Пеппер никогда не страдала бессонницей, но в отличие от первой ночи, проведенной дома, в две последующие так и не смогла заснуть. Казалось, отныне ей суждено присоединиться к тысячам мужчин и женщин, проводящих бесконечные ночные часы уставясь в потолок широко открытыми глазами и постоянно бросающих взгляд на часы, чтобы еще раз убедиться, что время остановилось и минутная стрелка находится там же, где ее видели в последний раз.

Весь третий день Пеппер провозилась с работой в доме и саду, пока не почувствовала себя полностью выжатой, но ночью все равно не смогла заснуть. Голова оставалась ясной и, как прекрасно отрегулированная машина, в деталях прокручивала желательные и нежелательные воспоминания. В конце концов, Пеппер решила, что эта ночь, скорее всего, ничем не будет отличаться от двух предыдущих, и, несмотря на усталость, сон снова не придет.

В мозгу роилось множество мыслей. Тех самых мыслей, которые причиняли сильную душевную боль и которые она отчаянно старалась подавить. Но они прятались где-то на границах сознания, как хищники, подстерегающие свою жертву, выжидая момент, когда она станет наиболее уязвимой.

А я очень уязвима, подумала Пеппер, поднялась с постели и потащилась на кухню.

Затем налила себе бокал вина, отперла стеклянную дверь, ведущую в прелестный японский садик, и вышла в мягкую весеннюю ночь. Постояла немного, вдохнула полную грудь теплого воздуха в надежде прогнать охватившую ее печаль. Тщетно. Тогда она отпила глоток вина и направилась к маленькой кованой скамеечке, расположенной под крошечной цветущей сливой.

Там, время от времени прихлебывая из бокала, она позволила своим мучителям вырваться на свободу. Как глупо было убеждать себя, что Кристофер скоро передумает и позвонит. Прошло уже три дня и две ужасно одинокие ночи, а он так и не позвонил. И не собирался, как Пеппер теперь понимала.

Они были обречены на непонимание с самого начала. В первое время он относился к ней враждебно, как к Гленде Горлисс, представительнице ненавистного ему мира. А затем враждебность сменилась осуждением, поскольку он был убежден, что Пеппер Палмер намеренно обманывала его.

— О, Кристофер, — жалобно вздохнула Пеппер. Если бы только ему не удалось сдержать себя в ту ночь в «Изумрудной долине», у нее, по крайней мере, остались бы приятные воспоминания… Хмыкнув, Пеппер отпила еще немного вина. Бледно-золотистая жидкость скользнула вниз по пищеводу, принося ощущение тепла.

Пеппер откинулась назад, наслаждаясь привкусом дыни, оставшимся на языке после вина, и закрыла глаза. Две крупные слезы незаметно выползли из уголков глаз и медленно скатились вниз. Почувствовав на щеках влагу, Пеппер вытерла мокрые дорожки большим пальцем. Но слезы катились и катились неудержимо…

Она редко плакала, даже когда была маленькой, но этой ночью слезы горькой безнадежности непрерывным потоком текли из глаз. Рука судорожно сжалась на ножке бокала, когда пустота в груди выплеснулась наружу сотрясавшими тело рыданиями.

— Он этого не стоит, не стоит, — шептали вздрагивающие губы.

Но стоил Кристофер ее слез или нет, они все равно продолжали струиться по щекам. К своему удивлению, Пеппер осознала, что ей становится легче. Боль в груди осталась, но уже не была такой пронзительной, как раньше.

Покорность велениям неумолимой судьбы часто приносит облегчение. Поэтому, выпив остатки вина, Пеппер сказала себе — надо смириться с тем, что Кристофер потерян для нее навсегда.

