Куин был доволен, что элемент неожиданности сработал в его пользу. Прежде чем Дженифер опомнилась, обе ее руки оказались зажаты между их телами, и он мог сосредоточиться на поцелуе.

Этот поцелуй был вызван, скорее всего, не физическим влечением к Дженифер, а желанием расставить все по местам. Он видел, что мисс Дженифер Шеридан, вопреки ее заверениям, удивительно наивна и абсолютно несведуща в житейских вопросах. Из их разговора Куин понял, что ей и в голову не приходило опасаться сексуального насилия. Ее могли ранить, даже убить… Но изнасиловать? Судя по всему, Дженифер такое даже в голову не приходило. Потому она и не боялась мужчин. Не было у нее такого опыта.

Несомненно, два старших брата с детства оберегали ее. Имя отца также защищало ее от опасности, и два спутника, которые были с ней во время нападения, относились к ней скорее покровительственно, чем галантно.

Как могла семья отпустить ее в такую даль? Просто ненормальные!

Все эти мысли мелькали у него в голове, но ни на минуту Куин не забывал о женщине, которую держал в объятиях. Она сопротивлялась, отклоняла голову, пыталась вырваться. Это ей не удастся, черт возьми, мрачно подумал он.

Он обнимал ее за шею и целовал ее рот, так и не открывшийся навстречу его поцелую. Напротив. Дженифер только крепче сомкнула губы. Куин с нежностью прикасался к ним. Затем он стал целовать ее щеку, ощущая на ней песчинки (песок буквально преследовал их), чувствуя слегка солоноватый вкус ее кожи.

Он покрывал поцелуями лицо Дженифер, стараясь не задеть поврежденную скулу, мочки ушей, шею. Вскоре его губы вновь прижались к ее устам. Они уже не были так плотно сжаты, напротив: слегка приоткрыты, словно Дженифер не хватало воздуха.

Воспользовавшись случаем, он поцеловал ее по-настоящему. Он уже забыл, как все это началось. Время остановилось для него. Он забыл, что их окружала ночь, пустыня и безлюдье. Он забыл, что ради этой женщины поставил под удар многие месяцы работы. Куин позабыл обо всем на свете, кроме тех чувств, что пробудила в нем Дженифер.

Ее словно бил озноб. Куин слышал, как ее сердце стучит ему в грудь. Он понимал ее состояние. Он испытывал то же самое.

Он прижал ее еще крепче, впиваясь в ее губы с чувством собственника.

Дженифер больше не сопротивлялась. Она безвольно повисла в его руках. Но он не ослабил объятий. Напротив, воспользовался ее слабостью, продолжая изучать, пробовать на вкус тело этой женщины. Завоевывать и покорять это хрупкое создание, так бесцеремонно ворвавшееся в его жизнь. Теперь Куин был в ответе за нее. Все теперь зависит от его способности побеждать судьбу.

Наконец он выпустил Дженифер из объятий. Неохотно оторвавшись от ее губ, Куин в изумлении смотрел на нее.

Что же с ним произошло? Он только хотел преподать мисс Шеридан урок жизни, но, похоже, урок получил он сам, узнав о себе нечто новое. Никогда прежде Куин не испытывал такого ощущения чуда, такого возбуждения, такой нежности, такой потребности защитить.

Она приоткрыла глаза и уставилась на него. И вдруг лицо ее изменилось, она размахнулась и влепила Куину пощечину, от которой у него зазвенело в ушах.

Отшатнувшись от него, она выпрямилась на сиденье и стала смотреть в окно.

Потирая пылающую щеку, Куин с сожалением подумал, что вполне заслужил такое обращение.

— По крайней мере полная ясность! — пробормотал он себе под нос, включая мотор.

Дальше ехали молча милю за милей. Куин мысленно пытался разобраться в том, что произошло. Ведь он хотел всего лишь предостеречь ее, хотел, чтобы она не забывала об опасности, окружающей ее со всех сторон. Хотел увидеть Дженифер испуганной…

Что такое он сказал? Разве он хотел, чтобы она его боялась? Разве этого он добивался? Он бросил взгляд на нее. Она откинулась на спинку сиденья, глаза ее были закрыты. Он понял, что она не спит, поскольку видел, как она судорожно сжимает ремень. Надо сказать ей хоть что-нибудь. Но что? Надо как-то оправдаться перед ней, объяснить свое поведение.

