Дженифер беспокойно ерзала во сне, пытаясь укрыться от мучившей ее жары. Наконец она открыла глаза и увидела над собой брезентовый тент. Повернув голову, она заметила спящего рядом с ней мужчину.

Казалось, жара вовсе на него не действовала, хотя влага ручейками сбегала по лбу, застаивалась на скулах. Она вздохнула. Ему все было нипочем.

Вот уже две ночи подряд они пробирались через пески. Сегодня был их второй день пути. Дженифер по-прежнему почти ничего не знала о Куине кроме того, что он здорово сердится на нее из-за всей этой истории. Она не знала, верить ли тому, что он ей сказал о себе. Майор военно-воздушных сил в Ширане? Человек, похожий на местных жителей, — черно-волосатый, бородатый, с черными глазами — разве мог носить имя Куин Макнамара? Судя по его внешности, в жилах Куина течет арабская кровь.

Она толком не помнила первую ночь их совместного путешествия. Тогда он остановился в какой-то деревушке. Оставив ее ненадолго одну в джипе, он вскоре вернулся с одеждой в руках. Не теряя времени, он выехал снова на дорогу, стараясь как можно больше увеличить расстояние между ними и любыми признаками цивилизации.

Как только взошло солнце, Куин Макнамара присмотрел место для отдыха. Натянул тент, прикрепив его к джипу. Потом предложил Дженифер перекусить, осмотрел ее ногу и скулу. И все это молча, без единого слова.

Возможно, ей только пригрезилось, что в ту первую ночь он разговаривал с ней по-английски. Неужели это был сон? Во всяком случае, она хорошо запомнила, как Куин растирал чем-то ее опухшую щиколотку и отек спал. Потом намазал какой-то вонючей мазью руки и лицо, окрасив кожу в мерзкий цвет.

И только тогда, когда он начал расплетать ей косу и втирать мазь в волосы, Дженифер не выдержала и стала отбиваться. Не говоря ни слова, он усадил ее на место, продолжая красить ей волосы.

У Дженифер не было сил сопротивляться. Она все еще была в состоянии шока, с той самой минуты, когда Рэнди, Пола и ее задержали вооруженные люди. С ужасом она наблюдала неравную борьбу, в результате которой тела ее друзей остались лежать на дороге. Дженифер была уверена, что ее постигнет та же участь, и только молила Бога, чтобы с ней расправились побыстрее.

Последующие часы она, к счастью, находилась словно в забытьи. Какие-то смутные образы — вот и все, что осталось в памяти. Вывела ее из забвенья пара черных сердитых глаз. Его глаза! Они не выходили у нее из головы все то время, которое Дженифер провела в заточении под присмотром двух стражников. Выражение этих глаз буквально преследовало ее. Хотя черные глаза были у всех окружавших ее здесь мужчин, ни у одного из них не было такого взгляда, как у Куина. Его глаза горели, когда он смотрел на нее. В них она видела ярость и возмущение.

Тем не менее именно он спасает ее. Именно он накормил ее. Именно он раздобыл подходящую для пустыни одежду. Именно он залечивал ее раны, именно он вытащил Дженифер из кромешного ада.

Кто же этот человек на самом деле и что делает в этих краях? Она наблюдала за ним вот уже несколько дней, поражаясь все больше, но вопросов не задавала.

Она чувствовала, что ей и не нужно ничего знать. Она просто доверяла ему.

С первого взгляда он действительно был похож на ширанца: темно-коричневая кожа от длительного пребывания на солнце, густые черные волосы и борода точь-в-точь такая, как у большинства мужчин Ширана. Куин казался значительно выше других мужчин, что-то около шести футов. Плечи и руки у него были очень сильные, словно он всю жизнь только и делал, что носил тяжести.

Ей хотелось увидеть, как Куин улыбается. А вообще-то он когда-нибудь улыбается?

Дженифер еще поерзала, пытаясь примоститься поудобнее на твердой земле, надеясь снова заснуть, надеясь проснуться, когда спадет жара, и ощутить прохладу, чтобы горячий воздух не опалял легкие.

Но при этом она знала, что после захода солнца станет так холодно, что она будет рада завернуться в бурнус, который ее спаситель кинул ей прошлой ночью.

