Романъ

Викторъ Бриджъ (Бриджесъ)

«Изабелла и Молли», романъ

Книгоиздательство «ГРАМАТУ ДРАУГСЪ»

Рига, Петроцерковная площадь, 37

Библiотека новѣйшей литературы, томъ LXIV

1929 г.

 

Аннотация

Ах, как красива, легка, изящна светская жизнь Тони, представителя старинной аристократической фамилии Конвей, баронета, покровителя боксеров, любителя гонок, знатока театров и актрис, мастера переодеваний в маскарадах и просто порядочного джентльмена! Кого может любить Тони? Конечно королеву. А где он встретит ее? На одной из темных улиц вечернего Лондона. А как добьется ее расположения? Ну это просто: пара драк, борьба, преследования, погони. А король Педро V, свергнутый с престола Ливадии? Найдется, кому им заняться. А причем тут Молли? Она прекрасно сыграет свою роль. Ах, да! Будет еще яхта и заговор, похищение королевы и путешествие, чтобы ее освободить. И королеву спасут?… Но не от объятий Тони.

 

I.

Лэди Джоселинъ съ легкимъ вздохомъ поставила свою чашку на чайный столикъ.

— Боюсь, Тони, — сказала она, — въ 70 лѣтъ человѣческая совѣсть начинаетъ такъ же увядать, какъ и тѣло. Мнѣ кажется, что я все менѣе въ состоянiи выносить хорошихъ людей и мнѣ гораздо пріятнѣе имѣть дѣло съ безнравственными людьми и съ бездѣльниками. Ты единственный членъ нашей семьи, видъ котораго мнѣ вообще еще доставляетъ удовольствіе.

Сэръ Энтони Фэлькъ Реймонъ Демолейнъ Конвей-Конвей, баронетъ, извѣстный всѣмъ подъ именемъ Тони, въ знакъ согласія кивнулъ головой.

— А другіе — довольно скучное общество, не правда ли? — съ довольнымъ видомъ сказалъ онъ. — Кто же былъ у тебя?

— Пока что только Лаура и Генри, — сказала лэди Джоселинъ съ оттѣнкомъ благодарности въ голосѣ.

— Ну, этого вполнѣ достаточно, — сказалъ Тони. — Стоитъ мнѣ побыть съ однимъ изъ нихъ вмѣстѣ хотя бы 10 минутъ, у меня всегда потомъ является потребность сдѣлать нѣчто абсолютно неподходящее.

— Поскольку мой возрастъ и болѣзненное состояніе допускаютъ это, они оба оказываютъ на меня приблизительно то же дѣйствіе, — согласилась съ нимъ лэди Джоселинъ.

— О моихъ позорныхъ дѣяніяхъ ты слѣдовательно вполнѣ освѣдомлена? — разсмѣялся Тони.

— Этого я какъ разъ не могу утверждать. Они пробыли здѣсь всего два часа. Впрочемъ, Тони, ты можешь курить, если тебѣ хочется.

Тони закурилъ сигарету.

— Я прошу тебя, тетя Фанни, разскажи мнѣ, — попросилъ онъ. — Мнѣ вовсе не доставляетъ удовольствія быть семейнымъ страшилищемъ, совершенно не зная, что семья говоритъ по этому поводу.

— Наша семья говоритъ по этому поводу достаточно много, — сказала лэди Джоселинъ. — Она придерживается того мнѣнія, что ты не только самымъ печальнымъ образомъ коверкаешь свою собственную жизнь, но что твои способы увеселенія могутъ компрометировать твою прочую великолѣпную родню. Генри приписываетъ это главнымъ образомъ деморализирующему вліянію богатства, въ то время какъ Лаура полагаетъ, что у тебя врожденные низкіе инстинкты.

— Они оба правы, — миролюбиво согласился Тони. — Я являюсь тѣмъ, что Гью называетъ опасностью для моего сословія. Очень симпатичный способъ выражаться для секретаря, не правда ли?

— Ты вѣдь знаешь, что добрый Гью иначе не можетъ говорить, а впрочемъ я боюсь, что онъ правъ.

— Конечно, онъ правъ, — сказалъ Тони. — Гью вообще постоянно правъ. Впрочемъ, не разсказывалъ ли Генри о какомъ-нибудь новомъ чудовищномъ поступкѣ?

— Мнѣ кажется, что больше всего его приводитъ въ отчаяніе твой выборъ друзей. Онъ сказалъ, что ты, повидимому, ищешь общества только среди боксеровъ и шоферовъ.

Тони добродушно усмѣхнулся.

— Ты вѣдь знаешь, что я иногда участвую въ автомобильныхъ гонкахъ, — говоря о шоферахъ онъ, вѣроятно, имѣетъ въ виду это обстоятельство. А что касается боксеровъ, — то должно быть кто-нибудь разсказалъ ему о Бэггѣ.

— О комъ? — мягко спросила лэди Джоселинъ.

— Бэггъ, — повторилъ Тони — „Тигръ“ Бэггъ. Мой молодой протежэ. Черезъ три года, когда онъ немножко подрастетъ, онъ станетъ чемпіономъ Англіи.

На любезномъ лицѣ старой свѣтской дамы лэди Джоселинъ показалась скрытая улыбка.

— Бесѣдовать съ тобой, милый Тони, всегда чрезвычайно интересно, — сказала она. — Разскажи мнѣ коротко объ этомъ мистерѣ Тигрѣ Бэггѣ. Что за имя!

— О, очень хорошее имя, — вступился Тони за своего протежэ. — Семейство Бэггъ проживаетъ въ Уайтчепелѣ.

— Могу себѣ представить, — сказала лэди Джоселинъ. — А какимъ образомъ ты наткнулся на этого замѣчательнаго отпрыска этого семейства?

— Въ какомъ-то клубѣ бокса, гдѣ-то въ Степнеѣ. Впрочемъ, довольно темныя обстоятельства. Это учрежденіе принадлежитъ какому-то еврею Айзексу, который привлекаетъ туда мальчишекъ Истъ-Энда, чтобы они бесплатно выступали другъ противъ друга въ его заведеніи. Они надѣются на то, что какой-нибудь импрессаріо обратитъ на нихъ вниманіе. И вотъ въ одинъ прекрасный день, когда я какъ разъ тамъ находился, этотъ самый парнишка Бэггъ выступалъ противъ типа, который былъ настолько великъ, что могъ сожрать его цѣликомъ, — впрочемъ типъ зналъ свое дѣло. И дѣйствительно, въ первомъ кругу онъ чуть не вышибъ у Бэгта всѣ мозги изъ головы, но въ послѣдній моментъ мальчишка снова поднялся на ноги и нанесъ противнику такой ударъ, что великанъ неподвижно пролежалъ почти 10 минутъ. Могу сказать, что это было самое прекрасное зрѣлище, которое я когда-либо видѣлъ въ своей жизни.

— Это звучитъ восхитительно, — признательно сказала лэди Джоселинъ. — Продолжай, Тони.

— Ловкій парень мнѣ настолько понравился, — спокойно продолжалъ баронетъ, — что я послѣ сеанса велѣлъ ему придти ко мнѣ и пригласилъ его поужинать. Онъ, повидимому, былъ очень голоденъ, потому что жадно пожиралъ всѣ кушанья, и когда я спросилъ его, то выяснилось, что онъ за цѣлый день ничего не ѣлъ, кромѣ куска сухого хлѣба. Кромѣ того онъ въ теченіе 6 часовъ бѣгалъ въ поискахъ работы. Это едва ли было вѣрной тренировкой для борьбы съ типомъ, который ростомъ вдвое выше его.

— Во всякомъ случаѣ все возможно, — сочувственно сказала лэди Джоселинъ.

— Я былъ того же мнѣнія, — сказалъ Тони. — На слѣдующій день я велѣлъ ему придти къ себѣ въ Хэмпстэдъ и на пробу боксировалъ съ нимъ нѣсколько круговъ. При этомъ я сейчасъ же замѣтилъ, что мнѣ попалось въ руки нѣчто особенное. О правилахъ бокса онъ, конечно, не много зналъ, но онъ оказался прирожденымъ боксеромъ, однимъ изъ тѣхъ, для которыхъ боксъ — дѣло такое же естественное, какъ дыханіе. Кромѣ того, онъ показался мнѣ въ своемъ родѣ хорошимъ парнемъ, понятно немного неотесаннымъ, но въ концѣ концовъ чего же можно было ожидать отъ него? Однимъ словомъ, дѣло кончилось тѣмъ, что я взялъ его къ себѣ, и съ тѣхъ поръ онъ у меня остался.

— И на какой должности онъ значится въ спискахъ домашняго хозяйства?

Тони самодовольно усмѣхнулся.

— Я всегда называю его моимъ вспомогательнымъ секретаремъ, для того, чтобы позлить немного Гью. Впрочемъ, Бэггъ старается быть весьма полезнымъ. Нѣтъ почти ничего, чего бы онъ не могъ сдѣлать. Когда онъ не тренируется для матча, онъ служитъ намъ универсальной прислугой.

— Значитъ, онъ все еще занимается боксомъ?

— Конечно, — сказалъ Тони. — И до сихъ поръ еще ни разу не былъ побитъ. Кромѣ моей поземельной ренты моимъ единственнымъ источникомъ дохода является пари за Бэгга. За послѣдній годъ онъ принесъ мнѣ 1200 фунтовъ доходу.

— Гляди-ка, — признательно сказала лэди Джоселинъ. — Я совершенно не имѣла понятія о томъ, Тони, что ты избралъ себѣ настоящую профессію. Противъ кого онъ выступаетъ?

— Мы выступаемъ противъ всякаго человѣка до 150 фунтовъ вѣсомъ. Изъ всѣхъ, о комъ вообще можетъ идти рѣчь, онъ не успѣлъ выступить самое большее противъ четырехъ. А послѣзавтра будетъ еще однимъ меньше.

— Что же случится завтра?

— Завтра Бэггъ выступаетъ въ Космополитэнъ-клубѣ противъ „Лопеца-Молніи“.

— Какія красивыя имена у всѣхъ этихъ людей, — удивилась лэди Джоселинъ. — Кто онъ, этотъ „Лопецъ-Молнія“?

— Онъ самъ называетъ себя чемпіономъ Европы въ тяжеломъ вѣсѣ, — съ легкимъ презрѣніемъ отвѣтилъ Тони, — онъ полуамериканецъ, полуливадіецъ. По этой причинѣ ему протежируетъ Педро.

— Педро? — повторила лэди Джоселинъ. — Ты говоришь о королѣ Педро?

Тони кивнулъ головой.

— Да. Лопецъ фаворитъ короля или вѣрнѣе говоря эксъ-короля. Мы надѣемся завтра вечеромъ облегчить карманъ его величества на 500 фунтовъ.

— Педро твой другъ?

— Да нѣтъ же. Но онъ тоже членъ Космополитэнъ-Клуба, и кромѣ того я часто встрѣчаю его на скачкахъ и на премьерахъ.

Лэди Джоселинъ на минуту задумалась.

— Я знала его только маленькимъ мальчикомъ еще до революціи въ Ливадіи, — сказала она. — А каковъ онъ изъ себя сейчасъ?

— Ну, какъ сказать, — задумчиво сказалъ Тони, стряхивая пепелъ съ рукава, — онъ низкаго роста, полный блондинъ и слишкомъ много пьетъ.

— Ага, — кивнула лэди Джоселинъ, — совсѣмъ, какъ его отецъ. А онъ также унаслѣдовалъ семейную слабость къ женскому обществу?

— Онъ довольно отчаянный донъ-Жуанъ, — подтвердилъ Тони. — Или вѣрнѣе говоря онъ былъ имъ. Теперь онъ водитъ дружбу съ Молли Монкъ изъ театра Гайети, и, насколько мнѣ кажется, она держитъ его въ ежовыхъ рукавицахъ. Она, знаешь ли, не принадлежитъ къ тѣмъ дѣвчонкамъ, которыя много позволяютъ по отношенію къ себѣ.

— Я готова повѣрить тебѣ на слово, — серьезно сказала лэди Джоселинъ.

— Можешь вполнѣ, тетя Фанни, — разсмѣялся Тони. — Я зналъ Молли еще маленькой дѣвчонкой. Она внучка стараго Монка, сторожа Хелбекскаго парка.

Лэди Джоселинъ высоко подняла брови.

— Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, Тони? Я еще хорошо помню старика. Она должна быть весьма дѣльной особой, если она такъ много добилась.

— Да, Молли славная дѣвушка. Она, впрочемъ, и довольно приличная. Можешь быть увѣрена, что она дѣйствительно любитъ Педро, иначе она бы не стала съ нимъ связываться.

— Ну, судя по твоему описанію онъ на меня не произвелъ впечатлѣнія подходящаго объекта для любви, — замѣтила лэди Джоселинъ.

— Быть можетъ, я немного несправедливъ къ нему. Въ своемъ родѣ онъ вовсе не такъ плохъ. Онъ пьетъ слишкомъ много, глупъ и изнѣженъ, но при томъ очень добродушенъ и любезенъ. Я увѣренъ, что Молли можетъ обернуть его вокругъ пальца, и, вѣроятно, это весьма пикантно имѣть поклоникомъ короля, даже если онъ въ данный моментъ не у дѣлъ. Предполагаю, что ея подруги весьма раздосадованы.

— Въ качествѣ холостяка ты не имѣешь никакого права быть настолько точно информированъ о женскихъ слабостяхъ, мой милый. Впрочемъ, тебѣ действительно слѣдовало бы жениться, Тони, — добавила она послѣ короткой паузы, — хотя бы уже потому, чтобы подѣлиться своими доходами съ людьми.

Тони разсмѣялся.

— Ты какъ разъ нащупала мое слабое мѣсто, тетя Фанни. Спроси-ка Гью.

— Но, милый мой мальчикъ, вѣдь не можешь же ты въ самомъ дѣлѣ тратить на себя одного 40 тысячъ фунтовъ въ годъ?

— О, есть достаточно людей, которые помогаютъ мнѣ въ этомъ. Впрочемъ, я не вѣрю, что нуждаюсь въ помощи для этой цѣли. Просто поразительно, что можно сдѣлать при нѣкоторомъ упражненіи съ паровой яхтой!

— Нѣчто вдвое поразительное ты бы могъ сдѣлать съ женой, — сказала лэди Джоселинъ. — Во всякомъ случаѣ ты долженъ былъ бы жениться изъ одолженія мнѣ. Я скоро буду слишкомъ стара для того, чтобы путешествовать, и мнѣ понадобится пара невоспитанныхъ дѣтей, чтобы поддерживать въ себѣ интересъ къ жизни. А близнецы Генри — отвратительныя маленькія куклы для украшенія.

Тони всталъ и поднесъ къ своимъ губамъ нѣжную, украшенную кольцами, руку старой лэди.

— Если ты разсматриваешь дѣло съ этой точки зрѣнія, Фанни, то я долженъ серьезно обдумать его. Кѣмъ она будетъ — тебѣ приблизительно безразлично.

— Я ставлю только два условія: она не должна быть негритянкой и ея обувь не должна скрипѣть.

— Обѣ вещи могу съ увѣренностью обѣщать тебѣ, — разсмѣялся Тони.

Онъ подошелъ къ окну и посмотрѣлъ на узкую улицу, которая во всю ширину была занята большимъ сердитаго вида двухмѣстнымъ автомобилемъ системы Пюжо.

— Я долженъ понемногу улетучиться. Я еще хочу сходить въ клубъ, посмотрѣть все ли въ порядкѣ для завтрашняго дня. И потомъ я долженъ отправиться домой переодѣться для маскарада сегодня вечеромъ въ Альбертъ-холлѣ. Потребуется немного усилій, пока я стану похожимъ на Карла II.

Лэди Джоселинъ нагнулась и позвонила.

— Заходи опять поскорѣе, Тони, если тебѣ не предстоитъ ничего лучшаго. До конца іюля я во всякомъ случаѣ останусь въ городѣ.

Тони наклонился и нѣжно поцѣловалъ старую лэди.

— Если ты позволишь, — сказалъ онъ. — Ты знаешь, что какъ-то такъ выходитъ, что я чаще всего сажусь въ лужу, а ты единственный человѣкъ, у котораго я могу разсчитывать найти немного симпатіи и пару ободряющихъ словъ.

— Если моя моральная поддержка имѣетъ для тебя значеніе, то ты, понятно, всегда можешь разсчитывать на меня.

На улицѣ вокругъ большой машины собралась кучка уличныхъ мальчишекъ. Подъ аккомпаниментъ ихъ изумленія и комментаріевъ Тони завелъ моторъ, потомъ забрался на сидѣніе и исчезъ за угломъ.

Космополитэнъ-клубъ — главная квартира англійскаго бокса — находится въ Ковентъ-Гарденѣ. Въ глазахъ нѣкоторыхъ достопочтенныхъ гражданъ онъ является позорнымъ пятномъ, которому навѣрно суждено быть смытымъ подымающейся волной гуманной цивилизаціи. Впрочемъ, всѣ лакеи и шоферы въ окрестности ни въ коемъ случаѣ не раздѣляютъ этого мнѣнія. Для нихъ клубъ является представителемъ самаго лучшаго и прекраснаго, что есть въ англійской цивилизаціи. Когда автомобиль Тони остановился передъ клубомъ, люди, шатавшіеся вокругъ, дружески привѣтствовали его, и нѣсколько человѣкъ поторопились открыть ему дверцы.

— Какъ же будетъ завтра, сэръ? — спросилъ его хриплымъ голосомъ огромнаго роста кучеръ. — Можно немножко рискнуть, поставивъ на Тигра?

— Вы можете держать пари на вашу лошадь и экипажъ, — сказалъ Тони, — и если вы проиграете, я куплю вамъ все заново.

Тони толкнулъ вращающуюся дверь клуба, принялъ изъ рукъ швейцара нѣсколько писемъ и, пройдя вестибюль, вошелъ въ уютно обставленный баръ. Единственные гости бара, сидѣвшіе за своими коктейлями, обернулись при его появленіи. Одинъ изъ нихъ былъ Доджи Дональдсонъ, импрессаріо, человѣкъ низкаго роста, съ добродушнымъ лицомъ и круглой, какъ кегельный шаръ, головой. Его сѣдые со стальнымъ отливомъ волосы были коротко острижены. Во рту у него торчала потухшая сигара.

— Алло, Тони, — воскликнулъ онъ. — Ты приходишь какъ разъ во-время. Вѣдь ты знакомъ съ маркизомъ Да-Фрейтасъ?

Тони слегка кивнулъ и собесѣдникъ Дональдсона — толстый, хорошо одѣтый господинъ лѣтъ 50, съ желтоватымъ отливомъ лица и извѣстной аристократичностью во внѣшности — отвѣтилъ на поклонъ любезнымъ движеніемъ руки.

— Мы встрѣчаемся врагами съ сэромъ Тони, — улыбаясь замѣтилъ тотъ.

— Я забѣжалъ сюда на секунду, посмотрѣть все ли въ порядкѣ на завтрашній вечеръ, — заявилъ Тони. — Нашъ мальчуганъ выглядитъ великолѣпно, какъ этого никогда не бывало. Надѣюсь, что у васъ такое же счастье?

Маркизъ почти незамѣтно пожалъ плечами.

— Думаю, что такъ, — сказалъ онъ. — Я самъ не авторитетъ въ подобныхъ вещахъ, но его величеству они доставляютъ удовольствiе.

— Значитъ, все въ лучшемъ видѣ, — съ удовлетвореніемъ въ голосѣ обратился импрессаріо къ Тони. — Сегодня утромъ мы продали послѣдніе билеты, и все еще продолжаютъ поступать запросы. Это будетъ лучшимъ вечеромъ за весь сезонъ. Можно надѣяться, что джентльмэны позаботятся о томъ, чтобы ихъ ребята были здѣсь во-время. Не правда-ли?

Лакей тѣмъ временемъ поставилъ передъ Тони коктэйль, который буфетчикъ, не задавая лишнихъ вопросовъ, мѣшалъ для него.

— Хорошо, Доджи, — сказалъ онъ. — Какъ обстоитъ дѣло съ пари?

— Мартинъ Шмидтъ сказалъ мнѣ сегодня утромъ, что заключилъ сотню пари на Лопеца.

Тони поставилъ на столъ свой пустой стаканъ.

— Ну ладно, — сказалъ онъ, — онъ можетъ себѣ позволить проиграть ихъ.

— Вы, кажется, очень увѣрены въ успѣхѣ, сэръ Тони, — замѣтилъ послѣ краткаго молчанія маркизъ своимъ елейнымъ голосомъ. — Быть можетъ, у васъ есть охота нѣсколько основательнѣе подкрѣпить ваше мнѣніе? Какъ я уже сказалъ, я немного понимаю въ этихъ вещахъ, но мнѣ хотя бы по патріотическимъ побужденіямъ хотѣлось бы поддержать нашего человѣка.

— Сколько, маркизъ? — равнодушно спросилъ Тони.

— Скажемъ, 200.

Тони кивнулъ головой и отмѣтилъ пари на манжетахъ.

— Я долженъ уходить, — сказалъ онъ. — Встрѣчу ли я васъ и короля сегодня вечеромъ на маскарадѣ въ Альбертъ-холлѣ?

Маркизъ отрицательно покачалъ головой.

— Я не думаю, что его величество имѣетъ намѣреніе пойти туда. А я… — онъ снова пожалъ плечами, — я понемногу становлюсь слишкомъ старымъ для такихъ легкомысленныхъ удовольствій.

— Значитъ, до завтра? — распрощался Тони.

Когда онъ по дорогѣ домой по направленiю къ Пикадилли проѣзжалъ мимо Гарнетта, извѣстнаго театральнаго портного, какъ разъ растворились двери этого шикарнаго магазина, и на улицу вышла замечательно красивая и элегантная молодая дама. При видѣ ея Тони затормозилъ и подъѣхалъ къ краю тротуара.

Дама съ очаровательной улыбкой подошла къ дверцѣ автомобиля.

— Какъ мило, что я встретила тебя, Тони, — сказала она. — Ты бы могъ подвезти меня домой. Я какъ разъ хотѣла быть настолько легкомысленной, чтобы нанять автомобиль.

Онъ открылъ дверцы.

— Ты можешь уплатить деньги мнѣ, Молли, — сказалъ онъ. — Гопъ-ля, садись!

Она сѣла рядомъ съ нимъ, и подъ хриплый звукъ гудка большая машина въѣхала на шумную Лестеръ-скверъ.

— Какъ странно, что я именно здѣсь выудилъ тебя, — сказалъ Тони. — Я какъ разъ говорилъ о тебѣ.

— Обо мнѣ все время говорятъ, — сіяя отвѣтила Молли. — Надѣюсь, ты не говорилъ такія отвратительныя вещи, какъ большинство людей?

— Я сказалъ, что ты единственная дѣвушка въ Лондонѣ, волосы которой имѣютъ этотъ особый красноватый оттѣнокъ. — Тони безстыдно солгалъ, внѣшне сохраняя полное спокойствіе.

— Они дѣйствительно красивы? — спросила Молли. — Всѣ дѣвчонки думаютъ, что я крашу ихъ, а какъ разъ волосы — единственная часть моего тѣла, для котораго я не пользуюсь никакими средствами. Но что ты на самомъ дѣлѣ сказалъ, Тони? — добавила она послѣ короткой паузы.

— О, только хорошее! Можешь ли ты представить себѣ, что я могу сказать что-нибудь другое?

— Нѣтъ, — согласилась она, — для мужчины ты дѣйствительно очень милъ — въ этомъ нельзя отказать тебѣ. Но почему же ты такъ долго не былъ у меня?

Тони воспользовался моментомъ, когда очистился путь, чтобы пересѣчь улицу и завернуть на сравнительно мало оживленную Редженъ-стритъ.

— Меня это огорчило, — продолжала Молли. — Мнѣ безразлично — оказываютъ ли мнѣ вниманіе другіе или нѣтъ. Но съ тобой дѣло обстоитъ иначе. Я всегда считала тебя своимъ другомъ. Я думала, что ты, можетъ быть, немного не въ духѣ изъ-за… ну да, изъ-за Питера.

— Я принципіально никогда не критикую любовныя дѣла моихъ друзей. И если у тебя долго не былъ, то просто потому, что я былъ очень занятъ.

Лицо Молли просвѣтлѣло.

— Ты славный парень, Тони, — сказала она. — Приходи завтра ко мнѣ къ лэнчу, если тебѣ нечего дѣлать. Мы останемся наединѣ. Мнѣ хочется поговорить съ тобой по душамъ.

— Ладно, — сказалъ Тони. — Ты можешь дать мнѣ послѣднее указаніе относительно Лопеца. Завтра вечеромъ, какъ ты знаешь, рѣшится дѣло.

Молли кивнула.

— Питеръ увѣренъ въ томъ, что выиграетъ. Онъ абсолютно увѣренъ въ успѣхѣ.

— Мнѣ это тоже показалось, — кивнулъ Тони. — Я только что встрѣтилъ въ клубѣ Да-Фрейтаса, и онъ предложилъ мнѣ пари на 200 фунтовъ, и я не увѣренъ въ томъ, что этотъ джентльмэнъ выбрасываетъ на улицу свои деньги изъ сентиментально-патріотическихъ чувствъ.

Молли скорчила гримасу.

— Ты не выносишь его? — съ невиннымъ видомъ спросилъ Тони.

— Онъ свинья, — сказала Молли. Но послѣ краткаго молчанія она нерешительно добавила: — но не глупая свинья.

— Это двойное оскорбленіе, — замѣтилъ Тони.

Машина остановилась передъ домомъ Молли.

— Завтра я тебѣ разскажу о немъ побольше, — сказала Молли, подавая Тони руку. — Приходи пожалуйста не позже половины второго.

— Кушать я всегда прихожу аккуратно, — заявилъ Тони. — Это единственная добродѣтель, которая вознаграждается тутъ же на мѣстѣ.

 

II.

Было ровно 11 часовъ, когда Тони проснулся на слѣдующее утро. Онъ посмотрѣлъ на часы, зѣвнулъ, потянулся, провелъ пальцами по волосамъ и потомъ нажалъ на пуговку электрическаго звонка. Спустя короткое время дверь открылась, и послѣ легкаго стука въ комнату вошелъ пожилой, гладко выбритый человѣкъ съ лицомъ немного усталаго сфинкса. Онъ держалъ на подносѣ чашку чая. Моргая глазами Тони сѣлъ въ постель.

— Добраго утра, Спальдингъ, — сказалъ онъ.

— Добраго утра, сэръ Энтони, — отвѣтилъ тотъ. — Надѣюсь, что сэръ изволилъ хорошо спать.

— Очень хорошо, благодарю васъ, — сказалъ Тони. — Въ которомъ часу я, собственно говоря, пришелъ домой?

— Я думаю, вскорѣ послѣ четырехъ, сэръ.

Тони сдѣлалъ большой глотокъ и поставилъ чашку.

— Мнѣ сегодня страшно хочется пить, Спальдингъ. Былъ я совершенно трезвъ, когда вернулся домой?

Слуга засмѣялся.

— Полагаю, что да, — наконецъ сказалъ онъ.

— Благодарю васъ, Спальдингъ, — съ благодарностью замѣтилъ Тони.

Слуга поднялъ шторы, и веселый солнечный свѣтъ хлынулъ въ комнату.

— Мистеръ Оливеръ велѣлъ передать, что онъ вернется только послѣ обѣда, сэръ. У него дѣла въ городѣ, и онъ собирался позавтракать вмѣстѣ съ мистеромъ Генри Конвей.

— Гдѣ же Бэггъ? — освѣдомился Тони.

— Въ данный моментъ, вѣроятно, въ гимнастическомъ залѣ. Онъ сказалъ мнѣ, что хочетъ немного „боксировать съ тѣнью“, чтобы освѣжить мускулы.

— Онъ въ хорошемъ состояніи?

— Онъ кажется пребываетъ въ отличномъ здоровьѣ.

— Хорошо. Въ такомъ случаѣ я думаю встать, — заявилъ Тони. — Вы можете сдѣлать ванну, Спальдингъ, и сказать кухаркѣ, что я завтракаю внѣ дома.

Камердинеръ съ непроницаемымъ лицомъ съ легкимъ поклономъ вышелъ изъ комнаты. Тони съ наслажденіемъ допилъ чай, медленно вышелъ изъ постели и закутался въ халатъ изъ чернаго шелка, вытканный по краямъ золотыми драконами. Онъ зажегъ сигарету и пошелъ въ ванную комнату, гдѣ холодный душъ и нѣсколько минутъ миллеровской гимнастики совершенно изгнали легкіе слѣды нѣкоторой усталости послѣ разыгранной имъ роли Карла II. Побрившись онъ, все еще въ халатѣ, сошелъ внизъ по главной лѣстницѣ и отворилъ дверь въ садъ. Тони нѣсколько лѣтъ тому назадъ купилъ это красивое старомодное зданіе, окруженное большимъ паркомъ, потому что здѣсь, какъ онъ выразился, можно было наслаждаться всѣми удовольствіями сельской жизни не подвергаясь искушенію вести черезчуръ добродѣтельный образъ жизни.

Усыпанная гравіемъ дорожка, обставленная съ одной стороны лавровыми кустами, вела къ гимнастическому залу.

Сквозь полуоткрытую дверь слышался быстрый топотъ, какъ будто цѣлая орава балетныхъ танцовщицъ упражнялась въ новомъ сложномъ фокстротѣ.

Зрѣлище, представившееся Тони при его появленіи, было, впрочемъ, гораздо менѣе соблазнительнаго свойства. Молодой человѣкъ во фланелевыхъ трусикахъ прыгалъ и скакалъ по залу, при чемъ одновременно съ быстротой молніи продѣлывалъ ударныя движенія головой и руками. Несвѣдущему наблюдателю должно было показаться, что онъ готовится въ кандидаты въ домъ умалишенныхъ, или же упражняется въ трудномъ искусствѣ ловить мухъ въ воздухѣ. На самомъ дѣлѣ онъ предавался занятію, имѣющему у боксеровъ названіе „боксировать съ тѣнью“, и которое состоитъ въ томъ, что ведутъ ожесточенную борьбу со злобнымъ, но только воображаемымъ противникомъ. При видѣ Тони молодой человѣкъ сразу остановился посреди зала и въ знакъ привѣтствія приложилъ два пальца къ своимъ коротко остриженнымъ волосамъ.

— Добраго утра, сэръ Энтони, — сказалъ онъ.

Несмотря на все напряженіе, онъ говорилъ ничуть не задыхаясь, на его чистой бѣлой кожѣ не было ни единой капельки пота. Онъ выглядѣлъ такимъ, какимъ онъ былъ на самомъ дѣлѣ, — прекрасно сложеннымъ девятнадцатилѣтнимъ парнемъ, тренированнымъ до наивысшаго физическаго совершенства.

Тони посмотрѣлъ на него сочувственнымъ взглядомъ.

— Съ добрымъ утромъ, Бэггъ. Меня радуетъ, что ты такъ хорошо выглядишь. Мнѣ снилось, что ты сломалъ себѣ шею.

Молодой человѣкъ самодовольно ухмыльнулся.

— Только не я, сэръ. Никогда еще я такъ хорошо себя не чувствовалъ. Это должно быть былъ другой.

— Буду надѣяться, что нѣтъ, — озабоченнымъ тономъ сказалъ Тони. — Я вчера поставилъ на тебя еще 200 фунтовъ и въ концѣ концовъ не смогу потребовать денегъ, если борьба не состоится. Впрочемъ, сто фунтовъ пойдутъ въ кассу, если дѣло счастливо кончится.

Молодой боксеръ сдѣлалъ нѣсколько смущенное лицо.

— Это совершенно было излишнимъ, сэръ, но покорнейше благодарю васъ. За выручку въ 300 фунтовъ я готовъ отдѣлать на нокъ-аутъ полдюжины Лопецовъ.

— Эти абсолютно некоммерческiя склонности принадлежатъ къ твоимъ самымъ симпатичнымъ качествамъ, Бэггъ. Но не слѣдуетъ преувеличивать. Какая сумма у тебя хранится вь банкѣ?

Бэгтъ почесался за ухомъ.

— Когда я въ послѣдній разъ былъ тамъ, то старикъ съ сѣдой бородой говорилъ что-то о тысячѣ и ста фунтахъ.

— Въ такомъ случаѣ завтра вечеромъ можетъ быть тысяча пятьсотъ. Другими словами, Бэггъ, ты сейчасъ принадлежишь къ капиталистамъ, къ богатымъ бездѣльникамъ. Если ты хочешь стать независимымъ, то теперь самое время для этого.

— Это значитъ, что вы отсылаете меня прочь, — спросилъ Бэггъ, и на его веселомъ широкомъ лицѣ внезапно появилось печальное выраженіе.

— Да нѣтъ же! — разсмѣялся Тони. — Какой ты оселъ, Бэггъ! Я хотѣлъ только разъяснить тебѣ, что теперь ты можешь себѣ позволить работать на себя самостоятельно. Я, понятно, охотно хочу оставить тебя у себя, какъ долго это тебѣ угодно, но ты не долженъ считать себя обязаннымъ оставаться здѣсь, если тебѣ хочется уйти. Это, въ концѣ концовъ не особенно подходящее положеніе для чемпіона Англіи въ недалекомъ будущемъ, имѣющаго текущій счетъ въ банкѣ на 1500 фунтовъ.

Бэггъ вздохнулъ съ видимымъ облегченіемъ.

— Я уже думалъ, что вы хотите отделаться отъ меня, сэръ, — сказалъ онъ. — На моментъ у меня почти захватило дыханіе.

— Значитъ, ты не хочешь уходить?

Бэггъ презрительно усмехнулся.

— Куда же мнѣ пойти, сэръ? — спросилъ онъ. — Хотѣлъ бы знать, какъ долго хватило бы мнѣ 1500 фунтовъ, если бы я дѣйствовалъ на собственный страхъ и рискъ. Кромѣ того, я ничего другого не желаю для себя, сэръ. Я не хочу никакой другой должности даже у самого англійскаго короля. Если бы васъ не было на свѣтѣ, то я теперь гдѣ-нибудь доилъ бы коровъ или боксировалъ бы на улицѣ. О такой вещи Тигръ Бэггъ не забываетъ. Если вы больше не нуждаетесь во мнѣ, то скажите мнѣ прямо, и тогда я уйду, но пока я могу что-нибудь сдѣлать для васъ, я останусь здѣсь.

Это, вѣроятно, было самой продолжительной связной рѣчью, которую Бэггъ держалъ когда-либо въ своей жизни. Тони, растроганный ея очевидной искренностью, ласково похлопалъ парня по плечу.

— Хорошо, хорошо, Тигръ, — сказалъ онъ. — Для тебя всегда найдется какое-нибудь дѣло. Хотя бы только для того, чтобы огорчать моихъ милыхъ родственниковъ. — Онъ зажегъ новую сигарету. — Сегодня вечеромъ покажи, на что ты способенъ. Мнѣ очень хочется видѣть глупое лицо Да-Фрейтаса послѣ того, какъ его кандидатъ будетъ побитъ нокъ-аутомъ, и кромѣ того Дональдсонъ на случай, если твоя побѣда пройдетъ гладко, почти обѣщалъ мнѣ матчъ съ Лонделемъ.

Глаза Бэгга загорѣлисъ, и онъ невольно сжалъ кулаки.

— При первомъ шансѣ я уложу его нокъ-аутомъ, — серьезнымъ тономъ завѣрилъ онъ, — и я не думаю, что мнѣ долго придется ждать.

Тони кивнулъ ему, запахнулъ халатъ и пошелъ къ двери.

— Хорошо, — сказалъ онъ, — будь готовъ къ 8 часамъ: мы поѣдемъ вмѣстѣ.

Онъ вышелъ изъ гимнастическаго зала и медленно пошелъ внизъ по садовой дорожкѣ, завернулъ за уголъ дома и вышелъ на маленькій асфальтированный дворикъ, гдѣ человѣкъ въ синемъ рабочемъ костюмѣ былъ занятъ утреннимъ туалетомъ большого автомобиля Пюжо. Онъ былъ высокаго роста, худощавый и рыжій и на его лицѣ былъ отпечатокъ неизлѣчимой меланхоліи.

— Добраго утра, Дженингсъ, — сказалъ Тони. — Прекрасный день, не правда ли?

Шоферъ бросилъ сердитый взглядъ на синее ясное безоблачное небо.

— Пока что погода хорошая, — неохотно согласился онъ, — но какъ разъ послѣ такого особенно хорошаго утра по большей части погода внезапно мѣняется.

Тони обошелъ вокругъ автомобиля, поднялъ крышку радiатора и поглядѣлъ на блестящія мѣдныя части, ясно свидѣтельствовавшія о тщательномъ уходѣ.

— Я не знаю, что вчера случилось съ машиной, Дженингсъ, — сказалъ онъ, — казалось, она была не на высотѣ положенія. Если у вас есть время, провѣрьте ее какъ слѣдуетъ.

Шоферъ кивнулъ головой.

— Да, да, если только эти большiя гоночныя машины начинаютъ портиться, — сказалъ онъ с какимъ-то мрачнымъ удовлетвореніемъ, — то съ ними больше ничего нельзя подѣлать. Нѣтъ, нѣтъ.

— А „Сьюза“ въ порядкѣ?

— Такъ точно, сэръ.

— Въ такомъ случаѣ приготовьте эту машину къ часу дня. А сегодня вечеромъ вы на Роль-Ройсѣ доставите меня въ клубъ. Вы, конечно, тоже поставили на Бэгга? — добавилъ онъ послѣ маленькой паузы.

Дженингсъ покачалъ головой.

— О нѣть, я не поставилъ. Я думаю, что онъ слишкомъ много взялъ на себя. Послѣ всего того, что я слыхалъ, этотъ Лопецъ долженъ быть какимъ-то страшилищемъ. Конечно, мнѣ ужасно жалко будетъ, если Бэггъ будетъ побитъ нокъ-аутомъ, но въ концѣ-концовъ всѣхъ ихъ ожидаетъ такая судьба.

— Я необычайно охотно бесѣдую съ вами, Дженингсъ, въ особенности передъ завтракомъ: вы обладаете способностью развеселить человѣка на цѣлый день.

Дженингсъ принялъ этотъ комплиментъ съ совершенно неподвижнымъ лицомъ и снова повернулся, принявшись за свою работу. Тони еще нѣсколько минутъ съ интересомъ наблюдалъ за нимъ, а затѣмъ медленно вошелъ въ домъ.

Онъ въ полномъ спокойствіи закончилъ свой туалетъ и провелъ пріятные полчаса за чтеніемъ „Спортсмэна“, единственной утренней газеты, которую онъ выписывалъ. Новости дня общаго характера не интересовали его.

Вскорѣ послѣ часа „Сьюза“ ждалъ его у дверей, и четверть часа спустя Тони поднимался по лѣстницѣ къ квартирѣ Молли.

Миловидная камеристка-француженка въ черномъ платьѣ, въ бѣломъ кокетливомъ передникѣ и чепчикѣ открыла дверь на его звонокъ и провела его въ свѣтлую, уютно обставленную комнату.

Молли, сидѣшая за роялемъ и разучивавшая новую шансонетку, вскочила и побѣжала ему навстрѣчу.

— Какъ мило съ твоей стороны, Тони, — воскликнула она. — Ты приходишь на 10 минутъ раньше, и я уже страшно голодна. Подайте сейчасъ же лэнчъ, Клодина.

Тони поднесъ ея руку къ губамъ.

— Какой у тебя хорошій видъ, Молли, — сказалъ онъ. — Ты напоминаешь мнѣ созданіе, выходящее изъ прудовъ.

— Кого? — спросила Молли, — лягушекъ?

— Да нѣтъ же, не лягушекъ. Этихъ милыхъ мокрыхъ дѣвушекъ, ни во что не одѣтыхъ. Какъ ихъ называютъ? Наядами, не такъ ли?

Молли разразилась жемчужнымъ смѣхомъ.

— Для моего платья это не комплиментъ, — сказала она. — А его покрой какъ разъ сдѣланъ для меня специально. Оно тебѣ не нравится?

Тони отступилъ на шагъ назадъ и пытливымъ взглядомъ окинулъ ея платье.

— Оно восхитительно, — заявилъ онъ. — Предполагаю, что художникъ теперь лежитъ тяжело страдая отъ нервнаго переутомленія.

— Во всякомъ случаѣ у него есть время придти въ себя, пока ему не заплатятъ, — успокоила его Молли.

Раздался ясный звукъ серебрянаго гонга, и Молли просунула свою руку въ руку Тони.

— Пойдемъ быстрѣе, — сказала она. — Будутъ рябчики, и было бы ужасно, если бы они простыли. Не правда ли?

Тони встряхнулся.

— Есть трагедіи, о возможности которыхъ лучше даже не думать, — заявилъ онъ.

Во время завтрака, сервированнаго въ красивой залитой солнцемъ маленькой столовой Молли, оба безобидно болтали какъ люди, которые не имѣютъ по отношенію другъ къ другу никакихъ иллюзій, но при этомъ все-таки очень дружны между собой. Завтракъ былъ великолѣпный, и Клодина прислуживала съ граціозной ловкостью, придававшей всему еще большую прелесть.

— Мнѣ кажется, что я влюбился въ твою новую дѣвушку, — задумчиво замѣтилъ Тони, когда, наконецъ, остался наединѣ съ Молли, попивая кофе и куря сигареты.

— Я очень рада, что она тебѣ нравится, — сказала Молли. — Но если ты раньше не виделъ ее, то это только доказываетъ, насколько ты не обращалъ на нее никакого вниманія. Она у меня уже съ Рождества.

— Мнѣ нравится ея лицо, — продолжалъ Тони. — Въ немъ есть что-то чистое. Она выглядитъ такъ, какъ будто ее выбросили изъ монастыря за то, что она слишкомъ хороша.

— Она вовсе нехороша, — сказала Молли.

— Это дѣлаетъ ее еще болѣе восхитительной. Хорошо выглядѣть и быть при томъ дурной, — какая идеальная комбинацiя!

— Въ такомъ случаѣ мнѣ бы отчаянно не везло, — сказала Молли. — Съ моими рыжими волосами и красными губами я выгляжу весьма порочной, и при томъ я вѣдь до-скуки хороша. Инстинктивно, впрочемъ. Я хотѣла бы съ тобой поговорить о моей морали, — продолжала она послѣ короткаго молчанія. — Это главная причина, почему я пригласила тебя позавтракать.

Тони налилъ себѣ рюмку ликера.

— Молли и ея мораль — болѣе подходящей темы для разговора за дессертомъ не могу себѣ даже представить.

Молли закурила сигарету и подала Тони маленькій серебряный портсигаръ.

— Я хотѣла бы объяснить тебѣ дѣло съ Питеромъ. — Она откинулась въ своемъ креслѣ. — Видишь ли, Тони, ты единственный человѣкъ во всемъ свѣтѣ, съ мнѣніемъ котораго я вообще считаюсь. Я не знаю, что бы стало со мной безъ тебя тогда, когда я удрала изъ дома. Ты помогъ мнѣ попасть на сцену и мнѣ не хочется, чтобы ты считалъ меня пропавшей. О, я знаю, что люди разсказываютъ обо мнѣ отвратительныя вещи, но въ концѣ концовъ, это разсказываютъ обо всякой дѣвчонкѣ, которая выступаетъ въ опереткѣ. Разсказываютъ, что я жила съ какимъ-то раджей, что у меня черный младенецъ и Богъ знаетъ что еще, но въ концѣ концовъ — это все клевета. Я, конечно, не стану отрицать, что имѣла цѣлый рядъ подобныхъ любезныхъ предложеній, но я отклоняла всѣ, пока не явился Питеръ.

— Какъ ты, собственно говоря, напала на Питера? — освѣдомился заинтересованный Тони.

— О, я не знаю, — откровенно отвѣтила Молли. — Полагаю, что въ началѣ мнѣ его было жалко. Вѣдь ты знаешь, какъ онъ глупъ. Каждый въ состояніи обставить его, а эта маленькая фальшивая кошка, Марія д’Эстелла выманила у него тысячи, и при томъ она все время имѣла дѣло еще съ полдюжиной другихъ. Ну, тутъ я и подумала, что хочу перебить его у нея попросту, чтобы дать ей урокъ хорошаго поведенія.

— Если случай правильный, то этотъ урокъ былъ не особенно удачнымъ, — вставилъ замѣчаніе Тони.

Молли засмѣялась.

— Ну, во всякомъ случаѣ это было началомъ всей исторіи. Питеръ страшно влюбился въ меня и послѣ того, какъ я часто бывала съ нимъ вмѣстѣ и нѣсколько разъ сердито отшивала, когда онъ становился нѣжнымъ, я наконецъ искренне полюбила его. Видишь, если бы онъ не былъ королемъ, то онъ навѣрно былъ бы очень славнымъ парнемъ. Въ сущности говоря, онъ только ужасно избалованъ. По своей природѣ онъ ничуть не пороченъ. Понятно, онъ слабъ и глупъ, но я вовсе не выношу умныхъ мужчинъ; глупые мужчины очень привязаны и ихъ можно заставить дѣлать все, что угодно. Знаешь ли ты, что Питеръ, напримѣръ, во всемъ спрашиваетъ моего совѣта?

— А что говоритъ по этому поводу Да-Фрейтасъ? — мягко осведомился Тони.

— О, Да-Фрейтасъ! — лицо Молли совершенно изменилось. — Онъ ненавидитъ меня, Тони; онъ не въ состояніи выносить, чтобы кто-нибудь другой, кромѣ него, имѣлъ вліяніе на Питера. Противъ Маріи д’Эстелла и подобныхъ ей онъ ничего не имѣетъ, хотя онѣ и стоятъ много денегъ, но онъ бы дорого далъ, чтобы отделаться отъ меня. Ему пріятнѣе всего, когда Питеръ слабъ и распутенъ и не заботится ни о чемъ. Тогда вся власть находится цѣликомъ въ его рукахъ.

— Но что изъ всего этого выйдетъ, Молли? — спросилъ Тони. — Предположимъ, что они въ Ливадіи сдѣлаютъ новую революцію, и Питеръ долженъ вернуться назадъ и снова стать королемъ. И послѣ всего, что приходится слышать, это вѣдь вовсе не исключено.

— Я знаю, — сказала Молли пожимая плечами, — но стоитъ ли ради этого ломать себе голову? Если они знаютъ Питера такъ же хорошо, какъ и я, они не будутъ такими глупыми. Въ качествѣ короля онъ быль бы абсолютно невозможнымъ, и онъ самъ чувствуетъ себя гораздо лучше въ Ричмондѣ. Когда я объясняю ему это обстоятельство, онъ вполнѣ согласенъ съ нимъ, но говоритъ, что если они дѣйствительно сдѣлаютъ новую революцію, онъ долженъ будетъ принять корону.

Тони кивнулъ головой.

— Объ этомъ позаботится Да-Фрейтасъ. Тотъ не оставитъ дѣла. Въ концѣ концовъ разве онъ все время не держалъ сторону Педро, не занимался конспираціей, интригами, заговорами, чтобы выпустить изъ рукъ шансъ въ одинъ прекрасный день снова очутиться на своемъ старомъ посту премьеръ-министра?

Молли задумчиво посмотрела на огонь въ каминѣ.

— Онъ совершаетъ только одну ошибку, — сказала она, — онъ немного склоняется къ тому, чтобы считать другихъ людей более глупыми, чемъ они есть на самомъ дѣле; вѣроятно, это происходитъ потому, что онъ слишкомъ много времени проводитъ съ беднягой Питеромъ.

 

III.

Тони тщательно посыпалъ перцемъ отлично поджаренный кусокъ копченаго языка. Потомъ онъ бросилъ быстрый взглядъ на сидѣвшаго напротивъ кузена.

— Тебѣ въ самомъ дѣлѣ слѣдовало бы пойти со мной сегодня вечеромъ, Гью, — сказалъ онъ. — Будетъ замѣчательная борьба.

Гью Оливеръ покачалъ головой. Это былъ высокій худощавый молодой человѣкъ съ красивымъ серьезнымъ лицомъ.

— Мой милый Тони, — отвѣтилъ онъ, — мои вкусы могутъ тебѣ показаться странными, но, какъ я уже не разъ говорилъ тебѣ, мнѣ не доставляетъ ни малѣйшаго удовольствія смотреть, какъ два человѣка разбиваютъ другъ другу головы въ кровь.

— Боксъ — одно изъ немногихъ естественныхъ и здоровыхъ занятій, которыя еще остались на долю человѣчества, — сентенцiозно замѣтилъ Тони.

Гью поправилъ свои очки.

— Я ничего не имѣю противъ бокса въ подходящемъ мѣстѣ. Я придерживаюсь того мнѣнія, что бываютъ положенія, въ которыхъ онъ необходимъ и даже можетъ доставлять наслажденіе. Но боксъ не долженъ быть времяпровожденіемъ. Есть вещи на свѣтѣ, которыхъ не следовало бы выставлять на публичное зрѣлище. Что бы ты сказалъ, напримѣръ, если бы людямъ платили за то, чтобы они открыто любили на эстрадѣ?

— Я представляю себѣ это даже весьма волнующимъ зрѣлищемъ, въ особенности чемпіонатъ тяжелаго вѣса, — сказалъ Тони, наливая стаканъ шерибренди и поглядѣвъ на него на свѣтъ. — Впрочемъ, разъ ужъ мы заговорили о тяжеломъ вѣсѣ, то въ какомъ состояніи нашелъ ты нашего милаго кузена Генри?

— Благодарю, ему живется хорошо, — отвѣтилъ Гью. — Онъ собирается навѣстить тебя.

Тони поставилъ свой стаканъ и съ упрекомъ посмотрѣлъ на кузена.

— И ты еще хочешь быть моимъ секретаремъ и другомъ?

— Это тебѣ только на пользу почаще встречаться съ Генри, — заявилъ Гью. — Кромѣ того онъ собирается сдѣлать тебѣ предложеніе, которое я горячо поддерживаю.

— Мой милый Гью, — сказалъ Тони, — предложеніе Генри, находящее твое одобреніе, можно принимать только всерьезъ. О чемъ же идетъ рѣчь?

— Ты вѣдь знаешь, насколько Генри цѣпляется за мысль о твоемъ депутатствѣ. И вотъ онъ мнѣ только что сказалъ, что они собираются устроить дѣло такъ, чтобы ты былъ выставленъ кандидатомъ правительственной партіи на слѣдующихъ выборахъ въ округѣ Сѣверный Бэлльхэмъ.

— Такъ, такъ, — покорно сказалъ Тони. — И могу я спросить о томъ, что я сдѣлалъ для того, чтобы заслужить эту ужасную судьбу?

— Въ томъ-то и дѣло, — сказалъ Гью, — что ты ничего не сдѣлалъ. Это Генри, то-есть, мы всѣ того мнѣнія, что это твоя обязанность, какъ главы семьи, наконецъ сдѣлать начало.

— Ты не понимаешь этого, — заявилъ Тони. — Я готовъ обломать себѣ рога. Это то, чего попросту ожидаютъ отъ каждаго богатаго молодого дворянина.

— Если не считать войну, то ты занимаешься этимъ уже ровно 6 лѣтъ и 3 мѣсяца.

— Что дѣлаешь — надо дѣлать основательно, — съ самодовольной улыбкой сказалъ Тони.

Гью кромсалъ кусочекъ хлѣба, внимательно и задумчиво наблюдая за своимъ кузеномъ.

— Насколько я могу видѣть, для тебя есть только одна возможность, Тони. Тебѣ въ корнѣ слѣдовало бы измѣнить весь образъ жизни, чтобы ты наконецъ могъ понять, что такое долгъ и отвѣтственность. Тебѣ слѣдовало бы жениться.

Тони, который какъ разъ собирался налить себѣ бокалъ шампанскаго, на минуту остановился.

— Странно, — сказалъ онъ, — еще только вчера тетя Фанни сдѣлала мнѣ то же самое предложеніе. Какимъ-то образомъ это чувствуется въ весенней атмосферѣ.

— Не могу утверждать, что всегда соглашаюсь съ тетей Фанни, — сказалъ Гью, — но на этотъ разъ она тебѣ дѣйствительно дала отличный совѣтъ. Хорошая жена создала бы колоссальную перемѣну въ твоей жизни.

— Колоссальную! — подтвердилъ Тони. — По всей вѣроятности, мнѣ больше нельзя будетъ курить лежа въ постели и каждое утро придется вставать къ завтраку.

— И эти оба обстоятельства весьма бы пошли тебѣ впрокъ, — строгимъ тономъ сказалъ Гью. — Женитьба на подходящей женщинѣ, вѣроятно, обратила бы тебя къ взгляду, что твое положеніе требуетъ исполненія извѣстныхъ обязанностей. И эти обязанности тебѣ слѣдовало бы разсматривать какъ право преимущества и удовольствія.

Въ этотъ моментъ Спальдингъ доложилъ, что автомобиль поданъ.

— Ты развѣ не кончишь ужина? — спросилъ Гью, увидѣвъ, что Тони отодвинулъ свою тарелку.

Тони покачалъ головой.

— Наканунѣ вечера, когда происходитъ борьба, я никогда много не ѣмъ, иначе я не въ состояніи волноваться какъ слѣдуетъ. Кромѣ того, — добавилъ онъ вставая, — я всегда потомъ иду вмѣстѣ съ Бэггомъ послѣ того, какъ онъ нокъ-аутомъ покончилъ со своимъ противникомъ, къ Шеферду, и тамъ мы празднуемъ его побѣду за устрицами. Видишь ли, въ такомъ родѣ Бэггъ представляетъ себѣ рай.

Въ вестибюлѣ стоялъ Спальдингъ, собираясь помочь Тони надѣть пальто, а у дверей уже ожидалъ большой Роль-Ройсъ, причемъ Дженингсъ сидѣлъ за рулемъ. Въ автомобилѣ рядомъ съ Бэггомъ сидѣлъ рослый мужчина съ краснымъ лицомъ и маленькими моргающими глазками. Знаменитый Маккъ-Фарлендъ, владѣлецъ Хэмпстэдскаго спортивнаго зала, тренеръ и партнеръ Бэгга по боксу. При появленіи Тони оба схватились за фуражку. Тони закурилъ сигарету, усѣлся и закрылъ дверцу. Спальдингъ подалъ Дженингсу знакъ, и большая машина безшумно двинулась въ путь.

— Ну, Бэггъ, какъ обстоятъ дѣла? — освѣдомился Тони.

— Очень хорошо, благодарю васъ, сэръ, — ухмыльнулся молодой боксеръ.

Маккъ-Фарлендъ съ нѣжностью положилъ свою огромную веснущатую лапу на колѣни Бэгга:

— Онъ въ отличномъ состояніи, господинъ баронъ, хоть лопни. Вы можете повѣрить мнѣ, господинъ баронъ. И если онъ этого грязнаго типа не превратитъ въ кисель уже въ первомъ кругу, то я брошу свое занятіе тренера по боксу и стану разводить кроликовъ, да.

— Ну, вѣдь Лопецъ тоже парень въ тѣлѣ, не правда ли? — сказалъ Тони.

— Тѣмъ лучше для насъ, господинъ баронъ, — сказалъ Маккъ-Фарлендъ, издавъ хриплый угрожающiй звукъ, который по всей вѣроятности долженъ былъ означать смѣхъ. — Тѣмъ лучше для насъ. Чѣмъ больше онъ будетъ бить, тѣмъ больше онъ самъ себѣ причинитъ боли. Нѣтъ никакого смысла желать бить по Тигру. Съ такимъ же успѣхомъ онъ могь бы лупить по камнямъ мостовой.

Бэггъ, который очевидно не былъ нечувствителенъ къ комплиментамъ, покраснѣлъ, какъ молодая дѣвушка, и потомъ желая скрыть свое смущеніе сталъ глядѣть въ оконце, когда они быстро проѣзжали мимо длиннаго склона Тэвистокскаго холма. Можно быть, конечно, особаго мнѣнія о Дженингсѣ, какъ о пріятномъ собесѣдникѣ, но автомобилемъ управлять онъ умѣлъ, и не прошло 10 минутъ послѣ того, какъ они оставили за собой Хэмпстедскую лужайку, какъ они свернули въ Ковентъ-Гарденъ.

На тротуарѣ и на мостовой тѣснилась не особенно элегантнаго вида толпа, которая непремѣнно появляется у Космополитэнъ-клуба по вечерамъ, когда происходитъ крупное состязаніе. Несмотря на это, автомобилю Тони съ изумительной быстротой очистили дорогу, и когда всѣ три пассажира вышли, ихъ привѣтствовали возбужденными возгласами:

— Вотъ онъ, это Тигръ!

Бэггъ и Маккъ-Фарлендъ быстро вошли въ помѣщеніе клуба, въ то время какъ Тони задержался, чтобы дать Дженингсу еще нѣсколько инструкцій.

— Вы можете оставить машину въ гаражѣ автомобильнаго клуба, — сказалъ онъ, — когда вы мнѣ будете нужны, я позвоню вамъ по телефону.

Тони пошелъ вслѣдъ за прочими въ домь, но не въ уборную, такъ какъ зналъ, что Бэггъ достаточно хорошо чувствуетъ себя въ опытныхъ рукахъ Маккъ-Фарленда. Онъ сдалъ свое пальто на руки лакею и пошелъ прямо въ большой спортивный залъ, въ которомъ происходили клубныя состязанія.

Взгляду вошедшаго представилась оживленная сцена. Какъ разъ происходило вступительное состязаніе, и вокругъ высокой ограниченной канатами эстрады, на которую сверху падалъ ослѣпительный свѣтъ дуговой лампы, сидѣли отъ тысячи до тысячи пятисотъ самыхъ извѣстныхъ спортсмэновъ Лондона. Почти всѣ были въ вечернихъ туалетахъ, и ослѣпительное сіяніе бѣлыхъ манишекъ и брилліантовыхъ запонокъ свидѣтельствовало о большомъ интересѣ, съ которымъ относятся къ боксу круги лучшаго лондонскаго общества.

Какъ только роундъ былъ законченъ, Тони проложилъ себѣ дорогу къ своему мѣсту — къ рингу, все время безпрерывно кланяясь направо и налѣво. Казалось, что почти всѣ присутствующіе знаютъ его и для каждаго у него находилась улыбка и прiвѣтственное слово. Не доходя нѣсколько шаговъ до своего мѣста онъ встрѣтилъ маркиза Да-Фрейтаса. Этотъ выдающiйся государственный человѣкъ сидѣлъ въ первомъ ряду и съ наслажденiемъ курилъ огромную черную сигару. Рядомъ съ нимъ сидѣлъ молодой человѣкъ съ довольно грубыми чертами лица, который привѣтствовалъ Тони любезно, хотя и немного свысока сдѣлавъ знакъ рукой. Этотъ юноша былъ не кто иной, какъ король Педро V, законный, хотя въ данное время и свергнутый с престола владыка Ливадіи.

Тони остановился пожать руку маркизу и его монарху. По молчаливому соглашенiю въ такихъ случаяхъ, какъ сегодняшній, съ эксъ-королемъ обращались, какъ съ рядовымъ членомъ клуба.

— Надѣюсь, все въ порядкѣ? — спросилъ онъ Тони. — Вашъ человѣкъ на высотѣ положенія? — Онъ довольно бѣгло говорилъ по англійски, но съ замѣтнымъ чужимъ акцентомъ.

— Конечно, — отвѣтилъ Тони, — Бэггъ въ такомъ хорошемъ состояніи, въ какомъ еще вообще не былъ. Для насъ нѣтъ ни малѣйшаго извиненія, если мы будемъ побиты.

Маркизъ Да-Фрейтасъ пускалъ клубы дыма.

— А, сэръ Энтони, — замѣтилъ онъ, — это одна изъ вашихъ національныхъ добродѣтелей. Вы, англичане, умѣете проигрывать. Быть можетъ, вы не воспринимаете пораженія такъ глубоко, какъ мы, южане.

Послышался громкій ударъ гонга, и оба боксера вспрыгнули со своихъ мѣстъ, чтобы продолжать борьбу.

Сдѣлавъ знакъ рукой, какъ бы извиняясь, Тони прошелъ впередъ къ своему мѣсту и сѣлъ рядомъ съ Доджи Дональдсономъ, который на подобныхъ вечерахъ исполнялъ должность церемоніймейстера. Онъ привѣтствовалъ Тони горячимъ пожатіемъ руки.

— Хорошо, что ты здѣсь, — сказал онъ. — Я чувствую себя спокойнымъ только тогда, когда вижу обѣ стороны вмѣстѣ. Все въ порядкѣ, надѣюсь?

— Поскольку рѣчь идетъ о насъ, — да.

Дональдсонъ съ удовлетвореніемъ потеръ руки.

— Это хорошо, — сказалъ онъ. — Самое позднѣе въ половинѣ десятаго они выступаютъ. Такимъ образомъ мы имѣемъ время. Алло! Посмотри на это, — прервалъ онъ себя. — Великій Боже, мнѣ кажется, что Альфъ сдался.

Одинъ изъ боксеровъ внезапно отступилъ и протянулъ руку къ своему противнику. Онъ какъ-разъ получилъ сильный ударъ въ животъ, который, очевидно, привелъ его къ убѣжденію, что боксъ — непріятное и переоцѣненное удовольствіе.

Хрюкнувъ отъ возмущенія по поводу такой дряблости, Дональдсонъ вскарабкался на эстраду, чтобы провозгласить своимъ зычнымъ голосомъ имя побѣдителя. Потомъ онъ представилъ публикѣ слѣдующую пару молодыхъ людей съ гибкими членами и выраженіемъ живости, которые сейчасъ же принялись съ освѣжающей силой и аккуратностью колотить другъ друга по головѣ.

Было уже четверть девятаго, когда кончилось и это состязаніе и начались приготовленія для главнаго событія сегодняшняго вечера. Принесли два ведра чистой воды и большую картонную коробку, въ которой находились двѣ пары новыхъ съ иголочки боевыхъ перчатокъ. Все это было поставлено въ серединѣ эстрады. Въ то время какъ какой-то дикаго вида человѣкъ топтался по эстрадѣ, растаптывая ногами маленькіе кусочки канифоли, Доджи Дональдсонъ снова взобрался на эстраду и, поднявъ руку, потребовалъ молчанія.

— Джентльмэны, — сказалъ онъ, — я имѣю удовольствіе сообщить вамъ, что комитетъ рѣшилъ дать побѣдителю сегодняшняго вечера возможность выступить противъ Джека Риверса, владѣльца Лондсдельскаго пояса тяжелаго вѣса.

Едва успѣли затихнуть апплодисменты, вызванные этимъ сообщеніемъ, какъ раздались новые, болѣе сильные, привѣтствовавшіе появленіе Тигра Бэгга и Лопеца. Они выступили съ разныхъ сторонъ. За ними слѣдовала маленькая армія секундантовъ. Послѣ того, какъ каждый вскарабкался въ свой уголъ, они поклономъ привѣтствовали публику, тщательно натерли свои ноги канифолью и потомъ усѣлись на маленькіе стульчики.

Затѣмъ послѣдовалъ цѣлый рядъ скучныхъ приготовленій. Бандажировка рукъ была тщательно проверена въ каждомъ случаѣ однимъ изъ секундантовъ противной стороны, въ то время какъ другой секундантъ открылъ картонный ящикъ, выбирая пару перчатокъ для своего борца. Послѣ большихъ хлопотъ перчатки были надѣты на соотвѣтствующіе кулаки, и оба боксера сидѣли въ купальныхъ халатахъ на плечахъ въ ожиданіи, въ то время какъ Дональдсонъ держалъ неизбѣжную вступительную рѣчь.

— Джентльмэны! Состоится борьба изъ 20 роундовъ, по 3 минуты каждый, между Лопецомъ-Молніей вправо отъ меня, и Тигромъ Бэггомъ слѣва. Судить будетъ мистеръ Дикъ Фишеръ.

Пожилой человѣкъ въ вечернемъ туалетѣ съ обвѣтреннымъ лицомъ, жесткими голубыми глазами и подбородкомъ острымъ, какъ носокъ ботинка, сталъ рядомъ съ Доджи Дональдсономъ на эстрадѣ и привѣтствовалъ публику хорошимъ кивкомъ головы. Это былъ бывшій чемпіонъ, аматеръ Англіи и одинъ изъ лучшихъ знатоковъ бокса во всемъ мірѣ.

Раздался ударъ гонга, въ знакъ того, что нужно очистить рингъ, и рой секундантовъ понемножку исчезъ за канаты. Въ теченіе одной секунды оба боксера сидѣли другъ противъ друга подъ ослѣпительными лучами дуговыхъ лампъ, мѣря другъ друга взглядами. Второй ударъ гонга — и одновременнымъ движеніемъ оба вскочили на ноги и быстрыми, но въ то же время и осторожными шагами прошли въ середину ринга.

Это было прекрасное впечатлѣніе для каждаго изъ зрителей, обладавшего языческими наклонностями, чтобы любоваться формами человѣческаго тѣла, какъ таковыми. Оба были совершенно обнажены вплоть до пары совершенно короткихъ, синихъ трусиковъ, и съ гибкостью движеній двухъ молодыхъ пантеръ бросились другъ на друга. При немилосердномъ свѣтѣ дуговыхъ лампъ была ясно видна игра мускуловъ плечъ и спины. Свѣтлая кожа Бэгга создавала ослѣпительный контрастъ съ темной краской его противника, но что касается физическаго совершенства, то оба ни въ чемъ не уступали другъ другу. Нѣсколько секундъ они осторожно кружились каждый вокругъ другого въ поискахъ точки нападенія. Лопецъ, занявшій слегка согбенную позицію, былъ наиболѣе агрессивенъ. Онъ славился дикой безудержностью своихъ методовъ борьбы, и во время своего послѣдняго выступленія въ клубѣ онъ уже во второмъ роундѣ ударомъ „нокъ-аутъ,“ вывелъ своего противника изъ строя.

Но въ данный моментъ Лопецъ, впрочемъ, производилъ впечатлѣніе, какъ-будто онъ еще не зналъ какъ держать себя. Въ манерѣ Бэгга, казалось, не было ничего необыкновеннаго, но та почти презрительная легкость, съ которой онъ съ быстротой молніи нанесъ пару ударовъ влѣво, видимо, нѣсколько вывела его противника изъ равновѣсія.

Очевидно, ливадійцу уже стало ясно, что Бэггъ въ смыслѣ быстроты и ловкости былъ вполнѣ достоинъ его и что его обычная крутая тактика нападенія въ данномъ случаѣ все еще будетъ самой дѣйствительной. Онъ сдѣлалъ шагъ назадъ, слегка нагнулъ голову и прыгнулъ впередъ со злобностью дикой кошки, приготовивъ оба кулака къ удару.

Внезапность нападенія, вѣроятно, застала бы врасплохъ любого боксера, но съ Бэггомъ подобный методъ оказался недѣйствительнымъ. Съ быстротой молніи онъ отскочилъ въ сторону, и въ тотъ моментъ, когда звѣрь въ человѣческомъ образѣ прямо бросился на него, онъ правой рукой сверху быстро нанесъ ударъ, пришедшійся какъ-разъ въ подбородокъ противника. Ударъ былъ такъ вѣрно разсчитанъ и нанесенъ съ такой ужасающей силой, что Лопецъ свалился, какъ снопъ. Съ широко растопыренными руками онъ сдѣлалъ конвульсивный прыжокъ и потомъ опрокинулся на-земь, гдѣ и остался лежать въ видѣ тяжелой безформенной массы. На секунду вся зала какъ бы оцѣпенѣла отъ неожиданности. Потомъ, когда судья началъ отсчитывать роковыя секунды, раздался общій хриплый ревъ. Можно было различить голоса секундантовъ Лопеца, которые заклинали и ругали своего борца. Напрасно судья махалъ руками, требуя спокойствія для подсчета времени.

Доджи Дональдсонъ схватилъ Тони за руку.

— Проклятіе! — пробормоталъ онъ. — Я боюсь, что онъ сломалъ себѣ шею.

Онъ еще не успѣлъ кончить, какъ раздался звонокъ, означавший конецъ 10 секундъ. Въ тотъ же моментъ полдюжины людей перемахнули черезъ канаты, но раньше чѣмъ кто-либо успѣлъ добраться до Лопеца, Бэггъ поднялъ на рукахъ ослабѣвшее тѣло своего противника и отнесъ его въ свой уголъ. Изъ всѣхъ присутствующихъ онъ казался самымъ хладнокровнымъ и разсудительнымъ.

Тони во мгновеніе ока сталъ центромъ вниманія цѣлой группы друзей и знакомыхъ, которые пожимали ему руку и поздравляли его съ побѣдой его протежэ. Только черезъ нѣсколько минутъ ему удалось высвободиться, и въ то время, какъ онъ прокладывалъ себѣ дорогу къ эстрадѣ, онъ освѣдомился о состоянiи несчастного Лопеца.

Доджи Дональдсонъ, находившійся въ толпѣ, окружавшей побѣжденнаго, съ выраженіемъ значительнаго облегченія на своемъ честномъ лицѣ посмотрѣлъ на Тони.

— Все въ порядкѣ, — сказалъ онъ, — этотъ прохвостъ уже немного приходитъ въ себя. Видитъ Богъ, былъ моментъ, когда я думалъ, что онъ отправился на тотъ свѣтъ. Но и умѣетъ же твой парень наносить удары, чортъ побери!

— Ну, я во всякомъ случаѣ радъ, что дѣло не кончилось хуже, — сказалъ Тони.

— Да, — кивнулъ Дональдсонъ въ отвѣтъ, — за это мы всѣ можемъ быть благодарны. Это было бы дьявольски непріятнымъ дѣломъ для клуба, если бъ онъ сломалъ себѣ шею.

Онъ обернулся, и Тони, провожая его взглядомъ, неожиданно столкнулся съ маркизомъ Да-Фрейтасомъ и его королевскимъ величествомъ, которые очевидно тоже хотѣли знать, что случилось. Маркизъ казался мягкимъ, какъ всегда, но болѣе раздосадованное лицо, чѣмъ лицо его величества, трудно было себѣ представить.

Да-Фрейтасъ поклонился со слегка преувеличенной иронiей.

— Разрѣшите мнѣ васъ поздравить, сэръ Энтони. Ваша побѣда дѣйствительно рѣшительная.

Тони посмотрѣлъ на него со своей обычной любезной улыбкой.

— Благодарю васъ, — сказалъ онъ. — Я радъ, что вашъ борецъ несерьезно раненъ. Какое несчастье, что онъ долженъ былъ наскочить какъ разъ на такой ударъ. Впрочемъ, вы во всякое время можете имѣть реваншъ, — обратился онъ къ Педро.

Его величество сдѣлалъ яростное лицо.

— Что касается меня, то этотъ типъ можетъ убираться къ чорту, — съ горечью заявилъ онъ.

Маркизъ Да-Фрейтасъ, любезно улыбнувшись, обнажилъ свои бѣлые зубы.

— Боюсь, сэръ Энтони, что вы слишкомъ опасный противникъ для насъ въ боксѣ. Но быть можетъ мы встрѣтимся еще разъ на болѣе благопріятномъ полѣ битвы.

— Будемъ надѣяться, — сказалъ Тони. — Мнѣ это, собственно говоря, даже пріятнѣе имѣть противъ себя серьезныхъ противниковъ. Это даже интереснѣе.

Онъ весело кивнулъ обоимъ и пытался проложить себѣ дорогу посреди толкотни. Это было нелегкимъ дѣломъ, потому что все время его останавливали друзья, съ шумной радостью поздравлявшіе его. Нѣсколько друзей пытались уговорить его пойти вмѣстѣ въ находившійся по соседству танцовальный клубъ поужинать.

Тони сослался на то, что онъ уже сговорился, и отклонилъ приглашеніе. Какъ онъ уже сказалъ Гью, это было его обычаемъ послѣ побѣдоноснаго исхода возить Бэгга къ Шеферду, знаменитому устричному ресторану, излюбленному въ особенности среди боксеровъ и прочихъ спортсмэновъ. У простоватаго Бэгга не было много слабостей, но въ такихъ случаяхъ ему доставляло настолько явное удовольствіе показываться въ сопровожденiи своего знаменитаго мецената, что Тони не отказалъ бы въ этомъ удовольствіи боксеру, даже если бы ему предстоялъ самый торжественный обѣдъ во всемъ Лондонѣ.

Въ гардеробной онъ встрѣтилъ Бэгга, который уже былъ совершенно одѣтъ, и стоялъ, окруженный кучей журналистовъ и товарищей боксеровъ. Маккъ-Фарлендъ, чувствовавшій себя, какъ рыба въ водѣ, угощалъ посѣтителей шампанскимъ и подробно объяснялъ насколько его собственные недостижимые методы тренировки повліяли на исходъ поединка.

Тони въ теченіе нѣсколькихъ минутъ любезно принималъ участіе въ бесѣдѣ, раньше чѣмъ ему удалось вырвать Бэгга изъ круга его почитателей. Когда имъ обоимъ наконецъ удалось освободиться, они осторожно прокрались къ боковому выходу клуба, спасаясь отъ толпы, которая все еще осаждала парадный входъ. Со вздохомъ облегченія они вдыхали холодный ночной воздухъ Лонгъ-акра.

Тони предложилъ своему спутнику сигарету и закурилъ самъ.

— Сегодня вечеромъ ты превзошелъ себя, Бэггъ, — сказалъ онъ. — Самое худшее однако то, что, если ты будешь продолжать въ томъ же духѣ, я долженъ буду избрать себѣ новую профессію. Ни одинъ человѣкъ не посмѣетъ больше держать противъ тебя пари.

— Надѣюсь, я не слишкомъ скоро покончилъ съ нимъ? — озабоченно освѣдомился Бэггъ. — Но вѣдь вы же сами сказали, что вамъ спѣшно.

— Это было изумительно, — успокоилъ его Тони, — единственный человѣкъ, имѣвшій основанія жаловаться, былъ король Педро.

Бэггъ презрительно потянулъ носомъ.

— Ну, въ немъ очень мало королевскаго, — сказалъ онъ. — Меня вовсе не удивляетъ, что его подданные дали ему волчій билетъ. Настоящій король не сталъ бы такъ огорчаться изъ-за пары фунтовъ.

— Собственно говоря, ты правъ, — согласился Тони, — и извѣстный небрежный размахъ въ денежныхъ дѣлахъ…

Вдругъ онъ прервалъ свою рѣчь и на минуту остановился, какъ вкопанный, устремивъ взглядъ на другую сторону улицы. Тамъ освѣщенная свѣтомъ большого висячаго фонаря стояла женская фигура, которая на разстояніи удивительно напоминала ему Молли. Она, очевидно, только что вышла изъ подъѣзда одного изъ большихъ домовъ и съ чемоданчикомъ въ рукѣ стояла въ состояніи странной нерѣшительности, какъ-будто не знала куда идти.

Тони сообразилъ, что это не могла быть Молли, которая въ это время должна была выступать въ театрѣ, и уже хотѣлъ продолжать свой путь, какъ произошло что-то, что удержало его на мѣстѣ.

Двое хорошо одѣтыхъ господъ въ темныхъ пальто и мягкихъ шляпахъ неожиданно вынырнули изъ тѣни и быстрыми шагами подошли къ тому мѣсту, гдѣ стояла дѣвушка. На секунду они остановились, освѣщенные яркимъ свѣтомъ фонаря, другъ противъ друга, потомъ одинъ изъ мужчинъ снялъ шляпу и заговорилъ съ дѣвушкой.

Съ легкимъ выраженіемъ ужаса дѣвушка прижалась къ стѣнѣ дома, бросая вокругъ пугливые взгляды, какъ бы ища возможности бѣгства. Человѣкъ, заговорившій съ ней, послѣдовалъ за ней все еще держа шляпу въ рукѣ.

Тони обратился къ Бэггу:

— Мы ни въ коемъ случаѣ не можемъ допустить, чтобы нѣчто подобное случилось въ Лонгъ-акрѣ. Въ концѣ концовъ это же приличная улица.

Онъ бросилъ свою сигарету и быстро перешелъ сопровождаемый будущимъ чемпіономъ Англіи на другую сторону улицы.

Оба человѣка рѣзко обернулись, услышавъ его шаги позади себя. Это очевидно были иностранцы, и при видѣ ихъ блѣдно-желтыхъ лицъ и черныхъ усовъ Тони охватило пріятное чувство патріотической моральности.

Не обращая больше вниманія ни на одного изъ нихъ, онъ прямо подошелъ къ молодой дѣвушкѣ и, снявъ шляпу, отвѣсилъ ей легкій поклонъ.

— Простите пожалуйста, — сказалъ онъ, — но наблюдая за всѣмъ происходящимъ съ другой стороны улицы, я получилъ впечатлѣніе, что какъ-будто эти господа пристаютъ къ вамъ. Не могу ли я какъ-нибудь помочь вамъ?

Она кинула на него благодарный взглядъ. Наблюдая за ней вблизи онъ увидѣлъ, что она имѣетъ некоторое, хотя и незначительное сходство съ Молли. Эта молодая дѣвушка была нѣсколько моложе и болѣе стройна, и во всей ея фигурѣ чувствовался извѣстный оттѣнокъ благородства.

— О, если бы вы были столь любезны, — сказала она восхитительно мягкимъ голосомъ. — Мнѣ не очень хочется разговаривать съ этими людьми. Если бы вы могли попросить ихъ уйти.

— Да будетъ такъ, — съ любезной улыбкой завѣрилъ ее Тони.

Онъ обратился къ блѣднолицымъ чужестранцамъ, которыхъ его внезапное появленіе совершенно вывело изъ себя:

— Будьте любезны убраться, — сказалъ онъ, — и пожалуйста поскорѣе…

 

IV.

За этими словами послѣдовалъ моментъ глубокаго молчанія. Потомъ болѣе маленькій изъ обоихъ сдѣлалъ шагъ по направленію къ Тони. На его лицѣ было написано желаніе поспорить, онъ немного косилъ. Въ его рѣчи слышался легкій иностранный акцентъ.

— Вы ошибаетесь, сэръ, — сказалъ онъ. — Мы не имѣемъ ни малѣйшаго намѣренія оскорбить эту лэди… Если бы вы были столь любезны удалиться…

Бэггъ съ боевымъ задоромъ въ глазахъ подошелъ къ говорившему и слегка взялъ его за локоть.

— Вы слышали, что сказалъ вамъ патронъ? — Онъ указалъ большимъ пальцемъ черезъ свое лѣвое плечо. — Убирайтесь отсюда поскорѣе, прежде чѣмъ съ вами что-нибудь не случилось.

— Вы ни въ коемъ случаѣ не должны быть замѣшаны въ уличной дракѣ, — обратился Тони къ молодой дамѣ. — Если бы вы разрѣшили мнѣ проводить васъ до автомобиля, то мой другъ тѣмъ временемъ могъ бы воспрепятствовать этимъ несимпатичнымъ джентльмэнамъ послѣдовать за вами.

Онъ предложилъ ей руку и послѣ продолжавшагося одну секунду колебанія она просунула свою узкую руку въ перчаткѣ въ его руку.

— Это очень любезно съ вашей стороны, — пробормотала она, — боюсь только, что доставляю вамъ непріятность.

— Ни въ коемъ случаѣ, — запротестовалъ Тони. — Для меня самое большое удовольствіе вмѣшиваться въ дѣла чужихъ людей.

Косоглазый джентльмэнъ быстрымъ шагомъ заградилъ имъ дорогу.

— Нѣтъ, нѣтъ! — порывисто воскликнулъ онъ. — Вы не должны слушать этого человѣка, вы…

Сильный толчокъ лѣвой руки Бэгга заставилъ его такъ рѣзко пошатнуться на край тротуара, что онъ споткнулся и тяжело усѣлся въ канаву.

При видѣ этого его спутникъ испустилъ хриплый яростный вой и сдѣлалъ попытку ударить Бэгга палкой, но Бэггъ спокойно, какъ во время бокса, нагнулся и снова выпрямившись нанесъ лѣвой рукой прямой ударъ съ такой силой, что нападавшій дважды повернулся волчкомъ вокругъ себя, а потомъ тяжело упалъ на фонарный столбъ.