Он так ничего и не смог придумать в оправдание недавней сцены. Куин сам не понимал, что же все-таки произошло.

Они продолжали ехать в безмолвной тишине, думая каждый о своем. Дорога их лежала на север.

Дженифер вся словно оцепенела. То, что случилось, было столь неожиданно для нее! Она не знала, как к этому отнестись. Если Куин хотел убедиться в ее беззащитности перед ним, то он достиг своей цели. Она была не в состоянии двинуться, и он мог целовать ее сколько ему угодно.

Пощечина была просто рефлективным актом. Но почему его поцелуй произвел на нее такое сильное впечатление? Ей приходилось целоваться и раньше. Она дружила с Полом, и их отношения вполне могли перерасти в более интимные. Дженифер не могла понять, почему поцелуй Куина так опустошил ее.

Она не знала и боялась узнать причину. Что-то произошло сегодня ночью, что-то, чего она не понимала. Неужели Макнамара рассчитывал на интимные отношения с ней во время путешествия, несмотря на ее категоричные заявления? Может, таким образом он хотел ей показать, как мало значит для него ее мнение на этот счет?

Воздух пустыни становился все холоднее. Дженифер поежилась, плотнее закутываясь в одежду. Никогда еще она не чувствовала себя такой одинокой и беззащитной. Если майор Куин Макнамара намеревался указать ей основные опасности, то он, несомненно, преуспел. Кроме боли и смерти в жизни существует и многое другое, чего стоит бояться. Дженифер хотелось знать, какие еще испытания ждут ее впереди.

Незадолго до рассвета они подъехали к какой-то деревушке. Куин притормозил у одной из лачуг и поинтересовался, не сдается ли где комната и можно ли тут раздобыть еду. Ему указали на небольшую харчевню в центре селения. Когда он спросил, сможет ли он снять на день пару комнат, ему, не задавая лишних вопросов, пообещали воду для умывания и свежую пищу.

Он вышел из машины.

— Сегодня мы проведем день здесь, — отрывисто заявил он, обращаясь к Дженифер.

— Почему? — спросила она, подозревая худшее.

— Потому что мне необходимо отдохнуть, вот почему. Не думаю, чтобы кому-либо пришло в голову искать нас здесь. Если меня заподозрят, то будут искать не здесь, а на побережье. Нам следует привести себя в порядок, нормально поесть и поспать.

— Сколько дней нам еще осталось до побережья?

— Если ехать в том же темпе, то дня через три мы будем на месте. Половина пути уже позади.

— Понятно.

Он наклонился и обнял Дженифер за талию.

— Пошли! Давайте пойдем в дом, уже поздно. Не знаю, как вы, а я ужасно устал.

Едва коснувшись ее, он пожалел, что был так нетерпелив и отпугнул Дженифер Шеридан. Надо было думать раньше. Талия у нее была столь тонка, что он мог бы обхватить ее двумя ладонями. Она затаила дыхание, когда он коснулся ее, и он почувствовал, что она ждет, что будет дальше.

Нет уж, к черту! Он выпустил ее, едва ее ноги коснулись земли. Прямо бросил, будто обжег руки. Затем он сделал шаг назад и жестом предложил ей войти в дом.

В помещении было довольно прохладно из-за включенного вентилятора. Их провели наверх в узкий коридор. Их комнаты были расположены напротив друг друга. Она неуверенно посмотрела на него. Куин чуть не рассмеялся, так откровенен был ее взгляд. Бесспорно, она удивилась, что не разделит с ним ложе.

Куин никогда не посягал на добродетель невинных девушек. По поведению Дженифер он догадывался, что опыт в амурных делах у нее совсем незначительный.

Куин Макнамара вовсе не считал себя образцом порядочности, но совесть все же не позволяла ему, черт возьми, воспользоваться сложившейся ситуацией. Ей не о чем беспокоиться, несмотря даже на поцелуй. Все вышло случайно. Просто недоразумение. Впредь это не повторится.

В прихожей было нечто вроде ванной комнаты. Хозяин заведения пообещал принести им еду, затем удалился.

— Послушайте! Идите-ка и приведите себя в порядок, а я пока поставлю машину в укромное местечко. Вернусь через несколько минут. Ладно?

Пока он говорил, ее взгляд не отрывался от его лица. Потом она медленно кивнула.

Он ушел. Дженифер закрыла дверь своей комнаты и осмотрелась вокруг.

