Перевод с сербскохорватского И. Макаровской

Отправился раз князь Юрина посмотреть, как живёт-может народ в его обширных владениях. Попалась ему по дороге небольшая лужайка. Росли на той лужайке девять маленьких клёнов, а воды кругом ни капли. Сжалился князь над деревцами и велел слугам провести к ним воду. А как раз в ту пору пролетал над лужайкой верхом на облаке дед Неумывайко. Звали его так потому, что он никогда не умывался, не брился, ногтей не стриг, а только и делал, что от зари до зари по небу расхаживал. В опанках-скороходах с облака на облако шагает; раз шагнёт — полнеба за собой оставит. На голове у деда шапочка, как вёдрышко, он ею воду из родников черпает и поля и луга росой поит. Взмахнёт бородой — ветер задует где нужно, ногтями тучи прорвёт — дождь польётся. Туман разгоняет, чтоб солнышко посветило и можно было поглядеть, хорошо ли всходит пшеница. Радуется дед, когда былиночке поможешь подняться, а уж если дерево спасёшь, он тебя и вовсе за брата почитать станет. Увидел дед, как князь клёны водой напоил, и пришёлся он ему по сердцу, и стал он их тоже росой окроплять и дождиком поливать. Выросли клёны всем на удивленье. А рядом с ними десятым поднялся маленький граб. Однажды поглядел князь с башни вдаль, увидел стройные клёны, вздохнул глубоко и сказал:

— Боже милостивый, до чего же хороши клёны! Вот бы мне девять таких сыночков!

А дед Неумывайко тут как тут. Велел он ему приказать слугам срубить те девять клёнов и положить их в колыбельку.

— А как ночь наступит, пусть няньки качают колыбели до полуночи. Ровно в полночь все девять клёнов оживут, вот и будет у тебя девять сыночков. Только смотри, не бери их в палаты, да холода и росы не бойся, пусть их солнце палит да дождь поливает — ведь они клёны и вышли из земли.

Сказал и исчез. Князь позвал дворецкого со слугами и приказал им идти на лужайку за клёнами. Вот пришли они на лужайку. Увидел дворецкий граб и его тоже велел срубить — пригодится, мол, на топорище. В тот же день отнёс он граб старому плотнику и наказал сперва как следует просушить дерево, а потом сделать из него топорище.

— Только не вздумай смошенничать да дерево подменить — у граба сердцевина красная и я сразу увижу обман, — предупредил дворецкий.

Настал вечер, пришли няньки и стали качать золотые колыбельки с клёнами. Качали они до самой полуночи, а ровно в полночь напала вдруг на всех дремота. А очнулись, глядь — в колыбелях-то уже не клёны, а девять парнишек, пригожих да румяных, словно яблочки наливные. Обрадовались князь с женой, наглядеться на деток не могут. Жаль княгине оставлять малышей под открытым небом, да дед строго-настрого запретил брать их в дом. И вот придумала она растянуть над каждой колыбелью шёлковый шатёр, чтоб уберечь младенцев от дождя и зноя. Увидел дед Неумывайко шатры и страшно рассердился. «Зря загубил девять клёнов», — проворчал он и забыл думать о них. Из-за шатров той ночью не смочила детей роса, и остались они навеки лысенькими. «Беда невелика», — подумал князь и велел сшить им шёлковые колпачки. Стали дети расти да сил набираться. Все в замке не нарадуются на них, один дворецкий недоволен.

А старый плотник пришёл под вечер домой, показал жене граб и рассказал ей обо всём, что видел и слышал в княжеском замке. Дождалась старуха, когда взойдёт луна, вынесла во двор корыто, застелила его соломой, положила деревцо и стала его качать и качала до тех пор, пока ровно в полночь её не сморил сон. Задремала она на минутку, а когда проснулась, глядь — в корыте-то уж не граб, а мальчик маленький, тёмненький да тоненький, словно тростиночка. Обрадовалась старуха, и стал он ей дороже всего на свете.

