Следователь ФСБ Кузнецов в ожидании Грузнова перелистывал дело Бережной, с которым он уже познакомился достаточно подробно. Двенадцать лет назад Лолита, будучи студенткой химического факультета политехнического института, была завербована Смолиным, работавшим тогда по линии 3-го отдела Пятого управления КГБ СССР, отвечавшего за работу среди студенчества.

«Завербована 28 ноября 1983 года на патриотических чувствах для выявления и разработки антисоветского элемента из числа студентов, — читал Кузнецов, листая пухлую папку. — При вербовке учитывалось в будущем (после закрепления на практической работе) выдвижение её в наших интересах через имеющиеся возможности на научную работу в научно-исследовательский институт микробиологии АН СССР…

За период сотрудничества с органами КГБ „Дельфина“ зарекомендовала себя с положительной стороны, в явках аккуратна, энергична и общительна. Хорошо разбирается в идеологических вопросах и международной обстановке».

«Странная кличка, — подумал майор, закрывая папку и пряча её в ящик стола. — Интересно, она сама её придумала или Смолин присвоил?»

Присваивать псевдонимы — профессиональная обязанность сотрудников спецслужб, поэтому, скорее всего, придумал ей агентурную кличку Смолин. При подборе клички часто используются какие-то ассоциации, связанные с целью работы или особенностью характера. А какая ассоциация могла лечь в основу такой клички? Дельфин — это не только морское животное, относящееся к семейству китообразных, но и созвездие северного полушария неба, а также оружие, изобретенное римлянами во времена пунических войн. Оно представляло собой тяжёлый свинцовый груз, подвешенный на кране, который обрушивали на палубу вражеской корабля, и он пробивал её своей тяжестью за счёт ускорения свободного падения. Что имел в виду Смолин, присваивая ей такую кличку? Или она была спортсменкой-пловчихой? Он снова достал её личное дело и перелистал его. Так и есть — она занималась плаваньем в спортивном обществе «Локомотив». Завтра он должен был вернуть дело в архив, но оно ему было уже не нужно — всё, что его интересовало, он выяснил.

Если Смолин в свой приезд остановился у неё, следовательно, между ними продолжались контакты, и это подтверждалось тем, что за три дня до приезда Смолин звонил ей из Москвы, и они, согласно распечатке телефонных разговоров за текущий месяц, полученной на АТС, о чем-то разговаривали почти 17 минут. Нельзя было сбрасывать со счетов версию, согласно которой Бережная могла заказать Смолина, чтобы избавиться от свидетеля её стукачества в студенческие годы. Сейчас она активно боролось за демократические преобразования в стране, разоблачая «окопавшихся где-то», по её выражению, коммунистов, и если её деятельность в советское время в качестве сексота стала бы известна — это было бы для неё полной катастрофой. Возможно, Смолин её этим шантажировал, и ей ничего не оставалось делать, как заказать его? Но раскрыв её, он бы стал предателем, а этого не прощают. Ходили слухи о тайной организации бывших офицеров КГБ, испытывающих ностальгию по советскому времени, выискивают предположительных предателей и ликвидируют их. Хотя у Кузнецова не было информации о подлинности существование такой группы, но версия тоже требовала рассмотрения. Возможно, они заподозрили Смолина в предательстве на том основании, что он работал в коммерческой структуре? Но в коммерческих структурах сейчас работают многие бывшие офицеры КГБ — жить ведь на что-то надо. Другое дело, если Смолин был связан с этой организацией, а потом решил с нею порвать или кому-то что-то сболтнул?

Не исключалась также и другая версия — устранение Смолина криминальными кругами или службой безопасности компании, в которой он работал. Несколько лет назад, в начале 90-х годов, появилась инструкция о непосредственном внедрении секретных кадровых сотрудников в хозяйственные, коммерческие, предпринимательские и банковские структуры с целью предотвращения и нейтрализации процессов, происходящих в криминальной среде и способных в перспективе развития прямым образом влиять на безопасность государства. Когда обществу противостоят организованные криминальные структуры, имеющие мощный потенциал теневой экономики и прикрывающие свою деятельность с помощью коррумпированных чиновников, создаётся серьёзная угроза основам государственной власти. Если Смолин был задействован в этой работе, и с этой целью направлен в структуру Дёмина, его могли разоблачить и устранить. Тогда служба безопасности ГОКа попадает под подозрение, тем более что Смолин предыдущим вечером встречался с Гончаровым, начальником этой службы. Гончаров утверждает, что встреча было дружеской, но другого он и не может утверждать. Вполне возможно, что Смолин, как руководитель департамента собственной безопасности компании, узнал о Гончарове что-то такое, что ему не следовало бы знать, и его за это ликвидировали.

