Макс совершил ошибку, позволив похитителю узнать, что они на Пулау-Миде. Более чем очевидно, что Эмилио не ожидал их прибытия в Индонезию так быстро. И совершенно ясно, что он ждал Джоунса одного, и присутствие Макса его ошеломило.

Макс как раз выслушивал план Эмилио по отправке Молли и Джины в поместье какого-то доктора.

Где был – ах, как удобно! – самолет, на котором Джоунс увез бы их прочь.

Вот тогда-то Макс и прокололся, предложив Эмилио сдать заложников прямо сейчас, в его доме. Макс благополучно увез бы их с острова. Пусть он и не сказал Эмилио, что находится через улицу, но дал понять, что подобрался очень близко.

Теста тут же перешел на крик, а затем отключил микрофон на своем телефоне.

Макс должен был на все соглашаться, а потом перехватить девушек по дороге.

Конечно, тогда он застал бы врасплох человека, у которого был по крайней мере один смертоносный пистолет. А оружие и неожиданные сюрпризы плохо сочетаются.

– Проклятье, – сказал Багат.

– Да, – согласился Джулз, глядя на улицу. – Еще я поймал очень странный сигнал.

Пахнет ловушкой. Но если он искренне хотел позволить им уйти...

– К черту его «хотел – не хотел». – Джоунс был полностью готов. – Я пойду туда, прежде чем он заберет их и сбежит.

– Внимание! – объявил Джулз. – Гаражная дверь открывается.

Без малейших усилий Джоунс выбил защитную сетку и выскочил через боковое окно.

Проклятье. Он должен был идти последним, а не первым. Ради бога, он же гребаная мишень!

Но затем в телефоне раздался голос Джины:

– Макс, у Эмилио пистолет, он говорит, что не хочет, чтобы ты... входил?.. Где ты? О мой бог, ты действительно так близко? Да, да, понимаю, – голос зазвучал раздраженно, очевидно, она говорила с Эмилио. – Макс, он велит сказать тебе, что застрелит меня, если ты войдешь. – Снова Эмилио: – Я сказала ему, ладно?

– Белый фургон покидает гараж, – объявил Джулз, перекрывая визг шин.

Проклятье!

– Вы с Молли все еще в доме? – спросил Макс и последовал за Джоунсом. До земли было почти десять футов, но Багат приземлился на ноги, а совсем рядом с ним – Джулз.

– Да, – сказала Джина.

– Вы не в движущемся автомобиле? – Ему необходимо было убедиться.

На улице был припаркован потрепанный «форд эскорт», Джоунс уже открыл ржавую дверь и пытался завести чертову штуку, замкнув провода.

– Нет, – четко произнесла девушка.

– И Молли с тобой? – спросил Макс.

– Она прямо здесь, – ответил Джина. – Макс, что происходит?

Джулз с пистолетом наизготовку уже проник в гараж. Кто бы ни уехал в том фургоне, он так торопился, что оставил гараж нараспашку, а дверь в дом – приоткрытой.

И это была та еще дверь. Вроде дверей в бункере, построенном на случай серьезного нападения.

Макс тихо позвал Джулза:

– Притормози.

Джулз зажал что-то между косяком и дверью, чтобы она точно не захлопнулась, кивнул, сигналя, что он принял сообщение и не собирается дальше внутрь.

– Джоунс, – прошипел агент, вернувшись к поднятой двери гаража и пытаясь привлечь внимание Дейва. Кэссиди молча подал Джоунсу сигнал убраться с улицы. Затем указал на гараж и пантомимой изобразил руль. Его послание было яснее ясного. Внутри была машина.

Джоунс кивнул, закрыл дверцу «эскорта» и двинулся к агентам.

Макс сосредоточился на Джине, находившейся на том конце телефона.

– Скажи Эмилио, что я снаружи и хочу войти – просто поговорить. Без пистолета, совершенно безоружный, с поднятыми вверх руками. Скажи ему, я могу полностью раздеться, если он захочет. Господь свидетель, я уже так делал раньше.

