Лена буквально ввалилась в номер, когда Лариса печально сидела около телефона.

— Кушать и спать, зрелища потом! — устало сказала Лена, свалившись без сил на кровать.

— Ленка, ты откуда? Ты где была?

Счастливая Лариса обнимала и целовала Лену, ожидая рассказа. Потом спохватилась и побежала сообщать Федору, что Лена нашлась. Вдвоём с Федором они хотели услышать рассказ Лены о том, что с ней произошло, но пока Лариса бегала в номер к Федору, та заснула. Они тихо сидели около неё, а потом вспомнили о необходимости остановить поиски, в которые были втянуты многие люди.

Лена проснулась минут через сорок, и первым был её вопрос о Денисе.

— О Денисе потом. Он жив, лежит в больнице с сотрясением мозга, — сказала Лариса. — Рассказывай, где была, что делала.

Однако ничего рассказать толком Лена не могла. Где была — не знает, и кто её захватил, тоже не знает. Была на какой-то даче, и ей повезло, что вовремя оттуда вырвалась, потому что кто-то дачу взорвал. Задержалась бы она буквально на минуту, и её бы никогда здесь не увидели. Требовали, чтобы она сказала, кто ей поручил убрать какого-то Чалдона. Она вначале думала, что захватили её люди Кудрявцева, но когда очнулась в подвале, поняла, что ошибается.

— Я не понимаю, как тебя захватили? — спросил Федор. — Ты что, пьяная была или спала? Как могли тебя вообще взять?

— Я гуляла с Денисом, а за нами следили два типа в машине. Я думала, что это люди Кудрявцева и не обращала на них внимание. А потом мне неожиданно пустили в лицо струю газа, а потом сунули платок, смоченный эфиром.

Федор раздражённо ходил по комнате и ругал Лену.

— А ты что в этот момент делала? Вы, очевидно, целовались? А ты видимо ещё и глаза закрыла. Иначе, не понимаю, как на тебя могли неожиданно напасть.

— А почему она должна целоваться с открытыми глазами? — защищала Лену Лариса.

— Вы вообще никакие романы не должны крутить, если вы в командировке, — набросился на Ларису Федор. — Я должен сообщить руководству, чем вы здесь занимаетесь.

— Так что, у нас в командировке личной жизни быть не может? — рассердилась Лариса. — Ты покажи нам, где в уставе написано, что в командировке нельзя целоваться. Где написано, что нельзя влюбляться?

— Он нас притесняет как женщин, — заявила Лена, и Федор посмотрел на неё удивлённым взглядом.

— Как это я притесняю вас как женщин?

— Требуешь, чтобы мы целовались с открытыми глазами.

Лариса расхохоталась.

— Вот так и сообщим руководству. А мы не хотим, будучи в командировке, целоваться с открытыми глазами, и ты нас не заставишь это делать!

Лена не выдержала, видя изумление Федора, и тоже расхохоталась. Вместе с ними смеялся и Федор махнул рукой на их недисциплинированность. Главное, что Лена цела и невредима! С одной стороны, он понимал, что девчонки имеют право на личную жизнь и к ним нельзя относиться, как к мужикам, но должна ведь быть хотя какая-то дисциплина. Он сильно переволновался за Лену и не хотел повторения инцидента. Скорее бы уже их забрали отсюда, чтобы он не отвечал за них!

А Лена, между тем рассказывала, какой был ужасный взрыв и как ей повезло, что она ушибла только колено, когда её взрывной волной бросило на землю. Промедли она минуту-другую, взлетела бы на воздух вместе с домом. Лариса ужаснулась тому, что могло случиться, а Федор рассказал о случае с парашютистом, у которого не раскрылся парашют, когда тот прыгал с пяти тысяч метров. Парашютист уже простился с жизнью, но упал в стог сена. И здесь ему тоже повезло: в стогу барахтались парень и девушка, но упал он не на них, а рядом, перепугав их насмерть. Девушка решила, что это её отец запрыгнул на стог и, мгновенно соскочив на землю, помчалась по полю в сторону деревни. А парень никак не мог застегнуть ремень на брюках и так со спущенными брюками и съехал со стога на землю и побежал за ней, на ходу делая попытки застегнуть ремень.

— А свалился бы на них, было бы три трупа, — закончил рассказ Федор.

Все дружно захохотали, но не потому, что история с парашютистом была смешная, а потому что нуждались в нервной разрядке.

Девушки приехали в больницу и выяснили, что Денис лежит на шестом этаже, в нейрохирургическом отделении. Палата, в которой лежал Денис, была третья направо от лифта, и Лена издали заметила парня, сидевшего на стуле в коридоре возле палаты.

— Ларик, взгляни, этот парень, кажется, из нашей части, — сказала Лена, замедляя шаг. — Он-то что здесь делает? — удивилась Лариса.