Убийца не оставил практически никаких улик — видимо действовал профессионал, а то, что не взяли ни бумажник с документами и деньгами, ни пистолет убитого, наводило на мысль о заказном убийстве. В России набирал обороты бум заказных убийств, причем процент раскрытия таких преступлений был очень низкий: в 1992 году было раскрыто всего 11 из 102 заказных убийств, в 1993 году — 27 из 228, а в прошлом, 1994 году — 32 из 562. Необходимо было выяснить мотивы преступления: если оно связано с его нынешней деятельностью, тогда это дело милиции и прокуратуры. Но возможно за этим стоит сведение давних счетов или устранение свидетеля давнего преступления?

Совершенно необходимо выяснить, с кем он шел на встречу, вооружившись пистолетом. Каким образом Смолин, опытный и хорошо подготовленный человек, оказался застигнутым врасплох? Возможно, этим человеком был сосед? Или какая-нибудь женщина? Ведь мужчины обычно рассматривают женщин отнюдь не с точки зрения своей безопасности, поэтому нападение с этой стороны было бы полной неожиданностью. Он был атакован газовым баллончиком, наполненным веществом CR, которое оказывает слезоточивое действие: при попадании в глаза возникает нестерпимая боль, рефлекторное сжатие век, обильное слезотечение, сильное жжение кожи лица и верхних дыхательных путей. Но даже при такой атаке Смолин успел выхватить пистолет, однако воспользоваться им не успел. Или он не выхватил пистолет, а вышел из квартиры, держа его в руках? Кобуры на нём не было, следовательно, он либо выхватил его из-за пояса или вышел с ним в руке. Какая у него должна была быть реакция, чтобы успеть выхватить пистолет! А если он вышел с ним на лестничную клетку, то дверь в квартиру осталась открытой или она захлопывается? Такой важный момент, как захлопывается дверь квартиры или закрывается ключом, в материалах дела не был отражен. В 13 часов 39 минут Смолин имел с кем-то телефонный контакт, продолжавшийся 42 секунды. Возможно, кто-то сообщил, что где-то ждет его, а на самом деле его поджидали на лестничной клетке возле квартиры. Не отражено также в материалах есть ли дверной глазок или нет? Если некто находился на лестничной площадке, и Смолин мог рассмотреть его в глазок, то этот некто, был, очевидно, знаком Смолину, который не ожидал каких-то враждебных действий. Смолин был достаточно профессионален, чтобы не пасть легкой жертвой преступника.

Материалы уголовного дела, переданные из уголовного розыска, были подготовлены неплохо, но никакой информации, которая позволяла бы выстроить хорошую версию убийства, в деле не было. Причастность отца Валерьяна к преступлению Кузнецовотмел сразу — его психологический портрет хорошо известен органам: священник был завербован в своё время Смолиным, когда учился в духовной семинарии, и писал длинные отчеты ни о чем. ПолковникТищенко, бывший начальник Смолина, вскоре забраковал отца Валерьяна как агента, дав ему нелестную характеристику. Но на всякий случай Кузнецов вызвал отца Валерьяна на допрос и после некоторого запирательства тот признался, что посещал одну прихожанку, муж которой, дальнобойщик, был в отъезде. Его показания, которые он просил держать в секрете, подтвердились, и теперь вообще не было ни единой ниточки, за которую можно было бы ухватиться.

