— Ошибаешься, — произнес Ник.

Если Мэй и ждала возражений, то уж никак не от него. Тем не менее, он их высказал, и его голос прозвучал четко и гулко на фоне шума и шелеста Темзы. Колдунов, видимо, не меньше озадачило выступление Ника: они зашушукались и умолкли. Джеми метнул в него испуганный взгляд.

— Неужели? — чуть громче и резче осведомилась Селеста. — В чем же? Просвети меня, демон, не стесняйся.

— Вы его не заберете, — ответил Ник. — Он — наш.

— Чистая правда, — поспешно вставил Джеми. — В смысле, я ничей. Свой собственный. Ник любит всех пугать и говорить не к месту, но я все-таки пойду с ним. Мне, конечно, очень лестно ваше предложение погостить, хотя и выразили вы его довольно странным образом, но…

Селеста оглянулась на Джеми — тот тяжело дышал, и, казалось, никак не мог оправиться от потрясения после того, как «ручная» магия показала звериный оскал. У него в голове не укладывалось, почему это произошло: ведь заклинание Джеральда должно было отразить враждебные чары!

— Все хорошо, — проворковала Селеста. — Я ни секунды тебя не виню. Он ведь клялся тебе, сулил золотые горы, убеждал делать то, что ему выгодно, чудеса показывал.

Джеми захлопал глазами.

— Если вы о Нике, единственное, что он мне показал — это машину, которую он взялся чинить. Не могу сказать, чтобы это было похоже на чудо.

— Ты говорил, она тебе понравилась, — сухо заметил Ник.

— Это я из вежливости.

После обмена репликами Мэй немного отпустило: узел страха, тугой, как путы у брата на запястье, чуть-чуть ослаб. Она хотела подбежать и вырвать Джеми у Селесты, но спохватилась: вдруг он пострадает или ее саму ранят, что тоже брату не поможет?

Мать сказала бы: «Поручи дело тому, кто лучше всех с ним справится». Может, эта логика действует не только в офисах, но и на мостах со зловредными колдунами?

Ник мог превратить всю конструкцию в громоотвод, если бы захотел. И опыта, и способностей у него хватало.

— Значит, по-вашему, — протянула Мэй, копируя воркование Селесты, — дразнить демона — хорошая затея?

Селеста засмеялась.

— И что же он сделает, радость моя?

— Сейчас увидишь! — глухо взревел Ник — точно гром прокатился.

Мэй сжалась в предчувствии бури, но так и не дождалась. Ни туч, ни молнии — мост, как прежде, окружала ясная ночь, а под ним шумела река. Даже вода не изменила курса и текла равномерно, как время, унося секунду за секундой.

— Ну и? — спросила Селеста, будто уронила слова в тишину, когда ее стало невыносимо терпеть. — Где же твое представление? Я жду.

Мэй оторвала взгляд от перепутанного лица Джеми и обернулась к Нику с готовым упреком. Но не сказала ни слова, когда увидела лицо парня. Он смотрел не на Селесту, а на брата.

— Не выходит, — сказал Ник. — В чем дело?

Алан слегка подвинул его плечом, выступая вперед.

— Кажется, я знаю в чем, — медленно проговорил он. — Артур ведь не бывал в этом районе, верно? Реки могут быть очень полезны, когда имеешь дело с демонами, но он сюда не совался. Вы сделали так, чтобы здесь, в Саутуорке, никто другой не мог пользоваться магией. Как в гигантском… — его голос изменился, — …каменном кольце. Так вот оно что. Хитро придумано.

Это походило на комплимент. Мэй готова была взорваться: с какой стати Алан хвалит вражеские методы похищения людей?

— Что придумано? — выкрикнула она.

— Наш тайник, — ответила Селеста с издевательской усмешкой.

— Алан! — окликнула Мэй сквозь зубы.

— Место для колдовского круга, — пояснил Алан. — Того, который они изображают в каждом круге вызова — кольца из огромных камней. Она зарыла свои авантюрины под Лондоном, и набережная стала границей ее крута. Как только демон в него попадает, его сила перестает действовать. Но и Селеста не может им повелевать в своем собственном круге.

— Здесь сила на моей стороне, — тихо произнесла Селеста. — И вот мой приказ: уходите. А юного мага оставьте мне.

Алан посмотрел на нее долгим взглядом. Его профиль на секунду-другую стал непроницаемым, как у Ника. Потом он посмотрел на Джеми и медленно кивнул.

— Может, и придется.