Тони снова обратился къ молодой дѣвушкѣ:

— Мы должны поторопиться убраться отсюда, — сказалъ онъ, — иначе черезъ двѣ минуты вокругъ насъ соберется половина Лондона.

Уже издалека доносился рѣзкій свистокъ полисмена, а секунду спустя послышался шумъ бѣглыхъ шаговъ. Но не обращая вниманія на это предупрежденiе, оба чужестранца, очевидно обезумѣвшіе отъ ярости, приготовились къ новому нападенію.

— Задержи ихъ немного, Бэггъ, — сказалъ Тони, и въ слѣдующій моментъ онъ и дѣвушка уже бѣжали внизъ по улицѣ по направленiю къ Сентъ-Мартинъ-Лэну. Имъ оставалось пройти только нѣсколько метровъ, но раньше чѣмъ они успѣли добраться до цѣли, позади ихъ уже снова раздался шумъ ожесточенной схватки.

Когда они завернули за уголъ, имъ весьма кстати попался навстрѣчу такси. Тони сдѣлалъ знакъ шоферу.

— Ну, значитъ это намъ удалось, — съ удовлетвореніемъ сказал онъ.

Неожиданно на лицѣ его спутницы появилось выраженiе растерянности.

— Что случилось? — освѣдомился Тони.

— Мнѣ… мнѣ… какъ разъ вспомнилось, что я не могу нанять автомобиля, — пробормотала она, — у меня… у меня… нѣтъ денегъ…

— Это ничего, — сказалъ Тони. — Мы можемъ по этому поводу побесѣдовать въ автомобилѣ. — Онъ обратился къ шоферу, который наклонился впередъ на своемъ сидѣніи и съ интересомъ прислушивался къ шуму, доносившемуся съ Лонгъ-акра: — Поѣзжайте въ ресторанъ Верье, — сказалъ онъ. Это было первое имя, которое пришло ему въ голову.

Шоферъ сдѣлалъ движеніе головой по направленiю доносившагося шума.

— Тамъ, кажется, разыгралась порядочная драка, — сказалъ онъ.

Тони кивнулъ.

— Да, — сказалъ онъ тономъ сожалѣнія, — люди любятъ подраться.

Тони помогъ своей дамѣ сѣсть въ автомобиль, сѣлъ рядомъ съ ней и закрылъ за собой дверцы. Автомобиль двинулся впередъ, и когда они заворачивали за уголъ Ковентри-стритъ, они могли еще бросить бѣглый взглядъ на то мѣсто, которое они только что покинули въ поспѣшномъ бѣгствѣ. Казалось, что оно полно немногочисленной толпой, въ центрѣ которой ясно виднѣлась группа дико скачущихъ другъ около друга людей. Тони услышалъ, какъ его спутница испустила легкій звукъ ужаса.

— Это ничего, — успокоилъ онъ ее, — Бэггъ привыкъ подраться и это доставляетъ ему удовольствіе.

Она бросила на него боязливый взглядъ.

— Онъ солдатъ? — спросила она тихимъ сладкимъ голосомъ.

Тони во-время успѣлъ подавить смѣхъ.

— Нѣчто въ этомъ родѣ, — отвѣтилъ онъ. Потомъ въ пріятномъ сознаніи, что приключеніе начинаетъ становиться весьма интереснымъ, добавилъ: — Видитѣ ли, я сказалъ шоферу, чтобы онъ подвезъ насъ къ Верье, надѣюсь, что вы имѣете немного времени и будете столь милостивы доставить мнѣ компанію за маленькимъ ужиномъ. Я, видите ли, совершенно изголодался. — При свѣтѣ уличнаго фонаря онъ вдругъ увидѣлъ въ ея глазахъ выраженіе крайнего смущенія.

— Но если вамъ пріятнѣе, чтобы я доставилъ васъ домой…

— У меня нѣтъ дома, — сказала дѣвушка со спокойствіемъ отчаянія.

— Ну, — сказалъ Тони послѣ короткаго молчанія, — въ такомъ случаѣ какъ разъ ничто не препятствуетъ тому, чтобы мы сперва немного покушали, не правда ли?

Одинъ моментъ она неподвижно глядѣла въ окно не отвѣчая.

— Я не знаю, что мнѣ дѣлать, — сказала, она наконецъ съ страдальческимъ голосомъ. — Вы очень любезны, но…

— Пойдемте со мной къ Верье, — прервалъ ее Тони. — Обо всемъ прочемъ мы поговоримъ тамъ.

Онъ еще не успѣлъ кончить фразы, какъ автомобиль уже находился у входа въ знаменитый ресторанъ.

Молодая дѣвушка прежде, чѣмъ выйти изъ автомобиля, бросила быстрый, какъ бы затравленный взглядъ на улицу.

— Возможно ли, что одинъ изъ нихъ послѣдовалъ за нами? — боязливо прошептала она.

Тони успокаивающе покачалъ головой.

— Насколько я знаю Бэгга, это — невозможно.

Онъ расплатился съ шоферомъ и послѣдовалъ за дѣвушкой, ожидавшей его у входа. Очевидно, она сдѣлала надъ собой нѣкоторое усиліе, чтобы снова придти въ себя, потому что теперь она посмотрѣла на него съ мужественной, хотя и нѣсколько принужденной улыбкой.

— Я должна немного привести себя въ порядокъ, — сказала она, — если вы готовы подождать меня одну минуту… въ такомъ видѣ, какъ я сейчасъ, я не могу показаться на людяхъ.

Хотя Тони находилъ это утвержденіе преувеличеннымъ, но поостерегся возражать ей.

— Не торопитесь, — сказалъ онъ, — я тѣмъ временемъ подумаю о томъ, что мы будемъ кушать.

Она снова улыбнулась… На этотъ разъ болѣе естественно… Взявъ у него изъ рукъ саквояжъ, она исчезла въ дамской уборной. Тони передалъ лакею шляпу и трость и прошелъ къ столу. Метръ д’отель, стоявшій на другой сторонѣ зала, поспѣшилъ къ нему навстрѣчу съ привѣтствіемъ.

— Bon soir, сэръ Энтони, — сказалъ онъ съ той сіяющей улыбкой, которую дѣлопроизводитель сохраняетъ только для самыхъ лучшихъ кліентовъ, — могу я найти для васъ столикъ?

— Можете, Гюставъ. Столикъ для двухъ персонъ съ цвѣтами и какъ можно дальше отъ музыки. И потомъ мнѣ хотелось бы заказать маленькій милый ужинъ, — добавилъ онъ послѣ паузы. — Ужинъ, который бы вы предложили ангелу, если бъ случайно встрѣтили ангела, обладающаго аппетитомъ.

Метръ д’отель поклонился, сдѣлавъ движеніе какъ бы желая сказать, что онъ вполнѣ понялъ его.

— А пока вы будете рѣшать эту проблему, я хочу позвонить по телефону, — добавилъ Тони.

Его провели въ контору и послѣ того, какъ онъ нѣсколько разъ вѣжливо попросилъ соединенiя, одна изъ телефонныхъ барышень наконецъ согласилась соединить его съ устричнымъ рестораномъ Шеферда.

— Мистеръ Тигръ Бэггъ здѣсь? — освѣдомился Тони.

Человѣкъ, отвѣтившій на его звонокъ, исчезъ, и спустя некоторое время вернулся съ сообщеніемъ, что мистера Бэгга до сихъ поръ еще не было.

— Когда онъ придетъ, скажите ему пожалуйста, что… говоритъ сэръ Энтони Конвей… что я сегодня вечеромъ больше не могу съ нимъ встрѣтиться. Пусть онъ сходитъ въ автомобильный клубъ, возьметъ машину и поѣдетъ домой.

Въ моментъ, когда Тони снова вышелъ въ вестибюль, съ другой стороны появилась его прелестная, хотя и немного загадочная спутница.

— Надѣюсь, что не заставила васъ долго ждать? — сказала она съ сознаніемъ своей вины.

Тони посмотрѣлъ въ ея ясные янтарные глаза, которыми она довѣрчиво смотрѣла на него, и подумалъ про себя, что она, собственно говоря, гораздо красивѣе, чѣмъ ему сперва показалось.

— Я только что кончилъ телефонный разговоръ, — успокоилъ онъ ее. — Эти господа на телефонной станціи совсѣмъ какъ боги: они не торопятся.

Она тихо усмѣхнулась, и оба рядомъ вошли въ ресторанъ черезъ дверь, которую растворилъ передъ ними почтительно согнувшійся лакей. При видѣ прелестнаго убранства изъ нарциссовъ, украшавшихъ столъ, молодая дѣвушка испустила легкій возгласъ изумленія.

— Какъ это прекрасно! — импульсивно воскликнула она. — Я совсѣмъ не знала, что въ англійскихъ ресторанахъ…

Она внезапно осѣклась, какъ будто ей пришло въ голову лучше оставить фразу незаконченной.

Тони сдѣлалъ видъ, что не замѣтилъ ея легкаго смущенія.

— Меня радуетъ, что вы любите цвѣты, — сказалъ онъ.

Они сидѣли за столомъ другъ противъ друга, и Тони въ первый разъ могъ спокойно наблюдать за своей спутницей. Она была моложе, чѣмъ ему сперва показалось. Самое большее ей было лѣтъ 17 или 18… Тонъ ея кожи напоминалъ цвѣтъ дикихъ розъ, и она была стройна и гибка какъ лѣсная нимфа. Рыжеватые волосы и маленькій твердый подбородокъ придавали ей то странное сходство съ Молли, которое сразу же заставило его обратить на нее вниманіе. Теперь онъ видѣлъ, что обѣ дѣвушки были совершенно различны… Въ особенности глаза. Глаза Молли были голубые, какъ лѣтнее небо, въ то время, какъ глаза его визави имѣли восхитительный глубокій, янтарный цвѣтъ.

Но что его больше всего восхищало, это — легкая атмосфера одухотворенной гордости, окутывавшей ея нѣжное дыханіе. Хотя она очевидно была запугана и такъ или иначе находилась въ весьма непріятномъ положеніи, она съ извѣстнымъ нервнымъ упорствомъ, восхищавшимъ Тони, реагировала на свое положеніе.

Одно обстоятельство показалось очень страннымъ. Она сказала, что у нея нѣтъ денегъ, но даже его мужскому глазу было ясно, что ея платье, какъ просто оно ни выглядѣло, могло быть сдѣлано только первокласснымъ портнымъ. Кромѣ того онъ замѣтилъ на ея лѣвомъ мизинцѣ кольцо изъ сапфировъ и брилліантовъ, которое, если оно только было настоящимъ, представляло собой изрядную цѣнность. Всѣ эти обстоятельства, вмѣстѣ взятыя, наполнили его пріятнымъ щекочущимъ любопытствомъ.

— Надѣюсь, что наше дикое приключеніе обернулось для васъ не плохой стороной, — выразилъ онъ свое мнѣніе, послѣ того какъ лакей, подавъ первое блюдо, удалился.

Она покачала головой.

— Вы были ко мнѣ чрезвычайно любезны, — тихимъ голосомъ сказала она. — Я за многое должна поблагодарить васъ. Я совершенно не знаю съ чего начать.

— Что вы скажете на то, если мы сперва познакомимся, — предложилъ Тони. — Меня зовутъ Конвей… Сэръ Энтони Конвей. Моимъ болѣе интимнымъ друзьямъ я при случаѣ разрѣшаю называть меня Тони.

Нѣсколько секундъ она порывалась отвѣтить.

— Меня зовутъ Изабеллой, — сказала она наконецъ. — Изабелла Фрэнцисъ.

— Я буду васъ называть Изабеллой, если вы позволите. Миссъ Фрэнцисъ звучитъ слишкомъ неромантически послѣ того волнующаго случая, при которомъ мы познакомились.

…И такъ какъ мы теперь друзья, — продолжалъ онъ, послѣ того, какъ лакей наполнилъ ихъ бокалы шампанскимъ и снова исчезъ, — не хотите ли вы разсказать мнѣ, какъ вы попали въ такое, ну, скажемъ, непріятное положеніе? Я спрашиваю отнюдь не изъ простого любопытства. Я буду весьма радъ, если какъ-нибудь сумѣю помочь вамъ. Видите ли, я самъ собственно говоря, все время сажусь въ лужу и поэтому могу судить о такихъ вещахъ и даже, можетъ быть, могу дать вамъ хорошій совѣтъ.

Тони намѣшливо подмигивалъ глазами, и любезное выраженіе, съ которымъ онъ обращался къ ней, казалось немного успокоило нервность его спутницы. Она пригубила бокалъ шампанскаго и бросила на него изъ-за края бокала наивный, почти дѣтскій взглядъ.

— Вы воистину милы и хороши, — сказала она съ подкупающей искренностью. — Я совсѣмъ не знаю, что бы я безъ васъ стала дѣлать. Видите ли, — продолжала она уже медленнее и немного колеблясь, поставивъ тѣмъ временемъ свой бокалъ на столъ, — я сегодня вечеромъ прибыла въ Лондонъ, собираясь остаться у моей старой воспитательницы, которая имѣетъ квартиру въ Лонгъ-акрѣ, и когда я туда прибыла, оказалось, что она уѣхала, и я не знала, что мнѣ дѣлать, потому что не взяла съ собой денегъ.

— Развѣ вы не ожидаете вашей воспитательницы?

Миссъ Изабелла Фрэнсисъ покачала головой.

— Нѣ…ѣ…тъ, — призналась она. — Видите ли, у меня не было времени предварительно написать ей объ этомъ. Я… я… довольно неожиданно уѣхала изъ дома.

Тони улыбаясь откинулся на спинку кресла. Положеніе начинало все болѣе и болѣе забавлять его.

— А наши оба желтолицыхъ пріятеля, — освѣдомился онъ, — это были ваши старые знакомые?

Въ ея глазахъ снова показалось выраженіе затравленности.

— Нѣтъ, нѣтъ, — быстро сказала она, — я никогда не видала ихъ. Я какъ разъ выходила изъ дому, когда они подошли и заговорили со мной. Они оба были чужіе, совершенно чужіе…

Она говорила такъ стремительно, какъ будто ей было важно, чтобы ея слова звучали весьма убедительно… Но, несмотря на это, Тони былъ настроенъ скептически. Онъ не могъ забыть ярости и настойчивости обоихъ мужчинъ, которая была бы совершенно непонятна, если бы рѣчь шла о случаѣ нахальства по легкомыслiю. Кромѣ того, если она говорила правду, то откуда же брался этотъ неразумный страхъ, что оба они могли послѣдовать за ними до ресторана?

Лакей подалъ имъ снова нѣчто заманчивое и таинственное, и послѣ того, какъ они опять остались одни, Тони нагнулся надъ столомъ и сказалъ:

— Во всякомъ случаѣ я радъ, что мы какъ разъ во-время очутились на мѣстѣ. У васъ есть какіе-нибудь планы, что вы прежде всего намѣрены предпринять? — добавилъ онъ послѣ нѣкоторой паузы.

Она покачала головой.

— Я сама хорошенько не знаю. Мнѣ придется искать крова до тѣхъ поръ, пока не вернется миссъ Радсонъ.

— Когда же это будетъ?

— Я не знаю, она какъ разъ уѣхала, заперла квартиру и не оставила адреса.

— А у васъ другихъ друзей въ Лондонѣ нѣтъ?

Она снова покачала головой.

— Никого, — сказала она, — по крайней мѣрѣ никого, кто бы могъ мнѣ помочь. Видите ли, я почти всегда жила въ Парижѣ, — добавила она, какъ бы въ видѣ объясненія.

На короткое время воцарилось молчаніе. Потомъ Тони полусерьезно сказалъ:

— Простите пожалуйста, если я коснусь такой банальной темы, но какъ вы представляли себѣ ваши денежныя дѣла?

— Завтра я могу получить деньги, — отвѣтила она. — Я могу продать нѣкоторыя драгоцѣнности… Вотъ это кольцо, напримѣръ, и кромѣ того въ моей сумочкѣ находятся еще другія вещи.

— А сегодня ночью?

— Я не знаю, — призналась она съ подавленнымъ видомъ. — Куда-нибудь я должна пойти. Я думала, что можетъ быть сумѣю посидѣть въ церкви… или же что здѣсь гдѣ-нибудь имѣется монастырь. — Она прервала свою рѣчь и бросила на Тони безпомощный взглядъ, какъ бы ища его совѣта.

— Почему вы не хотите отправиться въ гостиницу? — предложилъ онъ. — Если вы мнѣ разрѣшите, я готовъ одолжить вамъ немного денегъ, и вы вернете мнѣ ихъ, когда это вамъ будетъ удобно.

— Вы дѣйствительно слишкомъ любезны, — сказала она покраснѣвъ. — Если бы я могла найти какую-нибудь спокойную гостиницу… — Она снова замолчала, не кончивъ фразы, и Тони могъ видѣть, что выраженіе затравленности все еще не исчезло изъ ея глазъ. Судя по всему, она снова думала объ обоихъ незнакомцахъ.

Вдругъ ему пришла въ голову блестящая идея.

— Послушайте, — воскликнулъ онъ, — что бы вы сказали на это?… жена моего камердинера, миссисъ Спальдингъ имѣетъ маленькiй домикъ въ Хэмпстэдѣ. Насколько я знаю, она сдаетъ комнаты, и я думаю, что въ данный моментъ у нея жильцовъ нѣтъ. Мы могли бы поѣхать туда и посмотрѣть какъ обстоитъ дѣло. Во всякомъ случаѣ, на эту ночь она какъ-нибудь сумѣетъ устроить васъ, и если вамъ понравится, то вы попросту останетесь тамъ до тѣхъ поръ, пока не возвратится ваша воспитательница.

Изабелла, очевидно, по натурѣ не была недовѣрчивой, такъ какъ она приняла это предложеніе съ явнымъ облегченіемъ и благодарностью.

— О, это было бы очень мило! — воскликнула она. — Но теперь она уже, вѣроятно, легла спать?

— Это тоже не бѣда, — спокойно отвѣтилъ Тони. — По дорогѣ мы заѣдемъ за Спальдингомъ и возьмемъ его съ собой, чтобы онъ поднялъ ее съ постели. Если она придетъ въ ярость, то прежде всего сумѣетъ излить свое дурное настроеніе на него.

Онъ кивнулъ лакею и попросилъ его позвонить въ автомобильный клубъ и приказать Дженингсу заѣхать за нимъ сюда на автомобилѣ.

— И спросите пожалуйста также, былъ ли тамъ Тигръ Бэггъ, — добавилъ онъ.

Лакей исчезъ и черезъ нѣсколько минутъ вернулся доложить, что автомобиль сейчасъ же прибудетъ, а о мистерѣ Бэггѣ до сихъ поръ не было ни слуху, ни духу.

— Хотѣлось бы мнѣ знать, гдѣ онъ, — сказалъ Тони своей спутницѣ. — Врядъ ли ему понадобилось такъ много времени, чтобы отдѣлать на всѣ бока эту парочку. Я очень боюсь, что въ дѣло вмѣшалась полиція.

Эта возможность, казалось, весьма испугала Изабеллу.

— Полиція! — воскликнула она всплеснувъ руками. — О, будемъ надѣяться, что нѣтъ! Вашъ другъ такой храбрый!

Послѣ того, какъ Тони, желая успокоить Изабеллу, привелъ нѣсколько примѣровъ неустрашимости и ловкости Бэгга, онъ попросилъ разрѣшенія зажечь сигарету и потребовалъ счетъ.

Онъ еще не успѣлъ расплатиться, когда ему доложили, что автомобиль поданъ. Онъ велѣлъ лакею отнести чемоданчикъ Изабеллы въ автомобиль, и, сопровождаемые поклонами мосье Гюстава, они поднялись по ступенькамъ къ выходу.

Автомобиль стоялъ у края тротуара. Дженингсъ съ печальнымъ видомъ ожидалъ у дверцы, и, когда его взглядъ упалъ на Изабеллу, выраженіе его лица стало еще болѣе пессимистическимъ.

— Что-нибудь слышно о Бэггѣ? — освѣдомился Тони.

— Ровнымъ счетомъ ничего, сэръ.

— Я велѣлъ сказать у Шеферда, чтобы онъ встрѣтился съ вами въ клубѣ. Хотѣлось бы мнѣ знать, что съ нимъ случилось.

Дженингсъ на минуту погрузился въ мрачныя размышленія по поводу этой проблемы.

— Быть можетъ, во время бокса онъ получилъ какое-нибудь внутреннее поврежденіе, — сказалъ онъ, — и потомъ ему можетъ быть на улицѣ стало дурно. Мы вѣдь можемъ заѣхать въ нѣкоторыя больницы и спросить, сэръ.

— Благодарю покорно, Дженингсъ. Мы лучше поѣдемъ обратно въ Хэмпстэдъ.

— Какъ прикажете, сэръ, — равнодушно сказалъ Дженингсъ, закрывая за ними дверцу.

Они поѣхали вдоль по Пикадилли. Изабелла, которая снова бросила быстрый взглядъ въ обѣ стороны, съ улыбкой обратилась къ Тони:

— Вашъ шоферъ не производитъ особенно веселаго впечатлѣнія, — сказала она. — У него такой печальный голосъ.

— Именно по это причинѣ я и нанялъ его, — кивнулъ въ отвѣтъ Тони. — Я довольно охотно терплю около себя нѣсколько печальныхъ физіономій: тогда только я вижу какъ слѣдуетъ, насколько я самъ счастливъ.

Изабелла весело разсмѣялась. Разрѣшеніе квартирнаго вопроса по крайней мѣрѣ временно, казалось, сняло бремя съ ея души, въ тускло освѣщенномъ лимузинѣ она казалась моложе и красивѣе, чѣмъ когда-либо. Все это приключеніе казалось Тони самымъ интереснымъ изъ всѣхъ, какія онъ до сихъ поръ переживалъ.

Во время ѣзды онъ началъ со своей обычной насмѣшливой манерой разсказывать всевозможныя вещи о своей квартирѣ и обстоятельствахъ своей жизни. Она слушала съ напряженнымъ интересомъ. Очевидно, она находила все это чрезвычайно забавнымъ и новымъ для себя.

— И вы живете тамъ совершенно одинъ? — спросила она.

— Абсолютно одинъ, — подтвердилъ Тони. — То-есть не считая Спальдинга, Дженингса, Бэгга, кухарки, двухъ или трехъ служанокъ и добраго стараго Гью.

— Кто этотъ добрый старый Гью? — съ интересомъ освѣдомилась она.

— Гью есть Гью, — отвѣтилъ онъ. — И кромѣ всего прочаго онъ мой кузенъ и мой секретарь.

— Вашъ секретарь? — повторила она. — Что же ему приходится дѣлать?

— Ему главнымъ образомъ приходится имѣть дѣло съ моими арендаторами. А въ свободное время онъ даетъ мнѣ добрые совѣты, которымъ я не слѣдую. Вы должны придти къ намъ завтра позавтракать для того, чтобы познакомиться съ нимъ.

Въ этотъ моментъ автомобиль подъѣхалъ къ дому Тони и остановился у параднаго входа.

— Я хочу посмотрѣть, пошелъ ли уже Спальдингъ спать, — сказалъ Тони. — Если онъ не успѣлъ, то вамъ не стоитъ выходить.

Онъ отперъ двери. Сейчасъ же отворилась другая дверь на заднемъ планѣ вестибюля, и на порогѣ показался Спальдингъ.

— Какъ хорошо, что вы еще на ногахъ, — сказалъ Тони. — Я думалъ, что вы уже пошли спать.

— Я какъ разъ собирался, — сказалъ Спальдингъ съ обычнымъ непроницаемымъ выраженіемъ лица. — Но позвольте мнѣ, впрочемъ, выразить нашу общую радость по поводу блистательной побѣды Бэгга.

— Вы, значитъ, уже слышали объ этомъ?! — воскликнулъ Тони. — Бэггъ значить уже вернулся?

— Нѣтъ, сэръ. Но я осмѣлился позвонить по телефону въ клубъ. Кухарка поставила полкроны на Бэгга, она была очень взволнована и ей хотелось узнать результатъ.

Тони кивнулъ головой.

— Спальдингъ, — продолжалъ онъ послѣ короткой паузы, — вы боитесь своей жены?

— Нѣтъ, сэръ, во всякомъ случаѣ не больше другихъ мужей.

— Въ такомъ случаѣ вы возьмете на себя роль моего парламентера. Въ автомобилѣ на улицѣ меня ждетъ молодая лэди, которой нужна комната, гдѣ она могла бы проспать эту ночь, ей нуженъ сердечный человѣкъ, который хотя бы немного о ней позаботился. Я знаю, что ваша жена сдаетъ комнаты и хотя теперь и нѣсколько необычайное время для пріема новыхъ жильцовъ, но я подумалъ, что она можетъ быть смѣнитъ гнѣвъ на милость, если вы изложите ей это дѣло въ вашей обычной тактичной формѣ.

Лицо Спальдинга сохраняло обычную безукоризненную непроницаемость.

— Я увѣренъ, что моя жена сдѣлаетъ все, чтобы оказать вамъ услугу, сэръ, — сказалъ онъ. — И если вы разрѣшите мнѣ вставить замѣчаніе, то она васъ чрезвычайно ценитъ.

— Въ самомъ дѣлѣ? — сказалъ Тони. — Боюсь, Спальдингъ, что вы весьма неискренній супругъ…

— Я считаю это для себя подходящимъ, сэръ, разсказывать только такія вещи, которыя по моему предположенію могутъ встрѣтить ея сочувствіе.

— Отличный принципъ, — съ серьезнымъ видомъ согласился Тони. — Возьмите пальто и шляпу, и тогда мы посмотримъ, какъ онъ оправдывается на практикѣ.

Черезъ нѣсколько минутъ Спальдингъ уже сидѣлъ рядомъ съ шоферомъ, и они снова поѣхали къ Хэмпстэдскимъ лугамъ. Съ главной аллеи они свернули направо въ маленькую улицу съ крутымъ спускомъ и вскорѣ послѣ этого остановились передъ бѣлымъ старомоднымъ домикомъ, лежавшимъ въ глубинѣ небольшого сада.

Спальдингъ открылъ садовую калитку и прошелъ впередъ открыть дверь. Въ передней вспыхнулъ газовый рожокъ.

— Если вы согласны подождать минуту, — сказалъ Спальдингъ, отворяя дверь съ правой стороны, — то я пойду наверхъ разскажу женѣ въ чемъ дѣло.

Комната, въ которую онъ провелъ ихъ, была очень маленькая, просто обставлена, но тѣмъ не менѣе производила весьма уютное впечатлѣніе. Прежде всего все сверкало безукоризненной чистотой, и впечатлѣніе спокойнаго уюта усиливалось двумя большими вазонами съ гіацинтами, стоявшими на подоконникѣ.

— Ну, что скажетъ Изабелла по этому поводу? — освѣдомился Тони закуривая сигарету.

— Это великолѣпно! — воскликнула она. — Я была бы рада, если бы могла остаться здѣсь. Здѣсь все такъ свободно и красиво послѣ… — она прервала свою рѣчь… — послѣ того, какъ я жила до сихъ поръ, — нѣсколько устало закончила она.

— Я надѣюсь, что все прочее одинаково хорошо, — сказалъ Тони. — Но я во всякомъ случаѣ не могу представить себѣ, чтобы Спальдингъ удовлетворился чѣмъ-нибудь второсортнымъ, по крайней мѣрѣ судя по его вкусу въ винѣ и сигарахъ… А впрочемъ, въ которомъ часу мы завтра утромъ позавтракаемъ? — добавилъ онъ послѣ короткой паузы.

— Позавтракаемъ?

— Я всегда говорю, „завтракъ“, — объяснилъ Тони. — Это гораздо здоровѣе чѣмъ слово „лэнчъ“. Не будетъ ли слишкомъ рано, если я пришлю за вами автомобиль въ 11 часовъ?

Она смѣясь покачала головой.

— Думаю, что можно, — сказала она. — Я обычно встаю уже въ 8 часовъ утра.

— Если вамъ угодно, мы можемъ сговориться на болѣе ранній часъ, — сказалъ Тони въ припадкѣ самоотреченiя.

— Ахъ, нѣтъ! Вѣроятно, мнѣ завтра утромъ захочется немножко дольше полежать въ постели. Но я могу пойти пѣшкомъ… Вѣдь это довольно близко, не правда ли?

— Какъ вамъ угодно. Но автомобиль я на всякій случай пошлю за вами. Утренній воздухъ Дженингсу весьма полезенъ.

Въ этотъ моментъ послышались на лѣстницѣ шаги, и сейчасъ же въ комнату вошелъ Спальдингъ.

— Моя жена проситъ меня сказать вамъ, что ей доставляетъ большое удовольствiе обставить молодую лэди наибольшимъ уютомъ, сэръ, — сказалъ онъ. — Какъ только мы уѣдемъ, она сейчасъ же сойдетъ внизъ. Дѣло въ томъ, что она уже расположилась на покой.

— Мы сейчасъ же исчезнемъ, — съ достоинствомъ заявилъ Тони. И когда Спальдингъ безшумно вышелъ изъ комнаты, онъ обратился къ Изабеллѣ: — Спокойной ночи, Изабелла, — сказалъ онъ. — Спите спокойно и позабудьте прежде всего о желтолицыхъ незнакомцахъ.

Она подала ему свою маленькую холодную ручку, которую онъ слегка поднесъ къ губамъ.

— Спокойной ночи, — сказала она. — Я очень, очень благодарна вамъ. Все случилось совсѣмъ какъ въ сказкѣ, не правда ли? — добавила она послѣ нѣкоторой паузы.

— Совсѣмъ какъ въ сказкѣ, — съ энтузіазмомъ подтвердилъ Тони.

 

V.

Часы на каминѣ пробили 11 ударовъ. Гью Оливеръ тщательно осушилъ свое перо и такъ же тщательно положилъ его на предназначенную для этой цѣли подставку. Онъ сидѣлъ за вращающимся пультомъ въ своемъ бюро — помѣщеніи, имѣвшемъ строго дѣловой видъ и обстановка котораго состояла главнымъ образомъ изъ картъ и шкафовъ съ папками.

Съ систематической обдуманностью, отличавшей всѣ его движенія, онъ вынулъ изъ полки объемистую папку дѣлъ, медленно поднялся и направился къ двери. На порогѣ онъ встрѣтилъ аккуратно одѣтую служанку, стиравшую пыль съ перилъ лѣстницы.

— Не знаете ли вы, Мэри, сэръ Энтони уже всталъ? — освѣдомился онъ.

— Онъ уже нѣкоторое время, какъ успѣлъ встать, — гласилъ неожиданный отвѣтъ. — Мнѣ кажется, вы встретите его въ библіотекѣ. По крайней мѣрѣ я слышала, какъ онъ велѣлъ мистеру Спальдингу подать завтракъ туда, а не въ столовую.

Съ выраженіемъ легкаго изумленія на лицѣ Гью спустился внизъ по лѣстницѣ и прошелъ по вестибюлю къ двери библіотечной комнаты. На порогѣ онъ на минуту остановился, наблюдая за сценой, представшей его взору. Посреди комнаты стоялъ большой черный дубовый столъ, отливавшій цвѣтами, фруктами и серебромъ, а весеннее солнце, проникавшее сквозь широко открытыя французскія окна въ комнату, золотило все своими лучами. Самъ Тони, сіяя веселостью и свѣжестью, одѣтый въ сѣрую сюртучную пару безукоризненнаго покроя, сидѣлъ на широкомъ подоконникѣ. Когда Гью вошелъ, онъ повернулъ голову.

— Алло, старина! — воскликнулъ онъ. — Уже тоже всталъ?

Гью предпочелъ не разслышать этотъ противорѣчащій всякому респекту вопросъ.

Онъ подошелъ къ столу и, оправляя свои очки, началъ подвергать его внимательному изслѣдованію.

— Прости меня, милый Тони, — замѣтилъ онъ, — но я долженъ сказать, что твое обжорство начинаетъ становиться воистину безстыднымъ. И ради всего святого скажи мнѣ, гдѣ ты досталъ эти персики и оранжерейный виноградъ?

— Я послалъ Дженингса къ Карробу за ними. Немного движенія по утрамъ для него весьма полезно, а кромѣ того къ завтраку у меня будутъ гости.

— Ахъ, такъ, — сказалъ Гью, — кто-нибудь кого я знаю?

— Думаю, что нѣтъ, — покачалъ Тони головой. — Мы сами познакомились только вчера вечеромъ.

— По всей вѣроятности, опять одно изъ твоихъ странныхъ противныхъ знакомствъ? — слегка презрительнымъ тономъ сказалъ Гью.

— Да, — сказалъ Тони задумчиво улыбаясь, — въ общемъ это опредѣленіе можно, пожалуй, считать правильнымъ. Въ случаѣ же, если ты хочешь подождать и позавтракать вмѣстѣ съ нами, я тебя съ удовольствіемъ представлю.

— Премного благодаренъ, — отказался Гью. — Но что касается меня, то я позавтракалъ уже два часа тому назадъ. Я только хотѣлъ съ тобой поговорить прежде чѣмъ ты уйдешь, чтобы ты это здѣсь успѣлъ подписать, — продолжалъ онъ, указывая Тони на документы, которые онъ принесъ съ собой. — Это договоръ съ Маршалемъ, о которомъ я тебѣ разсказывалъ уже въ четвергъ. Прочти его пожалуйста.

— Мой милый Гью, — запротестовалъ Тони, вынувъ изъ кармана вѣчное перо, — мнѣ никогда даже во снѣ не пришло бы въ голову просмотрѣть документъ, который ты нашелъ правильнымъ. Это было бы то же самое, что усомниться въ твоей порядочности. — Онъ нацарапалъ свое имя на мѣстѣ, указанномъ ему Гью, и вернулъ ему документъ.

— Сегодня утромъ я прочелъ въ „Дейли-Мейлъ“, что Бэггъ побѣдилъ какъ слѣдуетъ, — сказалъ Гью. — Въ которомъ часу вы, собственно говоря, пришли домой?

— Что касается меня лично, то я вернулся въ очень солидное время, но Бэгга я къ сожалѣнію потерялъ по дорогѣ.

— Потерялъ? — повторилъ Гью.

— Да, потерялъ. Ты вѣдь знаешь, насколько я безпорядоченъ. Я…

Его прервалъ стукъ въ дверь и на его приглашеніе войти на порогѣ показалась осанистая фигура Спальдинга.

— Миссъ Фрэнцисъ, — доложилъ онъ.

Сейчасъ же послѣ этого въ комнату вошла Изабелла; она имѣла слегка смущенный видъ, но была восхитительно красива и свѣжа.

Тони пошелъ ей навстрѣчу и сердечно потрясъ ей руку.

— Добраго утра, Изабелла, — сказалъ онъ. — Какъ вы изумительно точны. Вы, должно быть, получили очень хорошее воспитаніе.

Она покачала головой, робко улыбаясь.

— Я была только очень голодна, — сказала она. — Обыкновенно я всегда опаздываю.

— Въ такомъ случаѣ мы отлично подходимъ другъ къ другу, — сказалъ Тони. — Гью, позволь представить тебя Изабеллѣ. Я уже успѣлъ ознакомить ее съ нѣкоторыми твоими болѣе симпатичными свойствами.

Гью, на лицѣ котораго ясно отражались его смѣшанныя чувства, отвѣсилъ легкій сухой поклонъ.

— Я предложилъ ему позавтракать вмѣстѣ съ нами, но онъ говоритъ, что онъ не придаетъ значенія моимъ страннымъ спортивнымъ знакомствамъ, — со злорадной усмѣшкой продолжалъ Тони.

— Ахъ, вотъ какъ… въ такомъ случаѣ я все же долженъ очень попросить, — пробормоталъ Гью, — прошу васъ, не вѣрьте ему, миссъ Фрэнцисъ. Онъ снова путаетъ все.

— Я убѣждена, что вы ничего некрасиваго не сказали, — утѣшила его Изабелла. — Для этого у васъ слишкомъ милое выраженіе лица.

Гью покраснѣлъ, въ то время какъ Тони съ довольной улыбкой помогалъ Изабеллѣ снять пальто.

— Если вы только не ошибаетесь въ данномъ случаѣ, — сказалъ онъ. — Вы должны были бы какъ-нибудь послушать грубый тонъ, которымъ онъ разговариваетъ съ моими арендаторами, если они просятъ какого-нибудь ремонта.

— Да перестань же наконецъ говорить чепуху, Тони!

— Вы въ самомъ дѣлѣ не хотите съ нами позавтракать? — спросила Изабелла бросивъ взглядъ на столъ. — Два человѣка ни въ коемъ случаѣ не могутъ съѣсть всего этого.

— Мнѣ… мнѣ… очень жаль, но я въ самомъ дѣлѣ не могу, — смущенно сказалъ Гью. — Мнѣ нужно окончить нѣсколько весьма спѣшныхъ дѣлъ. Впрочемъ, — обратился онъ къ Тони, — Генри проситъ передать тебѣ, что онъ въ случаѣ, если ты сегодня вечеромъ будешь дома, охотно готовъ придти къ ужину. Я долженъ передать ему твой отвѣтъ по телефону.

— Пожалуй, самое разумное покончить съ этимъ дѣломъ какъ можно скорѣе, — трагическимъ голосомъ произнесъ Тони. — Если я сегодня откажу ему, то онъ пригласитъ меня къ себѣ, а это гораздо хуже.

— Стало быть, хорошо, — сказалъ Гью. — Я позвоню ему, чтобы онъ былъ здѣсь часамъ къ 8, но прошу тебя, Тони, не забудь о томъ, что ты условился.

И съ новымъ короткимъ холоднымъ поклономъ по адресу Изабеллы онъ покинулъ комнату.

— Вотъ каковъ Гью, — сказалъ Тони послѣ того, какъ дверь затворилась за его кузеномъ. — Какъ вы находите его?

— Очень милымъ, — задумчиво сказала Изабелла. — Онъ можетъ быть слишкомъ серьезенъ, но такимъ долженъ быть секретарь, не правда ли?

— Гью изумителенъ, — кивнулъ Тони. — Съ тѣхъ поръ какъ онъ у меня…

Появленіе Спальдинга, принесшаго серебряный подносъ съ цѣлымъ рядомъ блюдъ, издававшихъ очень аппетитный ароматъ, прервало его рѣчь.

Изабелла съ видимымъ интересомъ разсматривала обиліе явствъ.

— Какой хорошій завтракъ! — признательно сказала она. — Вы всегда такъ завтракаете?

— Всегда, — твердымъ голосомъ отвѣтилъ Тони. — Мое тѣлосложеніе требуетъ этого.

Сперва онъ предложилъ Изабеллѣ, а потомъ положилъ себѣ порцію великолѣпнаго омлета съ грибами и затѣмъ спросилъ:

— Итакъ, что вы можете сообщить? Миссисъ Спальдингъ, надѣюсь, позаботилась о томъ, чтобы вамъ было уютно?

— Да, — благодарно кивнула Изабелла, — она дѣйствительно очень милая и услужливая. Казалось, что она ничуть не была раздосадована тѣмъ, что я такъ внезапно появилась ночью, и сегодня утромъ, когда я проснулась, она успѣла приготовить для меня чай и горячую ванну. Я въ самомъ дѣлѣ не знаю, что бы я вчера безъ васъ могла предпринять, — добавила она послѣ короткой паузы, съ легкимъ налетомъ прежней робости.

— О, дѣло обошлось бы и безъ меня. Въ такомъ случаѣ пришелъ бы кто-нибудь другой и парой хорошихъ ударовъ кулакомъ сшибъ бы съ ногъ обоихъ навязчивыхъ джентльмэновъ. Лондонъ кишитъ незнакомцами, готовыми всегда придти на помощь. Мы какъ разъ только имѣли счастье появиться на мѣстѣ происшествiя первыми. И это было все…

— О, это было далеко не все, — противорѣчиво возразила Изабелла. — Потомъ былъ ужинъ, и потомъ вы нашли для меня убѣжище, и потомъ вы пригласили меня сегодня на завтракъ, и потомъ… вы вообще очень мило относитесь ко мнѣ. Надѣюсь, что вашъ другъ остался невредимъ? — немного неувѣренно добавила она.

— Бэггу нельзя нанести увѣчій. Развѣ только острымъ оружіемъ, — успокоилъ ее Тони.

— Надѣюсь, вы сказали ему, насколько я ему благодарна?

— До сихъ поръ я еще не имѣлъ возможности сдѣлать этого. Пока что онъ, видите ли, еще не пришелъ домой.

— О! — воскликнула Изабелла, и въ ея янтарныхъ глазахъ появилось озабоченное выраженіе. — Можетъ быть, съ нимъ все-таки что-нибудь случилось? Можетъ быть, онъ лежитъ гдѣ-нибудь въ больницѣ?

— А я считаю гораздо болѣе вѣроятнымъ, что онъ сидитъ въ какомъ-нибудь полицейскомъ участкѣ. Но я все-таки не могу представить себѣ, почему онъ по крайней мѣрѣ не позвонилъ. Развѣ что онъ не хотѣлъ впутывать мое имя во всю эту исторію. Бэггъ, несмотря на то, что онъ боксеръ, человѣкъ очень чувствительный.

— Боксеръ? — воскликнула Изабелла. — Онъ — настоящiй боксеръ, какъ… какъ Демпси ?

— Нѣчто въ этомъ родѣ, — сказалъ Тони и послѣ короткаго молчанія добавилъ: — Бэггъ въ своемъ родѣ весьма известная личность. Онъ, собственно говоря, почти что чемпіонъ Англіи въ тяжеломъ вѣсѣ. Я собирался объяснить вамъ это вчера вечеромъ, но тогда намъ пришлось говорить о болѣе важныхъ дѣлахъ.

— Понимаю, — медленно отвѣтила Изабелла. — И вы такъ просто пошли гулять?

— Собственно говоря, нѣтъ. Бэггъ выступалъ на состязаніи въ клубѣ, и такъ какъ дѣло кончилось раньше, чѣмъ мы предполагали, то мы собирались пойти пѣшкомъ поужинать и какъ разъ въ этотъ моментъ попали въ Лонгъ-акръ.

— Ага, — кивнула Изабелла. — Теперь мнѣ все становится яснымъ. Вчера вечеромъ я была настолько испугана, что даже не была въ состояніи соображать какъ слѣдуетъ.

— Это нисколько не удивляетъ меня, — сочувственнымъ тономъ произнесъ Тони. — На всякаго, кто не имѣетъ позади жизнь, полную приключеній, можетъ подѣйствовать ошеломляюще, если въ Лонгъ-акрѣ съ вами заговорятъ какіе-то типы, а потомъ васъ освободитъ отъ нихъ будущій чемпіонъ Англіи.

— Я… я… какъ мнѣ кажется, должна объясниться передъ вами, — сдавленнымъ голосомъ нарушила Изабелла довольно продолжительное молчаніе, послѣдовавшее за замѣчаніемъ Тони. — Это было невѣроятно мило съ вашей стороны не задавать вопросовъ, но вы въ концѣ концовъ должны ломать себѣ голову надъ тѣмъ, кто я, собственно говоря, такая.

— Я никогда не ломаю себѣ голову, — заявилъ Тони.

— Я очень охотно объяснила бы вамъ все, если бы только могла, — продолжала Изабелла, поставивъ на мѣсто свою чашку, — но я не могу сдѣлать этого по извѣстнымъ причинамъ.

— Вы не имѣете ни малѣйшаго представленія, насколько я люблю все таинственое. А въ наше время такъ мало людей имѣютъ въ себѣ что-нибудь таинственное.

— А я ненавижу все таинственное, — заявила Изабелла съ горечью, повидимому, ничѣмъ не обоснованной. — Всю свою жизнь я была окутана только таинственностью. Если бы вы знали, какъ это прекрасно хоть одинъ разъ быть самимъ собой и имѣть возможность говорить и дѣлать все, что хочется! Я не могу больше вернуться, — добавила она, сдѣлавъ глубокій вздохъ. — Я думаю, что охотнѣе покончу съ собой.

— Понятно вы больше не вернетесь, — успокоилъ ее Тони. — Объ этомъ мы уже успѣли переговорить вчера вечеромъ. Вы останетесь у миссисъ Спальдингъ и усыновите меня и Генри въ качествѣ своихъ кузеновъ.

Изабелла посмотрѣла на него съ открытой, почти дѣтской улыбкой, находившейся въ восхитительномъ противорѣчіи къ легкому налету достоинства во всемъ ея поведеніи.

— Мнѣ очень хотѣлось бы имѣть пару милыхъ родствѣнниковъ. Всѣ мои родные неудобоваримы.

— А мои всѣ неудобоваримы совершенно, — сказалъ Тони. — Я не знаю, кто хуже.

Неожиданно Изабелла взяла въ руки маленькую серебряную сумочку, которая лежала на стулѣ рядомъ съ ней.

— Прежде чѣмъ я позабуду, — сказала она, — мнѣ хотелось бы попросить васъ сдѣлатъ кое-что для меня. Мнѣ очень непріятно, что я утруждаю васъ, но, какъ вы уже знаете, у меня другихъ знакомыхъ нѣтъ, а я сама совершенно не разбираюсь въ этихъ вещахъ.

Она вынула изъ сумочки пару колецъ и брошку и положила ихъ передъ Тони на столѣ.

— Мнѣ хотелось бы продать ихъ. Думаю, что эти вещи довольно цѣнны.

Тони взялъ брошку въ руки. Это была замѣчательная вещь. Большой безукоризненный смарагдъ въ красивой старинной оправѣ. Не будучи экспертомъ въ этой области, Тони все же былъ достаточнымъ знатокомъ брилліантовъ, чтобы понять, что брошка представляетъ собой значительную цѣнность.

— Я думаю, что для начала этого будетъ совершенно достаточно въ случаѣ, если у васъ нѣтъ намѣренія жить расточительно.

Лицо Изабеллы просвѣтлѣло.

— Какъ прекрасно! — воскликнула она. — Я никогда не думала, что эта вещь такая цѣнная.

Тони обратилъ вниманіе на кольца, которыя въ своемъ родѣ были такими же красивыми и драгоцѣнными, какъ и брошка. Одно было украшено сапфирами и брилліантами, которые уже вчера вечеромъ бросились ему въ глаза, а другое было украшено тремя на рѣдкость красивыми рубинами въ своеобразной старинной оправѣ, повидимому, восточнаго происхожденія.

Онъ съ большимъ интересомъ разсматривалъ оба кольца, а потомъ вернулъ ихъ Изабеллѣ.

— Вы должны оставить ихъ себѣ, — сказалъ онъ. — Они слишкомъ хороши, чтобы продать ихъ, и кромѣ того, я полагаю, что этого совершенно не потребуется. По моему мнѣнію, брошка должна принести вамъ большую сумму денегъ. А пока вы носите брилліанты и рубины, молочникъ не откажетъ вамъ въ кредитѣ.

Съ улыбкой облегченія Изабелла надѣла кольца на пальцы.

— Я такъ рада! — сказала она. — Мнѣ было бы очень тяжело продать ихъ. Они принадлежатъ… — вдругъ она снова оборвала рѣчь и нѣсколько неувѣренно закончила потомъ фразу: — Они принадлежали моей прабабушкѣ.

— У нея, должно-быть, были восхитительныя руки, — сказалъ Тони, сдѣлавъ видъ, что не обратилъ вниманія на смущенное объясненіе Изабеллы.

Раздался легкій стукъ въ двери, и послѣ секундной паузы на порогѣ показалась молчаливая фигура Спальдинга.

— Простите, сэръ Энтони, — сказалъ онъ, — но Бэггъ только что вернулся, и я счелъ лучшимъ сейчасъ же доложить объ этомъ.

Тони отодвинулъ свой стулъ.

— Гдѣ же этотъ шельмецъ такъ долго пропадалъ? — воскликнулъ онъ.

— Я думаю, сэръ, — со своимъ обычнымъ непроніцаемымъ выраженіемъ лица сказалъ Спальдингъ, — что онъ провелъ эту ночь въ полицейскомъ участкѣ на Бовъ-стритъ.

— О, Боже! — съ испугомъ воскликнула Изабелла.

— Въ самомъ дѣлѣ, — сказалъ Тони, — какъ страшно! Не позвать ли его наверхъ, Изабелла?

Она съ готовностью кивнула головой.

— Итакъ, пошлите его сюда, Спальдингъ. Пусть онъ не приводитъ себя въ порядокъ. Скажите ему, что я сейчасъ же хочу поговорить съ нимъ.

Черезъ нѣсколько минутъ Бэггъ вошелъ въ комнату. Онъ привѣтствовалъ Тони весело ухмыльнувшись, но при видѣ Изабеллы его охватило нѣкоторое смущеніе. Онъ слегка кашлянулъ и опустилъ глаза.

— Добраго утра, Бэггъ! — сказалъ Тони. — Поди сюда и садись.

Бэггъ осторожно приблизился къ сосѣднему стулу и усѣлся на самый край.

— Добраго утра, сэръ, — сказалъ онъ. Потомъ онъ прибавилъ немного хриплымъ голосомъ: — Очень радъ видѣть васъ, миссъ.

— Я очень рада видѣть васъ, — немного смущенно сказала Изабелла. — Я хотѣла бы поблагодарить васъ за вчерашній вечеръ. Я очень жалѣю о томъ, что васъ засадили вчера.

Бэггъ неподвижно уставился глазами на коверъ.

— Это ничего, миссъ. Это было для меня только дѣтской игрой. Когда они начали дрыгать ногами, я далъ имъ пару разъ въ морду, и тогда они немного успокоились.

— А что произошло потомъ? — освѣдомился Тони.

— Тогда пришла полиція… Два бобби, сэръ. Они попросту ворвались въ толпу, какъ тигры, сэръ, и одинъ схватилъ меня, а другой сцапалъ большого типа.

— А другой… косоглазый? — порывисто спросила Изабелла. — Что съ нимъ случилось?

— Я хорошенько не знаю, миссъ, — извиняющимся тономъ сказалъ Бэггъ. — Видите ли, онъ, такъ сказать, исчезъ. Когда я хватилъ его по подбородку, то онъ перелетѣлъ черезъ улицу и еще не имѣлъ времени вернуться. Я думаю, онъ ускользнулъ отъ полицейскихъ!…

— Но васъ обоихъ они не отпустили? — спросилъ Тони.

Бэггъ утвердительно кивнулъ.

— Да, сэръ, мы, значитъ, всѣ вмѣстѣ отправились въ участокъ, — бобби, этотъ типъ и я — и вся улица пошла вслѣдъ за нами. Замѣчательная процессія, сэръ, могу вамъ доложить. Ну, и когда мы въ участкѣ предстали передъ инспекторомъ, тотъ посмотрѣлъ на меня какимъ-то особеннымъ взглядомъ, но ничего не сказалъ, а попросту спросилъ мое имя и адресъ.

— Гербертъ Джонсонъ, — сказалъ я, — и живу въ Кенсингтонѣ — потому что это было первое, что пришло мнѣ въ голову.

— А вы? — спросилъ онъ у типа.

— Меня зовутъ Шмидтъ, — сказалъ тотъ со своимъ смѣшнымъ иностраннымъ выговоромъ.

— Красивое имя! — сказалъ инспекторъ и записалъ его.

— Въ чемъ же было дѣло?

— Недоразумѣніе, — сказалъ этотъ типъ, — а на дальнѣйшіе вопросы я отказываюсь отвѣчать.

— Желаете ли вы что-нибудь добавить, Гербертъ Джонсонъ? — спросилъ онъ меня.

— Я присоединяюсь къ словамъ, которыя только что сказалъ этотъ джентльмэнъ, — отвѣтилъ я.

— Хорошо, — сказалъ онъ. — Сегодня ночью вы должны будете здѣсь остаться, если вы не можете найти пару друзей, которые поручились бы за васъ.

— Ну этотъ типъ не сказалъ ни слова, я тоже подумалъ, что, чѣмъ меньше будетъ шуму изъ-за этой исторіи, тѣмъ лучше будетъ для всѣхъ участниковъ. Не правда ли? Ну и поэтому я тоже ничего не сказалъ, и насъ разсовали по камерамъ, совсѣмъ какъ настоящихъ пьяницъ и драчуновъ.

Бэггъ замолчалъ и въ то время, какъ онъ провелъ по лбу лѣвымъ рукавомъ, его взглядъ поочередно останавливался то на Тони, то на Изабеллѣ.

— Ну, это уже почти все, сэръ, — сказалъ онъ. — Сегодня утромъ каждый изъ насъ долженъ былъ заплатить за всю эту исторію по семи съ половиной шиллинговъ, и тогда я взялъ автомобиль и сказалъ шоферу, чтобы онъ поѣхалъ туда и немного поторопился бы. Надѣюсь, я поступилъ правильно? — закончилъ онъ нѣсколько боязливо.

Наступило продолжительное молчаніе.

— Бэггъ, — спросилъ наконецъ Тони, — тебѣ предстоитъ что-нибудь дѣлать на ближайшіе дни?

— Нѣтъ, сэръ.

— Хорошо, — кивнулъ Тони безъ дальнѣйшихъ комментаріевъ.

— Да еще вотъ это дѣло съ пари, сэръ, — скромно осмѣлился напомнить Бэггъ. — Мистеръ Дональдсонъ сказалъ, что сегодня въ половинѣ перваго будетъ производиться выплата.

Тони снова кивнулъ головой.

— Хорошо, хорошо, Бэггъ; я самъ пойду въ клубъ за королевскимъ выигрышемъ. Надѣюсь, что Да-Фрейтасъ будетъ присутствовать лично. Дорого далъ бы я за то, чтобы видѣть, какое лицо онъ сдѣлаетъ выписывая чекъ.

Онъ бросилъ улыбающійся взглядъ на Изабеллу и замѣтилъ, что она внезапно поблѣднѣла, какъ полотно.

 

VI.

Тони на моментъ оцѣпенѣлъ отъ изумленія. Но сейчасъ же послѣ этого онъ снова овладѣлъ собой и обратился къ Бэггу:

— Теперь ступай и прикажи дать себѣ покушать, Тигръ, — сказалъ онъ.

Бэггъ ухмыляясь всталъ.

— Полагаю, что могу покушать какъ слѣдуетъ, — съ выраженіемъ удовольствія сказалъ онъ.

— Скажи кухаркѣ, что для тебя приготовить. Послѣ вчерашняго вечера она навѣрно сдѣлаетъ все, что въ ея силахъ. Впрочемъ, я хочу еще разъ поговорить съ тобой, прежде чѣмъ уйду изъ дома.

Бэггъ, въ знакъ привѣтствія, приложилъ два пальца ко лбу и, отвѣсивъ почтительный поклонъ Изабеллѣ, исчезъ.

Тони послѣдовалъ за нимъ до двери, которую онъ заперъ за нимъ на ключъ. Потомъ онъ медленно направился къ столу. Изабелла все еще была немного блѣдна, но очевидно она тѣмъ временемъ немного успѣла успокоиться.

— Что-нибудь случилось? — участливо спросилъ Тони.

Сдѣлавъ отчаянную, хотя и немного неудачную попытку улыбнуться, она покачала головой.

— Нѣтъ, — сказала она, — я… вдругъ почувствовала себя нехорошо. Но ничего… въ самомъ дѣлѣ ничего. — Она закусила губу. — Но мнѣ кажется, что я въ самомъ дѣлѣ не смѣю больше утруждать васъ. Будетъ гораздо лучше, если я… поищу другое убѣжище.

Тони сдѣлалъ протестующій жестъ.

— Это совершенно исключено, — сказалъ онъ. — Вы теперь моя квартирантка и можете выѣхать только предупредивъ меня за 8 дней впередъ. Въ самомъ дѣлѣ вы не должны быть настолько эгоистичны, Изабелла, — продолжалъ онъ, сразу измѣнивъ тонъ. — Вѣдь это не дѣло, чтобы вы такъ просто ворвались въ чужую жизнь, окутанная заманчивой дымкой романтики, а на слѣдующій день вы такъ же неожиданно исчезаете. Я лично почувствовалъ бы себя въ положеніи человѣка, котораго вышвырнули изъ театра послѣ перваго акта.

— Вѣдь вы же не знаете… — почти шопотомъ начала Изабелла.

— Какъ разъ это я знаю, — довольнымъ тономъ прервалъ ее Тони. — И это самое прекрасное. Скажите, не назначить ли вамъ недѣльный срокъ для испытанія? — предложилъ онъ просительнымъ тономъ. — Если это не оправдается, то вы всегда снова можете исчезнуть. Впрочемъ, мы оба, Гью и я, значительно выиграемъ при болѣе близкомъ знакомствѣ. На самомъ дѣлѣ! Вы не должны судить насъ по тому впечатлѣнію, которое мы произвели на васъ за завтракомъ. Въ теченіе дня мы становимся гораздо болѣе милыми и занимательными.

Изабелла невольно разсмѣялась.

— Мнѣ хочется остаться, — сказала она. — Вы оба мнѣ очень нравитесь. — Она запнулась: — я боюсь только, что могу причинить вамъ непріятности или… или даже заставить васъ подвергнуться опасности.

— Это ничего, — сказалъ Тони. — Я лично люблю опасность, а для Гью вообще нѣтъ ничего болѣе прекраснаго, чѣмъ непріятности. Онъ имѣетъ ихъ вездѣ и съ каждымъ.

— Я не могу спорить съ вами… — сказала Изабелла, сдѣлавъ беспомощный жестъ, — но во всякомъ случаѣ я предостерегла васъ.

Тони кивнулъ головой.

— Если вы называете это предостереженіемъ… Я скорѣе воспринимаю это, какъ обѣщаніе. Если бы вы знали, насколько Хэмпстэдъ скученъ, то вы бы поняли нашу болѣзненную тоску по волненіямъ и разнымъ сенсаціямъ.

— Я вовсе не нахожу Хэмпстэдъ скучнымъ, — возразила Изабелла. — Наоборотъ, я нахожу эту мѣстность очаровательно мирной. Съ величайшей охотой я осталась бы здѣсь навсегда.

— Но какъ разъ это я вамъ предлагаю, — сказалъ Тони.

Судя по всему Изабелла понемногу снова пришла въ хорошее настроеніе.

— Прежде всего я должна сдѣлать себѣ нѣсколько платьевъ, — сказала она улыбаясь. — Въ концѣ концовъ, если я постоянно буду жить здѣсь, я не могу довольствоваться содержимымъ маленькаго чемоданчика.

— Я тоже не вѣрю въ это, — согласился Тони, — но эти затрудненія можно будетъ преодолѣть. Я какъ разъ собирался предложить вамъ сегодня послѣ обѣда взять машину и въ сопровожденіи миссисъ Спальдингъ отправиться за всѣмъ необходимымъ.

— О, какъ это великолѣпно! — съ блестящими глазами воскликнула Изабелла. Вдругъ тѣнь мелькнула на ея лицѣ. — Но я совершенно забыла… у меня совершенно нѣтъ денегъ… до тѣхъ поръ, пока вы не продали для меня брошку.

— Это ничего, — сказалъ Тони. — Разрешите мнѣ ссудить вамъ 50 фунтовъ, а завтра, когда мы разсчитаемся, вы можете вернуть ихъ мнѣ.

— Вы дѣйствительно очень милы, — сказала Изабелла съ глубокимъ вздохомъ, но потомъ на ея лбу появились морщины, какъ будто она вспомнила о чемъ-то непріятномъ.

— Что-нибудь случилось? — участливо освѣдомился Тони.

— Да, мнѣ какъ разъ вспомнились… эти оба человѣка. Думаете ли вы, что мы можемъ повстрѣчаться съ ними? Знаю, что это неумно съ моей стороны, но я… — она осѣклась, какъ бы подыскивая слова, чтобы закончить фразу.

Тони нагнулся надъ ней и взялъ ея обѣ маленькія ручки въ свои руки.

— Послушайте, Изабелла, — успокаивающе сказалъ онъ, — вы наконецъ должны выбросить этихъ обоихъ людей изъ головы. Кто бы они ни были, они никогда и ни при какихъ обстоятельствахъ больше не будутъ досаждать вамъ. Мы никому не позволимъ пугать нашу усыновленную кузину и меньше всего двумъ опереточнаго вида прохвостамъ. Я охотно сопровождалъ бы васъ сегодня послѣ обѣда лично, но я уже обѣщалъ быть на испытаніи новой машины въ Бруклэндѣ. Зато я дамъ вамъ съ собой Бэгга. Онъ можеть сидѣть рядомъ съ Дженингсомъ, и если вамъ будетъ угодно, чтобы онъ кого-нибудь сшибъ съ ногъ ударомъ кулака, то вамъ нужно будетъ ему только сказать объ этомъ.

— Похоже на то, что я имѣю свою лейбъ-гвардію, — сказала Изабелла, бросивъ на собесѣдника благодарный взглядъ.

— Такъ оно и должно быть, — въ знакъ согласія кивнулъ Тони. — Мы будемъ называться „отрядомъ охраны Изабеллы“, а здѣсь будетъ наша штабъ-квартира. Вы, конечно, находитесь въ полной безопасности у миссисъ Спальдингъ, но вы всегда можете отступить сюда въ случаѣ, если начнете сильно нервничать и почувствуете страхъ. — Слегка хлопнувъ ее ободряюще по рукѣ, онъ отпустилъ ея руку и откинулся на спинку сидѣнія. — Почему бы вамъ, собственно говоря, не остаться здѣсь до отъѣзда въ городъ? Здѣсь никто вамъ не мѣшаетъ. Вы можете сидѣть въ саду и читать или же полежать въ гамакѣ. А Спальдингъ можетъ подать вамъ лэнчъ, въ случаѣ если вы проголодаетесь.

— Лэнчъ? — повторила Изабелла широко раскрывъ глаза. — Послѣ такого завтрака?

— Понятно, — сказалъ Тони. — Климатъ Хэмпстэда очень изнуряетъ, здѣсь требуется колоссальный подвозъ продовольствія.

— Развѣ подвозъ продовольствiя обязателенъ? Иначе я охотно осталась бы.

— Поступайте по вашему благоусмотрѣнію. Я вѣрю въ свободу воли… По крайней мѣрѣ для высшихъ классовъ населенiя.

Онъ вынулъ изъ кармана чековую книжку и выписалъ чекъ на 50 фунтовъ, который онъ сложилъ и подалъ Изабеллѣ.

— Вотъ вамъ для начала кусочекъ нашей брошки. Дженингсъ сперва можетъ подвезти васъ въ банкъ, а потомъ вы можете сказать ему куда вамъ нужно. Вы можете совершенно спокойно заставить его ждать. Онъ къ этому привыкъ, а печальное лицо онъ все равно всегда дѣлаетъ.

Изабелла спрятала чекъ въ свою сумочку. Несмотря на всю свою благодарность, она принимала помощь Тони съ восхитительной непринужденностью, напоминавшей ему ребенка или сказочную принцессу.

— Мнѣ доставитъ удовольствіе снова быть въ состоянiи покупать что хочется, — сказала она. — Это будетъ совсѣмъ какъ… — она снова оборвала разоворъ на полуфразѣ и продолжала, какъ будто ей внезапно вспомнилось совсѣмъ другое: — не слѣдуетъ ли мнѣ предупредить миссисъ Спальдингъ о программѣ сегодняшняго дня?

— Это я уже сдѣлаю за васъ, — сказалъ Тони. И, вставая изъ-за стола, онъ добавилъ: — пойдемте, я покажу вамъ библіотеку, гдѣ вы можете выбрать себѣ что-нибудь для чтенія.

На порогѣ библіотечной комнаты Изабелла остановилась слегка вскрикнувъ отъ изумленія.

— О, какъ много прекрасныхъ книгъ! Я совсѣмъ не представляла себѣ, что вы такъ охотно читаете.

— И не думаю даже, — сказалъ Тони. — Я вообще читаю только о боксѣ и объ автомобилизмѣ. Эти книги по большей части принадлежали моему дѣду, и это было у него своего рода тайнымъ порокомъ. Онъ всю жизнь собиралъ ихъ и въ своемъ завѣщаніи оставилъ ихъ мнѣ, полагая, что я не буду дотрагиваться до нихъ, и онѣ останутся безъ пятенъ.

Изабелла тихо засмѣялась и начала изучать титульные листы книгъ на ближайшей полкѣ. Тони понаблюдалъ за ней нѣкоторое время, затѣмъ вышелъ изъ комнаты и пошелъ въ курительную, гдѣ нажалъ на пуговку электрическаго звонка.

— Спальдингъ, — сказалъ онъ, когда этотъ несравненный вассалъ появился на его зовъ, — я пригласилъ миссъ Фрэнцисъ пользоваться моимъ домомъ и садомъ какъ собственнымъ, сколько ей заблагорассудится. Я вамъ очень обязанъ, если вы въ моемъ отсутствіи будете заботиться о томъ, чтобъ она имѣла все, что только пожелаетъ.

— Конечно, сэръ Энтони, — сказалъ Спальдингъ съ легкимъ поклономъ.

Спальдингъ исчезъ, и черезъ нѣсколько секундъ въ дверяхъ появился Бэггъ еще дожевывая послѣдній кусокъ своего прерваннаго лэнча.

— Мнѣ очень жаль, что я помѣшалъ тебѣ, Бэггъ, — сказалъ Тони, — но я хотѣлъ бы попросить у тебя одолженія.

— Вы должны только сказать, что вамъ угодно, сэръ, — сказалъ Бэггъ съ успѣхомъ дожевавъ послѣдній кусокъ.

— Дженингсъ сегодня послѣ обѣда повезетъ миссъ Фрэнцисъ на машинѣ въ городъ за покупками, и мнѣ хотѣлось бы, чтобы ты поѣхалъ съ ними. Я не считаю совершенно исключеннымъ, что оба непріятныхъ джентльмена со вчерашняго вечера снова могутъ появиться.

Сѣро-зеленые глаза Бэгга широко раскрылись съ искреннимъ изумленіемъ.

— Что? — воскликнулъ онъ. — Вы думаете, что они еще недостаточно получили? — И задыхаясь отъ возмущенія онъ продолжалъ: — Но что у обоихъ можетъ быть на умѣ, чтобы такъ преслѣдовать эту бѣдную молодую лэди?

Тони покачалъ головой.

— Я тоже не знаю въ чемъ дѣло. Но какъ бы тамъ ни было, я во всякомъ случаѣ спутаю имъ карты.

— Конечно, сэръ, — въ знакъ согласія кивнулъ Бэггъ. — Если я увижу ихъ, я попросту дамъ имъ пару тумаковъ.

— Этого мнѣ не особенно хотѣлось бы, Бэггъ, — замѣтилъ Тони. — Видишь ли, битье это довольно нехристіанскій документъ, и кромѣ того ты же самъ видѣлъ, какъ легко можетъ выйти конфликтъ съ полиціей. Впрочемъ, я вовсе не думаю, чтобы вамъ пришлось увидѣть ихъ, я только чувствую себя болѣе увѣреннымъ, если знаю, что ты въ автомобилѣ.

Бэггъ кивнулъ съ понимающимъ видомъ.

— Будетъ хорошо, сэръ. Я въ полномъ порядкѣ доставлю молодую лэди домой. Предоставьте это мнѣ совершенно спокойно.

— Спасибо, Бэггъ, — сказалъ Тони. — Значитъ, теперь я съ облегченнымъ сердцемъ могу поѣхать въ Бруклэндъ.

Когда Тони снова вошелъ въ библiотеку, онъ увидѣлъ, что Изабелла сидитъ въ глубокомъ креслѣ у окна съ объемистой книгой на колѣняхъ.

Ея мѣдно-краснаго цвѣта волосы были освѣщены солнцемъ, и она казалась восхитительной.

— До свиданія, Изабелла, — сказалъ онъ. — Мнѣ хотелось бы сегодня еще разъ повидать васъ, но боюсь, что этого никакъ нельзя будетъ устроить. Къ сожалѣнію, я не могу пригласить васъ къ обѣду, потому что придетъ мой кузенъ Генри. Онъ немедленно разсказалъ бы объ этомъ всѣмъ моимъ родственникамъ и всей нижней палатѣ.

— Нижней палатѣ? — повторила Изабелла, чувствуя себя повидимому не вполнѣ удобно. — Развѣ вашъ кузенъ дѣпутатъ?

— По крайней мѣрѣ воображаетъ себя таковымъ.

— Вы ни въ коемъ случаѣ не должны дать ему знать, что я здѣсь, пожалуйста, — умоляюще сказала Изабелла, положивъ свою руку на плечо Тони. — Обѣщайте мнѣ это, да? Обѣщайте мнѣ, что вы вообще не скажете ему, что встрѣтили меня.

Боязливая настойчивость, съ которой она произнесла свою просьбу, снова изумила Тони.

— Понятно, я обѣщаю вамъ, — сказалъ онъ. — У меня вообще нѣтъ ни малѣйшаго намѣренія кому-то бы то ни было разсказывать о васъ и уже во всякомъ случаѣ не Генри… Мнѣ съ такимъ же успѣхомъ могло бы придти въ голову играть передъ быкомъ на роялѣ. Но теперь я долженъ уходить, — сказалъ онъ, бѣгло посмотрѣвъ на часы. — Завтра передъ обѣдомъ я заѣду за вами, и мы вмѣстѣ сдѣлаемъ большую прекрасную прогулку. А тѣмъ временемъ попытайтесь думать о томъ, что вы въ самомъ дѣлѣ не имѣете ни малѣйшей причины бояться. У насъ вы настолько же въ безопасности, какъ если бы вы были тысячефунтовымъ билетомъ англійскаго банка.

И еще разъ ободряюще пожавъ ей руку, онъ покинулъ ее. У дверей его уже ожидалъ Дженингсъ со своимъ Пюжо.

— Дженингсъ, — сказалъ Тони, садясь на мѣсто у руля, — сегодня послѣ обѣда вы на Роль-Ройсѣ поѣдѣте съ миссъ Фрэнцисъ въ городъ. Бэггъ и миссисъ Спальдингъ тоже поѣдутъ.

— Такъ точно, сэръ Энтони, — печальнымъ голосомъ отвѣтилъ Дженингсъ.

— Сперва вы должны будете поѣхать въ банкъ, потомъ миссъ Фрэнцисъ скажетъ вамъ, куда ѣхать дальше. Впрочемъ, не исключена возможность, — добавилъ онъ послѣ короткаго размышленія, — что вы встретите двухъ джентльмэновъ, которые могутъ попытаться стать навязчивыми. Въ такомъ случаѣ я буду вамъ весьма благодаренъ, если вы поможете Бэггу сшибить обоихъ съ ногъ.

— Такъ точно, сэръ Энтони, — повторилъ Дженингсъ, и Тони завелъ моторъ и быстро помчался по направленiю къ дому миссисъ Спальдингъ.

На его звонокъ открыла миссисъ Спальдингъ собственной персоной, женщина лѣтъ 40, весьма респектабельнаго вида, которая привѣтствовала Тони съ немного смущенной улыбкой, выражавшей любезную преданность.

— Добраго утра, миссисъ Спальдингъ, — сказалъ онъ.

— Добраго утра, сэръ Энтони, — отвѣтила она. — Не угодно ли сэру войти въ домъ?

Тони покачалъ головой.

— У меня, къ сожалѣнію, нѣтъ времени: черезъ 20 минутъ я долженъ быть въ клубѣ. Я заѣхалъ сюда только поблагодарить васъ за вашу любезность. Миссъ Фрэнцисъ сказала мнѣ, что вы позаботились о ней, какъ родная мать.

— Меня очень радуетъ, когда я могу быть полезной, — сказала миссисъ Спальдингъ съ легкимъ смущеніемъ, но явно польщенная. — Мнѣ доставляетъ удовольствіе сдѣлать для миссъ Фрэнцисъ все, что въ моихъ силахъ. Очень любезная молодая лэди и настоящая лэди, если вы разрѣшите мнѣ осмелиться высказать свое мнѣніе.

— Я даже очень считаюсь съ вашимъ мнѣніемъ, миссисъ Спальдингъ, и радуюсь, что вамъ нравится молодая лэди, потому что мнѣ очень хочется, чтобы она нѣкоторое время жила у васъ. Видите ли… — онъ нагнулся къ миссисъ Спальдингъ и придалъ своему голосу выраженіе интимности: — Дѣло въ томъ, что миссъ Фрэнцисъ сирота и должна была покинуть своего опекуна, потому что онъ пьетъ и плохо обращается съ ней. Кромѣ того, онъ иностранецъ, а вы сами знаете, каковы эти люди.

— О, какъ страшно! — сочувственно воскликнула миссисъ Спальдингъ.

— Да, не правда ли? Въ виду этого я рѣшилъ спрятать ее отъ него до тѣхъ поръ, пока не вернется ея тетка изъ Америки. И если вы согласны помочь намъ, то я вполнѣ увѣренъ, что это удастся.

Миссисъ Спальдингъ по всей видимости была глубоко тронута рыцарскимъ поведеніемъ Тони и одновременно довѣріемъ къ ней самой.

— Я нахожу вашъ образъ дѣйствія чрезвычайно благороднымъ, сэръ Энтони. Такая молодая лэди, какъ миссъ Фрэнцисъ, ни въ коемъ случаѣ не должна быть отдана въ руки иностранцамъ… и къ тому же пьяницѣ. Вы можете во всѣхъ отношеніяхъ разсчитывать на меня, сэръ Энтони, — сказала она.

— Хорошо, — кивнулъ Тони. — Прежде всего я хотѣлъ бы, чтобы вы въ случаѣ, если вамъ удастся устроить это, поѣхали бы вмѣстѣ съ Фрэнцисъ въ городъ сдѣлать кое-какія закупки. Она должна заказать нѣсколько платьевъ и тому подобныхъ вещей, и мнѣ не хочется дать ей поѣхать одной. Въ случаѣ, если ея опекунъ случайно увидитъ ее, весьма вероятно, что онъ сдѣлаетъ попытку снова захватить ее въ свои руки.

— Да, да, — задумчиво сказала миссисъ Спальдингъ. — Эти иностранцы довольно дерзкіе люди.

— Поэтому я и сказалъ Бэггу, чтобы онъ тоже поѣхалъ, — въ знакъ согласія кивнулъ Тони, — и очень прошу васъ, чтобы миссъ Фрэнцисъ ничего не знала о томъ, что мы съ вами говорили о ея частныхъ дѣлахъ, не правда ли?

— Само собой разумѣется, нѣтъ, сэръ Энтони, — ответила миссисъ Спальдингъ съ протестующимъ видомъ оскорбленнаго достоинства.

Тони протянулъ ей руку, которую эта достопочтенная лэди послѣ секунднаго колебанія все же рѣшилась пожать.

— Итакъ, весьма благодарю васъ, миссисъ Спальдингъ, — сказалъ онъ. — Вы дѣйствительно выручили меня изъ очень большого затрудненья.

По дорогѣ въ клубъ Тони сначала заѣхалъ въ знаменитую ювелирную фирму Мэрдокъ и Мэзонъ. Его тамъ очевидно хорошо знали, потому что при его появленіи мистеръ Чарльзъ Мэзонъ, полный сѣдовласый джентльмэнъ, съ любезнымъ лицомъ поспѣшилъ ему навстречу, приветствуя его.

— Добраго утра, сэръ Энтони, — улыбаясь сказалъ онъ. — Мы давно уже не имѣли удовольствія видѣть васъ. Надѣюсь, что вы чувствуете себя хорошо.

— Благодарю васъ, мистеръ Мэзонъ, — кивнулъ Тони. — Мнѣ даже слишкомъ хорошо живется. Впрочемъ, я сегодня пришелъ попросить васъ объ одномъ одолженіи, — продолжалъ онъ, вынимая изъ кармана брошку Изабеллы.

— Во всякое время къ вашему распоряженiю, сэръ Энтони, — съ поклономъ отвѣтилъ мистеръ Мэзонъ.

— Будьте столь любезны сказать мнѣ какова цѣнность этой вещички: я не собираюсь продавать ее, но мнѣ важно узнать ея цѣнность.

Мистеръ Мэзонъ съ профессіональнымъ вниманіемъ принялся разсматривать брошку. Нѣсколько секундъ спустя онъ съ выраженіемъ интереса и изумленія на лицѣ посмотрѣлъ на Тони.

— Я не знаю, сэръ Энтони, вполнѣ ли вамъ ясно, что въ вашихъ рукахъ находится чрезвычайно рѣдкій экземпляръ стариннаго золоточеканнаго искусства. Этотъ камень одинъ изъ самыхъ прекрасныхъ смарагдовъ, которые я когда-либо видѣлъ, и, рискуя судить опрометчиво, я все же могу сказать, что оправа очень старая и чрезвычайно искусная мавританская работа. Могу ли я осмѣлиться спросить васъ, можете ли вы разсказать мнѣ что-нибудь по поводу исторіи этой брошки?

— Она принадлежала прабабушкѣ моей кузины. Больше я самъ ничего не знаю.

— Такъ, такъ, — сказалъ мистеръ Мэзонъ. — Такъ, такъ! Было бы навѣрно чрезвычайно интересно установить происхожденіе этой вещички. Меня ничуть не удивитъ, если будетъ установлено, что она принадлежала какой-нибудь очень извѣстной коллекціи.

— А какова по вашему мнѣнію ея цѣнность? — освѣдомился Тони.

— Оставивъ въ сторонѣ ея возможную историческую ценность, я оцѣнилъ бы ее отъ 5-ти до 7-ми тысячъ фунтовъ, — послѣ нѣкотораго колебанія отвѣтилъ мистеръ Мэзонъ.

— Ахъ, въ самомъ дѣлѣ, я не имѣлъ ни малѣйшаго представленія, что моя кузина имѣла такую расточительную бабушку. Но во всякомъ случаѣ премного благодаренъ вамъ, мистеръ Мэзонъ, и если я узнаю что-нибудь новое про эту вышеупомянутую бабушку, я сообщу вамъ.

Сопровождаемый любезными поклонами стараго джентльмэна Тони вышелъ изъ магазина.

Пробило половина перваго, когда Тони снова сѣлъ въ свой автомобиль. Несмотря на небольшое разстояніе, но вслѣдствіе очень оживленнаго въ эти часы уличнаго движенія, онъ опоздалъ на цѣлыхъ 10 минутъ послѣ назначеннаго срока, когда онъ остановился у подъѣзда клуба. Онъ сейчасъ же прошелъ въ частное святилище Дональдсона, гдѣ должна была неукоснительно произойти церемонія расчета.

Первый человѣкъ, котораго онъ замѣтилъ входя въ комнату, былъ маркизъ Да-Фрейтасъ. Несмотря на то что онъ сегодня игралъ роль плательщика, этотъ достойный государственный дѣятель, казалось, былъ въ лучшемъ настроеніи и оживленно бесѣдовалъ съ маленькой группой членовъ клуба, среди которыхъ находились Доджи Дональдсонъ и мистеръ Фишеръ, который былъ третейскимъ судьей вчера вечеромъ. Въ одномъ углу комнаты былъ виденъ одѣтый съ большимъ вкусомъ въ клѣтчатый костюмъ и лимонно-желтыя перчатки мистеръ Лопецъ Молнія, который сегодня производилъ слегка пришибленное впечатлѣніе.

— Прошу прощенія, что заставилъ джентльмэновъ ждать себя, — сказалъ Тони, но маркизъ, сдѣлавъ любезный жестъ рукой, прервалъ его извиненія:

— Нѣсколько минутъ опозданія вамъ всегда разрѣшается, сэръ Энтони.

— Такъ какъ мы всѣ въ сборѣ, то не приняться ли намъ за работу? — прервалъ его Доджи Дональдсонъ. — Я стою за то, чтобы какъ можно скорѣе покончить съ подобными мелочами.

Эта процедура, впрочемъ, не заняла много времени. Послѣ того, какъ Дональдсонъ выписалъ чекъ для кассы и поручителей и выплатилъ Лопецу 50 фунтовъ, слѣдуемыхъ побѣжденному, осталось только высчитать частныя пари.

