I

Хлапич и каменщики

 А утро началось со страшного шума. Запели, как трубы на параде, петухи! Загоготали гуси: «Га-га-га! Го-го-го!». Замычала-зазвонила в свой колокольчик красивая пятнистая корова: «Му-муу! Динь-динь!». Забекала: «Бее-бе!» — белая коза. А ко всему этому, ещё и пёс-Бундаш, не увидевший снизу своего друга на чердаке, встревожился, и принялся отчаянно лаять!

Хлапич, проживший всю свою жизнь в городе и понятия не имевший о том, что в деревне каждое утро начинается вот так, проснулся в полной уверенности, что он оказался в зверинце… От этой мысли сон слетел с него моментально и он, надев свои прекрасные сапожки, скатился по лестнице со своего чердака — во двор.

Тут пришла мама Марко и принесла Хлапичу в дорогу большой ломоть серого хлеба и три больших, вкрутую-варёных гусиных яйца. Поблагодарив её, Хлапич и Бундаш двинулись в путь, конечно, ничуть не догадываясь, что это было последнее такое благополучное утро, из всех им предстоявших в этом путешествии.

Весело и беззаботно они шли вперёд и вперёд, пока не увидели людей, которые сидели на обочине дороги и какими-то особыми молотками на длинных ручках били по камню. У некоторых на глазах были специальные очки — видимо они боялись, что осколки камней попадут им в глаза. А у других — никаких очков не было. Наверно, они совершенно ничего не боялись, и потому весело пели.

Эти весёлые люди очень понравились Хлапичу, и он сел рядом с ними и тоже начал петь. Хлапич прекрасно знал песню, которую пели каменщики — ведь, все весёлые люди, наверное, везде на свете, поют одни и те же песни…

Когда песня закончилась, Хлапич спросил у них, а хороша ли эта дорога и не тяжело ли путникам на ней? Никто же, так хорошо не знает дорогу, как дорожные рабочие — считал Хлапич, ведь они сидят возле неё день-деньской и видят всех, кто по ней проходит и проезжает.

Один из них, усмехнувшись, ответил Хлапичу: — Тому, у кого есть крепкие ботинки, сильные кулаки и светлая голова — на этой дороге вполне хорошо!

— А тому, у кого всего этого нет? — поинтересовался Хлапич.

— И этим хорошо… Но только если они в первом же селе, хорошенько подумав, передумают идти дальше, да и вернуться домой! — ответил каменщик.

Услышав это, Хлапич поднялся и совсем уж собирался пойти дальше, но так случилось, что ещё перед тем как он ушёл, всем довелось весело посмеяться.

Неизвестно откуда на дороге появился маленький пятнистый бычок, который шёл себе и шёл, сам не зная куда. Надо сказать, что маленькие бычки вообще имеют такую привычку — идти невесть куда, но зато идут очень упорно. А этот бычок, к тому же, ещё решил почему-то пободаться с Хлапичем. И он, нагнув свою пятнистую голову, бросился прямо на него.

— Ого! А ну побей его! — начали смеяться каменщики — из вас двоих, карапузов, отличная бойцовская пара получится!

— Конечно, я может быть, и не такой уж большой, но он-то мне точно не пара! — ответил Хлапич, и засучив рукава, приготовился встретить бычка.

Отовсюду раздавались крики:

— Давай! Давай! Бей его! Бей!

И они ударили. Хлапич — своими твердыми кулаками, а бычок — своей пятнистой головой.

Бычок отпрянул назад, потом мотнул головой и собрался опять атаковать Хлапича.

— А ну, давай, сильней налетай! — закричал Хлапич. И бычок, набычившись, изо всех сил бросился на него.

Но Хлапич легко отскочил в сторону, а бычок, хоть и выглядел очень грозно, со своей наклонённой для удара головой, пролетел мимо и как тыква скатился в придорожную канаву.

Пока бычок копошился в канаве, Хлапич весело хохотал и хлопал себя по коленям. Хохотали от души и каменщики. Ну, а бычок, поднявшись на тоненькие свои ножки, жалобно, совсем не по-бойцовски, замычал и побежал туда, где по его мнению, мирно паслась его мама.

Хлапич и каменщики смеялись ему в след.

Хлапич опустил рукава своей красной рубахи и гордо сказал:

— Я как-то вычитал в одном календаре такую поговорку: «Если глупый с умным бьётся — он победы не добьётся»!

После этого Хлапич простился с каменщиками, а они пожелали ему счастливого пути:

— Иди с Богом! Сапоги у тебя крепкие, а что голова светлая и кулаки сильные — это мы и сами видели!

Хлапичу всё это было весьма приятно слышать, и с весёлым сердцем, свистнув верному псу-Бундашу, он пустился в путь.

В этот день очень парило — верный признак, что вечером разразится гроза, хлынет ливень, загромыхает гром и засверкают молнии. Так оно и случилось…

 

II

Чёрный человек

 Итак, вечером того дня Хлапич всё ещё был в пути. Днём он прошёл через большое село, но ему не захотелось в нём останавливаться. Он считал, что надо как можно дальше уйти от города, где остался его мастер Мрконя. Хлапич всё шел и шел по дороге, и погода ему казалась отличной, но под вечер начал дуть сильный ветер, а потом загромыхал гром, и на небе засверкали молнии. Сначала издалека и слабо. А потом всё ближе и ближе, и всё сильнее, и сильнее.

Гром грохотал так, как будто по небу катились и сшибались огромные железные колеса. Бундаш, который боялся грома, испуганно жался к Хлапичу.

— Это ничего! — сказал Хлапич и пошёл дальше. Однако, тут раздался ужасный удар грома. Такой сильный, что бедный Бундаш весь задрожал от страха.