— Что — уйти? — вскричала Мэй. — И бросить моего брата? Ты с ума сошел!

Алан наклонился и зашептал ей в ухо:

Мы вернемся позже, чтобы застать их врасплох. Не как сейчас, когда они следят в оба за каждым и могут в любой момент сбросить с моста.

Мягкий, рассудительный голос Алана словно задел старую рану.

— Ладно, вы с Ником идите, — сказала Мэй. — А я останусь.

— Не советую, — заметил Алан. — Я понимаю твои чувства, но послушай меня: Джеми они не тронут. С тобой иначе, ты не колдунья. Для их демонов — все равно, что пицца с доставкой.

Мэй посмотрела на Джеми. Рядом с Селестой он выглядел даже не коротышкой — просто ребенком среди взрослых, дрожащим несмышленышем в тонкой футболке. И по-прежнему избегал взгляда сестры. Будь ее воля, она перебила бы весь Круг Авантюрина, и плевать, сколько мрачных кровавых кошмаров пришлось бы пережить после. Брат того стоил. Он стоил куда больше.

— Я не брошу его одного, — сказала Мэй. Огни Лондона расплылись, словно их затянули подводу, но она стиснула кулаки, чтобы прогнать слезы. — Вы идите. Я остаюсь.

— Нет, — произнес Ник.

Последние несколько минут он простоял рядом с братом, неподвижный и тихий, как тень, а сейчас, говоря, пристально разглядывал колдунов и почти улыбался.

— Никто никуда не пойдет. У меня есть план.

— Ник?! — Алан не на шутку встревожился.

— Эй, — крикнул Ник Селесте Дрейк. — У вас, колдунов, поединки бывают?

— Бывают, — медленно отозвалась Селеста. Ее как будто оскорбило обращение демона.

— Вы забрали кое-что наше. Чем не повод для дуэли? — Ник склонил голову. — Предлагаю сразиться.

Брови Селесты вспорхнули на лоб.

— Кажется, я уже намекала, что ты лишился сил. Хочешь, чтобы я тебя поджарила? Превратила в горящий факел всему городу на удивление?

— Не надо, — отозвался Ник. — А то еще краснеть придется при народе.

Селеста презрительно поджала губы. Джеми засмеялся, а когда кто-то из колдунов на него гневно зыркнул, сделал вид, что кашляет.

— Ты ошиблась вдвойне, — продолжил Ник. — Во-первых, я собирался драться без магии. А во-вторых, не с тобой.

Мэй вспомнила, что прошлой ночью говорил Алан: «Кто-то из людей круга использует магию в бою». Ее взгляд метнулся к двум колдунам рядом с Селестой. Она попыталась оценить их разом и страшно сконфузилась, когда Ник сказал:

— Ты же не оставишь вызов без ответа, Хелен?

Самая высокая в группе женщина была, как Селеста, блондинкой, но на этом сходство заканчивалось. Из-под стриженых волос смотрело не фарфоровое, а будто высеченное из камня лицо с грубыми чертами, а белые одежды лежали на ней как вторая кожа. Она протолкалась вперед и пошла по мосту, чтобы встретиться с Ником посередине.

Ник был выше и шире в плечах, но колдунья двигалась уверенно и твердо, а ее тренированная мускулатура выглядела литой. Ее вид напомнил Мэй, что Ник еще мальчишка, младше Джеми. Совсем не такой сильный и рослый, каким когда-нибудь станет.

И он не мог колдовать.

Его противница завела руки за голову и вытянула два меча — длинных, узких и блестящих, словно лучи света на воде.

— Думаешь, мне долго с тобой разделаться, демон?

— Я буду стараться, — сказал Ник и вытащил свой меч — любимый, тот, что Алан подарил ему на Ярмарке Гоблинов. Мэй помнила тот момент так же ясно, как всю ярмарочную ночь. С мечами Хелен, правда, клинок не шел ни в какое сравнение. Они ловили свет люминесцентных фонарей моста, мерцание городских огней на берегу и превращали его в магию. Всякий раз, когда колдунья взмахивала мечами, те расчерчивали ночь дугами золотой пыли.

Противники медленно закружили, наблюдая, оценивая друг друга.

— Два меча, — сказал Ник. — Не многовато? Решила перестраховаться?

— Мне в самый раз, — отозвалась Хелен. — А вот ты, наверное, больше одного и не удержишь.

Мэй, следя за Ником, мельком разглядела его злорадную усмешку.

— А больше одного и не надо. Если знать, как им пользоваться.