Тони, находившійся въ пріятномъ положеніи главнаго получателя, разсовалъ добычу по карманамъ и потомъ, слѣдуя освященному временемъ обычаю, заказалъ бутылку шампанскаго марки „Магнумъ“.

— Какъ жаль, что здѣсь нѣтъ самого короля, — замѣтилъ онъ Да-Фрейтасу. — Я съ удовольствіемъ выпилъ бы бокалъ за его здоровье и пожелалъ бы ему больше счастья въ будущемъ.

— Это мы все же можемъ сдѣлать, — воскликнулъ Доджи, наполняя свой бокалъ. — Джентльмэны, за здоровье высокаго члена нашего клуба, короля Ливадіи Педро, и за то, чтобы онъ какъ можно скорѣе расплатился бы съ грязными типами, изгнавшими его!

Всеобщіе возгласы — слушайте! слушайте! и — браво! — привѣтствовали это элегантное произведенiе ораторскаго искусства. Хотя Педро самъ по себѣ не сумѣлъ завоевать особыхъ симпатій въ клубѣ, но его члены раздѣляли то прекрасное чувство уваженія къ монархическому принципу, которое можно непремѣнно найти у спортсмэновъ, актеровъ, придворныхъ поставщиковъ и у старыхъ дамъ, проживающихъ въ семейныхъ пансіонахъ.

Маркизъ Да-Фрейтасъ поблагодарилъ за тостъ съ легкой сдержанной любезностью, которой отличались всѣ его поступки.

— Могу васъ увѣрить, джентльмэны, — сказалъ онъ, — что изъ всѣхъ тѣхъ многихъ вещей, которыя скрашивали жизнь его величества во время его временнаго изгнанія, самымъ дорогимъ воспоминаніемъ для него останется его связь съ Космополитэнъ-клубомъ; это является надеждой его величества и могу также сказать и моей, что намъ будетъ дано болѣе въ счастливые и, какъ я надѣюсь, не столь далекіе дни, когда нашему теперь столь несчастному народу удастся сбросить съ себя иго предателей и угнетателей, отплатить по крайней мѣрѣ частично гостепріимству, въ такой широкой степени данному намъ Англіей. И я могу только добавить, что для насъ въ Ливадіи не будетъ болѣе дорогихъ гостей, чѣмъ наши друзья изъ Космополитэнъ-клуба.

— Я надѣюсь, что онъ говоритъ всерьезъ, — шепнулъ Доджи Дональдсонъ на ухо Тони. — Я очень охотно поглядѣлъ бы на такой маленькій бой быковъ, а дѣвочки въ Ливадіи… — онъ щелкнулъ языкомъ, какъ бы предвкушая все то, чѣмъ можно будетъ наслаждаться подъ эгидой королевскаго патрона.

Маркизъ Да-Фрейтасъ, создавшій себѣ такимъ образомъ выгодный путь къ отступленію, заявилъ, бросивъ взглядъ на часы, что теперь онъ долженъ уходить. Тони тоже обѣщалъ друзьямъ позавтракать съ ними передъ пробной поѣздкой въ Бруклэндъ. Итакъ, онъ тоже всталъ, и оба джентльмэна пошли вдоль по коридору.

Въ тотъ моментъ, когда они вошли въ вестибюль, кто-то неожиданно толкнулъ большую вращающуюся дверь, выходившую на улицу, и въ домъ ворвался какой-то человѣкъ. Это былъ довольно страннаго вида индивидуумъ. Онъ нѣсколько походилъ на пожилого и по современному одѣтаго донъ Кихота. Накрашенные усы и тщательно затянутая корсетомъ фигура на первый взглядъ придавали ему болѣе молодой видъ, но ему едва ли могло быть меньше 60 лѣтъ.

Но больше всего бросалось въ глаза его явное возбужденіе. Его худощавое лицо нервно вздрагивало, а руки судорожно сжимались и разжимались, какъ у человѣка, пытающагося справиться съ колоссальнымъ возбужденіемъ. Онъ направился прямо въ швейцарскую и, увидѣвъ Да-Фрейтаса, бросился ему навстрѣчу съ возгласомъ явнаго облегченія.

— О, такъ вы здѣсь! — воскликнулъ онъ. — Слава Богу, что я… — Вдругъ онъ замѣтилъ Тони, стоявшаго позади, и оборвалъ на полуфразѣ, въ то время, какъ одновременно маркизъ сдѣлалъ шагъ впередъ и положилъ ему руку на плечо.

— Какъ мило съ вашей стороны, мой дорогой, что вы разыскали меня здѣсь, — сказалъ онъ тихимъ сдержаннымъ голосомъ. — Войдемте сюда, здѣсь мы можемъ непринужденно поболтать.

Тони посмотрѣлъ имъ обоимъ вслѣдъ, а потомъ, съ улыбкой закуривая сигарету, тихо сказалъ про себя: — Да-Фрейтасъ, повидимому, не имѣетъ ни малѣйшаго намѣренія подарить меня своимъ довѣріемъ.

 

VII.

Въ дверь постучали.

— Войдите! — воскликнулъ Тони, который какъ разъ завязывалъ передъ зеркаломъ галстукъ.

Дверь отворилась, и Гью Оливеръ, который въ своемъ вечернемъ туалетѣ выглядѣлъ еще болѣе солидно и респектабельно, чѣмъ всегда, вошелъ въ комнату.

— Алло, Гью! — сказалъ Тони. — Я боюсь, что немного опоздалъ. Генри очень сердитъ?

— Его еще нѣтъ, — отвѣтилъ Гью, отрицательно покачавъ головой, — сейчасъ какъ разъ ровно 8. Ну, какъ обстояло дѣло въ Бруклэндѣ?

— О, очень весело, — сказалъ Тони, съ очевиднымъ удовлетвореніемъ разсматривая свой галстукъ. — Я все же догналъ машину до 86 километровъ скорости и подконецъ сломалъ заднюю ось.

— До тѣхъ поръ, пока ты въ одинъ прекрасный день не сломаешь себѣ шею, — мрачно кивнулъ Гью, — тогда наконецъ съ тебя будетъ довольно.

— Я не думаю этого, — сказалъ Тони, — если только наше богословіе хоть отчасти говоритъ правду. Кромѣ того, — продолжалъ онъ, взявъ съ постели смокингъ и залѣзая въ рукава, — мнѣ въ данный моментъ очень не хочется умирать. Я предвижу для себя возможность сдѣлать еще немного добра на этомъ свѣтѣ.

Гью недовѣрчиво посмотрѣлъ на него сбоку.

— Кто была эта молодая дама, которую ты сегодня пригласилъ къ завтраку? — освѣдомился онъ.

— Значитъ, въ самомъ дѣлѣ, Гью, ты съ каждымъ днемъ становишься все болѣе и болѣе циничнымъ, — пожурилъ его Тони. И съ этими словами онъ медленно и тщательно сталъ вставлять въ петлицу бѣлую гвоздику, стоявшую въ вазѣ, наполненной водой, на туалетномъ столикѣ.

— Кто она такая?

— Моя усыновленная кузина. Ея имя Изабелла… Изабелла Фрэнцисъ, и сегодня послѣ завтрака я усыновилъ ее.

Гью послѣ краткаго молчанія замѣтилъ тономъ, окрашеннымъ легкой ироніей: — Такъ какъ она, очевидно, находится въ родствѣ и со мной, то надѣюсь, что ты ничего не имѣешь противъ того, чтобы сообщить мнѣ, когда и гдѣ ты познакомился съ ней?

— Ничего противъ не имѣю, — со своимъ обычнымъ непоколебимымъ спокойствіемъ отвѣтилъ Тони. — Мы вчера вечеромъ въ четверть одиннадцатаго познакомились въ Лонгъ-акрѣ.

— Гдѣ? — воскликнулъ Гью.

— Въ Лонгъ-акрѣ, — повторилъ Тони. Въ теченіе одной секунды онъ наблюдалъ мѣняющееся выраженіе лица своего кузена съ явнымъ удовольствіемъ и потомъ продолжалъ: — Если ты не скорчишь физіономіи ангела страшнаго суда, то я бы могъ рассказать тебѣ эту исторію нѣсколько болѣе подробно.

— Итакъ, прошу.

Тони съ наслажденіемъ закурилъ сигарету и усѣлся на край кровати.

— Исторія была такова, — началъ онъ: — Бэггъ и я послѣ состязанія пошли вдоль по Лонгъ-акру, и тутъ мы увидѣли Изабеллу, съ которой пара джентльмэновъ, похожихъ на двухъ расфранченныхъ итальянскихъ шарманщиковъ, ну, скажемъ, заговорили. Я, конечно, счелъ своимъ естественнымъ долгомъ англичанина и джентльмэна вмѣшаться въ дѣло.

— Конечно, — съ глубокимъ убѣжденіемъ вставилъ Гью.

— Тогда я предоставилъ Бэггу угостить обоихъ джентльмэновъ тумаками и пошелъ съ Изабеллой поужинать къ Верье. Кушанье, впрочемъ, было замѣчательно. Подали…

— Меню меня въ самомъ дѣлѣ не интересуетъ, — прервалъ его Гью. — Но какимъ образомъ она попала сюда на завтракъ?

— Ты такой систематичный, — пожаловался Тони. — Мнѣ не доставляетъ никакого удовольствія разсказывать тебѣ исторію. Изабелла не знала, гдѣ ей переночевать, — добавилъ онъ послѣ небольшой паузы, — и поэтому я доставилъ ее къ миссисъ Спальдингъ.

— Что ты сдѣлалъ?

— Доставилъ ее къ миссисъ Спальдингъ. Вѣдь сюда же я не могъ ее взять съ собой. Вѣдь я зналъ, что это будетъ шокировать тебя. Это самое непріятное для такого деликатнаго человѣка, какъ я.

— Скажи пожалуйста, это въ самомъ дѣлѣ правда? — недовѣрчиво спросилъ Гью.

— Совершеннѣйшая правда. Я никоимъ образомъ не могъ бы придумать что-нибудь даже наполовину столь интересное.

— Это значитъ, что ты подцѣпилъ въ Лонгъ-акрѣ дѣвушку, взялъ ее съ собой и поселилъ у Спальдинга?

— Мой милый Гью, — съ достоинствомъ сказалъ Тони, — пожалуйста, не говори со мной въ такомъ тонѣ. Ты напоминаешь мнѣ героя моральной драмы. — Онъ на минуту прервалъ свою рѣчь, стряхивая пепелъ съ своей сигареты. — Ты въ концѣ концовъ самъ видѣлъ Изабеллу и врядъ ли можешь утверждать, что она производитъ впечатлѣніе авантюристки. Не правда ли?

— Нѣтъ, — согласился Гью, — этого я вовсе не говорилъ. Она въ своемъ родѣ показалась мнѣ очень милой. Но кто она такая, и почему, ради всего святого, она ночью шатается одна по Лондону?

— Этого я не знаю. Полагаю, что она удрала откуда-нибудь и не хочетъ вернуться назадъ. Единственное, что я навѣрно знаю, что у нея была весьма расточительная бабушка.

Гью поднялся.

— Знаешь ли, — сказалъ онъ, — мнѣ уже пришлось наблюдать здѣсь у тебя довольно-таки сумасбродныя штуки, но эта исторія, пожалуй, самая худшая. Вѣдь дѣвчонка можетъ быть Богъ знаетъ кѣмъ.

— Но это какъ разъ самое волнующее во всей исторіи.

— Но подумай только, въ какое положеніе ты ставишь себя. Предположимъ, напримѣръ, что она сбѣжала изъ школы и родители послѣдуютъ сюда по ея слѣдамъ… скандалъ получится вообще непоправимый!

— Значитъ, что же по твоему мнѣ остается дѣлать? — спросилъ Тони. — Снова вытолкнуть ее въ холодный жестокій свѣтъ?

Гью пожалъ плечами.

— Поступай какъ хочешь. Я только выразилъ тебѣ свое мнѣніе по этому поводу, и если ты не имѣешь намѣренія…

Стукъ въ дверь прервалъ его фразу, и сейчасъ же послѣ этого въ комнату вошелъ Спальдингъ. Онъ принесъ на серебряномъ подносѣ письмо, которое съ поклономъ подалъ Тони.

— Мистеръ Конвей только что пришелъ, сэръ Энтони, — сказалъ онъ. — Онъ ожидаетъ внизу въ салонѣ.

— Что это такое? — спросилъ Тони, вертя письмо въ рукахъ.

— Полагаю, что это сообщеніе отъ Бэгга, — сказалъ Спальдингъ. — Моя жена только что принесла его.

— Ты бы могъ сходить внизъ и передать Генри привѣтственный поцѣлуй, Гью, — обратился Тони къ своему кузену. — Черезъ нѣсколько секундъ я самъ буду на мѣстѣ.

Когда Гью вышелъ изъ комнаты, Тони вскрылъ конвертъ. Записка, находившаяся внутри, была исписана корявымъ безграмотнымъ почеркомъ безъ всякихъ знаковъ препинанія и заглавныхъ буквъ. Она гласила:

„Сэръ, я и молодая лэди карошо пришли домой но на углу улицы я фидѣлъ одного изъ чужихъ праквостовъ и поттому думалъ лутше останусь у молодой лэди и миссисъ спальдингъ гаворитъ, что это карашо и я могу спать на куфни и надѣюсь што это карашо и астаюсь вашъ пакоррный слуга тигръ бэггъ маладая лэди праквоста не видѣла.“

Тони съ большимъ интересомъ прочелъ этотъ документъ. Потомъ онъ обратился къ Спальдингу, который съ обычнымъ выраженіемъ непроницаемости стоялъ рядомъ съ нимъ.

— По разнымъ причинамъ было бы желательно, чтобы Бэггъ въ ближайшія двѣ или три ночи ночевалъ въ вашемъ домѣ, Спальдингъ. Надѣюсь, что въ случаѣ, если ваша жена согласна, вы ничего противъ не имѣете.

— Ни въ малѣйшей степени, сэръ Энтони, — отвѣтилъ Спальдингъ. — Я принципіально никогда не возражаю, если моя жена съ чѣмъ-нибудь согласна.

— Я думаю, что вы очень внимательный супругъ, Спальдингъ, — съ задумчивымъ взглядомъ сказалъ Тони.

— Такъ точно, сэръ Энтони, — отвѣтилъ Спальдингъ. — Объ этомъ уже заботится моя жена, сэръ Энтони.

Тони сложилъ записку и сунулъ ее въ карманъ, а самъ пошелъ внизъ въ салонъ, гдѣ онъ засталъ Гью погруженнымъ въ серьезную бесѣду съ джентльмэномъ лѣтъ подъ сорокъ, низкаго роста, и съ живымъ краснымъ лицомъ. Это былъ Генри Конвей, общій кузенъ Тони и Гью, а въ остальномъ прочемъ очень добросовѣстный и трудолюбивый членъ Нижней Палаты. Онъ былъ женатъ на лэди Лаурѣ Кремптонъ, некрасивой, но весьма интересовавшейся всѣми событіями общественной жизни дочери графа Кендъ.

— Добрый вечеръ, Генри, — сказалъ Тони и пожалъ своему кузену руку, пытаясь по мѣрѣ возможности сдѣлать радостное лицо. — Прости меня, что я немного опоздалъ. Какъ поживаетъ Лаура?

— Благодарю покорно, — отвѣтилъ Генри. — Такъ себѣ. Она немного переутомилась отъ трудовъ по организаціи новой лиги борьбы съ посѣщеніемъ женщинами трактировъ, но я думаю, что она скоро опять будетъ на ногахъ. Она обладаетъ способностью быстро оправляться, это изумительно, просто изумительно!

— Я знаю, — сказалъ Тони. — Думаю, что чувство работать на благо и счастье своихъ ближнихъ должно быть своего рода стимуломъ.

Генри кивнулъ, вынулъ изъ кармана платокъ и началъ громко сморкаться.

— Если бы этого не было, — сказалъ онъ, — то напряженiе, которое приноситъ съ собой общественная жизнь, было бы просто невыносимо.

Наступила немного неловкая пауза, которую Спальдингъ по счастью прервалъ, доложивъ, что обѣдъ готовъ.

Во время обѣда разговоръ въ общемъ касался довольно банальныхъ темъ. Генри въ высокой степени обладалъ той интеллигентностью, которая дѣлаетъ ея обладателя способнымъ бесѣдовать на всевозможныя темы, не смущая слушателей особенно остроумными или оригинальными взглядами. Политика во всѣхъ ея формахъ была его излюбленной темой разговора. Но очевидно присутствіе Спальдинга дѣйствовало сдерживающе на Генри, и только послѣ обѣда, когда подали кофе и сигары въ библіотекѣ, онъ сталъ понемногу приближаться къ вопросу, который составлялъ настоящую причину его визита.

— Насколько я знаю, Гью уже сообщилъ тебѣ о мѣрахъ, которыя я предпринялъ въ твоихъ интересахъ, — началъ онъ.

— Это дѣйствительно очаровательно съ твоей стороны, Генри, — кивнулъ Тони. — Но только мнѣ самому еще не вполнѣ ясно, дѣйствительно ли я обладаю качествами, необходимыми для того, чтобы стать государственнымъ человѣкомъ.

Генри сдвинулъ брови.

— У меня создалось впечатлѣніе, что съ этимъ пунктомъ уже покончено.

— Между тобой и Лаурой можетъ быть. Но въ важныхъ случаяхъ я всегда оставляю себѣ немного времени для обдумыванія.

Генри немного рѣзко поднялся съ кресла.

— Можно мнѣ узнать, — сказалъ онъ, дѣлая явную попытку придать своему голосу ироническій оттѣнокъ. — Могу я спросить, что ты понимаешь подъ словомъ „немного времени“? Мнѣ кажется, что шести лѣтъ, собственно говоря, совершенно достаточно, чтобы рѣшить, что начать съ самимъ собой. Конечно, если ты не предпочитаешь попрежнему вообще ничего не дѣлать? — ѣдко добавилъ онъ послѣ короткой паузы.

— Вообще ничего! — какъ эхо, съ упрекомъ повторилъ Тони. — Мой милый Генри, какъ можешь ты въ такомъ тонѣ говорить о моей разнообразной дѣятельности!

Только благодаря строгому самообладанiю, пріобрѣтенному въ теченіе долгой общественной дѣятельности, Генри удалось сохранить внешнее спокойствіе.

— Я говорю о полезной серьезной работе, — отвѣтилъ онъ. — Во время войны ты исполнилъ свой долгъ, но съ тѣхъ поръ ты проводишь свою жизнь исключительно въ пустыхъ и фривольныхъ удовольствіяхъ.

— Автомобильныя гонки, собственно говоря, едва ли можно обозначить словомъ „фривольныя“. Тебѣ бы слѣдовало присутствовать сегодня утромъ при томъ, какъ задняя ось пошла ко всѣмъ чертямъ!

— Благодарю покорно, — высокомерно отвѣтилъ Генри. — Я нахожу кое-что лучшее, чтобы заполнить время. Надеюсь, мой милый Гью, что по крайней мѣрѣ ты разделяешь мое мнѣніе, что Тони достойнымъ сожаленiя образомъ расходуетъ свою жизнь.

— Конечно, — подтвердилъ Гью. — Я еще вчера вечеромъ говорилъ ему объ этомъ.

— Вся наша семья того же мнѣнія, — кивнулъ Генри.

— Вѣдь ты же, въ концѣ концовъ, не любое частное лицо, — снова обратился онъ къ Тони, — которое вправѣ дѣлать, что ему угодно. Выдающееся положеніе имѣетъ не только свои права, но и свои обязанности. Семейство Конвей всегда играло роль въ общественной жизни, и твоя обязанность, какъ главы семейства, поддерживать эту традицію.

Тони посмотрѣлъ на него съ удивленіемъ.

— Если бы я только обладалъ твоими способностями, Генри, то я бы ни минуты не колебался. Но я боюсь, что никогда не сумѣю научиться такъ хорошо говорить, какъ ты.

Генри принялъ къ свѣдѣнію этотъ комплиментъ съ довольной, но въ то же время немного покровительственной улыбкой.

— О, этого я вовсе еще не знаю, — сказалъ онъ. — Я думаю, что ты все же обладаешь способностями, но только ты долженъ немного потрудиться, чтобы развить ихъ. Кромѣ того ты имѣлъ бы съ самаго начала то преимущество, что я поддѣрживалъ бы тебя совѣтомъ и дѣломъ.

— И Лаура по всей вѣроятности тоже, — кивнулъ Тони.

— Ни одинъ человѣкъ не принимаетъ такого горячаго участія въ твоей будущей судьбѣ, какъ Лаура, — подтвердилъ Генри. — Въ сущности это было ея мыслью предложить твою кандидатуру для сѣвернаго Бэльхэма. Въ теченіе всей избирательной кампанiи ты можешь разcчитывать на ея дѣятельную поддержку.

— Я полагаю, что Тони будетъ очень радъ своему избранiю, — нѣсколько порывисто вставилъ Гью. — Элементъ борьбы самъ по себѣ прішелся бы ему по душѣ.

— Въ такомъ случаѣ я, стало быть, могу доложить въ главной квартирѣ, что на ближайшихъ выборахъ ты дашь возможность выставить свою кандидатуру на это мѣсто, — сказалъ Генри, снова наполняя свой стаканъ.

— Думаю, что да, — утвердительно кивнулъ Тони послѣ некотораго колебанія. — Если это дѣйствительно доставляетъ нашему семейству такое большое удовольствiе, то у меня не хватитъ жестокосердія отклонить это, хотя и боюсь, что это прибавитъ не мало экстренной работы для Гью.

— По этому поводу тебѣ нечего безпокоиться, — ничуть не тронутый этимъ отвѣтилъ Гью.

— А какъ же начать всю эту исторію? — осведомился Тони. — Я какъ-то разъ читалъ, что приходится обрабатывать своихъ избирателей. Нужно ли намъ будетъ поѣхать въ города и обрабатывать Бэлльхэмъ?

— Это не къ спѣху, — покачалъ головой Генри. — Сэръ Джорджъ Вилленеръ намекнулъ мнѣ, что онъ намѣренъ при слѣдующихъ выборахъ отказаться отъ мандата, но онъ ни въ коемъ случаѣ не объявитъ о своихъ намѣреніяхъ до Рождества. Теперь я долженъ пойти, — добавилъ онъ, — бросивъ взглядъ на часы. — Я обѣщалъ произнести пару словъ на сегодняшнемъ собраніи Вестъ-Хэмнстэдскаго союза антививисекціонистовъ, а сейчасъ уже почти 10 часовъ. — Онъ всталъ и протянулъ Тони свою крупную бѣлую мягкую руку, которую тотъ пожалъ съ нѣкоторымъ физическимъ отвращеніемъ.

Тони пошелъ провожать своего кузена въ вестибюль и, обмѣнявшись послѣднимъ рукопожатіемъ, вернулся въ библіотеку и тяжело опустился на кожаное кресло.

— Если ты хоть немножко любишь меня, Гью, то дай мнѣ коньяку, — попросилъ онъ.

Гью придвинулъ къ нему красивый граненый старый венеціанскій графинъ, и Тони налилъ себѣ большой стаканъ.

— Я нахожу, что ты въ одинаковой степени несправедливъ и неблагодаренъ, — замѣтилъ Гью. — Хотя Генри иногда и говоритъ немного напыщенно, но, въ сущности говоря, онъ желаетъ тебѣ добра и дѣйствительно принимаетъ къ сердцу твои интересы.

— Какъ и всѣ мои родные, — сказалъ Тони, закуривая новую сигару, — и самое худшее то, что эта болѣзнь заразительна. Если я не буду беречь себя, я въ концѣ концовъ тоже заболѣю ею.

— Ну, до сихъ поръ ты довольно хорошо умѣлъ избѣгать ея, — сухо сказалъ Гью.

— Знаю, — согласился Тони, — но изъ-за этого я далеко еще не чувствую себя въ полной уверенности. Ничего не подѣлаешь, это уже въ крови Конвеевъ — склонность принимать самихъ себя всерьезъ, и никогда нельзя знать, не прорвется ли это неожиданнымъ образомъ.

Съ этими словами онъ отодвинулъ свой стулъ и всталъ.

— Ты пойдешь гулять? — спросилъ Гью.

— Только на нѣсколько минутъ. Это все-таки важная эпоха въ жизни человѣка, когда онъ рѣшился стать членомъ парламента отъ Сѣвернаго Бэлльхэма. Нѣсколько секундъ спокойнаго размышленія подъ яснымъ звѣзднымъ небомъ мнѣ пойдутъ только на пользу.

Гью посмотрѣлъ на него сбоку нѣсколько недовѣрчиво.

— Гм… — замѣтилъ онъ, вынувъ изъ кармана свою любимую короткую трубку и медленно и систематически начавъ набивать ее.

Тони съ наслажденіемъ медленно пошелъ по дорогѣ, ведущей отъ дома. Была великолѣпная ночь. Черное усѣяннное звѣздами небо темнымъ таинственнымъ молчаніемъ окутывало поляну.

Немногіе люди, которые въ это время еще находились за городомъ, были слишкомъ заняты своими дѣлами, чтобы обратить вниманіе на Тони. Съ тлѣющей сигарой въ зубахъ онъ медленно пошелъ по направленно къ станціи водопровода, черные силуэты которой ясно обрисовывались въ ночномъ небѣ.

Сдѣлавъ еще нѣсколько шаговъ, онъ очутился въ концѣ тихой боковой улицы, въ которой находился домъ Спальдинга. Домъ стоялъ въ тѣни высокихъ деревьевъ, но при свѣтѣ ближайшаго уличнаго фонаря Тони увидѣлъ одинокую фигуру, стоявшую прислонившись къ забору. Даже на этомъ разстояніи онъ могъ узнать знакомыя черты Тигра Бэгга.

Когда Тони подошелъ ближе, будущій чемніонъ міра безшумно опустилъ засовъ и вышелъ на улицу привѣтствовать своего господина.

— Я такъ и думалъ, что это вы, сэръ, — тихимъ голосомъ сказалъ онъ. — Не видали ли вы случайно кого-нибудь позади деревьевъ?

— Нѣтъ, Бэггъ, — сказалъ Тони, усаживаясь на низкой стѣнѣ сада. — Улица показалась мнѣ совершенно пустой.

— Ахъ! — слегка разочарованнымъ тономъ сказалъ Бэггъ. — Должно быть, они все-таки почуяли, что я слѣжу за ними. Мое письмо вы же получили, сэръ?

— Да, спасибо, Бэггъ. Мнѣ хотѣлось, чтобы ты мнѣ все разсказалъ.

— Ахъ, тутъ много нечего рассказывать, — скромно замѣтилъ Бэггъ. — Дѣло было такъ. Молодая лэди въ полномъ спокойствіи сдѣлала всѣ свои закупки, и ничто не указывало на то, что кто-нибудь пытался шпіонить или увязаться за нами. И мы, значитъ, поѣхали назадъ; про себя я подумалъ, что теперь все въ порядкѣ, и вотъ Дженингсъ немного быстро свернулъ за уголъ, и вдругъ я вижу, какъ чья-то голова быстро исчезаетъ позади высокихъ деревьевъ. Онъ былъ очень быстръ, но для меня онъ былъ недостаточно быстръ. Я сейчасъ же узналъ его грязное лицо. Это былъ тотъ другой, котораго я хватилъ по челюсти и который удралъ отъ полиціи.

— Ты, стало быть, думаешь, что миссъ Фрэнцисъ не видѣла его? — прервалъ Тони его разсказъ.

Бэггъ покачалъ головой.

— Его никто не видѣлъ, кромѣ меня, а я ничего не сказалъ потому, что не хотѣлъ нагнать страха на молодую лэди, и кромѣ того я вспомнилъ, что вы сказали мнѣ про этихъ типовъ, и воть я остался спокойно сидѣть на мѣстѣ. А какъ только мы прибыли, я тоже зашелъ въ домъ, какъ будто я ничего и не видѣлъ. Надѣюсь, что сдѣлано все, какъ надо, сэръ?

— Шерлокъ Холмсъ не сдѣлалъ бы этого лучше. Но мнѣ хотелось бы знать, какъ они нашли этотъ домъ?

— Гм, да, — сказалъ Бэггъ, почесывая за лѣвымъ ухомъ. — Я уже успѣлъ подумать объ этомъ и полагаю, что они, должно быть, сегодня утромъ слѣдили за мною отъ зданія суда.

Тони съ удивленіемъ посмотрѣлъ на него.

— Бэггъ, ты становишься все болѣе замѣчательнымъ, — сказалъ онъ. — Это, конечно, единственное возможное объясненiе. Очевидно, они шпионили вокругъ нашего дома и видѣли, какъ миссъ Фрэнцисъ сегодня послѣ обѣда поѣхала на автомобилѣ сюда, а теперь они только ожидаютъ случая захватить ее одну, — продолжалъ онъ, задумчиво сдѣлавъ затяжку.

— Такъ оно и будетъ, — кивнулъ Бэггъ. — И поэтому я подумалъ, что лучше всего будетъ, если я нѣкоторое время останусь здѣсь, и потому, что я замѣтилъ, что миссъ Спальдингъ немного знаетъ въ чемъ дѣло, я ей сейчасъ же сказалъ, что видѣлъ тамъ одного типа, и она полагала, что я долженъ написать вамъ, а она передастъ письмо. — Онъ замялся и артистически сплюнулъ въ канаву. — И вотъ, какъ обстоятъ дѣла, — закончилъ онъ.

Тони стряхнулъ пепелъ со своей сигары и всталъ.

— Я дѣйствительно очень благодаренъ тебѣ, Бэггъ, — сказалъ онъ. — Ты идеальный адъютантъ. Они уже въ постели? — освѣдомился онъ, бросивъ взглядъ на темныя окна въ верхнемъ этажѣ дома.

— Думаю, что молодая лэди уже пошла спать. Она была, должно быть, немного усталой послѣ того, какъ сдѣлала закупки всѣхъ этихъ шляпъ и матерій. Но миссисъ Спальдингъ еще не спитъ, если вамъ угодно поговорить съ ней.

Онъ отворилъ калитку, и они пошли по узенькой садовой дорожкѣ по направленiю къ дому. Домовая дверь была полуоткрыта, и, когда, они вошли, въ коридорѣ показалась миссисъ Спальдингъ съ кувшиномъ теплой воды въ рукѣ.

— Не хочу задерживать васъ, миссисъ Спальдингъ, — привѣтливо сказалъ Тони. — Я пришелъ въ отвѣтъ на письмо Бэгга. Мнѣ пришло въ голову, что можетъ быть вы нервничаете, и мнѣ не хотѣлось бы, чтобы вы изъ-за меня безпокоились.

Это вниманіе, казалось, очень глубоко растрогало миссисъ Спальдингъ.

— Но ради Бога не беспокойте себя, сэръ Энтони. Пока у насъ здѣсь Бэггъ, я вообще не боюсь, и мнѣ совершенно безразлично — шпіонитъ ли кто-нибудь вокругъ дома или нѣтъ.

— Я, конечно, могу найти для миссъ Фрэнцисъ комнату въ другомъ мѣстѣ, если вамъ это будетъ угодно, — пользуясь своимъ преимуществомъ продолжалъ Тони. — Дѣло только въ томъ, что ея опекунъ можетъ разузнать объ этомъ, и тогда Богъ знаетъ, что еще можетъ случиться.

— О такихъ вещахъ вамъ вообще не слѣдуетъ думать, сэръ Энтони, — сдѣлавъ рѣзкій знакъ протеста заявила эта почтенная женщина. — Вѣдь я всю жизнь дѣлала бы себѣ упреки, если бы этой славной молодой лэди снова пришлось вернуться къ этимъ отвратительнымъ иностранцамъ. Я уже успѣла какъ слѣдуетъ полюбить ее, сэръ Энтони, и для меня это честь и большая радость быть ей полезной. Это я сегодня вечеромъ уже сказала Спальдингу, и онъ вполнѣ придерживается моего мнѣнія.

Тони втайнѣ благословилъ философскія теоріи Спальдинга относительно семейнаго счастья.

— Если вы, слѣдовательно, оба одного и того же мнѣнія, — сказалъ онъ, — то я буду продолжать пользоваться вашей любезностью. Это будетъ не особенно долго, потому что тетка миссъ Фрэнцисъ скоро вернется. — Обращаясь также къ Бэггу, съ обычной скромностью оставшагося стоять у дверей, онъ продолжалъ: — Тѣмъ временемъ мы сдѣлаемъ все, чтобы это шныряніе вокругъ дома наконецъ прекратилось. Я не желаю, чтобы какіе-то противные типы близъ моего дома играли бы въ прятки позади деревьевъ. Налоги слишкомъ высоки, чтобы терпѣть еще подобныя вещи. Я предполагаю, что миссъ Фрэнцисъ уже легла въ постель? — добавилъ онъ затянувшись сигаретой, которая во время его увлеченія разговоромъ почти успѣла потухнуть.

Миссисъ Спальдингъ утвердительно кивнула.

— Дѣлать закупки, это, можно сказать, утомительная работа, сэръ Энтони, въ особенности для молодой лэди, судя по которой можно сразу замѣтить, что она привыкла, чтобы для нея работали другіе люди. Я, впрочемъ, какъ разъ собиралась принести ей наверхъ теплую воду, когда вы пришли, — сказала она.

— О, въ такомъ случаѣ я въ самомъ дѣлѣ не смѣю больше задерживать васъ, — поспѣшилъ сказать Тони. — Впрочемъ, будьте столь любезны передать миссъ Фрэнцисъ, что если у нея есть желаніе завтра утромъ немножко покататься, то для меня будетъ удовольствіемъ заѣхать за ней. Или же быть можетъ она завтра утромъ заѣдетъ ко мнѣ, и тогда мы сумѣемъ условиться подробнѣе.

Миссисъ Спальдингъ обѣщала передать порученіе, и, любезно пожелавъ ей спокойной ночи, Тони вышелъ изъ дома.

У садовой калитки онъ остановился и положилъ Бэггу руку на плечо.

— Я знаю, Бэггъ, что это недостойная позиція для будущего чемпіона Англiи фигурировать въ качествѣ сторожевого пса, но такъ какъ мы начали дѣло… — онъ оборвалъ фразу и на секунду остановился, задумчиво разглядывая ясное звѣздное небо.

Бэггъ наблюдалъ за нимъ съ выраженіемъ терпѣливаго ожиданія на лицѣ.

— Давай-ка вкратцѣ обрисуемъ создавшееся положеніе, Бэггъ, — вымолвилъ наконецъ Тони болѣе серьезнымъ тономъ, чѣмъ онъ говорилъ до сихъ поръ, — чтобы намъ стало совершенно ясно на какомъ мы свѣтѣ. Въ силу какой-либо причины, которую я въ данную минуту такъ же мало знаю, какъ и ты, оба джентльмэна, съ которыми мы имѣли удовольствiе познакомиться въ Лонгъ-акрѣ, считаютъ для себя чрезвычайно важнымъ поговорить съ миссъ Фрэнцисъ наединѣ. Миссъ Фрэнцисъ въ свою очередь, кажется, не хочетъ разговаривать съ ними, за что я не могу быть на нее въ претензіи, принимая во вниманіе несимпатичную внѣшность обоихъ джентльмэновъ. Это все, что мы знаемъ, и пока мы не узнаемъ новыхъ подробностей по этому поводу, мы не въ состояніи сдѣлать слишкомъ много. Мы можемъ только беречь и охранять миссъ Фрэнцисъ и попытаться узнать что-нибудь со стороны объ этихъ обоихъ таинственныхъ незнакомцахъ. Думаю, Бэггъ, что въ самомъ ближайшемъ времени намъ придется пережить изъ-за нихъ довольно забавныя вещи, — задумчиво добавилъ онъ послѣ короткаго молчанія.

Бэггъ ухмыльнулся и кивнулъ головой.

— Охранную защиту вы спокойно можете предоставить мнѣ, сэръ. Тѣмъ обоимъ все равно не удастся поговорить съ молодой лэди до тѣхъ поръ, пока она здѣсь, въ этомъ домѣ.

— Я вѣрю тебѣ, Бэггъ, — сказалъ Тони, — и когда она завтра утромъ пойдетъ къ намъ, ты можешь ее проводить. А теперь спокойной ночи.

Ровно въ три четверти одиннадцатаго Тони вошелъ въ вестибюль своего дома. Онъ заглянулъ въ столовую и библіотеку посмотрѣть, гдѣ Гью, но, найдя обѣ комнаты пустыми, онъ уже собирался подняться наверхъ, какъ вдругъ тишину дома внезапно прорѣзалъ рѣзкій звонокъ.

Звонилъ телефонъ, стоявшій на столикѣ у камина, въ противоположномъ концѣ вестибюля.

Тони взялъ въ руки слуховую трубку.

— Алло!

— Алло! — отвѣтилъ серебристый голосокъ. — Это ты, Тони?

— Такъ точно, это я. Кто у аппарата?

— Я.

— Что это за „я“? Мнѣ знакомы разныя „я“, обладающiя сладкими голосами.

— Не будь смѣшнымъ, Тони, — послышался смѣхъ въ телефонъ. — Здѣсь Молли Монкъ. Я хочу поговорить съ тобой.

— Охота основывается на взаимности. Хотя я и собирался лечь спать, но это, какъ видно, плохая привычка. Что бы ты сказала, если бы вмѣсто того, чтобы пойти спать, я заѣхалъ бы за тобой на автомобилѣ, и мы отправились бы куда-нибудь поужинать?

— Это было бы восхитительно, — сказала Молли тономъ сожалѣнія, — но боюсь, что изъ этого ничего не выйдетъ. Я обѣщала выступить на вечерѣ у Билли Хиггинсона и не могу позволить себѣ огорчить его. Это единственный композиторъ во всемъ Лондонѣ, который въ состоніи написать пару нотъ. Но какъ обстояло бы дѣло завтра?

— Можно и завтра.

— Итакъ, слушай внимательно: на завтракъ я уже приглашена. Но если ты какъ-нибудь можешь устроить это, мнѣ очень хотѣлось бы поговорить съ тобой. Не можешь ли ты до обѣда какъ-нибудь заѣхать ко мнѣ? Въ награду получишь пол- бутылки шампанскаго.

— Меня нельзя подкупить, — съ достоинствомъ сказалъ Тони. — А шампанское будеть хорошее?

— Очень хорошее, новая марка, которую я спеціально держу для театральныхъ рецензентовъ.

— Ну въ такомъ случаѣ я думаю, что могу придти. По какой причинѣ ты, собственно говоря, хочешь побесѣдовать со мной?

— Скажу завтра. Сейчасъ же не могу разговаривать съ тобой. Дайси Грей ожидаетъ меня внизу въ автомобилѣ. Большое, большое спасибо, Тони. Это восхитительно съ твоей стороны. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — сказалъ Тони, повѣсилъ трубку и окончательно отправился на покой.

На слѣдующее утро въ половинѣ десятого Гью сидѣлъ за своимъ письменнымъ столомъ, углубившись въ какой-то арендный расчетъ, какъ вдругъ стукъ въ дверь заставилъ его прервать работу.

Въ отвѣтъ на его приглашеніе войти появился Тони въ сѣрой шляпѣ и дорожныхъ перчаткахъ. Онъ оглянулся съ выраженіемъ довольнаго интереса.

— Добраго утра, Гью, — привѣтствовалъ онъ своего кузена. — Мнѣ доставляетъ удовольствіе мѣшать тебѣ въ это время. Въ такихъ случаяхъ у меня всегда бываетъ ощущеніе, что я на цѣлый день вывожу тебя изъ равновѣсія.

— Довольно безобидное удовольствіе, — сказалъ Гью отложивъ въ сторону перо. — И если это дѣйствительно въ состояніи поднять тебя съ постели…

— О, нѣтъ, я всталъ не ради этого. Я кое-съ-кѣмъ условился. Ты сегодня способенъ сочувствовать мнѣ, Гью? — спросилъ онъ, взявъ сигарету изъ коробки, стоявшей на карнизѣ камина.

— Не особенно, — покачалъ головой Гью. — А чего ради?

— Да дѣло въ томъ, — сказалъ Тони, чиркнувъ спичкой, — что я пригласилъ нашу кузину Изабеллу прибыть къ намъ сегодня утромъ, а теперь въ силу напредвидѣннаго случая мнѣ нужно уходить, и я не знаю, когда вернусь. — Онъ съ легкой злобной насмѣшливостью подмигнулъ Гью. — Могу я предоставить ее твоимъ попеченіямъ, и будешь ли ты съ ней милъ и любезенъ?

Гью оправилъ свое пенснэ и бросилъ на Тони строгій взглядъ.

— Я уже сказалъ тебѣ, что строжайшимъ образомъ осуждаю твою очередную эскападу. Ты совершенно не думаешь о томъ, къ какимъ осложненіямъ еще можетъ привести вся эта исторія. А для человѣка, желающаго стать членомъ парламента, какой-бы то ни было скандалъ абсолютно губителенъ.

— Но я вовсе не желаю стать членомъ парламента. Я делаю это только изъ одолженія къ Генри и на благо народа. А что касается… какъ это такъ красиво ты выразился, Гью?… этой „эскапады“, то ты самъ не потребуешь, чтобы я далъ стречка .

— Дѣлай, что хочешь, — сказалъ Гью пожавъ плечами, — но я уже сказалъ тебѣ, что не имѣю намѣренія ни въ малѣйшей степени вмѣшиваться въ эту исторію.

— Но это было бы по меньшей мѣрѣ очень грубо съ твоей стороны. Я представилъ тебя Изабеллѣ, и она находитъ тебя очаровательнымъ. Когда она узнаетъ, что меня нѣтъ дома, она навѣрно осведомится о тебѣ. Надѣюсь, Гью, что ты не будешь съ ней грубымъ, — продолжалъ онъ послѣ короткой паузы. — Ты не укажешь ей на дверь и вообще не сдѣлаешь чего бы то ни было въ этомъ родѣ?

Гью плотно сжалъ губы.

— Во всякомъ случаѣ я дамъ ей понять, что не одобряю всей этой исторіи. Но ты вовсе не долженъ ломать себѣ голову по этому поводу, такъ какъ у меня нѣтъ ни малѣйшаго намѣренія вообще разговаривать съ ней. — Онъ снова взялъ перо въ руки и принялся за свою прерванную работу.

— У тебя жестокое сердце, Гью, — съ огорченнымъ видомъ сказалъ Тони. — Думаю, что это происходитъ потому, что ты въ своей жизни никогда не зналъ истинной женской любви.

Гью пренебрегъ отвѣтомъ на эту парфянскую стрѣлу , и Тони съ подавленнымъ видомъ, качая головой, вышелъ изъ комнаты.

Внизу Дженингсъ ожидалъ его съ машиной Испано-Сьюза . Тони сѣлъ за руль.

— По всей вѣроятности я вернусь черезъ часъ и потомъ еще уѣду. Я еще не знаю на какой машинѣ поѣду. На всякій случай держите наготовѣ всѣ.

Дженингсъ взялся за фуражку и съ выраженіемъ покорности на лицѣ поглядѣлъ вслѣдъ быстро удаляющемуся автомобилю.

Ровно въ 11 часовъ Тони, предварительно поставивъ машину во дворѣ, поднялся по лѣстницѣ, ведущей къ квартирѣ Молли. Двери ему открыла та же красивая служанка-француженка, которая въ лучахъ яснаго утренняго солнца выглядѣла такой чистой и цѣломудренной, какъ никогда.

Молли сама вышла ему навстрѣчу въ переднюю.

— Ты дѣйствительно очень милый парень, Тони, — привѣтствовала его она. — Вѣдь я знаю, какъ ужасно для тебя вставать рано.

— Это ничего, если только есть изъ-за чего вставать рано, — сказалъ Тони. — Только пустота утреннихъ часовъ обычно удерживаеть меня отъ вставанія.

Она подвела его къ маленькому столику изъ краснаго дерева, на которомъ красовался серебряный подносъ, уставленный нѣсколькими стаканами и двумя полубутылками „Гейдзика“. Тони бросилъ взглядъ на этикетку.

— И эту драгоценную жидкость ты транжиришь на театральныхъ рецензентовъ? — съ упрекомъ спросилъ онъ.

— Я предоставляю имъ выборъ, — серьезно отвѣтила Молли. — Или они получаютъ шампанское, или они смѣютъ пожать мою руку. До сихъ поръ всѣ избирали шампанское. — Она направилась къ кушеткѣ и удобно усѣлась на подушкахъ. — Хлопни пробкой, Тони, а потомъ поди сюда и садись ко мнѣ. Я нуждаюсь въ твоемъ совѣтѣ, но онъ долженъ быть наивысшаго качества.

Тони наполнилъ два бокала и осторожно отнесъ ихъ на подносѣ къ дивану. Поставивъ свою ношу на близкомъ разстояніи на полу, онъ упалъ на подушки рядомъ съ Молли.

— Итакъ, что случилось? — участливо освѣдомился онъ.

Молли закурила сигарету и задумчиво испустила маленькое облачко дыма.

— Питеръ, — лаконически сказала она. — Что-то случилось съ нимъ… Нѣчто серьезное.

— Я знаю, — сказалъ Тони. — Ему сегодня утромъ пришлось уплатить мнѣ 500 фунтовъ.

Молли покачала головой.

— Не въ этомъ дѣло. Я знаю, что онъ не въ состояніи выносить быть побитымъ гдѣ бы то ни было, но это не вывело бы его настолько изъ равновѣсія. Думаю, что случилось что-нибудь гораздо болѣе важное, — добавила она, выбирая для себя болѣе удобную позицію на подушкахъ.

— Въ самомъ дѣлѣ? — сказалъ заинтересованный Тони. — А каковы симптомы?

— Да дѣло въ томъ, что вчера онъ долженъ былъ въ три четверти второго придти на лэнчъ, а около часу онъ позвонилъ мнѣ и сказалъ, что можетъ быть опоздаетъ. Уже въ телефонѣ мнѣ показался его голосъ немного страннымъ. Я въ общемъ довольно хорошо знаю Питера, — и когда онъ наконецъ пришелъ, я сейчасъ же замѣтила, что, должно быть, случилось нѣчто очень серьезное. Бѣдняга былъ настолько обезпокоенъ и взволнованъ, что едва былъ въ состояніи кушать.

— Это звучитъ успокаивающе, — согласился Тони. — Только дѣйствительно серьезный кризисъ въ состояніи удержать королевское величество отъ пріема соотвѣтствующей порціи пищи.

— Сперва я подумала, что онъ, быть можетъ, влюбился въ другую, но это было не то. Вѣроятно, что-нибудь случилось, и, если я не слишкомъ глупа, то это повидимому имѣетъ отношеніе къ Ливадіи.

— Какъ захватывающе! Мнѣ кажется, что я становлюсь похожимъ на сыщика изъ романа. Но почему же ты думаешь, что рѣчь идетъ о Ливадіи? Могло вѣдь быть и…

— Если бы рѣчь шла не о Ливадіи, то онъ навѣрно разсказалъ бы мнѣ все, — прервала его Молли.

— Почему же ты не спросила его, въ чемъ дѣло?

— Это было бы ни къ чему. Онъ обѣщалъ Да-Фрейтасу о всѣхъ дѣлахъ, касающихся Ливадіи, не говорить ни съ кѣмъ. Конечно, рано или поздно я бы выпытала у него въ чемъ дѣло, но на Питера нельзя насѣдать, а мнѣ необходимо какъ можно скорѣй узнать въ чемъ дѣло. И вотъ, я нуждаюсь въ тебѣ, — добавила она сразу выпрямившись.

— Я охотно помогъ бы тебѣ, Молли, — сказалъ Тони глядя на нее съ мягкимъ изумленіемъ, — но я боюсь, что, даже, если твой Питеръ имѣлъ ко мнѣ нѣкоторую склонность, то она пошла прахомъ вмѣстѣ съ 500 фунтовъ, которые онъ вчера долженъ былъ выплюнуть.

— Ты можешь мнѣ помочь, если только захочешь, — настаивала Молли. — Помнишь ли, ты какъ-то разъ разсказывалъ мнѣ объ одномъ изъ твоихъ друзей, я забыла его имя… но кажется у него автомобильное дѣло въ Портригѣ.

На лицѣ Тони появилось выраженіе пробуждающагося сознанія.

— Ты хочешь сказать Джимми Дэйлъ. Конечно, если онъ тебѣ можетъ быть полезенъ, тебѣ достаточно сказать мнѣ объ этомъ. Онъ сдѣлаетъ все, о чемъ я его ни попрошу, если только рѣчь не идетъ о томъ, чтобы застрѣлить президента.

— Ну, это и не такъ страшно, — сказала Молли. — Я хотела бы только имѣть отъ него письмо. Видишь ли, мнѣ очень хотѣлось бы узнать о томъ, что творится въ Ливадіи, а человѣкъ, живущій въ Портригѣ, въ сущности говоря, долженъ быть освѣдомленнымъ. Не правда ли?

— Джимми во всякомъ случаѣ, — отвѣтилъ Тони. — Онъ кстати большой другъ президента. Въ прошломъ году онъ продалъ ему побывавшій въ употребленіи Роль-Ройсъ, какъ автомобиль для торжественныхъ выѣздовъ, и старикъ былъ такъ восхищенъ хорошей сдѣлкой, что Джимми съ тѣхъ поръ находится у него въ большомъ фаворѣ. Во всякомъ случаѣ, когда я получилъ послѣднее письмо отъ Джимми, мѣсяца три тому назадъ, — они были наилучшими друзьями.

Онъ сдѣлалъ глотокъ шампанскаго.

— Впрочемъ, мнѣ кажется, что я еще вовсе не отвѣтилъ на письмо, — добавилъ онъ.

— Этого ты вообще никогда не дѣлаешь, — убѣжденно сказала Молли, — поэтому-то я всегда звоню къ тебѣ, когда мнѣ отъ тебя что-нибудь нужно.

Она встала, подошла къ стоявшему въ углу письменному столу и вынула изъ ящика листъ бумаги и конвертъ.

— Будь настолько любезенъ, Тони, и отвѣть на него сейчасъ. Тогда ты заодно можешь спросить его о томъ, что мнѣ хочется знать.

Тони медленно поднялся, подошелъ къ ней и сѣлъ на стулъ, который она придвинула ему. Онъ взялъ въ руки перо и неодобрительно посмотрѣлъ на него.

— Я запачкаю себѣ пальцы.

— Это ничего, — утѣшила его Молли. — Это случится ради благого дѣла, и, кромѣ того, я смою всѣ твои пятна.

Нѣсколько секундъ Тони задумчиво разглядывалъ чистый листъ бумаги, потомъ положилъ свою сигарету на чернильницу и принялся за работу. Молли снова усѣлась на диванъ, и въ теченiе нѣсколькихъ минутъ царившее въ комнатѣ молчаніе прерывалось только скрипомъ пера и вздохами, вырывавшимися временами изъ груди пишущаго.

Наконецъ Тони съ возгласомъ облегченія отбросилъ въ сторону перо и повернулся къ Молли со своимъ стуломъ.

— Итакъ, что ты скажешь на это? — спросилъ онъ.

„Милый Джемсъ!

Тони.“

Я уже нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ хотѣлъ отвѣтить на твое письмо, но весной я какъ-то не въ состояніи былъ рѣшиться на серьезный трудъ. Вѣсть о томъ, что ты живъ и вращаешься въ такомъ хорошемъ обществѣ меня очень обрадовала. Хотя я въ своей жизни еще не былъ знакомъ ни съ однимъ президентомъ, но я всегда представляю себѣ ихъ немного полными старыми джентльмэнами въ широкополой шляпѣ и красномъ шарфѣ. Если твой президентъ не имѣетъ такого вида, то пожалуйста лучше не разсказывай мнѣ объ этомъ, мнѣ очень не хочется лишиться своихъ иллюзій.

Мнѣ, собственно говоря, хотѣлось бы, чтобы ты вернулся въ Лондонъ; вѣдь ты былъ единственнымъ изъ всѣхъ моихъ друзей, насчетъ котораго я былъ вполнѣ увѣренъ, что могу побить его въ билліардъ, и ты не имѣешь никакого права хоронить подобный талантъ въ дебряхъ Ливадіи.

Если ты скоро вернешься, то могъ бы оказать мнѣ крупную услугу. Я собираюсь открыть на Пикадилли гаражъ на совершенно новыхъ началахъ, и мнѣ нуженъ человѣкъ, который могъ бы взять на себя руководство этимъ дѣломъ. Въ основѣ всего дѣла лежитъ мысль, что кліенты могутъ оставлять тамъ свои машины: и, когда они придутъ за ними, то найдутъ свой бензинъ и инструменты совершенно нетронутыми. Я увѣренъ въ томъ, что именно благодаря новизнѣ этого принципа мы будемъ имѣть колоссальный успѣхъ. Мы назвали бы гаражъ — „восьмая заповѣдь“. Говорю совершенно серьезно, Джимми, возвращайся какъ можно скорѣе, раньше, чѣмъ ливадійцы сумѣютъ испортить твою врожденную честность.

Такъ какъ мы уже заговорили о Ливадіи… мнѣ очень хочется, чтобы ты передъ отъѣздомъ кое-что сдѣлалъ для меня. У меня есть одна красивая молодая пріятельница, которая питаетъ болѣзненное влеченіе къ вашей внутренней политикѣ и которой хотѣлось бы знать, что въ данное время у васъ происходитъ. Я сказалъ, что ты въ случаѣ, если на самомъ дѣлѣ надвигается какое-нибудь многообѣщающее свинство, навѣрное будешь знать все. Слѣдовательно, будь настолько любезенъ не обманывать добраго мнѣнія о себѣ, которое мнѣ съ большимъ трудомъ удалось привить ей. Садись сейчасъ же за столъ и напиши мнѣ письмо, полное милой болтовни, и разскажи мнѣ, кто долженъ въ ближайшее время быть убитымъ и когда дѣло должно начаться. А потомъ запакуй свои чемоданы, отряхни прахъ Портриги отъ своихъ ботинокъ, въ случаѣ, если ты еще носишь таковые, и возвращайся домой къ своему другу и компаньону

— Очень мило! — одобрительно сказала Молли. — Я и не представляла себѣ что ты такъ хорошо можешь писать письма.

— Я тоже нѣтъ, — сказалъ Тони. — Я самъ всегда поражаюсь моимъ собственнымъ талантамъ.

— Какавъ этотъ Джимми? — осведомилась Молли послѣ короткой паузы.

— Онъ восхитителенъ! — сказалъ Тони, тѣмъ временемъ написавъ адресъ и заклеивъ конвертъ. — Онъ круглый и краснощекій и говоритъ тоненькимъ дѣтскимъ голоскомъ. Онъ можетъ выпить подрядъ четырнадцать стакановъ виски безъ того, чтобы это кто-нибудь замѣтилъ и, насколько мнѣ кажется, за всю свою жизнь онъ ни разу не гнѣвался.

— Это дѣйствительно звучитъ очень мило, — сказала Молли. — Я удивляюсь только тому, что ты отпустилъ его отъ себя.

— Я не могъ помѣшать этому совершиться, — печально объяснилъ Тони. — Онъ всѣмъ кругомъ задолжалъ такъ много денегъ, что ему пришлось уѣхать.

— Любопытно знать, отвѣтитъ ли онъ на письмо?

— На это ты можешь положиться, — успокоилъ ее Тони.- Джимми отвѣчаетъ на каждое письмо. Въ теченіе недѣли мы получимъ отъ него извѣстіе, и тогда я сейчасъ же приду къ тебѣ и дамъ тебѣ знать обо всемъ. Но теперь я боюсь, что мнѣ придется уйти. У меня назначено чрезвычайно важное свиданіе съ однимъ епископомъ.

— Чепуха! — безцеремонно сказала Молли. — Епископы никогда не встаютъ раньше 12 часовъ дня.

— Но мой встаетъ. Онъ страдаетъ безсонницей.

Молли смеясь положила ему руки на плечи, встала на цыпочки и поцѣловала его.

— Но объ этомъ лучше ничего не разсказывай ему, — сказала она, — иначе онъ еще можетъ воспылать ревностью.

Ровно въ 12 часовъ дня Тони подъѣхалъ къ своему дому, оставилъ машину у подъѣзда и вошелъ въ вестибюль, гдѣ на его звонокъ быстро появился Спальдингъ.

— Миссъ Фрэнцисъ уже здѣсь? — освѣдомился Тони.

— Такъ точно, сэръ Энтони. Она въ саду… съ мистеромъ Оливеромъ.

— Съ мистеромъ Оливеромъ? — повторилъ Тони слегка изумленный.

Онъ вошелъ въ рабочій кабинетъ, высокія французскія окна котораго выходили въ садъ. Мысль о томъ, что Изабелла находится въ обществѣ Гью наполнила его неожиданнымъ безпокойствомъ. Очевидно, Гью измѣнилъ свое намѣреніе не разговаривать съ ней и пошелъ съ ней въ садъ, чтобы и ей выразить свое неудовольствіе.

Вдругъ Тони остановился. Видъ, представившійся ему изъ окна, былъ, судя по обстоятельствамъ, весьма интересенъ. Посреди лужайки стояло небольшое миндалевое дерево, стройныя вѣтви котораго напоминали бѣло-розовую прелестную филигранную фигурку. И передъ этимъ миндалевымъ деревцомъ стояли Гью и Изабелла въ позѣ, ни въ коемъ случаѣ не указывавшей на предшествовавшiй непріятный или рѣзкій разговоръ. Изабелла съ полуоткрытыми отъ восхищенія губами смотрѣла на лепестки миндаля, и въ нѣсколькихъ шагахъ отъ нея стоялъ Гью и разглядывалъ ихъ почти съ тѣмъ же выраженіемъ серьезнаго восхищенія.

Нѣсколько секундъ Тони наблюдалъ за этой неожиданной сценой съ выраженіемъ глубокаго насмѣшливаго удовлетворенія. Теперь онъ счелъ моментъ благопріятнымъ для того, чтобы самому появиться на сценѣ. Онъ отворилъ стеклянную дверь и медленно пошелъ по лужайкѣ къ нимъ обоимъ.

Они оба въ одинъ и тоть же моментъ повернулись къ нему, Изабелла испустила легкій возгласъ радостнаго изумленія, въ то время, какъ на лицѣ Гью появилось выраженіе легкаго смущенія, весьма позабавившее Тони.

— Доброго утра, кузина Изабелла, — сказалъ онъ и легкимъ движеніемъ поднесъ ея ручку къ губамъ. — Не сердитесь за то, что я пришелъ такъ поздно. Надѣюсь, что Гью не былъ слишкомъ рѣзокъ съ вами.

— Рѣзокъ! — воскликнула Изабелла. — Онъ былъ очарователенъ! Онъ показалъ мнѣ садъ.

— Это меня радуетъ, — съ удовлетвореніемъ замѣтилъ Тони. — Я нахожу весьма печальнымъ, когда родственники не ладятъ другъ съ другомъ… Что вы, впрочемъ, скажете на мое предложеніе поѣхать кататься? — сказалъ онъ бросивъ взглядъ на часы. — Сейчасъ безъ 10 минутъ 12, а въ часъ мы можемъ быть на лэнчѣ въ Кугхэмѣ.

— Отлично! — съ воодушевленiемъ согласилась Изабелла. — Я, хотя не имѣю ни малейшаго понятія, гдѣ находится Кугхэмъ, но я вполнѣ довѣряю вамъ.

По пути они встретили Дженингса, склонившегося надъ открытой крышкой мотора Испана-Сьюза. Онъ поднялъ голову и въ знакъ привѣтствія взялся за фуражку.

— Мнѣ хотѣлось только знать, можетъ быть вамъ нужна другая машина, сэръ? — сказалъ онъ.

— Что вы скажете на это, Изабелла? — освѣдомился Тони. — Будетъ ли эта машина хороша, или вамъ хотѣлось бы имѣть больше удобствъ?

Изабелла окинула изумленнымъ взглядомъ стройную гоночную машину.

— О, нѣтъ, пожалуйста эту машину, — сказала она. — Я люблю быструю ѣзду.

Гью вздрогнулъ.

— Ради Бога не говорите такихъ вещей въ присутствiи Тони. Это прямое предложенiе покончить самоубiйствомъ!…

Изабелла весело разсмѣялась. Она сейчасъ, казалось, стала совершенно инымъ человѣкомъ, непохожимъ на ту нервную испуганную дѣвушку, которой Тони пришелъ на помощь въ Лонгъ-акрѣ.

Она заняла свое мѣсто рядомъ съ Тони и кивнула Гью на прощанье, когда машина уже пришла въ движеніе.

Такъ какъ поѣздка по всей видимости доставляла Изабеллѣ удовольствіе, и имъ некуда было торопиться, то Тони рѣшилъ по пути въ Мейданхэдъ не пользоваться прямой дорогой. Онъ пересѣкъ Хаммерснидскій мостъ и свернулъ потомъ въ Ричмондскій паркъ, сіявшій прекрасной свѣжей зеленью своего новаго весенняго одѣянія.

Они оставили уже большую часть парка позади себя и приближались къ городу Ричмондъ, когда Изабелла, до тѣхъ поръ очевидно, совершенно не слѣдившая за дорогой, неожиданно осѣклась на полусловѣ:

— О, — испуганно сказала она, — это… не Ричмондскій паркъ?

— Да, — отвѣтилъ немного изумленный Тони. — Я избралъ этотъ путь, потому что онъ такой красивый и солнечный. Что-нибудь случилось?

— Мнѣ… мнѣ не хотѣлось бы ѣхать черезъ Ричмондъ, если это вамъ все равно, — попросила она.

Тони замедлилъ скорость машины до самаго тихаго хода.

— Ну, конечно. Какъ вамъ угодно. Я не зналъ… — Этой фразѣ не суждено было никогда быть произнесенной до конца. Изабелла внезапно съ тихимъ заглушеннымъ крикомъ отпрянула назадъ и судорожно схватила за руку Тони.

Причину ея испуга нетрудно было найти. Хорошо одѣтый пожилой господинъ, который съ опущенной головой шелъ имъ навстрѣчу съ другой стороны дороги, неожиданно остановился и уставился прямо въ лицо Изабеллѣ съ выраженіемъ полнѣйшаго недоумѣнія. Хотя Тони до того видѣлъ его только одинъ разъ, онъ моментально узналъ его. Это былъ тотъ самый взволнованный господинъ, который прошлымъ утромъ разговаривалъ съ Да-Фрейтасомъ въ вестибюлѣ клуба.

На моментъ онъ остановился какъ вкопанный посреди дороги, потомъ подбѣжалъ къ автомобилю и хриплымъ голосомъ произнесъ: — Изабелла, Изабелла!

Изабелла еще крѣпче схватила руку Тони.

— Ѣдемъ быстрѣе, — прошептала она.

— Стойте, сэръ! — закричалъ чужой, съ ловкостью, изумительной для его возраста и почтеннаго вида, вскочившій на подножку автомобиля, взявшись за ручку дверцы.

Не ожидая отъ Изабеллы никакихъ дальнѣйшихъ инструкцій, Тони высвободилъ свою руку изъ ея объятій, наклонился впередъ и нанесъ нападавшему быстрый ударъ въ грудь, такъ что тотъ въ слѣдующій моментъ лежалъ барахтаясь на землѣ.

Одновременно онъ развилъ масимальную скорость, и хорошо воспитанный Испано-Сьюза рванулся, какъ гончая собака, спущенная съ привязи.

 

VIII.

Педантично внимательное отношеніе къ правиламъ максимальной допустимой скорости никогда не принадлежало къ недостаткамъ Тони, и короткое разстояніе, отдѣлявшее ихъ отъ выхода парка, онъ покрылъ въ рекордный срокъ.

Приближаясь къ стенѣ парка, онъ замедлилъ немного скорость, но по счастью никого не было поблизости, чтобы задержать его, и, граціозно описавъ полукругъ, онъ свернулъ на шоссе.

Потомъ онъ смѣясь обратился къ своей спутницѣ:

— Я охотно ѣзжу гулять съ вами, Изабелла. Никогда не знаешь, что случится въ слѣдующій моментъ.

Она не ответила и только бросила быстрый пугливый взглядъ черезъ плечо, какъ бы желая удостовериться, что ее не преслѣдуютъ.

— Все въ порядкѣ, — успокаивающе сказалъ Тони. — Я хотя не знаю, кто такой вашъ другъ, но сегодня мы, по всей вѣроятности, больше не увидимъ его.

— Это былъ мой дядя, — слабымъ голосомъ сказала Изабелла.

— Чрезвычайно импульсивный джентльмэнъ. Но вы не волнуйтесь, Изабелла. Есть достаточно прекрасныхъ людей, имѣющихъ эксцентричныхъ дядей.

— Нѣтъ, нѣтъ, — сказала Изабелла, сдѣлавъ отрицательный жестъ рукой. — Такъ дальше продолжаться не можетъ. Я должна разсказать вамъ всю правду. Мнѣ уже давно слѣдовало бы сдѣлать это.

— Какъ вамъ угодно, — сказалъ Тони. — Но не лучше ли сдѣлать это потомъ, послѣ того, какъ мы покушаемъ? Тогда разсказывать правду будетъ гораздо легче.

Она разсѣянно кивнула, и, не вдаваясь больше въ подробности, Тони свернулъ направо и поѣхалъ по направленію къ Когхэму. При этомъ онъ болталъ въ своей обычной легкой увѣренной формѣ обо всемъ, о чемъ угодно, чтобы дать Изабеллѣ придти въ себя, и дѣйствительно черезъ нѣсколько минутъ могло показаться, что внѣшне это ей удалось, несмотря на то, что она находилась почти въ такомъ же состояніи нервнаго безпокойства, какъ въ моментъ ихъ перваго знакомства.

Наконецъ они добрались до Когхэма, и Тони свернулъ во дворъ гостиницы „Драконъ“. Огромная цѣпная собака съ серьезнымъ выраженіемъ глазъ привѣтствовала ихъ радостнымъ лаемъ. Привѣтствіе, которое во всякомъ случаѣ по смыслу раздѣлялось улыбающейся хозяйкой, которая минуту спустя вышла изъ дверей кухни. Тони былъ здѣсь, очевидно, популярной личностью.

— Добрый день, миссъ Броунъ, — привѣтствовалъ онъ хозяйку. — Какъ поживаете?

— Спасибо, спасибо, сэръ Энтони. А вы какъ? Цыцъ! — это послѣднее обращеніе относилось къ собакѣ.

— Мы умираемъ съ голода, — заявилъ Тони. — Что вы можете предложить намъ къ завтраку?

— Вы можете получить форели, — сказала хозяйка послѣ секунднаго размышленія, — и молодую утку съ салатомъ.

Тони посмотрѣлъ на нее съ молчаливымъ изумленіемъ.

— Моя милая миссъ Броунъ, — сказалъ онъ, — это не предложеніе, это цѣлая поэма! Жареныя молодыя утки принадлежатъ къ немногимъ вещамъ, которыя еще въ состояніи волновать меня, — обратился онъ съ полуизвиняющимся выраженіемъ къ Изабеллѣ.

Она засмѣялась… Тихимъ веселымъ наивнымъ смѣхомъ, приведшимъ Тони въ восхищеніе.

— Мнѣ кажется, что всѣ мужчины обжоры, по крайней мѣрѣ тѣ, кого я знаю.

— Это одинъ изъ самыхъ основныхъ инстинктовъ человѣчества, — задумчиво кивнулъ Тони. — Мы должны быть обжорами изъ инстинкта самосохраненія. Человѣкъ, который не объѣдается, всегда долженъ уступать обжорѣ. Это то, что Дарвинъ называетъ „естественнымъ отборомъ сильнѣйшихъ“.

Во время завтрака, происходившаго въ уютной комнатѣ съ видомъ на очаровательный старомодный садъ, Тони продолжалъ разговоръ въ своей обычной легкой безличной формѣ. Только послѣ того, какъ была подана клубника со сливками, означавшая конецъ пиршества, онъ напомнилъ Изабеллѣ о ея обѣщаніи разсказать ему все.

— Не хотите ли пить кофе въ саду? — предложилъ онъ. — Я знаю уютное мѣстечко, гдѣ мы можемъ посидѣть на солнышкѣ, и вы разскажете мнѣ про своего дядю.

Стоялъ удивительно мирный весенній день, и ароматъ нарциссовъ и гiацинтовъ заглушалъ легкій бензинный запахъ, доносившійся вѣтромъ изъ сосѣдняго гаража.

— Такъ, — сказалъ Тони послѣ того, какъ лакей сервировалъ на маленькомъ столикѣ передъ ними кофе и ушелъ, — теперь я вполнѣ въ настроеніи выслушать даже самую страшную правду.

— Это… это очень трудно все разсказать, — сказала Изабелла, бросивъ на него безпомощный взглядъ, — я понятiя не имѣю о томъ, какъ мнѣ начать.

— Понятно, это тяжело, — согласился Тони. — Нѣтъ ничего труднѣе чѣмъ сказать правду. Это противорѣчитъ всѣмъ цивилизованнымъ импульсамъ человѣческой натуры. Попробуемъ такимъ образомъ: я буду спрашивать, а вы отвѣчайте. Напримѣръ, я спрашиваю васъ: какъ васъ зовутъ? а вы отвечаете: Изабелла Фрэнцисъ.

— Это уже не такъ, — жалобно сказала Изабелла. — Меня такъ вовсе не зовутъ. Меня… меня зовутъ Изабелла, а потомъ слѣдуетъ еще по крайней мѣрѣ 8 именъ.

Тони посмотрѣлъ на нее съ видомъ крайняго изумленія.

— Совсѣмъ какъ у меня, — сказалъ онъ. — Я всегда думалъ, что это бываетъ только у бароновъ и тому подобныхъ ненужныхъ людей.

— Дѣло въ томъ, что… — начала Изабелла и снова осѣклась. — Знаю, что это звучитъ ужасно глупо, — продолжала она порывисто, какъ бы въ отчаяніи: — но видите ли, дѣло въ томъ, что я… я королева.

Она произнесла послѣднія слова, какъ будто тѣмъ самымъ признавалась въ какой-нибудь позорной семейной тайнѣ.

— Кто вы такая?

— Не вполнѣ королева, — быстро поправилась Изабелла, — или же въ извѣстномъ смыслѣ все-таки. То-есть, я должна была бы быть королевой… — Она замолчала, и очевидно растерянность, въ состояніи которой она находилась, заставила ее показаться еще красивѣе, чѣмъ обычно.

Тони откинулся на спинку стула и съ большимъ удовольствіемъ наблюдалъ за ней.

— Вы съ каждой минутой становитесь все чудеснѣе, кузина Изабелла, не торопитесь и разскажите мнѣ совершенно спокойно, не чувствуя себя неловко, о томъ, кто вы такая.

Изабелла глубоко вздохнула.

— Мой отецъ былъ донъ Франциско Ливадійскій, и есть люди, утверждающіе, что я имѣю право на престолъ.

Тони нелегко было чѣмъ-нибудь поразить, но на этотъ разъ онъ подскочилъ какъ бы коснувшись электрическаго тока. Даже его обычная способность рѣчи, повидимому, на моментъ отказалась дѣйствовать.

Конечно, онъ слыхалъ о донѣ Франциско, о томъ упрямомъ человѣкѣ, который въ теченіе 20 лѣтъ дѣлалъ столь же отчаянныя, сколь и напрасныя, попытки вырвать изъ рукъ отца Педро Ливадійскій престолъ. Но тотъ фактъ, что Изабелла была его дочерью и еще болѣе — очевидно признанной наслѣдницей на престолъ — былъ такой ошеломляющей неожиданностью, что у Тони просто словъ не находилось.

Въ теченіе нѣсколькихъ секундъ онъ безмолвно глядѣлъ на нее. Потомъ внезапно почувствовавъ всю трагикомичность даннаго положенія, онъ разразился неудержимымъ смѣхомъ.

Изабелла сочувственно посмотрѣла на него своими янтарными глазами.

— Это въ самомъ дѣлѣ правда, — сказала она. — Я знаю, это звучитъ чистѣйшимъ безуміемъ, но это все-таки правда.

— Не нахожу этого ни въ коемъ случаѣ безуміемъ, — заявилъ Тони, тѣмъ временемъ успѣвшій успокоиться. — Какъ разъ наоборотъ, я нахожу это самымъ разумнымъ на свѣтѣ. Понятно, вы королева, или по крайней мѣрѣ должны были бы быть ею. Я сейчасъ же почувствовалъ это, когда увидѣлъ васъ въ первый разъ, и только ливадійская часть всей исторіи заставила меня выйти изъ состоянія равновѣсія, — добавилъ онъ въ объясненіе.

Изабелла кивнула головой.

— Я знаю, — сказала она, — вѣдь я слыхала, что вы знакомы съ Педро и Да-Фрейтасомъ. Отчасти по этой причинѣ я хотѣла разсказать вамъ все, чтобы не впутывать васъ въ это дѣло.

— Всю жизнь я втайнѣ жаждалъ о томъ, чтобы когда-нибудь быть замѣшаннымъ въ какой-нибудь настоящій заговоръ, — заявилъ Тони, — съ королями, королевами и таинственными людьми, которые подкрадываются и пытаются убить другъ друга. — Онъ съ наслажденіемъ пускалъ дымъ своей сигареты въ голубой весенній воздухъ. — Это было счастьемъ, что я какъ разъ во-время шелъ по Лонгъ-акру.

— Я весьма рада, что вы въ такомъ духѣ воспринимаете все дѣло, — съ облегченіемъ сказала Изабелла. — Я боялась, что вы не захотите больше помогать мнѣ, когда вы узнаете все.

— Но я знаю далеко еще не все, — вставилъ словечко Тони. — Я хочу, чтобы теперь вы, наконецъ, какъ слѣдуетъ начали и разсказали бы мнѣ всю исторію вполнѣ связно.

Изабелла на секунду заколебалась.

— Да, — медленно сказала она, — начало… то-есть настоящее начало произошло задолго до моего рожденія. Видите ли, мой дѣдъ всегда носился съ мыслью, что, собственно говоря, онъ долженъ былъ бы стать королемъ Ливадіи, потому что около 1650 года кто-то на комъ-то женился… Можетъ быть, дѣло было иначе, но я этого точно не знаю.

— Это былъ во всякомъ случаѣ весьма легкомысленный вѣкъ… Это общеизвѣстно, — сказалъ Тони.

— Мой дѣдъ лично не особенно интересовался всѣмъ этимъ дѣломъ, — продолжала Изабелла, — потому что онъ терпѣть не могъ Ливадіи и гораздо охотнѣе жилъ въ Парижѣ и въ Лондонѣ. Кромѣ того, какъ мнѣ кажется, онъ получалъ ежегодную ренту подъ условіемъ не возвращаться. Но отецъ былъ совершенно инымъ. Онъ всегда хотѣлъ быть королемъ, и сейчасъ же послѣ смерти дѣда сдѣлалъ все, чтобы настоять на своихъ правахъ, какъ онъ выражался. Онъ былъ совершенно увѣренъ въ томъ, что имѣетъ право на престолъ, а вы же знаете, если кто-нибудь вполнѣ увѣренъ въ чемъ-либо, то какъ бы дѣло ни было безнадежно, всегда найдется немало людей, которые будутъ убѣждать его въ правильности его поступковъ. Кромѣ того, въ Ливадіи все измѣнилось съ тѣхъ поръ, какъ умеръ король и управлять страной началъ отецъ Педро. Налоги становились все болѣе тяжкими, страна обѣднѣла, пока наконецъ люди не начали раздумывать, не лучше ли взять себѣ другого короля. Я не думаю, чтобы они были очень высокаго мнѣнія объ отцѣ, но по всей вѣроятности они полагали, что хуже, чѣмъ отецъ Педро, онъ во всякомъ случаѣ не будетъ.

— Ваше пониманіе исторіи мнѣ чрезвычайно нравится, Изабелла, — признательно сказалъ Тони. — Оно вполнѣ свободно отъ предвзятостей и предразсудковъ.

Изабелла восприняла комплиментъ вполнѣ безобидно.

— Вѣдь я же знала отца, — наивно сказала она. — Онъ навѣрно былъ бы очень плохимъ королемъ, а потомъ кто-то выдвинулъ идею республики. Сперва это была совсѣмъ маленькая партія, но понемногу съ обѣихъ сторонъ къ ней притекало все больше сторонниковъ, пока наконецъ она не стала самой сильной. Отецъ долгое время не хотѣлъ уступать: онъ былъ очень упрямый человѣкъ, и страха онъ вообще не зналъ. Онъ держался, пока не пали почти всѣ его сторонники, и наконецъ онъ самъ былъ тяжело раненъ и съ большимъ трудомъ могъ спастись, перейдя границу.

— А что вы сами дѣлали всѣ эти бурные годы? — освѣдомился Тони.

— Я была въ Парижѣ со своей воспитательницей, миссъ Радсонъ.

— Что?… Съ исчезнувшей дамой изъ Лонгъ-акра?

Изабелла кивнула головой.

— Въ теченіе 14 лѣтъ она пестовала меня. Видите ли, мой отецъ въ дни своей молодости долго жилъ въ Англіи и всегда говорилъ, что англійскія женщины — единственныя, которымъ можно довѣрять, потому что онѣ очень холодныя. И поэтому онъ, когда умерла моя мать, пригласилъ миссъ Радсонъ и предоставилъ меня цѣликомъ ея попеченію.

— Судя по успѣху, это былъ очевидно весьма счастливый выборъ, — замѣтилъ Тони.

— Она прекрасный человѣкъ, — сказала Изабелла съ искреннимъ воодушевленіемъ. — Я не знаю, что изъ меня вышло бы безъ нея, потому что отецъ настаивалъ на томъ, чтобы его люди обращались со мной, какъ съ настоящей принцессой, а другихъ людей намъ вообще почти не приходилось видѣть. А безъ миссъ Радсонъ я, по всей вѣроятности, повѣрила бы всему, что мнѣ разсказывали эти люди.

Она на моментъ замолчала, потомъ выпрямилась и задумчиво сказала:

— Я, собственно говоря, была совершенно счастлива до тѣхъ поръ, пока дядя Филь не отослалъ ее домой.

— Дядя Филь это нашъ симпатичный другъ изъ парка, не правда ли?

— Да. Онъ братъ моей матери и его, собственно говоря, зовутъ графъ де-Сэ. Онъ прибылъ къ намъ въ Парижъ послѣ того, какъ былъ раненъ. Онъ отвратительный, подлый человѣкъ, но отецъ любилъ его потому, что это былъ единственный, который обращался съ нимъ, какъ съ королемъ. Бѣдный папа тогда былъ почти всегда пьянъ, и, какъ мнѣ кажется, онъ хорошо не разбирался въ своихъ поступкахъ. Дядя Филь разсказывалъ ему всяческія вещи и наконецъ завелъ его такъ далеко, что составилъ завѣщаніе, въ которомъ онъ назначалъ дядю Филя моимъ опекуномъ. И первое, что онъ сдѣлалъ послѣ смерти отца, это было увольненіе миссъ Радсонъ.

Она съ легкой дрожью замолчала, какъ будто одно воспоминаніе объ этомъ причиняло ей физическую боль. Тони съ сочувственнымъ молчаніемъ посасывалъ свою сигарету, пока Изабелла не успокоилась настолько, что могла продолжать свой разсказъ.