После того, как стало известно об убийстве Смолина, начальник 3 отделения 2 отдела службы экономической безопасности майор Коновалов подал докладную, в которой подробно изложил обстоятельства встречи со Смолиным в ресторане, но она мало что прояснила. Хотя стала понятна цель приезда Смолина: организовать травлю губернатора в свете предстоящих выборов, но это слабо увязывалось с преступлением. Правда, здесь можно было заподозрить людей из окружения губернатора, которые могли узнать о планах Смолина и ликвидировать его, но это было бы слишком наивно, есть много других средств политической борьбы, например, компромат. В то же время, докладная Коновалова размывала показания начальника службы безопасности ГОКа Гончарова о том, что Смолин приехал для проверки и совершенствования системы охраны.

Взяв листик бумаги, Кузнецов начал набрасывать все версии, которые приходили ему в голову, и осознал, что работа предстоит гигантская. При острой нехватке людей расследование может длиться очень долго, а начальство будет теребить, и требовать результатов. Необходимо было выяснить, с кем из уголовного розыска можно продуктивно работать над этим делом и Кузнецов вызвал для беседы Грузнова, подготовившего материалы по данному делу.

Грузнов пришел точно в назначенное время и Кузнецов, изучающе рассматривая сидящего перед ним парня, пытался понять, насколько на того можно положиться.

— Появились какие-нибудь новые факты? Или новая версия? — спросил Кузнецов, и Грузнов, которому не понравилось, что его так пристально рассматривают, недовольно ответил:

— Новые факты не появились, появилась новая информация о старых фактах.

Кузнецов улыбнулся краешком губ, удивившись про себя агрессивности молодого человека.

— И какая же появилась новая информация о старых фактах?

— Интересная.

— Ах, вот как? Но если для вас эта информация интересна, то может быть и мне будет интересно её узнать?

Кузнецова начала немного раздражать эта игра в слова. Если ему придется сотрудничать с этим парнем, то надо будет его сразу же научить быть вежливым и приятным, иначе совместная работа станет невозможна. Обламывать таких ершистых и норовистых Кузнецов умел, но брать сразу же быка за рога не хотел и миролюбиво спросил:

— Кофе хотите? У меня есть хороший колумбийский, а немного коньячка в кофе придает незабываемый вкус. За чашечкой кофе мы и побеседуем о наших делах.

— Ну, если о наших делах, то не возражаю. А то я, было, подумал, что вы меня вызвали, чтобы побеседовать о делах вашего бывшего сотрудника.

— Да какие у него теперь дела… — добродушно отмахнулся Кузнецов, не отреагировав на очередной выпад Грузнова.

Ему внезапно пришла в голову мысль о том, что такое поведение вызвано, очевидно, простым желанием молодого начинающего оперативника показать свою независимость.

— Дмитрий, я вас не вызвал, а пригласил как коллегу, это разные вещи. Вызывают на допрос, а на беседу приглашают. Мы ведь с вами расследуем одно дело, поэтому нам необходимо взаимопонимание и партнерство. Согласны? И пока кофе готовится, поделитесь со мною информацией, которая отсутствует в деле.

— Госпожа Бережная, проживающая в квартире 102, несколько месяцев назад купила смежную 103-ю квартиру. Соседка, проживающая в квартире 107, эта квартира находится этажом выше над 103-й квартирой, утверждает, что в 13 часов 28 минут кто-то курил на балконе 103-й квартиры.

— Откуда такая точность? Она секунды не указала?

— Из-за табачного дыма она была вынуждена занести грудного ребенка, который спал в коляске на балконе, в комнату, и в этот момент зазвонил телефон. Согласно распечатке звонков, полученной на АТС, этот звонок был в 13.28.

— Отлично. И что с того, что там кто-то курил?

Кузнецов напрягся, понимая, что сейчас услышит нечто, что может послужить какой-то зацепкой.

— Дело в том, что, по сообщению госпожи Бережной, там никто не проживает. Квартира указанной, прошу прощения, госпожи, стоит пустая и закрытая в ожидании ремонта, ключи, как она утверждает, никому не дает.

— Судя по вашему тону, Дмитрий, вы очень недовольны указанной госпожой, — рассмеялся Кузнецов.

Обдумывая услышанное, он встал, выключил кофеварку и разлил по чашечкам сваренное кофе. Запах хорошего крепкого кофе распространился по кабинету, и чувствовалось, что Грузнов стал менее напряженным. Кузнецов пододвинул ему коньяк:

— Наливайте его в кофе сами. Итак, как же Бережная объясняет наличие курильщика на балконе закрытой квартиры?