– Правда? – Джина даже рассмеялась.

– Да, скажи ему.

Ее голос звучал... совершенно так же, как и всегда. Макс не знал, чего ожидал – может, подавленную, испуганную, разбитую Джину, побежденную страхом осознания, сколь малы шансы выбраться из этой ситуации невредимой.

– О, Макс, – сказала она, – ты не представляешь, как я рада слышать твой голос.

– Просто скажи ему, Джина, – велел он, но не смог удержаться, чтобы не добавить: – Я тоже.

Багат отключил микрофон, пока Джина передавала сообщение, увидев, что Джулз хочет что-то добавить.

Но Джоунс заговорил первым:

– У нас не так много времени до прибытия подкрепления.

– А мы уверены, что он лжет? – спросил Джулз. – Если бы я кого-то похитил и решил потом отпустить, а ее очень разгневанный муж внезапно оказался бы у моего порога, я бы тоже вел себя, как животное, загнанное в угол. Если жена Эмилио мертва...

– Если у него вообще есть жена, – заметил Джоунс.

– Поколдуй над этой развалюхой, – приказал Джулз Дейву. – Теста может не захотеть передать нам ключи. Нужно быть готовыми двигаться. Я собираюсь позвонить в посольство в Дили, известить их о ситуации. – Он повернулся к Максу: – Нужен твой телефон, я дам тебе свой.

Макс выудил аппарат из кармана и передал его Кэссиди.

– Макс? – в трубке Джулза вновь раздался голос Джины.

– Я здесь.

– Ты можешь войти. Но он хочет, чтобы ты был в футболке, без куртки, без головного убора, руки подняты вверх, как ты и говорил. Он сказал, если услышит в коридоре хоть какой-нибудь шум, пока ты здесь, то застрелит меня.

– Понял. – Макс уже раздевался: куртка, кобура, оружие – все в кучу на бетонном полу. – Я вхожу, – сказал он Джулзу.

Джоунс высунулся из автомобиля:

– Не дай ему причинить им боль.

– Не дам, – пообещал Макс.

Наверное, нелегко было оставаться здесь, когда Молли была там, но Джоунс кивнул.

– Не могу связаться с посольством, – сообщил Джулз.

– Продолжай пытаться. Джина, – сказал Макс в трубку, – скажи Эмилио, что я открываю дверь из гаража в дом. Оставь телефон включенным, если сможешь, ладно? Я оставлю свой аппарат Джулзу. Хочу, чтобы он мог все слышать. – Багат передал телефон с отключенным микрофоном и понизил голос, глядя на напарников. – Если я скажу «огонь», вы быстро входите и стреляете на поражение. Понятно?

Джоунс кивнул.

– Макс, – Джулз придержал его за руку. – Не сваляй слишком уж большого дурака.

– Где же ты был со своими советами полтора года назад? – Макс вошел в дом. – Я иду по коридору, – громко крикнул он, держа пустые руки поднятыми.

* * *

Джулз Кэссиди тоже здесь?

У Джины не было времени задаваться вопросом, сколько еще членов команды привез Макс, или как Джоунс вышел с ними на связь, потому что Эмилио передвинул пистолет от ее бока к подбородку.

Ствол был холодным и тяжелым. И способным полностью снести ей голову с плеч, стоит только Эмилио нажать на спусковой крючок.

Она держалась очень спокойно, в руке был все еще включенный телефон.

Но затем в дверях комнаты появился Макс. Он быстро окинул помещение взглядом, подмечая все – Молли, сидящую на кровати, пистолет в руке Эмилио – прежде чем встретиться взглядом с Джиной.

– Привет, – сказал он так просто, словно они столкнулись в хлебном отделе супермаркета. Вот только какое приветствие подошло бы в такой ситуации?

