Ларен едва поспевала за королем. Захарий стремительно шагал по коридору во главе группы своих помощников и черных Клинков. Они направлялись в Тронный Зал для дневной публичной аудиенции. Особой причины спешить не было, просто благодаря быстрой ходьбе король давал выход физической энергии. Слишком угнетала его ситуация с лордом Д'Айвари. Хорошо еще, что позже у него запланирована встреча с Дрентом. Занятия частично снимут накопившееся напряжение.
За последнее время поступили новые свидетельства, подтверждающие безобразное обращение лорда Д'Айвари с беженцами. У Ларен в голове не укладывалась такая наглость губернатора: мало того, что он изменил слову, данному королю, так он еще и вырядил своих наемников в сакорийских солдат! Подобное поведение граничило с государственной изменой. Разбираться с Д'Айвари придется быстро и решительно.
Вместе с тем обстановка требовала крайней осмотрительности. Есть риск, что остальные лорды-губернаторы объединятся против короля, если почувствуют, что он превышает свои полномочия. Так сказать, корпоративная солидарность.
Примерное наказание губернатора Мирвелла не вызвало особого ропота, но там было другое дело. Ведь именно лорд Мирвелл породил план, приведший к гибели значительную часть отпрысков старинных родов. Однако уже тогда многих шокировал факт, что Захарий собственноручно осуществил казнь. Так или иначе, но подданные увидели своего короля с новой стороны. И Ларен надеялась, что многие десять раз подумают, прежде чем принимать опрометчивое решение — теперь они знают: король не остановится перед тем, чтобы пролить кровь аристократа. И не просто аристократа, а самого лорда-губернатора.
К сожалению, лорд Д'Айвари достаточно хитер — в отличие от Мирвелла. Он не проявляет открытой агрессии по отношению к королевскому двору. Также не предпринимает действий, угрожающих другим губернаторам. Фактически, он вообще никак не ущемляет своих соседей.
Единственные, кто от него страдают — это беженцы. Да, многие коллеги-губернаторы находят поведение Д'Айвари глупым и вызывающим, но они согласны с ним в основном: беженцы — вредные нахлебники для всего сакорийского общества. Ведь они не имеют собственного лорда-защитника, никому не платят налогов, хотя и проживают в пределах королевства, пользуются его ресурсами и претендуют на защиту.
Если в таких условиях Захарий силовым решением привлечет Д'Айвари к суду, это может вызвать сопротивление со стороны большинства лордов-губернаторов. Некоторые, конечно, поддержат короля, но в том-то и беда: слишком мало осталось старой верной знати. Новые же еще не определились, неизвестно, как далеко они готовы пойти за своим правителем. А ведь сила короля определяется исключительно поддержкой его вассалов.
Но нельзя же оставлять без внимания вызов, брошенный зарвавшимся Д'Айвари! Это станет сигналом остальным губернаторам: мол, в своих провинциях делай, что хочешь. К тому же подобная безнаказанность серьезно подрывает авторитет королевской власти. Народ попросту перестанет верить в своего властителя.
Капитан знала: есть такие лорды-губернаторы, которым это очень даже на руку. Они спят и видят, как бы ослабить власть монарха или вовсе сменить его на более удобного.
Все эти проблемы не давали Ларен покоя. Что уж говорить о Захарии. Помнится, когда он впервые услышал о том, что творится с беженцами, он вызвал к себе генерала Харборо и приказал бросить в провинцию Д'Айвари всю армию. Колину Давки, Сперрену и самому генералу стоило огромных усилий убедить короля в нецелесообразности таких радикальных мер.
К сожалению, все эти события совершенно затмили прочие важные дела. Политическая ситуация настолько расстраивала короля, что он практически утратил способность творить правосудие.
В данный момент процессия миновала роскошные, устланные коврами коридоры западного крыла и повернула к Тронному Залу. Каблуки гулко грохотали по каменным плитам. Слуги и придворные поспешно кланялись и уступали дорогу королю.
— Всадник Тай Ньюланд вернулся из поездки в Адолинд и Мирвелл, — на ходу докладывала Ларен.
— Да?
Та ошибка с Д'Айвари сильно пошатнула ее взаимопонимание с Захарием. Король оставался вежлив с ней, но решительно избегал советоваться во время аудиенций. И это при том, что в остальном она почти всегда оправдывала его доверие. По крайней мере, в большинстве случаев. Такое ощущение, что Захарий вообще утратил веру в Ларен, а не только в ее магические способности. Ничто не могло больше огорчить капитана, ведь они всегда были так близки с королем!