Внимание вдруг привлек слабый плеск воды. Пеппер поднялась и с первой робкой улыбкой на губах медленно приблизилась к прудику. Переступила через изящный стилизованный мостик, села на берегу и опустила ступни в прохладную воду. Ее шевелящиеся пальцы распугали рыбок, и они расходящимся веером прыснули прочь. Пеппер не видела их, но чувствовала, как маленькие скользкие тельца тыкаются в ноги.

Бороздившие небо, огромные, как древние трехмачтовые галионы, облака внезапно уплыли куда-то, повинуясь своему хозяину-ветру, и оставили в вышине серебристый диск луны, который висел, казалось, прямо над верхушками вечнозеленых деревьев, стеной окружающих восьмиакровые владения Пеппер.

Вода в прудике стала прозрачной, и Пеппер улыбнулась. Пока ее не было дома, дедушка выпустил в пруд несколько новых рыбок. Небольшая, похожая на угря рыбка ярко замерцала в залившем все вокруг серебристом лунном свете. Дедушка говорил ей, как называется эта рыбка, но сейчас это вылетело из головы Пеппер, она с удивлением наблюдала за ними — плавая, они складывались почти пополам.

Через некоторое время, продрогнув на ветру, Пеппер поднялась и вернулась в дом. Намереваясь налить себе еще вина, она было направилась на кухню, но передумала. Положила бокал в мойку, напустила воды и пошла в спальню.

Постель была вся сбита. Ничего удивительного, мрачно подумала Пеппер и почувствовала, как к глазам подступили горячие слезы, когда она снова вспомнила, почему не находит себе покоя. Потом потрясла головой, пытаясь загнать слезы обратно. Глупо и нелепо! Все равно не поможет.

В конце концов, она забралась в постель и до подбородка укрылась холодной простыней, лелея слабую надежду уснуть. Завтра она возвращается на работу и, если не отдохнет как следует, будет ни на что не годной и в сложной ситуации подведет коллег.

Подъезжая к полицейскому участку после патрулирования вечером в пятницу, Пеппер мысленно поздравляла себя — целые две недели прошли без происшествий, несмотря на то, что мысли ее не всегда были сосредоточены только на работе.

Янтарные глаза под козырьком форменной фуражки светились удовлетворением. Она чувствовала себя усталой, но счастливой. Тяжелый труд и упорная работа над собой помогли справиться с болью и хандрой. Теперь она могла вспоминать о Кристофере Петри без слез. Да, ей очень нравится Кристофер, но он ушел из ее жизни, и, хотя она всегда будет сожалеть об этой потере, не стоит на ней зацикливаться.

Весьма мажорный финал, подумала Пеппер, запуская руку под тяжелый водопад темно-рыжих волос и массируя шею.

— Так и надо, так и должно быть, — прошептала она напоследок, загоняя машину на стоянку.

Пеппер зашла в помещение участка и через несколько минут появилась на пороге, одетая в обтягивающие джинсы и легкую рубашку с короткими рукавами. Постояла пару секунд, оглядываясь вокруг и удивляясь, как хорошо себя чувствует. Нет, на самом деле хорошо.

Затем внезапно вспомнила о поручениях, которые обязала себя выполнить сегодня вечером, и быстро пошла к стоянке, где ее поджидал светло-коричневый «фиат». Классический стиль, как говорил об ее машине будущий зять Тони, но у Пеппер она вызывала только классическую головную боль. Она отперла дверцу, скользнула за руль и вставила ключ в замок зажигания. Немного посидела, уставившись на руки, пытаясь вспомнить, что же ей необходимо купить в магазине.

Через час она припарковала машину около своего дома и, потянувшись к сиденью за двумя большими бумажными мешками с продуктами, с усмешкой покачала головой. Вообще-то, она зашла в супермаркет только для того, чтобы купить баночку крема, а вышла нагруженная двумя мешками и со значительно потощавшим кошельком.