Но больше его приветливости Джину сбило с толку, насколько другим выглядел Макс. Она обнаружила, что думает о всяких глупостях, например, что его ключица достаточно зажила, раз позволяет ему вот так держать руки поднятыми. Может быть, из-за того, как черная футболка обтягивала его грудь и плечи или из-за того, как он держал руки – отчего на бицепсах натянулась ткань,– но Макс выглядел полностью вернувшим форму за те месяцы, что Джины не было.

Вернувшим форму и кое-что еще.

Но не только великолепный внешний вид делал его похожим на незнакомца.

Очевидно, с тех пор, как он в последний раз брился, прошла уйма времени, и его подбородок покрывала густая щетина. Темные волосы растрепались и спутались, словно он много дней не снимал головной убор. Вместо элегантного костюма – джинсы и кроссовки, хотя она привыкла видеть его в повседневной одежде в реабилитационном центре.

Нет, это глаза придавали ему незнакомый вид – она определенно никогда не замечала у него такого взгляда. Джине всегда нравились глаза Макса – бездонные и настолько экзотически темно-карие, что казались почти черными. Сейчас он смотрел на нее так, как ей всегда хотелось: ничего не скрывая, показывая ей все чувства, которые испытывал прямо сейчас. Страх, гнев, уязвимость, отчаяние – все совершенно очевидно наряду с невероятным облегчением и огромной надеждой.

– Привет, Макс, – прошептала она в ответ.

Но тот уже сосредоточился на Эмилио и пистолете.

– Отойдите от нее, мистер Теста. В этом нет необходимости. Просто отпустите ее, сделайте два шага назад и цельтесь в меня.

– Сколько с вами человек? – спросил Эмилио. Он тяжело дышал, его била крупная дрожь, и Джина чувствовала спиной, как колотится его сердце. Или, может, это было ее сердце.

– Отойдите от девушки. Женщины, – поправился Макс, покачал головой и адресовал Джине извиняющую гримасу. – Тогда мы поговорим.

– Пистолет у меня, и я устанавливаю правила, – голос Эмилио стал напряженным.

– Я знаю, вы не хотите ее ранить, – тон Макса был мягким, спокойным, – поэтому просто возьмите меня на прицел и...

– Грейди Морант тоже здесь? – спросил Эмилио. – Он ведь в гараже? Я не хочу, чтобы он входил.

– Не войдет. И если вы отойдете от Джины, – повторил Макс, – мы обсудим, как всем нам лучше выбраться отсюда целыми и невредимыми.

Джина стала молиться, чтобы Эмилио не напрягал палец на спусковом крючке и не подстрелил ее, намеренно или случайно. И не только потому, что она не хотела, чтобы ее мозги брызнули на стену, но и потому, что она знала – если Эмилио вот так ее убьет, Макс никогда от этого не оправится.

А она и без того уже принесла в его жизнь слишком много боли.

– Прямо сейчас, – сказала она ему, – юридический факультет Нью-Йоркского университета выглядит реально упущенной возможностью.

Макс улыбнулся – губы едва дрогнули.

– Да. – Но он даже не взглянул на нее, сверля Эмилио взглядом.

А тот наконец-то отпустил Джину.

Девушка пошатнулась, внезапно потеряв опору. Уронив телефон, она приземлилась на четвереньки и отползла подальше, пытаясь убрать голову от пистолета.

Вот только теперь Эмилио направил чертову штуковину на Макса.

– Хорошо, – произнес Макс явно для Джулза. – Держите его прямо, цельтесь в меня.

– Пожалуйста, не стреляй в него, – взмолилась Джина. – Уж лучше бы ты застрелил меня, чем...

– Это не поможет, – сказал ей Макс.

– ...снова пройти через это, – закончила она. – Ты можешь просто положить пистолет на пол? Пожалуйста.

– Макс может держать руки поднятыми, – вмешалась Молли. – Мы все хотим одного: выбраться отсюда живыми. Так что давайте просто все успокоимся.

Эмилио опустил пистолет.

От облегчения ноги Джины подкосились, и она присела на край кровати.

– Спасибо.

Молли подалась вперед и обняла подругу.