— Он утверждает, что лорд-губернатор Адолинд весьма доволен прибытием беженцев с севера. По его словам, у них в провинции ожидается богатый, прямо-таки небывалый урожай, и они будут рады любой помощи со стороны.
От этих новостей лицо Захария просветлело.
— Отрадно слышать! Бедный Адолинд так часто страдал от нехватки припасов на зиму… Похоже, сегодня беженцы будут там весьма кстати.
Ларен кивнула, ободренная реакцией короля.
— Помимо этого, Тай доставил сообщение от Берил Спенсер.
Зеленый Всадник по имени Берил Спенсер, так же как и Рысь, не разъезжала туда-сюда с поручениями. Ее особая способность создавать видимость, обманывать, позволяла освободить девушку от обычных обязанностей посыльного. Король Захарий имел для нее другое, более важное (и секретное) применение на месте. Изображая из себя майора мирвеллов-ского ополчения, она сыграла немаловажную роль в разоблачении и казни старого лорда-губернатора, а сейчас присматривала за его сыном.
Ларен извлекла из внутреннего кармана плаща конверт с печатью провинции Мирвелл — боевой молот крушит гору.
Король приостановился, чтобы прочитать послание. Свита тоже была вынуждена замереть, причем Клинки рассредоточились вокруг Захария так, чтобы вести наблюдение со всех сторон.
— Хм-м. Похоже, нынешнее изобилие Адолинда не распространяется на соседнюю провинцию. Урожай вянет на корню. — Он поднял озабоченный взгляд на Ларен. — Как это возможно? Ведь они же находятся в одном регионе?
Капитан лишь пожала плечами, она и сама была удивлена.
Захарий продолжал читать, и брови его ползли все выше. Ознакомившись с донесением, он передал его Ларен. Та углубилась в письмо и тоже не могла избавиться от подозрений: что-то здесь не так. Уж больно странной казалась гибель зерновых в Мирвелле. Погода стояла великолепная, никаких следов мора или нашествия насекомых… По всем признакам и здесь следовало ждать богатого урожая.
Затем капитан перешла к последней части донесения и поняла, что так удивило короля.
Знаю, это может показаться невероятным… Чего доброго, вы решите, что я провела слишком много времени в винном погребе. Но, тем не менее, я не могу умалчивать о том, что видела сама или о том, что показывают другие свидетели.
Находясь в одной из поездок, я заметила какое-то столпотворение возле одного из декоративных прудов. И вот какую картину я застаю: местные смотрители сражаются с допотопным монстром — огромной водяной черепахой. Невесть откуда появилась эта тварь, но она явно желала пообедать живущими на пруду утками. Смотрители пытались отогнать ее, а черепаха весьма агрессивно огрызалась. Собралась большая толпа: люди дивились на чудовище и насмехались над стараниями чиновников.
В то, что дальше произошло, трудно поверить: монстр запрокинул клюв, как бы желая схватить ближайшего мужчину, но вместо этого выплюнул огненную струю, пламя, которое охватило несчастного. Клянусь всеми Богами, своей собственной душой — все произошло именно так! Беднягу спасти не удалось, он получил слишком тяжелые ожоги. А чудовище оказалось изрубленным на куски благодаря топорам озверевшей толпы. Узнав об этом, лорд Мирвелл очень разгневался, так как желал самолично изучить диковину.
Ларен подняла недоумевающий взгляд.
— Огнедышащая черепаха? — Если б это не была Берил — серьезная, прагматичная Верил — она бы подумала, что ее разыгрывают.
— Читай дальше, — посоветовал король.
Капитан продолжила. И узнала, что это было не единственное странное происшествие в провинции Мирвелл. Например, молодые плоды яблони внезапно превратились в свинец и ветви, на которых они росли, обломили. Эту и подобные истории Берил слышала от людей, которые являлись со своими рассказами к лорду-губернатору. И, хотя не могла настаивать на их правдивости, сообщала о тревожных настроениях, царящих среди населения. Далее Берил писала:
Вполне возможно, что каждый рассказчик добавляет новые живописные подробности, делая истории и вовсе фантастическими.
Заметив, что Ларен дочитала письмо, король отправился дальше.
Когда капитан нагнала его, Захарий обратился к ней с вопросом:
— И что же ты думаешь по этому поводу?
— Я считаю, нельзя рассматривать все происшествия как случайные совпадения. Их слишком много.