Она шла к входной двери, когда до слуха донесся прозвеневший в доме телефонный звонок. Тут же мешки были торопливо опущены на крыльцо, а рука зашарила в сумочке в поисках ключа, который, как обычно, по закону подлости провалился куда-то на самое дно. Сердце бешено забилось в груди. Может, это звонит Кристофер, чтобы признаться ей, что последние две недели он думал только о ней одной. Может, он мечтает встретиться с ней где-нибудь в укромном местечке, где они смогут поговорить без помех…

Наконец справившись с замком и оставив дверь распахнутой, Пеппер пробежала через прихожую в холл, дрожащей рукой потянулась к телефону и схватила трубку прежде, чем успел сработать автоответчик. Сердце колотилось уже у самого горла. Она поднесла трубку к уху, надеясь услышать хрипловатый голос Кристофера.

— Алло?

Краткое молчание, затем веселый голос Пи Джея не без иронии произнес:

— Мне повесить трубку и позвонить еще раз или?..

Пеппер нахмурилась и тяжело опустилась в кресло, стоящее рядом с телефонным столиком.

— Нет, не надо. Извини, так получилось потому… А, неважно, не обращай внимания. — «Так получилось потому, что я хотела услышать совсем не твой голос», — договорила она про себя.

— А я обычно и не обращаю, — насмешливо отозвался Пи Джей.

Чтобы не поддаваться вызванному разочарованием плохому настроению, Пеппер решила его подколоть.

— Ага, и поэтому всегда посмеиваешься надо мной!

— Ну уж, нет.

— Да, да, — рассмеялась она и, потянувшись вниз, сняла свободной рукой туфли. — Ладно, шутник, говори, почему звонишь.

— А по той же самой причине, по которой пытался добраться до тебя всю прошедшую неделю, — с упреком ответил Пи Джей. — Ты что, теперь больше не перезваниваешь, когда тебя об этом просят?

Пеппер мстительно хихикнула.

— Только в случае необходимости. А теперь выкладывай, что тебе от меня нужно.

— Я хочу, чтобы ты пошла вместе со мной на вечеринку к моей кузине Тиффани.

Одна темно-рыжая бровь взлетела от удивления высоко вверх. Положительно все, кажется, собираются идти на эту вечеринку. У Пеппер промелькнула мысль о сестре и Винценте Медине.

— А что случилось с Тиной? — требовательно спросила она. Если они снова поссорились, ему придется поискать кого-нибудь другого, чтобы заставить свою подружку поревновать.

— Где ты была, дорогуша, — насмешливо отозвался Пи Джей. — Тина стала историей еще до моего перевода в Санта-Барбару!

О, Боже, я совсем отстала от жизни, весело подумала Пеппер.

— Ну, тогда все в порядке. Мне бы только не хотелось задерживаться там надолго. Я уже свое отгуляла, и у меня нет ни малейшего желания веселиться на вечеринках.

— Мы можем просто зайти туда, а потом отправиться куда-нибудь вдвоем. Может быть в «Пико Пити»?

— В нарядах для вечеринки?

— Естественно, нет. Обговорим это позже. Хорошо? Значит, увидимся через полчаса.

— Через час.

— Через сорок минут, — отрезал Пи Джей и дал отбой.

Он совершенно невыносим, подумала Пеппер, вешая трубку. Она застыла на несколько секунд, уставясь на телефон. Почему она согласилась? Ведь ей на самом деле совсем не хочется никуда идти.

Ладно, теперь уже поздно, и сожалением ничего не изменишь. Пеппер сходила за продуктами, отнесла пакеты на кухню и стала разгружать их, обсуждая сама с собой, что надеть на вечеринку.

Дважды разведенная Тиффани Эдвардс была признанно-великим организатором вечеринок типа «чем чуднее, тем моднее», и Пеппер поморщилась, мысленно пробежавшись по своему гардеробу.

Вот бы когда пригодился богатейший выбор одежды Гленды Горлисс, подумала она, направляясь в ванную принять душ. Она вспомнила сногсшибательное платье из переливающейся золотистой парчи, которое великолепно подошло бы для вечеринки у Тиффани.

