День прошел, а Алекс не появлялась. Джон ждал ее в порту, но тщетно. Что ж, пожалуй, не стоит особенно удивляться. Она так же упряма, как и он, и могла просто назло ему подписать договор с кровельной компанией Си-Гейта.
Джон уже собирался закрыть контору и отправиться к ней домой для серьезного разговора, но тут в дверях появился Билл, кровельщик.
— Она что, издевается надо мной?! — с порога закричал он. — Велела мне сделать временную кровлю и исчезла. Черт возьми, что все это значит?
— Исчезла? — переспросил Джон. Все остальное уже не имело значения. — Как исчезла?
— Да вот так, — проворчал Билл, смахивая снег со своих седеющих волос. — Сегодня утром сказала, что вернется к четырем часам и заплатит мне за работу. С тех пор не появлялась. Она что, думает, мне больше нечем заняться, как только слоняться вокруг ее дома в ожидании собственных денег? Вот заставлю ее заплатить мне за простой!
— Сколько она тебе должна?
Билл назвал сумму с точностью до цента.
— Чек возьмешь?
— Да мне все равно. Можно и монетой.
Джон выписал чек и протянул его кровельщику.
— Когда, говоришь, она уехала?
— Часов в десять, может, в половине одиннадцатого, — сказал Билл. Поразительно, как деньги смягчают даже самого лютого зверя! — Вся расфуфырилась — ну прямо картинка!
Джон с трудом сдержался — ему ужасно захотелось разукрасить физиономию этому сукину сыну.
— Она сказала, куда едет?
— Я не спрашивал.
«Семь часов, — думал Джон, запирая контору. — Где же она может быть?»
За последние несколько часов снега выпало на добрых три дюйма, и дороги сделались скользкими и опасными. А старенький «фольксваген» Алекс по-прежнему не появлялся. Джон объехал все автостоянки, заехал в местную больницу, в авторемонтные мастерские и даже заглянул в полицейский участок — спросил, не поступали ли к ним сообщения о несчастных случаях. Все это время из головы у него не шла мысль о Либби и мальчиках.
Когда Джон вернулся домой, Эдди сидел перед телевизором и ел огромный сандвич, запивая его баночным пивом. Бейли лежала на полу в ожидании подачек.
— Я думал, ты у Алекс, — сказал Эдди, убавив громкость телевизора.
— Я у нее и был, — отозвался Джон, вешая свою куртку на крючок у двери. — Мне звонили?
— Брайан звонил.
— Черт, что ему нужно?
— Понятия не имею. — Эдди сделал звук погромче.
— Пап! — Джон встал перед экраном. — Он наверняка чего-то хотел.
— Отойди же, не загораживай! — проворчал Эдди.
Убедившись, что из отца больше ничего не вытянешь, Джон пошел на кухню. Бейли трусила за ним, весело помахивая хвостом. Слава Богу, хоть кто-то рад его видеть! Он достал из холодильника хлеб и ветчину. Собака, задрав голову, смотрела на него своими большими глазами.
— Что ж, пожалуй, это тебе нужнее, чем мне, девочка. — Джон дал ей кусок ветчины, а остальное сунул обратно в холодильник. От волнения у него пропал аппетит.
На автоответчике мигал огонек. Наверное, это звонок Брайана. Отец имел привычку оставлять записи сообщений сразу за несколько дней. Джон нажал кнопку воспроизведения и прибавил звук.
— Это Патриция Тейлор из Принстонского медицинского центра. Мне нужен мистер Джон Галлахер. Пожалуйста, позвоните мне по телефону 609-497…
Джон схватил карандаш и записал номер на обратной стороне меню китайского ресторанчика. Руки его так дрожали, что он с трудом разобрал собственные каракули.
К горлу подкатил огромный ком. «Нет, это не должно повториться! — думал он, набирая номер. — Это не может повториться!»
— Это Джон Галлахер, — сказал он, когда Патриция Тейлор сняла трубку. — Вы хотели что-то сообщить об Алекс Карри?
— Спасибо, что позвонили, мистер Галлахер, — проговорила Патриция тоном медика-профессионала. Джона бросило в жар. — Мисс Карри попала в аварию. Она…
Он громко застонал и перегнулся пополам, точно его ударили под дых. В голове словно застучали молоточки.