— Вроде каменного оленя в Веймане?
— Да.
Ларен хотела рассказать королю о странных похождениях Кариган в заброшенных подземельях и признаться, наконец, в собственных проблемах с магическими способностями, но… Процессия уже свернула в наиболее оживленную часть коридора, и капитан решила отложить разговор. Через несколько секунд они окажутся в Тронном Зале, а то, о чем она собиралась поговорить, требовало времени и спокойной обстановки. К тому же ей совершенно ни к чему лишние уши. Капитан решила дождаться конца публичной аудиенции, когда они останутся наедине с Захарием.
— Я просто не знаю, что со всем этим делать, — сказал король. — Мы ведь даже ничего не знаем о причинах происшествий.
— Мне… — нерешительно начала Ларен. — Мне кажется, происходит что-то неладное с магией. Меняется сама ее природа.
Захарий бросил на нее вопросительный взгляд, но в этот момент они уже достигли «потайного» бокового входа в Тронный Зал, которым обычно пользовался король. Он замер перед открытой дверью, услужливо распахнутой слугой.
— Мы еще вернемся к разговору, — пообещал Захарий.
Капитан кивнула, обрадованная, что наконец-то они обсудят эту важную проблему. А возможно, в ходе беседы уйдет и недоговоренность, поселившаяся между ними.
* * *
Прием обещал быть многолюдным. Все те же знакомые до боли виды просителей. В воздухе стоял возбужденный гул. В толпе чувствовалось какое-то волнение, и это насторожило Ларен. Бесконечное шарканье сотен ног, шепот и бормотание в очереди, жар и вонь, идущие от множества человеческих тел, снова обрушились на нее и породили тупую боль в голове.
«Ложь», — раздался в ушах знакомый голос.
Капитан невольно застонала. Снова начинается!
«Ложь».
Она попыталась выставить защитные барьеры. Но они казались непрочными… и плавающими. Ее магические способности давали знать о себе беспрерывно — голоса непрошено выносили свои суждения, часто противоречивые, по любому поводу.
— Мне хотелось бы получить королевское благословение на свадьбу моей дочери, — пояснял какой-то мужчина.
«Ложь».
— В подобном вопросе вы вполне можете обойтись и без моего благословения, — улыбнулся Захарий.
«Ложь».
— Но это так много значило бы для нас… она наша единственная дочь… такое событие.
«Правда. Ложь».
Должно быть, Ларен пробормотала что-то раздраженное, так как король обернулся:
— Капитан?
«Правда».
Она сжала зубы и махнула рукой — получилось довольно невежливо, но сейчас Ларен просто не могла ничего объяснять.
«Правда».
Сбитый с толку Захарий закончил разговор с мужчиной, затем перешел к следующему просителю. Вернее, просительнице — деревенского вида женщина нервно мяла в руках носовой платок.
— Мой муж… — начала она, — похоже… похоже, сошел ума.
— То есть? — не понял король.
— Все началось с радуг.
— Радуг? — переспросил озадаченный Колин Давки.
— Да, сэр. По меньшей мере, двадцать пять радуг… и все раскинулись над нашей деревней.
— Как-то с трудом верится, — покачал головой Колин.
— Уж поверьте, сэр, мы пересчитали их дважды, — заторопилась женщина. — Они поднимались одна над другой, местами получалась тройная арка.
«Правда, правда, правда».
Ларен приглушенно зарычала, и король снова бросил на нее быстрый, недовольный взгляд.
— Такое, скажу я вам, не каждый день увидишь, — продолжала просительница. — Красиво… и страшно. Мы так и застыли от изумления… Соседи со всей деревни смотрели, раскрыв рты. Некоторые называли это божьим чудом. А мой старый осел возомнил, что он сам — человек, избранный Богами.
Захарий молчал, видимо, не зная, что сказать. Положение спас Колин Давки.
— Э-э… и что же вы хотите от короля? — спросил он.
«Ложь».
— Довольно! — В замешательстве Ларен произнесла это достаточно громко, и все окружающие посмотрели на нее с удивлением.
— Простите, — извинилась капитан. Она чувствовала, что шея у нее задеревенела, головная боль стала нестерпимой, превратилась в настоящий шторм, ревущий в ее ушах.
Женщина тем временем принялась объяснять, что радуги появляются ежедневно — в различных конфигурациях — и теперь народ приходит издалека, чтобы поклониться ее мужу.