Стоя под успокаивающими горячими струями, Пеппер тщательно перебирала в уме каждую свою вещь. Внезапно проснувшееся тщеславие потребовало, чтобы она выглядела сегодня модно и вызывающе, но голос рассудка подсказал надеть что-нибудь скромное и удобное.

— Почему он не мог пригласить меня на доброе старое барбекю? — проворчала она выходя, наконец, из-под душа.

Через пятнадцать минут, одетая в густо-бирюзовый комбинезон из китайского шелка, Пеппер разглядывала себя в зеркальной стене спальни.

— А что, совсем не плохо, — одобрительно пробормотала она. Комбинезон выглядел бы ошеломляюще даже на скелете, а ее фигура отнюдь не напоминала скелет.

Любуясь своим отражением, Пеппер улыбалась без малейшего тщеславия. Маленький кусочек загорелой кожи дразняще выглядывал из разреза на груди, струящаяся ткань великолепно подчеркивала плавные линии ее худощавого тела.

Волосы она оставила свободно падать на плечи, только закрепила прядь над правым ухом красивым гребнем из слоновой кости и расчесывала их, пока они не заблестели.

Застегнув, наконец, на щиколотках ремешки серебристых босоножек с открытыми мысками, она осталась собой вполне довольна. Пора было заняться лицом. Тонкий слой малиновых румян на щеки, соответствующий блеск для губ, мазки зеленых теней на веки, и Пеппер объявила себя готовой.

Она вытаскивала ящик с украшениями, чтобы завершить свой туалет последним штрихом, когда раздался звонок у входной двери.

— Минуточку! — закричала Пеппер, схватила серьги и побежала открывать, на ходу продевая их в уши.

— Уа-у! — Глаза Пи Джея одобрительно обежали ее с головы до ног, и губы растянулись в восхищенной улыбке. — А я почти позабыл, насколько прекрасной ты иногда бываешь!

Очевидное мужское признание ее привлекательности, ласковое прикосновение послужили новой пищей для ненасытного тщеславия Пеппер.

— Ну, ты тоже не так уж плох, — прокомментировала она, оглядев высокую, облаченную в черный вечерний костюм, фигуру Пи Джея. Он мягко рассмеялся и шагнул в прихожую.

Пеппер была рада, что успела подготовиться и не ударила перед ним лицом в грязь. Пи Джей сейчас смотрелся так, как будто выпрыгнул из рекламного ролика про идеального мужчину. Она закрыла дверь и прошла вслед за гостем в холл.

— Ты слегка похудела, — заметил Пи Джей, когда она появилась на пороге. Его блестящие сапфировые глаза медленно обследовали ее фигуру, заставив сердце Пеппер забиться сильнее. — И все очень даже на своих местах.

— Спасибо, — пробормотала она в благодарность за комплимент. — Не хочешь выпить?

Пи Джей покачал головой.

— Пожалуй, подожду с этим, пока не приедем к Тиф.

— В таком случае, вперед, я только возьму сумочку, — отозвалась Пеппер и направилась в спальню.

Вернувшись в гостиную, она застала Пи Джея разглядывающим ее «частную галерею милых шизиков».

— Прекрасная семейка, — бросил он через плечо, услышав ее шаги.

— Я тоже так думаю, — улыбнувшись, согласилась Пеппер и посмотрела на заключенные в рамочки фотографии на стенах. Каждый год ее семья собиралась в полном составе и фотографировалась на память. Лиз Палмер внимательно следила, чтобы каждая из ее дочерей получила вделанный в рамку экземпляр. У Пеппер некуда было повесить все свои двадцать шесть снимков одновременно, поэтому она выбрала самые любимые и любовно украсила ими стены роскошной гостиной.

Пи Джей с улыбкой повернулся к ней.

— Думаю, нам пора идти.