Даже когда он молчал, чувствовалось, что этот человек знает, что он делает. И эта его уверенность вселяла в душу Дженифер покой.

Ее взгляд остановился на его профиле. Интересно, сколько ему лет и как долго он находится в Ширане? Что делает здесь? Почему выбрал именно эту страну?

И почему он помогает ей? Хмурая маска на его лице не предполагала большого желания узнать ее получше. Более того, он ведет себя так, словно не испытывает к ней ни малейшей симпатии. Но может быть, дело не в ней? Может быть, он вообще не любит женщин? Откуда ей знать? Пока она знает только, что он лишнего слова не выговорит. Загадочная личность. Такой мужчина, как он, Дженифер встретился впервые.

Лежа под защитой брезентового тента и стараясь не замечать палящей жары, Дженифер думала о Рэнди и Поле. Остались ли они в живых? Слезы заструились по ее щекам. Они не заслужили такой участи.

Что за чудовищный мир, в котором человеческая жизнь ничего не стоит! В котором людей убивают только за то, что они хотят помочь голодающим детям выжить!

Стоило ей закрыть глаза, как перед ней возникала все та же сцена: вооруженные люди останавливают их, вытаскивают Рэнди и Пола из грузовика и обыскивают. Друзья Дженифер пытаются протестовать против такого обращения, и тогда раздается выстрел…

Она открывает глаза. Она не хочет больше ничего вспоминать.

Не лучше было бы, если бы ее тоже тогда убили, чем вот теперь пытаться спастись бегством? Да и где теперь безопасно? И для кого?

Вполне безопасно, конечно, быть дочерью сенатора Шеридана! Во всяком случае, лучше, чем умирающим от голода ребенком крестьянина! Ее мучила совесть, что она живет в достатке в то время, когда эти маленькие дети забыли вкус хлеба. Друзья Дженифер высмеивали ее за эти рассуждения. Как бы то ни было, она решила сделать все, чтобы хоть чем-нибудь помочь бедным детям.

Вместе с единомышленниками они сделали многое за восемь месяцев, проведенных в Ширане. Несмотря на разногласия между Вашингтоном и Шираном, их маленькая организация все же ухитрялась доставлять беднякам продукты питания.

С большой радостью Дженифер наблюдала, как младенцы оживали и возвращались к жизни, как дети, которые с трудом передвигали ноги, окрепнув от нормального питания, начинали бегать вприпрыжку. Теперь она знала наверняка: и один человек, если захочет, может сделать многое. Вначале их была маленькая группа, в которую вливались постепенно, по двое, по трое, все новые люди, и в конце концов образовалась целая международная организация. Непонимание между Белым домом и Шираном не помешало альтруистам помогать доведенным до отчаяния людям.

Она никогда не сожалела о приезде в эту страну. Если бы ей пришлось еще раз делать выбор, Дженифер все равно бы выбрала Ширан. Даже если бы вновь пришлось оказаться с незнакомцем в пустыне, спасаясь бегством, даже если бы ей это грозило гибелью. Сюда стоило приехать хотя бы ради того, чтобы все знали — обездоленным ширанцам можно помочь. Если ей удастся выбраться живой из Ширана, она все равно будет работать по оказанию помощи аборигенам — в Ширане или в Вашингтоне. Фокус в том, чтобы выбраться живой.

Куин сидел неподвижно и наблюдал за спящей женщиной в нескольких шагах от него. Надо бы разбудить ее, пора продолжать нелегкий путь к побережью. Ему было жаль будить Дженифер, она так сладко спала. Жара спадала, и легкий ветерок весело пробегал по земле, ласково играя прядками волос спутницы Куина.

Только сейчас Куин как следует разглядел лицо Дженифер. Все время он делал вид, что не замечает ее, не замечает, что перед ним женщина, привлекательная женщина, а ведь он уже давно позабыл, когда в последний раз был с женщиной. Куин не мог больше притворяться, что не замечает ее, не замечает ее хрупкой красоты.

Правда, белокурые волосы Дженифер стали скорее седыми от мази, которую он вынужден был применить, чтобы женщина не бросалась в глаза случайным встречным. Но этот цвет вовсе не портил ее. У нее были тонкие правильные черты лица, изящно выгнутые брови, длинные и густые ресницы, высокие скулы и полные чувственные губы. И под бесформенной хламидой он угадывал стройное гибкое тело. Он же нес ее на руках.