А Макс продолжил работу:

– Давайте сделаем это. Позвольте мне отвести Джину и Молли в доки. Мы наймем гидроплан, чтобы добраться до американского посольства в Дили. Мы просто выйдем отсюда. Просто уйдем. Мы можем выйти все одновременно – вы можете уйти в одну сторону, мы пойдем в другую. Теста, мы не пытаемся осложнить вам жизнь. Мы просто хотим, чтобы Джина и Молли были в безопасности. Я вижу, что вы о них хорошо заботились. Мы все это очень ценим...

– Как вы нашли меня так быстро? – спросил Эмилио.

– Не имеет значения, – ответил Макс. – Нужно сосредоточиться...

– Нет, имеет, – перебил Эмилио. – Потому что у меня было время подумать. Я не хочу, чтобы ублюдки, убившие мою жену, остались безнаказанными. Если у вас есть... связь. С вашим правительством, с ЦРУ – я знаю, что они здесь на Пулау-Миде... Если вы нашли меня с их помощью и если вы гарантируете... Как это называется? Амнистию? И, возможно, материальный стимул, который позволил бы мне переехать... У меня есть информация, которой я готов поделиться.

Эмилио Теста, несомненно, предположил, что если они охотно пошли на сделку с Грейди Морантом, то готовы провернуть то же самое с кем-нибудь еще. Сам Джоунс подонку не доверял, но Макс и Джулз говорили с Тестой – Джулз по одному сотовому, в то время как по другому все еще пытался связаться с посольством – словно были его новыми лучшими друзьями. Конечно, сложно сказать, верят ли они Эмилио на самом деле или просто пытаются заставить его так думать. Как бы то ни было, это радикально отличалось от той тактики переговоров, что Макс использовал, когда открыл дверь номера гамбургского отеля и обнаружил в коридоре Джоунса. И все же, что бы они ни делали, они поступали верно.

* * *

– Джоунс, – позвал Джулз, и тот отвлекся от попыток взломать замок багажника «импалы».

На пороге стояла Молли. Она выглядела усталой и бледной, а волосы заплела в косу.

Ее одежда предназначалась для лета северной Германии. Молли закатала штанины, чтобы приспособиться к жаре Индонезии, а рукава трикотажной рубашки повязала вокруг раздавшейся талии.

– Мэм, вам нужна медицинская помощь? – спросил ее Джулз.

Но она заметила Джоунса. И бросилась к нему. И вот, ох, Иисусе, он уже обнимает ее.

– Пожалуйста, скажи мне...

– Ты?.. – Она отступила и окинула его взглядом так же, как и он оглядел ее.

– Со мной все в порядке.

– Я в норме.

Оба произнесли это одновременно и сразу же добавили:

– Точно?

Джоунс не знал, плакать или смеяться. Молли делала и то, и другое, пока он ее целовал. Но вдруг она вздрогнула, и Дейв быстро ослабил объятия.

– Ты ранена. Я убью его...

– Нет, нет – это из-за биопсии.

О боже. Он совершенно забыл. Джоунс отстранился и посмотрел на нее:

– Это?.. – он не смог договорить.

– Не знаю, – покачала головой Молли. – Для получения результата нужно было время.

– Она вытерла слезы и попыталась улыбнуться мужу. – Я чувствовала, как ребенок шевелится. Мы с Джиной ужинали в Гамбурге, и я его почувствовала.

Ребенок. Джоунс знал, что должен что-то сказать, но не мог врать.

– Это было так волнующе, – продолжала она. – Официант принес нам бесплатный десерт, чтобы отпраздновать.

Бог знает, он не мог сказать ей правду. Джоунс осторожно прижал ее ближе, так, чтобы она не могла видеть его лица и понять, о чем он думает.

– Мне так жаль, – прошептал он вместо этого. – За все это.

– Мне тоже. – Затем она отстранилась, и ее лицо приняло строгое учительское выражение. – Ты не должен был приезжать, – пожурила она.

