— Алло! Подсолнух! Что там на горизонте?

Эрика Лаутеншлегер, сидя на командном пункте, дежурила у полевого телефона. Связь была установлена со сторожевым постом, расположенным в двухстах метрах от корта. Носик давно уже залег на дороге к Кембему под высоким подсолнухом. Отсюда, не привлекая внимания, он мог отлично наблюдать за Кембемом и южной окраиной Ингельсбаха. Осеннее солнце пригревало; подсолнечник потому и не срезали, чтобы он лучше созрел.

— Не будьте такими слабонервными! — крикнул Носик в трубку. — Вряд ли они придут до четырех! Как успехи на пустыре? Айсберг взорвали?

О да, пустырь выглядел уже совсем иначе, чем еще два часа назад. Точка разделила мальчишек и девчонок, пришедших к часу дня, на несколько бригад. Здесь была и транспортная бригада, и планировочная, и бригада по корчеванию пней, и три садовника, даже одного архитектора выделили — Клауса Ву́ндера: он учился уже в девятом классе. Клаус сразу же принялся за дело — чертил план открытой сцены.

— Подожди, скоро вышлю тебе чертеж нашего театра. Воздушной почтой, — легкомысленно пообещала Носику Эрика.

— Если бы ты знал, как у меня сердце колотится, — сказала Рената, задрав голову к верхушке липы, на которой сидел Бублик. — Видишь что-нибудь?

— Кроме пейзажа, ничего, — лениво ответствовал Бублик.

Он возглавлял группу безопасности. Кроме сторожевого поста «Подсолнух», были выставлены дозоры у канавы и у рощицы возле шоссе. Они каждые четверть часа подавали условные сигналы и предупреждали о приближении к корту посторонних лиц.

— Получен сигнал «ску-учно!», — доложил Бублик и зевнул.

Он был несколько разочарован: Генерал и его воины все еще не показывались. Неужели все меры предосторожности окажутся излишними? «А ведь грозились бросить нас на съедение львам, — вспомнил Бублик и ухмыльнулся. — Пусть попробуют сунуться! Однако который час? Уже полчетвертого…»

Вдруг дозорный у канавы отчаянно замахал носовым платком. Это был сигнал опасности! И тут же доложил «Подсолнух»:

— На горизонте Пингвин! По дороге из Кембема. Отвлечь внимание! Полная боевая готовность! Ясно?

— Будет сделано, — спокойно ответила Эрика. И передала Бублику: — Вызвать командира!

— Тсс! — Бублик прижал палец к губам.

Одна бригада передала сигнал дальше, другая еще дальше, и так, пока он не дошел до Точки. Та во весь дух помчалась к бараку. Короткое совещание — и она уже снова на пустыре.

Объявлена боевая тревога.

— Вот когда начинается! — обрадовался какой-то десятилетний мальчонка, нацепивший на себя белый мотошлем старшего брата.

— Ни звука! — потребовала Точка, боевой командир. — Ни словечка, даже когда Пингвин подойдет…

— Чепуха! — крикнул Бублик с дерева.

Нет, в военных вопросах командир оказался не на высоте. Строго говоря, на Точку за это следовало бы наложить взыскание. Бублик соскочил вниз и спросил:

— Ты что, хочешь его в плен взять?

— А почему бы и нет?

— Так ведь тогда остальные сразу узнают, что на пустыре их ждет засада.

— Ты прав, — поддержал Бублика Олаф Вейст. — Так мы только предупредим остальных.

Эх, что же делать? А Пингвин, согласно непрерывно поступающим донесениям «Подсолнуха», все приближался.

— Придумала, — зашептала Точка, просияв. — Бублик, отправляйся ему навстречу. В плен не брать. Просто сделаешь вид, что пришел понапрасну. Скажешь ему — никого нет.

Бублик, вскинув лопату на плечо, отправился в путь. Другую руку он засунул в карман, а на лице изобразил разочарование. С Пингвином он столкнулся у сторожевого поста «Подсолнух». Поэтому Носик имел полную возможность передавать их беседу по телефону.

— Вот идиоты! — начал Бублик и оперся на лопату. — Поднимут шум, а потом ни один черт не является.

— Так ведь в четыре, — ответил Пингвин. — А может, Точка уже в бараке?

— Ничего подобного! И даже Генерала с Гербертом нет, или хоть кого-нибудь из их бражки! А я-то думал, они будут защищать свой оазис!

— Погоди еще! — вырвалось у Пингвина. Но он тут же замялся. — Не знаю, станут ли они связываться. А где же теперь ты будешь?

— То есть как — где? В Кембеме, — наивно ответил Бублик.

— Не-ет. Я спрашиваю: опять с ними?

— Не знаю. Во всяком случае, с теми, с кем интереснее. Трусов я терпеть не могу!