Ее стойкость изумляла Куина. Он избегал разговоров с Дженифер, ограничиваясь краткими приказами. Он не будет с ней говорить, пока способен держать свои чувства под контролем. В конце концов, это была его идея подвергнуть опасности свое положение, спасая женщину, хотя она его не просила. Она вообще ни о чем его не просила. Но у него было слишком мало времени для принятия решения. Восемнадцать месяцев напряженнейшей работы оказались под угрозой из-за этой женщины. Само ее присутствие раздражало Куина. Возможно, ему даже хотелось, чтобы она стала хныкать и жаловаться, чтобы стала задавать вопросы, вот тогда раздражение, накопившееся в нем, выплеснулось бы наружу.

Но Дженифер ничего такого не делала. Она молча исполняла все его немногословные указания, не задавая никаких вопросов. Куин сказал, что доставит ее в Сирокко и поможет вернуться домой. Дженифер поверила ему.

Он видел ее изможденной. Видел страдающей от ран. Он видел ее изнемогающей от зноя. И никогда она не выказывала страха. Неужели совсем ничего не боится? А может быть, просто не понимает, какие опасности поджидают их на каждом шагу.

Их могли в любой момент остановить и спросить, куда они направляются. Стражи закона могли упечь их в тюрьму и подвергнуть унизительному допросу. Люди Омара могли напасть на их след и потребовать у Куина объяснения.

И уж по крайней мере Дженифер должна была бы бояться его. Может ли она быть уверена в том, что он не посягнет на ее добродетель в качестве платы за оказанную помощь? И все же, когда бы она ни взглянула на него, взгляд ее был спокоен и ясен. Казалось, она только и ждет его указаний, чтобы с готовностью исполнить их.

Никогда в жизни он не встречал такой женщины. Куин поймал себя на мысли, что ему отнюдь не безынтересно ее прошлое. Отец Дженифер достаточно известное лицо. В сенате он уже много лет. Без слов понятно, что Дженифер с детства привыкла к политическому, дипломатическому и прочему маневрированию. Как повлияла на нее такая жизнь? Какого черта она оказалась в Ширане в такое беспокойное время?

Первой его мыслью было, что Дженифер наскучила однообразная жизнь и она решила поиграть в «спасение мира». Но сейчас он уже так не думал. Куин признался самому себе, что невольно восхищается ею.

Очень редко он встречал женщин, которыми можно восхищаться.

Он посмотрел на часы, затем на солнце. Дольше медлить нельзя. Куин склонился над спящей, намереваясь тряхнуть ее за плечо. Но передумал и окликнул ее по имени:

— Дженифер!

Она распахнула глаза, удивленная звуком собственного имени. Ни разу еще он так ее не называл.

— Да? — спросила она, испуганно вскочив.

— Я не хотел вас беспокоить, но нам пора в дорогу, — хмуро сообщил Куин.

— Ах! — она сдвинула капюшон с головы и выползла из-под тента, защищавшего их от солнца. Затем она двинулась было к холмику из песка, за которым они по очереди время от времени уединялись. — А я еще успею… — она запнулась, не зная, как закончить предложение.

Он кивнул, и она поспешила к холмику.

Почему она не боится, что он уйдет, бросив ее здесь на произвол судьбы, думал он. Омар именно этого ожидал — чтобы Куин оставил ее где-нибудь в песках без надежды на спасение. Куин тряхнул головой. В этой стране жизнь ровным счетом ничего не значит.

Вскоре Дженифер вернулась, Куин к тому времени успел уложить вещи в джип и ждал ее, сидя за рулем. Последние метры она бежала и перевела дыхание только на сиденье джипа.

— Не надо было так спешить. Я не собираюсь оставлять вас здесь, — сказал он, включая мотор.

Она удивленно посмотрела на него, и Куин понял, чем вызвано ее удивление. Ведь за все это время он впервые заговорил с ней. До этого были только команды. Куин вздохнул. Ничего не поделаешь. Пока Дженифер спала, а он сидел у ее изголовья, он пришел к выводу, что пора смириться с положением, им самим созданным. Хватит злиться.