У нее не во что было даже переодеться, но ей страшно хотелось помыться и снова почувствовать себя чистой. Она решительно открыла дверь и направилась в ванную комнату. Там она обнаружила старую лохань и стала наливать в нее воду. Она оказалась со ржавчиной. Хорошо хоть, что мыло нашлось. Она намылила голову и тело, испытывая блаженство при мысли, что вновь будет чистой. Она несколько раз окунула голову в воду, споласкивая волосы. Когда Дженифер помылась, она увидела полотенце и вытерлась насухо. Затем стала выжимать волосы, пока не перестала с них струиться вода.

У нее не было даже расчески.

Натянув на голову джеллабах, Дженифер поднесла руки к лицу и поняла, что плачет. По щекам текли слезы. Она была потрясена.

Почему она плачет? Что случилось? Просто устала в дороге, проголодалась, натерпелась страха. Больше плакать было не из-за чего. Она открыла дверь в прихожую и замерла. Куин стоял в коридоре и ждал ее.

— В чем дело? — настойчиво спросил он.

— У меня нет расчески, — ответила она, пожав плечами.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— И только из-за того, что у вас нет расчески, вы плачете?

— А что, по-вашему, это не причина? — спросила она со злостью на себя, вытирая слезы.

— На вашем месте я плакал бы только из-за того, что смылась вся маскировка. Что-то надо придумать с вашими волосами и кожей, пока не наткнулись на хозяина. Он может заинтересоваться.

Она совсем забыла о маскировке. Так приятно было ощущение свежести, что Дженифер даже не вспомнила о мази, которой Куин натер ее и от которой теперь не осталось и следа.

Макнамара взял ее за руку и втащил обратно в комнату.

— Оставайтесь здесь. Если появится хозяин, не снимайте капюшон. Он подумает, что вы просто смущаетесь. Я постараюсь вернуться как можно скорее.

Через несколько минут после ухода Куина кто-то еле слышно постучал в дверь. Дженифер вспомнила, что нужно говорить только по-арабски.

Вошла молодая женщина. В руках она держала поднос. На нем лежали фрукты, хлеб и сыр. Поставив его и безмолвно обменявшись взглядом с постоялицей, она бесшумно удалилась.

Дженифер присела на край постели и принялась за еду. Почти целые сутки у нее крошки во рту не было. Когда Куин вернулся, Дженифер жестом пригласила его составить ей компанию, что он и сделал, усевшись рядом с ней на узкую кровать и придвинув поближе стол с подносом. Некоторое время они молча ели.

— Вот, возьмите. Я нашел гребень. Я хочу, чтобы вы наложили на лицо и руки эту мазь, а также снова втерли ее в волосы. И постарайтесь поспать. Вечером увидимся.

Не взглянув на нее, он оставил все, что принес, на столе и вышел из комнаты.

Дженифер продолжала сидеть, устремив взгляд на дверь, за которой скрылся Макнамара. Он нашел для нее гребень. Он поверил, что она плакала из-за расчески, и постарался где-то раздобыть ее.

Но он не дотронулся до нее, даже не посмотрел в ее сторону.

Дженифер взяла со стола гребень и стала медленно проводить им по спутанным волосам. Она расчесывала длинные, до пояса, пряди и ни о чем не думала. Это был своего рода ритуал, знакомый с детства. Именно он принес ей умиротворение в этом мире, который внезапно оказался устрашающе чуждым для нее.

Сейчас она смотрела на эту страну совсем иными глазами, словно занавес, так долго скрывавший от нее действительность, упал. Больше она уже не была изнеженной дочерью высокопоставленного должностного лица, американского сенатора Эндрю Шеридана. Больше не занималась благотворительной деятельностью, оказывая гуманитарную помощь всем нуждающимся.

Она была просто женщиной, очутившейся в пути с мужчиной, о котором почти ничего не знала и не была уверена, что хочет что-либо узнать. Однако его поцелуй взволновал ее, как ничьи другие. Она совсем запуталась. Единственное, что она знала наверняка, — ей страшно. Страшно, потому что она не понимала себя. Ее страшило чувство смятения, неуверенности в себе.

Ее надежный внутренний мирок рухнул. Впервые в жизни Дженифер оказалась поистине одна. Положиться было не на кого, только на себя.

Куин сидел в ванне, наслаждаясь теплой водой и обдумывая свои возможности. Чем больше он размышлял, тем больше утверждался во мнении: ему следует убедить Омара в том, что он просто решил отдохнуть пару деньков перед возвращением к работе.

