Пеппер стояла в центре гостиной и ошеломленно обозревала окружавший ее хаос, не в силах поверить, что молодая девушка может проявить столь ужасающую в своих последствиях злобу. Лампы, вазы, пепельницы, конфетницы — ничто не укрылось от ярости Венди. Пеппер так и подмывало оставить весь этот беспорядок нетронутым до приезда Кристофера. Все произошло по его вине, пусть сам и убирает. Она сегодня один раз уже вылизала весь дом в гордом одиночестве. Но тут вспомнила, что вот-вот должен прибыть Эскобар.

Если бы только Кристофер был здесь, подумала она, направляясь в холл за метелкой и мусорным ведром, тогда Венди, наверняка, не позволила бы своему раздражению прорваться в столь разрушительной форме.

Она вернулась в гостиную и остановилась в дверях, не зная, с чего начать. Оглядела комнату и почувствовала себя несчастной. Только Господь Бог знает, как долго Йенсены собирали все эти антикварные безделушки: дорогие светильники, хрустальные вазы, изящные фарфоровые конфетницы; но Пеппер могла себе представить, что бы она ощутила, обнаружив свой дом в таком состоянии: все вверх дном, а с любовью подобранные вещи сломаны и разбиты.

Ну, она, разумеется, не сдает свой дом кому попало, немного самодовольно подумала Пеппер. Шумно вздохнула, покрепче сжала метелку и шагнула в центр комнаты. Она может убрать этот «бардак», снова привести дом в порядок, но это все, что в ее силах. Конторе Эскобара, конечно, придется возместить Йенсенам материальный ущерб.

Пеппер опустилась на колени, чтобы собрать осколки того, что совсем недавно было красивой зеленой вазой, как позади дома послышался звук мотора подъезжающей машины. Наверное, Кристофер вернулся, а вдруг нет…

Торопливо вскочив на ноги, Пеппер ринулась в холл и очень осторожно приоткрыла дверь в свою спальню. Венди была так занята вещами и сумками, что даже не заметила ее. Пеппер так же осторожно затворила дверь и снова устремилась в гостиную, двигаясь быстро и абсолютно бесшумно.

Достала из сумочки револьвер и осторожно приблизилась к стеклянным дверям. На веранде никого не было. Пристально оглядев комнату, она решила, что лучше всего укрыться за изумрудными, ниспадающими широкими складками гардинами. Кто бы сейчас ни поднимался по деревянным ступеням крыльца — друзья или враги, все равно, — они не застанут ее врасплох.

Судя по звуку шагов, прибывших было двое. Напряженно прислушиваясь, Пеппер точно определила момент, когда они вступили на веранду, и сразу, инстинктивно перешла в стойку полуприседом, держа револьвер на уровне колена и четко фиксируя окружающую обстановку: происходящее в холле, передвижения Венди в спальне и давящую тишину в гостиной.

За твердыми, решительными шагами по настилу веранды последовал властный стук в стеклянные двери. Пеппер откачнулась на пятки и заглянула в узкую щель между краем гардины и косяком окна. И к огромному своему облегчению, увидела импозантную фигуру Эскобара. Рядом с ним стояла незнакомая женщина с красивыми темными волосами.

Наконец-то! Напряжение сразу отпустило, и на мгновение Пеппер охватила слабость, лишившая ее способности двигаться. Придя в себя, она спрятала руку с оружием за спину и отперла дверь.

Эскобар вежливо пропустил вперед свою спутницу и только потом шагнул в дом и остановился сразу же за порогом. Представил Пеппер женщину как Хэдер Эшли, социального работника, в чьем ведении будет Венди и ее приемная семья. Сообщил, что она приехала вместе с ним, чтобы забрать девушку, и, под конец, осведомился:

— А где же Венди?

По выражению нахмурившегося лица Эскобара Пеппер мысленно констатировала, что была права — он предполагал увидеть девушку, готовую к отъезду и ожидающую его появления.

— Она все еще упаковывает вещи, сэр.

Пеппер подошла к своей сумочке и украдкой сунула туда револьвер.