– Да, верно, и ты не должна была.

– Хотя я даже не знаю, где мы находимся, – призналась Молли.

– Восточная Индонезия, – пояснил он. – Очень близко к Восточному Тимору.

– Ну конечно. Из всех беззаконных островов в этой части мира мы оказались возле самого беззаконного.

На той стороне гаража Джулз продолжал сражаться с обоими телефонами и следить за улицей.

Чем они там в доме занимаются?

Молли ответила не его невысказанный вопрос:

– Они выходят – просто пытаются придумать, как сделать это так, чтобы Эмилио не чувствовал угрозы. Думаю, он тебя боится.

– Умный парень.

– Собираюсь напомнить тебе, что ты мишень, и попросить тебя не лезть на рожон. И собираюсь забраться с тобой на заднее сидение, – сказала она, – и, не знаю даже, отвлекать тебя всеми возможными женскими уловками, чтобы ты не подстрелил Эмилио.

Или не выкинул что-то в таком духе.

Молли «сделала лицо»: приняла то особенное выражение, которое появлялось у нее всякий раз, когда она была с чем-то совершенно не согласна.

Джина тоже очень хорошо «делала лицо», но Молли была бесспорной королевой:

немного приподнимала брови, округляла глаза, втягивала воздух – чтобы буква «С» прозвучала отчетливее. Уголки губ слегка приподнимались, и когда она собиралась выдать убийственный аргумент – ей нравилось спорить, – и когда бывала очень раздражена.

Прямо сейчас Молли была раздражена.

Джоунс снова заключил ее в объятия и поцеловал, не давая возразить.

– Я люблю тебя, – сказал он. – Давай сядем в машину и умчимся. Я хочу убраться отсюда.

Она понизила голос, взглянув через гараж на Джулза:

– Тебе стоит убраться отсюда. Прямо сейчас.

Джоунс покачал головой:

– Я не уеду без тебя, малышка.

– Ты должен. – Она была чертовски серьезна. – Мы поедем в посольство в Дили. Если ты согласишься...

– Да, прости, я не уеду, пока не буду уверен, что ты в безопасности. Отсюда до Дили долгий путь. – Он потянул ее за собой в машину.

– Но они упрячут тебя за решетку, если... – начала она.

– Вероятно, – отозвался Джоунс. – Но только когда мы вернемся в Штаты. – И снова поцеловал ее.– Я рискнул, Мол, и мы проиграли.

– Рискнул? – не поняла она.

– Пытаясь получить паспорт, чтобы вернуться домой. У Краус. Я все еще не знаю, кто за этим стоит, или что они хотят, но я знаю, что Гретта Краус продала меня.

– Эмилио нашел нас в ее студии, – кивнула Молли.

– Знаю, – мрачно сказал он. – Я видел запись с камеры наблюдения. Явились террористы, устроили стрельбу, и, кстати, тебя едва не убили, черт возьми.

– Боже. Это было невероятно. Я сперва даже не поняла, что происходит и...

– Невероятно, – поправил ее Джоунс, – когда кто-то открывает огонь в церкви или универмаге. А когда такое случается в мастерской профессионального фальсификатора, куда преступники приходят за новыми личностями, это чуть меньше чем невероятно. Тебя не должно было там быть.

Но все произошло так, как он и ожидал. Она беспокоилась за него.

– Я хотела тебя предупредить, – сказала Молли. – Я знала, что за нами следят. Мы заметили Эмилио в коридоре отеля у нашего номера, когда вернулись из церкви. Я боялась, что...

– Я бы смог о себе позаботиться. – Ему хотелось встряхнуть ее. – Ты должна была отправиться прямиком в посольство.

– Но это именно то место, куда ты бы ни за что не пошел, – резко возразила она.

– Как ты вообще нашла эту студию? – Он определенно не давал ей адрес Краусов.

– Мы заглянули в... одно второсортное заведеньице, полагаю, отчасти ломбард, отчасти бордель, и просто притворились, что нам нужны паспорта, чтобы добраться до Нью-Йорка.