— Никак не объясняет. Утверждает, что это я придумал и угрожает рассказать об этом начальнику гормилиции.

— Не понял, о чем она хочет рассказать полковнику Мелентьеву?

— О том, что я выдумываю против неё показания свидетелей.

— Интересно, — задумчиво сказал Кузнецов. — А эта соседка видела курильщика?

— Она говорит, что перегнулась через перила балкона, чтобы воззвать к совести курильщика, ведь на балконе лежит грудной ребенок, но никого не увидела. Курильщик или курильщица стоял или стояла, очевидно, в дверях балкона, поэтому виднелась только струйка дыма.

— А вы проверили…?

— Да. Бережная курит, но была в это время на работе и имела телефонный разговор с редакцией телеканала «Сибинформтиви».

— А что соседи говорят?

— Соседи подтверждают, что в 103-й квартире никто не проживает.

— Смолин?

— Смолин, по заключению медэкспертизы никогда не курил, а соседи утверждают, что он жил в 102-й квартире.

— С Бережной?

— Вот это я не догадался выяснить у соседей.

Кузнецов кисло улыбнулся.

— Я имею в виду, что он проживал в той же квартире, где живет Бережная. Ну, хорошо. Есть ещё какие-нибудь новости?

— Пока что всё.

— Двери в 102-ю квартиру захлопываются или закрываются ключом?

— Двери? — Грузнов удивленно посмотрел на Кузнецова. — Не имею понятия.

— А дверной глазок там есть?

— Глазок есть и достаточно большой. Это точно, я сразу на него обратил внимание, потому что он очень большой. А какое это имеет значение? Вы предполагаете, что его ждал на лестничной клетке кто-то из знакомых ему людей?

— Меня интересует: он выхватил пистолет или вышел из квартиры, держа его в руках.

— Я понял вашу мысль. Но возможна и такая ситуация: он повздорил с кем-то, вышел с пистолетом, чтобы попугать, а тот ему из баллончика струю прямо в лицо и сразу же топориком…

Кузнецов покачал головой:

— Такую версию рассмотреть можно, но я в неё мало верю. Если бы Смолин вышел с пистолетом и был атакован, то хотя бы один раз он успел бы выстрелить, несмотря на боль в глазах. Я смотрел его аттестацию: он очень быстро стрелял и вообще обладал великолепной подготовкой. А вот захлопывается дверь или закрывается ключом — это очень важно знать. Вы понимаете суть вопроса?

Грузнов кивнул и удивился, что такая простая, казалось бы, мысль не пришла ему в голову.

— И ещё непонятно, куда испарился киллер, — продолжал Кузнецов. — Если из подъезда никто не выходил до приезда следственной бригады…

— Выбегал молодой человек из первого подъезда, и из второго подъезда, где и произошло убийство, выходил поп или, пардон, батюшка…

— Это я знаю. Непричастность молодого человека установлена, а что за батюшка выходил, неизвестно. Кроме них никто не выходил. Но, возможно и такое, что киллер кто-то из соседей, либо прятался в какой-то квартире.

— Думаю, в 103-й. Нервничал и курил.

— Следственная бригада проверяла квартиру?

— Нет. Соседи сказали, что там никто не живет, и она принадлежит Бережной.

— Будем рассуждать так: Бережная не замужем. Предположим, что существует некто, с кем у неё любовные отношения. И вдруг приезжает бывший любовник и поселяется у неё. Необходимо проработать версию убийства на почве ревности. Вы занимались её близким окружением?

— Нет, руки не дошли. Трупы идут буквально потоком, не успеваем оформлять дела. Вот вчера вечером в подъезде своего дома убит Михаил Черкашин, правая или левая рука Сапога по кличке Чалдон. И тоже проблемное дело, чувствуется, что очередной висяк.

— Ну, если даже двадцать Чалдонов ликвидируют, то просто воздух будет чище. А в нашем случае речь идёт об убийстве чекиста, это разные вещи.

— Бывшего чекиста. Он же в последнее время возделывал другую ниву, скажем так, прямо противоположную.