— Вот и я тоже, — храбро ответил Пингвин. — Если все увиливают, так и мне нечего на пустыре делать, верно?

— А кто увиливает? — спросил Бублик, пристально глядя на Пингвина.

— Да все равно кто! — Пингвин попытался перевести разговор на другую тему: — А ты куда сейчас?

— К дяде на участок, — выпалил Бублик, глазом не моргнув.

— И я с тобой. — Пингвин улыбнулся. — Навещу тетю Герту.

Он, конечно, не сказал, что Генерал с приятелями засел у тети в домике и обсуждает план обороны оазиса и что они ждут там его возвращения. Пингвин с Бубликом мирно направились к садово-огородным участкам. Но успели дойти только до входа. Тут Бублик вдруг вздрогнул от ужаса: он вспомнил, что не снял дома молоко с плиты.

Пингвин попался на эту удочку.

— Ребя-я! — закричал он. — Ведь так и пожар случиться может! Мчи! Скорей!

Но Бублик и так уже мчался… до ближайшего перекрестка. Там он свернул вправо, бросился по параллельной улице назад и снова очутился на дороге в Кембем.

— Эй, Носик! — заорал он у подсолнухов. — Они наверняка засели у тети Герты в клетушке.

— А ну хватит болтать! — крикнул в ответ Носик. — Начинаю передавать сообщения, ясно? Сбегай и на другие посты. Если же неприятель будет наступать по этой дороге, я отойду в тыл. Пока!

— Счастливо! — ответил Бублик и побежал к пустырю.

Не успел он прибыть на место, как «Подсолнух» уже доложил:

— «Огородная команда» на горизонте!

Бублик единым духом взлетел на дерево. В бинокль он разглядел, кого имел в виду Носик. По дороге к пустырю двигались Генерал, Герберт, Штрекенбах, Митшлих, Пингвин и еще четверо мальчишек. Они даже не приняли никаких мер предосторожности. Видно, чувствовали себя в полной безопасности. Бублик тотчас доложил о своих наблюдениях командиру. Точка отдала приказ: «Полная боевая готовность!»

Все мальчишки и девчонки залегли теперь за изгородью с лопатами, кирками, заступами и напряженно ждали, когда «львы» подойдут к оазису. И тогда…

— Девять их, что ли? — тихо спросила Точка в трубку.

Она решила еще раз поговорить с «Подсолнухом», лично.

— Да, — прошептал в ответ Носик. — Все вырядились, видно, хотят обновить нашу сцену! Сейчас дадут нам захватывающее представление из рыцарских времен! Эй, у них у всех щиты! А у Герберта под мышкой большая коробка. Не знаю только, что в ней!

— Далеко они от нас? — спросила Точка.

— Тсс! — зашипел Носик. — Они уже здесь. Буду передавать только расстояние. Еще четыреста метров…

Точка снова выбежала с командного пункта на пустырь. Внезапная атака обязательно будет удачной. Все застыли на своих местах.

Мальчонка в белом шлеме повторил:

— Вот когда начинается!

— Ох, ребятки, ну и попрыгают же они! — Герберт хохотал, хлопая по коробке. — Два десятка петард, доложу я вам, совсем не того калибра, что для айсберга.

С сияющей физиономией он взглянул на Генерала. Они истратили все свои карманные деньги в лавке господина Во́ринга, чтобы заполучить в собственность коробку, под названием «Шумовое оформление карнавала». Герберт сказал отцу, что коробку купили для какого-то ресторана. Он отлично знал, что продавать петарды детям не разрешается.

— Прежде всего, соберете двадцать жестяных банок, — приказал Генерал своим сообщникам.

— А зачем банки? — удивился длинный мальчуган, по прозвищу Трубочист.

— Сейчас узнаешь, — ответил Генерал и скомандовал: — Банки быстро продырявить — ответственный Штреке.

— Есть, — отчеканил Штрекенбах.

— Укрепить провода от петард к банкам — ответственный Гу́ппель.

— Ясно, — кивнул длинный парнишка из восьмого класса.

— Далее: петарды закопать. Не слишком глубоко, не слишком мелко. Делать всем. Смекаете?

— Так точно, — ответили ребята в один голос.

— Расстояние: триста метров, — доложил Носик по телефону.

— Ну и праздничек будет! — воскликнул Пингвин, держась, однако, несколько на заднем плане.

— Попридержи язык, — огрызнулся Генерал. — Далее: банки незаметно разложить по всему пустырю. И наконец, всем укрыться в кустарнике. Лучше не замаскируешься!

— Явятся голубчики, ничегошеньки не подозревая, начнут подбирать банки, а тут — а-ах! — предвкушал Пингвин.

Митшлих рассмеялся. Но Генерал был невозмутим и продолжал развивать свой план:

— Ничего, пусть попрыгают зайчишки. Далее — я подаю команду, мы бросаемся в атаку и побеждаем.