— Мистер Галлахер! — взывала женщина на другом конце провода. — Вы меня слушаете, мистер Галлахер?
— Д-да, — прохрипел он, с трудом узнавая собственный голос.
— Мисс Карри не очень сильно пострадала. Ее машину занесло в кювет, и она ударилась головой о рулевое колесо. У нее только синяки и легкая головная боль, никаких серьезных травм. Но на всякий случай мы оставим ее на ночь.
— Я выезжаю.
Джон сбросил эту информацию в главный накопитель Эдди, схватил свой плащ и выбежал из дома. Дороги стали еще хуже, чем раньше. Все семьдесят миль, отделявшие Си-Гейт от Принстона, он проехал на полном приводе, и все равно дважды чуть сам не скатился в кювет.
Гулкий звон в голове усиливался, переползал в грудь. Что она делала в Принстоне в такой снегопад? Жизнь человека — чертовски хрупкая вещь. За какую-то долю секунды все может измениться бесповоротно…
Джон добрался до Принстонского медицинского центра в десять часов вечера. Купив парковочный билет при въезде на крытую стоянку, он занял свободное место во втором ряду. Через две минуты он уже стоял перед справочным столом в вестибюле.
— Палата номер 607, — сказала ему девушка и показала налево. — Лифты вон там.
С гулко ухающим сердцем он поднялся на шестой этаж. Медицинский центр не очень-то походил на больницу. На полу в коридоре лежал мягкий голубой ковер, и не чувствовалось мерзкого больничного запаха, наводившего на мысли о смерти. Перед компьютером у входа в палату сидела медсестра. Ее пальцы проворно бегали по клавиатуре. Между сестринским постом и вторым коридором была устроена маленькая кухня. Мужчина и женщина, оба в обычной одежде, тихо разговаривали и что-то пили из пластиковых чашек. Эта обыденная картина должна была успокаивать.
«С ней все в порядке, — твердил он как заклинание. — С ней все в порядке, с ней все в порядке…»
Дверь в 607-ю палату была чуть приоткрыта. Темноту рассеивал лишь тусклый свет ночника, висевшего на ближайшей стене. У Либби и мальчиков не было палаты. Только стерильный холодный морг…
— Джон! — Она сидела в постели с заклеенным правым виском, в белой больничной рубашке. И сама была такой же белой, как наволочка на подушке. — Снег… тебе не надо было…
Он подлетел к кровати и стал осыпать поцелуями ее лицо и руки, словно пытался убедиться в том, что она здесь и жива.
— Джон! — Алекс тихонько засмеялась. — Все не так страшно, как кажется… бедный «фольксваген» принял главный удар на себя.
— Как, черт возьми, тебя занесло в эти края в такую пургу? — Джон понимал, что говорит чересчур резко, но ничего не мог с собой поделать. Он едва не потерял ее! — Ты что, ненормальная?
Она взяла его лицо в ладони. Джон заметил на ее обнаженных руках мелкие царапины. «Стекло! — подумал он, невольно вздрогнув. — Боже мой!»
— Я думала, что смогу проехать в снегопад, но ошиблась. — Алекс смотрела на него, словно видела впервые. Интересно, подействовало ли на нее обезболивающее? — Я хочу… домой. — Она говорила все медленнее и все чаще делала паузы. — Мою одежду убрали… в шкаф… у двери.
— Тебе нельзя сегодня ехать домой. — Он осторожно убрал волосы с ее лба. — Тебя оставили для обследования.
— Ты меня обследуешь, — сказала она и снова тихонько засмеялась.
Джон чуть отстранился и внимательно посмотрел на нее.
— Сколько тебе дали лекарств?
— Одно, — ответила она, поднимая два пальца, — но… хорошее.
Он улыбнулся, почувствовав облегчение.
— Нет смысла расспрашивать тебя сегодня — ты слишком устала. Засыпай, Алекс. — Он поцеловал ее в губы. — А утром я отвезу тебя домой.
— Нет! — Она попыталась выбраться из постели, но Джон снова уложил ее. — Не уходи!
— Я и не ухожу, — сказал он, накрывая одеялом ее дрожащее тело. В больничной рубашке она казалась такой тоненькой и хрупкой, что у него защемило сердце. — Я буду спать на стуле.
Она похлопала ладонью по постели:
— Нет, ложись сюда.