Их мечи резко и звонко соударились — точно колокол загудел. Клинок Ника попал в зажим из скрещенных лезвий Хелен. Она улыбнулась ему из-за этой стальной рамы, и Ник отошел на исходную позицию. Хелен молниеносно, как кобра, бросилась к земле и взмахнула мечом на высоте голени. Ее намерение было так очевидно, что Мэй на миг увидела события до их свершения: вот Нику отсекает ноги, а вот он беспомощно падает на землю в ожидании последнего удара. Мэй подалась вперед, но Алан вцепился ей в руку и осадил. Потом притянул спиной к себе и прошептал:

— Стой на месте.

Мэй осталась. Решила, что Алану так будет спокойнее. Хорошенькое дело, конечно, ради собственного успокоения сжимать другого человека до синяков, ну да ладно. Впрочем, скоро обоим стало не до размышлений: все внимание отвлек на себя Ник.

Он подпрыгнул — клинки Хелен прошли у него под ногами — и приземлился на корточки, отчего платформа моста загудела. Хелен сделала выпад — меч прорезал золотую дыру в ночном небе. Нику пришлось броситься спиной на ограждение, чтобы уйти от острия, но следующим широким взмахом ее левой руки парня едва не рассекло на месте. Ник, уходя, перескочил перила и заплясал, не глядя, на тросах сбоку моста, больше похожих на хлипкие, шаткие канаты над мутной водой. Хелен замахнулась на него с обеих рук, внахлест, и тут же обезглавила бы, если бы дотянулась. Ник отпрянул еще дальше. В следующую секунду то ли мост качнуло, то ли его самого. Мэй зажмурилась в полной уверенности, что падение неминуемо.

— Хватит бегать! — крикнула Хелен. — К барьеру! Мэй открыла глаза и увидела Ника — он сидел на тросе, поджав ноги, как огромный кот. Его меч купался в лучах городских огней и походил на серебряный штрих.

— Я уже у барьера, — отозвался Ник. — Беготня еще впереди.

Он схватился за трос, его рука напряглась… это все, что Мэй успела заметить до того, как он перемахнул через перила, перекатился по платформе и стремительно — не уследишь — вскочил на ноги.

Хелен, впрочем, уследила. Взмах меча — Ник отпрыгнул в сторону. Точно под удар второго клинка между ребер.

Все случилось так быстро и бесшумно, что Мэй не успела испугаться. Только через секунду Алан резко, гортанно всхлипнул, словно его самого закололи, и она увидела, как на белой рубашке Ника расползается красное пятно.

Хелен уже собиралась вытащить меч, когда Ник пронзил ее незащищенный бок. Она рванулась прочь, волоча клинок за собой. Прореха в ее блузе быстро заалела.

Ник стиснул свободную руку в кулак и прижал к ране, после чего бросился вперед, пока колдунья не опомнилась. Она замешкалась с мечом, потемневшим и скользким от Никовой крови, и Ник с силой ударил ее по запястью. Хелен хрипло вскрикнула и выронила меч.

— Теперь мы на равных, — сказал Ник.

— Мы никогда не будем на равных, — отозвалась она. — Я колдовала и сражалась, когда тебя еще на свете не было.

— А я убивал, когда тебя еще на свете не было, — сказал ей Ник неожиданно тихо, как будто вспомнил о чем-то приятном. — И буду убивать, когда ты обратишься в прах.

— Уверен? Я — нет.

Их клинки снова встретились — раз, два, три, серебряный с золотым, звеня и посылая в темноту искры. Ник наступал. Теперь даже Мэй видела слабость колдуньи: когда мечи скрещивались, Ник получал преимущество в весе и росте, он мог ее повалить.

Сердце Мэй бешено колотилось, когда она следила за схваткой, и вдруг камнем упало: второй меч Хелен внезапно ожил, загудел и вспыхнул белым солнечным светом. Скрещенный с ним клинок Ника лопнул надвое. Лезвие упало на мост, а Ник остался с одной рукоятью и торчащим из нее стальным осколком — жалким в сравнении с сияющим оружием колдуньи.

Ник подбросил остатки меча в воздух, поймал за осколок, и когда Хелен отвлеклась на движение, бросился на нее и ударил рукояткой по носу, а потом кулаком в живот. Когда колдунья согнулась пополам, он метнулся в сторону — за оброненным ею мечом.

