_

«ТАБЛОИД»

«ЭКСКЛЮЗИВНОЕ ИНТЕРВЬЮ БАРРИ ВАЙССА,

ЧЕЛОВЕКА, КОТОРОГО НЕСПРАВЕДЛИВО ОБВИНИЛИ В ТОМ, ЧТО ОН БЛИЦ»

Интервьюер Гарольд Данфи

Под этим заголовком была помещена фотография Барри, на которой он выглядел печальным, как будто весь мир его невероятно обидел. В верхней части полосы имелась маленькая фотография гневнолицего Данфи.

Главные моменты интервью:

— Позвольте мне задать вам прямой вопрос, Барри. Вы Блиц?

— Никоим образом.

— Нельзя ли поточнее?

— Я не Блиц.

— Почему тогда полиция вас арестовала?

— Гарольд, я вполне понимаю, что они в отчаянии. Дело очень важное, и они не знают, за что ухватиться.

— Но почему именно вы, Барри? Почему они выбрали вас?

— Я совсем недавно переехал в Бейсуотер, а, как вы знаете, в Гайд-парке трагически погиб молодой полицейский. Я переехал из Юго-Восточного Лондона, где тоже был убит полицейский, — вот они и связали эти события. Все это очень печально, но вполне объяснимо.

— Как с вами обращались?

— Увы, Гарольд, со мной обращались жестоко, как мне не неприятно об этом говорить.

— Нельзя ли конкретней?

— Они меня избивали… постоянно.

— Вы собираетесь подать на полицию в суд?

— Я сделаю это неохотно. Это противоречит моим принципам, но — на случай, если другой бедолага попадет в такую же ситуацию, что и я, — я решил сделать это, чтобы над полицией установили… полицейский надзор, если так можно сказать.

— Полицейский надзор над полицией — здорово сказано. Чем же теперь занимается Барри Вайсс?

— Я пишу книгу.

— Должен заметить, по вам, Барри, не скажешь, что вас одолевает горечь.

— Я не из злопамятных. Моя персональная философия такова: ты поднимаешься, отряхиваешься и двигаешься дальше. Я могу процитировать «Desiderata»:«Ты дитя Вселенной не в меньшей степени, чем деревья и звезды; у тебя есть право быть здесь».

— Спасибо, Барри. Желаю успеха с книгой.

 

_

Это интервью прочитал каждый полицейский в городе. Прочитал и выругался.

В магазин бытовых товаров «Слон и замок» на площади зашел полицейский и купил гвозди, отвертку, краску и тяжелый серебристый молоток с крепкой черной рукояткой. Полицейскому нужен был только молоток — все остальное было куплено, чтобы не вызвать подозрения.

Две ночи спустя Барри все еще наслаждался проживанием в роскошном отеле. Он с удовольствием пожинал плоды славы. Пил в баре гостиницы, люди на него обращали внимание, и он отвечал им скромной улыбкой. Он разучивал эту улыбку перед зеркалом, хотел, чтобы она выражала не только его магнетизм, но и некоторую толику смирения. Он уже приговорил, наверное, с полдюжины порций виски — теперь светлое дерьмовое пиво осталось в прошлом. Когда он подошел к дежурной за ключом от своего номера, девушка дала его ему с ласковой улыбкой. Он решил, что на следующий вечер попробует к ней подкатить. Сегодня он только прищурил глаза, хватит с нее и этого. Идя по коридору, он дважды споткнулся, сказал:

— Опс, парень! Держись.

Он собирался позвонить в службу обслуживания номеров и заказать один бутерброд со стейком и, может быть, бутылку шипучки. Почему бы и нет, черт побери? Он еще может найти ночного портье, пусть пришлет в номер девку. Дверь он открыл с третьей попытки. Ввалился в номер, пытаясь вспомнить, где находится выключатель, — и в этот момент получил сильнейший удар по колену. Он упал навзничь, зажегся свет. Преодолевая боль, Барри выдохнул:

— Ты!

Полицейский размахнулся и выбил молотком большую часть передних зубов Барри. Тот пополз к телефону, полицейский шел рядом. Шевеля разбитыми губами, Барри произнес:

— Ты…

Молоток снова опустился.

 

_

Портер занял столик в конце зала. Удивился, когда Брант предложил купить выпивку. Он принес поднос, на котором стояли кружки с пивом и рюмки с виски. Портер спросил:

— Мы еще кого-то ждем?

— Только мы с тобой, братишка, — ответил Брант.

Портер хотел было отказаться, но сказал себе: «А ну его все к чертям!» Взял кружку и в несколько глотков опустошил ее до дна.

Брант улыбнулся, сказал:

— Видишь, ты в этом нуждался.

Портер взял рюмку виски, выпил, и Брант заметил:

— Bay, дай мне возможность тебя догнать.

Портер сунул руку в карман, вынул книгу и положил ее на стол.

Эд Макбейн

Старое пингвиновское издание.

Брант спросил:

— Прочитал?

— Нет, вроде было ни к чему.

— Ты не понял, Портер. Макбейн завсегда к чему.

Портер посмотрел на него, и Брант сказал:

— Почему бы тебе не выговориться?

— Что?

— Разве это моя работа? Разве это я прикончил эту мразь?

— Так это ты?

— Нет, но у меня есть подозрения насчет тебя.

— Я этого не делал.

Брант отпил пива из кружки, рыгнул и спросил:

— Если мы оба не при делах, тогда кто?

— Половина копов в городе под подозрением.

Брант поднял рюмку, сказал:

— Так этому дерьму и надо.

Портер его не поддержал, заметил:

— Макдональд очень странно себя вел. Сказал, что сам хотел бы прикончить Вайсса.

Брант подумал, сказал:

— Нет, у него кишка тонка. Тот, кто действовал молотком, почти размозжил башку Барри. Это была работа вблизи, по-настоящему вблизи, личное дело. Макдональд может злиться, но у него пока нет такой ярости. Дай ему еще несколько лет.

Портер взял следующую кружку, приложился, почувствовал, как легко разливается пиво по организму, сказал:

— Думаешь, за это кого-нибудь посадят?

— Я вот что тебе скажу: из кожи вон лезть никто не будет.

 

_

Фоллз принимала душ; она крикнула Нельсону из ванной:

— Налей себе выпить. Я не скоро.

— Ладно.

Он заметил объявление в рамке, свой подарок, на столе и решил, что пока может его повесить. Пошел в кухню, порылся в ящиках и нашел гвозди подходящего размера. Осмотрелся, ничего тяжелого не увидел, потом заметил шкафчик под раковиной. Он наклонился и открыл дверцу. В шкафчике на тряпке лежал молоток с тяжелой черной рукояткой. К металлическому бруску, покрытому тонкой коркой запекшейся крови, прилипли волосы.

Фоллз крикнула:

— Милый, не хочешь потереть мне спинку?

Нельсон некоторое время молча смотрел на молоток, потом крикнул:

— Иду, радость моя.

И закрыл дверцу шкафчика.