— А где Кристофер? — По недовольному тону стало ясно, что окружной прокурор подозревает Кристофера в уклонении от своих служебных обязанностей.

— Это я попросила его съездить в город, мне кое-что срочно понадобилось, — многословно и несколько туманно объяснила Пеппер, поспешив защитить напарника.

— Понимаю, — буркнул Эскобар, а затем до него, должно быть, наконец дошло, что в комнате что-то не так.

Он начал оглядываться по сторонам, кривясь все больше и больше по мере того, как оценивал масштаб произведенного Венди разгрома. И, наконец, взгляд его темных, сузившихся глаз остановился на Пеппер.

— Что здесь произошло?

Пеппер ответила ровным голосом:

— Венди немножко спустила пар. Я не смогла ее остановить.

После этих слов спутница Эскобара живо выступила вперед.

— Надеюсь, Венди не станет вести себя подобным образом в своей новой семье. — Она говорила мягким, спокойным голосом, и ее улыбка, обращенная к Пеппер, была приветливой. — Вильсоны прекрасная пара, они добрые люди, но они не потерпят такого отвратительного поведения.

Если в ее тоне и прозвучала нотка осуждения, то Пеппер предпочла ее проигнорировать.

— В другой ситуации я бы тоже не потерпела подобного поведения, мисс Эшли, — спокойно отозвалась она. — Если бы я не знала, что мистер Эскобар торопится забрать Венди, вы бы сейчас застали ее, а не меня, убирающей произведенный ею беспорядок. — Пеппер особо подчеркнула голосом слово «ее».

Венди выбрала как раз этот момент, чтобы появиться в гостиной. Ее вид поверг Пеппер в шок. Девушка была одета в скромную темно-синюю юбку и белоснежную шелковую блузку с синей отделкой по вороту, на ногах простые темно-синие сандалии на низком каблуке. Свои черные волосы она аккуратно зачесала назад и заколола за ушами двумя гребнями с подвесками.

«Если бы я видела ее первый раз в жизни, то решила бы, что это примерная семнадцатилетняя школьница», — подумала Пеппер, оторопело уставившись на скромную улыбку, играющую на хорошеньком, умытом личике девушки.

Венди поставила свои сумки рядом с софой и стала довольно робко приближаться к окружному прокурору.

Вот, начинается, пронеслось в голове Пеппер, и ее плечи невольно напряглись. Сейчас гадкая девчонка пожалуется на полицейское насилие. И, имея свидетельницу в лице Хэдер Эшли, Эскобару ничего не останется делать, как подать рапорт о жалобе в Отдел Внутренних Расследований. И хотя Пеппер знала, что сумеет оправдаться и доказать правомочность своих действий, такое обвинение еще долго будет грязным пятном оставаться на ее репутации.

Однако никаких жалоб не последовало. Беспокойство Пеппер еще больше возросло. Что еще задумала эта девчонка?

— Вы, должно быть, думаете, что я вела себя по-ребячески, — начала Венди мягким, нежным голоском. — Но я поступила так только потому, что не очень хорошо себя чувствовала, зная, что мне предстоит отправиться в чужой дом, в семью, где я никого не знаю.

— Ничего страшного, ни о чем не беспокойся, — поспешил успокоить это ангельское создание окружной прокурор. — Твои приемные родители прекрасные люди. У них никогда не было своих детей, и они не могли взять маленького ребенка на воспитание, потому что уже вышли из допустимого для усыновления возраста. — Он протянул руку и ласковым жестом потрепал девушку по щеке, чему Пеппер крайне удивилась. — Уверен, тебе они понравятся.

Потом он повернулся к Пеппер и спросил, готова ли она к отъезду.

— Я мог бы подбросить вас домой, прежде чем повезу Венди на север, — любезно предложил он.

— Благодарю вас, но я еще не собираюсь уезжать. — Пеппер счастливо улыбнулась. — Кристофер будет искать меня здесь.