— Алекс…
— Поспи со мной, Джон…
Он говорил себе, что делает это ради Алекс, что она не должна расходовать последние силы на споры по пустякам, но, устроившись рядом с ней на больничной кровати, Джон понял, что обманывал себя. Это была отчаянная попытка оградить себя от опасности — от того единственного, что еще могло причинить ему боль.
Поздно, думал он, обнимая Алекс. Слишком поздно…
Он ее любит.
В ту ночь Алекс витала на грани реальности, то погружаясь в свои сновидения, то выныривая из них. В конце концов она перестала понимать, где сон, а где явь.
«А может быть, между ними нет никакой разницы? — думала она, уютно устроившись в объятиях Джона. — Может быть, это и есть счастье?» Он обнимал ее так, как будто желал лишь одного — чувствовать ее рядом и наполняться токами, исходившими из самых потаенных глубин ее сердца.
Утром Джон помогал Алекс одеваться.
— Ой! — Она поморщилась. — Даже запястья болят.
— Ты, наверное, крепко сжимала руль, когда машину занесло, а удар только усугубил все, — сказал он, застегивая на ней блузку. И вдруг тихо присвистнул. — Не совсем подходящий наряд для работы.
Все-таки заметил!
— Конечно, — согласилась Алекс. — Но я и не собиралась в нем жарить яичницу.
Он хотел что-то сказать, но тут в дверях появился доктор, и разговор прервался.
— Здравствуйте, мисс Карри. Я доктор Бредли. — Он протянул руку.
— Осторожнее, — предупредила Алекс, пожимая ему руку, — у меня все болит.
— Этого следовало ожидать. Вы побывали в неприятной переделке. — Он посмотрел на Джона. — Вы мистер Карри?
Джон покачал головой:
— Я Джон Галлахер.
Доктор кивнул и снова обратился к Алекс:
— Мне надо обсудить с вами кое-какие вопросы, мисс Карри. Наверное, вам будет удобнее, если мы поговорим наедине.
Джон взглянул на Алекс:
— Я подожду за дверью.
— Нет, — сказала она, надевая пиджак от своего шикарного костюма, — останься.
Он коснулся пальцами ее щеки:
— Я схожу за кофе.
Доктор дождался, пока Джон выйдет из палаты, потом сел на стул у окна.
Алекс присела на край кровати. Внезапно у нее задрожали руки, и она сцепила их на коленях. Почему она так нервничает? Ведь с ней не случилось ничего страшного. Единственная ее серьезная проблема — это плата за лечение. Впервые в жизни она осознала всю важность медицинской страховки. Но к сожалению, страховка была ей недоступна.
Доктор начал рассказывать, какие они провели обследования. Ультразвук, анализ мочи и крови, ЭКГ. О Боже, ей придет счет на несколько тысяч!
— …и это заставило нас провести тест на беременность.
— Тест на беременность? — Алекс засмеялась. — С какой стати вы решили провести тест на беременность?
Доктор Бредли был невозмутим.
— По многим причинам, — объяснил он. — В вашей карте значится, что последняя менструация была у вас прошлым летом. После аварии вас тошнило, кружилась голова. Кроме того, у вас заметили незначительные кровянистые выделения. Прежде чем назначить какое-то лечение, нам надо было оценить ваше состояние.
— И вы получили отрицательный результат, — сказала Алекс. Сколько же раз ей приходилось выслушивать от медиков одно и то же?
— Нет, — отозвался доктор Бредли. Уголки его губ дрогнули в улыбке. — Результат положительный.
— Этого не может быть!
— Тест показал, что может.
— Вы не понимаете, — возражала Алекс, чувствуя, как забилось ее сердце. — Я не могу забеременеть. Мой… мой муж и я… мы десять лет безуспешно пытались это сделать.
— Сейчас вы беременны.
— Наверное, здесь какая-то ошибка, — пробормотала Алекс, не смея поверить в свое счастье. Если окажется, что произошло чудовищное недоразумение, она этого не переживет!
— Мы можем провести повторный тест, — предложил доктор. — Но я уверен, что результат будет тот же.
— Прошу вас, — взмолилась Алекс, едва сдерживая слезы, — пожалуйста, сделайте еще один тест! Я знаю, произошла ошибка.
