Как бы далеко ни уезжал Пендрик от лагеря и возвышавшейся над ним Стены, как бы ни пытался занять свои мысли чем-нибудь посторонним, голоса преследовали его. Они пели свою песню, убеждали и настаивали, пытались командовать им, Пендриком… Юноша не понимал, что происходит. Доведенный до крайности, изнуренный постоянно звучащими голосами, он находил лишь одно объяснение: проклятый Олтон разбудил злую магию Блэквейлского леса.

Уже вечерело, когда Пендрик незаметно для себя повернул жеребца обратно и медленно, как бы желая отсрочить возвращение домой, поехал в сторону лагеря. Он уже заметил, что, хотя голоса назойливо звучали в любой точке леса, хуже всего приходилось рядом со Стеной. Казалось, они против воли притягивают его туда.

Пендрик попробовал сфокусироваться на лесных звуках: вот далекий ритмичный стук дятла, а здесь потрескивает кустарник — видно, пробирается какой-то некрупный зверь, ну и, конечно, стук копыт его гунтера. Все сопровождалось неумолчным птичьим хором и жужжанием насекомых.

На какое-то мгновение юноше показалось, что его уловка сработает — голоса вроде бы примолкли… Но тут они завопили с новой силой, и этот звук отозвался болью в его бедной голове. Чертов ор забивал тихий естественный лесной фон, заглушал его собственные мысли. Голоса побеждали все! Пендрик повалился на землю, зажал уши руками. Убедившись, что это мало помогает, он приподнялся на колени и стал в ярости крушить мелкие и крупные ветки на обвалившемся дереве. Он закричал, и в этом крике излил всю свою беспомощную злость, Странное дело, его голос слился с другими голосами, растворился в них — так что Пендрик и сам не смог отличить свой собственный стон.

Тогда он умолк и сидел, уронив руки, тяжело дыша от напряжения. Похоже, там, у Стены, что-то стряслось… Надо поехать посмотреть. Оглянувшись, юноша обнаружил, что его жеребец ускакал прочь, напуганный приступом бешенства хозяина. Пендрик тяжело поднялся и побрел через лес к лагерю.

По дороге он обнаружил своего коня: тот мирно стоял у тропинки и обгладывал ветви деревьев. Юноша осторожно приблизился, ласково уговаривая напуганное животное, и, наконец, смог поймать поводья. Рывком вскочив в седло, Пендрик хлестнул коня и рванул с места в галоп.

Небо уже потемнело, когда они добрались до поляны, на которой раскинулся сторожевой лагерь. Тут было светло как днем: повсюду пылали костры, вдоль дорожки, ведущей к пролому в Стене, горели факелы и фонари. Пендрик направил жеребца вперед, у того уже пот катился по бокам, а на губах пузырилась кровавая пена. Да Пендрик, не задумываясь, убил бы его, чтобы поскорее добраться до Стены. Животное шло утомленной рысцой. Приблизившись к пролому, парень спрыгнул на землю, а поводья попросту бросил. Его нимало не заботило, что случится с конем — ускачет он прочь или попросту сдохнет.

Наверху Стены стояли двое солдат и глядели во все глаза в Лес. Другие собрались вокруг его отца — Лэндрю Д'Йера, который что-то взволнованно говорил офицерам. Пендрик протиснулся поближе к нему.

— Капрал, немедленно отправляйтесь с новостями к лорду Д'Йеру, — говорил Лэндрю солдату в их фамильном мундире — золото с голубым.

— Есть, милорд.

— Сержант, вы как единственный свидетель происшествия скачите к королю, чтобы известить его о случившемся.

— Да, милорд.

Фамилия сержанта была Акстон, если Пендрик правильно помнил. Оба, и капрал, и сержант, бегом отправились выполнять приказы старого Д'Йера.

— Что случилось? — спросил Пендрик. Лэндрю обернулся, наконец-то заметив сына.

— Блэквейл похитил твоего кузена, — ответил он.

Из горла Пендрика вырвалось непроизвольное, истерическое хихиканье.

— Зло забирает зло!

Отец наотмашь хлестнул его по лицу — будто белая молния разорвалась. Больно! Но зато от пощечины прояснилось в голове, и Пендрик почувствовал себя лучше. Он почти желал, чтоб отец снова ударил его.

— Не забывай, о ком ты говоришь! — прорычал Лэндрю. — Это твоя собственная кровь и плоть!

Стоявшие вокруг солдаты невольно отшатнулись.

— Он, по крайней мере, попытался хоть что-то сделать со Стеной, — продолжал старый Д'Йер. — И стал жертвой своей попытки.

И он махнул рукой, отворачиваясь от сына.

— Милорд, — раздался крик сверху, — там что-то происходит. Я не знаю…

В этот момент из-за Стены раздались человеческие вопли, в них звучал такой неподдельный ужас, что все замерли в шоке.

— Кто-то идет! — доложил постовой. Он с товарищем бросился навстречу поднимавшемуся по лестнице человеку, чтобы помочь.

Затаив дыхание, Пендрик ждал. Мужчина, спускавшийся к ним со Стены, не был его кузеном — это оказался один из солдат, откомандированных на поиски.

— Что стряслось, Мэндри? — строго спросил офицер. — Где остальные?

По щекам солдата катились слезы.

— Она разверзлась… — И он бессильно повалился на землю, прислонившись спиной к Стене. Офицер присел рядом с ним на корточки.

— О чем ты говоришь? Что разверзлось? И где остальные солдаты? — спрашивал он.

— Земля… земля открылась и поглотила их. Я тоже почти попался, насилу успел убежать. До меня долетали их крики… из-под земли. Я оглянулся, а там одни только холмики — на том месте, где они стояли… как на кладбище. А потом Каррис — я видел его лицо среди мха — закричал… «Помоги, — просил он. — Она сейчас меня проглотит!» И затем он ушел под землю. Я пытался отрыть его, но земля… она начала проваливаться под моими ногами. И я побежал.

По толпе солдат пронесся ропот и горестные крики.

— Тихо! — крикнул Лэндрю. Лицо его окаменело, Пендрик видел: отец принял решение. Он обернулся к слуге и скомандовал: — Подай мой меч. Я сам отправлюсь туда!

Не слушая возражений офицеров, он принялся карабкаться по лестнице. Пендрик глядел на него и боролся с новым приступом хохота, который клокотал у него в груди.

Если ни отец, ни Олтон не вернутся с той стороны, то у него, у Пендрика, появится отличный шанс — ведь он следующий в нисходящей линии наследников Д'Йерской провинции. Эта мысль здорово рассмешила его.