— Послѣ того, какъ миссъ Радсонъ уѣхала, я ни въ комъ больше не могла находить опору. Дядя Филь вообще не давалъ мнѣ денегъ, и единственнымъ человѣкомъ, съ которымъ я смѣла разговаривать, была отвратительная старая француженка, которая цѣлый день шпіонила за мной какъ кошка. Такъ прошелъ цѣлый годъ, пока дядя Филь въ одинъ прекрасный день не сообщилъ мнѣ, что онъ купилъ для насъ въ Ричмондѣ домъ, и мы немедленно же переѣзжаемъ въ Англію. Мнѣ было все равно… хуже, чѣмъ въ Парижѣ, вообще нигдѣ не могло быть. И я понятія не имѣла, какіе планы онъ имѣлъ въ виду при всемъ этомъ обстоятельствѣ. Но это мнѣ вскорѣ суждено было узнать, — продолжала она сдѣлавъ глубокій вздохъ. — Черезъ день послѣ нашего прибытія въ Ричмондъ я сидѣла въ гостиной, какъ вдругъ вошелъ дядя Филь съ маркизомъ Да-Фрейтасомъ. Вы себѣ можете представить мое изумленіе, потому что мнѣ всегда разсказывали, что онъ нашъ самый ожесточенный врагъ. Но онъ поклонился мнѣ, улыбнулся, началъ дѣлать комплименты и сказалъ, что такъ какъ Ливадія въ данное время республика, то было бы подходящимъ дѣломъ, чтобы обѣ вѣтви королевской семьи были бы въ дружескихъ отношеніяхъ. И онъ разсказалъ мнѣ, что король жаждетъ познакомиться со мной. И въ концѣ концовъ оказалось, что онъ и Педро тоже живутъ въ Ричмондѣ и что мы приглашены къ нимъ на слѣдующій вечеръ. Но самой мнѣ еще не приходило въ голову, что позади всего этого скрывалось. Только послѣ того, какъ онъ ушелъ и я осталась наединѣ съ дядей Филемъ, я узнала всю правду.

— И это было…

Она глубоко вздохнула.

— Они уже нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ пришли къ соглашенію поженить меня и Педро.

Тони тихо свистнулъ отъ изумленія.

— Чортъ побери, — сказалъ онъ, — но это ли не Провидѣніе! Безъ всякаго сомнѣнія милліоны лѣтъ тому назадъ было предназначено, чтобы я какъ разъ въ этотъ день проходилъ по Лонгъ-акру.

— Можетъ быть, — согласилась Изабелла. — Но за Педро я бы ни въ коемъ случаѣ не вышла замужъ, что бы ни случилось. Это я сразу же рѣшила, какъ только увидѣла его.

— Вы сказали ему объ этомъ? — спросилъ Тони.

— Я сказала это дядѣ Филю сейчасъ же послѣ того, какъ мы пришли домой. Понятно, онъ пришелъ въ ярость, но мнѣ кажется, что онъ не принялъ этого всерьезъ. Онъ сказалъ, что это все равно, что я должна выйти замужъ за Педро, хочу ли я этого или нѣтъ, и поэтому для меня будетъ хорошо какъ можно скорѣе освоиться съ этой мыслью.

Тони задумчиво кивнулъ головой.

— Только одна вещь мнѣ не совсѣмъ ясна. Что, собственно говоря, сулили себѣ вашъ дядя и Да-Фрейтасъ отъ этого брака? Въ ихъ симпатичныхъ головкахъ были же при этомъ какія-нибудь заднія мысли?

— Я этого тоже не понимаю, — сказала Изабелла. — Но во всякомъ случаѣ они аранжировали всю эту исторію. Самъ Педро, впрочемъ, не имѣетъ ни малѣйшаго желанія жениться на мнѣ. Онъ согласился на это только потому, что этого хочетъ Да-Фрейтасъ.

— Какъ долго тянется вся эта исторія? — освѣдомился Тони.

— Ровно 3 недѣли. На другой день послѣ званаго вечера къ намъ пришелъ Да-Фрейтасъ и отъ имени Педро сдѣлалъ мнѣ своего рода офиціальное предложеніе. Я сказала ему въ лицо, что не желаю этого, но это не привело ни къ чему. Дядя Филь заявилъ, что это только робость съ моей стороны, что я, молъ, сама не знаю, чего хочу, и Да-Фрейтасъ сказалъ по обыкновенію своимъ противнымъ елейнымъ тономъ, что, когда я поближе познакомлюсь съ Педро, я навѣрно такъ же полюблю его, какъ онъ любитъ меня. Я увидѣла, что нѣтъ смысла возражать, но рѣшила въ одинъ прекрасный день просто удрать изъ дома.

— Для дочери короля въ изгнаніи у васъ однако весьма изрядная порція здраваго смысла, — сказалъ Тони, съ удовлетвореніемъ наблюдая за ней.

— Мнѣ ничего другого не осталось сдѣлать,- сказала Изабелла, — но это было не такъ просто. Стоило мнѣ куда-нибудь пойти, какъ эта отвратительная старая француженка Сюзанна вѣчно слѣдовала за мной по пятамъ. Единственный человѣкъ, какъ я обдумала, который, можетъ быть, былъ бы въ состояніи мнѣ помочь, была миссъ Радсонъ. На прощаніе она дала мнѣ свой лондонскій адресъ и сказала, что если я въ ней нуждаюсь, то всегда могу обратиться къ ней, потому что она ненавидѣла дядю Филя не меньше, чѣмъ я. Я написала ей коротенькое письмо и цѣлыми днями носила его при себѣ, не имѣя возможности бросить его въ почтовый ящикъ. Итакъ, дѣло продолжалось до послѣдняго понедѣльника. Мнѣ было совсѣмъ скверно на душѣ, потому что наканунѣ вечеромъ Педро ужиналъ у насъ, и мнѣ кажется, онъ выпилъ слишкомъ много. Во всякомъ случаѣ онъ попытался поцѣловать меня, и я сдѣлала страшный скандалъ. На слѣдующее утро дядя снова началъ. Онъ объявилъ мнѣ, что Да-Фрейтасъ и онъ рѣшили покончить съ моими „глупостями“ и я немедленно должна выйти замужъ за Педро. Зная хорошо, что возражать не было никакого смысла, я вообще ничего не отвѣтила. Приблизительно въ половинѣ седьмого вечера дядя пошелъ къ Педро и Да-Фрейтасу, а я осталась одна съ Сюзанной. Сюзанна вязала, а я дѣлала видъ, что читаю. Но я не читала… было слишкомъ скверно на душѣ, чтобы вообще думать о чемъ-нибудь. Я сидѣла ничего не дѣлая. Вдругъ я случайно увидѣла на письменномъ столѣ полкроны. Монета навѣрно принадлежала Сюзаннѣ. Но при видѣ денегъ я внезапно приняла рѣшеніе. Я встала и сдѣлала видъ, что хочу взять другую книгу. И проходя мимо письменнаго стола взяла эти полкроны. Мнѣ казалось, что Сюзанна наблюдаетъ за мной, но я повернулась только тогда, когда уже находилась у книжнаго шкафа, и тутъ я увидѣла, что она продолжаетъ вязать, не замѣтивъ ничего подозрительнаго. Больше я не стала ждать, а пошла къ двери и, раньше чѣмъ она вообще могла сообразить, что случилось, я уже стояла за дверьми и заперла ихъ.

— Замѣчательно! — восторженно сказалъ Тони. — Мнѣ кажется, что я слышу, какъ она скрежещетъ зубами.

— Конечно, она пришла въ бѣшенство, — призналась Изабелла. — Но это не испугало меня. Я знала, что никто не въ состояніи услышать ее и, предоставивъ ей кричать сколько угодно, я побѣжала наверхъ въ свою комнату. Я попросту сунула нѣкоторыя вещи въ мой ручной чемоданчикъ и потомъ осторожно сошла внизъ по лѣстницѣ и вышла изъ дому.

— Вы не боялись? — спросилъ Тони.

— Мнѣ стало страшно, только когда я пришла на станцію. Я узнала, что мнѣ 10 минутъ придется ожидать поѣзда, и это было ужасно. Мнѣ все время казалось, что вотъ-вотъ появится дядя Филь. Пока можно было, я ожидала въ дамской уборной, а потомъ выбѣжала на платформу и вскочила въ первый попавшійся вагонъ. Въ купэ были только старыя дамы, смотрѣвшія на меня, какъ на сумасшедшую. Я чувствовала себя очень неуютно, но выйти наружу опасалась. Итакъ, я прижалась въ уголокъ, закрыла глаза и предоставила имъ смотрѣть на меня, сколько душѣ угодно. Но во всякомъ случаѣ я была рада, когда мы прибыли на станцію Ватерлоо. Я была такъ взволнована, что почти не могла дышать, пока наконецъ я не миновала барьеръ, едва не рухнувъ. Теперь я точно знаю, какъ долженъ чувствовать себя звѣрь, которому удалось освободиться изъ капкана. Вы, должно быть, считаете меня отчаянной трусихой? — вопросительно добавила она.

— Наоборотъ, я нахожу, что вы храбры, какъ львица!

— Ну, не могу сказать, чтобы я испытывала тогда это ощущеніе. Я дрожала всѣмъ тѣломъ, и у меня было ужасное сердцебіеніе. На моментъ мнѣ пришлось сѣсть на скамейку, и потомъ я хотѣла пойти въ буфетъ выпить чашку чая. Послѣ лэнча я еще ничего не ѣла.

— Бѣдное дитя, — сочувственно сказалъ Тони.

— Я встала и какъ разь хотѣла посмотрѣть гдѣ буфетъ, какъ вдругъ замѣтила двухъ людей, явно смотрѣвшихъ на меня.

— Что?… Неужели наши оба опереточныхъ друга?

— Да, они, — настойчиво кивнула Изабелла. — Когда они замѣтили, что я посмотрѣла на нихъ, они быстро отвернулись, но я точно замѣтила, что они наблюдаютъ за мной. Я не видѣла раньше ни одного изъ нихъ и, понятно, мнѣ снова стало страшно. Я подумала, что, быть можетъ, дядя позвонилъ по телефону въ Лондонъ и что это были двое полицейскихъ, которые должны были вернуть меня домой.

— Англійскаго полицейскаго въ штатскомъ, собственно говоря, очень легко узнать.

— Этого я не знала, — извинилась Изабелла. — Къ тому же я была слишкомъ взволнована, чтобы много думать, и, когда они послѣдовали за мной въ буфетъ, я просто была не въ состояніи крикнуть. Они сидѣли, пока я пила чай, а потомъ послѣдовали за мной на платформу. Я все время надѣялась, что какъ-нибудь отдѣлаюсь отъ нихъ обоихъ, но это мнѣ не удалось. Они вошли въ тотъ же вагонъ, что я, и у Лестеръ-сквера мы вышли снова вмѣстѣ.

— Жаль, что я не былъ при этомъ, — съ сожалѣніемъ сказалъ Тони. — Всю мою жизнь меня никогда не преслѣдовали, и я представляю себѣ, какъ это восхитительно!

— Это вовсе не было восхитительно, какъ разъ наоборотъ. Пока мы поднимались вверхъ на лифтѣ, я все время обдумывала, что мнѣ дѣлать. Я даже не знала, въ какомъ направленіи начать свой путь. Я была въ такомъ отчаяніи, что въ тотъ моментъ, когда лифтъ остановился, попросту обратилась къ стоявшей рядомъ со мной дамѣ и спросила, не можетъ ли она сказать мнѣ, какъ попасть въ Лонгъ-акръ. Вы можете себѣ представить, какъ я была рада, когда она сказала мнѣ, что идетъ по тому же направленію и предложила пойти вмѣстѣ съ ней.

— Я предполагаю, что оба тайно послѣдовали за вами, — сказалъ Тони. — Въ романахъ люди поступаютъ такъ всегда, когда они преслѣдуютъ кого-нибудь.

— По всей вѣроятности, — согласилась Изабелла. — Но я слишкомъ боялась, чтобы оглядываться назадъ. Я пошла съ дамой до дверей дома миссъ Радсонъ, поблагодарила ее и быстро взбѣжала вверхъ по лѣстницѣ. Квартира миссъ Радсонъ находилась въ самомъ верхнемъ этажѣ. Звонка не было, я начала стучать молоткомъ въ дверь. На мои стуки никто не являлся. Волненіе и страхъ все болѣе и болѣе охватывали меня: мнѣ казалось, что вотъ-вотъ оба поднимутся наверхъ… я даже будто слышала ихъ шаги. Вдругъ молніеносная мысль мелькнула у меня въ головѣ: „А если миссъ Радсонъ выѣхала?“

…Объ этой возможности я въ моментъ возбужденія совершенно не подумала. На секунду я почувствовала себя дурно. И потомъ, овладѣвъ собой, снова начала барабанить молоточкомъ по двери, пока не отворилась дверь противолежащей квартиры и на лѣстницу не вышелъ какой-то пожилой человѣкъ. Онъ носилъ очки и войлочные туфли, держалъ въ рукахъ газету и сдѣлалъ весьма сердитое лицо.

— Почему вы такъ шумите? — накричалъ онъ на меня. — Миссъ Радсонъ уѣхала и вернется только черезъ мѣсяцъ. Въ квартирѣ никого нѣтъ. — Съ этими словами онъ, шлепая туфлями, ушелъ въ свою квартиру, съ трескомъ захлопнувъ за собою дверь.

— Старый грубіянъ! — пробурчалъ Тони.

— Я почувствовала себя какъ бы скованной. Я съ такой увѣренностью расчитывала на миссъ Радсонъ, что даже ни на секунду не подумала о томъ, что мнѣ дѣлать въ случаѣ, если ея тамъ не окажется.

…Я прислонилась къ стѣнѣ обдумывая, что мнѣ прежде всего сдѣлать. Единственной возможностью было отправиться въ гостиницу. Денегъ у меня не было кромѣ той мелочи, которая осталась у меня отъ полукроны, но у меня при себѣ были мои кольца, и я знала, что на слѣдующій день сумѣю продать ихъ. Я только страшно боялась обоихъ мужчинъ, стоявшихъ на улицѣ. Я была увѣрена въ томъ, что это полицейскіе и что они послѣдуютъ за мной повсюду, а потомъ позвонятъ дядѣ Филю съ сообщеніемъ, гдѣ я нахожусь.

…Какъ долго я простояла на лѣстницѣ, не знаю. Мнѣ показалось это цѣлой вѣчностью, но по всей вѣроятности это продолжалось только полчаса. Я думала, что если достаточно долго останусь наверху, то это покажется имъ слишкомъ продолжительнымъ и они уйдутъ.

…Наконецъ мнѣ стало холодно. Усталость и голодъ усиливались съ минуты на минуту: я просто дольше не могла стоять. Я сошла внизъ и сперва осторожно посмотрѣла на улицу. Не замѣтивъ никого, я заставила себя выйти изъ дому. На моментъ я остановилась, обдумывая въ какомъ направленіи мнѣ пойти, и вдругъ раньше чѣмъ я успѣла сообразить, какъ это случилось, я стояла прижавшись къ стѣнѣ дома, и двое ужасныхъ людей стояли передо мной.

Она содрогнулась отъ воспоминанія.

— Что сказалъ вамъ нашъ косоглазый другъ?

— Ахъ, не въ томъ дѣло, что онъ сказалъ, а въ томъ какъ онъ это сказалъ. Онъ заговорилъ со мной по-ливадійски.

— Я такъ и думалъ, — спокойно кивнулъ Тони.

— Онъ сказалъ: не пугайтесь, мадамъ, мы ваши друзья, — по крайней мѣрѣ мнѣ кажется, что это было нѣчто подобное. Я была слишкомъ испугана, чтобы разслышать какъ слѣдуетъ, ну, а въ слѣдующій моментъ появились вы. — Она глубоко вздохнула. — О, какъ я была рада! — добавила она съ наивной благодарностью.

— Я тоже, — сказалъ Тони, — а также Бэггъ. Я думаю, что мы дѣйствительно всѣ были рады, за исключеніемъ вашихъ друзей. Вы, впрочемъ, вполнѣ увѣрены, что раньше никого изъ нихъ не видали? — добавилъ онъ послѣ короткаго размышленія.

— Вполнѣ увѣрена, — кивнула Изабелла. — Я никогда не забываю ни одного лица, тѣмъ болѣе такія лица.

— Да, — согласился Тони, — такія лица, какъ эти, могутъ остаться въ памяти. — Онъ всталъ и въ теченіе нѣсколькихъ секундъ наблюдалъ за Изабеллой съ задумчивымъ выраженіемъ лица.

— Теперь, значитъ, вы знаете все, — неувѣренно начала Изабелла. — Не желательно ли вамъ, чтобы я отправилась въ какое-нибудь другое мѣсто?

— Уйти въ другое мѣсто? — повторилъ Тони. — Моя несравненная восхитительная кузина, о чемъ вы, собственно говоря, думаете?

— Но подумайте только, — настаивала она, — все это можетъ повлечь за собой всяческія непріятности. Я не знаю, кто эти отвратительные люди и чего они желаютъ, но у меня есть какая-то увѣренность, что они меня рано или поздно снова найдутъ. И кромѣ того есть еще мой дядя и Да-Фрейтасъ. О, вы понятія не имѣете, что за человѣкъ этотъ Да-Фрейтасъ. Онъ не остановится ни передъ чѣмъ, чтобы снова прибрать меня къ рукамъ, — это я навѣрно знаю.

— Охотно вѣрю вамъ, — съ довольнымъ видомъ улыбнулся Тони. — Я считаю его за совершенно безсовѣстнаго прохвоста. — Съ заразительнымъ смѣхомъ онъ протянулъ Изабеллѣ обѣ руки, и послѣ секунднаго колебанія она вложила въ нихъ свои.

— Моя милая Изабелла, — сказалъ онъ на этотъ разъ почти серьезно. — Развѣ вы все еще не освоились съ фактомъ, что это самая великолѣпная комедія, которую только могло выдумать Провидѣніе? Я готовъ доиграть ее до конца. Даже если мнѣ до конца жизни каждый день придется вставать къ завтраку. Кромѣ того, — добавилъ онъ слегка подмигнувъ, — въ случаѣ, если вы дѣйствительно желаете стать королевой Ливадіи…

— Я? — воскликнула Изабелла отъ ужаса. — Ни за что въ жизни я не хотѣла бы вернуться туда! Охотнѣе всего я осталась бы у васъ, то-есть понятно, — она слегка покраснѣла, — пока не вернется миссъ Радсонъ.

— Конечно, — согласился Тони.

Внезаннымъ движеніемъ Изабелла высвободила свои руки изъ его рукъ и тоже встала.

— Но мнѣ во всякомъ случаѣ не хочется причинять вамъ непріятности или… или вводить васъ въ расходы, — немного смущенно сказала она.

— Что касается расходовъ, то дѣло уже улажено, — сказалъ Тони. — Я посовѣтовался съ самымъ извѣстнымъ закладчикомъ Лондона, и онъ сказалъ мнѣ, что ваша бабушка обладала замѣчательнымъ вкусомъ. Вамъ вообще не нужно закладывать колецъ, за одну брошку онъ далъ мнѣ семь тысячъ фунтовъ.

— Семь тысячъ фунтовъ! — повторила Изабелла, почти захлебнувшись отъ изумленія. — Какъ прекрасно! Я могу существовать на это всю жизнь! Эту брошь Педро далъ мнѣ, когда мы были помолвлены… Мнѣ кажется, что я даже не имѣю права оставить ее себѣ…

— Великолѣпно! — звонко разсмѣялся Тони. — Мнѣ хотѣлось бы посмотрѣть на лицо Да-Фрейтаса, когда онъ узналъ, что вы взяли ее съ собой. Впрочемъ, намъ, по всей вѣроятности, довольно скоро придется повидать его лицо, если только дядя Филь не былъ настолько взволнованъ, чтобы быть въ состояніи узнать меня снова.

— Узнать васъ снова? — широко раскрывъ глаза, повторила Изабелла. — Но вѣдь онъ васъ сегодня утромъ видѣлъ въ первый разъ!…

— Въ томъ-то и дѣло, что нѣтъ: я вчера утромъ случайно находился въ вестибюлѣ нашего клуба, когда онъ влетѣлъ, чтобы очевидно сообщить Да-Фрейтасу о вашемъ исчезновеніи. По крайней мѣрѣ я предполагаю, что онъ пришелъ ради этого. По другому поводу онъ врядъ ли былъ бы столь взволнованъ.

— О, Боже! — въ отчаяніи воскликнула Изабелла. — Въ такомъ случаѣ онъ можетъ у Да-Фрейтаса узнать, кто вы такой?

Тони кивнулъ головой.

— Въ концѣ концовъ, вѣдь не приходится ожидать имѣть всѣ козыри на рукахъ, — сказалъ онъ съ философскимъ спокойствіемъ. — Въ противномъ случаѣ игра была бы слишкомъ скучной.

Вдругъ Изабелла съ рѣшительнымъ видомъ стиснула руки:

— Мнѣ все равно, — упрямо заявила она. — Я ихъ не боюсь, я думаю, что вообще ничего не буду бояться… пока вы мнѣ помогаете.

 

IX.

Старые часы въ углу пробили половину десятаго, когда Гью съ пачкой бумагъ въ рукѣ вошелъ изъ своего бюро въ вестибюль. Онъ едва успѣлъ ступить на нижнюю ступеньку лѣстницы, какъ неожиданно остановился, какъ вкопанный.

Внизъ по лѣстницѣ сходилъ съ неизбѣжной сигаретой во рту, съ улыбкой на лицѣ, вполнѣ одѣтый сэръ Энтони Конвей, баронетъ.

Гью недовѣрчиво посмотрѣлъ на него.

— Ради Бога, Тони, — произнесъ онъ наконецъ, — неужели это значитъ, что ты дѣйствительно два дня подрядъ вставалъ къ завтраку?

— Такъ точно, — съ достоинствомъ отвѣтилъ Тони. — Въ качествѣ будущаго члена парламента отъ Сѣвернаго Бэлльхэма я чувствую себя обязаннымъ вести строго британскій образъ жизни.

Онъ тѣмъ временемъ сошелъ внизъ и взялъ своего кузена подъ руку.

— Я сказалъ Спальдингу, что желаю имѣть на завтракъ поджаренный хлѣбъ, яйца на салѣ, мармеладъ и „Таймсъ“. Пойдемъ со мной, и помоги мнѣ справиться со всѣми этими вещами.

— Собственно говоря, у меня сегодня очень много дѣла, — сказалъ Гью. — Но это само по себѣ стоитъ жертвы видѣть тебя читающимъ „Таймсъ“ и завтракающимъ какъ слѣдуетъ.

Онъ открылъ дверь въ кабинетъ, гдѣ Спальдингъ какъ разъ заканчивалъ сервировку аппетитнаго завтрака.

— Все въ порядкѣ? — освѣдомился Тони.

— Такъ точно, сэръ Энтони. „Таймсъ“ положенъ у вашей тарелки.

— Вы можете не ожидать, Спальдингъ, — сказалъ ему Тони. — Я самъ буду прислуживать себѣ за завтракомъ: это больше соотвѣтствуетъ добрымъ англійскимъ традиціямъ.

Спальдингъ съ поклономъ удалился. Тони налилъ себѣ чашку чая.

— Ты, по всей вѣроятности, уже позавтракалъ, Гью? — освѣдомился онъ.

— Да, но если ты имѣешь намѣреніе разъ навсегда придерживаться прекрасной привычки вставать рано, то отнынѣ я буду ожидать тебя.

— Ахъ, да, пожалуйста. Тогда мы будемъ читать другъ другу вслухъ лучшія статьи изъ „Таймса“. Генри и Лаура дѣлаютъ это каждое утро. Впрочемъ, сегодня я встрѣчусь съ ними за лэнчемъ, — добавилъ онъ, сдѣлавъ глотокъ изъ чашки и закуривая новую сигарету.

— Гдѣ? — освѣдомился Гью.

— У тети Фанни. Она писала мнѣ сегодня утромъ, что они придутъ, и просила у меня помощи. Я не могу предоставить ее имъ обоимъ… Она понемногу становится слишкомъ старой для такой тяжелой работы.

— Я думаю, что тетя Фанни нарочно подстрекаетъ тебя потѣшаться надъ ними обоими, — строгимъ тономъ замѣтилъ Гью.

— Для этого меня вовсе не нужно подстрекать, — запротестовалъ Тони, положивъ на тарелку кусочекъ нѣжно подрумяненнаго сухаря.- Если бы я не былъ въ состояніи смѣяться надъ Лаурой, я долженъ былъ бы плакать.

— Было бы лучше для тебя немного слушать ее. Но, понятно, нѣтъ никакого смысла давать тебѣ совѣты.

— Но ты совершенно ошибаешься, — запротестовалъ Тони. Онъ откинулся на спинку кресла и посмотрѣлъ на своего кузена, съ ядовитой насмѣшливостью подмигивая глазами. — Въ данный моментъ я, напримѣръ, серьезно думаю о томъ, не послѣдовать ли мнѣ совѣту, который ты мнѣ далъ вчера.

— Въ какомъ смыслѣ? — недовѣрчиво спросилъ Гью.

— Насчетъ Изабеллы, — отвѣтилъ Тони.

— Въ самомъ дѣлѣ, — сказалъ Гью съ замѣчательнымъ спокойствіемъ, въ то время, какъ на лицѣ у него явственно выступила красная краска.

Тони мирно кивнулъ.

— Нѣкоторыя вещи, дошедшія съ того времени до моего свѣдѣнія, привели меня къ мысли, что, быть можетъ, ты въ самомъ дѣлѣ правъ. Какого ты мнѣнія, впрочемъ, объ Изабеллѣ? — добавилъ онъ послѣ нѣкоторой паузы.

Гью былъ, очевидно, подготовленъ къ этому вопросу.

— Я былъ пріятно разочарованъ, — признался онъ. — Она во всякомъ случаѣ очаровательное созданіе и показалась мнѣ даже очень честной и откровенной.

— Да, — кивнулъ Тони, — я тоже нахожу это. И тѣмъ печальнѣе я себя чувствую, что дольше не могу ей помогать.

— Дольше не можешь помогать ей? — повторилъ Гью. — Что ты хочешь сказать этимъ?

— Видишь ли, она вчера разсказала мнѣ свою исторію, и это такая вещь, передъ которой молодому политику, стоящему у порога своей карьеры, лучше слѣдовало бы отступить. Она, впрочемъ, сама согласилась съ этимъ. Боюсь, что намъ не останется ничего другого, какъ попробовать поскорѣе отдѣлаться отъ нея.

Гью съ недоумѣніемъ посмотрѣлъ на своего кузена.

— Я хотя не знаю, о чемъ ты говоришь, — сказалъ онъ, — но убѣжденъ, что ты ее, очевидно, неправильно понялъ. Во всякомъ случаѣ твое предложеніе невозможное. Не можешь же ты въ самомъ дѣлѣ такъ просто подобрать человѣка на улицѣ и потомъ такъ легкомысленно и эгоистично снова выбросить за бортъ! Что же тогда дѣлать бѣдной дѣвочкѣ? Въ концѣ концовъ, ты по собственной свободной волѣ взялъ на себя отвѣтственность за нее, и ты долженъ ее или отослать обратно къ роднымъ, или инымъ образомъ позаботиться о ней.

— Къ сожалѣнію, тутъ имѣется нѣкоторое препятствіе, — возразилъ Тони. — Ея родители умерли, а ближайшiе родственники въ данное время всѣ безъ опредѣленнаго положенія.

— У нея есть профессія? — освѣдомился Гью.

Тони кивнулъ:

— Да, она королева.

Нѣсколько секундъ царила глубокая тишина.

— Кто она? — слабымъ голосомъ спросилъ наконецъ Гью.

— Королева, — спокойно повторилъ Тони. — Не скажу, что я считаю эту профессію весьма подходящей для женщины, но въ концѣ концовъ она была такъ воспитана и…

Гью отодвинулъ свой стулъ.

— Послушай-ка, Тони, о чемъ, собственно, ты говоришь?

Тони высоко поднялъ брови.

— Я говорю объ Изабеллѣ, — терпѣливо объяснилъ онъ, — о нашей кузинѣ Изабеллѣ, о милой маленькой рыжеволосой дѣвочкѣ, которой ты вчера давалъ уроки садоводства. Она единственная дочь въ Бозѣ почившаго пьяницы дона Франциско Ливадійскаго.

Гью открылъ ротъ, словно пытаясь сказать что-то, но не былъ въ состояніи испустить ни одного членораздѣльнаго звука.

— Кромѣ того, — спокойно продолжалъ Тони, — она нареченная невѣста нашего свѣтлѣйшаго друга дона Педро V.

Гью потребовалось почти сверхчеловѣческое напряженіе, чтобы снова овладѣть способностью рѣчи.

— Да нѣтъ же! Этого не можетъ быть! Ты потѣшаешься надо мной!

— Потѣшаюсь? — съ достоинствомъ повторилъ Тони. — О чемъ ты думаешь!

Съ трагическимъ видомъ Гью вознесъ обѣ руки.

— Но это значитъ дойти до точки! — воскликнулъ онъ, вставъ и начавъ взволнованно ходить взадъ и впередъ по комнатѣ. Потомъ онъ остановился передъ Тони и сказалъ:

— Это ужаснѣйшее положеніе для тебя! Если дѣвочка дѣйствительно то, что ты говоришь, то вся дипломатія будетъ поставлена на ноги, чтобы найти ее. Ради Бога разскажи мнѣ всю исторію. Можетъ быть, еще есть какая-нибудь возможность поправить дѣло?

Гью снова сѣлъ на свое мѣсто, и Тони, закурившій третью сигарету, началъ разсказывать ему романтическую исторію Изабеллы болѣе или менѣе такъ, какъ она сама разсказала ему наканунѣ. Онъ разсказывалъ по своему обыкновенію смакуя подробности, причемъ Гью горѣлъ отъ нетерпѣнія. Тѣмъ не менѣе онъ сумѣлъ быть настолько сдержаннымъ, чтобы не прерывать Тони вопросами или замѣчаніями.

Послѣ того, какъ Тони кончилъ, Гью откинулся на спинку стула съ видомъ человѣка, который наконецъ узналъ самое худшее.

Тони сочувственно посмотрѣлъ на него.

— Нѣтъ никакой возможности вылѣзть изъ всей этой исторіи, Гью, — сказалъ онъ. — Понятно, я могу отправить Изабеллу, предупредивъ за 8 дней, но послѣ твоихъ горькихъ и презрительныхъ словъ о моемъ эгоизмѣ и легкомысліи мнѣ бы этого не хотѣлось дѣлать. Кромѣ того, намѣренія Педро относительно Изабеллы сталкиваются съ моимъ сильнѣйшимъ неудовольствіемъ. По моему мнѣнію, человѣкъ, который не придерживался абсолютно чистаго и цѣломудреннаго образа жизни, вообще не имѣетъ права жениться.

— Ахъ, да заткни же глотку! — нелюбезно прервалъ его Гью. — Заткни глотку и дай мнѣ подумать. — Нѣсколько секундъ онъ задумчиво сидѣлъ подперевъ рукой лобъ, а потомъ посмотрѣлъ такимъ мучительнымъ взглядомъ, что Тони стало его жалко. — Это еще хуже, чѣмъ я предполагалъ, — сказалъ онъ озабоченно. — Но чортъ возьми, чѣмъ по твоему мнѣнію кончится это дѣло?

— Не имѣю ни малѣйшаго представленія, — довольнымъ тономъ признался Тони. — Единственно, что я твердо рѣшилъ, это то, что Изабелла ни въ коемъ случаѣ не должна выйти замужъ за Педро.

— Въ этомъ пунктѣ я съ тобой вполнѣ согласенъ, — съ внезапной горячностью сказалъ Гью. — Это постыдный планъ. Кромѣ того, я не могу себѣ представить, что открывается позади этого, развѣ что въ Ливадіи есть еще одна партія, которая поддерживаетъ притязанія ея отца на престолъ. Но мнѣ, во всякомъ случаѣ, казалось, что его сторонники были истреблены довольно добросовѣстно. — Онъ снова замолчалъ и въ серьезномъ размышленіи сдвинулъ брови. — Во всякомъ случаѣ, ты поставилъ себя въ крайнѣ критическое положеніе, — добавилъ онъ. — Да-Фрейтасъ пуститъ въ ходъ всѣ силы неба и ада, чтобы снова овладѣть дѣвушкой, и ты можешь быть вполнѣ увѣренъ, что наша полиція окажетъ ему всяческое содѣйствіе.

— Я думаю, что онъ едва ли обратится къ полиціи, — сказалъ Тони. — У меня такое ощущеніе, какъ будто онъ собирается обдѣлать все дѣло со свадьбой по возможности безшумно. Почему же они въ такомъ случаѣ такъ сильно торопятся со всѣмъ этимъ? И въ случаѣ, если мое предположенiе правильно, то имъ очень важно будетъ, чтобы полиція не вмѣшивалась въ дѣло, въ особенности послѣ того, какъ они видѣли Изабеллу въ моемъ обществѣ.

— Ты думаешь, что ея дядя узналъ тебя?

— Этого я не знаю, — спокойно отвѣтилъ Тони. — Онъ видѣлъ меня только мелькомъ въ вестибюлѣ клуба и былъ такъ взволнованъ, что вполнѣ могъ не обратить вниманія даже на такое красивое лицо, какъ мое. Но я тѣмъ не менѣе думаю, что они рано или поздно нападутъ на нашъ слѣдъ. Въ концѣ концовъ въ Лондонѣ всегда попадаешь въ объятія людей, которыхъ вовсе не хочется видѣть.

— И кромѣ того есть еще тѣ другіе двое, — сказалъ Гью, который, повидимому, мысленно успѣлъ проанализировать каждую мелочь, — тѣ двое, которые преслѣдовали васъ. За кого ты ихъ принимаешь?

— Этого я тоже не знаю, — гнѣвно сказалъ Тони. — Но во всякомъ случаѣ я задамъ имъ урокъ. Я ни въ коемъ случаѣ не могу допустить, чтобы какіе-нибудь грязные иностранцы шпіонили вокругъ моего дома, это могло бы испортить мою репутацію.

— Прошу тебя, будь серьезнымъ хоть одну минуту, — попросилъ Гью, который отъ волненія начиналъ приходить въ бѣшенство. — Мы уже сидимъ въ этой лужѣ и…

— Мы? — прервалъ его Тони. — Это должно означать, что ты согласенъ оказать намъ свою могучую поддержку?

— Ну понятно, — нетерпѣливо сказалъ Гью. — Я считаю чрезвычайно опрометчивымъ съ твоей стороны, что ты вообще впутался въ эту исторію, но разъ это случилось, я не имѣю намѣренія оставить тебя на произволъ судьбы. Если ты вообще когда-либо нуждался въ помощи, то по моему мнѣнію теперь этотъ случай наступилъ.

Тони нагнулся надъ столомъ, схватилъ Гью за руки и горячо потрясъ ихъ.

— Мой милый старый Гью, я всегда зналъ, что подъ этой суровой внѣшностью бьется золотое сердце.

— Чепуха! — отвѣтилъ Гью. — Я твой секретарь и въ качествѣ такового моя обязанность слѣдить за тѣмъ, чтобы ты не наглупилъ сверхъ мѣры. Это дитя въ концѣ концовъ надо пожалѣть, — немного высокомѣрно сказалъ Гью, но все-таки не былъ въ состояніи помѣшать предательской краскѣ выступить на его щекахъ. — Она, повидимому, безъ малѣйшей вины попала въ это невозможное положеніе. Я только надѣюсь, Тони, — добавилъ онъ нѣсколько нерѣшительно, — что ты… что ты…

— Все въ порядкѣ, мой старый Гью, — съ тихимъ смѣшкомъ прервалъ его Тони. — Ты никоимъ образомъ не долженъ безпокоиться. Мои чувства къ Изабеллѣ чисты и нѣжны, какъ ясное утро. Мнѣ очень жаль, что приходится прервать эту пріятную болтовню за завтракомъ, — продолжалъ онъ, посмотрѣвъ на часики на браслетѣ, — но по дорогѣ я хочу заѣхать къ тетѣ Фанни и посмотрѣть, сколько назойливыхъ иностранцевъ Бэггъ уложилъ за ночь.

Приблизительно черезъ четверть часа Тони со своимъ Пюжо остановился у дома миссисъ Спальдингъ. Въ тотъ моментъ, когда онъ отворялъ садовую калитку, Бэггъ вышелъ изъ дому съ необычайно галантнымъ и пріятнымъ видомъ. Онъ, очевидно, очень старательно обработалъ свои усы при помощи щетки и брилліантина и былъ одѣтъ въ плотно облегающій его фигуру костюмъ изъ черной съ бѣлымъ клѣтчатой матеріи, по ассоціаціи идей весьма напоминавшей шахматную доску.

— Съ добрымъ утромъ, Бэггъ, — привѣтствовалъ его Тони. — Ты сейчасъ выглядишь очень красивымъ.

Бэггъ поклонился немного смущенный.

— Я взялъ съ собой мой праздничный костюмъ, сэръ Энтони. Вѣдь я проживаю вмѣстѣ съ двумя дамами.

— Совершенно правильно съ твоей стороны, Бэггъ, — похвалилъ Тони. — Какъ разъ въ подобныхъ мелочахъ сказывается истинное искусство жить. Что новаго? — спросилъ онъ, снимая перчатки.

Бэггъ бросилъ быстрый предупреждающій взглядъ черезъ плечо.

— Молодая лэди идетъ, сэръ Энтони, — сказалъ онъ хриплымъ шопотомъ. — Я, должно быть, еще потомъ увижу васъ?

Онъ исчезъ, а тѣмъ временемъ Изабелла вышла навстрѣчу по садовой дорожкѣ. Она привѣтствовала Тони съ легкимъ налетомъ робости, а потомъ пошла впередъ, провожая его въ маленькую комнатку справа отъ входа.

Здѣсь она еще разъ протянула ему руку, и Тони съ чрезвычайной величественностью поднесъ кончики ея пальцевъ къ губамъ.

— Ваше величество изволили хорошо почивать? — освѣдомился онъ.

— Пожалуйста, не смѣйтесь надо мной, — просила она, оттягивая свою руку. — Вы не можете себѣ представить, какъ мнѣ все это кажется страннымъ. Если бы мы вчера не встрѣтили дядю Филя, то, мнѣ кажется, я понемногу сумѣла бы уговорить себя, что все было лишь сномъ.

— Быть можетъ, такъ оно и есть, — сказалъ Тони. — Я лично, напримѣръ, ни въ коемъ случаѣ не былъ бы удивленъ, если бы сейчасъ всталъ и увидѣлъ Спальдинга съ чашкой чаю рядомъ съ моей постелью.

— Въ сущности говоря, это теперь все равно, — сказала Изабелла, — потому что намъ всѣмъ снится одно и то же и вамъ — и мнѣ, и Бэггу, и… и… мистеру Гью.

— Гью, навѣрно, мечтаетъ, — отвѣтилъ Тони, — вы цѣликомъ овладѣли имъ. Какъ это вамъ удалось сдѣлать?

— Я не знаю, — невиннымъ тономъ сказала Изабелла, широко открывъ свои янтарные глаза. — Онъ былъ такъ милъ и любезенъ. А я только говорила съ нимъ и улыбнулась ему.

— Ага, — серьезно сказалъ Тони. — Это во всякомъ случаѣ объясняетъ все. Вы, впрочемъ, дѣйствительно должны быть немного осторожнѣй. Вѣдь это же не дѣло, что вы околдовываете достопочтенныхъ секретарей, — никогда нельзя знать во что они превратятся. — Онъ положилъ свою шляпу на столъ, а самъ сѣлъ на диванъ.

— Вы разсказали ему все? — немного боязливо спросила Изабелла.

— Все! — заявилъ Тони. — Онъ сгораетъ отъ желанія броситься въ самую гущу борьбы, чтобы посадить васъ на ливадійскій тронъ.

Изабелла разсмѣялась, взяла въ руки сумочку, лежавшую рядомъ съ ней на стулѣ, вынула оттуда серебряный портсигаръ и подала его Тони.

— Возьмите сигарету. Я вчера купила ихъ на тѣ деньги, которыя вы мнѣ дали. Я знаю, что это было очень расточительно, но я такъ охотно покупаю, и съ тѣхъ поръ, какъ я въ Лондонѣ, я еще не смѣла дѣлать этого.

Тони, курившій только виргинскій табакъ, самоотверженно закурилъ турецкую папиросу съ золотымъ обрѣзомъ.

— Только запретныя вещи доставляютъ истинную радость, — сентенціозно замѣтилъ онъ. Онъ поискалъ въ своемъ карманѣ и досталъ чековую книжку, на которой стоялъ адресъ его Хэмпстэдскаго банка.

— Это принадлежитъ вамъ, Изабелла, — сказалъ онъ, отдавая ей книжку. — Деньги, полученныя мной за брошку, я положилъ на вашъ текущій счетъ, и теперь вы можете покупать все, что желаете. А вы, впрочемъ, знаете какъ надо выполнять чекъ?

— О, да, — кивнула Изабелла. — Попросту проставляется число и подъ нимъ имя, и потомъ они выплачиваютъ деньги. Это вѣдь такъ просто, не правда ли?

— Очень просто, — подтвердилъ Тони, — какъ всякое настоящее чудо.

— Значитъ теперь я богата, — сказала Изабелла, спрятавъ чековую книжку въ свою сумочку и со своей дѣтской восхитительной улыбкой посмотрѣла на Тони, — теперь я могу приглашать къ себѣ. Но не будетъ ли это ужаснымъ — разумѣется съ англійской точки зрѣнія, — если я попрошу васъ сегодня вечеромъ гдѣ-нибудь отужинать со мной?

— Ни въ коемъ случаѣ. Королева въ такихъ вещахъ имѣетъ полную свободу дѣйствія. Это относится къ королевскимъ прерогативамъ. Есть даже историческій прецедентъ — королева Елизавета съ лордомъ Лестеромъ.

— Въ такомъ случаѣ все въ порядкѣ? — облегченно вздохнула Изабелла. — Когда вы заѣдете за мной?

— По возможности во-время. Охотнѣе всего я пришелъ бы къ чаю, если вы разрѣшите. Я завтракаю со своимъ кузеномъ Генри и его женой и послѣ этого меня всегда мучитъ жажда. Но сейчасъ я не могу больше располагать собой… — Онъ всталъ. — Мнѣ нужно побывать кое-гдѣ, прежде чѣмъ я отправлюсь къ моей теткѣ, и я считаю невѣжливымъ заставлять ждать себя къ лэнчу. Кромѣ того кушанье простынетъ.

Изабелла съ веселымъ смѣхомъ подала ему руку, на этотъ разъ безъ всякаго смущенія.

— Во всякомъ случаѣ я угощу васъ хорошимъ чаемъ, — обѣщала она. — Я сама сдѣлаю его.

На порогѣ Тони остановился и быстро смѣнилъ турецкую папиросу на виргинскую сигарету. Потомъ онъ медленно пошелъ по садовой дорожкѣ. Бэггъ, ожидавшій у машины, отворилъ ему калитку.

— Не оглядывайтесь, сэръ, — сказалъ онъ тихимъ серьезнымъ голосомъ. — Сдѣлайте видъ, что мы ни о чемъ серьезномъ не разговариваемъ.

Тони съ равнодушнымъ видомъ подошелъ къ автомобилю и поднялъ крышку мотора. Бэггъ послѣдовалъ за нимъ и склонился рядомъ надъ моторомъ, какъ будто собираясь указать ему на кой-какіе дефекты.

— Одинъ изъ типовъ стоитъ тамъ напротивъ за рѣшеткой и наблюдаетъ за нами, — продолжалъ онъ тѣмъ же интимнымъ шопотомъ. — Все утро онъ уже прячется тамъ.

— Который? — лаконически освѣдомился Тони.

— Маленькій. Котораго я съѣздилъ по челюсти. Я сейчасъ же увидѣлъ его, какъ только сегодня утромъ вышелъ за дверь. Онъ какъ бы искалъ, прятался за кустами, и у меня собственно говоря было колоссальное желаніе запустить ему въ голову кирпичомъ. Но тутъ мнѣ вспомнилось, что вы мнѣ вчера сказали о томъ, что не надо дать ничего замѣтить, а просто слѣдить за ними, и я сталъ насвистывать и сдѣлалъ видъ, что вообще ничего не видѣлъ.

— У тебя вѣрный инстинктъ гончей собаки, Бэггъ, — похвалилъ его Тони.

— Меня вовсе не удивитъ, если оба они здѣсь шляются, — хриплымъ шопотомъ продолжалъ польщенный Бэггъ. — Я думаю, сэръ, они хотятъ выждать удобнаго момента, чтобы сцапать молодую лэди. Я готовъ побиться объ закладъ на цѣлый долларъ, что достаточно мнѣ уйти на полчаса, какъ они заберутся въ домъ.

— Чорть побери, Бэггъ! — внезапно воскликнулъ Тони, — ты навелъ меня на великолѣпную мысль.

Нѣсколько секундъ онъ стоялъ погруженный въ задумчивость, потомъ закрылъ крышку машины съ той особенной любезной улыбкой на лицѣ, которая, какъ говорилъ Гью, была вѣрнымъ признакомъ готовящихся проказъ.

— Около 4 часовъ я снова буду здѣсь, — сказалъ онъ. — И я думаю, что намъ предстоитъ интересный день благодаря твоему вдохновенію.

— Я готовъ, — съ радостной улыбкой обѣщалъ Бэггъ. — Мнѣ очень хочется еще разъ повидать высокаго типа. Терпѣть не могу оставлять дѣло на полдорогѣ.

— А тѣмъ временемъ какъ слѣдуетъ наблюдай за миссисъ Фрэнцисъ, — продолжалъ Тони. — Не исключена возможность, что кромѣ нашихъ друзей тамъ напротивъ еще кто-нибудь попытается поговорить съ ней частнымъ образомъ.

— Мнѣ все равно, сколько ихъ, сэръ, — съ блестящими глазами сказалъ Бэггъ. — Ничего не подѣлаешь. Такъ я рѣшилъ насчетъ всѣхъ похитителей.

Тони сочувственно улыбнулся, сѣлъ въ автомобиль и уѣхалъ, а Бэггъ остался у забора въ такой грозной позѣ, что любой спрятавшійся лазутчикъ, надѣющійся ворваться въ домъ, долженъ былъ бы потерять всякое мужество.

Послѣ того, какъ Тони посѣтилъ своего портного и сдѣлалъ нѣсколько другихъ менѣе важныхъ обязательныхъ визитовъ, онъ ровно въ половинѣ второго остановился у дома лэди Джоселинъ въ Честеръ-скверѣ.

Но, несмотря на его точность, Генри и Лаура уже прибыли. Слѣдуя за прислугой вверхъ по лѣстницѣ, онъ услышалъ альтъ Лауры и вошелъ въ маленькую гостиную съ тѣмъ особымъ чувствомъ подавленности, которое возбуждалъ въ немъ этотъ голосъ.

— О тебѣ приходится слышать самыя замѣчательныя вещи, Тони, — сказала лэди Джоселинъ. — Я очень неохотно ѣмъ телятину, а то въ противномъ случаѣ я сегодня къ лэнчу навѣрно велѣла бы зарѣзать знаменитаго откормленнаго теленка. Это правда, что ты собираешься стать членомъ парламента отъ… какъ это мѣсто зовутъ, Лаура?

— Сѣверный Бэлльхэмъ, — увѣреннымъ голосомъ помогла Лаура.

— Отъ Сѣвернаго Бэлльхэма?

— Думаю, что правда, тетя Фанни, — подтвердилъ Тони. — Насколько я знаю, все уже подготовлено вплоть до одной маленькой формальности, а именно — опроса самихъ туземцевъ.

— Нѣтъ ничего смѣшного въ Сѣверномъ Бэлльхэмѣ, — съ нѣкоторой надменностью сказалъ Генри. — Это одна изъ лучшихъ загородныхъ мѣстностей Лондона.

— А въ политическомъ отношеніи весьма просвѣщенная, — вставила Лаура, высокая бѣлокурая дама, съ тонкими губами, большимъ носомъ и холодными голубыми глазами.

— Я серьезно занялась этимъ дѣломъ и установила, что наши общества трезвости и нравственности имѣютъ тамъ не меньше семи отдѣленій. Въ общемъ, я считаю Бэлльхэмъ однимъ изъ самыхъ многообѣщающихъ избирательныхъ круговъ Лондона.

Въ этотъ моментъ въ дверяхъ появилась горничная и доложила, что столъ накрытъ.

Лэди Джоселинъ, какъ умная женщина, придавала значеніе хорошей кухнѣ, которая оказывала вліяніе даже на Лауру. Несмотря на то, что она была восторженнымъ борцомъ за высокія питательныя качества боба и чечевицы, понятной для низшихъ классовъ населенія, — лично она обращала вниманіе на менѣе научную форму діэты. Она ѣла съ наслажденіемъ и выдержкой и послѣ того, какъ во второй разъ положила себѣ на тарелку порцію паштета изъ ветчины съ холодной спаржей, она стала такой любезной, какой Тони ее еще никогда не видалъ.

— Ты себѣ представить не можешь, какое глубокое удовлетвореніе доставило намъ рѣшеніе Тони выставить свою кандидатуру на выборахъ, — обратилась она къ лэди Джоселинъ. — Вѣдь мы въ теченіе многихъ лѣтъ пытались побудить его начать что-нибудь, подобающее его положенію и занимаемому имъ мѣсту въ обществѣ. Жизнь, полная пустой жажды наслажденія, являетъ собою чрезвычайно плохой примѣръ для низшихъ классовъ.

— Надѣюсь, онъ выдержитъ это, — сказала лэди Джоселинъ, бросивъ на Тони взглядъ, полный состраданія. — Не всякій созданъ для подобныхъ напряженій.

— Серьезная работа можетъ пойти ему только на пользу, — заявилъ Генри. — Я посовѣтовалъ ему избрать себѣ какую-нибудь спеціальную область, которая въ наши дни является единственнымъ путемъ дѣлать быструю карьеру. Ты уже подумалъ объ этомъ? — обратился онъ къ Тони.- То-есть, я хочу сказать, чувствуешь ли ты особое влеченіе къ какому-либо вопросу?

Тони отпилъ большой глотокъ изъ бокала съ шампанскимъ.

— Да, Генри, — отвѣтилъ онъ, не моргнувъ бровью, — я за послѣдніе два дня сдѣлалъ открытіе, что иностранныя дѣла имѣютъ для меня особую притягательную силу.

— Иностранная политика? — сказалъ Генри слегка изумленный. — Ну, конечно, это чрезвычайно интересная область, но я собственно говоря ожидалъ, что этотъ вопросъ, ну какъ бы сказать… очень мало интересуетъ тебя.

— Этого я ни въ коемъ случаѣ не нахожу, — возразилъ Тони. — Я, конечно, весьма мало смыслю въ этихъ вещахъ, но надѣюсь въ короткое время изучить ихъ основательно.

— Ну, во всякомъ случаѣ, это правильный подходъ къ дѣлу. — Въ голосѣ Генри послышались почти сердечныя нотки. — Я еще сегодня скажу своему секретарю, чтобы онъ послалъ тебѣ нѣсколько бѣлыхъ книгъ , и въ случаѣ, если ты нуждаешься въ какой-либо поддержкѣ, рекомендаціи или тому подобной вещи, то ты знаешь, что всегда можешь разсчитывать на насъ.

Такимъ образомъ чреватый опасностями завтракъ пришелъ къ концу въ полной гармоніи.

И если даже въ довольномъ подмигиваніи умныхъ черныхъ глазъ лэди Джоселинъ иногда, казалось, чувствовался извѣстный скептицизмъ, то она во всякомъ случаѣ не говорила ничего, что могло бы нарушить пріятное впечатлѣніе, а Тони разыгрывалъ свою роль съ той веселой непроницаемостью, которая никогда не покидала его.

— Я, значитъ, сейчасъ же велю прислать тебѣ бѣлыя книги, — горячо сказалъ Генри, пожимая руку своему кузену.

— А о твоемъ избраніи тебѣ совершенно не придется заботиться, — успокоительно сказала Лаура. — Мѣсто Генри настолько обезпечено, что я все свое время могу посвятить поддержкѣ твоей кандидатуры.

Лэди Джоселинъ поднялась при помощи своей трости и взяла Генри подъ руку, провожая его и Лауру до лѣстницы, гдѣ и простилась съ ними. Потомъ она вернулась въ комнату и, закрывая за собой дверь, съ упрекомъ покачавъ головой посмотрѣла на будущаго члена парламента отъ Сѣвернаго Бэлльхэма.

— Теперь мнѣ хотѣлось бы въ самомъ дѣлѣ знать, какой симпатичный сюрпризъ ты снова намѣренъ преподнести имъ?

Тони ласково погладилъ ее по щекѣ.

— Знаешь ли ты, что такое спекуляція, тетя Фанни? — спросилъ онъ.

— Я думаю, что это такая вещь, за которую при случаѣ можно попасть подъ судъ… если она пойдетъ прахомъ, — съ удивленіемъ отвѣтила лэди Джоселинъ. — Но почему ты спрашиваешь объ этомъ?

— Потому что я глубоко увязъ въ такой вещи. Сегодня я не могу тебѣ обстоятельно объяснить въ чемъ дѣло, потому что черезъ три минуты я долженъ уѣхать, а исторія слишкомъ интересна, чтобы разсказывать ее наспѣхъ.

— Теперь я сгораю отъ любопытства, Тони, — сказала лэди Джоселинъ. — И если ты вскорости не разскажешь мнѣ все, то я вѣчно буду на тебя сердита.

— Я приду, — обѣщалъ Тони. — Думаю, что это будетъ одной изъ тѣхъ спекуляцій, при которой потребуется немало помощи и совѣтовъ.

— На мой совѣтъ ты можешь разсчитывать, — сказала лэди Джоселинъ. — Даже если мнѣ придется похоронить свою до сихъ поръ безупречную репутацію!

Тони нагнулся и поцѣловалъ ее въ щеку.

— Милая тетя Фанни, — сказалъ онъ, — если бы этого не запрещалъ катехизисъ, то я сдѣлалъ бы тебѣ предложеніе выйти за меня замужъ.

— Я цѣню твой комплиментъ, — разсмѣялась лэди Джоселинъ, гладя руку Тони, — но можетъ быть все же лучше такъ, какъ оно есть. Я понемногу старѣю и не думаю, чтобы женитьба на мнѣ была бы правильной подготовкой для такъ называемаго лучшаго міра, но подумай вотъ о чемъ: если ты въ теченіе трехъ дней не разскажешь мнѣ всей этой исторіи, то я передамъ дѣло С. 3. Т.

— Что это такое? — спросилъ Тони.

— Союзъ защиты тетокъ, — сказала лэди Джоселинъ.

 

X.

Немного отдаленная улица, на которой находился домъ Спальдинга, имѣла чрезвычайно мирный видъ, когда Тони вошелъ въ нее съ верхняго конца. Не было видно ни одной живой души, кромѣ кошки, грѣвшейся на солнышкѣ въ канавѣ. Если дѣйствительно какіе-либо рыцари большой дороги шпіонили по сосѣдству, то имъ удалось спрятаться съ достойной изумленія ловкостью.

Тони съ черной тростью въ рукахъ шелъ не торопясь вдоль по улицѣ. По его движеніямъ нельзя было судить, что его интересуетъ все окружающее. Все его поведеніе было настолько свободно отъ какой-либо подозрительности, что даже кошка, которая при его приближеніи открыла заспанные глаза, сейчасъ же закрыла ихъ съ выраженіемъ томной дремоты.

Онъ вошелъ въ садъ вмѣстѣ съ миссисъ Спальдингъ, не оборачиваясь назадъ, и слегка постучалъ въ дверь, которую тутъ же открылъ Бэггъ.

— Все въ порядкѣ, — ухмыляясь прошепталъ молодой боксеръ, предварительно закрывъ дверь. — Онъ все еще тутъ и другой тоже.

Тони повѣсилъ шляпу на крючокъ и заботливо положилъ свою трость на столъ въ передней.

— Прекрасно, Бэггъ, — сказалъ онъ. — Гдѣ миссъ Фрэнцисъ?

Бэггъ указалъ большимъ пальцемъ назадъ: — На кухнѣ вмѣстѣ съ миссисъ Спальдингъ.

Сейчасъ же послѣ этого на кухонной лѣстницѣ показалась Изабелла.

— Вы приходите какъ разъ во-время, — сказала она. — Миссисъ Спальдингъ и я испекли вафли къ чаю.

— Я все время открываю въ васъ новые неожиданные таланты, — сказалъ Тони съ восхищеннымъ взглядомъ.

— Я умѣю печь даже очень хорошія вафли, — разсмѣялась Изабелла. — Этому искусству научила меня миссъ Радсонъ, а впрочемъ, вы сейчасъ хотите выпить чаю или потомъ?

— Вы согласны, чтобъ мы еще подождали немного? Мнѣ предварительно хотѣлось бы поговорить съ вами объ одномъ дѣлѣ. Ступай тѣмъ временемъ на задній дворъ, Бэггъ, — обратился онъ къ послѣднему, — и осмотри внимательно стѣну. Мнѣ хочется знать, можно ли перелѣзть черезъ нее и что находится по другую сторону.

Изабелла посмотрѣла вслѣдъ исчезающему Бэггу и потомъ съ нѣкоторымъ смятеніемъ на лицѣ обратилась къ Тони:

— Что-нибудь случилось?

— Абсолютно ничего серьезнаго, — успокоилъ ее Тони. — У меня только имѣется желаніе пригласить двухъ старыхъ друзей, которые слишкомъ робки для того, чтобы дѣлать визитъ въ обычной формѣ.

На лицѣ Изабеллы мелькнуло выраженіе внезапнаго пониманія. Она быстро подошла къ Тони и схватила его за руку.

— Вы хотите сказать тѣ люди? Тѣ двое? — прошептала она. — Какимъ образомъ? Развѣ они тамъ снаружи? Они узнали, гдѣ я нахожусь?

Тони успокаивающе погладилъ ее по рукѣ.

— У васъ нѣтъ ни малѣйшей причины опасаться по крайней мѣрѣ насъ.

Она гордо выпрямилась.

— Я не боюсь… Нисколько. Я же сказала вамъ, что никогда больше не буду бояться, пока вы мнѣ оказываете помощь. Что вы собираетесь дѣлать съ ними? — добавила она, глубоко вздохнувъ. — Вы убьете ихъ?

— Мы сперва хотимъ узнать, чего они, собственно говоря, хотятъ, — засмѣялся Тони. — Въ этой странѣ, къ сожалѣнію, господствуетъ извѣстное предубѣжденіе противъ убійства.

— Я… я… совершенно забыла, что мы находимся въ Англіи, — извинилась Изабелла. — Но я постоянно слыхала, какъ отецъ и другіе такъ много говорили объ убійствахъ, что я немного потеряла чувство серьезнаго отношенiя къ этому дѣлу.

— Это ничего, — утѣшительно сказалъ Тони. — Мы всѣ имѣемъ маленькія слабости. Судя по тому, что Бэггъ мнѣ разсказалъ, — продолжалъ онъ, стряхивая пепелъ со своей сигареты въ поставецъ для зонтика, — наши оба пріятеля со вторника шляются вокругъ дома.

— Со вторника? — широко раскрывъ глаза, повторила Изабелла. — Но почему вы не сказали мнѣ объ этомъ раньше?

— Потому что я не хотѣлъ понапрасну безпокоить васъ. Я зналъ, что подъ защитой Бэгга вы находитесь въ полной безопасности и счелъ за лучшее подождать, пока не приму окончательнаго рѣшенія. Кто бы ни были эти оба благородныхъ джентльмэна, одно я съ увѣренностью полагаю, а именно, что они еще разъ желаютъ частнымъ образомъ побесѣдовать съ вами.

— Конечно, это изъ-за меня, — убѣжденно кивнула головой Изабелла.

— При такихъ обстоятельствахъ я предлагаю, — продолжалъ Тони спокойнымъ тономъ, — дать имъ возможность удовлетворить ихъ честолюбивое желаніе.

— Что вы хотите сдѣлать? — съ ожиданіемъ спросила Изабелла.

— Это отчасти зависитъ отъ того, что доложитъ Бэггъ. Моя идея такова, что мы съ нимъ выйдемъ черезъ переднюю дверь, какъ-нибудь прокрадемся назадъ и потомъ, тихо и незаметно перемахнувъ черезъ стѣну сада, снова вернемся. Такимъ образомъ мы будемъ на мѣстѣ, когда кому-нибудь придетъ въ голову появиться здѣсь во время нашего отсутствія.

— Это прекрасная идея, — весело засмѣялась Изабелла. — Я надѣюсь только…

Ее прервалъ Бэггъ, который быстрыми безшумными прыжками взбирался вверхъ по лѣстницѣ.

— Ну? — освѣдомился Тони, бросивъ въ сторону окурокъ сигареты.

— Со стѣной все въ порядкѣ, — довольнымъ тономъ отрапортовалъ Бэггъ. — Можно чисто перепрыгнуть.

— А что съ другой стороны?

— Тамъ находится садъ большого пустого дома на другой улицѣ.

— Хорошо, — съ удовлетвореніемъ сказалъ Тони. — Я сейчасъ спущусь къ миссисъ Спальдингъ и посвящу ее въ нашъ планъ. Въ концѣ концовъ должны же мы слегка информировать ее на случай, если мы будемъ вынуждены зарѣзать кого-нибудь на ея лучшемъ коврѣ.

— Надѣюсь, что она ничего противъ этого не имѣетъ, — съ нѣкоторымъ изумленіемъ сказала Изабелла.

— Этого я не думаю, — успокоилъ ее Тони, — достань-ка ручную сумку или что-нибудь въ этомъ родѣ для того, чтобы взять съ собой, — обратился онъ къ Бэггу. — Мнѣ хочется, чтобы выглядѣло такъ, какъ будто ты возвращаешься домой.

Бэггъ поклонился, а Тони сошелъ внизъ по лѣстницѣ, ведущей въ кухню. Увидѣвъ своего посѣтителя, миссисъ Спальдингъ сдѣлала полуизумленное, полуобезпокоенное лицо.

— Почему же вы не позвонили, сэръ Энтони? — спросила она тономъ упрека.

— Не будемъ говорить объ этомъ, миссисъ Спальдингъ, — сказалъ Тони своимъ легкимъ любезнымъ тономъ. — Я нарочно спустился, чтобы немного поболтать съ вами наединѣ. — Онъ отодвинулъ въ сторону миску, и раньше чѣмъ миссисъ Спальдингь успѣла выразить свой протестъ, усѣлся на краю кухоннаго стола. — Помните ли вы еще, что я нѣсколько дней тому назадъ разсказывалъ вамъ, что за вашимъ домомъ наблюдаютъ?

— Конечно, конечно. Судя по тому, что мнѣ разсказываетъ Бэггъ, они все еще шпіонятъ вокругъ. Я просто не понимаю, на что у насъ полиція, если такія вещи могутъ происходить въ приличной мѣстности.

— Во всякомъ случаѣ этому долженъ быть положенъ конецъ, — энергично заявилъ Тони. — Я, конечно, могъ бы настоять на томъ, чтобы полиція вмѣшалась въ дѣло, но все-таки считаю лучшимъ, если мы сами поможемъ себѣ. — Послѣ этого вступленія онъ безъ всякихъ дальнѣйшихъ дипломатическихъ обходовъ началъ развивать передъ ней свой стратегическій планъ, которой онъ только что изложилъ Изабеллѣ.

— Видите ли, дѣло очень простое, — закончилъ онъ. — Обратно мы перелѣземъ черезъ стѣну сада и войдемъ въ домъ черезъ кухонное окно, и если оба прохвоста тогда появятся и спросятъ миссъ Фрэнцисъ, то вамъ нужно только впустить ихъ, а остальное мы беремъ на себя.

Миссисъ Спальдингъ выслушала этотъ планъ со спокойствіемъ просто изумительнымъ для такой достопочтенной лэди, жизнь которой до сихъ поръ протекала весьма мирно и въ полной гармоніи съ закономъ.

— Но перелѣзая черезъ стѣну будьте осторожны, — посовѣтовала она, — она уже очень стара и нельзя знать, выдержитъ ли она тяжесть человѣка вашего вѣса.

— Хорошо, хорошо, миссисъ Спальдингъ, — успокоилъ ее Тони. — Первымъ перелѣзетъ Бэггъ.

Онъ спрыгнулъ со стола и послѣ того, какъ еще разъ выразилъ ей свою благодарность, снова вернулся въ переднюю. Изабелла все еще стояла у двери въ гостиную, гдѣ онъ ее оставилъ.

— Ну? — быстро спросила она.

— Никакихъ затруднений. Миссисъ Спальдингъ вполнѣ стоитъ за прямолинейную политику.

Въ ту же минуту Бэггъ спустился внизъ по лѣстницѣ съ маленькимъ чемоданчикомъ въ одной рукѣ и съ фуражкой въ другой.

— Ступай спокойно внизъ по улицѣ, Тигръ, но ни въ коемъ случаѣ не оглядывайся. Ты можешь отнести чемоданъ домой или оставить его въ ресторанчикѣ на углу. Во всякомъ случаѣ черезъ четверть часа я жду тебя въ саду нежилого дома.

— Я аккуратно буду на мѣстѣ, — мрачно кивнулъ головой Бэггъ.

Тони открылъ двери гостиной.

— Будемъ ждать здѣсь внутри, Изабелла, — предложилъ онъ. — Насъ не должны видѣть вмѣстѣ въ передней.

Нѣсколько секундъ спустя царившая на улицѣ тишина была прервана хлопаньемъ двери дома миссисъ Спальдингъ. Бэггъ вышелъ на улицу насвистывая какой-то мотивъ. На минуту онъ остановился закурить сигарету и потомъ ушелъ, не оглядываясь назадъ.

Въ теченіе 10 минутъ на улицѣ царила глубокая тишина. Если поблизости и находились люди, то они во всякомъ случаѣ оставались невидимыми и неслышными, и одинокая кошка, при появленіи Бэгга съ упрекомъ посмотрѣвшая на него, понемногу снова погрузилась въ томную дремоту.

Потомъ во второй разъ отворилась дверь дома № 16, и на авансценѣ появились Тони и Изабелла. Изабелла была безъ шляпы, и ея золотисто-рыжіе волосы блестѣли на солнцѣ, какъ красная мѣдь. Они вмѣстѣ подошли къ забору, гдѣ простояли нѣсколько минутъ смѣясь и болтая. Потомъ Тони попрощался, громко и внятно сказавъ ей, что вернется въ 6 часовъ. Онъ пошелъ налѣво, какъ разъ въ направленiи противоположномъ тому, по которому пошелъ Бэггъ.

Изабелла вошла въ домъ, и снова на улицѣ воцарилась тишина, благовоспитанная тишина одного изъ лучшихъ предмѣстій Лондона.

У широко открытаго окна кухни, съ задней стороны дома, стояла миссисъ Спальдингъ. Ея глаза напряженно и боязливо были устремлены на стѣну, отделявшую ея миніатюрный дворикъ отъ сосѣднихъ владѣній. Это была старая почтенная стѣна двѣнадцати футовъ вышиной, покрытая густымъ ковромъ плюща.

Наконецъ съ противоположной стороны послышался слабый шорохъ, а вслѣдъ за нимъ шумъ и царапаніе, — признакъ того, что кто-то пытался взобраться на стѣну. Потомъ съ верхняго края показались рука и локоть, и сейчасъ же послѣ этого Бэггъ вскарабкался наверхъ и усѣлся верхомъ на стѣнѣ. На моментъ онъ сдѣлалъ паузу, повернулся назадъ и хриплымъ голосомъ прошепталъ нѣсколько непонятныхъ словъ, схватился за густой плющъ и быстро и гладко соскользнулъ наземь.

Снова съ шумомъ послышались трескъ и царапаніе, и Тони послѣдовалъ за Бэггомъ. Онъ даже еще быстрѣе Бэгга очутился на землѣ, такъ какъ его спускъ былъ ускоренъ тѣмъ обстоятельствомъ, что вѣтка плюща какъ разъ въ тотъ моментъ, когда онъ повисъ на ней, отдѣлилась отъ стѣны.

— Надѣюсь, что вы не ушиблись, сэръ? — боязливо осведомился вѣрный Бэггъ.

Тони покачалъ головой и бросилъ на землю кучу зелени, которую онъ все еще держалъ въ рукахъ.

— Никогда не слѣдуетъ цѣликомъ довѣрять природѣ, Бэггъ, — сказалъ онъ. — Она таитъ въ себѣ неожиданности.

Онъ нагнулся и стряхнулъ съ брюкъ пыль и паутину, потомъ пошелъ впереди Бэгга къ кухонному окну и залѣзъ въ домъ.

— Боюсь, что благодаря мнѣ вашъ плющъ немного порѣдѣлъ, — выразилъ онъ свое сожалѣніе.

— Ну, это ничего, сэръ Энтони. Самое главное то, что вы не причинили себѣ вреда.

— Нѣтъ, нѣтъ, я чувствую себя вполнѣ хорошо, только мнѣ страшно захотѣлось чаю, — заявилъ Тони. — Враги еще не подавали признаковъ жизни? — вопросительно добавилъ онъ.

— До сихъ поръ все спокойно, — огласила отчетъ миссисъ Спальдингъ.

— Въ такомъ случаѣ пойдемте наверхъ и начнемъ наше приготовленіе. Вполнѣ возможно, что времени у насъ еще достаточно, но береженаго и Богъ бережетъ.

Сопровождаемый миссисъ Спальдингъ и Бэггомъ, успѣвшимъ тѣмъ временемъ залѣзть въ окно, онъ поднялся наверхъ въ пріемную.

— Миссъ Фрэнцисъ прошла въ свою комнату? — обратился онъ вопросительно къ миссисъ Спальдингъ.

— Такъ точно, сэръ Энтони.

Тони остановился и окинулъ сцену взглядомъ полководца передъ боемъ.

— Бэггъ, ты займи позицію на половинѣ лѣстницы какъ разъ такъ, чтобы тебя отъ дверей нельзя было замѣтить. Я буду ожидать въ гостиной, а миссисъ Спальдингъ внизу на кухнѣ. Дѣло тогда разыграется слѣдующимъ образомъ: когда позвонятъ, миосисъ Спальдингъ выйдетъ и откроетъ дверь; наши друзья тогда, по всей вѣроятности, прорвутся въ переднюю и потребуютъ миссъ Фрэнцисъ, — они знаютъ, что она наверху. Дѣло въ томъ, что она сидитъ съ книгой у окна.

— Я должна пропустить ихъ? — спросила миссисъ Спальдингъ.

— Но не безъ протеста. Я думаю, что они попросту отстранятъ васъ въ сторону. Въ такомъ случаѣ вамъ нужно удалиться на кухонную лѣстницу и предоставить дальнѣйшее намъ.

— А тогда я сойду внизъ и мы отдубасимъ ихъ, не правда ли? — сіяя и ухмыляясь прервалъ его Бэггъ.

— Ты меня понялъ, — подтвердилъ Тони, — но ты вовсе не долженъ сразу же обращаться съ ними слишкомъ нелюбезно. Я хочу только заполучить ихъ въ достаточно проученномъ видѣ въ гостиную и получить отъ нихъ отвѣтъ на пару вѣжливыхъ вопросовъ. Это будетъ не особенно затруднительно… въ случаѣ, если у нихъ нѣтъ при себѣ револьверовъ.

— Револьверовъ? — повторила миссисъ Спальдингъ немного обезпокоенная.- О, Боже, Боже! Надѣюсь, что вы будете достаточно осторожны, сэръ Энтони.

— Конечно, — кивнулъ Тони. — Даже чрезвычайно осторожнымъ.

Онъ взялъ со стола свою черную трость и задумчиво подержалъ ее въ рукѣ: — Я не думаю, что придется пустить въ ходъ эту штуку, но…

Вдругъ онъ оборвалъ: снаружи до его слуха донесся легкій шумъ.

— Алло! — тихо сказалъ онъ, — что это такое?

На моментъ воцарилась тишина, потомъ ясно было слышно, какъ щелкнулъ замокъ калитки.

Тони быстрыми шагами отошелъ къ двери гостиной.

— Вотъ они, — провозгласилъ онъ довольнымъ тономъ. — Теперь спокойствiе. Времени у насъ достаточно.

Бэггъ и миссисъ Спальдингъ вполнѣ приноровились къ данному положенію. Сдѣлавъ три прыжка, Бэггъ исчезъ за поворотомъ лѣстницы, и, если отступленіе миссисъ Спальдингъ произошло не такъ быстро, то только потому, что она по своей природѣ не особенно была приспособлена для быстрыхъ дѣйствій.

Тони подождалъ, пока оба скрылись изъ виду, тогда и онъ, въ послѣдній разъ окинувъ взглядомъ пріемную, зашелъ въ гостиную. Онъ закрылъ дверь за собой настолько, чтобы осталась почти только невидимая щель, заботливо поставилъ палку въ уголъ, а самъ, нажавъ дверную ручку, остался стоять у дверей въ полной боевой готовности.

Въ теченіе полминуты тишина прерывалась только мѣрнымъ тиканіемъ часовъ въ пріемной. Потомъ снаружи вдругъ послышался легкій шорохъ, и сейчасъ же послѣ этого раздался звонокъ. Тони, самодовольно улыбаясь, началъ застегивать свой сюртукъ.

Онъ услышалъ, какъ миссисъ Спальдингъ взошла по лѣстницѣ и прошла по коридору къ двери. Съ рѣзкимъ щелканіемъ она отодвинула засовъ, и сейчасъ же послѣ этого послышался топотъ шаговъ и громкій стукъ захлопнутой двери.

— Виноватъ, мадамъ, — сказалъ одинъ голосъ, — мы не имѣемъ ни малѣйшаго намѣренія безпокоить васъ, но намъ крайнѣ необходимо побесѣдовать съ молодой дамой наверху.

Миссисъ Спальдингъ играла свою роль съ изумительнымъ умѣніемъ, принимая во вниманіе, что она была полной диллетанткой въ сценическихъ вещахъ.

— Кто вы вообще такіе? — спросила она съ видомъ пораженного возмущенія. — И какъ вы смѣете такъ просто врываться въ частный домъ?

— Простите, мадамъ, — повторилъ тотъ же голосъ, — но боюсь, что намъ придется настаивать на нашемъ желаніи. Мы не хотимъ сдѣлать молодой дамѣ ничего дурного, наоборотъ: мы ея самые лучшіе… самые искренніе друзья.

— Это мнѣ все равно, — объявила миссисъ Спальдингъ, все больше возмущаясь. — Во всякомъ случаѣ ваша нога не должна ступить на лѣстницу моего дома, и если вы сейчасъ же не уйдете изъ дому, то я пошлю за полиціей.

Между обоими посетителями произошло короткое совещанiе на чужомъ языкѣ, потомъ послышался тотъ же самый голосъ:

— Намъ очень жаль, мадамъ, что мы должны примѣнить силу, но такъ какъ вы не предоставляете намъ выбора…

Снова послышались быстрые шаги, на этотъ разъ сопровождаемые шумомъ падающаго стула, потомъ Тони быстро рванулъ дверь и бросился въ пріемную. Однимъ взглядомъ онъ охватилъ всю ситуацію. Вѣрно слѣдуя своей инструкціи, миссисъ Спальдингъ удалилась на лѣстницу, ведущую въ кухню, и одинъ изъ обоихъ людей послѣдовалъ за ней туда, какъ бы желая не дать ей возможности предпринять что-нибудь въ дальнѣйшемъ. Другой взбѣжалъ вверхъ по лѣстницѣ, очевидно подъ пріятнымъ впечатлѣніемъ, что путь свободенъ.

Тони какъ разъ успѣлъ установить, что въ пріемной находился человѣкъ меньшій ростомъ изъ нихъ обоихъ. Тотъ испустилъ крикъ, въ которомъ послышались ярость и ужасъ, взбѣжалъ наверхъ и неподвижно уставился на Тони. Въ тотъ же самый моментъ его правая рука потянулась къ боковому карману, но было уже поздно. Кошачьимъ прыжкомъ Тони перемахнулъ роковую дистанцію, схватилъ его поперекъ туловища и, какъ тисками, прижалъ ему обѣ руки къ бокамъ.

— Не играй съ огнестрѣльнымъ оружіемъ! — сказалъ онъ.

Въ тотъ же самый моментъ лѣстннца качнулась отъ сильнаго треска, послышался глухой звукъ падающаго на-земь тяжелаго человѣческаго тѣла, и сейчасъ же послѣ этого голова Тигра Бэгга склонилась надъ перилами.

— Все въ порядкѣ внизу? — озабоченно освѣдомился онъ.

Тони посмотрѣлъ на него.

— Если ты совсѣмъ готовъ, то не можешь ли ты спуститься внизъ и отнять у этого джентльмэна револьверъ? — спросилъ онъ.

О томъ, что Бэггъ былъ готовъ, доказывала быстрота, съ которой онъ послѣдовалъ на это приглашеніе. Съ быстротою серны онъ сбѣжалъ внизъ по лѣстницѣ и сзади вытащилъ изъ кармана барахтающагося плѣнника Тони злобно выглядывающій пистолетъ системы Маузеръ на свѣтъ Божій.

— Вотъ онъ! — довольнымъ тономъ провозгласилъ онъ, — и къ тому же еще заряженный.

Тони немного разжалъ свои тиски, и собственникъ оружія, учащенно дыша и барахтаясь, какъ вытащенная изъ воды рыба, отшатнулся къ стѣнѣ.

— Дай мнѣ пистолетъ, Бэггъ, — сказалъ Тони и послѣ того, какъ онъ взялъ пистолетъ въ руки, онъ продолжалъ: — въ случаѣ, если ты того джентльмэна наверху не убилъ до смерти, то снеси его внизъ въ гостиную. — Отвѣсивъ поклонъ своему побежденному противнику, онъ добавилъ: — разрешите мнѣ попросить васъ тоже присоединиться къ намъ. Я убѣжденъ, что мы можемъ разсказать другъ другу много интереснаго.

Неизвестный, который понемногу началъ оправляться отъ медвѣжьихъ объятій Тони, сдѣлалъ невероятно кислое лицо. Самъ по себе онъ выглядѣлъ не особенно симпатично, — не говоря уже о томъ, что онъ косилъ на лѣвый глазъ, его темное грубое лицо было обезображено шрамомъ отъ сабельнаго удара. Несмотря на это, известное выраженіе мужества и силы спасало его отъ того, чтобы окончательно быть похожимъ на хама.

Впрочемъ, онъ больше не протестовалъ, а пошелъ впередъ, сопровождаемый Тони, съ маузеромъ въ рукахъ, въ гостиную, гдѣ, со скрещенными руками ставъ въ рѣзкую позу, занялъ мѣсто у камина.

Съ лѣстницы теперь послышался громкій трескъ и топотъ, и мгновеніе спустя въ дверяхъ появился Бэггъ, поддерживавшiй и подталкивавшій впередъ все еще почти безчувственнаго второго пришельца.

— Я задалъ ему основательнѣе, чѣмъ мнѣ это сначала хотѣлось, — извинился Бэггъ. — Но теперь онъ уже снова приходитъ въ себя.

Онъ заботливо усадилъ выздоравливающаго въ большое мягкое кресло и потомъ отошелъ на нѣсколько шаговъ назадъ, какъ бы ожидая дальнѣйшихъ инструкцій.

Косоглазый джентльмэнъ первый нарушилъ молчаніе.

— Въ моей странѣ вы заплатили бы за это жизнью, вы оба, — сказалъ онъ немного заплетающимся языкомъ.

— Конечно, — любезно подтвердилъ Тони. — Но это и есть то хорошее, что имѣется въ Хэмпстэдѣ. Это весьма здоровая мѣстность. Впрочемъ не хотите ли устроиться немного удобнѣе, садитесь пожалуйста.

Это предложеніе само по себѣ или же любезная форма, въ которой оно было высказано, казалось, на моментъ совершенно смутило посѣтителя, такъ что онъ не зналъ, что ему дѣлать. Въ концѣ концовъ онъ все же усѣлся на край дивана, но продолжалъ своимъ здоровымъ глазомъ бросать дикіе взгляды на Тони.

Теперь его пріятель, сидѣвшій въ креслѣ, понемногу тоже началъ принимать участіе въ происшествіяхъ. Послѣ того, какъ онъ нѣсколько разъ моргнулъ глазами и какъ бы испытующе покачалъ головой, онъ внезапно выпрямился и съ растеряннымъ выраженіемъ на лицѣ оглянулся. Въ концѣ концовъ его глазъ остановился на дулѣ пистолета, которое случайно въ этотъ моментъ было направлено на него.