— Бывших чекистов не бывает, — жестко отрезал Кузнецов, которому не понравилось развязное замечание мента, но срезу же смягчил тон — не хотел обострять отношения:

— Ладно, с Бережной я сам поговорю. Выясню, кто там мог курить, кому она давала ключ, и тогда сообщу вам. А вы установите за нею наблюдение и держите меня в курсе дела. Договорились? Да, кстати, я попрошу её не беспокоить полковника Мелентьева, так что на этот счет будьте спокойны, Дмитрий.

Грузнов уходил явно с улучшенным настроением и Кузнецов почувствовал, что взаимопонимание установлено. Что же касается угроз Бережной, то надо будет у неё выяснить, что она хочет скрыть. Он с нею никогда не встречался, но, изучая её дело, понял, как следует провести беседу, и позвонил ей на работу. Трубку сняла секретарь.

— Майор Кузнецов, ФСБ, — представился Кузнецов. — Могу я переговорить с Лолитой Прохоровной?

— У неё совещание, но я ей сейчас сообщу.

— Когда совещание закончится, пусть он мне перезвонит, — попросил Кузнецов, и секретарь записала его номер телефона.

Но ни через два, ни через три часа Бережная не перезвонила, а на повторный звонок Кузнецова секретарь ответила, что сообщила Бережной, но её сейчас нет, она уехала на какую-то пресс-конференцию. Он усмотрел в этом явное неуважение и терялся в догадках: это простая забывчивость или она намерена показать свою значимость и независимость? Убили перед её квартирой гостя или даже любовника, а она игнорирует приглашение к разговору! В советские времена, когда следователь КГБ приглашал чиновника на беседу, тот бросал все дела и приходил, но нынешнее чиновничество осознало свою силу и почувствовало свою неприкасаемость. Кузнецову это было крайне неприятно — таким способом Бережная, очевидно, решила указать ему его настоящее место, и он озлобился. Вечером того же дня он позвонил ей домой.

— Лолита Прохоровна? — спросил он, услышав женский голос.

— Да. А я с кем разговариваю?

— Дельфина, вы не знаете меня, но мы познакомимся у меня в кабинете. Я жду вас завтра утром в 10 часов. Пропуск будет на вахте. И не играйте с нами в прятки, вы же нас знаете, и мы о вас всё знаем.

Кузнецов произнес это тоном, не допускающим возражений, и резко опустил трубку на рычаг. Он был уверен, что она теперь не заснет всю ночь и, с трудом, дождавшись утра, завтра прибежит к нему точно в назначенное время.

Он оказался прав — ровно в десять часов Бережная была у него в кабинете. Она казалась усталой и не выспавшейся. Звонок из ФСБ её перепугал, так как утечка информации о её работе в советское время на КГБ могла стать концом её карьеры. По её докладным несколько человек из числа студентов были отчислены из института за антисоветские анекдоты, а один аспирант был осужден за хранение материалов антисоветского клеветнического содержания: фотонегативов книг «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына и «Происхождение партократии» Авторханова. Осенью 1984 году он получил четыре года исправительно-трудовой колонии строгого режима и два года проживания в ссылке, но в 1987 году Горбачев инициировал освобождение всех осужденных по политическим статьям, и бывший аспирант вернулся домой. В настоящее время он, видный представитель либерально-демократических кругов в Москве, по старой дружбе способствует её продвижению вверх по служебной лестнице. Она боялась даже подумать о том, что может произойти, если он узнает, по чьей вине был осужден, поэтому звонок Кузнецова привел её в сильнейшее волнение. Днём, когда секретарь сообщила о его просьбе перезвонить, она забеспокоилась, понимая, что речь может зайти о том, кому она давала ключ, и кто курил в закрытой квартире. Именно этот вопрос задал наглый молодой мент из уголовного розыска, и вопрос был для неё очень болезненный. За два дня до убийства она обнаружила, что ключ от новой квартиры лежит не в шкатулке, куда она его положила, а рядом с нею. Она во всём соблюдала порядок и твердо знала: если место ключа в шкатулке, которая лежит в левой двери стенки на средней полке, то больше нигде ключ лежать не может. Очевидно, ключ брала либо домработница, либо Вольдемар.