Хелен подняла залитое кровью лицо. В ту же секунду Ник обрушил на нее меч. Она отразила удар и нанесла свой. Меч у Ника в руках стал серым, обыкновенным, тогда как у Хелен сиял яростным огнем. Он как будто разил сам в ее руках, и Мэй при каждом взмахе сжимала кулаки. Звон стали казался убийственной музыкой, а Ник и Хелен переступали под нее взад-вперед, как в танце.

Рана Ника сильно кровоточила. Он зажимал ее кулаком. Кровь полосой стекала к подолу рубашки и капала на мост, ложась на плиты темным узором.

— Уверен, — ответил Ник.

Их клинки снова зазвенели и засверкали все чаще и чаще, пока Мэй не перестала различать что-либо помимо их мельтешения и бледного лица Хелен.

— И еще, — добавил Ник. — Ты бы поучилась драться на мечах, а не колдовать. Глядишь, и был бы толк.

Клинок Хелен загудел тоном выше, почти визгливо — голосом стали заговорила ярость. Колдунья снова перешла в нападение, но на сей раз с явным намерением убить. Ее движения стали исступленнее, размашистее и небрежнее: яркий меч несколько раз едва не пронзил Нику сердце, горло, ребра. Затем Хелен опять заработала преимущество, полоснув Ника по бедру.

Ник, однако, наносил удары ровнее и тщательнее. Хелен сделала ложный выпад в сторону его раненого бока и, пользуясь замешательством Ника, нырнула ему навстречу, но в ту же секунду Ник ударил ее под локоть. Зачарованный меч взлетел высоко в воздух, прочертил золотую дугу и упал, потускнев, в темные воды Темзы.

Ник пинком в голень выбил колдунью из равновесия, и она рухнула перед ним на колени. Он опустил клинок острием к ее горлу.

— Руби, чего ждешь, — прорычала Хелен, не поднимая головы.

Мэй видела только его склоненную спину — он словно готовился к последнему удару. Теперь, когда противница стояла на коленях, вид у него вдруг стал зловещим, как у палача над беззащитной жертвой.

— Нет, — ответил наконец Ник.

Тут колдунья подняла глаза.

— Почему?

— Не хочу, — спокойно сказал он. — Возвращайся откуда пришла и научись фехтовать, как положено. А когда станешь мастером — сразимся еще раз.

Последние слова он произнес чуть иначе, словно мрачное обещание. Хелен улыбнулась.

— Жди меня, демон.

Ник направился по мосту туда, где в смятении и растерянности стоял Круг Авантюрина.

Селеста Дрейк, казалось, раздумывала: не принять ли меры — демон шел на нее с оружием в руках.

— Он заслужил свой приз, — бросила Хелен вполоборота.

Ник продолжал идти, как бы лениво помахивая мечом. Селеста не сводила с него глаз. Ее свободная рука слегка светилась — в кулаке разгоралась магия, другая рука крепко держала ленту, обвившую запястье Джеми. Тот уже не сопротивлялся, только встал подальше от колдуньи, натянув «поводок».

— «Свой приз», — повторил Ник. — А получше у вас ничего не найдется? Похоже, что нет.

Джеми как будто вскипел.

— Бед от тебя куда больше, чем пользы, — произнес Ник и яростно рубанул мечом между ним и колдуньей. Магическая связь распалась.

Джеми тут же бросился от колдунов к Нику, чуть не сбил его с ног. Мэй уже готова была облегченно вздохнуть при виде рассеченной серебряной полосы, но тут же встревожилась снова. Ей вдруг стало ясно, почему Джеми, который обычно обходил Ника стороной, стоит к нему вплотную и держит руку поверх его руки: чтобы остановить кровь.

Ник вообще был довольно бледным, но сейчас его губы прямо-таки обесцветились, побелели, сжались в нитку.

— Приходи в любое время, Джеми, — напутствовала Селеста. — Демоны всегда оборачиваются против тебя, запомни это.

Ник молча отвернулся и пошел прочь, и с ним — Джеми.

— Возвращаемся, — выдохнул Алан. Мэй, оборачиваясь, успела заметить, как он прячет за пояс пистолет. Так вот почему Алан держал ее за руку и оттаскивал назад — не для утешения, а чтобы колдуны не видели пистолета! Она была просто прикрытием!

Спускаясь по пандусу, Джеми и Алан подхватили Ника под мышки. Ник повис у брата на плече. Вот, наверное, почему он не оттолкнул Джеми, догадалась Мэй. Тот помог ему устоять на ногах.

— Джеми, отпускай.

— Нет, — сказал он. — Я держу.

— Заберите мой меч, — произнес Ник не обернувшись.

— Сейчас, — ответила Мэй и побежала обратно на мост.