Назвала она его Топорном, потому что плотник должен был из того граба топорище сделать. Корыто с младенцем днём и ночью стояло перед лачугой. Два раза в день — на рассвете, в сумерки — сюда приходил дед Неумывайко, окроплял малыша росой, поливал дождём и вёл с ним всякие разговоры. А когда Топорок подрос, сшила ему старуха из овчины шапку, и начал он целыми днями бродить по лесам и горам. И старуха прозвала его ласково Бродяжкой. Как-то вечером рассказал ему дед Неумывайко, как он на свет появился и что девять сыновей князя братьями ему приходятся. Очень захотелось Топорку братьев своих увидеть. Только как это сделать — сад обнесён высокими стенами, через них не перелезть. Но дед Неумывайко и тут придумал. Научил он Топорка из стены камень вынуть, чтоб оконце получилось. Радостно побежал Топорок к ограде, вынул камень, просунул в оконце голову да так и застыл от удивления: братья все один в одного, статные да пригожие., словно яблочки наливные, в шёлковых колпаках и в шитых золотом кафтанах. Окликнул братьев Топорок, те оглянулись на голос, подбежали к ограде и давай Топорка расспрашивать, кто он такой и почему их братьями называет. Рассказал им Топорок, как все они на свет появились, как росли на одной лужайке: девять клёнов и один граб. Так и познакомились братья через оконце в стене. И как раз вовремя, потому что подстерегала их страшная беда.

С каждым днём Юрина любил своих сыновей всё сильнее, а дворецкий всё сильнее их ненавидел. Был он человек нехороший, злой, но ловкий и хитрый и сумел войти князю в доверие. Он надеялся, что князь сделает его своим наследником. Теперь же у князя появились наследники. И задумал он чёрное дело.

— Клянусь, я их отправлю на тот свет, — сказал он жене и велел принести самый острый топор.

Принесла жена топор. Топор хорош, а топорище никуда не годится. И тут вспомнил дворецкий про тот самый граб, что отнёс старому плотнику. Пошёл дворецкий к плотнику и сердито спросил, готово ли топорище. Испугался старик, слова вымолвить не может. Хотел уж было всю правду выложить, да старуха возьми и скажи:

— Будет вам завтра топорище, хозяин.

Дворецкий ушёл. Приуныли, пригорюнились старик со старухой. Думают, как им быть, и так и эдак прикидывают, да ничего придумать не могут. И вдруг из-за кустов выскочил Топорок и говорит:

— Ни о чём не тужите, не печальтесь. Всё уладится. Положитесь на меня. Я сейчас перекувырнусь на траве три раза и снова стану грабом: Меня научил дед Неумывайко. Ты, дед, возьми дерево и сделай из него топорище, только не задень сердцевину, не то не видать вам больше своего Топорка..

Сказал, снял шапку, три раза перекувырнулся и превратился в дерево. Сделал старик топорище, насадил на него топор и отнёс дворецкому. Дождался дворецкий ночи — а ночь была тёмная-претёмная, — взял топор и пошёл в сад, чтоб убить сыновей князя. По дороге попался ему большой пень, и решил он испробовать топор. Но едва замахнулся, как топор запрыгал в руках, завертелся, подскочил и стукнул его обухом по лбу. А потом соскочил с топорища и отсек палец на левой руке. Потемнело у злодея в глазах, и он замертво повалился на землю. А топорище перевернулось три раза и опять превратилось в парнишку. Бросился Топорок в сад, чтоб скорее увести оттуда братьев, пока дворецкий в себя не пришёл. Вот подбежал он к оконцу, быстро пролез в сад, разбудил братьев и велел удирать отсюда, ежели им жизнь дорога. Братья мигом оделись и побежали к оконцу, а Топорок взял трут, высек огонь и поджёг все девять шатров.

Собрались братья под старой развесистой липой, что росла неподалёку от замка.