У Пеппер в мозгу навсегда отпечаталась холодная дрожь, скользнувшая по телу, от злобного взгляда, которым одарила ее Венди. Очевидно, девушке была ненавистна одна мысль оставлять соперницу наедине с Кристофером. Пеппер слабо улыбнулась. Победой на любовном поприще над такой молодой девушкой, конечно, вряд ли можно было гордиться, но все же она почувствовала удовлетворение, что Кристофер будет целиком к ее услугам, а Венди уже ничего не сможет с этим поделать.

Они с Кристофером неторопливо поужинают, затем отправятся на пляж и, наверное, займутся любовью под звездным небом, как это уже было однажды… Пеппер счастливо улыбалась, погрузившись в прекрасные мечты, и не замечала, что Венди что-то тихо говорит окружному прокурору. Ее улыбка мгновенно увяла, когда она услышала, как Эскобар говорит, что находит идею Венди превосходной: она — Пеппер — поедет вместе с ними в новый дом девушки и задержится там на несколько дней, помогая вжиться в новое окружение.

На лице Венди на секунду проступило выражение неистового злорадства. Пеппер скрипнула зубами в отчаянной попытке сохранить спокойствие. Уж она-то знала истинную причину, по которой девушка стремилась прихватить ее с собой. Она знала, что по натуре Венди — злобная, ревнивая кошка с острыми когтями, и она ни за что не упустит возможности разлучить Пеппер и Кристофера, пусть всего на несколько дней.

Вся сжавшись от ненависти, Пеппер пробормотала:

— Мне нужно две минуты на сборы.

— Вы сможете вернуться за вещами после поездки, — заметил Эскобар тоном, подразумевающим приказ. — Мы не можем задерживаться, у нас впереди долгая дорога.

Он наклонился над сумками Венди, и в памяти Пеппер всплыла подобная сцена в кабинете окружного прокурора несколько дней назад, только тогда над сумками Венди склонялся Кристофер. Она должна написать ему несколько строк, иначе он, вернувшись в опустевший и разгромленный дом, может прийти к неверному заключению о причинах случившегося. Достав из сумочки ручку и листок бумаги, Пеппер быстро набросала записку и огляделась в поисках места, куда ее положить, когда Эскобар недреманным оком узрел ее действия.

— Что такое? — строго спросил он.

— Записка Кристоферу, где сообщается, что мы уехали вместе с вами.

Густые темные брови сурово сошлись над переносицей.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Пеппер подняла на него глаза с хитринкой.

— Но, сэр, мы же не можем уехать просто так, — браво отрапортовала она, стараясь, чтобы в голосе слышались почтительные нотки. — Он вернется в пустой разгромленный дом, — она стрельнула взглядом в сторону Венди, — и вообразит самое худшее. Этого нельзя допустить.

— Я думаю только о безопасности Венди, офицер Палмер, — с пафосом произнес Эскобар и протянул к Пеппер руку, требуя отдать записку. — Мы не можем быть уверены на все сто процентов, что ваше сообщение попадет именно к Кристоферу, — рассудительно добавил он.

Порвал записку пополам, потом еще раз пополам и сунул клочки в карман пиджака.

— Надеюсь, теперь нас больше ничего не задерживает? — осведомился он. Темные брови поднялись так высоко, что почти коснулись линии волос. Ей же будет лучше, если она ответит «ничего», подсказывало выражение его лица.

— Нет, сэр, больше ничего, — обреченно отозвалась Пеппер, и ее плечи беспомощно опустились. Она прошла к софе за своей сумочкой и, направляясь обратно к свите окружного прокурора, старалась не смотреть на разгром, который оставляла за спиной.

Уходить страшно не хотелось, особенно вот так. Уже на веранде Пеппер бросила тоскующий взгляд через плечо, лихорадочно роясь в мыслях в поисках предлога, позволившего бы ей вернуться в дом. Следовало бы написать Кристоферу короткую записку и успокоить душу. Но она была уверена, что окружной прокурор не поверит даже в самую невинную причину, и не стала пытаться.

С тяжелым сердцем Пеппер спустилась по ступенькам крыльца и села в поджидавший темно-синий «седан» Эскобара.