— Я уже говорил вам, может, вы забыли. Меня зовут Куин Макнамара, — сказал он как бы между прочим.

— А я слышала, кто-то называл вас Рашидом, — нерешительно возразила она.

Молодец, отметил Куин.

— Под этим именем меня знают в Ширане.

— Куин Макнамара, — медленно повторила она, обводя взглядом его лицо, затем черные волосы. Поскольку он сам завел разговор, Дженифер решила высказать ему свое сомнение. — Мне кажется, что вы не похожи на Куина Макнамару.

Он рассмеялся от такого неожиданного замечания, удивившись собственному смеху. Куин уже забыл, когда он вообще смеялся в последний раз.

— Нет, правда. Меня действительно так зовут. Мой отец шотландец, а мать египтянка. Очевидно, я пошел в мать.

— Это многое объясняет, — кивнула она. Он пожал плечами.

— Думаю, да.

Он достал из кармана пачку сигарет, предложил Дженифер. Она покачала головой. Он сунул в зубы сигарету и положил пачку обратно в карман.

— Хорошо, что не курите. Это дурная привычка, — сказал Куин, закуривая.

— Почему же вы сами курите?

Прищурившись, он посмотрел на Дженифер.

— У меня целый ряд скверных привычек. И если я начну от них избавляться только потому, что они вредны… — он не договорил, делая следующую затяжку.

Улыбка сразу преобразила его… Белоснежные зубы сверкали на фоне черной бороды. Почему он все-таки решил заговорить с ней, Дженифер не поняла, но была рада. Ведь она так долго оставалась наедине со своими мыслями и чувствами. Тяжесть спала у нее с души.

— Так кем вы себя считаете: шотландцем или египтянином? — спросила она, видя, что он не намерен продолжать разговор.

— Ни тем, ни другим. Я американец до мозга костей. Из всех праздников признаю только Четвертое июля. Поклоняюсь статуе Свободы.

— Значит, вы истинный американец, — засмеялась она. — Могу ли я спросить, что вы делаете в Ширане?

— Спросить можете о чем угодно. Но ждите ответа не на любой вопрос. Лучше расскажите, что вы здесь делаете.

— Я?

— Ну да. Что заставило вас приехать сюда с такой миссией? Больше чем уверен, голодных детей хватает в любой другой стране. Неужели вы не знаете, какая здесь политическая обстановка?

— Отчасти да. Ни один человек не может знать с уверенностью политической обстановки в другой стране, пока не войдет в доверие определенных слоев общества.

Куин резко обернулся. Уж не на него ли она намекает? Но Дженифер как ни в чем не бывало смотрела в ветровое стекло и продолжала говорить:

— Мне всегда хотелось сделать что-нибудь полезное, что-то очень важное. Мечтала помогать людям. Может быть, это звучит банально, может быть, похоже на юношеский идеализм, но иначе я не могу объяснить стремление, побудившее меня посвятить свою жизнь этому делу. — Она опустила глаза на ремень, которым была пристегнута, чтобы не вылететь из джипа.

— Как давно вы здесь?

— Уже больше восьми месяцев.

— Восемь месяцев! А я думал, вы только приехали!

— О, нет. Наша база находится в Сирокко, но в нескольких регионах у нас есть распределительные пункты, куда перевозятся продукты питания, доставляемые в Ширан.

— Так вы искали подходящее место для еще одного распределительного пункта, когда вас схватили?

— Да. Мы никогда прежде не забирались так далеко на юг. Рэнди и Пол считали, что неплохо бы организовать его здесь, только вот…

— Вас было трое?

— Да.

— Мне жаль ваших друзей.

— Мне тоже. Как вы думаете, они остались живы?

— Не знаю. Возможно, мы этого никогда и не узнаем.

— Я все время думаю об этом. Никто не знает, что с нами случилось. Держать постоянную связь с центром входит в нашу обязанность. Каждую ночь мы связывались со штабом, чтобы доложить обстановку. Должно быть, люди, с которыми мы работаем, ужасно беспокоятся.

— Поддерживают ли они отношения с администрацией?

— Да. Уверена, что да.

— С какой администрацией, Ширана или Америки?

Она посмотрела на него с недоумением.