Он не проявлял интереса к местным женщинам. Если он появится через неделю или даже позже, поверит ли Омар, что он не устоял перед чарами блондинки, прежде чем избавиться от нее?

Весьма вероятно, что поверит. Куин повеселел. Ему осталось только отвезти Дженифер к побережью, уговорить ее уехать домой, а самому вернуться на юг. Не было смысла спасаться бегством. Миссию необходимо выполнить до конца. Он успокоил себя тем, что до сих пор, по крайней мере, никто ими не заинтересовался.

Куин расслабился, достал из кармана рубашки измятую пачку сигарет, вытащил из нее одну и закурил. Сделав затяжку, он вновь погрузился в воду. До чего же приятно. Конечно, он очень устал, но это дело поправимое. Он был сыт, помылся с дороги, и через каких-нибудь несколько часов они продолжат путь на север.

Он улыбнулся и закрыл глаза. Что еще человеку нужно?

Образы, промелькнувшие перед его глазами, были весьма эротичны. Ему виделась Дженифер, совсем нагая, без скрывающих ее тело широких одежд. Она улыбалась, протягивала руки навстречу ему, будто приглашая на заваленную подушками постель…

Дьявол! Он резко сел, погасил окурок, вылез из ванны и спустил воду. Что за чертовщина происходит с ним? Она — его бремя, груз ответственности, и больше ничего! Куин натянул брюки, взял остальную одежду и вышел из ванной комнаты. Надо все-таки отдохнуть.

Он остановился возле ее двери и прислушался. Из комнаты не доносилось ни звука. Наверно, спит.

Он вошел в свою комнату. Наскоро сняв брюки, вытянулся на кровати и тотчас же заснул.

Спустя несколько часов Куин открыл глаза. В комнате было темно. Он прищурился, удивляясь, что проснулся среди ночи. Включив свет, посмотрел на часы. Проклятие! Как долго он спал!

Он потянулся, чувствуя, как напрягаются мышцы во всем теле. Конечно, ему необходимо было отдохнуть. Организм требовал передышки. Интересно, спит ли еще Дженифер?

Дженифер. В голове вновь возникли недавние видения, и он даже вздрогнул. Так они были живы и так эротичны. Долго еще его воображение будет дразнить его? В его жизни не было места для женщины, подобной Дженифер. Он холостяк по натуре. Одинокий волк, таким он был всегда.

Своего отца, прославленного героя войны, Куин едва ли помнил. Лишь несколько фотографий достались ему от отца. С них, облаченный в форму военно-воздушных сил и украшенный медалями, он смотрел на сына. С детства Куин мечтал вырасти похожим на него. Вот почему и стал военным. Благодаря внешним данным и способностям к языкам связал свою жизнь с разведывательной службой, где и оставался по сию пору.

Мать Куина с ранних лет внушала сыну любовь к Америке, но и хотела, чтобы он знал о своих египетских корнях. Она рассказывала ему о своей семье, обучила языку, ознакомила с культурой Египта, чтобы Куин смог понимать арабов, даже если не был согласен с их суждениями. Она умерла еще до того, как он окончил среднюю школу. С тех пор Куин остался один.

Он встал и начал одеваться. Он привык быть один. Его устраивала такая жизнь, по крайней мере никаких сложностей.

Куин вышел в коридор, остановился у двери Дженифер и тихонько постучал. Ответа не последовало. Куда она могла запропаститься? Разве он не предупреждал ее, что надо быть осмотрительной? Он толкнул дверь, она оказалась незапертой. Он вошел в комнату и остановился в нерешительности. Девушка все еще спала. Ее волосы разметались по подушке.

Они, правда, уже не были белокурыми, но были все так же прекрасны — густые, пышные, длинные, так же прекрасны, как и точеные черты ее лица. Он подошел к ней.

— Дженифер!

Она не шелохнулась. Куин нахмурился. Под коричневатой маской лицо ее казалось подозрительно красным. Он нагнулся и коснулся ее щеки. Она вся пылала!

Он опустился на колени и осторожно потряс ее.

— Дженифер! Дженифер, это я, Куин. Проснитесь.

Она еле слышно застонала и повернула голову. Медленно открыв глаза, посмотрела на него бездонными голубыми глазами.

— Куин? — шепнула она.

— Вы плохо себя чувствуете?

Дженифер хотела было поднять руку, но тут же уронила ее. Не хватило сил.