Кристофер, насвистывая, вылез из машины, достал с пассажирского сиденья бумажный пакет, прижав его бедром к борту, захлопнул и запер дверцу, а затем обошел вокруг дома, направляясь к веранде. Прыгая через две ступеньки, одолел крыльцо.

Сейчас Пеппер, без сомнения, уже готова придушить его за то, что он так надолго оставил ее с Венди одну. Он задержался в городе больше, чем рассчитывал, а потом у джипа порвался приводной ремень, и ему пришлось пешком идти до ближайшей автомастерской за заменой.

— Она должна меня понять, — прошептал он, открывая дверь.

— Не-ет! — Дикий крик жутким эхом отразился от стен пустой комнаты. Кристофер застыл на пороге. Черты лица исказились болью, когда мозг, просчитав варианты, вывел единственно возможное заключение из представшей перед глазами картины разрушения.

— Пеппер!

Пакет с продуктами выпал из ослабевших рук, и Кристофер бросился в дом, разыскивая любимую и снова и снова выкрикивая ее имя.

Очень скоро с горькой очевидностью стало ясно, что дом пуст, все его обитатели исчезли.

Кристофер стоял в спальне девушек, обессиленно прислонившись спиной к двери, и не отрываясь смотрел на дорожную сумку, стоящую на постели Пеппер. Ее сумку.

— Проклятье!

В отчаянии он изо всей силы треснул кулаком по косяку двери, но боли не почувствовал — все остальные ощущения затмевала пронзительная боль в сердце. Он оставил Пеппер одну, и теперь они с Венди исчезли.

Шатающейся походкой Кристофер вернулся в гостиную, поднял трубку телефона, механически набрал номер окружной прокуратуры и привалился к стене в ожидании ответа.

— Отвечай же, черт тебя побери! — Это был почти крик. Колени подломились, и он сполз по стене на пол, голова упала на грудь, за закрытыми глазами билась пульсирующая боль.

Наконец, на линии возник холодный деловой голос.

— Алло?

— Это Кристофер Петри. Мне необходимо поговорить с Эскобаром.

— Его сейчас нет в офисе, мистер Петри. Но у меня есть для вас сообщение. Он просил вам передать, что Пеппер сопровождает Венди. Он хочет, чтобы вы приехали в офис, он будет вас ждать.

Облегчение пришло позже. А в этот момент единственной эмоцией, которая овладела Кристофером, была отчаянная необходимость отправиться в дорогу. Одним прыжком, как акробат, он вскочил на ноги, отбросив телефон в сторону, и рванулся к двери, на ходу доставая из кармана брюк ключи от машины. На полу остались валяться забытые продукты и среди них маленькая коробочка конфет в форме сердца, которую он специально купил в подарок Пеппер.

Кристофер бешено гнал машину к городу, а в его сердце, вытесняя боль, медленно разгорался гнев. Не только на своего друга Шона, который, как всегда, думал исключительно о своем свидетеле, но и на самого себя. Во всем случившемся виноват он, его не оказалось рядом с Пеппер, когда Шон приезжал забрать Венди. С губ срывались отчаянные проклятья; грубость его слов издевательски отзывалась в ушах.

Часом позже он припарковал машину у здания окружной прокуратуры и длинными, стремительными шагами направился к входу, когда повстречал идущего навстречу Шона.

— Где Пеппер? — выпалил Кристофер.

Эскобар весело хохотнул, ничуть не смущенный грозным тоном и угрюмым выражением лица своего друга.

— Ах, теперь это Пеппер, не так ли? — Он толкнул дверь и вошел в здание. Кристофер последовал за ним, всю дорогу почти наступая ему на пятки, вплоть до личного кабинета окружного прокурора округа Лос-Анджелес.

— Теперь все в порядке, Шон? Итак, где Пеппер?

Кристофер отрицательно мотнул головой в ответ на предложение сесть в кресло и уставился на своего друга, который предпочел подвергнуться его допросу со всеми возможными удобствами.

Окружной прокурор откинулся на спинку своего любимого кресла и со вздохом облегчения закинул ноги на край стола.