— Они оставляют деньги, еду — у кого что есть… А мой муж… он стал просто невыносимым. Я больше не могу жить с ним рядом, поэтому нижайше прошу короля прекратить все это… Пусть он уберет радуги!
— Уберет что?.. — переспросил изумленно Захарий. Ларен напряглась, чтобы услышать его ответ, но борьба с внутренним голосом полностью поглощала ее силы. Гул в зале — голоса, шарканье — стал невыносимо громким. Головная боль превратилась в молочно-белый туман, который окутал ее с ног до головы и отделил от всех остальных.
«Ложь, правда, правда, ложь…»
Нескончаемый поток суждений, которые обрушивались на нее в связи со сбоем в магических способностях, смел все хрупкие барьеры сознания и бешеным потоком хлынул в мозг. Ларен почувствовала: она безнадежно тонет в этом призрачном шуме.
* * *
В дни, последовавшие за обмороком Мэпстоун, Кариган с головой ушла в текущую работу. Бумаги, бумаги, бумаги… Болезнь капитана и отсутствие Коннли заставили Мару взять руководство на себя: ей приходилось без конца решать какие-то проблемы, встречаться с разными людьми, в том числе, и с королем.
А прежние обязанности Мары перешли к Кариган. Конечно, по возможности подключались и другие Всадники, но основная тяжесть легла на плечи Кариган. Тут здорово пригодился опыт работы в отцовской конторе. В свое время девушке приходилось составлять расписание торговых обозов, следить за складами, планировать выплаты работникам и вести конторские книги. Плохо то, что все текущие записи хранились на квартире капитана Мэпстоун, а она никого не желала видеть, даже главного королевского лекаря Дестариона.
Как-то ночью Кариган сидела в общей комнате казармы и с отчаянием просматривала море бумаг, заполонивших весь стол. Она вынуждена была признать, что в некоторых аспектах отцовский бизнес даст сто очков вперед Королевской курьерской службе. Например, торговые караваны всегда ходили проверенными маршрутами, доставляли товар на одни и те же ярмарки. Стабильная, отработанная годами схема, о которой Всадникам приходилось лишь мечтать. Ведь никогда заранее не знаешь, когда или куда король захочет отправить свое послание. Возможно, это будет поручение в соседний городок, а не исключено, что придется ехать через Вингсонские горы на побережье Восточного моря. Причем направляли любого свободного Всадника. Таким образом, в расписание приходилось закладывать существенный элемент случайности.
А иногда случалось так, что никого во дворце не оказывалось, и тогда они были вынуждены обращаться за помощью к кавалерии. Увы, кавалеристы очень неохотно шли навстречу, считая подобные поездки ниже своего достоинства.
Кариган потерла слипающиеся глаза: отчаянно хотелось спать. Буквы на бумаге расплывались, превращаясь в бессмысленные закорючки.
Подобные труды по организации Курьерской службы отвлекали ее от мыслей о летающих зеркалах и привидениях. Сейчас, например, все это казалось Кариган далеким и нереальным — как страшные истории, которые дети рассказывают друг другу на сон грядущий. У Кариган появились более неотложные — и весьма реальные — заботы.
Дверь в казарму со скрипом отворилась и впустила поток теплого летнего воздуха. Запах свежескошенной травы пробудил в голове девушки какие-то неясные воспоминания. Наверняка, это Мара вернулась — кто ж еще станет расхаживать среди ночи. А кстати, который час? За многочисленными заботами Кариган уже потеряла счет времени.
Это действительно оказалась Мара. Она ввалилась в общую комнату не менее усталая, чем Кариган.
— Ты знаешь, что сегодня прибыла новая партия китового жира? — спросила она, критически разглядывая лампы, стоявшие по обеим сторонам стола. Закинув руки за голову, со вкусом похрустела суставами и шлепнулась в свободное кресло.
— О Боги, не представляю, как она с этим справляется!
— Имеешь в виду капитана? — спросила Кариган.
— Ну да. Представляешь, день за днем простаивать рядом с королем, пока он проводит свои частные и публичные аудиенции. А затем еще встречаться с кучей неприятных людей. Ты не поверишь, как здесь распространены интриги и подсиживание!
— Мне казалось, это называется политикой.
Мара только глаза закатила.
— Сегодня встречались руководители конюшен и конных отделений — они чуть не передрались, решая, кому достанутся последние поставки сена и зерна. Бедному Хепу пришлось выступать от нашего имени, поскольку я не знаю, что говорить в таких случаях… это явно не мой предмет.
Она в задумчивости дернула себя за локон и со вздохом произнесла:
— Тут вмиг полысеешь.