Пеппер кивнула, взяла ключи и прижала сумочку локтем к боку. Выключила во всем доме свет, оставив гореть только ночник в прихожей, затем заперла за собой дверь, для надежности подергала за ручку и бросила ключи в сумочку.

— Ты всегда так делаешь? — заинтересованно спросил Пи Джей.

— Если ты имеешь в виду проверку двери на прочность, то да. — Она усмехнулась, видя, что Пи Джей смотрит на нее с нескрываемым весельем, и взяла его под руку.

— А Тиффани больше не с Джорданом, — завел светский разговор Пи Джей, когда они шли к его машине — темно-красному приземистому «стерлингу».

— А разве в твоей семье кто-нибудь когда-нибудь оставался с кем-нибудь надолго?

Губы Пеппер скривились в насмешливой улыбке. Если ей не изменяет память, Джордан появился после Гэри, который был после Френка, перед которым… Кто же там был?

Пи Джей отпарировал, смеясь:

— Кто бы говорил, ты ведь у нас тоже не страдаешь постоянством! — И добавил, уже серьезно: — Я сказал тебе об этом только для того, чтобы ты не спрашивала о нем у Тиф. Он ее бросил, и это чувствительно задело ее самолюбие. Так что лучше не касаться этой темы.

— Благодарю за предупреждение.

Сидя в машине, Пеппер молча наблюдала, как Пи Джей, согнувшись в три погибели, устраивает свое большое тело на водительском месте. Сейчас она смотрела на него чисто по-женски и видела то, что на ее месте увидела бы любая другая: темные вьющиеся волосы, большие голубые глаза и ослепительную улыбку мощностью в пятьсот ватт, способную очаровать даже норку на воротнике.

Но она знала Патрика Джозефа Бреди не только как сногсшибательного красавчика и счастливого обладателя оптимистичной натуры, но и как коллегу, превосходного полицейского, который, однако, не всегда выполнял свою работу строго по инструкции. Она очень любила вспоминать то время, когда они были напарниками, и особенно одно из его поручений — административный надзор над девятилетним мальчишкой, пойманным ими однажды за опустошением ящиков для продажи газет.

Он так заботлив, внимателен, умеет сострадать…

Ее анализ был прерван самим объектом анализа.

— Пеппер, а этот парень, что был вместе с тобой в Санта-Барбаре… Кто он?

Пеппер сжалась от пронзившей тело боли, но тут же постаралась взять себя в руки, чтобы голос не выдал мгновенно охватившего ее чувства печали.

— Кристофер Петри? Мы вместе работали по делу… — Фраза горестно оборвалась.

Пи Джей бросил на нее скептический взгляд, затем пожал плечами и снова сосредоточился на дороге. Больше он ничего не говорил, пока не остановил машину перед длинным домом, скорее даже усадьбой, расположенной высоко на Лос-Анджелесских холмах.

Заглушив двигатель, он повернулся к спутнице.

— Знаешь, что я подумал, увидев его?

— Кого? — переспросила Пеппер, придавая лицу невинное выражение.

— Петри. Я подумал, что он твой муж.

— Муж?! Боже упаси! — в ужасе воскликнула Пеппер. И добавила более спокойным голосом, выдавив смешок. — Типун тебе на язык!

— Он был так зол на тебя. Вот я и подумал, может быть, вы только что поженились и забыли пригласить меня на венчание. — Массивная рука подняла лицо Пеппер за подбородок, и ее глаза встретились с глазами Пи Джея. — Раз уж он не твой муж, то не имеет права ревновать, если я обниму тебя. — Он отпустил ее подбородок, провел пальцем вверх до уголка рта и слегка погладил по щеке. — Так почему же он сердился на тебя?

«О, если бы я только влюбилась в тебя», — подумала Пеппер, внимательно изучая вдруг ставшее очень серьезным лицо Пи Джея.

Он ждал, надо было что-то отвечать.

