С распушенными по плечам высушенными волосами она очень расслабленно выглядела и чувствовала себя тоже слишком расслабленно, и потому перед выходом из ванны Мэгги заплела их в косу. Одета была она только в майку и белье, но смотреть на себя она не собиралась.

Сэр Щен так и лежал, занимая всю кровать. Мэгги посмотрела на него внимательно, гадая, как же решить этот вопрос. Раньше поспать никогда не бывало проблемой.

— По-моему, все просто, Винтерс. Здесь не найдется места даже для ребенка.

Она прищурилась:

— Он вполне может встать. Он не нуждается во сне. В еде, кстати, тоже, так что у меня не будет необходимости утром покупать ему пакет колбасок.

Сэр Щен зевнул, показав здоровенные зубы, и перевернулся на спину.

Мэгги вздохнула и залезла на кровать рядом с Блейком.

— Отступаете? — спросил он.

Она потянулась к выключателю, потушила свет.

— А то он мне завтра есть не даст. Простой расчет.

— А это первый случай, когда женщина приходит ко мне в постель по расчету. Обычно они говорят, что это по ошибке.

— Я ошибок не делаю. — Она отвернулась от него. — Или делаю редко.

— Вы поверили Джеймсу.

— Да, — ответила она, глядя в темноту.

— Это не было ошибкой?

Она так не считала. Но думала, еще тогда, не стала ли ее симпатия к Джеймсу просто как к человеку — а потом и к другу — причиной слепого пятна, закрывшего страшную правду. Но все же она приняла решение и солгала, что выполнила приказ о ликвидации.

Причины приказа сообщены ей не были — их редко сообщают, но сам приказ был бессмысленным. Оперативники не ликвидируют оперативников. Даже если Джеймс предал свою страну, если он продавал государственные тайны или добывал секретную информацию, оперативнику не положенную, первым шагом было бы его судить. Пусть бы широкая публика никогда об этом не узнала, пусть бы не узнало даже большинство работников управления, но был бы процесс. И если бы Джеймс сбежал из заключения и представлял бы риск для системы безопасности — а он им не был, — не Мэгги должна была бы его устранять. Это сделал бы кто-нибудь более высокий по рангу, и очень тихо.

Поэтому с той самой минуты, как начальник дал ей этот приказ, интуиция орала, что здесь что-то не так. Очень не так. Она готова была бы ручаться жизнью, что Джеймс не создал угрозы национальной безопасности, но был свидетелем, как это сделал кто-то другой. Кто-то из ЦРУ. Кто-то на верхних этажах иерархии, кто мог дистанцировать себя от убийства, спихнув его нижестоящим.

Когда она в ту последнюю ночь говорила с Джеймсом, он ее подозрений не подтвердил — умел хранить секреты не хуже, чем она свои. Но она слишком давно с ним работала и слишком хорошо его знала. Хотя она не собиралась оставаться в управлении и выяснять, кто его подставил — это значило бы расписаться на собственном смертном приговоре, — убивать Джеймса ради этого типа она тоже не собиралась. И велела ему бежать.

Блейк у нее за спиной тяжело перевернулся, и она услышала удар кулака по взбиваемой подушке. Она мысленно видела, как он лежит на животе, повернув голову в сторону. И хотя он смотрел в другую сторону, Мэгги знала, что если она повернется на другой бок, он окажется лицом к ней.

— Нет, — сказала она негромко. — Я не думаю, что это была ошибка.

Когда он ответил, она поняла, что инстинкт ее не обманул: Блейк лежал лицом к ней… и ближе, чем она думала. Не вторгаясь в личное пространство, но и не на той стороне кровати.

— Джеймс знал, как с вами связаться. Как вы думаете, где он был до того?

— Я не скрывалась, ему легко было меня найти. — Она помолчала, взвешивая «за» и «против», и решила, что говорить можно: — Я не хотела знать, где он. Мы договорились: никогда никаких контактов.

— Потому что управление вас держало под наблюдением.

— Да. — Может быть, не очень пристальным, но все же. — Но не настолько плотным, чтобы Эймс-Бомонт счел мою работу на него угрозой для его безопасности.

— Никакая угроза мимо Сави не прошла бы.

Мэгги кивнула, ощутив щекой прохладную мягкую наволочку. Потом вспомнила, что надо отвечать словами.

— Да. — Снова услышала, как он взбивает подушку. — Ваша сестра сейчас спит?

— Да.

— Расскажите мне о ней.

— Разве вы сами не знаете?

Мэгги вспомнила материалы, которые удалось посмотреть на пути в Нью-Йорк.