— Вот теперь все в порядке, мой нетерпеливый друг. Так о чем ты хотел бы узнать?

Кристофер раздраженно поморщился.

— Тебе прекрасно известно, о чем я хочу узнать. Шон, где она? — Огромные кисти сжались в кулаки, ногти больно впились в ладони. Только так ему удалось сдержаться, чтобы не показать истинную силу бушующей в груди ярости.

— Крис, я не могу тебе точно сказать, где именно находится Пеппер в данную минуту. Обещаю только, что она вернется к себе домой завтра вечером. — Темные глаза Эскобара замерцали искорками сдерживаемого смеха. — Ты, конечно, сможешь потерпеть один день.

Один день. После агонии последних двух часов «один день» прозвучало для Кристофера как «вечность».

Спустя несколько часов Кристофер в полном изнеможении рухнул на свою кровать. Покинув офис окружной прокуратуры, он поехал обратно в коттедж забрать вещи, свои и Пеппер. Убрал весь мусор из гостиной и привел дом в порядок. И теперь, лежа в постели, устало и виновато улыбался, вспоминая, как без зазрения совести взвалил на плечи Пеппер всю домашнюю работу. До сегодняшнего дня ему даже не приходило в голову, что это может быть настолько утомительно, он — здоровый мужчина — к вечеру валился с ног от усталости. На службе в ВМФ он, конечно, занимался уборкой, но никогда не любил этого делать. Нет, никогда не любил…

Он провалился в сон без сновидений и пробудился, когда рассвет нарисовал опаловую полоску утра на линии горизонта. Сразу поднялся с постели, потянулся, затем наклонился вперед, коснувшись руками кончиков пальцев на ногах, и недовольно скривился — усталая спина негодующе отозвалась на насилие серией сухих щелчков.

В ванной принял душ и побрился перед зеркалом, размышляя, не пора ли заглянуть к парикмахеру. Короткая стрижка военного образца исчезла, волосы отросли, и он подумал с капелькой тщеславия, что и так совсем неплохо.

Одеваясь в коричневые брюки и рубашку цвета ржавчины, Кристофер планировал распорядок дня. По словам Шона, Пеппер вернется домой вечером, и если он не займется какой-нибудь бурной деятельностью, то время будет тянуться бесконечно.

Наконец наступил вечер. Около шести Кристофер сел в машину и поехал к дому Пеппер. При безопасной скорости и нормальной интенсивности движения на дорогу ушло бы примерно полчаса, но нога почти утопила в полу педаль газа, и весь путь занял всего пятнадцать минут.

Машина подрулила и припарковалась напротив большого, красивого дома с обилием красного дерева и стекла — весьма типичного для Калифорнии архитектурного сооружения. Кристофер немного посидел в машине, скрестив руки на груди, разглядывая дом, а затем медленно вылез наружу, испытывая странное чувство, какое, обычно, преследует юношей во время первого в жизни свидания, и пошел по выложенной плитами дорожке к входу. Его встретила огромная резная дверь. Он улыбнулся и постучал. Раз, другой, третий.

— Иду, иду! — отозвались изнутри.

Голос — глубокий и грудной, — того же тембра, что и у Пеппер, но не ее, и на Кристофера вдруг навалилось чувство потери. Он отступил назад и стал ждать, когда откроется дверь.

Появившаяся на пороге блондинка показалась ему знакомой. Ну, конечно, он же видел ее на вечеринке Тиффани, болтающей с Пеппер. Ростом она превосходила Пеппер, белые волосы вместо рыжих, но явное семейное сходство сразу бросалось в глаза.

— Я Кристофер Петри, — представился Кристофер, с улыбкой глядя на девушку сверху вниз.

— А я Меган Палмер, сестра Пеппер и по совместительству глава службы охраны ее дома. Я так понимаю, вы приехали сюда узнать, не вернулась ли она, правильно? — Махнув изящной рукой, Меган пригласила гостя пройти в дом. — Хотите выпить? — спросила она и ободряюще улыбнулась.