— Голова болит. Здесь слишком жарко.

На самом же деле было прохладно, толстые стены предохраняли помещение от жары. К тому же работал вентилятор. Куин поднялся и подошел к кувшину, полному воды и стоявшему рядом с тазом. Смочив мягкую тряпочку, он снова опустился на колени перед кроватью и стал обтирать девушке лицо холодной водой.

Она вздохнула и повернулась к нему.

Сомнений не было, у Дженифер высокая температура. Куину предстояло принять решение: собираться ли в дорогу, понадеявшись на то, что в пути ей полегчает, или же остаться в нормальных условиях на тот случай, если ее состояние ухудшится? Он не знал, как быть, и это раздражало его.

— Я должна ехать, Энди, ну подумай сам, прошу тебя, — отчетливо произнесла Дженифер.

— Энди? С кем, по-вашему, вы разговариваете?

— Я знаю, что сказал папа, но ничего не могу поделать. И ты, и Роджер прекрасно знаете его нрав. Я должна ехать.

Куин понял, что она не узнает его. Видимо, в бреду Дженифер вновь переживала какие-то сцены из прошлого и волновалась.

— Все в порядке, Дженифер. Все хорошо. Только не переживайте.

Звук его голоса, казалось, успокоил ее. Куин продолжал обтирать ей лицо и шею, но вскоре убедился, что это мало помогает.

Оставалось только спуститься вниз и спросить, нет ли поблизости кого-нибудь, кто разбирается в медицине. Он объяснил, что стряслось. В конце концов появилась пожилая женщина, которая и последовала за ним наверх.

Она посмотрела глаза Дженифер, ее язык, лимфоузлы, всякий раз удовлетворенно кивая головой. Затем вынула из объемистого саквояжа, который принесла с собой, пузырек с какой-то жидкостью.

— Она не привыкла к нашему климату. К тому же она что-то сильно переживает. Это снадобье поможет ей избавиться от лихорадки.

Она объяснила Куину, сколько раз в день и в ком количестве давать больной лекарство. А ли не поможет, надо окунуть девушку в холодную воду.

К полуночи Куин потерял надежду. Убедившись, что ванная комната свободна, он наполнил ванну водой, раздел Дженифер, завернул ее в простыню и спустился с ней на руках в холл.

Она находилась в забытьи и лишь время от времени приходила в себя. Но когда Куин опустил ее в воду, она пыталась сопротивляться.

— Я знаю, милая. Вода холодная как лед, но нам ведь нужно сбить температуру. Мы не можем допустить, чтобы ваша кровь закипела. Правда?

Он снял рубашку, чтобы не намочить ее, и подложил девушке руку под плечи, удерживая ее голову над водой. Постепенно она расслабилась. Глаза ее оставались закрытыми.

Его нисколько не волновало то, что она может засмущаться своей наготы, она, похоже, не сознавала, что с ней происходит. Да и сам он не мог наслаждаться созерцанием ее прекрасного тела. Не до того ему было. Но все же обратил внимание на ее хрупкость. Никаких резервов, подумал он. Однако сложена она была очень пропорционально. Венера в миниатюре, подумал он с невольной улыбкой. Хотя ей вряд ли понравилось бы такое сравнение.

Когда девушка стала дрожать от холода, он вытащил ее из ванны и вытер насухо полотенцем. Затем, тщательно завернув в простыню, отнес в комнату. Ее по-прежнему знобило. Макнамара огляделся. Одеяла нигде не было видно. Сняв туфли, он прилег рядом с ней и обнял ее, в надежде согреть своим телом.

Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, уткнувшись лицом в его плечо. Он улыбнулся и крепче прижал ее к себе. Куин намеревался полежать рядом с ней некоторое время, а затем вернуться к себе в комнату. К утру ей, возможно, полегчает.

Куин закрыл глаза и сам не заметил, как погрузился в глубокий сон.

Дженифер привиделось, что она плывет в бирюзовой лагуне. Неподалеку был отлогий морской берег, искрящийся белым песком. Бриз шаловливо пробегал по пальмовым ветвям. Нежные солнечные лучи касались ее лица.

Она улыбалась. Зной пустыни остался где-то позади. Там же остался и весь тот кошмар, который ей довелось испытать в Ширане. Сейчас Дженифер отдыхала в восхитительной лагуне, где с ней не было никого, кроме Куина.