— Я знаю, что она — полицейский инспектор в Лондоне. С высоким индексом раскрываемости. — Необычайно высоким. — Продукты покупает по средам и субботам, берет на просмотр романтические комедии или фильмы ужасов…

— Между этими жанрами куда больше общего, чем вы думаете.

Она улыбнулась, подумала, не повернуться ли. Если начать ощупывать его руками, ртом, он будет упругий и теплый. Он ее поцелует, войдет глубоко, а она вокруг него обернется.

А вот спать много не придется. Оба они будут усталые, вероятно, станут неосторожными, когда завтра снова пустятся в погоню. Кэтрин они нужны в самой лучшей форме оба.

Мэгги молча сунула руку между бедрами, сжала, стараясь угасить огонь, разожженный воображением.

— Полезно послушать кого-то, кто ее хорошо знает. Выученные данные — это не совсем то.

— Да, — согласился он, — не то. Спрашивайте, Винтерс.

— Она восемь лет жила с одним человеком. Месяц назад они разъехались. Он знал о ее способностях? О вас?

— Нет.

— Вы уверены?

— Да.

У Кэтрин была такая долгая связь — и она скрывала от своего партнера? Более того, даже не показала, что ей есть что скрывать. Как это сказалось на отношениях? Это было труднее, чем просто сказать, что она чего-то не может ему открыть?

Зависит, наверное, от того, кто этот другой.

— Каково было ее эмоциональное состояние?

— Когда Гэвин ушел, это было потрясением. Но сейчас ей не до переживаний: к сложившейся ситуации она относится как к работе: сохраняет хладнокровие и ищет выход.

Мэгги закрыла глаза.

— Надеюсь, мы завтра ей его предоставим.

Коммуникатор Мэгги запиликал в четыре утра. Она нашарила его на ночном столике, прищурилась на тусклое белое свечение и прочла сообщение от Сави: «Посмотри почту и досыпать будешь в самолете».

В самолете? В каком самолете?

Она потерла лицо, включила в телефоне режим шифрования и вошла в сеть. Господи, уже много лет так каждое утро. Но никогда еще ей не приходилось смотреть почту из кровати, в тепле и уюте, завернувшись в одеяло и ощущая спину и плечи Блейка.

Ей пришлось подавить желание прижаться к нему теснее. Почему-то такая позиция была еще более близкой, чем лицами в одну сторону, и чем-то странно знакома — как входить в дверь спиной к спине с надежным товарищем.

Она прочла письмо, потом, покачиваясь, вышла в ванную под горячий двухминутный душ. Когда она вышла в трусах и в лифчике, Джефф что-то делал с ее телефоном, а Сэр Щен, всего с одной головой, заглядывал ему через плечо.

Пес обернулся к ней — телефон чуть не выскочил у Блейка из руки.

По дороге к кровати она взглянула на экран, потом присмотрелась получше.

Блейк открыл свою почту и читал такое же письмо, как Сави прислала ей… но так не должно быть. Любая функция, кроме разговора, требует личного пароля Мэгги.

Она подняла руки и стала закручивать волосы в пучок на затылке.

— Вам Сави дала пароль от всей моей аппаратуры?

— Вы мне его сами дали пару минут назад. — Он слегка хмурился, и голос у него еще звучал хрипло спросонья. — Вы, когда нажимаете клавиши, смотрите на пальцы.

Это объясняло, как он поймал растратчиков в «Рэмсделл фармасьютикалз». Просто смотрел, как они вводят свои жульнические цифры, а они не знали, что за ними наблюдают.

Но она-то знала, что он на это способен, и не приняла меры предосторожности. Если бы Блейк не заведовал безопасностью «Рэмсделла», вышло бы, что она поставила под угрозу безопасность Эймс-Бомонта.

Эта возможная ошибка разозлила ее тем более, что Мэгги даже не подумала ее предусмотреть. Рисковать, зная, на что идешь — допустимо. Действовать вслепую и по-идиотски — неприемлемо.

А почему она не подумала?

Потому что разнежилась в уюте.

Она всадила заколки в волосы, шагнула в брюки и натянула их.

— А почему вы мою почту не прочли одновременно со мной?

— Это было бы вторжением в частную жизнь. Винтерс. — Он насупил брови, помрачнел. — Всему есть границы. Например, когда вы там, — он кивнул в сторону ванной, — я ни за что не стану смотреть без разрешения. Но если вы выходите, одетая так, как вот сейчас, — я все глаза готов проглядеть.

— Но чьи…

Нет, даже спрашивать было не нужно. Сэр Щен запыхтел, отрастил еще две головы из плеч, вставшие рядом с первой.

Блейк дернулся на кровати, прижал руку ко лбу, с трудом проглотил слюну. Явно ему очень не по себе было смотреть сразу тремя головами.