— Какая разница? Думаю, что с администрациями обеих стран.

Куин вздохнул.

— Возможно. Итак, назревает международный конфликт, когда правительство Ширана будет уверять, что ему неизвестно ваше местонахождение, и на этот раз искренно, но наши дипломаты не поверят ему.

— Люди, задержавшие нас, не были представителями существующего режима?

— Нет.

— Так они повстанцы?

— Да.

— Вы работаете на них?

— В некотором роде да.

— Почему?

— Потому что я для этого и прибыл сюда.

— О! — воскликнула Дженифер.

Долгое время она молчала, думая обо всем, что он ей сказал, а также и о том, что утаил от нее. Он был майором военно-воздушных сил Соединенных Штатов Америки и все же здесь оказался в стане мятежников. Чем же конкретно он здесь занимался?

Очевидно, у него не было ни малейшего намерения говорить на эту тему. Промолчав еще несколько миль, Дженифер спросила:

— Как вы представляете, мы скоро доберемся до побережья?

— Не знаю. Прежде я никогда не ездил по этой дороге, но я посмотрел довольно примитивные путеводители. Если мы будем держать курс на север, то рано или поздно доберемся до побережья. Близко ли это будет от Сирокко, можно только гадать.

— А вы не боитесь сбиться с пути?

Он посмотрел на нее так, словно этот вопрос позабавил его.

— Леди, я много чего боюсь. Сбиться с пути я тоже боюсь.

Вот так ответ!

— Чего же еще вы боитесь?

Он пожал плечами. Взгляд его был прикован к дороге.

— Я никогда не пытался составить список. Почти каждый день я сталкиваюсь с такими ситуациями, которые вызывают страх. Скажу только, что я научился жить с ним. Понятно? А вы как?

— Как я?

— Чего вы боитесь?

Она засмеялась.

— Во-первых: что вдруг кончится бензин и нам придется идти пешком по пустыне.

— Да, я уже думал об этом, и не один раз. К счастью, бензина хватает, я припас его в том самом поселении, где мы останавливались. Так что об этом можете не волноваться. Что еще вас тревожит?

Куин поймал себя на мысли, что с удовольствием разговаривает с Дженифер. Он уже забыл, когда последний раз говорил по-английски. Вначале было даже трудновато снова думать на родном языке. Но приятно. Тем более что Дженифер оказалась достойным собеседником, надо отдать ей должное.

Он видел, что последний вопрос заставил ее задуматься. Он не торопил ее с ответом. Им еще ехать всю ночь. Будет время поговорить.

Наконец она сказала:

— Я не знаю, перед чем еще испытываю страх. Больше всего, наверно, боюсь, что придется уехать домой и оставить эту работу. Ведь она так важна для меня.

Ее ответ не удивил его.

— Так и должно быть. Оказавшись в вашем положении — захваченной в плен под угрозой смерти, — не всякий бы, наверно, решился продолжить начатое.

— Полагаю, вы правы.

— Полагаете? Хотите сказать, что не согласны со мной?

— Не в том дело. Кому-то ведь необходимо заниматься этим. Кто-то должен оказывать помощь бедным. Кто-то должен заботиться, чтобы они не умирали от голода.

Она поудобнее примостилась на сиденье, насколько ей позволял ремень.

— Вы думаете, правительство заботится о людях? Думаете, они ценят предложение помощи?

— И не думают, так ведь?

Дженифер покачала головой.

— Да, как ни странно. Вот если бы мы в страну завозили всевозможное оружие, тогда бы они, несомненно, нам охотно способствовали. А продовольствие их не волнует. Мы не смогли даже попасть на прием к президенту, чтобы просить его помочь нам ускорить распределение продовольственных запасов. Как нам было сказано, президент занят более неотложными делами.

— И вы решали свои проблемы без них.

Она с удивлением посмотрела на Куина.

— Конечно, у нас же не было выбора.

— Вы могли бы вернуться домой.

— Чтобы все собранные нами продукты гнили на пристани?

— Но ведь такое было бы не впервые, вы же знаете.

— Да, но на этот раз мы не хотели, чтобы так произошло, — сказала она сердито.