— Хорошо, я пришлю к вам лаборантку, она возьмет кровь. Результат мы сообщим вам сегодня днем по телефону.
Снегопад наконец прекратился, но большинство дорог между Принстоном и Си-Гейтом еще не расчистили. Джон громко выругался, когда мимо с ревом промчался восемнадцатиколесный грузовик:
— Ты на льду, идиот! Сбавь газ!
Алекс уткнулась лицом в его плечо.
— Прости, — сказал он.
— Ничего страшного, — произнесла она тихим срывающимся голосом.
— Ты уверена, что доктор не нашел у тебя ничего серьезного?
Она покосилась на Джона.
— Я вся в синяках, но серьезных травм нет.
— Включить музыку?
— Как хочешь.
Джон не стал включать музыку. Он хотел поговорить с Алекс, но об этом нечего было и думать. Александру явно что-то тревожило, но он уже достаточно хорошо знал ее характер и понимал: сейчас она ему ничего не скажет.
Они ехали молча. Он сосредоточил все внимание на дороге и старался не думать о том, что рядом с ним сидит женщина, которую он любит.
— Тебе нельзя здесь оставаться, — сказал Джон час спустя, входя вместе с Алгкс в ее дом, — это настоящий капкан.
Было так холодно, что изо рта у него шел пар.
— Я здесь живу, — возразила она, включая свет в гостиной. — Куда мне идти?
— Ко мне.
Алекс обошла небольшой сугроб на ковре, в самом центре гостиной.
— Нет, спасибо.
— Тебе нельзя оставаться одной.
— Не волнуйся, со мной ничего не случится.
— Мне было бы спокойнее, если бы ты пожила у меня.
— Послушай, Джон, — она посмотрела ему прямо в глаза, — сейчас я хочу только одного — спать.
— Ты можешь спать у меня, — настаивал он. — У меня гораздо теплее.
Она взглянула на термостат в коридоре.
— Ах вот оно что! Кровельщик, наверное, отключил отопление, когда укладывал временную крышу. — Она повернула реле влево, и Джон услышал, как щелкнул заработавший обогреватель. — Видишь? Сейчас станет тепло.
— Ну хорошо. Ты иди спи, а я посижу здесь, посмотрю телевизор.
— Тебя не было дома всю ночь. Лучше поезжай посмотри, как там Эдди.
— Ладно, сейчас съезжу к отцу и вернусь. — Джон нежно поцеловал ее. — Ложись, я привезу ужин.
Алекс улыбнулась.
— Неплохая идея.
Спустя пять минут после того, как Джон уехал проведать отца, зазвонил телефон. Руки Алекс так дрожали, что она с трудом удерживала трубку.
— Подождите, пожалуйста, сейчас с вами будет разговаривать доктор Бредли.
В ушах у Алекс застучали назойливые молоточки. Господи, как же холодно! Она, наверное, уже никогда не согреется.
— Мисс Карри?
— Да.
— Поздравляю вас. Вы беременны.
Глаза ее наполнились слезами, и она в изнеможении опустилась на кухонный стул.
— Это точно?
— Абсолютно.
— О Господи, — прошептала Алекс, — Боже мой…
— …фамилию вашего доктора, и я перешлю ему по факсу ваши данные, — донеслось из трубки.
Алекс заставила себя сосредоточиться.
— Я здесь недавно, — сказала она, — подруга называла мне имя какого-то доктора… но я не помню…
— Ничего, можно подождать до завтра. Вам потребуется полное дородовое обследование. У вас были небольшие кровянистые выделения. Такое случается на ранних сроках беременности, и все же вам необходимо провериться. — Доктор Бредли посоветовал больше отдыхать в ближайшие дни, не употреблять алкоголь, кофеин и табак. — У вас есть какие-нибудь вопросы?
— Да… — выдавила она. — Какой у меня срок?
— Не могу сказать точно, — ответил доктор, — но думаю, где-то около трех месяцев. Ваш акушер уточнит эту цифру.
Александра долго сидела на кухне. Сидела, прижав ладони к животу, как бы защищая своего еще не рожденного ребенка. Десять лет она молила Бога о чуде, и, кажется, он наконец услышал ее молитвы — когда она меньше всего этого ожидала. Если попросить теперь, чтобы это был ребенок Джона, не сочтет ли Всевышний, что она слишком много требует?