— Воткните в землю свои мечи, оставьте по себе память, — посоветовал Топорок братьям, а потом, глядя на белое облако, крикнул во всю мочь: — Спустись к нам, дед Неумывайко!

И — чудо! В ту же минуту с неба спустилось большое облако с дедом Неумывайкой, а вместе с ним девять маленьких облачков и клочок тумана. Сели сыновья князя на облака, Топорок — на клочок тумана, и все взвились в небо. Облака примчали их на вершину большой-большой лесистой горы, где жил дед Неумывайко. Там дед сказал братьям, что не отпустит их до тех пор, пока не научит уму-разуму. Так и остались ребята у деда. Не сладкое было у него житьё. Ночевали в пещере на голых камнях. Ели впроголодь — каждое утро давал им дед по миске орехов, с тем и спать ложились. А работать приходилось от зари до зари. Не узнать теперь княжеских детей. Шёлковые колпаки да шитые золотом кафтаны в дырах и лохмотьях, золотые пояса сносились, и они лыком подпоясывали свои отрепья. Что и говорить, невесело жилось братьям у деда Неумывайки. И задумал Топорок у деда выпытать, как можно на землю вернуться. Много дней искал он удобного случая, и вот раз, когда жара совсем разморила деда и он прилёг в тени отдохнуть, Топорок подсел к нему и по словечку вытянул из него всё, что было нужно. А потом стал думать, как деда провести. И придумал собрать мешок орехов; дед наестся и крепко заснёт, а они тем временем вспрыгнут на облака и поминай как звали. «Не очень-то от деда улизнёшь, если не усыпить его — в скороходах он в два счёта кого хочешь догонит. А до орехов он большой охотник, ему и в голову не придёт заподозрить подвох», — решил Топорок, взял мешок и отправился в лес за орехами.

А в это самое время вот что происходило в княжеском замке. Опечалился Юрина, когда узнал об исчезновении сыновей. Призвал он к себе чародеев, мудрецов, судей и велел им узнать, куда делись его сыновья, отчего сгорели шатры и как сыскать злодея. Мудрецы пошли в сад, взяли по горсти пепла и надели мудрые очки. А чародеи и судьи пооткрывали толстенные книги и давай всякие мудрёные слова да письмена толковать. Гадали они, гадали и наконец так сказали князю:

— Сгорели твои сыновья… Неведомый злодей поджёг их и сбежал в тридевятое царство…

Услышал это князь и совсем голову повесил.

Сам не свой блуждал он с утра до вечера по лесам и горам. Однажды ехал он верхом на коне через густой орешник и вдруг видит: сидит на пне крохотный черноволосый мальчуган. Князь едва взглянул на него и хотел проехать мимо, но парнишка вскочил с пня, почтительно с ним поздоровался и заговорил:

— Я знаю про твою беду, князь, и хочу тебе помочь. Только делай всё точно так, как я скажу. Вели своим придворным собраться под старой липой. Пусть только все приходят без оружия, с одними топорами без топорищ. Я тоже приду туда и превращусь в топорище. Ты возьми его и примерь ко всем топорам. К одному оно должно подойти. А если у хозяина того топора вдобавок не окажется пальца на левой руке, то знай: он и есть лиходей. Казнишь его — твои сыновья вернутся к тебе. А мне в награду дай мешок орехов.

Не очень-то поверил князь мальчишке, однако ж решил попытать счастья.

Посадил Юрина мальчугана впереди себя и поскакал с ним в свой замок.

Приехали, князь дал ему мешок орехов да резвого коня в придачу, и Топорок пустился в обратный путь. Ещё засветло вернулся он к деду Неумывайко и поставил перед ним орехи. Дед был лакомка, стал он щёлкать орех за орехом и опорожнил весь мешок. А потом улёгся и сладко заснул. Проснулся под утро, потянулся, зевнул и снова заснул. А Топорок только того и ждал. Кликнул он братьев, наскоро объяснил им что и как — и вот уже они стоят под высоким клёном. И старуха здесь же — Топорок заехал к ней от князя. Он сказал, чтоб она вела всех к липе. Подивилась старуха, зачем она там понадобилась, да про себя решила, что, видно, и впрямь нужна, раз Топорок вчера на княжеском коне ехал.