Иисусе. Он мог лишь представить, что это был за притон. И только подумав об этом, он тут же захотел выбить из негодяев все... Как там говорит Джина? Обезьянье дерьмо.

Хотя, если бы Джоунс попытался выйти на связь с Греттой Краус, понадобилось бы недели полторы и куда больше одного визита в дрянной бордель.

– Мы вошли, – рассказывала Молли, – прикинулись, что плохо говорим по-немецки: «Извините, помогать, пожалуйста...», сделали щенячьи глазки... – Она продемонстрировала. – Плюс ужасно кашляли, чтобы никто не подходил слишком близко. Мне даже не пришлось сверкать декольте.

О боже! Сейчас на его лице тоже возникло специфическое выражение, которое появлялось у него время от времени и проходило под кодовым названием «Что за на?»

Но на этом история еще не закончилась.

– Джина запихнула куртку под рубашку и притворилась, что тоже беременна. Это было нашей легендой – причиной так рваться в Америку. Чтобы наши дети могли родиться там.

Она была чертовски горда собой, что придумала такое для визита в бордель, заполненный, без сомнения, худшими образчиками рода человеческого. Ворами. Сутенерами и работорговцами. Наркоманами, толкачами, убийцами, насильниками...

– Она повторяла лишь «Не говорить английский, шпрехн кайн дойч» и притворялась плачущей, когда кто-нибудь на нее смотрел, – закончила Молли. – Она была великолепна. – И в свою очередь поцеловала Джоунса. – Пожалуйста, уезжай, - попросила она. - Давай договоримся, где мы встретимся, когда все это закончится. После того, как я приеду домой и побываю в больнице.

«Побываю в больнице». Словно избавиться от рака – как по парку прогуляться.

Словно счастливый исход гарантирован.

Но Молли была непреклонна.

– Где-нибудь в Перте или на Тайване, или, может, в Куала-Лумпур – мы могли бы помочь с ликвидацией последствий торнадо. Там все еще нужны волонтеры.

– Не могу, – сказал ей Джоунс.

– Конечно, можешь...

– Нет, – сказал он. – Даже если ты убедишь меня, что будешь там в безопасности, я не уеду. Я продал душу дьяволу, чтобы найти тебя, Мол.

Она не поняла.

– Я заключил сделку с Максом, – пояснил он. – Обменял себя на тебя и Джину. В отличие от некоторых людей он, по крайней мере, не желает мне смерти.

Это была жалкая попытка пошутить, и, конечно, Молли не рассмеялась. Но перестала уговаривать его бежать, как будто искренне верила, что он человек чести, человек, который держит свое слово.

В это же время на той стороне гаража Джулз обсуждал что-то с Максом по телефону.

– Нет, – говорил Кэссиди. – Сделаю. – Пауза. – Нет. Я сделаю это. Кто-то должен остаться с Джиной и Молли и...

Наблюдается недостаток тестостерона. Очевидно, появилась опасная работенка для настоящего героя.

А человек чести Джоунс сидел в машине, обнимая жену.

– Нет, – сердито пропыхтел Джулз. – Я здесь главный, так что заткнись, чтобы я мог сказать тебе, что нужно сделать.

Ха! А у парнишки-гея есть яйца.

– Мы наймем адвоката, – сказала Молли, возвращая Джоунса в зияющую черную дыру неуверенности, что была их будущим.

– Да, – отозвался он и выдавил улыбку, глядя ей в глаза, молясь, чтобы она не заметила ужас, охватывающий его каждый раз при мысли, что он может ее потерять.

Даже если они уедут сейчас и через какой-нибудь портал попадут прямо к дому ее матери в Айове, все еще оставался шанс, что он похоронит Молли в ближайшие несколько лет.

Джоунс повысил голос, зовя Джулза:

– Нужно ехать. Чего так долго?

Джулз снова услышал сигнал «занятно», наконец оставил попытки дозвониться в посольство и убрал телефон.

