Небесный Властелин отбрасывал на унылую тундру длинную тень в кроваво-красных лучах предзакатного солнца.

– Он разворачивается! - крикнула Эшли.

– Он хочет принять бой! - сказала другая Эшли.

– Разбить ему еще один двигатель! - предложила третья.

– Какого черта возиться! Взорвать его ко всем чертям! - крикнула четвертая.

– Молчать! - приказала Джен, зная, что пятая и шестая Эшли поддержат кровожадный вариант. Если одна Эшли - это было уже очень много для нее, то от шести она просто сходила с ума, но приходилось мириться, используя всю свою выдержку.

– Ж-ж-ж… - приглушенно зажужжали Эшли между собой, а запретить им общаться друг с другом у Джен не было возможности.

– Я хочу говорить с Карлом Первым!

– Да, Джен, - отозвался Карл.

Оставалось надеяться, что Карл, как всегда, не обманывает, и это действительно Карл Первый. Отличить его на слух от других Карлов было невозможно.

– Ты сигналишь?

– Да. Но он не отвечает.

Они столкнулись с этим Небесным Властелином сразу после полудня. Он попытался уйти, пришлось его догонять. Он пытался хитрить, но все его хитрые маневры разгадывались специальной программой, сидящей в бортовом компьютере на Небесном Ангеле. Вскоре Небесный Ангел - флагман флота из шести кораблей - приблизился к беглецу настолько, что смог лазером вывести из строя один из двигателей убегавшего. Повалил дым. И вот теперь, как правильно заметили Эшли, он разворачивался, чтобы принять свой последний и решительный бой. Еще не закончив разворота, он повернулся бортом к приближавшемуся Ангелу и представлял собой отличную мишень.

Над его бойницами появились белые дымки.

– Он стреляет, между прочим, - встряла Эшли без всякой надобности.

Лучи лазеров пронзили предзакатные сумерки и встретили снаряды на дальних подступах к Небесному Ангелу, не позволив им нанести даже малейшего вреда.

– Лучше сбейте ему еще один двигатель, - вяло сказала Джен.

– Простите, Джен, - внезапно вмешался Карл, - но я только что принял сигнал от Киша. Он в госпитале. И хочет, чтобы вы пришли туда.

Джен побежала к лифту еще до того, как Карл закончил фразу.

– Саймон… - выдохнула она.

Через минуту она была уже в госпитале. Тяжело дыша, она остановилась около мед-машины Саймона. Рядом с ней стоял Киш. Она увидела, что крышка цилиндра откинута и что ее сын неподвижно лежит внутри.

– Богиня-Мать! - крикнула она.

– Он жив, госпожа! - поторопился успокоить ее Киш. - Он спит.

– Спит? - не поверила Джен.

Она оглядела сына. Да, действительно, грудь поднимается и опускается. Он дышит! Она потрогала его лоб. Теплый! Тут она заметила, как он подрос. Или ей так кажется?

– Машина меня вызвала только что, - сказал Киш. - Саймон вышел из комы, его температура и пульс вошли в норму.

Она взяла в руки его голову.

– Саймон, ты меня слышишь? Это я, твоя мама! Проснись… ну пожалуйста!

Мальчик вдруг застонал, заворочался, потом открыл глаза, огляделся. И нахмурился.

– А-а-а… Джен. Что случилось?

Она настолько обрадовалась, что он пришел в себя и узнал ее, что на необычное обращение по имени не обратила внимания.

– Ты болел, милый мой. Но теперь все в порядке.

Она молила про себя Богиню-Мать, чтобы он не вспомнил о Цери.

– Болел? - Он попытался встать.

Она помогла ему. Он внимательно оглядел себя: свои ноги, руки… Потом посмотрел на стены… В конце концов его взгляд остановился на ней. В его глазах застыл ужас и недоумение.

– Господи! Да что же такое произошло?

– Все в порядке, дорогой мой! С тобой произошел несчастный случай, но все уже позади.

Он схватил ее за руку. Его пожатие было настолько сильным, что она чуть не вскрикнула от боли.

– Расскажи мне все, Джен! - настаивал он. - И еще пусть придет Мило…

– Мило? - эхом отозвалась она.

Она никогда не упоминала при нем имени отца. Откуда он знает? Ее охватил страх.

– Да, именно Мило. Это его штучки. Что за дела? Я же ребенок! Пусть он все исправит.

Джен повернулась к Кишу в поисках хоть какой-нибудь опоры, но он только беспомощно пожал плечами. Она снова посмотрела на Саймона и ужаснулась. Мальчика трясло, как в лихорадке. Медицинская программа ошиблась, он еще не выздоровел. Но откуда он знает Мило?

– Саймон, кто тебе рассказал о Мило? Цери?

Он сначала удивился, но потом лицо его разгладилось, и он удовлетворенно кивнул.

– Ах, ты ничего не знаешь! Мило тебе ничего не сказал!

– Что он должен был мне сказать, Саймон? Я не знаю, о чем ты говоришь! Не пугай меня, пожалуйста!

Он отпустил ее руку и опять улыбнулся. Улыбка эта потрясла Джен. Она узнала ее. Это была очень знакомая улыбка. Но Саймон никогда так не улыбался!

– Ну так где же Мило? Тащи его сюда, Джен! Пусть даст ответ! Это он во всем виноват! Я ему хочу в глаза посмотреть! Он еще никогда не видел результатов, пусть полюбуется. Здесь, а не в космосе!

– Мило умер, Саймон, - сказала Джен дрожавшим от страха голосом. - Откуда ты его знаешь?

Саймон поразился.

– Умер? Но это невозможно! Он же неуязвим!

– Его убил вышедший из повиновения робот. Кибероид. Затоптал насмерть. - От страха ей стало трудно дышать. - Откуда ты знаешь Мило, Саймон, скажи? Я сойду с ума от страха!

Он спокойно посмотрел на нее и холодно произнес:

– Потому что я - это Мило, Джен… в каком-то смысле.

– Нет! Нет! - отказывалась она понимать ужасные слова. - Это неправда! Этого не может быть!

– Боюсь, что это именно так. Я - что-то вроде копии Мило. Конечно, во мне есть и часть твоей ДНК, но в основном я все-таки - Мило. Или стану таковым в скором будущем.

– Я не верю!

– Надо доказывать? - нахмурился он. - Память у меня еще не восстановилась… Последняя по времени сцена - это когда мы с тобой на "Благоуханном Ветре" после аудиенции у Хорадо. Мило, судя по всему, обрюхатил тебя через несколько дней после этого. Память у меня здесь обрывается… Да, не ввели в меня… Но зато я помню все, что было до этого. Очень хорошо. Помнишь, например, как мы, то есть Мило и ты, первый раз встретились? Как Бенни привел тебя в барак для рабов и отдал Банчеру? Помнишь, как я вырвал тебя у Банчера? Как ухаживал за тобой после той встречи с Хаццини?

У Джен подкосились ноги. Она попыталась схватиться за стену, но рука прошла насквозь, как будто она стала чем-то нематериальным. Потом все. Пустота.