Парень задумчиво смотрел в окно на противоположной стороне коридора, а около него сидела какая-то юная девушка. Девушки подошли тихо, и парень, перевёдя на них задумчивый взгляд, спохватился и по привычке вскочил, вытянувшись. Девушка, сидевшая рядом с ним, удивлённо на него посмотрела, и Митя сконфузился, вспомнив, что он уже на гражданке.

— Вольно, — скомандовала Лена, рассмеявшись. — Что здесь делаете?

— Да вот, дежурю, — ответил Митя, удивившись, что видит здесь этих девушек.

«Так, может быть, не зря попросили меня здесь подежурить? — мелькнула у Мити мысль. — Не может быть, чтобы они пришли к Настиному брату! Зачем им Денис?»

— А вы к какому-то знакомому пришли? — спросил Митя.

— Мы к Денису, — ответила весело Лена, и Мите стало немного не по себе. Зачем им Денис? Следовательно, действительно не зря его просили подежурить? Но Алёна, вмешавшись, сняла возникшее было напряжение.

— А вы, случайно не Лена? — спросила она. Алёна как-то мельком видела Дениса с очень похожей девушкой.

— Лена.

— Так вы нашлись? А Настя места себе не находит. А где вы были?

Алёна обрадовалась, что всё закончилась благополучно. Настя ей звонила в такой панике, что она уже решила, что с девушкой Дениса случилось нечто ужасное. А она стоит здесь рядом, весёлая, нарядная и благоухает духами.

— А вы, если не ошибаюсь, Алёна, подруга Насти? — спросила Лена. — А мне сообщили, что Денису голову разбили, вот я и пришла посмотреть, как он бедняга, без головы. С головой ему было неплохо, а вот без головы как он, смотрится?

У Мити отлегло от сердца, хотя он не всё понимал. Как утверждала Настя, девушку его брата тоже звали Лена, но она была певицей из ансамбля русской песни. А Лена и Лариса ведь совершенно из другого ансамбля. И не столько песни, сколько пляски, причём их пляски часто заканчиваются летальными исходами.

Алёна и Лена прошли в палату к Денису, а Митя с Ларисой остались в коридоре.

— Извини, я не помню, как тебя зовут, — сказала Лариса, хотя никогда и не знала, как зовут этого парня. Зрительно помнила, что он бы сержантом в разведроте, но как его зовут, никогда не интересовалась. — Ты что, демобилизовался или в отпуске?

— Меня зовут Дмитрий. Можно просто Митя. Я примерно месяц назад вернулся домой.

— А меня Лариса. Можно просто Лара.

Лариса засмеялась, но о чём с ним ещё говорить, она не знала.

— А вы что, в нашем городе живёте? — спросил Митя. — В отпуске?

— В отпуске.

— Сережу Епихина убили, — сказал вдруг Митя. Он подумал, что Лариса должна была вспомнить Серегу, и она вспомнила парня, который нравился Лене. Лена однажды даже работала с ним в спарринге.

— Как убили? — ужаснулась она.

— Он пошёл в милицию служить и попал в засаду. Но пятерых нападавших он всё-таки положил.

Лариса стало жалко парня. Пройти такую подготовку и быть убитым бандитами!

— А ты как? Где-нибудь уже устроился или ещё отдыхаешь?

Лариса спохватилась и подумала, что надо было, пожалуй, обращаться к нему на ’вы’, а она, по привычке, обращалась к нему на ’ты’. Но Митя не заметил этого нюанса, а возможно, ещё не привык к гражданке.

— Я в институт экзамены сдавал, — с гордостью сказал он.

— И как?

— Поступил.

— Молодец, — похвалила его Лариса. — А девушка, которая с тобой сидела, твоя?

— Нет, это сестра.

— А…

Темы для разговора иссякли, и в это время из палаты вышла Алёна.

— А вы Лариса? — полувопросительно-полуутвердительно спросила Алёна. — Вы невеста Вадима, да?

Лариса усмехнулась, и искоса посмотрела на Митю. Ещё документы не подали во Дворец Бракосочетания, а всё всем известно. На этаже остановился лифт, двери распахнулись и из него вышли Настя и Тамара Георгиевна. Настя уже видела несколько раз Ларису и поспешила к ней.

— Лара, ну что с Леной? Нашлась? — спросила Настя, забыв даже поздороваться с Алёной и Митей.

— Нашлась.

— А где она?

— В палате.

Настя недоверчиво посмотрела на неё и рванула дверь палаты, с намерением войти туда, но столкнулась с двумя больными, выходившими из палаты с перевязанными головами.

— Девушка, вы так поубиваете нас, — недовольно сказал один из больных, поморщившись от боли. Настя налетела на него со всего размаха и, видимо, задела рану.

— Извините, — попросила прощения Настя и вместе с Алёной просочилась мимо больного в палату. В палате лежали, кроме Дениса, ещё трое больных.