— Вы себя чувствуете лучше? — участливо освѣдомился Тони.

На лицѣ чужестранца мелькнулъ лучъ воспоминанія, и непроизвольнымъ движеніемъ онъ хватилъ себя за подбородокъ.

— Теперь я вспоминаю, — пробормоталъ онъ. — Я обо что-то ударился тамъ, на лѣстницѣ.

— Совершенно вѣрно, — ободряющимъ тономъ подтвердилъ Тони. — Это былъ кулакъ Бэгга. На свѣтѣ мало людей, которые въ состояніи выдержать ударъ Бэгга по челюсти и послѣ этого вспоминать о всѣхъ подробностяхъ.

Чужестранецъ посмотрѣлъ на Тони съ выраженіемъ нѣкотораго любопытства. Черты его лица были болѣе тонкими и интеллигентными, чѣмъ у его товарища, и въ его рѣчи меньше слышался чужестранный акцентъ.

— Предполагаю, что имѣю честь бесѣдовать съ сэромъ Энтони Конвеемъ? — спросилъ онъ.

Тони кивнулъ.

— Вы имѣете преимущество знать, съ кѣмъ вы разговариваете.

Тишина, на минуту воцарившаяся послѣ этого разъясненія, была прервана вызывающимъ смѣхомъ человѣка, сидѣвшаго на диванѣ.

— Это преимущество вы можете раздѣлить вмѣстѣ съ нами, — пробурчалъ онъ.

Тони повернулся къ нему.

— Оставляя въ сторонѣ то обстоятельство, что вы, очевидно, принадлежите къ преступнымъ кругамъ, я не имѣю ни малѣйшаго понятія, кто вы такой.

Испустивъ проклятіе, косоглазый джентльмэнъ принялъ позу, какъ бы собираясь броситься на Тони, но легкая перемѣна направленія дула пистолета заставила его отказаться отъ этого намѣренія.

Его другъ взялъ на себя миссію нѣсколько разрядить напряженную атмосферу.

— Вы забываете, полковникъ, что если сэръ Энтони дѣйствительно не знаетъ, кто мы такіе, то наше поведеніе должно ему показаться очень страннымъ, — сказалъ онъ предупредительнымъ тономъ. Потомъ онъ обратился къ Тони: — Если вы согласны доставить намъ удовольствіе немного побесѣдовать наединѣ съ вами, то я увѣренъ, что мы пришли бы къ соглашенію. Я думаю, что здѣсь налицо только взаимное непониманіе.

— Это меня ничуть не удивитъ, — любезно согласился Тони. — Будь такъ добръ, Бэггъ, и выйди на минутку.

Бэггъ нерѣшительно направился къ двери:

— Но я останусь въ пріемной на случай, если вамъ понадоблюсь, и вы хорошо будете слѣдить, сэръ, не такъ ли?

— Да, конечно, — сказалъ Тони.

Онъ подождалъ, пока дверь не закрылась вслѣдъ за Бэггомъ, потомъ усѣлся на край стола и спустилъ между колѣнъ правую руку, въ которой держалъ пистолетъ.

— Ну, джентльмэны, — ободрительнымъ тономъ сказалъ онъ.

— Сэръ Энтони Конвей, — началъ болѣе рослый изъ обоихъ, — согласны ли вы разрѣшить намъ совершенно откровенно спросить васъ кое о чемъ? Вы вполнѣ освѣдомлены о томъ, кто такая эта молодая дама, въ которой вы, повидимому, принимаете большое участіе?

— Конечно, — отвѣтилъ Тони.

— И мы можемъ предположить, что вы, когда, какъ вамъ казалось, пришли ей на помощь, дѣйствовали… — онъ сдѣлалъ краткую паузу, — по чисто личнымъ соображеніямъ?

Онъ съ видимымъ напряженіемъ ожидалъ отвѣта.

Тони кивнулъ:

— Я всегда дѣйствую только по чисто личнымъ соображеніямъ, — замѣтилъ онъ.

— Видите ли, полковникъ, — обратился высокій со слегка торжествующимъ видомъ къ своему товарищу, — дѣло обстоитъ такъ, какъ я предполагалъ. Разрѣшите, впрочемъ, представиться, — обратился онъ къ Тони. — Это полковникъ Сальтеро, офицеръ ливадійской арміи. Меня зовутъ Каньоста… Сеньоръ Эдуардо Каньоста. Имя, хорошо извѣстное среди ливадійскихъ роялистовъ.

Тони отвѣсилъ обоимъ джентльмэнамъ серьезный съ достоинствомъ поклонъ.

— Восхищенъ знакомствомъ съ вами, джентльмэны. Я, правда, не могу утверждать, что особенно восхищаюсь вашимъ свѣтлѣйшимъ монархомъ, но можетъ быть только потому, что я не знаю его скрытыхъ хорошихъ качествъ.

— Нашъ свѣтлѣйшій монархъ, — мрачнымъ голосомъ повторилъ полковникъ: — О комъ вы говорите, сэръ Энтони?

— Ну понятно о Питерѣ, — сказалъ Тони немного удивленнымъ голосомъ. — Или о Педро.

Полковникъ Сальтеро сдѣлалъ еще болѣе яростное лицо.

— Этотъ подлый обманщикъ! — загремѣлъ онъ. — Я…

— Вы не поняли насъ, сэръ Энтони Конвей, — мягкимъ голосомъ прервалъ его сеньоръ Каньоста. — Личность, о которой вы говорите, не имѣетъ никакихъ законныхъ правъ на ливадійскій престолъ. Мы всѣ дѣйствительно лойяльные ливадійцы, приверженцы его покойнаго величества короля Франциска I.

Только прирожденное спокойствiе Тони заставило его выслушать это изумительное сообщеніе съ полнымъ хладнокровіемъ.

— Въ самомъ дѣлѣ, — медленно сказалъ онъ. — Это чрезвычайно интересно. А я думалъ, что они цѣликомъ истреблены.

— Простите, сэръ Энтони, — улыбнулся Каньоста, — но точное знаніе европейскихъ дѣлъ не является самой сильной стороной вашей великой націи. Наша партія сегодня сильнее, чѣмъ была когда-либо въ теченіе послѣднихъ 15 лѣтъ.

— А правительство? — спросилъ Тони. — По всей вѣроятности, съ этой стороны на васъ смотрятъ такъ же мало благосклонно, какъ на Педро и его маленькую кучку сторонниковъ.

— Правительство? — Сеньоръ Каньоста повторилъ это слово съ выраженіемъ крайняго презрѣнія. — Я хочу быть совершенно откровеннымъ съ вами, сэръ Энтони. Республиканское правительство обречено на гибель. Эта шайка предателей слишкомъ долго жирѣла за счетъ моего бѣднаго угнетеннаго народа, и достаточно только одной искры, чтобы зажечь пожаръ и… — сдѣлавъ характерный жестъ своей правой рукой, онъ далъ понять, какая мучительная судьба ожидаетъ президента Ливадіи и его совѣтниковъ.

— Понимаю, — медленно сказалъ Тони, — значитъ, вашъ немножко странный способъ дѣлать визиты находится въ связи съ государственными дѣлами?

Сеньоръ Каньоста краснорѣчивымъ жестомъ растопырилъ руки.

— Нѣтъ никакого смысла дольше скрываться. Я надѣюсь, полковникъ Сальтеро, что вы одного мнѣнія со мной, что самое лучшее сказать сэру Энтони Конвею всю правду?

Полковникъ скептически пробурчалъ что-то такое непонятное, какъ будто онъ не особенно цѣнитъ „всю правду“, но его товарищъ, очевидно, счелъ, что получилъ утвердительный отвѣтъ.

— Уже въ теченіе продолжительнаго времени ливадійскіе роялисты только ждутъ подходящаго случая, — началъ онъ. — Республика прогнила… прогнила до мозга костей. Она скоро упадетъ на-земь, какъ гнилой плодъ, и тогда… — онъ сдѣлалъ паузу, -…тогда наступитъ моментъ, который мы уже давно подготовили.

— И для котораго и маркизъ Да-Фрейтасъ уже давно успѣлъ сдѣлать всѣ приготовленія? — спокойно добавилъ Тони.

Глаза Каньосты метали молніи.

— Такъ, — мягко сказалъ онъ. — Вы, стало быть, знаете его?

— Не особенно близко. Но во всякомъ случаѣ достаточно, чтобы знать, что при распредѣленіи добычи онъ будетъ держаться поблизости.

Каньоста кивнулъ. На его лицѣ теперь было написано злобное выраженiе, придававшее ему большое сходство съ полковникомъ.

— Какъ разъ съ Да-Фрейтасомъ намъ придется поспорить, — сказалъ онъ, дѣлая удареніе на каждомъ словѣ. — Съ Да-Фрейтасомъ и еще однимъ. Еще мѣсяцъ тому назадъ все было точно условлено. Мы знали, что узурпаторъ, сидя здѣсь, интриговалъ въ пользу своего возвращенія на престолъ. Мы знали, что онъ имѣлъ много сторонниковъ въ арміи и флотѣ, и что революція могла вспыхнуть въ любой моментъ, но мы были подготовлены.

— Какъ вы полагали сдѣлать это дѣло? — съ интересомъ освѣдомился Тони.

— Мы овладѣли бы дворцомъ, прежде чѣмъ наемники и предатели Да-Фрейтаса успѣли бы опомниться и провозгласили бы дочь Франциско законной наслѣдницей престола.

— Весьма хорошая идея, — сказалъ Тони, помолчавъ немного, — но, повидимому, дѣло каким-то образомъ сорвалось.

— Нас предали, — мрачно сказалъ Каньоста. — Мы совершили ошибку, оказавъ довѣрие человѣку, который одновременно и дуракъ и трусъ. И за такiе ошибки приходится расплачиваться.

— Кто былъ этотъ приятный джентльмэнъ? — съ невиннымъ видомъ освѣдомился Тони.

— Шурин короля, графъ де Сэ. Согласно последней волѣ его величества, онъ былъ назначенъ опекуномъ принцессы. Все время онъ дѣлалъ видъ, какъ будто собирался дѣйствовать заодно съ нами. И вдругъ месяцъ тому назадъ онъ тайно прибылъ въ Англiю и предалъ все наши планы Да-Фрейтасу.

Съ дивана, на которомъ сидѣлъ полковникъ Сальтеро, послышалось кровожадное ворчанiе.

— Мы можемъ благодарить Бога, что принцесса вообще еще находится в живыхъ, — горькимъ тономъ продолжалъ Каньоста. — Да-Фрейтасъ ничуть не боязливъ въ выборѣ своихъ средствъ, когда въ игру замешаны его интересы. И если бы это соответствовало его планамъ… — онъ снова закончилъ фразу движенiемъ руки. — Но обстоятельства таковы, что проектъ графа показался ему весьма подходящимъ… и можетъ быть еще выгоднее для себя самого. Почему же Педро не женится на принцессе? Такимъ образомъ, когда вспыхнетъ революцiя, будетъ только одинъ претендентъ на престолъ, и всѣ наши планы пойдутъ прахомъ.

— Мне кажется, что графъ де Сэ — то, что в просторечiи называется патентованнымъ прохвостомъ, и все-таки я не вполне понимаю, что онъ, собственно говоря, имѣетъ в виду. Для него же самого было бы гораздо лучше, если бы Изабелла стала законной королевой.

— Онъ боится, — презрительно сказалъ Коньоста. — Он трусъ и боялся, что дѣло может дойти до борьбы и кончится плохо. У него недостаточно мужества для такихъ вещей. Ему казалось более надежнымъ отдаться подъ защиту Да-Фрейтаса.

— Ему не прийдется долго жить и наслаждаться плодами своего предательства, — злобно проворчалъ полковникъ.

— Какъ только мы узнали о томъ, что случилось, — продолжалъ Каньоста, не обращая вниманiя на замечанiе своего спутника, — наши друзья в Портригѣ собрались на военный советъ, и было решено, что мы съ полковникомъ должны отправиться въ Англiю. Мы имѣемъ здѣсь цѣлый рядъ друзей и агентовъ, и намъ было бы нетрудно узнать, где поселился графъ. Я снялъ комнату въ Ричмондѣ и цѣлую недѣлю ожидалъ случая поговорить с принцессой.

Я былъ убежденъ, что она ничего не знала о вещахъ, затѣвающихся въ Портригѣ, и по всей вѣроятности, была убеждена въ томъ, что все приверженцы отца убиты или не имеютъ никакой силы. Я увидѣлъ ее въ первый же день, но с ней невозможно было говорить. Ее охраняла какая-то старая французская ведьма, которая не спускала съ нея глазъ. Когда, наконецъ, наступилъ вечеръ, она покинула домъ одна… Сперва я былъ очень остороженъ. Я боялся, что можетъ быть, Да-Фрейтасъ узналъ о моемъ присутствiи в Ричмондѣ и собирается завлѣчь меня въ западню. Только тогда, когда я увидѣлъ ее въ станцiонномъ буфетѣ с очевиднымъ намѣренiемъ спрятаться, мнѣ стало ясно, что она убѣжала изъ дома. Я зналъ, что она поѣдетъ на станцiю Ватерлоо, такъ какъ слышалъ, какъ она спрашивала билетъ. Я сейчасъ же послалъ телеграмму Сольтеро, чтобы онъ встретилъ меня тамъ. Потомъ я темъ же поездом, какъ и принцесса, поехалъ въ Лондонъ.

Онъ замолчалъ, переводя дыханiе.

— Продолженiе этой исторiи я могу себѣ приблизительно представить, — сказалъ Тони, соскользнувъ съ края стола. — Я долженъ извиниться передъ вами обоими в стремленiи прийти принцессѣ на помощь. Бэггъ и я очевидно дѣйствовали слишкомъ стремительно.

Сеньор Каньоста тоже всталъ и с серьезнымъ достоинствомъ поклонился.

— Сэр Энтони Конвей, вы вели себя такъ какъ подобает англiйскому джентльмэну при подобныхъ обстоятельствахъ. Ни полковникъ Сольтеро, ни я не въ претензiи на васъ за те мелкiе неприятности, которые намъ пришлось перенести.

Полковникъ, обладавшiй очевидно, менее чувствительной натурой ограничился темъ, что снова пробурчалъ что-то.

— Джентльмэны, — сказалъ Тони, — вы были по отношенiю ко мнѣ откровѣнны и я буду откровѣненъ съ вами. Когда я поспешилъ на помощь принцессѣ Изабеллѣ, я не имѣлъ ни малейшаго понятiя, кто она такая. Я дѣйствовалъ подъ влiянiемъ момента, как это сделалъ бы каждый другой на моемъ местѣ. Въ знакъ благодарности за такую незначительную услугу, которую я былъ в состоянiи оказать ей, принцесса удостоила меня своимъ довѣрiемъ. Когда я услыхалъ, что ее собираются принудить къ браку, которому она противилась всеми фибрами души, я принялъ решенiе помешать этому. У меня к тому же есть свои основанiя не считать Питера подходящимъ супругомъ для нея, совершенно не говоря уже о томъ, что она его терпеть не можетъ. Если это успокоитъ васъ, то могу васъ увѣрить, что она находится в абсолютной безопасности от его поползновенiй, пока она довѣряется моей защитѣ.

— Вполне, — ответилъ на сей разъ полковник. — Мы вамъ чрезвычайно обязаны за все то, что вы уже сдѣлали. Но на этой точкѣ дѣло остаться ни въ коемъ случаѣ не можетъ. Мы должны поговорить с принцессой. Она должна узнать, какой высокий жребiй ее ожидаетъ.

— Весьма сожалею, что въ этомъ пунктѣ не могу вполне согласиться съ вами, полковникъ Сальтеро, — очень любезно сказалъ Тони. — Принцесса отдалась подъ мою защиту, и с моей стороны было бы грубымъ нарушенiемъ долга, если бы я повлiялъ на нее въ томъ самомъ смыслѣ, чтобы она разрѣшила вовлѣчь себя въ какое-либо революцiонное предприятiе, это не дѣло для молодой дѣвушки въ ея возрастѣ.

— Сэръ, — запинаясь произнесъ полковникъ, бросая яростные взгляды на Тони, — вы осмѣливаетесь стать между Ливадiйскимъ трономъ и его Богомъ избранной наслѣдницей.

— О, нѣтъ, — любезно сказалъ Тони. — Ни в коемъ случае. Когда вамъ удастся освободить тронъ, то я съ величайшимъ удовольствiемъ дамъ принцессѣ совѣтъ сѣсть на него, но до тѣхъ поръ она здѣсь в Хэмпстэде находится въ гораздо лучшей сохранности.

— Думаю, что сэръ Энтони Конвей правъ, полковникъ, — вставилъ слово синьоръ Каньоста. — Благо принцессы должно стоять для насъ на первомъ мѣстѣ. Совѣршенно невозможно доставить ее теперь в Ливадiю и, кромѣ того, я не знаю мѣста, гдѣ она могла бы находиться в большей безопасности отъ Да-Фрейтаса, чемъ в этомъ домѣ. Мы лично имели возможность убѣдиться в превосходныхъ мѣрахъ предосторожности сэра Энтони. А отождествлять принцессу с нашими планами… — онъ пожалъ плечами. — Ну, республиканское правительство было признано Англiей и было бы безумiемъ съ нашей стороны дать имъ какой-нибудь поводъ для жалобы.

Полковникъ сдѣлалъ не вполне убежденное лицо.

— Это положенiе мнѣ крайне не нравится, — сказалъ онъ. — Не подходитъ будущей королевѣ Ливадiи жить в этомъ домѣ одной и безъ свиты.

Тони с весьма серьезнымъ лицомъ выпрямился во весь ростъ.

— Вы забываете, сэръ, что имѣете дѣло съ членомъ высшаго англiйскаго дворянства.

Величественность этого отвѣта, казалось, произвѣла парализующее впечатленiе на полковника и прежде чемъ онъ могъ собраться съ духомъ, чтобы ответить, Каньоста, судя по всему идейный глава всей экспедицiи, взялъ дѣло въ свои руки.

— Хорошо сказано, сэръ Энтони, — заявилъ онъ снова сделавъ глубокiй поклонъ. — Позвольте намъ от имени нашего народа выразить доверiе и благодарность, съ которой мы принимаемъ ваше содѣйствiе.

 

XI.

Гью выпрямился на стулѣ и бросилъ задумчивый взглядъ на залъ. Потомъ онъ снова обратился к Тони и Изабеллѣ:

— Мы находимся въ странномъ положенiи, — медленно произнесъ онъ.

Было около половины одиннадцатого перед обѣдомъ и все трое сидѣли на лужайкѣ передъ домомъ Тони, греясь въ лучахъ весенняго солнца. Тони съ неизбежной сигаретой во рту только что обстоятельно и с живостью описалъ Гью свою беседу cъ Сольтеро и Каньостой. Когда онъ вчера вечеромъ вернулся домой, его кузенъ уже успѣлъ лѣчь спать, чувствуя легкую головную боль.

— Я не вижу въ этомъ ничего особеннаго — миролюбиво сказалъ Тони, — наоборотъ, мне кажется мы все ведемъ себя весьма подходящимъ и разумнымъ образомъ. Я, собственно говоря, даже немного разочарованъ. Я всегда полагалъ, что люди, занимающiеся революцiями и тому подобными вещами, выглядятъ гораздо болѣе таинственно, но и волнующе.

— Мнѣ хотелось бы знать, чего ты, собственно говоря, еще требуешь, — возразилъ Гью. — Сторонники Педро и францисканцы слѣдуютъ за тобой по пятамъ и, насколько я могу судить, одна партiя не лучше другой.

— Не забудь пожалуйста, что ты говоришь об отечествѣ Изабеллы, — съ легкимъ укоромъ напомнилъ ему Тони.

— О, что касается меня, то онъ можетъ говорить о Ливадiи что ему угодно. Все это сущая правда, во всякомъ случае мы должны, если желаемъ выйти цѣлыми из всей этой исторiи, смотреть на вещи такъ, какими они есть на самомъ дѣлѣ, а не такъ какими они были бы быть, — продолжалъ Гью, — мне лично вся эта исторiя кажется болѣе или менѣе низкопробной. Но это ни в коемъ случае не означаетъ, что она при извѣстныхъ обстоятельствахъ не можетъ стать довольно опасной для людей, дающихъ себя втянуть в нее. На чемъ ты с этими людьми, наконецъ, договорился?

— О, мы разстались лучшими друзьями в мирѣ, — самодовольно сказалъ Тони, — то-есть по крайней мѣрѣ Каньоста и я. Полковникъ был немного не въ духѣ, потому что ему не пришлось поговорить с Изабеллой, но это вероятно относится къ его свойствамъ, как военнаго человѣка. Ни одинъ солдатъ не любитъ отступать какъ разъ у цѣли.

— Хорошо, — нетѣрпеливо прервалъ его Гью. — Но что же оба намерѣны дѣлать? Вы, вероятно, заключили какое-нибудь условiе?

— Даже весьма хорошее, — сказалъ Тони. — Я долженъ продолжать следить за Изабеллой и охранять ее от уловокъ и сетей Питера, въ то время, какъ они будутъ освобождать тронъ. Полковникъ съ этой цѣлью уже находится по пути обратно в Ливадiю.

— А другой… Каньоста?

— Каньоста пока что останется в Англiи. У меня имѣется его адресъ. Онъ рѣшилъ, что кто-нибудь долженъ остаться, чтобы зорко следить за Питером и Да-Фрэйтасомъ. Мнѣ кажется, что онъ мне тоже не особенно доверяетъ, хотя онъ вслухъ и не высказалъ этого.

— Я тоже думаю это, — сухо замѣтилъ Гью. — Вероятно, онъ пошелъ на ваши условiя потому, что въ данный моментъ ему ничего другого не оставалось дѣлать, но я не думаю, что мы можемъ доверять ему.

— Этого я еще не знаю. Но, повимому, онъ имѣетъ неограниченное доверiе къ добродѣтелямъ и геройскому мужеству англiйской аристократiи.

— А ты самъ выработалъ для себя какой либо планъ? — освѣдомился Гью.

Тони задумчиво посасывалъ свою сигарету.

— У меня есть кое-какие идеи, о которыхъ я вчера вечеромъ уже говорилъ с Изабеллой. Прежде всего, я разскажу всю эту исторiю тетѣ Фанни. Это обстоятельство, наверное, живо заинтересуетъ ее, и она будетъ идеальной наперсницей для Изабеллы, в случае если намъ таковая понадобится.

— Я думаю, что ты правъ, — послѣ минутнаго обдумыванiя, немного колеблясь согласился Гью. — Намъ нуженъ кто-нибудь для Изабеллы, — это было въ первый разъ, что онъ отказался отъ официальнаго имени „миссъ Фрэнцисъ“, — и въ данномъ случае тетя Фанни единственное лицо, которое можно принять въ расчетъ. Во всякомъ случаѣ чѣмъ меньше людей знаютъ об этомъ дѣлѣ, тѣмъ лучше.

— Я вообще не собираюсь никому разсказывать объ этомъ, кроме Молли, — сказалъ Тони. — О, все въ порядкѣ, — добавилъ онъ, замѣтивъ немного смущенный взглядъ, который Гью при этихъ словах бросилъ на Изабеллу. — Вчера я уже успелъ разсказать Изабеллѣ про Молли рѣшительно все. Она храбро выдержала это потрясенiе.

— Вѣдь я же не дитя, кузенъ Гью, — съ достоинствомъ сказала Изабелла.

— Но развѣ такъ необходимо привлечь къ дѣлу эту… эту молодую особу? — замѣтилъ Гью.

— Понятно, это необходимо, и я считаю, что ты не долженъ говорить о ней въ такомъ отвратительномъ тонѣ. Молли — наше главное информаціонное бюро. Только при ея помощи мы можемъ узнать все, что происходитъ въ Ричмондѣ, и кромѣ того она самый лучшій союзникъ, котораго мы можемъ себѣ желать. Она считаетъ Питера своей личной собственностью… и во всякомъ случаѣ безъ борьбы не дастъ вырвать его изъ своихъ рукъ. Добрая Молли обладаетъ мужествомъ и умомъ, иначе она едва ли была бы первой субрѣткой Гайети-театра.

— Ну, ладно, — покорно сказалъ Гью. — Если пускаешься въ подобныя предпріятія, то очевидно приходится пользоваться поддержкой тамъ, гдѣ ее находишь. Когда ты собираешься поговорить съ ней?

— Сейчасъ же, — сказалъ Тони. — Если она только уже встала. Я немедленно поѣду къ ней. — Съ этими словами онъ всталъ. — А вы должны обѣщать мнѣ быть осторожной во время моего отсутствія, не правда ли, Изабелла? Бэггъ хотя стоитъ на посту, но я считаю болѣе надежнымъ, если вы останетесь здѣсь, въ саду. Имѣя дѣло съ Да-Фрейтасомъ, надо быть готовыми ко всему.

— Изабелла въ полной безопасности, — съ нѣкоторой горячностью заявилъ Гью. — Я останусь при ней… въ случаѣ, если она позволитъ.

— Это будетъ очень мило съ вашей стороны, — съ благодарностью сказала Изабелла.

Тони бросилъ окурокъ.

— Я думаю, что Гью въ концѣ концовъ станетъ самымъ отчаяннымъ авантюристомъ изъ всѣхъ насъ. Такъ это обычно бываетъ, когда люди въ болѣе зрѣломъ возрастѣ имѣютъ несчастье почувствовать страсть къ чему-либо.

Изабелла громко расхохоталась, и прежде чѣмъ Гью успѣлъ сообразить, что ему ответить, Тони уже исчезъ по направленію къ гаражу.

Тони зналъ, что вставать рано не принадлежитъ къ добрымъ качествамъ Молли Монкъ, и нисколько не былъ изумленъ, когда Клодина встрѣтила его съ заявленіемъ, что ея госпожа находится еще въ постели.

— Она уже проснулась? — освѣдомился онъ.

— Да, месье, — отвѣтила Клодина. — Я какъ разъ подала ей шоколадъ.

— Въ такомъ случаѣ, пожалуйста, войдите и передайте ей сердечный привѣтъ отъ меня и скажите, что я былъ бы ей очень благодаренъ, если бы она могла принять меня какъ можно скорѣе.

Клодина исчезла и сейчасъ же вернулась съ докладомъ:

— Если месье готовъ послѣдовать за мной, мадемуазель проситъ васъ къ себѣ.

Она пошла впередъ, открыла дверь спальни, въ глубинѣ которой стояла большая бронзовая кровать, и Тони вошелъ въ комнату, украшенную зелеными занавѣсами, красиво гармонировавшими со стѣнами кремоваго цвѣта.

Молли находилась въ кровати. Она удобно усѣлась, прислонившись къ маленькой горкѣ бѣлыхъ подушекъ. Легкое японское кимоно прикрывало ея прозрачное ночное одѣяніе, и золотисто-рыжіе волосы спадали по ея плечамъ. Она маленькими глотками пила шоколадъ и выглядѣла самымъ очаровательнымъ созданіемъ въ мірѣ.

— Алло, Тони, — привѣтствовала она его. — Надѣюсь, ты не сердишься на меня за то, что я принимаю тебя въ подобной безстыдной позѣ? Но въ концѣ концовъ это твоя собственная вина… Почему ты приходишь въ такое неурочное время, когда я еще не встала?

Она протянула ему свою стройную бѣлую руку, и послѣ того, какъ Тони поцѣловалъ ее пониже локтя, онъ удобно усѣлся на край постели.

— Я никогда всерьезъ не сержусь, Молли, — сказалъ онъ, — я замѣчаю, что чѣмъ старше я становлюсь, тѣмъ слабѣе становятся мои врожденные кальвинистическіе принципы. Впрочемъ, — добавилъ онъ, скользнувъ одобрительнымъ взглядомъ по ея фигурѣ, — было же время, когда наиболѣе изысканнымъ обычаемъ было принимать въ постели избранныхъ посѣтителей. Мадамъ Дюбари — французская дама, — имѣвшая высочайшія связи, дѣлала это изъ чисто спортивнаго интереса.

— Нѣтъ, въ самомъдѣлѣ… Такой маленькій звѣрекъ, — сказала Молли, пододвинувъ Тони золотой портсигаръ, лежавшій передъ ней на шелковомъ одѣялѣ. — Закури, Тони, — продолжала она.

Тони воспользовался ея разрѣшенiемъ.

— Причина, по которой я врываюсь къ тебѣ въ такой неурочный часъ та, что я обѣщалъ сейчасъ же придти къ тебѣ, какъ только можно будетъ сообщить что-нибудь новое, — сказалъ онъ.

— О, — съ живостью воскликнула Молли выпрямившись, — ты получилъ письмо отъ твоего друга въ Портригѣ?

Тони покачалъ головой.

— Еще слишкомъ рано. Впрочемъ, я совсѣмъ не знаю, нужно ли отправляться въ Портригу за новостями. Въ Лондонѣ, кажется, можно тоже узнать немало ливадійскихъ сплетенъ.

Молли поставила чашку на подносъ рядомъ съ постелью.

— Что ты узналъ, Тони? — спросила она.

— Это долгая и волнующая исторія. Ты очень торопишься вставать, Молли?

— Развѣ это на меня похоже? — Она протянула руку за портсигаромъ. — Подожди минутку, пока я закурю, тогда я тебя не буду больше прерывать.

На свѣтѣ нѣмного людей, дѣйствительно владѣющихъ искусствомъ разсказчика, но Тони безъ всякаго сомнѣнiя принадлежалъ къ этимъ нѣмногимъ избраннымъ. Она ни разу не прервала его отчета о всѣхъ захватывающихъ событіяхъ, которыя разыгрались со времени его первой встрѣчи съ Изабеллой до самаго послѣдняго момента, и съ большимъ интересомъ, явственно отражавшимся въ ея глазахъ, слѣдила за его разсказомъ.

— Такъ обстоятъ дѣла въ данный моментъ, — закончилъ онъ, — и что скажешь ты на все это, Молли? — вопросительно добавилъ онъ, поднимаясь съ края постели. — Хочешь ли ты стать на нашу сторону и приложить свою руку къ тому, чтобы спасти Питера отъ тяжкаго преступленія двоеженства?

— Еще бы! — съ блестящими глазами сказала Молли. — Если кто-нибудь думаетъ, что я напрасно прилагала всѣ усилія перевоспитать Питера въ мало-мальски приличнаго человѣка, то онъ жестоко ошибается. Ты молодецъ, Тони, и я, право, не знаю, чѣмъ отблагодарить тебя.

— Тебѣ совершенно не за что благодарить меня, — запротестовалъ Тони. — Я берусь за это дѣло въ интересахъ европѣйской морали. Я рѣшительно осуждаю, когда молодой человѣкъ, передъ Богомъ владѣющій уже одной женой, женится на другой.

— Не только передъ Богомъ, — съ живостью сказала Молли, — но и передъ чиновникомъ отдѣла регистраціи браковъ въ Челмсфордѣ.

— Чорть побери! — послѣ нѣкотораго молчанія произнесъ Тони. — Это фактъ?

Молли сдѣлала движеніе, какъ бы собираясь выскочить изъ кровати, но внезапно снова опустилась на подушки и прикрылась одѣяломъ.

— Я не могу встать, — заявила она, — ночная рубашка имѣетъ слишкомъ неприличный видъ. Будь такъ добръ, Тони, открой верхній ящикъ съ правой стороны моего туалетнаго столика. Тамъ находится ящичекъ съ драгоцѣнностями, коричневый ящичекъ.

Тони сдѣлалъ такъ, какъ ему было сказано, и извлекъ на свѣтъ Божій маленькій ящичекъ цвѣта юфти , съ вытѣсненной золотомъ монограммой Молли.

Молли протянула за нимъ руку.

— А теперь, пожалуйста, дай мнѣ еще маленькую связку ключей, которая лежитъ рядомъ со щеткой.

Она открыла ящичекъ и, наскоро порывшись, вынула оттуда листъ бумаги, которую она прежде, чѣмъ подать Тони, развернула и наскоро просмотрѣла.

— Что ты скажешь на это? — спросила она со своего рода безстрастнымъ торжествомъ.

Это было формальное брачное свидетельство, выданное шесть мѣсяцевъ тому назадъ отдѣломъ регистраціи браковъ въ Челмсфордѣ, которое гласило, что Мэри Монкъ, дочь егеря Джона Монка и Педро Да-Таллесъ, дворянинъ, вступили другъ с другомъ в состоянiе брака.

Тони прочелъ этотъ документъ съ такимъ интересомъ, съ какимъ обычно никогда не читалъ литературу дня. Потомъ он посмотрелъ на Молли с выраженiемъ глубочайшаго изумленiя.

— Ты изумительный человѣк, Молли, — сказалъ онъ.

Она пожала плечами.

— О, — холодно ответила она, — я не строю себѣ никакихъ иллюзiй по поводу цѣнности этой бумаги. Я знаю, что в Ливадiи я с ней ничего не могла бы подѣлать… и по моей оценкѣ она, в сущности говоря, и здѣсь имѣетъ такую же малую цѣнность. Видишь-ли, во-первыхъ, Педро вообще имѣетъ право жениться только на принцессѣ крови, и кромѣ того, документъ не в полномъ порядкѣ. Мы не имѣли права сказать, кто такой Педро на самомъ дѣлѣ, потому что в противномъ случаѣ новость, понятно, облетела бы весь мiръ. По счастью никто в Лондонѣ не знаетъ его фамилiи, и такимъ образомъ, не было никакой опасности, что послѣ занесенiя в списки кто-нибудь что-либо замѣтитъ. Мы, конечно, не могли сказать, что его отецъ былъ королем, потому что в противномъ случаѣ дѣло сейчасъ же всплыло бы наружу, и въ виду этого мы должны были записать „дворянинъ“, я думаю что этого само по себѣ достаточно, чтобы сдѣлать документъ недѣйствительнымъ.

— По всей вероятности, — согласился Тони. — Во всякомъ случаѣ, судя по всему, что я слыхалъ о его отцѣ, это званiе вводитъ в заблуждѣнiе. Но почему, собственно говоря, Молли, ты все это сдѣлала и как ты довела до этого Питера?

— О, это было достаточно легко, — немного презрительно сказала Молли. — Я полагаю, что могу заставить Питера сдѣлать все, что мне хочется. Онъ меня по своему очень любитъ. Почему мне этого захотелось, я, собственно говоря, не знаю, — задумчиво добавила она, наклонившись и принявъ обратно бумагу. — Частично, вероятно, потому, чтобы самой себѣ доказать, что я могла настоять на этомъ, а частично, — она тихо разсмѣялась, — знаешь ли, ведь дѣдушка былъ органистомъ в Хельдокѣ и мнѣ кажется, что от него я унаслѣдовала немного мещанской порядочности.

— Ну, во всякомъ случаѣ я радъ, что эта порядочность не повлияла на твой вкусъ в выборѣ ночныхъ рубашекъ, — замѣтилъ Тони. — Значитъ, мы можемъ считать тебя нашей союзницей?

— На вечное время! — с ударенiемъ заявила Молли. — Теперь я знаю о чемъ идетъ речь, и это составляетъ колоссальную разницу. До сихъ поръ я, такъ сказать, билась впотьмахъ.

— Ты за это время видѣла Питера? — освѣдомился Тони.

— Вчера он был здѣсь, — кивнула Молли. — Он не разсказывалъ мнѣ, что случилось, но я замѣтила, насколько онъ былъ разстроенъ. Не думаю, чтобы это было только из-за этой дѣвушки. Судя по тому, какъ онъ говорилъ, я почти уверена, что дѣла въ Ливадии находятся какъ разъ накануне решительнаго момента.

— Я тоже думаю, что это такъ, — подтвѣрдилъ Тони. — В конце концовъ нельзя объявить о революцiи и потомъ отмѣнить ее, какъ какой-нибудь файф-о-клокъ. Да-Фрейтасъ будетъ взбешенъ исчезновенiемъ Изабеллы. Оно случилось какъ разъ въ неподходящiй моментъ.

— Она в самомъ дѣлѣ такъ похожа на меня? — спросила Молли.

— Изумительно похожа, — подтвѣрдилъ Тони, — особенно если подумать, какъ редко встречается истинная красота. У нея карие глаза, а не голубые, как у тебя, но близорукий или слегка пьяный въ состоянiи окончательно перепутать васъ. Вероятно по этой причинѣ Питеръ в тотъ разъ послѣ обѣда сдѣлалъ попытку поцѣловать ее.

Лицо Молли приняло скептическое выраженiе.

— Питеръ всегда лезетъ цѣловаться, выпивъ нѣсколько бокаловъ. Я, впрочемъ, не знаю, хорошо ли это для меня, что она на меня такъ похожа, — добавила она задумчиво после нѣкоторой паузы.

— Съ этимъ ничего не подѣлаешь, — сказалъ Тони. — Мне кажется, что у Господа Бога осталось еще немного тогоже матерiала и ему было жалко выбросить его.

— Ахъ, въ сущности говоря, меня это не тревожитъ. Я стала для Питера въ своемъ роде милой привычкой. Безъ меня он чувствовалъ бы себя совершенно потеряннымъ. Онъ впрочемъ вчера самъ сказалъ мне что-то въ этомъ родѣ. А онъ не любитъ делать комплименты. Видишь ли, изъ всехъ женщинъ, которыхъ онъ зналъ, я — единствѣнная, любящая его ради него самого. Все прочие попросту эксплоатировали его.

— Онъ, во истину, не заслуживаетъ своего счастья, — строгимъ тономъ заметилъТони. — Просто невѣроятно, чтобы человѣкъ былъ настолько безуменъ и лезъ на ливадийскій тронъ, вместо того, чтобы оставаться въ Лондонѣ и ухаживать за тобой.

— Онъ не виноватъ, — запротѣстовала Молли. — Во всемъ этомъ виновата старая свинья Да-Фрейтасъ. Питеръ отлично знаетъ, что не годится въ короли. Я всегда говорила ему это, и въ душе онъ вполнѣ соглашается со мной.

— Значитъ, то, что мы затѣваемъ, — чистейшее милосердiе, — сказалъ Тони поднимаясь. — Мы могли бы назваться „союзомъ защиты беднаго Питера“. Во всякомъ случае, Молли, — добавилъ он беря въ руки шляпу, лежавшую на стулѣ, — во всякомъ случаѣ с сегодняшняго дня мы считаемъ тебя своимъ человѣкомъ и будемъ держать в курсе всехъ событiй.

По прибытии домой он прямо въехалъ въ гаражъ и, передавъ машину Дженингсу, пошелъ въ садъ въ надежде встретить Гью и Изабеллу. Ихъ стулья все еще стояли на месте, но ни Изабеллы, ни Гью не было. Тони совершилъ обходъ по саду, но в саду было тихо и пустынно; только какой-то седой бородатый человѣкъ былъ занятъ садовыми работами. Наконецъ Тони вошелъ въ домъ и позвонилъ Спальдингу.

— Миссъ Фрэнцисъ пошла къ себѣ за какими-то мелочами, — ответилъ онъ на вопросъ Тони, — и мистеръ Гью велелъ передать, что онъ и Бэггъ пошли проводить молодую лэди. Въ часъ они вернутся къ лэнчу.

— Я предполагаю, что вы слыхали о нашемъ маленькомъ приключенiи после обѣда, Спальдингъ? — освѣдомился Тони.

— О да, сэръ Энтони, — с утвердительнымъ поклономъ ответилъ Спальдингъ. — Моя жена сделала мне подробный отчетъ о происшествiи. Вы, кажется, произвели на нихъ сильное впѣчатленiе.

— Ваша жена была великолепна, — признательно сказалъ Тони. — Совершенно невозможно нагнать на нее страхъ.

— О да, сэръ Энтони, — снова согласился съ нимъ Спальдингъ. — Я тоже знакомъ с этимъ.

— Вы, надеюсь, не в претензiи на насъ за всю эту исторiю, — сказалъ Тони, — но мне кажется, что мы не попортили ваших владенiй.

— О, все въ порядкѣ, сэръ Энтони! Прошу вас считать себя у меня во всѣхъ отношенiяхъ дома. Участокъ, впрочемъ, застрахованъ на полную сумму.

— Благодарю васъ, Спальдингъ. Вы дѣйствительно всегда услужливы и предупредитѣльны.

Ему недолго пришлось посидеть спокойно, потому что Спальдингъ появился в саду, неся на серебряномъ подносе две визитные карточки.

— Пришли два джентльмэна, желающiе говорить съ вами, сэръ Энтони.

Тони вынулъ трубку изо рта.

— Кто эти джентльмэны, Спальдингъ?

Камердинеръ бросилъ взглядъ на карточки, как бы желая освежить свою память.

— Это два совершенно чужихъ джентлъмэна, сэръ Энтони, маркизъ Да-Фрейтасъ и графъ де Сэ.

 

XII.

Тони не торопясь поднялся по ступѣнькамъ террасы и вошелъ в библiотеку.

Да-Фрейтасъ и графъ, оба въ безукоризненныхъ смокингахъ, стояли передъ каминомъ.

— Алло, маркизъ, — величественно привѣтствовалъ его Тони. — Какъ мило съ вашей стороны посѣтить меня. Вы похоронили топоръ боксерской войны, не правда ли?

Маркизъ, улыбаясь, съ поклономъ пожалъ протянутую руку.

— Я высказываю надежду, что мы всегда останемся добрыми друзьями, сэръ Энтони, — отвѣтилъ онъ своимъ вкрадчивымъ елейнымъ голосомъ. Потомъ сдѣлавъ знакъ рукой въ сторону своего спутника, добавилъ: — Позвольте мнѣ представить вамъ графа де Сэ.

Тони подалъ руку графу, который въ противоположность любезному и ловкому Да-Фрейтасу производилъ нервное и несимпатичное впечатлѣніе.

— Чрезвычайно радъ познакомиться съ вами, — сказалъ Тони. — Можетъ быть я ошибаюсь, но мнѣ кажется, что я васъ уже гдѣ-то однажды видѣлъ.

Графъ, повидимому, не нашелся, что отвѣтить, и прежде чѣмъ успѣлъ придти въ себя, маркизъ поднялъ брошенную перчатку.

— Вы совершенно правы, сэръ Энтони, — сказалъ онъ. — Вы нѣсколько дней тому назадъ познакомились съ графомъ въ Ричмондскомъ паркѣ, и эта встрѣча въ извѣстномъ смыслѣ привела насъ сегодня къ вамъ.

— Конечно, конечно, — Тони съ любезнымъ видомъ снова обратился къ опекуну Изабеллы: — Надѣюсь, вы при паденiи не причинили себѣ увѣчій?

— Просто чудо, что я еще живъ, — ледянымъ тономъ сказалъ графъ, высокомѣрно выпрямляясь.

Тони сочувственно кивнулъ.

— Я знаю, глинистая почва таитъ въ себѣ опасности. Она страшно твердѣетъ во время жары.

На пергаментномъ лицѣ графа неожиданно выступила красная краска, но вмѣшательство Да-Фрейтаса снова спасло положеніе.

— Я увѣренъ, — съ обязательностью сказалъ онъ, — что эта маленькая комедія ошибокъ сама собой разрѣшится, какъ только выяснятся всѣ факты.

— Это меня ничуть не удивитъ, — согласился Тони. — Но садитесь, пожалуйста, вы курите?

Онъ предложилъ своимъ гостямъ сигары изъ ящика, стоявшаго на карнизѣ камина. Да-Фрейтасъ взялъ сигару, и послѣ секунднаго колебанія графъ послѣдавалъ его примѣру, какъ будто ароматъ гаванны побѣдилъ его преднамѣренное сопротивленіе.

— Я предполагаю, что вы освѣдомлены относительно личности молодой лэди, которой вы были настолько любезны оказать содѣйствіе? — возобновилъ Да-Фрейтасъ бесѣду.

Это былъ тотъ же вопросъ, который первымъ дѣломъ поставилъ Каньоста, и Тони отвѣтилъ на него почти тѣми же словами:

— Конечно, — сказалъ онъ. — Я привыкъ всегда наводить точныя справки о предыдущей жизни моихъ новыхъ друзей.

Маркизъ бросилъ на него рѣзкій взглядъ, но лицо Тони оставалось совершенно непроницаемымъ.

— Вы можете представить себѣ, — продолжалъ маркизъ, — съ какимъ облегченіемъ мы вздохнули, когда узнали, что безумная эскапада принцессы обошлась безъ болѣе скверныхъ послѣдствій. Намъ было бы чрезвычайно интересно выслушать, какъ и при какихъ обстоятельствахъ вы заключили съ ней знакомство?

— Насъ представилъ другъ другу общій знакомый въ Лонгъ-акрѣ.

Маркизъ удивился.

— Такъ, такъ, въ самомъ дѣлѣ, — вѣжливо замѣтилъ онъ. — Я вообще не зналъ, что Изабелла имѣетъ въ Лондонѣ знакомыхъ. По этой причинѣ мы и были настолько озабочены изъ-за нее.

Онъ сдѣлалъ паузу, какъ бы желая дать Тони возможность пуститься въ подробности, — но тотъ сдѣлалъ видь, что ничего не замѣтилъ.

— Я предполагаю, — продолжалъ маркизъ съ добродушной улыбкой, — что милое глупое дитя разсказывало вамъ всевозможныя вещи о трагизмѣ высокаго жребія. Она весьма предрасположена къ романтизму, какъ вы, вѣроятно, успѣли сами замѣтить. Это чарующая черта въ характерѣ молодой дѣвушки, но… — онъ пожалъ плечами: — Ну, да, иной разъ мы, бѣдные пожилые совѣтники, къ сожалѣнію, вынуждены по причинѣ дружеской заботливости казаться жестокими и нелюбезными.

— Мнѣ это тоже кажется, — сказалъ Тони.

Маркизъ снова бросилъ на Тони быстрый взглядъ, а потомъ продолжалъ плыть по тому же фарватеру благожелательно любезныхъ банальностей, какъ будто полнѣйшее отсутствіе выраженiя на лицѣ Тони успокоило его.

— Молодежи всегда требованія стариковъ будутъ казаться жестокими и несправедливыми. Но это въ порядкѣ вещей. Не будь мы во время жизненной весны немного безумными и нетерпѣливыми, какіе интересы остались бы намъ на осень и зиму! — Онъ пустилъ красивое колечко дыма. — Я предполагаю, продолжалъ онъ улыбаясь, — что вамъ извѣстна главная причина отчаяннаго рѣшенія нашей маленькой бѣглянки?

— Насколько я понялъ, она не чувствовала себя въ состоянiи въ достаточной степени оцѣнить болѣе тонкія качества избраннаго для нея супруга.

— Ну, мой милый cэръ Энтони, — сказалъ Да-Фрейтасъ, сдѣлавъ снисходительный жестъ рукой, — между нами говоря, я охотно готовъ согласиться, что его величество, можетъ быть, и не вполнѣ герой романа, о которомъ мечтаетъ молодая дѣвушка. Но что вы хотите? Онъ любитъ ее искренно и будетъ для нея хорошимъ, замѣчательнымъ мужемъ. Это во всѣхъ отношеніяхъ идеальный бракъ.

— Вы думаете? — съ невиннымъ видомъ спросилъ Тони.

— Я даже вполнѣ увѣренъ въ этомъ. Чего ради мнѣ въ такомъ случаѣ настаивать на этомъ? Политически мы ничего не выигрываемъ благодаря этому браку. Его величество могъ бы породниться съ однимъ изъ могущественнѣйшихъ царственныхъ домовъ Европы. Но онъ любитъ свою кузину, а со своей стороны онъ достаточно старомоденъ, чтобы вѣрить тому, что лучше всего послушаться голоса сердца, если на пути нѣтъ дѣйствительно серьезныхъ препятствій.

— Но, къ сожалѣнію, имѣются очень важныя возраженія… со стороны дамы, — сказалъ Тони.

Маркизъ пожалъ плечами.

— Дѣвичьи капризы, мой милый сэръ Энтони, — дѣвичьи капризы! Что это означаетъ? Въ сущности говоря, не что иное, какъ робость и дѣвичья стыдливость. Дайте ей возможность недѣлю быть замужемъ, и вы увидите, что она будетъ вполнѣ счастлива и довольна.

Тони откинулся на спинку стула и заложилъ ногу на ногу.

— Я передамъ ей все, что вы сказали, но боюсь, что не могу подать вамъ много надежды.

За этими словами послѣдовало короткое, немного подавленное молчаніе.

— Не можетъ быть и рѣчи о томъ, чтобы что-нибудь передавалось принцессѣ третьимъ лицомъ, — заявилъ наконецъ маркизъ. — Графъ де Сэ — законный опекунъ ея королевскаго высочества, и чѣмъ раньше она будетъ передана его попеченію и охранѣ, тѣмъ лучше это будетъ для всѣхъ участвующихъ.

— Я этого не вижу, — настойчиво возразилъ Тони улыбаясь. — Я усыновилъ Изабеллу въ качествѣ кузины, и мы чувствуемъ себя очень хорошо.

— Сэръ Энтони заходитъ немного далеко въ своемъ юморѣ, — обратился Да-Фрейтасъ съ угрожающей любезностью къ графу де Сэ. — Съ нашей стороны было бы оскорбительнымъ сомнѣніемъ въ его интеллигентности, если бы мы предположили, что онъ именно въ такой формѣ думаетъ воспользоваться этимъ обстоятельствомъ; намъ пришлось бы напомнить ему, что въ этой великой и прекрасной странѣ есть институтъ, именуемый закономъ, который, насколько я знаю, въ отношеніи похищенія малолѣтнихъ занимаетъ довольно ясное и недвусмысленное положеніе.

— Единственнымъ слабымъ пунктомъ при этомъ является то, что законъ часто дѣйствуетъ немного медленно, — высказалъ свое мнѣніе Тони.

Да-Фрейтасъ, улыбаясь, обнажилъ свои бѣлые зубы.

— Въ этомъ состоитъ слабость всякой закономѣрной системы, — сентенціозно замѣтилъ онъ. — Но, по счастью, есть еще пути и средства, дающія возможность обойти это затрудненіе. Я, напримѣръ, предполагаю, что въ данномъ случаѣ съ моей стороны достаточно пары словъ вашему чрезвычайно любезному и предупредительному министерству иностранныхъ дѣлъ, чтобы надѣяться на успѣхъ.

— Ну, конечно, — согласился Тони, — и меня ничуть не удивитъ, если этотъ успѣхъ распространится до Ливадіи. Просто удивительно, какъ быстро распространяются новости. Въ особенности такія интересныя романтическія новости, какъ эта!

Снова наступила краткая пауза. Потомъ Да-Фрейтасъ разсмѣялся легкимъ любезнымъ смѣхомъ.

— Въ случаѣ, если это замѣчаніе должно означать угрозу, то я боюсь, что ваша информацiя немного устарѣла. Намѣренія его величества уже извѣстны правительству Ливадіи.

— Я, собственно говоря, думалъ не столько о правительствѣ, сколько о друзьяхъ и приверженцахъ покойнаго дона Франциска. У меня явилась мысль, что нѣкоторые изъ нихъ очень охотно пріѣхали бы въ Ричмондъ поздравить графа де Сэ съ этимъ удовлетворяющимъ всѣ стороны бракосочетаніемъ.

Дѣйствіе этихъ невинныхъ словъ на дядю Изабеллы было настолько же быстрымъ, какъ и поразительнымъ. Цвѣтъ его лица уже по природѣ не особенно пріятный, окрасился въ грязнозеленый цвѣтъ. Онъ бросилъ на-земь выкуренную до половины сигару и всталъ со слегка дрожащими колѣнями.

— Долго ли еще мы будемъ здѣсь сидѣть, позволяя осыпать насъ угрозами и оскорбленіями? — воскликнулъ онъ.

Да-Фрейтасъ властнымъ жестомъ заставилъ своего спутника замолчать. Потомъ онъ тоже поднялся и съ любезной улыбкой, которую сохранялъ и во время всего разговора, посмотрѣлъ Тони прямо въ лицо.

— Интересъ, который вы проявляете къ дѣламъ нашей страны, для насъ весьма лестенъ, сэръ Энтони. Но если вы разрѣшите дать вамъ совѣтъ, то мнѣ хотѣлось бы обратить ваше вниманіе на то, что при извѣстныхъ обстоятельствахъ можетъ стать опаснымъ забавляться вещами, которыя другіе люди считаютъ серьезными.

Тони подошелъ къ камину и нажалъ пуговку звонка.

— Любая игра связана съ извѣстнымъ рискомъ, — сказалъ онъ.

Дверь отворилась, и на порогѣ появился Спальдингъ.

— У васъ есть автомобиль, — обратился Тони къ своимъ гостямъ, — или мнѣ приказать отвезти васъ на своемъ?

— Очень любезно, — съ поклономъ поблагодарилъ Да-Фрейтасъ. — Но мы не можемъ злоупотреблять вашей любезностью. Мы, къ счастью, сами въ состояніи заботиться о себѣ во всѣхъ отношеніяхъ.

Онъ вышелъ изъ комнаты, сопровождаемый графомъ де Сэ, который не обратилъ вниманія на любезный прощальный поклонъ Тони.

Стоя у камина Тони спокойно дождался, пока снаружи не послышался шумъ удаляющагося автомобиля. Потомъ онъ вышелъ въ вестибюль, гдѣ Спальдингъ какъ разъ запиралъ дверь.

— Миссъ Фрэнцисъ и мистеръ Гью уже вернулись? — освѣдомился онъ.

— Такъ точно, сэръ Энтони, — доложилъ Спальдингъ. — Они уже нѣсколько минутъ какъ пришли и ожидаютъ въ саду. Я осмѣлился доложить имъ, кто у васъ въ гостяхъ. Я думалъ, что вамъ, можетъ быть, будетъ пріятно, если господа будутъ знать объ этомъ.

— Было бы напрасной тратой времени давать вамъ инструкцiи, Спальдингъ. Вашъ инстинктъ безошибоченъ.

Спальдингъ по обыкновенiю съ легкимъ поклономъ принялъ къ свѣдѣнію комплиментъ.

— Прикажете подать на столъ, сэръ? — освѣдомился онъ. — Или вы желаете, чтобы я подалъ лэнчъ потомъ?

— Нѣтъ, нѣтъ, велите только подать. Я нуждаюсь въ подкрѣпленіи: иностранная аристократія немного утомляетъ.

Онъ вошелъ въ садъ, и при его появленiи Изабелла и Гью, успѣвшіе снова занять свои старыя мѣста, вспрыгнули и поспѣшили ему навстрѣчу.

— Ну? — воскликнули одновременно оба.

— Немного утомляющія обстоятельства, — сказалъ Тони.

— Что сказалъ Да-Фрейтасъ? — нетерпѣливо осведомилась Изабелла. — Мнѣ кажется, что я вижу, какъ онъ стоялъ и со своей отвратительной грязной улыбкой угрожалъ вамъ самымъ ужаснѣйшимъ образомъ.

— Онъ хорошо держалъ себя, — засмѣялся Тони, взявъ Изабеллу подъ руку, — и дядя Филь точно такъ же. Но теперь пойдемте въ домъ — за завтракомъ я разскажу вамъ все подробно.

Они вошли въ столовую, гдѣ Тони за отлично приготовленной бараниной, на потѣху всѣмъ, обстоятельно и живо описалъ только что состоявшуюся бесѣду.

— Не знаю, каково ваше мнѣніе, — закончилъ онъ, — но по моему личному убѣжденію Да-Фрейтасъ немного отклонился отъ пути истины, утверждая, что республиканское правительство освѣдомлено о матримоніальныхъ планахъ Питера. Я себѣ не могу представить, чтобъ это было возможно, если только сторонники Каньосты не сообщили ему объ этомъ, а это я считаю маловѣроятнымъ.

— Можетъ быть, у нихъ есть свои собственные шпіоны, — сказалъ Гью. — Должны же они знать, что король стремится вернуться обратно, и ты можешь быть увѣренъ въ томъ, что они не спускаютъ съ него глазъ. Мнѣ, впрочемъ, хотѣлось бы знать, что предприметъ Да-Фрейтасъ въ ближайшее время, — добавилъ онъ послѣ паузы.

— По этому поводу намъ не стоитъ ломать голову, — сказалъ Тони. — Я еще никогда въ жизни не видѣлъ пожилого человѣка, который бы имѣлъ настолько очевидное намѣреніе натворить бѣду.

Изабелла утвердительно кивнула:

— У него всегда наготовѣ новый планъ, на тотъ случай, если одинъ не удастся. Въ Ливадіи его звали „чернымъ паукомъ“.

— Ты полагаешь, что онъ знаетъ, гдѣ находится Изабелла? — спросилъ Гью.

— Меня это во всякомъ случаѣ не удивитъ, — благодушно сказалъ Тони. — Онъ произвелъ на меня впечатлѣніе, какъ будто у него на рукахъ нѣсколько козырей.

Гью задумчиво наморщилъ лобъ.

— Въ такомъ случаѣ я не считаю, что Изабелла съ Бэггомъ въ качествѣ единственнаго защитника находится въ полной безопасности. Эти люди все же поставили на карту такіе крупные интересы, что не могутъ быть слишкомъ разборчивы, въ смыслѣ методовъ исполненія.

— Я думаю, что ты правъ, Гью, — согласился Тони. — Имѣя дѣло съ такими грубыми беззастенчивыми людьми, необходимо убрать искушеніе съ ихъ дороги.

— И какъ ты собираешься это сдѣлать?

— Я сегодня послѣ обѣда схожу къ тетѣ Фанни и попытаюсь уговорить ее пригласить Изабеллу къ себѣ. Тамъ она навѣрно будетъ въ полной безопасности. Никому не придетъ въ голову искать пропавшую королеву въ Честеръ-скверѣ. Это чрезвычайно приличная улица.

— Я доставляю вамъ все больше и больше хлопотъ, — съ несчастнымъ видомъ вставила Изабелла.

— Ни въ коемъ случаѣ, — энергично возразилъ Гью. — Всякій справедливо мыслящій человѣкъ долженъ считать своимъ преимуществомъ имѣть право помогать предотвратить несправедливость.

— Въ особенности, если рѣчь идетъ о прекрасной женщинѣ, — дополнилъ Тони. — Просто поразительно, какъ благопріятно дѣйствуетъ красота на этическія чувства мужчины. Впрочемъ, не желаете ли вы сегодня вечеромъ посѣтить варьетэ? — обратился онъ вопросительно къ Изабеллѣ.

— Весьма охотно, — гласилъ немедленный отвѣтъ.

На лбу Гью показалось слабое облачко недовольства.

— Скажи пожалуйста, мой милый Тони, не находишь ли ты театръ, гм… болѣе подходящимъ?

— Нѣтъ, — сказалъ Тони, — нисколько. Изабелла вообще еще не знаетъ болѣе глубокихъ и благородныхъ особенностей жизни нашего народа и давно пора, чтобы она познакомилась съ ними. Я, впрочемъ, очень неохотно оставляю ее въ послѣобѣденное время въ одиночествѣ, — задумчиво прибавилъ онъ. — У тебя, конечно, слишкомъ много дѣла, чтобы освободиться на два или три часа, Гью?

— О, я вполнѣ могу остаться совершенно одна, — порывисто прервала его Изабелла. — Вы не должны прерывать изъ-за меня работы, кузенъ Гью.

Гью отложилъ ножъ и вилку.

— Сегодня послѣ обѣда я вовсе не занятъ и мнѣ доставитъ большое удовольствіе, если вы окажете предпочтеніе моему обществу.

— Это было бы восхитительно съ вашей стороны, — съ благодарностью сказала Изабелла. — Посмотрите-ка, что я вчера купила. — Съ этими словами она вынула изъ внутренняго кармана маленъкій револьверъ съ ручкой, украшенной слоновой костью, который она дала Тони для отзыва.

— Эта штука заряжена? — немного боязливо освѣдомился Гью.

— Конечно, — гордо заявила Изабелла. — Продавецъ сказалъ мнѣ, что онъ убиваетъ человѣка на разстояніи 10 метровъ.

— Слѣдовательно, въ Да-Фрейтаса вы сумѣете попасть на разстояніи 10 метровъ. Онъ достаточно толстъ.

— Ты не долженъ укрѣплять ее въ подобныхъ мысляхъ, — прервалъ его Гью. — Мы здѣсь не въ Ливадіи и не въ Южной Америкѣ. Въ Англіи люди не убиваютъ другъ друга на смерть, — обратился онъ съ поясненіемъ къ Изабеллѣ. — Это ведетъ къ конфликту съ закономъ, и вы рискуете подвергнуться тяжелому наказанію. Дайте мнѣ лучше револьверъ на сохраненіе.

Изабелла покачала головой.

— И я все же пристрѣлю его, если онъ попытается овладѣть мной, — рѣшительно заявила она. — Я скорѣе дамъ упрятать себя въ тюрьму, чѣмъ выйду замужъ за Педро.

— Чрезвычайно здоровая и разумная точка зрѣнія, — похвалилъ Тони.

Изабелла снова спрятала револьверъ въ карманъ, и, послѣ еще одной напрасной попытки уговорить ее, Гью безнадежно отказался отъ сопротивленія.

— По всей вѣроятности, мы всѣ кончимъ въ тюрьмѣ, или еще хуже, раньше чѣмъ покончимъ съ этимъ дѣломъ, — мрачно сказалъ онъ.

Было около четырехъ часовъ, когда Тони позвонилъ въ Честеръ-скверѣ, и аккуратно одѣтая горничная лэди Джоселинъ провела его въ гостиную, гдѣ старая лэди углубилась въ чтеніе романа Анатоля Франса. Увидѣвъ своего посѣтителя, она съ довольной улыбкой захлопнула книгу.

— Какъ мило съ твоей стороны, что ты такъ скоро пришелъ, Тони, — привѣтствовала она его: — Я совершенно больна отъ любопытства. Это единственная немощь, которую я не въ состояніи выносить съ достоинствомъ.

Тони нѣжно поцѣловалъ ее и усѣлся рядомъ съ ней на диванѣ.

— Я принесъ для тебя лѣкарство, тетя Фанни, — сказалъ онъ, — но боюсь, что оно подѣйствуетъ слишкомъ сильно. Чувствуешь ли ты себя достаточно сильной, чтобы выслушать длинную и волнующую исторію, въ которую вдобавокъ, замѣшано нѣсколько благороднѣйшихъ именъ Европы?

— Чѣмъ болѣе длинная и волнующая исторія, тѣмъ лучше, — сказала лэди Джоселинъ. — Разсказывай медленно и не выпускай никакихъ жуткихъ подробностей. Я въ состояніи выносить все, что только въ достаточной мѣрѣ скандально.

Ободренный Тони принялся выполнять свою задачу и почти въ тѣхъ же словахъ, въ которыхъ сегодня утромъ разсказалъ все дѣло Молли, онъ повторилъ съ самаго начала трогательную исторію его знакомства съ Изабеллой и всѣхъ волнующихъ ея послѣдствій. Лэди Джоселинъ слушала молча, но съ замѣтнымъ удовольствіемъ, которое явственно отражалось въ ея большихъ черныхъ глазахъ. Какъ и Молли, она выслушала его до конца не прерывая, ограничиваясь въ самыхъ интересныхъ мѣстахъ кивкомъ головы или сочувственной усмѣшкой. Когда Тони пришелъ къ концу, она удобно откинулась на подушки и посмотрѣла на него съ выраженіемъ похвалы и нѣжности.

— Милый Тони, — сказала она, — я была глубоко не права по отношенію къ тебѣ. Хотя я еще съ того времени, когда ты былъ маленькимъ мальчикомъ, всегда поражалась твоимъ усиліямъ вносить веселье въ семейную жизнь, но на такое дѣло я все-таки не считала тебя способнымъ.

— Меня всю жизнь недооцѣнивали, — скромно сказалъ Тони. — Бываютъ на свѣтѣ люди, которые развиваются очень поздно.

Лэди Джоселинъ тихо усмѣхнулась.

— Теперь я могу спокойно уйти въ міръ иной, — сказала она. — Если бы мнѣ кто-нибудь сказалъ, что я еще доживу до момента, когда мнѣ придется увидѣть Генри и Лауру имѣющими хотя бы отдаленное отношеніе къ всеевропейскому скандалу… — Она оборвала на полуфразѣ, какъ будто не имѣя выраженiй, достаточно сильныхъ, чтобы выразить глубину ея волненія. — Похищеніе королевы, пожалуй, самая интересная профессiя, которую можетъ избрать для себя молодой человѣкъ. А впрочемъ, какую роль во всей этой драмѣ вы предназначили мнѣ? — спросила она наконецъ, усаживаясь еще болѣе удобно. — Быть мнѣ доброй и благословляющей феей?

Тони подумалъ и сказалъ:

— Я самъ хорошенько не знаю! Честное слово, тетя Фанни. Мнѣ, право, не хотѣлось бы втягивать тебя въ это дѣло.

— Чепуха, — съ живостью возразила лэди Джоселинъ. — Въ моемъ возрастѣ люди нуждаются въ извѣстномъ духовномъ стимулѣ, чтобы поддерживать интересъ къ жизни. И кромѣ того, ты долженъ подумать о молодой дѣвушкѣ. Надо считаться также и съ репутаціей королевы.

— Это какъ разъ наше слабое мѣсто, — кивнулъ Тони. — У насъ довольно хорошіе козыри на рукахъ, но намъ не хватаетъ респектабельной дамы-покровительницы.

— Ты долженъ доставить ее ко мнѣ. Я убѣждена, что мы отлично поладимъ другъ съ другомъ. Я очень люблю рыжеволосыхъ дѣвочекъ.

— Я уже подумалъ объ этомъ, — сознался Тони, — но видишь ли, тетя Фанни… Дѣло не совсѣмъ безопасное. Такіе люди, какъ Да-Фрейтасъ, обладающіе свойствомъ скользкой вкрадчивой любезности, весьма опасные типы.

— Я не боюсь, — спокойно сказала лэди Джоселинъ. — На углу стоитъ весьма надежный полисмэнъ, а домъ застрахованъ въ крупную сумму.

Она отложила на столикъ вышиваніе шелкомъ, которымъ занялась послѣ чая.

— Тони, — неожиданно сказала она, — у меня появилась мысль. Если ты дѣйствительно рѣшился играть роль рыцаря безъ страха и упрека, то почему же ты не используешь свою симпатичную паровую яхту для этого дѣла и не доставишь Изабеллу за предѣлы опасной области? Если вы поѣдете куда-нибудь, гдѣ очень красиво, я ничего не имѣю противъ поѣздки вмѣстѣ съ вами для соблюденія приличія.

Тони съ восхищеніемъ посмотрѣлъ на нее.

— Тетя Фанни! — восторженно воскликнулъ онъ. — Это не только идея, но прямо вспышка геніальности! Мы можемъ взять съ собой Гью, и тогда будутъ четыре человѣка для игры въ бриджъ.

— Въ томъ случаѣ, если Гью захочетъ поѣхать, — усомнилась лэди Джоселинъ. — Могу себѣ представить, что онъ не считаетъ море вполнѣ респектабельной вещью.

— О, Гью поѣдетъ съ нами, — успокоилъ ее Тони. — Онъ сталъ гораздо великодушнѣе, въ особенности, если рѣчь идетъ объ Изабеллѣ. — Онъ всталъ. — Я сейчасъ же протелеграфирую Симондсу: „Бэтти“ находится въ Соутгемптонѣ и въ два-три дня можетъ быть вполнѣ готова къ выходу въ море.

— Но Изабеллу ты все же приведешь ко мнѣ, не правда ли? — спросила лэди Джоселинъ. — Если не считать сплетенъ, то я нахожу, что здѣсь для нея болѣе надежное мѣсто, чѣмъ въ Хэмпстэдѣ. Полагаю, что Да-Фрейтасъ знаетъ ея мѣстопребываніе, а это все же означаетъ извѣстную опасность.

— Завтра утромъ я самъ доставлю ее сюда, — кивнулъ Тони. — Мой домъ, очевидно, подъ надзоромъ. Но я сперва сдѣлаю съ ней маленькую прогулку на автомобилѣ и не думаю, что кто-нибудь замѣтитъ, гдѣ мы наконецъ остановимся. Ты въ самомъ дѣлѣ слишкомъ мила, тетя Фанни, — добавилъ онъ. — Я не знаю, чѣмъ отблагодарить тебя.

— Это я скажу тебѣ послѣ того, какъ увижу Изабеллу, — со спокойной улыбкой сказала лэди Джоселинъ.

Тони на обратномъ пути остановился у почтамта и выполнилъ телеграфный бланкъ слѣдующаго содержанія:

„Капитану Симондсу Паровая Яхта „Бэтти“ Соутгемптонъ. Прошу предпринять необходимыя приготовленія для немедленнаго путешествія точка шесть семь пассажировъ, включая прислугу точка время путешествія неопредѣленное точка телеграфируйте скорѣйшій срокъ отъѣзда привѣтъ Конвей“.

 

XIII

Изабелла съ выраженіемъ полнѣйшаго довольства на лицѣ осмотрѣла маленькій, веселый, хорошо освѣщенный ресторанъ.

— Я вполнѣ увѣрена, — сказала она, — что отецъ, должно быть, ошибался относительно нашихъ законныхъ правъ на престолъ. Я лично не чувствую въ себѣ ничего королевскаго.

— Вы вовсе не должны имѣть такія претензіи. Вы выглядите какъ королева, а большаго разумная дѣвушка вовсе не должна требовать.

— Но я все же думаю, что настоящіе короли и королевы обладаютъ извѣстнымъ внутреннимъ королевскiмъ чувствомъ, — настаивала Изабелла, — а этого во мнѣ нѣтъ совершенно. Съ тѣхъ поръ, какъ я убѣжала, я чувствую себя гораздо счастливѣе, чѣмъ даже если бы меня посадили на тронъ. Я не могла бы выносить этого глупаго лицемѣрія. Уже эта полупридворная обстановка, которая была у насъ при жизни отца, меня почти свела съ ума. Какъ будто я была окружена пьяными. Знаете ли вы, что кромѣ миссъ Радсонъ, вы и Гью первые настоящіе люди, съ которыми я познакомилась?

— На свѣтѣ вообще немного настоящихъ людей, — сказалъ Тони. — Мнѣ по крайней мѣрѣ всегда представляется, что я сижу въ театральной ложѣ и гляжу на представленiе.

Они кончили обѣдать и, попивая кофе и куря сигареты, наслаждались уютной атмосферой небольшого, но отличнаго ресторана, который Тони намѣренно выбралъ потому, что здѣсь они сравнительно мало подвергались опасности встрѣтить несимпатичныхъ знакомыхъ.

— Впрочемъ, тетя Фанни на васъ произведетъ весьма человѣческое и вообще самое хорошее впечатлѣніе, — продолжалъ Тони, стряхивая пепелъ со своей сигареты.

— Мы навѣрно отлично поладимъ другъ съ другомъ, — кивнула Изабелла. — Судя по всему, что вы рассказывали мнѣ о ней, она должна быть прелестной старой дамой.

— Она такова. Она совершеннѣйшая и восхитительнѣйшая тетя во всемъ свѣтѣ. Вы думаете, что обыкновенная тетка въ 72 года предложила бы намъ поѣхать на „Бэтти“?

— Вы себѣ представить не можете, какъ я рада этому, — воскликнула Изабелла. — Я такъ люблю море! Охотнѣе всего я совершила бы кругосвѣтное путешествіе.

— Намъ ничто не помѣшаетъ, — сказалъ Тони, — поскольку тетя Фанни или Гью не заявятъ протеста. Боюсь только, что такой планъ не совсѣмъ будетъ соотвѣтствовать идеямъ Гью относительно полезной и имѣющей смыслъ работы.

— Онъ, дѣйствительно, немного серьезенъ, — согласилась Изабелла. — Но все же онъ очень милъ, и я думаю, что, если я попрошу его, онъ согласится.

— Это вполнѣ возможно, — серьезно сказалъ Тони. Потомъ онъ бросилъ взглядъ на часы. — Мы должны торопиться, если хотимъ своевременно попасть въ „Ампиръ“. Въ противномъ случаѣ мы можемъ опоздать на дрессированныхъ морскихъ львовъ.

Онъ расплатился, и они вышли изъ ресторана.

Врядъ ли можно утверждать, что программа „Ампира“ содержала какіе-нибудь новые номера, но воодушевленіе Изабеллы дѣйствовало заразительно.

Только послѣ того, какъ отзвучалъ заключительный маршъ, Изабелла съ легкимъ вздохомъ удовлетворенія сказала, что готова идти. Они медленно прошли къ гаражу автомобильнаго клуба, гдѣ Тони поставилъ свою машину, и спустя нѣсколько минутъ уже находились по дорогѣ въ Хэмпстэдъ.

Когда они завернули за уголъ Летимеръ-лэна и остановились у дома миссисъ Спальдингъ Тони замѣтилъ автомобиль, стоявшій на разстояніи 10 метровъ отъ нихъ у другого дома.

— Алло, — сказалъ онъ, — еще одинъ ночной мечтатель!

— Надѣюсь, что они такъ же мило провели вечеръ, какъ и мы, — разсмѣялась Изабелла.

Она вышла, и Тони послѣдовалъ за ней предварительно выключивъ моторъ.

Онъ подошелъ къ затѣненной калиткѣ сада и взялся за ручку. Внезапно рядомъ съ собой въ темнотѣ онъ услышалъ тихій шорохъ. Съ изумительной быстротой онъ обернулся, но уже было поздно. Отъ сильнаго удара по зубамъ онъ зашатался и ударился о заборъ, и раньше, чѣмъ успѣлъ перейти въ наступленiе, какая-то фигура съ ловкостью пантеры бросилась на него и зажала его туловище, какъ въ желѣзныхъ тискахъ. Въ тотъ же моментъ изъ мрака вынырнулъ другой человѣкъ и схватилъ Изабеллу.

Все еще оглушенный ударомъ, Тони со всей силы оборонялся отъ своего неизвѣстнаго врага.

— Бэггъ! — заревѣлъ онъ во весь голосъ.

Чья-то рука схватила его за глотку, но съ нечеловѣческимъ напряженіемъ ему удалось стряхнуть съ себя эту руку и, неожиданно нагнувшись всѣмъ корпусомъ впередъ, онъ съ такой силой ударилъ головой по носу противника, что тотъ громко завылъ отъ боли. Одновременно по садовой дорожкѣ послышался быстрый топотъ шаговъ.

Изъ-за шума или же боли въ носу, но во всякомъ случаѣ вражескіе тиски, въ которыхъ все еще находился Тони, немного разжались, такъ что Тони при помощи послѣдняго дикаго напряженія удалось высвободиться. Онъ тяжело дышалъ, съ его губъ капала кровь, но мозгъ его сверлила только одна мысль: безопасность Изабеллы. При свѣтѣ прожектора своего автомобиля онъ увидѣлъ, что у дверцы другого автомобиля разыгралась ожесточенная борьба. Съ ободряющимъ возгласомъ онъ бросился впередъ, чтобы придти на помощь Изабеллѣ. Въ тотъ же моментъ послышался рѣзкій трескъ пистолета, похожій на взмахъ бичомъ по воздуху, и борющаяся масса разбилась на два человѣческихъ тѣла, изъ которыхъ одно, — держась рукой за голову, шатаясь — прислонилось къ машинѣ, въ то время какъ другое, — Изабелла собственной персоной, — шатаясь отпрянуло въ другую сторону. Сдѣлавъ надъ собой послѣднѣе усиліе, Тони рванулся впередъ, но разстояніе было слишкомъ велико. Въ тотъ моментъ, когда онъ добрался туда, автомобиль тронулся, въ то время, какъ дверцы еще не успѣли захлопнуться.

Тони и Изабелла были слишкомъ обезсилены, чтобы говорить. Тяжело дыша и дрожа всѣмъ тѣломъ, она судорожно уцѣпилась за его плечо, крѣпко сжимая въ рукѣ маленькій дымящійся револьверъ.

Къ Тони первому вернулась способность рѣчи.

— Браво, Изабелла! — сказалъ онъ, съ трудомъ выговаривая слова.

Она посмотрѣла на него — ея грудь учащенно подымалась и опускалась, глаза блестѣли.

— О, Тони, — сказала она, — вы ранены. Ваше лицо въ крови!

Тони вынулъ носовой платокъ и утеръ губы.

— Ничего, — успокоилъ онъ ее, — въ самомъ дѣлѣ ничего. — Онъ нагнулся и взялъ изъ ея руки револьверъ. — Кто, собственно говоря, былъ тотъ джентльмэнъ, въ котораго вы выстрѣлили? — освѣдомился онъ.

— Не знаю, — качая головой, отвѣтила Изабелла, — я никогда прежде не видѣла его. Самый обыкновенный грубый человѣкъ, съ красной рожей.

— Въ случаѣ, если вашъ продавецъ хоть сколько-нибудь надеженъ, этотъ типъ теперь долженъ былъ бы быть убитымъ, — сказалъ Тони. — Разстояніе было гораздо ближе 10 метровъ.

— Боюсь, что онъ не убитъ, — сказала Изабелла немного подавленнымъ голосомъ. — Я цѣлила ему въ голову, но онъ нагнулся, и я думаю, что только ранила его въ ухо.

Тони обернулся и бросилъ взглядъ на улицу.

— Алло, вотъ и Бэггъ! Любопытно узнать, что онъ сдѣлалъ съ другимъ типомъ.

Бэггъ прибѣжалъ съ озабоченнымъ выраженіемъ на своемъ честномъ лицѣ. Увидѣвъ, что оба находятся внѣ опасности, онъ остановился со вздохомъ облегченія.

— Мнѣ очень жаль, что я пришелъ такъ поздно, сэръ Энтони, — извинился онъ, — но я ничего не слыхалъ, пока вы не крикнули „Бэггъ“.

— Я нахожу, что ты даже очень скоро появился, — привѣтливо сказалъ Тони. — Кто былъ нашъ малекькій другъ у калитки?

Лицо Бэгга приняло мрачное выраженіе. Выраженіе, которое бывало у него во время борьбы.

— Это былъ Лопецъ — свинья такая — простите, лэди, но это въ самомъ дѣлѣ былъ онъ. Тутъ невозможно никакое недоразумѣніе.

Тони слегка свистнулъ.

— Гляди-ка, Лопецъ! Собственно говоря, это можно было себѣ представить: ударъ указывалъ на извѣстный опытъ.

— Онъ не причинилъ вамъ увѣчій, сэръ? — боязливо освѣдомился Бэггъ.

— О, нѣтъ, — успокоилъ его Тони. — Но онъ далъ себѣ много труда, это надо признать.

— Но и вы какъ слѣдуетъ задали ему, сэръ, это тоже надо признать, — усмѣхнулся Бэггъ. — При свѣтѣ фонаря я видѣлъ его лицо и могу вамъ сказать, что видъ у него былъ такой, какъ будто ему больше не хочется. Онъ во всякомъ случаѣ не сталъ ожидать далнѣйшаго угощенія.

— Удралъ? — лаконически освѣдомился Тони.

— Онъ мчался, какъ заяцъ, — кивнулъ Бэггъ. — Но я далеко не гнался за нимъ, потому что подумалъ, что могу понадобиться вамъ здѣсь.

— Сейчасъ лучше будетъ отправиться въ домъ, — предложилъ Тони, — иначе черезъ минуту соберутся всѣ сосѣди. Публика въ Хэмстэдѣ не привыкла къ потасовкамъ.

Пока онъ говорилъ, открылась одна изъ сосѣднихъ калитокъ и на улицу вышелъ пожилой господинъ въ войлочныхъ туфляхъ и въ красномъ халатѣ. Въ правой рукѣ онъ держалъ кочергу. Очевидно, онъ находился въ состояніи немалаго возбужденія.

Увидѣвъ маленькую группу, онъ остановился и крѣпче схватился за свое оружіе, какъ бы собираясь сейчасъ же вмѣшаться въ дѣло.

— Что здѣсь случилось? — рѣзкимъ голосомъ спросилъ онъ. — Я во что бы то ни стало желаю узнать, что здѣсь случилось?

Тони пошелъ ему навстрѣчу, очаровательно улыбаясь.

— Добрый вечеръ, — любезно сказалъ онъ, — мое имя сэръ Энтони Конвей.