С успешным молодым бизнесменом со странным именем Вольдемар она познакомилась примерно полгода назад, и у них очень скоро возникли романтические отношения. Он был холост и на шесть лет младше её. Вольдемар гордился своим именем и утверждал, что оно имеет германское происхождение и переводится как «знаменитый властитель». Он часто оставался ночевать, и она надеялась, что скоро он сделает ей предложение. Однако пока никакой попытки в этом направлении он не делал, и только она собралась с ним серьёзно поговорить на эту тему, как неожиданно приехал Смолин. Лолита была категорически против того, чтобы он останавливался у неё, но Смолин не обращал внимания на её протесты. Когда-то действительно они были близки: ещё студенткой она безумно в него влюбилась — он казался ей тогда настоящим мужчиной, за широкой спиной которого можно укрыться от жизненных бурь и невзгод. Он выявлял опасных врагов государства и нуждался в помощи, поэтому она, не колеблясь, согласилась вместе с ним работать во имя безопасности страны. Потом, когда чувства угасли и она увидела его в различных ситуациях, мужественный образ героя померк, но подписка осталась, и она вынуждена была с ним сотрудничать. Однако вот уже восемь лет её не трогали, и она пыталась забыть о том, что было, как вдруг опять появился Смолин. Хорошо, что Вольдемар уехал по своим делам дней на десять, но когда это жуткое убийство станет ему известно, то ей придётся что-то ему объяснять. Как она сможет объяснить Вольдемару присутствие постороннего мужчины у неё дома? Кроме того, не давала покоя эта странная история с ключом. Кто мог его брать? Вчера домработница сказала, что она брала коюч, так как забыла в той квартире средство для чистки ванны. Но это было за день до убийства. А в день убийства домработница отсутствовала, так как заранее попросила отпустить её к родственникам в деревню. Кроме того, она не курит. Кто же тогда там курил и откуда у него ключ? Если действительно кто-то курил в той квартире и она сознается, что ключ кто-то брал, то убийцу могут начать искать в её окружении. Вот только ей этого и не хватало — попасть в центр внимания следствия! Сразу же после звонка Кузнецова, она почувствовала сильное сердцебиение и боль в области сердца. Положив под язык валидол, она легла на диван и начала обдумывать ситуацию. Но ничего придумать не могла.

Зайдя на деревянных ногах в кабинет Кузнецова, она снова почувствовала сильное сердцебиение. Разговор шел вокруг да около, но Лолита понимала, что вызвали её сюда не для светской беседы, и со страхом ожидала главного вопроса, который ей задавал мент из уголовного розыска. И вскоре Кузнецов перешел к больной теме:

— У кого, кроме вас, есть ключ от 103-й квартиры?

— Ни у кого. Там никто не живёт, рабочие на днях должны начать в той квартире ремонт: менять сантехнику, окна, двери, выровнять потолки…

— А кому вы его давали?

— Я никому его не даю. Он лежит у меня в…

— Кто же тогда и каким образом забрался на балкон и там курил? Как вы это объясните?

Кузнецов иронизировал, и это ещё больше напрягало Бережную. Он внимательно следил за её вазомоторными реакциями, которые, как магнит, указывали ему направление вопросов.

— Молодой человек из уголовного розыска уже интересовался, кто курил на балконе. Но там курить никто не мог, потому что я никому не давала ключ. Вполне возможно, что это или ошибка, или преднамеренный оговор, с целью напакостить мне и увести следствие в сторону.

— И кто же, по-вашему, хочет напакостить вам?

— Я не знаю. Возможно, имеет место политическая провокация…

— Обычно политические провокации не сопровождаются трупами бывших офицеров КГБ. Ну, ладно, у меня ещё вопрос: после того, как вы приобрели эту квартиру, вы поменяли замок?

— Поменяла.

— И все ключи на месте?

— На месте. Я специально проверила.

Кузнецов отчетливо видел, что Бережная лжет, но было непонятно почему. Неужели это она заказала Смолина? Или выгораживает кого-то? Больше беседовать с нею было не о чем, и он отпустил её. А на следующий день за ней было установлено внешнее наблюдение.