— И это ничего. Идём дальше! — сказал Хлапич.

Но ветер дул всё сильнее и сильнее, да так, что картуз приходилось крепко держать обеими руками, чтоб не унесло. Всё небо заволокло такими чёрными тучами, что стало темно, как ночью. А на небе засверкали такие ослепительные молнии, что казалось — небо горит со всех концов. И тогда хлынул ливень.

— А вот сейчас пора искать убежище — сказал Хлапич, который больше всего боялся повредить свои лаковые сапожки. Оглянувшись по сторонам, Хлапич не увидал такого места, где можно было бы спрятаться: вокруг было только голое поле — ни дома, ни человека — никого и ничего.

Большое счастье, что Бундаш и Хлапич путешествовали вместе. Дело в том, что иногда Бундаш был умнее Хлапича, а иногда умнее был Хлапич. Так вот они и помогали друг другу.

На этот раз умнее оказался Бундаш. На дороге в этом месте был мост, ну, не то чтоб настоящий мост, а небольшой мосток через балку, — и Бундаш потащил Хлапича под него.

— А ты действительно умён! — сказал Хлапич Бундашу и кинулся вслед за ним.

Но когда Хлапич залез вовнутрь, он испугался! А кто бы не испугался? Там, под этим мостом, кто-то был…

Какой-то человек в чёрном плаще и чёрной шляпе, низко надвинутой на глаза, сидел, затаившись под этим мостом, тоже прячась от непогоды. Бундаш принялся громко лаять на незнакомца и бросаться на него. Но Хлапич решил, что на этот раз, он будет умнее Бундаша. И считая, что надо всегда быть любезным и благовоспитанным, он — как старший и главный, приказал Бундашу замолчать, а сам поздоровался с незнакомцем, как и полагается, вежливо:

— Добрый вечер, Вам! — сказал Хлапич.

— Да уж! Добрый вечер, и тебе! — отвечал тот человек, но не очень-то приветливо. — Откуда ты здесь взялся?

— Мы путешествуем, но видите ли, снаружи идёт дождь… — дождь и вправду уже лил, как из ведра! — а мне очень жалко моих новых лаковых сапожек, как бы их не испортить по такой плохой погоде. Можно нам с Бундашом, моим псом, остаться здесь? — спросил и одновременно попросил Хлапич.

— Можно… — буркнул человек. — Правда, и здесь не очень-то хорошо…

Под мостом и вправду хорошо не было: и сыро, и грязно, и страшно. По дну балки неслась бурным потоком дождевая вода и хотя повыше было более-менее сухо, но там нельзя было стоять в полный рост — приходилось либо сидеть, скорчившись, либо лежать.

Снаружи страшно бушевал ветер, дождь колотил по мосту, прямо, как молоток по гвоздям, поток воды угрожающе шумел, а гром был такой сильный и частый, и ударял с таким треском и грохотом, что тут под мостом, невозможно было ни говорить, ни слышать друг друга. Да и не очень-то этот человек хотел разговаривать с Хлапичем. Хлапич это понимал, но деваться было некуда. Так и сидели они — с одной стороны Хлапич и Бундаш, а с другой — этот Чёрный человек, как Хлапич про себя называл его. Ведь этот человек даже и не подумал Хлапичу представиться, — как же было называть его иначе? Бундаш, не унимаясь, всё ещё тихонько рычал, да и Хлапичу всё это очень не нравилось — и эта непогода, и это укрытие, и этот случайный сосед. Ему было бы куда спокойнее, если бы они с Бундашом были тут одни, но делать было нечего.

Дождь продолжал лить, как из ведра, если вообще бывает на свете такое ведро, из которого может лить такой дождь… и так долго. Гром продолжал громыхать, без продыха, а к тому же, наступила ночь.

— Похоже, эту ночь придётся ночевать здесь — сказал Чёрный человек, особо ни к кому не обращаясь и не очень внятно, но Хлапич расслышал. Он понимал, что так оно и есть, ведь снаружи шёл дождь, да такой, что и нос высунуть невозможно. Он огляделся и приметил, что тут, под мостом лежит солома, как будто кому-то уже приходилось коротать тут ночь, как сейчас это пришлось им. И Хлапич принялся устраиваться. Он поделил солому — немного себе, немного предложил соседу — чтоб и он смог прилечь. На что тот — никак не отозвался… Потом Хлапич снял свои лаковые сапожки, тщательно вытер их досуха и поставил рядом, подложил сумку себе под голову и лёг на солому. А Чёрный человек завернулся в свой черный плащ — и тоже лёг.

Хлапич сказал: «Спокойной ночи».

И Чёрный человек, помедлив, отозвался: «Да-да… Спокойной…». И они замолкли. Хлапич, конечно, как и всегда он это делал, перекрестился на ночь, а перекрестившись, потихоньку поднял голову, чтоб посмотреть, перекрестился ли Чёрный человек? А он не перекрестился. Только перевернулся на другой бок и тут же захрапел, как волк — громко и страшно. Хлапичу это сильно не понравилось, поэтому он ещё раз перекрестился. После чего обнял покрепче верного Бундаша, прижался к нему, потому что под мостом было и холодно, и сыро. И так вот согревшись, они, наконец, уснули.

Таков был второй день путешествия Хлапича. Нельзя сказать, что он был очень уж хорош, но ведь в каждом путешествии случаются свои неприятности…

— Ничего, ничего. — Думал Хлапич в полусне. — Завтра опять засияет весело солнышко, а он, Хлапич, наденет свои дорогие лаковые сапожки и двинется дальше, дальше, и всё будет хорошо. И с этими хорошими мыслями он, сам не заметив как, уснул…