Круг Авантюрина уже удалялся на север, к собору Святого Павла, чей купол сиял в свете прожекторов, белый и ажурный, как резная кость. Хелен держалась за бок, а один из колдунов предупредительно шагал рядом. Селеста, однако, смотрела на юг и первой заметила Мэй. Когда та опустилась на колени и потянулась к осколкам меча, колдунья прищурилась.

— Подружка демона?

— Сестра мага, — поправила Мэй.

Селеста, словно светская дама, спряталась за веерами ресниц. Когда не стало видно чересчур проницательных глаз, к ней вернулось сходство с фарфоровой куклой — совершенная маскировка.

— Будешь готова начать свою жизнь, — сказала она, — разыщи меня.

Она вдруг напомнила Мэй другую колдунью. На миг холодный мост в ночи исчез, и перед ней предстала Оливия, мать Ника — сумрачно-черные волосы, безумные глаза, губы и шепот: «Лучше попытаться изменить мир самой».

Последние слова перед смертью.

Когда Мэй вновь сосредоточилась на настоящем, Селеста уже повернулась, чтобы уйти. Ее хрупкие плечи немного сжались от холода, прибрежные огни Лондона легли на волосы золотой дымкой, белое платье вдалеке превратилось в радужное пятно. Мэй так и не успела спросить, что та имела в виду. Подбирая расколотое лезвие меча, она порезалась, и горячая кровь собралась лужицей у нее в ладони. Мэй стиснула пальцы и бросилась догонять остальных.

Они встретились почти у парковки. Двое прохожих заметили, что Ник спотыкается на каждом шаге, и теперь поглядывали на него, не то тревожась, не то осуждая. «Только бы никто не вызвал полицию, — взмолилась про себя Мэй. — Ника надо срочно вывозить из города, да и мать вряд ли обрадуется, если ей позвонят среди ночи и попросят внести залог».

— Меч у меня, — крикнула Мэй.

— Супер, — отозвался сквозь зубы Ник, пока они пытались преодолеть спиральный подъем гаража. Пятна бензина и масла словно лезли под ноги. Следы Ника в мерцающем неоновом свете вспыхивали ярко-алым.

Мэй старалась не наступать на них.

— Хорошо, хоть нас отпустили, — сказала она невпопад. Ей хотелось как-то утешить Джеми. — В смысле, не ожидала, что они будут играть честно.

— А поймать нас в магический круг и посадить Джеми на цепь — это, по-твоему, честно? — спросил Алан.

— Нет, — ответила Мэй. — Я хотела сказать, они не нарушили правила дуэли. В отличие от тебя.

Не то чтобы она винила его за это — просто кошки заскребли на душе, когда он стал прятать пистолет. Обычно такой «подстраховки» ждешь от злодеев.

— Врать не буду, — сказал Алан, подводя брата спиной к машине. Ник прислонился к дверце и тяжело, прерывисто задышал, как подбитый зверь. — Я жульничал. Они собирались убить моего брата. Когда поражение — не вариант, все средства хороши.

Говорил он как-то рассеянно, словно не заботился о словах. Мэй тоже не слишком вдумчиво слушала: Ник мог вот-вот упасть без сознания.

Алан на секунду оперся больной ногой об машину, затем открыл заднюю дверь и утолкал брата в салон. Ник, запрокинув голову, повалился на сиденье. Его шея лоснилась от холодного пота. Алан сел рядом с ним.

— Ты собирался стрелять в ту колдунью? — спросил Ник чуть различимым шепотом.

— Только в крайнем случае, — миролюбиво ответил Алан. Его лицо говорило совсем иное, но это уже было не важно: Ник закрыл глаза.

Алан потянулся вперед и смахнул прилипшую к его лбу челку. Ник беспокойно мотнул головой.

— Я ее сразу раскусил, — пробормотал Ник. — Эх ты, маловерный.

— Поверишь тут, — почти пропел Алан, — когда имеешь дело с чокнутым. Ты хоть понял, что рубашку придется выкинуть?

Он сноровисто разорвал ее — только пуговицы брызнули во все стороны. Грудь Ника, скользкая от пота и крови, тяжело вздымалась. С правой стороны виднелась царапина, где меч противника скользнул по ребрам, а ниже — глубокая, жуткая рана.

Мэй отчаянно старалась не паниковать.

— Без швов не обойтись, — заметил Алан. — Мэй, у меня в багажнике аптечка. Достанешь? — Он, не глядя, швырнул ключи через плечо, и она их поймала, радуясь шансу сделать хоть что-то полезное.