— Если бы я себе позволила, то сказала бы, что поделом вам, мистер Блейк. — Мэгги натянула рубашку. — Вы сказали, что не можете видеть глазами животных.

— Так и не могу. И хватит, черт побери, звать меня «мистер Блейк»! — Он вдруг встал и резко подошел к ней. — Вот из-за этого вас называют «Брунгильда-пулеглотка»?

— Нет. — Она продолжала застегиваться, не глядя вниз, на шрамы на животе. — Называют, потому что я блондинка и высокая, а у мужчин мало изобретательности в придумывании женщинам прозвищ.

Конечно, ваш дядя — исключение. «Винтерс», мне нравится больше, чем «Снежная Королева» или «Инеистая Великанша».

— «Винтерс» не имеет отношения к вашему цвету волос, Мэгги. — Его глаза направлены были прямо на нее. — Вы не обернетесь?

Вот уж этих слов она не ожидала.

— Зачем?

— Потому что за вами зеркало. А так как вы взяли этот проклятый тон дворецкого и прячетесь за ним, я не слышу, сердитесь вы или нет. Я хочу видеть ваше лицо, а не свое.

Вот это уже просто лишнее.

— Мы должны успеть на самолет, сэр. — Она надела перевязь с оружием и упорно смотрела только на голую грудь, на бугристый живот Блейка. — У вас пять минут, чтобы собраться. Я бы советовала начинать сейчас.

Он шагнул ближе. Мэгги втянула в себя воздух, ожидая следующих действий. Чтобы он что-то сказал, заспорил… притронулся к ней.

Господи, она опять смотрит на его руки!

Жакет висел позади нее на стуле. Она взяла его, сохраняя дистанцию между собой и Блейком. Он смотрел еще секунду туда, где она была, потом повернулся спиной и направился к собственной одежде. На смуглой коже белел пулевой шрам.

— Для сведения, Мэгги, — сказал он. — Я не собирался вас выводить из себя. Просто у меня нет привычки сперва спрашивать.

Да и не могло быть. Он не сохранил бы в тайне свою способность, если бы просил разрешения ею пользоваться.

Напряжение, сведшее мышцы, медленно ее отпустило.

— Для сведения, сэр, — ответила она. — В четыре часа утра меня очень легко вывести из себя.

Он стоял к ней спиной, и она не знала, улыбается он или нет. Да и все равно, ее он тоже не видит.

— Теперь, когда вы меня простили, я должен вам признаться — сказал Блейк, как только они сели в машину. — Я понятия не имею, зачем нам успевать на самолет. Успел прочесть только половину письма.

Отвлекся, когда она вышла из ванной в одном белье, догадалась Мэгги, и четверть пятого утра вдруг показалась ей не таким уж мрачным временем.

— Корпоративный самолет «Рэмсделла» ждет нас в аэропорту Ричмонда, чтобы отвезти в Чарльстон, — сообщила Мэгги.

— Значит, Сави нашла этот караван?

— Нет. Но так нас привезут в нужный штат быстрее, чем было бы на машине, и времени на сон терять не придется.

— Разумно, — сухо улыбнулся Блейк. — И очень тактично с ее стороны не упоминать, что, если бы я мог вести, нам не надо было бы останавливаться.

Верно. Она бы спала эту ночь, пока Блейк вел машину, и сейчас они уже были бы в Южной Каролине.

Мэгги нахмурилась, постукивая пальцами по рулю.

— Они тоже останавливались — Джеймс и этот второй. И не чтобы поменяться за рулем — это они могли бы сделать на любой парковке или на обочине дороги.

А в кемпинге, подумала она, они могли заплатить за место и оставить автодом. И еще много времени пройдет, пока его запишут в бесхозные. И так было бы легче перенести Кэтрин в другую машину.

Блейк, очевидно, думал о том же.

— Значит, они оставили караван и сменили транспорт.

— Направляясь куда-то поблизости, по всей вероятности. Если она под наркозом, даже наемный самолет был бы слишком рискованным решением — точно так же, как и возможность, что она проснется по пути в машине. Могла бы привлечь чье-то внимание.

— Поблизости, — повторил он мрачно. — Куда-то, где они могут начать допрос.

— Да. — Она обернулась на Блейка. — Мы через десять минут будем в аэропорту. Позвоните Сави, проинформируйте ее. Это должно быть какое-то уединенное место. Скорее всего дом, снятый не позже полугода назад. — Это была дата, когда Кэтрин купила билет на самолет в Нью-Йорк. — Пусть поищет в списке клиентов кемпинга того риэлтора, что продает бруклинский дом, где я вас нашла.

— Ничего она не найдет, — сказал он.

— Не найдет, — согласилась Мэгги. — Но это лучше, чем ничего не делать.