— Он узнал про меня кое-что такое, что ему пришлось сильно не по вкусу, — сказала она, дернув плечом, затем открыла дверцу и поторопилась вылезти из машины, оставив Пи Джея наедине со своими выводами.

— Эй, выходи! — потребовала Пеппер, заглядывая в окошко с его стороны. — Пойдем поддадим жару вечеринке Тиффани. — Она внезапно почувствовала необходимость оказаться среди шумной компании, громкой музыки и ярких вспыхивающих огней.

— Похоже, здесь и так хватает жару, — кисло заметил Пи Джей и поморщился, когда им в уши ударила музыкальная волна оглушительной силы. — Но, может быть, нам удастся внести в вечеринку шик. — Он мягко рассмеялся и вылез из машины.

— О, никак волит-паркинг, — прошептала Пеппер, заметив направившего к ним ковыляющей походкой тощего юнца с болтающимися по плечам волосами, который красноречивыми жестами показывал, что жаждет усесться за руль «стерлинга».

— Для нашей Тиф ничего не бывает слишком хорошо, — отозвался Пи Джей и протянул молодому человеку ключи, сопровождая жест грозным предупреждением: — Только попробуй поцарапать его, парень, и ты будешь расплачиваться со мной всю оставшуюся жизнь.

— Да, сэр!

— Это было омерзительно! — упрекнула его Пеппер, двинув Пи Джея локтем в живот.

— Зато эффективно, — возразил тот, потирая место, куда пришелся удар. — Пойдем выясним, сколько времени наши уши способны выносить этот адский шум. — И подхватив Пеппер под руку, повел ее к парадной двери.

Дом был уже знаком Пеппер по другим вечеринкам, но когда мрачный дворецкий ввел их во впечатляющий своими размерами и красотой холл, она почувствовала себя так, как будто оказалась здесь впервые.

К ним сразу подплыла Меган, тащившая на буксире упирающегося Тони.

— А я думала, ты не собираешься приходить на эту вечеринку, — сказала она, обращаясь к Пеппер, в то время как ее глаза были прикованы к Пи Джею.

— Как видишь, я передумала. Хэлло, Тони!

Пеппер тепло улыбнулась. Было приятно для разнообразия увидеть Энтони Савона в вечернем костюме — как владельцу небольшой фирмы грузовиков ему редко выпадала возможность надеть что-нибудь иное, кроме джинсов и рабочей рубашки.

— Привет, Пеппер! — поздоровался он, и его взгляд переместился на Пи Джея. — Хэлло, Бреди! Давненько не виделись. — И он протянул ему руку.

Меган воспользовалась тем, что внимание ее спутника отвлеклось, и прошептала Пеппер на ухо:

— Теперь я понимаю, почему ты не захотела прийти с Винни. Бреди — просто душка!

Пеппер мягко рассмеялась и повернулась к «душке».

— Надеюсь, ты еще помнишь мою сестру Меган?

— Малышку Мег? — Скептицизм в голубых глазах Пи Джея сменился одобрением после того, как он окинул взглядом стоявшую перед ним молодую женщину с ног до головы. — А сестричка-то подросла, — заметил он и присвистнул к полному восторгу Меган.

— Извини, приятель, но она уже занята, — весело провозгласила Пеппер. — Если не веришь, спроси у этого мрачного типа, — кивок в сторону Тони. Ее светло-карие глаза озорно блеснули, когда она проинформировала его интимным полушепотом: — А вот Тори еще свободна.

Пи Джей притворно содрогнулся.

— Эта воинственная ведьмочка?! — Его красивое лицо скривилось, как будто он откусил лимон. — Нет уж, благодарю покорно!

— Если бы я хотел войти в клан Палмеров, — продолжил он, бросая взгляд на высокую блондинку, — я бы добился этого через младшую сестричку. Или, — тут его глаза хитро скосились на Пеппер, — через тебя. Но только не выдавайте меня Виктории, — попросил он обеих девушек. — Если мне не изменяет память, у нее имеется гадкая привычка бить под дых.