— Э-ге-гей! — прорепетировал Пингвин.

— Расстояние: двести метров, — доложил Носик.

— А потом? — опять спросил Гуппель, ничего не понимая.

В ответ все захихикали.

— Что значит — потом? — переспросил Генерал. — Потом они живенько уберутся. Смекнул?

Гуппель покосился на него с недоверием.

— Ребятки, ну и настроение у меня, доложу я вам, просто во́! — заливался Пингвин. Он весело прыгал сзади всех, уже заранее исполняя победный танец.

— Еще сто метров, — передал Носик. — Начинаю отходить. Когда они повернут к пустырю, подам сигнал тревоги. Все ясно?

— Все ясно, — подтвердила Эрика с командного пункта.

«Огородники», прибыв на пустырь, обнаружили здесь как раз то, о чем доложил им Пингвин, якобы тщательно обследовавший корт. А именно: мертвую тишину. И все-таки Генерал сразу почуял недоброе. Что это? Где же весь хлам? Где «айсберг»?

— Внимание! Смекнули? — прошептал он.

И вдруг где-то сзади раздался воинственный клич, и не какой-нибудь, а тот самый, который только что испустил Пингвин.

— Эй! Э-ге-гей! Эгей!..

Они обернулись, как по команде. Но в ту же минуту клич, как эхо, донесся слева и справа:

— Эгей! Э-ге-гей! Эгей!..

И прежде чем растерявшиеся от неожиданности «огородники» успели принять решение, у них в тылу разразилась буря. Обернувшись, они онемели от удивления: от изгороди, испуская воинственный клич, мчались двадцать, тридцать, а может и сорок, мальчишек и девчонок. И все хорошо вооруженные: кирки, скребки, лопаты. Нападающие попытались сконцентрировать свои силы, но защитники пустыря подняли такой галдеж, что нельзя было разобрать ни слова. Преимущества неожиданной атаки были полностью использованы. Кое-кто из храбрых воинов при отступлении потерял даже щит. А Пингвин, с разбегу налетев на Герберта, так его толкнул, что у того выпала из рук заветная коробка. И, прежде чем он успел ее поднять, их уже настигли. И окружили!

С тыла подоспели еще дозорные и несколько мальчуганов, укрывшихся в кустах. И вот оба отряда стоят лицом к лицу. Шагнув к Генералу, Носик протянул ему лопату.

— Будете помогать?

Но Генерал выбил лопату у него из рук. Носик спокойно поднял ее и сказал, обращаясь к друзьям:

— Пошли. Пусть стоят. Жалко время терять на этот цирк. Продолжай работу.

Больше всего потрясло Генерала, что все эти мальчишки и девчонки сразу послушались Носика и охотно вернулись к работе. У него так еще никогда не получалось. А на самого Генерала и на его воинов они вообще не обращают внимания…

— Что будем делать? — растерянно спросил Герберт.

Тут Генерал, еле сдерживая ярость, подскочил к Носику и, став перед ним, прошипел:

— Мы отомстим — так и знай!

В ответ ребята расхохотались, и это оскорбило его сильнее, чем если бы они закидали его грязью.

Сам того не замечая, он еще ближе шагнул к Носику:

— Эх, и скучно с вами, пай… — но не успел докончить.

Сзади, толкая прямо на него нагруженную тачку, двигался маленький крепыш:

— Посторонись! Налечу! Гон-ля!

Пришлось Генералу поспешно отскочить в сторону. И снова все расхохотались так громко, что, наверное, даже и в Кембеме было слышно.

Носик спокойно и деловито произнес:

— А теперь довольно! Кто хочет работать на уборке — оставайся. Остальные — проваливай!

И снова по команде Точки ребята окружили «огородников», протягивая им лопаты. Пингвин, попав под гипнотизирующий взгляд Бублика, взял лопату. Но тут же постарался затеряться в толпе. Однако заметив, что Гуппель тоже схватил лопату и пошел работать, он вздохнул с облегчением. Генерал же и его ближайшие друзья высокомерно отвергли предложение. Встать под команду Точки? Никогда! Они гордо покинули поле боя. Но на полдороге злость за попытанное поражение вновь овладела Генералом, и, обернувшись, он крикнул что было сил:

— Погодите, еще зададим вам жару! Месть!

К нему тут же присоединились остальные «оскорбленные». И долго еще над пустырем разносились их хриплые крики.

А тем временем мальчонка в белом шлеме нашел коробку Герберта. В пылу боя ребята отбросили ее в кусты. Мальчуган открыл коробку и подпрыгнул от радости:

— Петарды! Ур-ра!

В ответ на вопросительные взгляды Точка спокойно сказала:

— Герберт оставил их нам! Для торжества в честь открытия Площади пионеров!

Ребята весело рассмеялись.