Пора ехать.

Проверил оружие, в тысячный раз пожалев, что патронов мало. Его утешительным призом была шляпа. Мятая фетровая шляпа, которая выглядела так, словно ее сдуло с головы Хамфри Богарта на съемках «Рифа Ларго», унесло в небо во время кино-урагана и спустя шестьдесят лет выбросило на другом конце света. На голову Джулзу. Пусть она и хранилась в чулане за домом и пахла так, словно провела как минимум тридцать лет в поддоне птичьей клетки.

Да, сэр! Надеть ее почти так же здорово, как коричневую кожаную летную куртку.

Что, по правде, было не очень-то справедливым сравнением по отношению к куртке – великолепно сохранившийся антиквариат, и совсем без запаха. И определенно сработает в его пользу, с точки зрения кое-каких его детских фантазий. Но день превращался в адово пекло – наверное, миллиард градусов в тени. Чтобы уж наверняка получить тепловой удар, не хватало только перчаток или, может, шерстяного шарфа.

– Сегодня в роли Индианы Джонса, известного как Грейди Морант, Джулз Кэссиди, – произнес он, просовывая руки в рукава.

Неужели на это кто-то купится? Джоунс гораздо выше. На самом деле вопрос на миллион, конечно, в том, наблюдают ли за ними вообще и нужен ли этот маскарад?

Эмилио Теста был убежден, что да. Он предположил, что если наблюдатели увидят, как от его дома отъезжает автомобиль, где один человек держит другого под прицелом, то решат, будто Морант под стражей.

Теория номер два – первая, что за ними все-таки следят – так называемые наблюдатели немедленно прыгнут по своим машинам и последуют за Эмилио. И если его перехватят...

Сюрприз: в машине нет Грейди Моранта – только Джулз.

А тем временем Джоунс и остальные смогут уехать на «импале» незамеченными.

Теория номер три, что машина размером с крейсер действительно может проехать незамеченной, ну да ладно.

По согласованному плану они возьмут две машины и поедут в один пункт назначения – к дальним докам в гавани. Джулз и Эмилио должны добраться туда первыми и встретить ожидающийся в скором времени гидроплан, принадлежащий человеку, которому по заверениям Тесты можно доверять. Пилот доставит их в американское посольство в Дили в Восточном Тиморе. Остальные по плану затаятся в ожидании звонка «все в порядке» от Джулза.

В случае, конечно, если все будет в порядке.

Обе стороны все еще не слишком друг другу доверяли. Например, несмотря на настойчивые утверждения Эмилио, что теперь он за них, мужчина отказывался сдать оружие. И хотя Джулзу не нравилось быть занудой, но в драматической истории Э. с похищением и убийством оставались кое-какие темные пятна.

А как насчет того, что Джулз, Макс и Морант вошли в дом через распахнутую дверь гаража целых пятнадцать минут назад? Сразу после того, как белый фургон с ужасающим визгом шин исчез на изрытой дороге, наверняка привлекшим внимание наблюдателей.

Эмилио отметил этот факт и использовал его как аргумент для немедленного вылета.

Ладно. Но все же, как насчет белого фургона? Кто в нем уехал и куда они так поспешно направились?

Эмилио сказал им, что его ассистент Антон увез его невестку и внука в безопасное место.

Хорошо, но по данным ЦРУ выходило, что Эмилио женился всего лишь десять лет назад. Что это за сын-акселерат, который в девятилетнем возрасте успел завести семью и ребенка?

Но если указать на несоответствия в рассказе Эмилио, дело не продвинется, так что Джулз держал комментарии при себе. Переговоры с вооруженным мужчиной затянулись дольше, чем они ожидали, и главное было убрать Молли и Джину подальше от пистолета Эмилио.

Джулз все еще не был уверен наверняка, кем были «они» – и наблюдатели, и те, кому наблюдатели подчинялись, но сейчас это не имело значения.