Боязливое выраженіе лица стараго джентльмэна немедленно превратилось въ привѣтливую улыбку, съ которой каждый уважаемый англiчанинъ разговариваетъ съ сановными и богатыми людьми.

— Такъ, такъ, — сказалъ онъ, -…такъ, такъ. Очень радъ нашему почтенному знакомству. Но, можетъ быть, вы можете объяснить мнѣ, что здѣсь случилось. Посреди глубокаго сна я былъ испуганъ шумомъ огнестрѣльнаго оружія. Выстрѣлы въ Хэмпстэдѣ, сэръ!

— Я знаю, — сказалъ Тони. — Неслыханно, не правда ли? Если только подумать, какіе мы платимъ высокіе налоги! Впрочемъ, боюсь, что многаго не сумѣю вамъ сказать, — продолжалъ онъ, сдѣлавъ жестъ по направленiю къ своему автомобилю. — Вы видите, я только что доставилъ свою кузину изъ театра домой, и мы какъ разъ наткнулись на исторію, похожую на корсиканскую вендетту. Я пытался водворить мiръ, но въ благодарность за мои усилія мнѣ кто-то далъ по зубамъ. А потомъ, усльшавъ, вѣроятно, ваши шаги, всѣ внезапно убѣжали.

Онъ горячо потрясъ старому джентльмэну руку, и тотъ, очевидно, самъ начиная вѣрить въ то, что онъ совершил большое геройство, медленно поплелся къ себѣ домой, дико размахивая кочергой.

— Но, теперь живѣе въ домъ! — обратился Тони къ Изабеллѣ и Бэггу, — прежде, чѣмъ на сценѣ успѣютъ появиться новые спасители.

Бэггъ оставилъ дверь дома открытой, и они вошли въ маленькую гостиную, привѣтливо освѣщенную лампой. На столикѣ стоялъ наготовѣ подносъ съ виски и содовой водой.

Тони съ удовлетвореннымъ видомъ посмотрѣлъ на подносъ.

— Какъ быстро вы осваиваетесь съ англійскими обычаями, Изабелла, — замѣтилъ онъ.

— Миссисъ Спальдингъ достала мнѣ виски, — улыбнулась она. — Я же знаю, что мужчины способны пить въ самое неурочное время… По крайней мѣрѣ такъ поступали друзья отца. — Она пододвинула къ столу мягкое кресло. — Теперь садитесь сюда и размѣшайте себѣ стаканчикъ. Я тѣмъ временемъ принесу теплой воды, чтобы омыть вашъ израненный ротъ.

Тони собирался протестовать, но она уже успѣла скрыться изъ комнаты.

Онъ принялся мѣшать виски съ содовой водой и уже успѣлъ влить въ себя этотъ при данныхъ обстоятельствахъ особенно желанный напитокъ, какъ снова появилась Изабелла, держа въ рукахъ чашку съ водой и нѣсколько мягкихъ полотенецъ.

Онъ еще разъ сдѣлалъ попытку возражать, но она настояла на томъ, чтобы онъ откинулся на спинку кресла и позволилъ ей обмыть и вытереть насухо свои пораненныя губы. Эту операцiю она, впрочемъ, продѣлала съ нѣжностью и ловкостью настоящей сестры милосердія.

— Можетъ быть, вы все-таки правы въ томъ, что вы прежде говорили о королевской крови, Изабелла, — сказалъ онъ, снова выпрямившись и подвергнувъ свое лицо тщательному изслѣдованію въ карманномъ зеркальцѣ. — По крайней мѣрѣ, я не могу себѣ представить, чтобы настоящая королева обладала такими полезными способностями.

— До сихъ поръ мнѣ еще никогда не разрѣшалось что-нибудь сдѣлать для кого-бы то ни было, — сказала Изабелла. — Мнѣ, слѣдовательно, многое нужно наверстать.

Тони взялъ ее за руки, и она позволила ему сдѣлать это безъ малѣйшаго слѣда прежней робости.

— Но теперь вы должны прилечь. О приключеніи сегодняшняго вечера мы можемъ побесѣдовать завтра утромъ. Послѣ того, какъ вы отстрѣлили кому-то ухо, слѣдуетъ прежде всего основательно выспаться. Такъ будетъ лучше для нервовъ.

— Ну, ладно, — медленно сказала Изабелла. — Сегодня ночью они врядъ ли еще повторятъ свою попытку. Какъ вы думаете?

— Думаю, что нѣтъ, — успокоилъ ее Тони. — Въ противномъ случаѣ я остался бы здѣсь и спалъ бы на матрасѣ у вашихъ дверей. Постарайтесь до 11 часовъ быть готовой съ укладкой вещей, — сказалъ онъ, взявшись за шляпу, — я заѣду за вами на машинѣ. Спокойной ночи, милая Изабелла.

— Спокойной ночи, милый Тони, — сказала она.

На слѣдующій день, ровно въ часъ Пюжо остановился передъ домомъ лэди Джоселинъ, въ Честеръ-скверѣ. Тони вышелъ первымъ. Помогая Изабеллѣ выйти изъ автомобиля, онъ пытливымъ взглядомъ окинулъ спокойную улицу.

— Думаю, что мы провели ихъ за носъ, Изабелла, — довольнымъ тономъ сказалъ онъ.

Дверь отворилась и выбросила двухъ чистенькихъ горничныхъ, очевидно, ожидавшихъ прибытія гостей. Онѣ завладѣли багажомъ и одна изъ нихъ повела обоихъ въ гостиную, откуда лэди Джоселинъ вышла имъ навстрѣчу.

— Такъ вотъ это Изабелла, тетя Фани, — представилъ ее Тони.

Умные глаза лэди Джоселинъ пытливо скользнули по лицу и фигурѣ законной королевы Ливадіи.

— Вы красивы, дитя мое, — сказала она. — Даже очень красивы. Пойдите сюда и садитесь рядомъ со мной.

Изабелла съ улыбкой счастья на лицѣ усѣлась рядомъ съ хозяйкой на диванѣ, въ то время какъ Тони усѣлся на подушкѣ у камина.

— Она — Молли Монкъ въ почищенномъ изданіи, — сказалъ онъ. — А Молли считается одной изъ самыхъ красивыхъ дѣвушекъ Лондона.

— Вы имѣете всѣ основанія быть красивой, — привѣтливо сказала лэди Джоселинъ, гладя Изабеллу по головѣ. — Вашъ отецъ былъ мужчиной прекрасной наружности. Радуюсь, что ты привезъ ее сюда, — обратилась она къ своему племяннику. — Я вчера долго не могла заснуть и все время думала о васъ.

Солидная респектабельность обстановки дома лэди Джоселинъ была чрезвычайнымъ фономъ для описанія полуночной битвы, которую Тони съ обычной живостью разсказалъ на потѣху всѣмъ. Наконецъ горничная доложила, что завтракъ поданъ.

— Итакъ, пойдемте закусить, — сказала лэди Джоселинъ, подымаясь. — Мнѣ крайне необходимо подкрѣпленіе. Твое общество всегда было интереснымъ, Тони, но съ тѣхъ поръ, какъ у тебя появилась опредѣленная профессія, я нахожу твое общество почти незамѣнимымъ.

Она взяла Изабеллу подъ руку, и всѣ трое сошли внизъ, гдѣ ихъ ожидалъ отличный завтракъ. Въ теченіе нѣсколькихъ минутъ разговоръ касался гастрономическихъ темъ, но послѣ того, какъ служанка вышла изъ комнаты, лэди Джоселинъ обратилась къ Тони со слѣдующими словами:

— Теперь я подкрѣпилась настолько, что ты можешь продолжать свой разсказъ.

— Полагаю, что много нечего разсказывать. Я, конечно, долженъ былъ все сообщить Гью, и онъ обошелся со мной весьма жестоко и безжалостно. Онъ сказалъ, что я заслужилъ это… Нечего было мнѣ ходить съ Изабеллой въ „Ампиръ“. Просто чудо, что вся эта исторія кончилась столь благополучно.

— А сегодня утромъ кто-нибудь послѣдовалъ за вами? — задумчиво спросила лэди Джоселинъ.

— Не думаю, — успокоилъ ее Тони. — По всей вѣроятности, они видѣли нашъ отѣздъ, но я продѣлалъ маленькій крюкъ черезъ Барнетъ и Гергфортъ, прежде, чѣмъ мы пріѣхали сюда. Во всякомъ случаѣ мы не замѣтили никакихъ преслѣдователей.

— Это хорошо, — улыбнулась лэди Джоселинъ. — Впрочемъ, Тони, получилъ ли ты извѣстіе отъ своего капитана изъ Соутгемптона?

— Сегодня утромъ я получилъ телеграмму, — кивнулъ Тони. — Въ четвергъ „Бэтти“ будетъ готова кь выходу въ море.

— Какъ хорошо имѣть такой корабликъ, — не безъ зависти произнесла лэди Джоселинъ. — Его нужно только немного покрасить и доставить на бортъ продовольствія, и потомъ онъ можетъ плыть куда ему угодно. Я сперва должна пріобрѣсти платье, сдѣлать завѣщаніе и выдумать исторію для моего шурина-декана. Я обѣщала ему слѣдующій мѣсяцъ провести у него. И надо сочинить хорошую исторію, потому что деканы въ этомъ отношеніи сами люди не безъ способностей.

— Какъ мило съ вашей стороны, что вы готовы сопутствовать намъ, — съ благодарностью сказала Изабелла.

— Не могу же я въ самомъ дѣлѣ отправить васъ одну вмѣстѣ съ Гью и Тони на „Бэтти“, дитя мое! У васъ уже составленъ маршрутъ путешествія? А Гью тоже поѣдетъ?

— Конечно, поѣдетъ. Онъ сегодня утромъ отправился покупать цѣлый запасъ спасательныхъ поясовъ. И кромѣ того я думаю, что мы могли бы побывать въ Буэносъ-Айресѣ… Сейчасъ какъ разъ самое подходящее время года. Какъ ты думаешь, тетя Фанни?

— Я ничего не имѣю противъ этого, — сказала лэди Джоселинъ. — Когда мы отправимся?

— Когда тебѣ будетъ угодно, — великодушно заявилъ Тони.

— Дней черезъ восемь я могу быть вполнѣ готова, — послѣ короткаго раздумья отвѣтила лэди Джоселинъ. — По моему мнѣнію, мы ни въ коемъ случаѣ не должны ожидать дольше, чѣмъ это необходимо, иначе Да-Фрейтасъ можетъ обнаружить мѣстопребываніе Изабеллы.

— Ну, хорошо, значитъ черезъ восемь дней, — согласился Тони. — Я тогда еще разъ протелеграфирую Симондсу.

— А тѣмъ временемъ, я считаю болѣе правильнымъ, если ты вообще не будешь приходить сюда, Тони, — добавила лэди Джоселинъ. — За тобой навѣрно внимательно наблюдаютъ, и, несмотря на всѣ мѣры предосторожности, весьма возможно, что за тобой кто-нибудь слѣдуетъ по пятамъ. Я отнюдь не очень боязлива, но я не считаю необходимымъ, чтобы Изабелла при случаѣ застрѣлила нѣсколько людей на лѣстницѣ моего дома.

— Ты, очевидно, права, тетя Фанни, — малодушно согласился Тони, — но я такъ привыкъ къ Изабеллѣ и очень неохотно мѣняю свои привычки.

— Въ такомъ случаѣ это пойдетъ тебѣ на пользу, — ничуть не тронутая, отвѣтила лэди Джоселинъ. — Вы, конечно, всегда можете звонить къ Тони по телефону, когда вамъ надоестъ общество пожилой женщины, — обратилась она къ Изабеллѣ.

— Если мнѣ такъ долго придется ждать, — улыбнулась Изабелла, — я никогда не буду телефонировать.

 

XIV.

— Вотъ письмо для тебя, — сказалъ Гью. — Изъ Ливадіи.

Тони занялъ свое мѣсто за столомъ, на которомъ былъ накрытъ завтракъ, и взялъ въ руки бумагу, лежащую вмѣстѣ съ „Таймсомъ“ рядомъ съ его тарелкой.

— Отъ Джимми, — сказалъ онъ, — какъ это весело!

Онъ разрѣзалъ конвертъ и развернулъ содержимое, большой листъ тонкой бумаги, исписанный съ обѣихъ сторонъ тонкимъ правильнымъ почеркомъ.

„Англійскій гаражъ,

Площадь де Порто

Портрига.

Мой милый Тони!

Премного благодаренъ за твое столь же милое, какъ и неожиданное, письмо. Что ты дѣйствительно спустя три мѣсяца соберешься отвѣтить мнѣ, на это я не смѣлъ надѣяться. Становишься ли ты на склонѣ дней своихъ энергичнымъ, или же это можно приписать вліянію твоей молодой и красивой пріятельницы, которая проявляетъ столь живой интересъ къ ливадійской политикѣ? Во всякомъ случаѣ, я съ удовлетвореніемъ узналъ, что ты живъ и все еще имѣешь молодыхъ и красивыхъ пріятельницъ.

Перейду къ твоимъ вопросамъ. Единственное, что можно съ некоторой увѣренностью сказать про будущее, это, что, вѣроятно, въ ближайшее время произойдетъ страшнѣйшій крахъ. Это секретъ Полишинеля, что роялисты затѣваютъ заговоръ и что цѣлый рядъ армейскихъ офицеровъ на ихъ сторонѣ. Напротивъ на югѣ, кажется, образовалась вторая партія и именно въ пользу другой стороны, то-есть приверженцы потомства этого стараго пьянаго прохвоста, дона Франциско. Кто эти потомки, я, впрочемъ, не знаю. Я лично не проявляю особеннаго интереса ни къ одной изъ обѣихъ партій. Не говоря о своемъ гаражѣ, я считаю самымъ лучшимъ для всей Европы, — если эта банда другъ друга перерѣжетъ безъ остатка. Для стараго президента я дѣлаю исключеніе. Онъ въ самомъ дѣлѣ хорошій парень и между прочимъ обладаетъ отличнымъ вкусомъ, поскольку рѣчь идетъ о сигарахъ и шампанскомъ. Но съ нимъ все равно ничего не случится. Я хорошо знаю, что онъ уже успѣлъ перевести довольно круглую сумму заграницу и имѣетъ намѣреніе сейчасъ же испариться, какъ только дѣло приметъ опасный оборотъ. Я лично, на твоемъ мѣстѣ, посовѣтовалъ бы твоей молодой красивой пріятельницѣ перестать интересоваться ливадійской политикой и лучше заняться разведеніемъ гремучихъ змѣй. Это болѣе здоровое и доходное любительское занятіе.

Я недавно обдѣлалъ отличное дѣльце. Мнѣ удалось продать мое дѣло за пару тысячъ фунтовъ одному здѣшнему синдикату, и теперь я имѣю должность директора-распорядителя на жалованіи въ 500 фунтовъ и процентахъ съ оборота въ годъ.

„Проценты за комиссію“ значатъ въ Портригѣ рѣшительно все, на чемъ можно обманывать кліентовъ или обкрадывать своихъ шефовъ. Мнѣ въ обоихъ отношеніяхъ везетъ довольно хорошо. Но я не думаю, что эта исторія будетъ продолжаться долго. Во время революціи дѣло сейчасъ же вылетитъ въ трубу, потому что обѣ партіи первымъ дѣломъ, конечно, реквизируютъ наши машины. Итакъ, я честно зарабатываю себѣ на жизнь, пока можно, а все прочее предаю на волю Провидѣнія.

Ты дѣйствительно славный парень, но твоя исторія съ гаражомъ на Пикадилли при данныхъ обстоятельствахъ слишкомъ одностороннее дѣло. Я могу принять подобное предложеніе только въ томъ случаѣ, когда самъ буду въ состояніи вложить немного денегъ въ предпріятіе. А то, чѣмъ я сейчасъ владѣю, почти цѣликомъ попало бы въ ненасытную пасть моихъ кредиторовъ. Если ты согласенъ отложить для меня это дѣло еще немножко, скажемъ, на годъ, (я надѣюсь за это время выколотить изъ англійскаго гаража довольно круглую сумму), то я съ величайшимъ удовольствіемъ вернусь въ Англію и буду играть съ тобой на билліардѣ, сколько тебѣ угодно. Твое замѣчаніе, что ты въ состояніи побить меня при этомъ, одинъ изъ самыхъ трогательныхъ примѣровъ маніи величія, съ которыми мнѣ когда-либо приходилось сталкиваться.

Передай привѣтъ Гью, который, какъ я полагаю, все еще такой же легкомысленный, какъ и раньше. Привѣтъ также всѣмъ изъ старой шайки, помнящей еще обо мнѣ.

Какъ всегда, твой Джимми.

Сдано въ нашемъ логовѣ на третій день V мѣсяца на второмъ году нашего изгнанія.“

Послѣ того, какъ Тони прочелъ письмо до конца, онъ подалъ его Гью.

— То, что онъ пишетъ, должно быть соотвѣтствуетъ дѣйствительности, — высказался Гью. — Оно вполнѣ сходится съ тѣмъ, что намъ разсказывалъ Каньоста.

— Дѣло во всякомъ случаѣ идетъ полнымъ ходомъ, — кивнулъ Тони. — Навѣрно, Да-Фрейтасъ имѣлъ въ виду въ тотъ моментъ дать сигналъ, когда свадьба была бы налажена, и теперь онъ, должно-быть, волосы рветъ на себѣ изъ-за того, что его прекрасный планъ канулъ въ воду.

— Я радъ, что Изабеллы нѣтъ больше у Спальдинговъ, — сказалъ Гью, возвращая письмо. — Но совершенно спокоенъ я буду только тогда, когда мы цѣлой и невредимой доставимъ ее на бортъ „Бэтти“.

— Ну, этого не долго придется ждать, — сказалъ Тони. — У тети Фанни она во всякомъ случаѣ находится въ полной сохранности. Та не выпускаетъ ее изъ дому, и до сихъ поръ не видно никакихъ подозрительныхъ признаковъ. Я думаю, что намъ удалось сбить Да-Фрейтаса съ толку, хотя, конечно, въ такихъ вещахъ не слѣдуетъ быть слишкомъ увѣреннымъ.

— Хотѣлось бы мнѣ знать, что онъ затѣваетъ. Эта неувѣренность въ состояніи меня съ ума свести.

— Я возлагаю всѣ свои надежды на Молли, — сказалъ Тони, наливая себѣ чашку чая. — Она позвонила мнѣ вчера во время моего отсутствія и велѣла передать, чтобы я сегодня во что бы то ни стало заглянулъ къ ней. — Онъ отпилъ большой глотокъ и снова поставилъ чашку. — Собственно говоря, уже пора узнать что-нибудь отъ Каньосты, — добавилъ онъ.

Гью скептически пожалъ плечами.

— На этого я какъ разъ не сталъ бы полагаться. Вѣроятно, онъ ведетъ свою собственную игру такъ же, какъ Да-Фрейтасъ.

— Ты дѣйствительно становишься изо дня на день все большимъ циникомъ, — выразилъ свое недовольство Тони. — Я вѣрю Каньостѣ. Человѣкъ, имѣющій такое большое довѣріе къ британской аристократіи, долженъ обладать здоровымъ зерномъ. Во всякомъ случаѣ я теперь поѣду къ Молли,- съ этими словами Тони всталъ изъ-за стола, — чувствую, что у нея наготовѣ для насъ интересныя и волнующія вещи.

Было ровно четверть одиннадцатаго, когда Тони остановился у дома Молли.

Заворачивая за уголъ Пелъ-Мелъ-стритъ, онъ по направленно Уайтъ-холла увидѣлъ фигуру своего кузена Генри, одѣтаго въ безукоризненный утренній костюмъ. Генри направлялся прямо къ нему.

Встрѣча была настолько неожиданной, что у него не оставалось времени для какого бы то ни было стратегическаго маневра и съ покорностью судьбѣ онъ сдѣлалъ привѣтливое лицо и остановилъ машину.

Генри съ нѣсколько изумленнымъ видомъ подошелъ къ дверцамъ.

— Ты уже такъ рано всталъ? — замѣтилъ онъ. — Это рѣдкій случай!

— Съ которымъ теперь ты будешь сталкиваться чаще. Я началъ новую главу своей книги жизни. Я нашелъ, что всѣ наши выдающіеся государственные люди любили вставать рано.

— Радъ слышать, — сердечно сказалъ Генри. — Я всегда утверждалъ, что занятіе политикой способно сдѣлать тебя совершенно инымъ человѣкомъ. Между прочимъ, ты получилъ бѣлую книгу относительно спора о патагонской границѣ?

— Такъ точно, — кивнулъ Тони, — я хотя еще не имѣлъ времени прочесть ее цѣликомъ, но она кажется мнѣ чрезвычайно интересной. И какая хорошая печать!

— Да, они прекрасно издаютъ эти вещи, — подтвердилъ Генри. — Какъ только ты справишься съ этой книгой, я пришлю тебѣ еще нѣсколько другихъ. Это лучшая основа для твоей дѣятельности.

— Премного благодаренъ. Я, впрочемъ, ношусь съ мыслью вмѣстѣ съ Гью прокатиться немного на „Бэтти“ въ Южную Америку, чтобы наблюдать эти вещи на близкомъ разстояніи, и было бы, конечно, пріятно на время путешествія имѣть занимательное чтеніе.

Генри посмотрѣлъ на него со смѣшаннымъ чувствомъ изумленія и одобренія.

— Это превосходная идея. Лаура будетъ чрезвычайно обрадована, когда я разскажу ей объ этомъ. Это доказательство того, что ты взялся за дѣло всерьезъ.

Онъ вынулъ изъ кармана маленькій блокъ-нотъ и сдѣлалъ краткую отмѣтку.

— Хочу посмотрѣть, не могу ли дать тебѣ нѣсколько рекомендательныхъ писемъ кое-кому изъ нашихъ людей за океаномъ. Я, конечно, сообщу имъ, что твоя поѣздка имѣетъ увеселительный характеръ.

— Приблизительно такъ оно и есть, — сказалъ Тони. — Большое спасибо… Но теперь я, къ сожалѣнію, долженъ ѣхать, иначе я опоздаю по серьезному дѣлу.

Полчаса спустя Тони остановился у дома Молли.

При его появленіи она повернулась вмѣстѣ со стуломъ, на которомъ сидѣла за роялемъ, вскочила и съ распростертыми объятіями поспѣшила ему навстрѣчу.

— О, Тони! — воскликнула она, — я такъ рада, что ты пришелъ.

Онъ подождалъ, пока Клодина не закрыла за собой двери, и потомъ крѣпко поцѣловалъ ее въ ямочку на подбородкѣ.

— Я уже раньше пришелъ бы сюда, Молли, — заявилъ онъ, — только я боялся слишкомъ рано нарушить твой покой. Я знаю, что безмятежный сонъ величайшая необходимость для людей умственнаго труда.

— Я уже цѣлую вѣчность, какъ на ногахъ, — сказала она. — Когда я взволнована или озабочена, я вообще не могу спать, по крайней мѣрѣ не дольше 9 часовъ утра,

— Чѣмъ же ты такъ озабочена? — участливо освѣдомился Тони, садясь на диванъ.

— Изъ-за Питера, понятно, — сказала она и сѣла рядомъ съ нимъ. — Онъ былъ здѣсь вчера… вчера послѣ обѣда. И я позвонила къ тебѣ сейчасъ же послѣ его ухода.

— И?

— Онъ пришелъ попрощаться со мной, — ответила Молли съ глубокимъ вздохомъ.

Тони внезапно выпрямился.

— Что? — спросилъ онъ.

Молли кивнула головой:

— Онъ хотя прямо и не сказалъ этого, но было похоже на то.

Оба замолчали, и молчаніе продолжалось нѣсколько минутъ.

— Онъ, повидимому, обладаетъ большимъ мужествомъ, чѣмъ я предполагалъ, — замѣтилъ наконецъ Тони.

— О, это вовсе не было прощаніемъ навѣки, — съ тихой усмѣшкой сказала Молли. — Это ничуть не входитъ въ его намѣренія. — Она вспрыгнула, подбѣжала къ письменному столу, стоявшему въ другомъ углу комнаты, отворила выдвижной ящикъ и вынула оттуда кое-что.

— Погляди-ка на это, — сказала она.

„Это“ было полъ-листа плохой писчей бумаги, съ вытѣсненнымъ золотомъ ливадійскимъ гербомъ въ углу. На немъ стояло нѣсколько нацарапанныхъ корявымъ почеркомъ строкъ, и въ концѣ большими неодинаковой величины буквами стояла подпись „Pedro rex“.

Тони съ большимъ интересомъ просмотрелъ листъ.

— Онъ во всякомъ случаѣ выглядитъ очень внушительно, — сказалъ онъ. — И что сіе должно означать?

— Это своего рода паспортъ, какъ въ театрѣ, — объяснила Молли. — И значитъ: желанія собственника этого документа должны исполняться безпрекословно.

Она взяла изъ рукъ Тони листъ бумаги и вложила его въ конвертъ.

— Если Питеру дѣйствительно суждено стать королемъ, то съ этой штукой мнѣ въ Ливадіи открыты всѣ двери.

— Но что ты думаешь объ этомъ? — освѣдомился Тони. — Къ чему онъ далъ тебѣ этотъ документъ именно теперь?

— Я разскажу тебѣ все подробно, — сказала Молли, пряча письмо снова въ ящикъ письменнаго стола. Потомъ она вернулась и сѣла рядомъ съ Тони на диванѣ. — Вчера, около 5 часовъ Питеръ прикатилъ сюда… но не въ своемъ автомобилѣ, а въ наемномъ такси. Когда онъ такъ поступаетъ, то это значитъ каждый разъ, что онъ не хочетъ, чтобы Да-Фрейтасъ зналъ, гдѣ онъ находится. Я дала ему немного выпить, и онъ сперва разсказывалъ мнѣ всевозможныя вещи, но я чувствовала все время, что у него что-то есть на сердцѣ, и что онъ не знаетъ съ чего начать. Наконецъ, онъ все же приступилъ къ разсказу. Онъ хотѣлъ узнать, питаю ли я къ нему полное довѣріе, если ему неожиданно придется уѣхать, или же если наступитъ что-нибудь такое, что на время сдѣлаетъ невозможными свиданія со мной, буду ли я ему тогда, несмотря ни на что, вѣрить, что я единственный человѣкъ въ мірѣ, котораго онъ въ самомъ дѣлѣ любитъ. Я сдѣлала крайнѣ изумленный видъ и спросила его, что же на самомъ дѣлѣ предстоитъ. Ожидаетъ ли онъ чего-нибудь? Но онъ не хотѣлъ признаться, что рѣчь идетъ о чемъ-то вполнѣ опредѣленномъ. Онъ въ общихъ чертахъ говорилъ, что король не властенъ надъ своей особой, что со дня на день, никогда нельзя точно знать, когда въ Ливадіи вспыхнетъ революція, и что въ такомъ случаѣ его мѣсто должно быть во главѣ своего войска. А потомъ онъ, наконецъ, досталъ эту бумагу и объяснилъ мнѣ. Онъ сказалъ, что въ случаѣ, если его неожиданно вызовутъ въ Ливадію, то при первой возможности онъ дастъ знать мнѣ, когда я могу последовать за нимъ. И я должна была обѣщать ему немедленно пріѣхать. Я видѣла, что онъ былъ ужасно взволнованъ, и что онъ дѣйствительно говорилъ вполнѣ серьезно, и я, конечно, сказала, что пріѣду, что какъ будто успокоило его. Онъ во всякомъ случаѣ больше объ этомъ не говорилъ, но я твердо увѣрена, Тони, что что-то должно совершиться и очень скоро.

— Пожалуй, похоже на то, — задумчиво согласился Тони. — Меня ничуть не удивитъ, если Да-Фрейтасъ измѣнитъ свои планы. Быть можеть, „бой“ наканунѣ вечеромъ заставилъ его нервничать, и онъ намѣренъ вычеркнуть Изабеллу изъ программы и теперь попросту поставитъ на карту все.

— Что за „бой“? — спросила Молли.

— О, я совершенно упустилъ изъ виду, что ты объ этомъ еще ничего не знаешь. Я, впрочемъ, получилъ также письмо отъ Джимми. Но лучше я разскажу тебѣ сперва про битву. Надо все дѣлать по порядку. Въ этомъ секретъ каждаго дѣйствительнаго успѣха въ жизни.

— Итакъ, начинай, — ободрила его Молли.

Тони третій разъ описалъ бой у дома Спальдинга и послѣдовавшее за нимъ перемѣщеніе Изабеллы въ мирную атмосферу дома лэди Джоселинъ. Под конецъ онъ еще вкратцѣ разсказалъ, что лэди Джоселинъ было оказано полное довѣріе и о томъ, что предполагается поѣздка въ Южную Америку въ качествѣ лучшаго разрѣшенiя проблемы.

— Ты, по всей вѣроятности, правъ, — согласилась Молли, подумавъ немного, — если она останется въ Лондонѣ, то эта свинья Да-Фрейтасъ рано или поздно разыщетъ ее. Но какъ печально, что ты уходишь, Тони. Тогда у меня вообще никого не будетъ, съ кѣмъ я могла бы обмолвиться словечкомъ.

— Я же недолго буду въ отсутствіи, — утѣшилъ ее Тони.

— А что пишетъ твой другъ Джимми? — съ интересомъ освѣдомилась Молли. — Можно мнѣ видѣть письмо?

Тони передалъ ей письмо, и она внимательно прочла его, задумчиво хмуря тонкія брови.

— Чортъ побери, вотъ такъ письмо! — наконецъ вымолвила она. — Но дальнѣйшихъ путей оно намъ, въ сущности говоря, не указываетъ. Только я въ концѣ концовъ знаю сама, что ливадійцы должны быть стадомъ призовыхъ быковъ, въ противномъ случаѣ они не избрали бы себѣ въ короли именно Питера. Съ этимъ Джимми, мнѣ, впрочемъ, хотѣлось бы познакомиться, — добавила она, возвращая письмо Тони. — Этотъ парень мнѣ нравится.

— Онъ очень славный парень, — сказалъ Тони, спрятавъ письмо въ карманъ. — Я тебя еще навѣрно увижу, прежде чѣмъ мы уѣдемъ… — Онъ поднялся съ дивана… — Не думаю, чтобы мы уѣхали раньше будущаго вторника.

— Хорошо, — сказала Молли, — и во всякомъ случаѣ дай мнѣ немедленно знать, если что-нибудь случится, или если случится что-нибудь, гдѣ я могу помочь. Ты знаешь, мнѣ плевать на театръ. Въ случаѣ необходимости я вообще бросила бы все.

— Ты, дѣйствительно, самый положительный человѣкъ во всемъ Лондонѣ, — сказалъ Тони, взявъ ее за руку. — И какая жалость, что ты не можешь стать королевой Ливадіи. Это было бы самымъ подходящимъ положеніемъ для тебя.

 

XV.

Священнодѣйствуя, какъ всегда при исполненіи своихъ служебныхъ обязанностей, Спальдингъ торжественно отдернулъ занавѣску спальни Тони.

— Мистеръ Оливеръ поручилъ мнѣ передать вамъ, сэръ, что онъ сегодня утромъ не можетъ вмѣстѣ съ вами завтракать. Онъ долженъ былъ очень рано уйти по дѣлу.

Тони съ наслажденіемъ потянулся на подушкахъ.

— Въ такомъ случаѣ я хочу нарушить свои добрыя правила, Спальдингъ, и выпить чашку чая здѣсь наверху. Я чувствую себя не въ состояніи одинъ и безъ поддержки справиться съ „Таймсомъ“ и яйцомъ всмятку.

— Хорошо, сэръ Энтони, — отвѣтилъ Спальдингъ. Онъ исчезъ и черезъ нѣсколько минутъ снова вернулся съ подносомъ, на которомъ кромѣ чашки чая находилось нѣсколько писемъ и послѣдній номеръ „Спортсмэна“.

Первое письмо имѣло чисто филантропическій характеръ. Оно исходило отъ нѣкоего джентльмэна по имени Дугласъ Гордонъ, слѣдовательно шотландскаго происхожденія, который предлагалъ подъ его подпись одолжить ему любую сумму оть 1000 до 50000 фунтовъ. Тони отложилъ письмо въ сторону и взялъ въ руки второе, по почерку адреса узнавъ прямую твердую манеру писать капитана своей „Бэтти“, Симондса. Такъ какъ онъ до сихъ поръ, кромѣ отвѣтной телеграммы на свою собственную, еще не получалъ отъ него никакихъ извѣстій, то съ интересом вскрылъ письмо.

Оно гласило:

„Дорогой сэръ Энтони Конвей!

Вашъ Джонъ Симондсъ“.

Подтвердивъ полученіе Вашей телеграммы, я Вамъ въ свою очередь сообщилъ по телеграфу, что мы въ ближайший четвергъ будемъ готовы къ выходу въ море. Надѣюсь, что телеграмма благополучно попала въ Ваши руки и что она не противорѣчитъ Вашимъ планамъ быть вынужденнымъ такъ долго ожидать. Такъ какъ я не былъ подготовленъ къ тому, что „Бэтти“ Вамъ понадобится въ ближайшее время, то распорядился, чтобы въ машинномъ отдѣленіи были предприняты кое-какія мелкія работы, и эти работы едва ли могутъ быть готовы раньше указаннаго срока.

Впрочемъ, въ связи съ этимъ случилась немного странная вещь, которую я, во всякомъ случаѣ, хотѣлъ бы довести до Вашего свѣдѣнія. Два дня тому назадъ на бортъ судна прибыль нѣкій джентльмэнъ, пожелавшій говорить со мной. Онъ представился мнѣ мистеромъ Хеннигсъ Веемъ и сказалъ, что онъ Вашъ другъ. Онъ мнѣ показалъ также Вашу карточку, на которой, очевидно, Вашимъ почеркомъ было написано нѣсколько словъ, разрѣшающихъ ему осмотрѣть яхту.

Я сталъ показывать ему яхту, но какъ разъ въ это время меня спѣшно вызвали къ смотрителю порта. Тѣмъ временемъ джентльмэнъ продолжалъ осмотръ яхты и зашелъ также въ машинное отдѣленіе, въ которомъ въ это время никого не было. Одинъ изъ матросовъ видѣлъ, какъ онъ вошелъ туда, но такъ какъ онъ видѣлъ, что я водилъ его повсюду, то не придалъ этому никакого значенія.

Потомъ, послѣ того, какъ этотъ джентльмэнъ уже покинулъ судно, мистеръ Маккъ Эвелъ случайно замѣтилъ, что кто-то, очевидно, возился съ машинами. Не желая вдаваться въ подробности, я могу только сказать, что если бы машины были пущены въ ходъ въ томъ состояніи, въ какомъ мы ихъ нашли, то поврежденія были бы настолько значительны, что необходимыя починки задержали бы насъ въ порту, по крайней мѣрѣ, еще на недѣлю.

Я внимательно разслѣдовалъ всю эту исторію и считаю невозможнымъ сдѣлать кого-бы то ни было отвѣтственнымъ за нее кромѣ вышеупомянутаго джентльмэна.

По этой причинѣ я считаю нужнымъ извѣстить Васъ объ этомъ происшествiи.

Могу себѣ представить дѣло только такъ: этотъ джентльмэнъ ничего не понимаетъ въ судовыхъ машинахъ и хотѣлъ выкинуть глупую шутку. И извините меня, если я совершенно открыто скажу, что считаю это чрезвычайно глупой и опасной шуткой. Если бы Маккъ Эвелъ или же второй штурманъ поймали бы его за этимъ, то ему никогда въ жизни больше не пришло бы въ голову шутить съ пароходными машинами.

Теперь все готово къ отъѣзду или по крайней мѣрѣ будетъ готово въ назначенный срокъ. Необходимые запасы уже грузятся изъ Лондона, сверхъ того прибыло еще нѣсколько ящиковъ, полагаю по Вашему порученію.

Выражаю надежду, что Вы чувствуете себя хорошо, остаюсь съ почтительнымъ привѣтомъ Вамъ и мистеру Оливеру

Тони положилъ письмо на кровать, нѣсколько разъ задумчиво затянулся сигаретой и позвонилъ Спальдингу.

Тони сравнительно быстро справился со своимъ туалетомъ и сошелъ внизъ. Въ вестибюлѣ онъ встрѣтилъ Бэгга, который вошелъ въ тотъ моментъ черезъ задній входъ.

— Добраго утра, сэръ Энтони.

— Бэггъ, — сказалъ Тони, — ты, собственно говоря, выдерживаешь морскую качку?

— Я не знаю этого, сэръ, — просто отвѣтилъ Бэггъ. — До сихъ поръ я еще не испробовалъ этого.

— Ну, а что ты сказалъ бы на то, если бы я взялъ тебя съ собой на „Бэтти“ въ Южную Америку?

— О, съ большой охотой, сэръ… — голубые глаза Бэгга загорѣлись.

— Знаешь ли ты, гдѣ это находится?

— Такъ точно, сэръ, — кивнулъ Бэггъ. — Это тамъ, гдѣ растутъ кокосовые орѣхи.

— Совершенно вѣрно, — похвалилъ Тони. — Итакъ, на слѣдующей недѣлѣ мы отправимся. Я по крайней мѣрѣ такъ надѣюсь. Только мы четверо: лэди Джоселинъ, миссъ Фрэнцисъ, мистеръ Оливеръ и я. Слѣдовательно, на борту мѣста для тебя найдется достаточно. Возьми съ собой перчатки, тогда мы можемъ немного тренироваться во время переѣзда. Можетъ быть, мы даже сумѣемъ тамъ въ Буэносъ-Айресѣ устроить матчъ и такимъ образомъ вернуть себѣ стоимость поѣздки.

Бэггъ исчезъ, горя воодушевленіемъ, а Тони вышелъ изъ дома и пошелъ въ гаражъ, гдѣ засталъ Дженингса, окруженнаго самыми разнообразными составными частями большой машины Испано-Сьюза. Только чрезвычайное обстоятельство могло бы заставить Дженингса не разбирать каждое утро цѣликомъ или частично одну изъ ввѣренныхъ его попеченію машинъ.

— Возьмите лучше всего Роль-Ройсъ, сэръ, — мрачно замѣтилъ онъ, узнавъ, что Тони собирается поехать въ Соутгемптонъ. — Обѣ другія машины не такъ быстроходны. Мнѣ тоже придется поѣхать?

— Думаю, что это развеселитъ меня немного, — сказалъ Тони. — А вамъ не доставитъ удовольствія посмотрѣть на яхту?

— Какъ вамъ угодно, сэръ, — равнодушно сказалъ Дженингсъ. — Я лично не особенно интересуюсь кораблями. Съ меня хватитъ твердой почвы.

Тони усѣлся на подножку Пюжо, который стоялъ тутъ же во дворѣ.

— Вы себѣ не можете представить, Дженингсъ, — сказалъ онъ, — какъ я завидую вашему довольству судьбой.

Не получивъ отвѣта на этотъ комплиментъ, онъ прислонился къ дверцамъ машины и сталъ наблюдать за тѣмъ, какъ Дженингсъ прилаживалъ отдѣльныя части Испано-Сьюза, дѣлая все съ холоднымъ стоицiзмомъ человѣка, котораго несправедливо преслѣдуетъ рокъ. Онъ нѣсколько минутъ наслаждался этой сценой, какъ вдругъ появился Спальдингъ.

— Пришелъ какой-то джентльмэнъ, который желаетъ поговорить съ вами; я сказалъ ему, что хочу сперва посмотрѣть, дома ли вы еще.

— Весьма тактично съ вашей стороны, Спальдингъ, — похвалилъ Тони. — Кто онъ такой?

— Снова какой-то иностранный джентльмэнъ, сэръ. Нѣкій мистеръ Каньоста.

Тони сейчасъ же поднялся.

— Конечно, я хочу его видѣть! Гдѣ онъ?

— Такъ какъ я не зналъ этого джентльмэна, сэръ, то я просилъ его обождать въ вестибюлѣ.

Тони одобрительно кивнулъ.

— Мы поѣдемъ, какъ только вы будете готовы, Дженингсъ. Возможно, что мы останемся тамъ на ночь. Во всякомъ случаѣ приготовьтесь соотвѣтствующимъ образомъ.

Сеньоръ Каньоста, усѣвшійся въ большомъ кожаномъ креслѣ въ вестибюлѣ, поднялся при появленіи Тони. Оба джентльмэна привѣтствовали другъ друга сердечнымъ пожатіемъ рукъ, въ то время какъ Спальдингъ скромно удалился.

— Я уже удивлялся тому, что такъ долго не слышалъ о васъ ничего, — сказалъ Тони самымъ любезнымъ тономъ. — Я, впрочемъ, долженъ сообщить вамъ цѣлую массу интересныхъ новостей.

Каньоста быстрымъ взглядомъ окинулъ вестибюль, словно желая удостовериться, что они находятся совершенно одни.

— Гдѣ ея королевское высочество? — порывисто спросилъ онъ. — Она въ полной безопасности?

— Она въ безопасности, какъ въ монастырѣ, — успокоилъ его Тони. — По крайней мѣрѣ, вчера вечеромъ я говорилъ съ ней по телефону.

— Но она не у васъ? Развѣ она покинула свою квартиру?

— Совершенно вѣрно, — сказалъ Тони. — Да-Фрейтасъ разузналъ ея адресъ, и ввиду этого я счелъ полезнымъ нѣкоторую перемѣну климата. Она въ данный моментъ находится у моихъ друзей въ Честеръ-скверѣ. И тамъ очень внимательно слѣдятъ за ней.

На лицѣ ливадійца отразилось облегченіе.

— Очень хорошо, — кивнулъ онъ. — Я же зналъ, что мы можемъ вамъ довѣрять.

Тони пододвинулъ себѣ стулъ.

— Садитесь же пожалуйста, — попросилъ онъ, — и разскажите мнѣ, что вы можете сообщить. Я сгораю отъ любопытства узнать, что творится за кулисами.

Каньоста бросилъ взглядъ на часы.

— Многое случилось, — сказалъ онъ, — но у васъ остается немного времени для разсказа. Черезъ нѣсколько минутъ я снова долженъ оставить васъ.

Каньоста понизилъ свой голосъ до шопота: — Часъ пробилъ, — сказалъ онъ. — Возможно, что уже теперь, сейчасъ, когда мы съ вами бесѣдуемъ, улицы Портриги залиты кровью.

— Чортъ побери! — сказалъ Тони. — Чьей же кровью?

Каньоста съ выразительнымъ жестомъ поднялъ руку.

— Начинается отчаянная борьба. Во всей Ливадіи падетъ много людей за одну сторону или же за другую. Это будетъ самой значительной гражданской войной за всю исторію моего несчастнаго народа.

— И это что-нибудь да значитъ, — спокойно сказалъ Тони. — Откуда вы все это знаете? — освѣдомился онъ, предлагая своему гостю сигару. — Полковникъ Сальтеро писалъ вамъ?

— Я каждый день получаю извѣстія, — съ налетомъ гордости заявилъ Каньоста. — Мы имѣемъ друзей во многихъ мѣстахъ: на почтѣ, среди пограничной стражи, повсюду… Намъ очень легко отправить по кабелю телеграмму, о которой правительство ничего не узнаетъ.

— Но что, собственно говоря, уже случилось? — спросилъ Тони.

Каньоста сдѣлалъ глубокій вздохъ.

— Да-Фрейтасъ подалъ сигналъ. Его сторонники въ теченiе трехъ дней сдѣлали всѣ приготовленія. Повсюду на сѣверѣ они вооружились и стянули силы въ крупные города. А на югѣ наши сторонники сдѣлали то же самое.

— А республиканское правительство? — вставилъ Тони. — Оно совершенно не реагируетъ на эти многообѣщающія сборища?

— Оно реагировало насколько могло, — мрачно отвѣтилъ Каньоста. — Полдюжины агентовъ Да-Фрейтаса были схвачены и разстрѣляны въ Портригѣ, а вчера вечеромъ оно взяло въ плѣнъ генерала Карнеля Да Сильва, одного изъ нашихъ лучшихъ помощниковъ и богатѣйшихъ людей Ливадіи. Главнымъ образомъ на его деньги намъ удалось закончить всѣ приготовленія.

— А что будетъ съ Педро и Да-Фрейтасомъ? Примутъ ли они активное участіе въ этой исторіи, или же имѣютъ намѣреніе спокойно сидѣть въ Ричмондѣ и наблюдать за всѣмъ со стороны?

— Именно потому, что я желаю получить отвѣтъ на этотъ вопросъ, я теперь долженъ уйти, — сказалъ Каньоста, снова бросивъ взглядъ на часы. — Да-Фрейтасъ два дня тому назадъ купилъ или же зафрахтовалъ паровую яхту лорда Нордфильда „Вивидъ“. Она въ данный моментъ стоитъ ниже Тоуэръ-Бриджа, и, насколько я знаю, вполнѣ готова къ выходу въ море. Одинъ изъ моихъ людей находится тамъ и наблюдаетъ за ней, но я никому не довѣряю, кромѣ самого себя. Крайнѣ необходимо, чтобы наша партія сейчасъ же узнала о томъ, когда Да-Фрейтасъ покинетъ Англію.

— Вы, значитъ, полагаете, что онъ собирается уѣхать? Думаете ли вы, что онъ отказался отъ мысли вернуть себѣ принцессу?

Каньоста снова пожалъ плечами.

— Этого я не могу сказать, — возможно, что революція въ данный моментъ вспыхнула противъ его воли, и что онъ не былъ въ состояніи дольше задерживать ходъ событій. Но даже въ такомъ случаѣ я не думаю, чтобы онъ совершенно отказался отъ желанія устроить этотъ бракъ. Одно дѣло свергнуть правительство, а другое самому сѣсть на его мѣсто. Югъ Ливадіи признаетъ Педро только, какъ супруга дочери дона Франциско. А вы, впрочемъ, вполнѣ увѣрены, что за вами не послѣдовали по пятамъ, когда вы увозили принцессу? — добавилъ онъ послѣ нѣкоторой паузы.

— Я никогда вполнѣ ни въ чемъ не увѣренъ, — отвѣтилъ Тони. — Въ особенности тогда, когда рѣчь идетъ о такихъ вѣчно улыбающихся любезныхъ людяхъ, какъ Да-Фрейтасъ. Но все же я думаю, что намъ удалось провести его. Я сперва сдѣлалъ съ ней кругъ въ 20 миль, и съ тѣхъ поръ, какъ она находится у моихъ друзей, она вообще не выходила изъ дома.

— Это вы хорошо сдѣлали, — съ достоинствомъ одобрилъ Каньоста. — Если нашей надеждѣ суждено будетъ осуществиться, то ваше имя навѣки будетъ окружено почетомъ въ Ливадiи.

— Это будетъ очень мило, — сказалъ Тони, и когда Каньоста взялся за шляпу, онъ добавилъ какъ бы между прочимъ: — Надѣюсь, что вы сейчасъ же дадите мнѣ знать, если случится что-нибудь новое. Сегодня вечеромъ меня, по всей вѣроятности, не будетъ въ городѣ, но во всякомъ случаѣ завтра рано утромъ я вернусь. На всякій случай здѣсь остается мой кузенъ Гью Оливеръ. Вы можете говорить съ нимъ такъ же откровенно, какъ со мной.

Каньоста кивнулъ головой. И послѣ того, какъ оба джентльмэна у дверей снова пожали другъ другу руку, онъ сѣлъ въ такси, ожидавшій его снаружи у дверей и укатилъ.

Тони подошелъ къ телефону, собираясь позвонить лэди Джоселинъ. Послѣ того, какъ онъ терпѣливо подождалъ нѣсколько минутъ, ему презрительнымъ голосомъ заявили, что номеръ занятъ. Онъ повѣсилъ трубку, усѣлся за стоявшій въ нишѣ письменный столъ и написалъ слѣдующее письмо Гью:

„Мой милый Гью!

Тони.“

Почему ты всегда уходишь въ такое неурочное время? Сегодня утромъ я очень нуждался въ твоемъ совѣтѣ.

Прежде всего, проснувшись, я получилъ прилагаемое при семъ письмо капитана Симондса. Я не знаю, что ты объ этомъ думаешь, но мнѣ эта исторія кажется подозрительной, даже весьма подозрительной. Я никогда не слыхалъ о человѣкѣ по фамиліи Хеннигсъ Вей и не могу вспомнить, чтобы я когда-либо написалъ нѣчто подобное на своей визитной карточкѣ.

Альтернатива весьма непріятная. Все это дѣло рукъ Да-Фрейтаса. Это кажется, правда, едва ли вѣроятнымъ, но принимая во вниманіе прочія извѣстія, которыя я тѣмъ временемъ получилъ, кромѣ него некому было продѣлать эту штуку. Если онъ пронюхалъ о нашемъ планѣ увезти Изабеллу изъ Англіи, то дѣло становится серьезнымъ. Настолько серьезнымъ, что я сейчасъ собираюсь поѣхать въ Соутгемптонъ и выяснить все обстоятельно. Конечно, мало вѣроятно, что Да-Фрейтасъ самъ появился на сценѣ, но можетъ быть Симондсъ все-таки сообщитъ мнѣ кое-что, что намъ поможетъ въ дальнѣйшемъ, и во всякомъ случаѣ я сумѣю удостовѣриться, что къ четвергу все уже будетъ готово къ отъѣзду.

Всѣ мои прочія новости я получилъ отъ Каньосты. Несмотря на всѣ нелюбезныя вещи, которыя ты про него высказалъ, онъ сегодня утромъ появился у меня съ отчетомъ объ успѣхахъ всего дѣла. И видитъ Богъ, успѣхъ есть. Судя по тому, что онъ мнѣ разсказывалъ, вся Ливадiя сейчасъ утопаетъ въ крови.

Дѣла пришли въ движеніе приблизительно два дня тому назадъ, и, несмотря на то, что въ англійскихъ газетахъ до сихъ поръ объ этомъ ничего еще не было, можно ставить десять противъ одного, что францисканцы, роялисты, республиканцы въ данное время всѣ занимаются пріятнымъ и полезнымъ дѣломъ — рѣжутъ другъ другу глотки.

Понятно, я спросилъ его относительно Педро и Да-Фрейтаса. Пока что они еще не покинули Англію, но, кажется, купили паровую яхту лорда Нордфильда „Вивидъ“… впрочемъ, прекрасное судно. Оно совершенно готово къ выходу въ море, стоитъ ниже Тоуэръ-Бриджа.

Я разсказалъ Каньостѣ ровно столько, сколько счелъ нужнымъ. Онъ знаетъ, что Изабелла находится у моихъ друзей въ Честеръ-скверѣ, но адреса я ему не далъ. Казалось, онъ былъ настолько удовлетворенъ, что я ему ничего не сообщилъ о нашей предполагаемой поѣздкѣ въ Южную Америку, на всякій случай, чтобы онъ не отнесся къ этому неодобрительно, и про Молли я ему тоже, понятно, не сказалъ ни слова: упоминаю объ этомъ въ частности потому, что я сказалъ ему, чтобы онъ въ случаѣ, если во время моего отсутствія что-нибудь случится, пришелъ сюда и информировалъ бы тебя.

Дженингсъ уже подъѣхалъ на машинѣ и черезъ окно посылаетъ мнѣ такіе яростные взгляды, что я больше не могу писать. Пожалуйста будь столь добръ и позвони сейчасъ же тетѣ Фанни и Изабеллѣ. Передай имъ отъ меня привѣтъ и скажи, что случилось. Я только что пытался добиться соединенія съ ними, но телефонная барышня надо мной только посмѣялась.

Твой всѣми покинутый и перегруженный работой

Четыре часа спустя онъ остановился у Викторія-отеля въ Соутгемптонѣ, гдѣ снялъ комнату на ночь.

„Бэтти“ стояла недалеко отъ берега на рейдѣ. Ея изящные контуры, сіяющая бѣлая краска и блестѣвшая на солнцѣ нѣжная обшивка восхищали глазъ владѣльца. Тони съ гордостью нѣсколько минутъ смотрѣлъ на свою яхту, а потомъ кивнулъ одному старому морскому волку, уже давно окалачивавшемуся вокругъ него, и велѣлъ ему отвезти себя на лодкѣ къ яхтѣ.

Капитанъ Симондсъ, небольшого роста широкоплечій человѣкъ съ сѣдой бородой и ясными голубыми глазами, сердечно привѣтствовалъ его, когда онъ поднимался по трапу.

Тони привѣтливо пожаль ему руку и поздоровался потомъ съ Маккъ Эвелемъ, старшимъ механикомъ, который какъ разъ вышелъ наверхъ изъ машиннаго отдѣленія.

Нѣсколько минуть они, болтая, стояли у реллинга и потомъ прошли по палубѣ въ каюту капитана Симондса.

Тамъ они сперва осушили по стаканчику за благополучный исходъ предстоящей поѣздки… въ силу стараго освященнаго традиціей обычая. Потомъ капитанъ Симондсъ заполнилъ свой краткій письменный отчетъ еще некоторыми подробностями о сдѣланныхъ до сихъ поръ приготовленіяхъ.

— Въ четвергъ все будетъ въ полномъ порядкѣ… думаю, что вы будете довольны, — самодовольно закончилъ онъ. — Такъ какъ я не зналъ точно, куда мы держимъ путь, я можетъ быть сдѣлалъ нѣсколько значительные запасы, но я не былъ подготовленъ къ пріемкѣ вашей экстренной посылки изъ Лондона.

— Это ничего, — удовлетворенно сказалъ Тони. — Мы сперва поѣдемъ въ Буэносъ-Айресъ, и я всегда считалъ, что Атлантическій океанъ производитъ хорошее дѣйствіе на аппетитъ.

— Буэносъ-Айресъ! — съ интересомъ повторилъ капитанъ. — Очень симпатичная поѣздка, сэръ! Около 20 дней на морѣ, не правда ли, Маккъ Эвель? — обратился онъ къ механику.

Спрошенный перемѣстилъ сигару изъ одного угла рта въ другой и серьезно кивнулъ.

— М… да, — сказалъ онъ. — Но дѣло могло кончиться немного иначе, если бы мы не накрыли ту пакость, которую нашъ почтенный гость, вашъ другъ, сдѣлалъ съ машинами.

— А, — сказалъ Тони, — это тоже одинъ изъ тѣхъ пунктовъ, о которомъ мнѣ съ вами хотѣлось бы поговорить. Что это былъ за человѣкъ?

— Что за человѣкъ? — повторилъ капитанъ послѣ нѣкоторой паузы. — Это должно означать, что вы не знаете его? И что вы не давали ему своей карточки?

— Я никогда въ жизни ничего не слыхалъ о немъ, — спокойно отвѣтилъ Тони.

Издавъ звукъ, похожій на ворчаніе Пиля, когда ему кто-нибудь наступитъ на ногу, Маккъ Эвель обратился къ капитану:

— Развѣ я не говорилъ вамъ, что этотъ человѣкъ — мошенникъ?

Капитанъ Симондсъ поискалъ въ жилетномъ карманѣ и извлекъ оттуда грязную, скомканную визитную карточку, которую онъ подалъ Тони.

Тони взялъ въ руки карточку, которая, несмотря на сильно потрепанную наружность, безъ всякаго сомнѣнія принадлежала ему и на которой онъ еще могъ разобрать полустертыя слова, написанныя карандашомъ:

„Мистеръ Хеннигсъ Вей, мой другъ. Прошу васъ, пожалуйста, разрѣшите ему осмотрѣть „Бэтти“.

Э. К.“

— Меня ничуть не удивляетъ, что вы попались на эту удочку, — заявилъ онъ съ тономъ изумленія въ голосѣ. — Мой почеркъ поддѣланъ очень искусно.

— Боже мой, — мягкимъ голосомъ сказалъ Маккъ Эвель, — какъ жаль, что я не засталъ его въ машинномъ отдѣленіи.

— Жаль, что вы этого не сдѣлали, — сказалъ Тони. — Но какъ онъ выглядѣлъ? Что онъ сказалъ и сдѣлалъ? Прошу, пожалуйста, точнѣй, — обратился онъ къ капитану.

Симондсъ не былъ прирожденнымъ ораторомъ, и прежде чѣмъ отвѣтить, немного подумалъ:

— Онъ выглядѣлъ вполнѣ респектабельно — былъ прилично одѣтъ и такъ далѣе. Молодой человѣкъ, немного смуглый, онъ могъ быть и иностранцемъ, но по англійски говорилъ такъ же хорошо, какъ вы или я. А что онъ дѣлалъ? да это вамъ Маккъ Эвель можетъ разсказать гораздо лучше моего.

— Я снялъ крышку съ одного цилиндра, — началъ Маккъ Эвель, — и она снова была поставлена на мѣсто, но еще не привинчена, и что дѣлаетъ этотъ паршивецъ? Идетъ туда и бросаетъ гаечный ключъ, — стальной гаечный ключъ, длиной въ 10 сантиметровъ, туда, внутрь, и если бы мы случайно еще разъ не провѣрили цилиндръ и не привинтили бы его, — ну, вы приблизительно можете себѣ представить, что бы тогда случилось?

— Вы имѣете понятіе, кто могъ быть этотъ человѣкъ? — освѣдомился обезпокоенный капитанъ.

— Думаю, что знаю, откуда онъ пришелъ, — отвѣтилъ Тони.

Онъ всталъ и въ теченіе нѣсколькихъ секундъ задумчиво смотрѣлъ черезъ окно каюты на море.

Таинственный мистеръ Хеннигсъ является, безъ всякого сомнѣнія, агентомъ Да-Фрейтаса, и впервые за все время этого приключенія Тони почувствовалъ себя слегка озабоченнымъ. Этотъ послѣдній шахматный ходъ маркиза убѣдилъ его въ томъ, что тотъ обладаетъ познаніями и вспомогательными средствами, которыя при извѣстныхъ обстоятельствахъ могли бы стать довольно непріятными. Было, впрочемъ, невѣроятно, чтобы онъ предпринялъ попытку испортить машины „Бэтти“, не зная, для какихъ цѣлей яхта будетъ использована. Но при такихъ обстоятельствахъ положеніе ни въ коемъ случаѣ не могло считаться несложнымъ, какъ это Тони казалось до сихъ поръ, и онъ принялъ внезапное рѣшеніе довѣрить свою тайну капитану и механику. Въ немногихъ словахъ онъ изложилъ имъ всю исторію, начиная со своей первой встрѣчи съ Изабеллой и кончая визитомъ Каньосты въ сегодняшнее утро. Маккъ Эвель и капитанъ слушали его съ величайшимъ напряженіемъ.

Маккъ Эвель первый прервалъ молчаніе, последовавшее за разсказомъ.

— Считаю, что это былъ прекрасный поступокъ съ вашей стороны, — серьезно cказалъ онъ. — Это нехорошо для молодой дѣвушки царить надъ ордой кровожадныхъ бандитовъ.

Капитанъ Симондсъ сочувственно кивнулъ.

— За яхту можете быть вполнѣ спокойны, сэръ Энтони, — сказалъ онъ. — Кромѣ васъ никто не ступитъ на бортъ.

— Какъ обстоитъ дѣло съ командой? — спросилъ Тони. — Надо имъ тоже что-нибудь сказать?

— Лучше не надо, — отсовѣтовалъ Маккъ Эвель, — не то, что это создастъ затрудненіе, они готовы пойти за васъ въ огонь и воду, сэръ Энтони, но, можетъ быть, они начнутъ важничать, и это не годится для судовой команды. Какъ вы полагаете, капитанъ?

Капитанъ снова утвердительно кивнулъ.

— Значитъ, въ такомъ случаѣ все въ порядкѣ? — довольнымъ голосомъ сказалъ Тони. — Я очень благодаренъ вамъ обоимъ. За ваше здоровье, джентльмэны! — Съ этими словами онъ залпомъ осушилъ свой стаканъ.

— Премного благодаренъ, сэръ Энтони, — сказалъ капитанъ Симондсъ, послѣдовавъ его примѣру. — Мы гордимся возможностью помогать вамъ.

Маккъ Эвель съ серьезнымъ лицомъ протянулъ руку за бутылкой виски:

— Пью за то, чтобы мы обнаружили человѣка, бросившаго гаечный ключъ въ мой цилиндръ, — сказалъ онъ, подымая свой стаканъ.

* * *

Несмотря на то, что его тревожное подозрѣніе относительно „Бэтти“ подтвердилось, Тони спокойно провелъ ночь. Часовъ въ 10 утра, на слѣдующій день, онъ покончилъ со своимъ туалетомъ и спустился внизъ, въ ресторанъ, гдѣ онъ заказалъ себѣ завтракъ. Дженингсу онъ еще наканунѣ вечеромъ сказалъ, что машина должна быть готова къ отъѣзду въ 11 часовъ.

Когда онъ взялъ въ руки лежавшій рядомъ съ его приборомъ утренній выпускъ „Дейли Мейль“, собираясь передъ завтракомъ наскоро просмотрѣть газету, ему бросилось въ глаза нѣсколько жирныхъ заголовковъ, невольно заставившихъ его изумиться и прочесть съ глубокимъ интересомъ.

Революція въ Ливадіи.

Ожесточенные бои въ Портригѣ.

Президентъ бѣжалъ.

Въ этотъ моментъ у него изъ головы вылетѣли всѣ мысли о завтракѣ, и онъ усердно углубился въ чтеніе слѣдующаго отчета.

„Какъ намъ въ последнюю минуту сообщаютъ изъ Парижа, вчера вечеромъ въ Ливадіи вспыхнула революція, которая уже, повидимому, успѣла принять большіе размѣры. Поступившіе до сихъ поръ отчеты очень скудны, такъ какъ телеграфные провода, ведущіе черезъ сухопутную границу, перерѣзаны, а станція кабеля въ Портригѣ переходитъ изъ рукъ въ руки отъ одной борющейся партіи къ другой.

Однако насколько можно заключить, революція вспыхнула одновременно въ Ванессѣ и въ столицѣ. Въ обоихъ городахъ сильныя группы сторонника дона Педро развернули королевский штандартъ, и въ обоихъ случаяхъ республиканское правительство было, повидимому, болѣе или менѣе захвачено врасплохъ. Согласно сообщеніямъ, Ванесса цѣликомъ находится въ рукахъ роялистовъ, которымъ, кромѣ того, удалось занять большую часть Портриги.

Положеніе осложняется еще одной революціей, вспыхнувшей на югѣ страны, гдѣ сторонники покойнаго претендента на престолъ, дона Франциско, также воспользовались случаемъ предъявить свои притязанія. Сильная армія, подъ командой генерала Альмаида, будто бы начала наступленіе на Портригу, гдѣ въ данное время происходятъ кровавые уличные бои между роялистами и республиканцами. Передаютъ, что Президентъ уже покинулъ страну.

Мы запросили въ Ричмондѣ и узнали, что король Педро и маркизъ Да-Фрейтасъ въ данный моментъ еще находятся въ Англіи, но они отказываются давать какую бы то ни было информацію для печати.

Всѣ вновь поступающія извѣстія наши читатели найдутъ въ первомъ изданіи „Ивнингъ Ньюсъ“.“

Тони медленно, съ соотвѣтствующей случаю внимательностью отложилъ газету и откинулся на спинку стула.

„Значитъ, Каньоста все-таки былъ правъ.“ Позади банальной драматичности, окружавшей жизнь Изабеллы, втайнѣ созрѣлъ отрывокъ европейской исторіи съ самой ужасающей дѣйствительностью.

Въ самомъ фактѣ онъ никогда не сомнѣвался, но огненные заголовки „Дейли Мейль“ придавали всему дѣлу внезапно солидную долю живости, которой ей до сихъ поръ недоставало. Казалось, что внезапно были сброшены защитные панцыри, и до того безобидная и интересная мензура превратилась въ опасную и волнующую дуэль.

Въ приподнятомъ пріятномъ настроеніи онъ придвинулъ свой стулъ ближе къ столу, желая насладиться завтракомъ, который лакей въ этотъ моментъ накрылъ передъ нимъ.

— Передайте, пожалуйста, моему шоферу, что мы поѣдемъ въ половинѣ одиннадцатаго вмѣсто одиннадцати.

Лакей исчезъ исполнить порученіе, но черезъ нѣсколько секундъ вернулся, неся на серебряномъ подносѣ телеграмму.

— Матросъ съ вашей яхты только что принесъ это, сэръ, — сказалъ онъ. — Онъ ожидаетъ въ вестибюлѣ на случай, если вы нуждаетесь въ немъ.

Съ чувствомъ легкаго изумленія Тони открылъ телеграмму, несмотря на краткость, насыщенную важнымъ содержаніемъ: „Изабелла исчезла. Боюсь худшаго. Возвращайтесь сейчасъ. Гью.“

 

XVI.

Гью, очевидно, услыхалъ прибытіе машины, потому что въ тотъ моментъ, когда она остановилась передъ домомъ, онъ вышелъ изъ дверей навстрѣчу Тони. При свѣтѣ полуденнаго солнца его лицо было блѣдно и казалось осунувшимся.

— Ты получилъ мою телеграмму? — было его первымъ вопросомъ.

Тони, сидѣвшій за рулемъ, кивнулъ головой и съ застывшими ногами вылѣзъ изъ машины. Несмотря на свою привычку къ быстрой ѣздѣ, онъ теперь послѣ того, какъ безумно быстрая поѣздка домой обошлась безъ катастрофы, находился въ состояніи нервной реакціи.

Они вошли въ вестибюль. Тони снялъ пальто и бросилъ его на стулъ.

— Такъ, а теперь, пожалуйста, разскажи мнѣ все.

— Да-Фрейтасу удалось заполучить Изабеллу въ свои руки, — сказалъ Гью, стараясь говорить возможно спокойнѣе. — Она сегодня въ 9 часовъ утра ушла изъ Честеръ-сквера, и съ тѣхъ поръ мы ничего о ней не слыхали.

Нѣсколько минутъ оба молчали.

— Дальше! — наконецъ произнесъ Тони. — Какъ это могло случиться?

— Это была моя вина, — сказалъ Гью тономъ горькаго упрека самому себѣ. — По крайней мѣрѣ большая часть вины лежитъ на мнѣ. Вчера цѣлый день меня не было дома, потому что я долженъ былъ наканунѣ нашего отъѣзда немедленно закончить нѣсколько дѣлъ, не терпящихъ отлагательства. Закончивъ дѣла, я еще поужиналъ въ городѣ въ компаніи и только въ часъ ночи попалъ домой. Спальдингъ принесъ мнѣ твое письмо въ спальню, но, вслѣдствіе, вѣроятно, усталости, я не замѣтилъ его и распорядился, чтобы меня сегодня утромъ не будили раньше 9 часовъ, и только утромъ, когда вошелъ Спальдингъ, я увидалъ твое письмо на туалетномъ столикѣ. Ознакомившись съ письмомъ, я, понятно, сейчасъ же пошелъ внизъ и позвонилъ тетѣ Фанни. Служанка была у телефона и сказала, что Изабелла только что ушла, а тетя Фанни еще находится въ постели. Я спросилъ, сообщила ли Изабелла куда она такъ рано пошла, и дѣвушка отвѣтила мнѣ, что Спальдингъ четверть часа тому назадъ позвонилъ и сказалъ, что ты просилъ Изабеллу взять автомобиль и пріѣхать какъ можно скорѣе. Я, конечно, сейчасъ же догадался, что здѣсь что-то неладно. Меня охватила боязнь, и я велѣлъ дѣвушкѣ соединить меня съ аппаратомъ въ спальнѣ тети Фанни. И тутъ все выплыло наружу. Кто-то безъ 20 минутъ 9 утра позвонилъ подъ именемъ Спальдинга и, вызвавъ Изабеллу, сказалъ, что ты желаешь поговорить съ ней дома и чтобы она какъ можно скорѣе взяла бы автомобиль и пріѣхала. Изабелла, очевидно, не подозрѣвала, что вызовъ могъ быть ложнымъ. Тетя Фанни еще спала, и она, не желая будить ее, надѣла шляпку и сѣла въ такси, ожидавшій ее вблизи сквера. И это послѣднее извѣстіе, которое мы имѣли отъ нея.

Голосъ Гью задрожалъ, но ему удалось овладѣть собой.

— Я бы отдалъ на отсѣченіе правую руку, чтобы этой исторіи вообще не случилось.

Тони положилъ кузену руку на плечо.

— Мой милый старый Гью, — спокойно сказалъ онъ. — Это не была твоя вина. Если кто-нибудь отвѣтствененъ за все, то это только я. — Онъ нѣсколько разъ прошелъ взадъ и впередъ по комнатѣ и наконецъ, остановился рядомь съ Гью. — Чортъ знаетъ, — печально сказалъ онъ, — я понятія не имѣлъ, что люблю Изабеллу настолько сильно.

Гью съ нѣсколько кривой улыбкой посмотрѣлъ на него.

— Вѣдь я зналъ, что ты, наконецъ, дойдешь до этого, Тони, — сказалъ онъ. — Какъ жаль, что это слишкомъ поздно!

— Къ чорту съ твоимъ „слишкомъ поздно“! — сказалъ Тони. — Если Да-Фрейтасъ и захватитъ ее въ свои руки, не думаешь ли ты, что я оставлю ее на произволъ судьбы? Теперь я знаю, что Изабелла мнѣ дороже всего на свѣтѣ!

Гью сдѣлалъ безнадежный знакъ рукой.

— Но что ты можешь сдѣлать? — спросилъ онъ. — Развѣ ты сегодня утромъ не читалъ газетъ? Ну, такъ, стало быть, знаешь, что случилось. Готовъ побиться объ закладъ десять противъ одного, что они кратчайшимъ путемъ доставятъ ее въ Ливадію и немедленно обвѣнчаютъ ее съ Педро.

— Тогда я поѣду туда и привезу ее обратно, — твердо заявилъ Тони. — Я и не думаю разрѣшить какимъ-нибудь старомоднымъ идеямъ о святости брака стать между мной и моимъ жизненнымъ счастьемъ.

Гью открылъ ротъ, собираясь отвѣтить, но былъ прерванъ шумомъ и скрипомъ другого проѣзжавшаго мимо дома автомобиля. Почти въ тотъ же моментъ въ вестибюлѣ раздался звонокъ въ дверь.

— Это по всей вѣроятности Каньоста, — сказалъ Тони и отправился къ двери, собираясь впустить посѣтителя.

Это былъ синьоръ Каньоста, но въ какомъ состоянiи! Безъ шляпы, съ совершенно растрепанными волосами и большимъ кровоподтекомъ у рта!

— Вы знаете, что случилось? — хриплымъ голосомъ произнесъ онъ. — Вы знаете, гдѣ она?

— Я какъ разъ узналъ, что сегодня утромъ въ 9 часовъ ее выманили изъ дому ложнымъ звонкомъ по телефону. Въ данный моментъ я не имѣю ни малѣйшаго понятія, гдѣ она находится, иначе бы я здѣсь не сидѣлъ.

— Такъ знайте! — Каньоста наклонился впередъ и судорожно схватился за спинку кресла, стоявшего передъ нимъ: — Въ этотъ моментъ она на борту „Вивида“ оглушенной безпомощной плѣнницей плыветъ внизъ по Темзѣ по дорогѣ въ Ливадію…

За этимъ сообщеніемъ послѣдовало краткое молчаніе.

— Пожалуйста, разскажите мнѣ точно, что случилось сегодня утромъ, — сказалъ наконецъ Каньоста.

— Кто-то позвонилъ въ Честеръ-скверъ и, назвавшись моимъ камердинеромъ, заявилъ, что я прошу Изабеллу сейчасъ же прибыть сюда на автомобилѣ, — сказалъ Тони. — Къ несчастью, дама, у которой она находилась въ гостяхъ, еще спала и вмѣсто того, чтобы разбудить ее и попросить совѣта, Изабелла, кажется, сейчасъ же ушла и наняла такси, стоявшій въ разстояніи нѣсколькихъ шаговъ отъ дома. Это послѣднее, что мы о ней слышали.

— Конецъ исторіи я могу разсказать, — кивнулъ Каньоста. — Три дня тому назадъ я снялъ маленькую комнату рядомъ съ пустымъ амбаромъ напротивъ мѣста стоянки „Вивида“. Какъ разъ ниже находится верфь, откуда выѣзжаютъ, чтобы попасть на пароходъ. Въ комнатѣ всегда кто-либо находился, я или кто-нибудь другой, чтобы наблюдать и выжидать. Вчера поздно вечеромъ, когда уже стемнѣло, прибылъ грузовикъ съ багажомъ и ящиками. Ихъ доставили на бортъ, и я понялъ, что планы Да-Фрейтаса созрѣли. Сегодня рано утромъ на яхтѣ начали разводить пары. Я стоялъ наверху и наблюдалъ за всѣмъ. Въ 10 часовъ они спустили шлюпку, въ которой сидѣли 4 человѣка. Это были ливадійцы, одного изъ нихъ я зналъ съ виду. Причаливъ къ верфи, они привязали лодку и вышли на берегъ. Очевидно, они кого-то ожидали, потому что двое поперемѣнно оставались на стражѣ у лодки, въ то время, какъ оба другихъ вошли въ небольшой трактиръ на другой сторонѣ улицы, чтобы выпить вина.

Онъ глубоко вздохнулъ и прижалъ платокъ къ губамъ.

— Незадолго до обѣда, — продолжалъ онъ, — со стороны набережной подъѣхалъ большой закрытый лимузинъ и остановился у верфи. Кромѣ четырехъ матросовъ поблизости никого не было. Я видѣлъ, какъ Педро открылъ дверцы и вышелъ, а потомъ, прежде чѣмъ я хорошенько могъ сообразить въ чемъ дѣло, я увидѣлъ мою высочайшую повелительницу — оглушенную, безпомощную, едва въ состояніи держаться на ногахъ, сопровождаемую Да-Фрейтасомъ съ одной стороны и графомъ съ другой.

…Въ этотъ моментъ я, должно быть, просто лишился разсудка. Было бы лучше, гораздо лучше, если бы я вообще не показывался, тогда, можетъ быть, я еще успѣль бы вмѣшаться въ дѣло. Но въ тотъ моментъ я пришелъ въ такую ярость, что вообще не зналъ, что дѣлаю. Я зналъ только, что летѣлъ внизъ по лѣстницѣ съ твердымъ рѣшеніемъ убить Да-Фрейтаса. Потомъ я очутился среди нихъ, но, мнѣ кажется, этого чернаго улыбающагося дьявола вообще нельзя застать врасплохъ. Въ тотъ моментъ, когда я бросился на него, онъ заслонился принцессой, и я не могъ ударить въ него изъ боязни задѣть ее. Въ слѣдующую секунду они сшибли меня съ ногъ. Я храбро защищался, но что я могъ подѣлать, имѣя противъ себя шесть человѣкъ! Сильный ударъ по затылку, должно быть, оглушилъ меня, потому что я больше ничего не помню до того момента, когда я пришелъ въ себя въ небольшомъ трактирѣ по ту сторону улицы. Кто-то подобралъ меня на верфи и, сочтя мертвымъ, принесъ туда.

Ему снова пришлось сдѣлать паузу. Дрожащей рукой онъ схватился за стаканъ виски, который подалъ ему Гью, и осушилъ его до послѣдней капли.

— Вы серьезно ранены? — спросилъ Тони, выслушавшій весь разсказъ со смѣшаннымъ чувствомъ участія и растерянности.

Каньоста провелъ рукой по лбу.

— Ничего серьезнаго. Только голова сильно болитъ.

— Разрѣшите мнѣ посмотрѣть, — сказалъ Тони. — Я немного знаю толкъ въ проломленныхъ головахъ.

Ставъ позади стула Каньосты, онъ началъ осторожно раздѣлять запекшіеся волосы на проборѣ.

— Отвратительная шишка, — сказалъ онъ въ утѣшеніе, — но не думаю, что она опасна.

— Не принести ли мнѣ горячей воды и не промыть ли рану? — съ готовностью услужить предложилъ Гью.

Канъоста сдѣлалъ отрицательное движеніе рукой.

— Моя голова подождетъ, — мрачно сказалъ онъ, — но то, о чемъ намъ нужно поговорить, не ждетъ.

Тони усѣлся на ручку кресла.

— Итакъ, продолжайте, — кивнулъ онъ. — Что случилось послѣ того, какъ вы снова пришли въ себя?

— Нѣкоторое время я не могъ ничего вспомнить, — продолжалъ Каньоста. — Потомъ мнѣ вдругъ все вспомнилось, и ужасъ, казалось, придалъ мнѣ новыя силы. Люди, находившіеся въ трактирѣ, хотѣли позвать полицію, но я попросилъ не дѣлать этого. Я далъ имъ денегъ и велѣлъ позвать автомобиль. Я рѣшилъ прежде всего пріѣхать къ вамъ, чтобы узнать всю правду. Изъ окна я видѣлъ, какъ яхта уже снялась съ якоря. Такимъ образомъ я понялъ, что поздно предпринимать что-нибудь, остается лишь извѣстить моихъ друзей въ Ливадіи.

Послѣдовало всеобщее краткое молчаніе.

— Эта безпомощность просто ужасна, — сказалъ наконецъ Гью, испустивъ вздохъ, въ которомъ слышался стонъ. — Развѣ мы ничего не въ состояніи сдѣлать? Можетъ быть, можно еще задержать ихъ въ Соутэндѣ, на часъ или два?

— На основаніи чего? — освѣдомился Тони.

— Но что-нибудь мы же должны сдѣлать! — воскликнулъ Гью съ дикимъ выраженіемъ на лицѣ.

Тони всталъ.

— Я знаю, что я сдѣлаю, — сказалъ онъ. — Я послѣдую за ними въ Ливадію.

— Но какъ вы попадете туда? — недовѣрчиво спросилъ Каньоста. — Пароходное сообщеніе съ Англіей прекращено, и вся граница находится въ рукахъ солдатъ Да-Фрейтаса. Никто не сумѣетъ проникнуть въ страну, раньше чѣмъ революція не будетъ кончена.

— Это ничего не значитъ, — спокойно сказалъ Тони, — у меня имѣется своя собственная яхта.

Эта новость, казалось, произвела огромное впечатлѣніе на Каньосту.

— Собственная яхта? — воскликнулъ онъ и, какъ наэлектризованный, подскочилъ на своемъ креслѣ. — И вы дѣйствительно хотите отправиться въ Портригу? Теперь, — сейчасъ — немедленно?

— Скажемъ, завтра утромъ, — предложилъ Тони.

Головная боль и утомленіе Каньосты чудеснымъ образомъ исчезли.

— Мой другъ! — восторженно воскликнулъ онъ. — Мой милый сэръ Энтони, вы могли бы принести колоссальную пользу моему несчастному народу!

— Все это очень хорошо, — прервалъ его Гью, который тоже всталъ и окидывалъ взглядомъ то того, то другого, — но какого чорта ты думаешь добиться въ Портригѣ?

— Я неохотно заглядываю слишкомъ далеко впередъ, — сказалъ Тони. — Надо же имѣть немного довѣрія къ Провидѣнію.

Каньоста взволнованно обернулся.

— Сеньоръ! — крикнулъ онъ Гью. — Сеньоръ, увѣряю васъ, что вы еще можете спасти Ливадію! — И снова обращаясь къ Тони: — Вы читали сегодняшнія газеты? Вы знаете правду обо всемъ томъ, что случилось?

— Я читалъ „Дейли Мейль“, — осторожно сказалъ Тони.

— Такъ то, что они пишутъ, — правда. Но у меня болѣе свѣжія извѣстія. — Онъ всунулъ руку въ боковой карманъ, досталъ оттуда нѣсколько бумагъ и выбралъ изъ нихъ скомканную каблограмму , которую трясущимися руками развернулъ.

— Это должно означать, что вы дѣйствительно еще находитесь въ связи съ Ливадiей? — освѣдомился Гью. — Мнѣ кажется, что всякая телеграфная связь прервана.

— Въ концѣ концовъ мы тоже немного подготовленные, — съ мстительной улыбкой заявилъ Каньоста. — Путь еще свободенъ, и онъ будетъ оставаться свободнымъ, пока генералъ Альмаида непобѣдимъ.