В тот самый день и князь назначил сбор под старой липой. Собрались все его придворные, стоят и ждут, что им князь скажет. И вдруг видят — идёт старуха и ведёт за собой босоногих оборвышей, лыком подпоясанных. Князь не узнал своих сыновей, но мальчишку в мохнатой шапке сразу признал — это с ним он повстречался в лесу и по его совету назначил сбор. Топорок опередил братьев, подбежал к князю, в мгновение ока перекувырнулся три раза, и глядь — на красном бархате у ног князя лежит новёхонькое топорище. Придворные ну ахать, а князь взял топорище и велел примерить его ко всем топорам. Стали слуги обходить придворных, но большое топорище ни к одному топору не подходит. Дошла, наконец, очередь до дворецкого. Потянулись слуги к топору, а топорище скок — и само вошло в ушко. Глянул тогда князь на левую руку дворецкого и сразу понял, что Топорок сказал ему правду.

Видит дворецкий, плохо дело, открылось его злодейство, бухнулся он князю в ноги и давай пощады просить, а сам потихоньку нож из кармана вытаскивает, чтоб убить князя. Но только он занёс над ним нож, как в него разом вонзилось девять мечей. Так и простился злодей с жизнью. Узнал тут Юрина своих сыновей и заплакал от счастья. Радуется князь, радуются придворные, одна старуха невесело глядит: забыли все про её Топорка, никому до него и дела нет. Заплакала она с горя. Увидел это один работник и говорит:

— Не плачь, старая, не порть нам праздник. Получай своё добро, — и бросил ей топорище. Топорище взлетело в воздух и перевернулось, и в руки старухи упал живёхонький да весёлый Топорок. Старуха сразу повеселела. Совестно тут стало князю, подошёл он к Топорку.

— Проси, — говорит, — любую награду.

Топорок переглянулся с братьями, и они хором воскликнули:

— Оставь нам оконце в стене!

Крепко задумался князь. «Зря я воздвиг стены до самого неба. Всё равно сыновей мне сберегли не стены, а оконце, что Топорок пробил. Выходит, оконце нужнее», — решил князь и послал слуг сзывать народ высокие стены рушить. Устроил князь большой пир, наелись все, напились, а потом и за дело принялись. Закипела работа, по всему краю шум и треск пошёл, рушатся каменные стены по воле княжеской.

Солнышко тем временем добралось до пещеры, где спал дед Неумывайко, защекотало его лучами, и он чихнул. Потянулся спросонок, вскочил на ноги и тотчас смекнул, что к чему. Выбежал он из пещеры. Туда-сюда — нет ребят. Время уж к полудню. А день, как назло, ясный да погожий, на небе ни облачка. Обул дед свои скороходы и давай облако выискивать, чтоб поскорее пуститься в погоню. Вот примчался он в город, уселся на башне и стал смотреть вниз. И прошла у него вся обида на ребят и на князя. Сидит дед и бороду поглаживает от удовольствия, глядя, как народ высокие стены рушит и как князь наравне со всеми камни ворочает. Посидел дед немного, а потом затянул потуже ремни на опанках-скороходах и отправился по своим делам.

Прошло время. Князь состарился, сыновья его стали взрослыми. После смерти отца они поделили княжество на девять равных частей, а самого мудрого выбрали князем. Жили все они в мире и согласии и так хорошо правили княжеством, что и поныне их добром поминают.

А Топорок со старухой странствовали по всем их владениям. Повсюду видели люди старуху под белым покрывалом и маленького человечка в мохнатой шапке. И без всего могли обойтись в королевстве, только без них не могли.