— А когда ты встречаешься с королем?
— О, тогда все еще хуже. Думаю, мне приходится там торчать лишь потому, что король или кто-то еще привык видеть капитана Мэпстоун за спинкой его кресла. Ну, знаешь, стоит некто в зеленом мундире…
— Капитан Мэпстоун — привычная деталь обстановки? Интересно, что бы она сказала по поводу такого наблюдения.
— Я, конечно, знаю, что король очень ценит ее советы. Но я-то не обладаю ни знаниями, ни опытом Ларен, чтобы играть подобную роль. Я себя чувствую совершенно не в своей тарелке — чем-то вроде мебели или безделушки какой.
Слушая ее самоуничижительную характеристику, Кариган не смогла сдержать смеха. Вот уж вряд ли, описывая Мару, она употребила бы слово «безделушка». На самом деле Мара являлась одним из самых одаренных Всадников. Она, не понимая, чему смеется Кариган, тоже невольно заулыбалась.
— Прости. — Кариган протерла глаза. — Я сейчас засну за столом.
— Прекрасно тебя понимаю. Кстати, что-нибудь слышно о капитане?
Кариган сразу же посерьезнела.
— Я собиралась тебя спросить о том же.
— Знаю только, что Дестарион в бешенстве — она по-прежнему отказывается впускать его к себе. Вот и еще одна гневная речь, которую мне пришлось сегодня выслушать в ответ на мое «с добрым утром».
Никто так и не знал причины срыва капитана. Король и остальные присутствовавшие на аудиенции свидетельствовали, что она вела себя в тот день не совсем обычно. Кариган припомнились слова призрака: «Она утратила свой дар». Может, болезнь Мэпстоун как-то связана с этим обстоятельством? Девушка пожалела, что не рассказала капитану о собственных проблемах с магическими способностями.
Придя в себя после обморока, Ларен объявила о своей неспособности исполнять обязанности, оставила вместо себя Мару до возвращения Коннли и попросила отвести ее домой. Оказавшись в своей квартире, она захлопнула дверь перед носом у провожатых и заперлась изнутри.
С тех пор Ларен не выходила. Трижды в день ей оставляли еду на пороге. Иногда она забирала поднос, но чаще оставляла снаружи.
— И что же ты ответила Дестариону? — поинтересовалась Кариган.
Мара тяжело вздохнула:
— Пообещала, что поговорю с капитаном, как только улучу минутку. За целый день этого так и не случилось, а ведь сейчас уже за полночь.
И она широко, до слез зевнула.
— Господи, куда подевались прежние славные деньки?
— Это какие же?
— Ну, когда всей этой ерундой занималась Эреал, а еще до нее — Патриша. Я же была простым Всадником, и единственное, что могло меня выгнать из дому в такой час — это кружка холодного доброго эля в «Петушке и курочке». Господи, какой же серьезной и здравомыслящей стала я потом!
— «Петушок и курочка»? — недоверчиво сморщила нос Кариган. — Ты что, действительно посещала это место?
Обшарпанная пивнушка стояла на окраине, которая пользовалась весьма сомнительной репутацией.
— Еще как, — восторженно произнесла Мара. — У них подают самый лучший и самый горький эль по эту сторону от Гранджента. Он настолько крепкий, что можно было бы завить даже твои волосы.
— Ага, теперь понятно, откуда у тебя кудри, — фыркнула Кариган.
Мара издала долгий, горестный вздох.
— Эх… А ныне я вынуждена прозябать на дурацких собраниях, где немытые конюшие часами препираются из-за мешка зерна.
Сказав это, она объявила, что полностью вымоталась и уходит спать. Кариган же еще пришлось убирать свои бумаги со стола.
Она так надеялась, что скоро все ее заботы улетучатся и ей представится возможность посидеть в хорошеньком местечке — неважно, где, уж в каком-нибудь получше, чем «Петушок и курочка». Просто сидеть, потягивать холодный эль и не думать ни о чем… Беда в том, что девушка никак не могла отделаться от образа Лил Амбриот — та не сводила с нее грозного взгляда, и Кариган испытывала неосознанное чувство вины.
Спотыкаясь и зевая, она побрела в свою комнату. Там она скинула башмаки и загасила лампу. Скорее бы Коннли вернулся и снял с нее этот груз ответственности. И, возможно, ей никогда больше не привидится в зеркале Первый Всадник. Может быть…
Через пару секунд она провалилась в глубокий сон.