Эмилио упомянул о связи с человеком по имени Рэм, но было непонятно, сменил ли этот Рэм на троне наркобизнеса недавно почившего Чая и жаждал голову Грейди Моранта, или же работал на правительство Индонезии. Конечно, на этом отдаленном острове очень может быть, что Рэм играл на оба фронта. Без сомнения, они во всем разберутся, если и когда достигнут американского посольства.

Хотя – просто чтобы добавить перцу – Джулз все еще не смог связаться с посольством в Дили.

Он звонил и знакомым дипломатам в Джакарте, и в местный офис ЦРУ, но везде было занято. Яши тоже присоединился к международному фестивалю гребаного игнора и не подходил к телефону в Вашингтоне.

Ого-го-го!

Наконец на пороге появилась Джина. Эмилио крепко ухватил ее за руку и прижимал пистолет к ее спине. Макс держался в нескольких шагах позади и выглядел так, словно колючку проглотил.

Мистер Э. выглядел точно так же, как на записи с камер наблюдения. Подтянутый.

Ухоженный. Даже вблизи он выглядел не старше пятидесяти пяти. Ну ладно, кожа на шее выглядела на шестьдесят. Одеколон тоже был хорош, но уж очень много Теста его на себя вылил.

Он точно знал, как склонить людей к сотрудничеству – держать ствол как можно ближе к заложнику, в данный момент – к Джине. Если Эмилио нажмет на спусковой крючок, то ни за что не промахнется.

– Спасибо, что делаешь это, – обратилась Джина к Джулзу.

Ага, словно он вообще разрешил бы Максу пойти к Эмилио.

И не только потому, что Теста был вооружен и опасен, а Макс больше не являлся правительственным агентом. Джулз слышал каждое слово, которыми они тогда обменивались, и ему было совершенно очевидно, что Макс уже должен бы заключить Джину в объятия и повторить поцелуй Хана Соло и принцессы Леи – лучший момент в фильме «Империя наносит ответный удар».

Может, когда Джулз и Э. выйдут из гаража и заберутся в тот древний «эскорт» – оказывается, он принадлежит Тесте – Макс воспользуется возможностью и крепко, страстно поцелует эту женщину, которую столь явно обожает.

А может, нет.

– Дорогуша, мне нравится твоя стрижка, – сказал Кэссиди Джине, отдавая Максу сотовый обратно. – Для женщины, которая пять дней была мертва, ты выглядишь невероятно.

– Что? – спросила она, но пора было идти.

– Макс тебе расскажет, – подмигнул он. Вот оно. У Макса точно слезы навернутся на глаза, когда он будет рассказывать Джине, что получил известие о ее смерти. И тогда Джина его как минимум обнимет. И если Макс не воспользуется этим моментом для все проясняющего поцелуя, он не заслуживает этой женщины.

– Ой, – вырвалось у Кэссиди, когда Эмилио прижал ствол к его почке.

– Прости. – Эмилио постарался придать голосу извиняющиеся нотки, но, очевидно, был так напряжен, что забыл изобразить раскаяние и на лице. Выглядело жутковато. Тем более что затем он еще раз ткнул Джулза. – Пойдем.

Ух ты, намечается забава?

Тем временем Макс вышел вперед, закрывая собой Джину. Поймал взгляд Джулза.

– Будем ждать твоего звонка. – А молча передал совсем другое послание. Если Эмилио доставит Джулзу малейшие неприятности, тот должен застрелить преступника.

И неважно, что у Эмилио заряженный пистолет. Неважно, что Джулз держит пустые руки на виду и получит огромную дыру в боку, стоит ему запустить руки под куртку.

Несмотря на невыгодное положение, Макс непоколебимо верил в способность Джулза выкрутиться с пустыми руками.

Вполне возможно, что это был самый выдающийся момент за всю карьеру Джулза – здесь, в этом грязном гараже с негодяем, прижавшим пистолет к боку Кэссиди.

– Увидимся, – пообещал Джулз Максу, надвинул шляпу на лицо и медленно вытянул руки перед собой.

Так они и вышли.