— И какъ долго это можетъ продолжаться? — спросилъ Тони.

Каньоста выпрямился во весь ростъ.

— Сеньоръ! — отвѣтилъ онъ съ драматическимъ видомъ, — это зависитъ отъ васъ.

Краткое молчаніе, послѣдовавшее за этимъ изумительнымъ заявленіемъ, было прервано Тони, который поощрительно спросилъ:

— Ну?

— Наша храбрая армія терпитъ недостатокъ въ двухъ вещахъ: въ деньгахъ и аммуниціи. Если бы вы могли помочь ей въ этомъ…

Тони кивнулъ.

— А какъ вы это себѣ представляете?

Каньоста сдѣлалъ шагъ по направленію къ нему. Его темные глаза пылали отъ волненія. Онъ заговорилъ тихимъ порывистымъ голосомъ:

— Недѣлю тому назадъ я, согласно инструкціи генерала Альмаида, далъ одной изъ вашихъ англійскихъ фирмъ заказъ на большую партію патроновъ. Деньги должны были быть посланы мнѣ, и мы уже нашли возможность переправить сюда всю сумму. Если бы не вспыхнула революція, то деньги были бы уже по пути. Но дѣло приняло такой оборотъ, — онъ сдѣлалъ быстрый характерный жестъ рукой, — что деньги, конечно, не прибыли и, даже если бы я былъ въ состояніи заплатить по счету за патроны, то я не нашелъ бы судна, которое доставило бы ихъ въ Ливадію.

Онъ замолчалъ, тяжело переводя дыханіе.

— Хотя у насъ и нѣтъ торговыхъ бумагъ для „Бэтти“, — сказалъ Тони, — но я не думаю, чтобы это что-нибудь да значило.

Каньоста подошелъ еще ближе.

— Вы хотите сдѣлать это? — прохрипѣлъ онъ. — Вы хотите намъ одолжить деньги? Вы хотите взять съ собой патроны на вашей яхтѣ?

Тони снова кивнулъ.

— Ну, конечно. Это самое маленькое, что я могу сдѣлать, послѣ того, какъ легкомысленнымъ образомъ потерялъ Изабеллу.

Съ радостнымъ возгласомъ Каньоста схватилъ руку Тони и началъ трясти ее изо всѣхъ силъ.

— Мой другъ! — воскликнулъ онъ со слезами на глазахъ. — Чѣмъ мнѣ отблагодарить васъ за все это?

— Но великій Боже! — взволнованно вмѣшался Гью. — Тебѣ вполнѣ ясно, Тони, что это означаетъ? Это… это попросту контрабанда — каперство — морской разбой.

— Въ самомъ дѣлѣ? — сказалъ Тони. — Это чрезвычайно забавно! Еще маленькимъ мальчикомъ я мечталъ стать морскимъ разбойникомъ. — Ему не безъ затрудненій удалось освободиться изъ лапъ Каньосты. — Не безпокойся, Гью, — добавилъ онъ: — ты вовсе не долженъ впутываться во все это дѣло.

— Что? — на моментъ Гью остался почти безъ языка отъ возмущенія. — Не думаешь ли ты, что я сейчасъ забочусь о себѣ? Не воображаешь ли ты, что я теперь въ этотъ моментъ оставлю тебя на произволъ судьбы?

— Дѣло не такъ опасно, какъ сеньоръ полагаетъ, — лихорадочно прервалъ его Каньоста. — Слушайте, я объясню вамъ! Вы слыхали когда-нибудь про Браксу? — снова обратился онъ къ Тони. — Бракса — рыбачій поселокъ, маленькій рыбачій поселокъ съ пристанью, въ 20 миляхъ къ югу отъ Портриги. Его обитатели не похожи на другихъ моихъ земляковъ. Они рыбаки и совершенно не интересуются политикой.

— Спокойное, симпатичное мѣстечко,- похвалилъ Тони.

— Итакъ, вы понимаете, что я хочу сказать? — волненіе Каньосты усилилось почти въ угрожающей степени. — Вы совершаете увеселительную прогулку. Ваша яхта пристаетъ къ берегу. Мои люди ожидаютъ васъ тамъ. Въ теченіе часа патроны выгружены на берегъ, и тогда… — онъ глубоко вздохнулъ, и въ его глазахъ показалась прежняя мстительная насмѣшка: — тогда умно задуманные планы господина Да-Фрейтаса, быть можетъ, дадутъ легкую трещину.

— И какъ долго будетъ продолжаться, пока намъ доставятъ патроны въ Соутгемптонъ? — освѣдомился Тони.

— Это только вопросъ денегъ, — отвѣтилъ ливадіецъ. — Какъ только они будутъ оплачены, я немедленно могу ихъ доставить туда на грузовикахъ. Они еще сегодня ночью могутъ прибыть на мѣсто.

— Отлично, — кивнулъ Тони. — А что вы хотите сообщить въ Ливадію? Вы должны какъ-нибудь объяснить имъ, въ чемъ дѣло. Никто изъ вашихъ людей никогда не слыхалъ обо мнѣ, кромѣ полковника Сальтеро, и я не смѣю надѣяться, что произвелъ на него особенно хорошее впечатлѣніе.

Каньоста небрежнымъ жестомъ отмахнулся отъ этого довода.

— Это вы можете предоставить мнѣ. Увѣряю васъ, что полковникъ Сальтеро, прежде чѣмъ покинулъ Англію, былъ вполнѣ убѣжденъ въ вашей надежности, и я устрою дѣло такъ, что именно онъ будетъ ожидать васъ въ Браксѣ, чтобы принять патроны.

— Очень хорошо, — кивнулъ Тони. — Послушайте, — продолжалъ онъ, послѣ короткаго задумчиваго молчанія, — вы могли бы передать отъ меня извѣстіе человѣку, проживающему въ Портригѣ. Я немного безпокоюсь изъ-за одного друга. Въ теченіе двухъ лѣтъ онъ владѣетъ автомобильнымъ дѣломъ въ Портригѣ и мнѣ бы очень хотѣлось дать ему знать на случай, если революція поставитъ его въ затруднительное положеніе, что „Бэтти“ прибываетъ въ Браксу. Тогда онъ могъ бы воспользоваться случаемъ незамѣтно покинуть страну.

— Дайте мнѣ имя и адресъ вашего друга, и если наши люди сумѣютъ добраться до него, то будьте увѣрены, что онъ получитъ ваше посланіе.

Тони вынулъ изъ бювара листъ писчей бумаги и своимъ отчетливымъ почеркомъ написалъ слѣдующій адресъ:

„Сеньоръ Джемсъ Дэйль, Англійскій гаражъ Площадь Де Форто, Портрига“.

— Думаю, что самое простое будетъ, если вы попросту дадите ему знать, что „Бэтти“ черезъ два дня ожидается въ Браксѣ, — сказалъ онъ.

Каньоста взялъ въ руки бумагу, бросивъ на нее взглядъ.

— Если это только можно сдѣлать, это будетъ сдѣлано, — еще разъ увѣрилъ онъ.

Тони вынулъ изъ кармана чековую книжку.

— А теперь къ дѣлу, — сказалъ онъ. — Если мы дѣйствительно завтра утромъ хотимъ сняться съ якоря, то мнѣ предстоитъ еще много дѣла. Заботу о патронахъ я поэтому охотнѣе всего предоставляю вамъ. Я дамъ вамъ чекъ на свой банкъ, который вы можете реализовать на обратномъ пути. „Паровая яхта „Бэтти“, Соутгемптонъ“ — вполнѣ достаточный адресъ, — продолжалъ онъ, выписывая чекъ. — Я протелеграфирую моему капитану, чтобы онъ зналъ въ чемъ дѣло. — Передавая чекъ Каньостѣ, онъ добавилъ: — Я не знаю, какая сумма вамъ нужна для патроновъ. На всякій случай я даю чекъ на 4 тысячи фунтовъ.

Каньоста почтительно сложилъ чекъ и сунулъ его въ карманъ. Потомъ онъ взялся за шляпу.

— Сеньоръ, — воскликнулъ онъ дрожащимъ, тронутымъ голосомъ, — еще разъ выражаю вамъ благодарность отъ имени моего народа!

— Вамъ не за что благодарить меня, — любезно запротестовалъ Тони. — Я расплачиваюсь только за свою собственную легкомысленную небрежность.

Онъ проводилъ Каньосту къ выходу и открылъ ему двери.

— Мы надѣемся увидѣть васъ еще разъ въ теченіе послѣобѣденнаго времени, — сказалъ онъ ему на прощаніе.

Тони вернулся въ вестибюль и заперъ двери. При этомъ его взглядъ упалъ на письмо, лежащее въ письменномъ ящикѣ. Онъ вынулъ его, открылъ конвертъ, прочелъ и испустилъ легкій свистъ веселаго изумленія.

— Чортъ побери, Гью! — воскликнулъ онъ. — Погляди-ка на это!

Онъ подалъ Гью письмо, которое вынулъ изъ конверта, потомъ сунулъ руки въ карманы брюкъ, наблюдая за выраженіемъ лица своего кузена, читавшаго слѣдующее посланіе:

„Мой милый сэръ Энтони Конвей!

Да-Фрейтасъ“.

Я безконечно сожалѣю, что передъ отъѣздомъ изъ Англіи не имѣлъ возможности лично распрощаться съ Вами.

Насколько я знаю, у Васъ есть поговорка, которая гласитъ: смѣется тотъ, кто смѣется послѣдній. Вы теперь, надо полагать, можете оцѣнить ея глубокую мудрость.

Искренне преданный Вамъ Вашъ

 

XVII.

Гью посмотрѣлъ на своего кузена съ недовѣрчиво растеряннымъ видомъ.

— Когда письмо прибыло? — спросилъ онъ.

— Мой милый Гью, — пожалъ плечами Тони, — объ этомъ я такъ же мало знаю, какъ и ты. Предполагаю, что кто-то бросилъ его въ ящикъ во время нашей милой беседы съ Каньостой.

— Но, но… — Гью, наморщивъ лобъ, снова посмотрѣлъ на кусочекъ бумаги, которую онъ все еще держалъ въ рукахъ. — Великій Боже! Ты въ самомъ дѣлѣ думаешь, Тони, что Да-Фрейтасъ потрудился… и для него было бы опаснымъ отправить это письмо, когда онъ на самомъ дѣлѣ… — онъ замолчалъ какъ бы не будучи въ состояніи закончить фразы.

— Похоже на то, — сказалъ Тони. — Мое уваженіе къ маркизу возрастаетъ съ часу на часъ.

Съ выраженіемъ плохо скрытаго отчаянія Гью плотно сжалъ губы.

— Послушай, Тони, — сказалъ онъ искусственно спокойнымъ тономъ: — Ради Бога, обсудимъ это дѣло ясно и точно. Ты дѣйствительно принимаешь всерьезъ все то, что ты сказалъ Каньостѣ?

Тони взялъ у него письмецо Да-Фрейтаса и сунулъ его въ карманъ.

— Я сегодня поѣду въ Соутгемптонъ, и какъ только „Бэтти“ будетъ готова къ выходу въ море, я отправлюсь въ Ливадію.

Гью достаточно хорошо зналъ своего кузена, чтобы понять, что на этотъ разъ онъ говорилъ вполнѣ серьезно.

— Ты, значитъ, въ самомъ дѣлѣ собираешься втянуться въ эту борьбу? Ты присоединишься къ этому человѣку? Ну, какъ его тамъ звали? Генералу Альмаидѣ?

— Такъ или иначе, — но я хочу получить обратно Изабеллу, — сказалъ Тони послѣ нѣкоторой паузы. — Но не имѣетъ никакого смысла спрашивать меня, какъ я это собираюсь сдѣлать, потому что я самъ еще не знаю этого. Единственное, что я твердо знаю, это — то, что я вернусь вмѣстѣ съ ней или же вообще не вернусь. — Онъ посмотрѣлъ на Гью съ тихой усмѣшкой. — Теперь ты понимаешь, почему я прежде сказалъ, что не желаю втягивать тебя въ эту исторію.

На блѣдномъ лицѣ Гью выступила легкая краска.

— Не считаешь ли ты меня трусомъ, Тони? — съ разстановкой спросилъ онъ.

— Конечно, нѣтъ. Человѣкъ, принимающій каждое утро холодную ванну, какъ это дѣлаешь ты, уже по природѣ храбрый. Но это все еще не основаніе для того, чтобы подвергаться ненужной опасности, рискуя быть застрѣленнымъ, въ особенности, если вспомнить, что ты съ самаго начала рѣзко осуждалъ всю эту исторію.

— Хотѣлъ бы я найти человѣка, который бы не сдѣлалъ этого! — воскликнулъ Гью. — Это самая безумная и невозможная исторія, въ которую когда-либо вообще былъ замѣшанъ мало-мальски разумный человѣкъ. Но тѣмъ не менѣе, — добавилъ онъ, нѣсколько успокоившись, — если ты думаешь, Тони, что я могу тебѣ чѣмъ-нибудь быть полезенъ, я хочу поѣхать съ тобой.

Тони дружески хлопнулъ его по плечу.

— Мой милый Гью, я охотнѣе поѣду съ тобой, чѣмъ съ цѣлыми семью богатырями! Я вполнѣ увѣренъ, что въ случаѣ нужды ты окажешься гораздо надежнѣе.

— Ты уже составилъ планъ? — съ безнадежнымъ тономъ освѣдомился Гью.

— У меня, по крайней мѣрѣ, мелькнула мысль, — сказалъ Тони. — Сперва я желаю, чтобы ты телефонировалъ Симондсу. Позвони ему отъ моего имени въ Грандъ-Отель въ Соутгемптонѣ и попроси, чтобы за нимъ послали на яхту. Скажи ему, что мы — ты, я и Бэггъ, — мы сегодня ночью, самое позднее завтра утромъ будемъ въ Соутгемптонѣ, и яхта должна быть готова къ немедленному выходу въ море. Скажи ему также, что мы измѣнили наши планы относительно Южной Америки и вмѣсто этого отправляемся въ Браксъ.

Гью сдѣлалъ нѣсколько отмѣтокъ въ блокъ-нотѣ.

— Еще что?

— Ничего больше. Озаботься, чтобы Спальдингъ положилъ наши вещи, и Дженингсъ привелъ бы въ порядокъ машину, Роль-Ройсъ, конечно. И если у тебя еще останется время, то я на твоемъ мѣстѣ использовалъ бы его, чтобы составить завѣщаніе.

Онъ взялъ въ руки пальто, которое все еще лежало на томъ же стулѣ, гдѣ онъ бросилъ его.

— Куда ты собираешься? — освѣдомился Гью.

— На послѣобѣденный спектакль въ театрѣ Гайети.

Гью нѣсколько секундъ, пораженный, растерянно смотрѣлъ на Тони.

— На послѣобѣденный спектакль, — повторилъ онъ. — Что тебѣ… — вдругъ ему все стало ясно. — Ну, понятно… Молли Монкъ… Я совсѣмъ позабылъ о ней. Ты думаешь, что она можетъ помочь намъ?

— Быть можетъ, она одолжитъ намъ листъ бумаги, — сказалъ Тони, направляясь къ двери. — Во всякомъ случаѣ я попрошу ее объ этомъ.

Четверть часа спустя Тони передалъ свою карточку въ окошко, за которымъ возсѣдалъ швейцаръ театра Гайети, и выразилъ желаніе сейчасъ же увидѣть миссъ Монкъ по нетерпящему отлагательства дѣлу. Но швейцаръ только устало улыбнулся ему въ отвѣтъ.

— Я могу, конечно, отправить карточку наверхъ, — важно сказалъ онъ, — но, между нами говоря, это не поможетъ. Директоръ не разрѣшаетъ заходить посѣтителямъ въ уборныя во время представленія.

— Какъ жаль! — задумчиво сказалъ Тони, положивъ на карточку золотую фунтовую монету.

При видѣ золотой монеты глаза швейцара радостно заблестѣли.

— Я самъ снесу наверхъ карточку, сэръ, — сказалъ онъ, слѣзая со своего высокаго стула, — если это, конечно, такое спѣшное дѣло. — Онъ заковылялъ, держа карточку въ рукахъ, и вскорѣ скрылся на поворотахъ узкой лѣстницы.

Послѣ приличествующаго случаю срока строгій церберъ вернулся съ выраженіемъ человѣка, которому только что удалось справиться съ непреодолимыми препятствіями.

— Все въ порядкѣ, — интимнымъ шопотомъ сказалъ онъ Тони, — ей въ данную минуту какъ разъ нечего дѣлать. Пойдемте со мной.

Онъ провелъ Тони въ первый этажъ, гдѣ осторожно постучалъ въ дверь. Дверь была открыта молчаливаго вида дамой, которая, очевидно, собиралась позавтракать булавками, торчавшими у нея во рту.

Въ тотъ же моментъ изнутри послышался ясный увѣренный голосъ Молли:

— Это ты, Тони? Заходи пожалуйста.

Тони послѣдовалъ приглашенію и очутился въ маленькомъ ярко освѣщенномъ помѣщеніи, обстановка котораго состояла изъ большого зеркала, длиннаго узкаго туалетнаго столика, мягкаго кресла и цѣлой соблазнительной коллекціи душистаго дамскаго бѣлья, развѣшаннаго на гардеробной вѣшалкѣ.

Въ креслѣ сидѣла Молли. На ней былъ простой и въ то же время практичный костюмъ молочницы, какъ его представляетъ фантазія опереточнаго режиссера.

— У тебя есть для меня новости, Тони? — сказала красивая „молочница“ дрожащимъ отъ волненія голосомъ. — Я ничего не знаю о всей исторіи тамъ, на югѣ, кромѣ того, что стоитъ въ газетахъ. Я два раза пыталась переговорить съ тобой по телефону, но…

— Какъ долго ты сейчасъ свободна? — прервалъ ее Тони.

Она бросила взглядъ на маленькіе серебряные часики:

— Около 10 минутъ, потомъ я должна выйти на сцену исполнить няню.

Тони спѣшно далъ ей сжатый отчетъ о событіяхъ, разыгравшихся въ послѣдніе 24 часа. По счастью, ему удалось во-время кончить, и въ его распоряженіи остались лишнія полторы минуты.

Но Молли, какъ всегда, была прекрасной слушательницей. Закусивъ нижнюю губу, она съ напряженнымъ вниманіемъ, не покидавшимъ ее ни на секунду, прислушивалась къ его разсказу. Потомъ, помолчавъ немного, съ лихорадочнымъ блескомъ въ своихъ голубыхъ глазахъ, она быстрымъ движеніемъ подошла къ нему вплотную.

— Тони, — спокойно сказала она, съ трудомъ сдерживаясь, — ты серьезно намѣренъ послѣдовать за ними? Ты въ самомъ дѣлѣ сегодня ночью отправишься въ Браксу?

— Да, — сказалъ Тони съ несвойственной ему серьезностью, — видишь ли, мнѣ только что стало совершенно ясно, что я въ самомъ дѣлѣ люблю Изабеллу и не вижу никакой другой возможности получить ее обратно.

— Ты думаешь, что это — возможность? — спросила она съ такой настойчивостью, что въ вопросѣ не звучало ни малѣйшей ироніи.

— Охотно соглашаюсь съ тѣмъ, что это только весьма отдаленная возможность, — сказалъ Тони, — но, въ концѣ концовъ, никогда нельзя знать… это, впрочемъ, зависитъ до извѣстной степени отъ тебя, Молли, — добавилъ онъ послѣ нѣкоторой паузы.

— Отъ меня?

— Ты моя козырная дама, — кивнулъ Тони. — Помнишь ли ты о снабженномъ подписью паспортѣ, который нашъ другъ Педро былъ настолько любезенъ дать тебѣ наканунѣ отъѣзда, и о томъ, что онъ сказалъ, что этотъ паспортъ откроетъ тебѣ въ Ливадіи всѣ пути?

— Да, и…? — медленно сказала Молли.

— Въ случаѣ, если ты въ данную минуту не нуждаешься въ этомъ паспортѣ, то я былъ бы чрезвычайно признателенъ тебѣ, если бы ты одолжила мнѣ его. Если онъ только наполовину будетъ имѣть то дѣйствіе, какъ утверждаетъ Педро, то онъ мнѣ очень пригодится.

На моментъ въ маленькой комнатѣ воцарилось молчаніе, потомъ въ коридорѣ послышались быстрые шаги, и кто-то рѣзко постучалъ въ дверь.

— Миссъ Монкъ, прошу пожалуйста на сцену, — послышался громкій пронзительный голосъ.

— Иду, Чарлисъ! — спокойно отвѣтила Молли.

Она бросила послѣдній испытующій взглядъ въ зеркало и обратилась къ Тони:

— Черезъ нѣсколько минутъ я вернусь, можешь тѣмъ временемъ закурить. О паспортѣ не безпокойся, какъ-нибудь мы это устроимъ.

— Ты въ самомъ дѣлѣ хочешь мнѣ одолжить его? — съ благодарностью воскликнулъ Тони.

Молли, стоявшая уже на порогѣ, обернулась къ нему съ шаловливой улыбкой.

— Нѣтъ, — сказала она, — я не одолжу тебѣ паспорта, но сама доставлю его на мѣсто.

Съ этимъ ошеломляющимъ заявленіемъ она открыла дверь и исчезла.

Какое вліяніе оказали на Тони ея послѣднія слова, неизвѣстно, но когда она вернулась въ комнату, онъ уже успѣлъ придти въ себя. Онъ сидѣлъ, откинувшись на спинку кресла, окутанный дымомъ, такой же хладнокровный и невозмутимый, какимъ она оставила его.

— Твой прощальный выстрѣлъ былъ всерьезъ, или же ты хотѣла напугать меня, Молли? — освѣдомился онъ, освобождая кресло, въ которое Молли упала тяжело дыша.

— Это было сказано вполнѣ серьезно, — объявила она. — Если ты хочешь имѣть письмо Питера, то долженъ взять меня въ Ливадію. Скажи да, Тони, — добавила она, сильно волнуясь: — Развѣ ты не видишь, какъ это важно для меня?

— Да, я вижу, — сказалъ Тони, глядя на нее съ безстрастнымъ восхищеніемъ, — но это палка о двухъ концахъ. При извѣстныхъ обстоятельствахъ дѣло можетъ изъ увеселительной прогулки превратиться въ нѣчто другое.

Молли взяла сигарету изъ коробки на столѣ.

— Милый Тони, — сказала она, — хотя я знаю, что я опереточная пѣвичка, но изъ этого еще не слѣдуетъ дѣлать неизбѣжный выводъ, что я круглая дура. Мнѣ совершенно ясно, что мы пускаемся въ предпріятіе чрезвычайно опасное и при томъ довольно безнадежное. Если Да-Фрейтасъ узнаетъ въ чемъ дѣло, то можно побиться объ закладъ десять противъ одного, что никто изъ насъ не выйдетъ живымъ изъ каши. Теперь ты доволенъ?

— Ну, во всякомъ случаѣ, ты, кажется, разобралась въ положеніи, — призналъ Тони. — Но это ничуть не дѣлаетъ его болѣе легкимъ. Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, Молли, это совершенно невозможно! Такой отвѣтственности я на себя взять не могу!

— Съ этимъ я не согласна, — упрямо возразила Молли. — Мѣсто жены быть рядомъ со своимъ супругомъ — въ особенности, если этотъ супругъ сбѣжалъ съ другой женщиной.

Тони невольно разсмѣялся.

— Но предположимъ, мы пребываемъ въ Ливадію, предположимъ даже, что намъ удастся попасть въ Портригу, что же ты можешь сдѣлать въ этомъ случаѣ?

— Къ чему ты спрашиваешь объ этомъ? Я знаю такъ же мало, какъ и ты, и не буду знать, пока не дойдетъ до дѣла. Единственная возможность… — она оборвала на полу-словѣ, какъ будто не зная, что сказать дальше.

— Ну? — ободряюще спросилъ Тони.

— Ахъ, это только предположеніе. Ничего опредѣленнаго, но ты же самъ нѣсколько разъ разсказывалъ мнѣ, что мы съ этой дѣвушкой поразительно похожи другъ на друга.

Тони кивнулъ и внезапно посмотрѣлъ на нее съ выраженіемъ пробудившагося интереса.

— Ты не понимаешь? — Молли бросила сигарету и встала. — Вероятно, будетъ возможность, что мы — благодаря какой-нибудь случайности — очутимся въ положеніи, при которомъ сумѣемъ использовать для нашихъ цѣлей это сходство. Я знаю, что это звучитъ невѣроятно и нелѣпо, но если у тебя есть какая-либо лучшая мысль… — спросила она съ почти истерическимъ смѣхомъ.

Тони задумчиво пошелъ къ двери и снова вернулся.

— Видитъ Богъ, Молли, это было бы прекрасной мыслью, — медленно сказалъ онъ, — если бы намъ удалось незамѣтно доставить тебя туда…

— Объ этомъ я уже подумала, — прервала его Молли. — Все время, пока я находилась на сценѣ, я думала объ этомъ. Помнишь ли ты еще, Тони, ту пѣсенку, съ которой я два года тому назадъ выступала на сценѣ въ костюмѣ священника?

Онъ кивнулъ.

— Ну, вотъ, всю одежду я еще имѣю — платье, парикъ, очки — словомъ, всю бутафорію. Костюмъ былъ такъ прекрасенъ, что я однажды прошлась въ немъ ради шутки по улицѣ, и ни одинъ человѣкъ не замѣтилъ, что тутъ что-то не то.

— Великій Боже! Молли, — сказалъ Тони, и въ его глазахъ показались искорки мальчишескаго удовольствія сбивать другихъ съ толку и натворить кутерьму, — ты въ самомъ дѣлѣ готова совершить эту поѣздку въ такомъ… въ такомъ маскарадѣ?

— Почему же нѣтъ? — спросила Молли. — Я могу выполнить это дѣло — вполнѣ могу. Въ концѣ концовъ, вполнѣ естественно имѣть на борту капеллана.

— Конечно, конечно, — Тони прислонился къ стѣнѣ и сталъ тихо и самодовольно посмѣиваться.

— Итакъ, ты берешь меня съ собой? — съ сіяющими глазами спросила Молли.

Тони кивнулъ.

— Хотя бы только ради того, чтобы видѣть, какую рожу состроитъ при этомъ Гью.

Снаружи снова послышались шаги и голосъ режиссера сцены:

— Второй актъ. На сцену!

Тони пересталъ смѣяться.

— А твоя работа, Молли? Театръ?

— Ну, что тамъ? — театръ можетъ пойти къ чорту, — равнодушно сказала Молли. — Я имѣю отличную замѣстительницу для своей роли, и это уже ихъ дѣло, какъ они справятся съ ней. Послушай, Тони, — сказала она, бросивъ быстрый взглядъ на часы, — у насъ ровно двѣ минуты времени, потомъ я должна переодѣваться. Для этого мнѣ нужна моя камеристка, а въ ея присутствіи мы, конечно, говорить не можемъ. Скажи мнѣ точно и скоро, что я должна дѣлать.

Тони подумалъ минуту.

— Полагаю, лучше будетъ, если ты поѣдешь со мной въ автомобилѣ въ Соутгемптонъ. Я заѣду за тобой, къ тебѣ на домъ. Я, впрочемъ, ничего не скажу Гью до тѣхъ поръ, пока ты не будешь доставлена на бортъ.

— Почему? — освѣдомилась Молли. — Ты думаешь, что онъ можетъ имѣть что-нибудь противъ?

— Я вполнѣ увѣренъ, что онъ будетъ противъ, — довольнымъ голосомъ сказалъ Тони. — Можешь ли ты быть готова ровно въ половинѣ десятаго?

— Я не заставлю тебя ждать, — обѣщала Молли, кивнувъ въ подтвержденіе головой.

Въ этотъ моментъ въ дверь постучали, и на предложеніе Молли войти появилась камеристка съ молчаливымъ выраженіемъ лица.

— Простите, миссъ, что я мѣшаю вамъ, — извинилась она, — но вы должны переодѣться, уже пора.

— Совершенно вѣрно, Джане, — сказала Молли. Потомъ она обратилась къ Тони и протянула ему руку. — Итакъ, спасибо за твой визитъ, Тони, надѣюсь, что мы скоро увидимся.

— Ну, конечно, — сказалъ Тони, поцѣловавъ ей на прощаніе руку, — наши пути еще скрестятся.

Двадцать минутъ спустя чистенькая служанка лэди Джоселинъ открыла двери гостиной дома въ Честеръ-скверѣ и взволнованнымъ голосомъ, столь необычнымъ для хорошо воспитанной прислуги, доложила своей госпожѣ о приходѣ сэра Энтони Конвея.

Лэди Джоселинъ, какъ всегда, сидѣла на диванѣ. Она выглядѣла болѣе старой и осунувшейся, чѣмъ обычно, и ея узкія бѣлыя руки, который она протянула въ знакъ привѣтствія Тони, дрожали.

— Тони, — воскликнула она, — мой милый мальчикъ!

Онъ сѣлъ рядомъ съ ней, продолжая держать ее за руку.

— Тетя Фанни, — строго сказалъ онъ, — ты нарушила правила: ты знаешь, что не имѣешь права выглядѣть несчастной или озабоченной.

— Это дѣйствительно не только моя вина въ томъ, что случилось, — сказала она. — Я готова десять разъ съ радостью пожертвовать своей старой глупой ненужной жизнью, чтобы воспрепятствовать этому.

Съ нѣжнымъ, немного шаловливымъ движеніемъ Тони обнялъ ея крупную фигуру.

— Ты не должна говорить такъ, милая тетя Фанни, — запротестовалъ онъ. — Это значить, что ты вообще не должна говорить. Сиди смирно и слушай меня. Для чего-нибудь другого у насъ времени нѣтъ.

Всю дорогу изъ театра Гайети до Честеръ-сквера Тони обдумывалъ, что ему сказать ей. Онъ зналъ свою тетку и зналъ также, что ему нечего было опасаться, что она сдѣлаетъ попытку отсовѣтовать ему дѣйствовать по его плану. Онъ хотѣлъ только представить дѣло въ наиболѣе благопріятномъ освѣщеніи, чтобы уберечь ее отъ страха и волненія.

Немного прикрашивая, ему удалось представить все дѣло въ гораздо болѣе многообѣщающемъ и несложномъ видѣ, чѣмъ оно сперва показалось ему самому.

А о своемъ посѣщеніи театра Гайети онъ вообще не упомянулъ ни слова. Присутствiе Молли на борту подъ маской священника могло оказаться полезнымъ или нѣтъ, но во всякомъ случаѣ лучше было умолчать объ этомъ обстоятельствѣ, чтобы придать всему предпріятію болѣе заслуживающiй довѣрія характеръ.

Лэди Джоселинъ слушала его, ни разу не прерывая. Ея лицо имѣло безучастное выраженіе, такъ что Тони сперва показалось, будто его добрыя намѣренія увѣнчались успѣхомъ. Но потомъ она со своей обычной легкой любезной улыбкой положила руку на его плечо.

— Спасибо тебѣ, мой милый мальчикъ, — сказала она, — было очень мило съ твоей стороны придти и разсказать мнѣ все, — въ особенности мило было разсказать мнѣ все въ такой формѣ. Я, понятно, не вѣрю тебѣ. Я вполнѣ увѣрена, что дѣло гораздо опаснѣе, чѣмъ ты говоришь, но пока существуетъ хоть малѣйшая возможность получить обратно Изабеллу, я ни въ коемъ случаѣ не буду пытаться удерживать тебя. Ступай, Тони, и сдѣлай для нея все, что въ твоихъ силахъ. И Господь да благословитъ и хранитъ тебя!

Тони склонился надъ ней и поцѣловалъ ее.

— Я радъ, что ты любишь Изабеллу, — просто сказалъ онъ.

— Она самое милое и мужественное созданіе, которое я когда-либо встрѣчала, — сказала лэди Джоселинъ. — И если ты не сумѣешь спасти ее отъ этого брака, то это будетъ для меня большимъ горемъ.

Тони всталъ и застегнулъ сюртукъ.

— Можешь быть совершенно спокойной, тетя Фанни, — сказалъ онъ. — Питеръ не получитъ ее, я готовъ даже застрѣлить его на ступеняхъ алтаря.

 

XVIII.

— А тамъ Бракса, — сказалъ капитанъ Симондсъ. — Онъ указалъ впередъ, туда, гдѣ вдругъ послѣ унылаго песчанаго берега, вдоль котораго они двигались нѣсколько часовъ, показалась несимметричная цѣпь холмовъ и скалъ.

— Посмотрите въ подзорную трубу и вы увидите входъ въ гавань.

Тони, стоявшій рядомъ съ капитаномъ на капитанскомъ мостикѣ, одѣтый въ легкую голубую шелковую пижаму и короткую куртку, взялъ въ руки подзорную трубу. Въ это ясное солнечное утро онъ легко могъ отличить узенькое черное отверстіе береговой линіи, позади которой по склонамъ холма живописно расположились бѣлые и розовые домики.

Капитанъ Симондсъ посмотрѣлъ на часы.

— До мыса осталось три четверти часа пути, значитъ въ половинѣ десятаго мы сумѣемъ бросить якорь.

— Въ такомъ случаѣ я сперва позавтракаю, — сказалъ Тони, — потому что въ гавани отъ волненія я не буду въ состоянiи закусывать яичницей съ ветчиной.

Онъ сошелъ съ капитанскаго мостика и, стоя на палубѣ, бросилъ довольный взглядъ на освѣщенное солнцемъ голубое небо и голубое пѣнящееся море. Потомъ онъ неторопясь спустился въ свою каюту.

Когда онъ шелъ по коридору, направляясь къ столовой, передъ нимъ настолько неожиданно открылась дверь, что вылетѣвшій ему навстрѣчу человѣкъ едва не очутился въ его объятіи. Это была Молли; но нужно было обладать необыкновенной наблюдательностью, чтобы узнать ее.

Молли настолько внѣшне походила на священника, что самый щепетильный капелланъ не могъ бы пожелать лучшаго. Даже самыя лучшія, опытныя актрисы, выступая въ мужскомъ платьѣ, въ мелочахъ обычно выдаютъ свой полъ. Но Молли, не считая нѣкоторой нѣжности выраженія лица, ничѣмъ не возбуждала къ себѣ ни малѣйшаго подозрѣнія. Со своими очками въ золотой оправѣ и гладко зачесаннымъ изумительно естественнымъ парикомъ она представляла собой совершеннѣйшій экземпляръ типа молодого священника, который въ сердцахъ старыхъ дѣвъ возбуждаетъ къ себѣ материнское чувство.

Тони, въ теченіе 48 часовъ имѣвшій возможность любоваться этимъ шедевромъ переодѣванія, остановился и снова съ любовью и восхищеніемъ посмотрѣлъ на нее.

— Изумительно, Молли, — сказалъ онъ, — просто изумительно! Каждый разъ, когда я вижу тебя, у меня невольно появляется желаніе произнести застольную молитву.

Она разсмѣялась и по-свѣтски взяла его подъ руку.

— Ну, продѣлай же это! — разсмѣялась она. — Мнѣ самой хочется какъ слѣдуетъ позавтракать.

Въ столовой они уже встрѣтили Гью. Стюартъ какъ разъ подавалъ кофе. Лицо Гью было немного блѣдно, — результатъ легкаго приступа морской болѣзни въ предыдущій день, — но все же на немъ было написано то же самое выраженіе рѣшительности и неудовольствія, которое не покидало его съ того момента, когда онъ сдѣлалъ открытіе, что Молли будетъ сопровождать ихъ во время путешествія.

— Вы знаете, — сказалъ Тони, послѣ того, какъ всѣ усѣлись за столъ, — что мы черезъ часъ станемъ на якорь въ Браксѣ?

Съ устъ обоихъ спутниковъ одновременно сорвался возгласъ изумленія.

— Я даже не подозрѣвалъ, что мы уже такъ близко, — сказалъ Гью.

— Почему же ты раньше не сказалъ мнѣ этого? — обидѣлась Молли. — Я поднялась бы на палубу и немного осмотрѣлась бы.

— Я былъ того мнѣнія, что тебѣ сначала слѣдуетъ позавтракать, — заявилъ Тони. — Волноваться на пустой желудокъ очень нездорово, — онъ положилъ себѣ на тарелку основательную порцію яичницы съ ветчиной, — кромѣ того, мы должны принять нѣкоторыя мѣры предосторожности. Капитанъ говоритъ, что у входа въ гавань находится постъ передовой стражи, и въ случаѣ, если онъ еще дѣйствуетъ, за нами навѣрное установлено наблюденiе.

— Ты думаешь, что они подымутся на судно произвести обыскъ, послѣ того, какъ мы войдемъ въ гавань? — немного озабоченно освѣдомился Гью.

— Для этого они въ концѣ концовъ и существуютъ, — сказалъ Тони, слегка пожавъ плечами. — Но это обстоятельство меня не особенно безпокоитъ; насъ ожидаетъ нашъ добрый старый другъ, полковникъ Сальтеро, и ты можешь быть увѣренъ, что у него нѣтъ ни малѣйшаго намѣренія дать другому забрать у себя изъ-подъ носа патроны. — Онъ сдѣлалъ паузу, снова наполнивъ свою чашку. — Я главнымъ образомъ думаю о Джимми, — продолжалъ онъ. — Для насъ будетъ чрезвычайно важно, если ему удастся попасть на бортъ до прибытія полковника Сальтеро, тогда мы по крайней мѣрѣ будемъ знать, въ чемъ дѣло.

— Считаю это не особенно вѣроятнымъ, — скептически сказала Молли.

— Никогда нельзя знать, — съ несокрушимымъ оптимизмомъ сказалъ Тони, — Джимми имѣетъ массу вспомогательныхъ средствъ наготовѣ. Какой-то ростовщикъ пытался разъ въ теченіе шести недѣль подрядъ арестовать его, но это ему не удалось.

Въ этотъ моментъ въ дверь постучали, и на приглашеніе Тони войти въ каюту зашелъ матросъ.

— Пожалуйста, сэръ Энтони, — сказалъ онъ, — привѣтъ отъ капитана, и я долженъ передать, что человѣкъ по имени Дэйль съ маленькаго катера сигнализируетъ намъ. Капитанъ хочетъ знать, остановиться ли намъ, чтобы взять его на бортъ?

Послѣ короткаго драматическаго молчанія Тони вмѣстѣ со стуломъ повернулся къ матросу.

— Взять его на бортъ? — повторилъ онъ. — Да-да, Джекъ, но подымайте его наверхъ осторожно! Будьте съ нимъ поделикатнѣе и скажите капитану Симондсу, что, какъ только я справлюсь съ этимъ ломтикомъ сала, я подымусь наверхъ.

Матросъ, приложивъ руку къ фуражкѣ, ухмыляясь исчезъ, а Тони съ торжествующимъ взглядомъ обратился къ Молли и Гью:

— Ну, дѣти мои, — сказалъ онъ, — что сказалъ вамъ дядюшка?

Молли отставила свою тарелку.

— Это было подстроено, Тони, ты уже раньше зналъ.

— Нѣтъ, нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ, — запротестовалъ Тони. — Даю честное слово! Не было ни одной лодки въ виду, когда я стоялъ на мостикѣ. Я чувствую, это перстъ Провидѣнія, которое, очевидно, въ союзѣ съ нами.

Молли посмотрѣла на него и увидѣла, что онъ говорилъ совершенно серьезно.

— Итакъ, начало сдѣлано, — сказала она съ легкой торжествующей улыбкой. — Могу я отправиться вмѣстѣ съ вами на палубу?

— По-моему лучше будетъ, если ты пока останешься въ резервѣ, — сказалъ Тони. — Въ этой игрѣ ты наша козырная дама, Молли, и мы не хотимъ преждевременно пустить тебя въ ходъ.

На лицѣ Молли отразилось разочарованіе, но она не стала возражать.

— Ну, ладно, — послушно сказала она. — Я поберегу себя для короля.

Тони всталъ.

— Я доставлю Джимми сюда, какъ только онъ ступитъ на бортъ. Приготовь виски и содовую воду. Онъ, навѣрно, будетъ голоденъ.

Въ сопровожденіи Гью онъ вышелъ изъ каюты и отправился на палубу.

„Бэтти“ сильно замедлила свой ходъ, и только слабая линія кильватера указывала на то, что она вообще еще находится въ движеніи.

Къ ней подошло небольшое судно, съ котораго въ тотъ моментъ, когда Тони и Гью появились на палубѣ, была спущена лодка, въ которой сидѣли два человѣка. Черезъ нѣсколько секундъ она добралась до яхты, и по спущенному трапу Джимми, коренастый молодой человѣкъ съ самодовольнымъ выраженіемъ лица, съ изумительной ловкостью вскарабкался на бортъ, въ то время, какъ лодка съ единственнымъ оставшимся въ ней пассажиромъ отчалила во-свояси.

Тони, который съ распростертыми объятіями пошелъ ему навстрѣчу, въ порывѣ радости едва не вывихнулъ ему руку. Потомъ онъ отступилъ на нѣсколько шаговъ назадъ и ласково сталъ разглядывать своего гостя.

— Надѣюсь, что я прибылъ не слишкомъ рано? — привѣтствовалъ его вновь прибывшій.

— Мой милый Джимми, — сказалъ онъ, — ты напоминаешь мнѣ майскій цвѣточекъ.

— И можетъ быть мнѣ разрѣшено будетъ сказать, — дополнилъ Джимми, въ знакъ привѣтствія тряся руку Гью, — что у меня достаточно долго маковой росинки во рту не было.

— Я уже велѣлъ приготовить для тебя завтракъ, — съ довольнымъ видомъ разсмѣялся Тони. — Мы сейчасъ же спустимся внизъ, я сперва хочу только познакомить тебя съ капитаномъ.

— Мой другъ Джимми Дэйль, Симондсъ, — сказалъ онъ, обращаясь къ капитану, спустившемуся къ нимъ съ мостика, — одинъ изъ самыхъ замѣчательныхъ жителей Портриги.

— Такъ, такъ, — капитанъ протянулъ Джимми свою огромную волосатую лапу, — весьма радъ, мистеръ Дэйль, весьма радъ. Можетъ быть, вы намъ можете рассказать о томъ, что творится въ странѣ и не грозятъ ли намъ какія-нибудь непріятности по прибытіи въ Браксу?

— Не думаю, — успокоилъ его Джимми. — Насколько я знаю, всѣ мало-мальски годные чиновники поспѣшили изъ Браксы въ Портригу, чтобы не опоздать на грабежъ. Одинъ или два полицейскихъ, можетъ быть, остались дома, но они по всей вѣроятности еще не встали.

— Тогда не будемъ мѣшать имъ, — сказалъ капитанъ. — Мы совсѣмъ тихо и безшумно войдемъ въ гавань и дадимъ имъ спокойно выспаться. Вамъ знакома гавань, мистеръ Дэйль?

— Даже довольно хорошо. Я достаточно часто выѣзжалъ сюда на рыбную ловлю.

— О, не согласитесь ли вы въ такомъ случаѣ подняться на капитанскій мостикъ, какъ только мы минуемъ цѣпь холмовъ? Я еще ни разу не бывалъ здѣсь и мнѣ было бы весьма пріятно выслушать ваши указанія.

— Я самъ доставлю его навѣрхъ, — обѣщалъ Тони. — Когда онъ вамъ понадобится?

— О, это не къ спѣху. Для хорошаго завтрака времени достаточно. Раньше чѣмъ черезъ 20 минутъ мы еще не успѣемъ миновать мысъ.

Онъ снова поднялся на мостикъ, а Тони проводилъ своего гостя въ столовую.

Молли все еще сидѣла за столомъ, и на лицѣ Джимми отъ неожиданной встрѣчи съ молодымъ священникомъ появилось выраженіе легкаго смущенія.

— О, совсѣмъ забылъ сказать тебѣ, что насъ сопровождаетъ еще одинъ другъ, — небрежно бросилъ Тони: — Разрѣшите представить — его преподобіе мистеръ Монкъ, — мой старый товарищъ Джимми Дэйль.

Оба съ достоинствомъ пожали другъ другу руки, процедура пожатія чуть не вывела изъ равновѣсія даже сдержаннаго Гью. Во всякомъ случаѣ онъ быстро отвернулся, чтобы скрыть выраженіе своего лица.

— Мой милый старый Джемсъ, какъ я радъ снова встрѣтиться съ тобой, — сказалъ Тони. — Чѣмъ ты закусишь? Яичницей съ ветчиной?

— Я закушу всѣмъ, что только есть, — сказалъ Джимми, который уже успѣлъ усѣсться и почти машинальнымъ движеніемъ придвинулъ къ себѣ подносъ съ виски и содовой водой. — Но прежде всего я потребую у тебя объясненія. Пока что у меня такое впечатлѣніе, какъ будто мнѣ предстоитъ сыграть второстепенную роль въ фильмѣ.

Онъ брызнулъ немного содовой воды въ стаканъ съ виски и потомъ принялся за разнообразную закуску, которую ему подала Молли.

— Потерпи немного, — успокоилъ его Тони, — тогда ты узнаешь все. Прежде всего мы должны задать тебѣ нѣсколько вопросовъ. Ты самъ не подозрѣваешь этого, Джимми, но въ данный моментъ ты являешься очень важной и цѣнной личностью.

— Это я почувствовалъ, — сказалъ Джимми, — въ тотъ самый моментъ, когда прибылъ на бортъ. — И съ наслажденіемъ онъ отпилъ порядочный глотокъ виски.

— Ты долженъ намъ совершенно точно разсказать о томъ, что, начиная съ третьяго дня и по сегодняшній, произошло въ Ливадіи, — продолжалъ Тони. — Относительно начала революцiи мы освѣдомлены. Но относительно продолженія ея мы не имѣемъ ни малѣйшаго понятія.

— Третьяго дня, — задумчиво повторилъ Джимми. — Подожди немного — это было въ четвергъ, не правда ли? Здѣсь, видишь ли, было такъ много крови, шума и безплатной выпивки, что у меня въ памяти всѣ даты перемѣшались. — Онъ сдѣлалъ небольшую паузу и отправилъ къ себѣ въ ротъ изрядную порцію яичницы съ ветчиной: — въ четвергъ, — промычаль онъ неясно, — въ четвергъ былъ, пожалуй, самый дикій день за все пережитое время. Съ утра Альмаида перешелъ въ сильное наступленіе противъ роялистовъ, и они дрались съ 8 часовъ утра до 3 или 4 часовъ дня. Они продолжали бы биться и дальше, но уже нигдѣ нельзя было найти ни единаго стаканчика вина, а жажда настолько мучила ихъ, что они должны были прекратить рѣзню.

— А что случилось потомъ? — освѣдомился Тони. — Кто побѣдилъ?

— Ахъ, я думаю, что партія была сведена болѣе или менѣе въ ничью, — равнодушно отвѣтилъ Джимми. — Альмаидѣ, правда, удалось перейти рѣку и занять желѣзнодорожную станцію и ратушу; и такъ какъ оба зданія были сожжены до тла, то это ему не трудно было сдѣлать. Все, впрочемъ, само по себѣ было довольно забавно.

— Но какъ же обстоитъ дѣло съ революціей? — нетерпеливо прервалъ его Гью. — Что случилось послѣ того, какъ стрѣльба прекратилась?

— О, стрѣльба вообще не прекращалась. Прекратился только бой. Обѣ стороны въ теченіе всей ночи частнымъ образомъ продолжали убивать другъ друга, и на слѣдующее утро они сдѣлали попытку начать новый генеральный бой. Но, понятно, дѣло далеко не было такъ страшно, какъ теперь, потому что съ обѣихъ сторонъ началъ ощущаться недостатокъ аммуниціи. Впрочемъ, я считалъ, что дома я нахожусь въ самомъ безопасномъ мѣстѣ и оставался у себя часовъ до трехъ. Тутъ я, видишь ли, замѣтилъ, что стрѣльба въ самомъ дѣлѣ начала утихать и люди на улицѣ уже стояли группами, и болтали и трещали какъ обезьяны. По этому признаку я заключилъ, что должно-быть что-нибудь произошло, зарядилъ свой револьверъ, надѣлъ шляпу и вышелъ погрѣться на солнышкѣ.

Онъ замолчалъ, заботливо выбирая сигару изъ поданнаго ему Тони ящика.

— Вскорѣ я встрѣтилъ знакомаго, — продолжалъ онъ, — и спросилъ его, что случилось. Онъ разсказалъ мнѣ, что только что стало извѣстно о прибытіи Фрейтаса и Педро изъ Англіи вмѣстѣ съ дочерью дона Франциско и бракосочетаніе короля и донны Изабеллы состоится немедленно. Ну, это, такъ сказать, увѣнчало дѣло. Что бы ни побуждало Альмаиду воевать, но номинально во всякомъ случаѣ онъ воевалъ за то, чтобы провозгласить эту дѣвушку королевой Ливадіи и, если она дѣйствительно должна была выйти замужъ за Педро, то вся его борьба была только отвратительнымъ фарсомъ. Виноватъ, падре, — прервалъ онъ и со смущеннымъ покашливаніемъ обратился къ Молли. — Я совсѣмъ забылъ…

Молли съ достоинствомъ наклонила голову, и Гью снова долженъ былъ отвернуться.

— Продолжай, Джемсъ, — сказалъ Тони. — Ты не долженъ стѣсняться въ присутствіи мистера Монка.

— Ну, да больше въ сущности нечего разсказывать. Сначала приверженцы Альмаиды, конечно, сочли это блефомъ со стороны роялистовъ — пріемъ, пущенный въ ходъ съ цѣлью смутить и обезвредить ихъ и въ результатѣ выиграть игру. Но часовъ въ шесть вечера по всему городу были расклеены аршинные плакаты, въ которыхъ было сказано, что свадьба состоится въ воскресенье утромъ въ соборѣ, и всѣмъ сторонникамъ донъ Франциско было предложено сложить оружіе. Возвращаясь домой, я увидѣлъ подобный плакатъ у почты, какъ разъ напротивъ моего дома. Я остановился, чтобы прочесть его, а тѣмъ временемъ какой-то типъ, проходя мимо, сталъ рядомъ со мной. Онъ былъ похожъ на мѣстнаго босяка — противная рожа, могу тебѣ сказать, и вмѣсто шляпы у него на головѣ красовалась грязная повязка. Я замѣтилъ, что онъ все время украдкой наблюдалъ за мной, и уже подумалъ, что лучше спокойно убраться во-свояси, или отпустить ему оплеуху, какъ вдругъ онъ хриплымъ шопотомъ спросилъ меня, не я ли сеньоръ Джемсъ Дэйль. Я отвѣтилъ утвердительно, и вотъ, къ моему величайшему изумленiю, этотъ типъ заговорилъ и разсказалъ мнѣ, что ты находишься по пути въ Ливадію и что „Бэтти“ сегодня рано утромъ ожидается въ Браксѣ. Я былъ настолько изумленъ, что у меня почти захватило дыханіе, и раньше, чѣмъ я успѣлъ узнать отъ него кое-какія подробности, изъ-за угла показались люди, и онъ исчезъ, какъ крыса, увидѣвшая фокстерьера. Конечно, я не имѣлъ ни малѣйшаго понятія, какъ это ты сумѣлъ послать мнѣ вѣсточку, но это было не такъ существенно. Самое главное для меня было во-время попасть въ Браксу, чтобы встрѣтиться съ тобой.

— А какъ ты это сдѣлалъ? — съ интересомъ освѣдомился Тони. — Полагаю, что желѣзнодорожнаго сообщенія или другого чего-нибудь въ этомъ родѣ въ данный моментъ нѣтъ.

— Ты совершенно правъ, — довольнымъ тономъ отвѣтилъ Джимми, — но по счастью у меня есть автомобиль. Въ понедѣльникъ утромъ, когда началась вся кутерьма, я потихоньку вывезъ его изъ гаража и спряталъ въ сараѣ позади моего участка. Я, конечно, зналъ, что у меня очень мало шансовъ выбраться на немъ изъ города, поэтому я сперва немедленно отправился въ Британское консульство, гдѣ мнѣ выдали свидѣтельство, что я англійскій подданный, и что тотъ, кому придетъ въ голову дѣлать мнѣ затрудненія, рискуетъ нажить довольно серьезныя непріятности. Понятно, при создавшемся положеніи и такое свидѣтельство не было особенно вѣрнымъ дѣломъ, но во всякомъ случаѣ это было самое лучшее, что я могъ достать, и я надѣялся, при помощи свидѣтельства и нѣкотораго нахальства, проскользнуть. Это мнѣ въ концѣ концовъ удалось. По дорогѣ пришлось немного остановиться, но уже въ три часа утра я очутился въ Браксѣ. Поднявъ съ постели одного старика, съ которымъ мы вмѣстѣ нѣсколько разъ удили рыбу, я объяснилъ ему въ чемъ дѣло — болѣе или менѣе, конечно, — и мы пришли къ выводу, что самое лучшее будетъ застать тебя внѣ гавани. Онъ помогъ мнѣ пристроить машину въ старомъ сараѣ у мола, потомъ мы достали лодку и… и — какъ видишь — мы здѣсь. — Онъ откинулся на спинку кресла и окинулъ взглядомъ всѣхъ своихъ трехъ слушателей поочередно. — А теперь, можетъ быть, вы будете столь любезны объяснить мнѣ, что — къ дьяволу! — вся исторія означаетъ.

— Я берусь разсказать ему все, — предложилъ Гью, прервавъ общее молчаніе, послѣдовавшее за разсказомъ Джимми.

— Предоставь это лучше мнѣ, — сказалъ Тони, бросивъ взглядъ на часы. — Черезъ нѣсколько минутъ мы понадобимся навѣрху на палубѣ, а теперь у меня уже такой навыкъ разсказчика, что я вполнѣ увѣренъ въ томъ, что могу сдѣлать это лучше всѣхъ. Это довольно интересная исторія, — сказалъ онъ, обращаясь къДжимми, — но ты долженъ внимательно слушать и главное — не прерывать меня.

Мистеръ Дэйль заложилъ ногу за ногу.

— Ну, начинай, что ли, — сказалъ онъ.

По окончаніи разсказа, Дэйль нѣсколько минутъ, какъ застывшій, сидѣлъ на мѣстѣ: потомъ онъ поднялся, тихо и отрывисто усмѣхнулся и сунулъ руки въ карманы брюкъ.

— О, святый Боже! Это — самая дикая исторія, которую я вообще когда-нибудь слышалъ, а эта дѣвушка… — медленно и задумчиво добавилъ онъ: — вы въ самомъ дѣлѣ взяли съ собой эту дѣвушку, которая такъ похожа на принцессу? И она здѣсь на борту „Бэтти“?

— Да! — подтвердилъ Тони.

— Да, но гдѣ же она? — спросилъ Джимми, осмотрѣвшись вокругъ. — Что вы съ ней сдѣлали?

Тони вмѣстѣ со своимъ стуломъ повернулся къ достопочтенному капеллану мистеру Монкъ.

— Встань, Молли, — сказалъ онъ, — встань и сдѣлай этому господину отличный реверансъ.

Молли поднялась и съ самой очаровательной улыбкой, на которую она была только способна, приподняла обѣими руками свою сутану и отвѣсила глубокій придворный реверансъ.

Джимми остался съ открытымъ ртомъ, недовѣрчиво глядя на Молли. Въ этотъ моменть раздался стукъ въ дверь, и, ухмыляясь въ знакъ извиненія, матросъ Джекъ снова появился на авансценѣ.

— Пардонъ, сэръ Энтони, капитанъ шлетъ привѣтствіе и проситъ васъ и другого джентльмэна соизволить подняться на мостикъ.

 

XIX.

Съ капитанскаго мостика „Бэтти“, бросившей якорь на разстояніи ста метровъ отъ длиннаго каменнаго мола, не было видно ничего, что могло бы нарушить пріятную атмосферу мира и полной гармоніи, царившей кругомъ. На пустынномъ песчаномъ берегу не было ничего кромѣ нѣсколькихъ старыхъ лодокъ, а выкрашенные въ бѣлую и розовую краску домики на заднемъ планѣ облѣпившіе холмъ, казалось, мирно дремали въ тѣни высокихъ деревьевъ.

— Я въ своей жизни видалъ болѣе оживленныя мѣста, — скептически сказалъ капитанъ Симондсъ, — но не скажу, чтобы зналъ много портовъ болѣе опасныхъ для крупной яхты, въ случаѣ если подуетъ юго-восточный вѣтеръ и разыграется буря.

Тони, погрузившись въ размышленія, склонился надъ перилами.

— Боюсь, что мы прибыли слишкомъ рано, — сказалъ онъ. — Мэръ и городское самоуправленіе, должно быть, еще спятъ.

— По утрамъ здѣсь никогда ничего не бываетъ, — подтвердилъ Джимми, стоявшій рядомъ съ нимъ. — Я всего одинъ разъ видѣлъ передъ завтракомъ собаку на морскомъ берегу, но думаю, что она находилась тамъ еще съ прошлаго вечера. — Онъ бросилъ окурокъ за бортъ и наблюдалъ, какъ онъ упалъ въ воду. — Ну, а теперь что? — спросилъ онъ.

— Принимая во вниманіе фактъ, что мы, такъ сказать, прибыли по приглашенію, я считаю самымъ лучшимъ обождать и тѣмъ временемъ любоваться прекраснымъ видомъ. Рано или поздно кто-нибудь замѣтитъ, что мы здѣсь.

Вдругъ капитанъ поднесь къ глазамъ подзорную трубу и направилъ ее на ту точку, гдѣ маленькая рѣчка впадала въ море, какъ разъ въ гавани.

— Мнѣ кажется, что насъ кто-то уже замѣтилъ, — сказалъ онъ.

Оба другихъ поглядѣли въ томъ же направленіи и увидѣли на повѣрхности рѣчки что-то темное, медленно двигавшееся по направленно къ яхтѣ.

— Моторный баркасъ, — объявилъ капитанъ. — И если я не ошибаюсь, то они имѣютъ намѣреніе пожелать намъ добраго утра.

Тони наблюдалъ въ свой бинокль за приближающимся баркасомъ.

— Пока я еще никого не узнаю, но знаешь ли, Джимми, я вполнѣ увѣренъ, что это полковникъ Сальтеро. Лучше будетъ, если ты спустишься внизъ и запрешься вмѣстѣ съ Молли въ ванной комнатѣ: мнѣ не хочется, чтобы онъ замѣтилъ, что мы — пассажирское судно.

— Ты правъ, — съ готовностью согласился Джимми. — Все равно ты намъ потомъ все разскажешь.

Тони уже ясно могъ различить, что на баркасѣ находилось три человѣка и вскорѣ увидѣлъ широкоплечую воинственную фигуру полковника Сальтеро, сидѣвшаго въ задней части баркаса.

Онъ отвелъ бинокль.

— Я думаю, лучше всего спуститься на палубу и приготовиться встрѣтить его симпатичной цвѣтистой рѣчью.

Онъ сошелъ внизъ, гдѣ уже находилось нѣсколько человѣкъ команды въ ожиданіи приказа капитана.

На нѣкоторомъ разстояніи отъ этой группы Бэггъ и старшій механикъ прислонились къ реллингу и съ большимъ вниманіемъ слѣдили за быстро приближающимся баркасомъ. Бэггъ внезапно испустилъ возгласъ изумленія.

— О, сэръ, поглядите только, вѣдь это косоглазый типъ! Тотъ самый, котораго я въ Лонгъ-акрѣ уложилъ ударомъ нокъ-аутъ.

— Совершенно вѣрно, Бэггъ, — подтвердилъ Тони. — Это тотъ же самый джентльмэнъ. Но сегодня онъ собирается нанести мнѣ визитъ съ весьма дружескими намѣреніями. Значитъ, было бы не лишнимъ твое временное исчезновеніе. Ему врядъ ли будетъ пріятно при видѣ тебя вспомнить о томъ, что онъ получилъ по физіономіи.

Съ обычной готовностью Бэггъ исчезъ съ палубы, и въ тотъ же моментъ съ мостика послышался рѣзкій звучный голосъ капитана:

— Вниманіе — слѣдите за бортомъ!

Два матроса подъ наблюденіемъ второго штурмана поспѣшили исполнить приказаніе, въ то время, какъ двоѣ другихъ перелѣзли черезъ реллингъ, будучи наготовѣ каждый моментъ спуститься внизъ и помочь при маневрѣ.

На баркасѣ выключили моторъ, и онъ приближался жужжа, описывая полукругъ. Напряженіе продолжалось несколько секундъ, потомъ баркасъ тяжело ударился о бортъ „Бэтти“, — тактика, вызвавшая у капитана крѣпкое ругательство. Оба матроса ловкимъ прыжкомъ очутились на палубѣ баркаса и начали его пришвартовывать. Минуту спустя, полковникъ Сальтеро, немного разгоряченный, но съ торжествующимъ видомъ, вскарабкался на бортъ „Бэтти“.

Тони пошелъ ему навстрѣчу.

— Привѣтствую васъ, полковникъ, — любезно встрѣтилъ онъ его. — Очень радъ снова увидѣться съ вами. — Полковникъ Сальтеро коротко по-военному поклонился, щелкнувъ каблуками.

— Позвольте мнѣ со своей стороны, сэръ Энтони Конвей, привѣтствовать васъ въ Ливадіи.

— Покорнейше благодарю, — сказалъ Тони и гостепріимнымъ тономъ добавилъ: — спустимся внизъ въ каюту и выпьемъ по стаканчику виски.

Это приглашеніе весьма пріятно прозвучало въ ушахъ капитана, но, какъ истый солдатъ, онъ сперва подумалъ о своей обязанности.

— У васъ имѣются патроны? — освѣдомился онъ, быстро и какъ бы недовѣрчиво поглядѣвъ въ сторону.

— Конечно, — успокоилъ его Тони. — Сколько вамъ угодно. Прикажите, пожалуйста, сейчасъ же переправить ящики на баркасъ, — обратился онъ ко второму штурману. — Мы съ полковникомъ Сальтеро тѣмъ временемъ спустимся внизъ.

Онъ повелъ гостя въ свою собственную каюту и тщательно заперъ за собою дверь.

— Вы, слѣдовательно, во-время получили извѣстіе отъ Каньосты, — сказалъ онъ, вынувъ изъ шкафчика у стѣны виски и содовую воду. — Вы, слѣдовательно, знаете также, насколько я напуталъ въ этомъ дѣлѣ.

Полковникъ, все еще сохранявшій свою обычную неподвижную военную выправку, въ знакъ согласія поклонился.

— Я солдатъ, сэръ Энтони, — сказалъ онъ. — И, какъ таковой, я не привыкъ ходить кругомъ да около. Не могу скрыть отъ васъ, что, по-моему мнѣнію, въ дѣлѣ съ принцессой вы оставили насъ на произволъ судьбы.

Тони подалъ полковнику полный до краевъ стаканъ; тотъ сдѣлалъ порядочный глотокъ и продолжалъ:

— Съ другой стороны, мнѣ не хочется быть неблагодарнымъ. Если то, что сообщилъ мнѣ сеньоръ Каньоста, правда, то вы сдѣлали все, что могли, чтобы загладить вашъ промахъ. Патроны… — онъ поставилъ на столъ пустой стаканъ, — патроны, которыя вы, насколько я узналъ, преподнесли арміи въ подарокъ, сегодня еще могутъ помочь спасти Ливадію.

— Но какъ вы хотите доставить ихъ въ Портригу? — освѣдомился Тони.

— Въ этомъ смыслѣ затрудненій не будетъ, — успокоилъ его Сальтеро. — Виднѣющаяся вдали рѣчка протекаетъ на разстояніи неполныхъ двухъ миль отъ города, и оба берега прочно находятся въ рукахъ нашихъ войскъ.

— А эти люди, здѣсь? Береговая охрана и поліція? Они тоже на вашей сторонѣ?

— Нѣтъ больше береговой охраны, — съ мрачной улыбкой заявилъ Сальтеро, — а полиція… — онъ пожалъ плечами, — ну, есть люди, утверждающіе, что начальникъ — другъ Да-Фрейтаса, но я не думаю, что онъ будетъ дѣлать намъ затрудненія.

Тони протянулъ руку къ пустому стакану своего гостя и снова наполнилъ его.

— Все это звучитъ очень хорошо, но мнѣ кажется, что придется преодолѣть еще одно немалое препятствiе. Если Педро женится на принцессѣ, — а это онъ, очевидно, собирается сдѣлать, — ваша игра въ сущности говоря будетъ проиграна.

Полковникъ не сразу отвѣтилъ. Несмотря на подаренные патроны, онъ все еще, очевидно, имѣлъ кое-какія сомнѣнія въ абсолютной надежности Тони.

— Въ концѣ концовъ мы тоже имѣемъ кое-какіе планы, — осторожно сказалъ онъ наконецъ.

— Конечно, конечно, — согласился Тони, дѣлая видъ, что не замѣчаетъ нотки недовѣрія въ голосѣ своего гостя. Онъ подалъ Сальтеро вновь наполненный стаканъ.

— Вы и Каньоста, конечно, не принадлежите къ людямъ, предоставляющимъ ходъ вещей святому случаю. Я раздумываю только о томъ, не могу ли я еще чѣмъ-нибудь быть вамъ полезнымъ. Въ концѣ концовъ по моей винѣ принцесса попала въ руки Да-Фрейтаса, и я охотно сдѣлалъ бы все, что въ моихъ силахъ, чтобы загладить этотъ промахъ.

Открытая манера Тони, а можетъ быть и второй стаканчикъ виски, повидимому, нѣсколько смягчили сдержанность почтеннаго воина.

— У насъ есть планъ, — признался онъ, — но не хочу скрывать отъ васъ, что онъ связанъ съ нѣкоторой опасностью. Теперь, конечно, всѣмъ извѣстно, что Да-Фрейтасъ захватилъ принцессу въ свои руки, и немало людей уже спрашиваютъ себя, за что мы вообще еще боремся? Впрочемъ, если бы мы имѣли деньги…

— Деньги? — воскликнулъ Тони. — Но, милѣйшій полковникъ, почему же вы не сказали мнѣ этого сразу? — Онъ снова подошелъ къ шкафчику и вынулъ оттуда два объемистыхъ бѣлыхъ мѣшка, которые онъ бросилъ на столъ, причемъ въ ушахъ полковника раздалось весьма симпатичное звяканье.

— Мнѣ самому пришло въ голову, что у васъ можетъ быть недостатокъ въ деньгахъ, — сказалъ Тони, — и поэтому я привезъ нѣсколько тысячъ фунтовъ.

— Золотомъ? — Глаза Сальтеро загорѣлись, и голосъ его охрипъ отъ волненія.

Тони открылъ одинъ изъ мѣшковъ, причемъ высыпалась пригоршня желтыхъ блестящихъ монетъ.

— Въ лучшихъ англійскихъ фунтахъ, какъ видите, — сказалъ онъ, собравъ монеты и снова положивъ ихъ въ мѣшокъ. — Возьмите ихъ, полковникъ Сальтеро, въ качествѣ небольшого взноса на дѣло освобожденія Ливадіи.

Полковникъ былъ настолько ошеломленъ, что на моментъ лишился языка.

— Сэръ Энтони, — торжественно воскликнулъ онъ наконецъ, — прошу у васъ прощенія. Каньоста былъ правъ относительно васъ. Я совершилъ тяжкую несправедливость, сомнѣваясь въ вашей искренности. Пью за здоровье спасителя моего отечества!

— Этотъ почетный титулъ приличествуетъ вамъ или сеньору Каньостѣ, — съ церемоннымъ поклономъ заявилъ Тони.

Полковникъ поставилъ свой стаканъ на столъ.

— Я хочу разсказать вамъ, что мы намѣрены дѣлать. Вы вправѣ узнать рѣшительно все. — Онъ подошелъ вплотную къ Тони и понизилъ свой голосъ до легкаго шопота:

— Вчера послѣ обѣда Педро и Да-Фрейтасъ высадились въ Портригѣ. Вмѣстѣ съ ними прибыла принцесса и графъ де Сэ. Во всемъ городѣ роялистами расклеены плакаты съ извѣщеніемъ, что въ воскресенье утромъ въ кафедральномъ соборѣ состоится вѣнчаніе.

Тони посмотрѣлъ на него съ хорошо разыграннымъ замѣшательствомъ.

— Нѣтъ, въ самомъ дѣлѣ! — воскликнулъ онъ. — Они, значитъ, не теряли времени.

— Это не въ привычкахъ Да-Фрейтаса терять время, — мрачно признался полковникъ.

— А что вы теперь предпримите? — помолчавъ минуту спросилъ Тони. — Мнѣ кажется, что если вамъ такъ или иначе не удастся воспрепятствовать этому интересному событію, то все дѣло будетъ для васъ проиграно. Не можете же вы требовать отъ вашихъ людей, чтобы они боролись за королеву, уже вступившую на престолъ!

Сальтеро придвинулся еще ближе.

— Свадьба не состоится, — мрачно заявилъ онъ. — Сегодня ночью въ 10 часовъ принцесса будетъ въ нашихъ рукахъ.

Онъ остановился, какъ бы желая дать Тони время осмыслить эту новость во всей ея полнотѣ.

— Чортъ побери! — воскликнулъ Тони. — А что вы собираетесь сдѣлать?

— Намъ удалось узнать, — хриплымъ шопотомъ продолжалъ полковникъ, — что принцессу доставили въ замокъ Сентъ-Анна. Онъ находится въ горахъ на разстояніи 10 миль отъ Портриги. Графъ Сентъ-Анна старый другъ отца Педро.

— Какъ вы собираетесь напасть на замокъ? — освѣдомился Тони. Ему удалось поставить этотъ вопросъ совершенно равнодушнымъ тономъ, но его пальцы отъ скрытаго волненія судорожно мяли сигарету.

Полковникъ покачалъ головой.

— Это было бы невозможно. Къ замку ведетъ только одинъ путь вверхъ по холмамъ, и всѣ подступы охраняются солдатами Да-Фрейтаса. Сто человѣкъ въ состояніи защищать замокъ противъ цѣлой арміи.

— Это звучитъ довольно неутѣшительно, — сказалъ Тони.

Полковникъ Сальтеро злобно усмѣхнулся.

— По счастью, мы получили еще другую информацію. Мы узнали, что принцесса сегодня въ 9 часовъ вечера будетъ доставлена въ городъ, чтобы быть готовой къ торжественной церемоніи завтра утромъ. Внѣ всякаго сомнѣнія, ее будетъ сопровождать сильный конвой, но я все же не думаю, что она доѣдетъ до Портриги. Не думаю, что всей кавалькадѣ удастся доѣхать дальше моста Валоны.

Тони положилъ свою сигарету.

— Надѣюсь, вы будете осторожны, когда дѣло дойдетъ до рукопашной схватки, — сказалъ онъ озабоченнымъ тономъ. — Мнѣ будетъ очень жаль, если съ Изабеллой что-нибудь случится.

— Наши планы выработаны до мельчайшихъ подробностей, — заявилъ полковникъ съ прежней надменной сдержанностью. — Для принцессы нѣтъ ни малѣйшей опасности. Въ 10 часовъ она будетъ въ полной безопасности у генерала Альмаиды.

— Если вашъ планъ удастся, то это во всякомъ случаѣ будетъ серьезнымъ ударомъ для Педро и Да-Фрейтаса, — сказалъ Тони послѣ продолжительной задумчивой паузы.

— Тогда наступитъ конецъ, — сказалъ полковникъ, злобно улыбаясь. — Да-Фрейтасъ все поставилъ на эту карту и если въ воскресенье утромъ бракосочетаніе не состоится благодаря отсутствію самой принцессы, то вся страна будетъ знать, что ее обманули. Во всякомъ случаѣ произойдутъ дальнѣйшія возстанія и революціи, противъ Да-Фрейтаса обратятся его же собственные солдаты, и тогда мы снова будемъ наступать, на этотъ разъ успѣшно. Преждѣ чѣмъ успѣетъ спуститься ночь, принцесса станетъ королевой Ливадіи. — Онъ нагнулся и снялъ оба мѣшка съ золотыми монетами со стола.

— Во всякомъ случаѣ это было очень мило съ вашей стороны разсказать мнѣ все, — съ благодарностью сказалъ Тони. — Теперь я чувствую себя немного успокоеннымъ. Не хотите ли выпить еще стаканчикъ? — предложилъ онъ, взявъ въ руки бутылку виски.

— Благодарю васъ, но отказываюсь, — съ сожалѣніемъ покачавъ головой, сказалъ полковникъ. — У меня еще много дѣла и время не терпитъ. Если вы согласны, выйдемте снова на палубу.

 

XX.

— И это рѣшительно все, что мнѣ удалось выпытать у него, — сказалъ Тони, откинувшись на спинку стула.

Трое слушателей: Молли, Гью и Джимми, въ различныхъ позахъ сидѣвшіе вокругъ стола въ каютѣ, въ теченіе нѣсколькихъ секундъ смотрѣли на него, погруженные въ задумчивость.

— Но въ общемъ я нахожу, что ты великолѣпно справился со своей задачей, — выразилъ, наконецъ, свое мнѣніе Гью съ одобрительнымъ жестомъ.

— Но все же мы собрали немало интереснаго матеріала, на которомъ мы можемъ въ дальнѣйшемъ основываться, — съ удовлетвореніемъ заявилъ Джимми. — Вопросъ только въ томъ, въ какой формѣ лучше всего использовать этотъ матеріалъ.

— Знакомы ли тебѣ оба мѣста — замокъ Сентъ-Анна и мостъ у Валоны? — освѣдомился Тони.

— Да, — кивнулъ Джимми. — Въ этой благословѣнной странѣ нѣтъ вообще ни одного квадратнаго метра, который я не изъѣздилъ бы вдоль и поперекъ. Въ твоей головѣ уже мелькнула какая-нибудь хорошая мысль?

— Еще нѣтъ, — отвѣтилъ Тони, — я до сихъ поръ еще не имѣлъ времени какъ слѣдуетъ подумать обо всемъ, поэтому я и созвалъ этотъ военный совѣтъ. Что ты скажешь по поводу всего, Гью? — обратился онъ къ кузену. — Ты самый старшій изъ насъ и, слѣдовательно, имѣешь право высказывать свое мнѣніе первымъ.

— Мнѣ кажется, — сказалъ Гью съ удареніемъ на каждомъ словѣ, — что единственнымъ средствомъ для спасенія Изабеллы будетъ примѣненіе силы.

Джимми испустилъ легкое сердечное хихиканіе, но Гью попрежнему оставался невозмутимымъ.

— Это предположеніе, слѣдовательно, кладется въ основу всего, — спокойно продолжалъ онъ, — и мы должны только рѣшить вопросъ, какъ и гдѣ совершить попытку. Въ случаѣ, если намъ удастся добраться до Валоны, то возможно, что во время смятенія, вызваннаго нападеніемъ людей Сальтеро, кто-нибудь изъ насъ можетъ скрыться, захвативъ съ собой Изабеллу. Понятно, гораздо болѣе вѣроятно, что насъ всѣхъ перебьютъ, но если мы вообще уже впутались въ такую сумасшедшую исторію, то съ подобной вѣроятностью приходится считаться.

Его губы сжались въ обычную строгую линію, и онъ оглянулся вокругъ.

— Благодарю тебя, Гью, — сказалъ Тони. — Человѣкъ, обладающій твоимъ боевымъ темпераментомъ, конечно, не могъ бы сдѣлать другого предложенія. Что ты хочешь сказать, Джимми?

— Я могу только высказаться въ пользу предложенiя почтеннаго предыдущего оратора, — торжественно сказалъ Джимми, поднимаясь съ серьезностью, соотвѣтствующей моменту. — Я всегда стою за прямолинейную политику. А какъ полагаетъ достопочтенный мистеръ Монкъ? Мнѣ кажется, что намъ слѣдовало бы первымъ дѣломъ спросить его мнѣнія.

— Я считаю это предложеніе самымъ глупымъ на свѣтѣ, — заявила Молли своимъ очаровательнымъ яснымъ голоскомъ.

Гью неожиданно выпрямился во весь ростъ, а Джимми, который все еще стоялъ, снова разразился веселымъ смѣхомъ.

Тони энергично постучалъ чайной ложечкой по столу.

— Я прошу спокойствія, — сказалъ онъ. — Сейчасъ не время для неподходящей веселости. Не считайся съ чувствами Гью, Молли, а скажи намъ просто твое мнѣніе.

— Такъ я и поступлю, — энергично заявила Молли. — Мнѣ очень жаль, что я сейчасъ была немного рѣзка съ вами, мистеръ Оливеръ, но вашъ планъ въ самомъ дѣлѣ не годится. Не думаете ли вы, что, если намъ удастся добраться до Валоны, то эти люди позволятъ намъ остаться тамъ и ждать, пока что-нибудь случится? Они сейчасъ же замѣтятъ, что мы что-то затѣваемъ.

— Но намъ приблизительно извѣстно время, — вставилъ Джимми. — Мы можемъ устроить дѣло такъ, чтобы вынырнуть какъ разъ въ моментъ начала общей свалки.

— Ну, а тогда что? — презрительно спросила Молли. — Рѣчь идетъ въ концѣ концовъ о довольно значительномъ количествѣ вооруженныхъ людей, твердо рѣшившихся перебить цѣлый эскортъ, чтобы захватить дѣвушку въ свои руки. Вы думаете, что они позволятъ намъ свалиться, какъ снѣгъ на голову, и вырвать добычу изъ-подъ носа? Я во всякомъ случаѣ считаю это не особенно вѣроятнымъ.

— Боюсь, что вы правы, — пожалъ плечами Гью, — но я, къ сожалѣнію, не вижу другого исхода.

— Но я… — съ блестящими глазами заявила Молли.

На нѣкоторое время воцарилось молчаніе.

— Продолжай, Молли, — сказалъ наконецъ Тони. — Мы слушаемъ.

— Если мы можемъ попасть въ Валону, что же въ состояніи помѣшать намъ попасть въ другое мѣсто?… Въ замокъ Сентъ-Анна? — тихо, но быстро произнесла Молли.

Молчаніе, послѣдовавшее за этими словами, было болѣе продолжительнымъ, нежели предыдущее.

— Чортъ побери! — произнесъ Джимми и снова сѣлъ за столъ.

— Ну? — упрямо продолжала Молли. — Все, что мы ни предпримемъ, опасно. Почему же не пустить въ ходъ нашъ лучшій козырь?

— Да, но… — запротестовалъ Гью, — такъ какъ это вѣдь абсолютно безнадежно…

— Пусть Молли сперва скажетъ, что она думаетъ, — прервалъ его Тони. — Критиковать мы сумѣемъ потомъ.

— Дѣло въ томъ, — сказала Молли, — что, насколько намъ извѣстно, изъ всего окруженія Питера никто пока не подозрѣваетъ о томъ, что мы въ Ливадіи. Это нашъ козырь, и если мы не пустимъ его въ ходъ, то вся игра будетъ проиграна. Гдѣ находится замокъ Сентъ-Анна? Точно? — обратилась она къ Джимми. — Вы можете доставить насъ туда на вашей машинѣ, минуя Портригу и другое гнѣздо… Валону?

— Приблизительно въ пяти миляхъ отсюда мы можемъ свернуть съ шоссе на дорогу, ведущую къ холмамъ, — кивнулъ Джимми. — Машина выдержитъ, но вотъ какъ попасть туда?… Послѣ всего того, что полковникъ разсказалъ Тони, я считаю, что у насъ очень слабые шансы.

— Объ этомъ вамъ нечего безпокоиться, — холодно отвѣтила Молли. — Съ меня достаточно, если вы знаете дорогу, а прочее вы спокойно можете предоставить мнѣ. — Она достала изъ внутренняго кармана своего священническаго одѣянія плотный листъ бумаги, тотъ самый, который она въ свое время показывала Тони у себя дома. — Если эта штука не въ состояніи помочь вамъ миновать военные посты, то мы сейчасъ же можемъ повернуть и поѣхать домой.

— Видитъ Богъ, Молли, — воодушевился Тони, — думаю, что твоя мысль самая правильная.

