэмсден и Джаго Трилоуни одобрили бы мое решение. А ты?

– Сегодня утром я вспомнила о своем возрасте и поняла, что ты никогда не женишься на мне. Ведь мне уже двадцать шесть лет!

– Двадцать шесть? Так это самый подходящий возраст для замужества! Где живут твои друзья, о которых ты рассказывала мне? Далеко?

– Кей Эббот? – удивленно переспросила Ребекка. – В Грэйвли, при церкви. Всего в нескольких минутах ходьбы от «Саммер-Хауза». А что?

– Ее муж дома?

– Скорей всего, да.

– Прекрасно. – Люк вдруг поднялся, следом за ним Ребекка.

– Что ты задумал? Может, он занят или не захочет… – начала догадываться она.

– Я слышал, что церковная крыша протекает, – неожиданно произнес Люк.

– Да, но какое это имеет значение? – воскликнула она удивленно.

– Как бы он ни был занят, время найдется, когда он узнает, что мои строители просто рвутся починить крышу его церкви.

– А твои родные? Твоя мама? Я с ней даже не успела познакомиться! – с тревогой проговорила Ребекка, с опаской глядя на дверь кабинета.

– Ребекка, это касается только нас двоих. У меня нет никакого желания устраивать пышное торжество. Мы должны принадлежать друг другу. Если они начнут вмешиваться, отпразднуем потом… устроим им торжественный ужин…

Девушка кивнула в знак согласия. Ее глаза сверкали, как драгоценные камни на кольце, подаренном Люком в ознаменование их помолвки. Он вынул кольцо из коробочки и надел ей на палец. Брачный договор и вторую коробочку с обручальным кольцом Люк положил себе в карман.

Ребекка оглядела свои серебристо-серые юбки, измявшиеся от долгого сидения, пригладила рукой растрепавшиеся волосы.

– Мне бы переодеться, причесаться, – жалобно сказала она.

– Зачем? Ты такая красивая! Ты всегда необыкновенно красивая!

Ребекка смущенно улыбнулась.

– Как и ты, – сказала она.

– Спасибо, Ребекка! – обрадовано воскликнул Люк и поцеловал ее так крепко, будто Ребекка была первой женщиной, заметившей его внешность. Потом он взял ее за руку и, отперев дверь, спросил: – Вы готовы, леди Рэмсден?

– Да, мистер Трилоуни, – ответила она.

– Иди молча, – велел ей Люк, когда они вышли в коридор. – Только бы никто не встретился на лестнице! О, черт меня возьми! Я же сегодня не брился! – пробормотал он, проведя рукой по щетине.

Люк слегка поддерживал ее за локоть, когда они шли вдоль длинного коридора мимо Росса и Кэтрин, которые о чем-то спорили, мимо Саймона, потягивающего вино, мимо маленького Джаго, возившегося на коленках с игрушечным корабликом.

Люк и Ребекка шли молча, стараясь не обращать на себя внимания, но Росс следил за ними. Не выдержав, Ребекка оглянулась, и Росс поднял хрустальный бокал, едва заметно улыбаясь.

Влюбленные легко сбежали с каменного крыльца усадебного дома и направились в парк. Как только фасад дома скрылся за деревьями, Люк приподнял свою невесту и, крепко поцеловав, закружил ее так, что золотистые, мягкие, как шелк, волосы Ребекки рассыпались по спине и плечам. Счастливые и окрыленные, они взялись за руки, и пошли по дороге, ведущей в «Саммер-Хауз».