— Не палата, а какой-то проходной двор, — продолжал скрипеть больной. — Всё ходят и ходят! По ночам ходят, днем ходят, покоя нет!

Скрипящий больной имел неприятный вид, видимо был запойным пьяницей. Тамара Георгиевна слышала, что в нейрохирургии лежит большей частью пьянь, пострадавшая в драках. Встречаются и приличные люди, но чаще пьянь с головами, разбитыми их же собутыльниками. Голова — это у них основное место, по которому бьют. Правда, бывают и такие, которые сиганут с мостика в реку, и головой в дно. Ломают себе черепа, шейные позвонки, и позвоночные столбы. Сейчас лето — сезон для таких травм. Зимою большей частью люди падают и бьются головой о лёд, или лёд им падает на голову в виде сосулек. Но этот тип с пропитым голосом — явная пьянь, и Тамара Георгиевна не сочла нужным ответить скрипящему больному с черепно-мозговой травмой. Да и не стоило портить отношения с соседями сына по палате, поэтому она смолчала и изучающе посмотрела на Ларису. Их Лена была не хуже Ларисы, с которой, как она слышала, встречается Вадим.

— Мы так переживали за Леночку, — пожаловалась Тамара Георгиевна Ларисе. — А куда она всё-таки делась?

— Она и сама не знает, кто и куда её отвёз. Отвезли за город, заперли, а она сбежала.

Лариса не знала, как рассказать о происшествии, но Тамаре Георгиевне было и этого достаточно.

— Это действует мафия от шоу-бизнеса, — безапелляционно заявила Тамара Георгиевна. — Они хотели, видимо, сорвать, таким образом, ваши выступления. Вы выступаете где-нибудь?

Лариса стало неудобно перед Митей, и она скосила на него глаза. Избежать ответа на прямо поставленный вопрос помогла Алёна, которая в этот момент вышла из палаты.

— Ну, как там? Денис уже в норме? — спросила у неё Лариса.

— В норме. Больной даже уже целоваться может, — ответила Алёна.

— Но я думаю, что целоваться взасос всё-таки больному ещё рановато, — поддержала подругу Настя, выходя из палаты. — При поцелуе взасос резко возрастает давление, что опасно при больной голове.

— Но я слышала, что клизмы способствуют снижению давления, — сказала Алёна. — Так, может, имеет смысл, целуясь, ставить одновременно клизму?

— Девочки, как вы можете, — ужаснулась Тамара Георгиевна. — У вас совесть-то есть?

— Совесть в наше время качество редкое и опасное, — наставительно сказала Настя, и Лариса с Митей рассмеялись, а Тамара Георгиевна посмотрела на дочь осуждающе. «Какая ужасная нынче растёт молодёжь, — подумала она. — Циничная, невоспитанная и не сострадательная».

Митя и Алёна засобирались домой, потому что времени до свадьбы маминой подруги оставалась уже немного, а надо было успеть привести себя в порядок и переодеться. Лариса тоже решила, что оставаться здесь ей не имеет смысла, и она тоже попрощалась. Она поехала к Вадиму, даже не позвонив ему и не предупредив, что едет к ним. Когда они с Леной собирались в гости к тёте Лиде и дяде Пети, они всегда заранее звонили и предупреждали об этом, несмотря на то, что ехали к близким для них людям. Тётя Лида вдалбливала им, что в приличном обществе принято всегда согласовывать свой визит, так как у людей могут быть какие-то свои планы. Но сейчас Лариса не хотела это делать. Её волновала сама мысль о том, что она может так запросто прийти в чужой дом, не предупреждая, и ей там будут очень рады. Она ехала почти как к себе домой, в семью, которая скоро станет её семьёй, и это создавало у неё неведомые ранее ощущения. Её там всегда ждут, её там любят, она там своя! В семье Овсянниковых она тоже была своя, но по-другому. Там Эля при каждой встрече давала понять разницу между нею, членом семьи, и Ларисой с Леной — «воспитанницами семьи». Тётя Лида пыталась умиротворить Элю, а к Ларисе и Лене относилась иначе. Она постоянно их учила жить и нередко отчитывала их за малейшие прегрешения, которые, с её точки зрения, они допустили. А в этой семье она была желанна, и на неё чуть ли не молились. Лариса ехала в автобусе и улыбалась своим мыслям. Напротив неё села молодая пара и, взглянув на неё, решила, что она улыбается им, и тоже начала улыбаться в ответ. Парень обнял девушку, и та, прижавшись к нему, подмигнула Ларисе и ещё шире улыбнулась. Был прекрасный солнечный летний день и на душе у Ларисы было тепло и радостно. И только подходя к дому Вадима, Лариса вспомнила, что в суматохе дня не позвонила дяде Пете и не предупредила о том, что нашлась их подруга Тая и будет им звонить. Ей стало немножко стыдно за то, что она опять должна что-то придумывать и обманывать доверчивую женщину.