Он кивнул, и она стала слушать односторонний разговор, унесшись мыслями за сотни миль к югу. «Ты можешь меня остановить, Брунгильда». Но она не могла предвосхитить действия Джеймса, не зная, зачем он это делает.

Мэгги опустила окно, чтобы ощутить лицом дуновение воздуха и окончательно проснуться. Даже 1 такую рань августовский воздух был теплым. В грузовом отсеке заскулил Сэр Щен, и Мэгги опустила стекло задней дверцы. В ту же минуту одна из голов закрыла ей вид в боковом зеркале. Язык и уши пса болтались мокрыми флагами.

Еще у него глаза горели красным, но на дороге было мало машин, и никто не заметил.

— Демон, — негромко сказал Блейк. — Сави, я перезвоню.

Мэгги встрепенулась, посмотрела на него. Он насчет красных глаз тревожится? Но не похоже, чтобы он глядел на Сэра Щена.

— Она проснулась, находится в спальне, в углу сидит мужчина, который выглядит как Гэвин.

Бывший ее любовник. Но это не может быть он: Мэгги знала, что Эймс-Бомонт посадил своих людей Гэвину на хвост сразу после пропажи Кэтрин.

А демон способен принимать, чей угодно облик.

— Она всерьез разозлилась. Руки у нее жестикулируют, как только ей свойственно. Он пытается ее успокоить — флаг тебе в руки, кретин. — Секундная пауза. — Она встала, выходит в двери. Нет, он их запер. Кейт, ну дай же мне что-нибудь, с чем можно работать!

У Мэгги запиликал телефон. Увидев, что это Сави, она просто включила спикер.

— Вот она подходит к окну, — продолжал Блейк. — Она где-то наверху. За окном темно, но виден огонь… огонь маяка, по-моему. К северу от нее. Вода от нее справа.

Издали донесся стук Сави по клавишам. Она уже сужала зону поиска.

— Дом белый. Есть причал и лодочный ангар. У причала — приличных размеров яхта.

А это значит — деньги, подумала Мэгги. Но там, где в деле участвует демон, это не удивительно.

— Название на ней видно?

— Нет. Сейчас она осматривает комнату. Ящики все пустые. Телефона нет, телевизора нет, ни газет, ни журналов.

— Ничего, выдающего их местоположение. — Сави прекратила печатать. — Как вы думаете, они знают, что умеет делать Джефф?

— Если бы знали, завязали бы ей глаза. — Мэгги свернула на ответвление в аэропорт. — Наверное, они просто не хотят, чтобы ей было уютно, и тогда разрешение выйти будет наградой…

Блейк коротко засмеялся:

— Умница, Кейт! Она перевернула лампу на ночном столике, и на нижней стороне наклейка: «Лорас антик энд дизайн», Хилтон-Хед, Южная Каролина.

— А это… — минута яростного клацания. — Прямо на воде. Остров.

— И западня для туристов, — добавила Мэгги. — Наверное, недостаточно изолировано.

— Верно. Я поищу в пределах пятидесяти миль в обе стороны по побережью. Найду фотографии всех местных маяков, чтобы ты на них посмотрел, Джефф. Может быть, когда взойдет солнце, Кэтрин увидит достаточно, чтобы ты узнал маяк на снимке. А пилоту скажу, чтобы составил новый план полета, который вас подбросит к Хилтон-Хеду ближе Чарльстона. И еще, Мэгги: я слежу за твоей почтой, так что если Джеймс попытается выйти на контакт, я тебе при первой возможности сообщу, где он.

— Спасибо, мисс Меррей.

— О господи, хорошо бы ты перестала меня так называть. С тобой она так же обращается. Джефф?

Он широко улыбнулся, глядя на Мэгги.

— Да, тетя Сави.

— А вот это в миллион раз хуже. Ты же на шесть лет старше меня. — Вампирша вздохнула. — Ладно, больше откладывать некуда. Я иду сообщать Колину, что Кэтрин в руках демона. И этот демон, вероятно, знает, на что она способна.

— Иными словами, — ответил Блейк, — мы должны быть готовы, что сегодня к закату солнца вы с дядей Колином прибудете в Хилтон-Хед.

— Примерно так, — согласилась Сави. — А до тех пор живите спокойно.

Она отключилась, и в машине воцарилось молчание. Потом Мэгги сказала:

— Сколько бы вы поставили, что она зафрахтовала самолет в тот момент, когда вы только сказали слово «демон»?

Он согласно засмеялся, но этот смех быстро затих, и Блейк потер лицо руками.

— Больше ничего Кэтрин не нашла. Ни чем писать, ни на чем. Сидит и ждет.

Мэгги кивнула. Как ни обидно, им с Блейком придется поступить так же.