— Можешь не стараться, — прохрипел Ник. Мэй испуганно оглянулась на него и увидела, как он с силой отводит руку Алана.

— Чего вы всполошились? Просто вывезите меня отсюда, и я сам себя подлатаю.

— Хм, — произнес Алан совершенно другим, невыразительным тоном. — Точно. Вот я дурак — совсем забыл. Мэй, все-таки прихвати аптечку.

— Само собой, — ответила Мэй и побежала вокруг машины.

Когда она вернулась, Алан вылезал наружу, морщась всякий раз, как приходилось упираться ногой. Он открыл аптечку, порылся в ней и нырнул головой в салон.

— Вот, держи, — произнес он до ужаса повседневным тоном. — Это стерильно. Прижми к ране, пока будем ехать, ага? Нельзя, чтобы ты истек кровью раньше, чем мы выберемся из круга.

Ник взял тампон и, стиснув зубы, занял сидячее положение.

— Я могу сесть сзади, — вызвалась Мэй.

— Нет, — сказал Джеми. — Лучше я. Все нормально.

Он опасливо залез на сиденье рядом с Ником, словно боялся, что любой толчок его убьет.

Мэй рассудила, что побыстрее сесть в машину сейчас — лучшая помощь, и поспешила занять свое место.

Алан дал задний ход и выехал со стоянки чуть быстрее положенного. Мэй села вполоборота. Машина понеслась по улицам Саутуорка, и Джеми робко спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне ткнули в ребра очень острым мечом, — монотонно ответил Ник. — Сам-то как думаешь?

Джеми тронул Ника за руку.

— Ну…

— Не трогай меня, — прорычал Ник. Джеми отдернул ладонь, как ошпаренный.

— Прости, — промямлил он и попытался забиться как можно дальше в угол салона.

Ник откинулся на подголовник. Машина подскочила на «лежачем полицейском», и он, стиснув зубы от боли, побелел как мел. Если бы не пот, от которого волосы слиплись и торчали сосульками и который стекал со лба и шеи, собираясь в ямке между ключицами, его можно было бы принять за статую.

— Я, наверное, не так выразился, — вдруг проронил он.

Мэй потрясенно уставилась на него. Как и Джеми.

— Что?

— Демоны никого не трогают без повода, — продолжил Ник, снова закрыв глаза. — Можешь себе представить, какие у нас обычно бывают поводы. Не люблю… чтобы кто-то… я не имел в виду ничего такого.

— А-а, — произнес Джеми. — Ничего. Я все понял. На меня снизошло просветление и вселенская гармония.

Ник фыркнул.

— Кстати, спасибо, — поспешил добавить Джеми, видно, до того, как на горизонте возникнут новые недопонимания. — Ты не обязан был меня спасать. Я знаю, вы вернулись бы за мной позже. В смысле, могли бы вернуться. Я был уверен, что так будет. Ты вступился за меня, и вот… хотя мог этого не делать. Так что спасибо.

— Хватит болтать, как кретин, — протянул Ник. — Пожалуйста.

— Спасибо, — повторил Джеми уже не так искренне.

И замолк. Некоторое время в машине слышалось только хриплое, натужное дыхание Ника. Мэй сидела спереди, разглядывая в зеркало его белое, искаженное болью лицо и сломанный меч, лежащий у лобового стекла.

Граница круга Селесты оборвалась еще в Лондоне, и Ник тут же задышал иначе — легче и свободнее. Мэй не поверила глазам: его щеки словно наливались краской, рана сама собой затянулась, кожа под окровавленной рваной рубашкой срослась.

— В-выглядишь лучше, — с запинкой сказала Мэй.

— Да, мне уже вполне хорошо, — ответил Ник довольным тоном. — Люблю побеждать. Той колдунье я сразу сказал, что выиграю.

«Ну, не то, чтобы так», — подумала Мэй, глядя за окно, пока серая полоса М4 набегала на них и проглатывала, увлекала назад к Эксетеру, где ждали Джеральд и его колдуны. Поездка в Лондон ничуть не помогла с ними разобраться.

А Хелен Ник сказал вот что: «Я буду убивать, когда ты обратишься в прах».

Алан крепко сжимал руль — костяшки пальцев побелели. В зеркале заднего вида Ник сложил руки поверх изодранной, в пятнах крови, рубашки. Мэй взяла обломки меча и составила вместе — как будто это могло помочь. Она без подсказки знала: теперь их соединит только магия.