Куин лишь улыбнулся. Дженифер и ее друзьям даже в голову не приходило все бросить и уехать домой. Так же как ей не пришло в голову бояться Макнамару. Ведь она даже не знала о его намерениях. Она верила в то, что делала, и не думала отступать. Она поверила Куину, когда тот пообещал помочь ей покинуть страну, и ни разу не высказала сомнения в том, что он сумеет это сделать.

Все же ее упорство и безграничное доверие к нему смущали его.

— У вас есть братья или сестры? — наконец спросил он, удивляясь внезапному желанию больше узнать об этой женщине.

— У меня есть два брата. Оба старше меня. Они мечтают служить в государственном учреждении.

— И как, их мечта сбылась?

— Нет. Они работают как адвокаты.

— А почему вы не замужем?

— А почему вы думаете, что я не замужем? — поспешно спросила она.

Куин поднял брови.

— Не знаю. Просто не могу поверить, чтобы муж позволил вам так рисковать собой.

— Что вы имеете в виду под словом «позволил»? Независимо от того, замужем я или нет, никто не вправе помыкать мной. Я поступаю так, как считаю нужным.

— Бьюсь об заклад, что так оно и есть, — пробормотал он.

— Что вы сказали?

— Ничего. Итак, что же все-таки ваш муж думает о вашем пребывании в Ширане?

Слегка смутившись, она призналась:

— Я не замужем.

Его губы дернулись, но он сумел сдержаться.

— Понятно.

— А ваша жена знает, где вы находитесь? — спросила она.

— Конечно, знает. Я рассказываю ей все. Разве муж должен что-нибудь скрывать от жены?

— Нет, не должен, — произнесла Дженифер, слегка нахмурив брови. Почему ее удивило, что он женат? Ведь она почти ничего не знает о нем. Но почему-то Дженифер трудно было представить Куина в роли любящего супруга. Он казался слишком суровым, слишком холодным, не способным считаться с мнением других людей, их чувствами. — Сколько лет вы уже женаты? — спросила она спустя некоторое время, когда поняла: Куин не собирается развивать эту тему.

— Я не женат, — ответил он после непродолжительного молчания.

— Но вы только что сказали…

— Нет. Это вы только что сказали. Я просто продолжил разговор.

— О!

Куин усмехнулся.

— Ну вот, мы — два одиноких американца, попавших по воле случая сюда, в царство песка и солнца. Два одиноких существа, затерявшихся в пустыне.

— Нет.

— Нет?

— Вы не ослышались, я сказала «нет».

— Именно так?

— Именно так.

— А вы всегда идете только своим путем?

Она старалась не смотреть на Куина, но щеки ее запылали.

— Всегда.

— Разве вы не заметили, что я вешу чуть ли не в два раза больше вас, а ростом выше на целый фут? Кроме того, в этом путешествии я за старшего.

— В пределах разумного.

— Извините, не понял?

— Я подчиняюсь вам в пределах разумного. Неужели вы не понимаете, что, если вы перестанете вести себя разумно, я не буду вам подчиняться? — Она глянула на него краешком глаза.

— Понятно, — сказал Куин задумчиво.

Надеюсь, что так, подумала она. Она, конечно, не желала бы подвергнуться испытанию. Ему бы ничего не стоило злоупотребить властью над ней. Оскорбить или даже обмануть ее. Но он так не сделал. Не тот это был человек. А может быть, ей только так казалось? Почему Куин завел разговор на эту тему? Она же была уверена в том, что он спасает ее от гибели. Нужно ли ей остерегаться его?

— Вы меня дразните? — спросила женщина.

— Кто? Я?

У Куина был такой невинный вид, что Дженифер невольно улыбнулась.

— Так мне показалось. Вы пытались вселить в меня еще один страх?

— Для вашей же пользы! — сказал он. Девушке послышалась жесткость в его голосе, которой до того не было.

— Что вы хотите этим сказать?

— Хочу сказать, что мы находимся в весьма щекотливом положении. В очень опасном положении. Во взрывоопасном положении. Не думайте, что я всегда буду вести себя так же, как ваш отец и братья.

— Продолжайте! Знаете, я не так наивна, как вы думаете, — ответила она раздраженно.

Внезапно джип остановился.

— Очень рад это слышать! — серьезно сказал Куин, заключая ее в объятия. Он поднял ее подбородок и впился в ее губы.