Куин? Она слегка нахмурилась. Что он делает здесь, в лагуне? Куин стоял в воде рядом с Дженифер, улыбаясь ей. Загорелый, сильный. Она не могла понять, зачем он здесь. Ведь ему так не терпелось избавиться от нее, распрощаться с ней навсегда. И все же…

Он только раз поцеловал ее, разбудив в ней чувства, о существовании которых она даже не подозревала. Как ему удалось?

Он дотронулся до ее плеча и улыбнулся ей. Прикосновение было таким легким, почти неуловимым. Дженифер едва почувствовала его.

Забавно, она никогда не видела Куина улыбающимся. Когда же он улыбнулся, казалось, сквозь тучи проглянуло солнышко. От улыбки Куина исходило тепло. Дженифер ощущала это. Она обняла его за шею и тоже улыбнулась.

Они стояли глубоко в воде. Куин крепко прижимал Дженифер, обхватив ее бедра. Она прильнула к нему, наслаждаясь близостью его тела.

Дженифер слегка пошевелилась и почувствовала тепло человеческого тела рядом с собой. Она открыла глаза и заморгала.

Она лежала на боку, лицом к Куину, который спал также на боку, повернувшись к ней. Нога его касалась ее бедра, а рукой он крепко обнимал прильнувшую к нему всем телом девушку. Куин Макнамара крепко спал.

Дженифер замерла, пытаясь вспомнить, что он здесь делал. Она смутно помнила, как он вошел в ее комнату, что-то говорил, но у нее страшно болела голова и ей было так жарко. Подробности Дженифер не помнила. Он обтер ей лицо, это она помнила. Потом заставлял выпить что-то очень горькое с ложки.

Внезапно она вздрогнула от ужаса: на ней ведь не было никакой одежды, кроме простыни, которая едва прикрывала обнаженное тело ниже пояса. Голова ее уютно покоилась у него под подбородком.

Ровное глубокое дыхание Куина свидетельствовало о том, что он понятия не имеет, где спит. Что он здесь делает? Ее взгляд скользнул ниже. Она с облегчением обнаружила, что Куин все же был в брюках. Но он крепко прижимал ее к себе. Ей оставалось только лежать и ждать его пробуждения. А что дальше?

В подобной обстановке девушка должна была бы закричать. Никогда прежде Дженифер не доводилось быть в подобной ситуации. Так почему же присутствие Куина ее не пугает?

Как-то это связано с ее недавним сновидением и смутными воспоминаниями о минувшей ночи? Она помнила его нежное обращение с ней, улыбку, заботливость.

И вдруг вспомнила, как он погрузил ее в ледяную воду, удерживая силой, как гладил ее тело — ее обнаженное тело!

Ее бросило в жар. Она попыталась отодвинуться от его горячей груди и посмотрела ему в лицо.

В лице у Куина появилось что-то новое, чего раньше она не замечала. Солнечные лучи скользили по векам мужчины и бесследно исчезали в бороде. Ей хотелось бы знать: есть ли у него ямочки на щеках под шелковистыми волосками.

Слегка приподнявшись, Дженифер натянула на себя простыню, чтобы хоть как-то прикрыть груди до его пробуждения. И разбудила его. Она замерла, всматриваясь в его лицо.

Во сне Куин находился в плену чувственного наслаждения. Но нет, это был не сон! Он на самом деле сжимал в объятиях женщину, нога его касалась ее бедра. Куин нехотя открыл глаза и увидел голубые глаза, устремленные на него с некоторой опаской.

Дьявол! Что же он натворил? Он приподнял голову и увидел, что находится в комнате Дженифер. Все недавние события всплыли перед ним. Дженифер знобило, и он лег с ней, чтобы согреть ее. Она лежала на его руке, которая порядком затекла. Другой же рукой он крепко прижимал ее к себе. Он опустил глаза и увидел, что простыня больше не служила преградой между ними. Маленькие, идеальной формы груди Дженифер уткнулись в его грудь.

Это был ужасный момент. Но он тут же решительно натянул простыню повыше, подоткнув края ей под мышки.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он хриплым голосом, дотронувшись до ее щеки.

О чем это он? Дженифер не сразу поняла Куина. Потом вспомнила. Он имел в виду дикую головную боль предыдущей ночью.

— Намного лучше, спасибо, — вежливо ответила она.

Так они и лежали, в упор глядя друг на друга. Затем Куин со стоном закрыл глаза и вслепую потянулся к ее губам.