Гью съ выраженіемъ полнаго смущенія и непониманія посмотрѣлъ на обоихъ.

— Можетъ быть, я очень ограниченъ, — объявилъ онъ, — но я абсолютно не вижу, чего мы достигнемъ, даже если доберемся до замка. Что мы будемъ дѣлать тогда?

— Существуетъ только одна возможность, — сказала Молли, глубоко вздохнувъ. — Какимъ-либо путемъ мы должны помѣняться ролями съ принцессой. Иначе ничего не подѣлаешь.

Кажется, взрывъ ручной гранаты на столѣ не могъ бы заставить Гью такъ растеряться. Даже Джимми, котораго не такъ легко было поразить, на моментъ остался съ открытымъ ртомъ.

— Помѣняться ролями? — повторилъ съ трудомъ Гью. — Вы это говорите серьезно?

— Ну, конечно, — нетерпѣливо заявила Молли. — Развѣ вы не видите, что это очень легко сдѣлать? Судя по тому, что вы мнѣ всѣ разсказывали, я и принцесса похожи другъ на друга, какъ двѣ капли воды. Но тому, кто увидитъ меня въ этомъ одѣяніи, это не придетъ, конечно, въ голову. Значитъ, если вамъ какъ-нибудь удастся устроить, чтобы я на четверть часа осталась съ ней наединѣ, то мы попросту помѣняемся платьемъ, и она уѣдетъ съ вами вмѣсто меня. Я готова побиться объ закладъ на тысячу противъ одного, что никто не замѣтитъ разницы, въ томъ случаѣ, конечно, если у нея хватитъ ума и мужества сыграть свою роль до конца.

— За умъ и мужество Изабеллы я ручаюсь, — вставилъ Тони.

— И вы въ самомъ дѣлѣ готовы остаться на ея мѣстѣ? — первый спросилъ Джимми.

— Конечно, — спокойно сказала Молли. — Собственно говоря, съ этой цѣлью я и пріѣхала сюда.

Джимми въ безмолвномъ восхищеніи уставился на нее.

— Чортъ побери, — произнесъ онъ, наконецъ, — ну и нервы же у васъ! Что же, вы думаете, случится съ вами?

— Полагаю, что я торжественно обвѣнчаюсь съ Питеромъ въ кафедральномъ соборѣ въ Портригѣ, — съ сіяющей улыбкой сказала Молли. — Имъ нужна свадьба и, такъ какъ я вполнѣ готова выдавать себѣ за принцессу, и такъ какъ по всей вѣроятности никто противъ этого возражать не будетъ, то считаю это наилучшимъ рѣшеніемъ вопроса для всѣхъ участвующихъ.

Тони отложилъ въ сторону сигарету.

— Молли, — торжественно заявилъ онъ, — ты столь же умна, какъ и прекрасна. Не могу себѣ представить, чтобы кому-нибудь, кромѣ тебя, могла придти въ голову такая замѣчательная идея.

— Это великолепная идея, — сочувственно сказалъ Джимми, все еще не сводившій почтительнаго взгляда съ творца этой идеи. — Единственное затрудненіе состоитъ лишь въ томъ, какъ мы устроимъ вашу встрѣчу съ принцессой?

— Это обстоятельство мнѣ самой еще не вполнѣ ясно. Вообще идея эта пришла мнѣ въ голову совершенно внезапно.

— Эта часть дѣла кажется мнѣ наиболѣе простой, — спокойно сказалъ Тони.

Всѣ трое обернулись въ его сторону.

— Мы личные друзья Питера, — продолжалъ онъ, — по крайней мѣрѣ я. Я выступлю подъ именемъ лорда Геверстока. По просьбѣ Питера, я сопровождалъ его изъ Англіи на своей яхтѣ, чтобы, такъ сказать, въ случаѣ нужды быть подъ рукой. Молли мой капелланъ. Каждый респектабельный англійскій джентльмэнъ путешествуетъ въ сопровожденіи своего домашняго капеллана.

Онъ замолчалъ, какъ бы ожидая подтвержденія своихъ взглядовъ.

— Ты безъ сомнѣнія правъ, — серьезно сказалъ Джимми.

— Но къ чему и какую пользу мы можемъ имѣть отъ интересныхъ подробностей?

— Изабелла воспитана въ англійскихъ религіозныхъ понятіяхъ, и вполнѣ естественно, что эта неожиданная свадьба нѣсколько нарушила ея душевное равновѣсіе, въ особенности потому, что никто изъ ея старыхъ друзей не находится при ней. Она сказала Питеру, что, если это возможно, ей бы очень хотѣлось побесѣдовать съ англійскимъ духовнымъ лицомъ, и такъ какъ Питеръ знаетъ, что у меня на борту находится достопочтенный мистеръ Монкъ, то онъ попросилъ меня поѣхать вмѣстѣ съ нимъ въ замокъ. Само собой понятно, ему по многимъ причинамъ нежелательно, чтобы дѣло получило широкую огласку, и поэтому онъ далъ мнѣ свой собственный частный паспортъ и сказалъ, чтобы все прочее я самъ объяснилъ графу Сентъ-Анна. Развѣ можетъ быть болѣе простая и вѣроятная исторія?

— Великолѣпно, Тони! — сказала Молли и тихо хлопнула въ ладоши. — Просто великолѣпно!

— И предположи, — вставилъ Гью со своимъ удручающимъ дѣловымъ тономъ, — что первый человѣкъ, въ объятія котораго мы попадемъ въ замкѣ, дядя Изабеллы, маркизъ Да-Фрейтасъ, или даже король собственной персоной? Что тогда?

— По этому поводу не стоитъ ломать голову, — рѣшительно заявила Молли. — Должны же мы, въ концѣ концовъ, и рискнуть. Все же весьма вѣроятно, что всѣ трое будутъ находиться въ Портригѣ. Предполагаю даже, что они отправили дѣвочку въ замокъ… чтобы имѣть развязанныя руки.

Тони кивнулъ въ знакъ согласія.

— Такая революція доставляетъ много хлопотъ. Могу себѣ представить, что сегодня утромъ у нихъ каждый человѣкъ на учетѣ.

— Ну, — сказала Молли, бросивъ взглядъ на Гью и Джимми. — мы съ Тони во всякомъ случаѣ твердо рѣшились. А вы оба готовы намъ помочь?

— Я сдѣлаю все, что въ моихъ силахъ, — отвѣтилъ Гью.

— И я само собой разумѣется тоже, — дополнилъ Джимми. — Единственное, что мнѣ въ этомъ дѣлѣ не нравится, это необходимость оставить васъ здѣсь. Представьте себѣ, что будетъ, если эти типы разузнаютъ, кто вы такая и станутъ съ вами грубо обращаться.

— Объ этомъ можете не безпокоиться, — улыбаясь, произнесла Молли. — У Питера есть, конечно, свои недостатки, но если меня кто-нибудь хоть пальцемъ тронетъ — упаси Господь! И это Да-Фрейтасу такъ же хорошо извѣстно, какъ и мнѣ.

— Радъ узнать, что онъ такъ цѣнитъ васъ, — съ чувствомъ сказалъ Джимми. — Откровенно говоря, жалко отдавать васъ ему. Послушайте, — неожиданно выпалилъ онъ, — предположимъ, онъ… предположимъ, кто-нибудь его застрѣлилъ, что во всякомъ случаѣ возможно, — вы бы тогда вернулись въ Англію, чтобы выйти за меня замужъ?

Молли звонко разсмѣялась.

— Можетъ быть, можетъ быть, — сказала она. — Во всякомъ случаѣ очень пріятно знать, что въ случаѣ нужды есть за кого ухватиться.

— Я крайнѣ неохотно мѣшаю страстнымъ объясненіямъ въ любви, — сказалъ Тони. — Но не лучше ли сперва обсудить то, что нужно предпринять въ данное время? Времени у насъ вѣдь немного.

— Больше, собственно говоря, нечего обсуждать, — сказалъ Джимми. — Бензина въ моей машинѣ достаточно, и намъ слѣдуетъ только высадиться на берегъ и поѣхать.

— Кто это мы? — освѣдомиласъ Молли. — Вы, я и Тони?

— А я? — разочарованно спросилъ Гью. — Я вполнѣ готовъ принять участіе во всемъ дѣлѣ, какъ бы оно ни обернулось.

Тони всталъ и дружески положилъ своему кузену руку на плечо.

— Я знаю, Гью, знаю также, что ты готовъ перерѣзать глотки половинѣ населенія Ливадіи, если это чѣмъ-нибудь можетъ помочь Изабеллѣ. Но дѣло въ томъ, что при этой прогулкѣ мы не можемъ позволить себѣ роскошь борьбы. Если мы вообще надѣемся на удачу, то дѣло должно быть сдѣлано мирнымъ путемъ, и весьма возможно, что настоящее затрудненіе ожидаетъ насъ въ этомъ концѣ пути, а не въ замкѣ. Я разсказывалъ тебѣ объ отзывѣ Сальтеро о здѣшней полиціи. Итакъ, ты видишь, если имъ придетъ въ голову создавать намъ затрудненія, то въ самый послѣдній моментъ дѣло можетъ лопнуть. И поэтому мнѣ хочется, чтобы ты на время нашего отсутствія оставался бы здѣсь, на посту, такъ какъ, что бы ни случилось — и даже если бы тебѣ пришлось перебить всю мѣстную полицію, — когда мы вернемся, насъ должна ожидать лодка.

— Хорошо, — мрачно кивнулъ Гью. — Можешь положиться на меня даже въ томъ случаѣ, если только одинъ изъ насъ останется въ живыхъ.

 

XXI.

Полчаса спустя спущенная съ „Бэтти“ гичка со вторымъ штурманомъ за рулемъ причалила къ молу у пристани. Тони, Джимми и Молли по очереди высадились на берегъ. Молли съ небольшимъ молитвенникомъ въ рукѣ придавала всему обществу достопочтенный и респектабельный видъ.

Бракса все еще была погружена въ глубокое спокойствіе. Кромѣ двухъ подозрительныхъ типовъ, шатавшихся по залитому солнцемъ рейду и лѣниво наблюдавшихъ за прибывшей лодкой, вокругъ не было видно ни живой души. Но и эти оба типа, казалось, не особенно интересовались пришельцами.

— Я все еще не въ состояніи понять, у кого хватило дурного вкуса начать революцію, — сказалъ Тони, окинувъ взглядомъ окрестность. — Съ большимъ успѣхомъ можно было бы затѣять драку въ мертвецкой.

— О, нельзя судить о Ливадіи по этому мѣсту, — вставилъ Джимми. — Въ Портригѣ немало прохвостовъ. Но теперь идемъ, — добавилъ онъ, вынувъ изъ кармана маленькій заржавѣвшій ключъ. — Если мы будемъ продолжать любоваться природой, то очень скоро за нами по пятамъ увяжутся полицейскіе Сальтеро.

Онъ повелъ своихъ спутниковъ вдоль по плотинѣ къ грубо сколоченному деревянному сараю и ржавымъ ключомъ отперъ небольшой висячій замокъ. Въ глубинѣ сарая, посреди хаоса рыболовныхъ сѣтей и другихъ рыбачьихъ принадлежностей, стоялъ большой покрытый пылью и грязью автомобиль. Джимми, сѣвъ за руль, ловко и осторожно вывелъ машину изъ сарая на твердо утрамбованную дорожку, которая вела къ шоссе.

Послѣ того, какъ Тони и Молли сѣли, Джимми пустилъ машину полнымъ ходомъ, и она съ изумительной и головокружительной быстротой помчалась вглубь страны.

Неподалеку отъ того мѣста, гдѣ дорожка сворачивала на шоссе, стояли нѣсколько гражданъ Браксы, очевидно, болѣе темпераментные, нежели прочее все еще спавшее населеніе. При приближеніи автомобиля отъ этой группы отдѣлился толстый человѣкъ въ формѣ и, волоча за собой саблю, съ поднятой рукой сталъ посреди дороги. Но онъ жестоко ошибся, надѣясь этимъ жестомъ заставить автомобиль остановиться. Не уменьшая скорости ни на одну секунду, Джимми, сдѣлавъ крутой поворотъ, проскользнулъ дальше и оставилъ человѣка въ формѣ позади себя кричать и жестикулировать сколько ему угодно. Скоро автомобиль скрылся, окутанный облакомъ черной пыли.

Черезъ нѣсколько метровъ дорога сворачивала вглубь страны, и, какъ только машина завернула за уголъ, Джимми бросилъ взглядъ черезъ плечо.

— Такъ, это удалось! — съ удовлетвореніемъ констатировалъ онъ. — Это былъ одинъ изъ полицейскихъ.

— Я такъ и думалъ, — кивнулъ Тони.

— Онъ можетъ дать знать въ Поргригу и запросить инструкцій, — сказалъ Джимми. — Все зависитъ отъ того, насколько мы возбудили его подозрѣніе.

Онъ обратилъ все свое вниманіе снова на дорогу, потому что сейчасъ они проѣзжали по главной улицѣ Браксы, и по шоссе навстрѣчу имъ мирно тряслись запряженныя сонными волами телѣжки, все время зигзагомъ переходя съ одной стороны на другую.

Тони неожиданно обратился къ Молли:

— Но мы еще не обсудили, что тебѣ дѣлать во время предполагаемаго нападенія у Валоны. Что ты думаешь въ такомъ случаѣ предпринять?

— О, если дѣло пройдетъ гладко, то я просто скажу своему эскорту, чтобы онъ доставилъ меня въ Портригу другимъ путемъ. Хотѣлось бы мнѣ только послушать, что Сальтеро будетъ говорить о тебѣ, Тони! — сказала она тихо усмѣхнувшись. — Онъ, конечно, будетъ во всей исторіи обвинять тебя.

— Мнѣ очень жаль, что я долженъ причинить ему зло, — озабоченно сказалъ Тони, — но въ случаѣ крайней необходимости мелкія добродѣтели должны отступать передъ крупными.

Тѣмъ временемъ они уже успѣли оставить Браксу позади себя. Мѣстность, по которой они проѣзжали, имѣла печальный и запущенный видъ — результатъ 40 лѣтъ дурного управленія, съ такимъ успѣхомъ положившихъ свой отпечатокъ на большую часть сѣверной Ливадіи. Временами они обгоняли крестьянокъ, медленно плѣтущихся, сбиваясь подъ тяжестью ноши, по дорогѣ. Но въ общемъ на дорогѣ не было видно ни живой души, — обстоятельство, которое Джимми использовалъ въ томъ смыслѣ, что развилъ максимальную скорость, какая была возможна при жалкомъ состояніи дороги.

Единственнымъ отраднымъ видомъ унылой мѣстности была длинная цѣпь холмовъ, къ которой они все время приближались. Они рѣдкимъ силуэтомъ очерчивали горизонтъ безоблачнаго голубого неба, и Тони зналъ, что гдѣ-то позади нихъ находилась цѣль ихъ поѣздки — замокъ Сентъ-Анна.

Наконецъ Джимми замедлилъ ходъ и обратился къ Тони и Молли:

— Думаю, что намъ слѣдуетъ быть готовыми къ затрудненіямъ, — сказалъ онъ. — На разстояніи полумили отсюда отвѣтвляется дорога къ замку, и можно съ увѣренностью предположить, что на перекресткѣ ими выставленъ патруль.

Тони, сдѣлавъ успокаивающее движеніе рукой, принялъ это сообщеніе къ свѣдѣнію, въ то время, какъ Молли приняла полную достоинства позу и наугадъ открыла свой молитвенникъ.

Джимми велъ машину тѣмъ же замедленнымъ темпомъ до того мѣста, гдѣ находился перекрестокъ, о которомъ онъ только что упоминалъ. Дорога къ замку сворачивала вправо отъ шоссе и крутыми поворотами, какъ небрежно сброшенная съ неба желтая лента, вилась по холмамъ.

На перекресткѣ стояла маленькая группа искалѣченныхъ дубовыхъ деревьевъ. Эти дубы не имѣли въ себѣ ничего подозрительнаго на взглядъ неискушенныхъ путниковъ. Но вдругъ — машина находилась еще на разстояніи сотни метровъ отъ этого мѣста — съ мѣстностью, повидимому, совершенно мирной, случилась изумительная метаморфоза. Въ чащѣ послышался трескъ, и изъ-за кустовъ выскочили фигуры въ мундирахъ и, держа ружья на перевѣсъ, загородили дорогу.

Это былъ хорошо задуманный маневръ, и, если бы пассажиры автомобиля сдѣлали попытку ускользнуть, имъ это ни подъ какимъ видомъ не удалось бы.

Какъ бы то ни было, Джимми не сдѣлалъ ни малѣйшей подобной попытки и съ почтительнымъ тономъ извиненія обратился къ Тони:

— Боюсь, лордъ Геверстокъ, что намъ остается только подождать и узнать, что этимъ джентльмэнамъ отъ насъ угодно.

Прежде, чѣмъ Тони успѣлъ отвѣтить, отъ группы отдѣлился дикаго вида человѣкъ, очевидно офицеръ, и хриплымъ голосомъ проревѣлъ нѣсколько непонятныхъ словъ команды. Потомъ онъ въ сопровожденіи нѣсколькихъ солдатъ съ ружьями на перевѣсъ подошелъ къ автомобилю, пассажиры котораго ожидали его съ похвальнымъ достоинствомъ.

Джимми сидѣлъ какъ бы застывшій навѣки, держа руки на рулѣ, Тони — съ небрежно скучающимъ видомъ, а Молли, бросивъ равнодушный взглядъ, снова погрузилась въ созерцаніе молитвенника.

Офицеръ велѣлъ своимъ людямъ остановиться въ нѣсколькихъ метрахъ отъ автомобиля. Онъ самъ подошелъ къ дверцамъ, и, съ угрожающимъ лязгомъ стукнувъ концомъ своей сабли по землѣ, обратился къ Джимми.

Такъ, какъ онъ говорилъ по-ливадійски, то Тони не могъ слѣдить за его рѣчью. Но по звуку и жестамъ было достаточно ясно, что онъ спрашивалъ, кто они и чего имъ здѣсь нужно. Кромѣ того было ясно, что онъ не позволитъ шутить съ собой, и малѣйшая попытка бѣгства будетъ встрѣчена ружейнымъ залпомъ.

Джимми молча выслушалъ его. Потомъ, бросивъ многозначительный взглядъ на солдатъ, онъ нагнулся къ вопрошающему и тихо сказалъ ему нѣсколько словъ по-ливадійски. Очевидно, онъ сдѣлалъ указаніе на нежелательность обсужденія дѣла на виду у всѣхъ, потому что послѣ минутнаго колебанія офицеръ обернулся и приказалъ своимъ солдатамъ отойти на три шага назадъ.

Потомъ все еще въ чрезвычайно хмуромъ и мрачномъ видѣ онъ обратился къ Джимми.

Тони, конечно, не могъ понять, что говорилъ ему Джимми, но онъ уловилъ отдѣльныя слова: „Лордъ Геверстокъ“, „Англiя “, и „Замокъ Сентъ-Анна“ и по этимъ признакамъ заключилъ, что Джимми разсказывалъ исторію, выдуманную ими на борту яхты. Судя по всему, онъ говорилъ съ убѣдительностью, которой съ полнымъ правомъ можно было ожидать отъ человѣка, долгіе годы работавшаго въ автомобильномъ дѣлѣ.

Его рѣчь явно произвѣла впечатлѣніе на офицера. Угрожающая враждебность понемногу исчезала съ его лица, сменяясь извѣстнымъ изумленіемъ, даже нѣкоторымъ респектомъ. И, когда онъ снова заговорилъ, его голосъ совершенно измѣнился, хотя въ немъ еще слышалисъ недовѣрчивыя нотки. Діалогъ продолжался нѣсколько минутъ. Наконецъ Джимми обратился къ Тони:

— Этотъ джентльмэнъ — майоръ королевской арміи Пакета.

Тони наклонилъ голову съ нѣсколько высокомѣрной вѣжливостью, отличающей настоящаго англійскаго джентльмэна. На это привѣтствіе майоръ Пакета коротко по-военному поклонился.

— Онъ хотѣлъ бы видѣть письмо короля, — продолжалъ Джимми. — Я растолковалъ ему въ чемъ дѣло, но у него строгiй приказъ никого не пропускать.

Съ аристократической снисходительностью Тони вынулъ изъ кармана сомнительный документъ и передалъ его Джимми, который въ свою очередь подалъ его майору.

Храбрый воинъ развернулъ листъ и подвергнулъ его содержанiе тщательному просмотру. По выраженію его лица было ясно видно, что документъ произвелъ на него глубокое впечатлѣнiе. Но, судя по его взгляду и тому, что онъ снова обратился къ Джимми, было такъ же ясно, что послѣднія сомнѣнія еще не оставили его.

Последовала новая краткая дискуссія, и наконецъ Джимми снова принялся объяснять:

— Дѣло въ слѣдующемъ, лордъ Геверстокъ, майоръ Пакета вѣритъ въ подлинность письма, но у него строгій приказъ, который онъ не вправѣ нарушать. Онъ говоритъ, что, если мы настаиваемъ быть пропущенными въ замокъ, то должны взять его съ собой.

— Ну конечно, — отвѣтилъ Тони нимало не колеблясь. — Скажите майору Пакетѣ, что я восхищенъ… и въ случаѣ если ему угодно вернуться, мы можемъ на обратномъ пути тоже взять его съ собой. Надѣюсь, по крайней мѣрѣ, — сухо добавилъ онъ.

Джимми передалъ объясненiе… или по крайней мѣрѣ первую часть его по назначенію, и офицеръ снова отвѣсилъ поклонъ, щелкнувъ каблуками.

Потомъ онъ собралъ вокругъ себя своихъ солдатъ и, очевидно объяснивъ имъ въ чемъ дѣло, отвелъ ихъ на перекрестокъ, въ то время, какъ машина медленнымъ темпомъ слѣдовала за нимъ. На этомъ мѣстѣ онъ передалъ команду кровожаднаго вида сержанту и, сдѣлавъ еще нѣсколько инструкцій, усѣлся на переднемъ сидѣньи рядомъ съ Джимми.

Экспедиція свернула на боковую дорогу и быстрымъ темпомъ направилась къ своей конечной цѣли. Разговоръ не клеился, потому что Джимми долженъ былъ слѣдить за тѣмъ, чтобы по возможности не попадать въ глубокія рытвины, и на замѣчанія своего друга онъ отвѣчалъ немногосложными репликами. Молли, несмотря на отчаянную тряску, попрежнему углублялась въ чтеніе священнаго писанія. Улучивъ минуту, она бросила взглядъ на Тони, который въ отвѣтъ на это подмигнулъ ей. Но она встрѣтила эту интимность такимъ ледянымъ взглядомъ, что онъ больше не сталъ дѣлать попытокъ къ сближенiю.

Чѣмъ выше дорога подымалась въ гору, тѣмъ чаще попадались имъ навстрѣчу патрули, и Тони увидѣлъ, что Сальтеро былъ совершенно правъ, говоря о трудности взять это мѣсто силой. Небольшой отрядъ хорошо вооруженныхъ и рѣшительныхъ людей вполнѣ былъ бы въ состояніи защищать подступы къ замку противъ цѣлаго армейскаго корпуса. Большія каменныя глыбы, громоздившіяся по обѣимъ сторонамъ дороги, были не только отличнымъ прикрытіемъ, но и въ случаѣ необходимости прекраснымъ матеріаломъ для баррикадированія дороги.

Проѣхавъ еще двѣ мили, они поднялись на гребень горы и вдругъ, къ своему изумленiю, по ту сторону длиннаго узкаго скалистаго ущелья увидѣли передъ собой замокъ Сентъ-Анна. Замокъ — большое похожее на крѣпость зданіе изъ бѣлаго песчаника — стоялъ на верхушкѣ ближайшаго холма. До него оставалось не больше полумили и, несмотря на врожденную флегму Тони, его сердце все же забилось быстрѣе, когда онъ измѣрялъ глазами короткое разстояніе, все еще отдѣлявшее его отъ Изабеллы.

 

XXII.

Еще черезъ нѣсколько минутъ они поднимались по крутой дорогѣ, служившей единственнымъ подступомъ къ замку. Вся дорога была занята патрулями, но возсѣдавшій на переднемъ сидѣньи майоръ, казалось, былъ достаточной гарантіей надежности автомобиля и его пассажировъ.

Они ѣхали, имѣя по обѣимъ сторонамъ выстроившихся шпалерами солдатъ, на привѣтствіе которыхъ Тони временами отвѣчалъ милостивымъ кивкомъ головы, очевидно, производившимъ большое впечатлѣніе. Только у главнаго входа въ замокъ, — большихъ каменныхъ сводчатыхъ воротъ, снабженныхъ двойной желѣзной рѣшеткой, — была сдѣлана попытка задержать ихъ. Двое часовыхъ съ примкнутыми штыками вышли имъ навстрѣчу, и Джимми, ничуть не желавшій подвергнуться опасности безцѣльно быть проколотымъ насквозь, сразу же осадилъ машину. Почти въ тотъ же моментъ рядомъ съ главнымъ подъѣздомъ открылась маленькая боковая дверь, и на дорогу вышелъ офицеръ въ полной формѣ.

Онъ поздоровался съ майоромъ Пакета, и оба углубились въ бесѣду, продолжавшуюся недолго и результатъ которой былъ, очевидно, удовлетворительнымъ для обѣихъ сторонъ. Во всякомъ случаѣ, по приказу офицера, медленно были открыты обѣ желѣзныя рѣшетки, и Джимми съ похвальной осторожностью провелъ машину подъ сводами.

Теперь они находились на большомъ дворѣ, съ трехъ сторонъ ограниченномъ главнымъ зданіемъ и боковыми флигелями замка. Посреди двора возвышалась конная статуя какого-то полнаго человѣка, съ угрожающимъ жестомъ подымавшаго мечъ къ небесамъ. Сдѣлавъ граціозный кругъ, Джимми объѣхалъ статую и, подкативъ къ подъѣзду замка, остановился передъ окованной желѣзомъ дверью, отъ которой вели нѣсколько ступенекъ на дворъ.

Прибытіе путниковъ было, очевидно, замѣчено, и въ тотъ самый моментъ, когда майоръ Пакета съ соотвѣтствующей его положенію важностью вылѣзъ изъ машины, дверь изнутри отворилась, и на порогѣ показался старый мажордомъ. Майоръ обратился къ Джимми и сказалъ нѣсколько словъ по-ливадійски, потомъ, сдѣлавъ по адресу Тони поклонъ, поднялся по ступенькамъ и въ сопровожденіи мажордома вошелъ въ замокъ.

— Онъ собирается посмотрѣть, есть ли кто-нибудь дома, — объяснилъ Джимми, — но обѣщалъ не заставлять насъ долго ждать.

Молли захлопнула молитвенникъ и пожала руку Тони.

— Всего хорошаго, Тони, — тихо сказала она. — На случай, если намъ больше не суждено будетъ увидѣться.

Тѣмъ временемъ во дворъ вошелъ офицеръ, впустившій ихъ, и занялъ постъ на близкомъ разстояніи отъ автомобиля. Тони, понятно, не могъ знать, понимаетъ ли офицеръ по-англійски и, въ виду такого неопредѣленнаго положенія, тщательно желалъ избѣгнуть малѣйшей опасности. Поэтому онъ ограничился тѣмъ, что украдкой отвѣтилъ на рукопожатіе Молли. Всѣ трое въ тактичномъ молчаніи ожидали дальнѣйшаго хода событій.

Массивный порталъ снова отворился, и майоръ Пакета, сопровождаемый достойнымъ мажордомомъ, сошелъ внизъ по ступенькамъ.

Онъ сказалъ Джимми нѣсколько словъ, послѣ чего слѣзъ со своего сидѣнья и открылъ заднія дверцы.

— Насъ всѣхъ просятъ войти, — объявилъ онъ съ непревзойденнымъ хладнокровіемъ. — Его сіятельство графъ Сентъ-Анна ожидаетъ насъ.

Они вошли въ большой импозантный вестибюль подъ огромнымъ стекляннымъ куполомъ, окруженный мраморными колоннами. Въ глубинѣ цѣлый рядъ дверей изъ краснаго дерева велъ въ различные покои. По обѣимъ сторонамъ одной двери неподвижно стояли два лакея, и, минуя эту пару неподвижно застывшихъ статуй, провожатый провелъ ихъ въ большое помѣщеніе, гдѣ высокій сѣдовласый господинъ въ сюртукѣ вышелъ имъ навстречу.

У графа Сентъ-Анна было симпатичное лицо. Онъ носилъ золотыя очки, и его большіе сѣдые усы были тщательно завиты и напомажены. Онъ встрѣтилъ гостей безъ малѣйшей тѣни подозрительности или враждебности, и Тони сразу же почувствовалъ облегченіе при мысли о томъ, что Изабелла съ момента прибытія въ Ливадію находится въ такихъ хорошихъ рукахъ.

Помолчавъ немного, графъ обратился къ гостямъ:

— Джентльмэны, — сказалъ онъ съ легкимъ затрудненіемъ говоря по-англійски, — я имѣю удовольствiе познакомиться съ вами. Майоръ Пакета сказалъ мнѣ, что у васъ при себѣ есть письмо короля, и вы желаете говорить со мною по дѣлу чрезвычайной важности.

Тони съ легкимъ поклономъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ впередъ и передалъ графу драгоцѣнный кусочекъ бумаги. Графъ оправилъ свои очки и внимательно прочелъ документъ.

Пока графъ читалъ письмо, всѣмъ троимъ моментъ ожиданія показался цѣлой вѣчностью. Они съ колоссальнымъ облегченіемъ установили, что волшебство еще разъ оказало свое дѣйствіе.

— Я желаю частнымъ образомъ поговорить съ этими господами, — обратился графъ къ майору Пакета. — Это, внѣ всякаго сомнѣнія, почеркъ его величества.

На лицѣ майора отразилось легкое разочарованіе по поводу внезапнаго предложенія уйти, но онъ съ чисто военной дисциплинированностью послушно подчинился и направился къ дверямъ.

Сдѣлавъ жестъ рукой, графъ предложилъ гостямъ сѣсть.

— Насколько я понялъ, одинъ изъ джентльмэновъ владѣетъ нашимъ языкомъ, — сказалъ онъ. — Будетъ лучше, если я объяснюсь съ нимъ. Хотя я немного понимаю по-англійски, но не настолько, чтобы понимать все.

Съ самоувѣренностью, не покидавшей его въ самыхъ запутанныхъ положеніяхъ, Джимми принялъ на себя эту задачу. Онъ принадлежалъ къ тѣмъ счастливымъ людямъ, которые вліяютъ тѣмъ болѣе убѣдительно, чѣмъ дальше они въ своихъ разсказахъ удаляются отъ правды. Хотя Тони не понималъ ни слова, но въ голосѣ Джимми онъ услышалъ такія откровенныя нотки, которыя глубоко изумили его.

На графа слова Джимми, казалось, тоже произвели глубокое впечатлѣніе, и онъ съ напряженнымъ вниманіемъ слѣдилъ за его небылицами. Отъ времени до времени онъ вставлялъ вопросъ, причемъ отвѣтъ каждый разъ вызывалъ съ его стороны удовлетворенный кивокъ головой.

Послѣ того, какъ Джимми кончилъ свой разсказъ, на нѣсколько секундъ воцарилось молчаніе. Потомъ графъ поднялся съ послѣднимъ заключительнымъ кивкомъ головы:

— Друзья, — сказалъ онъ на своемъ ломаномъ англійскомъ языкѣ, — вы оказали большую услугу его величеству. Отъ своего имени я тоже благодарю васъ. Не хочу скрывать отъ васъ, что меня очень опечалило то, что принцесса Изабелла не чувствуетъ себя счастливой. Если разговоръ съ этимъ достопочтеннымъ джентльмэномъ для нея въ самомъ дѣлѣ будетъ утѣшеніемъ, то лучшаго мы и желать не можемъ. Я самъ проведу его къ ней.

Это былъ радостный моментъ, но всѣмъ троимъ удалось сохранить самообладаніе. Молли съ чрезвычайно серьезнымъ достоинствомъ поднялась съ своего сидѣнія и спокойно направилась къ двери. Тони и Джимми тоже встали.

— Черезъ минуту я вернусь къ вамъ, — заявилъ графъ. — А тѣмъ временемъ прошу васъ считать этотъ убогій покой своимъ.

Онъ открылъ двери и съ вѣжливымъ поклономъ далъ Молли, все еще прижимавшей къ груди молитвенникъ, пройти впередъ. Потомъ онъ остановился на порогѣ и отвѣсилъ своимъ гостямъ поклонъ.

Едва дверь успѣла закрыться за ними, какъ Джимми вынулъ изъ кармана платокъ и утеръ лобъ.

— Боже мой! — прошепталъ онъ.

— Ты былъ безподобенъ, Джемсъ, — съ искреннимъ восхищеніемъ сказалъ Тони. — Я думаю, что слѣдуетъ измѣнить нашъ планъ созданія гаража на честныхъ основаніяхъ. Это было бы напраснымъ расходованіемъ твоего генія.

— Надъ этимъ намъ пока что нечего ломать голову. Сперва надо выбраться изъ этой дыры. Я, конечно, не знаю твоего мнѣнія, но по-моему все, что мы сдѣлали до сихъ поръ, дѣтская игра по сравненiю съ тѣмъ, что должны сейчасъ сдѣлатъ обѣ дѣвочки.

— Онѣ справятся, — увѣренно сказалъ Тони, — я вполнѣ довѣряю Молли.

Въ комнату снова вошелъ графъ Сентъ-Анна.

— Я доставилъ вашего друга къ принцессѣ, — объявилъ онъ. — Вы, конечно, можете себѣ представить, какъ она была изумлена, но я думаю, для нея будетъ счастье поговорить съ нимъ. Черезъ нѣкоторое время я зайду за нимъ и доставлю его обратно. А вы, джентльмэны, окажете мнѣ честь позавтракать со мной, какъ только собесѣдованіе кончится?

Тони, поднявшись съ мѣста, съ сожалѣніемъ покачалъ головой.

— Очень благодарю васъ, графъ, но боюсь, что намъ придется какъ можно скорѣе уѣхать. Дѣло въ томъ, что я условился съ англійскимъ посланникомъ. Я пригласилъ его на завтракъ къ себѣ на яхту.

Даже Джимми былъ пораженъ невозмутимостью, съ которой Тони произнесъ эту импровизированную ложь.

— Ахъ, какъ жаль! — сказалъ графъ. — А то вы имѣли бы удовольствіе встрѣтиться здѣсь съ графомъ де Сэ. Мы ожидаемъ его каждую минуту: онъ, какъ вамъ извѣстно, долженъ доставить принцессу въ Портригу.

— Какая досада! — выразилъ свое сожалѣніе Тони. — Я такъ охотно поболталъ бы съ нимъ немного, но, къ сожалѣнію, это невозможно.

Графъ поправилъ свои очки, которыя роковымъ образомъ грозили соскользнуть съ носа, и бросилъ взглядъ на часы.

— Думаю, что могу сейчасъ вернуться къ принцессѣ, — сказалъ онъ. — Насколько я понялъ, вашъ добрый другъ собирался бесѣдовать съ ней минутъ 20.

— Мнѣ очень жаль, что я долженъ торопиться, — сказалъ Тони, — но мы обязаны вернуться какъ можно скорѣе. Я не могу заставлять посланника ждать насъ.

Когда они вмѣстѣ пошли къ двери, Тони добавилъ:

— Разрѣшите мнѣ тѣмъ временемъ осмотрѣть колонны вестибюля. Я никогда въ жизни еще не видѣлъ болѣе прекраснаго мрамора.

На лицѣ графа появилась польщенная улыбка.

— Эти колонны считаются прекраснымъ образцомъ нашего строительнаго искусства, — сказалъ онъ. — Для меня большая честь, что онѣ вамъ нравятся.

Онъ провелъ своихъ гостей въ вестибюль и, снова извинившись, поднялся по широкой лѣстницѣ и быстро скрылся изъ вида на поворотѣ.

На минуту Тони и Джимми, словно застывъ отъ восхищенія, не двигались съ мѣста. Но бросивъ взгляды вокругъ себя, они сейчасъ же увидѣли то, что въ самомъ дѣлѣ интересовало ихъ. Сквозь полуоткрытую входную дверь они увидѣли майора Пакету и другого офицера, стоявшихъ на ступенькахъ и оживленно бесѣдующихъ. Легкое, но ясно слышное гудѣніе мотора доказывало имъ, что вѣрная машина стоитъ на томъ же мѣстѣ, гдѣ они оставили ее.

— Мы можемъ выбраться, — прошепталъ Джимми, — даже если въ послѣдній моментъ еще встрѣтится какое-нибудь препятствіе.

— Никакихъ препятствій больше не будетъ, Джимми, — мягко отвѣтилъ Тони. — Надѣйся на Провидѣнiе и восхищайся колоннами.

Онъ лѣниво переходилъ отъ колонны къ колоннѣ, хлопая съ довольнымъ видомъ рукой по мрамору. Джимми съ одинаковой небрежностью слѣдовалъ за нимъ.

Они какъ разъ обошли вокругъ вестибюля и снова очутились у двери, какъ вдругъ сверху послышался шорохъ, и они остановились. Они посмотрѣли наверхъ, и въ тотъ же моментъ на лѣстницѣ показались двое.

Одинъ изъ нихъ былъ графъ, — опираясь рукой на перила, онъ любезно бесѣдовалъ со своимъ спутникомъ на своемъ своеобразномъ англійскомъ языкѣ, а этотъ другой…

Тони неподвижно уставился на стройную черную фигуру, съ молитвенникомъ въ рукѣ и опущенными глазами спускавшуюся по лѣстницѣ рядомъ съ хозяиномъ дома. Сходство съ Молли, какой онъ ее видѣлъ въ послѣдній разъ, было настолько изумительно, что на одинъ ужасный моментъ его охватилъ страхъ, что планъ не удался. Но потомъ вдругъ онъ убѣдился, что это была Изабелла своей собственной персоной. Въ этотъ моментъ къ нему вернулось все его самообладаніе и, глубоко вздохнувъ, онъ пошелъ обоимъ навстрѣчу.

— Его величество будетъ вамъ весьма благодаренъ, — тихимъ голосомъ сказалъ графъ. — Я счастливъ сказать, что любезность и искренняя симпатія этого добраго джентльмэна были большимъ утѣшеніемъ для принцессы. Она стала совершенно другимъ человѣкомъ.

— Я нисколько не сомнѣваюсь въ этомъ, — подтвердилъ Тони съ полнейшей искренностью. — По собственному опыту я знаю, что послѣ разговора съ мистеромъ Монкомъ всегда имѣешь чувство, какъ-будто становишься лучшимъ и болѣе счастливымъ человѣкомъ. Прощайте, графъ, — добавилъ онъ, протянувъ руку, и еще разъ примите мою благодарность за вашу любезность.

Графъ горячо пожалъ руку всѣмъ троимъ. И сквозь распахнутую лакеями дверь они вышли на солнце и свѣжій воздухъ.

Изабелла, не оглядываясь ни направо, ни налѣво, спокойно сѣла въ автомобиль, Тони занялъ мѣсто рядомъ съ ней, а Джимми и майоръ сѣли на свои мѣста спереди. Графъ и другой офицеръ въ послѣдній разъ кивнули на прощаніе, и въ слѣдующій моментъ автомобиль, описавъ дугу вокругъ толстаго джентлъмэна съ мечомъ и миновавъ своды воротъ, весело выѣхалъ на свободу.

Тони, очутившись внѣ предѣловъ замка, настолько сіялъ отъ счастья, что съ большимъ трудомъ былъ въ состояніи сдерживаться. По счастью, лѣвой рукой онъ подъ плэдомъ крѣпко сжималъ руку Изабеллы, а своей правой рукой онъ все время отвѣчалъ на привѣтствія солдатъ, иначе онъ едва ли противостоялъ бы искушенiю обвить сзади обѣими руками шею майора Пакеты.

Необходимость хранить молчаніе, — что ему вообще нелегко давалось — еще болѣе усугубляла его душевную борьбу. У него съ языка готова была сорваться дюжина вопросовъ, но Джимми гналъ машину съ такой скоростью, что можно было объясняться другъ съ другомъ только повысивъ голосъ до крика. Кромѣ того, онъ зналъ, что было бы преступнымъ безуміемъ заговорить съ Изабеллой раньше, чѣмъ они не отдѣлались отъ своего пассажира. Поэтому онъ молча сидѣлъ рядомъ съ ней, въ то время какъ машина подымалась вверхъ по склону холма, а потомъ, перешагнувъ гребень, свернула въ узкую разсѣлину и замокъ окончательно скрылся изъ виду.

Когда они подъѣхали къ кустарнику, гдѣ впервые имѣли честь познакомиться съ майоромъ Пакетомъ, два солдата, стоявшiе здѣсь на посту, быстро выбѣжали навстрѣчу автомобилю. Увидѣвъ возвратившагося начальника, они сейчасъ же стали въ боевой готовности, и Джимми остановилъ машину въ нѣсколькихъ шагахъ отъ нихъ.

Сказавъ пару словъ, выражавшихъ его благодарность, майоръ вышелъ изъ автомобиля. Потомъ онъ два раза поклонился, — одинъ разъ Тони и другой разъ Изабеллѣ — любезность, на которую оба отвѣтили весьма элегантно, поскольку это допускало ихъ положеніе. Въ тотъ же моментъ Джимми снова включилъ моторъ, и машина, свернувъ за уголъ, очутилась на шоссе.

Но теперь самообладанію Тони наступилъ конецъ. Едва они успѣли исчезнуть съ поля зрѣнія Пакеты и его солдатъ, какъ онъ откинулъ плэдъ и страстно прижалъ руку Изабеллы къ своимъ губамъ.

Съ легкимъ счастливымъ вздохомъ она положила другую руку на его плечо.

— О, скажи, что это правда, Тони. Скажи, что это въ самомъ дѣлѣ правда!

Тони смѣясь обнялъ Изабеллу и крѣпко прижалъ ее къ себѣ.

— Это правда и другой правды не можетъ быть! — отвѣтилъ онъ. — Теперь ты моя, Изабелла… моя, моя, моя, и никакой императоръ или король въ мірѣ не вырветъ тебя больше изъ моихъ рукъ.

Въ слѣдующіе четверть часа было совершенно невозможно обмѣняться словечкомъ. Съ безумной скоростью они мчались по шоссе, и красныя крыши домовъ Браксы все яснѣе вырисовывались передъ ними. Но незадолго до того, какъ они достигли первыхъ домовъ, Джимми свернулъ на боковую дорожку и рѣзкимъ движеніемъ остановилъ машину.

— Добрый день, Изабелла, — сказалъ онъ полуоборачиваясь на сидѣньи. — Очень радъ познакомиться съ вами. — Потомъ онъ обратился къ Тони: — Что ты скажешь, Тони? Я считаю самымъ разумнымъ пойти на проломъ. Промчимся прямо по городу до пристани. Думаю, что лодка тѣмъ временемъ будетъ ожидать насъ.

— На Гью, во всякомъ случаѣ, можно положиться, — кивнулъ Тони. — Но что ты собираешься сдѣлать съ машиной?

— Бросить, — лаконически сказалъ Джимми. — Оставить ее на произволъ судьбы. Она принадлежитъ все равно не мнѣ, а гаражу. Все мое бренное имущество находится у меня въ карманѣ.

— Въ такомъ случаѣ впередъ! — скомандовалъ Тони. — Пусть ничто не задерживаетъ насъ. Надѣюсь, ты не очень испугаешься, если мы будемъ вынуждены переѣхать пару полицейскихъ? — обратился онъ къ Изабеллѣ. — Вполнѣ возможно, что онѣ подстерегаютъ насъ.

— Значитъ, будьте кое-къ-чему готовы, — довольнымъ тономъ сказалъ Джимми. — Теперь либо панъ, либо пропалъ.

И они снова помчались вдоль по пустынной пыльной дорогѣ, залитой палящими лучами полуденнаго солнца.

Бракса уже утромъ производила очень мирное впечатлѣніе, а теперь въ обѣденное время она выглядѣла еще пустыннѣе и безлюднѣе, чѣмъ раньше. Солнечный зной, казалось, загналъ всѣхъ жителей подъ кровъ трактировъ, и кромѣ пары шелудивыхъ собакъ, рывшихся въ кучахъ отбросовъ, вокругъ не было видно ни живой души.

Они помчались внизъ по главной улицѣ, высоко поднимая пыль, и свернули, не давая сигнала гудкомъ, на площадь, гдѣ утромъ имѣли столкновеніе съ полицейскимъ. Они уже успѣли доѣхать до середины площади и собирались какъ разъ свернуть на дорогу, ведущую къ морю, какъ вдругъ сонное молчанiе площади было нарушено хриплымъ возгласомъ слѣва. Тони посмотрѣлъ въ сторону, откуда раздался шумъ, и замѣтилъ двѣ фигуры въ формѣ, которыя выскочили изъ тѣни деревьевъ, хрипло крича слова команды, и спотыкаясь побѣжали по площади къ автомобилю.

— Слишкомъ поздно, господа! — благодушно замѣтилъ Тони. — Впередъ, Джимми!

Въ этотъ моментъ автомобиль взлетѣлъ на маленькій пригорокъ, до сихъ поръ преграждавшій имъ видъ на море, и съ устъ всѣхъ трехъ пассажировъ сорвался полузаглушенный крикъ: какъ разъ поперекъ дороги, не давая возможности объѣхать кругомъ, стоялъ большой громоздкій возъ, запряженный волами. Въ нѣсколькихъ метрахъ отъ себя они увидѣли возницу, оживленно бесѣдовавшаго съ двумя рыбаками.

Джимми сдѣлалъ единственную, возможную при данныхъ обстоятельствахъ, вещь. Онъ рѣзко повернулъ руль вправо, и автомобиль дикимъ прыжкомъ свернулъ съ дороги и, очутившись на вязкомъ полѣ, остановился.

Въ тотъ же моментъ Тони рванулъ дверцы и выскочилъ.

— Пойдемте, — спокойно сказалъ онъ, — у насъ довольно времени.

Тони былъ правъ, утверждая это, если бы не случилось одного непредвидѣннаго обстоятельства. И это обстоятельство, къ сожалѣнію, въ корнѣ мѣняло все положеніе. Отъ неожиданности остановки Джимми съ такой силой полѣтелъ впередъ и ударился о руль, что у него захватило дыханіе, и нѣсколько секундъ онъ лежалъ совершенно беспомощный и парализованный.

Какъ только Тони увидѣлъ, что случилось, онъ бросился къ другой сторонѣ автомобиля и вытащилъ Джимми съ сидѣнія. Первое дѣйствіе толчка уже успѣло пройти, но хотя задержка продолжалась всего нѣсколько секундъ, ея вполнѣ хватило на то, чтобы успѣла нагрянуть бѣда.

Кричащіе и жестикулирующіе полицейскіе уже показались на виду и яростно крикнули возницѣ и обоимъ рыбакамъ нѣсколько словъ.

Несмотря на свое явное изумленіе, всѣ трое сейчасъ же поняли, что потребовалась ихъ помощь начальству. Послѣ секунднаго колебанія они тоже пришли въ движеніе, чтобы во имя гражданскаго долга принять участіе въ преслѣдованіи.

Въ ближайшія минуты Тони пережилъ много драматическаго. Онъ отпустилъ Джимми и пошелъ навстрѣчу первому изъ нападавшихъ — огромному чернобородому человѣку. Тотъ пытался схватить его, но Тони изо всей силы хватилъ его лѣвой рукой по лицу такъ, что онъ, барахтаясь упалъ на-земь.

Потомъ онъ принялся за возницу. Съ прежней тактикой здѣсь ничего нельзя было подѣлать, потому что этотъ огромный грузный человѣкъ подбѣжалъ къ нему уже вплотную, и въ слѣдующій моментъ оба крѣпко схватили другъ друга. При обыкновенныхъ условіяхъ оба были бы, приблизительно, равными противниками, но въ данный моментъ Тони былъ охваченъ энергiей отчаянія, удваивавшей его силы. Ему удалось освободить правую руку, и онъ съ такой силой хватилъ нападавшаго кулакомъ между реберъ, что у того захватило дыханіе. Онъ упалъ вверхъ ногами и былъ похожъ на захлопывающiйся перочинный ножъ. Въ слѣдующій моментъ онъ очутился на землѣ и падая увлекъ Тони за собой.

Тони сейчасъ же снова очутился на ногахъ, но когда оглянулся, то понялъ, что его положеніе безнадежно. Оба полицейскихъ тѣмъ временемъ успѣли добраться до нихъ, и одинъ изъ нихъ, обнаживъ шашку, бѣжалъ къ нему рыча, чтобъ онъ сдался, въ то время какъ другой гнался за Изабеллой вокругъ автомобиля.

Въ этотъ моментъ, когда все казалось потеряннымъ, сзади надъ самымъ ухомъ Тони раздался сильный трескъ. Онъ обернулся и увидѣлъ на разстояніи 15 метровъ посланнаго Богомъ ему на помощь Тигра Бэгга, который съ яростью и быстротой ангела мщенія мчался отъ берега. Въ нѣсколькихъ шагахъ позади него стоялъ Гью Оливеръ, обливаясь потомъ, безъ шляпы, поднимая для вторичнаго выстрѣла дымящійся револьверъ.

Въ тотъ моментъ, когда Тони обернулся, изъ дула револьвера снова показался огонекъ. Онъ услышалъ, какъ пуля просвистала мимо его уха, и почти одновременно заглушенный крикъ боли показалъ, что она попала въ цѣль. Онъ снова обернулся и успѣлъ увидѣть, какъ налетѣвшій на него полицейскій выронилъ шашку и, прижимая лѣвую руку къ плечу, шатаясь сдѣлалъ нѣсколько шаговъ назадъ.

Не обращая больше ни на что вниманія, Тони побѣжалъ на помощь Изабеллѣ. При звукѣ второго выстрѣла ея преслѣдователь остановился, какъ вкопанный: онъ, очевидно, не могъ сообразить, что лучше при данныхъ обстоятельствахъ — осторожность или храбрость. Но прежде, чѣмъ онъ успѣлъ принять какое-нибудь рѣшеніе, Тони очутился передъ нимъ. Полицейскiй поднялъ руки, собираясь защищаться, но ударъ по челюсти уложилъ его какъ быка.

Задыхаясь, будучи совершенно не въ состоянiи говорить, Изабелла прислонилась къ дверцѣ автомобиля.

— Все готово, — съ довольнымъ видомъ заявилъ Тони, охвативъ ее рукой. Онъ склонился надъ ней и поцѣловалъ ее.

— Я снесу тебя въ лодку, — сказалъ онъ. Не обращая вниманія на ея протесты, онъ взялъ ее на руки и пошелъ къ набережной.

Его глазамъ предстало поле битвы, но опасность, очевидно, миновала. Поддерживаемый Бэггомъ, Джимми сталъ снова на ноги, въ то время, какъ его преслѣдователь въ данное время, по-видимому, потерялъ всякій интересъ къ совершающимся событіямъ.

Съ правой стороны стоялъ Гью все еще съ пистолетомъ въ рукахъ, наблюдая за остатками вражескихъ силъ. Впрочемъ, изъ нихъ уже никто не былъ въ состояніи принести какой-либо вредъ.

Когда Тони, держа Изабеллу на рукахъ, подошелъ къ Гью, тотъ посмотрѣлъ на нихъ съ блѣднымъ озабоченнымъ лицомъ.

— Она цѣла? — спросилъ онъ задыхаясь.

— Все въ порядкѣ, — успокаивающе кивнулъ ему Тони. — А какъ обстоитъ дѣло съ лодкой?

— Она тамъ, ниже, — показалъ пальцемъ Гью, сдѣлавъ глубокій вздохъ облегченія. — Ступай какъ можно скорѣе. Мы съ Бэггомъ и Дейлемъ послѣдуемъ за вами.

Не теряя времени, Тони поспѣшилъ внизъ къ пристани, туда, гдѣ капитанъ Симондсъ, держа въ рукахъ поданный съ гички конецъ, ожидалъ его. Въ лодкѣ сидѣли два матроса.

— Алло, капитанъ, — воскликнулъ Тони. — Какъ мило съ вашей стороны придти самому! Надѣюсь, мы не заставили васъ долго ждать?

Съ этими словами Тони осторожно поставилъ Изабеллу на ноги и, поддерживая ее одной рукой, протянулъ другую руку капитану.

— Слава Богу, что вы въ полной безопасности, — воскликнулъ Симондсъ, съ любовью заключая руку Тони въ свою медвѣжью лапу. — Я самъ охотно отдалъ бы все, чтобы имѣть право помочь, но я не смѣлъ покинуть лодку.

— О, въ большой помощи мы даже не нуждались, — сказалъ улыбаясь Тони. — Весь берегъ уже усѣянъ павшими врагами. Позвольте мнѣ, впрочемъ, познакомить васъ съ моей невѣстой миссъ Фрэнцисъ.

Въ теченіе секунды капитанъ въ безмолвномъ изумленіи неподвижно смотрѣлъ на Изабеллу: но потомъ къ нему вернулось присутствiе духа, которое никогда не покидаетъ британскаго моряка въ затруднительномъ положеніи. Онъ снялъ фуражку и отвѣсилъ Изабеллѣ низкій поклонъ.

— Чрезвычайно радъ познакомиться съ вами, миссъ, — сказалъ онъ хриплымъ голосомъ.

Въ этотъ моментъ на пристани показался Джимми въ нѣсколько растерзанномъ видѣ, но весело ковылявшій между Бэггомъ и Гью.

— Вотъ и остальные, — сказалъ Тони. — Мы хотимъ какъ можно скорѣе попасть на бортъ. — Онъ прыгнулъ въ лодку. — Пожалуйста, подайте мнѣ сюда миссъ Фрэнцисъ, — попросилъ онъ капитана.

Съ чрезвычайно почтительной, почти боязливой заботливостью капитанъ поднялъ Изабеллу и осторожно опустилъ ее на протянутыя руки Тони. Въ слѣдующій моментъ Бэггъ, Гью и Джимми очутились въ лодкѣ, и за ними послѣднимъ ушелъ съ берега капитанъ Симондсъ.

— Давай, — коротко скомандовалъ онъ.

Оба матроса нагнулись одновременнымъ движеніемъ, и лодка, медленно скользя, стала удаляться отъ ливадійскаго берега, направляясь въ освѣщенный солнцемъ заливъ.

 

XXIII.

Въ это утро лэди Джоселинъ вторично раскрыла «Дейли Мейль», еще разъ желая прочесть волнующія новости, снабженныя жирнымъ заголовкомъ:

„Неожиданная перемѣна въ Ливадіи.

Король Педро женится на принцессѣ Изабеллѣ.

Конецъ гражданской войны.

Отъ нашего спеціальнаго корреспондента.

Портрига. Воскресенье ночью.

Сегодняшній день былъ, пожалуй, наиболѣе драматическимъ во всей исторіи Ливадіи. Послѣ того, какъ я отправилъ свой послѣдній отчетъ, мнѣ не удавалось установить связь; во всемъ городѣ были расклеены плакаты, объявляющiе, что въ воскресенье утромъ состоится вѣнчаніе короля Педро съ принцессой Изабеллой, столь же прекрасной, какъ и таинственной дочерью претендента на престолъ, относительно мѣстопребыванія которой даже ближайшіе сторонники ея, повидимому, не имѣютъ точныхъ свѣдѣній. Преодолѣвая большія трудности и только благодаря любезной поддержкѣ британскаго консула, мнѣ удалось получить интервью отъ генерала Альмаиды. Генералъ, судя по всему находившійся въ состояніи сильнаго волненія, заявилъ мнѣ, что это сообщеніе — завѣдомая ложь, распространяемая приверженцами короля.

Но дальнѣйшіе розыски привели меня къ результату, что принцесса въ самомъ дѣлѣ находится въ рукахъ роялистов и что она, плѣненная симпатичной и пріятной личностью короля, согласилась на бракъ, какъ единственное удовлетворительное рѣшеніе вопроса для обоихъ соперниковъ. Правдивость этого утвержденія подтвердилась въ самомъ ближайшемъ времени.

Въ воскресенье рано утромъ корреспонденты всѣхъ заграничныхъ газетъ получили офиціальное приглашенiе присутствовать при церемоніи бракосочетанiя въ соборѣ, всѣ входы котораго охранялись королевскими войсками. Вѣнчаніе, первоначально назначенное въ 12 часовъ, могло состояться только въ половинѣ второго, такъ какъ генералъ Альмаида въ последнюю минуту еще разъ сдѣлалъ попытку прорваться въ центръ города. Эта попытка была легко отбита, такъ какъ большинство его сторонниковъ, правильно оцѣнивая безнадежность создавшагося положенія, сложило оружіе.

Вѣнчаніе, совершенное престарѣлымъ епископомъ Портриги, состоялось при трогательномъ участіи собравшихся. Только одинъ разъ была сдѣлана попытка помѣшать церемоніи, но скандалисты сейчасъ же были удалены изъ храма.

При выходѣ изъ собора большая толпа восторженными возгласами приветствовала высокую чету.

Новая королева Ливадіи — женщина замѣчательной красоты, почти англійскаго типа, у нея прекрасные волосы, какіе часто встречаются въ южныхъ провинціяхъ Ливадіи. Привѣтливое достоинство, съ которымъ она держала себя во время всей церемоніи вѣнчанія, возбудило восхищеніе всѣхъ присутствующихъ. Можно съ полнымъ правомъ надѣяться, что страна подъ властью своей молодой увѣнчанной счастьемъ королевской четы и подъ руководствомъ такого опытнаго государственнаго человека, какъ маркизъ Да-Фрейтасъ, скоро оправится отъ волненія послѣдняго времени».

Дойдя до этого мѣста лэди Джоселинъ отложила газету въ сторону и устало склонилась на диванъ. Въ теченіе нѣсколькихъ минутъ она неподвижно сидѣла съ такимъ печальнымъ выраженіемъ, какое окружающіе ее рѣдко видѣли на ея по природѣ живомъ и умномъ лице.

Наконецъ, она со вздохомъ снова взяла въ руки газету и въ сотый разъ прочла кричащій заголовокъ.

— Мой бедный Тони, — тихо сказала она про себя. — Мой бедный, бедный мальчикъ.

Въ этотъ моментъ черезъ открытое окно послышался шумъ автомобиля, и сейчасъ же после этого раздался звонокъ. Лэди Джоселинъ встала, пошла къ двери и крикнула служанку, какъ разъ собиравшуюся отворить дверь.

— Меня нѣтъ дома, Элленъ, я принимаю только мистера Генри Конвея. Я ожидаю его, и вы можете допустить его ко мне безъ доклада.

— Такъ точно, милэди, — тономъ сочувствiя пробормотала дѣвушка.

Вся прислуга лэди Джоселинъ боготворила свою хозяйку, и, хотя исчезновеніе Изабеллы для нея было совершенно неразрешимой загадкой, но она видела какое дѣйствіе оказывало это исчезновеніе на ихъ госпожу, и прислуга вмѣстѣ съ ней была обезпокоена и опечалена.

Лэди Джоселинъ какъ разъ снова собиралась сѣсть на диванъ, какъ шумъ голосовъ въ вестибюлѣ заставилъ ея прислушаться. Съ ея устъ сорвалось невольное восклицаніе: она вынуждена была опереться на спинку дивана. Въ слѣдующій моментъ на лѣстницѣ послышались быстрые шаги, и обычно хорошо вымуштрованная Элленъ ворвалась даже не постучавъ съ раскраснѣвшимся отъ волненія лицомъ въ комнату.

— О, милэди, это миссъ Изабелла и сэръ Энтони и мистеръ Оливеръ!

Она еще не успѣла кончить, какъ упомянутая пара показалась позади нея на порогѣ, и съ легкимъ крикомъ радости лэди Джоселинъ протянула имъ свои объятія.

— Тони! Изабелла! — прошептала она, и когда оба поспешили ей навстрѣчу и справа и слѣва обвили ее руками, она сказала полуплача, полусмѣясь:

— Мои злыя, милыя дѣти, какъ вы испугали меня!

Во время этой трогательной сцены въ комнату вошелъ Гью Оливеръ, какъ всегда, сдержанный и съ видомъ полнаго достоинства.

— Мы сегодня утромъ прибыли въ Соутгемптонъ, — сказалъ Тони. — И не могъ же я въ самомъ дѣлѣ испортить неожиданную встрѣчу телеграммой!

Въ этотъ моментъ Элленъ, съ явнымъ любопытствомъ наблюдавшая за всѣмъ происходившимъ, вспомнила о своемъ служебномъ проступкѣ и исчезла со сцѣны, торопясь передать волнующую новость своимъ коллегамъ мужскаго и женскаго пола, находившимся въ нижнемъ помѣщеніи.

Тони и Изабелла нѣжно усадили старую лэди на диванъ. Они оба сѣли справа и слѣва отъ нея, а Гью придвинулъ себѣ кресло.

— Не сердись на меня, Гью, — сказала лэди Джоселинъ, — что я отъ волненія совершенно забыла поздороваться съ тобой, и при томъ я увѣрена, что обязана только тебѣ тѣмъ, что мои сумасшедшія дѣти цѣлыя и невредимыя находятся снова у меня.

— Конечно, только ему мы обязаны этимъ! — воскликнулъ Тони. — Если бы Гью не вмешался и не перебилъ бы половину ливадiйской полицiи, то для насъ не было бы ни малейшей возможности ускользнуть. Не правда ли, Изабелла?

Изабелла кивнула.

— Онъ былъ такъ храбръ, — с благодарностью сказала она. — Я никогда не забуду, какой онъ имелъ дикiй и великолепный видъ.

Бедный Гью покраснелъ какъ ракъ.

— Жаль, что я не видѣла его, — сказала с сожаленiемъ лэди Джоселинъ. — Но мнѣ кажется, что мы начинаемъ не с того конца. — Она нагнулась и, поднявъ съ пола упавшую газету, указала на жирный заголовокъ.

— Я уже видѣлъ это, — сказалъ Тони. — Передъ нашимъ отъѣздомъ я тебе не все рассказалъ, тетя Фанни, — добавилъ онъ послѣ нѣкоторой паузы, — я думалъ, что это заставитъ тебя волноваться.

— Ничего, ничего, — великодушно сказала лэди Джоселинъ. — Если ты теперь какъ слѣдуетъ наверстаешь все, я, можетъ быть, соглашусь даровать тебе прощенiе.

Она взяла узкую руку Изабеллы въ свою и полуоблокотилась на подушку.

Неполнота прежнихъ признанiй Тони состояла, понятно, въ томъ, что онъ обошелъ молчанiемъ руководящую роль, выпавшую на долю Молли въ последнихъ актахъ драмы. Такимъ образомъ онъ долженъ былъ начать с того момента, когда она рассказала ему о своемъ тайномъ союзѣ съ Педро. Потомъ онъ описалъ, как ей пришла въ голову идея о возможномъ спасенiи Изабеллы и как мужественно и ловко она провѣла свою роль в заговорѣ.

Описавъ всю поѣздку и ихъ приключенiя в замкѣ, онъ довѣлъ разсказъ до того момента, когда Молли и графъ пошли наверхъ дать принцессѣ Изабеллѣ духовное утешенiе.

— Какой прекрасный человѣкъ эта Молли, — сказала лэди Джоселинъ, съ напряженнымъ интересомъ слѣдившая за разсказомъ. — И подумать только: вѣдь она внучка стараго привратника Монка.

— Она самое мужественное и самое умное созданiе, которое только можно себѣ представить, — с блестящими глазами сказала Изабелла. — Вѣдь пока графъ находился в комнатѣ я ни минуты не сомневалась, что передо мной настоящiй священникъ. Вы себѣ можете представить, что со мной стало, когда она вдругъ закрыла дверь на ключъ и начала раздѣваться. Сперва я была настолько поражена, что вообще не была в состоянiи сказать что-нибудь. Но она сдѣлала свое дѣло настолько хладнокровно и спокойно, как будто ничего не случилось. Пока она говорила, я обмѣнялась с ней платьем и когда мы снова одѣлись, я больше ничего не боялась и точно знала, что мне нужно дѣлать. Потомъ она собрала въ узелокъ мои волосы и надела мне свой парикъ и въ тоже время начала спрашивать меня, разговариваю ли я съ графомъ по-англiйски, так я впрочемъ поступала всегда, каковы мои привычки, какъ я поступаю, когда онъ заходитъ въ комнату, и о различныхъ подобныхъ вещахъ, я должна была ходить по комнатѣ, садиться, говорить с нею, и когда мы обѣ были готовы, и она причесалась совсемъ как я, она настолько верно копировала мои движенiя, что это казалось почти невѣроятнымъ.

Теперь мы каждую минуту ожидали возвращенiя графа, поэтому она снова отперла дверь и сказала мне наскоро, что я ни в коем случаѣ не должна отвѣчать ему, когда онъ заговоритъ со мной, а только кивать головой, а все прочѣе предоставить ей.

— Я бы отдала тысячу фунтовъ за удовольствiе присутствовать при этомъ. Это былъ, должно быть, самый прекрасный моментъ во всей комедiи.

— Я ни за что на светѣ не хотела бы снова пережить его, — сказала Изабелла, содрогнувшись от воспоминанiя. — Мнѣ казалось, словно я стою на краю страшной пропасти. Мнѣ кажется, я была слишком взволнованной, чтобы правильно понять все, что творилось. Я знаю, что графъ сперва сказал мнѣ что-то, и Молли прервала его и сказала, что она чувствуетъ себя гораздо болѣе счастливой. Я вспоминаю, как она поднесла платокъ к глазамъ, дѣлая видъ, что плачетъ, и графъ казался очень обрадованнымъ и похлопалъ ее по плечу. И потомъ, раньше чѣмъ я успела понять, что случилось, мы вмѣстѣ сошли внизъ по лѣстницѣ, и вдругъ я увидѣла внизу въ вестибюлѣ Тони и мистера Дейля, и тутъ ужъ я вообще больше ни о чѣмъ думать не могла. Мнѣ кажется, что если бъ мнѣ не удалось сдержаться, я вскрикнула бы и побѣжала имъ навстрѣчу.

— Ну, этого по тебѣ не было замѣтно, — сказалъ Тони. — Я еще въ жизни не видалъ такой законченной полной достоинства осанки, когда ты спускалась по лѣстницѣ.

— Все произошло такъ быстро, что у меня не было времени совершить глупость, — сказала Изабелла. — Я сѣла въ автомобиль, и минуту спустя мы уже мчались по склону холма и тогда для меня больше ничего не существовало на свѣтѣ.

— А какъ было дѣло на обратномъ пути во время битвы съ полицейскими? — по-инквизиторски допытывалась лэди Джоселинъ. — Тони, я настаиваю на томъ, чтобы узнать все!

— О, первая часть была довольно несложна, — сказалъ Тони. — Мы высадили браваго стараго Пакету на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ подобрали его, и у меня было ощущеніе, что ему нелегко расстаться съ нами. Потомъ мы мирно отправились дальше, пока не прибыли въ Браксу. Понятно, мы считались съ тѣмъ, что тамъ было затрудненiе — вѣдь уже на пути туда мы имѣли исторію съ полицейскими. Но абсолютно ничего не случилось до тѣхъ поръ, пока мы не доѣхали до взморья. Тогда двое лихихъ людей самымъ неожиданнымъ и нелюбезнымъ образомъ бросились на насъ. Это само по себѣ ничего не значило, но судьбѣ было угодно, чтобы большой возъ заградилъ дорогу, ведущую къ морю. Объѣхать мы не могли, — значитъ пришлось остановиться и вылѣзть. И тогда… — прервалъ онъ улыбаясь. — Да о дальнѣйшемъ лучше всего будетъ выслушать разсказъ Гью. Онъ насыщенъ кровью и убійствомъ, и его разсказъ навѣрно не будетъ лишенъ требуемой наглядности.

— Итакъ, прошу, Гью, — обратилась къ нему лэди Джоселинъ. — Ты не долженъ щадить моихъ нервовъ.

— Мы съ Бэггомъ ожидали ихъ на набережной, — дѣловито началъ Гью. — И вмѣстѣ съ капитаномъ сошли на берегъ… и когда мы увидѣли, что на нихъ напали, мы, конечно, поспѣшили на помощь. Тони уже успѣлъ уложить трехъ человѣкъ кулакомъ, такъ что намъ, собственно говоря, осталось сдѣлать не много. Боюсь, что я попалъ въ одного изъ полицейскихъ изъ револьвера, который случайно былъ при мнѣ, но, къ счастью, ранилъ его только въ плечо.

— Теперь онъ стыдится, — безжалостно сказалъ Тони. — Это все. Итакъ, слушай, тетя Фанни. Онъ ринулся на берегъ, какъ рыкающій левъ, и если бы ему…

Въ этотъ моментъ въ дверь постучали, и на порогѣ показалась Элленъ.

— Простите, милэди, — провозгласила она. — Мистеръ Конвей прибылъ.

— Генри! — воскликнулъ Тони. — Этого какъ разъ недоставало. Но теперь общество находится въ полномъ составѣ.

Лицо лэди Джоселинъ приняло несчастное выраженіе.

— О, Боже, — сказала она. — Я совсѣмъ забыла, что ожидала его. Онъ сегодня утромъ позвонилъ и сказалъ, что заѣдетъ ко мнѣ. Очевидно, онъ собирался освѣдомиться о тебѣ, Тони, и твоемъ мѣстопребываніи. Ты ему все разскажешь?

— Ничего подобнаго. Прошлое Изабеллы должно остаться нашей тайной. И въ этомъ смыслѣ я далъ честное слово Да-Фрейтасу.

— Но вѣдь ты же знаешь Генри, — замѣтилъ Гью. — Онъ сейчасъ же начнетъ ставить всевозможные вопросы.

— Въ такомъ случаѣ намъ придется давать ему уклончивые отвѣты, — сказалъ Тони.

Въ этотъ моментъ отворилась дверь, и Генри вошелъ въ комнату.

При видѣ всего сборища онъ, какъ вкопанный, остановился на порогѣ, и на его не особенно умномъ лицѣ отразилось выраженіе полнѣйшаго недоумѣнія.

— Ты здѣсь, Тони! — воскликнулъ онъ наконецъ. — Но послушай-ка, въ теченіе послѣднихъ 24 часовъ я искалъ тебя по всему Лондону. Мнѣ хотѣлось бы, чтобы ты не исчезалъ такъ просто не оставивъ адреса, — продолжалъ онъ тономъ упрека. — Мнѣ нужно было поговорить съ тобой по весьма экстренному дѣлу.

— Мнѣ очень жаль, — отвѣтилъ Тони, — но у меня случайно тоже было весьма экстренное дѣло. — Онъ взялъ Изабеллу подъ руку и помогъ ей встать съ дивана. — Я, видишь, обручился.

Нѣсколько секундъ Генри, пораженный, безъ словъ смотрѣлъ на него.

— Это… это правда? — пробормоталъ онъ.

— Пожалуй, что такъ, — съ довольнымъ видомъ сказалъ Тони. — Позволь представить тебя Изабеллѣ.

— Изабелла, вотъ мой кузенъ Генри. Я убѣжденъ въ томъ, что вы отлично поладите другъ съ другомъ.

Сдѣлавъ почти нечеловѣческое усиліе, Генри снова овладѣлъ собой.

— Простите меня, — сказалъ онъ, сдѣлавъ Изабеллѣ поклонъ. — Сообщенiе Тони настолько поразило меня, что я въ первый моментъ даже не сообразилъ, что говорю. Почему же раньше я ничего не слышалъ объ этомъ? — вопросительно обратился онъ къ Гью и лэди Джоселинъ.

— Мы сами узнали объ этомъ только 10 минутъ тому назадъ. Ты вѣдь знаешь манеру Тони.

Генри снова посмотрѣлъ на Изабеллу, и его взглядъ выражалъ смѣшанное чувство восхищенія и нѣкотораго недовѣрія.

— Простите, пожалуйста, еще разъ, — сказалъ онъ, — но пока я даже не имѣю чести и удовольствія знать ваше имя.

— Изабелла, — повторилъ Тони. — Изабелла Фрэнцисъ. Красивое имя, не правда ли?

Не вдаваясь въ этотъ вопросъ, Генри освѣдомился:

— Вы состоите въ какомъ-либо родствѣ съ сэромъ Джорджемъ Фрэнцисомъ?

Изабелла покачала головой:

— Я не думаю.

— У Изабеллы, видишь ли, вообще родственниковъ нѣтъ, — немного порывисто бросился объяснять Тони. — Это одно изъ ея самыхъ симпатичныхъ свойствъ.

— Вообще нѣтъ родныхъ? — недовѣрчиво и съ ужасомъ воскликнулъ Генри.

— Ни единой души! — подтвердилъ Тони. — Но ты не долженъ волноваться изъ-за этого, Генри. Наша помолвка встрѣтила самое горячее сочувствіе со стороны Гью и тети Фанни.

— Совершенно вѣрно, — сказала лэди Джоселинъ, утвердительно кивнувъ головой. — По моему мнѣнію, Тони гораздо счастливѣе, чѣмъ заслуживаетъ.

— А ты? — обратился Генри къ Гью.

Гью показалъ себя на высотѣ положенія.

— Будь я на мѣстѣ Тони, — заявилъ онъ, — я считалъ бы себя самымъ гордымъ и счастливымъ человѣкомъ на свѣтѣ.

Съ видомъ человѣка, неожиданно пораженнаго сзади ручной гранатой, Генри отказался отъ неравной борьбы.

— Въ такомъ случаѣ могу выразить вамъ обоимъ только мои самыя сердечныя пожеланія, — сказалъ онъ немного подавленнымъ тономъ.

— Я же зналъ, что ты будешь радоваться, — поблагодарилъ Тони. — Тебѣ всегда очень хотѣлось, чтобы я женился, не правда ли?

— Надѣюсь, что въ скоромъ времени мы познакомимся поближе, — продолжалъ Генри, обращаясь къ Изабеллѣ.- Къ сожалѣнію, я не могу оставаться больше здѣсь, потому что мнѣ предстоитъ важное политическое свиданіе въ половинѣ перваго.

— Какъ жаль! — воскликнула лэди Джоселинъ. — Я какъ разъ собиралась предложить тебѣ позавтракать съ нами.

— Очень мило съ твоей стороны, — отвѣтилъ Генри, — но боюсь, что мое присутствіе необходимо въ парламентѣ. Ты долженъ какъ можно скорѣе привести къ намъ миссъ Фрэнцисъ, Тони. Лучше всего сегодня же послѣ обѣда. Лаурѣ очень пріятно будетъ познакомиться съ ней.

— Конечно, — сказалъ Тони. — Хотя намъ сегодня предстоитъ много дѣла, но если удастся устроить все, то мы заѣдемъ къ вамъ. Во всякомъ случаѣ ты можешь рассказать Лаурѣ, какая Изабелла милая дѣвочка.

Онъ съ довольнымъ видомъ улыбнулся своему кузену; тотъ, чьи умственныя способности все еще не успѣли оправиться отъ шока, сердечно пожалъ всѣмъ присутствующимъ руки и исчезъ.

— Я нахожу, что онъ прекрасно воспринялъ все, — сказалъ Тони послѣ того, какъ за Генри затворилась дверь. — Въ серьезныхъ случаяхъ Конвеи все-таки оказываются молодцами.

— Ты въ самомъ дѣлѣ пойдешь туда послѣ обѣда? — освѣдомился Гью.

— Боюсь, что у насъ не хватитъ времени, — покачалъ Тони головой. — Я долженъ получить разрѣшеніе на бракъ, а это, какъ мнѣ кажется, довольно хлопотливое дѣло.

— Разрѣшеніе на вступленіе въ бракъ, — повторила лэди Джоселинъ. — Вы развѣ сейчасъ же собираетесь пожениться?

— Ну, конечно, мы хотимъ, — заявилъ Тони. — У меня вовсе нѣтъ ни малѣйшаго желанія снова подвергаться опасности, чтобы кто-нибудь похитилъ у меня Изабеллу. Когда мы поженимся, она будетъ въ полной безопасности, что бы ни случилось въ Ливадіи. Если они во что бы то ни стало захотятъ получить ее обратно, они должны будутъ провозгласить меня королемъ Ливадіи, и думаю, что этого даже Каньоста не захочетъ.

— Это, пожалуй, самое лучшее, тетя Фанни, — вставилъ Гью своимъ обычнымъ спокойнымъ тономъ.

— Во время обратнаго путешествія мы все это обсудили. Этотъ Каньоста все еще находится въ Лондонѣ, и если онъ случайно встрѣтитъ Тони и Изабеллу, то изъ этого могутъ выйти всевозможныя непріятности. Самое лучшее, если они поженятся и сейчасъ же отправятся на „Бэтти“ путешествовать. Каньоста, по всей вѣроятности, скоро долженъ будетъ вернуться въ Ливадію, а до того времени абсолютно необходимо, чтобы Тони и Изабелла не попадались ему на пути.

— Думаю, что вы правы, — согласилась лэди Джоcелинъ.

— Судя по тому, что вы мнѣ рассказывали, этотъ джентльмэнъ можетъ быть довольно непріятнымъ. Вы, понятно, еще и наполовину не готовы со всей исторіей, — добавила она вставая. — Я еще должна многое выслушать. Напримѣръ, чѣмъ вы будете мотивировать исчезновеніе Молли со сцены? и что случилось съ твоимъ милымъ другомъ, который предоставилъ вамъ свой автомобиль? Онъ мнѣ кажется чрезвычайно симпатичнымъ и услужливымъ человѣкомъ, но боюсь, что онъ окончательно лишилъ себя возможности зарабатывать на жизнь въ Ливадіи.

— Ахъ, съ Джимми все въ порядкѣ, — сказалъ Тони. — Онъ вернулся вмѣстѣ съ нами, и мы съ нимъ вмѣстѣ откроемъ дѣло на Пикадилли. А что касается Молли, въ этомъ случаѣ намъ вообще не о чемъ волноваться. Родныхъ, которые могли бы поднять скандалъ, у нея нѣтъ, а для театра мы выдумали такую искусную ложь, что тѣ тоже не скажутъ ни слова.

— Эту исторію вы мнѣ расскажете, когда я вернусь, — сказала леди Джоселинъ. — Теперь я должна спуститься внизъ и поговорить съ кухаркой, иначе кушанья не хватитъ на всѣхъ. Вы, конечно, всѣ остаетесь къ лэнчу.

* * *

— Какъ жаль, что я небогатъ, — сказалъ Тони, послѣ того, какъ дверь закрылась за Гью и лэди Джоселинъ. — Тогда я купилъ бы Лонгъ-акръ, окружилъ бы его высокой стѣной и кромѣ насъ двоихъ никто не имѣлъ бы доступа во внутрь. — Онъ взялъ Изабеллу за руки и нѣжно привлекъ ее къ себѣ. — А все остальное прекрасно и великолѣпно!

— Только какъ будетъ съ Молли? — сказала Изабелла съ озабоченнымъ выраженіемъ лица посмотрѣвъ на Тони. — Ты въ самомъ дѣлѣ полагаешь, Тони, что она счастлива?

— Я твердо убѣжденъ въ этомъ, — отвѣтилъ увѣренно Тони. — Они не могутъ измѣнить того, что случилось, и, насколько я знаю Молли, Педро черезъ два мѣсяца будетъ у нея подъ башмакомъ. А если кто-нибудь будетъ себя чувствовать несчастнымъ, то это въ лучшемъ случаѣ Да-Фрейтасъ и графъ де Сэ.

— Надѣюсь, — съ энтузіазмомъ заявила Изабелла. Потомъ она испустила глубокій вздохъ. — Она будетъ прекрасной королевой, Тони, изъ нея выйдетъ гораздо лучшая королева, чѣмъ могла бы выйти изъ меня.

— Но ты создана для гораздо болѣе милыхъ вещей, — сказалъ Тони.

Онъ крѣпко прижалъ ее къ себѣ, склонился надъ ней и поцѣловалъ ее въ мягкія полуоткрытыя губы.

Конецъ