— Не хотелось бы вам навязываться.

— А вы и не навязываетесь, — успокоила Кристофера хозяйка. — Я всегда рада составить кому-нибудь компанию.

Неслышно ступая по толстому ковру, Меган подошла к горке в углу комнаты, открыла резную дверцу и выставила на крышку бутылку вина и два бокала.

— Боюсь, больше ничего не осталось, что-то запасы у Пеппер истощились, — извинилась она, разливая вино.

— Ничего, вино совсем неплохое, — пробормотал Кристофер, принимая у нее бокал.

Меган со своим бокалом устроилась на софе, поджав под себя длинные ноги.

— Идите, садитесь ко мне, — сказала она и приглашающе похлопала рядом с собой.

Кристофер довольно улыбнулся. Эта сестричка Пеппер, скорее всего, не работает в полиции, но, если чутье не обманывало, его оценили по высшему разряду. Он обнаружил, что ничего не имеет против, правда, только потому, что рядом с сестрой Пеппер тоска в сердце немного ослабела.

А у Пеппер дела шли хуже некуда. «Пара дней», о которой говорил Эскобар, стараниями Венди растянулась на неделю. Девушка использовала любой малейший предлог, чтобы оттянуть ее отъезд. Наконец, вне себя от отчаяния, Пеппер воззвала о помощи к приемному отцу Венди Джеффри Вильсону.

Она всегда будет вспоминать этого человека с благодарностью. Закончив разговор с Пеппер, он позвал Венди прокатиться с ним на лошадях. А когда они вернулись с весьма продолжительной прогулки, Венди, к полному изумлению Пеппер, извинилась перед ней за задержку и свое отвратительное поведение.

После нескольких неудачных попыток дозвониться до Кристофера или одной из своих сестер Пеппер попросила Вильсона подбросить ее до автобусной станции. Он великодушно предложил подвезти ее до дома и встретил вежливый, но решительный отказ.

Автобус прибыл в Лос-Анджелес ближе к ночи. Пеппер страшно тянуло позвонить Кристоферу, но она подумала, что этого делать не стоит — она очень устала и вряд ли сможет составить ему приятную компанию, даже если он согласится встретиться с ней в столь поздний час.

Добравшись до дома на такси, Пеппер впервые за время службы решила выставить родному ЛАДП счет за дорожные расходы. Если бы не задание Эскобара, ей не пришлось бы совершить длительное путешествие в Горман с Венди, и в поездках на автобусе и такси не было бы необходимости.

Еще через несколько минут она, наконец, захлопнула входную дверь за своей спиной. Сначала сходила на кухню за стаканом молока и только потом отправилась в спальню. С отвращением сорвала с себя одежду и небрежно зашвырнула комок в корзину под раковиной в ванной. Полдела сделано. Скользнувшее вниз по пересохшему горлу молоко наполнило ее ощущением блаженства, и она присела на край ванны, дожидаясь, пока та нальется целиком.

Помывшись и одевшись в просторную, ярко-зеленую ночную рубашку до пят, Пеппер присела перед зеркалом трюмо и, внимательно изучив свое лицо, не удивилась, когда обнаружила несколько новых морщинок, появившихся после вечности, проведенной рядом с Венди. Правда, кожа по-прежнему, оставалась гладкой, и легкий загар тоже отнюдь не портил общей картины.

— А теперь тебе необходим хороший здоровый сон длиною в ночь, — сказала она на прощание своему отражению и поднялась с маленькой кованой скамеечки.

Скользнула под прохладные простыни с обещанием, что завтра утром первым делом позвонит Кристоферу. Все тело ломило от боли, но за мыслями, заполненными эротическими мечтами о любимом, она позабыла об усталости и заснула с улыбкой на губах.

На следующее утро Пеппер нежилась в постели, хотя часовая стрелка уже перевалила за цифру десять. Обычно она поднималась с солнцем, но сейчас, имея в запасе несколько честно заработанных выходных, намеревалась устроить себе очень ленивые каникулы.