Все четверо дружно расхохотались. Но их веселье тут же было прервано низким грудным голосом с насмешливой интонацией:

— У вас тут частная вечеринка, или вашей хозяйке все-таки будет позволено к вам присоединиться?

Четыре пары глаз одновременно обратились на владелицу голоса.

От величественного вида Тиффани Эдвардс, облаченной в элегантный атласный туалет, прекрасно сочетающийся с цветом ее блестящих зеленых глаз, просто захватывало дух. Обрамлявшие точеное лицо длинные платиновые локоны падали в легком беспорядке. Пеппер подозревала, что сделано это намеренно, для вящего эффекта, и потребовало нескольких часов работы опытного парикмахера. В общем, облик бывшей фотомодели являлся праздником для глаз любого мужчины, однако, как заметила Пеппер, взгляд Пи Джея был прикован к спутнику своей кузины.

Любопытствуя, кто же заступил на место Джордана Сильвы, Пеппер проследила за его взглядом, и ее желудок болезненно сжался.

Кристофер! На Пеппер обрушилось невыносимое одиночество и всеохватное чувство тоски, пока она стояла и смотрела на его мрачное лицо.

В его синих глазах, оглядевших ее от макушки до носков серебристых босоножек, блеснуло удивление и еще какое-то чувство, которое она не смогла определить.

Тиффани мгновенно заметила, как эти двое смотрят друг на друга, улыбнулась и собственническим жестом взяла Кристофера под руку.

— Это Кристофер, — представила она его всей группе. — Пеппер, помнишь друга Курта из ВМФ?

Вид чужой уверенной руки на рукаве черного костюма Кристофера ошеломил Пеппер и отозвался пронзительной болью в груди. Она быстро отвела взгляд и переспросила, заставив голос прозвучать спокойно:

— Друг Курта?

— Мы с мисс Палмер знакомы, — вмешался Кристофер, заметив пробежавшую по лицу Пеппер тень. В его тихом голосе угадывалась печаль, а в глазах промелькнуло сожаление. Однако, к полному неудовольствию хозяйки, он не стал больше ничего объяснять.

Сузившиеся от ревности глаза Тиффани стрельнули взглядом на Кристофера, а затем впились в лицо Пеппер. Очевидно, эффект, произведенный гостями на ее поклонника, не вызвал у нее восторга. Но Пеппер не собиралась сдаваться без борьбы, и Тиффани, тонко улыбнувшись, перешла в наступление.

— Крисси, ты вел себя, как плохой мальчик? — проворковала она соблазнительным, чуть томным голосом. — И эта отвратительная тетя-полицейская выписала тебе штрафной талон?

— Что-то в этом роде, — не слишком определенно ответил Кристофер, после чего бесцеремонно стряхнул кисть Тиффани со своего рукава и протянул руку Пи Джею. — А, это вы, наставник Пеппер?

Меган, наблюдавшая за развитием событий с живейшим интересом, тут же наклонилась к уху Пеппер.

— Ого! — раздался ее тихий шепот.

Пеппер резко повернулась и увидела, что сестра смотрит на нее с сочувствием и одновременно пониманием в глазах. Это чуть не погубило ее, и Пеппер поторопилась отвернуться, чтобы скрыть выражение боли.

Она смутно осознавала происходящее: знакомства, разговоры, бьющий в глаза свет, смех. Осталась только тупая боль в груди.

Боже, нельзя же грохнуться в обморок прямо перед ним, панически пронеслось у нее в мозгу. И Пеппер поспешила ухватиться за ближайшую мужскую руку. К счастью, это оказалась рука Пи Джея.

Один быстрый взгляд на лицо своей протеже подсказал Пи Джею, что с ней не все в порядке. Он слегка усмехнулся, извинился перед остальными и повел спутницу через беспокойную толпу гостей к бару.

— Тебе надо выпить. Что бы ты предпочла?

Теплый, полный сочувствия голос оказал успокаивающее действие на разгулявшиеся нервы Пеппер.

— Виски с содовой.

— Вот как? Разве ты не предпочитаешь безалкогольное пиво? — с шутливым испугом спросил Пи Джей, выражение его лица было пугающе серьезным.

Пеппер оглянулась и увидела сквозь толпу увивающуюся вокруг Кристофера Тиффани.

— Виски с содовой, — повторила она.

— Как миледи будет угодно, — подобострастно поддакнул Пи Джей и повернулся к бару заказать напитки, пробормотав под нос: — И не надо объяснять почему…

— Она женщина не твоего типа, — с легким упреком произнесла Тиффани, обвив рукой шею Кристофера. Ее длинные пальцы прошлись по его густым волнистым волосам и начали ласкать его шею.

Губы Кристофера растянулись в улыбке, но смотревшие на нее глаза оставались серьезными.

— И почему же ты считаешь, что она женщина не моего типа? — пробормотал он. Его улыбка стала шире, но веселья в ней не прибавилось. — По-моему, ты сама довольно часто обвиняла меня в том, что я дамский угодник? — весьма мрачно напомнил он.

— «Дама», «леди» — вот ключевые слова, — с торжеством провозгласила Тиффани.

Кристофер поморщился. Его исполненный душевной боли взгляд обшарил толкучку около бара, нашел Пеппер и Пи Джея и больше уже не выпускал их из поля зрения.

— Ты такой скучный! — Тиффани капризно надула губки, глубоко запуская ногти ему в кожу.

— Да, догадываюсь, что не слишком весел, — уныло согласился Кристофер и, больно сжав ее запястье, вынудил убрать руку. Потом, бросив на Пеппер последний взгляд, вежливо пожелал хозяйке спокойной ночи и повернулся, чтобы уйти.

Тиффани проследовала за ним до дверей и, застыв на пороге, наблюдала, как он удаляется от ее дома, пока его силуэт не растворился в ночи.

Затем круто развернулась и направилась к бару, игнорируя сочувствующие взгляды и шепотки, раздававшиеся за ее спиной: гости обсуждали, почему так внезапно отбыл ее «блестящий эскорт».

— Мне виски, — сказала она Пи Джею и повернулась к Пеппер. — Ты не хочешь рассказать мне, что произошло между тобой и Крисом?

Пеппер ясно расслышала в мурлыкающем голосе нотку враждебности, но, к своему удивлению, ощутила к этой женщине сочувствие, потому что жгучая ревность, горевшая в изумрудных глазах, была сродни той, какую испытывала она сама.

В ответ Пеппер только тихонько покачала опущенной головой. Чтобы заглушить неприятные чувства, она выпила чуть больше своей обычной нормы, но, посмотрев на стоящую перед ней ошеломляюще красивую женщину, поняла, что ее жалкая попытка убежать от себя, к несчастью, потерпела полный крах.

Оглянувшись в поисках Пи Джея, Пеппер обнаружила его болтающим с барменом.

— Извини меня, — пробормотала она Тиффани и шагнула к нему, как бы ища защиты.

Тиффани двинулась следом.

Тогда Пеппер мягко потянула Пи Джея за рукав.

— Мне хочется домой. Если ты предпочитаешь остаться, пожалуйста, вызови мне такси.

— С меня тоже хватит этой вечеринки, — отозвался Пи Джей, взял из ее руки пустой стакан и поставил на стойку. Потом осторожно продел ее руку в свою.

— Понимаешь, я обещал золушке уложить ее в постельку до злополучного часа, — пояснил он Тиффани, подмигивая и одаряя кузину кривой улыбочкой. Он наклонился, по-родственному поцеловал ее в щечку и добавил шепотом:

— Попозже я тебе все расскажу.