Приятное времяпровождение испортил разорвавший тишину комнаты телефонный звонок. «Наверное, на меня наложено проклятие», — обреченно подумала Пеппер, откинула одеяло и побежала ответить, лелея надежду услышать голос Кристофера.

— О, ты дома, — произнесла с коротким смешком трубка голосом Меган. — Я собиралась оставить шифрованное послание на твоем автоответчике.

— Воображаю себе. — Пеппер улеглась на софу и подложила под голову руку. — Так что ты хочешь от меня этим ранним утром?

— Ранним?! Уже больше десяти часов! — возмущенно вскричала Меган.

— Итак, мы установили, что уже больше десяти, — пробурчала Пеппер и зевнула во весь рот. — Я еще не успела осмотреться, но, думаю, ты чудесно справилась с охраной моего дома. Заранее благодарю.

— Ты у нас сегодня добрая, — несколько рассеянно заметила Меган, и тут же ее голос задрожал от возбуждения. — Никогда не догадаешься, кто побывал у нас на ужине несколько дней назад!

— Винни, наверное! — засмеялась Пеппер. — Подумаешь, большое дело!

— Не-а, кое-кто, кто нравится тебе гораздо больше, чем Винни. Могу подсказать, этот парень настолько великолепен, что даже Тори проявила к нему интерес.

Кристофер! Но каким образом Меган?.. Ну, конечно же! Он приходил сюда увидеться с ней и нарвался на Меган.

— Так ты говоришь, Тори проявила к нему интерес? — Маленький носик сморщился от иррационального укола ревности.

— Ага. Но он оказался способен говорить только о тебе, что вознесло папу и дедушку с бабушкой на вершину счастья. — Меган глубоко вздохнула и, как обычно, без всякого перехода перескочила с одной темы на другую. — А где ты была? Тебя тут разыскивали решительно все.

— «Все» — это кто?

— Первый Пи Джей, за ним Кристофер. В общем, список можно продолжать до бесконечности, просто прослушай свой автоответчик. Думаю, обе ленты под завязку забиты посланиями.

Сделав себе мысленную заметку прослушать позже автоответчик, Пеппер снова повернула разговор на Кристофера.

— Как получилось, что он попал в наш дом на ужин? — Она нахмурилась. Только Господь Бог знает, как с ним обошлись ее родственники, они, должно быть, поджаривали его на медленном огне.

— Это я его пригласила. Пеп, он — это нечто, суперкласс, супермен какой-то. Если бы я была на твоем месте, я бы не стала выпускать его из поля зрения ни на секунду.

— В точности мой план.

Сообщив, что Пеппер ожидается на семейном ужине, Меган дала отбой. Пеппер дождалась зуммера, набрала номер, который ей оставил Кристофер, и стала слушать гудки в трубке, гудки и гудки без конца…

Возможно, он на работе, решила Пеппер, опуская трубку на рычаги, но, немного подумав, снова взялась за телефон и набрала номер окружной прокуратуры.

Она сидела, задумчиво разглядывая картину на стене и машинально считая гудки, пока женский голос не проинформировал, что она разговаривает с секретарем окружного прокурора.

— А, миссис Кортни, это офицер Палмер. Я… я хотела бы узнать, на каком задании работает мистер Петри.

Вот когда Пеппер поняла, что подразумевает собой выражение «значительное молчание». После, казалось, бесконечной паузы холодный, деловитый голос сообщил ей, что Кристофер Петри больше не состоит в штате сотрудников окружной прокуратуры.

Тело Пеппер оцепенело, руки подломились, и она с коротким стоном упала на спину.

— А вы не знаете, где он сейчас?

— Нет, офицер Палмер. Мне только известно, что несколько дней назад он ворвался сюда и подписал отставку. — Еще одна пауза, а затем секретарша добавила голосом, более похожим на человеческий: — Вроде бы припоминаю, как мистер Эскобар сказал, что он уехал из Лос-Анджелеса.

«Хуже некуда!» Пеппер медленно опустила телефонную трубку на аппарат, уронила голову на руку и разрыдалась в доброй старой манере всех покинутых.